Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

ЦАМО, Ф. 47. Оп. 1063, д.192

Поэтому гитлеровцы решили нанести удар максимально быстрее, не меняя ранее принятых стратегических разработок. Гитлер спешил на Кавказ, к своей заветной мечте быстрее разделаться со своим давним соперником на мировое господство. Что же касается Кавказа, то он, по замыслам немецкого командования, должен был стать мостом для достижения этой цели.

Советская историография стыдливо замалчивает очевидные исторические факты, выдавая кавказский поход Гитлера только стремлением захвата кавказской нефти и продовольствия. Однако это только полправды. Советский Союз, верный союзническому долгу, сделал все от него зависящее, чтобы сорвать планы агрессора, тысячами жизней советских воинов заплатив за спасение Британии. (Этот подвиг советского народа так и не был по достоинству оценен Великобританией. До сих пор вы ничего не найдете в британских источниках о подвиге советских воинов на Кавказе.) Идя к своей заветной цели, для блокирования удара по основной группировке своих войск с севера, немцы были вынуждены разделить группу армий «Юг» на две группировки: «А» под командованием генералфельдмаршала Вильгельма фон Листа, которая наносила главный удар, и «Б», которую возглавил генералфельдмаршал барон Максимилиан Вейхс ан дер Глон и которая после падения Сталинграда должна была двигаться на Кавказ. Позже, когда наступательная операция группы армий «А» под Краснодаром сорвется, Гитлер отправит в отставку Листа и лично возглавит группу армий. Неудачи на южном участке советскогерманского фронта привели к наибольшему числу отставок высокопоставленных военачальников фашистской Германии за период начала войны70.

Таким образом, наступивший июнь 1942 года, к сожалению, не внес принципиальных изменений в организацию обороны Северного Кавказа советскими войсками. Принимавшиеся ими меры имели исключительно местный, локальный характер, усиливали прикрытие отдельных объектов и районов и были ориентированы в основном на противодействие возможным десантам противника. Попрежнему считалось, что труднодоступные отроги Главного Кавказского хребта надежно закрывают врагу путь через Кавказ71. Практика показала, что фашисты не останавливались ни перед чем, чтобы сломить сопротивление советских войск. Его даже не останавливали международные конвенции о запрещении применения химического оружия. В Крыму оно было применено против советских бойцов, оборонявших Аджимушкайские каменоломни. Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта Гальдер 12 мая 1942 года записал в своем дневнике: «Генерал Окснер доложил о положении химических войск на юге и применении газов против партизан»72.

Угроза химического нападения врага была реальна. Вот почему в начале июня в Краснодаре и других населенных пунктах спешно проводились проверки противовоздушной обороны и химической защиты населения. В результате было установлено, что приспособление подвальных помещений под газоубежища «проходит очень медленно ввиду неповоротливости горисполкомов… Командные пункты МПВО не достроены. В Краснодаре командный пункт 1й категории готов на 95%, a 2й категории – только на 45%. В других населенных пунктах ситуация была ещё более удручающей». Это обстоятельство потребовало принятия самых неотложных мер.

По докладам руководства, на базе местной промышленности организовано производство простейших средств противохимической защиты – противогазовых масок и повязок, химикатов, воздушных фильтров. Группы самозащиты созданы практически везде, но, как установила проверка, зачастую «имеются голые списки личного состава звеньев соответствующих служб, но никаких занятий с ними никто не проводил, и фактически они не существуют».

Отрадно было одно, что в отношении воздушных тревог в июне 1942 года Краснодар жил спокойно. Вражеские самолеты здесь не появлялись. Тогда краснодарцы ещё не знали, что существовал строжайший приказ командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Листа воздерживаться от бомбардировок Краснодара. Этот город нужен был ему как можно менее разрушенным. Он, как, впрочем, и Гальдер, не верил, что ослабленная делением на две группировки – «А» и «Б» группа армий при сковывании на длительный срок группы армий «Б» под Сталинградом позволит в 1942 году выполнить поставленную задачу.

Краснодарские курсанты

Екатеринодар, а ныне Краснодар, всегда считался кузницей военных кадров. Иногда приходится слышать мнение о том, что Советский Союз, а потом и Российская Федерация являлись и являются самыми милитаризованными в мире государствами. Так ли это? Давайте проанализируем это на примере города Краснодара. До сентября 1939 года Красная армия насчитывала всего 800 тысяч человек. Именно под это количество личного состава была рассчитана система подготовки военных кадров. В это время в Германии под видом различных военизированных клубов и организаций с 20х годов прошлого века шла негласная подготовка военных кадров, необходимых для многомиллионной армии. В нашей стране количество военных академий и училищ ограничивалось лишь реальной потребностью действовавшей на то время армии. Более того, негативное влияние на развитие и качество подготовки военных кадров сыграли массовые репрессии военнопреподавательских кадров 1937–1938 годов. Нарастающая угроза новой войны вызвала необходимость значительного роста численности Красной армии. Для этого стало необходимым значительно увеличить количество военноучебных заведений. Практика показала, что создание сети новых военных училищ и академий для развернутой с сентября 1939 года Красной армии до 3,5, а к 1941 году до 5 миллионов человек, мягко говоря, оказалось задачей трудно выполнимой.

Как на самом деле обстояло дело с подготовкой командных кадров в грозные годы Первой мировой и Великой Отечественной войн и какую роль сыграли краснодарские курсанты в эти годы?

Окунемся в историю. Создание Кубанского казачьего войска требовало формирования командных кадров. Если до Первой мировой войны командные кадры формировались за счет отличившихся в боях казаков – Георгиевских кавалеров, проявивших себя в боях, то Первая мировая война – война пулеметов, артиллерии, аэропланов и танков потребовала иного подхода к подготовке военных кадров.

Большие потери младшего командного состава русской армии требовали постоянного пополнения. Это вызывало острую необходимость развития сети военных училищ и курсов. Так, в декабре 1915 года в Екатеринодаре открылась 6месячная школа прапорщиков казачьих войск. С началом Гражданской войны, в 1917 году, участниками 1го Ледяного похода на базе этой школы было образовано Кубанское военное училище. Оно просуществовало недолго. Уже в марте 1918 года красногвардейские отряды заняли город Екатеринодар и жестоко расправились с оставшимися в городе кадетами. Братская могила кадетов сохранилась близ мемориального захоронения краснодарского архиепископамученика Пантелеймона на Всесвятском кладбище города Краснодара и до настоящего времени никак не обозначена.

Лишь после второго Кубанского похода белой армии, 17 августа 1918 года, когда Екатеринодар был занят войсками Деникина, 15 мая 1919 года училище, располагавшееся ранее в бывших Самурских казармах (ул. Северная), возобновило занятия.

25 сентября (8 октября 1918 года по новому стилю) в Екатеринодаре умер и торжественно похоронен у АлександроНевского храма (ныне сквер им. Жукова) прославленный русский генерал М. В. Алексеев. 8 ноября 1919 года училищу присваивается наименование – Кубанское генерала Алексеева военное училище. Летом 1920 года в нем из постоянного состава числилось: 23 офицера 3 чиновника, 2 врача, а переменного – 307 юнкеров и 47 казаков.

После изгнания из города деникинских войск «красные открыли свое кавалерийское временное училище, а бывших офицеровпреподавателей зачислили в штат инструкторами. Позже, в августе 1920 года, после высадки врангелевского десанта в ПриморскоАхтарске их вместе с 1500 заложниками, ранее служившими в белой армии, расстреляют за городской тюрьмой»73.

В зданиях бывших Самурских казарм на ул. Северной (от ул. Котовского

до ул. Аэродромной) размещалась зенитноартеллерийская училище

Бывшее здание Маринского женского института благородных девиц,ныне Краснодарское военное шифровальное училище им. С. М. Штеменко. В 1941–1942 гг. здесь дислоцировалось 1е Краснодарское пехотнопулеметное военное училище

Екатеринодарская 2я мужская гимназия. Ныне Управление МЧС по Краснодарскому краю. В 1941–1942 гг. здесь размещалось 2е (Винницкое) пехотнопулеметное военное училище

Екатеринодарское мужское духовное училище. Ныне Молодежный театр. В 1941–1942 гг. здесь размещалось 1е военное пехотнопулеметное училище

Екатерининское мужское КириллоМефодьевское духовное училище с домовым храмом. Ныне на этом месте находится монтажный техникум. В 1941–1942 гг. здесь размещалось 1е военное пехотнопулеметное училище

19 августа 1938 года в Краснодаре была открыта Военная школа пилотов.В 1940 году она была преобразована в Краснодарское военноавиационное училище лейтнабов и штурманов. 5 февраля 1941 года училище реорганизуется в Краснодарскую военную школу стрелков бомбардиров, 6 марта того же года вновь переформировано в Краснодарское военное авиационное училище численностью 2000 человек курсантского состава. После неудачных боев Южного фронта под РостовомнаДону училище было передислоцировано под город Агдам Азербайджанской ССР

7 апреля 1924 года в Краснодаре образовалась 7я Краснодарская пехотная командная школа, а через четыре месяца, 16 августа, – Кавалерийская школа горских национальностей Северного Кавказа. Только теперь её разместили в одном из лучших зданий города Краснодара – бывшем Кубанском Мариинском женском институте.

В начале сороковых годов страна вступила в эпоху индустриализации. Предстояла задача превратить страну из аграрной в индустриальную державу. В СССР развернулось движение за выполнение заданий первой пятилетки в четыре года.

Закончилась Гражданская война. Миллионы бывших красноармейцев были уволены из рядов Красной армии. Страна активно приступила к мирной жизни. Произошла массовая демобилизация в Красной армии. Теперь в её рядах насчитывалось менее миллиона бойцов и командиров. В кавалерийской школе 2эскадронного состава курсанты обучались по трехгодичной программе. В стране шла борьба с неграмотностью, поэтому первый год курсанты изучали русский язык и проходили курс начальной школы. Кроме того, курсанты привлекались к ведению боевых действий – подавлению Тамбовского крестьянского восстания и коллективизации.

В актовом зале кавалерийской школы 12–14 января 1930 года выступил инспектор кавалерии РККА С. М. Буденный. Он заявил, что покрытие потребностей в национальных военных кадрах произойдет уже в 1932 году. Делая это заявление, Семен Михайлович, конечно, имел в виду существовавшую на то время армию, состоявшую из чуть более 800 тысяч штыков.

В том году Северокавказская горских национальностей кавалерийская школа из Краснодара перебазировалась в город Тамбов, став Тамбовским кавалерийским училищем имени 1й Конной армии.

Приход к власти в Германии Гитлера перевернул вектор мировой политики на войну. Главные устремления фашистской Германии были направлены на Восток – в первую очередь туда, где простирался Советский Союз.

Необходимость защиты Отечества от нападения врага потребовала значительного увеличения численности Красной армии. 1 сентября 1939 года была введена всеобщая воинская повинность, благодаря которой армия была увеличена с 800 тысяч до 3,5 миллиона человек. В расчете на многомиллионную армию необходимо было заранее подготовить военные кадры, но этого сделано не было. Поэтому в эти предвоенные годы чрезвычайно остро стоял вопрос подготовки военных кадров. На командные должности приходилось назначать командный состав запаса – участников Гражданской войны. С тем чтобы военные кадры соответствовали требованиям современной войны, требовалось спешно создать и укомплектовать новые военные училища и академии. К началу Великой Отечественной войны качественно подготовить командный состав многомиллионной армии не успели.

В сентябре 1938 года в Краснодаре открылось 1е Краснодарское военнопехотное училище. До 1941 года оно готовило средний командный состав пехотных частей по 2годичной программе. На должности преподавателей пришли военные кадры Урюпинского военнопехотного училища74.

Начавшаяся Великая Отечественная война потребовала большого количества младших и средних командиров. Срок жизни командира на передовой равнялся считанным дням. Согласно Боевому уставу Красной армии 1939 года командир взвода, политрук должны были первыми подниматься в атаку. Немецкие снайперы стремились в первую очередь ликвидировать их, чтобы обезглавить подразделение. Только осенью 1942 года эти требования устава были пересмотрены. Но тогда, в 1941 году, образованные в Краснодаре 1е и 2е пехотные училища значительно увеличили выпуск командных кадров. Срок обучения их сократился с 2 лет до 4 месяцев (ускоренный курс), правда, без присвоения им офицерских званий.

Интенсивная боевая подготовка требовала большого напряжения сил курсантов. Краснодар 40х годов имел далеко не те границы, которые мы знаем теперь. Часто курсанты уходили на тактические занятия к высотке. Сейчас там находится кинотеатр «Аврора». В то время Краснодар заканчивался почти на Северной улице, а дальше шли кустарники, отдельные дома, степь и эта высота, которая на топографических картах обозначалась цифрой «32,6», она была привычным местом отработки тактических приемов курсантами. Другим местом тактических занятий стал район аэродрома, который располагался к западу от Всесвятского кладбища. Он же – плац бывшего Самурского полка (ул. Аэродромная и ул. Северная).

В учебных целях использовалось озеро Кабан, ныне оно называется Карасунское, которое находится в станице Пашковской (ныне микрорайон на юговостоке города Краснодара, входит в состав Карасунского внутригородского округа муниципального образования город Краснодар. – Прим. автора). Часто курсанты выходили на полевые занятия в Афипские лагеря (поселок городского типа Афипский, лагерь предположительно находился на территории военных складов. – Прим. автора).

На расстоянии суточного перехода от Краснодара в районе станицы Северской находилась еще одна полевая учебная база. Там курсанты проводили тактические занятия и стрельбы. Интенсивная учеба, если учесть, что строевые части бросались в бой порой вообще без подготовки, делала курсантские подразделения самыми боеспособными в Красной армии.

Для технической подготовки курсантов использовалась бронетехника: 3 танка Т26 и 3 плавающих танка Т3738, а также бронемашина БА1.

Для размещения большого количества курсантов требовалось значительное увеличение учебных площадей, поэтому под училища были отданы лучшие здания города Краснодара.

Территория главного учебного корпуса попрежнему размещалась на улице Красина, 4 (бывшие Мариинский женский институт, а позже кавалерийская школа горских национальностей Северного Кавказа. – Прим. автора), которое занимало примерно один квадратный километр. Здесь кроме главного здания были ещё и склады, манеж, конюшни и другие подсобные помещения. А пустырь, тянувшийся до Яблоновского моста, и нефтеперерабатывающий завод использовались как полевой ипподром.

Кроме того, под Краснодарское минометнопулеметное училище была выделена территория на улице Леваневского, 2.

В ноябре 1941 года фашистские войска захватили город РостовнаДону. Краснодарские военные училища были подняты по тревоге. Из них сформировали два стрелковых полка с задачей прикрытия Кагальницкого и Таманского направлений. В декабре 1941го – феврале 1942 года немецкофашистские войска были отброшены за реку Миус. Город РостовнаДону был освобожден. Угроза прорыва врага на Кубань была снята.

На короткое время учебный процесс курсантов вошел в привычное русло. В марте 1942 года был набран новый 4месячный курс. Однако очередная надвигающаяся угроза нарушила учебный процесс.

12 июля 1942 года Верховному Главнокомандующему (И. В. Сталин) и начальнику Генерального штаба (А. М. Василевский) позвонил командующий Южным фронтом генераллейтенант Р. Я. Малиновский. Характеризуя складывающуюся обстановку, он попытался убедить Главнокомандующего в том, что противник продолжит попытки крупными силами прорваться на Кавказ.

Однако Сталин, не соглашаясь с командующим, попрежнему утверждал, что главной задачей противника является не Кавказ, а Сталинград и Москва. Он утверждал, что: «В нынешней обстановке немцы имеют главную задачу выйти на Сталинград, перерезать единственную оставшуюся железнодорожную линию Сталинград – Тихорецкая, связывающую север с югом, разрезать, таким образом, весь советский фронт надвое и прервать связь между севером и тремя южными фронтами, а именно: ЮгоЗападным, Южным и Северокавказским…

Задача Сталинградского фронта: силами 62й и 64й армий, двух морских стрелковых бригад, восемнадцати артиллерийскопулеметных батальонов, курсантов восьми училищ, прибывающих с Северного Кавказа прочно занять Сталинградский рубеж западнее р. Дон и ни при каких условиях не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа с сторону Сталинграда»75.

На следующий же день курсанты 1го и 2го краснодарских пехотных (Краснодарского Винницкого пехотноминометного), а также Краснодарского пулеметноминометного училищ были подняты по боевой тревоге.

Подъем по тревоге для курсантов был привычным делом, но на этот раз тревога была не учебной, а боевой. Курсантам приказано брать с собой не только личное оружие, но и боеприпасы. Стало понятно, что их ждет фронт. Это обстоятельство не только не печалило, а, наоборот, воодушевляло молодых людей. Душевный подъем был высоким.

Весть о том, что курсанты уходят на фронт, удивительным образом разлетелась и по городу. На улицах собралось большое количество жителей – родных и близких. Держа равнение, курсанты, бодро печатая шаг, маршировали по мостовым города. По улицам Краснодара разносилась их бодрая строевая песня на мотив известной в военное время песни «Давай закурим»:

«Теплый вечер дует, развезло дороги,

И на Южном фронте оттепель опять.

Тает снег в Ростове, тает в Краснодаре,

Эти дни когданибудь мы будем вспоминать»…

Слушая эту бодрую строевую песню, жители города любовались стройными колоннами бравых курсантов. Матери, жены и любимые девушки тайком вытирали предательски навернувшиеся слезы. Тогда они, да и сами курсанты, не знали, что этот их марш будет последним, а улицы города ведут их в бессмертие. На Сталинградском фронте им придется принять на себя удар 4й танковой армии врага и погибнуть в этих боях. Своими юными жизнями они заградят путь немецким танкам Гота на Кавказ и Сталинград76.

Так курсанты поднятые по тревоге уходили на Сталинградский фронт. Почти все они погибнут в бою, но танки Готта к Краснодару не пойдут (не позиционированный снимок)

Боевое крещение

С первых дней войны Краснодар давал фронту все свои ресурсы. Тысячи краснодарцев ушли на фронт. Допризывная молодежь, не отставая от отцов и старших братьев, шла на учебу в военные училища. С июля 1941го по ноябрь 1942 года 1е Краснодарское пехотное училище проводило 4месячный ускоренный курс обучения курсантов с присвоением сержантского звания. Лишь по одной роте военные училища на курсах младших лейтенантов готовили офицеров – командиров взводов. На плечи этих выпускников выпали самые трудные и трагические события. В октябре 1941 года из 2го и 4го батальонов была сформирована 12я отдельная курсантская стрелковая бригада. Ей предстояло принять участие в КерченскоФеодосийской десантной операции 26 декабря 1941го – 3 января 1942 года. Бригада была отправлена в распоряжение генераллейтенанта В. Н. Львова – командующего 51й армией Крымского фронта. 13 марта 1942 года курсантской бригаде совместно с 56й танковой бригадой (90 – Т26) предстояло взломать хорошо укрепленный вражеский рубеж под КойАсаном. 19 марта 1941 года, наступая по минному полю, хорошо пристрелянному вражескими минометами, бригада почти полностью погибла, а танкисты потеряли 88 танков.

Долго пришлось отыскивать следы затерявшейся в горниле войны краснодарской курсантской стрелковой бригады в различных исторических источниках, но поиски оказались тщетными. И тут вспомнился рассказ одного из участников Великой Отечественной войны, Москальца Тита Михайловича. Ветеран войны, в то время 44летний старший сержант, бывший помкомвзвода бригады Котовского, житель села Эшеры Сухумского района Республики Абхазия, в феврале 1941 года был призван в ряды Красной армии и вскоре назначен старшиной одной из курсантских рот 12й отдельной курсантской стрелковой бригады. Для него сражение краснодарской курсантской бригады было самой яркой страницей войны, сохранившейся в памяти в мельчайших подробностях. Постараемся близко к тексту воспроизвести его рассказ:

«Переправившись на крымский берег, – вспоминал ветеран, – наша бригада вошла в резерв командующего 51й армией. А 13 марта перед бригадой была поставлена задача совместно с танкистами 56й танковой бригады на легких танках прорвать хорошо укрепленный КойАксанский оборонительный рубеж. До нас его безуспешно штурмовала морская стрелковая бригада. Все попытки морских пехотинцев провалились. Шумной гурьбой молодые курсантики спрыгнули в траншеи. Перед ними предстали обросшие многодневной щетиной, изнуренные бесплодными боями матросы. Неся серьезные потери, морская стрелковая бригада занимала лишь очаговую оборону. Их испачканные мартовской крымской грязью, изодранные бушлаты резко диссонировали с иголочки экипированными курсантскими шинелями. «Ша, галчата! – усмирил расшалившихся пареньков седоусый главстаршина, – беду накличете!»

– Прекратить разговорчики и не курить! – поддержал его Тит Михайлович.

– Ну, как тут у вас? – поинтересовался он у неулыбчивого старшины.

– Что, сам не видишь? От бригады остались только рожки да ножки. Офицеров нет, я командую ротой, а она состоит из десятка матросиков. Своих жеребцов ты бы предостерег, старшина! Перед вами открытое место и минное поле. Кроме того, фрицы пристреляли его «квадратногнездовым». Видишь темные пятна? Это бушлаты наших братишек. Даже раненых мы вытащить не можем.

На рассвете 13 марта сумеречное небо осветили три зеленые ракеты. По врагу открыла огонь наша артиллерия. После двадцатиминутной обработки вражеских позиций курсантские батальоны выскочили из окопов и с криком «Ура! За Родину!» устремились на врага. Перед ними простиралось открытое полуторакилометровое поле, сильно изрытое множеством воронок от снарядов и мин, с черными бугорками убитых в боях матросов бригады. Слева поле упиралось в высокий скалистый морской берег, а впереди черной зловещей полосой возвышались вражеские позиции.

«Неужели фрицы испугались и удрали?» – подумал Тит Михайлович. Эти же мысли посетили и курсантов. Перепрыгивая через погибших матросов, курсанты быстро приближались к переднему краю врага.

На середине поля в разных местах цепи наступающих раздались взрывы вражеских мин. Зловещая, пугающая черная полоса вражеских позиций ожила. Многоголосая винтовочная и пулеметная трескотня, минометные хлопки и разрывы, крики и стоны раненых курсантов заполнили сумрачное пространство. Чтото горячее обожгло руку. Тит Михайлович свалился в большую воронку. На него повалились несколько курсантов. Взрывы и стрельба продолжались несколько минут, и вскоре наступила тишина. Лишь из разных сторон слышались приглушенные стоны раненых курсантов, изувеченных осколками и разрывными пулями.

– Да пуститеже! – взмолился Тит. – Задавите, черти!

Курсанты зашевелились. В воронке скопилось человек восемь. С трудом выбравшись наверх, старшина огляделся: поле было усеяно трупами и ранеными курсантами, лежавшими вперемешку с матросами, участвовавшими в предыдущих атаках, и кострами восьмидесяти восьми горящих легких танков 56й танковой бригады.

«Все, бригад больше нет», – подумал Тит Михайлович. Слезы катились по его запачканному весенней грязью лицу. Несколько минут назад он пытался усмирить их неуемную энергию, а теперь их больше нет.

– Ох, ребяткиребятки, – поотечески сокрушался Тит.

Однако чтото нужно делать, размышлял он. Расслабляться нельзя, ведь вместе с ним было семеро курсантов, они надеются на него. Мысли работали лихорадочно: что делать?

В пятидесяти метрах от воронки простирался скалистый обрыв. В воронке отчетливо слышался морской прибой.

«А что, если…» – подумал про себя старшина.

– Вот что, – уже вслух произнес он, – выход у нас один. По моей команде делаем рывок к обрыву и прыгаем вниз, в воду. Думаю, что у берега не так глубоко, а там вдоль берега выйдем к своим. Все поняли?

– Так точно, товарищ старшина! – дружно ответили курсанты.

– А я плавать не умею, – раздался чейто робкий голос. Старшина оглянулся и окинул взглядом худенького парнишку.

– Не робей, – подбодрил он, – вытащим! – Сам он много лет прожил близ моря и очень хорошо плавал.

На их счастье, ветер подул в сторону моря. Пространство от воронки до обрыва затянула пелена дымящего поодаль танка.

– За мной! – раздалась команда старшины. Курсанты, пригибаясь, бросились за Титом Михайловичем. У края обрыва они несколько замешкались.

– Прыгайте, мать вашу! – раздражённо вполголоса выругался старшина.

Курсанты один за другим бросились в бездну. Последним прыгнул Тит. Барахтаясь в воде, бойцы выбрались на узкую полоску песчаного берега.

– Все на месте? – оглядывая мокрых курсантов, спросил старшина.

– Так точно! – по уставу откликнулись они.

– Тогда пошли!

Над морем поднималась заря. Вскоре первые лучи солнца заиграли по водной глади. Вокруг стояла безмятежная тишина. Метрах в двадцати от берега резвились нырки и чайки, охотящиеся на мелкую рыбешку.

Идти пришлось километров пять. Впереди показалась большая самоходная баржа. Своей кормой она подошла к обрывистому берегу, в пещере которого разместился военный госпиталь.

– Стой! – скомандовал старшина. – Заправиться!

Курсанты стали одергивать гимнастерки и править обмотки. Мокрое обмундирование уже почти высохло. Осмотрев подчиненных придирчивым взглядом, Тит Михайлович, удовлетворенный внешним видом курсантов, произнес: «Шагом марш!» Выстроившись в колонну по два, группа продолжила путь.

– Стой, кто идет? – раздался чейто окрик. Изза большого камня на курсантов был направлен ствол винтовки. Группа остановилась. Старшина вышел вперед.

– Мы бойцы 12й отдельной курсантской бригады, выходим из боя, – доложил он.

– Стой, стрелять буду! – не унимался часовой, когда старшина попытался было подойти ближе.

Щёлкнул затвор, и часовой выстрелил вверх. На выстрел прибежал лейтенант в сопровождении двух бойцов с автоматами.

– Кто такие? – строго спросил он.

– Я старшина роты 12й отдельной курсантской бригады 51й армии, старший сержант Москалец, а это, – махнув головой в сторону курсантов, – мои бойцы. Это все, что осталось от нашей бригады.

– Какой такой курсантской бригады, я чтото о такой не слыхал? – усомнился лейтенант. – Ну ладно, отведу вас в особый отдел, там разберутся.

Старший лейтенант особого отдела презрительно оглядел прибывших. За время боев ему не раз приходилось встречаться с трусами и паникерами, а то и немецкими диверсантами. Общение с особистом ничего хорошего не предвещало. Грубо, подробно опрашивал старший лейтенант каждого курсанта в отдельности. Ему не верилось, что эта группа не диверсанты или не дезертиры. О нахождении в Крыму курсантской бригады он даже не слышал. Однако располагала неподкупная искренность допрашиваемых. Как ни пытался он сбить с толку или поймать курсантов на деталях, ничего не получалось. Для успокоения души старший лейтенант всетаки позвонил в штаб 51й армии. Тит Михайлович внимательно следил за выражением лица особиста.

– Хорошо, есть! – вдруг примирительно, посветлев, произнес старший лейтенант. Положив трубку, он, улыбнувшись, глядя на старшину, протянув ему солдатскую книжку, произнес: – Повезло же вам, хлопцы. В штабе подтвердили ваши показания. Первым же транспортом я отправлю курсантов в штаб. А вам окажут первую помощь и, возможно, этой баржей отправят в тыловой госпиталь.

Так закончился первый и последний бой краснодарских курсантов».

Курсантская атака (не позиционированный снимок)

События, происходившие в стране, в значительной степени влияли на ситуацию, складывавшуюся на юге, в частности в городе Краснодаре. 20 апреля 1942 года понесли огромные потери Западный фронт в ходе РжевскоВяземской операции и Крымский фронт. Это означало, что боевой дух немецкой армии еще далеко не сломлен. Хотя враг уже не мог одновременно наступать на всех фронтах. Основным направлением весной и летом 1942 года для него стало южное. По всему было видно, что враг копил силы и готовился к решительному летнему наступлению.

Ветеран Великой Отечественной войны Н. Лаврененко – курсант Винницкого пехотного (2го Краснодарского пехотнопулеметного) училища, передислоцированного из Абинской в Краснодар, вспоминал: «Окончить полный курс обучения не удалось: меня направили в формирующуюся 191ю особую курсантскую бригаду…

Военная обстановка оставалась чрезвычайно сложной и непредсказуемой. А пока, не теряя времени, каждое утро взвод за взводом курсанты маршировали по краснодарским улицам с бодрыми строевыми песнями на тактические занятия, на пустырь, к скифскому кургану, что возвышался на месте нынешнего кинотеатра «Аврора»:

«Эй, комроты, даешь пулеметы.

Даешь батареи, чтобы было веселее»…

Лихо стучали курсантские сапоги по булыжнику, на зависть краснодарским мальчишкам и девчонкам, под песни времен Гражданской войны.

Впереди шли пулеметчики. Первый номер нес на плече ствол «максима», второй номер – его станок, как ярмо на шее. За ними несли ручные пулеметы системы Дегтярева. Замыкала колонну густая щетина штыков трехлинеек образца 1890–1930 гг. В такт дружным шагам мотались черенки малых саперных лопаток – последних защитниц солдата в бою. В сумках на левом боку топорщились гофрированные трубки и резиновые маски сомнительно нужных противогазов. Скатки шинелей, подсумки, саперные лопатки и учебные ручные гранаты дополняли нехитрую экипировку курсантовпехотинцев, марширующих на полевые занятия…

Приближался первый военный Первомай. На второй день праздника в расположение нашего батальона приехал на мотоцикле начальник училища. Полковник собрал вокруг себя батальон и объявил о полученном приказе отправить всех курсантов на фронт. В этот же день в роте начали составлять списки «счастливчиков», убывающих на фронт. Батальон должен был отправиться на вокзал…

Так курсанты уходили на фронт (не позиционированный снимок)

Раздалась команда «Шагом маарш!». По курсантской привычке дружно грохнули сотни подметок, поднимая пыль. Колонны рот одна за другой стали выходить из широко распахнутых ворот. Прощай, Винницкое пехотное училище! Не довелось нам покинуть тебя лейтенантами! Но это нисколько не огорчало ребят. Гордо подняв головы, они лихо вышагивали по краснодарским булыжным мостовым, строго выдерживая равнение и выправку. С обочин улиц их провожали тысячи глаз краснодарцев: матерей, сестер и младших братьев, любимых девушек, знакомых и просто любопытных. Каждый курсант в эти минуты ощущал себя героем, уверенным в том, что именно он знает, как нужно воевать с врагом, и, стоит только принять участие в бою, они обратят в бегство проклятую немчуру, погонят врага до самого его звериного логова. О смерти никто из них тогда не думал, но втайне мечтал вернуться в родной город с победой. Поблескивая наградами, под руку с любимой девушкой пройти по тенистым аллеям городского сада, на зависть тем, кто не нюхал пороха.

На улице Красной наш батальон остановили. По центру Краснодара гарцевал в конном строю с оркестром Кубанский казачий полк . Толпы людей запрудили тротуары, любуясь великолепием конницы

Привыкшие к наводнившим город серым армейским шинелям краснодарцы теперь уж не обращали ни малейшего внимания на рядом стоявшую матушку пехоту. «Куда нам, серым шинелям и обмоточникам, до блестящей газырями казачьей экипировки!»

Эскадрон проходил за эскадроном на конях, подобранных по масти… Бравые усачи, лихие рубаки времен Гражданской войны ехали в одном строю с молодыми, безусыми казаками.

Завораживало само зрелище казачьей экипировки: черные черкески с посеребренными газырями, черные бурки, малиновые башлыки и смушковые кубанки с малиновым верхом, клинки у ног, кинжалы на поясах, карабины за спиной – такое теперь можно увидеть лишь в фильмах о Гражданской войне.

Едва утих цокот лошадиных подков, как колонна курсантов возобновила движение к вокзалу.

У перрона уже стоял состав теплушек. По команде расселись по вагонам.

Состав дернулся и медленно покатился. Что ждет нас за крутым поворотом судьбы?

Новая надвигающаяся угроза врага нарушила учебный процесс. Советское командование считало, что летом фашистская Германия предпримет новый поход на Москву, поэтому в июле 1942 года 1й батальон 1го Краснодарского пехотного училища и 3й батальон Винницкого пехотнопулеметного училища (бывшего 2го Краснодарского пехотнопулеметного училища) были отправлены через Кропоткин, Сальск, Сталинград, Москву в Подольск на формирование 273й стрелковой дивизии.

Работая в подольском архиве, я даже не подозревал что военная судьба краснодарских курсантов – двух батальонов 1го Краснодарского пехотного, Винницкого (бывшего 2го Краснодарского) пехотнопулеметного и 35 курсантов Московского пехотного училища (кремлёвских курсантов) – забросила сюда, в формирующуюся в Подольске 273ю стрелковую дивизию 1й гвардейской армии, за сотни километров от кубанской столицы.

Ставка попрежнему опасалась, что враг предпримет наступление на Москву. Но, когда эти прогнозы не оправдались, дивизию в спешном порядке 18 сентября 1942 года направили под Сталинград.

Не доезжая километров 120 до волжской твердыни, эшелоны с бойцами разгрузили, и, как оказалось, вовремя: только успели окопаться, как налетела немецкая авиация, и вагоны были разбомблены. Добраться до занятой противником части Сталинграда пришлось пешком. Дивизия сосредоточилась в районе станции СамофаловкаКотлубань, где сразу же приняла участие в боевых действиях 1й гвардейской армии, которая находилась в составе Сталинградского, переименованного в Донской, фронта, которым командовал прославленный советский полководец К. К. Рокоссовский. За время напряженных боев дивизия взяла важнейшие в тактическом отношении высоты: 118,1; 107,2; Белая; Балка, Тонкая; Северозападные скаты высоты 123,6 и другие пункты».

23 сентября 1942 года в 2.00 876й стрелковый полк, состоявший из курсантов, занял исходное положение для наступления в районе южных отрогов балки Котлубань (2036). В 6.00 он начал наступление в направлении высоты 130,4.

1й и 2й стрелковые батальоны действовали в 1м эшелоне, 3й стрелковый батальон – во 2м эшелоне. В течение дня под ожесточенным артиллерийском, минометным и ружейнопулеметным огнем и под непрерывной бомбардировкой авиации противника 1й и 2й стрелковые батальоны все же продвинулись до восточных скатов высоты 108,4 и овладели ее восточными скатами, а в 20.00 залегли на этом рубеже.

В журнале боевых действий полка говорится, что «потери полка за период боевых действий, т. е. с 23 по 30.09.1942 г., составили около 60% всего личного состава». Более 3000 советских воинов захоронили в братской могиле поселка Котлубань. В Центральном архиве Министерства обороны на сайте <ОБД МЕМОРИАЛ> опубликован большой список погибших краснодарцев – курсантов краснодарских военных училищ.

…Летом 1942 года, сконцентрировав главные силы на южном направлении, немецкие войска начали свое наступление в направлении Кавказа. В связи с начавшимся южным наступлением врага советское командование спешно начало перебрасывать навстречу противнику все имевшиеся на этом направлении силы, в том числе краснодарские военные училища.

В середине июля 1е Краснодарское военнопехотное училище под командованием генералмайора Козлова Михаила Ивановича численностью 2356 человек командного, преподавательского и курсантского состава поступило в распоряжение командующего 62й армией и сразу же, 19 июля 1942 года, было брошено в бой.

По воспоминаниям младшего политрука Овчинникова Василия Ивановича, участника тех событий: «17 июля 1942 года Краснодарское пехотное училище выгрузилось на станции Суровикино (Разгуляевка?) и получило боевую задачу выбить танковый десант противника из района совхоза «Копанья», где противник вклинился в оборону 62й армии на 14 километров, и выровнять линию фронта. 19 августа училище с частями 33й гвардейской стрелковой дивизии полковника А. И. Утвенко атаковало противника в указанном районе и соединилось у села Рожки.

23 июля части 6й армии противника вновь прорвали советскую оборону на правом фланге 33й гвардейской стрелковой дивизии на участке Березовый – совхоз «Копанья».

Для ликвидации этого прорыва командующий 62й армией 24 июля приказал переданному в его подчинение 13му танковому корпусу уничтожить прорвавшегося противника в районе совхоза «1 Мая» и восстановить положение на фронте 33й гвардейской стрелковой дивизии до ее переднего края. Корпус должен был нанести удар в направлении высот 173,8, 200,0 и 198,3. Исходный район для контрудара – Добринка, начало действий – 10.00 24 июля.

33я гвардейская стрелковая дивизия, используя действия 13го танкового корпуса, атакой стрелкового полка курсантов Краснодарского пехотного училища, батальоном танков должна была восстановить положение в своей полосе.

После ликвидации прорыва командующий 62й армией для создания глубины обороны 33й гвардейской стрелковой дивизии передал последней резерв: 650й танковый батальон из состава 181й стрелковой дивизии, а в полосу обороны выдвинул два дивизиона реактивных установок и направил туда, в район Добринки, курсантский полк Краснодарского пехотного училища.

По архивным данным, численность курсантского полка на 1 августа 1942 года сократилась до 2147 человек, при 3 45миллиметровых, 2 76миллиметровых, 2 122миллиметровых орудиях, 25 ПТР, 20 50миллиметровых, 10 82миллиметровых и 1 120миллиметровом минометах. В предыдущих боях, последней декады июля, погибло уже 209 человек».

13я Кубанская казачья кавалерийская дивизия отправляется на фронт (фото ГААК)

Документы Центрального архива Министерства обороны, подтверждая воспоминания ветерана, создают следующую хронологию событий77: «18 июля 1942 года два эшелона с курсантами 1го КВПУ (1го формирования) находились в движении и между 06.00 до 18.00 прибывают на станцию Суровкино. (Справка о поступлении и выгрузке оперативных эшелонов по состоянию на 6.00 18 июля 1942 года.) Разгрузка продолжалась до 6.00 следующего дня»78.

20 июля 1942 года училище формировалась как курсантский полк численностью 2356 человек прямо на станции.

21 июля 1942 года полк передислоцировался к хутору Маркинскому. Передвигаться к линии фронта приходилось только ночью изза подавляющего превосходства авиации противника.

23 июля 1942 года. «Из района Суровкино пешим порядков полк, усиленный артиллерийским полком противотанковых орудий, выдвинулся в район Добринка».

«Боевой порядок на марше строился с учетом возможного отражения танков и моточастей противника».

В связи с прорывом нашей обороны утром 24 июля 1942 года курсантский полк получил боевой приказ штаба 62й армии о подчинении его 33й гвардейской стрелковой дивизии, которой необходимо было восстановить положение на своем переднем крае.

«Командиру 33й гвардейской стрелковой дивизии, используя действия остатков 13го танкового корпуса, атакой курсантского полка, усиленного танковым батальоном, восстановить положение переднего края на участке дивизии.

Действия 13го танкового корпуса поддержать истребительным артполком из района высоты 181.5, хут. Рожки (получается, что курсантов бросили на танки без поддержки противотанковых средств, изъяв артполк противотанковых орудий. – Прим. автора)79.

В ночь с 24 на 25 июля отряд курсантов под командованием командира роты старшего лейтенанта И. А. Аванесова осуществил разведку в районе совхоза «Копани» и совхоза «Первомайский». Вступив в бой, рассеял противника и захватил пленных.

По другим данным, разведгруппа курсантов была обнаружена, частью погибла, частью захвачена в плен, вернулся только один боец.

25 июля 1942 года в 5.00 противник силой до пехотного полка при поддержке танков атаковал наши позиции.

«33я гвардейская стрелковая дивизия, – по донесению командира дивизии, – брешь между переездом Березовый, совхозом «Копани» ещё не закрыл и 13й танковый корпус туда еще не вышел»80.

3 августа 1942 года штаб 62й армии приказал: «33й гвардейской стрелковой дивизии с 3.30 4.08.42 силами 186го стрелкового полка 181й стрелковой дивизии и курсантского полка с частями усиления атаковать [противника] в направлении [высоты] 155.1, Калмыков, имея ближайшей задачей овладеть рубежом [высот] 201.9, 155.1, 156.3; в дальнейшем овладеть Калмыковым»81.

Трое суток шли ожесточенные бои за высоты у Калмыкова. Здесь Краснодарский курсантский полк понес большие потери.

В боевом приказе № 43 ШТАРМ 62 за 4.8.42 на 21.45 говорится: «Курсантский полк двумя батальонами овладел высотой 142.2, одним батальоном вел бой севернее Калмыкова (2 км югозападнее высоты 156.3). Дальнейшее движение вперед было прекращено вследствие сильного противодействия противника.

5 августа 1942 года курсантская рота и 1я рота сводного батальона достигли безымянной высоты севернее 1 км отметки 160,8. и окопались. Противник подверг смельчаков непрерывным артиллерийскоминометным обстрелам. Для обеспечения фланга командир полка выслал резерв в составе еще одной курсантской роты в район высоты 191,3».

6 августа 1942 года курсантский полк занял высоту 156,3 и Калмыково (2,5 км югозападнее высоты156.3).

7 августа 1942 года связь между командованием 33ей гвардейской стрелковой дивизией и командованием 62й армии была прервана.

8 августа 1942 года боевой и численный состав полка составил всего 56 человек82.

Так курсантский батальон эшелоном отправлялся на фронт (не позиционированный снимок)

Характеризуя мужество курсантских полков, командующий 62й армией В. Я. Колпакчи сказал: «Это – полки героев», а командарм 64й армии М. Шумилов отметил: «…бросили мы их на самые опасные направления. Но никто не роптал, не жаловался на судьбу. Все сносили. Их можно было обвинять в чем угодно: и в излишней самоуверенности, и в недооценке противника, в безудержной удали – в чем угодно, только не в трусости, недостатке храбрости. Бесстрашный был народ!».

Эти полки, прибывшие в донскую степь из Краснодара раньше самой армии, нередко использовались в качестве надежных отрядов прикрытия. Курсанты доблестно сражались на различных участках фронта, но и ряды их день ото дня таяли.

В начале сентября оставшиеся в живых курсанты были сведены в один сводный курсантский полк под командованием командира Винницкого курсантского полка полковника Мельдера. Он вошел в состав 64й армии и сражался до января 1943 года, а затем влился в состав 29й стрелковой дивизии.

С тяжелыми потерями советским войскам удалось сбить темпы наступления соединений вермахта, измотать его силы в непрекращающихся боях. 4я танковая армия Гота, предназначавшаяся для наступления на Кавказ, была вынуждена остаться под Сталинградом. Но самое главное – в ходе развернувшихся сражений удалось сорвать достижение одной из целей, стоявших перед командованием врага: уничтожить основные силы Красной армии в междуречье Волги и Дона.

Фашисты плотным кольцом окружили остатки курсантского полка. Остался один выход – прорываться. Взяв винтовки и автоматы наперевес, краснодарские курсанты во весь рост пошли в лобовую атаку.

Ветеран Великой Отечественной войны Шкурский Александр Яковлевич, бывший курсант 1го Краснодарского пехотного училища, вспоминал: «Под Сталинград я попал в составе 1го Краснодарского пехотного училища, где пришлось проучиться всего несколько месяцев. Приказом Главного командования страны наше училище было направлено на оборону города на Волге. Выгрузили наш эшелон на станции Суровикино, и в ту же ночь мы пошли на сближение с противником. Передвигались по ночам, пока противник не оказался совсем близко. Я запомнил то первое наступление, начавшееся ранним августовским утром. Мы шли в два эшелона. Немец нас встретил шквальным огнем. Но, несмотря на это, мы, молодые, с какимто энтузиазмом бежали вперед с кличем «Ура!», «За Родину!», «Вперед!». Появились первые жертвы боя – убитые и раненые. Ближе к вечеру бой был закончен. В одной из лощин нас, курсантов, принявших первый бой, собрали на первое подведение итогов. Разместившись в один большой круг, внутри которого сидел майор – начальник политотдела, мы приготовились слушать, и вдруг гдето с немецкой стороны раздался выстрел, фашистский снайпер насмерть сразил нашего майора. Поступил приказ – продвигаться дальше. Впереди были минные поля. Мы продвигались по ночам, шаг в шаг, боясь оступиться. И все равно те, кто шел впереди, подрывались на минах. Бои шли страшные. Иногда мы подходили к противнику так близко, что сближения заканчивались штыковыми атаками.

Както утром изза возвышенности вышли два фашистских танка, а за танками мотоциклисты. По цепи раздалась команда: «Стрелять по мотоциклам», но они немедленно развернулись назад, а танки открыли стрельбу по нашим подразделениям.

В этом бою был убит мой земляк – курсант Стрельцов Николай Максимович. Вместе с ним и Михаилом Рыбалкиным, Степаном Бессарабовым, Иваном Решетниковым в этом же бою был ранен и я».

Боевые действия в районе разъезда 74го километра 4–10 августа 1942 года на карте штаба 64й армии (ЦАМО, ф. 341, оп. 5312, д. 57)

Другой ветеран 1го Краснодарского пехотного училища – Г. Н. Чухрай вспоминал: «Немцы свежими силами обрушили на дивизию огонь из орудий и минометов. Сверху на нас посыпались бомбы; одна за другой следовали танковые атаки. Силами танковой дивизии немцы атаковали наш 84й полк. Атаки повторялись одна за другой. К вечеру линия обороны полка была прорвана, и бронированные танковые колонны образовали своеобразный коридор. В образовавшуюся брешь немцы пытались ввести свою свежую 113ю пехотную дивизию. Она должна была захватить переправы через Дон. Связь между штабом дивизии и 84м полком была прервана: погибли все радисты. Командир дивизии приказал любыми путями восстановить радиосвязь с отрезанным от дивизии полком. Мы с Павлом Кирмасом через танковый коридор пробрались в отрезанный полк и были свидетелями, как на помощь полку пришло Краснодарское военное училище. Командир дивизии подполковник Барладян воспрянул духом. Он посадил у топографической карты начальника училища и стал объяснять задачу.

– А как насчет вооружения? – спросил начальник училища.

– Какого вооружения? – не понял Корида.

—У нас совсем нет патронов, да и винтовки далеко не у всех…

Я видел, как Барладян побледнел и заиграл желваками. Бросил на карту карандаш и сказал жестко:

– Патроны дам. Оружие достанете в бою!

Утром курсанты пошли в атаку. У многих не было винтовок. И, тем не менее, немцев погнали. Да так, что заняли населенные пункты, не указанные в плане»83.

На главном направлении

Не доверяя своим генералам, Гитлер, отправив фельдмаршала фон Бока в отставку, лично принял на себя руководство своей южной группировкой. На Южном фронте, там, где развивали наступление главные силы вражеской группировки армий «Юг» под личным руководством А. Гитлера, 15 июля фронт обороны советских войск между реками Дон и Северный Донец оказался прорван в полосе до 170 километров. Лавина немецкой 4й танковой армии Гота двинулась на Сталинград, а танки и мотопехота 1й танковой армии Э. Клейста устремилась на юг. С воздуха их поддержала мощная авиационная лавина вражеской авиации 8го авиакорпуса генерала Фибига. Следом за колоннами двигалась пехота. Южный фронт на этом участке не располагал силами, чтобы сдержать врага. Более маневренные соединения противника с опережением прорвались на новые рубежи и создали угрозу тылам фронта. Советские соединения, чтобы избежать окружения, отошли за Дон.

В последующие сутки отступление продолжилось. 21 июля к исходу дня противник вышел к внешнему обводу Ростовского укрепленного района84.

В Краснодаре 18 июля Военный совет СевероКавказского фронта принял секретное постановление «О подготовке крупных промышленных объектов в тылу, аэродромов и линий связи к порче и разрушению» Ответственность за проведение этих мер возлагалась: по крупным промышленным объектам – на начальника Управления НКВД Краснодарского края; по аэродромам – на командующего ВВС СевероКавказского фронта; по средствам связи – на начальника связи фронта; по промышленным и гражданским объектам – на начальника УНКВД.

Подробные планы проведения подготовительных работ и самих акций по выводу из строя объектов требовалось представить к 25 июля 1942 года.

Резолюция начальника краевого Управления НКВД К. Г. Тимошенкова гласила: «В суточный срок доложите о подготовке на крупных предприятиях города к выводу из строя»85.

21 июля Военный совет СевероКавказского фронта принял постановление «О разгрузке города Краснодара». Оно обязывало председателя крайисполкома П. Ф. Тюляева вывезти из Краснодара часть краевых организаций в другие города и районы края: Майкоп, Армавир, Кропоткин, Адлер, станицы Пашковскую, Ладожскую, Васюринскую, Лабинскую, УстьЛабинскую и т. д.

В прилагаемом списке значилось 111 организаций с указанием их адресов в краевом центре86.

Ночью этого же дня из Краснодара в Москву авиапочтой отправлены материалы крайкома партии в адрес председателя комиссии по эвакуации при Комитете обороны Н. М. Шверника с предложениями по эвакуации второй очереди. Сюда относятся предприятия центральной части Краснодарского края со сроком эвакуации

до 10 августа и третьей очереди, в которую входили районы юговосточной части края, со сроком до 20 августа. Учитывая то обстоятельство, что в городе Краснодаре 10 августа уже шли бои, а железные дороги в это время находились под контролем немецких войск и авиации противника, эти сроки были нереальны. За короткий срок эвакуировать предприятия не было возможности, да и полностью вывести из строя оставшееся оборудование предприятий НКВД не удалось.

Этот материал дополнял представленные ранее, ещё 17 июля, предложения по эвакуации первой очереди87.

23 июля в ставке Гитлера издана директива № 45 «О продолжении операции «Брауншвейг». Понимая новую тактику советских войск уходить изпод ударов врага, не вступая в затяжные бои, Гитлер требовал от группы армий «А» во что бы то ни стало окружить и уничтожить войска Южного фронта, овладеть Ростовом и развить наступление на Кавказ; содержались конкретные указания сухопутным войскам, авиации и флоту о ведении боевых действий, в том числе на территории Краснодарского края. Однако изза своевременного отвода соединений Южного фронта за Дон окружить и уничтожить его войска немцам не удалось. Вторую попытку окружения и уничтожения советских войск фельдмаршал Лист предпримет под Краснодаром, разработав операцию «Разбег»88.

Для захвата Кавказа гитлеровцы разработали операцию группы армий «А» под кодовым наименованием «Эдельвейс». На её осуществление, по мнению гитлеровских генералов, им требовалось не более двух месяцев.

Захват Новороссийска намечался на 15 августа, Баку – на 25 сентября. Для завоевания Кавказа немецкое командование выделило группировку в составе: 1й танковой армии генералполковника Э. Клейста, 4й танковой армии генерала Гота (в связи с ожесточенными боями, развернувшимися на сталинградском направлении, 31 июля эта армия была вынуждена повернуть с кавказского направления на Сталинград. Там с этой армией героически сражались курсанты краснодарских военных училищ. Своими жизнями курсанты заплатили за то, чтобы потери во вражеских танковых соединениях сделали невозможным их возвращение на Кавказ), 17й армии генералполковник Руоффа и 3й румынской армии генерал Петре Думитреску. Против войск Южного фронта было сосредоточено 13 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованные, 3 кавалерийские дивизии и более тысячи самолетов 4го воздушного флота.

После поражений под Харьковом и в Крыму помимо технического враг преобладал хорошей обученностью войск, большим моральнопсихологическим превосходством и высоким боевым духом. Таким образом, соотношение сил в регионе к началу битвы за Кавказ сложилось не в нашу пользу. А оборона с севера к моменту прорыва немцев к Ростову фактически отсутствовала.

Последнее обстоятельство объяснялось помимо всего прочего и историческими причинами. В XVII–XIX веках геополитическое развитие страны осуществлялось с севера на юг. Завоевывая выход к Черному морю, Россия последовательно перемещала свои границы по рубежам рекам к югу. Соответственно, с этими особенностями строились города и станицы: естественные препятствия защищали их с южной стороны, откуда грозила опасность (набегов кочевников и горцев). К обороне с севера и северовостока край приспособлен не был.

Повидимому, этот фактор был просчитан гитлеровскими стратегами заранее. Ещё за два года до описываемых событий, 26 июля 1940 года, начальник отдела иностранных армий Востока Генерального штаба вермахта оберквартирмейстер Кинцель, делая доклад об основных данных о противнике для операции против России, подчеркнул, что «наибольшие возможности в операции сулит наступление на Москву с сохранением примыкания к Балтийскому морю, после чего – обход с севера русской группировки, находящейся на Украине и Черноморском побережье, которая будет вынуждена вести бои с перевернутым фронтом…»89.

Так, собственно, и случилось, когда с севера и северовостока («перевернутым фронтом») в пределы края, на города и станицы, не имевшие естественных укреплений с этой стороны, устремились полчища врага, обладавшего огромным превосходством в живой силе и технике. Препятствий для него не было. Оборонительные рубежи, возводимые в 1941–1942 годах без учета масштабов грозившей опасности и в большинстве своем не завершенные до конца, сдержать этот натиск не могли90.

В связи со стремительно развивающейся военной обстановкой Управлением НКВД пришлось ускорить осуществление подготовки спецмероприятий. 23 июля в Краснодаре был издан приказ № 2523 «О спецмероприятиях по выводу из строя промобъектов г. Краснодара»91.

Для руководства работой «по подготовке промышленных объектов к порче и разрушению на случай занятия г. Краснодара противником» был создан штаб во главе с начальником экономического отдела УНКВД старшим лейтенантом госбезопасности А. Д. Бесчастновым. Для этого на каждом предприятии организовывались тройки в составе уполномоченного УНКВД, директора и секретаря партийной организации предприятия. В список было включено 36 промышленных объектов города, в том числе заводы им. Седина, им. Калинина, «Октябрь», «Краснолит», № 546, компрессорный, КРЭС, комбинат «Главмаргарин», пивоваренный, кожевенный и шорноседельный, два нефтеперегонных завода, нефтехранилище, мелькомбинат № 3, мясокомбинат, 12я швейная фабрика, завод противопожарного оборудования, ремонтный, бондарный, гвоздильный, стекольный заводы, мебельная, макаронная фабрики, хлебокомбинаты и хлебопекарни, водонасосная, телефонная, радиотрансляционная станции и т. д. В группу этих предприятий включался и Адыгейский консервный комбинат.

В этот же день было принято постановление крайкома партии «О создании продовольственных запасов для города Краснодара в связи с организацией обороны», обязывающее крайисполком в десятидневный срок создать в городе запас продовольствия: 5000 тонн муки, 450 тонн мяса, 2000 тонн картофеля, 360 тонн кукурузы, 180 тонн сахара и т. д.92. Кроме того, постановление требовало переработку сырой нефти производить на двух нефтеперегонных заводах – № 5 в Краснодаре и переброску продукции осуществлять по нефтепроводу на расстояние 400 километров. Нефтеперегонный завод имел важнейшее стратегическое значение и вызывал большой интерес врага, т. к. выпускал авиабензин, керосин, лигроин, моторное топливо, спецбитумы, железнодорожные смазки с производительностью по переработке сырой нефти 2800–3100 тонн в сутки93.

В связи с захватом Ростова командующий 17й немецкой армией Руофф заявил японскому военному атташе, что теперь ворота на Кавказ открыты и близится час, когда германские войска встретятся в Индии с войсками японского императора.

Однако Индия была далеко, а Кубань – рядом. Немедля ни дня, войска противника начали развивать наступление на юг: из Батайска в направлении на Тихорецк и Краснодар силами 3го танкового корпуса 1й танковой армии и 5й армейского корпуса 17й армии. Началась операция «Разбег».

25 июля начался первый этап оборонительного периода битвы за Кавказ. Он продолжался до 17 августа, а затем – второй этап, который длился до конца 1942 года. Эти этапы стали составной частью СевероКавказской стратегической оборонительной операции.

27 июля в соответствии с постановлением ГКО крайком партии и крайисполком обязали «городские, районные исполкомы под личную ответственность председателей исполкомов в пятнадцатидневный срок призвать (мобилизовать) всю городскую и сельскую молодежь мужского и женского пола в возрасте 14–18 лет, пригодную по состоянию здоровья, для производственного обучения в ремесленных, железнодорожных училищах и школах ФЗО. Всю эту призванную молодежь снабдить продуктами питания из расчета на 10 дней и в сопровождении специально выделенных представителей городских и районных исполкомов направить в город Махачкала для передачи их уполномоченному».

Мобилизация молодежи города Краснодара для учебы в ФЗУ и железнодорожное училище Махачкалы. Через полгода они приедут в освобожденный Краснодар восстанавливать разрушенные предприятия и выпускать военную продукцию (фото ГААК)

Так выпускники ФЭУ трудились на оборонных предприятиях (не позиционированный снимок)

В постановлении подчеркивалось, что при невозможности отправки с ближайшей железнодорожной станции призванных следует отправить пешим ходом.

Всего из края удалось вывезти около 2000 человек. Вместе со всеми 2 и 3 августа производилась эвакуация учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО города Краснодара94.

28 июля войска Южного фронта, неся невосполнимые потери, оказалась не способны сдерживать натиск врага. Немецкие войска, разорвав надвое СевероКавказский фронт, образовали между группировками фронта огромный разрыв, вынудив командование фронта разделить их на две самостоятельные группировки – Донскую (Северную) и Приморскую (Черноморскую). По свидетельству Г. К. Жукова, в четырех армиях фронта оставалось немногим более ста тысяч человек. В этих условиях Ставка приняла решение расформировать Южный фронт. Оставшиеся войска передавались СевероКавказскому фронту, в составе которого были созданы две оперативные группы войск: Донская – действующая на ставропольском направлении, под командованием генераллейтенанта Р. Я. Малиновского, и Приморская – действующая на Краснодарском направлении и Таманском полуострове, под командованием генералполковника Я. Т. Черевиченко95.

37я, 12я и 51я армии держали оборону на ставропольском направлении, а 18я,

56я, 47я армии, 17 ккк и 1 оск получили задачу прикрывать краснодарское направление. Следует отметить, что эти объединения были сильно потрепаны в боях за Ростов. В 56й армии из 121 тысячи личного состава под Ольгинской удалось собрать только 18 тысяч. Тем не менее СевероКавказскому фронту предписывалось остановить врага, а частью сил занять Краснодарский обвод и левый берег реки Кубани.

В этот день фашистские войска превосходящими силами заняли Азов и Батайск. Одна группа отдельного Донского отряда Азовской военной флотилии отошла в Ейск, а другая – к Краснодару. Части и соединения Приморской группы вынуждены были отойти на рубеж рек КугоЕя и Ея. Боевые действия развернулись на территории Полтавиченского и Алексеевского сельсоветов в северной части Кущевского района.

29 июля в Краснодар из Москвы прилетели начальник Оперативного управления Генерального штаба генераллейтенант П. И. Бодин и назначенный членом Военного совета СевероКавказского фронта Л. М. Каганович96.

«Обстановка, которую я застал в Краснодаре, – писал в своих воспоминаниях Л. М. Каганович, – была сложная… К этому моменту речь уже шла не о полном восстановлении положения на левом берегу Дона, а об укреплении оборонительного рубежа по левому берегу Кубани и вокруг Краснодара»97. Таким образом, в последние дни июля 1942 года фронт вплотную подошел к северным пределам Кубани.

Амбары

Гуляя по улицам нашего цветущего города, мы порой даже не представляем себе, что соприкасаемся с историей. Об одном из знаковых уголков Краснодара, который давно потерял тот первозданный вид и значение, нам поведал бывший старший научный сотрудник Краснодарского государственного историкоархеологического музеязаповедника им. Е. Д. Фелицына, житель Краснодара Коваленко Виктор Михайлович.

Он вспоминает: «Для лучшего восприятия происходивших на этом месте событий я изложу их в бытовавшей на то время топонимике с привязкой к настоящим адресам и названиям.

Я буду следовать логике и лексике тех лет и под словами «наши», естественно, буду подразумевать Красную армию в целом и красноармейцев в частности. Под словами «немцы» – немецкофашистских и румынских оккупантов, особенно их карательные органы.

Так уж получилось, что наш дом по улице Новокузнечной, 41 находится рядом с местом описываемых событий. На территории, ограниченной улицами Коммунаров, Крестьянской (Хакурате) и Красной, ещё со времен Первой мировой, а затем и Гражданской войн располагались воинские склады. Позже, уже в мирное время 30х годов, по мере разрастания города территорию складов с севера стала ограничивать кирпичная стена цехов обознотарного завода им. Калинина (ныне на месте завода разместился торговый комплекс «Центр города»).

Воинские склады существовали и до войны, а в период немецкой оккупации здесь разместился немецкий фронтовой концентрационный лагерь № 182 для десяти тысяч советских военнопленных. После освобождения города вплоть до шестидесятых годов прошлого столетия здесь размещался армейский склад № 222. Главный въезд на территорию складов располагался на выступе угла улиц Крестьянской (Хакурате) и Красной. Со стороны улицы Коммунаров в том месте, где начинается улица Промышленная, на территорию складов входило ответвление железной дороги, которая доходила почти до улицы Красной. С обеих сторон железнодорожной ветки в пределах ограждения стояли деревянные складские помещения. С территории складов отходило ещё одно железнодорожное полотно, которое пересекало улицу Крестьянскую (Хакурате) и шло к улице Длинной, к главному тогда хлебокомбинату № 13 (ныне на этом месте расположен театр драмы)».

Непосвященному читателю покажется cтранным: какое отношение имеют бывшие складыамбары и располагавшийся рядом с ними, на месте нынешнего торгового комплекса «Центр города», обознотарный завод имени Калинина к судьбе города и страны? До 30х годов они вообще находились за пределами кубанской столицы? Не спешите с выводами.

Кондуктор шорноседельной фабрики В. И. Артиевич беседует с работницамиударницами (фото ЦГАКФД №066485)

Кондуктор бригады Т. Ф. Стельмах, слесарь С. А. Власович и ученик бригады А. Соколов – передовики завода им. Седина, 8.05.1942 г. (фото ЦГАКФД №066491)

Комсомольскомолодежная фронтовая бригада В. И. Артиева на шорноседельной фабрике Краснодара (слева направо: И. П. Сидковский и М. И. Белоусова) выполняют срочно военный заказ (фото ЦГАКФД №066484)

Справа налево: мастера водородного цеха Г. В. Ветлугин и П. Пригунов за ударный труд удостоены наград Родины (фото ЦГАКФД №067267)

«На складской территории, примыкающей к углу улиц Крестьянской (Хакурате) и Коммунаров, отсеченной ответвлением железнодорожной ветки, находился стройдвор. Там располагались несколько ям для гашения и хранения извести (на этом месте ныне расположен жилой дом № 7), штабеля брёвен, досок и других стройматериалов.

Со стороны завода имени Калинина от улицы Коммунаров почти до улицы Красной и вдоль неё стояли большие деревянные амбары. Это были продовольственнофуражные склады. В просторечии того времени – амбары, а у большинства краснодарцев они ассоциировались со «ссыпками». На самом деле «ссыпки», то есть пункт приема зерна, находились на территории хлебгородка. Сейчас это территория Краснодарского элеватора. Кроме того, горветка – ответвление от основной железной дороги в районе нынешнего моста по улице Садовой в сторону улицы Коммунаров ассоциировалось с железнодорожной станцией Черноморка, ныне товарная станция КраснодарII. Эти уточнения для исследователей и читателя не покажутся лишними, если учесть, что в документах военной поры встречаются наименования, которые в настоящее время утратили свой первоначальный смысл.

Участок территории воинских складов между пакгаузами вдоль железнодорожного тупика и амбарами занимал обоз, мастерские, конюшни и гараж. В этом месте стояли гужевой транспорт всех мастей, автомобили, прицепы и т. д. С этой территории был выезд на мощёную булыжную мостовую улицы Коммунаров. Вся территория армейских складов была огорожена колючей проволокой и хорошо просматривалась»98.

В истории Великой Отечественной войны это место сыграло важную, даже знаковую и в то же время трагическую роль.

После Гражданской строительство Красной армии проходило с учетом боевого опыта минувшей войны, где решающую роль играли кавалерийские войска. В целях подготовки военных кадров в Краснодаре с 1924го по февраль 1938 года находилось кавалерийское училище.

До снятия с должности наркома маршала К. Ворошилова, 15 мая 1940 года, методологические подходы к сохранению концепции прежнего наркома оставались доминирующими. Отсюда и сохранение больших стратегических запасов для кавалерийских войск играло важнейшую государственную роль. Потеряв связь с родиной, бывшие белогвардейские генералы Краснов и Шкуро, перешедшие на сторону врага, убеждали Гитлера, что с захватом Кубани на его сторону перейдут не менее 100 тысяч казаков. Но, как показала история, расчеты Гитлера и бывших белогвардейских генералов по привлечению казачества на свою сторону оказались переоцененными. Огромное количество граждан непризывных возрастов требовали призыва в ряды Красной армии и отправки на фронт. 19 июля 1941 года вышло решение Краснодарского райкома ВКП(б) и крайисполкома об организации кавалерийских казачьих сотен. Оно было принято во исполнение директивы Военного совета СевероКавказского военного округа от 10 июля 1941 года, в которой указывалось: «В целях подготовки отрядов самообороны и оказания помощи истребительным батальонам по борьбе с возможными парашютистами необходимо:

1. В казачьих районах края сформировать 15 казачьих сотен 4взводного состава, укомплектовав их колхозниками, служащими и интеллигенцией – в первую очередь добровольцами, и при некомплекте привлечь в обязательном порядке лиц призываемых по мобилизации возрастов.

2. Командирами сотен назначить проверенных командиров, зам. командиров сотен по политической части – из политсостава запаса, командиров взводов подобрать из бывших партизан, участников Гражданской войны и мл. начсостава запаса кавалерийских частей.

3. Конский состав, конское снаряжение и тачанки для этих сотен выделить из колхозов. Решая основную задачу по уборке урожая, эти сотни держать в боевой готовности.

4. Обмундирование казаков произвести за счет местных ресурсов.

К сколачиванию сотен приступить с 15 июля и проводить учебу во внерабочее время»99.

Именно для целей обеспечения и снабжения формирующихся кавалерийских соединений как нельзя кстати и пригодились склады со стратегическими запасами, называемые в народе амбарами.

В центре между складскими помещениями находилась огороженная колючей проволокой площадка, где и складировалась изготовленная на предприятии продукция. Позже на этой площадке немцы устроили гараж штабной техники 17й армии.

На этих складах, в двух десятках длинных деревянных бараков, хранились: конная упряжь, овес, сухари, шанцевый инструмент и прочее снаряжение, необходимое для кавалерийских дивизий, громивших оккупантов на фронтах Великой Отечественной войны.

На цели создания стратегических запасов для кавалерийских частей работали предприятия города: обознотарный, кожевенный, завод им. Калинина и другие предприятия.

Заводу «Октябрь» была поручена кроме обеспечения минометами, минами, гранатами и экипировка бойцов. Для изготовления сабель (шашек. – Прим. автора) не было материала, поэтому на заводе «Пожарпром» были организованы распрямление буферных пружин и изготовление из них клинков. Негде было взять цветные металлы для эфеса и деталей ножен сабель. На заводе нашли выход и стали изготавливать эти детали из ковкого чугуна, что помогло успешно решить эту задачу. Ни один из заводов Краснодара изза отсутствия соответствующего оборудования не смог изготовить стремена. «Краснолит» предложил отливать их из того же ковкого чугуна – и тоже достиг успеха. Завод, кроме того, изготовил все детали фурнитуры для сёдел и сбруи лошадей.

Это место сыграло знаковую роль в истории нашего города. Наряду с самоотверженной трудовой славой оно сыграло трагическую и в то же время героическую роль. Впрочем, более подробно об этом месте мы будем говорить в следующих главах.

Вторжение

Перед Семеном Михайловичем Буденным, назначенным командующим СевероКавказским фронтом 28 июля 1942 года, стояла нелегкая задача привести в порядок объединения, остатки соединений и частей Южного фронта, которые в беспорядке отходили с Дона, были малочисленны и зачастую небоеспособны. Времени для приведения в боеспособность войск не было. Попытки бросать их в бой больших результатов не давали. Противник на плечах отступающих войск стремительно продвигался по всему фронту.

Чтобы понять, как складывалась боевая обстановка на фронте в ходе первого этапа обороны Северного Кавказа, следует обратиться к директиве командующего фронтом № 4198. В ней 27 июля 1942 года С. М. Буденный отразил свое видение хода предстоящих событий на равнинной части Краснодарского края. Он хорошо понимал, что в равнинной части Кубани и Ставрополья имеющихся под его командованием сил, учитывая деморализацию оставшихся после боев под Ростовом соединений Южного фронта, отсутствие у них танковых и моторизованных частей, при полном господстве в воздухе немецкой авиации шансов мало. Поэтому главными рубежами обороны могли бы стать реки Терек, Ея, КугоЕя, Кубань и Кавказский хребет. Именно эти соображения маршала Буденного легли в основу его донесения Сталину100