33 Твердый грунт

– Кто у нас теперь за старшего? – спросил Потап Епифанович. С трудом спросил, преодолевая сопротивление стремящегося к покою организма. Ведь тяжко, наверное, разговаривать, когда у тебя сожжена добрая половина лица. И даже если бы без этого, все равно трудно, когда еще и рука до локтя превращена в черную культяпку. Да и без этого трудновато. Трудновато, когда обе ноги переломаны, пусть даже перелом закрытый – спасибо, кевларовый костюм сделан на совесть. А еще трудно потому, что с животом тоже не все о'кей. Явно не все, ибо ударностойкая «IBM-4000» просто так не ломается.

– Получается, я, Потап Епифанович, – ответил Герман Минаков, изо всех сил стараясь придать лицу стойкое выражение.

– Ну, это не худший вариант, – кивнул, точнее, хотел кивнуть, но не смог, майор Драченко. – Русский человек у власти – это еще полбеды. – Черт возьми, он находил силы шутить, шутить, лежа под капельницей. Герман хохотнул, натуженно так, но все ж таки хохотнул. – Что там с этими зулусами?

– Бушменами?

– Кой черт их различит.

– Их, может, и всех накрыло. Ведь откуда они знали, что ракеты пущены. Мы-то хоть знали и легли.

– Это да.

– А что с погранцами?

– Шлепают сюда, Епифаныч. – Какой смысл врать. Не было на это времени. – Идут прохлаждаясь, но все равно скоро будут.

– Что ты решил, Герман?

– А вы? Почему я? Что вы скажете…

– Не зуди, Минаков. И так тошно. В натуральном смысле тошно. У тебя теперь основной компьютер, ты главный. Что решили?

Опять не было нужды врать. Не врут собеседнику, который при смерти, тем более если второй тоже скоро может отправиться вслед за первым.

– Не бросать же вас? – Теперь Герман говорил вполне спокойно. – Мы дадим им бой. Думаю, вставим им клизму.

– Вначале все взвесьте. Досконально взвесьте. Ладно, Герман, не об этом речь. – Слова давались майору Драченко с очень большим трудом. – Тут, надеюсь, вы выкрутитесь.

«Если эта летающая сволочь снова не явится, – подумал Герман, используя паузу в речи раненого начальника.

– Герман, ты здесь? – внезапно спросил Потап Епифанович.

Господи, у него еще и с глазами что-то, с ужасом сделал вывод Герман Минаков.

– Я здесь, майор… Здесь я, Епифаныч.

– Хорошо. Слушай. Наклонись пониже. Убери всех лишних вон. Ты начальник.

– Да нет здесь никого, только я.

– Что? – Майор Драченко задышал очень часто. – Ты остался один? Совсем?

– Да нет! Нет! Епифаныч, вы что? Нас десять человек, все, кто ушел вперед, атаковать, и еще кое-кто. Не бойтесь. Это здесь, возле вас, я сейчас один.

– А, тогда ладно. Наклонись, чтоб тебя…

– Да наклонился я. Слушаю.

– Запомни фразу инициации.

– Фразу инициации?

– Молчи, гад. Некогда. Уплываю. Что вы мне вкололи, мудаки?

– Болеутоляющее и…

– Заткни рот. Фразу инициации. То есть команду. Команду высшего приоритета. Если в приказе по линии, Новому Интернету или как угодно придет фраза инициации – все остальное – к чертям. Ты понял? Остальное – к чертям! Она должно прийти скоро. Если она придет, посылаешь подальше всех нынешних хозяев вместе с их деньгами. Ясно?

– Да, Епифаныч. – На самом деле еще ничего ясно не было. Может, у майора бред?

– После фразы инициации поступят новые команды из совсем другого центра. Из нашего Русского центра. Центра возрождения. Тогда и ты и отряд переходите в подчинение ему. Ты усек? Запоминай слова инициации. Наклонись!

– Я тут, товарищ майор.

– «Орки оседлали молнию». Повтори!

– Орки оседлали молнию?

– Вот. Когда они – неважно кто – скажут это, ты ответишь «Меч империи готов к битве». Понял?

– Меч империи готов к битве!

– Теперь все. Нет, знаешь…

– Что, Епифаныч?

– Ты мне лучше поклянись.

– Что?!

– Как в старых, плоских фильмах. Знаю, что ерунда, но… В общем, клянись, что войдешь в подчинение Центру после слов инициации.

– А чего я о нем раньше ничего не слы…

– Заткни рот, аэромобильник Минаков. Нету времени. Клянись!

– Хорошо, не волнуйтесь. Клянусь, что войду в подчинение к Русскому центру…

– Возрождения.

– Клянусь, что войду в подчинение к Русскому центру возрождения после фразы…

– Тсс, Герман. Тсс.

– После слов инициации.

– Вот и хорошо. Дай руку.

– Да ведь…

– Одна у меня вроде бы еще чувствует.

Герман потискал левую руку Драченко. Он не помнил, когда видел ее в последний раз без напяленной сенсорной перчатки.

– Все, Минаков, иди отражай атаку. Или что вы там решите. Если решите отступать – меня убей. Убей обязательно. Ты понял?

Герман не успел ответить, точнее, отвечать стало некому. Потап Епифанович потерял сознание.

Загрузка...