Глава вторая Нападение в темноте


По крайней мере, теперь у нас есть деньги, — заметил Югонна, когда они с Далесари спускались из замка в городок.

Обиталище графов Бенойка — древний родовой замок — был возведен на вершине высокого холма (здесь его называли «горой»). Между замком и городом было свободное пространство — там устраивались турниры и там же проходили тренировки воинства. Сейчас там пестрели палатки.

Чуть дальше виднелись стены городка. Туда и направлялись Югонна с Далесари. Как только они получили от графа Гарлота кошель, туго набитый монетами, Далесари тотчас объявила:

— Мне надоело глотать пищу, воняющую костром! И кислое вино, которое мы покупаем где попало, тоже стоит в горле колом. В конце концов, я привыкла к хорошо сервированному столу.

— Я тоже, — отозвался Югонна. — Не наша вина, что мы никак не можем добраться до Авенвереса.

После того, как магия дяди Далесари перенесла обоих в безводную пустыню, где оба влюбленных чуть не погибли, прошло больше зимы. Воспользоваться магией вторично они не решились. Сам колдун, желавший их погубить, был мертв, но кто знает, какие опасности таили в себе его чары! Нет уж. После долгих переговоров Югонна и Далесари решили возвращаться домой обычным способом — пешком.

Они добрались почти до границы Кхитая в поисках подходящего каравана, а затем двинулись с этим караваном обратно на запад. По пути им пришлось пережить немало испытаний. Сейчас они были гораздо ближе к цели своего бесконечного путешествия. Мало кто узнал бы в опытных странниках былых изнеженных аристократов. Они умели готовить пищу на костре и привыкли ночевать под открытым небом. Когда у них закончились деньги, они начали выступать, давая представления.

Во многом им помогали знания, полученные в Авенвересе, городе ученых. Там существовал настоящий дворец науки — огромный лабиринт, занимавший половину острова Авенверес. В этом лабиринте годами жили, не покидая его стен, ученые.

Обитая в лабиринте, Югонна исследовал свойства зеркал и стекол, и сейчас ему очень пригодились эти знания.

«Никогда не предполагал, что превращу свои чисто научные достижения в способ доить кошельки добрых граждан», — признавался он своей подруге.

Та только улыбалась. Областью ее научных интересов были травы. Она знала множество растений — распознавала их виды, помнила сроки их цветения и плодоношения, но главное — хорошо разбиралась в том, какие растения целебны или съедобны, а какие — ядовиты или в лучшем случае бесполезны для человека.

Травница также зарабатывала своими умениями. Все это помогало им существовать безбедно.

Известие о том, что граф Бенойка сулит баснословное вознаграждение тому, кто сумеет развлечь юного Цинфелина и вернуть ему интерес к жизни, всколыхнуло молодых супругов. Югонна сказал: «Это наш шанс! Если мы упустим его, то навсегда застрянем здесь. На такие деньги мы сможем купить корабль и наконец вернуться домой…»

Далесари не нашла, что возразить. За плавание по неведомым морям к острову, о существовании которого не знали даже самые опытные капитаны, в любом случае пришлось бы заплатить баснословные деньги. Да еще поди отыщи отчаянную голову, которая согласится на подобное путешествие. Да, деньги необходимы, и деньги очень большие.

Они вошли в городок и направились к кабачку «Увалень».

— Я попрошу мяса с пряностями, — сказал Югонна мечтательно.

Далесари рассмеялась.

— Мы ведь только что угощались во дворце! неужели ты еще голоден?

— Угощение скудное, да и есть под взглядом этого сумасшедшего парня было как-то неприятно. Лично у меня кусок в глотку не лез.

— Вот как ты заговорил! — Она все еще улыбалась. — А поглядеть со стороны — так уминал за милую душу.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Как ты изменилась! В прежние времена нам с тобой и в голову бы не пришло обсуждать столь низменные темы.

— Что ж, когда мы будем дома и вернемся к прежнему образу жизни, мы опять перестанем обсуждать низменные вопросы, — сказала Далесари, смеясь и подставляя ему губы для поцелуя.

Они вошли в кабачок и остановились посреди зала.

Первым, кого они увидели там, был Конан-киммериец.

С Конаном они расстались в пустыне зиму назад. Уезжая, киммериец выразил надежду на то, что никогда больше не встретит Югонну с Далесари и не будет вынужден заботиться о том, чтобы они не угробили себя тем или иным нелепым способом.

И хоть Конан действительно спас им жизнь и сумел избавить их от колдуна, к новой встрече с киммерийцем супруги тоже не стремились.

Они переглянулись, и первым их побуждением было бежать. Но было уже поздно.

Конан замахал им полуобглоданной костью — судя по ее размерам, варвар только что умял целого барашка, никак не меньше.

— Югонна! Далесари! Вот это встреча! — взревел он. — Идите-ка сюда! У меня сегодня удача!

Они подошли поближе и уселись на краешек скамьи.

Конан смотрел на них насмешливо.

— Наверное, вы голодны. Пора мне спасать ваши жизни, бедные цыплята. Начну с того, что отгоню от вас костлявый призрак голода, потом мы разделаемся с иссохшим призраком жажды, ну а под конец займемся кровавым призраком нависшей над вами опасности…

Югонна не выдержал и засмеялся.

— Единственная кровавая опасность, которая нам грозила, — это твой гнев, Конан. Но ты, кажется, рад видеть нас снова?

— Ну да, — ответил варвар, обгладывая кость. — А почему бы и нет?

Он повернулся к хозяину и щелкнул пальцами.

— Эй, жирный бездельник! Мои друзья голодны, так что тащи все самое лучшее!

Хозяин, унылый с виду истощенный человек, явился с большим подносом, который он каким-то чудом удерживал на копчиках пальцев.

— А где «жирный бездельник»? — прошептал Югонна.

— Тс-с! — шепнула в ответ Далесари. — Не мешай киммерийцу веселиться! Не видишь, он шутит!

— А-а… — протянул Югонна с крайне озадаченным видом.

От Конана не укрылась эта сценка, и он ухмыльнулся, оценив насмешку.

— Кстати, мы тоже при деньгах, — скромно заметил Югонна.

— Хочешь заплатить за всю компанию? — поинтересовался Конан.

— Просто хочу указать тебе на то, что мы кое-чему научились.

— Это очевидно и без указаний, коль скоро вы еще живы и даже добрались до Аргоса.

Возражать было нечего, и они просто принялись за трапезу. Конан благодушно наблюдал за обоими, ковыряя в зубах кинжалом. Наконец киммериец заговорил:

— А правду ли болтают, будто здешний граф очень болен и едва ли ни при смерти?

— Отчасти это правда, — сказала Далесари.

— Я не люблю уклончивых ответов, — нахмурился киммериец.

— Болен графский сын, — сказал Югонна. — Он утратил интерес к жизни.

— Да, это серьезная хвороба, — с самым озабоченным видом произнес киммериец, после чего расхохотался.

— В тебе нет ни капли сочувствия, — укорила его Далесари.

— Разумеется, нет! — подхватил Конан. — Я считаю его богатым бездельником. Разве не так? Да будь у меня графство, и лошади, и дружина — разве стал бы я зевать и проклинать свою участь? Я бы захватил здешний трон — вот что я бы сделал! Не понимаю, почему такая простая и очевидная мысль не приходит в голову этому… как его зовут?

— Цинфелин, — подсказала Далесари.

— Чем более вычурно имя, тем глупее его обладатель, — отрезал Конан.

— Нет, его что-то действительно гложет, — заметил Югонна. — Он не притворяется. Он и сам не рад, что так вышло.

Конан насторожился.

— Так вы его видели?

— Да, и даже пытались развлечь.

— Судя по тому, как набит ваш кошелек, вам это удалось. — Интерес Конана возрастал с каждым мгновением.

— И да, и нет, — сказала Далесари со вздохом. — Мы показывали фокусы со зрячими зеркалами… Наши зеркала умеют отражать разные воображаемые картины.

— Это магия?

— Очень слабая, — быстро сказал Югонна. — И безвредная. Просто иллюзия.

— Иллюзия может свернуть человеку шею, — пробормотал Конан. — Даже без особого труда…

— Мы вовсе не хотим никому сворачивать шею, — возразил Югонна. — Мы хотим нанять корабль, чтобы вернуться домой, а для этого необходимы деньги. Только по этой и ни по какой другой причине мы взялись развлекать юного графа.

— К тому же нам его жаль, — добавила Далесари. — Он так молод… и довольно симпатичный.

Югонна и Конан уставились на нее с одинаковым изумлением. Девушка покраснела и опустила глаза.

— А что такого?.. — упрямо прошептала она.

В этот момент несколько человек, сидевших возле выхода, поднялись и вышли наружу. Конан проводил их глазами.

— Неприятные малые, — заметил он. — Что ж, друзья мои, приятно было повидаться. Так и быть, заплачу сегодня за всех, но завтра, если ваше дельце выгорит, вы меня угостите.

Конан встал из-за стола и направился к лестнице на второй этаж — он снимал в этом кабачке комнату.

Фокусники попрощались с ним и двинулись к выходу. За разговорами и дружеской трапезой они не заметили, как прошло время. Уже стемнело, наступал вечер — пора было возвращаться во дворец.

Они сделали несколько шагов по улице, завернули за угол, и тут кто-то набросил на голову Далесари мешок из грубой мешковины. Она дернулась, пытаясь бежать, но грубые руки удерживали ее крепко.

— Югонна! — приглушенно вскрикнула девушка, но ничего не услышала в ответ.

Кто-то связывал ей запястья, а когда она попробовала вырваться, ударил ее по голове, так что она на миг потеряла сознание.

Югонна успел заметить карауливших их людей прежде, чем те напали, — но все-таки слишком поздно, чтобы выскочить из ловушки и утащить с собой Далесари. Он ухитрился лишь увернуться, когда на него также пытались накинуть мешок. А затем, выхватив кинжал, храбро набросился на негодяев.

Если бы Югонна действительно был магом или хотя бы могущественным мастером иллюзий, он бы сейчас один расправился с пятью разбойниками, не прилагая даже особого труда. Но, к сожалению, вся магия Югонны заключалась в зеркалах и была бессильна против грубого насилия.

Поэтому ему ничего не оставалось, как попытаться справиться с нападавшими самым обычным способом — ножом и кулаками.

Силы были слитком неравными, и Югонна хорошо отдавал себе в этом отчет. Он знал также, что разбойники сейчас разделятся: один потащит прочь Далесари, а остальные навалятся на Югонну и задержат его, чтобы он не успел прийти на помощь подруге.

Так и произошло. Как ни старался Югонна обойти своих врагов и броситься вслед за похитителем Далесари, ему не удавалось продвинуться вперед ни на шаг. Разбойники, казалось, были повсюду. В узком темном переулке трудно было надеяться проскочить мимо них.

Югонне разбили губу и рассекли ножом бровь, так что кровь теперь заливала ему глаза и мешала видеть. Острая боль поселилась у него в боку — он даже не понял, когда и как это произошло, и уж тем более не мог решить, насколько опасна его рана. Ему было тошно, и голова кружилась, но Югонна не обращал на это внимания. Снова и снова набрасывался он на похитителей, размахивая кинжалом и даже пару раз попав в цель.

— Кром!

Боевой клич киммерийца разнесся эхом по переулку.

Югонна вздрогнул от радости. Он даже не надеялся на чью-либо помощь: здешние горожане — как, впрочем, и любые почтенные горожане, — предпочитали не вмешиваться в подобные происшествия. Особенно если жертвами нападения становились какие-то чужаки.

Да и совладать с этими бандитами было бы не так-то просто. Но киммериец не раздумывая кинулся в битву.

Для начала могучим ударом кулака он сшиб с ног одного из них и тотчас развернулся всем телом навстречу другому. Тот замахнулся на киммерийца мечом. Конан присел, и клинок просвистел у него над головой. Поднимаясь, Конан нанес разбойнику удар снизу вверх, распоров его живот.

Бандит дико закричал и уставился на собственные кишки, вывалившиеся наружу. Кровь стекала по его ногам, пятная мостовую.

Варвар разразился насмешливым хохотом. Югонна понял, что еще немного — и его вывернет.

Третий разбойник метнул в Конана кинжал. Лезвие пропороло киммерийцу куртку не причинив ему самому ни малейшего вреда. Конан, не раздумывая, обрушил меч па голову напавшего. Голова разлетелась пополам, белая жидкость вытекла вместе с кровью, а тело повалилось, как мешок, к ногам киммерийца. Руки обезглавленного тела пару раз судорожно сжались и разжались и наконец застыли.

Югонна с отчаянным, сдавленным воплем отпрянул к стене. Его тошнило, он боялся даже шевельнуться — и больше всего на свете он мечтал оказаться где-нибудь очень далеко отсюда.

Последний разбойник бросился бежать. Конан устремился за ним в погоню.

Охваченный ужасом, бандит мчался туда же, куда уже скрылся с похищенной Далесари его сотоварищ. Киммериец неуклонно настигал его. Удирая, разбойник громко стучал сапогами по мостовой; киммериец же, босой, бежал совершенно бесшумно, как кошка. Он и видел в темноте, как кошка, и движения его были легки, несмотря на массивность сложения.

Вот впереди мелькнула спина убегавшего. Недолго думая, Конан бросил кинжал, выхватив его из-за пояса, и попал бегущему между лопаток. Разбойник дернулся так, словно налетел со всего маху на степу, и повалился лицом вперед. Он был еще жив, когда Конан, перепрыгнув через него, настиг последнего, пятого.

Тот приставил кинжал к горлу связанной девушки.

— Ни с места, негодяй, иначе я убью ее!

— Да? — преспокойно отозвался Конан. Он даже не запыхался. — Ну и убивай. Тебе ведь приказано доставить ее живой, не так ли?

— Я убью ее! — повторил разбойник.

Он прижал лезвие сильнее и разрезал нежную кожу на шее девушки. Потекла кровь. Далесари сдавленно закричала под мешком.

Неуловимым для глаза стремительным движением Конан метнулся к разбойнику и ударил его кулаком между глаз. Удар был так силен, что бандит откинулся назад — и приложился затылком к стене здания, возле которого стоял.

Кинжал выпал из его ослабевших пальцев. Конан мгновенно схватил его за руку и дернул. Кость хрустнула, и переулок огласился звериным воплем боли. Конан оттолкнул от себя бандита и напоследок презрительно пнул его ногой.

— Это научит тебя вежливому обращению с дамами.

Он взял Далесари за локоть.

— Ты цела?

Девушка кивнула головой в мешке.

— Развяжи меня, — глухо попросила она.

Конан потащил ее за собой. Когда они добрались до разбойника, убитого ножом в спину, Конан наклонился и выдернул из тела свой кинжал. Он разрезал веревки, стягивавшие нежные запястья Далесари, однако мешок снимать не позволил.

— Незачем тебе видеть то, что здесь произошло, — сказал он.

— Но я хочу видеть! — возразила она. — В конце концов, я рисковала жизнью!

— Ты рисковала жизнью? — удивился Конан. — По-моему, тебя просто хотели убить.

— Ну да.

— Это не одно и то же, — заявил варвар. — Рискует жизнью тот, кто дает на это согласие. Кроме того, то зрелище, от которого я хочу тебя избавить, не стоит даже медной монетки!

— Но я хочу… — начала было Далесари снова.

Конан бесцеремонно потащил ее за собой.

Он надеялся, что Югонна уже ушел от трупов и вернулся в кабачок «Увалень». Но Югонна, парализованный ужасом и болью, продолжал оставаться на месте.

Его левый бок был окровавлен, лицо разбито. Он сидел на мостовой рядом с двумя трупами и тупо смотрел в стену.

Завидев киммерийца, возвращавшегося с девушкой, он встрепенулся.

— Далесари!

Она услышала его голос и вдруг, вывернувшись из рук Конана, сдернула с головы мешок.

— Югонна!

И тут Далесари застыла с раскрытым ртом. Она увидела то, о чем предупреждал ее киммериец. Вид человеческих кишок, разбросанных по мостовой и растоптанных, вид разбрызганного с кровью мозга и изуродованной головы потряс ее.

Она несколько раз судорожно зевнула и вдруг ее вытошнило. Конан едва успел отскочить.

— Ну вот, — проворчал он. — Теперь ты поняла, что я был прав.

Югонна зашевелился со стоном.

— Нужно уходить отсюда.

— Как ты догадался? Ты вообще сообразительный малый, — съязвил Конан.

— Я ранен, — сказал Югонна. — Мне не встать без помощи.

Конан перевел взгляд с Югонны на Далесари и обратно.

— Так кого мне тащить на себе? — осведомился киммериец. — Тебя или твою женщину? Или, может быть, вас обоих?

Югонна вместо ответа попробовал подняться на ноги. К его удивлению, это ему удалось.

Конан не без насмешки наблюдал за его усилиями. Опытным взглядом киммериец уже видел, что рана Югонны не опасна — ему просто распороли кожу на боку. Крови много, да и неприятно, но совершенно не смертельно.

— Возьми мою руку. — Конан протянул ему руку, и Югонна вцепился в его локоть мертвой хваткой. — Все, уходим. Скоро сюда придет стража, а я очень не люблю отвечать на вопросы стражников, особенно ночных — эти раздражительны. К тому же у меня совершенно нет ответов. А у вас?

— В каком смысле? — спросила Далесари.

— В том смысле, что это ведь на вас напали. Кто хотел вас угробить? — резковато проговорил Конан.

— Откуда нам знать? — ответил за обоих Югонна. — Мы здесь никогда прежде не были. Возможно, завистники…

— Завистники? — Конан изумленно посмотрел на фокусников. — Кто же может вам завидовать?

— Другие артисты, — с достоинством объяснил Югонна. — Нам ведь удалось то, в чем не преуспел больше никто.

— Нет, — решительно сказал Конан. — Этого нe может быть. Для того, чтобы организовать такое покушение, нужно по меньшей мере быть местным жителем. Пять бандитов! Да кто из пришлых знает, где их искать и как нанимать? К тому же у артистов не водится столько денег… Если бы это были завистники, они попытались бы убрать вас своими руками.

— В таком случае, у нас вообще нет ни ответов, ни предположений, — сказала Далесари.

— Ну а у меня есть, — проворчал киммериец. — Кому-то из здешних сановников очень не хочется, чтобы Цинфелин пришел в себя и избавился от своей болезни.

— Цинфелин! — встрепенулась Далесари. — Мы должны быть у пего в замке и давать еще одно представление!

— Ночью? — удивился Конан.

— Да, он просил нас прийти ночью. Говорит, по ночам у магии появляется дополнительная союзница — тьма. В темноте, по его словам, просыпаются тайные силы…

— Ничего нового, — буркнул Конан. — Я и сам предпочитаю работать по ночам.

— Работать? — с неподдельным ужасом воскликнула Далесари. — Не хочешь же ты сказать, что по ночам забиваешь сваи или возишь камни на строительстве какого-нибудь храма?

Несмотря на жуть, все трое рассмеялись.

— Нет, — сказал Конан, отсмеявшись. — Когда я говорю о «работе», я имею в виду нечто более… прибыльное, чем таскание камней на строительстве храма. Как бы там ни было, но юный граф взял себе в союзники ночь — а значит, и все силы тьмы; стало быть, и меня.

— Ты хочешь отправиться с нами в замок?

— Не вижу другого способа попасть туда, — сказал Конан. — Нет, способы, конечно, есть, но этот самый простой. Я ведь говорил, что должен отогнать от вас кровавых призраков беды… Так что уж не спорьте со мной сейчас.

— Конан, — нерешительно проговорил Югонна, — я буду тебе очень признателен…

— Мы оба будем тебе признательны, — перебила Далесари.

— Мы оба, — подхватил Югонна. — Нам нужен человек, который поберег бы наши жизни. Похоже, здесь нам угрожает нешуточная опасность.

— Ну так бегите! Не задерживайтесь здесь ни минуты.

— Нет, — хором произнесли супруги.

Югонна объяснил:

— Нам нужны эти деньги, ты же знаешь.

А Далесари добавила:

— Нам жаль молодого графа…


Загрузка...