Красный анклав

Мурманск, военный городок

Тёплым летним вечером семья морского офицера в отставке собралась на маленькой кухне. В чашках дымился ароматный горячий чай, в стеклянной вазочке лежали сладости. Лёгкую клеёнчатую скатерть трепал ветерок. На шести метрах кухни разместились простая мебель, небольшой стол, плоский маленький телевизор, белый холодильник и пыльный старый радиоприёмник «Океан-209». Радио было причудой пожилого главы семейства – крепкого и здорового как медведь старика с лихими густыми усами. Однажды в 1994м году он принёс это радио домой, водрузил на тогда ещё стоявший в углу холодильник ЗИЛ, воткнул вилку в розетку, включил и строго-настрого запретил домочадцам трогать или перенастраивать. Перечить капитану атомохода в этой семье было не принято, так что все быстро смирились с таким заскоком, и радио все эти годы тихонько работало на пустой частоте, издавая лёгкое шипение статики на минимальной громкости.

За столом сидело четверо: пожилой капитан первого ранга в отставке, его миниатюрная супруга, старшая дочь и внук – курсант нахимовского училища, приехавший к родным на побывку. Секундная стрелка настенных часов продолжала свой размеренный бег, в то время как, замерев в оцепенении, три головы круглыми глазами таращились на старый пыльный радиоприёмник. Он ожил, от треска помех не осталось и следа – несущая частота была чистой, и в ней шла повторяющаяся запись – три коротких сигнала. Пип-пип-пип. Ничего больше. Только один из сидевших за столом не повернул голову – он всегда знал, внутри себя верил, что этот день однажды настанет. Сделав глоток, он поставил свою чашку чаю на стол, встал, выключил радиоприёмник и молча взял c полочки у телефона старую записную книжку с потрёпанными жёлтыми страницами. Надел очки и уверенной рукой начал искать телефоны сослуживцев. Пришла пора им снова встретиться. Он уже давно не чувствовал себя столь живым, с тех самых пор как ушёл со службы, не найдя в себе сил изменить данной один лишь раз присяге.

Три коротких сигнала были знаком «Внимание, всем!».

Иркутская область, «Горный-3»

В зал совещаний ворвался запыхавшийся радист:

– Товарищ генерал, установлена связь с ОКБ «Электрон-5», но только с администрацией, и она отказывается признавать нашу власть. Говорят, что готовы к обсуждению торговых отношений, но о подчинении не может быть и речи!

Генерал сжал руки в кулаки и с силой опустил на поверхность дубового стола:

– Предатели! Что с гарнизоном? Он тоже под их контролем? Мне нужны все данные по этому предприятию, имена возможных заместителей руководящих должностей и командного состава. И пригласите сюда наших друзей из «30-30», а лучше вообще срочно собирайте весь совет, бегом!

– Есть, товарищ генерал, – козырнул лейтенант и поспешил скрыться за дверью от взгляда взбешённого командующего гарнизоном.

Уже через 20 минут все были в сборе и изучали оперативную информацию. Первым слово взял подготовивший оперативный доклад майор:

– У них на данный момент должно быть приблизительно четыре-пять тысяч человек гражданских и полторы тысячи солдат в гарнизоне.

Справившийся с эмоциями генерал направил докладчика в нужное русло:

– Давай подробнее о гарнизоне: вооружение, техника, оборонительные позиции.

Майор спешно перелистнул бумажные страницы планшета с машинописным текстом и, найдя нужное место, продолжил:

– На 1994й год по последним имеющимся данным у них было 52 танка, из них 10 Т-80У, 17 Т-72Б, 21 Т-64БВ и 4 Т-55М6. Порядка 130 единиц ствольной артиллерии, калибров 76-152, 11 тысяч единиц иного оружия, включая автоматические гранатомёты, пулемёты 7.62 и 12.7 калибров, стрелковое оружие. Большой объём взрывчатки и тяжёлая техника для земляных работ.

– Что с самим комплексом?

Майор перелистнул ещё несколько страниц:

– Комплекс построен по типовому проекту «Улей-3»: центральная входная галерея упирается в главный опорный бастион, за ним идут казармы, ангары с техникой и оружейные склады, транспортно-погрузочный узел, производственный сектор, складской сектор, жилой сектор, администрация, склады военного резерва и камеры раскапывания с законсервированной землеройной техникой. Все сектора соединяются железнодорожным сообщением, главная ветка проходит через весь комплекс, альтернативных входов в плане не предусмотрено.

В разговор включился полковник Центра Специальных Вооружений «30-30»:

– Воевать с ними в лоб – дурная затея. Есть основания полагать, что гарнизон всё ещё лоялен Союзу, но отрезан от информационных каналов и просто не в курсе нашего существования, а предатели используют их втёмную против нас. Установить связь с гарнизоном – наша первоочередная задача, но на этом проблемы не заканчиваются – даже имея на своей стороне армию внутри, мы обречены на бойню с гражданскими, которых неизбежно поднимут гнилые царьки из аппарата администрации. У нас уже есть один вымерший «Радиоприбор», повторение его урока нам ни к чему. А значит, нужна компактная диверсионная группа для быстрого проникновения и нейтрализации, и это наш профиль.

Генерал внимательно посмотрел в глаза полковнику:

– Справитесь?

– К суду доставить предателей не обещаю, но минимальные жертвы среди гражданских гарантирую. Мы не в том положении, чтобы из-за кучки подонков терять самый ценный ресурс и допускать разброд. В «Радиоприборе» вырожденцев пришлось уничтожить – не было никаких шансов вернуть их в человеческое общество после того, через что они прошли, здесь же у нас тысячи трудоспособных квалифицированных граждан СССР и хорошо укомплектованная боевая часть.

Полковник, по привычке чуть прищурив один глаз, начал водить пальцем по калькам начертанных тушью чертежей комплекса:

– Мне надо внимательнее изучить схемы. Снимите копии и передайте в мою канцелярию, завтра в десять утра снова здесь соберёмся, и я представлю вам план решения этой проблемы. Группа Сергеенко как раз вернулась из «Радиоприбора» и должна уже была передать документацию в аналитический центр – сутки им на отдых, затем будем готовить проникновение.

Москва, ЖК «Алые Паруса»

Власть развращает. Макаров знал это как никто другой. Власть меняет людей, делает постыдное вожделенным, а банальное – недостойным. Переходя на новый уровень манипуляции реальностью, изменяешь своё представление о ней. Власть над людьми пьянит сильнее самого чистого наркотика. Власть, заставляющая страдать, умолять. Жертва отдаёт свою агонию боли как высший дар повелителю, как самое сокровенное и искреннее, что у неё есть. Макаров ревностно охранял тайну своих пороков, и лишь несколько человек знали, откуда в его тайной квартире появляются люди, и куда потом исчезают их останки. И их он тоже предпочитал периодически менять. Их агония доставляла ему даже большее удовольствие, чем детские крики – ещё до первого надреза они точно знали свою судьбу, он специально заставлял их присутствовать в самые интимные моменты художественных сеансов релаксации. Чем отчётливее потом они понимали, что сейчас хозяин начнёт творить с ними – тем яростнее и искреннее было их желание жить, а затем и быстро умереть.

Сегодня был особенно дурной день, держать маску невозмутимости в Орле было просто невыносимо – дебилы, все до одного, галдели наперебой, отказываясь принять простую истину – они все слишком тупые для занимаемых ими должностей. Это совсем не плохо в обычное время – тупой исполнительный жулик в хозяйстве очень полезен, им легко управлять, и он точно знает своё место в пищевой цепочке, но в случае присутствия реальной угрозы вся бесполезность и никчёмность этого генетического мусора, способного лишь к «освоению бюджетных средств», вылезает на поверхность.

Операция по поиску и уничтожению диверсионной группы противника на Алтае провалилась с треском – враг рассеялся как дым от созданных им пожаров, в Кыргызстане тоже полное фиаско – наёмники перебиты, находка уничтожена, в Иркутске деятельные дебилы (худший из видов дебилов, по мнению Макарова) из краевого ФСБ на голом энтузиазме решили штурмовать поместье Речного в то же самое время, когда туда прибыли ребята Василия. Дюжина человек убитыми и столько же раненых! А от Речного уже и след простыл. Завтра, завтра он займётся поисками крота в своём окружении, который сдаёт его планы противнику. Но это будет завтра, сегодня он отдохнёт, у него впереди целая ночь удовольствий. Хром, нержавеющая сталь – острая, как бритва, с зубами, захватами и зажимами. Электрические, пневматические и гидравлические игрушки – они все в его распоряжении.

Завтра на ТВ появится очередной душещипательный и одновременно скучный сюжет о пропаже в столице двух подростков, возвращавшихся из школы. Или не появится… Макаров улыбнулся своим мыслям хищной плотоядной улыбкой и открыл дверь пентхауса.