Красная Борода

Диалог о песке

Песок не так прост, как кажется, — говорит Томи.

— А что же в нем такого особенного? — спрашивает Кура.

Разговор происходил майским вечером на море, куда друзья пришли «топтать» рыбу. В полнолуние, когда отлив бывает особенно сильным, море близ Уракасу мелеет и чуть ли не на целое ри обнажается дно. Кое-где в выемках остается вода — сантиметров на десять-пятнадцать выше лодыжки. В такие ночи опытные рыбаки отправляются на море «топтать» рыбу. Способ этот несложен: идешь по освещенной лунным светом воде, находишь подходящее, на твой взгляд, место, останавливаешься и поднимаешься на носки. Под ступней образуется тень, куда и устремляется рыба, спасаясь от яркого света луны. Тогда, выбрав подхо­дящий момент, быстро опускаешься на пятки и прижи­маешь рыбу ко дну. Остается только проткнуть ее заранее приготовленной длинной спицей — и добыча у тебя в руках. Автор и сам пытался таким способом ловить рыбу — она действительно подплывала под ступню. Рыбаки обычно «топтали» камбалу и терпуга, а в летнюю пору — крабов. Правда, при ловле краба нужна особая сноровка.

— Вот он, песок! — Томи ловко протыкает спицей при­жатую ко дну рыбу и, сбросив ее в проволочную корзинку, разминает на ладони прихваченные вместе с рыбой песчин­ки. — Поглядишь на него — песок и песок! Ничего в нем нет особенного. Ведь так?

— Угу, — бормочет Кура, вглядываясь в воду. Полная, яркая луна, какой она бывает в семнадцатую ночь месяца, висит прямо над головой. Над водой подни­мается едва заметная кисея тумана, и лунный свет, проходя через нее, освещает все вокруг бледным, призрачным сиянием. Издали доносятся тихие голоса: должно быть, и другие рыбаки пришли в этот вечер на море «топтать» рыбу.

— А знаешь ли ты... — говорит Томи, тихо переступая по воде и продолжая разглядывать оставшиеся на ладони песчинки. — Знаешь ли ты, что вот этот самый песок — живой?

Кура подозрительно поглядел на друга. Краснощекий, с мужественным лицом и тяжелым подбородком, Кура обычно никогда не противоречил ему, но сейчас у него воз­никло сомнение в истинности того, что говорил Томи.

— Ну, это ты загнул, — бормочет он, не отрывая глаз от воды.

— Все так считают, и никто мне не верит, — возму­щается Томи, становясь на носки. — Все говорят: песок — он песок и есть. Но это не так. Он живой! И, как все живое, песок растет.

Кура намеревается возразить, но в этот момент под его ступню подплывает рыба. Он ловко прижимает ее ко дну и прокалывает спицей. Попалась камбала сантиметров двад­цать длиной.

— Говоришь, песок растет? — спрашивает он, кидая камбалу в проволочную корзину.

— Ага, — подтверждает Томи. — Но это еще не все: песок растет и постепенно поднимается вверх по реке. Вот что удивительно!

Кура задумчиво чешет средним пальцем правой руки затылок.

— Здесь, на Нэтогаве, это не так заметно, а вот на дру­гих реках сразу бросается в глаза. Сам небось знаешь, что ближе к морю песок мелкий. А если подниматься вверх по течению, песок превращается в гальку, а дальше — в боль­шие камни и даже в скалы.

— Угу, — задумчиво произносит Кура, — похоже, так оно и есть.

— И ведь никто не обращает на это внимания, — гово­рит Томи.

— Но как же он умудряется подниматься вверх по ре­ке? — спрашивает Кура.

— Я своими глазами, вот этими глазами видел, — настаивает Томи, вкладывая в эти слова одновременно рас­судительность и страстность ученого-исследователя. — Если подняться к верховью реки, там прямо в воде лежат здоровенные камни. А раньше они были много ниже по течению. Представь себе: сегодня камень был вот здесь...

— Угу, — бормочет Кура, глядя на палец Томи, указы­вающий на водную гладь.

— ...а спустя несколько дней поднимается вон туда. — После короткого раздумья Томи указывает рукой на место ближе к берегу. — За два-три дня камень передвигается метров на пять, а то и на все десять.

— Как же он поднимается вверх по течению? — удив­ленно спрашивает Кура.

— Вот и я этого раньше не знал, — говорит Томи и с самодовольной улыбкой, словно игрок, припрятавший козырную карту, продолжает: — Как может песок передви­гаться, думал я, рук и ног у него нет, рыбьих плавников и хвоста тоже нет. Тогда я стал внимательно изучать его повадки.

Кура, позабыв приподняться на носки, во все глаза гля­дит на своего друга.

— И наконец я понял, — продолжает Томи. — Вот как это происходит. Предположим, в реке лежит большой обломок скалы...

Кура молча кивает головой.

— Вода в реке течет от верховья к устью — в этом ничего удивительного нет. А в воде, значит, лежит обломок скалы. Обтекая его, вода вымывает часть песка и ила перед скалой, и получается вроде бы ямка. И на море то же самое происходит: встань лицом к морю и убедишься: когда волна отходит, она уносит с собой песок из-под твоих пяток.

— Ага, значит, скала может свалиться в эту ямку? — догадывается Кура.

— Вот именно! — восклицает Томи. — Понимаешь, вода с верховьев течет вот так. Все больше вымывает песок из-под скалы, вымывает до тех пор, пока скала не теряет равновесия и заваливается в сторону, противоположную течению реки. А вода все течет и течет не переставая, и снова начинает вымывать песок из-под скалы, и снова скала перемещается вверх по течению. Так день за днем она поднимается по реке все выше и выше.

Кура не может сдержать возгласа удивления и, восхи­щенно глядя на друга, говорит:

— Выходит, у песка соображение есть?

— Само собой!

— У этого самого песка? — Кура нагибается, захваты­вает пригоршню песка и медленно разминает его на ладо­ни. — Просто не верится.

— Еще бы, — задумчиво говорит Томи. — Я и сам пона­чалу никак не мог поверить, что вот эти песчинки — живые!

— Мне такое и в голову никогда бы не пришло, — гово­рит Кура.

— Блаженны те, кто живет в неведении, — со вздохом произносит Томи. — И я был таким, пока не понял, что к чему. А когда дошло до меня, что песок живой, я и подумал: не все в этом мире так просто, как кажется на первый взгляд. Такой он обыкновенный на вид, а оказывается, живет, своей жизнью живет! — Томи указывает подбород­ком на горстку песка, которую Кура все еще держит на ладони.

— Угу, — бормочет Кура.

— И не только живет, но еще и растет, взрослеет и, по мере того как взрослеет, поднимается вверх по течению... И откуда же у него такой разум берется? Как подумаешь об этом, прямо оторопь берет.

— Угу, — бормочет Кура, разглаживая пальцем песок на ладони.

В ночной тишине слышно, как где-то играет рыба, уда­ряя хвостом по зеркальной морской глади. Продолжая свою неторопливую беседу, друзья направляются к берегу.