На экране много букв. В слова и фразы они складываются плохо, а в смыслы не складываются вообще!
Итак, антитеррористический отдел… Главный – подполковник Муратов. Под ним две команды оперов. Один возглавляет майор Такиев, второй – майор Гузов. Еду я по душу Гузова. Именно он не дал хода делу по похищению ребёнка, а потом шантажировал Эву. В тот момент просто запуганную девочку, а сейчас – невесту самого влиятельного подполковника ФСБ Москвы, моего дядьки.
Рассматриваю фото. Лет сорока… с рыхлой мордой… цепким взглядом. Я, блять, представляю эти допросы, домогательства и пресс, что пережила воздушная Эва.
Пиздец тебе, Гузов. И всем, кто по твою сторону встанет.
Но расследование коснётся всех, начиная с Муратова. Потому что и на его имя она писала жалобу, которой тоже не дали ход. Зато спустили предложение внедрить ее в террористическую группировку.
Муратов… Лет сорока пяти… невзрачный… Такого бы в агентуру! Как ни старайся описать – не выйдет. Ни одной яркой приметы.
Слепо листаю страницы с послужными… Не читается мне!.. Начинаю писать служебные запросы… Перечитываю – чушь какая-то. Падежи и последовательность слов спутана. Мысли мои снова улетают в сторону СВ. В груди горит и очень отвлекает.
– Заказывать что-нибудь будете? – подходит официантка.
Отдаю купюру.
– Эспрессо каждый час.
– Каждый час?..
– Да.
– А мы до двенадцати.
Смотрю на часы. Десять.
– В некоторых случаях Вы работаете до последнего посетителя, так?
– Да, но…
Демонстрирую корочки.
– Я как раз тот самый случай.
Недовольно вздыхая, официантка смотрит на меня с усталостью.
– Лично Вы мне после двенадцати не нужны. Только сам вагон. Пригласите начальника поезда, я сам с ним договорюсь.
– Спасибо… – выдыхает официантка.
Через несколько столиков от меня – пара. Мужчина с девушкой. Они пьют шампанское и флиртуют. Я завидую? Да. Есть немного. Потому что уже позволил себе предвкушать… и…
Работай, майор!
Возвращаю взгляд на экран. Но взгляд самовольно уплывает в окно. Зависаю… постукиваю машинально пальцем по пачке сигарет.
– Уважаемые пассажиры, стоянка поезда десять минут.
Закидываю ноутбук в сумку и, повесив на плечо, выхожу на перрон. Какая-то пустая платформа между станциями. Наверное, техническая остановка. Может, пропускаем кого…
Среди нескольких человек, вышедших из поезда – Ольга! Стоит спиной ко мне. В её пальцах тлеет тонкая длинная сигарета. Второй рукой обнимает себя через грудь за плечо.
Прохладно… Накрапывает дождь. Оборачивается. Мы встречаемся взглядами. Я первый отвожу свой, пытаясь найти любой другой объект для любования. И не вижу ничего, блять… Перед глазами словно пелена. Пульс стучит в горле…
Быстро докуриваю в три затяжки. С лёгким головокружением и тяжестью на сердце возвращаюсь в вагон-ресторан. Рассеянно вожу ручкой по блокнотному листу и вместо таблицы рисую какую-то витиеватую фигню. Которая вырисовывается в имя Ольга. Зачёркиваю. Ну чужое же имя…
Перелистываю страницу на чистую. Рисую таблицу. И задумавшись, снова машинально пишу «Ольга». Ведьма, чтоб её!
Убираю блокнот в сумку. Закрываю крышку бука и разворачиваюсь к окну, медленно смакуя свой кофе и позволяя мыслям течь в её направлении. Образ, как источник радиации, отравляет меня своей неотвратимостью.
Вздрагиваю от слишком близко мелькнувшего движения. Поднимаю взгляд. Ольга.
– Можно?
– Можно… – неожиданно срывается мой голос на хрип. Прокашливаюсь.
Присаживается. Чуть пьяный взгляд… и виноватый. Обезоруживающе улыбнувшись, опускает его.
Пришла…
Потёкший атомный реактор внутри меня вдруг решает снова работать, как положено, на полную мощность, а не жечь меня радиацией. Энергия наливает тело. Разминаю затёкшую спину.
– Кофе хочешь?
– Хочу… – закусывает губу.
– Какой любишь? Гляссе?..
– Да.
Заказываю для неё кофе, едва сдерживая улыбку.
Мы молча пьём. Немного неловко. Сдержанно улыбаемся друг другу.
Аааа!!
Мне не хватает дыхания, чтобы надышаться этой эмоцией! Как её отпускать завтра?!
– Оль… Серёжа… – одновременно начинаем мы, и со смешками опять разбегаемся взглядами.
– Ну всё… – проводит она пятернёй по волосам, откидывая их назад и чуть пьяно облизывая губы. – Принципиальный… благородный… Впечатлил! Вернись в купе. Не надо здесь… Мне неловко. Я лягу спать и не буду отвлекать. Ты работай, сколько тебе угодно.
Ну конечно… поработаешь с тобой! Однако и без тебя не выходит. Да и не девица я ломаться. Девушка приглашает…
От этой неоднозначной мысли я снова твёрдый как гранит.
«Не в постель же!» – пытаюсь осадить свой слишком отзывчивый на неё член. Но…
Это как дальше впечатлять будешь, Зольников!
– Хорошо, – согласно киваю я. – Обещаешь не проводить никаких ассоциаций?
– Честное пионерское, – морщит она носик.
Допиваю свою третью кружку кофе.
– Пойдём, – подаю руку.
Теряется, но послушно вкладывает пальцы. Сжимаю её руку, прислушиваясь к своим ощущениям. Да ё-моё… Колбасит как пацана…
Сжимая увереннее и крепче её руку, веду Ольгу обратно в наше СВ. Открываю дверь, пропускаю и… запираю дверь изнутри. Ольга бросает тревожный взгляд на повёрнутую ручку. Игнорирую.
Мне с ней в этом замкнутом пространстве так горячо и тесно, как за минуту до оргазма. И эта запертая дверь обостряет!
Раскладываю верхнюю полку и переставляю на неё всё – цветы, бокалы, вино, блюдо с остатками роллов. Складываю столик.
– Что ты делаешь?
– Раскладываю твой диван.
Отодвигаю её чуть дальше, чтобы не ударило по ногам. Не двуспальная, конечно… и даже не полуторка, но уже терпимо.
– Как же ты без стола будешь?..
– Разберусь, не волнуйся.
Глядя ей в глаза, расстёгиваю пиджак. Бросаю его тоже наверх. Ольга, закусив губу, проходится по мне тревожным взглядом. И я делаю шаг к креслу, а она к дивану, и мы не расходимся!
Это как с большими суднами. Если расстояние между ними меньше положенного, они обязательно всекутся друг в друга и слипнутся бортами согласно закону Бернулли. И мы всекаемся… Или я… Или чёрт его знает, как это случается! В это мгновение у меня явное потемнение сознания. Оно само. Я только чувствую её мягкие губы, вскрик… приоткрытый рот со вкусом мятной жвачки. И… не в состоянии тормознуть, прохожусь языком по дрожащим губам… на секунду касаясь им её язычка.
Ладони упираются мне в грудь. Всё… тормози, Зольников! Сейчас испортишь всё!!
С гигантским усилием отрываюсь от её губ и впечатываю свои в её скулу. Крепко прижимаю к своей пульсирующей от взбесившегося сердца груди. Веду губами до ушка.
Давай… говори что-нибудь съедобное и адекватное, майор!..
А как говорить адекватное, если я как никогда от него далёк?!
Обхватываю её лицо ладонями, заглядываю в глаза.
– Очень… хотел… поцеловать.
– Поцеловал? – хрипло.
– Мхм…
– Что дальше? – с вызовом дёргает бровью, прищуриваясь.
– Всё… – нетерпеливо кусаю свою губу.
Отпускай, Зольников, перебор!
Перед тем, как убрать от неё свои руки, прикасаюсь губами к брови, вдыхая поглубже запах волос. И едва сдерживаюсь, чтобы не впечатать её в свой стояк.
Аааа!
Отпускаю…
– Ложись спать. Поздно уже… – подводит меня голос.
Падаю на кресло, снова делая вид, что работаю в телефоне. Сам едва могу дышать! Вижу периферийным зрением, как Ольга скидывает туфли, забирает бутылку вина с верхней полки, делает несколько глотков из горлышка.
– Налить в бокал?
– Сиди там, майор! – пьяно и тоже срывающимся голосом. – Обойдусь…
Встречаемся взглядами…
Блять… да мы СВ сейчас подпалим!