ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой и колючая проволока не преграда

Иван и его товарищи между тем шли и шли без передышки. Поддерживали друг друга. Молчали, чтобы сил не тратить на разговоры.

Впереди показался просвет — лесная вырубка, а вдоль вырубки тянулись густые сети колючей проволоки в несколько рядов.

Подошли. Попробовали подползти под проволоку. Невозможно. Перерезать? Нечем.

Приуныли солдаты.

А уж собачий лай слышен.

Погоня приближается.

Оглядел Иван проволоку, подумал и говорит:

— Всё равно перейдём!

И навалился на проволоку грудью.

Впились в его тело колючки. Стиснул Иван зубы.

— Переходите, — говорит, — на ту сторону по мне. Один за другим пошли товарищи по спине Ивана.

Ещё больнее впились колючки в его тело. Четвёртый солдат спрыгнул на ту сторону проволоки, а Иван лежит, двинуться не может. Собачий лай уже совсем рядом.

— Слезай, Иван!

— Не могу. Держат колючки. В лес уходите скорее!

— Без тебя не уйдём, — сказал Николай.

Легли товарищи на землю. Автоматы на изготовку взяли.

— А-га! — крикнул из кустов Фриц — Рыжий лис. — Попался, Иван! Теперь не уйдёшь. Хватайте его!

Выскочили из лесу собаки.

Одна собака подпрыгнула, ухватилась за Иванову штанину.

«Что ж, так и ждать, пока собаки ноги отгрызут?»— сердито подумал Иван и рванулся из последних сил.

Не выдержали колючки — отпустили.

Свалился Иван прямо к товарищам.

Фриц — Рыжий лис даже тявкнул по-собачьи.

— Стреляйте, — кричит, — в Ивана!

Поднял автомат и сам выстрелил Ивану прямо в грудь. Выстрелил и увидел, как пули от Ивановой груди отскочили.




Не знал он, что за пазухой у Ивана, возле сердца, краюшка материнского хлеба лежит. Стала она в тот миг крепче брони. И смертоносные пули отскочили от нее, как сухие горошинки.

Пока Фриц — Рыжий лис моргал глазами от удивления, Иван и его товарищи скрылись в кустах. Заметался Фриц возле колючей проволоки. Под проволоку не подлезть. Перерезать её нечем.

Крикнул автоматчикам:

— Железный крест тому, кто на проволоку ляжет!

Куда там! Даже собаки хвосты поджали.

Загрузка...