Иван и его товарищи между тем шли и шли без передышки. Поддерживали друг друга. Молчали, чтобы сил не тратить на разговоры.
Впереди показался просвет — лесная вырубка, а вдоль вырубки тянулись густые сети колючей проволоки в несколько рядов.
Подошли. Попробовали подползти под проволоку. Невозможно. Перерезать? Нечем.
Приуныли солдаты.
А уж собачий лай слышен.
Погоня приближается.
Оглядел Иван проволоку, подумал и говорит:
— Всё равно перейдём!
И навалился на проволоку грудью.
Впились в его тело колючки. Стиснул Иван зубы.
— Переходите, — говорит, — на ту сторону по мне. Один за другим пошли товарищи по спине Ивана.
Ещё больнее впились колючки в его тело. Четвёртый солдат спрыгнул на ту сторону проволоки, а Иван лежит, двинуться не может. Собачий лай уже совсем рядом.
— Слезай, Иван!
— Не могу. Держат колючки. В лес уходите скорее!
— Без тебя не уйдём, — сказал Николай.
Легли товарищи на землю. Автоматы на изготовку взяли.
— А-га! — крикнул из кустов Фриц — Рыжий лис. — Попался, Иван! Теперь не уйдёшь. Хватайте его!
Выскочили из лесу собаки.
Одна собака подпрыгнула, ухватилась за Иванову штанину.
«Что ж, так и ждать, пока собаки ноги отгрызут?»— сердито подумал Иван и рванулся из последних сил.
Не выдержали колючки — отпустили.
Свалился Иван прямо к товарищам.
Фриц — Рыжий лис даже тявкнул по-собачьи.
— Стреляйте, — кричит, — в Ивана!
Поднял автомат и сам выстрелил Ивану прямо в грудь. Выстрелил и увидел, как пули от Ивановой груди отскочили.
Не знал он, что за пазухой у Ивана, возле сердца, краюшка материнского хлеба лежит. Стала она в тот миг крепче брони. И смертоносные пули отскочили от нее, как сухие горошинки.
Пока Фриц — Рыжий лис моргал глазами от удивления, Иван и его товарищи скрылись в кустах. Заметался Фриц возле колючей проволоки. Под проволоку не подлезть. Перерезать её нечем.
Крикнул автоматчикам:
— Железный крест тому, кто на проволоку ляжет!
Куда там! Даже собаки хвосты поджали.