Красно-белый

Глава 5

В этот вечер на дискотеку, с явным намерением познакомиться с отдыхающими здесь девчонками из ГДР, мы уже пошли большой компанией. Ко мне и Черенкову присоединились — второй вратарь Лёша Прудников и два футболиста из группы нападения, кучерявый Саша Калашников и миниатюрный Миша Булгаков. Правда, Фёдор этот поход рассматривал лишь как способ повеселиться и развеяться, ведь уже более полугода был женат на своей однокласснице Ольге. Я же возможных приключений сопутствующих знакомству с барышнями не исключал.

А на дискотеке сегодня было многолюдно. Гремела заводная композиция американской рок-группы «The Knack» под название «Моя Широна». И под жесткий гитарный риф отплясывали не только зарубежные гости, но и наши соотечественники, уставшие от музыкальных завываний, которые без перерыва крутили по телевизору под видом пенсионной «Песни года».

— Показывай, Калаш, где наши немки? — Спросил я, так как до отбоя оставалось всего два часа.

— Может сначала по пиву, — застремался Саша Калашников.

— Да, давайте отметим сегодняшнюю победу, — поддержал его вратарь Прудников, который сегодня сыграл выше всяких похвал.

«Жаль парня, — подумал я, посмотрев на Алексея. — Ведь всю карьеру просидит за спиной Рината Дасаева. Я бы так не смог. Ни для того нам жизнь дана, чтобы пережёвывать чужие мысли и прятаться за чьей-то спиной».

— Ладно, вы пока пейте пиво, я а пошёл знакомиться. А что касается победы, то мы завтра основу ещё раз расчихвостим, если у нас кончено Федю не заберут в первый состав.

— Ну и брехло ты, — усмехнулся Черенков.

— Брехло, не брехло, а три штуки сегодня Дасаю словно бильярдные шары в лузу положил, — сказал Миша Булгаков. — Кались, рассказывай, что случилось?

— Да, — поддакнул Прудников. — Вроде на лицо изменений нет, а ведёшь себя как совершенно другой человек. У нас с Бесковым никто и никогда не спорил.

— Это я головой в туалет шарахнулся, скоро пройдёт, ха-ха! — Засмеялся я и двинулся в толпу танцующего народа, а ди-джей сменил пластинку и из колонок раздался суперхит группы «ABBA» — «Gimme! Gimme! Gimme!».

«Ну, вот, нормальная музыка. Не то, что в 2017-ом — ты целуй меня везде, даже в тёмненькой звезде», — подумал я, уже пританцовывая. А хорошеньких девушек, здесь было более чем предостаточно. Однако моя новая внешность была далека от стандартов Ален Делона. Большой нос, глубоко посаженные глаза, тонкие губы. В общем, если харизмой девушку не очарую, то других козырей у меня в рукаве нет, и ещё не скоро появятся в виде квартиры, машины и футбольной славы. Я может быть вообще из «Спартака» скоро вылечу, ибо не сошёлся характером с товарищем главным тренером.

«Ого! А эти девчонки то, что надо. Ветреные чёлки и брови вразлёт, обе симпатичные», — хмыкнул я и ринулся к двум танцующим девушкам.

— Гутен абенд медхен! — Громко поздоровавшись, я влился в простенький подёргивающийся танец. — Ви хет эс? — Поинтересовался я — как дела, исчерпав на этом мои познания в немецком языке.

Девчонки же дружно захохотали и на чистейшем русском языке спросили:

— Ты немец что ли?

— Йа, йа, — закивал я головой и добавил на ломанном русском. — Но я знать русишь чуть-чуть. Мой имя — Никон.

— Лена, Оля! — Представились они по очереди и, судя по их заинтересованным взглядам, иностранцы здесь пользовались повышенным спросом, даже такой скромной внешности как моя.

— Gimme gimme gimme a man after midnight…, — великолепными голосами выводили из колонок певицы Агнета Фельтског и Анни-Фрид Лингстад свои страдания по какому-то мужчине, и поэтому я, чтобы укрепить знакомство, решил не отмалчиваться:

— Гут мюзик! А вы знать, что музыканты уже подать на развод?

— Какие музыканты? — Заулыбалась шикарной белозубой улыбкой Ольга.

— АББА! Фрида и Бенни — капут и Агнета и Бьорн — тоже капут. У нас в дойчланд все уже знать.

— Ну и что, главное, что музыка классная, — хмыкнула Лена.

«Злючка», — решил я и с большим интересом посмотрел на Ольгу. Носик аккуратненький и губки бантиком — для первого свидания в новой жизни самое то! А то я уже в той жизни и позабыл — что это такое ходить на свидания. После развода все силы бросил на тренерскую деятельность, за которую платили сущие копейки. Мужчина же с копейками за пазухой — это не просто «второй сорт», это явный «неликвид» по меркам безумных нулевых годов. Вот я и хотел оторваться на последние деньги, когда полетел в Сочи. И теперь до меня точно дошёл смысл выражения — «Бойся своих желаний, ибо они имеют обыкновение сбываться».

— Я есть изучать руссиш футбол. Смотреть ваш кубок Русии. А вы чем заниматься?

— А мы отдыхаем в «Новом Сочи», — ответила Оля. — Сказали, что у вас весёлые дискотеки и молодёжи много. Вот, приехали посмотреть.

И тут ди-джей как по заказу врубил медлячок в исполнении старичка Джо Дассена «Et si tu n’existais pas», который потом перепели в «Если б не было тебя». «Значит, пришла пора брать быка за рога, то есть девушку брать за талию», — сообразил я и сказал Ольге почему-то по-французски:

— Дансон мадмуазель?

И она оказалась не против. А когда мы закружились в танце, я внезапно заметил, что к «злючке» Лене, хотя возможно она и не такая, подрулила наглая кучерявая морда футболиста Саши Калашникова, которая сейчас сто процентов разрушила мою «легенду» в прах.

— Вы меня Ольга извините, я не немец. — Сыграл я по-футбольному на опережение. — Я футболист московского «Спартака» и мы здесь на соревнованиях.

— Так вы москвич? — Неожиданно обрадовалась девушка.

— Это будет зависеть от того, как я буду играть, — хмыкнул я, припомнив свои натянутые отношения с Бесковым. — Проявлю себя на кубке, останусь в Москве.

— А если нет?

— Уеду обратно в Германию.

— Ха-ха! — Прыснула Ольга.

В спальный корпус я возвращался, можно сказать, на флажке, за минуту до отбоя. Проводил Лену и Ольгу до Курортного проспекта, главной улицы города Сочи, поймал и оплатил такси, и конечно же пригласил их на футбол. Кстати, девчонки оказались студентками москвичками из МГУ, отдыхают тут по профсоюзной путёвке за какие-то заслуги. Но насколько я знаю жизнь, отдыхать, когда уже начался второй семестр можно лишь в том случае, если у тебя папа и мама не совсем простые советские люди. Простые студенты в СССР главным образом «отдыхали» на многочисленных стройках социализма, где приобретая бронзовый загар, вкалывали, зашибая себе денежку на новенькие шмотки.

— Никон, а ты чего не на отбое? — Внезапно дорогу в корпус мне преградили старожилы московского клуба Ярцев, Романцев, Хидиятуллин и Букиевский.

— А вы, надо понимать, уже всё — отбились? На горшок сходили, спокойной ночи посмотрели? — Рыкнул я, предполагая назревающую трёпку.

К сожалению, в командах такое часто бывает, что одноклубники выясняют кто круче — не мастерством на футбольном поле, а на кулаках в раздевалке или в иных местах. И вообще разбиение на разные враждующие группировки — это бич футбольных коллективов.

— Ты что-то мальчик стал сильно борзеть, в последние два дня, — спокойно сказал Романцев. — На «Барина» пасть разеваешь.

— Разеваю? Тогда извините товарищи холопы, что я вашего барина как-то задел. — Я сжал кулаки и чуть-чуть подсогнул по-боксёрски колени, чтобы вырубить первого, кто кинется размахивать граблями. — Кстати, а барин — это кто, если не секрет?

— Да чё с ним базарить? — Ринулся в бой наиболее физически крепкий Володя Букиевский.

Однако ударил он с невероятно большой замаха. Я бы даже покурить успел, перед тем как среагировать. И мне ничего не оставалось, как нырнуть вниз и пробить в ответ по печени.

— Хо, — резко выдохнул Букиевский и присел на одно колено.

— Значит, слушай сюда! — Я сделал шаг в направлении оставшейся на ногах троице. — Как футболистов я вас уважаю. И то, что сейчас произошло, останется между нами. Но если ещё раз пыркнетесь, воспитательную работу доведу до финальной точки. И ещё, если узнаю, что вы Фёдю Черенкова в карты раздели, руки переломаю.

— Совсем охренел? — Двинулся навстречу Хидиятуллин, но его тут же остановил Олег Романцев.

— Спокойно, ноги не пострадают, — буркнул я и поспешил в спальный корпус.

Инцидент с группой ведущих футболистов московского «Спартака» изрядно вывел меня из себя. Поэтому я полночи ворочался и не мог уснуть. Всё думал, что в команде мне при таких раскладах не задержаться. Поэтому вскочив в четыре часа утра, я выкатил из-под кровати футбольный мяч и вышел в коридор.

Бесковские тренировки, где парни привыкали работать в одно два касания и понимать, читать игру, с одной стороны были замечательные, но в реальном футболе очень много таких моментов, когда нужно уметь протащить мяч самому. Вот выскочил ты на одинокого защитника, и что — ждать, когда подтянется партнёр по команде, чтобы сыграть с ним в стеночку? Но ведь кроме своего партнёра подтянуться и игроки соперника. Я свих мальчишек всегда учил в таких ситуациях идти в обыгрыш. А на над этими элементами у Бескова практически никакой работы не велось. Не считая избитого упражнения, где футболист обводит мяч между расставленных на поле фишек.

Поэтому сейчас в коридоре я, положив мяч на ковровую дорожку, медленно повторил «финт Зидана», ничего в нём сложного нет. Но во время игры — это и выглядит эффектно, и работает эффективно. Но есть и боле заковыристые приёмчики. Например: финт Рональдиньо или «эластико». «Ножницы» или «переступы» — обвод мяча ногой в движении и на месте, чтобы раскачать игрока обороны. А ещё мне очень нравится «финт Мэтьюза», очень похож на «эластико», но выполняется не единым эластичным движения, а двумя простыми рубленными. Двинул мяч стопой в одну сторону и той же стопой увёл мяч в другую, дёшево и сердито.

— Володь, ты чего? — Вдруг окликну меня Федя Черенков, выглянув из нашей комнаты и увидев, как я в пустом коридоре отеля, работаю над «финтом Зидана».

— Работаю по системе йогов, — улыбнулся я. — Ночная тренировка футбольного дриблинга, чтобы потом в мозг во сне само записалось.

— А что так можно что ли? — Опешил доверчивый как ребёнок футболист.

— А давай попробуем, — хмыкнул я. — Ты отнимаешь мяч, а я тебя обыгрываю.

Черенков почесал затылок, прокашлялся, вышел в одних трусах в коридор и сказал:

— Я готов.

Я катнул мяч навстречу, затем быстро его убрал стопой правой ноги под себя и тут же с резкого разворота против часовой стрелки стопой правой ноги, повторно убрав мяч под себя, катнул себе на ход. Изобразил так называемую «рулетку». Федор, не ожидав такой прыти в поздний час, покачнулся и рухнул спиной на дверь чьей-то комнаты. И мы не сговариваясь, после грохота, который раздался в коридоре, рванули в дверь своего номера.

— Нормальный финтик, завтра покажешь, но медленно, — захихикал Черенков, когда я закрыл дверь на щеколду.

— Кто не спит?! — Вдруг послышался грозный голос Константина Ивановича Бескова. — Раздолбаи, твою так!