Край Вечности

Пролог

Казалось, капли били прямо по коже, хотя все происходило только во сне. Абру окружали листья и ветки, по ним барабанил дождь. Именно тогда она поняла, что сидит на дереве, почти на самой макушке, и сразу же испугалась. Она вцепилась в ветку, на которой сидела, – слишком тонкую, чтобы выдержать человеческий вес, – и та мигом подломилась. Абра полетела вниз. В попытке ухватиться хоть за что-нибудь, она поймала еще одну тонкую ветку. Пришлось повиснуть там, раскачиваясь, и таращиться на свои ноги и землю далеко внизу.

А там, на земле, огромный волк схватил девочку зубами и отбросил в сторону. Мальчик бросился к мечу, взялся за рукоять и вскрикнул от боли, но упрямо размахивал клинком снова и снова. Меч попал в цель, и чудовище начало крениться набок, подобно судну, что вот-вот утонет. Когда монстр упал, рухнул и мальчик.

Абра изогнулась, чтобы рассмотреть, как там девочка. Интересно, где она? Именно в этот момент Абра и увидела всполох света и мужчину – или кого-то, принявшего его облик. Он опустился на колени рядом с лежащей, возложил руки ей на голову и закрыл глаза. Тогда Абра поняла – как всегда понимаешь во сне, – что тот человек пытается вдохнуть в девочку жизнь. Или призвать ее душу обратно, куда бы та ни отправилась.

Внезапно Абра будто стала слышать ушами той девочки. При этом она все еще болталась в воздухе, ее голову и обнаженные плечи осыпали брызги дождя, капли щекотали лицо. Абра висела на дереве, отчетливо чувствовала, как у нее из рук выскальзывает тонкая ветка, но по каким-то неведомым причинам вдруг услышала слова мужчины, который обращался к девочке, распростертой внизу.

– Абра, это очень важно, – шептал он. – Я должен кое-что тебе сказать.

Девочка у подножья и есть она сама, догадалась Абра-на-дереве. Но как только она поняла, что сейчас услышит нечто важное, тут же выпустила ветку.

«Мне уже пора удариться о землю!» – подумала она и бросила взгляд вниз. Земля и впрямь стремительно неслась на нее, и у Абры захватило дух.

Очнулась она на больничной койке.

Абра сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Стояла глубокая тишина, какая бывает лишь в больницах посреди ночи. Не совсем гробовая тишь – тихо попискивали опустевшие автоматические капельницы, жужжал кондиционер, где-то катились по плиточным полам колеса. Эта тишина – под завесой всего негромкого гула – была целебной. Ночью вся больница словно дремала, затаив дыхание.

В палату вошла медсестра. Абра притворилась спящей, но сердце билось как сумасшедшее, а глаза тревожно ворочались за сомкнутыми веками.

«Это просто сон, – уверяла себя Абра, – просто сон».

И все же что-то вырвало ее из этого сна, какой-то звук. Кому-то она понадобилась. И тут Абра снова его услышала – всхлип или тихий вздох. Откуда же он доносился? Не с потолка ведь… Может быть, через воздуховод?

Может, это Сэм?

Медсестра вышла в вестибюль, дверь за ней закрылась. Абра распахнула глаза, осмотрелась, и сразу на нее нахлынула боль – она шла из центра живота и распространялась по всему телу до самой шеи и ступней. Абра закусила губу, сдерживая крик, и бережно обхватила рукой живот, стараясь унять боль. Похоже, действие анестезии кончилось.

Кресло в углу, в котором раньше сидел отец, пустовало, но на подушках все еще виднелся отпечаток его тела. Наверное, папа ушел искать маму или отправился за чашечкой хорошего кофе. В любом случае в палате его не было: Абра осталась одна.

Она аккуратно повернулась, спустила ноги с койки, села и прислушалась. Кажется, снова тот звук! Он доносился откуда-то издалека и звал к себе, заставляя забыть о боли. Абра с тоской оглянулась на подушку. Вот бы снова улечься под одеяло и уснуть.

Но вдруг она нужна Сэму?

Абра осторожно поставила ноги на холодный пол, подалась вперед и соскользнула с кровати. Боже, как больно!

Полоски на подошвах больничных носков немного липли к полу при каждом шаге, шурша, словно отрывался пластырь. В тыльной стороне руки торчал катетер капельницы, трубки шли к двум мешкам с прозрачной жидкостью, свисавшим с чего-то вроде вешалки на колесах. Абра тащила ее за собой, и колеса поскрипывали в такт шагам. Стояла самая середина ночи, поэтому в палате царила темнота.

В вестибюль вела тяжелая деревянная дверь с металлической ручкой. Абра надавила на ручку и заскрипела зубами, когда та звякнула, открываясь, но кажется, никто ничего не заметил. Абра посмотрела в щелочку на пост медсестры: там было пусто, значит, дежурные заняты, а путь – свободен.

Абра тихонько выглянула в коридор и, крадучись, направилась к лифту. Створки раздвинулись – она скользнула внутрь – и задвинулись. Абра нажала кнопку «4», а потом поднесла руку к лицу. Катетер дернулся. Кожа Абры все еще пахла дымом пожара, от которого они с Сэмом еле унесли ноги. Запах был такой сильный, что Абра сморщилась. Интересно, что нужно сделать, чтобы смыть не только гарь, но и воспоминания о произошедшем? Ведь все случилось лишь утром, наверное, и суток не прошло.

Амарок.

Падение мистера Теннина.

Ядовитые речи мистера Джинна.

Абру пробил озноб, и она плотнее закуталась в больничную рубашку. Даже та пропахла дымом! Необходимо найти Сэма и убедиться, что с ним все в порядке. Обсудить произошедшее. Нужно же удостовериться, что это не сон!

На миг ей показалось, что лифт доставит ее прямиком в психушку – возможно, все это лишь галлюцинации и сейчас ее лечат, а она бултыхается в болоте безумия.

Боль снова скрутила все тело Абры, вместе с болью вернулись и воспоминания, которые она никак не смогла бы выдумать. Как она висела в пасти Амарока, а тот тряс ее, как тряпичную куклу. На миг Абра вспомнила, как ломались ее кости, и чуть не закричала, но только жалобно всхлипнула. И сразу на поверхность всплыл еще один скрытый образ – то, как она исцелилась. На теле остались лишь слабые следы. Это был просто сон или мистер Теннин вернул ее из какого-то неведомого места?

Абра снова задрожала. Двери лифта открылись. Она вышла наружу, готовясь отвечать на вопросы медперсонала. Сейчас ее отчитают и выдворят обратно в палату. Но вестибюль и на этом этаже оказался пустым. Стояла глухая ночь, но все равно где-то же должны были быть пациенты. Почему так тихо? Куда подевались медсестры и врачи?

Абра не знала точно, в какой палате лежит Сэм, только то, что из-за обожженных ладоней его разместили на четвертом этаже. Абра бросила взгляд на собственные ладони, снова принюхалась. Дым. Вспомнила, каким тяжелым был меч в ее руках, как быстро он полетел в мистера Джинна. Возможно ли это вообще? Разве она смогла бы запустить клинок на такое расстояние?

Содрогнувшись всем телом, как от удара током, она с досадой остановилась – колеса штатива капельницы скрипели слишком громко. Тогда Абра сняла пакеты и понесла их сама – по одному в каждой руке, а капельницу бросила в коридоре. Пакеты были теплыми, скользкими и тяжелыми, зато Абра теперь могла передвигаться бесшумно.

В поисках Сэма она ходила от палаты к палате, осторожно заглядывая в каждую. Что сказать ему, если он отыщется? Что ей вообще нужно? Доказательства – вот что. Своего друга. Старого доброго друга. Абра вдруг вспомнила о маме Сэма – впервые с тех пор, как они вышли из горящего леса.

Слезы подкатили к глазам. Абра заглянула в очередную палату и быстро отпрянула. Там лежал Сэм, но с ним был кто-то еще. Может быть, медсестра или врач?… Абра снова незаметно заглянула внутрь: женщина, что стояла в палате Сэма, была одета в медицинскую форму. Только туфли выбивались из общего вида. Большинство сестер носили белые теннисные туфли, а у этой на ногах красовались блестящие черные лодочки на шпильках. И волосы распущены по плечам, а не завязаны в пучок или хвост. Она задавала Сэму вопросы, но Абра не сумела разобрать слов. Сэм сидел, прижавшись к спинке кровати. Он покачал головой, затем что-то сказал и снова покачал головой.

Ахнув, Абра всмотрелась пристальнее: неужели это мама Сэма? Невероятно! Разве что… Древо Жизни каким-то образом все же ее воскресило. Со спины, даже в профиль, женщина ужасно походила на Люси Чемберс. Но Сэм отшатнулся от посетительницы и постарался отодвинуться как можно дальше. Вид у него был изрядно перепуганный. Никакая это не мама Сэма, тут же догадалась Абра. Она уже хотела ворваться и прекратить это безобразие, но что-то ей помешало. Абра боялась. От незнакомки веяло тьмой, и хоть ощущение было почти неуловимым, Абра задрожала. Она огляделась, надеясь, что в вестибюле появится медсестра. Куда все подевались? Почему никого нет?

Женщина подошла к изголовью кровати Сэма и низко склонилась к его лицу. Нет, это точно не медсестра! Абра встревожилась и собралась вмешаться или позвать на помощь, но тут женщина выпрямилась и повернулась к двери. К Абре.

Быстро, насколько позволили ранения, Абра скользнула за распахнутую створку двери палаты Сэма. Там как раз хватало места, нужно было только расправить плечи и как следует прижаться к холодной стене. Живот снова разболелся, и Абра до крови прикусила нижнюю губу. По щеке скатилась слеза. Абра почему-то знала: нельзя показываться этой женщине.

В щель возле дверных петель Абра увидела, что незнакомка остановилась на пороге палаты. Посмотрела налево, посмотрела направо, по всей видимости решая, куда же пойти, и уже почти вышла, как вдруг почему-то насторожилась, замерла и снова огляделась. А потом проделала нечто такое странное, что Абра никогда не поверила бы, если б не увидела сама.

Женщина приподняла лицо, закрыла глаза и принюхалась. Точно собака, которая пытается учуять добычу. Абра затаила дыхание. Незнакомка шагнула вперед, пропав из вида. Куда она пойдет? А вдруг закроет дверь и обнаружит Абру?

Но фальшивая медсестра пошла в другом направлении – в противоположную сторону. Абра слышала, как, уходя, незнакомка напевала мелодию – чужую, странную, – несколько простых нот, однако они пугали до ужаса. Ее словно окутывала тьма, которой не было никакого объяснения.

А потом женщина скрылась.

Абра выбралась из-за двери и заглянула в палату. Сэм спал. Не слишком ли быстро он заснул? Впрочем, если бы сама Абра сейчас оказалась в постели, отключилась бы за три секунды. Она уже хотела разбудить его и задать все свои вопросы, но живот снова скрутила изматывающая боль. Конца и края этой боли не было. К тому же Сэм спал так мирно…

Абра понимала, что ему нужен покой. Да и ей тоже. Поговорить можно и завтра.

И вдруг Абре пришло кое-что на ум, и она сразу забыла о Сэме и о себе, даже о терзавшей тело физической боли.

Меч! Меч все еще оставался в ее палате! А вдруг «медсестра» пошла его искать?

Быстро, как только смогла, Абра заковыляла по коридору, держа в руках прозрачные пакеты от капельницы. Дойдя до стойки, она водрузила их обратно и продолжила путь. С каждым шагом боль жгла все сильнее, но все мысли Абры были только о мече, спрятанном в сумке с вещами. О мече, который почему-то никто не заметил. Абра начала догадываться, что, когда нужно, меч умеет становиться невидимым – сливаться с окружающей обстановкой, как шов на штанах или тень в углу. А незнакомка – сумеет ли она его разглядеть?

Абра вошла в лифт, и этаж сразу же ожил. Откуда-то появились медсестры, к водному фонтанчику склонился пациент. К палате подошел врач и принялся листать карту. Это было поразительно: словно кто-то повернул выключатель и вывел больницу из странного сна.

«Наверное, дело в той незнакомке», – смекнула Абра. Та, как по волшебству, заставила всех замереть.

Абра нажала кнопку второго этажа. Вот бы лифт ехал быстрее!

– Давай, давай! – шепотом подгоняла его Абра.

Дз-зинь!

Лифт остановился на третьем этаже. Двери открылись. Абра постаралась принять уверенный вид, словно направляется именно туда, куда нужно.

Вошла медсестра и удивленно на нее посмотрела.

– Уже поздно, солнышко, – заботливо сказала она. – Не стоит разгуливать по этажам.

Абра кивнула и постаралась улыбнуться, но тут же широко распахнула глаза: знакомый страх окутал ее удушливой волной. Следом за медсестрой в лифт вошла странная женщина из палаты Сэма. Она пристально, сузив глаза до щелочек, уставилась на Абру. А потом слегка улыбнулась, и вид у нее при этом был чрезвычайно довольный. Незнакомка скрестила руки на груди и посмотрела на горящую кнопку «2» на панели управления.

Дз-зинь!

Медсестра вышла, Абра – следом. Странная женщина – за Аброй.

Абра поковыляла по коридору, оглядываясь через плечо. Незнакомка сильно отстала, но все же шла позади.

Какая боль! В живот словно нож вонзили. Необходимо поскорее добраться до кровати и нажать кнопку вызова персонала. Они уберегут ее от странной дамочки.

Абра уже собиралась войти в палату, но незнакомка перехватила ее за плечо.

– Постой-ка, – тихо прошипела она. Абра не обернулась. Руки у женщины были ледяные и причиняли новые страдания. – Кажется, то, что я ищу, – у тебя.

Абра не шелохнулась. Ей хотелось закричать, позвать на помощь. Больно стало так, что в глазах потемнело. Похоже, еще чуть-чуть – и Абра свалилась бы в обморок. Комната начала вращаться…

– Абра! – вдруг окликнул ее знакомый голос.

Папа! Он осторожно поднял дочь с пола. Таща за собой стойку капельницы, отнес и бережно опустил Абру в кровать, поправил подушку и накрыл одеялом.

– Где ты была? – взволнованно спросил он. – Тебе нельзя вставать и повсюду разгуливать.

Абра устало посмотрела на него:

– А ты где был, папа? Ты видел ту женщину, медсестру или врача?

Но сил объяснять что-то дальше уже не осталось. Абра тут же заснула глубоким сном. Ей снова приснилось, что она висит на дереве, а мистер Теннин хочет сказать ей что-то, что-то очень важное, но тут сон снова прервался.

На следующий день, когда Абра проснулась, у постели ее уже поджидал поднос с завтраком. Отец дремал рядом – в плюшевом кресле с деревянными подлокотниками. Абра села – ей определенно было лучше, хотя раны еще болели, – и взяла маленький пластиковый стакан с апельсиновым соком. А потом нашла написанную от руки записку, которая гласила:

Внизу стояли лишь две затейливо выписанные буквы: «К. Н.»