Красная шапочка для босса

Глава 9. Кащеев лютует

В универ мы приезжаем намного раньше, чем я привыкла. С запасом в целых сорок минут!

Но всë равно, когда серый внедорожник Волчарина сворачивает на кольцевую дорогу центральной площади, я поспешно говорю:

- Остановите, пожалуйста, где-нибудь сбоку от универа. Только не перед главным входом!

- Боишься, что тебя увидят? - хмыкает Матвей и говорит моему боссу: - А она скромница. В жизни бы не подумал после того случая в лесу...

Я кусаю губы.

Только бы не ляпнуть что-нибудь лишнее! А то на такую реплику так и тянет начать оправдываться, объясняя, почему нежелательно, чтобы однокурсники засекли меня в компании сразу двух потрясающих мужчин. В крутой тачке. Рано утром.

- Останови за супермаркетом, - приказывает Волчарин своему водителю.

Павел послушно притормаживает на небольшом выезде, не доезжая до остановки общественного транспорта.

Уф, хорошо, что сам догадался на этом месте тоже меня не засветить! Потому что как раз в это время суток сонно зевающие студенты большими и малыми партиями прибывают сюда на утренних автобусах, троллейбусах и маршрутках. И мои однокурсники в том числе.

Я выхожу из машины на улицу и с облегчением вздыхаю.

Влажный свежий воздух холодит лицо, но после поездки в замкнутом пространстве это приятно. И ливень закончился... хотя вообще-то с пасмурного неба до сих пор слабо моросит.

Мой локоть тревожит деликатное прикосновение.

- Возьмите зонтик, - протягивает серый аксессуар босса водитель Павел. - Он вам сегодня может пригодиться.

- Спасибо, но... - я в замешательстве медлю, не спеша принимать чужую вещь. - Думаю, мне и так нормально, ничего страшного.

- А если вечером снова польет? - прилетает из окна резонный вопрос от Матвея.

Пожимаю на это плечами.

- Я же не сахарная, не растаю.

- Бери, - коротко вмешивается Волчарин из внедорожника, не отрывая глаз от своего мобильника и с кем-то переписываясь.

В его отстраненном голосе чувствуются властные ноты человека, который не привык слышать отказы. Меня так и подмывает заявить ему что-нибудь наперекор, но разум берет верх. Стоит ли препираться из-за какого-то зонта?

Повторно буркнув слова неловкой благодарности, хватаю зонт и разворачиваюсь к остановке. В спину прилетает:

- Завтра к девяти утра будь в моем лесном комплексе.

- Я помню, Максим Романович, - оглядываюсь на босса и вижу, что он оторвался от телефона и пристально смотрит на меня. - До свидания!

То ли он продолжает наблюдать за мной, то ли это просто слишком напряженные нервы, но, пока я иду в сторону университета, всë время ощущаю на себе чей-то острый прожигающий взгляд. Прибавляю ходу, но ощущение никак не проходит.

Со стороны остановки раздается взрыв смеха.

Стайка ярких девиц, выпорхнувших из подъехавшей маршрутки, опережает меня - и хорошо. Потому что я моментально узнаю однокурсниц-подружек из токсичной тусовки Полины. Они звонко цокают каблучками по тротуару и болтают между собой, непрерывно хихикая.

До меня доносятся отголоски их беседы:

- Девочки, слыхали новость? Зайчиха в тюрягу угодила!

- Офигеть! Серьезно? Ну и дура!

- Ага, и ей светит приличный срок! Полька сказала.

Я аж спотыкаюсь на ходу и притормаживаю от неожиданности. Щебет однокурсниц уплывает вперед на значительное расстояние.

Вот же подлая эта Полинка! Уже поспешила всем растрепать о недавнем недоразумении!.. И теперь новых сплетен и домыслов в собственный адрес не оберешься. Какая жесть. Бывают же такие люди - ни дня прожить не могут без гадости ближнему...

До своей аудитории я добредаю в расстроенных чувствах. Даже забываю найти местечко поспокойнее и опрометчиво плюхаюсь на первый ряд. Меня преследует неприятное ощущение, что все вокруг как-то странно косятся в мою сторону. Те однокурсницы-сплетницы с улицы, поначалу уставившиеся на меня с жадным интересом, снова о чем-то шепчутся с Полинкой. А она сама то и дело ехидно на меня поглядывает.

- Что с тобой случилось, Зай? - на соседнее место тихонько опускается Нова. - Я только что слышала, как Полина болтала, будто на тебя повесили серьезное обвинение!

- Произошло недоразумение, - с досадой говорю я. - Не будет никакого обвинения.

Нова облегченно выдыхает, однако тут же встревоженно расширяет глаза и шепчет:

- Тогда почему она так уверена, что тебя вот-вот отчислят из универа?

Невольно ее тревога передается и мне, раздувая внутренний дискомфорт еще сильнее.

Я снова кошусь на криво ухмыляющуюся брюнетку.

Выражение ее эффектного ухоженного личика злорадное, но вместе с тем и раздраженное. Такое впечатление, будто кого-то убить готова. Непонятно только, что на этот раз ее так зацепило?.. Может быть, то, что я не задержалась в обезьяннике подольше?

Да уж, действительно, расслабляться не стоит. От моей персональной врагини всякого можно ожидать.

Препод по культурологии приходит в аудиторию раньше обычного. Долго протирает свои очки с толстыми линзами, трет виски, выдавая свою головную боль, и лишь затем приступает к унылой монотонной лекции.

- Ну почему мы назад не сели! - страдальческим шепотом бормочет рядом Нова и оглядывается.

Большинство наших однокурсников сознательно держатся в последних рядах, потому что записывают лекцию лишь самые крепкие единицы-ботаны. Я вообще не понимаю, как они умудряются это делать. Тихий скучный бубнеж преподавателя погружает нас в сонный транс не хуже, чем какой-нибудь удав Каа - маленьких безмозглых мартышек.

Но мы уже застряли в первом ряду, так что приходится старательно выводить строчки несъедобно сухого текста с кучей социологических терминов... и щипать себя, чтобы не клевать носом. Но глаза все равно застилает дремотная пелена. Я украдкой зеваю.

Как же хочется спать...

- Прошу прощения, что прерываю, Фёдор Николаевич! Я буквально на минуточку, - вмешивается в эту тихую пытку знакомый резковатый голос нашего декана.

Сон слетает с меня во мгновение ока, как и со всех остальных студентов. Инстинктивно я выпрямляю спину до состояния вытянутой струны и настороженно жду, что он скажет. Потому что вредный декан Кащеев никогда не приходит с хорошими новостями. Он предпочитает акцентировать всеобщее внимание исключительно на чужих косяках.

- Конечно, Константин Бесланович, - рассеянно пожимает плечами препод по культурологии. - Никаких проблем.

Кивнув ему с формальной вежливостью, декан обводит суровым взглядом всю аудиторию. Притихшие студенты втягивают головы в шеи, опасаясь ненароком привлечь его внимание, но Кащеев не интересуется теми, кто сидит далеко. Он медленно изучает первый ряд с прилежными ботаниками...

А потом повелительно тыкает пальцем прямо в меня.

- Зайцева! Ну-ка живо на разговор.

Нехорошее предчувствие отзывается внутри колючим холодком.

Я деревянно поднимаюсь, ощущая на себе множество любопытных глаз, и следую за Кащеевым в коридор. Но он там даже и не думает притормозить, просто продолжает идти дальше - в сторону лестницы, а оттуда на четвертый этаж, где расположен деканат.

С каждым шагом из-за панических предположений о теме беседы идти за ним становится всë тяжелей и тяжелей. Как будто у меня не ноги, а бетонные чурки. Еле передвигаю дрожащие колени.

Кащеев молча входит в свой кабинет, плюхается в кресло и раздраженно приказывает:

- Дверь закрой!

Непослушными руками я тяну дверную ручку за собой, пока не слышу щелчок. Он совсем легкий, но из-за моего напряженного состояния приобретает сходство с оглушающим набатом.

Но хуже всего то, что Кащеев говорить не спешит. Сидит в своем кресле и кривит губы, неприязненно наблюдая за мной исподлобья.

- Что-то случилось, Константин Бесланович? - не выдерживаю я.

- Это вас надо спросить, Зайцева! - фыркает он. - Что за некрасивые слухи сегодня докатились до деканата? Ко мне поступила жалоба от родителей одной из выдающихся студенток курса!

- Жалоба от родителей? - недоуменным эхом повторяю я.

- Именно, Зайцева, именно! Они крайне обеспокоены! Ведь вместе с их дочерью учится студентка, которая в свободное от учебы время промышляет кражами и привлекает внимание полиции. А может, и вообще скоро сядет за решетку!

Последние сомнения насчет источника новой проблемы от моей личной врагини отпадают окончательно. Кащеев точно говорит о предках Полины! Потому что только они могут позволить себе напрямую жаловаться в деканат - по той причине, что являются родней ректора нашего универа. И однозначно сама Полинка и напела им в уши все эти претензии.

Ненавижу ее. Как же бесит чувствовать себя такой беспомощной перед чужими связями и возможностями!

- Это всë просто недоразумение, Константин Бесланович... - с жаром обращаюсь я к Кащееву, но тот категорично перебивает меня:

- Ваше поведение может сказаться на репутации не только факультета, но и всего университета! Это вы понимаете? Я просто вынужден поднять перед ректором вопрос вашего отчисления, Зайцева!