Крадущие свет

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Стандартное время Консорциума: 03.06.2538

25 километров к югу от порта Габриэль, колония Редстоун

45 минут после инцидента в порту Габриэль

Чувство было такое, словно она очнулась и обнаружила, что во сне прошла сквозь врата ада.

Дакота судорожно вздохнула, как будто только что появилась на свет. Шок отпустил не сразу, и какое-то время она ощущала только, как бьет по коже колючий, леденящий дождь.

Что же тут произошло?

Со всех сторон ее окружали тела; с темно-серого неба шквалистый ветер сыпал на них снег. Большинство погибли, когда бежали в поисках спасения. Отвратительная сцена кровавой бойни.

С ослепляющей ясностью она вспомнила, каково это было — убивать их.

Руки безвольно повисли вдоль тела, пальцы одной еще сжимали автоматический пистолет стандартной модели, принятой на вооружение Консорциумом. Пузатые транспортные суда кружили высоко над головой, временами резко падая с орбиты, как приметившие добычу стервятники.

Хуже всего было то, что она слишком много помнила. Каждый выстрел, каждый крик, каждую смерть… и с этим предстояло жить теперь до самого конца.

Мысль об этом укрепила ее в намерении покончить с собой.

Дакота медленно побрела по обочине дороги — прочь от транспорта и тел беженцев-фриголдеров, лежавших в заполненных снегом канавах.

Какая-то женщина умерла, запутавшись в мощных корнях и ветках джаглифа. Дакота освободила ее, не обращая внимания на острые шипы, вонзавшиеся в кожу через защитный костюм. Уложив тело на обочину дороги, девушка посмотрела женщине в лицо. Средних лет, в черных волосах несколько седых прядей.

Дакота закрыла ей глаза и еще несколько минут стояла возле трупа на коленях.

Наконец она встала, прислушиваясь к шуму холодного воздуха, проходящего по системе фильтрации дыхательной маски, чувствуя, как в легких он превращается в крик, которому, казалось, не будет конца.

Но через некоторое время от напряжения заболело в груди, и она замолчала.

Дакота снова побрела вдоль дороги, срывая с себя по частям защитный костюм, швыряя обрывки в придорожную канаву. За костюмом последовало изолирующее нижнее белье. И вот она, уже совсем голая, под утренним небом Редстоуна.

Температура была ниже нуля, и через мгновение тело онемело от холода. Тем не менее она опять надела дыхательную маску, потому что быстрая смерть от асфиксии в этой враждебной атмосфере казалась ей слишком легкой. На нежной бледной коже обнаженных плеч и постриженной наголо голове танцевали снежинки.

Спотыкаясь, Дакота сделала еще несколько шагов. В глазах потемнело, когда она увидела искореженный транспорт, перевозивший беженцев. Некоторые машины продолжали гореть, пачкая небо Редстоуна густым маслянистым дымом.

Девушка полностью лишилась сил возле статуи Белль Тревуа, учиданянского ребенка-мученика, стоявшей в вечном карауле у дороги с протянутыми в мольбе к небу руками. Жест казался еще более безнадежным в этом пустынном, неприютном месте. На пьедестале статуи — безобразное, корявое граффити.

Чувствуя, что смерть уже рядом, Дакота свернулась калачиком у ног статуи. Каменный лик с пустыми чертами равнодушно взирал на нее сверху.

В голове у нее все еще звучали шлепки бегущих босых ног и крики пожираемых пламенем беженцев. Но потом Дакота услышала другие голоса — к ней приближались, о чем-то переговариваясь друг с другом, солдаты.

Они пришли за ней. Они пришли, чтобы спасти ее.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Город Эркиннинг, колония Беллхейвен

Стандартное время Консорциума: 03.02.2536

За два года до инцидента в порту Габриэль

Дакота смотрела на далекие крыши маленьких домиков, группками теснившихся за городскими каменными стенами. Над ее головой в небе ярко горели семь вечерних звезд — словно благословение Бога.

Как только она подняла глаза, ее новый, недавно вживленный в голову имплантат заполнил мысли совершенно бесполезной информацией — без всяких усилий она могла бы сказать сейчас, на каком расстоянии находится каждая звезда, каково ее отклонение от галактического экватора, сколько планет и невидимых спутников движутся по орбитам вокруг каждой из них. И еще целый рог изобилия подобных деталей в отношении тысяч других звезд, расположенных в сотнях световых лет от Беллхейвена, дожидался своего часа на задворках памяти. Дакота представила себя пауком в центре некоей кибернетической паутины, а имплантаты — тысячами тонких составных конечностей, способных дотянуться и достать с неба солнце и луну, чтобы она могла с ними поиграть.

Девушка опять опустила голову; дыхание замерзало в холодном ночном воздухе, вырываясь из-под туго повязанного шарфа, закрывавшего горло и рот. Ледяной ветер жалил только что выбритую голову в тех местах, где ее не защищала надвинутая на уши толстая кожаная шапка. Дакота оглянулась на стоявшего рядом наставника Лэнгли.

Смуглое лицо Лэнгли украшала небольшая бородка, длинная черная накидка напоминала облачение какого-нибудь проповедника минувших веков, высокий жесткий воротник туго облегал шею, а подол доходил до ботинок. Такая форма была призвана напоминать гражданам о власти контролирующей город религиозной олигархии.

Дакота обратила внимание на выражение его лица и улыбнулась. Ее не слишком волновало, что на выбритой голове все еще виднелись кровоподтеки и шрамы после хирургического вмешательства.

Далеко внизу, под Гаррисоном, на крыше которого они стояли, Дакота видела людей, толпившихся около продуктовых прилавков у оживленных перекрестков, по которым проходила тысячу раз. Ей даже удавалось различать их лица в редких пятнах света. Обрывки разговоров долетали вместе с запахом еды, вызывавшим чувство голода.

Дакота вдруг подумала, что все эти ароматы легко делятся на особые категории. В голову приходили слова гидролиз, эфир и карамелизированный сахар, и запахи тут же подразделялись по процентному составу тех или иных веществ, менявшемуся с каждым новым порывом ветра. Далеко внизу люди прятались от зимнего холода и дождя под навесами из металлических листов или возле общих обогревателей, установленных на каждом углу.

Иисус, Учида, Будда… Эти и больше дюжины других изображений богов светились ядовитыми галлюциногенными цветами из множества ниш, установленных во всех частях города. Их свечение распространялось на многолетние окаменевшие слои постеров и других публичных печатных изданий, появляющихся снова и снова на каждой доступной плоской поверхности.

Она вдруг осознала, что рядом с ней, широко улыбаясь, стоит Марли.

— Слышала последние новости о Бенвилле? Говорят, переметнулся к учиданянам, бросил семью.

— Ты уверена? — усомнилась Дакота. — Я, например, слышала, что Бенвилл похищен.

Это была важная новость. Бенвилл — ученый, лично ответственный за разработку передовой технологии «Гост», на которой Беллхейвен и построил свою научную репутацию. И Марли, и Дакота, и все прочие, у кого стояли «гост»-имп-лантаты, носили в себе частичку трудов Бенвилла.

Марли жизнерадостно пожала плечами. Улыбалась она всегда, независимо от того, что говорила. Дакоту эта ее привычка, кстати, очень раздражала.

— По дороге сюда заглянула в «Городской бюллетень». Похоже, он ушел по своей воле, и Старейшие теперь с ума сходят.

Дакота кивнула. Весть об исчезновении Бенвилла уже спровоцировала волнения в общине гроверов, как их предпочитали называть Старейшие. Вернее было бы сказать, в трущобах, которые вот уже три года как разрастались за городской стеной, куда стекались сотни беженцев из бывшей колонии гроверов, находившейся в тысяче миль к северу от города.

Дакота быстро открыла программу визуализации, открыв доступ к своему подсознанию потоку информации и новостей из местной сети. Глаза ее расширились: судя по всему, Бенвилл исчез менее суток назад, но, если верить поступившему буквально только что записанному посланию, ученый сообщал о своем вступлении в Ораторию Учиды и о том, что он навсегда покинул Беллхейвен.

Она повернулась к Марли, уже зная, что та получает точно такую же информацию.

— Это плохо, — пробормотала Дакота. Марли кивнула.

— Да, это очень плохо.

Сообщения о волнениях следовали одно за другим по мере того, как известие о предательстве Бенвилла распространялось по планете. Стоя на плоской крыше башни восточного квадранта, окольцованной по периметру древними стенами с бойницами, Дакота смотрела на клубы дыма, поднимающиеся из двух секторов лагеря гроверов. Стальные и керамические платформы для импульсных орудий, с помощью которых Эркиннинг защищался во время первой гражданской войны, за полтора века бездействия проржавели и почти развалились.

Ввиду сложившихся обстоятельств торжества по поводу выпуска Дакоты прошли без особой помпы. И все же, когда наступила ночь, Лэнгли, как и обещал, установил на вышеупомянутой крыше телескоп, чтобы они могли посмотреть на сверхновую звезду, скользящую к горизонту по мере приближения рассвета.

Дакоте этот телескоп казался родом из Средневековья: толстая труба из блестящей меди и бронзы возвышалась на крутящемся экваториальном основании — как будто вторгшиеся из неведомых миров машины-пауки уже ползли по городским крышам.

— Ты что-то сказала, Дакота? — Лэнгли поднял на девушку глаза.

Она кивнула в сторону сверхновой.

— Я сказала, что хотела бы когда-нибудь оказаться поближе и посмотреть, как выглядит умирающая звезда.

Ее взгляд встретился со взглядом Эйдена, и голос дрогнул. Воспоминания о поспешных, неловких ласках в общежитии отозвались румянцем на щеках.

— Шутишь, да? — ухмыльнулся Эйден. Язык у него немного заплетался — юноша определенно перебрал с выпивкой. — Отправиться на сверхновую? — захохотал он. Оставшиеся студенты, те, кто еще не ушел спать, поддержали его нервными смешками. Марли сидела, скрестив ноги, не обращая внимания на холодную поверхность крыши, поскольку все ее внимание было сосредоточено на Лэнгли, делавшем вид, что не замечает недвусмысленных взглядов. Совиные черты Мартенса выражали задумчивость, он ушел в себя, поглощенный какой-то мечтой, отгородившись от окружающего мира. Оттерих и Спезо выглядели уставшими и откровенно скучали. Остальные же извинились и отправились спать. У некоторых студентов взрывы сверхновых звезд интереса не вызывали.

Лэнгли бросил на Эйдена предостерегающий взгляд. Потом посмотрел на Дакоту, удовлетворенный тем, что ему наконец удалось настроить телескоп.

— Я, конечно, разделяю твой интерес к неизведанному, но Большое Магелланово Облако находится немного дальше, чем то место, куда наши корабли готовы доставить тебя или кого-нибудь другого.

— Вот-вот, — фыркнул Эйден. — Сто шестьдесят тысяч световых лет, так? — Он одарил Дакоту ехидной улыбкой, и она ответила ему взглядом, полным ненависти. — То есть мы сейчас наблюдаем событие, которое произошло в то время, когда Шоулу впервые удалось разработать сверхсветовую технологию. Далековато, не правда ли?

Первая сверхновая появилась шесть лет назад, ранней осенью, через пару дней после шестнадцатилетия Дакоты. Она расцвела на небе, как необыкновенный огненный цветок, и в течение нескольких недель оставалась самым ярким пятнышком на ночном небе, пока постепенно не погасла. Потом, в следующие несколько лет, через нерегулярные промежутки времени в небе на несколько коротких недель появлялись другие сверхновые; они горели также ярко, но только с тем, чтобы в результате затеряться среди нескончаемого множества звезд. И все это происходило в пределах сравнительно небольшого сектора соседней галактики.

— Вы все забываете, — мягко сказал Лэнгли, — что эти сверхновые до сих пор представляют собой тайну. Нет на свете ничего, что нравилось бы людям больше, чем тайна. Это заложено в нас природой.

Он отступил от телескопа и нежно коснулся пальцами его сверкающего корпуса.

— Мартенс, раз уж ты изучал сверхновые, почему бы тебе не напомнить нам несколько основных деталей? Что в них такого замечательного и необычного?

Мартенс был не совсем трезв, он моргал и заикался, не сознавая потенциальной опасности заданного наставником вопроса.

— Ну… на сегодняшний день считается, что большинство звезд, которые становятся сверхновыми, являются частью систем двойных звезд. — В этот момент Мартенс случайно задел ногой недопитую бутылку пива, стоявшую рядом, и потянулся было за ней, но почему-то передумал на полпути. Дакота перевела взгляд на Эйдена, тот выглядел сейчас гораздо трезвее. — Одна из этих звезд поглощает материю второй звезды, и в результате мы имеем взрыв. Но, насколько мы можем судить, ни одна из этих сверхновых не обладала достаточной массой, чтобы стать ею или даже вообще быть частью системы двойной звезды.

— Еще могут быть двойные нейтринные вспышки, — порывисто добавила Дакота. Мартенс благодарно взглянул на нее, потому что его запас знаний полностью иссяк. Лэнгли повернулся. В его взгляде явно читалось одобрение, а может быть, даже восхищение, отчего девушку тут же бросило в краску.

— Приборы глубокого сканирования постоянно фиксируют выброс нейтрино за несколько минут до взрыва, — продолжила Дакота. — Но каждому из последних появлений сверхновых в Магеллановом Облаке предшествовало нейтринное эхо: не одна, а две вспышки, разделенные несколькими секундами, за которыми следовало обычное визуальное подтверждение. Но такое невозможно. В нашей галактике парочка сверхновых рождается разве что раз в столетие. И как тогда объяснить появление больше двух десятков сверхновых в соседней галактике, где звезд в десять раз меньше, чем в нашей? И это в пространстве, отделенном от нас всего лишь несколькими световыми годами! Практически по-соседству. Бессмыслица какая-то. Лэнгли улыбнулся.

— Посмотри, Эйден, вот тебе пример подлинной любознательности. Эта девушка задает вопросы, тогда как вы только ноете да жалуетесь.

Мартенс издал нервный смешок, через несколько мгновений его поддержал Оттерих. Эйден тоже с усилием выдавил усмешку, как бы говоря, да, твоя взяла, и Дакота вдруг подумала, что же могло ей так в нем понравиться, что она не так давно впустила его в свою постель. По-видимому, виной всему алкоголь и тот неоспоримый факт, что парень не обделен привлекательностью.

Дакота вздохнула и постаралась отвлечься от воспоминаний о том, как их тела сплетались в страстных объятиях между теплыми простынями. Даже не верится, что это было. Одно дело подняться вместе с ним сюда, на замерзшую крышу, потому что на небе появилась очередная сверхновая, и совсем другое — ставить вопросы, от которых могут быть одни неприятности.

Когда появилась первая сверхновая, городские Старейшие, управлявшие Эркиннингом и всеми остальными городами Свободных Штатов, поспешили объявить сию звездную манифестацию частью Непостижимой Божественной Цели, недоступной ни науке, ни какому-либо другому способу исследования.

Консорциум — название, под которым был известна административно-военная организация, контролирующая пространство, населенное людьми, — мало интересовался местной политической жизнью, но факт оставался фактом: Свободные Штаты получали щедрые инвестиции благодаря замечательным достижениям технических специалистов Эркиннинга и, конечно, других городов в области «гост»-техноло-гий. При таком положении дел запрещение размышлять по поводу появления сверхновой было не больше чем бряцанием оружия, другими словами, попыткой Старейших показать, что они сохраняют реальную власть в Эркиннинге, хотя все знали, что это совсем не так.

Эйден помрачнел. Его дядя был членом Совета Старейших, и участие племянника в подобных дискуссиях вряд ли могло помочь в карьере. Следующие слова Дакоты прозвучали неожиданно, не дав ему возможности мысленно обвинить Лэнгли в поощрении ереси.

— Сверхновая выбросила на свалку все, что мы считали знаниями о механизме звездных процессов, но шоуляне не хотят даже обсуждать эту проблему, поэтому всем и кажется, что они что-то скрывают.

На мгновение на крыше воцарилась тишина, которую нарушали только порывы зимнего ветра, гулявшего по парапетам.

— Ладно, — сказал Лэнгли, не в силах сдержать улыбку. — Я не просто так принес сюда телескоп. Консорциум ожидает большой отдачи от своих инвестиций, поэтому вы должны понять, что учиться нужно всегда, даже тогда, когда наши занятия превратятся в туманные воспоминания, а к тому времени вам уже не нужно будет тревожиться по поводу запретов или дозволений Старейшин.

Он постучал пальцем себе по виску.

— Ничего никогда не случается без причины, включая события в соседней галактике, демонстрирующей нам что-то вроде праздничного фейерверка. Подумайте вот о чем. Давайте предположим, что некая неведомая сила вызвала взрыв значительного количества очень далеких звезд, несмотря на очевидное отсутствие у них достаточной для этого массы. Не следует ли думать, что в определенный момент подобное может случиться и здесь?

— Но на этот вопрос невозможно ответить, — возразил Эйден. В его голосе явно звучала растерянность. — Даже кораблям шоулян потребуются сотни лет, чтобы добраться туда и заняться исследованиями. Кроме того, все это случилось, когда мы еще раскачивались на деревьях на Земле. Бессмысленно размышлять и строить догадки в отношении того, на что мы в любом случае не сможем получить ответ.

Лэнгли на мгновение закрыл глаза, и Дакоте показалось, что он еле слышно выругался. Наставник вдруг посмотрел на девушку и жестом подозвал ее.

— Дакота, хочешь первой посмотреть в телескоп?

Она вышла вперед и наклонилась к видоискателю телескопа. Понятно, что Лэнгли не захотел отвечать Эйдену, потому что тот сказал правду. Если люди и смогли достичь звезд, то лишь потому, что получили помощь от шоулян. Результатом экспериментов в области квантовых состояний в двадцать втором столетии стало появление тах-транспортировки, формы моментального перемещения, уже давно взятой на вооружение громадным флотом межзвездных кораблей шоулян. Среди миллионов населенных звездных систем они считались единственной расой, научившейся летать на сверхсветовой скорости, и в обмен на обещание никогда не пытаться копировать их технологии человечеству было позволено пользоваться кораблями и колонизировать другие планеты в пределах обозначенного пространства, диаметр которого составлял примерно три сотни световых лет.

От такого предложения, конечно, невозможно было отказаться, хотя слухи о попытках человека скопировать сверхсветовой двигатель появлялись постоянно то здесь, то там, несмотря на запреты и угрозы шоулян. Но все эти попытки закончились унизительным провалом. Точно также никто и никогда не признавал официально, что правительства используют секретные спутники и технологии удаленного наблюдения, чтобы постоянно следить за кораблями шоулян в момент, когда те готовятся к переходу в транслюминальное, сверхсветовое, пространство, но в том, что дело обстоит именно так, сомнений не было.

Без шоулян не было бы ни колоний, ни межзвездной торговли, ни предоставляемых по лицензии технологий, ни колонистов, построивших Эркиннинг, Свободные Штаты и все остальное здесь, на Беллхейвене.

Без великодушных шоулян ничего этого не произошло бы.

Дакота прижалась к видоискателю телескопа, почувствовав, как врезалось в щеку и бровь прохладное пластиковое кольцо, и булавочные головки света словно прыгнули к ней. В голову хлынул поток знаний, насыщенный деталями, которых она, скорее всего, никогда бы и не узнала без своего нового имплантата. Впрочем, имплантат уже учился предупреждать ее желания, поэтому информация исчезала так же быстро, как и появлялась.

Конечно, орбитальные телескопы и радиосканирующие системы гораздо более точны при наблюдении за звездами, но разглядывание их через простые линзы доставляло какое-то особое, почти физическое удовольствие. Дакота чувствовала себя Галилеем, впервые увидевшим луны Юпитера.

— Может быть, их кто-то взорвал? — пробормотала она. — Я имею в виду Магеллановы звезды.

Эйден загоготал, а девушка покраснела от смущения.

— Если у тебя есть идеи получше, то поделись ими с нами, — парировала она. В этот момент к телескопу подошла явно смущенная перепалкой Марли.

Лицо Лэнгли приняло обычное невозмутимое выражение, но, без сомнения, он не пропускал ни одного сказанного слова.

— Знаешь, Эйден, — наконец произнес он, — абсолютно верно то, что шоуляне могут нам диктовать условия. Существует множество других биологических видов, о которых мы слышали, но самим нам удалось столкнуться только с бандати и еще одним или двумя. Хотелось бы верить, что так будет не всегда.

Эйден фыркнул, но Дакота видела: часть своей самоуверенности он подрастерял.

— Наставник, в некоторых местах такие слова сочтут опасными, — тихо сказал он.

На каменном лице Лэнгли не дрогнул ни один мускул.

— Тогда скажем так, раз ты тоже понимаешь, сколько запретов и ограничений связывают человеческую расу, значит, и тебе когда-нибудь придется почувствовать, что такое мечтать об изменении существующего положения. Ты поймешь, какое это разочарование — зайти так далеко и остановиться только потому, что тебе велят не преступать некую черту.

— Но черта-то ведь все равно далеко, верно? — ответил немного растерянно Эйден. — Я имею в виду, — продолжил он с дерзкой усмешкой, оттянувшей уголок рта, — что лучше остановиться у черты, чем околачиваться здесь до конца жизни.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Планета Шоул, созвездие Персея

Стандартное время Консорциума: 01.02.2542

Имя существа было Продавец Экскрементов Животных, и он падал с орбиты в созданном защитным силовым полем пузыре мутноватой жидкости в направлении бескрайнего голубого простора.

Высоко над ним светилось всего несколько звезд. Во время долгого полета в полном одиночестве его планета затерялась в плотном облаке межзвездной пыли величиной почти в десять световых тысячелетий, и до ее появления с другой стороны оставалось еще по меньшей мере тысячелетие.

На той части планеты, куда он спускался, сейчас был день. Необходимые тепло и свет, обеспечивающие жизнь, давала не давно погибшая звезда, благодаря которой и появился народ Продавца, а мириады удерживавшихся силовым полем энергетических шаров, подвешенных на высоте нескольких тысяч километров над поверхностью планеты.

Его родной мир двигался в одиночестве через нескончаемые просторы Млечного Пути, держа курс на относительно свободные пространства между огромных спиральных рук.

Только там можно было найти спасение от представлявшейся неизбежной войны.

О горе мне, думал Продавец, наблюдая за приближающейся с угрожающей скоростью водной поверхностью планеты. Откуда-то из-под тела появились щупальца-манипуляторы и, подхватив извивающуюся живую добычу, плавающую в пузыре, отправили ее в рот. Десять тысяч лет продолжалось путешествие его родной планеты и, если повезет, так будет еще десять тысяч лет, а после этого еще десять тысяч лет, и еще, и еще…

Мир Продавца был океаном. Давным-давно там тоже были континенты, но целенаправленное управление природными тектоническими процессами опускало континентальные слои до тех пор, пока они не оказались под поверхностью дающей жизнь воды. Теперь вся планета навсегда была покрыта океаном, за исключением тех мест, где аккуратно очерченные энергетические поля прорубали в толще воды громадные пустоты, зияющие бездны вакуума, стиснутые жаждущим заполнить их океаном и простирающиеся от самого дна до высоких слоев атмосферы.

В один из таких туннелей, пронизывающих планету, и падал Продавец. Его большие бесцветные глаза смотрели с черепа рыбьей формы, которому ничто не угрожало в защитном пузыре.

Океан вылетел навстречу Продавцу и пролетел мимо, а потом он упал в одну из вакуумных шахт. Голубая вода, окружавшая шахту, становилась все темнее и темнее по мере того, как он спускался, и только яркий круг света наверху обозначал место его входа.

Не успел он моргнуть своим рыбьим веком, как оказался в полной темноте, если не считать редких водородных шаров, которые в нарушение всех законов природы освещали путь в подводные порталы. Там шоуляне могли наконец избавиться от смертоносного вакуума и попасть в скользкие объятия родного океана.

Ниже, ниже, ниже. Продавец на огромной скорости свернул в сторону в своем безынерционном пузыре, пронесся мимо промелькнувшего светового указателя — и вот он уже в спасительных водах родного дома.

Здесь в абсолютной темноте, на самом дне планеты, обитали Спящие-в-Глубине.

Решение сместить родную планету с орбиты звезды, давшей ей жизнь, было принято задолго до появления Продавца на свет. Но и сам он был очень и очень стар. Продавца знали под множеством имен, но когда ему пришлось иметь дело с людьми, находившимися в настоящий момент в сфере его интересов и занятий, прозвище Продавец Экскрементов Животных оказалось самым подходящим.

Оно возникло как шутка в процессе его контактов с людьми, некоторые из которых считали почетное звание оскорбительным, но ничего не могли с этим поделать.

Ни люди, ни другие партнеры шоулян не имели ни малейшего понятия о глубоком расколе в шоулянском обществе, а Продавец, как и занимавшиеся тем же его соотечественники, вовсе не собирались их просвещать.

Продавец медленно перемещался по песчаному дну океана, где огромное пространство делилось на четко ограниченные защитными полями зоны. Массивные строения и административные блоки, выращенные из древних кораллов, возвышались над морским дном, как живые колоссы, хотя доступ в это место разрешался немногим. Другие шоуляне проплывали мимо, занятые решением гигантской задачи — удовлетворением нужд Спящих, их питанием и уходом за ними. День за днем, не останавливаясь, глядя только вперед, в будущее, которое Спящие исследовали и анализировали.

Здесь пейзаж отличался еще большим количеством раскаленных шаров, бросающих туманный свет на жутковатые формы, разбросанные тут и там в холодной бездне. Спящие должны были знать о приближении Продавца, как знали еще об очень многом благодаря своим богоподобным способностям видеть, в чем коренится причина будущих событий.

Продавец передвигался по краю пропасти и наконец увидел Спящих прямо перед собой — огромные, напоминающие луковицы формы с невидящими глазами; их раздутые щупальца покоятся на сглаженных возвышенностях, сохранившихся на месте подводного горного хребта.

Дно на сотни километров вокруг Спящих было занято подводными фермами, производящими тысячи тонн пищи, необходимой, чтобы их накормить. Сотни тендеров постоянно кружили вокруг гигантов-прорицателей, словно жертвы, ожидающие, когда их поглотят огромные и ужасные черные боги.

— Если пойдешь к Спящим, — несколько дней назад предупредил Продавца начальник, — вполне возможно, что агент фракции Материнской звезды попытается тебя убить.

Встреча проходила в условленном местечке в орбитальном парке — заполненном водой пространстве, построенном частично из физических материалов и частично из профилированных энергетических полей. Планета виднелась далеко внизу. Ее поверхность вздымали летние штормы, в южном полушарии сверкали молнии, там бушевал ураган, взбивавший из водной глади гигантские волны с белыми шапками пены.

Выше атмосферы, за теплым светом окружающих ее водородных шаров планета была окольцована по долготе и широте сверкающими серебряными стяжками, образующими как бы драгоценную клетку. То были проявления фундаментальных энергий, которые и давали планете шоулян возможность двигаться сквозь межзвездные глубины, оставаясь как можно дальше от соседних систем.

Продавец и его начальник, личность преклонных лет, известная как Жаждущий Отмщения — имя отражало его причастность к кровавым делам правительства, плыли параллельным курсом в водах общего пользования. Простому наблюдателю они показались бы двумя старыми рыбами, погрузившимися в воспоминания о давно минувших днях.

— Уверяю вас, это будет не первая попытка, — ответил Продавец. Слова прозвучали как щелканье, воспроизведенное его дополнительным ртом. — Я знаю, как вести себя.

Собеседник одобрительно прощелкал ответ, но Продавец различил в шевелении щупальцев манипулятора плохо скрытую нервозность.

— В правительстве, причем на самом высоком уровне, обратили внимание на твои методы работы, — продолжил Жаждущий Отмщения. — Официально, конечно, ты свободный агент, давно отошедший от активной службы. Тем не менее…

Тем не менее. Продавец невесело усмехнулся про себя над осторожной формулировкой Жаждущего. Даже старый убийца чувствовал страх в его присутствии. Впрочем, если их цель, как заявлено, состоит в том, чтобы гарантировать дальнейшее выживание его народа в противоборстве со множеством врагов, реальных и потенциальных, то, на его, Продавца, взгляд, любой успешный подход — это правильный подход.

— Вы считаете меня аморальным и безответственным? — невольно поинтересовался Продавец. — Но если бы я в прошлом не действовал в соответствии со своим мнением, исход мог бы быть гораздо более губительным, чем некоторые наши могут уразуметь. Кстати, имя этого агента из просоларной фракции случайно не Пожиратель Вражеских Трупов?

Жаждущий Отмщения промолчал, и Продавец почувствовал удовлетворение от своего ответа.

Генерал Пожиратель Вражеских Трупов был шоулянином, имевшим еще более страшную репутацию, чем шеф Продавца. Он принимал участие во многих военных кампаниях задолго до того, как некоторые из нынешних партнеров Шоула научились греться у костров, разожженных собственными руками. Конечно, генерал стал гораздо слабее с годами и… либеральнее.

В этот момент Продавец выбросил вперед щупальце, схватил проплывавшего мимо моллюска, раскрыл раковину и сердито затолкал содержимое в свой первый рот. Даже мысли о генерале вызывали у него злость.

— Генерал недалек от истины, — заметил Жаждущий Отмщения. — Нам известно, что после того, как он навел некоторые справки, на контакт с ним вышли представители Материнской звезды, которые и привлекли его к их делу. Не стоит недооценивать ни власть, ни влияние…

— При всем уважении, я и себя не склонен недооценивать.

— Думаю, ты стал слишком беззаботным, — ответил его собеседник. — Ты будешь не первым агентом, пострадавшим от собственной самонадеянности. Вот, скажем, имя, которое ты выбрал для себя…

— Продавец Экскрементов Животных?

— Да. — Неудовольствию Жаждущего Отмщения не было конца, это можно было понять по тому, как извивались его щупальца. — Подумать только, шутить с выбором имени. Надо сказать, очень человеческая шутка. Мне кажется, ты слишком много времени проводишь с этими жалкими существами. Но суть не только в этом. Твои методы стали слишком эксцентричными, если можно так сказать. Ты словно испытываешь судьбу, давая тем, кем пытаешься манипулировать, возможность раскрыть твои манипуляции. Кое-кто может заподозрить, скажем, экзистенциальное отчаяние, что не так уж беспрецедентно среди агентов Спящих.

Жаждущий Отмщения остановился рядом с границей вакуумной шахты, ожидая ответа.

Щупальца Продавца взмыли вверх от изумления.

— Вы предлагаете мне уйти в отставку?

— Ну… не немедленно, конечно, — уступил Жаждущий Отмщения, — поскольку Спящие, похоже, уверены в твоей решающей роли в приближающихся событиях. Ты собираешься навестить их?

— Да, очень скоро. Мне, похоже, нужно разобраться с генералом.

— Если о Великой Тайне, об истинной причине ухода от нашей звезды и перемещении планеты на столь далекое от всех солнечных систем расстояние станет известно хотя бы…

— Понимаю.

Жаждущего Отмщения ответ Продавца, казалось, удовлетворил.

— Вполне возможно, что генерал встретится с тобой, когда ты отправишься к Спящим, поскольку другого шанса может в ближайшее время и не представиться. Ваша встреча будет иметь… серьезные последствия.

Продавец по привычке повел глазами влево-вправо. По всему парку было размещено множество периферийных блокирующих устройств, так что никто не мог услышать, о чем говорили старые знакомые.

Спящие были результатом селекционного разведения и генетических манипуляций, осуществлявшихся в течение десятков тысяч лет. Даже по стандартам долгожителей-шоулян эти существа считались практически бессмертными. Биологические нейронные системы Спящих создавали мощный механизм параллельной обработки, необходимый для ориентирования в хаотическом вихре ближайшего будущего и позволявший им распознавать приблизительные очертания грядущих событий. Просеивая почти бесконечное количество противоречивых и конкурирующих квантовых неопределенностей, они могли предсказать, где принесут плоды развивающиеся тренды, и спрогнозировать, где определенные исторические процессы получат дополнительный толчок к развитию или забуксуют окончательно. Они были также одним из самых тщательно хранимых секретов шоулян.

Обычно предсказания Спящих содержали немного сюрпризов. Продавец уже давно знал, что война, вызывавшая у них такой страх, исторически неизбежна, что ее еще можно и нужно оттянуть, но уже нельзя избежать. Тем не менее прорицатели довольно часто выдавали замечательные — хотя порой и не вполне надежные — результаты на гораздо более фундаментальном и персональном уровне.

Именно по этой причине Продавец Экскрементов Животных в первый раз за несколько столетий решил нанести Спящим частный визит. Чрезвычайно секретное сообщение предсказывало его особую роль в тревожно апокалипсических видениях, посетивших недавно Спящих.

Продавец, не относясь к любителям получать информацию из вторых рук, попросил о личной встрече с прорицателями, чтобы по возможности уяснить свою роль в грядущих событиях.

Вблизи громадные волнистые очертания Спящих можно было принять за вполне органично выглядящий горный хребет с колышущимися холмами и сонными долинами.

Время от времени вокруг защищенного полем пузыря Продавца пробегали крошечные вспышки энергии — поле подстраивалось к давлению, гораздо более высокому, чем то, при котором эволюционировал когда-то народ Продавца. Другие пузыри, в каждом из которых находился шоулянин, поднимались навстречу Продавцу от Спящих. То были священники-генетики, посвятившие себя служению своим гороподобным оракулам в мрачной бесконечной темноте.

Вскоре Продавец почувствовал, что к нему кто-то быстро приближается. Он замедлил ход, позволив генералу Пожирателю Вражеских Трупов подплыть вплотную. Дальше они двигались параллельно друг другу.

— Ну вот! — с принужденным добродушием воскликнул генерал. — Продавец Экскрементов Животных, а? — Его щупальца произвели серию щелкающих звуков, аналог пронзительного хохота шоулян.

Паническая дрожь прошла по телу Продавца. Можно ли доверять приближающимся священникам-генетикам? Ведь они все, наверное, согласны с решением Жаждущего Отмщения скрыть непотребную правду от подобных генералу членов шоулянского общества.

А что, если Жаждущий уже предал Продавца? Что, если его предупреждение о методах работы Продавца было чем-то вроде ультиматума?

Что, если?.. Что, если?..

Продавец попенял себе за эту, пусть даже недолгую, неуверенность и страх перед возможным поворотом судьбы. Если смерть придет сегодня, он умрет с мыслью, что служил Гегемонии Шоула гораздо дольше, чем большинство других. В этой мысли была известная привлекательность и величие, потому что само понятие «естественная смерть» казалось ему нелепым.

И если это произойдет не сегодня, то в какой-нибудь другой день. Чему быть, того не миновать.

Продавец запретил себе нервничать. Он искоса бросил взгляд на генерала, отметив, насколько тот безобразен. Его чешуйчатую шкуру покрывали шрамы. Один глаз был молочно-белым с видимой раной на поверхности и ничего не видел. Хотя дефект легко можно было исправить, старый вояка считал это ниже своего достоинства. Серьезный оппонент, конечно, но Продавцу встречались противники и посерьезнее.

Генерал направил свой защищенный силовым полем пузырь на Продавца, и вода вокруг них закипела от столкновения двух энергий. Впрочем, Продавец быстро убрал силовое поле, сообразив, что на самом деле Пожиратель не собирается его убивать.

— Генерал…

— Поймал я тебя, а? — Генерал отпрянул, щелкая вторым ртом и размахивая щупальцами. — Надо всегда быть начеку! Никогда не знаешь: вдруг кому-нибудь придет в голову воткнуть тебе нож между плавников?

— А вы, генерал? — Продавец постарался вернуть самообладание. — С чем вы направляетесь к Спящим?

— Понимаешь, последнее время будущее и у меня не выходит из головы, — ответил Пожиратель Вражеских Трупов.

Услышав ответ, Продавец машинально собрал щупальца в пучок.

Жест странным образом напоминал человеческий — примерно так люди пожимают плечами.

— Ходят слухи… очень мрачные слухи, мой друг.

— Понятия не имею, о чем вы, — поспешно ответил Продавец.

— Терпеть не могу необоснованные сплетни, но ты бы сильно удивился, если бы узнал, о чем шепчутся в некоторых очень высокопоставленных кругах.

— Например?

Генерал искоса посмотрел на собеседника. Они были уже достаточно близко от прорицателей, чтобы видеть чешую чудовищ, каждая присоска на щупальце могла за один раз втянуть в себя не меньше сотни простых шоулян. Сейчас они находились под полным влиянием Спящих, пойманные в водоворот ближайшего будущего, готового вот-вот ворваться в настоящее.

— Не хочу вдаваться в детали, — ответил генерал заговорщическим тоном. — Потому что иначе мне пришлось бы убить тебя. — Его щупальца энергично извивались, изображая веселье.

— Мне тоже довелось кое-что услышать, — ответил Продавец. — Например, что Спящие предсказывают в скором времени войну.

— Да! — Генерал моментально ухватился за эту фразу. — Не пойми меня неправильно, война — прекрасная штука, но только в правильном контексте, с верно выбранным врагом, и до тех пор, пока ты выигрываешь. Но слухи, о которых я говорю, касаются безнадежной войны, войны, в которой невозможно победить и которая в силу этого совершенно нелепа и абсурдна. Безвыигрышная война!

— Возможно, некоторые из членов нашего сообщества говорили слишком вольно, генерал. Им не следовало бы пугать простое население.

— Конечно, — согласился тот.

Продавец посмотрел вперед и заметил, что священники-генетики уже рядом.

— Ты слышал о старике Трупном Окоченении? — спросил генерал. — Боюсь, умер.

— Это правда?

Продавцу не удалось скрыть удивление. Трупное Окоченение долгое время считался одним из тех немногих, кто, как и Продавец, был допущен к Большой Тайне.

— Да, предался не так давно Спящим, отчасти из-за того, что не выдержал груза какого-то абсурдного секрета, который хранил всю свою жизнь. По крайней мере так мне сказал этот старый дурак перед тем, как добровольно стал пищей моллюсков.

— Понятно. И что это мог быть за секрет?

— Однозначно какая-то очередная нелепица. Но я хотел спросить об этом тебя, потому что ты был другом старику на протяжении стольких столетий. Он клялся, что знает, почему мы давным-давно сбежали от своего солнца. Занимательная история, если, конечно, такие в твоем духе. Но тут возникает множество других вопросов, не так ли?

Продавец постарался остаться невозмутимым.

— Мне ничего не известно, генерал. Какой секрет? Какие вопросы?

— Официально решение уйти из нашей родной солнечной системы было принято из-за нестабильности внутри самой звезды, что выражалось, в частности, в губительных вспышках. Правильно?

— Это всем давно известно, генерал.

— По этой причине, — горячо продолжил генерал, — мы были вынуждены тысячелетиями путешествовать сквозь вечный мрак космоса. А ведь существует множество жизнеспособных, стабильных звездных систем, куда можно было уже давно направить наш мир. Но мы этого не сделали, почему?

— Генерал…

Тот не обращал внимания на Продавца и продолжал развивать свою мысль.

— Мы продолжаем вечный поиск, ошибочно веря, будто никто из живущих сегодня десяти миллионов шоулян не замечает, что от всей этой истории попахивает сильнее, чем от корзины с рыбьими потрохами в самый солнечный день в году. Тогда почему фракция Материнской звезды получила такую поддержку со своей идеей найти жизнеспособную звезду и отправиться туда? А затем, конечно, возникает вопрос, почему мы просто не сконструируем самый большой сверхсветовой корабль в галактике и не запустим его к какой-нибудь подходящей звезде? Слишком много вопросов, мой дорогой Продавец. И все-таки старик вел себя так, будто знает ответы на все вопросы.

— Генерал, Трупное Окоченение верил во многое, но с тех пор, как его заставили уйти на покой, у него появились проблемы с головой. Вспомните тот конфликт где-то на краю Вселенной, когда его чуть не порубили на фарш.

— Тем не менее все, что говорил старик, имело смысл. И нечего изображать из себя святую невинность, Продавец. Твое имя тоже не раз звучало в его признаниях.

Продавец вздохнул и мысленно приготовился убить генерала в первый же удобный момент. Но пока придется слушать его идиотскую ересь еще по крайней мере несколько минут, пока священники-генетики не приблизятся настолько, чтобы Продавец мог подать им заранее оговоренный сигнал.

Генерал продолжал:

— Любопытных, надо заметить, признаниях. Как тебе, например, откровение о том, что наши сверхсветовые технологии были украдены у другой цивилизации?

— Генерал, вы считаете, что Гегемония исчерпала себя за полмиллиона лет? Вы ищете доказательства именно этого? Неужели вам доставляет удовольствие раскрывать секреты выжившего из ума идиота, слишком уставшего от жизни, чтобы понять, сколько вреда он может принести до того, как умрет?

— Конечно, нет. Времена наших первых межзвездных путешествий давно канули в вечность и теперь наполовину забыты. Насколько нам известно, несколько сохранившихся записей несут слишком мало информации. Но это еще не все. По словам старика, сверхсветовые технологии могут использоваться и по-другому. Это знание настолько исключительно, что одно только обладание им может объяснить наше затянувшееся бегство от родной звезды…

Дюжина священников-генетиков в ярких герметичных пузырях оказались как раз под ними. Продавец заметил, как генерал бросил взгляд в их направлении, и едва удержался, чтобы не сделать то же самое.

— Хорошо, генерал, скажите мне, какова ваша цена. Только не надо называть такие банальные вещи, как власть или влияние, я буду разочарован.

— Откровенность с согражданами вряд ли сможет нанести ущерб незыблемым многовековым устоям, — немедленно ответил Пожиратель Вражеских Трупов. — Если требования фракции Материнской звезды не будут удовлетворены, дайте им по крайней мере разумное объяснение, почему это невозможно.

— Этого никогда не случится, генерал. Те, перед кем я в ответе, ничего подобного не потерпят.

— Тогда вам придется столкнуться с риском революции, Продавец Экскрементов Животных, — ответил генерал. — Знаешь, если подумать, выбранное тобой для посольских миссий имя звучит более уместно, чем мне казалось. Большинство шоулян живут далеко от дома, но все они предпочли бы видеть родную планету вращающейся вокруг стабильного солнца, а не затерявшейся навсегда в ледяном пыльном облаке. В противном случае…

«В противном случае что?» — таким был безмолвный ответ Продавца. Сомнений не осталось, генерал не собирался прислушиваться к голосу разума.

— В противном случае, — закончил генерал после паузы, — мои единомышленники раскроют правду, особенно если со мной что-нибудь случится.

Продавец подал сигнал. Неожиданно дюжина священников-генетиков со щупальцами, заканчивающимися острыми лезвиями, рванула вперед. Их энергетические пузыри вспыхивали, когда они сталкивались с пузырем генерала. Продавец между тем отплыл на безопасное расстояние.

Тринадцать разноцветных пузырей неожиданно слились в один, в середине которого находился Пожиратель Вражеских Трупов. Генерал яростно сражался, но он был стар, и его захватили врасплох.

Ваши агенты, дорогой генерал, пойдут на компромисс, подумал Продавец. Планы Пожирателя попахивали дилетантством.

Все закончилось очень быстро. Через несколько мгновений генетики уплыли от искромсанного трупа генерала, который, медленно вращаясь, стал опускаться на дно; его ненамного опережало предназначенное для разрушения защитного поля оружие, на всякий случай припрятанное старым воякой.

— Скормите останки Спящим, — проинструктировал Продавец одного из священников-генетиков, альбиноса, известного как Хранитель Компрометирующих Интимных Секретов. — Им могут понравиться его воспоминания.

Хранитель поморгал огромными глазами, услышав просьбу.

— Если мы отдадим останки генерала Спящим, матрица его сознания соединится с матрицей прорицателей. Воспоминание о том, что здесь произошло, будет храниться так долго, сколько оно будет находиться в матрице Спящих. Все, что он знал на момент смерти, может быть раскрыто другими.

Продавец вздохнул, выпустив длинную цепочку пузырьков.

— Твоя обязанность в том и состоит, чтобы все просеять, проверить и убрать лишнее, не так ли? Трупное Окоченение отдал себя на съедение прорицателям, поскольку верил, что правда выйдет на свет именно таким образом, и твой долг сделать так, чтобы этого никогда не случилось. Надеюсь, тебе понятно?

— Понятно, — быстро прощелкал в ответ священник-генетик.

— Отлично. А теперь мне надо к Спящим.

По каким-то причинам некоторые священники-генетики, включая Хранителя Компрометирующих Интимных Секретов, относились к Продавцу как к оракулу, вроде самих Спящих.

— А вы действительно верите в близость войны, которая положит конец всем войнам? — опять спросил Хранитель, когда тело генерала было отдано огромной спирохете ближайшего Спящего..

Ответ Продавца был уклончив.

— То, что говорят нам прорицатели, редко бывает четким и недвусмысленным, не так ли? Иногда, как ни печально это звучит, их речения даже бесполезны.

Хранитель был буквально ошеломлен таким предположением, но Продавец преспокойно продолжил:

— Прорицатели всего лишь дают нам нить, достаточно расплывчатую, чтобы означать что-то одно, потом выворачивают ее, чтобы дать совершенно другую интерпретацию, когда уже поздно влиять на ход событий. Порой мне кажется, что мы слишком на них полагаемся. Они просто средство, которое Гегемония использует для того, чтобы сваливать на них ответственность за свои действия. Посмотри, как все просто. Достаточно сказать, что это изрекли Спяшие, что такой поворот событий неизбежен и что они, мол, ничего не могут с этим поделать.

Продавец опять изобразил щупальцами почти человеческий жест.

— Вот так и получается, что несколько несчастных, вроде меня, вынуждены брать на себя ответственность, делать то, что должно, и менять ход истории.

— Возможно, но это же… — Хранитель заколебался.

— Продолжай.

— Я боюсь говорить.

— У тебя есть мое разрешение.

— Это ведь такая неблагодарная миссия, — заговорил Хранитель. — Очень немногим позволено знать, что таким, как вы, приходится манипулировать событиями во всей галактике на благо нашего народа. Но поскольку подобные манипуляции базируются на предсказаниях Спящих, а вы не слишком высокого мнения о них…

— Я не смог бы жить в мире с самим собой, если бы думал, что мое бездействие приведет к уничтожению нашего народа, — перебил его Продавец. — Как видишь, наше действие морально неизбежно, независимо от источника информации.

Они почти уже достигли первого из Храмов Спящих, робота-субмарины, дававшей возможность небольшому количеству привилегированных взаимодействовать с прорицателями напрямую.

Продавец попрощался с коллегами по убийству перед тем, как нырнуть в объятия субмарины. Люки машины автоматически открылись при его приближении, механические челюсти выдвинулись вперед, чтобы защитить его поле, слившееся при контакте с собственным энергетическим полем субмарины.

Продавец оказался в абсолютной темноте, даже более густой, чем та, что господствовала снаружи. Но длилось это недолго, не больше нескольких секунд, после чего он вступил в контакт с коллективным сознанием Спящих.

Продавец почувствовал, как его мозг в одно мгновение расширился до размеров галактики. Разум наполнили поражающие воображение видения и ощущения, гораздо более мощные, чем те, что он испытывал во время путешествия домой. Он стал свидетелем того, как сотни звезд сгорают в смертоносном пламени, осветившем кромешную ночь Млечного Пути, и пропадают в волне разрушения, подобной которой еще не бывало в истории Шоула после Великого Изгнания.

Продавца едва не вывернуло от отчаяния. Это был худший из всех возможных исходов: кипучая волна кровавой оргии стирает Гегемонию Шоула в пыль истории. Стать ушедшей цивилизацией, без единого шанса на будущее, на возрождение, затеряться в анналах истории космоса…

И все-таки надежда оставалась, она просматривалась даже на лике невозмутимого рока. За несколько часов работы в Храме Продавец смог определить потенциальные ключевые факторы — личности, места и даты, которые могли повлиять на исходный конфликт.

И даже если войну невозможно предотвратить, ее губительные результаты нужно снизить до минимума. С помощью умелых манипуляций войну следует удержать в рамках, обуздать, свести в историческое примечание, а не финальную главу.

Иногда, как уже открыл для себя Продавец, судьба действительно находится в руках нескольких личностей. Таких, как он.

Шоулянин начал строить планы. Он должен рассчитать все так, чтобы всегда находиться в нужном месте, быть свидетелем и иметь возможность влиять на главные события, а может быть, и повернуть их таким образом, чтобы избежать разрушительной войны, грозящей уничтожить жизнь в галактике.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Транс-юпитерианское пространство, Солнечная система

Настоящее

Согревшаяся, обнаженная, напряженная, Дакота плыла в коконе тепла «Пири Рейса» в ожидании неизбежного.

С тех пор как она покинула Сант-Арканджело, корабль каждые тринадцать часов словно сходил с ума: свет тускнел, коммуникационные системы барахлили и бесконтрольно перезагружались, и даже ее «гост»-имплантат страдал от амнезии, а корпус то и дело сотрясали вибрации, сопровождающиеся непонятным грохотом.

Каждый последующий сбой был хуже предыдущего. И каждый раз, когда это случалось, Дакота думала, что надо бы избавиться от содержимого трюма, но тут же напоминала себе, почему этого нельзя сделать.

Прошло двадцать секунд. Она отставила в сторону регидратированный суп из черной фасоли и посмотрела на главную панель управления. В воздухе появились строчки цифр и графиков вместе с часами, отсчитывающими последние несколько секунд. Дакота как зачарованная не отводила взгляда от цифр и чувствовала прилив отчаяния, как и каждый раз, когда начинался этот кошмар.

Доставь груз. Игнорируй любые сигналы тревоги. Не интересуйся ни грузовым отсеком, ни его содержимым. Такие инструкции были даны ей, и именно это она и намеревалась делать.

— Пири, — громко сказала девушка, — скажи, что происходит?

— Боюсь, я не могу объяснить, не нарушая условий твоего контракта, — сообщил корабль, неустанно повторявший один и тот же ответ на вопрос, который она задавала много раз. — Хочешь, я проанализирую содержание грузового отсека?

— Нет. — Этого ей не положено. — Не надо.

Прошло тринадцать часов, и по кораблю вновь прокатилась грохочущая вибрация. В воздухе замигали красные сигналы тревоги. Тем временем имплантаты связывали источник вибрации с содержимым грузового отсека.

— Отключить тревожную сигнализацию, — приказала она. Все вокруг погрузилось в темноту.

— Пири? Никакого ответа.

Проклятье. Дакота выждала несколько секунд, чувствуя, как по спине пробежал холодок, и опять попыталась обратиться к кораблю, но тот не отвечал.

В полной темноте, полагаясь только на технологическую интуицию своего имплантата и передвигаясь с помощью рук, она попробовала добраться до командного модуля. Все переборки и поверхности были покрыты гладким бархатом и мехом. Подушки, контейнеры с едой, сброшенная одежда — все кружилось в созданном ею вихре, неожиданно сталкиваясь с ней в темноте.

Единственным звуком, который слышала Дакота, было ее собственное паническое дыхание, вызванное адреналином, выброшенным в кровь от страха. Системы жизнеобеспечения готовы были вот-вот выйти из строя, и она активировала защитный костюм. Из искусственных пор на коже выплеснулся поток черных чернил, образовавший кокон, защищающий ее внутри собственного жидкого космического скафандра, прозрачного на уровне глаз, чтобы она могла видеть окружающее пространство в инфракрасном диапазоне.

Приборная панель светилась остаточным теплом, и Дакота замечала тепловые пятна в тех местах, где ее тело касалось неостывших поверхностей. Все это только разжигало воображение, рисовавшее сцены одна ужаснее другой — девушка в ловушке на заброшенном корабле.

Дакота обнаружила, что находится вблизи командного модуля. В трех метрах позади нее располагался спальный отсек, в двух метрах направо — носовая часть корабля. И в девяти метрах во всех направлениях, за границами корпуса — неизвестность космоса. Она направилась в узкий проход, ведущий к пульту ручного управления,

— Пири.

Дакота попыталась подключиться к другому коммуникационному каналу, но подключиться не удалось.

— Чертов придурок Куилл! — закричала она в темноту. Страх быстро трансформировался в злость. По крайней мере ее имплантат все еще функционировал. Она позволила ему впрыснуть себе в кровь эмпатогены и фенилэтиламины, прояснившие сознание и отогнавшие ужас.

Дыхание пришло в норму. Ничего страшного не случилось. Всего лишь небольшая аварийная ситуация, вышли из строя кое-какие системы. Вскоре ей удалось найти первый из нескольких ручных переключателей, и девушка нажала на него — немного сильней, чем требовалось. Зажегся аварийный свет, а из командного модуля зазвучал единственный сигнал тревоги. Но система жизнеобеспечения решительно отказывалась действовать.

В одном она была уверена: источник всех ее нынешних неприятностей находился в грузовом отсеке.

— Я не могу так рисковать, — предупредила Дакота Куилла несколькими днями раньше.

За панорамным окном, занимающим одну из стен офиса судового агента, виднелся Центральный коммерческий комплекс астероида Сант-Арканджело. Между двумя сторонами горного кряжа, глубоко разрезающего поверхность астероида, по натянутым кабелям постоянно скользили транспортеры. Птицы стаями порхали в воздухе, таком густом, медовом, что, казалось, его можно пить. На отвесных скалистых склонах, ничуть не изменившихся со дня возникновения астероида, росли деревья. Со всех сторон их усеивали жилые строения и торговые комплексы, буквально подвешенные на десятках тысяч необыкновенно прочных тросов, пересекающих огромную пропасть.

В нескольких сотнях метров над городом Рокс-Фолли тонкий слой атмосферы резко заканчивался на границе окружавшего Сант-Арканджело защитного поля. Дальше лежали холодные пространства астероидного пояса.

— Дакота. — В голосе Куилла объединялись интонации строгого учителя и любящего дяди. — Здесь нет никакого риска. Что может быть проще? Мой клиент загрузит в твой корабль специфический груз. Ты полетишь на Бурдэйн-Рок, где мой клиент заберет его и повезет дальше сам. Где здесь риск?

Куилл покачал головой, показывая, что он лично никакой опасности не видит.

— Послушай, будь у меня такая же репутация, что была когда-то у тебя, я бы сам выполнил эту работу. — Он отошел от окна и сел напротив Дакоты. — А теперь скажи, что ты согласна.

Она посмотрела на Куилла и рассмеялась.

— Для начала перестань делать вид, что я не знаю, о ком идет речь. Это ведь сам Александр Бурдэйн, не так ли? Мне приходилось слышать о нем такое, от чего волосы на голове встают дыбом и потихоньку с нее уползают. Я имела с ним дело пару раз и предпочитаю оказаться в клетке с голодным волком, чем еще раз согласиться выполнять его заказ. Кроме того, мне даже не позволено знать, что я перевожу. — Дакота покачала головой. — С гангстерами вроде Бурдэйна…

— Ошибаешься, — перебил ее Куилл. — Бурдэйн не гангстер. — Он опять отвернулся к окну, на мгновение спрятав от нее лицо. — Ты, надеюсь, помнишь, что с него были сняты все обвинения?

Ей хотелось схватить Куилла за горло и протаранить его головой это чертово окно.

— Да, я слышала, что один из свидетелей погиб от несчастного случая при каких-то таинственных обстоятельствах, а все другие неожиданно изменили свои показания в течение двух дней. Прости, но для меня это недостаточно убедительно.

Куилл повернулся к девушке. На этот раз его взгляд был суров.

— Мне кажется, тебе следовало бы больше доверять людям. — Он подошел к двери и распахнул ее. — Или ты хочешь сказать, что больше не нуждаешься в этой работе?

— Закрой дверь. Я не передумала. И работа мне нужна. Куилл закрыл дверь и подошел к ней, скрестив на груди руки. На мгновение Дакоте показалось, что никогда в жизни она еще не испытывала ни к кому такой ненависти.

— Но… это слишком большой риск… доставлять груз, когда не знаешь, что именно у тебя на борту. Ради чего мне искать неприятностей на свою голову?

Куилл сердито сдвинул брови.

— У тебя есть время подумать. Ответа ждут через восемь часов. Но мне хотелось бы добавить, что мой клиент спешит закончить приготовления. Может быть, лучше попросить кого-нибудь другого?

Дакота устало покачала головой. Нечего было строить из себя идиотку и делать вид, что у нее есть право выбора. Если она не выполнит для Куилла эту работу, придется передать ему «Пири Рейс» в качестве неустойки. Благодаря Куиллу, на корабле были незаконно установлены системы контрнаблюдения и некоторые запрещенные операционные системы, и Дакота еще не рассчиталась за это оборудование.

— Нет, я сделаю это.

— Но может быть…

— Нет.

— Что ж. Ладно. — Куилл кивнул и опять сел за невысокий мраморный стол, за которым выполнял большую часть своей работы. — Нам нет нужды слишком беспокоиться об официальных каналах, поскольку я подготовлю декларацию, где укажу что-нибудь абсолютно безопасное…

— Стоп, — резко перебила его Дакота. — Не нужно никаких объяснений. Загружай груз. Консорциуму можешь говорить все, что пожелаешь, а мне дай просто выполнить эту работу. Я не хочу знать ничего, кроме того, что уже знаю. И разговаривать тоже не хочу.

Куилл смотрел на нее несколько мгновений ничего не выражающим взглядом, потом едва заметно усмехнулся.

— Знаешь, не стоило бы тебе так задаваться. Ты ведь была замешана в том деле на Штопоре. Скажи спасибо, что бандати не бросили тебя в улей и не дали сожрать их личинкам. Говорят, они любят проделывать такое.

— Я выполнила свою работу, но люди, получившие груз, скорее готовы были убить, чем заплатить. — От волнения Дакота повысила голос. — В технике-то я разбираюсь, а вот в голову каждому не залезешь. Откуда мне было знать, что они затевают.

— Жаль, что Бурдэйн в наказание использует тебя на таких вот маршрутах. — Куилл улыбнулся, а когда гнев Дакоты сошел на нет, объяснил детали.

— Тебе придется встретиться с другим кораблем. Вот координаты…

Через несколько минут после того, как системы «Пири Рейса» перестали функционировать, Дакота вышла в космос, обезопасив себя программируемыми стропами. Они, как змеи, выползали из пояса на талии и внедрялись в корпус корабля, то втягиваясь, то опять выезжая, чтобы закрепиться на новом месте, пока девушка двигалась в направлении грузового отсека.

На Дакоте все еще был защитный скафандр, украденный у бандати во время визита на Штопор. Пленка покрывала обнаженное тело, словно толстый слой темного шоколада, защищая от вакуума и радиации. Костюм сглаживал черты, придавая ей сходство с куклой. Ее легкие были отключены, вместо них работали микроскопические батарейки, вживленные в позвоночник. Фактически она сейчас представляла собой гибрид женщины и космического корабля, хотя, конечно, срок действия костюма был лимитирован и по истечении его требовалась перезарядка батарей.

Но зато если дело выгорит, если ей удастся доставить груз на Рок, то жалеть уже не придется — за контрабанду платят хорошо. Да и эпизод со Штопором будет забыт.

Когда Дакота покидала корабль, вибрация уже уменьшилась. Но когда имплантат, ворвавшись вдруг в ее мысли, выдал тревожный импульс, она машинально схватилась за поручень, а через момент корабль тряхнуло так, что ее отбросило от корпуса. Пока стропы не вернули ее назад, Дакота дрейфовала в паре метров от корабля.

Вот так-то, подумала она. На хрен Куилла и на хрен Бурдэйна. Я собираюсь войти и посмотреть.

Дакота направилась к внешнему шлюзу грузового отсека. Команда корабля, с которой она встретилась на орбите для погрузки, целый час устанавливала дополнительные предохранительные приспособления внутри грузового отсека. Ей было приказано находиться в командном модуле.

Дакота протянула руку и сняла с цепочки, висевшей на шее, запасной ключ, иметь который ей не полагалось. Установленные Бурдэйном приспособления, конечно, очень хороши, лучшие из того, что можно купить за деньги, но то, что продается, всегда можно обойти.

Она закрепилась, натягивая стропы до тех пор, пока ноги не встали твердо на корпус, и одной рукой ухватилась за специальный поручень на двери в шлюз, сжимая в другой руке ключ. В течение минуты Дакота находилась в таком положении, вспоминая разговор с Куиллом и думая о том, как она рискует, пытаясь проникнуть в грузовой отсек.

Если я это сделаю и Бурдэйну станет об этом известно, то потеря денег и корабля будет наименьшей из моих проблем. Может быть, не стоит рисковать?

Она протянула руку и опять замерла.

Но с другой стороны, я не имею понятия, что перевожу. Что, если вибрация станет еще сильнее? Что, если это что-то разрушит «Пири»?

Дакота попыталась представить жизнь без «Пири», ее единственного дома в течение нескольких последних лет, и поняла, что не может этого позволить.

Еще раз она протянула руку с ключом и опять остановилась.

С другой стороны, учитывая отказ системы жизнеобеспечения, ей даже негде будет отсидеться, пока корабль не долетит до Рока. Защитного костюма надолго не хватит. Единственной надеждой остается крошечный спасательный бот, рассчитанный на одного человека, но и у него весьма ограниченные возможности в плане запаса воздуха и заряда батарей.

Черт, выругалась про себя девушка и стала вставлять ключ, но тут вдруг почувствовала знакомое покалывание в верхней части позвоночника.

— Дакота.

— Пири?!

Девушка застыла с протянутой рукой, на мгновение решив, что ей просто послышался голос корабля. А потом ее захлестнула волна необыкновенного облегчения.

— Пири, что с тобой случилось? Ты не отвечал больше…

— Около двадцати минут, Дакота. Необходимо было реактивировать системы жизнеобеспечения. У меня нет записей, касающихся времени простоя.

Дакота убрала ключ, потом на мгновение закрыла глаза и послала пылкую молитву не кому-то определенному, а просто так. Все закончилось.

На борту «Пири» она приглушила свет и в полном изнеможении свернулась калачиком на спальном месте. Перед высадкой на Рок надлежало помыться, другими словами, попрощаться со ставшими знакомыми ароматами тела. Во время долгих недель одиночества между взлетом и посадкой нетрудно забыть о регулярной гигиене. Она едва замечала отходы своего герметичного существования, плавающие по всему жизненному пространству. Ей даже казалось, что они привносят некоторый уют.

Как и все последние дни, в темноте на нее опять навалились одиночество и депрессия. Мягкий мех обивки корабля согревал кожу, но чего-то все-таки не хватало.

«Пири» не понадобилось много времени, чтобы ответить на ее невысказанные потребности.

Она видела, как от одной из стен отделился силуэт со знакомыми очертаниями. Высокий мужчина, с лицом сглаженным и мягким, как и его искусственная плоть, и механическими глазами, выражающими поддельные эмоции.

В тусклом красном свете, отражающемся от командного модуля, Дакота видела очертания плавного изгиба его ягодиц, когда он опустился перед ней на колени, а влажные губы стали нежно целовать обнаженный живот.

— Дакота.

Ее корабль разговаривал с ней губами изображения. У него были мягкие каштановые волосы, почти неотличимые от натуральных. Провода, как пуповина, соединяли его спину и нишу в стене, где он находился большую часть времени.

Она так привыкла к нему, что воспринимала почти как реального мужчину.

— Дакота, твоя нервная система опять получила слишком большое количество нейростимулятора. Возможно, ты злоупотребляешь…

— Не читай мне лекций, Пири. — Дакота улыбнулась. Ее тело и мысли полностью расслабились.

— Хорошо, Дакота. Тем не менее меня беспокоит, что…

Что я недолжным образом обращаюсь со своим здоровьем. Дакота почувствовала прилив злости, но он тут же иссяк под влиянием новой порции нейростимулятора, моментально стершего все плохие мысли и эмоции. — Если бы ты был действительно умным, а не просто замечательно имитировал чувства, я бы…

Дакота не знала, что бы она сделала, но это было бы что-то очень нехорошее. Она улыбнулась, почувствовав, как в теплой темноте партнер придавил ее своим телом, гладким и мягким, почти неотличимым от тела живого мужчины.

Бурдэйн-Рок имел всего пятнадцать километров в самой широкой своей части и восемь километров в самой узкой. До того момента, как компания «Конкоррант индастриз» пробурила астероид до самого центра и внедрила туда планетарный двигатель, он миллион лет дрейфовал по петлеобразной эллиптической орбите, подходя к границе гелиосферы, чтобы вернуться по кругу, минуя Юпитер и Сатурн. Несколько лет назад компания определила астероид на постоянную, стабильную орбиту за пределами самых отдаленных лун Юпитера.

Дакота видела снимки астероида еще до того, как Александр Бурдэйн заплатил шоулянам, чтобы они применили к астероиду свои технологии. Изображения напомнили ей окаменелые фекалии, представленные в одной музейной экспозиции. До некоторой степени он и сейчас напоминал их, но с тех пор, как его преобразили с помощью ядерного зубила, очертания приблизились к зазубренно-сплющенной сфере. Его поверхность вдоль одной стороны все еще была испещрена глубокими разломами, ныне словно трансформировавшимися в светотень голубого и зеленого — детский рисунок крошечного мира с увеличенными людьми и строениями, возвышающимися над поверхностью астероида.

Планетарный двигатель создавал гравитационное поле с помощью каких-то физических уловок, до сих пор ставивших в тупик ученых, взявших на себя труд выяснить секреты сверхнауки шоулян. Двигатель также создал серию ограниченных полей, окружавших астероид и нагнетающих атмосферу, распространявшуюся не более чем на несколько сотен метров от поверхности астероида, но успешно защищавшую от радиации и сохранявшую тепло. Широкий жест со стороны человека, унаследовавшего состояние, полученное за счет добычи гелия-3 в недрах Юпитера. Более того, внесистемная цивилизация наглядно продемонстрировала свою мощь.

Когда гравитационное поле и атмосфера, кстати, созданная из вещества самого астероида, наконец заработали, Бурдэйн не пожалел средств на заселение нового мира флорой и фауной.

Некоторые здания на астероиде были настолько высоки, что проникали сквозь удерживающие атмосферу поля, словно пальцы, протыкающие мыльные пузыри.

«Пири Рейс» вот уже полчаса снижал скорость, направляясь к поверхности астероида. Зафиксировавшись в специальном, защищающем от перегрузок кресле, Дакота смотрела на экран, где пока были видны только густые леса, исчезающие из вида в глубоких ущельях, стадо оленей, промчавшееся мимо серых скал, и озеро, в кристальной глади которого отражался далекий лик Юпитера.

Свет, распространявшийся от термоядерных станций, расположенных на полюсах, был виден даже через тонкий слой атмосферы. Дакота следила, как Рок поворачивается под недремлющим оком Юпитера и источники света вдоль долготы астероида приглушаются, чтобы искусственно создать ощущение ночи.

Красиво.

У Дакоты ушло немало времени, чтобы выйти из порта и добраться до Грейт-Холла. Первыми ее встретили шотландские борзые, которых в здании оказалось множество, их лапы скользили по отполированной до зеркального блеска мраморной поверхности пола. Гравитация Рока составляла около двух третей от земной. Звуки эхом отражались от резных каменных опор потолка, напоминающего свод собора и выглядящего так, словно ему по меньшей мере тысяча лет, хотя на самом деле здание построили не больше пяти лет назад.

Дакота обратила внимание на двух шоулян, плывущих в своих созданных защитными полями и наполненных водой пузырях, каждый из которых поддерживали крошечные антигравитационные приспособления. На некотором расстоянии каждое существо сопровождала выделенная Консорциумом охрана. Длинные столы были накрыты и ломились от еды и напитков. Обслуживающий персонал состоял исключительно из людей.

Дакота была в широких легких брюках с множеством карманов и единственной чистой майке, которую удалось найти в ходе лихорадочных сборов при нулевой гравитации за несколько минут до постановки корабля в док.

Ей пришлось подождать несколько минут в вестибюле перед входом в главный зал, где она старалась взять себя в руки и унять сердцебиение. На самом деле, из-за чего ей беспокоиться? Бурдэйн постоянно занят, устраивая бесконечные приемы, чтобы привлечь новых инвесторов, но она никак не ожидала, что сама попадет на одно из этих шикарных мероприятий.

Единственное, что ей нужно, это получить деньги за выполненную работу, а потом немедленно улететь, чтобы начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда.

Ничего не может быть проще.

— Пири, ты слышишь меня? — поинтересовалась Дакота без особой на то нужды.

— Хорошо слышу, — ответил «Пири». — Система работает на максимуме. Какие будут дальнейшие указания?

Низкий, мужской голос компьютера напомнил Дакоте человекоподобную копию «Пири». Он, конечно, не был разумным существом, как и ее имплантаты. Эти последние технологии появились в ответ на неудачи человечества в попытке создать что-то близкое к искусственному разуму. Пусть так, но временами «Пири» казался почти живым.

— Никаких, — тихо ответила Дакота. — Но постарайся все держать под контролем.

Панели из прозрачного хрусталя позволяли видеть черное небо между резными каменными опорами. Следующие несколько часов на Бурдэйн-Рок будет ночь. В окно ей была видна поверхность скалы, резко поднимающаяся вверх к заостренной вершине. Весь головокружительный склон порос мхом и голубыми цветами. Все, что ей удалось заметить, было создано в максимальной гармонии.

На прием собралось несколько сотен людей, но и они выглядели несколько потерянными в таком огромном пространстве. Дакота шла по мраморному полу, прислушиваясь к стуку своих каблуков.

Шум в зале стал громче, когда во всю мощь вступил оркестр, размещенный на небольшом возвышении. Играл он легкую классическую музыку. Над головой летали маленькие попугайчики и вьюрки, их гнезда располагались в переплетениях плюща, увивавшего стены зала. В отличие от астероида Сант-Арканджело, созданного в качестве финансового центра внесистемной горнодобывающей промышленности, Бурдэйн-Рок был задуман исключительно как парк развлечений для очень богатых.

За исключением двух шоулян, почти все остальные гости были людьми. Правда, еще пара покрытых темным пухом бандати устроилась на двух разных карнизах как раз над головами гостей и то и дело взмахивали радужными крыльями над крошечными телами во время разговора через переводные устройства с группой мужчин и женщин, своим видом похожих на шахтеров из глубокого космоса.

Дакота немного заволновалась, увидев бандати, хотя возможность того, что они догадаются, кто именно совершил кражу, была ничтожно мала…

— Мисс Меррик?

Девушка обернулась и увидела мужчину с мрачным лицом и в строгом костюме. Ей приходилось встречаться с Хью Моссом во время предыдущих визитов на Рок, и каждый раз она старалась забыть неприятное впечатление от его манеры незаметно подкрадываться к человеку сзади. Выглядел он как холодный труп, пять минут назад воскресший на столе в морге.

— Мисс Меррик, — сухо повторил он. — Следуйте за мной. Мистер Бурдэйн ждет вас. — Хью Мосс жестом указал на дверь в одной из стен и уже стал отворачиваться от нее.

— Подождите, — воскликнула Дакота и подняла руки, словно собиралась физически остановить его. Он остановился и посмотрел на девушку полным злобы взглядом. — Я не собираюсь никуда идти без необходимости. Работа выполнена, так что заплатите мне, чтобы я могла немедленно улететь отсюда.

Мосс улыбнулся, обнажив ряд желтых, выдающихся вперед зубов.

— Дело в том, что мистер Бурдэйн хочет с вами сначала поговорить.

Дакота нервно усмехнулась.

— С какой это стати? Сюда, наверное, сотни грузовых кораблей прилетают каждый день. Что тут обсуждать?

— Это касается только вас и мистера Бурдэйна. Дакота несколько мгновений вглядывалась в его лицо.

— Какие-то проблемы? Мосс покачал головой.

— Нет, абсолютно никаких проблем.

— Но в моей встрече с ним нет никакой необходимости, раз я выполнила работу, ведь так? Поэтому заплатите мне, и я пойду. Как вам такой вариант?

Мосс молча выслушал ее тираду и медленно покачал головой.

— Разговор с мистером Бурдэйном — условие оплаты. — Опять отвратительная усмешка. — А потом вы сможете улететь.

Дакота подумала несколько секунд, чувствуя, как у нее почему-то заколотилось сердце, перекликаясь с царившим вокруг весельем.

— Хочу сказать вам, что мне это совсем не нравится. Уголок рта Мосса иронически изогнулся.

— Тем не менее…

Дакота раздраженно фыркнула, покачала головой и махнула рукой. — Пошли.

Он опять двинулся к двери, и она последовала за ним.

Гостей было множество, причем самых разных. Не меньше дюжины католических священников, стоявших отдельной группой, увлеченно беседовали с имамом с золотыми сережками Министерства ислама. Дакота обратила внимание на женщину, одетую в длинное черное платье, с собранными на затылке в пучок волосами, — одно из многих виртуальных воплощений папессы Элизы, — с любезной улыбкой выслушивавшую иереев, кожа которых отливала металлических блеском. Возможно, они объясняли имаму, что освободились от греха, избавившись от живого, падкого на слабости тела.

Газовые картины делили зал на секции, формируя завесы из сухого льда с изображениями спроецированных на них мифических чудовищ. Создавалась иллюзия, что призраки-монстры летают высоко над головой, размахивая огромными ребристыми крыльями. В центре зала, в берегах из мраморной крошки переливалось в лучах света небольшое озерцо. Все это еще больше усугубляло впечатление, что стены здания простояли не менее тысячи лет.

Мох и виноградные лозы покрывали статуи, установленные по периметру миниатюрного пруда, в глубине которого существа явно неземного происхождения вспенивали воду, передвигаясь от одного берега до другого. Спрятанные голографические проекторы разукрашивали пространство абстрактными пятнами света, сквозь которые гости проходили, словно из одного аттракциона в другой. Что интересно, каждая новая сцена разворачивалась вокруг эмблемы «Конкоррант индастриз».

Дакота испытывала смешанные чувства — восхищение и тревогу. Никаких сомнений, Сант-Арканджело производил впечатление как один из первых астероидов, оснащенных планетарным двигателем, но этот был своего рода шедевром. Но и темная сторона Бурдэйн-Рока напомнила о себе очень быстро.

Дакота следовала за Моссом. Они прошли в дверь и попали в коридор, открывающий анфиладу гротообразных помещений, способных вызвать клаустрофобию после грандиозных размеров Грейт-Холла.

Здесь гостей собралось еще больше, но их развлечения явно носили сомнительный характер. В специальном углублении сражалась пара могов — полулюдей, полупсов, а толпа сверху подбадривала их криками и свистом. Чудовища были ужасны и злобны, а все человеческое терялось в бездонной пустоте ничего не выражающих глаз.

Даже учитывая существующие стандарты беззакония за пределами Солнечной системы, выведение могов было категорически запрещено. Позволяя себе открытую их демонстрацию, Бурдэйн дерзко демонстрировал перед Консорциумом свою власть и влияние.

Мосс провел ее по краю ямы, и Дакота, услышав вой агонизирующего чудовища, посмотрела вниз. Один из могов лежал на полу, из рваной раны на туловище хлестала ярко-красная кровь.

Следующий грот, куда они вошли, был отдан самым низким сексуальным желаниям. Здесь тоже были моги. Безволосые, с надушенными телами самки, помещенные в клетки, ожидали внимания от тех, чьи вкусы были извращены до такой степени.

Мосс повел ее дальше, где женщины-проститутки забавлялись, совокуплялись или танцевали со своими клиентами. Тела у них были раскрашены специальной наркотической краской, эйфориком, и глаза у многих уже остекленели. Внимание Дакоты привлек лишь тот факт, что некоторые из мужчин и женщин были безголовыми зомби.

Мосс провел девушку в последнюю дверь. Большой офис был настолько земной, что Дакоте понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Приглушенный свет отбрасывал мрачные тени на обитые дорогим материалом кушетки и стулья, произвольно расставленные вокруг кофейных столиков. Совершенно ясно, что Бурдэйн ждал ее. Он встал из-за большого письменного стола черного дерева и вышел вперед, чтобы поздороваться. Дакота узнала его мгновенно — жизнь этого человека сопровождалась скандалами, которые неизменно привлекали к нему внимание средств массовой информации.

— Дакота, очень рад вас видеть на моей маленькой вечеринке. — Он улыбнулся, обнажив ряд великолепных зубов. — Проходите. Понимаю, что вы потрясены. — Улыбка стала еще шире, словно он собирался откусить от нее изрядный кусок.

Девушка оглянулась и обратила внимание на то, что Мосс, сложив руки на животе, занял место у двери, словно на случай, если она попытается сбежать.

— Откровенно говоря, меня удивило ваше желание встретиться со мной лично, — ответила Дакота, чувствуя, как дрожит ее голос. — Если что-то не так с грузом, то, смею вас уверить, я ни при чем.

Бурдэйн присел на край письменного стола и кивком головы указал ей на стул, стоящий рядом.

— Садитесь, Дакота. Обещаю, что не отниму у вас много времени. Мне просто необходимо прояснить пару вопросов, а потом вы можете отправляться по своим делам.

Девушка, не двигаясь, смотрела на него. Она слышала, как Мосс подошел ближе и остановился у нее за спиной.

— Пири, ты здесь?

В ответ тишина. Беспокойство уже перерастало в панику.

— Я не могу связаться со своим кораблем. Бурдэйн пожал плечами.

— Очень жаль, но то, что я хочу сказать, должно остаться между нами. Чем быстрее мы покончим с нашими делами, тем лучше, так что, пожалуйста, садитесь.

Дакота неохотно подчинилась.

— Хорошо. Скажите мне, что не так, мистер Бурдэйн?

— Ничего, — вмешался Мосс. Дакота повернулась, чтобы посмотреть на него, и поняла, что он обращается не к ней, а к Бурдэйну. — Никаких сканирующих, записывающих устройств, оружия, ничего ни внутри, ни снаружи, кроме пиратских имплантатов. Мы их блокировали, конечно.

— Все так, — ответил наконец Бурдэйн, даже не посмотрев на своего подчиненного. — Но я должен знать наверняка, что вы не проводили дистанционного сканирования содержимого грузового отсека.

— Ничего я не делала. — Дакота покачала головой. — Не имею понятия, что у вас там такое.

— Если я не ошибаюсь, вы принимали участие в массовых убийствах в Порту Габриэль? — Лицо Бурдэйна исказила холодная усмешка. — Не нужно пугаться, Дакота. Ваш секрет останется со мной. Понимаете, я не люблю сюрпризов.

Девушка посмотрела на него скорее удивленно, чем испуганно.

— Это не ваше дело, — воскликнула она. — Я…

Бурдэйн рассмеялся, глядя на возмущенную Дакоту, потом перевел взгляд на Мосса. Девушка тоже на него посмотрела и заметила, как дрогнул уголок рта слуги в попытке выдавить улыбку. Он напомнил ей мертвеца с первыми признаками трупного окоченения.

— Впоследствии вас за это судили, — добавил Бурдэйн. — Иметь такое в своем резюме…

— Минутку. — Удивление опять перешло в гнев. — Какое отношение все это имеет к моему пребыванию здесь?

Бурдэйн подался вперед.

— Хочу, чтобы вы поняли: вы не можете мне сказать ничего такого, чего я уже не знаю. Поэтому вам придется сообщить мне правду. Вы пытались узнать, что находится в грузовом отсеке вашего корабля?

— Нет, конечно, нет. Я…

Руки Мосса, словно клещами, сжали ее голову. Она пыталась вырваться, но силы были неравны.

В конце концов чувство самосохранения взяло верх, и Дакота расслабилась. Но как только почувствовала, что Мосс ослабил хватку, тут же вскочила с кресла и бросилась к Бурдэйну.

Две крепкие руки вернули ее на место. Пальцы Мосса с силой впились в тело, и Дакота вскрикнула, почувствовав сильнейшую боль.

Она скосила глаза на руки Мосса и увидела на них перчатки, покрытые тонкой металлической сеткой.

Перчатки-разрядники.

Дакота почувствовала вкус крови и поняла, что прикусила язык.

Бурдэйн продолжал на нее смотреть, как будто ничего не случилось. За его спиной открылась потайная дверь, и два ходячих ночных кошмара вошли в комнату. Это были зомби.

Дверь тихо за ними закрылась, и оба чудовища встали рядом с Бурдэйном в ожидании приказаний. Тот опять заговорил.

— Порт Габриэль… когда это случилось? Около десяти лет назад? Посмотрите на себя сейчас. Еле сводите концы с концами, зарабатывая на жизнь в старом корабле, который едва может дотянуть груз от одного места до другого. А тот неприятный случай с бандати на Штопоре? — Бурдэйн сочувственно покачал головой. — До меня дошли слухи, что вы кое-что у них взяли без спроса, а мне ничего не сказали. Ну что же это за бизнес, а? Кто же так ведет дела?

Куилл.

Как еще мог Бурдэйн так много о ней узнать? Первое, что она сделает, как только отсюда выберется, это найдет Куилла и убьет его.

— Будьте вы прокляты, — бессильно выругалась Дакота. — Не люблю пытки. У меня на них плохая реакция. Скажите, что вам надо, и я пойду.

— Не такого ответа я жду. — Бурдэйн повернулся к зомби, те обошли стол и встали по обеим сторонам от Дакоты.

Мужчина и женщина, оба темнокожие. Интересно, кем они были при жизни, и за что Бурдэйн их убил.

Головы были отрезаны хирургическим путем, а потом на шее, на месте раны, нарастили новую кожу. В верхнюю часть усеченного позвоночника имплантировали контрольные датчики, позволявшие телам реагировать на внешние приказания и действовать, подчиняясь системе управления местной компьютерной сети. Тела были накачаны стероидами, а кожа выглядела блестящей и гладкой. Вся одежда состояла из фетишистских кожаных ремней, обхватывающих их плечи и паховую область, едва ее прикрывая.

Бурдэйн кивнул Моссу. Дакота стиснула зубы и услышала свой собственный крик, когда сильный разряд тока пронзил ее еще раз.

Дар речи вернулся быстро — пытка продолжалась секунду или две, хотя Дакоте показалось, что она находится в офисе Бурдэйна не меньше пары часов.

— Я не знаю, что у меня в грузовом отсеке, — закричала Дакота с искренностью, удивившей ее саму.

Бурдэйн встал и опустился на колени около стула, положив руку на бедро девушки почти отцовским жестом.

— Давайте-ка выясним, сколько всякого дерьма вы скрываете, Дакота. — Его рука скользнула к промежности девушки. Она дернулась, пытаясь отодвинуться, но это оказалось невозможно, потому что Мосс держал ее очень крепко. — Если это правда, вы уйдете отсюда. Меня никто не может обвинить в несправедливости. Но если вы лжете, — он поднял голову, кивнув в сторону каждого из двух безголовых зомби, стоявших рядом, — вот что Хью сделает с вами. Правда, Хью?

За спиной Дакоты раздался звук, похожий на последний выдох умирающего. Представить обнажившиеся в зверином оскале желтые зубы Хью было несложно.

— Думаю, вы не станете возражать, Дакота, ведь это и в ваших интересах. — Бурдэйн встал и посмотрел на девушку с искренним сожалением. — Мне очень не нравится эта ситуация, она неприятна и вам, и мне. Но таков бизнес, ничего не поделаешь.

— Я ничего не сделала! — закричала Дакота. — Кроме того, груз все еще в моем корабле, Бурдэйн. Вы не сможете его забрать без моего приказа, понимаете? Если вы приблизитесь к нему…

Бурдэйн печально покачал головой, перебив ее.

— Вы моя собственность, мисс Меррик, так же, как и Куилл. Мы знаем, что кто-то или что-то прощупывало ваш корабль и контрольные системы груза. Возможно, вы знали об этом, возможно, нет. Если нет, прошу прощения, но я не могу допустить обратного. Хью, позволь ей поговорить со своим кораблем на секунду, а потом… — Он махнул рукой Моссу. — Выясни, что сможешь. Сделай так, чтобы к моему возвращению здесь было чисто.

Мосс кивнул, а потом наклонился и прошептал ей в ухо:

— Моя дорогая Дакота, как прекрасно наконец-то остаться с вами наедине. Не могу передать, какое я получу удовольствие, отрезав вам голову.

— Дакота?

— Пири!

Она почувствовала необыкновенное облегчение, услышав знакомый голос. У нее было всего несколько мгновений, пока Мосс не прервал контакт.

— Мне необходимо, чтобы ты меня вытащил отсюда.

— Я вынужден информировать вас, что вы больше не являетесь зарегистрированным собственником «Пири Рейса». Мне придется отказаться выполнять приказ, полученный семьдесят пять секунд назад.

— Что? Отмени это, Пири.

— Только законный собственник имеет право что-то отменять.

Дакота повернулась, чтобы посмотреть Моссу в лицо, и увидела на нем выражение полного триумфа. Точно такое же выражение было у Куилла, когда она согласилась выполнить эту работу. Кто еще мог снабдить Бурдэйна информацией для необходимых изменений?

— Кто же этот законный владелец?

— Мистер Александр Бурдэйн является зарегистрированным мажоритарным акционером «Куилл Шиппинг».

Дакота закрыла глаза, потом снова их открыла. Мосс спокойно усмехался, стоя рядом.

— Нам с вами, мисс Меррик, предстоит долгий разговор. — Он особенно подчеркнул слово «долгий».

— Экстренная отмена, Пири.

— Экстренная отмена может быть произведена только зарегистрированным старшим персоналом. Пожалуйста, назовите…

— Петрушка, шалфей, розмарин, тимьян, — поспешно перечислила Дакота, глотая в панике окончания слов.

— Регистрирую вторжение первой степени.

— Напомни обо мне тому, кто живет там, — продолжила она.

Где-то внутри «Пири» вернулись к жизни глубоко запрятанные системы высшего уровня, когда Дакота произнесла свой секретный код.

— Вторжение второй степени. Я уведомлен о зарегистрированном старшем персонале. Дальнейшие вторжения на высшем уровне автономных функций будут…

— Она была моей истинной любовью, — невнятно закончила Дакота фразу, потому что Мосс наклонился прямо к ее уху.

— Твоя связь прервана, — сказал он. — Теперь здесь только ты и я.

— Привет, Дакота. Сердце подпрыгнуло.

— Отвлеки их, Пири. Придумай что-нибудь.

Один из пальцев Мосса коснулся ее уха, и Дакота содрогнулась, почувствовав его зловонное дыхание. Потом он вдруг выпрямился, оставив руку на плече девушки.

— Слушаю.

Дакота повернулась и увидела, что Мосс как будто разговаривает с воздухом, прижав палец к мочке уха. Она догадалась, что он беседует с Бурдэйном.

— Я только что получил автоматический сигнал тревоги, сэр. Сообщение о террористической угрозе передано через надежный полицейский канал.

Мосс кивнул. Дакота почти слышала, как бьется сердце, пытаясь вырваться из грудной клетки. Она еще сильнее вцепилась в подлокотники.

— Это безопасный канал Внешней системы патрульной службы Консорциума, — продолжал Мосс, обращаясь к невидимому хозяину. — Они оповещают о том, что беспилотный гелевый корабль запрограммирован изменить курс и ударить по Року в течение часа. Кроме этого на настоящий момент нет никаких подробностей. Принимая во внимание количество гостей, находящихся в Грейт-Холле…

— Дакота, я отправил фальшивое полицейское предупреждение через защитные системы Рока.

— Пири, я люблю тебя.

— Меня это радует. Значит ли это, что ты захочешь секса со мной, когда вернешься?

— Конечно.

Бурдэйн появился через несколько минут, судя по всему, ушел он недалеко.

— Всего лишь автоматический сигнал тревоги, — воскликнул Бурдэйн. — Мне нужен человек, который скажет, что происходит. — Он протянул руку и прижал палец к мочке уха, глядя через плечо Дакоты. По его рассеянному взгляду она поняла, что Бурдэйн слушает кого-то из технического персонала, как будто тот стоит рядом с ним.

— Скажи мне, что случилось, — неожиданно потребовал он. Выражение его лица стало еще более угрюмым. Через мгновение Бурдэйн покачал головой в полном отчаянии.

Вдруг он обратил внимание на Дакоту, словно забыл, что она находится в его офисе.

— С вами мы еще не закончили, — сказал он со злостью. — Хью, пошли со мной.

Дакота услышала, как Мосс отошел от нее.

— Оставайтесь на месте, — предупредил он ее. — И не усугубляйте свое положение.

Они вышли, замкнув за собой дверь. Дакота осталась предоставленной самой себе. Почти.

Зомби продолжали стоять рядом с ней, как устрашающие статуи. Дакота поняла, что ни Мосс, ни Бурдэйн не отдали им пока никаких приказаний, а без этого они не более опасны, чем пара хорошо накачанных овощей. Она посидела несколько секунд, завороженная равномерным движением грудных клеток зомби. Они готовы были ждать вечно или по приказу идти куда угодно.

Дакота осторожно встала, готовая немедленно бежать, если у кого-нибудь из зомби дрогнет хоть один мускул. Неожиданно она почувствовала приступ тошноты и откинулась на спинку стула, как раз вовремя, чтобы не потерять сознание.

— Системы показывают, что вам может понадобиться медицинская помощь, — раздался голос Пири.

Зомби оставались такими же пассивными.

— Спасибо, Пири. От всего сердца благодарю тебя. Ты спас мне жизнь.

— Комментарии получены.

— Пожалуйста, помоги мне отсюда выбраться.

— Это может занять несколько секунд. Местные защитные системы имеют высокий уровень кодирования.

«Пири» уже проник в главную компьютерную сеть астероида, пытаясь заставить ее передать ложную информацию техническому персоналу Бурдэйна.

Даже если сработает, Бурдэйну не понадобится много времени, чтобы понять, что причиной неполадок была Дакота.

Она подошла к двери и подергала ее ради эксперимента, нисколько не удивившись, что та закрыта.

— Давай, Пири, скорее.

— Пожалуйста, подождите. Пожалуйста, подождите. Пожалуйста…

Она в десятый раз дернула ручку двери, и та неожиданно распахнулась. Дакота выскочила в коридор, понимая, что ее проблемы еще очень далеки от решения. Все, что ей удалось, это выйти из офиса. Теперь предстояло пройти мимо охраны Бурдэйна, а потом покинуть сам астероид, а это будет совсем непросто.

Она дотронулась до губы, на пальцах осталась кровь. Дакота закрыла глаза и задумалась. Если она попытается пройти мимо охраны в таком виде, это еще скорее привлечет к ней внимание.

После нескольких минут интенсивных поисков ванная была обнаружена совсем недалеко от офиса Бурдэйна. Но когда Дакота увидела себя в зеркало, ее охватило еще большее отчаяние. Рот и подбородок были перепачканы кровью.

Она оторвала большой кусок туалетной бумаги и, намочив ее под краном, стала вытирать лицо. Руки дрожали так сильно, что бумага постоянно падала, и девушка то и дело поднимала ее, постоянно оглядываясь — ей казалось, что Бурдэйн и Мосс уже подходят к ванной…

Несмотря на приложенные усилия, вид ее ненамного изменился к лучшему, да и бледность никуда не исчезла, но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо еще, что у нее темная майка, и на ней не слишком заметны пятна крови.

Она выглянула за дверь в дальнем конце коридора и обнаружила, что вечеринка в самом разгаре. Переждав несколько минут, чтобы собраться с мыслями, Дакота сделала шаг наружу, чувствуя, как новая порция нейрохима влилась в ее кровеносную систему. К счастью, ни Мосса, ни Бурдэйна нигде не было видно.

Едва справляясь с ногами, она вошла в первый грот.

— Ты можешь определить, где находится Бурдэйн?

— Да. — Последовала пауза, пока «Пири» сверялся с базовыми данными Рока. — Он находится в дальнем конце Грейт-Холла по отношению к твоему местоположению.

— Что он сейчас делает?

— Разговаривает с человеком по имени Хью Мосс. Подожди. Они возвращаются и достигнут места, где находишься ты, через две минуты.

Дакота быстрым шагом прошла мимо группы проституток, деловито обслуживающих с дюжину мужчин-гостей среди подушек, разбросанных на полу. Зазвучала громкая, резкая музыка. Каждый раз, когда кто-то из гостей случайно задевал ее обнаженные руки, ей с потом передавалась частичка эйфорика. Этот контакт доставлял хоть и нежелательное, но удовольствие, ощущавшееся во всем теле.

Двое подвыпивших мужчин направились, пошатываясь, к ней. Одного из них Дакота без предупреждения уложила на пол сильным ударом, потом после достаточно продолжительной паузы за ним последовал второй, дополнительно получивший удар в живот. Он принял позу эмбриона и быстро пополз от девушки, не переставая стонать.

За спиной звучали пьяные восклицания, эйфорик все сильнее влиял на ощущения. Надо поскорее отсюда выбираться.

Дакота поспешила в следующий грот, где находились женщины-моги. Боковым зрением девушка заметила мужчину, совокуплявшегося с чудовищем к немалому удовольствию толпы. Это зрелище заставило ее прибавить шаг.

Оказавшись наконец в Грейт-Холле, она не стала медлить ни секунды. Дакота решительно расталкивала толпу, стараясь укрыться в самой ее гуще, не обращая внимания на удивленные взгляды, спровоцированные странным поведением, и наконец оказалась за дверью.

— Рад с вами познакомиться.

Дакота остолбенела, когда один из шоулян вплотную подплыл к ней. Никого из людей и охранников Консорциума видно не было.

Она удивленно моргала, разглядывая существо. Пузырь с водой, в котором находился гость, расширился почти до двух метров в ширину, а антигравитационные двигатели, удерживающие его над мраморным полом, приняли форму небольших металлических дисков, размещенных на одинаковом расстоянии друг от друга по всему периметру защитного поля.

Масса шоулянина составляла приблизительно половину от массы человека, а по очертаниям он походил на крупную рыбу. Окрашенные в цвета радуги плавники и хвост плавно двигались в воде, внизу живота располагалось несколько щупалец, необходимых для манипуляций, а жабры выглядели как длинные, темные прорези, занимающие половину длины тела.

Другие, гораздо меньшего размера и не наделенные разумом рыбки кружили вокруг него, и Дакота увидела, как несколько щупалец схватили одну из них и жадно затолкали во второй рот. Системы перевода и коммуникации инопланетянина не передали звуки хруста костей и пережевывания, поскольку рыбка была моментально проглочена.

— Я тоже рада с вами познакомиться, — неискренне пробормотала Дакота и оглянулась, опасаясь, что Мосс или Бурдэйн где-то рядом. — Простите, но мне…

— Мисс Дакота Меррик?

Теперь она посмотрела на него уже по-другому. Может быть, это существо работает на Бурдэйна или скорее наоборот?

Нет, конечно, нет. «Конкоррант индастриз» и дня не просуществует без шоулянских технологий и опыта.

— Голодная рыба ищет блесну, — проинформировало переводное устройство шоулянина, несколько озадачив девушку. — Мелкое озеро. Мистер Бурдэйн выглядит несчастным. Безопасность в числах. Ключ в сотрудничестве.

У Дакоты не было времени разгадывать загадки инопланетянина.

— Простите, но я очень спешу. — Она двинулась вперед.

— Маленькая и одинокая в глубокой воде скорее будет съедена хищником, — продолжал инопланетянин на сей раз менее загадочно, продолжая плыть рядом с ней, пока она спешила пройти через зал. — Даром ничего не дается. Немного корма со шкуры большой рыбы. Безопаснее действовать сообща, выживать вместе. Двое лучшая компания, чем один.

— Вы?.. — У девушки появилось необъяснимое чувство, что шоулянин предлагает ей помощь. — Откуда вы знаете мое имя?

— Шоуляне знают все, — загадочно ответил инопланетянин. — То, что является тайной для вас, хорошо известно нам. У шоулян есть открытая книга пророчеств, которая ждет, чтобы ее прочли. Все замки взломаны наукой Шоула, все секреты раскрыты. Вы плаваете с мистером Бурдэйном в глубокой воде, так? Он пытается силой извлечь слова из вашей головы. Где замешан мистер Бурдэйн, много мелкой рыбешки съедено и много крови пролито.

Дакота наконец увидела Бурдэйна и его напарника и быстро переместилась по другую сторону парящего пузыря инопланетянина. Она была уверена, что они ее не заметили. Существо опять повернулось к девушке.

Дакота понимала, что на лице инопланетянина увидеть человеческие эмоции невозможно, но могла поклясться, что оно отразило удивление.

— Вы знаете, что со мной случилось в офисе Бурдэйна? — поинтересовалась она и, прибавив шагу, едва не врезалась в поворот. Люди вокруг с интересом наблюдали за ними. — Я правильно поняла, что вы мне сказали? Как вы об этом узнали?

— Подтверждение — самый подходящий ответ. Шоуляне знают все.

— Послушайте, Бурдэйн хочет меня убить, а я не понимаю почему.

— Шоулянину нужно подтверждение. Много сомнений в глубокой воде. Спросить мисс Меррик…

Дакоте понадобилось время, чтобы понять, что существо хочет задать ей вопрос. Она продолжала оглядываться по сторонам, чувствуя себя крайне неуверенно из-за отсутствия чего-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающего оружие. Ей понадобилось немалое усилие, чтобы не броситься бегом в вестибюль — сопровождаемая пузырем, она привлекала к себе излишнее внимание.

— Что? — бросила Дакота, размышляя, не ломануть ли напрямик. Но Бурдэйн наверняка расставил охрану везде, где только можно, до самого дока. Пока, правда, никакой опасности она не заметила, хотя довольно близко подошла к арке, обозначающей выход из Грейт-Холла.

Конечно, подумала она со злостью, ловить ее здесь, в центре толпы, было слишком и вызвало бы нездоровый интерес и слишком много толков, которые Бурдэйну совсем ни к чему, особенно после всех его недавних проблем с законом. А когда вокруг слишком много свидетелей…

Нужно сохранять спокойствие. Она продолжала идти к выходу, чувствуя, как шея и руки покрываются холодным, липким потом.

— Дакота, меня сканируют местные защитные системы.

— Ты можешь с этим справиться?

— Немного продержусь.

— Оставайся на связи и готовься к взлету. Я уже иду. Она еще прибавила шаг, усилием воли заставляя себя не

бежать. Тем временем инопланетянин не отставал. Дакота еле слышно выругалась. Присутствие шоулянина выдавало ее с головой, как если бы гигантская мигающая стрела неотступно следовала за ней, указывая охотникам, где искать добычу. Десятки людей растерянно и изумленно наблюдали за странной парочкой.

— Поздно объяснять, искренне жаль. Сам воду мутить, сам в ней ловить. Вопрос. Ваш корабль иметь левую операционную систему, неслышимую и невидимую для прослушивающих устройств. Если стать известно Консорциуму, за эти незаконные модификации вас навечно отправят во мрак на дно океана, далеко от всех. И корабль потерять. Понимать?

Левая операционная система? И тут ее осенило, о чем говорит шоулянин. Он знает, что «Пири» оснащен пиратскими операционными системами.

— Регистрирую массивные вторжения в системы. Принимаю защитные меры.

— Что они делают с моим кораблем? — спросила она инопланетянина.

— Любопытный быть хотеть, — ответил тот. — Ароматическая железа шоулянин узнает присутствие чего-то большого внутри корабля, о чем спрашивать. Например, как мисс Меррик стать владелица Убийцы Великанов?

— Я никакая не владелица… — Дакота так и осталась стоять с открытым ртом, буквально оцепенев. — Вы сказали Убийцы Великанов?

— Рад подтвердить.

В этот момент Дакота забыла и о Моссе, и о Бурдэйне.

— Вы хотите сказать, что этот чертов Убийца Великанов находится на моем корабле?

— Шоулянин рад заметить раскаяние. Слишком много неприятного. Человеческая фраза «дети играют со спичками» уместна, с сожалением и юмором. Иметь дело с такими строго запрещенными вещами — это не поведение Консорциума, последовать изгнание далеко от поверхностных вод… навечно приковать цепями в глубоководной камере. Печальный конец.

Черт!

— Я не знала, — пробормотала Дакота. Каким-то образом она нашла в себе силы двигаться, несмотря на внезапную слабость в ногах. — Клянусь, я ничего не знала.

Не хотела знать, напомнила себе Дакота. Она старательно избегала размышлений о том, что могло содержаться в грузовом отсеке «Пири». Вот почему она провела долгие ночи и дни перелета между Сант-Арканджело и Бурдэйн-Роком в состоянии, граничащем с паникой.

Словно взглянув на себя со стороны и заново оценив события последних месяцев, Дакота вдруг осознала, что вернулась туда, откуда начинала, что все ее усилия не привели ни к чему и она никогда не получит от Бурдэйна столь необходимые ей деньги. Никогда.

Дакота с такой силой сжала кулаки, что ногти врезались в ладони, и неожиданная резкая боль принесла ей своего рода облегчение.

— Пири. Что случилось?

— Я привел в действие запасные защитные программы. Жду дальнейших инструкций.

— У шоулянина есть предложение.

Дакота уставилась на огромное, похожее на рыбу существо, плавающее в пузыре с морской водой, и ей опять показалось, что в его выпуклых черных глазах блестит to ли интерес, то ли удивление.

— Тогда предлагайте.

— Действовать сообща.

— Вы это уже говорили, — резко заметила Дакота.

— Мы будем двигаться, как шоуляне, к безопасным пещерам. А пока хотеть предложить подарок.

— Подарок?

— Именно так.

Девушка выглянула из-за пузыря шоулянина и с удивлением заметила, что Мосс и Бурдэйн стоят неподалеку и смотрят прямо на нее, но приближаться не торопятся. В конце концов шоулянин был одним из клиентов Бурдэйна, практически главным источником доходов.

Инопланетянин подплыл ближе к арке, и Дакота поспешила за ним, чтобы не отстать. Она понимала, что чем дольше будет оставаться около него, тем больше шансов оставаться живой. Теперь девушка обратила внимание, что он держит что-то в щупальцах. Коробку.

Щупальца, в которых она была, протянулись к границе, разделяющей внутренность защитного пузыря и внешний мир. Дакота видела, как вода сначала закружилась в водовороте вокруг сдерживающих ее полей, потом начала потихоньку капать на мраморный пол, так как с одной стороны пузыря образовалось маленькое отверстие, достаточное для того, чтобы инопланетянин протолкнул в него коробку. Как только она упала на пол, защитное поле моментально восстановилось.

Дакота тупо смотрела на небольшую коробочку, пока не сообразила, что должна ее поднять. Она схватила подарок и опять направилась к выходу.

Бурдэйн не сводил с нее злобного взгляда, Дакота отвернулась от него, чувствуя себя более одинокой, уязвимой, испуганной, чем во время тяжелых испытаний в порту Габриэль. Она зажала подарок инопланетянина в руке и, тяжело дыша, направилась к арке.

— Что это такое? — поинтересовалась девушка у шоулянина.

— Подарок. Вы ведь принять его?

— Не уверена. Почему я должна это делать? — ответила девушка, чувствуя беспокойство. — Что там внутри?

— Если госпожа Меррик принять подарок, шоулянин попытаться не позволить Бурдэйну съесть госпожу Меррик. Шоулянин инициировать преследование законом мистера Бурдэйн за приобретение в собственность левый технологий, особенно упомянутый Убийца Великанов. Еще это позволить госпожа Меррик лететь безопасный берег, там она обретет надежное убежище.

Дакота открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла.

— Почему?

— Благодеяние, — ответил шоулянин. — Жизнь загадочна. Судьба переменчива или определяется прихотью. Подарок понравится мисс Меррик.

Влажная, водонепроницаемая, с гладкой поверхностью, коробка как будто обтекала ее руку.

— И в обмен вы собираетесь мне помочь сбежать?

— С радостью подтверждаю.

Как только они прошли через арку, инопланетянин остановился, заняв позицию между Дакотой и ее преследователями.

— Я ничего не понимаю, — сказала девушка. — Что там в этой коробке?

— Подарок, — тупо повторил он.

Она слышала крики за пределами вестибюля, эхом отзывающиеся в комплексе туннелей и гротов. Инопланетянин, судя по всему, дальше ее сопровождать не собирался.

Бежать. Бежать прямо сейчас. Она положила коробку в карман и побежала, вскоре оставив инопланетянина в его защитном пузыре далеко позади.

Через минуту или две Дакота обнаружила, что находится в лесу под хрустальной крышей, через которую было видно звездное небо. Вьющиеся тропинки пересекали густые заросли, пробегали между стволами огромных деревьев. Их крапчатая кора говорила об очень интенсивном росте. Имплантаты вели ее точно по тому же пути, по которому она шла на встречу с Бурдэйном, и девушка отправилась по узкой тропинке между высокими деревьями, растущими по обеим сторонам.

Вскоре Дакота почувствовала, что за ней кто-то идет. Она отчетливо слышала, как под ногами хрустят ветки и шелестит трава, когда невидимый преследователь пытается приблизиться к ней, избегая тропинки, чтобы остаться вне ее поля зрения.

Внезапно с шумом вспорхнули чем-то напуганные птицы, перелетев на более высокие ветки. Она быстро прошла между двумя скамьями и свернула в сторону, под прикрытие каких-то высоких кустов, опустилась в траву и через густую листву стала смотреть на тропинку, по которой только что шла.

Через мгновение из глубины молодой поросли появился Мосс и стал лихорадочно оглядываться по сторонам. Перчатки его разбрасывали голубые искры, отчетливо заметные в искусственной ночи. Он выглядел как первозданный бог электричества из ночного кошмара.

По слабому мерцанию глаз Мосса Дакота поняла, что острота зрения у него искусственно увеличена. Взгляд его просканировал тропинку и остановился на кустах, где она пряталась. Впечатление было такое, будто никаких кустов вовсе и нет.

— Выходите, мисс Меррик, — спокойно приказал он. Она была настолько потрясена, что не услышала, как сзади к ней подкрался кто-то еще.

Дакота встала, повернулась и тут увидела шлем одного из охранников Бурдэйна, ползком подобравшегося к ней сзади. Она ощутила обжигающую боль в ноге и громко вскрикнула. Охранник бросился вперед и схватил ее. Инстинкт, подсказанный имплантатом, заставил Дакоту упасть на спину, и охранник, подхваченный силой инерции, перелетел через нее и врезался в своего шефа.

Дакота откатилась назад, вскочила на ноги и оказалась у края тропинки. Мосс машинально подхватил падающего подручного, и из его пальцев посыпались искры. Охранник взвыл от боли, и в воздухе запахло горелой плотью.

Она повернулась и бросилась бежать по другой дорожке. Криков становилось все больше, и Дакота услышала, как где-то рядом выругался Мосс.

Через мгновение девушка поняла, что местная сеть не позволяет ей пользоваться имплантатами и она не имеет понятия, куда бежать.

— Пири, мне нужно, чтобы ты вывел меня отсюда.

— Иди вправо, к третьему туннелю. Эта самая короткая дорога к докам.

Сразу за лесом начиналась галерея магазинных фасадов, время от времени исчезавших из вида, поскольку улица, на которой они располагались, следовала естественному изгибу окружности астероида.

За спиной у нее грохнули выстрелы, заставив птиц в панике подняться с насиженных мест в многочисленных потаенных уголках. Она услышала звук бегущих ног в дальнем конце галереи, скрытом от нее изгибом астероида.

Дакота нырнула в глубокую тень между двумя магазинами и оказалась в начале узкой аллеи. Недолго думая, она побежала по ней, но потом остановилась.

— Включите освещение! — закричал кто-то. — Сейчас же!

Тяжело дыша, беглянка опустилась на колени. Преследователи пытались зажечь главное освещение в галерее, потому что слабо мерцающие шары, установленные на равных расстояниях друг от друга, выполняли скорее декоративную функцию, чем практическую.

Одной рукой она нащупала в кармане коробочку инопланетянина.

— Пири, почему они не смогли зажечь освещение? Это ты постарался?

— Да.

Оглянувшись, Дакота заметила злобные глаза Мосса, сверкающие в сумрачном свете шаров в галерее. Два зловещих, сатанинских огонька повернули и в следующее мгновение двинулись в ее сторону.

Дакота выпрямилась и побежала. Вот только зачем? Стоит ли стараться? У нее же нет ни единого шанса. Они никогда не позволят ей добраться до корабля. Никогда.

В дальнем конце аллеи открывался проход на крытую площадку, засаженную деревьями, ветки которых тянулись к узким пешеходным дорожкам, окольцовывавшим высокие стены. Получив новую порцию адреналина, Дакота вскарабкалась по стволу, спрыгнула с ветки на пешеходную дорожку, стряхнув на себя ушат холодных капель, и поспешно оглянулась. Голова кружилась от непривычных физических нагрузок.

В дальнем конце площадки внизу раздались невнятные восклицания. Просвистевшая в нескольких сантиметрах от ее головы пуля отбила кусок каменной кладки стены.

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал. Слушай внимательно, Пири. У нас в грузовом отсеке находится Убийца Великанов.

— Понятно. Первичное сканирование показало, что в местной базе данных имеются файлы, классифицированные как конфиденциальные. Следует ли мне попытаться проникнуть в них?

— Да! Мне нужно знать, имеем ли мы возможность каким-то образом его запустить. Можешь ты проследить за Убийцей Великанов после его выгрузки?

— Конечно. У меня есть его координаты.

Дакота крадучись пробиралась к дальнему концу дорожки, пока с ужасом не увидела, что там ее уже поджидает Мосс. Внизу мелькнул фонарик; на какое-то мгновение его узкий луч ослепил ее. Она в отчаянии метнулась в сторону, пытаясь найти какое-нибудь укрытие.

Мосс протянул руки, и темноту прорезала электрическая молния, соединившая его перчатки. Его глаза выглядели двумя светящимися овалами на темном силуэте лица.

Он быстро направился к ней. Дакота развернулась и бросилась бежать тем же путем, что привел ее сюда. Заметив лестницу, ведущую под самую крышу, она стала по ней подниматься и вскоре оказалась у входа в большую беседку в дальнем углу. Там находилась замысловатая водяная скульптура.

Вода низвергалась изо рта мраморного дельфина, помещенного на вершине искусно созданной скалы, попадала в широкий, но довольно мелкий водоем и взметалась миллионами брызг, которые дождем поливали окружающие фонтан папоротник и пальмы.

Другого выхода из беседки не было. Дакота повернулась и увидела Мосса — его неестественно горящие глаза моментально обнаружили ее в сумраке. Ее накрыла волна отчаяния. Все. Ловушка.

— Я обнаружил требуемые протоколы, чтобы активировать Убийцу Великанов, но понадобится некоторое время, чтобы полностью их расшифровать и применить.

— Сколько времени?

— От двадцати часов до пятнадцати дней.

Последняя надежда испарилась. Она планировала припугнуть Бурдэйна угрозой запустить Убийцу, если он не оставит ее в покое.

Сомнений не осталось — кто-то еще сканировал содержимое грузового отсека по пути к Бурдэйн-Року. Но кто?

Судя по всему, это был шоулянин, иначе откуда бы ему знать, что находится в грузовом отсеке?

Убийца Великанов… Почти мифическая технология, предположительно созданная шоулянами в каком-то уголке галактики, проникать в который землянам пока еще не было позволено. Это оружие огромной разрушительной силы могло уничтожать крупные объекты. Астероид, например, оно превратило бы в пыль в течение нескольких минут. Ее имп-лантаты хранили огромный объем информации относительно возможного использования оружия.

Пока Мосс медленно двигался по направлению к ней, Дакота решила рискнуть.

— Назад! — закричала она. — Дай мне пройти к докам, иначе, клянусь, я активирую Убийцу Великанов прямо сейчас!

Мосс остановился.

— Неплохо придумано, но твой блеф не пройдет.

— Я сделаю это! — в отчаянии закричала она. — В мои имплантаты загружены все протоколы. Я могу прочесть самый последний из них прямо сейчас, или вышибить все дерьмо из этого астероида. Что предпочитаешь?

— Лживая сука, я оторву тебе голову и съем твои внутренности. — Смертоносные голубые искры перебегали с одной перчатки на другую.

— Хочешь рискнуть, Мосс? — воскликнула она, продолжая пятиться вокруг фонтана подальше от него. — Серьезно?

И тут произошло нечто удивительное.

Убийца Великанов был уже перевезен на новое место в хранилище, расположенное глубоко в недрах астероида, в нескольких километрах от поверхности. «Пири» занимался мониторингом коммуникационных каналов Рока, маскируя себя симуляцией одной из тысяч обслуживающих программ, используемых лучшими военными кораблями Консорциума.

Внезапно «Пири» оказался не одинок в своих исследованиях. Что-то огромное и разрушительное, словно неуклюжий виртуальный бегемот, прошлось по базам данных, уничтожая информацию. На несколько мгновений «Пири» оглох, онемел и ослеп, поскольку новый посетитель вымел все из компьютерных систем Рока.

К тому времени, когда корабль Дакоты вернулся в рабочее состояние, протоколы Убийцы были вычищены из записей. Аварийные схемы сгорели по всему астероиду.

Убийца представлял собой небольшой серебристый шар всего несколько сантиметров в диаметре, все еще находящийся внутри защитного поля, в которое его поместили перед погрузкой на корабль Дакоты. Случайный наблюдатель мог бы заметить, что время от времени шар как бы мерцает, то пропадая, то появляясь. Но в реальности это была серия расширений и сужений, причем таких быстрых, что человеческий глаз не успевал их зафиксировать. Убийца Великанов фактически тестировал стены своей тюрьмы, подчиняясь предварительно запрограммированному желанию разрушать.

Микроскопический анализ поверхности Убийцы Великанов мог бы обнаружить нечто, похожее на капилляры внутри органического тела, получающего ресурсы и информацию посредством сверхсложного узла из неизвестного материала, ограниченного защитными полями.

Внезапно окружающие Убийцу Великанов защитные поля исчезли, и серебряный шар упал на пол камеры, находящейся глубоко в сердце Бурдэйн-Рока.

Тот же самый микроскопический анализ обнаружил бы, что ограничительные поля вдруг рассеялись, позволив потоку запрограммированной материи проникнуть сквозь массивные стены камеры за миллионные доли секунды.

Эффект был сравним со взрывом бомбы.

Инопланетное изобретение, внезапно испытавшее взрывную декомпрессию, врезало в древнее тело астероида микроскопические зонды, которые, распространяясь и разрушая молекулярные связи, моментально превратили спрессованное вещество искусной игрушки Бурдэйна в пыль и гравий.

Ирония заключалась в том, что Убийца Великанов был задуман скорее как практическое приспособление для горнодобывающей промышленности, чем как оружие. И сейчас он трансформировал астероид в исходные компоненты, которые при других, более типичных обстоятельствах могли быть легко собраны специализированными кораблями.

Дакота отступала назад, стараясь, чтобы фонтан постоянно находился между ней и Моссом. Она уже заметила, что тот осторожен и старается не приближаться к воде, потому что его перчатки…

И тут ее осенило. Все здесь — деревья над головой и земля под ногами — влажное, а значит, существует какая-то оросительная система, какой-то способ создания искусственного дождя…

— Пири! Если есть возможность направить воду на то место, где я нахожусь, сделай это немедленно!

В ответ «Пири» запустил новые инструкции в местную сеть, опять предложив компьютерной системе астероида фальшивую информацию.

Дакота встала на край фонтана и прыгнула в воду, став рядом с потоком, низвергающимся изо рта дельфина. Мосс злобно смотрел на нее, но держался на безопасном расстоянии.

В темноте, над головой, раздался какой-то шум, и они посмотрели вверх.

И в этот момент по всему Року из десяти тысяч сопел полил дождь.

Ливень моментально промочил обоих. Дакота тут же выскочила из фонтана, а Мосс закричал, так как дождь замкнул его электрические перчатки. Дакоту чуть не вырвало от омерзительного запаха — ее враг судорожно дергался и корчился от боли в облаке пара. А дождь продолжал поливать их сверху.

Пораженный током, Мосс сделал несколько шагов в ее сторону и упал в фонтан.

В этот момент где-то в глубине астероида раздался глухой взрыв, но сначала звук был такой слабый, что Дакота почти не обратила на него внимания.

Но за взрывом последовала сильная вибрация, земля ритмично запульсировала под ногами, и каждое последующее колебание было сильнее предыдущего. Она услышала крики и голоса, но они вскоре стихли, как будто их обладатели удалились от беседки.

Потом раздался звук, похожий на внезапный грохот океанского прилива. Это продолжалось несколько секунд, и опять наступила тишина.

Дакота оставалась на месте еще несколько мгновений, размышляя, что происходит.

Потом она стала спускаться по дорожке, с удивлением отмечая, что буйная, сочная трава внизу сейчас покрыта тысячами фрагментов разбитого хрусталя с крыши беседки. Внезапно все, что осталось от беседки, закачалось так сильно, что казалось, вот-вот рухнет на землю.

Солдаты Бурдэйна сбежали. Что бы здесь ни происходило, Дакота их больше не интересовала.

Грохот стих так же быстро, как и начался, и Дакота побежала вниз, чувствуя, как хрустит под ногами стекло, но теперь это вряд ли имело значение, потому что опасаться было некого — вокруг ни души.

Или ей это показалось? Из укрытия с оружием на изготовку вдруг появились два охранника. Дакота вскрикнула и вовремя пригнулась, потому что в ствол дерева буквально над ее головой вонзилось несколько пуль.

Земля задрожала с оглушающим грохотом, а потом вдруг ушла в сторону, превратившись в вертикальную поверхность.

Дакота покатилась в какие-то кусты, чувствуя, как изменилась сила тяжести. Желудок свело от приступа тошноты; она в отчаянии ухватилась за ветки, понимая, что ноги повисли в пустоте. Боковая стена беседки теперь была в нескольких метрах от ее ног.

Что-то очень плохое происходило с планетарным двигателем.

Один из охранников вцепился в ствол дерева над ее головой, но не удержался и с криком полетел вниз. Упал он на поддерживающую один из переходов бетонную колонну, свернув себе шею. Его напарник уже лежал там мертвый.

Рядом с ней прошумел град разбитого стекла, накрывший тела охранников; к счастью, густые кусты защитили ее от осколков.

Потом сила тяжести начала восстанавливаться. Через несколько секунд мир вернулся в нормальное состояние, и Дакота обнаружила, что стоит на коленях в мягкой, мокрой траве.

Ей понадобилось какое-то время, чтобы решиться встать на ноги.

Совершенно очевидно, кто-то активировал Убийцу Великанов.

Кто-то, но не она.

Глубоко под ногами Дакоты опять последовала серия глухих взрывов, каждый из которых казался ближе, чем предыдущий. В стенах стали появляться трещины. Беседка вдруг развалилась на две половины, упавшие в разные стороны. Дакота прыгнула через зияющую пропасть и нашла спасение на другой стороне. Не теряя времени, девушка бросилась бежать по дорожке.

Искусственное притяжение Рока опять начало ослабевать, и Дакота поплыла по воздуху, подчиняясь только инерции. Из нижних уровней Рока поднялся завывающий водоворот улетучивающейся атмосферы, уходящий через проломы в разбитой крыше.

Дакота активировала защитный костюм, и тот в одно мгновение покрыл кожу под одеждой. Легкие автоматически отключились, и, как обычно, ей понадобилось немного времени, чтобы справиться с ощущением нехватки воздуха.

Дакота быстро скинула с себя одежду, чтобы двигаться быстрее, но сначала вынула из кармана подарок шоулянина и крепко зажала его в черной как ночь руке.

К несчастью, больше ни у кого на Роке не нашлось украденной у бандати технологии, вроде ее защитного костюма. Большей части гостей, которых она видела в Грейт-Холле, уже не было в живых. Удалось выжить только шоулянам и оказавшимся на приеме у Бурдэйна бандати. Священники вместе с папессой были, конечно, защищены от вакуума и радиации, как и все им подобные. Но остались они живы или нет, зависело прежде всего от их религиозных предпочтений.

Дакоту же занимала только одна мысль — как бы покинуть это гиблое место.

— Что вы ей сказали? — вопил Бурдэйн из своего собственного кокона защитных полей. В коридоре, где люди в отчаянии пытались найти выход, он столкнулся с шоулянином, разговаривавшим с Дакотой. — Как вы могли позволить ей сбежать? — заходился он. — Бога ради, посмотрите, что она наделала!

Мосс не появлялся, но Бурдэйн получил сообщение от одного из охранников, посланных за беглянкой, с упоминанием об угрозе Дакоты активировать Убийцу Великанов. Бурдэйн приходил в ярость при мысли, что ей удалось сбежать.

Как только он возьмет все под контроль, обязательно выловит эту маленькую тварь. А потом подумает, что с ней сделать. Для этого понадобится время и воображение.

— Простой вопрос заставил думать происхождение груза Дакоты, — ответил шоулянин, называвший себя Продавцом Экскрементов Животных. — Возможно, внимательно ознакомиться с мыслями мистера Бурдэйна, касательно вышеупомянутое дело?

На руинах Грейт-Холла воцарилась анархия. Вспыхнувшая поначалу паника усилилась, когда просело одно их потолочных перекрытий. Потом все стало рушиться, и сверху в искусственное озеро обрушился настоящий водопад. Маленькие декоративные рыбки судорожно бились в воздухе, ставшем похожем на туманную дымку из-за воды, освободившейся от гравитационного притяжения.

Только очень богатые люди, вроде Бурдэйна, могли себе позволить иметь личное защитное поле. Они уже давно улетели вместе с теми, кому удалось добраться до доков прежде, чем исчезла атмосфера. Но большинство навсегда осталось здесь, и их тела плавали в невесомости повсюду, куда ни кинь взгляд.

Продавец видел, что Бурдэйн очень зол, и счел это забавным.

— Вы гарантировали, что планетарный двигатель никогда не выйдет из строя, — вопил Бурдэйн, выпучив от возмущения глаза.

Сильные порывы ветра не прекращались, наоборот, с каждым разом становились все сильнее и сильнее.

— Я вас выпотрошу в суде. Гореть вам в аду. Я…

— Самая ужасающая сила из всего многообразия незаконных технологий была выпущена на свободу, очень опасная в руках безответственных видов. Убийца Великанов, так вы его, кажется, называете.

Бурдэйн судорожно вздохнул и прошипел:

— Докажите.

— Легко. Отметьте, планетарный двигатель прекрасно работал в нормальные оптимальные условия, но сейчас эти условия изменились из-за активации Убийца Великанов. Шоуляне не виноваты.

— И какого только черта я с вами связался, выродки чертовы, — продолжал бушевать Бурдэйн. — Да кто вы такие, черт возьми! Обыкновенные трубчатые черви. Научились фокусам, вот и возомнили себя невесть кем!

— Совершенно верно, — спокойно ответил шоулянин. — Черви. Но очень могущественные и состоятельные черви. Обратите внимание, мир растворяется, как соль, а защитная сфера обеспечивать полная безопасность. Советую, мистер Бурдэйн, использовать подобная технология в качестве способ спасения. Положено возмещение или нет, будут сделаны выводы после этого печального дня. Благородные черви предлагают думать о предъявлении обвинения за приобретение Убийцы Великанов. Никакие виды не заслуживают снисхождения перед лицом таких криминальных действий.

Бурдэйн начал говорить что-то еще, но Продавец не смог ничего услышать, потому что их разделила, образовав бездонную пропасть под ногами, огромная трещина.

Крыша рухнула, открыв черное звездное небо, и Продавец поднялся вверх, предоставив Бурдэйну возможность самому искать выход и не обращая внимания на его протесты.

Секьюрити, охранявшие Продавца, давным-давно сбежали в поисках спасения, да и нужны они были, честно говоря, только для виду. Если у Продавца и был какой-то навык, кроме хитрости и предприимчивости, то это умение выживать.

Он ловко облетел падавший на него большой кусок крыши, потом миновал несколько огромных участков упавших деревьев — свой путь к спасению шоулянин искал подальше от расколовшегося астероида.

Вдалеке сверкали молнии, таким образом оставшееся защитное поле атмосферы пыталось восстановиться, прежде чем полностью исчезнуть. Теперь Продавец был в полной безопасности. Он посмотрел вниз, пользуясь редкой привилегией увидеть разрушение целого мира, пусть даже такого крошечного, своими глазами.

Посольский крейсер покинул Рок незадолго до первых признаков катастрофы с планетарным двигателем.

В сообщении команде крейсера, состоящей исключительно из людей, Продавец попросил оценить численность выживших на Бурдэйн-Роке.

«Из двух тысяч двухсот тринадцати, по предварительным оценкам, выжило семьдесят пять человек, господин посол».

Дальнейшее зависело от того, насколько Продавец доверял информации, полученной от Спящих. Весь предыдущий опыт научил шоулянина тому, что шансы на успех в следовании заранее предсказанным курсом можно увеличить за счет сокращения числа альтернативных вариантов.

До настоящего времени Спящие были достаточно точны в прогнозировании ключевых событий. В некотором роде непостижимым для Продавца образом женщина, Дакота

Меррик, сейчас стояла в начале дороги, которая, если не вмешаться, могла бы привести к самой ужасной войне, случавшейся когда-либо в галактике.

В настоящий момент первоочередной для Продавца задачей было оставаться рядом с ней до выяснения основной причины назревающего конфликта — с тем, чтобы затем осторожно ее устранить.

Последним, что увидела Дакота, прежде чем потерять сознание, была огромная, падающая на нее скала, а первым, что ее удивило, когда очнулась, было то, что она все еще жива.

Дакота помнила, как треснула пополам беседка — будто целая армия богов скрипнула по команде зубами. Помнила, как, когда ее подбросил в воздух сокрушительный торнадо, реки серебра прокладывали себе путь сквозь древние обнаженные скалы. Помнила, как к ней полетел большущий кусок горы, и на нем тоже были видны серебряные линии, но он на глазах рассыпался в песок.

Она знала, что осталась жива только благодаря защитному костюму. Судя по всему, он обладал способностью до какой-то фантастической степени поглощать кинетическую энергию, но сохранить ей жизнь после столкновения с горой… это уже был какой-то совершенно новый, пугающий уровень.

Островок с поваленными деревьями величиной со стадион плыл по направлению к девушке. У нее не было ни одного шанса избежать столкновения, но она, надеясь вопреки здравому смыслу, взяла себя в руки.

Дакота столкнулась с несущимися на нее деревьями на выворачивающей наизнанку скорости, но не почувствовала ровным счетом ничего. Несколько мгновений ее защитный скафандр мерцал тусклым красным светом, пока из скалы не повалил пар и она не начала разваливаться на куски. Создавалось впечатление, что скафандр мог каким-то образом отражать огромную кинетическую энергию столкновения.

Ошеломленная открытием, Дакота опустилась на колени и оттолкнулась от отколовшегося фрагмента астероида. Скафандр медленно принял свой обычный черный цвет, отдав оставшуюся энергию космосу. Кто бы мог представить, что жидкое защитное поле бандати способно на такие чудеса.

Постепенно Дакота набрала скорость, отталкиваясь от осколков и деревьев, которая несли ее прочь от Бурдэйн-Рока. Удалившись на приличное расстояние, девушка рискнула оглянуться назад. Островки мертвых деревьев все еще кружились и сталкивались с медленно вращающимися, рассыпающимися фрагментами астероида.

Не хотелось даже думать, что случилось с людьми, оставшимися на Бурдэйн-Роке.

На ее глазах громадный, закрывавший горизонт кусок астероида рассыпался серой и черной пылью. Деревья и лишайники все еще держались на одном из сегментов, и какая-то локальная резервная энергетическая цепь все еще продолжала функционировать, освещая интерьеры разрушенных коридоров и жилых помещений. В сочетании с пламенем электрических пожаров все это выглядело как некая адская пещера. На глаза попались проплывающие мимо наполовину замороженные тела оленя и лошадей, но потом и они исчезли в гибельном водовороте пыли и камней, готовом превратить все в ничто.

«Пири» передавал сообщения о катастрофе — корабли, успевшие улететь с Рока, продолжали отправлять новости в местные тах-сети. Имплантаты услужливо подкинули описание женщины, которую разыскивали, чтобы задать несколько вопросов.

Но я ведь ничего не делала, запротестовала Дакота в полной безопасности собственных мыслей. Может быть, речь идет о ком-то другом.

Они собирались меня убить. У меня не было выбора…

Но в каком смысле не было выбора? Она ведь не выполнила свою угрозу. Просто пыталась обмануть Мосса и отчаянно блефовала.

Но кто-то ее осуществил. У нее не было никаких сомнений, что Рок разрушен Убийцей Великанов, доставленным ею на астероид.

Словно растекающаяся кровь, сознание ее наполнило осознание того, что она каким-то образом причастна к страшной катастрофе. Ее ищут. Ее считают ответственной за это преступление.

Но кого легче всего обвинить, как не «машинную башку»?

Из глубины подсознания всплыли давние обиды, злость и боль. Она отчетливо помнила день, когда у нее из головы изъяли настоящие имплантаты — по причине обнаружения фатального технологического сбоя. Таким же отчетливым было воспоминание о последующей почти суицидальной депрессии, гнетущем периоде, продлившемся несколько месяцев. Потом пришло решение приобрести на черном рынке клонированные имплантаты и тайно установить их с помощью подпольного хирурга. Только после этого ее жизнь стала постепенно возвращаться в прежнее русло.

Без сомнения, из нее решили сделать козла отпущения, потому что никто не доверяет таким, как она, нелегалам с электронной начинкой. Особенно после…

На мгновение Дакота представила свое разбитое, переломанное тело, брошенное на поругание толпе.

— Пири, забери меня.

— Уже в пути, Дакота. Только придется подождать, слишком много обломков, и не хотелось бы повредить корпус. Держись подальше от осколков и деревьев.

— Хорошо, Пири. И все же постарайся добраться до меня раньше, чем с меня начнет облезать пленка.

Дакота дрейфовала по направлению к валуну не менее ста метров в диаметре, в котором, подплыв ближе, узнала мозаичное украшение из Грейт-Холла. И она, и фрагмент астероида плыли в одном направлении, практически на одной скорости, поэтому Дакота мягко опустилась на него, а когда собиралась уже оттолкнуться, увидела вдруг человеческое тело — полуобнаженную женщину в остатках вечернего наряда.

Глаза трупа остекленели и замерзли, рот застыл в беззвучном крике. Дакота узнала папессу Элайзу.

Когда она оттолкнулась наконец от островка и полетела в темноту, имплантаты направили взгляд на огни быстро приближающего корабля. «Пири Рейс».

Дакота знала: пройдет немало времени, прежде чем труп аватары перестанет тревожить ее по ночам.

«Пири» подлетел ближе, из смутного силуэта, едва видимого на фоне звезд, превратившись в серый корпус, состоящий из трех соединенных вместе отсеков. На расстоянии он походил на толстое металлическое насекомое, из-под брюха которого уже протянулись готовые принять ее захваты.

Дакота попала в объятия машины, как спеленутый ребенок в руки матери. И в этот момент она вдруг поняла, что ее пальцы все еще сжимают словно приклеившийся к руке подарок шоулянина.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Демократический Штат Фриголд

Колония Редстоун, 82 Эридани

Лукас Корсо поморгал и опять сосредоточил внимание на безрадостном пейзаже по ту сторону окна. Он очень устал после долгой поездки по заснеженному пространству, пока гнал вездеход к пункту, расположенному на полпути между двумя далекими вулканическими пиками, из которых струился дым.

К востоку у горизонта виднелось Огненное озеро, его волны с белоснежными шапками обрушивались на пустынный берег. Недалеко возвышались деревья с пышными кронами, словно черные зонтики, выросшие из останков погибших гигантов. Самые большие и старые достигали не менее пятидесяти — шестидесяти метров в высоту. В вышине, над узорчатым саваном леса, кружили однокрылы; их органические фотогальванические надкрылья поблескивали в чахлом свете.

Корсо уточнил координаты, они был почти на месте. Сэл спал рядом с ним, откинув голову назад и сложив на груди руки. Время от времени он просыпался и смотрел в окно. Спорить они давно перестали — как выразился Сэл, ему надоело отговаривать друга от самоубийства.

— Что бы ты ни сделал, Кару не вернуть и твоего отца из тюрьмы не вытащить, — повторял Сэл в сотый раз. — Даже убийство Булла Норткатта не поможет. Одному Богу известно, как я хотел бы увидеть этого сукина сына мертвым и поджаренным на вертеле, но реальность заключается в том, что если один из вас и окажется в гробу, то скорее всего это будет не он.

Корсо ударил по панели ребром ладони, злясь на Сэла, да и на себя тоже, за то, что позволяет Буллу так явно собой манипулировать. Булл убил его невесту, зная, что Лукас неизбежно вызовет его на поединок. Лукас Корсо, сын либерального сенатора, отказавшегося от системы поединков еще до того, как целесообразность и война вынудили Сенат объявить их вне закона.

Кара исчезла, возвращаясь из больницы небольшого горняцкого поселка к югу от Фонтейна, где она работала. Через несколько недель ее останки нашли в сгоревшем при аварии хоппере на дороге в Карндайн-Вэлли. У девушки были выбиты зубы и отрезаны пальцы — визитная карточка эскадрона смерти сенатора Грегора Арбенза. Лицо Кары было настолько изуродовано, что опознавать ее пришлось по ДНК.

Корсо не мог больше ни о чем думать в течение месяца до сегодняшнего дня. Между ним и остальным миром теперь всегда находился образ его Кары, но не улыбающейся, а искалеченной, переломанной, изуродованной.

Он не мог доказать, что ее смерть — дело рук Булла Норткатта, но негодяй любил потрепать языком. А то, что сын сенатора Норткатта принадлежит к эскадрону смерти, было хорошо всем известно.

Однажды, несколько недель назад, Корсо возвращался из научной библиотеки в Карндайн-Вэлли и наткнулся на Булла Норткатта, околачивавшегося возле гидрофермы с несколькими дружками-полицейскими. Они стояли около пары вездеходов, совершенно пьяные.

Корсо продолжал идти, пытаясь не обращать внимания на злобные, усмехающиеся физиономии повернувшихся в его сторону мерзавцев. Вокруг никого больше не было. Они оказались здесь исключительно из-за того, что Корсо ходил этой дорогой каждый день, и им это было известно.

— К тому времени, когда пришел мой черед ее трахнуть, — услышал Корсо громкие, отчетливые слова Булла, — она уже стала хорошей девочкой и не сопротивлялась. Откуда ей было знать, что такое настоящий мужчина. Как ты думаешь, Корсо?

Корсо остановился, сжав кулаки: теперь он уже не сомневался, кто убил Кару. Именно тогда он вызвал Булла на поединок. Их с легкостью могли арестовать: Фриголд нашел реального врага и поединки были запрещены законом. Слишком много солдат погибало во время дуэлей, когда в них нуждались на фронте.

Но Булл, продолжая усмехаться, принял вызов.

Сэл проснулся, когда вездеход скатился вниз, а потом дал задний ход к берегу реки, и Корсо нажал на тормоза.

— Проклятие, я все еще здесь! — воскликнул Сэл, сонно моргая и оглядываясь. — Держу пари, это значит, что ты все еще хочешь себя убить, а?

Корсо бросил на него сердитый взгляд, и Сэл, пожав плечами, отвернулся к окну и снова замолчал.

Сенатор Норткатт, отец Булла, вел сенатское расследование против отца Лукаса, сенатора Корсо. Убийство Кары было своего рода жестким предупреждением Норткатта-старшего не Лукасу, а его отцу. Свидетелей уже подкупили или силой заставили обвинить сенатора Корсо в организации тайных встреч с учиданянами, во время которых он снабжал их секретной военной информацией. Еще он якобы работал против Фриголда, крал детей, а потом передавал их учиданянам для опытов, связанных с контролем над мозгом.

Мужчины и женщины, друзья и доверенные лица, перепуганные, избитые, окровавленные, после долгих часов, проведенных в полицейских участках Киерана Манселла, давали показания против сенатора Корсо и его соратников перед полным составом Сената. Ложь, кругом одна ложь.

Резкий порыв ветра принес ледяной дождь, застучавший по стеклу. Корсо посмотрел вдаль и увидел пару черных точек рядом с вездеходом — два факела, закрепленных в ледяной почве и отмечавших место поединка на берегу озера.

— Ну вот, мы на месте, — пробормотал он, удивляясь, как спокойно звучит его голос.

Прежде чем последовать за Сэлом, Корсо натянул на себя зимнюю куртку и, спустившись по лесенке, оказался на снегу, прибитом гусеницами вездехода. Потом в последний раз проверил изоляцию дыхательной маски и осмотрелся. Они стояли на голом участке сланца, где местами через вечную мерзлоту пробивалась зеленая и голубая растительность. Холод обжигал кожу. Оранжево-красный шар Эридани-82 катился за горизонт, на Редстоун ложился вечер.

Корсо потер рукой подбородок там, где его не закрывала дыхательная маска. Без нее нельзя — дышать перенасыщенным азотом воздухом смертельно опасно. Через маску вполне можно было общаться, но голос становился металлическим и невыразительным, как будто говорил робот.

От другого вездехода до них доносился приглушенный расстоянием смех. Корсо крепко сжал кулаки, чувствуя, как в нем поднимается злость.

— Лукас, послушай меня. Помнишь, что я предложил? Просто приди туда, прими вызов и откажись сражаться. Тогда ты можешь уйти с честью и с жизнью. В соответствии с кодексом поведения он обязан это принять или сам себя обесчестит.

— Нет, Сэл, я должен его убить. Если я этого не сделаю, они будут думать, что мы не можем дать сдачи.

Сэл потерял терпение.

— Ради всего святого, даже если ты выиграешь, тебе никогда не стать Гражданином! Потому что дуэлянты вне закона!

— Представлю это в Сенате как свершившийся факт. Они меня наверняка арестуют, но я продолжу бороться из тюрьмы, пока на меня не обратят внимания. Что-то должно измениться. Арбенз и сам хотел бы легализовать поединки. Если я выиграю, а он откажется признать меня Гражданином, это будет его политическое самоубийство.

Сэл фыркнул.

— Вот-вот, а пока ты совершаешь реальное самоубийство.

Фриголд держался на древних идеалах. Чтобы стать Гражданином, то есть пользоваться определенными привилегиями, необходимо было быть готовым встать на его защиту. Эта по своей сути воинствующая философия приводила к тому, что их вытесняли из одной колонии за другой, пока Консорциум не смягчился и не одарил фриголдеров контрактом на строительство Редстоуна. В отсутствие врагов, по крайней мере до появления учиданян, и удаленности от Солнца и большей части Консорциума здесь развилась система поединков.

Но времена менялись, и сейчас только экстремисты, вроде Арбенза и его последователей, продолжали придерживаться старых принципов. Из-за проигрыша в войне и продолжающихся стычек вдоль постоянно меняющейся границы позиции старой гвардии стали еще менее прочными.

Шесть горящих факелов окружали пятачок, обозначенный тщательно отобранными на берегу озера камнями. В их мерцающем свете Корсо увидел те же лица, что и в тот день, когда бросил вызов. Пьяные выкрики встретили его и Сэла, когда они подошли к двухэтажному вездеходу Норткатта и его дружков, приехавших раньше.

— Отлично, — сказал Сэл, тяжело вздохнув, как будто только что пришел к важному выводу. — Значит, ты все для себя решил.

Корсо кивнул, не глядя на друга.

— Да, я решил.

Эдуардо Джоунз был правой рукой Булла и последним из команды Норткатта, проворно спустившимся вниз из кабины вездехода. С озера дул теплый ветерок, пахнущий серой из горячих источников, находившихся в паре километров от места дуэли.

— Эй! — крикнул Джоунз, когда Корсо и Сэл подошли ближе, и стал изображать из себя крутого парня, сдвинув маску на лоб и вдыхая насыщенный азотом воздух, словно ему плевать на завтрашний день. — Как насчет поединка с настоящим мужчиной, Корсо? — воскликнул он после того, как вернул маску на место, и его голос снова приобрел металлический тембр. — Разве ты не знаешь правил: не мочись в постель, не зажимай свою сестру и не вступай в драку, когда точно знаешь, что проиграешь?

Его дружки захихикали. Но громче всех смеялся Булл Норткатт. Его глаза горели воинственным блеском, явно от большой дозы нейрохима.

— Полная ерунда, — к удивлению Корсо, вдруг гневно воскликнул Сэл. — Это несправедливый поединок. И вы все это знаете.

Норткатт расхохотался.

— Ты, наверное, шутишь? — насмешливо бросил он. — Корсо, сразу после того, как ты сдохнешь, я назначу твоей сестре свидание. Думаю, у нее получится позабавить меня и моих друзей, слышишь? Как тебе это понравится, недоделанный кусок дерьма?

Дружки Норткатта дружно загоготали, пустив по кругу бутылку. Они сдвинули маски и поспешно глотали обжигающую жидкость, как будто уже праздновали победу. Сомнений не оставалось: все они были замешаны в убийстве Кары. А до нее еще многих других.

И теперь мерзавцы собрались, чтобы увидеть, как умрет он.

Сэл, как Корсо понял немного раньше, верил, что сможет достучаться до совести Норткатта, пусть и запрятанной где-то глубоко-глубоко, но Лукас своими глазами видел тело Кары, лежавшее в морге, и не питал никаких иллюзий относительно того, с кем имеет дело, — подонки не заслужили права называться нормальными людьми.

Если ему суждено умереть, то лучше пусть уж в бою. И еще неплохо бы прихватить с собой ублюдка Норткатта. Булл ждал, не спуская с Корсо безумного взгляда. Поглощая из года в год все больше и больше стимуляторов, он уже разрушил и мозг, и нервную систему.

Корсо заметил, что у Норткатта дрожат руки, подергиваются пальцы и трясутся жилы под подбородком. В бою Булл будет опасен, очень опасен, но на его стороне преимущество молодости.

Люди, подобные Буллу, редко доживают до старости, потому что их постоянно вызывают на поединки, пока они не начинают делать ошибки и не теряют быстроту движений.

Почувствовав головокружение, Корсо закрыл глаза. Когда он опять их открыл, перед ним был берег озера. Если это тот день, когда мне предстоит умереть, что ж, так тому и быть.

Два длинных, обоюдоострых ножа из углеродистой стали уже лежали крест накрест в центре круга, где должен был состояться поединок.

Сын сенатора Норткатта начал снимать с себя верхний слой защитного костюма, скрывавшего худощавое мускулистое тело, и не остановился до тех пор, пока не остался с обнаженной грудью, покрытой каким-то изолирующим жиром. Один из его друзей накинул ему на плечи одеяло с подогревом. Корсо с удивлением наблюдал за происходящим.

— Проводит психическую атаку, — прошептал Сэл, похлопав друга по плечу. — Хочет сказать, что схватка будет недолгой и он не успеет замерзнуть до смерти.

Корсо хватило бы пары минут, чтобы скинуть с себя одежду, и тогда стало бы видно, насколько Булл слабее, но противник, похоже, считал его легкой добычей.

Корсо оставил на себе внутренний защитный слой, понимая, насколько это ограничивает его мобильность по сравнению с врагом. Норткатт походил на хищника в человеческом обличье — лоснящегося, гибкого, беспощадного.

Джоунз встал в центре огороженного круга и жестом показал, что они могут занять позиции.

— Время, — объявил он, и компания Норткатта загоготала, а Булл замер на краю круга из камней, не моргая, уставившись на Корсо.

— Последний шанс отказаться от боя, — с усмешкой напомнил Джоунз.

— Пошел к черту! — крикнул ему в ответ Корсо. Джоунз медленно прошел по кругу. Сколько же они будут оттягивать бой, подумал Корсо. Если учесть, что Норткатт полураздет, еще немного ожидания, и драться будет не с кем.

— Кто бы ни выиграл, он приобретет или сохранит гражданство, и в качестве такового может быть вызван на поединок любым не гражданином, который его выберет. Так предписано под наблюдением Старейшего, нашего повелителя и избавителя, и так говорит закон, несмотря ни на что. Аминь. — Джоунз закончил и вышел из круга.

Корсо слушал в пол-уха, удивленный и шокированный нахлынувшим на него необыкновенным волнением, чувствуя, как в груди разгорается огонь, а кровь стучит в голове, словно океанский прибой.

Они вошли в круг с противоположных сторон. Норткатт сделал первое движение, молнией метнувшись к ножам, лежащим посередине. Корсо был достаточно высок и силен, чтобы справиться с Норткаттом, но тот двигался с пугающей плавной грацией. Корсо подбежал к ножам на мгновение позже Булла. Они столкнулись плечами, когда потянулись за оружием, и Корсо почувствовал, как что-то обожгло ему руку, а потом на замерзшую землю брызнула кровь.

Лукас отскочил в сторону, постаравшись сохранить вертикальное положение и не выйти за пределы круга. Теперь он чувствовал в правой руке ободряющую тяжесть ножа. Они крадучись шли по периметру круга, выжидая, кто сделает первое движение.

— Проклятие, — еле слышно выругался Корсо и стал перебрасывать нож из одной руки в другую, пытаясь смутить противника.

С рычанием Норткатт направился к нему, размахивая ножом перед своей обнаженной грудью. Нож оказывался то справа, то слева, чтобы Корсо не знал, с какой стороны ждать удара.

Они столкнулись. Корсо схватил Норткатта за запястье руки, в которой был нож, и почувствовал, как дрожат мышцы под замерзшей кожей. Он отклонился в сторону, пытаясь ударить противника в шею, но Норткатт одним ударом повалил его на землю. Двигался он очень быстро, намереваясь нанести последний смертельный удар, пока Лукас не успел подняться. Без защитного костюма он обладал большей маневренностью.

Норткатт собирался покончить с не имеющим опыта противником быстро, но отсутствие опыта еще не значило, что Корсо не способен защитить себя. Затянув бой на нескольких минут, Норткатт мог оказаться в серьезной ситуации из-за гипотермии. Корсо видел, что движения врага становятся медленнее, даже несмотря на то, что тот навис над ним.

Не задумываясь, он выбросил колено вверх и ударил Норткатта в самое уязвимое место. Булл потерял равновесие и завалился на бок…

…Глаза закрыла красная пелена, и он почувствовал, как по щеке потекла горячая струя свежей крови. Голова закружилась, он попытался подняться, но опять упал на лед.

Вокруг было много крови. Его крови.

Норткатт оседлал его, широко расставив ноги, и нож завис в вертикальном положении над грудью Корсо, свободной рукой он удерживал противника, не давая подняться.

— Пришло время… — начал Норткатт, но в этот момент их осветили яркие огни, сопровождающиеся шумом винтов.

Два геликоптера приземлились рядом с обозначенным кругом. Команда Норткатта застыла в полном оцепенении. Забыв на мгновение о Корсо, Норткатт поднялся и быстро пошел за периметр.

Тем временем Лукас поднялся на колени и, тяжело дыша, оглянулся на Сэла, стоявшего с безнадежным выражением на лице. Дружки Норткатта стали бегать с криками вокруг, в руках у большинства из них появилось оружие. Джоунз уже беседовал с кем-то, только что появившимся из ближайшего геликоптера.

Корсо присмотрелся и узнал Киерана Манселла, правую руку сенатора Арбенза.

— Эй! — крикнул Сэл Норткатту, собравшемуся покинуть пределы круга, огороженного камнями. — Ты не имеешь права выходить, Норткатт! Это не по правилам!

Проклятие! Корсо сообразил, что Сэл был прав. Какими бы ни были обстоятельства, пересечение границ круга означает капитуляцию. Поскольку поединки незаконны, Норткатт не лишился бы места в нижней палате Сената, но слухи о его позоре быстро распространились бы по колонии. Его друзья не могли даже набросить ему на плечи одеяло, чтобы он согрелся, потому что любая помощь со стороны строжайшим образом запрещалась правилами поединков.

Корсо стал подниматься на ноги и застонал — рана причиняла сильную боль. Нахлынула сильнейшая слабость и тошнота. Ладно, из-за этого он не умрет, хотя если пробыть на холоде еще пару минут…

Манселла сопровождали вооруженные солдаты, экипированные в серо-белые защитные костюмы. Со стороны друзей Норткатта доносились сердитые выкрики. Манселл прошел мимо Норткатта в центр круга, бросив на Корсо мимолетный взгляд.

Молодой человек с трудом сел, все еще зажимая рукой рану на груди. Он заметил, что на Манселле под длинным плащом надет бронежилет. Лицо его с квадратными выступающими челюстями венчали жесткие светлые волосы, напоминавшие щетку. Глаза безжалостны и жестоки. Тем временем солдаты, сопровождавшие его, развернулись вдоль ледяного берега. Оружие они опустили.

— Ты знаешь, кто я такой? — Голос у Манселла был грубый с хрипотцой. — Я здесь представляю Сенат. Этот поединок незаконен и прекращается сию минуту. Ты, — он поднял руку, одетую в перчатку и указал на Норткатта, — должен сесть в геликоптер. Прямо сейчас.

— Я убью тебя, — заорал Норткатт. — Ты находишься в центре круга и, значит, сам принимаешь вызов. Сначала я убью тебя, а потом его, — добавил он, кивнув в сторону Корсо.

Манселл оглянулся на него с саркастической усмешкой, компания Булла застыла в полном молчании. Корсо видел, что Норткатт невменяем. На какое-то мгновение ему показалось, что сейчас вмешается охрана, но Манселл махнул рукой, и солдаты остались на месте.

— Я забыл тебе кое-что сказать, сынок, — заявил Манселл. — Иди к своим друзьям. Обычно у меня нет привычки вмешиваться, но я здесь по правительственным делам, и это все меняет. Тебе понятно?

Говоря эти слова, он повернулся к Корсо и внимательно на него посмотрел.

Похоже, он здесь из-за меня, подумал Корсо с удивлением. Он видел, что Сэл все еще топчется на границе круга, едва сдерживаясь, чтобы не побежать на помощь другу, и не зная, Как поступить в этой ситуации.

— Нет. — Норткатт отчаянно дрожал, мышцы на шее напряглись, как стальной кабель под кожей. Он приблизился к Манселлу. — Мне наплевать, кто ты. Это поединок. Тебя не было бы сейчас здесь, если бы ты не убил нужных людей. Ведь ты так улаживаешь дела, правда? Это прецедент. Ты вклинился в наш поединок, значит, должен играть по правилам.

— Отправляйся домой, Норткатт, — устало сказал Манселл. — Ты не в форме, чтобы с тобой разговаривать.

Корсо почувствовал сильный приступ тошноты. Норткатт выставил нож вперед, угрожая Манселлу.

— Я еще никогда не проигрывал поединков, — сквозь зубы прошипел он, приближаясь к Манселлу, продолжавшему спокойно стоять на месте. — И у меня нет желания начинать это делать сейчас.

Булл сделал несколько почти балетных движений, и ситуация моментально изменилась. Корсо понадобилось время, чтобы понять, что на самом деле произошло.

Манселл немного отклонился в сторону и, когда Норткатт бросился вперед, чтобы нанести удар, обхватил его за плечи так легко, словно парень был тряпичной куклой в человеческий рост.

Корсо услышал леденящий душу хруст и, все было кончено. Манселл опустил безжизненное тело на лед. Голова Булла легла под неестественным углом.

Корсо посмотрел на компанию Норткатта, все еще стоявшую за периметром круга. Некоторые, похоже, уже было собирались применить оружие, чтобы отомстить за друга. Солдаты Манселла также подготовились к бою, и Корсо на мгновение решил, что все закончится кровопролитием.

— Остановитесь, — приказал Манселл парням. — Поединок закончен. Он вызвал меня, и я честно выиграл. Кто-то из вас не согласен?

Кто-то помог Корсо подняться. Он повернулся и увидел, что это Сэл, и обнял друга за шею. Они вместе вышли из круга.

А ведь все закончилось, вдруг дошло до Корсо, и я жив.

Сэл с помощью одного из солдат втащил его в геликоптер и усадил в кресло. Корсо смотрел на вращающиеся лопасти над своей головой и ощущал удивительное спокойствие. Кто-то суетился над ним, закрывая собой звезды.

Другой солдат наклонился и коснулся его обнаженной шеи чем-то ледяным. Через несколько мгновений холод проник и в его мысли, заморозив их. Корсо улыбнулся, а потом начал хохотать. Манселл тем временем тоже поднялся в геликоптер, и тот сразу же оторвался от земли, оставив Сэла рядом с вездеходом.

Корсо посмотрел вниз и увидел на лице друга все то же безнадежное выражение.

Очнувшись в следующий раз, он понял, что полулежит, привязанный ремнями, в кресле в задней части кабины геликоптера и смотрит на рифленые стальные стены. Внутреннее чутье подсказало, что прошло несколько часов.

— Ну как, полегчало? — спросил Манселл, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Не знаю. Наверное. — Его одежда была разрезана в тех местах, где на раны кто-то наложил тугие повязки. — Мне нужно вернуться, — слабо пробормотал он. — Моя семья…

— С твоей семьей теперь все в порядке, — уверил его Манселл. — Но нам необходимо поговорить об этом.

— Я, честно говоря, не думал… — Корсо замолчал, глядя на Манселла.

— Не думал, что останешься жив? — закончил за него тот. На его словно вырубленном из камня лице промелькнула угрюмая усмешка. — Если бы я не вмешался, так оно и было бы. Булл Норткатт был одним из лучших бойцов до того, как превратился в источник неприятностей.

Корсо покачал головой.

— Ничего не понимаю. Куда мы летим?

— Скажи мне, каковы, по твоему мнению, наши шансы победить в войне с учиданянами?

Корсо почувствовал, что у него засосало под ложечкой.

— А зачем вам знать, что я об этом думаю?

— Не стесняйся, говори. Я серьезно интересуюсь твоим мнением, — уверил его Манселл, заметив недоверчивое выражение на лицо Корсо. — Это одна из причин, почему ты все еще жив.

— В таком случае вам лучше было бы поговорить с моим отцом, сенатором Корсо. Принимая во внимание, что ваш босс выдвинул против него ложные обвинения.

— К сожалению, твой отец не располагает тем объемом знаний, которым располагаешь ты.

Корсо открыл рот и закрыл рот.

— Простите?

— Ты ученый, а не боец, — продолжил Манселл. — Это легко заметить по твоему состоянию. Ты ведь специалист по инопланетным языкам программирования?

Корсо скосил на него глаза и совсем смутился.

— Коммуникационные протоколы шоулян, — подсказал Манселл. — Правильно?

Корсо молча кивнул. Его специальностью были древние инопланетные языки, восходящие ко времени, исчисляемому сотнями тысяч лет, что говорило о постоянных усилиях человечества обнаружить магический ключ, который может открыть мир безграничных знаний и могущества.

Но никому еще не удалось даже приблизиться к вожделенной цели. Корсо же просто планировал спокойную жизнь, работу в университете, рассчитывая на стипендию Консорциума.

— Сенатор Арбенз собирается попросить тебя сделать кое-какую работу, которая может повлиять на будущее Фриголда, и ты ответишь ему «да», потому что ответа «нет» быть не может. Сделай это для нас, и все обвинения против твоего отца будут сняты. У тебя есть мое слово и слово сенатора.

— А если я откажусь?

Манселл широко улыбнулся, показав все свои зубы. Корсо отвел взгляд, почувствовав, как у него похолодело в груди, и это ощущение не имело ничего общего с холодом за бортом геликоптера.

— Ты должен помочь одержать полную победу над учиданянами и навсегда избавить от них Фриголд, — продолжил Манселл. — Но у нас мало времени. Тебе придется отправиться сначала в Солнечную систему, а потом в другое место. Для этой цели выделяется фрегат «Гиперион», и мы должны встретиться с ним через двадцать четыре часа.

Корсо изо всех сил пытался прийти в себя после услышанной новости, и новый приступ дрожи также не был вызван отсутствием тепла в маленькой кабине геликоптера.

— Вы серьезно? И это действительно имеет отношение к моим исследованиям? Знаете, вопрос ведь чисто академический, и в нем еще немало туманных мест…

— Мне нужен ваш ответ, мистер Корсо.

Корсо попробовал обдумать варианты и понял, что их просто нет. В случае отказа его, без всякого сомнения, ждет пуля в голову, а тело будет выброшено на обледеневшую землю внизу.

— Хорошо. Что бы это ни было — да. Но мне нужно…

— Никаких «но». Примите во внимание свое положение, мистер Корсо. И не забывайте о моей репутации. Я не люблю тратить время на бессмысленные споры. Вы сделаете все, что необходимо миру.

— Но что конкретно я должен буду делать?

— Полет на «Гиперионе» продлится не больше нескольких недель, потом мы встретимся с ближайшим изыскательским судном, которое доставит нас в конечный пункт путешествия, — продолжил Манселл, проигнорировав его вопрос. — Не стоит даже спрашивать, куда мы летим. Сенатор Арбенз присоединится к нам по пути. Думаю, ты уже встречался с ним?

Корсо несколько раз моргнул. В первый раз со времен детства ему очень захотелось избавиться от всех неприятностей, просто крепко зажмурив глаза.

— Вы хотите сказать, что это идея Арбенза? Манселл опять улыбнулся, и Корсо подумал, что лучшебы он этого не делал.

— Он нуждается в твоей помощи, Корсо.

— А что я получу взамен?

— Сделай это для нас, и ты станешь героем. Героем войны. Это лучше, чем получить нож в спину из-за предательства своих собственных сограждан, разве я не прав?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 28.05.2538

5 дней до инцидента в порту Габриэль

Шаттл Дакоты вынырнул из безграничной ночи, упав с орбиты в изящную арку, ведущую к бело-голубому жемчужному комплексу на фоне звездного бархата.

До этого момента потерявшийся в комплексных векторах сближения, ее имплантат подал сигнал наконец, и она оглянулась на своего единственного пассажира.

— Простите, вы что-то сказали?

У Северна на лице было такое выражение, словно он ждал ответа. Молодой человек засунул в рот узкий зеленый листик, безусловно, принадлежавший флоре Редстоуна, и начал его жевать. Жители Фриголда дали этому слабому наркотическому растению замечательно оригинальное название «жевательный лист». Получить его не составляло труда на борту любого орбитального корабля Консорциума, даже если тот находился в системе всего пару дней. По-видимому, люди с достаточными полномочиями были слишком заняты, чтобы отвлекаться на такие пустяки.

— Я сказал, что все отлично, правда? — повторил Северн. Желтовато-коричневый цвет кожи выдавал его принадлежность к средиземноморским аборигенам.

Кроме необходимых манипуляций для быстрого спуска на поверхность планеты и постоянного диалога с диспетчером мысли Дакоты были заняты закованными в лед континентами, все отчетливее вырисовывавшимися на экранах судна. Но у нее не вызвало раздражения, что Северн вмешался в ход ее мыслей. Время от времени такое случается с каждым — человек вдруг понимает, что происходящее реально. Иногда это называют прозрением.

Господи, я действительно здесь, и это не мои фантазии. Беллхейвен остался далеко позади, между ней и им пролегло почти невообразимое межзвездное пространство, но ей казалось, что она только сейчас пришла к согласию со своими решениями и тем жизненным выбором, которые привели ее в это место и в это время.

Дакота тряхнула головой.

— Что вы сказали, простите?

Северн театрально вздохнул. Корабль вздрогнул, и Дакота автоматически напряглась. Они достигли атмосферы и вошли в верхние слои стратосферы со скоростью несколько тысяч километров в час, как камень, брошенный умелой рукой в воду.

— Я сказал, что это отлично, когда ты наконец приземляешься и имеешь возможность шагнуть на твердую землю. И хотя, может быть, не вдохнешь свежего воздуха, но все равно это гораздо лучше, чем годами сидеть на той чертовой скале, понимаете?

Северн усмехнулся и выразительно помахал рукой, как бы подчеркивая значение своей простой философии. Большую часть пути до поверхности он говорил об интерьере шаттла.

Она украсила каюту маленького судна разными мелочами. Куклы-амулеты были развешаны по всей каюте. Дакота едва ли относилась к религиозным натурам, но тем не менее модернизированные католические иконы, выставленные на полке над входом в кормовой отсек, всегда напоминали о годах учебы в Эркиннинге. Это были объемные изображения Петра, Антония, Терезы, Пресли и Автономной Этической Модели 209, исполненные в кричащих, не слишком сочетающихся друг с другом красках. Зато выражения лиц у ее друзей были детские, блаженные.

— Вы должны знать, что я не уроженка Рока, моя родина — Беллхейвенг — сообщила Дакота. — Но жизнь на астероидах не так уж плоха, не правда ли?

— Вы так считаете? В тех местах, где я вырос, не тратили ни времени, ни ресурсов на всякий вздор, вроде создания поля для удерживания атмосферы или искусственной гравитации.

Дакота в ответ пожала плечами, схватившись за какой-то рычаг, так как корабль опять встряхнуло. Она, конечно, могла посадить его, пользуясь только имплантатами, но общая практика показывала, что лучше это делать вручную, в разумных пределах, конечно.

Дакота покинула Беллхейвен всего три месяца назад и все еще знакомилась с тем, насколько адаптивной может быть технология, запрятанная у нее в голове. Она уже и корабль временами ощущала как часть себя.

Когда в конце двадцать первого века стало ясно, что до искусственного разума еще очень далеко, научные исследователи со всем возможным энтузиазмом взялись за внедрение в организм компьютеров. Имплантаты Дакоты узнавали, как работает ее мозг, точно так же и она училась работать с ними. Ей казалось, что у нее имеется запасное подсознание — что-то, предвосхищающее мысли. Другими словами, дополнительная душа в машине.

Для таких людей, как она, существовало название — машинная башка.

— Вы новичок в этом деле, не так ли? — спросил Северн.

— Похоже, мы все здесь новички. — Шаттл опять вздрогнул, когда они вошли в еще более близкий контакт с атмосферой. Картинка на экране потускнела — так оптические фильтры отреагировали на сильное повышение температуры. Просвет в облаках далеко внизу открывал руины города, окружавшие Звездную башню Редстоуна. После бомбардировки, учиненной вооруженными силами учиданян, прошло полгода. Они использовали традиционные взрывчатые вещества, и пока им не удавалось наскрести средств даже на пару ядерных бомб.

Традиционные взрывчатые вещества, конечно, создавали поле высокого излучения, но обладали меньшими разрушительными возможностями, недостаточными, чтобы серьезно повредить структурную целостность звездной антенны. Тем не менее только приезд представителей Консорциума предотвратил последний удар учиданян, который уничтожил бы единственную нить, связывающую Фриголд с остальной Вселенной.

Дакота улыбнулась через плечо.

— Вы ведь тоже машинная башка, да?

— Как вы могли такое сказать? — воскликнул он с притворным изумлением. — Хуже. Я тоже пилот, хотя и впервые делаю свою работу в атмосфере. Может быть, вы возьмете меня за руку, на случай, если спасуете перед трудностями при посадке? — спросил он, проводя рукой по коротко постриженным волосам.

Дакота улыбнулась и покачала головой. Северн расхохотался над своей остротой, а она отметила, что посадка состоится через тринадцать минут, а наземному управлению еще необходимо найти достаточно безопасное место для нее, пока они спускаются с орбиты. Было бы легче совершить посадку на Звездную башню, но кто знает, не соберутся ли учиданяне именно в этот момент нанести ядерный удар. По всей видимости, пара очагов сопротивления там, внизу, еще осталась.

— Меня зовут Дакота. — Она протянула руку, чтобы обменяться рукопожатием с Северном, и тот после небольшой паузы ответил ей. — Дакота Меррик.

— Крис Северн.

— Да-да, я знаю.

— Читаете мысли?

— Декларацию груза и пассажиров, — засмеялась девушка. — То же самое, только гораздо скучнее.

— Наклонитесь еще разок — это поддержало бы мой интерес.

— У вас и без того ладони потные.

Последний этап спуска предусматривал выполнение сложного маневра, когда корабль шел по спирали. Такая посадка предусматривалась для того, чтобы вражеским силам было труднее засечь судно. До Дакоты доходили слухи, что Консорциум заключил договор с шоулянами о приобретении такого же вида безынерционных технологий, какие они используют в изыскательских кораблях, доставивших ее и остальной флот в Редстоун, и она очень хотела, чтобы это наконец случилось, поскольку сейчас ощущение было такое, словно в скелете дребезжат кости.

— Послушайте, хочу признаться. На самом деле я в первый раз собираюсь ступить на поверхность земли, — пробормотал Северн.

Дакоте понадобилось время, чтобы переварить информацию.

— Вы имеете в виду на планету? Северн кивнул.

— Никогда не были на планетах?

— Никогда, — повторил он взволнованно и улыбнулся. — Я уроженец астероида в седьмом поколении. Мой отец никогда не ступал на что-то более землеподобное, чем Меса-Верде. Говорил, что ему не нравится запах этого места и что все зеленое, растущее за пределами гидропонических резервуаров, не может быть натуральным.

Дакота просто кивнула и опять углубилась в диалог с диспетчером с одновременным участием еще нескольких пилотов. Временами с десяток отдельных разговоров на несколько секунд сливались в одну малопонятную какофонию.

Иногда что-то выходило из строя, и слова начинали звучать, словно произнесенные на каком-то магическом языке.

— Парни, можете уточнить метеоусловия?

— Понял. Кстати, отклонение у тебя очень незначительное. Загружаю данные…

— Куаль эс эль?

Дакота вдруг поняла, что слышит Северна, успевшего каким-то образом вклиниться в разговор. Голос его звучал напряженно, и она поняла, что его имплантат принимает метеозагрузку из каналов местных метеорологических спутников.

— По прогнозам ожидается шторм к четырнадцати часам по местному времени. Ты уже совершишь посадку, но мы можем предложить небольшую коррекцию, чтобы остаться от него в стороне.

— Поняла, спасибо за информацию.

— Эй, Дакота, последний раз, когда мы встречались, у тебя был такой вид, словно твоя голова застряла в медвежьей заднице, и ты так и уснула…

— Помолчал бы, мерзкий засранец. — В ответ раздался громкий хохот Кирова. Дакота улыбнулась. — Это была задница твоей матери.

— Тебе надо поменьше пить, мы тут заключаем пари, сколько кусков найдем после того, как ты грохнешься на землю.

Тряска еще больше усилилась, нос корабля задрался вверх, потому что ее имплантат (а ее ли? Сейчас заметить разницу было просто невозможно) стал выполнять обычные процедуры прохождения через атмосферу. Свет за иллюминаторами стал ярче, а потом опять потемнело. Корабль проходил через атмосферу под необычно острым углом. Дакота представила себе, как они выглядят с земли — прожигающая путь по небу огненная сверхзвуковая парабола.

Несколькими мгновениями позже огненное покрывало сползло вниз на экраны, полностью закрыв и пейзаж внизу, и небо вверху.

Дымный след исчертил небо вокруг базы Звездной башни, поднимавшейся на огромную высоту. Дакоту предупреждали, что попытка проследить взглядом ее видимый отрезок может вызвать тошноту. Она опустила глаза. Да, к советам надо прислушиваться. Потом девушка попыталась более или менее сфокусировать взгляд на горизонте, вернее, на том месте, где находилось строение, в котором до недавних пор, пока оно не стало военной мишенью для учиданян, располагалась нижняя часть Звездной башни. Далекие горы покрывал белый снег. Даже зимы на Беллхейвене не могли ее подготовить к арктическим ветрам Редстоуна и к необыкновенной высоте деревьев, возвышавшихся над зданиями и улицами.

Северн вызвал транспорт, и Дакота последовала за ним на борт автоматического перевозчика, опустившегося рядом с ними. Его пошатывало, несмотря на все принятые химические средства, которые должны были облегчить переход к планетарной гравитации.

— Впечатляющее зрелище, — сказала Дакота, кивнув в сторону Звездной башни. Дыхательная маска была тяжелой и неудобной. Еще хуже, что из-за гораздо более высокой плотности атмосферы голоса становились неестественно высокими. Честно говоря, звучали они настолько нелепо, что отбивали охоту к дальнейшей беседе.

— Да-да, — коротко ответил Северн. Костяшки его пальцев побелели, так крепко он вцепился в подлокотники кресла. Земля мчалась им навстречу со скоростью около сорока кликов в час. Командное управление находилось в специальном бункере, построенном у подножья Звездной башни.

— Проблемы? — спросила Дакота. Северн вяло кивнул.

— Слишком большое… — Что?

— Все. — Он посмотрел на нее и нахмурился. — Почему здесь так холодно, если атмосфера плотная? Разве она не должна гораздо лучше сохранять тепло?

Дакота посмотрела вверх и увидела огромную птицу, медленно летящую по небу. Имплантат проинформировал ее, что у птицы одно крыло и ее огромное тело поддерживает исключительно плотная атмосфера.

— Здесь очень много вулканов. Они постоянно выбрасывают в небо золу, от этого нарушается равновесие теплового эффекта толстого слоя атмосферы и прекращается отдача большого количества тепла земле. Поэтому здесь всегда холодно.

Через несколько минут они миновали комплекс воздушных шлюзов и оказались в командном центре, выглядевшем так, если судить по оставленным на стенах знакам, словно его разместили в бывшем складском помещении. Пропагандистские постеры изображали мускулистых мужчин с оружием, стоящих на защите таких же идеализированных домов. Один из слоганов гласил: «Гражданство стоит того, чтобы за него побороться».

И это люди, подумала Дакота с горечью, которым мы должны помогать.

Коридоры заполняли служащие Консорциума, перемещавшиеся в обоих направлениях. Три отдельные группы охранников проверили их удостоверения личности на трех контрольных пунктах. Дакота и не представляла себе, что их паранойя может так далеко зайти.

Северн повернулся к девушке.

— Бенвилл ведь из твоего мира, верно?

— Работал над последним поколением «гост»-имплантатов, потом пропал. Да вы, наверное, знаете эту историю.

— Фокус будет, если окажется, что он ушел по своей воле, вы не думаете?

Дакота покачала головой.

— Нет, тогда он будет просто предателем. Северн засмеялся.

— Значит, мы заняты правым делом?

— Может быть. Мы…

Оба замерли, одновременно получив информацию через имплантаты, потом повернулись и посмотрели друг на друга.

У Северна было такое выражение, словно он только что съел хорошую порцию дерьма.

— Выходит, заниматься разбором нашего полета будет Джозеф Марадос? Сожмите коленки покрепче.

— Почему?

— У парня такая репутация, что держись. Дакота с улыбкой посмотрела на Северна.

— Такое впечатление, что вы ревнуете. Он окинул ее взглядом с ног до головы.

— Если он появится где-то рядом, обязательно буду ревновать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

По пути в Солнечную систему из Редстоуна на борту фрегата Фриголда «Гиперион»

Лукас Корсо осторожно передвигался в скафандре, обходя гидротермальные отверстия на симулированном дне океана, стараясь не забывать, что на него давят сотни тонн условной жидкости. Яркий свет встроенного в костюм фонаря прорезал глубоководный мрак, освещая горный хребет.

Он шел к краю хребта, держа курс на древнего инопланетянина, застывшего на краю уходящей в бездонные глубины пропасти. Реликт походил на изваянного скульптором-импрессионистом гигантского кальмара с длинными щупальцами, выходящими из сравнительно небольшого туловища. Но даже оно намного превышало его самые смелые предположения.

Некоторые части корабля выглядели сильно поврежденными, очевидно из-за соприкосновения с дном. В разрывах корпуса виднелась решетчатая конструкция, напоминающая костный скелет.

Попытка заглянуть через край хребта в глубину, насколько позволяла мощность фонаря, вызвала у Корсо спазм в животе. Он действительно стоял на краю глубочайшей впадины, существовавшей в этом месте, возможно, несколько миллионов лет. И, если подсчеты верны, настоящий реликт, в отличие от его бортовой симуляции, провел на краю пропасти около миллиона и шестидесяти тысяч лет.

Тем не менее он хорошо сохранился, и если верить Киерану Манселлу, где-то внутри все еще продолжали работать защитные системы.

Океан там появился только потому, что луна, на которой был обнаружен реликт, находилась на орбите газового гиганта масштабов Юпитера в компании множества похожих тел величиной от булыжника до малой планеты. Магнитное поле луны взаимодействовало с полем своего родителя, газового гиганта, и, как колоссальное динамо, нагревало луну до такой степени, чтобы она могла удержать жидкую структуру океана под плотной шапкой льда в несколько километров толщиной.

Отличное место для сохранения секретов умирающей расы, подумал Корсо.

Через коммутирующее устройство донесся голос Киерана.

— Обрати внимание на линию огней над твоей головой. Они там для того, чтобы провести тебя ко входу в реликт. Но, боюсь, вход слишком близок к пропасти.

Корсо обнаружил, что воздушный шлюз реликта размещен на крошечном выступе над пропастью с какой-то жутковато хрупкой лестницей, ведущей к нему. Имитация или нет, но его ноги решили, что у них нет желания подходить ближе.

— Вижу. Но это безопасно?

— Это имитация, мистер Корсо. — Голос Киерана прозвучал довольно язвительно. — Расслабься, на самом деле ты никуда не упадешь. К тому времени, когда у нас на борту будет настоящий гость, мы соорудим герметичный туннель. У нас нет желания беспокоиться о том, что кого-то сметет в пропасть.

— Какого черта тогда я должен таскать на себе этот костюм?

— Потому что я так сказал.

Корсо выругался про себя, мысленно рисуя тысячи самых мучительных смертей для Киерана Манселла. Пришлось взять себя в руки и по возможности справиться с нервами, чтобы приблизиться к краю, чувствуя веющий от этой бездонной дыры смертельный холод. Откуда оно взялось, это подспудное желание прыгнуть в пропасть?

Корсо постарался сконцентрировать взгляд на скале под ногами защищающего от давления костюма, но перед глазами стояла только бездонная чернота внизу.

Корсо понадобилось несколько дней, чтобы свыкнуться с неожиданной сменой своего статуса, в результате которой он из обычного жителя Фриголда превратился в резидента корабля, изготовленного специально, чтобы путешествовать от звезды до звезды. «Гиперион» был огромен, его хватило бы, чтобы вывезти все население, что и произошло несколько веков назад, когда люди впервые попали на Редстоун на пике столетия миграций. Из тех пяти кораблей сохранились только три — «Гиперион» и еще два.

Скоро стало ясно, что «Гиперион» знавал лучшие времена. Прежде чем определиться со временем и стоимостью ремонта, были закрыты и разгерметизированы самые большие секции корабля. Команда была минимальная; с полдюжины человек отвечали за сохранность громадины, когда-то перевезшей тысячи людей на невообразимое расстояние в десятки световых лет. Корсо видел очень немногих, поскольку Киеран настаивал на их отдельном проживании из соображений безопасности.

А вот системы вооружения содержались в отменном порядке до сегодняшнего дня. «Гиперион» изобиловал оружием и автоматизированными защитными системами. Тем не менее шоуляне, готовившие «Гиперион» для долгого путешествия в родную систему, казалось, не слишком беспокоились по поводу присутствия этого битком набитого оружием военного корабля в своем привычном интерьере.

— Сейчас тебе надо знать только то, — коротко объяснил Киеран, — что обнаруженное нами судно является реликтом неизвестного происхождения. Мы полагаем, что оно очень старо.

— Насколько? — спросил Корсо, оглядывая помещение, выбранное Киераном в качестве жилья для себя. Некоторые предметы мебели выглядели так, словно их сделали еще до миграции жителей Фриголда, но помимо того, что вполне соответствовало вкусам и взглядам члена команды безопасности Сената, стены здесь украшали мечи и изображения батальных сцен от времен Древней Греции до наших дней.

Лицо Киерана оставалось беспристрастным, но его явно раздражали бесконечные вопросы Корсо, и чтобы это скрыть, он сделал вид, будто рассматривает устрашающего вида нож, потом поднес его к свету и неожиданно со злостью провел по всей длине лезвия промасленной тряпкой.

— Просто старый, — сердито буркнул он.

— И мне не разрешено знать, в какой системе он находится? Но это в пространстве, где живут люди, так?

Те несколько человек, которые знали о реликте и должны были, как говорится, ввести Корсо в суть дела, называли его создателей Магами, после чего стало совершенно ясно, что появился он еще до становления Гегемонии Шоула. Даже по тому немногому, что удалось узнать, Корсо был вынужден признать — имя вполне подходящее.

— Конечно, — последовал твердый ответ. — Но чем меньше людей об этом знает, тем лучше. Если шоулянам станет известно о его существовании… — Киеран пожал плечами, потом открыл чемоданчик и аккуратно уложил туда нож. — Ты понял меня? — спросил он, пристально глядя на Корсо.

— Но шоуляне обычно контролируют свои корабли, а это значит, что они точно узнают, где мы находимся.

Киеран явно не относился к тем людям, которые любят давать объяснения.

— Это верно только отчасти, — ответил он, демонстрируя определенное терпение. — Шоуляне знают, куда мы собираемся, но действительная причина им неизвестна. Они не имеют понятия о реликте. Тебе необходимо знать и о нем, и обо всем, что нам удалось выяснить, потому что к тому времени, когда надо будет подняться на борт, ты должен быть готов ко всему, насколько это возможно.

— Хорошо, — согласился Корсо, поднимая руки в умиротворяющем жесте. — Единственная причина моего любопытства — это желание узнать что-нибудь еще, имеющее отношение к моей будущей работе.

Киеран покачал головой.

— Просто будь счастлив, что помогаешь своему народу решить самую сложную задачу, встававшую когда-либо перед ним.

Такой же безупречный, как и искусственное окружение, его настоящий костюм был тяжелым, неудобным и издавал такой запах, словно его не мыли после того, как им попользовалась последняя дюжина человек.

— Вы говорили что-то о заслуживающих внимания открытиях на борту реликта, — заметил Корсо. Голос в шлеме звучал глухо и безжизненно.

Киеран ответил через несколько секунд.

— Я хочу, чтобы ты заново все открыл, как это сделали мы. Так сказать, на месте и своими глазами.

Корсо послушно кивнул. Подъем по лестнице дался нелегко. Даже с учетом того, что костюм подчинялся каждому его движению и находился он в условиях низкой гравитации, сильнейшее давление океана делало восхождение чрезвычайно трудным.

Он заметил, что сдвинуть реликт к краю и сбросить в бездну не потребовало бы особых усилий. Возможно, хаотичные приливы и отливы в течение тысячелетий медленно подталкивали корабль все ближе и ближе к пропасти. Ему сильно повезет, если реликт окончательно нырнет в бездну именно в тот момент, когда он войдет в него.

Несмотря на понятную нервозность и неприязнь к людям вроде Киерана Манселлы и сенатора Арбенза, Корсо испытывал необыкновенное волнение с тех пор, как узнал, что именно ему предстоит совершить.

Несколько крошечных субмарин-роботов отошли от зарядных устройств, расположенных на площадке рядом с воздушным шлюзом. Они подплыли к Корсо, чтобы осветить его путь до реликта.

Он и в самом деле походил на некое гигантское древнее чудовище из бездны. Изогнутый хребет очень уж напоминал по форме корабли шоулян, чтобы быть простым совпадением.

Единственные оставшиеся сомнения касались того, действительно ли корабль, способный передвигаться быстрее света, мог бесследно исчезнуть и этого никто не заметил? Корсо почувствовал, как по спине пробежал холодок: напрашивающиеся выводы ошеломляли.

Роботы сновали вокруг него, освещая путь к воздушному шлюзу. Корсо сошел с лестницы и ступил внутрь, не позволив себе задержаться, чтобы не думать о головокружительном обрыве, находившемся на расстоянии вытянутой руки. Он подождал, пока насосы откачали ледяную воду из шлюза.

Как только давление было восстановлено, распахнулась внутренняя дверь, и Корсо заглянул внутрь реликта. Субмарины-роботы сопровождали его и в шлюзе. Теперь они встали на тонкие, как у насекомых, ножки и резво поскакали вперед, в темноту. Фонари осветили исчезавший за поворотом змеевидный коридор. Потом они погасли, но Корсо отчетливо видел весь путь вниз по коридору, хотя никаких источников света заметно не было.

Он снял скафандр и положил у внутреннего воздушного шлюза. Воздух оказался абсолютно сухим и был точно таким же, как и в отсеках «Гипериона», поскольку, в конце концов, даже для самых изощренных систем голографических проекций существовали определенные физические ограничения. Корсо счел это обнадеживающим моментом.

— Иди прямо, — подсказал Киеран. — Следуй за роботами.

Роботы ждали в дальнем конце коридора. Когда он подошел, они опять поскакали вперед, останавливаясь только для того, чтобы дать Корсо возможность их нагнать.

Он прокашлялся.

— Эти плавники, торчащие из корпуса, напоминают мне…

— Я знаю, что они тебе напоминают, — перебил его Киеран. — Ты не первый, кто заметил сходство.

— Так мы знаем наверняка…

— Нет, наверняка не знаем. Именно поэтому нам надо добыть гораздо больше информации из баз данных корабля.

Корсо вздохнул.

— Поэтому я здесь, да?

— Совершенно верно. Надеюсь, мы сможем найти транслюминальный двигатель еще до того, как сенатор Арбенз поднимется на борт.

Корсо с сомнением покачал головой. Транслюминальный двигатель. Путешествие со скоростью быстрее света. Ощущение было такое, как будто попал в гробницу древнего короля или нашел затерянный город — мечта каждого мальчишки.

Он продолжал двигаться дальше, пока не оказался в помещении с таким низким потолком, что пришлось пригнуться.

Лицо сенатора Арбенза встало перед глазами. Пока ему удавалось отодвигать эти мысли в самый дальний угол сознания. Мысли о человеке, бросившем в тюрьму его отца и стоявшем за убийством Кары, даже если приказ отдавал и не он. И вот ему, Лукасу Корсо, предстоит выполнить работу для этого дьявола. Как только такое могло случиться?

— Чудно, — тихо сказал Корсо. — Все выглядит слишком новым. Может быть, это как-то связано с симуляцией?

— Если ты имеешь в виду дефект проекции, то нет. Мы считаем, что корабль способен самообновляться, по крайней мере частично. Полностью он точно не может восстановиться, принимая во внимание поломанные гребни.

Переборка была пробита, сквозь нее Корсо видел мешанину инопланетных схем с подключенными земными экранами и компьютерным оборудованием.

— А как насчет давления? Ходить придется много.

— Мы уже подгоняем атмосферное давление на борту «Гипериона», чтобы оно не отличалось от того, что в реликте, — ответил Киеран. — Так что глубинное опьянение проблемой не будет. Кроме того, луна, на которой мы его нашли, очень маленького размера и с низкой гравитацией. Атмосферное давление даже под несколькими километрами воды и льда соответственно ниже.

— Итак, все, что мне необходимо сделать, это подняться на борт настоящего корабля, ввести несколько команд, выяснить, как он летает, и все? Я так понял?

Молчание.

— По-моему, вы что-то от меня скрываете, — сказал Корсо в пустоту. — И кажется, мне это очень не понравится.

— Предыдущие попытки пройти глубже в реликт… не удались. Нам пришлось преодолеть несколько защитных систем, чтобы сконструировать интерфейсы, которые ты видишь перед собой. За это заплачено человеческими жизнями. Но даже после этого нам удалось получить только ограниченный доступ к оперативным системам. Найти способ реального контроля над кораблем и заставить его выполнять наши команды — совсем другое дело.

— Согласен. — Корсо уселся в недавно установленное кресло и стал изучать дисплеи перед собой. Он заметил серию вроде бы знакомых символов, записанных в строчку, на одном из экранов. — Я узнаю их.

— Устаревшие протоколы шоулян. Если верить имеющейся в нашем распоряжении информации, они не использовались с…

— Со времен основания Гегемонии Шоула, — закончил за него Корсо, внезапно почувствовав головокружение. Он дотронулся до каждого символа по очереди. — И вот они здесь, на корабле, сконструированном в тот период, когда у шоулян еще не было транслюминальных технологий. Я прав?

— Это последняя гипотеза.

Корсо несколько раз моргнул, чувствуя необыкновенное волнение. Древний корабль, способный путешествовать между звездами на сверхсветовой скорости, был построен не шоулянами. Совершенно очевидно, что они не имеют понятия о существовании реликта, иначе никогда не согласились бы предоставить «Гиперион» для этого полета.

— Ты понимаешь, что это значит.

— Это все меняет, — согласился Корсо, задумчиво изучая интерфейсы.

Исследователи сенатора Арбенза обнаружили инопланетный Розеттский камень внутри наименее защищенного хранилища. Как выяснилось, корабль имел сдвоенные системы, допускавшие общение между их компьютерами и теми, что принадлежали шоулянам. Изучение этих протоколов, а именно по ним Корсо был специалистом, позволит ему выяснить, как общаться с реликтом, и в конечном итоге контролировать его.

Но на это понадобится время. Если учесть недели, которые они потратят на перелет, во-первых, чтобы встретиться с ненавистным Арбензом, а потом, чтобы добраться до таинственной системы, где находится реликт, окончательный срок определить невозможно.

Корсо подумал о Прометее, укравшем огонь у богов и получившем вечное наказание за свои старания. Шоуляне не были богами, но стояли где-то рядом в плане знаний и могущества.

— А что, если нас схватят?

— Схватят? — насмешливо переспросил Киеран. — Мы, уроженцы Фриголда, морально превосходим любую другую цивилизацию в человеческом пространстве. О провале не может быть и речи.

Корсо тут же подумал об учиданянах и противостоянии с ними, в котором его народ постоянно уступал все новые и новые территории. А ведь когда-то весь этот мир принадлежал Фриголду.

— Любой знает, что произойдет, если мы испытаем и применим технологии, запрещенные шоулянами. Полный пересмотр всех колониальных контрактов — неоправданный риск. Может быть, нам следует…

— Что нам следует, мистер Корсо?

Если нас раскроют, миры, населенные людьми, будут навсегда отделены друг от друга без кораблей шоулян, курсирующих между ними.

И даже если этого не случится и все пойдет по плану, наверняка шоуляне узнают, когда Фриголд начнет строить флот межзвездных кораблей. Что тогда? Война с шоулянами? Армия муравьев против орбитальной ядерной бомбы. Риск слишком велик, просто огромен.

— Откуда нам известно, что никто больше не знает об этом реликте? А если это что-то вроде ловушки?

Корсо озвучил это предположение, несмотря на его явную параноидальность. Но почти моментальный ответ Киерана предполагал, что и эта версия тщательно рассматривалась.

— Ты имеешь в виду, что это ловушка шоулян? — Киеран расхохотался. — Они таким образом хотели нас поймать и потом расторгнуть все соглашения? Нет, мистер Корсо, все это маловероятно.

Корсо смутился и молча уставился на экран перед собой.

— Но все-таки риск есть. Очень большой риск.

— Именно поэтому мы так тщательно готовимся. И потом, риск свойственен человеческой натуре, не так ли? Я хочу напомнить, что, если все пройдет хорошо, а именно так и будет, ты станешь членом Сената и героем, который может даже отказаться принимать участие в выборах и все равно сохранит статус Гражданина.

Корсо кивнул.

— Хорошо. Вот что еще. Рабочие кресла с интерфейсами используются обычно пилотами с имплантатами. Зачем они тогда здесь?

— Нельзя исключать, что такой пилот, когда мы пройдем защиту и получим доступ к операционным системам корабля, сможет взаимодействовать с контрольными системами реликта так, как никогда не получится у обычного человека. Технология Беллхейвена имеет много общего со средствами пилотирования, которые использовали Маги.

Корсо понадобилось несколько минут, чтобы вникнуть в сказанное.

— Давайте кое-что уточним. Вы хотите сказать, что намереваетесь найти машинную башку, чтобы увести корабль из того места, где он находится?

— Все правильно, Корсо. Мы не в том положении, когда можем позволить себе тратить время на обучение обычного пилота тому, что уже умеет машинная башка. В экстремальной ситуации требуется радикальное мышление, разве ты со мной не согласен?

— Мне трудно представить себе, что человек, вроде сенатора Арбенза, позволит себе нанять машинную башку. Это было бы весьма… занимательно, если принять во внимание недавнюю историю, разве не так?

Корсо почти ощутил хлынувшие по линии связи гнев и раздражение.

— Мы здесь не для того, чтобы шуточки шутить, мистер Корсо. Так что займитесь делом.

— И что вы собираетесь сказать этому бедолаге? А если он откажется?

— Это наша проблема.

Корсо покачал головой и снова уставился на интерфейсы. Голова шла кругом, и было от чего — машинная башка за штурвалом сверхсветового корабля!

Тому, кто решится управлять этим реликтом, удовольствие гарантировано — это будет покруче, чем наведаться в клетку с рассерженными змеями.

А если верить той репутации, что закрепилась за Киераном, то у счастливчика есть все шансы сложить свою машинную башку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Транс-юпитерианское пространство, Солнечная система, на пути к Меса-Верде

Много, много позже Дакота поняла, какой большой ошибкой было открывать подарок инопланетянина.

Что бы она ни ожидала найти, когда исследовала коробочку, переданную шоулянином, ей и в голову не приходило, что это будет крошечная человекоподобная статуэтка, сделанная вручную из дерева и серебряной проволоки.

Когда Дакота дотронулась до фигурки в первый раз, слабая боль в затылке известила ее о приближении гораздо более сильной боли. Она оказалась необыкновенно острой, и девушке даже показалось, что из уголка одного глаза вылетела искорка.

Дакота снова принялась рассматривать статуэтку, стараясь понять, что именно в ней показалось таким. Настолько пугающе знакомым, что у нее даже свело живот. Голова и бедра фигурки были прикрыты кусочками узорчатой бумаги, позволявшими предположить, что это шарф и юбка. Крошечные изящные ручки тянулись тревожно к небу, словно извещали об опасности. Сама статуэтка была помещена на крестообразное основание.

Вообще-то фигурка походила на те дешевые поделки умельцев-ремесленников, которые люди покупают в праздники, ставят на полку, а потом забывают. Хоть убей, Дакота никак не могла понять, какое значение статуэтка могла иметь для шоулянина, или какое значение, он полагал, она могла иметь для нее?

Девушка поставила фигурку на приборную доску в командном модуле «Пири Рейса» и долго всматривалась в нее. Несмотря на безобидную внешность, что-то в статуэтке продолжало ее тревожить.

В конце концов Дакота устала от попыток это понять. Имплантат подал сигнал, и девушка отвлеклась от статуэтки. На дисплее Меса-Верде появилась иконка, это был еще один преобразованный шоулянами астероид, наподобие Бурдэйн-Рока.

Она вывела сообщение на экран на фоне абсолютно черного пространства и почувствовала огромное облегчение от прочитанного.

Очень давно Меса-Верде был как бы тюрьмой, частью свободной конфигурации человеческих сообществ, разбросанных по поясу астероидов и за пределами Солнечной системы. В те дни, еще до изобретения тахионных трансмиссий и последующего первого контакта с шоулянами, люди, отбывавшие наказание, использовались в качестве дешевой рабочей силы в горнодобывающей промышленности. Эти работы продолжались и сейчас, потребность в необогащенной руде была остра, как никогда. Но качество жизни для большинства людей за пределами Солнечной системы неизмеримо улучшилось, и Меса-Верде перестал быть тюрьмой.

Вместо этого астероид превратился в центр торговли и кораблестроения, в основном воздушных рудовозов. В дошоулянские времена астероид плыл себе в безвоздушном пространстве, представляя собой огромную голую скалу с изрытой поверхностью, оставшейся после строительства жилых кварталов. Об этом Дакоте сообщили унылые серо-черные изображения, висевшие на стенах туннеля, ведущего из порта Меса-Верде, говорящие свидетельства давно ушедших узников, шепчущих с помощью спрятанных в бумажных обрамлениях схем.

Из панорамных окон открывался повсюду один и тот же пейзаж. Пальмы покачивались от дуновений искусственно созданного бриза, волнующего воздух, укутывающий Меса-Верде, словно одеяло. Множество небольших солнц светило сквозь защитные поля. Они дарили свой свет и тепло ухоженным садам и открытым пространствам.

Дакота напомнила себе о необходимости хранить спокойствие. Здесь повсюду скрывались самые разные приспособления системы безопасности, которые сканировали ее изнутри и снаружи, следили за каждым шагом, рассматривали каждую пылинку. Записывающие устройства, невидимые для невооруженного глаза, кружили вокруг нее облаком, даже проникая под кожу, чтобы проверить идентификатор.

Ее новый идентификатор, вспомнила девушка. Она больше не была Дакотой Меррик и еще долго не будет ею. Ее имплантат работал сверхурочно, приводя в равновесие внутреннюю фармакологию, подавляя обнаруживающиеся признаки чрезмерного волнения — все, что могло возбудить подозрение у службы безопасности Меса-Верде: а не несет ли она где-нибудь в пищеводе мини-бомбу или внедренный в ДНК синхронизированный вирус.

И еще имплантат старался замаскировать собственное существование. Она чувствовала его в своем подсознании, где он наносекунда за наносекундой оценивал риск и вырабатывал стратегии.

Все было хорошо, но хотелось бы иметь и кое-что еще. Что-то вроде помощи от кого-нибудь из администраторов Меса-Верде. Чтобы он незаметно изменял записи и позволял ей без особых проблем пройти все процедуры, связанные с безопасностью.

Дакота рассчитывала на старые знакомства.

Чего не могли предвидеть ни Дакота, ни ее имплантат, так это наличия реальных, живых людей-офицеров. Это оказалось совершенно неожиданно.

Увидев их, Дакота колебалась только мгновение, прежде чем решительно шагнуть вперед. На обоих мужчинах была форма подразделения вооруженных сил Консорциума, размещенного на Меса-Верде на постоянной основе. У каждого из них на бедре она заметила оружие. Они разговаривали с парой священников, явно только что прибывших.

Когда Дакота подошла ближе, она услышала искусственные голоса и заметила, что яркий свет в коридоре отражается на их металлической коже. Через мгновение они отправились дальше, явно удовлетворив офицеров объяснением цели своего визита. Их длинные темные одеяния прошелестели по полу, когда они проследовали к видневшемуся вдалеке атриуму. Дакота достала и протянула удостоверение личности.

— Мала Оортхаус, — пробормотал один из них, изучая документ. — По какому вы здесь делу?

— Реальные, живые люди? — воскликнула Дакота с насмешливым удивлением, одарив каждого улыбкой. — Что случилось с обычными сканерами?

— Вы, наверное, слышали о том, что произошло на Бурдэйн-Рок? — ответил без улыбки офицер. — Зачем вы прилетели?

— По поводу контракта. — Он пристально посмотрел на нее. — Надеюсь организовать здесь небольшой бизнес.

Дакота использовала кое-какие нехитрые возможности «Пири», чтобы изменить внешность. Сейчас ее щеки были несколько более пухлыми, губы тоньше, чем обычно, а волосы короче и темнее, чем ее собственные. Изменения коснулись также и кожи: теперь она была смуглее, а пара дней, проведенных в медицинском боксе, сделали ее бедра более пышными и слегка изменили костную структуру, пока она крепко спала без сновидений. Лицо стало меньше, круглее, а глаза больше.

Офицер смотрел в сторону на дисплей, где невидимые сканеры передавали подробную информацию о ней. Дакоте было плохо видно, но все-таки она сумела разглядеть изображение своего черепа в реальном времени и чуть не вскрикнула от облегчения, когда обнаружила, что все их совершенные приспособления не отобразили имплантаты.

Через несколько минут офицер махнул рукой, разрешив идти. Только сделав несколько шагов, Дакота вспомнила, что можно дышать.

Она нашла Джозефа Марадоса в высоком здании, верхний этаж которого врезался в тонкий слой атмосферы, окружающей Меса-Верде. Поразившись размерам офиса, девушка пришла к выводу, что дела у его хозяина идут очень неплохо.

— Черт возьми, даже со всеми этими изменениями ты прекрасно выглядишь, — заговорил Марадос, приветливо улыбаясь. В его поведении Дакота заметила все те же признаки неуемного характера, знакомого ей по прошлым годам, но, конечно, он стал гораздо более серьезным мужчиной, чем тот парень, которого она знала. — Сколько времени прошло, Дакота? Когда это было?

— Да не так уж давно, — ответила она, обнимая Джозефа. За то время, что они не виделись, он похудел. — Прошло всего несколько лет с тех пор…

— Да, с тех пор. — Он задумчиво кивнул. — А кажется, что прошла целая жизнь, правда?

Дакота кивнула в ответ. Так оно и было.

Носители нелегальных имплантатов, все еще сохранившиеся в пределах Солнечной системы, изобрели собственные методы поддерживать связь. Более того, «гост»-имплан-таты были созданы таким образом, что могли обнаружить присутствие друг друга за несколько километров. Поэтому, если таковые имелись у Джозефа, она выявила бы их заранее и на значительном расстоянии.

Сначала Дакота думала, что Марадос лишь работает на «Блэк-Рок-Ор», но, как выяснилось, он владел компанией.

Компания «Блэк-Рок-Ор» до недавнего времени специализировалась на разработке богатых углеродом астероидов.

Но теперь, под руководством Джозефа, она перестала сама выполнять грязную работу, а просто финансировала независимых подрядчиков и получала очень выгодные проценты.

Дакота устроилась в одном из двух больших уютных кресел, глядя на человека, несколько лет, пока не закончилась прежняя жизнь, бывшего ее любовником.

Джозеф внимательно рассматривал девушку, потом улыбнулся.

— Итак, Бурдэйн-Рок. Расскажи, что там произошло? Дакота почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.

— В офисе чисто, не сомневайся, — уверил ее Джозеф. — Никаких жучков. Стекло одностороннее, тонированное, чтобы рандомизировать вибрацию, поэтому мы можем видеть, что происходит снаружи, а того, что внутри, не может ни видеть, ни слышать никто. Федеральный договор содержит много неясностей в части практики деловых отношений, промышленный шпионаж уже стал частью окружающего пейзажа. Но все это означает, — сказал он, широко улыбаясь, — что нужно быть уверенным в преимуществе твоей разведки над разведкой противника.

— Я ничего не говорила о Роке. Откуда ты узнал?

— Не считая того, что ты только что призналась в этом? Что ж, давай продолжим. Во-первых, террористическая атака на самый популярный астероид так всех поразила, что эти кадры будут демонстрироваться в сетях Консорциума до конца существования мира. Во-вторых, и это самое главное, ты возникла ниоткуда, чтобы попросить у меня помощи.

Джозеф наклонился вперед и налил ей кофе с розовым оттенком, означавшим высокое качество содержавшегося в напитке легализованного наркотика. Дакота подняла глаза и, к своему разочарованию, увидела на стене над дверью дуэльный нож Фриголда.

Она промолчала.

— Без сомнения, Александр Бурдэйн — змея, кусок дерьма. Всему внешнему миру было бы гораздо лучше, если бы он умер. Но…

— Так он жив?

— Я слышал, что да, — ответил Джозеф, заметив испуг на ее лице. — Сейчас он притаился. Как мне кажется, Бурдэйн занят организацией срочного побега из системы. Итак, что там случилось?

— Кто-то взорвал Бурдэйн-Рок, а меня в этом обвиняют. Но это была не я.

Джозеф с интересом посмотрел на девушку.

— Серьезно?

— Мой работодатель, вернее, бывший работодатель, навязал мне задание, связанное с доставкой груза на Рок. Причем я не могла задавать вопросов, поскольку груз был секретный. Все должно было пройти гладко, но с ним возникли непредвиденные проблемы.

Джозеф смотрел на нее так, словно до этого никогда не видел.

— Полагаю, мы говорим не о доставке туалетной бумаги, не так ли?

Дакота бросила на него подозрительный взгляд. Но он просто пожал плечами, и девушка продолжила:

— У моего корабля все время что-то отказывало по пути туда, иногда даже случались проблемы с системами жизнеобеспечения. Все, что я могла сделать, это решить, как поступить с грузом, который доставляла на Бурдэйн-Рок. Но в договор входило условие, что мне не разрешается даже знать, что я перевожу.

— Представляю твое негодование, когда тебе предложили такую работу.

Дакота покачала головой.

— Не говори. Каждый раз, когда случался сбой, через некоторое время все налаживалось. Чтобы не затягивать, скажу самую суть. Так получилось, что я доставляла Бурдэйну Убийцу Великанов.

У Джозефа глаза чуть не выскочили из орбит, когда он это услышал.

— Ты шутишь? — воскликнул он через некоторое время. — Убийцу Великанов? Я думал, что это просто сплетни. Неужели он действительно существует? Значит, вот почему Бурдэйна распирало от гордости.

— Да, но потом он схватил меня и стал пытать, потому что решил, что я проникла в грузовой отсек и узнала, что там находится.

— Подожди минуту. — Джозеф поднял руку. — Такты не знала, что доставляешь? Но ты ведь только что заявила, что это был Убийца. Кто тебе это сказал? Бурдэйн?

— Нет. — Дакота замялась на мгновение, но чувство самосохранения удержало ее от упоминания о шоулянине. — Я просто догадалась, когда что-то стало пожирать астероид. Не забывай, мне пришлось стать свидетелем этого кошмара. После того как полностью исчезла атмосфера, мне пришлось бежать. Что еще, кроме Убийцы Великанов, способно на такое?

— Думаешь, он самоактивировался? Или это сделал кто-то еще?

— Почему бы и нет? Подумай, сколько у Бурдэйна врагов. По-моему, все хорошо продумано. Я доставляю Убийцу, а кто-то еще активирует его. На кого подумают в данной ситуации? На меня. Когда все будет закончено, если такое когда-нибудь случится, первое, что я сделаю, это найду чертова агента, подкинувшего мне эту работу. И заставлю ответить на некоторые вопросы. Можешь не сомневаться.

— И кто же этот агент? Я его знаю?

— Константин Куилл…

— Я его действительно знал. По крайней мере теперь знаю. Он мертв.

Дакоту новость очень удивила.

— Мертв?

— Не знаю обстоятельств его смерти, но там имела место какая-то грязная история. Некто втолкнул его в комнату с парой голодных могов. Это официальная версия, но есть и другие, до самых невероятных предположений.

— Замечательно. — Дакота опустила глаза и вздохнула. Потом взяла чашку с розовым кофе и сделала глоток, чувствуя приятное тепло, опускающееся из горла в желудок. Расслабление наступило независимо от ее воли. — Приятно узнать, что я могу наконец располагать своим будущим.

— Если Бурдэйн виноват в убийстве Куилла, он будет заметать следы. Потеря Рока была большим ударом, но если выяснится, что он замешан в приобретении незаконных инопланетных технологий, вроде Убийцы Великанов…

Джозеф не договорил и внимательно посмотрел на нее.

— Ладно. Теперь скажи мне, чего ты хочешь от меня?

— Я понимаю, что ты ничего мне не должен.

— Ты находишься на особом положении. Нас с тобой много связывает, хотя это и было давно.

Кофе сделал свое дело, Дакоте стало трудно сосредоточиться. Она поставила пустую чашку на столик и отодвинула ее слабыми пальцами.

— Тебе всегда удавалось находить общий язык с людьми.

— Богатая семья. Поколения деловых людей. Это помогает.

— Да.

— Куда ты собираешься, Дакота? Далеко?

— Чем дальше, тем лучше. И на долгое, долгое время. Джозеф покачал головой.

— Я постараюсь тебе помочь, но это будет нелегко.

— Почему?

— Тебя обвиняют в разрушении небольшого мира. Две тысячи человек мертвы, и ты главная подозреваемая в массовых убийствах. Еще хуже, что ты машинная башка и принимала участие в уничтожении людей в порту Габриэль. Сколько времени прошло с того случая до вживления пиратских имплантатов?

— Почему тебя это интересует?

— Просто хочу знать.

— Я нормально жила около шести месяцев после того, как нас всех интернировали. Но потом у меня удалили имплантаты, и я хотела умереть. Новые приобрела при первой возникшей возможности. Практически сразу же.

— А как же насчет контрмер? — спросил он.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Джозеф. — Я говорю, что методы, которыми ты пытаешься сохранить свои имплантаты, скомпрометировали себя.

— Каждый человек по-своему распоряжается этой возможностью.

— А что касается тебя? Существует много способов убрать или вывести из строя свои собственные имплантаты, например кодированное сообщение.

— Для меня это равносильно самоубийству.

— Разве лучше альтернатива, когда твоим разумом будут управлять извне? Как ты думаешь?

— Понятно. Но даже если я это сделаю…

— Ты мне не скажешь? Что ж, отлично. Ты больше ничего мне не хочешь сказать? — Глаза Джозефа пытливо вглядывались в ее лицо.

— Возможно…

— Слушаю?

— Нет, Джозеф, ничего. Мне нужно подумать. Конечно, он не был удовлетворен ответом, но Дакота не могла найти причину, чтобы вешать на него груз правды. Даже если допустить, что он ей поверил…

— Хорошо, — сказал он в конце концов. — Хотя твоя история вызывает у меня сожаление, я подумаю, что могу для тебя сделать.

Она постаралась не слишком явно показать облегчение.

Дакота очнулась после полного сновидений забвения и обнаружила, что с момента ее встречи с Джозефом прошло четырнадцать часов.

За это время она нашла себе комнату, вернее сказать, сдаваемую на сутки клетку в норе, где плату принимали анонимно. Дакота, конечно, могла остаться на «Пири Рейсе», но доки Меса-Верде будут первым местом, где Бурдэйн станет ее искать.

Кстати, проснулась она от кошмара, в котором была заключена в крошечное пространство в центре Бурдэйн-Рока, пространство, сокращавшееся до тех пор, пока не сдавило ее со всех сторон так, что нечем стало дышать. Комната была слишком мала, чтобы встать во весь рост, и несколько мгновений она хрипела, как астматик, уставившись в потолок, низко висевший над головой, пока наконец не пришла в себя.

Потом мысли прояснились, так как за работу взялись имплантаты, и ей полегчало. «Гост» проинформировал, что Джозеф просит ее вернуться в офис. Наверное, нашел для нее что-то подходящее.

Сон был очень реален, и Дакота почти не сомневалась, что найдет дверь запертой, когда попытается ее открыть. Согнувшись, чтобы не удариться головой о нелепый низкий потолок, она почувствовала несказанное облегчение, когда дверь мягко распахнулась в заполненный людьми коридор.

— Мое имя Гарднер. Дэвид Гарднер.

Он встал и вежливо кивнул Дакоте, вошедшей в офис Джозефа. У него были коротко постриженные волосы. Она заподозрила, что Гарднер специально позволяет расти седым волосам, чтобы они придавали ему определенной солидности. Одежда также говорила о консерватизме своего хозяина. Дакота подумала еще, что в оценивающем взгляде очень светлых глаз сквозит холод.

— Я уже объяснил, что ты нуждаешься в работе, Мала. — Джозеф взял ее за локоть и подвел к одному из кресел напротив Гарднера, занявшего свое место.

Дакота Заметила, как вкрадчиво, почти льстиво обращается Джозеф к этому человеку. А поза, в которой Гарднер сидел, развалившись в кресле, давала понять, что он чувствует себя как дома. Создавалось впечатление, что они скорее в офисе Гарднера, а не Джозефа.

— Вы — машинная башка? — сухо поинтересовался Гарднер.

Дакота посмотрела на Джозефа, тот едва заметно кивнул, усаживаясь на стул рядом с ними. — Да.

Гарднер задумчиво кивнул, как будто тщательно обдумывая эту информацию.

— Джозеф объяснил, что вас не было вблизи Редстоуна, когда произошел тот инцидент. Тем не менее я уверен, вы понимаете, почему так важен мой вопрос. Насколько можно доверять вашей искусственной иммунной системе в плане защиты.

Дакота понимала, что Гарднер имеет в виду способность ее «госта» реагировать и предотвращать неприятельские вторжения в мозг. Она посмотрела на Джозефа, но тот по какой-то причине старательно избегал ее взгляда.

— Это лучшее из имеющегося в наличии, — ответила она. — Больше вам ничего знать не нужно.

Интересно, показалось ей, что в его взгляде мелькнуло удивление, или нет.

— И все же стопроцентных гарантий не бывает, не правда ли? История иногда повторяется.

— Простите, — воскликнула Дакота, поворачиваясь к Джозефу. — Кто это, черт побери?

Джозеф наклонился вперед и положил ей на плечо руку.

— Просто слушай его.

Гарднер продолжил, как будто она ничего не говорила.

— Есть не так много людей, которым можно доверять как себе. Думаю, потеря имплантатов принесла бы вам страдания.

— Еще бы, — серьезно ответила Дакота, — Это самое ужасное, что только можно себе представить.

Гарднер усмехнулся и посмотрел на Джозефа. Внутренние тревожные колокола, не имеющие ничего общего с имплантатами, начали перезвон в ее голове.

Гарднер наклонился вперед.

— Давайте не будем ходить вокруг да около, мисс Оортхаус. Я понимаю, что вы занимались опасной работой. И та работа, для которой я специально ищу машинную башку, может тоже оказаться очень опасной. Но в конечном счете весьма доходной.

— Я ценю это, мистер Гарднер, мои навыки пилотирования на высоте. Но мне хотелось бы знать, что я должна буду делать.

— Вы знакомы с исследованием колоний? А, вот в чем дело…

Поскольку человечество в лице Консорциума было ограничено запретом шоулян выходить за пределы определенного пространства в несколько сотен световых лет, пригодные для потенциального заселения миры внутри него стали очень ценным, но истощающимся ресурсом. Фактически в большинстве обнаруженных систем не было условий для жизни, подобной земной. Очень немногие обладали более или менее приемлемыми условиями, и еще меньше могли поддерживать жизнедеятельность людей без помощи извне.

Конкуренция в борьбе за такие ограниченные ресурсы была очень сильной, если не сказать — смертельной.

Желающим занять нишу в этой борьбе приходилось нелегко. Конкурирующие группы, гоняющиеся за постепенно сокращающимися колониальными контрактами, могли самостоятельно найти путь в многообещающую систему с помощью изыскательских кораблей и не позволить другой колонии там осесть. Шоулян, похоже, мало волновала эта возня, они позволяли летать в своих кораблях до тех пор, пока им самим ничего не угрожало.

Многие случаи колониальной конкуренции заканчивались растягивавшимися на десятилетия судебными процессами. До тех пор пока суды не решали, кто какой контракт получит, на орбите этих едва населенных миров оставались военные корабли Консорциума. В обязанности самого Консорциума входила разборка подобных конфликтов. А Административный совет Объединенных наций был призван надзирать за исследованиями и эксплуатацией в попытке навести порядок в хаосе межзвездной погони за территориями.

Заключению контрактов предшествовали колониальные исследования, когда потенциальные колонисты могли получить ссуду для отправки кораблей и исследовательских команд в экспедиции с целью создания жизнеспособных колоний. Такие экспедиции были особенно склонны к грабежам.

— Я никогда не принимала участия в колониальных исследованиях, но…

— Да? — удивленно переспросил Гарднер. Осторожно, подумала Дакота. Она только что чуть не упомянула Редстоун. Дакота там была, а Мала нет.

— Но я не сомневаюсь, что это очень опасное дело. Особенно после конфликта между Фриголдом и Учиданом.

— Итак, я могу предположить, что вы по крайней мере знакомы с событиями на Редстоуне.

Еще один взгляд в сторону Джозефа, но его лицо оставалось бесстрастным. Она опять посмотрела на Гарднера.

— Довольно сложно не знать, что там случилось, мистер Гарднер.

Гарднер улыбнулся, видимо, удовлетворенный ответом.

— Конечно, конечно. Причина моего пребывания здесь связана с Фриголдом.

— Правда? — Дакота почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Мне требуется ваше согласие. Джозеф может подтвердить, что вознаграждение за эту работу будет очень и очень щедрым.

Дакота посмотрела в сторону Джозефа и увидела, что тот энергично кивает.

— Как я понимаю, вы исследуете новую систему и вам нужен пилот, умеющий держать язык за зубами, — сухо заметила Дакота. — Мы об этом говорим?

Гарднер кивнул.

— В общем, да. А теперь скажите, вы хотите эту работу? Дакота сдержанно кивнула, пытаясь не выдать эмоций.

— Да, мистер Гарднер. У вас есть пилот. Но чего я не понимаю, это почему Фриголду требуется именно машинная башка. Для чего я им нужна? Для учебной стрельбы?

Опешивший Гарднер уставился на нее.

— Полегче, Мала, — пробормотал Джозеф. — Мне стоило немалых усилий уладить это дело. Ты мой должник.

— Мисс Оортхаус, вас не было в Редстоуне, когда там произошла трагедия. Там еще не все улеглось, это правда, но Сенат Фриголда понимает, что пилоты, присутствовавшие на Редстоуне, были… обезоружены? Подходит это слово?

— В достаточной степени, — ответила девушка.

— Правда в том, что Фриголд проигрывает войну с Учиданом. Поэтому он вынужден искать себе новый мир. Такой контракт уже существует. Эта система исследуется, но вооруженные силы Консорциума очень пострадали в ходе войны в Редстоуне. Они утратили большую часть своих возможностей в результате фиаско в порту Габриэль и еще приличную часть после инцидента. У них осталось только три военных корабля, каждому из которых по сто лет. Фриголду необходим этот колониальный контракт, потому что без него он скоро перестанет существовать.

— Вы говорите, что эти корабли достаточно старые, но они все еще пригодны для пилотирования, так? Разве не обеспокоит учиданян тот факт, что мне будет разрешено управлять одним из них?

— Хороший вопрос, но Фриголд считает не учиданян главной угрозой исследовательской экспедиции. Если все закончится успешно и Фриголд получит новый колониальный контракт, учиданяне приобретут Редстоун в свое полное владение. Главное беспокойство вызывает другое — внешние конкуренты, другие колонии, потенциальные или реально существующие, готовые идти войной за незаселенные миры. Кроме того, фриголдеры не умеют пилотировать свои корабли настолько хорошо, как это делают носители имплантатов. Фрегат, который они пошлют в систему, может быть потерян, если случайно будет нанят человек, не отличающийся порядочностью. Поверьте, вы станете значительной частью этого события.

Дакота откинулась на спинку кресла, напряженно думая.

— Надеюсь, что деньги, которые вы упомянули, действительно хорошие.

— Более чем хорошие, — засмеялся Джозеф и покачал головой. — Это такая сумма, на которую ты или я можем найти астероид, установить в него планетарный двигатель и назвать своим домом. Пусть твой «гост» свяжется с системами «Блэк-Рока» и выяснит, правда это или нет.

Имплантат Дакоты быстро посвятил ее в детали финансовой трансакции, конечно, без упоминания о том, кто получит от нее выгоду и откуда взялись деньги. Авансовые доли Джозефа и Дакоты уже лежали на депозитах. Уже сейчас она была очень и очень богата.

Гарднер улыбнулся.

— Вы не можете отрицать, что это щедро.

У Дакоты закружилась голова, но она попыталась сохранить невозмутимое выражение лица при упоминании суммы.

— А зачем вам это все, мистер Гарднер? Что вы будете иметь от экспедиции? Вы ведь не уроженец Фриголда, правда?

— Нет. Но я представляю внешние инвестиции, позволяющие этому полету состояться. Бизнес может получать очень приличные доходы от успешной колонии, если инвестировать капитал на раннем этапе.

Дакота решила, что все складывается достаточно неплохо. Неплохо, потому что больше ей деваться некуда.

— Если ты меня подставляешь, Джозеф, я предпочла бы знать, насколько, до того, как прыгну в огонь. Что именно ты рассказал ему обо мне?

Джозеф осторожно положил руку на плечо девушки. Гарднер оставил их несколько минут назад.

— Выбрось это из головы, Дакота, — сказал он отеческим тоном.

— Ты просишь меня запихнуть себя в замкнутую стальную коробку, может быть, на несколько месяцев среди кучи людей, у каждого из которых есть причины желать смерти таким, как я. И если ты что-нибудь пропустишь, клянусь, последнее, что увидят твои прекрасные глаза, прежде чем от твоей головы ничего не останется, это как я нажимаю на спусковой крючок.

Джозеф разразился диким хохотом, и Дакота немного расслабилась.

— Дакота, если помнишь, это ты пришла ко мне. Ты просила у меня помощи. Или, может быть, тебе удобнее забыть об этом?

— Ничего я не забыла, — пробормотала Дакота. — Просто не люблю оказываться в ситуациях, которые не могу контролировать.

Она опять уселась в кресло и через некоторое время почувствовала, как рука Джозефа легла ей на плечо.

— Подумай лучше о том, что у тебя достаточно денег, чтобы делать все, что пожелаешь, или вообще ничего не делать до конца своей жизни.

Дакота с сомнением посмотрела на него.

— Это обычная работа, — настаивал Джозеф. — Я не могу сказать, что Гарднер ангел, но деньги реальные, у нас с ним были дела в прошлом. Есть еще одна вещь, о которой нам надо с тобой поговорить. И она тебе не понравится.

— Спасибо, самое приятное напоследок, — невозмутимо заметила Дакота.

— Тебе придется оставить свой корабль здесь. Дакота вытаращила глаза и недоверчиво уставилась на

Джозефа.

— Ты имеешь в виду на базе?

Он вздохнул и сел рядом с девушкой.

— Понимаешь, сейчас корабль, как огромная светящаяся стрела, указывает на твою голову со словами «опасный преступник здесь». Любому, кому нужно тебя найти, достаточно определить его местонахождение. Себя ты сможешь замаскировать, но не… какое у него название?

— «Пири Рейс».

— Да, вот именно. Я установил на «Пири» следящие системы, чтобы приглядывать за ним, и он ответил атакой на наши базы данных. Где ты, черт возьми, откопала такой кусок железа?

— «Пири» очень ценный кусок железа, Джозеф, и это все, что тебе надо знать. Это и еще тот факт, что ни по каким причинам я его не оставлю на базе. Его можно поместить в грузовой отсек любого корабля, который я пилотирую.

— Нет-нет. — Джозеф покачал головой. — Ты меня не совсем правильно поняла. Я имел в виду, что его необходимо уничтожить.

— Проклятие! Черт тебя побери, Джозеф!

— И тебя тоже, — огрызнулся в ответ ее бывший любовник. — Ты оставишь его здесь, и он тут же будет превращен в лом. Стоп! — воскликнул он, увидев, что Дакота вскочила с места и уже открыла рот, чтобы начать спорить. — Подумай хотя бы раз в своей жизни. Сейчас ты, без преувеличения, общий враг номер один. Я остался единственным несожженным мостом, а «Пири Рейс» приведет к тебе любого. Предположим, ты возьмешь судно с собой, но ведь тебе придется провести недели на борту изыскательского судна. У Бурдэйна и Консорциума будет уйма времени, чтобы пустить ищеек по твоему следу. И поверь мне, любой изыскательский корабль, надолго покидающий систему, будет напичкан агентами, разыскивающими тебя.

Дакота встала и надела куртку.

— Мне это не нравится, — вяло отреагировала она. Джозеф пожал плечами.

— Я открыт для альтернативных предложений. Дакота ничего не ответила.

Через несколько часов, вернувшись на борт «Пири Рейса», Дакота чувствовала себя так, будто только что пробудилась от глубокого сна.

Она выпила наскоро приготовленный Пири напиток, что-то теплое с добавлением алкоголя, успокаивающее нервы. Когда прошла дрожь в руках, самочувствие улучшилось.

За тебя, Пири, произнесла она молчаливый тост.

Мысль о том, что ей необходимо избавиться от своего корабля, не выходила из головы после разрушения Бурдэйн-Рока. Это было для нее чем-то вроде потери родного дома, как для отшельника, всю жизнь прожившего в одиночестве, покинуть свою пещеру. А после инцидента в порту Габриэль «Пири Рейс» стал прекрасной заменой пещеры отшельника.

Она свернулась калачиком на теплом меху и почувствовала себя человеком, боящимся пространства, который проснулся и обнаружил, что кто-то прикрепил к его спине парашют и выбросил из корабля.

— Дакота. — Она услышала голос, мягко окликающий ее по имени. Девушка встала и пошла в желанную темноту спального отсека, где позволила теплым, почти настоящим рукам обнять себя. Его пальцы расстегнули одежду и осторожно сняли ее, потом он уложил Дакоту и стал покрывать нежными поцелуями живот и грудь. Она обхватила руками сильные плечи, чувствуя тяжесть придавившего ее тела. И все это время у нее не выходила из головы мысль, что придумать, чтобы как-то обойти требование Джозефа.

Ведь охотились за ней, а не за «Пири Рейсом».

Когда наконец решение пришло, Дакота удивилась, почему ей понадобилось столько времени, чтобы это придумать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 01.06.2538

3 дня до инцидента в порту Габриэль

В затылке как будто стучала барабанная дробь, и она закрыла глаза, пока боль, напоминающая мигрень, не отступила. Была середина ночи, и уличное освещение за окном проецировало через шторы неравномерные полосы на противоположной стене.

Рядом с ней пошевелился Крис Северн.

— Что случилось? — сонно спросил он. Дакота с удивлением обратила внимание на татуировки, покрывавшие его обнаженную спину, потому что при движении мышц они задвигались, как живые. Вместе с другими их поместили в здание, где обычно жил обслуживающий персонал Звездной башни. — Опять голова?

Дакота кивнула, опасаясь, что разговор вернет боль. Ощущение напоминало тяжелое похмелье, за исключением того факта, что она ничего не пила.

Глядя на болезненное выражение лица Северна, можно было предположить, что и он испытывает нечто подобное. Ее это обеспокоило, хотя случаи синхронных ощущений среди носителей имплантата не были такой уж редкостью. Оказавшись в компании себе подобных, человек как будто попадал в гущу электронной перебранки. «Госты» оставались в продолжительном взаимном общении, даже когда их носители спали. Постоянный обмен информацией и данными иногда вызывал нервный тик или другие физические реакции у тех, кто находился в непосредственной близости друг от друга.

Но существовало одно преимущество: то, что узнавал один из них, становилось достоянием остальных. Развитие именно этих технологий резко повысило ценность Беллхейвена (и человека по имени Говард Бенвилл) в глазах Консорциума.

А раз Северн страдал так же, как и она, резонно было предположить, что и еще кто-то в этом здании испытывает подобную боль.

Дакота уже собралась опять лечь рядом с Северном, когда услышала голоса, доносившиеся откуда-то снаружи. Она встала и подошла к окну. Северн раздраженно заворчал, повернулся к стене и накрыл голову подушкой.

На радиальной улице в километре или около того от основания Звездной башни находилось еще одно непримечательное серое бетонное строение. Дакота увидела две группы людей, стоящих на пересечении с боковой улочкой метрах в пятидесяти от их здания. По жестам и громким голосам можно было предположить, что они спорят о чем-то.

— Они просто сумасшедшие, — пробормотал Северн где-то за ее спиной приглушенным подушкой голосом. — Чертовы фриголдеры.

— Откуда ты знаешь, что это фриголдеры?

— А кто это еще может быть, по-твоему? — сердито спросил он.

Дакота просканировала городскую сеть и выяснила, что службы безопасности Консорциума уже в курсе назревающего конфликта. Она сначала забеспокоилась насчет учиданянских лазутчиков и стала немедленно осматривать окрестности, чтобы определить их местонахождение, но, судя по всему, подозрения оказались беспочвенными.

На ее глазах от каждой группы отделилось по одному человеку. Они направились навстречу друг другу. Мужчины бешено жестикулировали, их лица искажала ярость. Тем временем их товарищи, одетые в тяжелые защитные костюмы, вполне естественные в такой лютый холод, стояли вокруг них под уличным освещением.

Дакота видела, как один из мужчин в центре круга ударил другого по лицу, сдвинув ему дыхательную маску. До нее донесся громкий насмешливый хохот.

Северн в конце концов тоже встал. С преувеличенно громким вздохом он уткнулся подбородком ей в плечо и проследил за взглядом.

— Теперь ты понимаешь, почему коммандер Марадос не хочет привлекать фриголдеров к этой операции?

Дакота кивнула, почти не обращая внимания на то, что он говорит. Ей приходилось слышать о столь любимых фриголдерами смертельных поединках. Сама эта идея представлялась одновременно варварской и нелепой, но в какой-то степени объясняла, почему их странное общество так долго кочевало из одной колонии в другую, пока не попало сюда.

— Какой смысл в этой драке? — спросила она. — У них ведь есть враг, с которым нужно бороться.

Северн прижался к ней сзади, его руки скользнули на талию девушки, а потом на грудь, вызвав у нее улыбку. Но, несмотря на пробудившиеся инстинкты, ей все же очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Если это что-то большее, чем незначительная уличная ссора, если это самый настоящий поединок, как она подозревала (или надеялась?), что же произойдет в конце?

Дакота пришла в ужас, когда поняла, что у нее пересохло во рту от предвкушения кровопролития.

Пальцы Северна двинулись вниз, но Дакота этого не замечала. Через какое-то время он понял, что ответа не последует, и, еще раз вздохнув, отошел.

— Жажда крови, а? — спросил он, похлопав ее по плечу.

Ее кожу стало покалывать от холода. Везде на Редстоуне было холодно. Дакота подозревала, что именно поэтому фриголдеры хотели здесь жить. Они не походили на людей, процветающих в тропическом, солнечном окружении.

— Эй! Не жажда крови, а простое любопытство.

По плану Фриголд должен был штурмовать Кардинал-Пойнт, сильно укрепленное поселение учиданян в двух тысячах километров на северо-запад от Звездной башни, где, как считало большинство, находился сейчас в плену Бенвилл. Консорциум присутствовал здесь только в качестве консультанта, но войска Фриголда должны были переправиться на кораблях Консорциума, пилотируемых военными Консорциума, с орбитальной разведкой и поддержкой также Консорциума.

Через три дня Дакота будет пилотировать один из кораблей к Кардинал-Пойнту для осуществления спасательной операции.

За последние несколько дней они получили интенсивный инструктаж по поводу природы конфликта. Так как Дакота была родом из того же мира, что и Бенвилл, по большей части информация не была для нее новой. Но при всем при этом и она узнала много интересного об исторических причинах конфликта.

Коти Учида более двух столетий назад был специалистом по планетарной генетике в команде исследователей, оценивающих кандидата в системе Онада-125, находящейся в тридцати семи световых годах от Земли. Когда шесть месяцев спустя туда прибыла сменная команда из Геофизического Оценочного комитета Манна-Кольберта, они обнаружили, что их предшественники уничтожены подвергшимся значительной мутации вирусом, изначально созданным, чтобы изменить уровень углекислого газа в атмосфере.

Учида, находившийся почти в кататоническом ступоре, оказался единственным выжившим, так как спрятался в герметичной капсуле, вырабатывавшей свой воздух, пока тела его товарищей-исследователей гнили рядом.

Его доставили обратно при смене команды. Последующее обследование показало признаки латентного психоза, который Учиде удалось как-то скрыть во время стандартных тестов по оценке психического состояния. Имели место даже подозрения, что Учида был ответственен за изменение вируса, уничтожившего потом его коллег, но доказать это не удалось.

Позже он был снят со своего поста и на некоторое время исчез из поля зрения.

Появился он опять тремя годами позже, заявив, что провел все это время в полном одиночестве в своей капсуле, подчиняясь диктату свободного инопланетного разума, с помощью технологий проповедовавшего о спасении души. Он говорил о том, что каждый человек может только один единственный раз увидеть Вселенную такой, какой ее видит Бог. Еще он сообщил, что грядет новая эра мира и понимания. Потом Учида стал читать проповеди по собственному евангелию прямо на улицах Маунда, города в мире Фуллстоп, давно известном непомерным количеством проповедников.

Книга, которую Учида написал во время долгого периода одиночества, получила известность под названием «Оратория». Через некоторое время у него появились последователи. Уже через шестьдесят лет после смерти Учиды храмы Оратории можно было обнаружить в десятках миров в пространстве Консорциума. Все они предлагали один и тот же путь к карме: имплантаты в череп, примитивные предшественники технологий «гост», внедрявшиеся в височную долю мозга. Они долгое время ассоциировались с религиозным явлением божественного существа, таким образом провоцируя неврологическое состояние сознания.

Следуя учению Учиды, потенциальным новообращенным говорили, что они всегда будут ощущать заботу Бога.

Недостатка в желающих получить мгновенное спасение не было. Но потом последовали обвинения, что имплантаты внедрены в головы не только добровольных кандидатов. В конечном счете, пресловутые неудачи, включая случай с Белль Тревуа, стали причиной еще более тяжелых времен для учиданян.

Восстания, разразившиеся в нескольких мирах после смерти Белль, помогли протолкнуть давно существующее заявление учиданян на получение колониального контракта. Они хотели создать свой собственный мир, и, чтобы избавиться от них, Консорциум с радостью исполнил эту просьбу.

Им выделили заброшенный, почти необитаемый кусок скалы с тонким слоем ядовитой атмосферы в системе, расположенной на самой дальней границе пространства Консорциума. Там они выкопали туннели и пещеры на глубине в несколько миль и создали пригодную для дыхания атмосферу.

Но через пятнадцать лет шоуляне вдруг стали настаивать на применении статьи шесть колониального контракта с учиданянами и потребовали вернуть астероид без всяких объяснений.

Гегемония Шоула контролировала постоянно расширявшуюся сеть торговых путей, по которой курсировали изыскательские корабли, и получила право возвращать любую колонизированную систему для собственных целей, если она находилась в собственности менее двадцати стандартных лет. Это был один из самых спорных пунктов в отношениях между человечеством и Шоулом. В данном конкретном случае Гегемония осталась непреклонной, хотя в других ситуациях шла на уступки.

Никто не принимал всерьез, что шоуляне могут когда-нибудь воспользоваться шестой статьей, а по прошествии столетий это выглядело все менее и менее вероятным.

Но, как выяснилось, все ошибались.

Множество государственных служащих и политиков на пути к высшим должностям в Консорциуме сошли с дистанции в наступившем хаосе. Уже оперившиеся колонии, расположенные в радиусе трехсот световых лет от Земли, в панике стали подвергать пересмотру свои контракты.

В последующие несколько лет учиданяне перевозили свою несостоявшуюся колонию в Редстоун. Но эта планета уже была домом для фриголдеров — ярых борцов за свободу со склонностью к насилию. Консорциум был очень доволен, когда Фриголд занял свой собственный, неприспособленный для жизни кусок земли где-то очень далеко от центра человеческого обитания.

На Редстоуне учиданяне оккупировали пустынный континент Аргона. Вооруженные силы Консорциума оставались на орбите еще пару десятков лет, чтобы сохранить мир между двумя населяющими теперь планету группами.

Потом они оставили орбиту, и такое сосуществование было бы вполне приемлемым, если бы учиданяне не начали работать над изменением биосферы Редстоуна, угрожающим катастрофическими последствиями для колонии Фриголд.

Последующая война вяло тянулась в течение десятилетий и ограничивалась нескончаемыми стычками на всем протяжении постоянно меняющихся границ, пока Консорциум не получил доказательства того, что учиданяне похитили Говарда Бенвилла и переправили его на борту одного из кораблей Гегемонии Шоула. В результате Фриголд неожиданно получил поддержку Консорциума.

Вот почему Дакота, Северн и все остальные находились сейчас в этом суровом мире так далеко от дома.

Фриголдер, чья дыхательная маска была сдвинута, поправил ее и вытащил оружие. Это был короткий обоюдоострый нож. Он стал размахивать им перед лицом противника, и тот быстро отскочил в сторону. В их движениях было что-то показное, как будто они играли на публику. Дакота не могла отделаться от впечатления, что стала свидетелем некого секретного ритуала.

— Посмотри, большинство фриголдеров предпочло остаться здесь, — заметил Северн. — Сказывается изрядное расстояние от всех обычных торговых маршрутов, к ним корабли прилетают один или два раза в год. Но время от времени некоторые из местных жителей пытаются заработать и устраивают шоу для команд кораблей, сражаясь до смерти за плату. Я слышал, что выживший получает очень большие деньги.

— Какое это все дерьмо. — Дакоту передернуло, и на этот раз не от холода.

— Да, но они играют по своим правилам. Победитель все еще обретает здесь социальный статус и богатство.

Дакота повернулась к Северну.

— Ты уже видел такой поединок раньше? Я чувствую это по твоему тону.

— Один раз, — признался он. — Мне тогда было совсем мало лет. Ужасное впечатление.

Поединок прервался. Нагрянула военная полиция Фриголда — в темной форме с яркими фонарями и дубинками, — и очень скоро зрители были разогнаны. И все-таки осталось впечатление, что они стали невольными свидетелями одного из аспектов жизни Фриголда. Очень мало кому из чужаков это удавалось. Впрочем, может быть, это было своего рода предупреждением, что фриголдеры не являются легкой добычей.

— Как получилось, что ты мне не рассказала о себе и Марадосе? — спросил Северн.

— Потому что это тебя не касается, — ответила Дакота, улыбнувшись ему. — Там не было ничего серьезного.

— Меня это не касается, но не было ничего серьезного, так? Она пожала плечами.

— Но я ведь здесь.

Северн пожал плечами и прижал ее к кровати. Они оба упали на нее и закутались в теплые одеяла.

Через некоторое время Дакота проснулась и увидела, что сквозь шторы проникает серый тусклый свет. Она дотронулась до виска, где все еще чувствовались отголоски головной боли.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Транс-юпитерианское пространство, Меса-Верде

По требованию Джозефа Марадоса «Пири Рейс» должен был быть разобран на части и превращен в лом в течение сорока восьми часов после того, как она окажется на борту фрегата фриголдеров «Гиперион». Но Дакота навела справки и выяснила, что корабль, используемый фриголдерами, имеет огромный грузовой отсек, равный ста восьмидесяти тысячам кубических метров, а значит, места там более чем достаточно, чтобы спрятать что-то величиной с ее маленький корабль.

«Гиперион» был старым кораблем, военным наследием исчезнувшей колонии, и изменить его системы безопасности не составит большого труда.

Пока Дакота отчаянно придумывала, как сохранить «Пири Рейс», на узком экране командного модуля бежали строчки новостей, причем каждое сообщение сопровождал яркий логотип Службы новостей Церера. Они все еще демонстрировали кадры ужасной гибели Бурдэйн-Рока.

Служба новостей предлагала серию последовательных интервью с людьми, имеющими хоть какое-то отношение к Бурдэйн-Року. К ужасу Дакоты, один из комментаторов высказал предположение, что Рок был разрушен какой-то неконтролируемой машинной башкой, запрограммированной на проникновение и уничтожение астероида.

Службы безопасности разыскивали ее по всей системе, и Дакота осознала, как ей повезло, что она добралась до Меса-Верде. Всего несколько дней назад степень опасности не полностью воспринималась людьми, но сейчас все миры за пределами Солнечной системы находились в состоянии тревоги.

Это было напоминанием, хотя она в нем и не нуждалась, о том, что ей необходимо как можно скорее и как можно дальше убраться отсюда.

— Готов, Пири?

— Все детали отработаны, как и планировалось.

Когда Дакота покинула «Пири Рейс», возможно в последний раз, душа ее обливалась кровью. Но если все пойдет по плану, она может ничего и не потерять.

Связь с «Гиперионом» включилась, когда Дакота и Джозеф направлялись к частным докам «Блэк-Рока». Дакота ощутила ее как легкое жужжание, ставшее чем-то вроде фона для мыслей, похожее на тихие разговоры в переполненной аудитории, когда их слышишь из дальнего конца коридора. Она получила знакомый объемный поток информации, каждый сектор которого требовал одинакового внимания — отказ систем интеграции, бесконечная череда технологических вопросов и тому подобное.

«Гост» умело и с легкостью регулировал этот поток, обращая ее внимание только на самые срочные и важные пункты. Хотя Дакота еще не получила физического контроля над кораблем фриголдеров, ощущение было такое, словно она нацепила на себя незнакомую одежду, которая с каждой минутой становится все удобнее и удобнее.

Девушка сфокусировала внимание на содержимом грузового отсека «Гипериона», но новая карта, загруженная из базы данных фрегата, тут же стала расплываться, как только она захотела узнать, что там хранится.

Дакота вдруг поняла, что Джозеф что-то ей говорит.

— …все системы наведения и защиты останутся недоступными до тех пор, пока ты не будешь готова взять бразды правления в свои руки. Пассажиры сами тебе скажут, куда надо лететь, но ты — Мала Оортхаус — все так же имеешь законное право отказаться. Итак, если они прикажут тебе нырнуть в атмосферу звезды, ты можешь отправить их в карцер и все равно получишь деньги. Вот так обстоят дела.

— Но намерение сбросить их в космос сразу, как только мы там окажемся, а потом отправиться дальше по своим делам тоже вряд ли будет одобрено?

Джозеф усмехнулся, а Дакота с удовлетворением заметила, что он тоже нервничает.

— Все, что мне нужно, находится здесь. — Она указала на небольшую сумку у ног.

Джозеф пожал плечами, когда они подошли к эскалатору, ведущему вниз к докам.

— Ну, вот мы и на месте, Дакота, — сказал он. — Может быть, ты еще хочешь что-нибудь спросить?

Дакота вяло потянулась, чувствуя сильную усталость после долгих часов перепрограммирования «Пири Рейса», но ей было приятно, что Джозеф не упустил возможности проследить взглядом каждый изгиб ее тела.

— Да, — ответила она. — Какова вероятность того, что они выяснят, кто я есть на самом деле?

Джозеф улыбнулся.

— Тебя никто не узнает. В этом можешь быть абсолютно уверена.

Она покачала головой.

— Я очень рада, что ты мне помог, хотя тебе это было совсем не нужно… — Джозеф хотел заговорить, но она закрыла ему рот рукой. — Дело в том, что фриголдеры нанимают машинную башку при любой возможности, никогда не посвящая ее полностью в свои дела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что, по-моему, у них есть какой-то секрет, кое-что, о чем они умолчали. Мне приходилось видеть этих людей в действии, Джозеф. Они лучше отправятся в огонь, чем обесчестят себя сотрудничеством с таким, как я, в качестве помощника, пусть и платного.

— Послушай, мне известно только, что несколько недель назад ими было сделано несколько запросов по поводу пилотов. Конечно, не по официальным каналам. Потом появилась ты. Кроме Гарднера и людей на борту да еще меня, конечно, никто о тебе не знает. По-моему, только это имеет значение.

— Спасибо.

Она посмотрела на него и увидела, вернее даже ощутила, крошечный лучик света над его левым плечом.

— Пири, просканируй мои имплантаты. Я наблюдаю какие-то небольшие визуальные искажения, похожие на вспышки света.

— Твои имплантаты работают нормально, Дакота, но я буду начеку.

— Спасибо.

Дакоту не оставляло ощущение, что она не закончила какое-то дело, где требовалось ее участие, но никак не могла вспомнить, какое именно.

Немного позже, когда она уже была на борту шаттла, который должен был доставить ее к «Гипериону», пришло прозрение.

Внутри «Гипериона» все выглядело ничуть не лучше, чем снаружи.

Летательный аппарат имел форму дротика в километр длиной, освещенного до самой кормы, где размещался термоядерный ракетный двигатель, достаточно мощный, чтобы корабль при максимальном ускорении мог пересечь Солнечную систему за несколько дней. Бронированное гравитационное кольцо, где располагался командный мостик, медленно вращаясь, двигалось по направлению к носовой части корабля и обратно. Надо признать, что в доках больших орбитальных городов Консорциума можно было найти музейные экспонаты, выглядевшие гораздо лучше, чем «Гиперион».

Каждые несколько минут в мысли Дакоты вторгался поток новых предупреждений о сбоях системы, почти моментально превращаемый ее имплантатом в рассеянный фон обычных помех, ассоциируемый с машинным эквивалентом истерии. «Гиперион» представлялся в виде раненой собаки, воем передающей свои страдания через сеть широкого спектра действия.

— Жилые помещения, — громко пробормотала Дакота, теперь ставшая Малой, зависая на пересечении двух коридоров, один из которых обрывался вниз на ужасающую глубину, если бы в этой части корабля присутствовала гравитация. Прежде чем перед Дакотой засветились иконки, указывающие путь, возникла едва заметная, но весьма тревожащая пауза.

Будь корабль современным, найти дорогу для нее не составило бы ровным счетом никакого труда. С информацией, уже заложенной в подсознание, она бы чувствовала себя так, словно занималась этим в «Гиперионе» десятилетиями. В данном случае слишком много баз данных были или повреждены, или искажены из-за отсутствия технического обслуживания. Даже изображение иконок постоянно напоминало, как стар фрегат.

— Мостик, — произнесла она.

В ответ первая серия иконок исчезла, чтобы на ее месте появилась другая.

Дакота вздохнула. Все же это лучше, чем ничего. Она двинулась вперед, проплывая по коридору. Иконки изменили конфигурацию, когда девушка оказалась у соединения сразу трех коридоров.

На полпути к командному мостику «гост» позволил Дакоте почувствовать присутствие нескольких человек.

Сначала Лукас Корсо не знал, как отнестись к девушке, появившейся на мостике. Темные кудрявые волосы едва прикрывали уши. Круглое симпатичное лицо. Стройная мальчишеская фигура.

Он почувствовал облегчение, увидев ее. Ему не доставляло удовольствия проводить время в компании сенатора Арбенза и его друзей, но просьба о его присутствии на мостике не оставляла выбора.

Если все сложится нормально, эта повинность скоро закончится и он сможет вернуться к своим исследованиям и находиться как можно дальше от сенатора.

Корсо заглянул в банк данных и был буквально шокирован объемом информации, полученной этой вроде бы ничем не примечательной девушкой от «Гипериона», словно она была черной дырой, дрейфующей по цифровой короне звезды Фрегат, изменяя и деформируя компьютерные системы в соответствии с собственной волей.

— Мисс Оортхаус. — Гарднер подвел девушку к сенатору Арбензу.

Все, что Корсо знал о Гарднере, было собрано из случайных обрывков разговоров между Арбензом и самим Гарднером и обычных шуток Арбенза и его охранников, братьев Киерана и Удо Манселлов. У него сложилось однозначное мнение, что ни сам сенатор, ни братья не испытывали ни малейшего уважения к Дэвиду Гарднеру. Он был для них чужаком. Гарднер являлся представителем старого, оставшегося для них в прошлом неоднородного мира, который не смог самоликвидироваться за минувшие столетия. Он был неизбежным злом, как и женщина-машинная башка, но при этом, хоть и бизнесменом без чести и морали, зато достаточно богатым человеком, имеющим возможность финансировать такое исключительно серьезное мероприятие, как планетарное исследование.

Выражение лица женщины оставалось настороженным, когда она оказалась лицом к лицу с Арбензом, словно новенькую обуревал страх, что тот внезапно рассвирепеет и укусит ее. Проведя на борту несколько недель в компании обоих Манселлов, Корсо вряд ли мог осуждать ее за это. Гарднер проводил Дакоту к сенатору.

— Это сенатор Арбенз, — представил он. — Сенатор руководит всей операцией. Я…

— Можешь называть меня Грегор, — перебил его сенатор. — Рад, что ты будешь сопровождать нас в этом небольшом приключении. — Он схватил обе руки девушки и заулыбался. Со стороны это выглядело так, словно любящий дядя наконец встретился с племянницей, которую давно не видел.

Дакота вежливо кивнула, хотя натянутая улыбка говорила о том, что девушка чувствует себя не очень уютно. Корсо едва сдержал усмешку. Да, у новенькой явно все в порядке с инстинктом выживания.

— Я понимаю, тебе, должно быть, нелегко было принять решение работать с фриголдерами, — сочувственно продолжил Арбенз. Оба брата Манселлы стояли с каменными лицами, сложив руки на груди. Корсо прекрасно представлял себе, что за мысли витают у них в головах, и если у Арбенза есть хоть капля здравого смысла, он будет держать Оортхаус и братьев подальше друг от друга. — Насколько я знаю, ты не принимала участия в инциденте в Редстоуне.

— Нет, и благодарна за это Богу.

— И все же ты здесь, — продолжил Арбенз. — Машинная башка… хм. Прости, но я должен спросить, это действительно так ужасно — лишиться имплантатов?

Дакота какое-то мгновение колебалась.

— Я… — Когда она оглянулась, у Корсо создалось впечатление, что девушка очень мало общалась с людьми. — Да, это трудно. Многие… — Она помедлила немного и покачала головой.

— Закончили жизнь самоубийством? — низким басом спросил Удо Манселл. Последовало гнетущее молчание. Гарднер незаметно метнул в охранников сердитый взгляд.

Арбенз повернулся к братьям.

— Удо, Киеран, я хочу, чтобы вы еще раз проверили кое-что. Увидимся позже.

Когда оба охранника ушли, Корсо почувствовал некоторое облегчение.

— Прошу прощения, мисс Оортхаус, но братья потеряли семью во время этой войны.

— Все в порядке, — ответила Дакота. — До тех пор, пока они не попытаются встать у меня на пути.

Арбенз улыбнулся, оценив находчивость девушки.

— Они не станут этого делать, но Удо и Киеран находятся здесь как представители службы безопасности на борту корабля, так что вам придется с ними работать.

— Послушайте, сенатор…

— Грегор, пожалуйста.

— Сенатор Арбенз, вы хотите, чтобы я выполняла эту работу или нет? Если я должна иметь дело с людьми, настроенными ко мне враждебно только из-за того, что я не из Фриголда, думаю, это может поставить под удар безопасность на вашем корабле и саму экспедицию.

— Мистер Гарднер, — Корсо заметил, что оба мужчины быстро обменялись взглядами, — имеет давние отношения с Джозефом Марадосом. Я доверяю Дэвиду Гарднеру, он доверяет Джозефу, а Джозеф, в свою очередь, доверяет вам. Поэтому и вы можете доверять мне. Удо и Киеран работают на меня, и они никогда не сделают ничего, что может помешать исследованию. Большая часть оставшихся денег Фриголда пойдет на то, чтобы выплатить Шоулу воистину непомерную плату за использование одного их принадлежащих им изыскательских кораблей, чтобы попасть в эту новую систему. Вы должны понимать, насколько это важно для нас.

— Но из объяснений Джозефа, — заметила Дакота, — получается, что вы разбогатеете, когда Шоул сделает эту систему постоянной частью нового галактического торгового пути, как они всегда планируют, сдавая в аренду свои корабли. — Она сделала вид, что задумалась на мгновение. — Вы уверены, что достаточно мне платите?

И опять Корсо с трудом сдержал улыбку.

— Обследование локальных систем, — прошептал ей в ухо «Пири Рейс».

Едва услышав знакомый голос, она тотчас почувствовала себя в большей безопасности.

Дакота была одна на мостике «Гипериона» в окружении похожих на лотосы кресел. Находясь в таком кресле, она была слепа, глуха и нема, что касается обычных чувств, так как «Гиперион» беспрерывно поставлял ей информацию через имплантат. Дакота видела, как дисплеи на мостике один за другим вспыхивают белым цветом, когда «Пири Рейс» тайно обшаривает базы данных фрегата.

— Сколько нам еще лететь до корабля?

— Определяю местонахождение, — ответил «Пири». — По характерным признакам искривления можно определить, что корабль только что вышел из транслюминального пространства. Предположительное время встречи между тремя и пятью часами.

После установки новых имплантатов Дакота целый год работала на исследовательском корабле вроде того, к которому они сейчас приближались. У человечества существовали целые научные отрасли, занимавшиеся изучением космических летательных аппаратов, несмотря на строгие запреты Шоула. Крошечные зонды сканировали их сердцевину, измеряя и записывая диковинную энергию, выделяющуюся при запуске, через все возможные длины волн и спектры. Корабли шоулян представляли собой миры в самих себе, огромные пространства, в которых могли содержаться одновременно не менее дюжины различных биологических видов, причем совершенно изолированно, каждый в тщательно созданной именно для этого вида среде обитания.

— Я не могу полностью интегрироваться с локальными системами, — сообщил «Пири». — Сейчас проверяю предыдущие изменения программного обеспечения и другие базы данных, имеющие отношение к навигации и безопасности.

— Сколько сейчас людей на борту «Гипериона»? — спросила Дакота.

— Шесть. В записях отмечается, что такое же количество осталось на Меса-Верде после того, как они прилетели на борту этого корабля.

— Нам необходимо найти какой-то свободный уголок, чтобы тебя спрятать.

Конечно, уверенности, что она сможет так спрятать свой корабль в грузовом отсеке, чтобы его никто не нашел, у Дакоты не было.

— Пири, ты можешь просканировать содержимое грузового отсека?

— Да. Там находятся два управляемых космокара с малой дальностью полета, оснащенные оружием двухместные скутера «земля-орбита» и транспортные капсулы для оказания технической помощи плюс стандартный набор приспособлений для исследований и выживания во время планетарных исследований. Так сказано в декларации судового груза. Еще есть приблизительно три тысячи снарядов дистанционного забора проб, созданных «Блэк-Рок индастриз» для обнаружения ископаемых.

Дакота сделала вывод, что речь идет об астероидах.

— Еще несколько пунктов потребуют довольно рискованной работы над их системами кодирования, прежде чем можно будет определить, что это такое. Методы кодирования предполагают военное происхождение.

— Тогда убедись, что твоя система кодирования лучше и подыщи себе укромное местечко, пока ты здесь.

Следующей остановкой Дакоты был комплекс переходных шлюзов в кормовой части. Пока она пересекала «Гиперион», «гост» генерировал изображение изыскательского корабля, с которым они должны были встретиться. Интенсивные всплески радиации указывали, где инопланетный корабль возник на орбите Нептуна. Она могла видеть смертельное столкновение обычного пространства и времени и комплексной мультибрэновой геометрии пространства, которую, как считалось, корабль генерировал, чтобы совершить прыжок через световые года.

Дакота вошла в шлюз, сняла с себя одежду и уложила в специальный ранец. Ее место занял защитный костюм, покрывший тело. Как только он заполнил легкие, она начала цикл сброса давления. Через несколько мгновений наступила полная тишина, потом наружный люк открылся в пустоту за корпусом «Гипериона».

Молекулярные фильтры, сформировавшиеся из ее защитного костюма и слившиеся над радужными оболочками глаз, моментально увеличили яркую массу Меса-Верде. Сначала это было размытое пятно, но потом изображение обрело четкость. Звезды вокруг выглядели, как сверкающая россыпь бриллиантов.

Дакота закрепилась на внешнем кольце и оттолкнулась от корпуса корабля. Отплыв от «Гипериона», она стала удаляться от него дальше и дальше с каждой секундой.

В тридцати — сорока метрах от корабля Дакота достала из ранца кинетический пистолет и обмотала запястья вытянутым из него толстым тросом.

— Готова, — проинформировала она «Пири».

Потом девушка направила пистолет на огромную массу фрегата, крепко вцепившись в трос. Несколько секунд прошли в тишине.

— На мой счет… — «Пири» начал отсчет с пяти. — Давай… Дакота нажала на курок. Пистолет дернулся у нее в руке, и из его широкого сопла вырвалось яркое пламя. «Гиперион» стал вдруг двигаться в сторону на возрастающей скорости.

— Три автоматических сенсора движения на орбите Меса-Верде заметили пламя.

— А как насчет «Гипериона»?

— Внешние сенсоры остались заблокированными и соответственно слепыми, как и ожидалось, когда выстрелил пистолет. Основные системы корабля не смогли распознать отклонения. Я сейчас в тридцати километрах и пытаюсь уравнять скорость. Приблизительное время сближения двенадцать минут.

— Как тебя определяет «Гиперион»?

— Как автоматического заправщика топливом, зарегистрированного на «Блэк-Роке». Затея рискованна.

— Я знаю.

Дакота подождала несколько долгих, напряженных минут, пока не заметила горящий след приближающегося «Пири Рейса», заслонившего темным корпусом звезды. Дакота сейчас находилась на некотором расстоянии от «Гипериона», направляясь к месту встречи со своим кораблем.

«Пири» провел последнюю корректировку и сейчас двигался точно на такой же скорости, как и «Гиперион». По отношению друг к другу оба корабля казались неподвижными. Дакота направилась к воздушному шлюзу «Пири».

Обмен информацией между Дакотой и обоими кораблями проходил нескончаемым потоком, бормотание передаваемых данных в ее мыслях ассоциировалось со звуком далекого водопада, но при этом она могла услышать звук каждой упавшей капли.

Значительная часть денег, полученных от фриголдеров, ушла на выкуп «Пири» у фирмы, занимавшейся утилизацией отходов, куда он был продан, и на взятки, чтобы сохранить уверенность, что эта сделка не будет зафиксирована в официальных документах. После соответствующей подготовки «Пири Рейс» стал невидимым для системы обнаружения фриголдеров и миновал ее, как привидение, прошедшее сквозь стену.

Дакота проникла в полуосвещенное сердце «Пири Рейса».

— Вперед, Пири.

Тяжелые двери разошлись в разные стороны, и «Пири» скользнул в них, как мелкая рыбка в живот кита.

Изнутри грузовой отсек выглядел как расширяющаяся шестиугольная труба. Ниши из усиленного сплава располагались на одинаковом расстоянии друг от друга, половина уже была занята оборудованием. «Пири Рейс» нашел для себя пустую нишу, и генераторы поля автоматически замигали, закрепляя его у стены грузового отсека.

Реактивировав защитный костюм, она вернулась в корабль. Ее имплантаты тем временем скручивали топографические данные систем наблюдений в узлы, делая ее незаметной для любых камер и систем наблюдения. Девушка вплыла в воздушный шлюз. Как только давление восстановилось, она позволила защитному костюму исчезнуть и надела свою одежду.

Через несколько мгновений раздался звуковой сигнал, и дверь отошла в сторону, открыв коридор с указателями, направлявшими к системе технического обслуживания двигателя. Глубоко вздохнув, она закинула теперь уже пустой рюкзак за плечо и вышла в коридор.

Вопреки здравому смыслу Дакота почти убедила себя, что там ее обязательно будут поджидать. В самом деле, кто-то ведь мог ее заметить и решить посмотреть, чем она там занимается. Но все обошлось, в коридоре было совершенно пусто.

Дакота прижалась лбом к прохладному металлу стены и заставила себя расслабиться, пытаясь восстановить ровное, глубокое дыхание… но вместо этого рассмеялась, хотя смех больше походил на рыдания. Судя по всему, страхам все-таки удалось взять над ней верх.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Транс-юпитерианское пространство

Грегор Арбенз изучал изображение, плавающее в нескольких сантиметрах от его носа, и ему никак не удавалось разобраться, в чем там суть. Цифры и десятичные дроби порхали в воздухе, как ярко раскрашенное конфетти. Из того, что демонстрировало сейчас изображение, он отлично понял только одно: машинная голова в значительной степени контролировала весь корабль. Для сенатора это было не слишком приятное открытие.

Он не поднял головы, когда Киеран и Удо вошли и заняли места в дальнем конце стола. Сенатор уставился на дисплей, воображая, что лучше разберется в чрезвычайно сложных системах «Гипериона», если будет просто достаточно долго смотреть на цифры.

Но, по правде говоря, мысли его были заняты совершенно другим.

Удо в типичной для себя тупой, нахальной манере взгромоздил ноги на стол. Если бы ему не был так необходим Киеран, Арбенз нашел бы возможность избавиться от Удо во время прошлых военных конфликтов. Сотрудник службы безопасности был непредсказуем, несдержан и склонен к необоснованным вспышкам ярости.

Киеран был полной противоположностью брату. Он отличался уравновешенностью, расчетливостью и из них двоих был гораздо более опасным. Киеран сидел за столом, сложив руки, с всезнающей полуулыбкой на лице. Именно эта улыбка демонстрировала некую общность Киерана с сенатором, потому что включала в себя богатый жизненный опыт, кровь на руках и понимание неизбежности иметь дело с полными идиотами. Киеран посмотрел на Удо и пожал плечами, словно пытаясь сказать сенатору: «Ну что тут поделаешь?» Арбенз старался держать себя в руках. Вполне возможно, что один из братьев доносил тайно остальным членам провоенной группировки на Редстоуне. Сенатора Абигайль Мюллер, например, возмущало его лидерство, и она открыто выражала несогласие с тем способом, которым он пытался вернуть реликт.

Сенатор Мюллер, конечно, потерпит поражение, но для этого придется подождать до его триумфального возвращения в Редстоун на борту функционирующего межзвездного корабля.

— Меня несколько беспокоит эта Оортхаус, — сказал Киеран. — Что-то мне в ней не нравится.

Грегор покачал головой и махнул рукой, прежде чем отвернуться от дисплея.

— Да? Это твой отчет?

Киеран бросил на него мрачный взгляд.

— У меня нет никаких конкретных сведений, но она что-то скрывает от нас. Я в этом уверен.

— Еще одно твое «ощущение», Киеран? Помни, она — машинная башка, поэтому, конечно, что-то скрывает от нас. Это называется чувством самосохранения. Или ты имеешь в виду нечто более существенное?

— Я хочу сказать, что мы дали ей слишком много свободы…

— Нет, Киеран, — резко оборвал его Грегор, — мы все держим под контролем, и это не входит в твою компетенцию.

— Но ведь вы руководите этой экспедицией, — напомнил Манселл. — Значит, имеете право на некоторую свободу действий в зависимости от обстоятельств.

— Достаточно, Киеран. Будет что-нибудь конкретное, тогда поговорим.

Удо снял со стола ноги и наклонился вперед.

— У нас есть только слово этого парня, Марадоса, подтверждающее, что девица именно та, за кого себя выдает.

Его брат решительно кивнул, выражая согласие.

— У нас есть больше, чем его слово, — возразил Арбенз, адресуясь к Киерану. — Все проверено. Ты сам кое-что уточнял, насколько я помню.

— Да, но, так или иначе, все, что мы о ней узнали, пришло по каналам, контролируемым компанией Марадоса. Не забывайте, «Блэк-Рок» принадлежит Меса-Верде. Это недопустимый риск.

— Знаю, но у нас нет другого выбора, да и времени тоже. Существует опасность, что шоуляне или еще кто-нибудь раскроют секрет или учиданяне попытаются помешать нашим планам. Если те или другие наши недруги создадут проблемы, Оортхаус выполнит работу, для которой, как она считает, мы ее наняли. Поэтому, если вы не найдете более серьезных оснований для беспокойства, я больше ничего не хочу об этом слышать.

Удо промолчал, но сердито поджал губы.

— Мы будем все время начеку, — сказал Киеран и угрюмо кивнул.

Да, в этом сомневаться не приходится, подумал Арбенз и почувствовал что-то вроде жалости к этой Оортхаус. Если, не дай бог, в ее истории есть что-то, что может отрицательно повлиять на исход экспедиции, Манселлы дадут выход своей злости, когда дело дойдет до разборок.

Даже по стандартам общества, выбирающего своих граждан посредством системы поединков или активных военных действий, склонность обоих братьев к насилию производила неприятное впечатление. Сейчас, когда Сенат терпит поражение за поражением в изнурительной войне с учиданянами, более либеральные голоса не отказываются от возможности высказать свое мнение. Некоторые, вроде сенатора Корсо, смеют открыто выступать против самой системы поединков.

Арбенз давно считал, что Фриголд будет в опасности, пока он, Абигайль Мюллер, и другие члены провоенной группировки не восстановят абсолютный моральный авторитет Фриголда, а возвращение к жизни реликта будет огромным шагом к возвращению этих ценностей. Если им улыбнется удача, Фриголд может стать гораздо более могущественной страной, чем смели мечтать ее основатели. Эскадрон смерти помог остановить дальнейший распад, но братья стали вести себя беспечно. Арбенз и его сторонники не были пока достаточно сильны, чтобы доказать отсутствие связи между ними и недавней волной жестоких убийств и арестов, свидетельствующих о злодеяниях Манселла. По крайней мере здесь, далеко от дома, он мог не спускать с них глаз.

— Хорошо, — сказал Арбенз, переходя к следующему вопросу. — Вы сказали, что у вас есть какая-то информация о нашем друге мистере Гарднере.

Киеран кивнул.

— Мы вникли немного глубже в его прошлые дела и пришли к выводу, что между ним и Александром Бурдэйном, а следовательно, и тем, что разрушило астероид, могла существовать какая-то связь.

Арбенз кивнул — новость его заинтересовала. Эта тема, касавшаяся разрушения целого мира, уже долгое время не давала покоя средствам массовой информации.

— Любопытно, — сказал он. Киеран продолжил.

— Его семья имела тесные связи с горнодобывающей промышленностью Марса и Юпитера с 2100 года. Так что речь идет об очень старом состоянии. Но для них стало большим ударом появление шоулян. Гарднеры до сих пор богаты, глубоко уважаемы в деловом сообществе и в Консорциуме, но со временем их богатство значительно уменьшилось. Думаю, мистер Гарднер недавно попытался восстановить свое состояние способом, который он не стал афишировать.

Арбенз был уверен, что именно это стало толчком для участия Гарднера в освоении новой колонии. Бизнесмен потерял большую часть денег несколько лет назад, вложив их в одно сомнительное предприятие. Этого оказалось недостаточно, чтобы он навсегда вышел из бизнеса, но вполне хватило, чтобы подтолкнуть его к вложениям в финансирование планетарных исследований.

К несчастью, фриголдеры нуждались в Гарднере и его деньгах так же отчаянно, как и он — в них. Фриголд на сегодняшний день почти банкрот, несмотря на богатейшие минеральные ископаемые. И виной тому нескончаемая война.

— И что дальше?

— Он явно имеет отношение к контрабанде запрещенных инопланетных технологий. Похоже, именно такое оружие, возможно созданное шоулянами, использовалось для уничтожения Бурдэйн-Рока.

Арбенз кивнул, не слишком удивленный этой новостью. Вряд ли обычному оружию удалось бы разрушить астероид так быстро. В глубине души ему хотелось поблагодарить человека, совершившего это, потому что в конце концов уничтожение астероида было победой в пользу здравого смысла. Культура, которую он наблюдал там недолгое время, оказалась такой, как его и предупреждали, — порочной и нравственно отсталой. Еще задолго до своего конца Бурдэйн-Рок пользовался дурной славой.

— В таком случае можно предположить, что Рок был уничтожен намеренно.

«Конкоррант индастриз» заявляла, что разрушение астероида было результатом промышленной катастрофы. Киеран ухмыльнулся.

— Что бы ни говорил Бурдэйн, не думаю, что кто-то хоть на мгновение поверил в несчастный случай.

— Это, кстати, объясняет, почему Гарднер вдруг расщедрился и вложил деньги в такую дальнюю экспедицию, — добавил Удо.

Арбенз удовлетворенно кивнул головой.

— Хорошая работа, Удо, Киеран. Как обстоят дела с Лукасом Корсо?

Удо презрительно фыркнул. Он никогда не скрывал свое пренебрежение к молодому человеку и его либеральным взглядам.

— Уже есть способ проникнуть в системы реликта, — ответил Киеран.

— Боюсь, что Корсо может сообщить Оортхаус о нашем намерении поручить ей пилотирование реликта.

Удо пожал плечами.

— Мы можем просто держать их отдельно друг от друга. Арбенз покачал головой.

— Это не выход. Временами им придется работать вместе, раз Корсо ищет способ получить контроль над кораблем.

Удо посмотрел на него.

— А что, если, когда придет время, она откажется пилотировать корабль?

— Лучше ей этого не делать, — заметил Киеран.

— Она вне закона и не слишком щепетильна, когда заходит речь о черном рынке и контрабанде, и, как я понял со слов Гарднера, это ее сильная сторона, — заметил Арбенз, позволив себе легкую улыбку. — Не забывайте, единственной для нее возможностью выбраться из системы Нова-Арктис, когда мы туда долетим, будет наша помощь.

— Она просто угонит у нас «Гиперион», — предположил Удо. — Или даже реликт.

Улыбка Арбенза стала еще шире.

— Корсо установил кое-что на пульте управления, чтобы мы могли контролировать ее команды. Любой из нас сможет отменить их с помощью портативного блока, если девушка попытается бунтовать. Пусть это будет страховкой на случай, если Оортхаус начнет действовать не так, как мы рассчитываем.

На Удо это явно произвело впечатление, Киерана же сомнения не оставили. Слишком осторожен, подумал сенатор. Большая часть опасений возникала у него из-за неодобрения самой экспедиции. Откровенно говоря, Арбенз был отчасти согласен с ним, потому что переселение по сути обозначало передачу Редстоуна учиданянам.

До открытия реликта сенатор был заодно с Киераном в этом вопросе. Защита родного дома Редстоуна была их моральным долгом до самой смерти. Но сейчас… сейчас все изменилось. С транслюминальным двигателем у Фриголда открываются неограниченные возможности. Все звезды будут в буквальном смысле слова на расстоянии вытянутой руки.

И вот здесь в игру вступит Гарднер с его бесчисленными связями и оборудованием для проведения исследований.

Потрясающе. Один только Арбенз был уверен, что они смогут справиться с этой задачей. Долгое время шоуляне рассказывали, что именно они разработали эту необыкновенную технологию. Обнаружение реликта уличало их во лжи.

Арбенз не сомневался, что именно человечеству предопределено посетить миллионы звезд и, возможно, даже завоевать их.

Он напомнил себе, что завоевать их должен именно Фриголд. По божественному повелению они найдут свою судьбу где-то там, начиная от самых отдаленных границ галактики и до ее сердца.

И все, что остается сделать, это ухватиться за данную Богом возможность.

Арбенз улыбнулся своим мыслям, представив себя изрекающим эти же самые слова перед большой аудиторией, после того как они с триумфом вернутся домой на найденном корабле.

Мысли Дакоты опять и опять возвращались к статуэтке.

Еще когда она в первый раз взяла ее, открыла хрупкую упаковку, в которую инопланетянин поместил фигурку, а потом крутила в руках и разглядывала, уже тогда она не могла отделаться от ощущения, что видела статуэтку где-то. Но это воспоминание оставалось недоступно далеким.

«Пири Рейс» изо всех сил старался разгадать коды грузового отсека, чтобы она могла узнать все о находящихся там неизвестных предметах. Судя по всему, можно было ожидать чего угодно. Дакота уже идентифицировала роботизированные транспортировщики фагов — поисковые устройства большого радиуса действия, созданные, чтобы прокладывать путь внутри корпуса корабля и доставлять смертоносный груз из вирусов в его системы жизнеобеспечения. Там были также ножи-акулы — отвратительные маленькие штучки, со свистом летающие в воздухе в поисках органической жизни, чтобы искромсать ее, как машинка для уничтожения бумаг. И еще предметы, которые Дакота пока не имела возможности проанализировать.

После того, как «Пири Рейс» был определен на борт «Гипериона», Дакота вернулась в свою каюту, решив прилечь и немного отдохнуть, а заодно ознакомиться с потоком информации, поступающей через имплантаты.

В этот самый момент «гост» стал передавать обзор новостей с Меса-Верде. Ей понадобилось мгновение, чтобы впитать всю информацию.

Она вдруг вскочила, внезапно почувствовав тревогу. Через секунду экран вернулся к жизни в ответ на ее безмолвную команду.

Джозеф?

Джозеф погиб?

При всей своей сложности «гост»-имплантаты могли иногда выдать неожиданные результаты. Было известно, что в некоторых случаях они немного искажали восприятие тех, кому принадлежали, и их подсознание начинало себя вести странным образом, как искусственный канал имплантатов.

Поэтому Дакота сначала понадеялась, что просто вообразила себе эту новость. Но надежду быстро сменило глубокое отчаяние, когда она посмотрела на вызванный ею экран.

Джозеф Марадос, глава «Блэк-Рок-индастриз», был найден мертвым, предположительно убитым. Неприятные картины ужасного убийства — офис Джозефа и тело, в котором Дакота с трудом могла узнать живого, дышащего человека, — промелькнули перед ее глазами.

Я должна вернуться, в отчаянии подумала она. Но кто это мог сделать?

Бурдэйн.

Кто еще? Точно Бурдэйн. Он все еще жив и идет по ее следу. Единственной наградой Джозефу за помощь оказалась его собственная смерть.

Через несколько минут к ней вернулся здравый смысл. При подобных обстоятельствах ее возвращение на Меса-Верде будет равносильно самоубийству. Теперь, когда Джозефа нет, ее там больше некому защитить.

Потом в голову пришла идея получше. Она может спрятаться на «Гиперионе». Никакой корабль, посланный за ней Бурдэйном, никогда не сможет нагнать «Гиперион», но у него будет шанс встретиться с ней до того, как шоулянский корабль покинет Солнечную систему.

В конце концов, как только «Гиперион» встретится с изыскательским кораблем, она может затеряться среди людей, работающих там, потом перебраться на другой корабль, и так до тех пор, пока Бурдэйн не откажется от своих поисков или потеряет к ним интерес. Это самый плохой сценарий. Кроме того, он гарантирует ей дополнительную порцию враждебности фриголдеров. Но если дела обстоят так плохо, как она думает, ее возможности серьезно ограничены.

Паранойя начала плести новые сети в ее сознании. Инопланетянин дал ей статуэтку, когда она была на Бурдэйн-Роке. Возможно ли, задумалась она, чтобы фигурка содержала внутри себя какое-нибудь устройство, позволяющее Бурдэйну следить за ней?

Нет, это совершенно невозможно, рассердилась на себя Дакота. Предположение о сотрудничестве инопланетянина и Бурдэйна поднимало еще тысячу вопросов, требовавших ответа. И все же…

Она вдруг вспомнила едва заметную вспышку света на мостике «Гипериона».

Если внутри фигурки что-то спрятано, это верный способ ее найти. Самое простое решение — разбить или избавиться от подарка инопланетянина, но ее не покидало чувство, что с этой статуэткой связано что-то очень важное.

Дакота выругалась. Как можно было не подумать раньше о сканировании формирователя сигналов изображения. Это по крайней мере займет ее на время.

Дакота вышла в коридор, крепко сжимая в кармане куртки фигурку, подаренную шоулянином.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 01.06.2538

3 дня до инцидента в порту Габриэль

Дакота проснулась от пронзительного звона собственного будильника. Она вскочила с кровати, но тут же опустилась на колени около окна, обхватив голову руками, и сидела так, пока боль не стала отступать. Вместе с ней ушли последние фрагменты сна. Северн что-то забормотал, только сейчас начиная просыпаться.

Частые мигрени были тревожным знаком. Они могли стать еще сильнее, и единственным лечением было полное извлечение имплантатов. Но без них жизнь теряла смысл.

В конце концов боль ушла совсем. Дакота встала и прижалась лбом к ледяному оконному стеклу. Она смотрела на улицу, на то самое место, где прошлой ночью произошла ссора. Выпавший свежий снег полностью скрыл следы неприятной истории.

Раздался еще один звонок будильника, и Северн наконец тоже вскочил.

Меньше чем через двадцать минут, когда они уже шли по коридору, Дакота опять почувствовала сверлящую боль в виске. Как будто крошечные огнедышащие драконы буйствовали у нее в голове.

— Проклятие. Дак, с тобой все в порядке? — Северн положил ей руку на плечо, когда Дакота прижалась лбом к стене.

— Нет… Я не знаю, Крис. Наверное, мне надо проконсультироваться с врачом.

Он предложил проводить ее в медицинский центр, но она отказалась, почувствовав вдруг, что не хочет ничьей компании. Дакота очень нервничала по поводу утренней миссии и даже отказалась от завтрака.

— Думаю, это обычная мигрень, вызванная имплантатами.

Доктор оказался моложавым человеком с темными волнистыми волосами. «Гост» проинформировал ее, что его имя О'Нейл. Она легла во что-то, напоминающее кресло дантиста, и уставилась в потолок над изогнутым пластиком сканера. Спинка кресла отошла назад под таким углом, что у Дакоты возникло опасение, не съедет ли она с него вниз головой на пол, но тут доктор закрепил на ней ремни. Голова была неподвижно зафиксирована, и крошечные, похожие на иголки устройства закружились вокруг нее, детально исследуя имплантаты. Ультразвуковые изображения проецировались на ближней стене.

— Но эта боль гораздо сильнее, чем обычные мигрени, — пожаловалась Дакота.

О'Нейл покачал головой.

— Именно поэтому таким, как вы, желательно держаться отдельно друг от друга. Вас собралось здесь так много, что, если у кого-нибудь есть проблема, остальные моментально ощущают то же самое.

— Я знаю, что у Криса Северна такие же головные боли. Еще кто-то жаловался?

О'Нейл нажал кнопку, и кресло с мягким жужжанием вернулось в исходное положение.

— Вы не первая сегодня утром, — заметил он, пока медсестра освобождала ее от ремней и помогала встать.

Дакота внимательно посмотрела на него, отметив поджатые губы.

— Значит, опасаться нечего, и я могу принять участие в запланированной миссии? Не стоит ли исследовать это явление?

— Стоит, конечно. Но кто будет за это платить? Мы потеряем «удобный момент», как любят повторять наверху. Что им до ваших мучений.

Дакота была шокирована.

— И это говорит коммандер Марадос? О'Нейл застыл на мгновение с открытым ртом.

— Нет, я думаю, выше, — произнес он наконец.

— Мне что-то не верится.

— Ну… — О'Нейл взял ее за локоть, чтобы проводить из кабинета. — Если что-то идет не так, всегда кто-то виноват.

Дакота остановилась в дверях и осуждающе посмотрела на него.

— Послушайте, — сказал О'Нейл, — вам действительно не о чем беспокоиться. Иначе бы от командования последовал приказ отложить миссию. Если у них все в порядке, то и у нас тоже.

Возможно, подумала Дакота, удаляясь от кабинета, ей надо было упомянуть и о галлюцинациях.

Она видела ангелов с крыльями. Они снижались в центре городского рынка, который девушка помнила с детства. Тепло и свет исходили от их золотистой кожи. Одна из них, женщина с длинными струящимися волосами и таким добрым выражением лица, что Дакота даже заплакала во сне, пролетала буквально в миллиметрах над каменистой поверхностью земли и посмотрела на нее с сочувствием.

Ангел говорил с ней на каком-то странном, непостижимом языке.

Проснувшись тем утром, Дакота не смогла вспомнить ни единого слова из того, что говорил ей ангел. Но сохранилось ощущение, что она реально где-то находилась, и это ощущение было очень сильным — она как будто лишилась чего-то жизненно важного.

Дакота колебалась и подумала, не вернуться ли назад. Но что она скажет О'Нейлу? Что видела яркий сон? Нет, он просто сочтет ее дурой.

Немного подумав, девушка отправилась дальше. О'Нейл знает свое дело, а приказ действительно есть приказ. Доктор ее просто отругает за то, что она отнимает у него время. А сон просто был сном, возможно, вызванным общим тревожным состоянием, спровоцированным предстоящим сражением в Кардинал-Пойнте.

По пути на утренний инструктаж Дакота проходила мимо круглой комнаты, которую называли «цирковой ареной» и которая стала оперативным центром для наземного командования Консорциума, из-за чего по всему периметру были установлены системы передачи данных.

Общая атмосфера напряжения с вечера накануне возросла в связи с троекратным увеличением персонала, бродившего теперь по коридору. Подробный инструктаж проводился постоянно в виде собраний и практических занятий. В течение нескольких часов прибытие и отбытие транспортных кораблей создавало нескончаемый гул, который, судя по всему, обещал продержаться еще несколько дней и ночей.

Дакота стояла на пешеходной дорожке, окольцовывавшей цирковую арену, и смотрела вниз на группу фриголдеров, беседовавших с представителями Консорциума. Она обратила внимание, что один из фриголдеров разговаривает с рассерженным Джозефом Марадосом, и неожиданно почувствовала к нему симпатию. Ей уже довелось слышать о стычках с высокомерными фриголдерами, выдвигавшими непомерные требования к людям, прибывшим сюда, чтобы помочь им выиграть войну. Спокойствие персонала Консорциума составляло резкий контраст с напряжением, царившим среди фриголдеров.

Они были объектом насмешек и даже не догадывались об этом.

И тут впервые Дакота заметила инопланетянина, скользящего над полом, как водяной призрак.

Пропустить шоулянина было так же сложно, как слона в смокинге, играющего на флейте. Несколько его щупалец постоянно выныривали из-под тела, чтобы схватить одно из маленьких существ, плавающих внутри пузыря с водой, и быстро затолкать его в один из двух ртов. Через несколько мгновений небольшие кусочки окровавленных хрящей и костей извергались из нижней части тела инопланетянина, пачкая воду.

Джозеф прервал свой спор с фриголдером и немедленно направился к шоулянину, за ним последовал его помощник Ульмер. Инопланетянина сопровождали несколько экипированных в черное представителей элитной службы безопасности Консорциума.

Дакота вспомнила, что говорил ночью Северн: Однажды кто-нибудь захочет выяснить, как получилось, что стая рыб управляет галактикой, так и не научившись разводить огонь.

Вся эта компания пронеслась по цирковой арене, прежде чем исчезнуть в той части комплекса, куда Дакота не имела допуска.

Она впервые увидела шоулянина вживую.

Дакота день и ночь слышала споры здесь и во временных казармах о том, что никого из них здесь не было бы, если бы не ограничительные колониальные контракты. Было что-то ужасно несправедливое или даже бессмысленное в том, что учиданян выселили из собственной колонии. Поэтому, наверное, обвинения в адрес шоулян по поводу нынешнего плачевного состояния дел звучали вполне правомерно.

Дакота узнала охранника, стоявшего у двери, в которую только что прошли Джозеф и инопланетянин. Она встретила его во время вечеринки перед спуском с орбиты и вспомнила имя — Милнер. Он совершил ошибку, пытаясь угнаться за ней и тремя другими пилотами. Порция за порцией, и… Милнер оказался в коматозном состоянии под барной стойкой. Парень усмехнулся, когда девушка подошла к нему.

— Меррик? Правильно? А у меня до сих пор болит голова.

— Зови меня Дакота. Почему здесь инопланетянин? Милнер пожал плечами.

— Понятия не имею. Но даже если бы знал… — Он опять пожал плечами.

— Да, понимаю, ты все равно бы мне не сказал. Но я же не вытягиваю из тебя никаких секретов. Просто интересуюсь, не пропустила ли чего-нибудь во время утреннего инструктажа. Мне надо было проконсультироваться с доктором.

— Он здесь только для того, чтобы наблюдать. Может быть, хочет посмотреть, как мы управимся с этими делами. А вообще, не думаю, что кому-нибудь известна истинная причина его присутствия здесь.