Ковер грез

Глава 19

Во время рождественского вечера у графа Ференци Пита обдумывала текст письма Джеффри Вентворту, в котором она поблагодарит его за рождественский подарок и одновременно даст ему знать, что он свободен. Свободен от необходимости писать ей иногда, свободен насовсем забыть ее. На другой день после Дня подарков она ему и написала об этом. Однако ответа не получила. Каждый день она тщательно просматривала почту из Англии, но увы… Миссис Рамбольд не упустила случая заметить, что письма Пите приходят очень редко, видимо намекая на то, что Вентворт страшно занят и ему не до Питы.

Впрочем, девушка уже начала беспокоиться, потому что письмо, посланное ею в Англию, требовало ответа. Если он обиделся, то наверняка дал бы знать, а если воспринял письмо с облегчением и решил ее оставить, то тоже чиркнул бы пару строк. Поскольку Вентворт был не из тех, кто мог бы так просто взять и оставить ее, то есть бросить на произвол судьбы, то, по всей видимости, он очень оскорбился.

Между тем в английских газетах, которые приходили на виллу, писали об эпидемии гриппа, самой тяжелой за последние годы. Пита не на шутку разволновалась: уж не болен ли Джеффри? Может быть, он не ответил ей из-за болезни?

Наконец терпение ее лопнуло. Она послала второе письмо, но и на него не пришло ответа. Тогда Пита приняла окончательное решение. Она предупредила Элен, что уезжает в Англию, но скоро вернется, чтобы продолжить занятия с Полом, которому пора было уже готовиться к школе. Элен очень удивилась, но ни о чем не спросила. Средств для такого путешествия у Питы было достаточно, и однажды в холодный мартовский день она сошла с трапа самолета в том же Лондонском аэропорту, что и полгода назад. Правда, теперь на ней было не хлопчатобумажное платье и соломенная шляпка с лентой того же цвета, что и ее глаза.

В Лондоне она навела справки относительно номера в одной недорогой гостинице, где когда-то любил останавливаться Майк, и оставила там свой чемодан. Потом на такси Пита доехала до станции Чарнинг-Кросс и села на поезд в направлении поместья «Грейледиз». Сойдя на станции примерно в трех милях от «Грейледиз», девушка опять-таки на такси добралась до места. Едва она позвонила в колокольчик у парадного, как миссис Беннет, открыв дверь, в изумлении уставилась на гостью.

— Мисс Пита! — воскликнула она наконец. — О, мисс Пита, мисс Пита!

Пита и не пыталась смахнуть слезы, навернувшиеся ей на глаза. Миссис Беннет крепко обняла девушку, и та с радостью расцеловала старушку.

— О, Бенни, — плача от счастья, сказала она, — как хорошо, что мы снова увиделись!

Экономка затащила гостью в дом. Пите показалось, что холл выглядит мрачновато, несмотря на огонь, пылавший в камине. Она принялась озираться по сторонам, словно ожидала чьего-то появления.

Миссис Беннет тут же с сожалением заметила:

— Эх, милая, отчего же вы не предупредили меня о своем приезде? Я позвонила бы хозяину, и он приехал бы сюда, чтобы вас поприветствовать.

— А он что же, не здесь? — спросила Пита, мгновенно огорчившись.

— Нет, дитя мое, он в Лондоне. Но мы дадим ему знать, что вы здесь, вот только попейте чаю с дороги.

Экономка отвела девушку к себе в гостиную — довольно уютную комнатку, где также горел огонь в камине, — отобрала у нее тяжелый плащ, сняла шляпку и усадила в кресло.

— Вы так выросли, мисс Пита, — заметила она, — и как-то изменились. Я говорю не об одежде — просто вы стали другой…

— Не очень-то, Бенни, — ответила Пита, грустно улыбнувшись.

Миссис Беннет нахмурилась:

— А выглядите не так хорошо, как прежде. Страшно похудели. Это, должно быть, из-за вашей болезни?

— Что вы, Бенни, сейчас мне намного лучше, — заверила ее Пита, но старая экономка лишь покачала головой.

Потом она звонком вызвала горничную, чтобы та принесла чаю с гренками. Когда Пита уже допивала первую чашку, старушка снова оглядела гостью с головы до ног, словно не верила своим глазам, и сказала со вздохом:

— Жаль, что хозяин не здесь. Он бы очень обрадовался. По-моему, он уже и не надеялся снова увидеться с вами в этом доме.

— Я сообщила ему, что не вернусь, — тихо отозвалась Пита. — Я ему написала.

— Я знаю, — кивнула Бенни. — И тогда, прочитав ваше письмо, он мне сказал, что не имеет большого смысла планировать переделку в этом доме или даже обновлять комнаты, как собирались, — он имел в виду комнаты в западном крыле дома, где, по его мнению, вам должно было понравиться. А не имеет смысла потому, что вы не собираетесь выходить за него замуж и, пожалуй, вовсе сюда не вернетесь, сказал он. Как раз в тот момент, когда пришло ваше письмо, он собирался лететь во Флоренцию — побывать там на Рождество он не смог из-за болезни.

— Так он заболел… еще до Рождества… — растерянно протянула Пита.

— Да, вскоре после того, как вернулся из Италии. Он очень много работал с одним громким делом, а потом простыл, но не стал обращать на это внимания. Перед Рождеством все мы очень беспокоились, как бы у него не началась пневмония. К счастью, все обошлось, но он очень переживал, поскольку считал, что вы неправильно его поймете, — ведь он не прилетел на Рождество! Писать вам он мне не разрешил, а я-то так хотела сообщить вам все, как было! Потом пришло ваше письмо… — Бенни с упреком поглядела на девушку. — А я так радовалась за вас обоих, когда узнала, что вы помолвлены, надеялась, что вы выйдете за него замуж!

К горлу Питы подступил комок. Она едва верила своим ушам. Значит, для него все было серьезно, он считал, что она все-таки выйдет за него замуж, несмотря на то что их соглашение каждая из сторон была вправе расторгнуть. Так, по крайней мере, думала Пита. Она говорила ему, что считает помолвку фарсом, а он не обращал на эти слова особого внимания, пока не получил ее последнего письма. И она, кажется, добилась своего — получив письмо, он сообщил даже экономке, чтобы девушку здесь больше не ждали. А ведь он-то, оказывается, собирался на ней жениться!

— Знаете, Бенни, мы ведь не были по-настоящему помолвлены, — призналась она.

— Разве? — недоверчиво спросила экономка.

— Мы… только решили сделать вид, что помолвлены.

Миссис Беннет налила себе вторую чашку чаю и сказала:

— Ну, теперь-то вы уж, конечно, останетесь — по крайней мере, дождетесь мистера Джеффри. Вы всегда можете рассчитывать на свою комнату — она совершенно готова.

Тут Питу осенило: раз она приехала увидеться с Джеффри, а его сейчас здесь нет, то ей надо ехать к нему. Нельзя же заставлять его самого мчаться сюда, ведь он, возможно, занят и недавно был болен! Она с ужасом подумала, каково ей теперь будет, если с ним что-то случится…

— Мне нельзя здесь оставаться, мне надо ехать, Бенни! — воскликнула девушка, надевая шляпку и застегивая пуговицы на жакете. — Мне надо успеть на поезд до Лондона. Не дадите ли мне адрес мистера Джеффри? Он ведь, кажется, живет в Темпле?

— Но, мисс Пита, не стоит так торопиться на ночь глядя, — принялась уговаривать девушку миссис Беннет. — Мистеру Джеффри это вовсе не понравится, да и вы вряд ли успеете на поезд. Оставайтесь до утра, а потом уж поезжайте. А еще лучше — позвольте мне позвонить мистеру Джеффри.

— Нет-нет, — нетерпеливо возразила Пита. — Я поеду! — Боже, если Джеффри в Лондоне, то там она, по крайней мере, будет рядом с ним. Это совсем другое дело — не то что здесь, за шестьдесят миль от него. — Скажите, ему теперь лучше, правда, лучше? Жаль, что я не знала о его болезни!

— Он и не хотел сообщать вам, — заметила миссис Беннет. — Наверное, ему лучше. Сам он заявляет, что с ним все в полном порядке, но выглядит он гораздо хуже, чем прежде. И совсем не заботится о своем здоровье. Правда, и раньше он не любил собой заниматься, но теперь это переходит всякие границы. Тем более, что его вдруг оставил слуга — поехал зачем-то за границу!.. Теперь за ним и присмотреть толком некому. Конечно, в поместье все совсем не так.

— О! — воскликнула Пита, живо представив себе эту картину. — Значит, там никого нет?..

— Приходит какая-то женщина днем — делать уборку, но, насколько я знаю, еду она ему не готовит.

Пита подошла к телефону и стала набирать номер такси.

— Вы ведь вернетесь, мисс Пита? — с беспокойством спросила Бенни. — Вы не уедете опять во Флоренцию, мы не расстанемся с вами снова?

— Нет, миссис Беннет, — улыбнулась девушка. — Как бы там ни было, я обязательно приеду и мы еще увидимся!

В Лондоне она вернулась в свой номер и, прежде чем лечь спать, поглядела в окно. Она увидела только крыши соседних домов и над ними — звезды, которые после ярких итальянских звезд казались ей очень тусклыми. Но те же самые звезды светили и Джеффри Вентворту! И утром она увидится с ним! А если утром не получится, они встретятся днем. А если и днем он будет занят, она подождет до вечера. Но так или иначе, завтра они увидятся!