Красный дворец

— Бежим! — крикнула я.

Мы поспешили по туннелю, Бердсли хромал, но старался не отставать.

— Плохо дело, — сказал Бердсли. — Мы не сбежим.

Я оглянулась и поняла, что он прав. Вряд ли я смогла бы сражаться с Водяным и удерживать Бердсли от самопожертвования одновременно. Я не знала, что с ним случится, пусть это и было лишь видение, но я не хотела этого узнавать. Присутствие Водяного нарушало правила последних видений, но все могло обернуться как угодно.

Впрочем, это могло быть и мне на руку. Слова Саши всплыли в сознании. Я могу управлять. Я могу своими силами изменять видение.

— Бердсли, возьмите меня за руку, — сказала я.

Он дотянулся до меня, и я схватилась за его пальцы. В нас полетела еще сыворотка. Если она попадет, нас парализует, Водяной завладеет нами. И я должна была взять ситуацию под контроль. Я подумала о Бердсли и его пауках. Подумала о замке и его строении.

Сыворотка пролетела рядом с моей рукой, я чуть повернула голову и увидела совсем близко зубы Водяного.

— Держись, — прошептала я, обращаясь и к себе.

Яд, Водяной, тьма туннеля исчезли, мы вбежали в арку, скрытую гобеленом в одном из коридоров. Бердсли рухнул на колени, дыхание его вырывалось с хрипами. Я огляделась. Я перенесла нас в самую дальнюю от Водяного часть замка.

— Простите, старик, — сказала я. — Ничего лучше я не придумала.

— Ты — рожденная с мастерством, — ответил он. — Я должен был понять.

— Да, — сказала я. — Но это не важно. Вы этого не вспомните, когда проснетесь.

— Что там было за существо? Еще одно мое творение?

— Нет, это за мной, — ответила я. — Он пытается поймать меня, чтобы я обеспечила его бессмертием. Не только король ищет Угольный камень.

Бердсли со свистом выдохнул.

— Я никогда не говорил этого королю, ведь он казнил бы меня, но я не думаю, что магию можно поместить в обычный бриллиант, сделанный людьми. Я смог использовать во дворце магию, но это совсем другое. Это не по силам магии королевства, даже твоей. Угольный камень сделали Древние. Один из самых сильных, если быть точнее. В нем содержится чистая магия. Но бриллиант был утерян.

— А Борганы говорят, что его сделал король. И потерял, — я покачала головой. — Но я думала, что все это сказки.

— О, это правда, — вздохнул Бердсли. — Король искал повсюду и лишь потом приказал создать фальшивые бриллианты. У него есть свои люди и в шахтах Хэдалэнда, и в Южном Архипелаге. Он отправлял отряд и на север в горы. Но ничего не находили. Одни тупики. И тогда он решил создать новый с помощью магии, заставил меня помочь. Я не хотел, чтобы правил такой ужасный человек, но тем более не хотел, чтобы он правил вечно, но я слаб, меня можно запугать. И я работал на него. Но, Мей, есть то, что ты должна знать.

— Говорите. Быстрее, — сказала я.

— Когда я понял, что создание бриллиантов ни к чему не приведет, я занялся своим исследованием. Я нашел тексты Дрвених. Они были на языке Элфенов, но я отчасти смог его перевести. Не весь, но части. И Угольный камень вполне может храниться в храме под песками Анади.

— Под песками Анади? — повторила я.

Он кивнул.

— Но как? — отозвалась я.

— Давным-давно там было племя Древних, называемых Сихранами. Они жили в храмах и были очень праведными. Они жизни посвящали служению богу магии, Дволу. И в награду тот передал силу их лидеру, а он заключил ее в Угольный камень. Говорили, что тот бриллиант был самым красивым в Эгунлэнде. Может, об этом короле твои Борганы и говорили.

— Но что с ними случилось? Почему храм под песками?

— Была ужасная песчаная буря, племя погребли пески.

— Но они были бессмертными? Как они умерли? — спросила я.

Глаза Бердсли вспыхнули.

— Кто сказал, что они умерли? Они могут еще жить под песками Анади. Они могут спать, а могут и бодрствовать, этого я не знаю. Или все это слухи, и они все же погибли. Но это заслуживает исследования.

— Где эти тексты? Где я их найду?

— В моем кабинете, милая, — ответил он. — Я храню их в ящике стола. Может, ты отыщешь их и продолжишь поиски. А я, похоже, скоро этот мир покину.

— Не надо так говорить, — возмутилась я.

Он медленно кивнул. Его лицо было серым от волос до бороды.

— Помоги старику встать на ноги, — сказал он. — Я готов к встрече со своими изобретениями.

— Уверены?

— Вполне. Идем. Я должен идти.

Бердсли вцепился в меня и встал. Я чувствовала хрупкость его тела.

— Прощай, Мей, — сказал он, обхватив рукой мою щеку. — Ты напомнила мне, что в мире еще осталось добро. Я всегда знал, что мы связаны с весами добра и зла. И чаши постоянно колеблются в пользу то одного, то другого. Но долгое время мир был склонен в пользу зла. Я верю, что ты восстановишь это равновесие.

— Нет… — начала я.

— Да, да. Не спорь со стариком. Может, тебе этого не видно, но ты — сила этого мира. А теперь я должен покончить с пауками.

Глаза горели от непролитых слез. Я знала, что должно случиться, чтобы планы Водяного была разрушены, но все внутри сжалось. Видения ощущались такими реальными. Часть меня поверила, что никогда не увидит больше Бердсли.

Глава семнадцатая: Заманчивое видение

Тсс. Тссс.

Клац-лац-лац.

Водяной.

— Тссс!

— Кто здесь?

Тишина взорвалась какофонией звуков, комната закружилась, и я подумала, что меня стошнит. Корсет впился в мои ребра. В воздухе витала музыка, медленная и мелодичная. Люди хихикали и заигрывали друг с другом, некоторые пили вино. Пудра с париков сыпалась на пол, когда тучные дамы брали с серебряных блюд канапе. А рядом со мной из-за золотой расшитой шторы выглядывал маленький мальчик.

— Принц Казимир, — сказала я с улыбкой. Глаза его не изменились. Они остались такими же добрыми.

— Ты видела моего брата? Он высокий и с хлыстом.

Я присела, чтобы мы были на одном уровне.

— Послушай меня. Ты стоишь десяти таких, как он. Он так ведет себя, потому что слаб, а ты не должен бояться слабости. Не бойся чужой слабости, Каз, это пустая трата сил. Сосредоточься на том, в чем силен. Твоя душа добрая, ты должен ее сохранить, ведь однажды ты станешь королем, и эти качества позволят тебе остаться хорошим правителем.

— Но он все равно будет меня бить.

— А ты должен помнить, что в чем-то и ты хорош, а он — нет, используй это как свое преимущество.

Каз кивнул.

— Есть кое-что. Я быстрее, — его глаза расширились, он вышел из-за шторы.

— Отлично! Используй это.

— А если он все равно победит? — спросил Каз. В его глазах мерцал свет комнаты.

— Он не победит. Пока он будет таким забиякой, никто его не полюбит. Он будет лишь пугать людей, заставляя делать, что захочет. Но так нельзя жить. Это одиноко.

Каз улыбнулся.

— Спасибо, — он сделал еще шаг из-за шторы и выпрямился. — Я всегда буду помнить тебя.

От его слов мне стало не по себе, хотя я и знала, что это лишь Каз из видения, но он вполне мог запомнить меня на всю жизнь.

— Кстати, откуда ты знаешь мое имя? — спросил он, серебряные глаза сузились.

— Я… хмм… ну…

Меня вытащило из видения, я не успела объяснить, кто я. С тремя страхами я расправилась. Некоторые были проще. Сложнее всего было противостоять тем, кто пугает. Раньше я и не догадывалась, как сильно могут пугать другие люди.

Следующий страх боялась я сама. Это был страх королевы, ужасное описание убийства короля и принца Линдоном. От меня не укрылось, что я так и не побывала в страхе Линдона. Может, у него их не было. Водяному ведь нужно было за что-то уцепиться, а если там ничего не было, то и показывать было нечего.

Но в этот раз я была не в теле королевы, я видела ее лицо, когда голова ее сына упала на ее одеяло. Она отпрянула от мертвых глаз мужа и рухнула с кровати на пол.

— Я стану королем, мамочка, разве не этого ты хотела? — сказал Линдон нарочито сладостным тоном, от которого я задрожала.

Крики королевы были безумными и ужасающими, пронзительными и отчаянными. На краткий миг я хотела лишь покинуть комнату, уйти от этого запаха смерти и окровавленных простыней, криков матери из-за погибшего ребенка. Но я не могла. Я должна была взять все в свои руки. Я должна была показать Водяному, что я могу управлять, что моя магия сильнее. Он мог влиять на сознание людей, но только если там была слабость. Я сильная, и я уничтожу его. Я должна привести это видение к другому результату.

Я глубоко вдохнула и сменила окружение. За миг крики прекратились, заменившись плачем ребенка и испуганным шиканьем матери, пытающейся успокоить его.

— Так будет лучше, будет лучше, — говорила снова и снова королева. Я шла вместе с ней по коридору. Она меня не видела. Я словно была невидимой. — Я должна держать тебя подальше от него. Только так.

Ее ноги стучали по каменному полу, она чуть не споткнулась в спешке. Ее лицо закрывал капюшон, ребенок хныкал в шерстяном покрывале.

— Ваше Величество, — прошептал голос. Из тени выступил мужчина. Он был в бриджах и легкой броне. Я узнала в нем Финана, стража Каза, убитого в Хальц-Вальдене Борганами. — Я здесь.

— Забирай моего сына и уезжай подальше отсюда. Не могу сказать, почему я так поступаю, но ты должен держать его подальше от моего мужа, иначе случится что-то ужасное. Ты мне веришь? Тебе придется действовать за спиной короля. Ты не сможешь вернуться в Цину.

— Я ваш верный слуга, моя леди, — в его глазах что-то сверкнуло, указывая на особую связь между ними, и я обрадовалась, что у королевы было хоть какое-то счастье в жизни рядом с тираном.

— Прощай, маленький Линдон. Вырасти таким, каким хочу тебя видеть я, а не твой отец.

Я попятилась, радуясь, что теперь я знала, как справиться со страхом королевы. Она признала, что зло в ее сыне — влияние короля, и поняла, как с этим бороться.

Меня охватило спокойствие. Я закрыла глаза и улыбнулась. Если бы можно было так менять реальность, я бы смогла дать каждому то, что им нужно. Может, даже себе смогла бы помочь?

Но эти решения были временными. Как только проклятие падет, все страхи вернутся. И Линдон останется в Красном дворце.

Холод тут же проник в мои вены. Я вспомнила про Анту, мне снова показалось, что произойдет что-то плохое. То видение как-то не вязалось с Водяным, с теми страхами, которыми меня запугивали. Я не могла объяснить это чувство, может, дело было в моей магии, но интуиция предупреждала меня. Аллертон и Саша говорили, что Водяной обманывает людей, показываем им извращенную правду, а я должна отрицать все, что не могу подчинить, хотя меня не покидало ужасающее чувство, что Анта в настоящей опасности, я все равно не могла никак помочь ему, пока была заперта во дворце.

Я покачала головой, стараясь забыть о том видении хоть на миг. Водяной пытался ослабить меня. Я могла менять его видения и управлять ими, не давая страху распространяться. Водяной питался страхами, и пока я ими управляла, он не мог подчинить меня. А значит, я могла оградиться от помощи Водяному.

— Он заставит тебя думать, что тебе это нужно, — напомнила я себе. — Хочет, чтобы ты думала, что твои любимые умрут, если ты не поможешь. Потому и посылает эти страхи. Управляй ими, Мей.

Сильное сердце, острый ум.

Я прогнала тревоги, сжав кулаки так крепко, что ногти впились в кожу, и сосредоточилась на следующем видении.

Клац-лац-щелк-лац.

Куда собралась, рожденная с мастерством? — слова зазвучали в моей голове, и от голоса Водяного я поежилась. — Чего ты хочешь этим добиться?

— Покончить с тобой раз и навсегда. Ты больше не управляешь мной, — боль пронзила мою голову, а в мыслях закружились картинки. И все обо мне и Казе: разговор в лесу Ваэрг, танец в бальном зале, Каз один в башне после нашего разговора о море, поцелуй в туннеле… и даже то, чего я не видела — прекрасный день, когда мы шли по цветущему саду рука об руку, Каз надевает серебряное кольцо на мой палец, склоняется ближе и убирает непослушные пряди с моих глаз, мы повзрослели, мой живот округлился. Он положил руку на мой живот…

— НЕТ! — крикнула я. — Хватит. У нас такого не будет. Мы не можем быть вместе…

Потому что ты соврала ему.

Я зажала руками уши.

— Заткнись!

Он больше тебе не поверит.

— Я сказала — заткнись!

Он перестанет быть твоим другом. Пока ты не поможешь мне. Помоги мне найти Угольный камень, а я дам тебе все, что захочешь.

— Нет, — прошептала я. — Ты не сможешь, у тебя нет такой силы.

Видения так просты, да, Мей? Жить в них проще. Твоя жизнь с Казом сможет стать такой.

— И это будет ложью, — сказала я. — Моя жизнь станет ложью.

Я не успела ничего добавить, меня потащило в новое видение. Я вернулась в туннель. Серебряные глаза Каза сияли в темноте.

— Нужно идти, — сказал он. — У нас мало времени.

— Куда мы пойдем? — спросила я.

— А это важно? Ведь мы будем вместе.

— Почему? Почему ты меня любишь? — спросила я. Его руки сжимали мои. Они были теплыми, но пальцы его сжимались достаточно сильно, чтобы по рукам бежали мурашки.

— Мей, ты как ураган. Ты страстная, свободная и непоседливая. Жизнь с тобой — приключение. А я хотел бы для нас приключения, но подальше отсюда, подальше от этих людей… моего отца.

— Но ты должен стать королем. Ты станешь хорошим королем.

— Я не хочу править, никогда не хотел. Я и не ожидал, что взойду на трон. Я всегда думал, что Линдон или отец убьют меня раньше. Но мы вместе, и этого я хочу. Я возьму Гвен, ты найдешь Анту, и мы уедем в Хэдалэнд, увидим Южное море. Это будет прекрасно. Представь простирающиеся желтые пески Анади. Разве ты не хочешь их увидеть, Мей? Не хочешь?

Больше все хочу. И положительный ответ казался мне естественным.

— Почему это твой страх?

— Прости, что?

Слезы стояли в моих глазах.

— Почему это — твой худший страх? Тебя пугает любовь ко мне? Почему?

— Она не пугает меня, — сказал он. Отпустив мои ладони, он отступил на шаг. — Я не… понимаю, о чем ты.

— Это твой страх, Каз, но я не пойму, чего ты боишься. Ты боишься меня? Или жениться на ком-то, кого не любишь? Или боишься остаться здесь и стать королем?

Каз провел рукой по песочным волосам.

— Я не знаю.

— Тогда мы не можем уйти, — сказала я. — Нельзя просто сбежать.

Он снова взял меня за руки.

— Можно…

— Нет, потому что это все не правда, — я попятилась. — Это не правда. Все это… это нечто…

— О чем ты говоришь, Мей?

— Ты должен вернуться, — слезы текли по моим щекам. — Вернись и выступи против своего брата и отца, скажи им, что ты будешь править королевством, что ты сделаешь это лучше, чем они. Это твоя судьба, Каз. Она не связана со мной.

— Я не хочу ее.

— Не хочешь, но Эгунлэнду ты нужен. Ты нужен нам. Нужен людям, — нужен мне.

Это я тоже хотела сказать, но не смогла. Внутри меня оставалось столько невысказанного, и, видимо, всему этому придется остаться там.

— Ты этого хочешь? — спросил он, заглядывая в мои глаза.

Я знала, что все это не правда. Я знала, что видение создал Водяной, но оно казалось настоящим, словно все так и было. Тело горело от желания передумать и подбежать к Казу, жить с ним там, где будем только он и я, и пусть наши тела спят и дальше в Красном дворце. Пусть это будет ложь, зато какая!

Я покачала головой. А что будет, когда Водяной вытащит меня отсюда? А он это сделает. Что тогда? Я буду ослаблена и физически, и морально, ему это и нужно было. А еще он получит власть над королевством, над дворцом останется проклятие, а в королевстве — хаос. Водяной хотел, чтобы я выбрала этот путь. Хотел, чтобы я проиграла. Хотел, чтобы я была его марионеткой, чтобы моими силами найти Угольный камень и жить вечно, править миром, что станет мрачной версией ада.

— Я этого хочу, Каз, — сказала я. — Я не хочу идти с тобой. Прости. Я хочу остаться одна.

Челюсть Каза напряглась.

— Но я думал… — он выпрямился. — Ладно, я видел нечто, чего здесь нет. Подумать только, я чуть не разорвал себя на куски из-за вины… — его голос оборвался, он покачал головой. — Я так боялся своих чувств, но никогда не думал, что настанет такой миг. Я был дураком.

Слезы застилали мне глаза, я могла в них утонуть.

— Ты не дурак и никогда им не был. Даже при нашей первой встрече, хотя я восприняла тебя именно таким. Но я не знала тебя. А как только узнала, какое у тебя сердце… — голос оборвался на этом слове.

— Видимо, недостаточно, — сказал он, невесело усмехнувшись. — Ладно, если ты говоришь, что я стану хорошим правителем, я им буду. Теперь я это знаю… Теперь это решено, я все силы направлю на то, чтобы стать королем, нужным Эгунлэнду.

— Так будет лучше, — сказала я.

— Но тебе небезопасно быть….

— Не волнуйся, я не останусь. Я… не могу остаться, — и снова я забыла, что это не реальность. Губы дрожали, я пыталась преодолеть слезы. — Мы с Антой отправимся на юг.

— Хочешь посмотреть Хэдалэнд?

— Да.

— Хорошо. Значит, это прощание.

— Видимо, так.

Каз протянул мне руку в официальном жесте, но я оттолкнула ее и обняла его. Сначала он застыл, но потом расслабился. Я застала его врасплох и была этому рада, он не смог сопротивляться.

— Может, когда-нибудь мы встретимся, когда все это безумие уляжется, и мы сможем посидеть у моря и вспомнить, как сидели у костра в лесу Ваэрг.

— Мне бы это понравилось, — сказал он.

И исчез. Мои руки обнимали пустоту, я осталась ни с чем.

Абсолютная пустота вокруг. Страх вцепился в мое сердце, как тиски. Где я?

Глава восемнадцатая: Сила и слабость

Через несколько мгновений, исполненных паники, я все же успокоилась и поняла, куда попала. Черное пространство. Пустота. Смерть короля. Рыдания нарушили тишину. Я ничего не видела, словно глаза были закрыты, дыхание с хрипами вырывалось из груди, я пыталась взять себя в руки.

— Вы умираете, да? — крикнула я.

Он замолк, судорожно вдохнув, и плач возобновился.

— Вот ради чего все это было. Вы умираете, из-за этого и боитесь, а страдает из-за этого Эгунлэнд. Вы организовали во дворце лабораторию, чтобы делать себе бриллианты, втянули в свой план меня, потому что вам нужно было, чтобы рожденная с мастерством разожгла магию в королевстве. И все это время вы разрушали свои земли, загрязняли воздух, только чтобы создать Угольный камень. Но у вас не вышло. Вы не сможете его сделать.

Рыдания прекратились. Он задыхался.

— Вы самый жалкий человек из всех, кого я знаю, а я видела много таких в «Падшем Дубе». Зачем вам Эгунлэнд? Разве он заслужил такого к себе отношения? Заслужил? Разве люди достойны такого слабака на троне? Вы должны отступить и освободить место для Казимира, это будет достойным поступком.

— Ха! Да он слабее меня!

— Так может сказать только тот, что судит по внешности. Вы хоть раз попытались узнать своего сына лучше? Пытались? Думаю, нет. Вы не видели, каким бесстрашным он был в лесу Ваэрг. Он боялся лишь поначалу, но не боятся только дураки. Истинная сила исходит из страха и подавляет его. Вы же делаете по-другому. Я видела, как Каз смотрел, не мигая, в лицо смерти. Я видела его, принявшим смерть. Не то, что его отец — жалкая рыдающая куча…

— Ты не знаешь! — завопил он. — Ты не знаешь, как я жил, сколько страдал.

— Вот только не надо. Я знаю. Я была при смерти несколько раз во дворце, да, я отступала, я сражалась, я один раз чуть не проиграла, но я не сдалась, а еще я никогда не забрала бы чужую жизнь, чтобы продлить свою. А вы пустили на это сотни жизней. Вы убивали ради этого своих людей. Вы жалкий человечишка, король-тиран, над которым смеются. Я сама убью вас.

Я шагнула во тьму, вытянув руки. Бесполезно. Темнота была такой плотной, что я не видела совсем ничего. Чтобы найти короля, нужен свет. А для этого мне нужен огонь. Я сглотнула. Еще больше ярости.

— Сначала найди меня, — прорычал король.

— Я сильнее, чем вы представляете, — сказала я. — Я вас найду.

Я шагнула вперед, вытянув руку ладонью вверх. Хотя слова были храбрыми, мои пальцы дрожали. Я не понимала, чего боялась больше: призывать огонь или сражаться с королем. Я покачала головой и разожгла в себе ярость. Это лишь видение. Это не реальность. Здесь я могу использовать пламя, это я уже делала. Я подчиню магию своей воле. Только так все получится.

— Глупая девчонка…

— Не девчонка, — сказала я. Остановившись, я удвоила усилия. Жар покалывал тело, причиняя ощутимую боль. Я застонала, но выпрямила спину и позволила пламени разлиться оранжевым светом в темной комнате. — Рожденная с мастерством, — я заставила себя выпрямиться, став выше и сильнее.

Огонь не будет управлять мной.

Вдалеке послышалось хныканье и топот. Король увидел мой огонь, он был близко. Я опустила руку и отправила огонь в стороны на поиски трусливого мужчины. Пламя горело ярко и поползло далеко, но ничего не находило, не было ни углов, ни коридоров, просто пустота.

Где он?

Все внутри сжалось от ярости. Я тонула в ненависти. Я ненавидела пламя. Я ненавидела чувства, что оно с собой приносило.

Я хотела снести всю комнату одним махом, но в ней не было даже стен. Я лишь шла вперед, бросая огненные шары во все стороны. Они летели, не сталкиваясь ни с чем. Управлять страхом короля было невозможно, ведь вокруг была пустота.

— Должно что-то быть, — пробормотала я под нос. Пот стекал по вискам. — Никто не может представлять пустоту. Должно что-то быть, какой-то путь, тропа, что-то, добавленное сюда им.

Я посмотрела себе под ноги. В этом мире, похоже, был только пол. Ведь это король создал здесь пол, по которому я шла.

— Следы! — сказала я.

Пол покрывал толстый слой пыли, а на нем четко виднелись очертания подошвы ботинок. Король оставил след.

Я замедлила шаги, тихо ступая по пыли. Я боролась с огненным шаром в руке, на его контроль уходили все силы, но я оставила его, подсвечивая себе путь. Контроль становился лучше, но это меня истощало. Но я смогла. Аллертон не зря говорил, что мне нужен последний элемент.

Но мысль об убийстве огнем пугала меня. Было в этом элементе что-то первобытное. Я ускорилась, желая только отыскать короля и уйти.

Тишина давила и оглушала. Я судорожно дышала, сердце бешено билось. Король точно слышал меня. Я представила, как он сжался во тьме и ждет. Словно охотящийся кот.

Я сосредоточилась на своих чувствах. Звуков не было. Он замер или двигался очень медленно. Его не было видно. Он спрятался в тенях своего мира. Но остался запах. Слабый запах мускуса, пота и чего-то еще… похожего на металлический запах. Так могла пахнуть броня или кольчуга. Или его страх.

Он близко.

Рубашка промокла от пота, что прошиб меня при мысли, как я убью короля. Я не смогу одолеть его в сражении. Пусть он и рыдал, но все еще был сильнее меня физически. Мне нужна моя магия.

Я могла сжечь его, но при мысли, что я буду смотреть на горящего человека, мне стало плохо.

Я могла бросить его в стену порывом ветра. Стоило мне представить, как его изломанное тело ударяется с хрустом о стену, как пламя в моей руке почти погасло.

Ты не можешь убить.

Я не раз могла убить врагов, но постоянно находила другой выход. А если я сомневаюсь не просто так? Если я не могу убить? Я ведь и охотиться толком не могла.

Как еще можно сломать его страх? Король боялся смерти, его нужно было столкнуть с ней лицом к лицу. Все это лишь видение. Я должна была повторять это. Водяной создал эту реальность. Он проверяет меня, ослабляет. И сломать видение можно, оставаясь сильной.

Я должна убить его.

Должна.

Послышался шорох, я тут же повернулась в ту сторону. Огненный шар в ладони стал больше, я подняла руку вверх. И тут он бросился на меня из теней, его кольчуга позвякивала, лицо искривилось, рот был раскрыт, с губ сорвался боевой клич, он вскинул меч.

Я отпрянула, спотыкаясь и падая на пол. Я снова была маленькой девочкой. Слабой Мей, что считала себя смелее, чем была на самом деле, что хотела приключений и часто злилась. Меч просвистел надо мной, и я едва успела откатиться в сторону.

Вскочив на ноги, я чувствовала, как колотится сердце, как напряглись все мышцы, я приготовилась бежать

Но я не могла.

Пора разорвать этот замкнутый круг.

Король бросился на меня, и ударила его ветром.

Его шаги замедлились, ветер отталкивал его. Я усилила ветер до бури. Он склонился ниже, волосы отбросило назад, глаза его злобно смотрели на меня.

— Может, у тебя и есть парочка козырей в рукаве, — сказал он, — но у тебя нет такого рвения к жизни. Я не умру. Я столько старался не для того, чтобы умереть от руки деревенщины.

Я сбила его порывом ветра, но он поднялся на ноги, пошатываясь и сжимая меч. Я чувствовала, что силы убывают, я была истощена духовно. Я использовала слишком много. А пока я слабела, король становился сильнее, подбираясь ближе. В одном он был прав — он очень хотел жить. Он цеплялся в жизнь ногтями, царапая, но не желая отпускать, так вели себя только из страха.

Я убрала ветер и погасила огонь, прячась в тенях, тело дрожало от холода. Руки тряслись, я старалась взять себя в руки.

Теперь мы не видели друг друга.

Я слышала, как он взмахивает мечом, кряхтя при каждом ударе. Я решила не вмешиваться и дать ему истощить себя. Нужно было восстановить силы.

— Ты не сбежишь, девчонка, — рычал он. — Я найду тебя и разрежу на куски. Меня не убить.

Его голос был слишком близко, заставив меня отступить на шаг. Меч пролетел рядом с моей рукой, зацепив меня. Король это понял и приблизился, вынуждая меня развернуться и побежать.

— Я слышу, как ты убегаешь, — сказал он. — Трусишка. Но ты слишком много говоришь для глупой девчонки из Хэдалэнда.

Вот. Я должна использовать силу. В этот раз я смогла подавить растекающийся по мне гнев, но пламя откликнулось с легкостью. В руках вспыхнул огненный шар.

— Я из Хальц-Вальдена! — сила приливала ко мне, как адреналин, такого я еще не испытывала. Это восхищало и пугало. Я поняла, что боль от злости и ненависти пропала. От такого облегчения я рассмеялась. Вот так все должно быть. Вот так должны работать мои силы. И призывать огонь стало так же легко, как ветер. Почему же мне раньше не удавалось?

Огонь попал по его плечу, заставив выронить меч. Король испугался и принялся хлопать другой рукой, пытаясь затушить огонь. В воздухе появился тошнотворный запах горелой плоти, но это не убило его.

Пока он отвлекся, я склонилась и подняла его меч, оставив его без оружия.

Огонь погас, а я сказала:

— И я не девчонка. Я рожденная с мастерством, запомни это.

Послышался яростный рев, я не успела сдвинуться, а озверевший мужчина налетел на меня. Он вцепился в мое запястье, пытаясь отобрать меч, но я держала его крепко, пытаясь выровнять его так, чтобы лезвие попало по королю.

Я пыталась сбить его с себя ветром, но его безумные движения сковали меня страхом. Свободной рукой я царапала его глаза, вырывая меч из его хватки.

Мы катались по полу. Кулак ударил по моему лицу, выбивая зуб, я прикусила язык. Кровь заполнила рот, теплая и с металлическим привкусом.

Я смогла ударить его коленом в пах и вырваться из хватки. Он схватил меня за ногу, но я пнула его в грудь, он вскрикнул, а я смогла вскочить на ноги.

Я готовилась создать еще один огненный шар, но король был быстрее. Его крик раздавил меня, но в этот раз у меня был малюсенький шанс направить на него меч. Я обеими руками схватилась за рукоять и выставила его вперед, король сам налетел на него. Смертоносное лезвие вонзилось в брешь между слоями брони, скользнув между ребрами. К сердцу. Подавив тошноту, я надавила на меч, его плоть сопротивлялась, и я отшатнулась, решив, что все кончено, зажав рукой рот.

Во тьму проникал свет, но его создавала не я, лучи пронизывали пустоту. Я видела кровь на руках. Видела, как король падает на колени, его глаза расширились от ужаса. Видела, как его охватывает страх. Видела испуг в его глазах.

В книгах отца было многое написано о королях, но больше про войны. Я слышала, что солдатов называли героями. Они сражались ради славы, но не было ничего славного в том, чтобы забирать жизни, от этого тошнило. В такой момент появлялся страх собственной силы. Начинаешь бояться, что внутри каждого есть только одно — умение убивать. Каким бы хорошим ты ни был, ты можешь убить. Я поняла это, когда король рухнул на спину, его взгляд потух, но лицо было искажено от страха.

Меня тошнило. Я опустилась на пыльный пол.

Я этого не хотела.

И мне придется отвечать за то, чего я не хотела, ведь в этом была моя вина.

Я заплакала.

Почему жизнь поворачивалась так, что мы казались себе то сильными, то слабыми? Даже в мощной силе скрывались слабости.

Я отпрянула от тела и отвернулась. Последний страх. Я прошла их все, и уничтожила каждый. Если Водяной питался страхами жертв, то я достаточно ослабила его, чтобы разрушить проклятие. Мне нужно было покинуть дворец. А он снова станет прежним. Король проснется и оживет. Я хотела вернуться в реальность. Искренне хотела.

Но, похоже, видение это было не последним.

Глава девятнадцатая: Черная Корона

Я была в комнате, куда до этого попадала лишь однажды. Тронный зал, место, где король должен сидеть и выслушивать о несчастьях народа. По слухам среди слуг, король уделял этому очень мало времени.

Трон стоял на приподнятой платформе в конце комнаты. К трону вела дорожка, что переходила в ступеньки у возвышения. Ступени перетекали в огромное каменное кресло. Дизайн его был на удивление простым. На сидении не было подушек. Спинка оказалась овальной, на камне был запечатлен полет птицы. Вокруг нее были пометки, словно кольца на дверях дворца. Я представляла, что именно этим Бердсли и вдохновился на свои изобретения. Я могла видеть его, стоявшего здесь и пытавшегося понять, как выполнить приказ короля. Мое сердце тут же наполнилось болью. Оно страдало за каждого, пострадавшего из-за короля-тирана. За людей Цины, что бедствовали, потому что королю захотелось вечной жизни, потому что он забирал все деньги для создания бриллиантов, потому что из-за него они жили в дыму, среди мертвых земель и грязной воды.

Я уже видела покои короля и знала, как он любит украшать себя предметами роскоши. Но трон был простым. Может, он был старинным. Но я не могла представить короля, заботившегося об истории. Его желания шли вразрез с историей королевства. Нет. Если бы он хотел красивый трон, он бы его сделал. Он был бы из золота, покрытый изящной резьбой. На нем были бы бархатные подушки, а рядом стоял бы слуга с вином.

Впрочем, короля я видела охотящимся или ходившим по замку в своем богатом одеянии, а не сидящим на троне. Сложные решения принимали его доверенные лица. И эта трусость показывала мне, каким королем он был. Ему были нужны титул и слава, но не работа. Я попыталась представить его бессмертным. Каким он станет через сто лет? Останется ли к тому времени королевство?

Я подумала о тех, кто уже сидел на этом троне. Ольдрих, Этельберт, Грегор… они были или безумны, или слабы, или жаждали власти. Эгунлэнду не везло с правителями. А потому много лет королевство страдало от войн и от бедности.

Я шла к трону и представляла, как множество мужчин, женщин и детей приходят к королям со своими проблемами. Интересно, сколько проблем здесь решилось. Парочка, а то и ни одной.

Я устала от сражения, путь к каменным ступеням казался бесконечным. Мышцы болели. Я двигалась медленно, а потом опустилась на ближайший стул. Но любопытство разгорелось сильнее. Зачем я здесь? Я прошла все видения. Это все еще страх короля? Что произойдет? Я представила, как в зал врываются воинственные люди, ведомые гневом и желающие покарать кого-нибудь. Я задрожала от мысли, что столкнусь с такой толпой.

И только приблизившись к трону, я увидела, что на нем стоит. Корона. Я ни разу не видела корону короля, но ее описывали как золотую с резными пиками и разноцветными камнями. На этой ничего такого не было. Металл был черным и изогнутым, словно ветви. Камни напоминали оникс или… черные бриллианты. Когда я потянулась к короне, передо мной появился король, расслабившийся на своем троне, одна нога была закинута на другую, губы насмешливо изогнулись. Я отступила на шаг, задержав дыхание, ведь не ожидала снова увидеть это лицо.

Но король тут же исчез, на его месте возник Линдон. Ледяные глаза уставились на меня из-под короны. Он обнажил острые зубы, я покачала головой, прогоняя его видение.

На троне появился Каз, вот только не тот, которого я знала. Этот был старше, выше, шире и с золотой бородой. Его серебряные глаза растерянно оглядывали комнату. Брови встревожено изогнулись. Он выглядел королем, что держит на плечах груз ответственности. Я с облегчением выдохнула.

Но видение снова переменилось, и я отпрянула в шоке, зажав рот рукой.

— Нет, ради всех богов, нет, — бормотала я.

На холодном каменном троне сидела я. Но я осталась девочкой, все еще неуклюжей и худой, волосы непослушно завивались. Я не была похожа на королеву, как бы ни старалась. Корона была мне велика. Она почти висела у меня на ушах. Глаза расширились от страха, словно я не понимала, что вокруг происходит, не была готова к весу короны.

— Нет, — прошептала я.

Я зажмурилась и пошла прочь. Ноги запутались, и я упала на ступеньки. И из-за одного движения я падала, падала, падала.

Тело замерло, когда я прилетела на последнюю ступеньку. Комната кружилась, перед глазами мелькали видения. Водяной дразнил меня картинками с Казом.

— Нет, — сказала я. — Прекрати. Пора с этим покончить, — и закрыла глаза.

* * *

Я открыла глаза, и рядом со мной сидела Саша, она пела высоким голосом куплет о бедной фермерской дочке, которую похитил аристократ и заставил сыграть свадьбу. Голова болела, тело покрывали синяки. Я не двинулась и закрыла глаза. Я ничего не сказала. Я слушала песню, поглядывала на ее спину и яркие рыжие волосы, спадавшие ей на плечи.

Свадьба. Она повлияла на мою жизнь. Я бежала от нее. Я скрывала силы. Теперь это казалось таким незначительным.

— Ты проснулась, — сказала Саша. — Я побаивалась, что ты не вернешься.

— Сработало? — спросила я. — Проклятие пало?

— Не знаю, — сказала она. — По этой части замка сложно судить.

Я встала на ноги, постанывая из-за боли в мышцах.

— Ты в порядке? — спросила Саша.

Я прикусила губу и кивнула, удерживая кипящие эмоции в себе. Сражения со страхами истощили меня морально и физически. Словно я испытала на себе худшее, что только мог испытать человек. А испуганный взгляд короля будет сниться мне всю жизнь.

— Идем, — сказала я. — Осмотрим замок.

Я дернула рычаг, и стена отъехала в сторону. Я перешагнула сломанных псов Бердсли и отправилась в подвал замка. Я хотела проверить дверь наружу.

Но пока мы шли по подвалу, Саша остановилась.

— Что-то не так, — она вытянула руку, и я увидела, что она угасает. — Мне пора уходить.

— Почему? — спросила я.

— Не знаю, — отозвалась она. — Думаю, тело требует душу обратно, — она поежилась.

— Смогу ли я отблагодарить тебя? — сказала я.

— В этом нет нужды. Теперь я твоя защитница, — широко улыбнулась она. — Такой работы у меня еще не было.

— И ты справилась с ней отлично, — отметила я.

Ее глаза вспыхнули гордостью.

— Саша… скажи Аллертону, что мне жаль… что я так сказала. Есть вещи куда важнее. Думаю, пора отпустить все мое негодование.

Она кивнула.

— Конечно, скажу, но, если хочешь знать, лысого старика не помешало бы пару раз пнуть. Он слишком высокомерный. А теперь иди, Мей. Иди и разбуди всех, а потом празднуй победу над Водяным в его игре.

— Думаешь. Я победила?

Саша растворялась, я уже могла видеть сквозь нее.

— Я это знаю, — сказала она.

— Увидимся, — прошептала я.

— Увидимся.

Саша превратилась в дымку, и я осталась ода в огромных коридорах замка. Я покачала головой. Кто же знал, что призраком можно стать, не умерев? Не удивлюсь, если в мире еще много таких сюрпризов.

Я шла к главному залу, двери которого выходили в сад. Я хотела на свежий воздух. Я тянулась к нему. И сейчас я могла убедиться, сломала ли я проклятие. Глубоко вдохнув, я пожелала, чтобы все вернулось на свои места. Успокоившись, я надавила руками на дверь. И в этот прекрасный миг они открылись, широко распахнувшись. Сердце подскочило, я хватала ртом воздух, не испорченный Красным дворцом. Теперь я могла вернуться к Казу и остальным, разбудить их и рассказать, как спасла их, как была в их страхах и победила их. Я стану их героиней.

Но пока что я не могла отвести взгляд от широких газонов, пруда, высокого фонтана и клумб. Я почти не замечала сорняки, что выглядывали среди хризантем, неровные кусты, меня заворожило солнце и зеленая трава, а за газоном виднелся лабиринт кустов.

Этот лабиринт заинтересовал меня, и я ступила во внутренний двор, поглядывая на воду. Подо мной трава раскачивалась на легком ветерке. Я тихо рассмеялась, готовая вернуться во дворец. Но раздался звук, от которого я застыла. Улыбка исчезла с моих губ, я слышала звук монстра, которого якобы уничтожила.

Клац-лац-лац.

Сердце ёкнуло. Страхи не кончились.

Слова зазвучали в моей голове.

Верно, рожденная с мастерством. Ты еще не победила меня.

Я обернулась, призывая ветер, но Водяной уже выстрелил своей парализующей сывороткой. Я ринулась в сторону, уходя от атаки, но спотыкаясь. Я закричала, падая в пруд, руки били по воздуху. Клацанье стало громче, Водяной бросился вперед, и я умудрилась отскочить от него и упала на землю.

Ты проиграла, рожденная с мастерством. Я хотел, чтобы ты добыла мне Угольный камень, но ты проиграла.

— Нет, — крикнула я. — Это ты проиграл. Ты ошибаешься. Король не нашел бриллиант. Ты издевался надо мной без причины. Угольного камня не существует, — соврала я.

А это значит, что ты мне больше не нужна. Мне не нужен этот замок и люди в нем. Все это ничего для меня не значит.

— Ты отвратителен, — бросила я. — Думаешь, ты сильный, но на деле ты таракан-переросток с мозгами. Думаешь, ты сможешь править королевством, но этого не случится. Никто тебя не воспримет серьезно.

Он зло выстрелил в меня сывороткой, я вовремя откатилась в сторону. Я вскочила на ноги, чувствуя силу, и ветер вырвался из меня ураганом, сбивая Водяного. Я рассмеялась, когда он отлетел. Почему я вообще его боялась? Я победила его видения, смогу победить и его тело.

Но Водяной оказался быстрее, чем я думала. Порыв ветра сбил его лишь на одно мгновение. Пока я восстанавливала силы, он пополз на меня, обнажив зубы.

Я поспешила отбежать от пруда, направляясь к лабиринту.

Ты и вполовину не так сильна, как думаешь, — сказал он.

Я ненавидела этот голос. Ненавидела его холодное безразличие. Я ненавидела его звучание в своей голове. Он будет сниться мне в кошмарах. Всю оставшуюся жизнь.

Стоило принять мое предложение. Ты была бы счастлива с принцем, но ты упустила шанс.

— Заткнись! — злость прокатилась по моему телу, пламя вспыхнуло на моих ладонях.

Водяной испуганно завизжал, как свинья, которую резали, но уклонился от моего огня. Я могла только бежать. Но я была в ловушке между лабиринтом и Водяным. Здесь было слишком просторно для сражения. Негде спрятаться от сыворотки. И я вошла в лабиринт.

Глава двадцатая: Прощальный подарок

Я скорчилась за высокой живой изгородью, прислушиваясь к своему дыханию. Оно было слишком громким. Нужно взять себя в руки. Воздух всегда был тихим перед бурей. Я должна напасть внезапно. Но, казалось, что это на меня постоянно нападают внезапно. Я-то думала, что все закончилось. Но ошиблась.

Но надежда оставалась. Аллертон был прав, Водяной боялся огня. Я впервые смогла напугать его. Я слышала его вопли из-за моей атаки. Огонь был той силой, которая обладала я, но не он. Нужно сражаться с его помощью.

Клац-лац-лац-лац.

Звук пробежал по моей коже, как тысячи муравьев. Водяной преследовал меня, вокруг пахло травой, и я вспомнила лес Ваэрг. Я была испуганной девочкой, скорбящей по отцу. Но я изменилась. Я стала достаточно сильной, чтобы пройти видения Водяного. А значит, я смогу одолеть его и в битве.

Нужно только поверить.

Ты не скроешься от меня, рожденная с мастерством.

Пот стекал по лицу, пока я пыталась создать в ладони еще один огненный шар. Я выругалась, когда самая непредсказуемая сила не пришла ко мне. Если все так пойдет и дальше, бой закончится, так и не начавшись. Я должна верить. Должна погрузиться в себя.

Клац-щелк-щелк.

Водяной приближался, пока я ослабела. Мне нужно было время собраться с силами, с мыслями и приготовиться к призыву огня. Но времени не было. Я могла лишь убегать глубже в лабиринт.

Я вскочила на ноги и помчалась по лабиринту. Зеленые высокие стены сливались, они давили на меня. Грудь сковала паника, но я вскинула плечи и старалась не обращать на нее внимания. Я зашла слишком далеко, чтобы проиграть Водяному.

Может, я бы выиграла время, бегая от Водяного. Даже устав после всего случившегося, я быстрее него. Мое тело создано для бега, ему же мешает собственный размер. Я могу заставить его следовать за мной в лабиринте. А потом можно развернуться и напасть, убив его. Вот только я не знала лабиринт так хорошо, чтобы проводить такие маневры. Каз показывал мне двор, когда мы только пришли во дворец, но я не запомнила строение лабиринта.

Но, стоило услышать устрашающие звуки сзади, я бросилась в лабиринт, не разбирая дороги. Я резко развернулась на каблуках и двинулась влево. Ошибка. Я пришла в тупик. Сердце билось о ребра, а щелканье становилось все ближе.

Я схватилась за тонкие колючие ветви, пытаясь забраться наверх. Нога смогла за что-то уцепиться, и я, ломая мелкие ветки, смогла подняться выше. По изгороди попала сыворотка. Я была почти у вершины, двигаясь лишь немного быстрее, чем в меня стрелял Водяной. Пот заливал глаза, но я не могла их закрыть. Они болели, но я лезла наверх. Водяной успел попасть сывороткой по моей левой ноге, а я рухнула на траву по другую сторону.

Ты не сбежишь, рожденная с мастерством, — издевался Водяной.

Тело дрожало от усилий, его покрывали синяки и порезы, а от ноги поднималось онемение. Сначала все покалывало, потом приходило онемение. Я должна двигаться дальше, пока монстр не нашел меня. Дрожащими руками и подняла себя, но ноги не двигались. Почти расплакавшись, я рухнула на землю.

Почему бы нам не прекратить? — издевался он. — Я помогу тебе.

Я закричала от боли, а сознание заполнили картинки. С Казом. В этот раз он был другим, он злился. И прошел мимо меня по коридору замка, даже не взглянув. Он был холодным и далеким.

Это ты соврала ему, рожденная с мастерством, и он никогда не простит тебя. Смотри, что я могу тебе дать.

Я сдвинулась с места, ползя по лабиринту. А Водяной продолжал мучить меня.

Мы с Казом держались за руки. Я чувствовала тепло его кожи, слегка загрубевшей, но все же мягкой. Он улыбнулся мне. Мы поцеловались, и я почувствовала его губы на своих…

— Нет. Это ложь. Ты не заставишь никого любить меня, у тебя нет такой силы. Ты запрешь меня в одном из видений, чтобы управлять мной, как марионеткой. Это ведь ты добиваешься? У тебя нет самой силы, но использования сил рожденной с мастерством тебе подойдет, — я покачала головой. — Я не…

И следующая картинка заставила меня замолчать.

— Отец, — прошептала я.

Он ждал меня у хижины, опираясь на трость, а другой рукой обхватывая связку хвороста. Кривая улыбка появилась на его лице, а в глазах — искры, его рот открылся, чтобы заговорить со мной.

Я пыталась избавиться от этого видения.

— Нет. Это не правда.

Но похоже на правду.

Лабиринт исчез. Я стала меньше, легче и быстро бежала по нашему саду. Моя магия бежала по растениям, призывала бабочек и светлячков к цветам. Пчелы гудели над моей головой, танцуя в воздухе. Отец стоял передо мной, нас разделяло несколько шагов, и могла даже дотянуться…

— Нет, — прошептала я, борясь с видением. — Не могу. Я никогда не вернусь.

Тебе и не нужно, рожденная с мастерством. Принеси мне Угольный камень, еще не поздно. Ты можешь. Он существует. Я ведь вижу твои мысли, глупая девчонка. Забыла?

Я должна поверить, что могу это сделать.

Я сжала зубы и поползла по траве. Приходилось подтягивать себя руками и одной ногой. Я не могла сдаться. Если найти укромное место и спрятаться там, я смогу выждать. Если я смогу призвать огненный шар… мне лишь нужно… немного дальше… Нет, не обращай внимания на онемение. Я должна верить.

Повсюду зеленела изгородь, высокая и внушительная. В лесу Ваэрг со мной был Каз. И даже если мы разделялись там, он искал меня, хотел помочь. Теперь же никто не придет. Здесь только я и Водяной.

Но я осталась собой.

Клац-лац-щелк-лац.

Я обернулась, в меня полетела сыворотка. Она попала в меня с такой силой, что я отлетела в сторону, врезавшись в стену листьев. Я попалась, как муха в паутину. Ветки царапали шею сзади.

Я же говорил, что найду тебя, — сказал он.

— Это не конец, — отозвалась я, трепыхаясь. Тело быстро сковывало холодом, проникающим под кожу.

Я так не думаю.

Водяной полз ко мне, перебирая длинными, как у насекомых, лапками, пластины на теле щелкали. Зубы лязгали, с них капала слюна.

— Больно? — спросила я.

Водяной вздрогнул. Он замер и поднял уродливую голову, я увидела свое отражение в черно-зеленых глазах.

О чем ты, рожденная с мастерством?

— Смерти предков. О них больно думать? Это не дает тебе спать по ночам? Я знаю все. Я знаю, что ты все еще чувствуешь…

Молчи.

Сыворотка попала мне на лицо, закрыв нос и рот. Безнадежно. Он может проглотить меня целиком, вот только я не позволю. Я отогнала эту мысль, словно отмахнулась от мухи. Я — злость. Я — ярость. Я борюсь со своей гибелью и смертью дорогих мне людей. Я — жар, бегущий по венам. Я — огонь.

Водяной бросился вперед, но я была быстрее. Пламя слетело с моих рук и ударило в Водяного, сбивая его на спину. Он верещал от боли, лапки били по воздуху.

Я билась в оковах застывшей сыворотки. Ноги не касались земли, руки были прижаты к бокам. Я не могла дышать. И я задыхалась, словно тонула. Но я верила, что смогу освободиться силой воли. Если я призову природу, то все смогу. Я слышала шум крови в ушах, зубы стучали от холода. Перед глазами плыли белые точки. Но я не сдамся. Я извивалась. Я не прекращала двигаться, превозмогая онемение, призывая мастерство на помощь. И понемногу сыворотка трескалась, и я, наконец, вдохнула.

Водяной визжал, его плоть горела. И этот запах скрутил мой живот. Мое пламя сжигало врага. Я смогла. Я убила, и… я не чувствовала себя победившей или всесильной… но я чувствовала жалость и… облегчение.

Я стояла, пораженная видом пламени, но напуганная гибелью монстра. Я задумалась, стоит ли что-то сказать перед его смертью, но что сказать? Что без него мир станет лучше? Это звучало торжественно, но я не чувствовала этого. Я не считала, что чью-то гибель стоит праздновать, даже если это был ненавистный мне Водяной.

Я не позволила ненависти овладеть мной, но шагнула к пламени и положила ладонь на горящее тело. Огонь не обжигал меня, ведь его создала я.

— Забери его, ветер, — сказала я.

Я не готов уходить.

Я закричала, а Водяной изогнулся и впился зубами в мое запястье. Что-то треснуло, и это было слышно сквозь клокочущее пламя. Я с ужасом осознавала происходящее, чувствуя боль, видя его черные зубы, а время, казалось, замедлилось. Я застыла, боясь, что потеряю руку, но не могла ничего с этим поделать. Ведь хрустнула моя кость.

Мои вопли возносились в пустое небо, кровь текла из обрубка. Я отшатнулась, потрясенная потерей руки, глаза в ужасе расширились.

Надеюсь, прощальный подарок тебе понравился, — сказал Водяной.

Я едва это слышала. Боль парализовала меня, я не могла пошевелиться.

Тело Водяного дымилось. Мои колени дрожали, потеря крови путала мысли. Сознание заволокло туманом. А черные щупальца дыма поднимались в небо. Они становились все длиннее, окружая Красный дворец. И растворились.

Колени подкосились, и я рухнула на землю. Огонь угас. Водяной превратился в горстку пепла. Я убила его. Наконец.

Но какой ценой?

* * *

Я проснулась от низкого монотонного голоса. Голоса священника. В последний раз я слышала проповеди в Хальц-Вальдене, и воспоминания тут же отправили меня к урокам в церкви. Селина, богиня ветра. Забери с собой в полет, Селина. Святая богиня ветра. Защити нашу деревню. Защити нас от зла. При этом мы кланялись и думали о полете. И я представила себя птицей, летящей над землей и смотрящей на проносящиеся внизу поля.

Скрежет разбил мое видение мирной церквушки Хальц-Вальдена. Друг друга задевали шестеренки огромного механизма. Я хотела закрыть уши, но боль в руке остановила меня.

И тут я поняла, что лежу лицом на холодном каменном полу. В церкви Хальц-Вальдена пол был деревянным. Но не из деревьев леса Ваэрг. Они никогда не построили бы церковь из деревьев проклятого леса.

— Сработало! Эллен, ты так сильна.

Я узнала имя. В сознание всплыла картинка красивой девушки. Я жалела ее, но и завидовала ей. Повернув голову, я увидела ноги придворных. Никто не заметил, что я была на полу. Правая рука пульсировала.

Я раскрыла рот, чтобы попросить о помощи, но вырвался лишь хрип. А комнату заполняли взволнованные голоса.

— Рожденная с мастерством вернулась!

— В Красном дворце снова есть магия!

И голос Эллен:

— Я только… то есть, в этом нет ничего особенного.

— Есть. Это потрясающе.

И на меня нахлынуло все. Абсолютно все. Я вспомнила смерть отца, печаль и скорбь, что сбили бы меня на пол, не будь я уже на нем. А потом и проклятие. Спящие тела. Я же оставила их в кабинете Бердсли. Почему они здесь?

Я, видимо, вернулась в тот миг, когда Эллен разожгла магию в Красном дворце с помощью моей крови. Нет. Так не честно. Я помогла им всем, но никто об этом не узнает. Все это было стерто, все мои труды. Сражение с Водяным…

Тошнота подступала к горлу. Зубы впивались в мою руку. Нет, нет… нет! Рука пульсировала. Я не могла заставить себя взглянуть на нее. А если я ее потеряла? А если… нет, об этом я не могла думать. Я жалобно заскулила.

Толпа зашевелилась, женщина в широкой юкке наступила на мою руку. Боль была острой и мучительной. Я сдавленно вскрикнула, и женщина заверещала. Она покачнулась и не совладала с собой, падая на меня со стуком. Боль наполняла меня, так плохо мне еще не было. Невыносимо. Перед глазами вспыхивали точки, я почти потеряла сознание. Шарканье, и вес меня уже не придавливал, я увидела, как ко мне спешат ботинки.

— Мей? Что…? Ради всех богов, твоя рука. Позовите лекаря!

* * *

Проснувшись, я увидела, как над головой кружатся яркие огни.

— Как я сюда попала? — пробормотала я.

Зашуршала одежда, скрипнуло отодвигаемое кресло.

— Мей, я здесь. Я так рад, что ты проснулась, — голос Каза. Его серебряные глаза возникли передо мной, они были полны беспокойства.

— Что случилось? — спросила я.

— Мы не знаем. После ритуала ты лежала на полу. Похоже, падая, ты порезала руку, — он замолчал и отвел взгляд.

— В чем дело? — насторожилась я.

— Боюсь, у меня плохие новости. В ране была инфекция, она грозилась заразить все тело. Лекарю пришлось удалить руку. Мне жаль, Мей, очень жаль.

— Руку? Но… — я все поняла, желудок сжался. — Водяной, это был он.

— Нет, Мей, ты еще не пришла в себя. Ты уже не в лесу Ваэрг. Это просто порез. Но это ужасно, Мей. Мне так жаль. Я останусь здесь с тобой. И помогу. Днем или ночью, клянусь… я буду здесь, — его голос оборвался из-за избытка эмоций. Он дрожал.

Я понимала его, но помнила, что это был Водяной. Я помнила, как он горел. Я коснулась его, чтобы отправить в последний путь,… и он меня укусил.

— Тебе нужен отдых.

Я уставилась на обрубок руки, и этот вид потряс меня. Моя правая рука. Ведущая рука.

Я, может, и не была мечницей или лучницей, но рука была мне нужна. Как я теперь буду лазать по деревьям, кататься на Анте или сражаться с врагами? Мне не нравилось рассчитывать только на мастерство. Я хотела быть способной на всякое и без магии. Я хотела быть чем-то большим, чем слабая девочка с магией. А теперь у меня словно вырвали самостоятельность, и это после всего, что я сумела достичь.

— Я калека, — сказала я.

— А вот и нет. Я обеспечу тебе лучший уход. Ты справишься и с одной рукой. Ты сильная, — сказал Каз. Его глаза сверкали. Они были мокрыми.

— Сильное сердце, крепкий желудок и острый ум, — рассмеялась я. — Может, я отращу новую.

Каз нахмурился.

— По-моему, у тебя шок. Сильный шок. Думаю, ты немного не в себе.

— Возможно, — отозвалась я.

Каз был рядом со мной, когда пришел лекарь и грустно рассказал мне об инфекции, избавиться от которой он не смог без ампутации, хотя и старался. По его словам, такой сильной инфекции он еще не видел, она была похожа на яд, но он такой не знал. Конечно, я сразу поняла правду. Меня можно было ранить в видениях. Водяной пытался так помешать мне снять проклятие. Но я все равно сделала это, а рука оказалась наказанием.

Вот только реальность этой раны меня даже обрадовала. Значит, и проклятие я разрушила на самом деле, и Водяного убила. Я так хотела увидеть подтверждение. Может, его останки еще есть где-то во дворце. Но вряд ли такое могло быть. Каз бы мне сказал.

Видения теперь казались незначительными, хотя до этого заставляли погрузиться в себя полностью. Каз никогда не узнает о наших романтических моментах в туннеле, когда мы льнули друг к другу, отчаянные и влюбленные. Королева не знает, что я решила ее проблему с Линдоном. Эллен не знает, что я раскрыла ее секрет и помогла выстоять перед отцом. Никто не узнает, что я для них сделала.

Голос лекаря был далеким. Легкие прикосновения Каза и слова поддержки тоже отошли на второй план, а я чувствовала лишь горькое разочарование от того, что снова проиграла.

Это негодование кипело во мне, а я смеялась. И я не могла управлять этим смехом, он был не тем хохотом, что подхватывали остальные. Лекарь с сочувствием посмотрел на меня. Каз глядел на меня с печалью. А я не могла перестать смеяться.

— Одна рука у меня еще осталась, — сказала я.

Глава двадцать первая: Судьба

Днем ко мне пришла королева. Ее глаза были полны слез, когда она увидела мою руку, но она оставалась красивой даже в слезах, ее светлые волосы волной ниспадали на спину. Она не заплетала их, хотя все придворные дамы носили высокие прически с множеством кос. Она же оставалась простой.

— Свадьба Казимира и Эллен скоро состоится, — сказала она, взяв себя в руки. — Надеюсь, к тому времени тебе будет лучше.

Я выдавила улыбку. Со всем этим я и забыла о свадьбе.

— Надеюсь, — соврала я.

Королева пристально разглядывала меня, словно пыталась выведать мои истинные чувства.

— Знаешь ли, мой сын не отходил от тебя, пока ты была без сознания. А если и уходил, то с трудом. Он не ел, не ходил на занятия. Король злился, а Казимир обычно не осмеливается злить отца.

— Он хороший друг, — сказала я, сглотнув.

Королева взяла меня за оставшуюся руку и сжала ее.

— Мей, мы ничего не хочешь мне рассказать? О Казимире? Или об Эллен?

Я покачала головой, но не заговорила, боясь, что голос меня выдаст.

Она вздохнула.

— Я не смогу помочь, пока ты мне не откроешься.

— Кое-что есть, — выдавила я.

— Что?

Я оглянулась, убедившись, что мы одни.

— Я думаю, что король готовится к войне с Хэдалэндом.

— Почему ты так говоришь?

— Я… не могу объяснить. Но я наткнулась на такую информацию, пока ходила по замку.

— Мей, за такое подглядывание тебя могли убить.

— Простите, Ваше величество, и не собиралась…

Она взмахнула рукой.

— Не извиняйся, а расскажи, что ты узнала.

Я рассказала ей о планах короля насчет Угольного камня, о его секретной лаборатории. Пришлось сочинять, как я раскрыла это, ссылаясь, что я многое подслушала от Бердсли. Правда была слишком странной, и я боялась, что она не поверит мне, если я расскажу о Водяном и видениях.

Королева побледнела, пока я рассказывала. Она вцепилась в рукав платья и уставилась на стену поверх меня. Нахмурившись, она слушала меня.

— Ужасно. Не говори об этом ни с кем, особенно, с Казом. Он не должен знать об этом. Он и так уязвим, как наследник, — она покачала головой. — Мой муж одержим властью. Если он не получит вечную жизнь, то не даст жить и наследнику. О, это ужасно. Спасибо, что рассказала. Я должна собрать своих союзников. И, наверное, стоит вывести семью из Цины.

— Вам хватит поддержки, чтобы захватить трон?

Она задумчиво пожевала губу. Вокруг глаз залегли морщины, указывающие на тревогу и годы опыта. Она годами жила в Красном дворце посреди всевозможных политических игр. Я надеялась, что ей хватит мудрости для своей игры. Надеялась ради всех нас.

— Герцоги Цины, некоторые аристократы в Хэдалэнде, — она посмотрела на меня. — Но ты лишь ребенок, Мей. Ты рассказала мне все, но теперь тебе нужно все силы направить на исцеление. Не бойся, я найду выход.

— Не дайте ему найти Угольный камень. Он существует, я верю, но его нельзя сделать во дворце. И когда он поймет это, то начнет поиски, и если вы ему не помешаете, все мы будем обречены.

Она погладила меня по щеке.

— Знаю.

Мне было уже легче, когда после нее пришел Каз. Он тайком забрал с кухни лепешки и миску сливок. Мы сидели и обмакивали лепешки в сливки, слизывая после этого их с пальцев. Он проверил, что Анта в порядке и все еще в конюшне, значит, я могла пока что оставаться в кровати, и Каз рассказывал мне анекдоты, чтобы взбодрить.

— Зато теперь Бердсли может легко ходить, — сказал Каз. — Магия заставляет дворец снова петь и плясать, — он рассмеялся, увидев мое лицо. — Не в прямом смысле, Мей. Честно!

Я смутилась.

— Я и не думала…

— Конечно, нет, — сказал Каз с оттенком сарказма.

— И ты ждешь свадьбы? — спросила я. — Как идут приготовления?

Он помрачнел и опустил взгляд на ладони.

— Хорошо. Я буду завтра примерять костюм. Он очень красивый. Его носил дедушка, когда был юношей.

Последнее слово ударило меня. Порой я забывала, как юны мы еще были, чтобы сталкиваться со свадьбой и смертью. В Хальц-Вальдене люди женились в промежутке от девятнадцати до двадцати пяти лет. Но если к крайнему сроку остаться одинокой, это сочтут странным.

— Дворец охвачен суетой. Отец принимает гостей. И город ожил, мне так сказали, я еще из замка не выходил, — он говорил уже не тем тоном, которым шутил. Голос был низким, лишенным эмоций. Уставшим.

— Ты уже не звучишь радостно. Что изменилось?

— Не знаю, — сказал он. — Видимо, реальность взяла верх.

— А Эллен? Ты узнал ее лучше? Вы… стали друзьями?

— Да, — отозвался он. — Мы говорили.

— И?

— Оказалось, что нам практически не о чем говорить. И почти каждый раз все приходило к тому, что мы говорили о тебе.

— Серьезно?

— Да, ты куда интереснее. То есть, ты ведь постоянно попадаешь в какие-то передряги.

— И не поспоришь, — я выронила лепешку в миску со сливками, пытаясь управляться левой рукой. — Черт, я еще не скоро привыкну к… этому.

— Скоро твоя левая рука станет такой же сильной, какой была правая.

— Надеюсь. Иначе придется есть очень долго, а я не люблю остывшую еду.

Мы рассмеялись, и мне было так хорошо рядом с лучшим другом.

— Расскажи еще об Эллен, — сказала я.

— Она красивая и бывает смешной.

— Но?

Он отвел взгляд, кружа лепешкой по сливкам.

— Ничего. Нет никаких «но», Эллен прекрасная. Она очень хорошая, — он помрачнел, и мне показалось, что я зашла слишком далеко. Мы сменили тему, но я все же чувствовала, что Каз что-то скрывает касательно свадьбы. Волнение было нормальной реакцией, я бы тоже нервничала, даже если бы избранником был любимый человек. Но было что-то еще. Но я не знала точно, хотелось ли мне в это верить, или так и было на самом деле.

* * *

А ночью во сне ко мне пришла Эйвери.

Она была такой же неземной, как и раньше. Тело ее было черным, как ночь, и гибким. Она чувствовала себя уверенно, будучи обнаженной, я так не могла. Я ни разу не видела себя полностью обнаженной. В Хальц-Вальдене у нас и не было зеркала такого размера, лишь осколки. Однажды я попыталась заглянуть так в реку, и это смутило меня. А Эйвери меня не смущала.

Она была прекрасной, похожей на маму, которую я так и не узнала. Она была женственна, как и Эллен. Я почти завидовала ей, ведь часть меня порой хотела себе долю такой ауры, что нравилась мальчикам, но я никогда не стала бы завидовать Эйвери.

— Вы говорили, что мне придется страдать, но я не думала, что потеряю из-за этого руку.

Она не изменилась в лице, и я оценила отсутствие сожаления.

— Это еще не конец, Мей Вейландер. Мир надавит на тебя еще сильнее. Порой я боюсь, выдержишь ли ты, но сила есть здесь, внутри, — она коснулась ладонью моей груди.

— Что-то случится? — спросила я.

— Да, — отозвалась она. — Но это еще не определено. Я вижу много вариантов твоей судьбы, все зависит от твоего выбора. Но знай, что ты будешь удивлена.

— Не люблю сюрпризы.

Она улыбнулась.

— А кто их любит?

— Мной управляют боги? Если так, то скажите им, пусть оставят меня в покое.

Она покачала головой.

— Это не боги, а предки. Твои предки следят за тобой и приходят на помощь, если нужно.

— Элфены? — спросила я.

— Да, — ответила она.

Слезы застилали глаза.

— Что им от меня нужно? Зачем они так поступают?

— Я не могу сказать, дитя. Но знай, что твоя сила поможет выдержать все испытания.

— И сколько еще раз меня испытают?

Она рассмеялась с оттенком грусти.

— Я и не сосчитаю. Некоторые испытания повлияют на тебя сильнее, чем другие. Но все они помогут тебе стать тем, кем нужно, если ты этого захочешь.

Я не понимала ее слова. В них не было смысла. Может, из-за видений Водяного я не могла теперь понять, где реальность, а где выдумка.

— Вы — очередное видение?

— Нет, — ответила она. — Я реальна. Но мне проще приходить к тебе во снах. Я ведь уже не жива, рожденная с мастерством. Но моя душа здесь, и я помогу тебе.

— Я умру? — спросила я.

Она села на кровать рядом со мной.

— Когда-нибудь. Все умирают.

Мне показалось, что она ушла от ответа.

— Почему я должна становиться кем-то? Почему не могу остаться такой?

Эйвери склонилась ближе и погладила меня по щеке.

— С тобой все в порядке, Мей. Хотя не совсем. Ты просто еще не готова. Но ты станешь женщиной. И я вижу, какой потрясающей ты станешь.

— Это путает. Я бы хотела знать, куда идти. Хотела бы знак, за которым нужно следовать или… что-то еще.

— Мир весь запутан, маленькая рожденная с мастерством. И ты можешь управлять только собой. Ты — постоянная величина в этом хаосе. Верь в себя.

Она погладила меня. Ее улыбка была теплой и дружелюбной, в глазах мерцали искры, она знала то, что было недоступно мне. Коснувшись кармана на моей пижаме, она исчезла.

Я положила ладонь на карман и почувствовала что-то твердое. Там обнаружился дневник короля. Странно, что она дала мне это, но я перепрятала книжку, решив, что это важно. Читать дневник во дворце было опасно. Сюда могли в любой момент войти.

Я откинулась на подушку и попыталась собраться с мыслями. Вряд ли я смогу стать прежней после всего, что видела из-за Водяного. Монстр водил меня по кошмарам, что становились реальными, я прошла через страх смерти, убийства, огромных механических созданий. Но я подозревала, что худшее меня только ждет.

Судьба. От нее нельзя было уйти. Я могла принять ее или пытаться убежать. Мей из Хальц-Вальдена, что никогда не мыла лицо и не носила платьев, девочка с детским чувством юмора и озорством убежала бы. Она уже попыталась убежать от своей магии. Но новая Мей, скорбящая, сильная, смелая и раненая, зато с новым взглядом на мир достигла многого. И она хотела встать и сражаться, хотя и была теперь слабее, чем раньше.

Я должна была злиться из-за того, что случилось со мной. Но злости не было. Призыв огня помог мне понять, что своей злостью я могу управлять, как и жаждой мести.

Я посмотрела на обрубок руки.

— Я — постоянная величина, — сказала я. — Я выживу. И стану сильнее. И узнаю свою судьбу.