Красные крылья костра

49 глава 10 июля. Самолёт

Они, уже несколько часов, были в полёте.

Их самолет равномерно гудел. В иллюминаторе плыл, относительно одинаковый, таёжный пейзаж. Иногда разнообразие вносили ленты рек, квадраты полей и крошечные, с такой высоты, поселения. Вылетев днём, они перемещались не только в пространстве, но и во времени. Солнце повернуло на закат и землю медленно, но неотвратимо накрывали сумерки, а потом и ночь.

Юстий смотрел в иллюминатор и думал, что вид — да, очень похож на вид во время полета драконом. Ощущения же тела — абсолютно как в комфортабельном автобусе. Это было не первое его разочарование от полётов в этом мире. В мае, они всё-таки сходили в авиаклуб.

Юстий, испытав различные средства перемещения по воздуху, понял, что люди этого мира летают или в комфорте, или под угрозой разбиться в лепешку. Сам для себя он отметил легкокрылый мотопланёр. Аппарат очень отзывчив на течения ветра, и часто возникает ощущение самостоятельного полёта. Проблема в том, что держится он на тёплых восходящих потоках воздуха, то есть летать на нём можно только весной или летом при солнце и недалеко. Но очень хочется не зависеть от капризов природы и летать, куда и когда хочется. Дракон же выбрал прыжки с парашютом, но Юс видел полные ужаса глаза Лены, когда он решился на прыжок, и постоянно нервировать свою женщину не хотел. Даже ради зверя.

Юс приблизительно знал возможности этого мира и думал о создании одноместного самолета с синхронизацией механики и сознания пилота. Возможно, это даст полное ощущение полёта и абсолютный контроль над летательным аппаратом.

— Может быть — шлем с искусственным интеллектом или наушники с нейросенсорными датчиками, — мысленно рассуждал Юстий, когда самолёт тряхнуло.

Все замерли. Самолёт тряхнуло ещё раз, и из левого двигателя вырвалось пламя.

— Горим! — истошно закричала какая-то женщина.

В салоне поднялась паника. Пассажиры повскакивали со своих мест. Стюардессы метались в проходе, усаживая людей на места и уговаривая пристегнуться.

Юс недоумённо посмотрел на Лену:

— Что происходит?

Жена глядела на него с таким отчаянием, что Юс всё понял.

— У нас авария, мы все сейчас умрём. Господи, страшно-то как! Прости меня, Юстий, если я тебя чем-нибудь обидела! — она закрыла глаза, наклонилась вперёд и обхватила голову руками.

В подтверждение её слов самолёт сильно наклонился вперёд и стал резко снижаться. Чувствовалось, что экипаж пытался выровнять его, но машина не слушалась.

Юстий оглянулся. Все сидели в этой условно-безопасной позе. Кто-то молился, кто-то плакал.

— Лена, нам паниковать некогда, — сказал он жёстко. — Дай мне свою руку и говори дракону что-нибудь хорошее.

Жена посмотрела на него недоумённо, но за руку взяла и стала тихо говорить:

— Дракончик, мой любимый Дракон! Ты такой большой и красивый. Ты смелый и сильный. Мне с тобой очень хорошо! Я с тобой никого и ничего не боюсь! Дракон — я с тобой счастлива.

Юстий закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и вцепился в подлокотники. Он погрузился в своё сознание. Дракон, свернувшись калачиком, прислушивался к звукам.

— Илий, выходи! Спаси нас, мы погибаем!

— Мне всё равно, — проворчал дракон. — Я заперт в тебе. Я устал. Смерть — освобождение, — он попытался взмахнуть крыльями, но было тесно.

— Но она тоже умрёт. Спаси её.

— Она хорошая, — дракон, вслушиваясь в слова Лены, улыбнулся.

— Она — наша истинная пара. Твоя тоже, ты забыл, зверь!

Дракон встрепенулся.

— Нет её жалко! Она должна жить, — вдруг зарычал он. — Но у меня мало сил.

— Возьми всю мою, — и Юстий, достав родовую магию, стал вливать её в своего зверя. Сила, многократно усиленная костром Барсука, оживила дракона.

Лена видела, что муж вёл внутренний диалог сам с собой, потом, на долю секунды, окутался прозрачным маревом и эта, колышущаяся бесцветная субстанция, вытекая из него жизнью, сначала метнулась в салон, а потом просочилась сквозь обшивку самолёта наружу.

Сознание Юстия следовало за драконом. Они сразу забрали из двигателя пламя, подпитав им себя. Самолёт падал стремительно, и сил обогнать его, чтобы затормозить не было. Дракон, вцепившись в фюзеляж, дополз до носа лайнера и развернул крылья. Падение замедлилось, и его призрачный зверь, упёршись лбом в нос самолёта, стал его выравнивать. Юс чувствовал, как тяжело дракону и боялся, что даже совместных сил не хватит. Этот мир упорно требовал их в жертву.

Лена, не переставая разговаривать с драконом, смотрела на мужа. Из него вытекала жизнь. Он побледнел, губы посинели, заострился нос.

— Нет! Я так не хочу! Я хочу, чтобы ты жил! — крикнула она. Самолёт дрогнул и выпрямился.

Лена отстегнула ремень, села верхом на Юстия и распласталась на нём. Она обхватила голову мужа руками и, крепко прижавшись щекой к щеке, стала шептать ему на ухо:

— Юстий, мой муж, мой дракон! Я люблю тебя! Живите: ты и твой зверь. Я хочу тебя. Я люблю тебя! — и она представила, как делится своей энергией с мужем.

Юстий почувствовал — укрепилось их положение в пространстве. Мышцам стало легче, крылья окрепли, дыхание стабилизировалось. Зверь подтолкнул самолёт так, что тот лёг ему на спину. Медленно и плавно аварийная машина опускалась на поле, на краю леса. До Иркутска осталось сто километров.

В кабине пилота недоумённо переговаривались лётчики: связи с диспетчером нет, приборы не работают, двигатели отказали, самолёт неуправляем, но летит куда-то — сам, как легкокрылый планёр. В абсолютной тишине. Странно всё это и страшно.

Пассажиры, оглядываясь, не верили, что всё ещё живы. И никто не осудил супружескую пару, сидящую в довольно откровенной позе. Ведь при отсутствии выбора между жизнью и смертью, умереть в обнимку с любимым — это тоже счастье, как бы это ни парадоксально звучало.

Наконец самолёт сел. Прямо как летел, так и опустился на брюхо, без какого-либо тормозного пути. Пассажиры, стали радостно кричать и обниматься, а потом раздались бурные аплодисменты в адрес экипажа. А лётчики не знали, как будут отчитываться перед начальством и что говорить прессе.

Стюардессы открыли аварийные выходы. Сработали эвакуационные трапы, и все, радостные, стали скатываться на землю. Тяжело ступая и поддерживая друг друга, добрели до выхода странные муж и жена, что сидели обнявшись.

— Лена, — прошептал Юстий, когда они расположились прямо на ржаном поле. — Надо, чтобы мой дракон вернулся, но у нас совсем нет сил. Нам нужен хотя бы маленький огонь.

— Моему мужу плохо! У него атеросклероз верхних конечностей. Руки очень сильно замёрзли, и их свело судорогой. Ему нужно тепло. Пожалуйста, может, у кого есть зажигалка?

Нашлось несколько одноразовых газовых зажигалок. Стюардесса принесла плед, а у одной пассажирки обнаружились тёплые рукавички, которые она везла в подарок маме.

— А где сейчас наш дракон? — шёпотом спросила Лена.

— Вон, под самолётом, без сил валяется.

Юс, по очереди, грел над пламенем зажигалки кончики пальцев и видел, как оживает его зверь.

Илий застонал, потом, цепляясь за землю, выполз из — под самолёта. Сел, осмотрелся вокруг:

— Какой некрасивый и злой мир, — сделал он вывод и вытянувшись, тонкой струйкой, затёк в голову Юстия.

Лена, по переливам марева в воздушных потоках над мужем, поняла, что дракон вернулся.

— Мама, тут был большой добрый дракон. Он залез в голову вот этому дяде, — вдруг сказал семилетний мальчик, летевший с ними этим рейсом.

Мать с тревогой пощупала голову ребёнка, на наличие температуры и, взяв его за руку, увела подальше от странной парочки.