Ковбои Техаса

Глава IV

Собранную траву Горман отнес на кухню, где тотчас же подружился с китайцем-поваром, подарив ему полдюжины сигар.

— Ли, — сказал он, — мне нужно сварить крепкое лекарство. Быстро поставим хозяина на ноги. Понимаешь? Я сварю траву, и он ее выпьет, все равно как чай. Потом сделаю ему примочку, чтобы вытянуть из раны жар. Достань-ка мне кастрюльку.

— Я сам понимай медицину. Мой дядя в Шанхай славный доктор. Делает крепкую медицину. Первый сорт доктор, ол райт. Тебе нужно варить медицину — ты забирай всю кухню! Моя зажжет много свечей перед богом, чтобы хозяин скорей выздоровел.

Ли Вунг открыл дверь в соседнюю комнатку, где, наполняя все помещение крепким ароматом, горели свечи перед деревянным божком.

— Ты славный парень, Ли, — сказал Горман, заваривая траву в кастрюльке. Ли Вунг усмехнулся, польщенный.

— Хозяин — хороший белый человек. Ты — его друг, ты, значит, ол райт тоже. Слушай, я тебе скажу что-нибудь. Знаешь Лоу? — Китаец таинственно понизил голос.

— Управляющего?

Ли кивнул головой.

— Этот Лоу совсем плохой, — сказал он выразительным шепотом.

— Почему?

Но Ли решил, что сказал довольно, и стал нем, как устрица. Горман знал, что выспрашивать бесполезно. Полагаться на мнение повара было бы рискованно, хотя Горман должен был признаться себе в том, что без всякой особенной причины Лоу и на него не произвел хорошего впечатления.

Приготовив лекарство, он вернулся к больному. Кармен по-прежнему сидела у изголовья. Джим Марсден беспокойно метался на кровати с холодными компрессами на голове и кистях рук.

— Лихорадка, — пробормотала Кармен. — Он очень болен. — Она перекрестилась и покачала головой.

Горман снял повязку. Тело больного горело. Приложив примочки, Горман снова перевязал его и, опустив его голову на подушку, заставил выпить принесенную настойку. Марсден повиновался, продолжая все время бормотать в бреду.

— …Хорошо, хорошо, Салли, я верю вам… Загородка поставлена, и пусть стоит. Салли, дорогая, я вас не виню… Вы можете думать все что хотите, но я бы хотел, чтобы вы были мужчиной. Хотя бы на одну минутку, чтобы я мог поспорить с вами, как с равным… А то ведь вы крутите мной вокруг пальца, Салли. Вы измучили меня своими глазами… Разве вы никогда их не закрываете, Салли? Никогда, ни на минутку? Салли Декстер с фермы Круг «Д»… Круг «Д»… Это не круг, а кольцо… Золотое обручальное кольцо…

Горман держал больного, пытавшегося подняться. Холодные компрессы быстро высыхали на горячем теле. Но лекарство должно было подействовать, если бы только больной хоть немного успокоился. Горман нашел в походной аптечке таблетки морфия, и скоро, к великому удивлению Кармен, Марсден впал в забытье.

Между тем наступал вечер, и Ли Вунг ударом в треугольник возвестил, что ужин готов. Ковбои собрались к столу, и Горман, оставив больного на попечение Кармен, присоединился к ним.

Ковбои на ферме Марсдена были веселый и добродушный народ. Их было человек двадцать, и самому старшему было не более сорока лет. Горман окинул их опытным взглядом и невольно сказал себе, что Лоу стоит ниже многих из них, и еще раз удивился тому, что Марсден выбрал его управляющим. Лоу между тем представил его ковбоям, и Горман пожал руку каждому. Сидя за ужином, он прислушивался к обрывкам разговоров, к шуткам и замечаниям о ферме и работе, к намекам на прошлые ссоры и на возможность будущих столкновений. Джаксон сильно выделялся; он был лучшим наездником на ферме, и ему поручалось объезжать молодых лошадей. Товарищи им гордились. Зависть была чужда этим простым, добродушным людям. Трудно было представить, чтобы кто-либо из них покушался на жизнь своего хозяина, о котором все отзывались хорошо. Но Горман внимательно следил, не достанет ли кто-нибудь спички, подобные тем, которые он нашел на холме у скамейки.

— Ребята, — заявил он в конце ужина, — я уверен, что вы и ковбои с фермы Круг «Д» жили дружно до этого печального случая. Я знаю, как все это началось — ссора из-за водопоя, потом падеж скота, потом перестрелка, в которой Джаксону отхватили кусочек уха. Теперь обе фермы в смертельной вражде. Пока Джим не станет на ноги, я буду хозяином на ферме. Джим приказал отгородить пруд. Почему? Это его личное дело, но я намерен следить за тем, чтобы загородка стояла на месте. Полагаю, все вы со мной согласны. Если нам придется перекинуться свинцом — прекрасно. Цельтесь верно, стреляйте быстро, в честной схватке нет ничего дурного… Но, — тут он ударил кулаком по столу так, что тарелки, еще не убранные китайцем, запрыгали, — я доберусь до того негодяя, который ночью из-за угла выстрелил в Джима, не имея достаточно мужества выйти на открытый поединок и рискнуть своим телом остановить чужую пулю. Если Джим умрет… — на минуту голос Гормана дрогнул от волнения, но сейчас же он овладел собой. — Джим и не собирается умирать, — продолжал он спокойно, — но я доберусь до того мерзавца, который подстрелил его, и до того трусливого шакала, который подстроил это покушение. Вы со мной, ребята?

Все поднялись, как один человек. Послышались одобрительные возгласы:

— Правильно!.. Мы с вами!..

Еще долго продолжались разговоры на эту тему. Горман выслушал подробный отчет о схватке у водопоя и о других стычках, происходивших всюду, где встречались ковбои враждующих ферм. В самом Доги было несколько стычек, вызванных Курчавым и Курносым Симом, когда те были уверены, что сила окажется на их стороне. О том, кто ранил Марсдена, никто ничего сказать не мог.

— Видите ли, — заметил Джаксон, — ковбои с Круга «Д» — все настоящие парни. И ни один из них не мог подстрелить человека таким гнусным способом, как это сделали с хозяином. Единственно, кого можно было бы подозревать, это Курчавого и Курносого Сима. Но у них есть свидетели, что они были в Доги в ту ночь, когда хозяина ранили.

— А давно ли эти двое работают у мисс Декстер?

— Да недель шесть. Говорят, что раньше они имели свою ферму милях в двадцати отсюда, да прогорели. Ходит слух, что они занимались контрабандой. Во всяком случае мисс Декстер наняла обоих, когда те явились к ней на ферму просить работы. Может быть, у нее не хватало людей, может быть, она взяла их потому, что они отчаянные ребята, а она была зла на хозяина из-за водопоя. Как бы то ни было, но оба они разъезжали у водопоя все время, пока стояла засуха.

— Один из них и подстрелил вас, Джаксон?

— Нет, сударь. Я сцепился с ковбоем по имени Грегор, который раньше был моим другом. Мы переругивались некоторое время, потом он выстрелил — уж очень я его задел. Потом я ранил его в руку. Мы и теперь смотрим друг на друга косо, когда встречаемся, но он — честный парень, этот Грегор, и к тому же хороший стрелок, — добавил Джаксон с усмешкой, касаясь своего раненого уха.

Началась игра в покер, и Горман вышел из помещения.

— Зайду проведать Джима, — сказал он уходя. — Ребята, распоряжается по-прежнему Лоу, если я не прикажу чего-либо специально. Джаксон, приготовьтесь выехать со мной утром, сразу же после завтрака. Мы поедем к водопою.

Больной крепко спал, капли пота выступили на его лице. Горман отпустил старую мексиканку, закурил сигару, вышел наружу и запер тяжелые ставни. Трудно было сказать, что еще могло случиться. Его приезд, казалось, явился толчком для новых осложнений.

Слова Джаксона о том, что в ночь покушения Курчавый и Курносый Сим были в городе, несколько сбили с толку Гормана, хотя он и был осторожен в своих заключениях, особенно после того, как его предположения о ссоре Джима с отцом девушки оказались фантазией. Приезд девушки его тоже несколько смутил. Горман вообще держался того мнения, что при расследованиях нужно более опираться на факты, чем на теории, и факты эти, иногда самые незначительные, могли послужить основанием для правильной оценки событий.

Убедившись, что больной спит спокойно, Горман вышел во двор и навестил своего Негра. Ночь была теплая и безлунная, но при свете звезд можно было различать силуэты построек и столбы забора. Один из этих столбов показался Горману толще других, и, пока он смотрел туда, почесывая шею лошади, столб раздвоился, и темная тень приблизилась к нему. Это был Лоу.

— Я думал, куда бы вас поместить на ночь, — сказал он. — Если вы хотите быть с хозяином, то можно поставить в комнату походную кровать. Есть кушетка в конторе, а то можно устроиться и на сеновале с парой одеял.

— Прекрасно, у меня одеяла с собой. Я посижу еще с Джимом, а потом лягу во дворе. Не люблю спать в комнатах.

— Хорошо вы поговорили сегодня с ребятами. Все они горят желанием расквитаться за раненого хозяина. Однако найти виноватого будет не так легко, разве что мы перестреляем всех ковбоев с фермы Круг «Д».

— Или узнаем, не было ли в округе кого-либо, имевшего ссору с Джимом раньше и воспользовавшегося случаем на водопое, чтобы взвалить вину на других.

— И то возможно… Какие-либо приказания на завтра?

— Я беру с собой Джаксона в объезд. В остальном все по-старому.

— Хозяину лучше?

— Увидим утром. Спокойной ночи.

В тоне Лоу была подчеркнутая вежливость. Присутствие Гормана на ферме ему определенно не нравилось. Горман кивнул ему и вернулся в дом за одеялами. Выходя обратно, он зашел в гостиную и огляделся.

Обстановка комнаты была смешанной, вполне отвечая потребностям своего холостого хозяина. Несколько хороших индейских ковров лежало на полу и между ними — две-три шкуры медведя и кугуара. Стены были украшены литографиями, изображавшими охотничьи сцены. На большом столе посреди комнаты были разбросаны журналы и газеты. Стулья и кресла самого разнообразного фасона стояли в углах и около стола. У одной из стен помещалось механическое пианино, рядом стоял граммофон. Над камином на стене висела коллекция оружия — ружья, револьверы, патронташи и кинжалы.

Горман их осмотрел. Все были тщательно вычищены, на стволах не было и следов ржавчины, однако легкий налет пыли показывал, что оружие давно было без употребления. Думая о завтрашней поездке к водопою и возможной перестрелке, Горман снял со стены одно из ружей — автоматический карабин Винчестера. Открыв затвор, он с удивлением увидел, что в стволе был патрон, магазин тоже был полон. Калибр ружья был тридцать три.

Пройдя затем в комнату больного, Горман просидел с ним до полуночи и, почувствовав усталость, позвал Кармен. Марсден спал спокойно, но Горман решил на всякий случай все же послать за доктором в Доги, сознавая, что его время будет занято, и опасаясь оставлять больного на попечение Кармен и Ли Вунга.

Выбрав на дворе место, присмотренное еще с вечера, Горман завернулся в одеяло, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, насыщенный запахом прерий, и почти сразу уснул.

Легкий свет разливался на востоке, когда он проснулся, бессознательно чувствуя какую-то опасность. Привычный ко всякого рода неожиданностям, он машинально продвинул одну руку к револьверу, а другой взялся за край одеяла, готовый вскочить в любую минуту. На холме, позади него, недалеко от того места, откуда был сделан выстрел в Марсдена, кто-то, скрываясь в кустах «испанского штыка», наблюдал за ним. Был ли это человек или животное, Горман не знал, но инстинкт говорил ему, что там скрывался враг, — тот же инстинкт, который предупреждает лисицу задолго до того, как она почует запах гончих.

Легкий шорох наверху показал Горману, что пробуждение его было замечено. Несколько сучков чуть слышно треснули. Потом, выше с холма, скатился камень. Кто бы ни был этот враг, он отступал. Горман прождал несколько секунд и крадучись поднялся на холм. При слабом свете зарождающегося рассвета он нашел место, где опиралось о землю колено неизвестного, ожидавшего, без сомнения, наступления рассвета, чтобы одним выстрелом прикончить Гормана, так же, как и Марсдена.

Инстинкт, бодрствующий в Гормане даже тогда, когда тело его спало, спас его вовремя, потому что теперь уже было довольно светло для того, чтобы стрелять почти наверняка. Оглядев местность, Горман, однако, не нашел никаких следов, которые помогли бы ему узнать личность негодяя, трусливо скрывавшегося в кустах. Но, спускаясь с холма, он увидел на земле коробку из-под спичек с буквами, которые еще раньше привлекли его внимание. Теперь он прочел имя, часть которого была напечатана на обгорелых спичках; «Эль-Пало Верде. Курите Эль-Пало Верде. Лучшие сигары за дешевую цену». Адрес на коробке указан не был. Но как ни ничтожно было это указание, Горман тщательно спрятал коробку.

Больного он нашел в гораздо лучшем состоянии. Примочки подействовали, и, хотя опухоль сохранилась, цвет кожи стал более нормальным. Лицо его было усталым и сонным. Горман принес ему легкий завтрак, и Марсден наконец узнал своего друга.

— Ты здесь, старина? — сказал он тихо. — Ну, значит, все обойдется хорошо.

Поев немного и снова выпив настойки «джепи», Марсден пробормотал:

— Сонлив я, как медвежонок… Ну, после поговорим. — И сейчас же уснул.

Горман оставил около него дремавшую Кармен и, отыскав Лоу, распорядился отослать в город нанятую им вчера повозку. Джаксон был уже готов и поджидал Гормана на дворе. Оседлав Негра, Горман вернулся в дом и вышел оттуда с карабином Винчестера в руках. Лоу, стоявший неподалеку, посмотрел на него с любопытством.

— Что, готовитесь к стрельбе на дальнее расстояние? — спросил он.

— Как знать. Это ружье Джима?

— Да. Но он обыкновенно берет с собой калибр сорок четыре.

— Прекрасно, значит, он не будет в претензии, что я взял тридцать третий.

Джаксон с недоумением прислушивался к этому диалогу, удивляясь, почему лицо Лоу внезапно покраснело.

«Этих двух не запряжешь в пару, — решил он про себя. — Лоу не любит Гормана. Почему? Непонятно. Но мне Горман нравится, пусть себе носит два револьвера, если хочет. Они оба могут нам пригодиться».

Солнце едва взошло, а жара уже была столь же нестерпимой, как и накануне после полудня. Туман поднимался с травы — так быстро солнечные лучи высушивали ночную росу. Все кругом тонуло в полупрозрачной дымке, придававшей предметам фантастические очертания, создававшей миражи и яркие радуги. Невидимые полчища цикад наполняли воздух безостановочным стрекотанием. Горман и Джаксон ехали мерным галопом, копыта лошадей взбивали пыль, мягкую, как мука. Объехав границу фермы Марсдена, они приблизились к узкой котловине, где протекала река. Деревья там росли гуще, но листва их опала от жары. Сама речонка тоже пересохла.

— Опять засуха, — заметил Горман.

— Опять. Тяжело будет скотине. Жарче, чем раньше. Две-три недели такой жары, и в аду покажется прохладно.

Выбрав дерево, сохранившее немного листвы, всадники придержали лошадей и закурили. Горман достал коробку из-под спичек, найденную им ночью:

— Когда-нибудь курили эти сигары?

Джаксон засмеялся:

— Конечно, курил. Хозяин справлял именины как-то недавно, и в числе угощений было десять ящиков сигар «Эль-Пало Верде». Тысяча штук. Выставил нам и говорит: «Не ждите приглашения». Мы и не ждали! Сигары разобрали, а ящики оставили себе на пуговицы. С сигарами был пакет спичек. Теперь, наверное, уже все разошлись.

Горман прищурился.

— Почему Джим остановился именно на сигарах «Эль-Пало»?

— Должно быть, потому, что они самые популярные. В Доги ими бойко торгуют. И спички дают бесплатно к каждому ящику.

Горман недовольно пожал плечами. Улика, на которую он рассчитывал, оказалась негодной: сотни людей курили сигары «Эль-Пало Верде».

Скоро они подъехали к водоему.

— Просто удивительно, как этот пруд не пересохнет, — заметил Джаксон. — Очевидно, его питает сильный источник. Держу пари, что скот с фермы Круг «Д» толпится около изгороди, если она еще существует.

У Джаксона с собой были все принадлежности для починки изгороди: гвозди, молоток и моток проволоки. Водоем был саженей десять длиной, полный свежей, чистой воды, в которой по колено стояли коровы, переставшие пить при приближении всадников.

— Так и есть, — сказал Джаксон, — забор сломан. Коровы большей частью с Круга «Д», но есть и наши.

Горман заметил углубления в земле, где раньше были вбиты колья забора, перенесенные теперь так, что водоем оказался отгороженным. Но проволока была перерезана.

— Едем, — сказал он Джаксону. — Вы отрежьте им дорогу, а я погоню их обратно в поле. Потом поправим забор и приготовим соответствующую встречу тем, кто попробует опять резать проволоку.

Через несколько минут скот был разделен на две группы, и коровы, принадлежавшие Кругу «Д», были с гиканьем перепроважены через границу. Пыль, поднятая ими, была еще в воздухе, когда Джаксон, бывший на холме, крикнул что-то и галопом подскакал к Горману.

— Надо готовиться к встрече, — сказал он спокойно, хотя в глазах его было возбуждение. — Два ковбоя с Круга «Д» мчатся сюда во весь опор. Черт возьми! За ними еще двое. Будет весело!

Горман посмотрел на него одобрительно.

— Сидите смирно, пока я не начну, — сказал он. — Двое против каждого из нас — это уже интересно! Пусть подъедут.