Красные и серебряные лисы

Глава 2

В дверь крохотной комнатки, куда едва влезла кровать, постучали. Перевернувшись на другой бок, сделал вид, что не услышал, но стук повторился уже настойчивей.

— Миша. — Устав ждать, Ринальда нагло вломилась в комнату. — Если собираешься и дальше спать, в порт пойдешь голодный.

— Уже встаю, — проворчал я. От трубы, проходящей рядом с кроватью, тянуло теплом. Пригрелся, и совершенно не хотелось вставать.

Она подождала, пока я оденусь, и протянула широкий нож в кожаных ножнах.

— Сразу говорю, колбасу порежу, — я зевнул, — но не больше.

— Кого порежешь? — не поняла она.

— Мясо, говорю, нарезать им смогу, хлеб, там.

— Ясно, не продолжай, — отмахнулась она. — Надо попасть на корабль утром. Торговцы легко могут уйти раньше обеда. Им человека обмануть, что собаке лаять.

На завтрак подавали всю ту же переваренную крупу в виде каши и куриного супа. По консистенции и вкусу каша легко могла составить конкуренцию овсянке.

— Слушай, — начал я, когда расправился со своей порцией, — я так понял, скворы, это гильдия?

— Нет. Мы, — она коротко ткнула себя ложкой в грудь, — скворы.

— А гильдия? Чем занимается? Торговлей?

— У нас серебряные рудники и пара золотых приисков. Но основная часть прибыли гильдии это, — она показала на суп. — Зерно, мясо, немного овощей.

— А твоя работа? Ариас упоминала опасные задания…

— Госпожа Ариас, — поправила она. — Моя работа, это доставка важной корреспонденции, переговоры, улаживание конфликтных ситуаций.

— Устранение конкурентов? — пошутил я, но улыбка быстро пропала, когда поймал ее взгляд. — Шутка. А зарплата? Платить мне как будут?

— Зарплата?

— Ну, оплата за проделанную работу.

— Если ты работаешь на гильдию, она тебя поддерживает. Дает тепло, кров, еду, все, что необходимо. Гильдия защищает своих людей, карает врагов и предателей.

— А если я захочу покинуть гильдию и открыть… к примеру, свой магазин. Нужен будет стартовый капитал. Как же заработать, если денег гильдия не платит?

— Уйти из гильдии? — снова удивилась она. Судя по выражению лица, ее убивала моя непроходимая глупость. — Из гильдий никто не уходит. Слишком много секретов, слишком много желающих эти секреты получить.

— Понятно, — протянул я и задумался.

— Если хочешь открыть магазин, деньги не нужны. Гильдия все оплатит, если сочтет затею достойной.

— И поможет купить большой дом с фонтаном во дворе, если вклад в прибыль гильдии будет существенным? — продолжил я. Судя по молчанию, попал в точку. — Ну, неплохо. С какой стороны ни посмотри…

Никогда не видели ледяной порт? Довольно забавная конструкция. Причал, какое-то подобие крана для разгрузки судов, док с высокой крышей, склады… Вот только все это поднято над землей метра на четыре. Точнее поднято надо льдом. Единственный корабль, пришвартованный к высокому причалу, имел плоское дно, лишь немного сужающее в самом низу. Высокие, крутые борта и две высоченные мачты. Внешне очень похож на какую-нибудь шхуну века семнадцатого. Думаю, брось в воду, поплывет. Сейчас же он был установлен на шесть длинных коньков, словно сани.

— Что за бред, — проворчал я. — Какой же нужен ветер, чтобы сдвинуть его с места. Тут же сила трения бешеная. Он же в лед врезаться должен на полметра, не меньше, — поймав вопросительный взгляд Рины, пояснил. — Скользить по льду он даже теоретически не может. Тяжелый же.

— Он не скользит, — покачала она головой. — Не касается льда.

— Летит, что ли?

— Летит.

— А? — я удивленно перевел взгляд на корабль. Гарантию даю, сейчас он на льду стоял. А вот как он полетит, тут я хочу посмотреть.

Судя по толпившимся на причале людям, корабль мог отправиться в любую минуту. Наверху, на пирсе нас встретил третий бородач, тот самый, что был на подхвате.

— Доброе утро, — широко улыбнулся он, демонстрирую желтые зубы. Говор у него был странный. Он смешно так растягивал слова, отчего казалось, что говорит не серьезно. — Рад, что вы прибыли вовремя. Сейчас закончим погрузку товара и сразу отчаливаем.

— Спасибо, что подождали, — ответно улыбнулся я. — Покажите каюту, и мы не будем мешаться.

— Это с радостью. Только отапливаемых кают нет. Только трюм, где спят матросы, — его взгляд метнулся к Рине. — И даже два свободных гамака найдем.

— Достаточно будет небольшой каюты. Желательно с печкой. Такие есть?

— Конечно. Только тепла от нее много не ждите, — он посмотрел за наши спины и сделал жест рукой, чтобы мы отошли немного в сторону.

Мимо нас на корабль проследовала довольно странная группа…, чуть не сказал людей. Нет, внешне на людей они очень даже походили. Разве что уши у них были совсем не человечьи. Высокие, словно у волков. Нет, более пушистые, как у лис. Первым шел парень в легкой, рваной куртке. Вполне приятное, я бы даже сказал, красивое лицо, темные волосы. Прижатые уши, словно он чего-то опасался, покрывала густая, темная с белым шерсть. Я потер глаза, но наваждение не прошло. За парнем шла девушка, лет двадцать, миловидная, рыжеволосая. Рыжими были и уши, и хвост.

— Мать их, — тихо сказал я, — у них еще и хвосты… Кто это?

— Иночи, — спокойно ответила Рина. На людей, связанных общей веревкой, она смотрела довольно спокойно.

— Рабы, что ли? — я вытянул шею, разглядывая колонну. Двенадцать человек.

— Рабы, — та же интонация, что и прежде. — Их продадут на рынке в Торгуте.

— Ешкин кот, — выругался я, не зная на что злиться. На то, что тут торговали людьми, или на то, что не совсем людьми.

Кстати, девушка, что шла второй, держалась не так как парень. В том плане, что ушки у нее стояли ровно, слегка повернувшись к нам, когда я говорил про хвост. Я поймал ее взгляд. Ох, как сложно описать его. Хоть и смотрели мы друг на друга секунду, но казалось столько всего в этом взгляде. Оглядев толпу я понял, она у них за старшую. Или за самую смелую. Или за самую глупую.

Люди-лисы, одетые явно не по погоде, тряслись на холоде, обхватив себя руками. Хвосты у них распушились, словно это могло помочь согреться. Быстрым шагом они пересекли причал, взобрались по сходням на корабль и скрылись в трюме. Я же никак не мог выкинуть из головы взгляд ярких, словно два изумруда, глаз.

— Прошу, — бородатый махнул рукой, как-то странно хмыкнув, — покажу каюту.

Корабль был метров сорок в длину и около шести в ширину. Пузатый в центе, с небольшой надстройкой на корме. Если в море на корабле все просолено, то тут все было проморожено. Чтобы хоть как-то ходить по палубе, ее посыпали мелким песком, едва слышно хрустевшим под ногами. На мачтах же я не заметил ни парусов, ни каких либо веревок. Может, ими пользовались в летнее время, когда лед таял…

Каюту для нас выделили как раз в надстройке на корме. Крохотная, с иллюминатором, закрытым деревянной заглушкой.

— Это не каюта, это шкаф, — хохотнул я, косясь на лавку, играющую роль кровати. — У нас кабина лифтов больше. И где обещанная печка? Куда ее вообще тут ставить?

Пока я ругался, Рина заглянула под лавку, вытаскивая оттуда нечто, отдаленно напоминающее набитую соломой подстилку. Поверх подстилки она кинула шерстяное одеяло из своего походного рюкзака.

— Пойду печку поищу, — вздохнул я, глядя на ее спокойное выражение лица. Странная она, все-таки. Непробиваемая, как танк. Интересно, что может ее вывести из себя?

Погрузка успешно закончилась, и матросы суетились, убирая сходни. На палубе я насчитал пятнадцать человек. Маловато, для такой большой посудины. То ли отличительная черта, то ли писк моды, а может, просто из-за холода, но все поголовно носили бороды.

На надстройке, у колеса штурвала пристроился тот самый матрос, что нас встречал. Он что-то настраивал на квадратной стойке. По лесенке к нему поднялся переводчик. Оглядев палубу, скользнув взглядом и по мне, он что-то сказал и палуба слегка покачнулась. Доски со стороны пристани затрещали, корабль медленно поднялся на полметра и отчалил. Какие-то мальчишки, суетившиеся у причала, кричали и махали вслед удаляющемуся кораблю.

Медленно набирая скорость, мы взяли курс на запад. Палуба едва заметно опускалась и поднималась, как бы покачиваясь на волнах.

— Осторожнее на палубе, — сказал грубый, хриплый голос справа. Очередной немолодой бородатый мужчина. — Порывы ветра бывают коварны. Поскользнешься и вылетишь за борт.

— Спасибо, что предупредили, — на всякий случай вцепился в невысокий поручень, проходивший рядом. — Скажите, где можно печку взять? В каюту поставить.

— Печь? — переспросил он, так как я подобрал не совсем верное слово на английском. — А, понятно. Пойдем, покажу. Только дров могу дать две связки в сутки.

Вместе с ним мы спустились на нижнюю палубу, в небольшую кладовую, где в рядок стояло пять тощих железных печек с кривыми, местами помятыми трубами.

— Каюта справа или слева? — спросил он.

— Там, — я указала на правый борт.

— Тогда эта, — он ткнул пальцем в изогнутую трубу. Придержав меня за руку, он оглянулся, словно чего-то опасаясь. — Ты со скворой ведь, верно? Если хочешь, могу предложить место в трюме, с остальными ребятами.

— Да не, нам вполне удобно в каюте.

— Дело твое. Ты с ней давно?

— Не очень. А что такого? — даже удивился я, учитывая его тон.

— Да ничего, — криво ухмыльнулся он. — Смотри, чтобы она свое пойло не забывала по вечерам пить. А то к утру придется твое остывшее тело за борт сбрасывать. На прокорм хищникам.

— Это почему? Что за пойло?

— Не знаешь? Они какую-то дрянь пьют, чтобы не мерзнуть. Мы как-то везли пару сквор. Красавицы, что твоя. Так матрос один решил погреть бочок одной из них. К утру вынимали его остывшее тельце из койки. Замерз. Они ведь тепло из тела вытягивают. Незаметно так. Ты вроде медленно засыпаешь, и все, — он рассмеялся, хлопнув меня здоровой ладонью по плечу. — Спускайся вечером. Посидим, выпьем.

— Подумаю, спасибо, — я ухватил печку и трубу. — А дрова где взять?

— Там, — он указал рукой дальше по коридору. — В самом конце. Две связки, — он продемонстрировал два пальца. — Советую топить вечером.

Когда я вернулся в каюту, Рина забралась на койку с ногами, даже не став разуваться, и сидела с закрытыми глазами, пониже натянув капюшон. Чтобы установить печь, пришлось повозиться. Труба никак не хотела ровно входить в отверстие в заглушке на иллюминаторе. Вторым заходом на нижнюю палубу я забрал две небольшие вязанки дров. Совсем не густо. Часа на полтора, два может и хватит. Отложил до вечера.

Рина вынула руку из-за пазухи, где отогревала их, и нашла мою ладонь.

— Ёлки-моталки, — удивился я. — Чего они у тебя такие холодные. Ладно, давай сюда, — я засунул ее руку в свой карман. — Долго… плыть до этой, Тортуги?

— Торгуты. Пятнадцать дней, если погода будет хорошая.

— Ближний свет. Я же тут с тоски выть начну, как эти, Иночи.

— Иночи не воют, — сказала она, облокачиваясь на мое плечо.

— А ночью в волков не превращаются? Почему? Не знаешь, или не превращаются? Пфф, скучная ты.

По гладкому, словно каток, ледяному морю, корабль мчался со скоростью километров пятьдесят, сорок в час. Качка почти не ощущалась, но первое время было непривычно. Постоянно на верхней палубе несло вахту только трое, максимум четверо матросов, включая рулевого. Продувалась она так, что кровь стыла в жилах, а ресницы сразу покрывались ледяными капельками.

В кубрик к матросам я спускался. Тепло, но слишком душно. Да и пахло там чем-то прокисшим, вперемешку с запахом грязных тел. Рина из каюты почти не выходила. Казалось даже не меняла положения, сидя в одной позе. К вечеру я затопил печь, неосмотрительно засветив зажигалку. Пришлось долго объяснять, что горит специальная жидкость, которую в нее надо заливать. И что это не магия, и что жидкость быстро кончится, если она будет постоянно гореть. Насилу отнял.

Второй день ничего нового не принес. Все тот же холодный ветер, ледяное море от горизонта до горизонта, матросы, напивающиеся в трюме. Капитан и его помощники старались держаться и от меня, и от Рины подальше. Они же запретили соваться к иночи, запертым в клетках в самом нижнем участке трюма.

Минул третий день, четвертый. Камбуз на корабле готовил какую-то мало съедобную дрянь. Все очень жирно, с прогорклым привкусом. С коком я поговорил и запретил себе впредь спускаться к нему, чтобы не испортить аппетит до самого конца путешествия.

К вечеру четвертого дня у меня подскочила температура. Слабости особой не было, но чувство такое, словно кровь вот-вот закипит. Я даже шутил, что печку топить в помещении не надо. Зато за Риной смешно наблюдать. Мое состояние ее сильно обеспокоило, и ходила она с таким серьезным выражением лица, что матросы разбегались при виде ее, стараясь не попадаться на глаза. Я не большой оптимист, но верил, что скоро все пройдет. Как-нибудь рассосется само собой.

Утром пятого дня я проснулся от того, что на палубе кто-то шумел. Гомон матросов сменялся взрывами смеха и какими-то выкриками. Жарко. Голова тяжелая, словно ее набили мокрой шерстью. Обычно Рина спит столько, сколько я, стараясь погреться подольше, но сейчас ее не было. Даже не заметил, как она встала.

— Что там такое, — пробормотал я, спуская ноги с кровати. Влез в штаны, куртку. — Черт! — Потянулся до хруста в суставах, но особо не помогло.

Вышел на палубу. Матросы собрались в кучу у правого борта, что-то обсуждая. Даже кок, грязный, словно копался в мусоре, и тот поднялся. Рина взяла меня под руку, подтягивая к себе. Не заметил, откуда она взялась.

— Что там? — спросил я.

— Иночи, — отозвалась она. — Они второй день отказываются от еды…

Я вытянул шею, заметив рыжую девушку. Длинное белое платье с оторванным рукавом. Без куртки. Тело бьет крупная дрожь.

— Готово? — крикнул капитан кому-то за бортом. Я только сейчас заметил, что корабль не движется.

— В самый раз! — раздалось из-за борта. По толстой веревке оттуда поднялся помощник капитана, а следом за ним незнакомый мне матрос. Затем они вытянули пару широких топоров. Я только сейчас понял, что они собрались сделать и попытался высвободить руку из захвата Рины.

— Вмешаешься, тебя убьют, — спокойно сказала она.

— Днем раньше, днем позже. Может, успею свернуть кому-нибудь шею, и поплывете спокойно дальше. Все равно сдохну…

Не успел договорить. Капитан схватил иночи за веревку, стягивающие за спиной руки и столкнул за борт. Крики матросов. Дальше все как в тумане. И откуда взялось столько силы? Я рванул сквозь толпу так, что матросы полетели в разные стороны, словно кегли. Вот, перед моим взором возник капитан, успевший удивленно повернуться. Врезаюсь в него, и мы летим вниз…

Ледяная вода разом выбила из меня дух. Что-то ударило по голове, и я оттолкнул брыкающегося капитана. Вот в темноте мелькнуло что-то белое. Ныряю в ту сторону. Нашел. Ухватил иночи за ворот платья и потянул вверх.

Полынья, которую прорубили матросы, оказалась совсем небольшой. Промахнись всего на полметра и разбился бы об лед. Вынырнув, я с силой поднял девушку над водой. Она закашлялась, выплевывая воду, но удержаться над поверхностью воды, со связанными руками невозможно. Уцепившись одной рукой за кромку льда, второй, одним рывком вынул девушку. Минута и я вытаскивал ее на лед, оттаскивая поближе к кораблю.

— Сейчас, сейчас, — бубнил я, непослушными пальцами развязывая узел на веревке. Сверху кто-то закричал на высокой ноте, но через секунду голос его резко оборвался. — Только не замерзай…

Обхватив ее руками, прижал к себе. Рядом с хрустом упал матрос, воткнувшись в лед головой.

— Миша! Сюда! — раздался голос Рины, слева. Она перебросила через борт веревочную лестницу и скрылась за перилами.

Легко подняв девушку, я поспешил туда, чувствуя, как начинаю замерзать. Уверен, будь я в другой ситуации, не в жизнь не смог бы поднять обессилившую девушку наверх. Почти не задумываясь, перекинул ее через плечо, и пополз наверх, едва не сорвавшись, промахнувшись мимо очередной широкой ступеньки. На самом верху помогла Рина, втянув лисицу, потом меня на палубу.

— Вниз, в тепло, — скомандовала она, поднимая меня на ноги.

Не знаю, как долго я был внизу, две минуты, три, но за это время на палубе не осталось никого живого. Кругом тела и красные пятна крови. Рина первой нырнула в трюм, открывая его для нас. Я не заметил у нее оружия. Не стал узнавать, голыми руками она поубивала всех здесь или еще чем, поспешил за ней.

Внизу, в центре корабля располагался здоровый агрегат, топили который круглосуточно. Матросы спали как раз вокруг него, подвешивая гамаки. Пробежав к агрегату, я опустил иночи на горячие доски.

— Мокрую одежду надо снять… Сейчас…

Бегом в каюту за сумкой и обратно. Едва не споткнулся в коридоре о распростертое тело матроса, заливающего пол кровью из рваной раны в шее. Почему-то сейчас к этой картине остался совершенно равнодушен. Может, потому, что мысли занимало совсем другое. А именно то, что в сумке лежали нетронутые теплые колючие штаны и рубашка. Вернувшись, опустился на колени перед замерзшей девушкой. Плотно сжав губы, она стоически боролась с дрожью.

— Хвост, елки-палки! — я перевел взгляд со штанов на хвост, выглядывающий из-под платья. Порывшись в сумке, достал подаренный нож и распорол их сзади. Потянулся, чтобы помочь ей, но она перехватила мою руку.

— Са… сама… — просипела она, трясущимися руками забирая штаны.

— Прости, — я смущенно отвернулся, стаскивая с себя мокрую куртку.

Сзади послышалось шуршание стягиваемого платья. Невольно оглянулся. Длинные рыжие волосы иночи доставали ей до середины спины. Взгляд скользнул вниз по соблазнительным изгибам тела. Вспыхнув до кончиков ушей, отвернулся, на ощупь нашарив платье. Матросы предусмотрительно пристроили рядом с агрегатом небольшую рамку, на которой сушили и грели одежду. Сбросив с нее чей-то гамак и грязные штаны, повесил куртку и платье. Затем стянул мокрые ботинки и поставил сушиться рядом. Выждав пару минут, оглянулся. Рубашка пришлась девушке как раз по размеру.

— Давай разотру, чтобы быстрее согрелась, — я подсел поближе, и принялся энергично растирать спину и руки.

Со стороны лестницы появилась Рина. Оглядев помещение, она, молча, уселась на вторую рамку, вытягивая ладони в сторону горячей железной стенки агрегата. Помолчали.

— Матросы все? — спросил я.

— Все, — последовал лаконичный ответ. Я посмотрел на ее спокойное лицо. Не девушка, терминатор в юбке.

В голове не укладывается произошедшее. Ладно я, ну решил покончить жизнь самоубийством, особо неприятным способом, что такого. Вот только не подумал, что она вмешается. Причем, так кардинально вмешается.

— И зачем все это? — спросила Рина, так, что стало понятно, за все в ответе только я.

— Туда им и дорога, — проворчал я. — Это не люди, фашисты.

— Ты не должен был рисковать жизнью ради пирата.

— Кого? — я глянул на затылок иночи. Ее ушки чуть повернулись в мою сторону.

— Они пираты, преступники.

— Кхм, неожиданно… Кстати, ты этой штукой управлять можешь?

— Я умею, — влезла в разговор рыжая. Мне послышались довольные нотки в ее голосе.

— До Тортуги не подбросишь? — заинтересовался я.

— К Торгуте идти опасно, — смешно нахмурилась она. — Риск нарваться на военный конвой. Можно в Каросе пересесть на торговое судно.

— Карос…, - как-то неуверенно произнесла Рина.

— Продадим товар из трюма, деньги вам, корабль мне, — быстро, с предвкушением в голосе произнесла она.

Я вопросительно посмотрел на Рину. Минуту она думала, после чего кивнула.

— Договорились, — сказал я. — Далеко до Кароса?

— Чи Нока! — протянула руку рыжая, широко улыбаясь. Клыки у нее выделялись чуть больше чем у обычных людей.

— Миша, — мы обменялись рукопожатием. — Это — Ринальда.

Девушки встретились холодным взглядом.

— Я открою клетки, — сказала Рина, вставая.

Чи Нока повернулась ко мне, протянула руку и коснулась щеки.

— У тебя жар. Ты болен?

— Не обращай внимания. Так, перегрелся, — махнул рукой я. Купание явно пошло на пользу, так как слабость и жар почти полностью отступили. Да и в голове прояснилось.

Во взгляде Чи Ноки читалось недоверие, вперемешку с тревогой. Щеки у нее приобрели здоровый румянец, а с губ полностью сошел синий цвет. Она хотела что-то сказать, но со стороны лестницы к нам выбежали две женщины, в голос причитая «Чи Нока! Чи Нока!». Добежать не успели. Милая лисичка рявкнула на них так, что те встали как вкопанные, прижав к голове ушки. Короткая речь на незнакомом языке и тех словно ветром сдуло, Чи Нока же повернулась, коротко улыбаясь. Подсела чуть ближе.

— Миша, — начала она ласковым голосом, но резко остановилась. Взгляд стал серьезным. — Миша!

— М? — не понял я.

Она протянула руку, стирая с моего подбородка кровь, которая уже капала на штаны. Я шмыгнул носом, из которого она обильно текла. Полутемное помещение поплыло перед глазами, а в ушах зашумел прибой. Совершив неожиданный кульбит, стены и потолок поменялись местами и я провалился в темноту.

Включился. Странное дело, но теряя сознание, находишь его также быстро и внезапно. В том смысле, что происходит это так, словно кто-то щелкает тумблером у тебя в голове. Разве что требуется пара секунд на осмысление того, где очнулся и что происходит. Как раз сейчас кто-то отчаянно спорил.

— Ему нужно сбить температуру! — рассерженный голос Чи Ноки.

— Ему не нужно сбивать температуру, — спокойный голос Рины.

— Если не сбить, он может умереть!

— Умрет, если она опустится ниже.

Послышалось шипение, затем какая-то возня. Я открыл глаза, щурясь от яркого света. Насколько помню, в нашей каюте намного темнее, где небольшая лампа, почти не давала света, а единственный иллюминатор закрывала заслонка с трубой от печки. Скосил взгляд. Всю стену справа занимали широкие окна, описывая ломаную дугу. Две низенькие печки-буржуйки справа и слева от окон. Чи Нока и Рина, сцепившись руками, стояли недалеко от кровати. Рыжая иночи пыталась побороть сквору, явно уступая той в силе.

— У него жар! — с натугой в голосе заявила Чи Нока. Отпустив Рину, она сделала шаг назад.

— Жар у него был утром. Сейчас температура обычная, для человека с горячей кровью.

— Что за шум без драки? — спросил я, усаживаясь.

Девушки разом повернулись ко мне и, воспользовавшись моментом, Чи Нока проскользнула мимо Рины. Усевшись на кровать, она коснулась ладонью моего лба и покачала головой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — прислушавшись к внутренним ощущениям, сказал я. — Где это я?

— В каюте капитана, — сказала Рина. — Ему она больше не нужна.

Довольно просторное помещение с массивным столом. Заняв половину противоположной стены, разместилась карта, судя по всему, ледяного моря.

— Я вот что думаю, — сказал я, пытаясь сменить тему. — С коком мы поторопились. После ледяного купания, я бы не отказался от хорошего завтрака.

— Ага, — кивнула сама себе Чи Нори, встала и выскочила из каюты. Ее платье без рукава успело высохнуть, и она надела его прямо поверх штанов и рубашки. Мне этот вид напомнил картинку: «мышь в сарафане». Я даже улыбнулся, глядя ей вслед.

— Мы движемся? — удивился я, когда кровать ощутимо качнуло.

— Около часа, — Рина уселась на кровать, на глаз оценивая, поместиться она рядом или нет.

— Спасибо, — немного смущенно сказал я, поймав ее взгляд. Она слегка приподняла бровь. — За то, что… ну… что я не остался там, у полыньи.

— Я понимаю, и, пожалуйста.

— Ничего страшного не случится, что мы так поступили с торговым партнером вашей гильдии? И только не говори: — «Ничего не случится», — передразнил я ее.

— Даже если Торговая гильдия узнает правду и подаст жалобу, начнется судебная волокита, которая может затянуться на долгие годы. Разве что, придется чаще оглядываться. Их глава злопамятный и мстительный человек.

Минут через пятнадцать вернулась Чи Нока. Не знаю, кого она поставила на камбуз, но используя все те же скудные продукты, новый кок приготовил довольно неплохое рагу. Недостаток соли же заменили чем-то пряным. К слову о соли. Добывали ее где-то на юге и продавали по таким заоблачным ценам, что подавали соленое только аристократам и только на больших приемах. Может, я немного перегнул, но со слов Рины выходило именно так.

Подождав, пока я пообедаю, Чи Нока умчалась решать какие-то организационные проблемы. Чтобы полноценно управлять кораблем, у иночи не хватало семи человек. Капитан, его первый помощник, два рулевых, боцман, кок с помощником, две пары кочегаров-механиков, посменно следящие за ходовым агрегатом, шесть матросов, вот самый минимальный набор команды. Как ни странно, механики, рулевые и даже боцман у иночи нашлись, а вот матросов существенно не хватало.

Ближе к вечеру я пробежался по каюте капитана, обнаружив деревянный сундучок под столом. Внутри, среди большой кипы бумаг, нашлись: серебряная табакерка с какой-то пылеобразной, дурно-пахнущей гадостью и кошелек с десятью желтыми, скорее всего золотыми монетами. В ящике стола капитан хранил большой перстень с печатью и кусок криво застывшего бордового сургуча. Перстень сразу забрала Рина, сказав, что все остальное, найденное в каюте, могу оставить себе. Ну а больше ничего интересного не было. Пара бутылок не внушающего доверия вина, тупая узкая шпага в ножнах, да личное барахло капитана.

Чи Нока заглянула только к ужину. Устроившись за рабочим столом посидели, поболтали о том, как ее люди наводили порядок на корабле. Как раз я и узнал, о нехватке экипажа и о том, что до Кароса чуть больше четырех дней пути. В свою очередь она спросила о том, куда мы направлялись и как присоседились к Торговой гильдии. Ее заинтересовало то, что я познакомился с Риной пару дней назад, и что меня наняла гильдия Сквор для ее сопровождения в Торгуту. Разговор вел в основном я, так как Рина ее почти полностью игнорировала, да и Чи Нока не рвалась наладить какой-нибудь контакт. Сидели так, словно не замечают друг друга.

— А как вас поймали? — спросил я, продолжая разговор.

Солнце зашло за горизонт с час назад и в помещение зажгли небольшую масляную лампу, висевшую на крючке прямо над столом. Она слегка покачивалась, в такт движения корабля.

— Зашли слишком далеко, — сморщила она носик. — Не рассчитали маневры военных конвоев у Нарвы.

— У вас был свой корабль?

— Не такой большой, как это торговое корыто, но гораздо быстрее.

— И ты была капитаном?

— Я? — она удивленно приподняла брови, после чего рассмеялась. — Капитан сейчас наверняка добывает руду на одном из рудников сквор, — она сделала короткое движение подбородком в сторону Рины. — Как и его люди. Иночи к подобной работе не годятся.

— За иночи, я так понимаю, неплохо платят на невольничьем рынке?

— Корн был глупым капитаном, — сказала она. — Никогда не прислушивался к голосу разума. Вот пусть теперь поработает кайлом.

Мне показалось, она весь вечер что-то хотела сказать, косясь на Рину. Вот и сейчас, когда молчание немного затянулась, сидела, поставив локти на сто, не спеша уходить. Рина, к этому времени обычно клюющая носом, так же сидела нахохлившись, косясь в свою очередь на кровать.

— Мы натопили в твоей каюте, — сказала, наконец, Чи Нока, обращаясь к Рине.

— Не стоило, — отозвалась та.

— Здесь тебе будет холодно, — уже с нажимом продолжила рыжая.

— Ничуть. С чего ты это взяла?

— Дело твое, — фыркнула Чи Нока, резко вставая и беря меня за руку. — Лампу только потуши.

Она потянула меня в сторону от стола, но Рина успела вцепиться в другую руку. Секунда и я оказался в роли плюшевого мишки, которого не могут поделить две маленькие девочки, тащащие его за лапы, каждая в свою сторону.

— Отцепись от него, холодная стерва! — почти зарычала Чи Нока. Даже оскалилась, блеснув клыками.

— Найди себе другого самца, — парировала Рина, ответив спокойным взглядом. При этом вцепилась в руку сильнее. — У тебя большой выбор.

— А ну, прекратите! — пришлось повысить голос, так как еще немного и они бы вцепились друг другу в волосы. По крайней мере, у Чи Ноки вид был именно такой. Ушки прижаты, глаза страшные. — Давайте обойдемся без драк и скандалов. Чи Нока, иди спать. Рина, тебя тоже касается.

Пока удалось взять инициативу в свои руки, выставил упирающуюся вспыльчивую рыжую особу за дверь, закрывая ее на засов. Глядя на закрытую дверь, усиленно соображал, что сейчас было.

— Миша, — раздался сзади жалобный голос.

— Что такое?

— Я замерзла…

Вздохнув, пошел тушить лампу. Рина спешно скинула одежду, бросив ее на стул, и юркнула под одеяло. Читал я одну книгу, где рассказывалось, что у людей, живущий на дальнем севере, клетки тела вырабатывают больше тепла, чем у жителей Африки или других жарких стран. Немного, правда, но вполне достаточно, чтобы меньше мерзнуть. Догадываюсь, что у сквор тепло они почти не вырабатывают, отчего температура тела постоянно падает. Поэтому и одеваются они так, чтобы как можно лучше сохранить тепло, и топят в помещении, словно в бане.

Раздевшись, полез под одеяло, поворачиваясь спиной к Рине. Умом понимаю, что рядом красивая, почти обнаженная девушка, а ощущения такие, словно к тебе сосулька прижалась. Разве что под утро немного оттаивает….

Чем хороши комнаты с окном, можно проснуться с рассветом. Особенно когда яркое белоснежное утро нагло врывается в каюту. «Занавески, что ли, повесить», — недовольно подумал я, пытаясь повернуться на другой бок. Ага, дудки. Острый кулачек уперся мне прямо под ребро, предупреждая, что данный маневр чреват, как минимум, переломом пары костей.

Тихо ругаясь, вылез из-под одеяла. Теплые полы, вообще, шикарная вещь. И почему такую систему провели только под каютой капитана. Сместить метров на пять и маленькие каюты отапливать не нужно. Может ну ее, эту койку, постелить прямо на полу?

В дверь кто-то нерешительно поскреб. Чи Нока, собственной персоной. Вытянула шею, заглядывая мимо меня в каюту.

— Доброе утро, — расплылась она в довольной улыбке. — Я завтрак приготовила, будешь?

— Буду. Неси… — даже дослушивать не стала. Ухватив за руку, потянула из каюты. Успел только дверь закрыть, чтобы тепло не выпускать.

Ледяной утренний ветер покрыл верхнюю палубу тонкой корочкой прозрачного льда. Поручни, ящики, какие-то веревки и стойки, все словно поместили в стеклянные коконы. От входа в надстройку две дорожки, посыпанные серым песком. Одна наверх, к штурвалу, вторая к спуску в трюм.

На нижней палубе хвостатые матросы усердно наводили порядок, отскребая со стен и пола грязь. Включая Чи Ноку, женщин в команде насчитывалось пять. Две уже знакомые девушки, одна совсем молодая девчонка лет тринадцати и самая старшая среди всей команды, взявшая под контроль камбуз.

Кухня, он же камбуз — мрачное место. Так как застекленными были лишь окна в каюте капитана, все прочие иллюминаторы наглухо задраивали заглушками. Поэтому и на нижней палубе, и тем более в трюме всегда царил полумрак. Несколько масляных ламп развешивали только там, где без света можно было шею себе свернуть. Помимо этого по одной лампе находилось на камбузе, отсеке кочегаров-техников, как я их окрестил, и в центре, возле агрегата. Экономия на освещении и делала нижнюю часть корабля местом, от которого у меня мурашки бежали по спине. Насколько я помнил, иночи держали в клетках вообще без света, даже когда кормили.

К нашему появлению, на камбузе уже трудилась упомянутая мной женщина, нарезая небогатые овощи и зелень в большой чан. В соседнем чане, стоявшем на железной печке, что-то бурно кипело, шипя, выплескиваясь из-под крышки. Сразу за нами на камбуз забежала молодая девчонка, неся в руках два больших черных куска угля. Вооружившись кочергой, она распахнула створку топки и быстро забросила их туда. Немного смущенно улыбнувшись нам, убежала за следующей порцией.

— Чи Дара, — сказала рыжая, кивая ей вслед. — Подобрали ее недели за две до того, как нарвались на военный конвой. Смышленая девочка.

На стол между нами опустилась закопченная сковородка, на которой в сале скворчало с десяток яиц. Рядом на тарелочку легло два кусочка серого хлеба с зубчиком чеснока. Женщина что-то сказала, возвращаясь к кастрюле с овощами.

— Что она сказала? — спросил я, ножом разделяя здоровенную яичницу на две части.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Чи Нока, разломив хлеб, и с огромным удовольствием принюхалась, словно только что опрокинула рюмашку водки. — Их все равно была дюжина, что толку экономить…

Помогая кусочком хлеба и гнутой ложкой, она расправилась со своей порцией куда быстрее меня. Затем прошлась вторым кусочком хлеба по сковородке, собирая жир, и довольно захрустела чесноком. Чеснок, кстати, оказался ядовито-горьким, от чего мы с ней даже прослезились.

— Все же зря их все разом пожарили, — сказал я, отодвигая опустевшую сковородку. — Можно же было в какое-нибудь блюдо добавить, чтобы вкуснее получилось.

Новый кок оторвалась от очистки овощей и укоризненно посмотрела на Чи Ноку, как бы говоря: — «Что я тебе говорила?». Та лишь виновато пустила взгляд.

— Но, в любом случае, спасибо за завтрак. Черт, что-то не подумал для Рины оставить немного.

— Эта сквора, — сказала Чи Нока, — вас связывает что-то особое?

— Особое? Ничего такого. Просто, искал работу, и ее гильдия подсобила. Я же рассказывал?

— Тогда оставайся с нами! — она подалась вперед. — У нас есть корабль, можно товар возить. Можно корабли Торговой гильдии гонять. Будут деньги, вкусная еда, теплая одежда.

— Заманчивое предложение, но надо подумать.

— Подумать… — погрустнела она.

— Обещаю, что подумаю. Есть одно дело, которое мне надо сделать, и иметь под боком корабль было бы не плохо.

Интересно, есть ли инструкция или методичка, как искать непонятно что, неизвестно где? С чего начинать, что можно спрашивать, что нельзя? Если закосить под торговца, можно спокойно проехаться по крупным городам, послушать слухи о разных диковинках. Может и всплывет что-нибудь нужное. Дружба со скворами так же лишней не будет. Через их гильдию наверняка проходит много всего интересного. А если сбегу с хвостатыми пиратами, не сочтут ли они это предательством. Поступит такой приказ, и прирежет меня Ринальда, глазом не успею моргнуть. Но, так вроде и не знаю ничего секретного про их гильдию. Признаться, вообще ничего не знаю. С другой стороны, не похожи иночи на пиратов. Не представляю их, вооруженных саблями и ножами, берущих на абордаж какого-нибудь торговца…

Три дня на корабле пролетели в полном безделье. Заняться было откровенно нечем. Я почти наизусть выучил карту ледяного моря, расспросил Рину и Чи Ноку о портах, разных городах и не встречали ли они что-нибудь необычное. Пока выпала возможность немного изучил устройство двигателя корабля. Оказывается, здоровенная железная штуковина в центре, не более чем система охлаждения двигателя. Тот, кто устанавливал ее на корабль, исходил из принципа постоянно поддерживать в ней температуру воды около девяноста градусов. И на работе двигателя сказывается положительно, и на нижней палубе всегда тепло.

Техники, обслуживающие силовую установку, обзовем ее так, следили за тем, чтобы вода в системе не закипала. Несколько вспомогательных труб проходило вдоль всего корабля, в том числе и в трюме. Как только вода нагревалась слишком сильно, они открывали заслонки и отапливали дополнительные отсеки, попутно остужая систему. Единственное исключение делали для каюты капитана, обеспечивая его теплыми полами. Учитывая, что температура за бортом ночью опускалась ниже тридцати, пятнадцать градусов тепла — неплохой результат для помещения с большими окнами.

Принцип работы самого двигателя я понять не смог. На корабле никто толком не знал, за счет каких сил корабль умудрялся парить надо льдом на высоте пятнадцати, двадцати сантиметров. Если я правильно понял, в центре системы охлаждения находился небольшой отсек, в который помещали некие кристаллические пластинки, которые заливали особой жидкостью. Каким-то образом с этим отсеком были связаны полозья, на которых стоял корабль. Сколько я не думал над этой системой, ничего кроме «магия», в голову не лезло.

Утром четвертого дня, я встал с рассветом, чтобы наведаться в трюм. К обеду мы прибывали в порт Карос, и нужно было посмотреть и оценить трофеи, доставшиеся нам с кораблем. В первый же день кто-то из команды бегло осмотрел трюмы и по его словам, нам досталось с десяток бочек необработанной кожи и шкур, пяток ящиков самородного серебра и почти две сотни коробок с железными слитками неизвестного качества.

— Товар хороший, — говорила Чи Нока. Глазки у нее блестели, глядя на ровно уложенные ящики. — Даже искать покупателя не придется. Скажи, что груз железа везешь, сами в порт побегут и локтями друг друга толкать станут, чтобы урвать. Поторговаться обязательно надо будет. Про серебро и говорить нечего. А вот на кожу хорошего покупателя может и не найтись. В Каросе своих кожевников пруд пруди. Если сдавать, то только за четверть цены.

— А шкуры? — спросил я.

Один из подручных Чи Ноки вынул из бочки охапку кожи, после чего последовала пятнисто-белая шкура.

— Благородного меха там нет, так что…, - она подошла ближе к бочке, так как вместо очередной шкуры ее подручный вынул коробочку из темного дерева, в ладонь размером. — Что там?

Она открыла коробочку. В свете двух ламп, в бархатном ложе блеснул плоский прозрачный кристалл, покрытый мелкими рунами. Тут же закрыв коробочку, она глянула в бочку, сдвигая шкуры в сторону.

— Ледяные демоны! — ошарашено сказала она, поворачиваясь.

— Такие, вот, дела, — согласно кивнула Ринальда. — Неплохая контрабанда.

— Контрабанда?! — Чи Нока убрала коробочку на место, завалив сверху шкурами. — Это не контрабанда. Нельзя просто так получить кварцевые пластины. Везти такое, без военного конвоя, без охраны? Эти люди сумасшедшие…

— Сколько их там? — спросила Рина.

— Двадцать пять. Если в остальных столько же, это две с половиной сотни пластин, — она схватилась за голову.

— Объясните, что за пластины и в чем проблема с ними? — влез я. — В любом случае их можно выкинуть…

— Выкинуть?! — Чи Нока подскочила, ухватив меня за грудки. — Топить золото? Не позволю!

— Пойдемте в каюту, поговорим там, — предложил я, беря ее под руку.

Пять минут спустя в каюте капитана.

— Так что там за кристаллы? — спросил я, занимая место на табуретке, прибитой к полу сбоку от стола.

— Кварцевые пластины для силовых установок кораблей, — пояснила Рина. — Монополия на них исключительно у королевской семьи.

— Сколько пластин на корабли ставят?

— От размера зависит. На торговые, вроде этого, семь, может восемь. Военные, бывает, и с двумя десятками ходят.

— Разом их не продать, — вставила Чи Нока. Вид у нее был задумчивый. — Есть у меня знакомый на верфи Кароса. Можно с ним поговорить, но и так, больше двадцати он не возьмет. Слишком велик риск остаться без головы.

— Торговая гильдия не обрадуется, потеряв такой груз, — сказала Рина. — Оставаться на этом корабле слишком опасно. У них полно агентов и в Каросе, и в любом другом порту.

— Но, пока никто об этом не знает, — напомнил я. — Сколько мы там должны были идти до Тортуги? А сколько оттуда до Кароса? Время есть. Надо решать, что делать. Я так понимаю, от корабля и груза придется избавиться.

— Корабля, да, — согласилась Рина, спокойно выдержав злобный взгляд Чи Ноки. — А с грузом я знаю, что делать. И иночи нам в этом смогут помочь. Если у нее действительно есть хороший знакомый на верфи.

— Я сказала — есть! — заявила та.

— А корабль на продажу у него найдется? Он же наверняка делает корабли для пиратов?

Карос, небольшой свободный порт в северной части ледяного моря. Пристанище пиратов, контрабандистов, беглых рабов и каторжников. Бордели здесь соседствовали с оружейными магазинами, торговыми представительствами крупных гильдий континента и игорными домами. На главной улице рядом могли размещаться и банки, и питейные заведения. Порядок же в городе поддерживала личная дружина хозяина города, бывшего пирата, некоего Родриго.

Король, властвующий над южной и западной частью ледяного моря, ничего не мог поделать с Каросом по той самой причине, что он был ему выгоден. Как с финансовой, так и с территориальной стороны. Пираты не только грабили торговые караваны, идущие из восточных земель, они сдерживали экспансию северных княжеств в восточные земли.

Вторая причина спокойной жизни города — удачное расположение. В зажатый между ледяными горами город можно было попасть только по двум относительно ровным участкам моря. Недостаток кораблей в том, что им необходима ровная поверхность для плавания. Небольшое препятствие и корабль ломал полозья. Карос же окружали ледяные заносы, достигающие двух, трех метров в высоту. Этакие складки на поверхности замерзшего моря, с выступающими острыми шипами и пластинами льда. Скалывалось ощущение, что море замерзло практически мгновенно, прямо во время бушующего шторма.

Оба фарватера до города охранялись наемниками, которые в любой момент могли сделать их непригодными для прохода кораблей. А напасть на морской город пешим порядком — хороший способ самоубийства, так как несколько кораблей в его порту могли вкатать в лед приличного размера армию.

Последняя война, прошедшая недалеко от Кароса, закончилась больше двадцати лет назад, и так как новая не предвиделась, в город пускали всех желающих. Никакого досмотра, никакой проверки документов. «Если кто-то приплыл, значит ему это надо», — примерно так считали местные жители. Для них каждый зашедший в порт корабль — способ заработать. Торговля, игорные и увеселительные заведения приносили неплохую прибыль и их хозяевам, и самому Родриго.

Преодолев широкий участок фарватера, мы обогнули город, направляясь сразу к верфи, а не в порт, где пристроилось с десяток крупных и пару десятков мелких кораблей. По сравнению с местным, порт в Нарве казался рыбацкой пристанью. Верфей же было три, и только в одной на стапелях не стояло корабля. Мы выбрали самую большую, у которой имелся собственный причал.

Маневр корабля заметили еще до того, как мы приблизились. На причале нас уже ждало с десяток мужчин в рабочей одежде. Еще одна группа, одетая побогаче, поднялась к тому моменту, как мы начали пристраиваться к отведенному для грузовых кораблей месту. Хвостатые матросы перебросили на берег несколько веревок, которые тут же закрепили на кнехты и корабль, заскрипев досками, остановился. Едва мы спустились, к нам подошли двое мужчин в черных, до самой земли шубах и высоких меховых шапках.

— Приветствую на верфи Аджимо в Каросе. Мы… Духи пещер! Чи Нока! — воскликнул один из них и шагнул вперед, сграбастав ее в объятия. — Сколько я тебя не видел, год, полтора? Почему не зашла, когда была в городе? Слышал, вы ушли на корабле Сидарика Черного?

— Он слишком спешил, — она отстранилась. — Поэтому не было возможности зайти. Извини.

— Да ты что, брось, — ответил мужчина. На вид ему можно дать лет сорок, высокий, из-под шапки выбиваются черные с проседью волосы. Глаза ярко-голубые, почти серебряного цвета. Он глянул на корабль, потом на нас. — Прошу меня простить, Ин Аджимо, — протянул он мне руку. — Очень приятно познакомиться. И очень хочется узнать, что случилось с Сидариком и его командой.

— Михаил, — я пожал протянутую руку. — Это Ринальда.

— Давайте пройдем в тепло, — он кивнул на корабль, — могу предоставить склад, если вы с товаром. Может ремонт…?

— Да, спасибо, у нас груз металла, — сказал я. — Немного серебра. Вам покажут, что грузить.

— Металл? Вы сделали правильный выбор, что заглянули сразу ко мне. Готов купить всю партию. Ам… Да, простите. Давайте о делах в тепле.

Ин Аджимо махнул кому-то из своих, и грузчики поспешили на борт, ловко перебегая по неустойчивым сходням. Мы же прошли к одноэтажному, вытянутому зданию, недалеко от стапелей. Навскидку, людей на верфи работало с сотню. Почти все крутились у недостроенного корабля. В административном здании еще человек двадцать, занятых непонятной работой. Итого сотни две, если добавить грузчиков и складских рабочих.

Топили в здании на совесть. Я даже снял куртку, едва мы вошли в большой рабочий кабинет, заваленный бумагой. Скрученные в рулоны или прибитые гвоздями к стене, чертежи изображали внутренности кораблей и их различные части. Аккуратно скатав чертеж какого-то каркаса, Ин Аджимо убрал его со стола, приглашая нас сесть напротив. Его помощник за нами не вошел, свернув в кабинет напротив.

Уже по имени можно было догадаться, что Аджимо из народа иночи. Как рассказывала Рина, женщины их народа носили приставку к имени Чи, а мужчины Ин. Он положил шубу на свободное кресло, бросив поверх шапку, открывая черные с белым уши. Едва он занял место за столом, в кабинет вошла еще одна иночи в длинном теплом платье и вручила каждому по кружке горячего терпкого напитка.

Рассказ Чи Ноки об их неудачной вылазке и пленении много времени не занял. Она без особых подробностей рассказала, как их перекупила Торговая гильдия и как мы с Ринальдой помогли ей сбежать. Ин Аджимо слушал нас, навострив уши, если такой каламбур уместен по отношению к его расе.

— Больше везение, что господин Михаил и госпожа Ринальда оказались в нужном месте, в нужное время, — улыбнулся он. — Осталось не много людей, готовых прийти на помощь иночи, — повторил он слова главной из гильдии сковр. — Ради такого дела, готов оказать вам в Каросе любую помощь. Торговую, если понадобиться, и даже бесплатно провести ремонтные работы на корабле.

— Помощь бы нам не помешала, — ответно улыбнулся я. Ринальда легко согласилась, чтобы я вел все переговоры по поводу предстоящей сделки. Точнее она совсем не горела желанием делать это лично, а Чи Ноке откровенно не доверяла. — Мы хотим обменять груз железа и серебра на что-нибудь, что можно выгодно продать в Торгуте. И еще, нам нужен новый корабль. Готов купить его хоть сейчас, если он будет быстр, вместителен и удобен как для торговли, так и для… кхм, ну вы понимаете.

— Корабли в продаже есть, но вряд ли найдется что-то лучше той шхуны, на которой вы прибыли. Боюсь, что даже подобного уровня корабль на рынке не найти. Да и цена будет просто заоблачной.

— Вы постарайтесь, — я вынул из-за пазухи продолговатый бархатный мешочек и протянул ему. — Готов оплатить новый корабль вот этим.

Аджимо слегка удивленно принял мешочек, потянул за завязки и вытряхнул на ладонь кварцевую пластинку. Лицо его вытянулось еще больше, и он поднял на нас взгляд.

— Если корабль будет новый, — я сделал ударение на этом слове, — готов заплатить сверху ровно столько же, сколько пластин войдет в его силовую установку.

— Договорились, — быстро ответил Аджимо, пряча кристалл в мешочек и убирая его во внутренний карман куртки. — Есть на примете один замечательный корабль, который никак не мог найти покупателя. Двенадцать пластин, слишком дорого для местных ловцов удачи. Пятьдесят два метра, почти тысяча тон груза, самый быстрый из того, что можно найти в этой дыре.

— Хм, если он так хорош, как вы его описали, тогда мы обязательно договоримся. Да, еще, тот корабль, на котором мы пришли, хочу разобрать его на мелкие части. Найдется покупатель на них и на его силовую установку?

— Обязательно найдется, — деловито потирая руки, ответил он. — И на груз, и на установку, и на… любые мелкие части.

— Как быстро все можно организовать?

— Доставка корабля, наладка силовой установки, хм… две недели и он в ваших руках.

— Неделя. Максимум через восемь дней мы должны отбыть в сторону Торгуты.

— Неделя? — переспросил он. — Восемь дней, это… придется работать сверхурочно, дополнительные траты…

— За ту сумму, что мы платим, ваши рабочие могут работать круглосуточно.

— Хорошо, — уступил он. — Тогда не будем терять время. Пока же могу предложить гостевые комнаты в моем скромном доме.

— С удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством.

— К вечеру я подготовлю все необходимые бумаги на партию железа и серебра. А так же мои люди оценят корабль…

— Не раньше, чем я войду на борт нового, — опередил я его.

— Как будет угодно. Чи Нока, ты помнишь, где находится мой дом? Ласара будет рада видеть тебя и твоих друзей.

Он встал, коротко поклонился и вышел.

— Ну как? — спросил я у Рины.

— Ты был излишне неуступчивым. А это всегда наводит на некие подозрения.

— Как я уже говорила, в делах, которые сулят неплохую прибыль, Аджимо можно доверять, — сказала рыжая. Она каждый раз злилась, когда Ринальда открыто говорила, что не доверяет ни ей, ни ее знакомым.

— Тогда остается решить, что купить для перепродажи в Торгуте и добрать команду, — подытожил я.