Красавец с обложки журнала

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я проснулась поздно. Лучи солнца проникали в спальню гостиничного номера через щель в занавесках. Ровное дыхание Сэма согревало мое оголенное плечо. Пару-другую секунд я наслаждалась приятным ощущением, разливавшимся по всему телу, но потом пришла в ужас. Сколько времени? Я резко села, убрала волосы с лица и огляделась в поисках часов. Сэм застонал и вытянул руку, судя по всему чтобы обнять меня. Пришлось мне подложить под нее подушку, и он, успокоившись, снова крепко заснул.

Я встала с постели, стараясь не потревожить его. Тревога, что могу опоздать на работу, охватила меня. Кондиционер работал в полную силу. На мне ничего не было, и я очень замерзла, пока не сообразила, что не помешало бы найти часы и нижнее белье. О чем только я думала, когда согласилась провести ночь с совершенно незнакомым мужчиной в его номере?

Мои часы лежали на столе под кучей одежды. Я посмотрела на них и чуть не проглотила язык от ужаса: у меня оставалось только десять минут, чтобы одеться и успеть на работу вовремя. Хелена убьет меня!

Схватив одежду, портфель и косметичку, я бросилась в ванную. Перед тем как включить свет, тщательно заперла дверь и уставилась на свое отражение в зеркале. Оно впечатляло: волосы стояли дыбом, а под глазами образовались черные круги размазавшейся туши. Губы распухли от поцелуев.

Набирая воду в раковину, чтобы умыться, я старалась не вспоминать события прошлой ночи. Это было не очень-то легко, особенно если учесть тот факт, что рядом стоял цилиндр со слепком… сами знаете чего. Мне не терпелось узнать, что получилось. Но, чтобы добиться хорошего результата, нужно было все делать по инструкции.

Я вытащила из сумочки аспирин. Только бы он подействовал как можно быстрее! Быстро сполоснувшись, я начала искать дезодорант. Запах был мужской, но это лучше, чем ничего. С невероятной скоростью я стала накладывать макияж, доставая все необходимое из косметички. Потом побрызгала запястья духами.

Рядом с душем стоял небольшой шкаф. Там висели прекрасный костюм кремового цвета, обернутый в целлофановую пленку, белая рубашка и галстук с геометрическим узором. Странно! Сэм не был похож на человека, предпочитающего деловой стиль одежды. Вчера он сказал мне, что работает врачом. Якобы приехал в Нью-Йорк из маленького городка. Но разве Джеки не предупредила меня, что Сэм не будет откровенен со мной? Я, кстати, тоже лгала ему. Например, заявила, что моя фамилия не Мэнсфилд, а Мур.

Попросив шепотом прощения у Сэма, я вытащила из шкафа и натянула на себя его рубашку. Потом закатала рукава и заправила подол в широкие брюки. Галстук приспособила вместо ремня. Закончив эти приготовления, я взглянула на себя в зеркало. Получилось не так уж плохо, особенно если не присматриваться.

Побросав все в косметичку, схватила свою сумку и засунула в нее блузку и трусики. Потом вспомнила про слепок. Мы с Сэмом никогда больше не увидимся, поэтому не помешало бы взять этот «сувенир» с собой. Но когда взвесила его в руке, поняла, что он слишком тяжелый. К тому же он просто не поместился бы в сумку. Я просунула руку в форму и с хлопком вытащила получившийся слепок. И открыла рот от изумления. Конечно, создатели набора, подаренного мне подругами, обещали правдоподобие, но чтобы настолько… Абсолютно точная копия мужского достоинства Сэма! Это было настоящее произведение искусства телесного цвета, эластичное, но твердое. Невольно перед моим мысленным взором промелькнула захватывающая ночь, которую мы с хозяином этого великолепия провели вместе.

Сэм все еще самозабвенно обнимал подушку. Я с трудом подавила желание, пронзившее все мое существо, как только взглянула на него. Нас каким-то таинственным образом тянуло друг к другу, но я точно знала: это объяснялось тем, что мы больше никогда не увидимся. Ко всему прочему моя грудь жутко зудела. Тело будто предупреждало меня, что мне будет очень плохо, если я сейчас же не уйду.

Правда, где-то в глубине моей души еще сохранились остатки романтичности, и мне очень хотелось верить, что у нас с Сэмом была самая прекрасная интрижка на одну ночь. Хорошо бы, конечно, отодвинуть волосы с его лба и поцеловать на прощанье, но нет! Впрочем, Джеки говорила о необходимости оставить моему сексуальному партнеру какую-нибудь память о себе. Сережки пригодятся мне самой, а цветочка на лифчике или подвязки у меня не нашлось.

Правда, были замечательные французские трусики, на которые даже Сэм обратил внимание, прежде чем сорвать их зубами. Мне показалось, что они станут хорошей заменой украденной рубашке.

Я бросила их на ту часть кровати, где спала, и осмотрелась, проверив, не забыла ли чего. Стараясь идти как можно тише, я стала пробираться к двери. Окинула последним взглядом постель, на которой спокойно спал Сэм. Все-таки жаль, что я не рассказала ему все о себе или не узнала как можно больше о нем. Тогда мы смогли бы встретиться снова. И хотя это было против правил, я послала ему прощальный воздушный поцелуй.

Нельзя так себя вести в подобной ситуации!

Поверьте, я не блюстительница нравственности. Просто хочется верить в то, что секс — это нечто особое, основанное на эмоциональной близости между двумя людьми. Осознав, какое удовольствие дала мне эта сугубо физиологическая связь, я узнала о себе нечто новое, и в этом не было ничего хорошего.

Поймав такси, на работу я опоздала всего на пятнадцать минут, но мне показалось, будто рабочий день в разгаре. Я очень нервничала, пытаясь угадать, какое задание для меня, придумала Хелена, чтобы возместить мой вчерашний ранний уход. По пятницам приходилось всегда работать на износ. Начальство, как правило, следило за тем, чтобы перед выходными все дела были завершены. Я не удивилась, услышав, что в моем крохотном кабинете звонит телефон.

Я бросила сумку на стол и схватила трубку.

— Кензи Мэнсфилд.

— Ну? — спросила Джеки.

Мне осталось только криво улыбнуться.

— Что «ну»?

— Тебе понравился наш ковбой?

— Мне не нужно было ничего говорить вам.

— Дурочка! Мы стараемся для твоего же блага! Ты провела с ним ночь?

Я вздохнула.

— Да.

— И как все прошло?

— Превосходно!

— По-моему, ты не очень-то рада. Он что, отказался сделать слепок?

Быстрый взгляд на сумку, в которой лежал этот самый слепок.

— Нет, напротив.

— И?

— Все прекрасно сработало.

— Я собираюсь заказать такой же набор для Теда. — Джеки помолчала. — Почему же ты такая грустная? Он очень маленький, что ли?

Я засмеялась.

— Да не маленький он. Просто неважно себя чувствую. У меня раскалывается голова. К тому же я проспала и не смогла заехать домой переодеться. Поэтому мне пришлось надеть его рубашку…

— Ты не должна была разговаривать с ним утром!

— Я и не разговаривала.

— Так ты украла его рубашку?

Мне припомнились мои миленькие розовые трусики.

— Будем считать, что мы с ним обменялись. В любом случае… Не знаю почему, Джеки… Но я провела ночь с этим парнем и не могла просто встать и уйти. Ведь мы никогда с ним больше не увидимся.

— Может, когда-нибудь ты зайдешь к нему.

— Он сказал, что приехал из другого города.

Скорее всего, соврал. К твоему сведению, он, может, даже работает в почтовой службе твоего офиса.

— Все равно будет только хуже, если я пойду к нему.

— Хуже, если он потребует, чтобы тебя арестовали за кражу рубашки. Подожди, неужели ты испытываешь к нему какие-то чувства?

Только не это!

— Нет, если не считать зуда. Я опять вся покрылась красными пятнами.

— Звучит интригующе.

— В общем, скажу тебе так: больше никаких интрижек на одну ночь. — Я стала теребить пуговицу чужой рубашки. — Хочу найти человека, с которым мне было бы так же хорошо, как тебе с Тедом.

— Так и будет. Прошлая ночь — всего лишь повод наладить твою личную жизнь.

— Надеюсь, ты права, — пробормотала я.

— Посмотри на все это с другой стороны: у тебя теперь есть силиконовый слепок этого парня. Теперь-то уж ты точно не сможешь забыть его.

Эти слова утешили меня.

— Надо признать, что слепок получился превосходный.

В этом момент в кабинет вошла Хелена. Моя начальница держала в руках здоровую кипу папок с документами. Интересно, слышала ли она наш разговор? Надо придать лицу серьезное выражение и притвориться, будто обсуждаю что-то очень важное:

— Хорошо, мы посмотрим, что можно сделать, и перезвоним вам.

Я положила трубку и нарисовала на клочке бумаги несколько закорючек. Потом обернулась и с улыбкой посмотрела на Хелену.

— Доброе утро!

— Вы опоздали.

— Попала в пробку. Извините.

Моя начальница искоса посмотрела на меня. Я указала рукой на папки.

— Я могу для вас что-нибудь сделать?

Хелена взглянула на меня с подозрением, но ничего не сказала. И передала мне свою ношу.

— Не могли бы вы, пожалуйста, посмотреть эти отчеты и ко второй половине дня подготовить мне заключение по ним.

Я удивленно заморгала. До этого мне казалось, что слово «пожалуйста» не входит в словарный запас Хелены.

— Конечно. К вечеру все будет сделано.

Она уже направилась к выходу, но почему-то передумала и обернулась.

— Кензи, вы хорошо вчера провели время?

Быстро улыбнуться!

— Да.

— Может, вы хотите мне что-нибудь… рассказать?

Я судорожно сглотнула. Неужели она заметила, что я только что вылезла из чужой постели, к тому же напялив на себя чужие вещи?

— Что-нибудь рассказать?.. Нет.

Она снова взглянула на меня с подозрением, но опять промолчала и повернулась, чтобы уйти. Меня трясло. Открыв ящик стола, я начала судорожно искать таблетки против аллергии. Хелена, конечно, чересчур требовательная начальница, но не восхищаться ею нельзя! И хочется заслужить ее уважение. Любой психиатр наверняка сказал бы, что я проецирую на отношения с этой женщиной собственные воспоминания о матери. С другой стороны, не так уж плохо брать с кого-то пример.

Я все-таки очень-очень дрянная девчонка.

Но время провела ночью прекрасно!

Мне казалось, что я все еще чувствую, как Сэм обнимает меня. И до сих пор будто ощущала прикосновение его шершавых, с мозолями ладоней (кстати, еще одно доказательство того, что он обманул меня, когда назвался врачом). Так приятно закрыть глаза и попытаться как можно более подробно вспомнить его поцелуи и ласки.

Может, мужчина, зная, что больше никогда не увидит женщину, которая провела с ним только одну ночь, старается сделать это время незабываемым?

Комната, где мы обычно отдыхали, находилась в противоположном конце здания, но я заставила себя добраться до нее. Я решила выпить большую кружку кофе. Молока в холодильнике не оказалось. От черного кофе мне сразу же стало значительно лучше. Правда, заметив пончик, одиноко лежавший на тарелке, я вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела.

— Почему ты улыбаешься?

Обернувшись, я увидела, что в комнату вошла Эйприл Бромли. Эйприл была исполнительным заместителем творческого директора Рона Кастла. Самой отвратительной чертой этой девицы были ее постоянные попытки отобрать у меня те крупицы власти, которыми я располагала. Она успешно пользовалась своей привлекательной внешностью для того, чтобы карабкаться вверх по служебной лестнице. Мы терпеть друг друга не могли, и не скрывали этого.

— А почему бы мне не улыбаться, если мне нравится моя работа, — ответила я.

— Мне тоже, — подхватила она. — Но я не могу выполнять твою работу, Кензи. Я не люблю собак.

Краска залила мое лицо. И Эйприл злорадно ухмыльнулась. Значит, слух о моей новой обязанности уже успел облететь здание.

Эйприл взяла с тарелки пончик, надкусила его и пожала плечами.

— Мне нужно набраться сил. Рон попросил меня посидеть сегодня утром на совещании. Уверена, что Хелена разрешит тебе сделать для нас копии некоторых документов.

Я осмотрелась вокруг, чтобы найти что-нибудь, чем можно было бы кинуть в нее. Но Эйприл уже выбежала из комнаты. О! Эта женщина знает, как вывести меня из себя. Она знает, что Хелена никогда не предлагала мне присутствовать на совещании. Начальница попросила меня написать этот дурацкий отчет, а значит, и сегодня мне нечего ждать приглашения.

И тем не менее Хелена позвонила мне и попросила прийти на совещание. Можете представить мое удивление!

— Вы один из моих самых ценных сотрудников, Кензи. Вам уже пора узнать, чем занимаются другие отделы.

Судя по всему, Хелене было стыдно за то, что она заставила меня сидеть со своей собакой. Могу представить себе лицо Эйприл, когда я войду в зал для совещаний. Но выказывать радость нельзя, лучше деловито осведомиться:

— А что на повестке дня?

— Рон должен окончательно утвердить обложку очередного номера.

Надо сказать, что это самая неприятная тема для Хелены. Обложку меняли несколько раз, но она так и не удовлетворила мою начальницу. Мне же всегда казалось, что утверждение обложки — наиболее интересная стадия в создании журнала.

— Звучит привлекательно, но мне нужно сначала закончить отчет.

— О…

Кажется, мне удалось застать Хелену врасплох. Она-то думала, что ее подчиненная тут же побежит на совещание. Я так и собиралась сделать, но ей не следовало знать об этом.

— Совещание продлится до полудня. Приходите в западный зал директоров, как только освободитесь.

— Хорошо.

Я повесила трубку, довольная собой. Пожалуй, это лучший подарок на день рождения. Сегодня Хелена вела себя со мной по-другому. Может, что-то изменилось во мне за эту ночь? Неужели пришло время наладить карьеру и найти хорошего парня, за которого можно выйти замуж?

Неожиданно я почувствовала себя по-настоящему взрослой.

Отчет был готов за пять минут до начала совещания, но стоит подождать еще минут пятнадцать. Завернув рукав рубашки, я увидела, что красные пятна исчезли с кожи. Налила себе еще одну кружку черного кофе. Потом взяла стопку чистой бумаги, ручку и отправилась в зал совещаний.

Даже сквозь закрытую дверь был слышен гул голосов. Минута ушла на то, чтобы проверить, все ли в порядке с одеждой, и пригладить рукой волосы. Мое сердце бешено колотилось. Господи, помоги мне, хорошо бы взять слово и вставить в обсуждение хотя бы одно дельное предложение. Тихонько открыв дверь, я вошла в зал, стараясь не шуметь. Среди присутствовавших были Хелена, Рон Кастл и Эйприл и около дюжины представителей производственного, фото-, редакторского и других отделов. Усевшись на ближайший пустой стул, я повернулась к Рону, который о чем-то говорил.

Он замолчал и внимательно посмотрел на меня. В его взгляде явно читался вопрос: «Что вы здесь делаете?» Когда все повернулись в мою сторону, я вновь почувствовала, что краснею. Эйприл самодовольно ухмыльнулась.

— Наверное, все присутствующие здесь знают моего заместителя Кензи Мэнсфилд, — произнесла Хелена. — Я пригласила ее для того, чтобы она могла лучше познакомиться с деятельностью других отделов.

Я улыбнулась своей начальнице. Потом посмотрела на Эйприл и в конце перевела взгляд на Рона, который продолжил свое выступление.

— Итак, мне кажется, что необходимо поместить на обложку фотографию жителя какого-нибудь маленького городка. Это поможет расширить круг читателей «Персоны». У нас в стране есть много высокооплачиваемых рабочих, которые обычно не покупают журнал. Их может привлечь то, что мы думаем о простых американцах.

— Рекламный отдел согласен, — произнесла Нита, менеджер по маркетингу. — Работники банков, страховых компаний и автомобильных заводов с удовольствием купят журнал с такой обложкой.

Самым трудным, — продолжил Рон, — оказалось отыскать подходящего человека. — Он улыбнулся. — Но думаю, что мы нашли его. Наш герой добровольно бросился тушить пожар в своем родном городке Джэр-Холлоу, расположенном в штате Нью-Йорк.

— А где это? — поинтересовалась Хелена.

— Где-то между Олбани и Сиракьюс. Тихий городок из тех, где большинство населения составляют пожилые люди. Этот парень ворвался в горящую больницу и спас двенадцать пациентов.

Натан из производственного отдела щелкнул пальцами.

— Я слышал про него по телевизору. Губернатор наградил его чем-то вроде медали.

— Губернатор предложил ему награду, — поправил Рон. — Но парень отказался, объяснив это тем, что на его месте так поступил бы любой американец.

— Прекрасно, — воскликнула Хелена. — А он фотогеничный?

Рон посмотрел на часы.

— Вы сможете судить об этом сами, когда он приедет. Эйприл, не могли бы вы спуститься вниз и поискать мистера Лонга? И еще сделайте копию повестки дня для Кензи, пожалуйста.

Я с трудом подавила охватившие меня чувство злорадства, Эйприл бросила в мою сторону испепеляющий взгляд, но, как вышколенная служанка, побежала выполнять поручение.

— Теперь давайте подумаем, как убедить его сфотографироваться на обложку, — сказал Рон. — Этому парню определенно не нравится, что он стал объектом столь пристального внимания.

— Нонсенс, — возразила Хелена. — Всем нравится внимание. Он согласится. Надо лишь поговорить с ним.

Все знали, что моя начальница всегда получает то, чего хочет, так что дискуссия по этому поводу была тут же закрыта.

— Думаю, что будет лучше, если мы уменьшим количество надписей на обложке и сделаем их короче, — сказал Рон.

— Так лучше будет видно изображение на обложке, — добавила Нита.

Хелена посмотрела на лежавший перед ее глазами проект, а затем повернулась ко мне.

— Кензи, а что вы думаете?

В зале воцарилась тишина. Услышав вопрос, я очень удивилась. Однако тот факт, что моим мнением впервые поинтересовались на публичном обсуждении, не означал, что мне нечего было сказать. Я сделала глубокий вдох и заговорила:

— Мне кажется, что, наоборот, чем больше слов, тем лучше. Покупатели должны думать, что в журнале можно найти много интересного. Лучше менять типы и размеры шрифта, использовать разные цвета. Так легче привлечь внимание. Только, по-моему, цену журнала нельзя делать такой крупной. Она должна быть почти не видна покупателю. Название журнала тоже лучше писать разноцветными буквами. Думаю, для этой обложки подойдут красный, белый и синий.

Я выдохнула. И окинула взглядом собравшихся. Казалось, все были ошеломлены. Мне захотелось вернуть все свои слова обратно.

Дверь открылась. Мне никогда не нравилась Эйприл, но сейчас я была рада ее приходу. Нужно сказать, вернулась она очень вовремя.

— Я привела модель для нашей обложки, — отчеканила она. — Знакомьтесь, это мистер Сэмюэл Лонг.

В зал вошел хорошо одетый светловолосый мужчина. Приветствуя присутствующих, он дружелюбно улыбнулся. Я не поверила своим глазам. Этого не может быть.