Красношейка

4

Однажды, около половины октября, когда вся семья куропаток, наевшись до отвала, грелась на солнышке вблизи большого соснового бревна, раздался отдаленный звук выстрела. Красношейка вскочил на бревно, с важностью прошелся несколько раз, затем, возбужденный воздухом и светом, громко и вызывающе захлопал крыльями. Он хлопал в воздухе крыльями, пока весь ближний лес не наполнился их шумом. Брат и сестра слушали его с удивлением и восторгом. А мать с этой минуты начала его немного побаиваться.

Ноябрь — это «месяц Безумия». По какому-то странному закону природы все куропатки, тетерева и другие птицы безумствуют в ноябре в первый год своей жизни. У них появляется непреодолимое стремление куда-нибудь бежать, все равно куда! И самые разумные из них делают в это время много глупостей. Они бесцельно отправляются ночью гулять и так спешат, что часто погибают либо перерезанные надвое проволокой, либо разбившись о фонари паровоза. Утро они встречают в самых неожиданных местах: в сараях, на открытых болотах, или на телеграфных проводах в каком-нибудь большом городе, или даже на кораблях, стоящих на якоре у берега.

Такое стремление к странствиям, по-видимому, является пережитком привычки к осенним перелетам.

Мать Красношейки поняла, что наступает именно такой период, когда заметила, что виноградные кисти темнеют, а клен начинает ронять на землю красные листья. Но ничего другого не оставалось матери, как только заботиться о здоровье своих уже взрослых детей и удерживать их в самом безопасном месте леса.

К югу потянулись стаи диких гусей. Юные куропатки никогда ещё не видели этих птиц с длинными шеями. Они приняли их за ястребов и, конечно, испугались. Но, увидев, что мать не боится, они тоже осмелели и наблюдали за полетом гусей с величайшим волнением.

Волновал ли их дикий звонкий крик гусей или возникло внутреннее побуждение, но только ими овладело странное влечение следовать за гусиной стаей. Они смотрели на этих трубачей, стрелой летевших к югу и мало-помалу исчезавших вдали. Куропатки взобрались на самые высокие ветки, чтобы ещё раз увидеть гусей, и с этого часа в них совершилась перемена.

Ноябрьское безумие началось в полнолуние. Оно выразилось всего сильнее у более хилых. Маленькая семья распалась. Красношейка часто улетал по ночам в далекие странствия. Его влекло на юг, но там расстилалась перед ним беспредельная гладь озера Онтарио, и Красношейка возвращался назад. Конец этого «месяца Безумия» застал его снова на берегу Илистого ручья, но уже совершенно одного.