Крайний случай

Охотничьи рассказы

«Инстинкт охотника позабыт лишь от сытости…» —

Обычно так начинал Сергей травить байки в кругу гостей. Ни день рождения, ни Новый год не обходились без его увлекательных историй, отшлифованных временем и торжествами. Наиболее любимы были три, несмотря на повторение, казавшиеся свежими, поскольку каждый раз обрастали новыми подробностями.

***

Медведь

Кто-то клюкву на базаре покупает, а я сам ее собираю. Причем прямо на работе, на одном из нефтяных промыслов, как говорится, не отходя от кассы. Там, неподалеку, преет болото, где эта кислая, но дюже полезная ягода в конце лета растет густо, почти впритирку. Причем хорошая клюква, крупная. Там пасутся все наши. Место тихое, спокойное, не испорченное промышленным освоением, и ведет туда старая заброшенная дорога, проложенная до давно уже не действующей геологоразведочной скважины. И вот как-то раз по ней я и направился урожай посмотреть, а ружье с собой не взял. Что, думаю, лишний раз тяжесть таскать?

Примерно через километр лесок закончился, и открылась знакомая трясина с разбросанными то тут, то там небольшими озерцами. Я сошел с дороги, уходящей в топь, и побрел по краю болота, посматривая на лежащую ковром ягоду. Урожай обещал быть хорошим, но недели через две. И тут аж дыхание перехватило…

Метрах в пятидесяти от меня двигался бурый бугор. Над ним парило плотное облако мошки. Через шаг осознал – медведь. Знаете, друзья, видеть этого зверя на фотографии или на телеэкране – это совсем не то, что встретить его в одиночестве и без оружия. Не знаю, заметил он меня или нет. Я в короткие мгновения столбняка, охватившего меня, разглядел его очень хорошо.

Довольно крупный и жирный медведь, преследуемый гнусом, быстро сновал туда-сюда. А потом взял да прямо на болоте перевернулся на спину и стал тереться о его неустойчивую почву, хватая лапами воздух. Все его тело ходило ходуном, словно на шарнирах. От царя леса веяло большой физической мощью…

Сразу вспомнилась другая встреча с медведем, произошедшая со мной на рыбалке. Я тогда натянул болотники и отошел подальше от берега, чтобы наживку на глубину забрасывать. Стоял, удил. А клев хороший был. Рыба словно отроду не ела. Одну за другой таскал из мутной водицы. Снимал с крючка и, почти не оглядываясь, на берег выбрасывал. Аж все позабыл от такого клева и находился почти в прострации. Вдруг слышу: звуки странные позади меня раздаются, похожие на чавканье и урчание. Оглянулся. А там медведь мою рыбку уплетает. И бежать-то некуда. Обмочился я со страху до самых стелек. Стою, не двигаюсь, будто нет меня, как родители учили поступать при встрече со злыми собаками. Медведь слопал мою рыбку и ушел в лес, не обратив на меня никакого внимания. Но в этот раз его кормить было нечем, только мной…

Я очнулся и, понемногу ускоряясь, чтобы не привлечь к себе внимание зверя, двинулся назад. Болото хватало за ноги, но я благополучно добрался до дороги, а там уж дунул. Когда показался промысел, то, наконец, решился оглянуться и штаны пощупать. В этот раз сухой вышел, а позади никого не оказалось, никакого движения, только сосны угрожающе покачивали ветвями, как взрослые иногда грозят детям пальцем: «Осторожнее будь, не ты здесь хозяин».

***

Заяц

Где-то по осени прихватил я ружьецо и отправился на озеро, располагавшееся тоже неподалеку от промысла. Заблудиться сложно – на многие километры в округе виден газовый факел. Сказал, что нефтепроводы пошел проверить, а у самого одна мысль в голове: как бы птицу пострелять.

Но как назло живности никакой. Только пара нырков, вытянув длинные шеи, плавала в середине озера. Они, конечно, большие утки, но пальчики не оближешь. Питаются рыбой, водорослями и чем еще – одному Богу известно. Их стойкий неприятный запах и привкус ничем не выводится, даже уксусом. Да, собственно, нырков было и не достать. Ну не бросаться же в воду за их тушками.

Огорчился. Уже который день неудача. Но делать нечего – пошел назад.

Озеро уже почти исчезло из виду. Вот и граница редкого леса, за которой начиналась большая вырубка, сплошь покрытая кочками, замшелыми пнями и трухлявыми стволами деревьев. До промысла оставалась всего сотня метров, когда краем глаза я уловил какое-то быстрое движение. «Собака», – подумал я, но на всякий случай замер и огляделся.

Из-за дальней кочки выглядывали ушки, и явно не собачьи. Обладателем таких ушек мог быть только заяц. Я очень осторожно снял ружье, стою, жду. Через какое– то время из-за укрытия показалась голова косого. Она мгновенно исчезла, как только я двинул стволом ружья в его сторону.

Я замер. Многолетний опыт охоты на зайца говорил, что тот непременно еще раз выглянет. Уж очень любопытны эти животные. Им обязательно надо знать, кто тут бродит. Так и получилось. Перехитрил я его.

***

Гусь

На Крайнем Севере спрятаться некуда. Растительность чахлая. Утка тебя издалека видит. Дома же, под Челябинском, есть любимое мною большое озеро, поросшее высоченным камышом высотой метра с два. На этом озере останавливаются бесчисленные стаи перелетных птиц.

И вот как-то отправился я на очередную охоту. В пять утра был на своем плесе – это такая лужайка в камышах. Присел на стульчик, закрепленный на вбитых в дно озера кольях. Через некоторое время слышу шум, словно табунок летит. Но вокруг камыш и ничего не видно. Жду, когда живность надо мною покажется или хотя бы над озером. Сбивать надо знаючи. Если упадет утка в камыши, то ее вовек не найдешь. Сколько там дичи пропадает!

Не летела живая птица к стае моих пенопластовых уток, покачивавшихся на мелких волнах. Я нервно поглаживал пальцем курок в готовности пальнуть. Утка опускается резко. Времени на раздумье: секунда-две. Бить надо, как по летающим на стрельбище тарелкам. Вот и сидел я на плесе, словно на заостренных обрубках камышей, которые здесь собственноручно выкосил.

Канонада на озере то вспыхивала, то затихала. Чувствовалось, что птица неактивная. Пара уток пролетела вдалеке… и все. Сероводородные запахи разлагающейся растительности стали куда ощутимее. Малость загрустил… Тут смотрю – гусь летит. И как низко! Я стрельнул: «Бах! Бах!» Но гусь не отреагировал. Настроение совсем иссякло. Застыл в неподвижности, обдумывая неудачу. И тут слышу увесистый шлепок о воду неподалеку. Поднимаю глаза и вижу: возле моих фальшивок присоседилась настоящая утка. Да еще какая! Не промахнулся.

Обычно дичь в обед не летает. Охотники выходят на берег и отдыхают. Я же, вдохновленный успехом, остался на плесе. И не напрасно. Вижу, ко мне низко-низко летит еще один гусь, сопровождаемый почетным салютом охотничьих ружей. С берега раздались крики: «Гусь летит, стреляй!»

Мощная птица попыталась улететь от меня, но на свою беду передумала. Я, сдерживая волнение, быстро перезарядил ружье: заменил патроны с мелкой дробью на патроны с самой крупной. Первый выстрел гусь пережил, после второго – кувыркнулся. Престижная добыча. Эх, какая потом получилась шурпа, это такой суп наподобие ухи, с той разницей, что вместо рыбы в нем томится мясо дикой птицы! Под водочку очень вкусно.