Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Михаил Чулаки (ч. 2)

- Та ни! Нельзя ж сразу. Девка и та не сразу соглашается, а вы честь державы щекотите.

А глазами вверз-вниз, словно не о политике речь.

- Но ведь правда, что мы должны дружно...

- Правда, она не для бедных. Блаженны нищие, да? Ибо утешатся... А чем? Гордостью державы.

Стрельцов посмотрел с уважением - словно бы разглядел впервые. Да она Макиавелли - в лучшем смысле слова.

(Билибин когда-то говорил: "Будьте популистом в лучшем смысле слова, но в то же время не будьте популистом в худшем смысле слова!")

Короткий променад закончился - настала рыбная перемена.

Богдан нашептал перед десертом:

- А мужа вовсе на обеде нет. Не пускает она на люди своего консорта. Зато Платон себя не сдерживает. Говорил громко: "У меня все спереди мне сорока не сровнялось! Еще поплячете!" Я не понял: "попляшете" или "поплачете".

Стрельцов слушал - и смотрел на Гришку с Олесей, уединившихся у окна. Богдан проследил взгляд патрона и заулыбался:

- Хоть у этих - согласие.

Перед десертом успели выступить и солисты.

Стрельцов разнежился, когда контральто запело "Прощальный ужин" Вертинского. Словно бы от имени Оксаны. Ведь она ("ходит белыми грудьми"), если поет, то контральто. Должна петь - украинка же!

Сегодня наш последний день В приморском ресторане...

Нет уж, не последний!

- Теперь вы ко мне приедете, - сказал он.

- Приеду, - сразу согласилась она.

- Через две недели!

- Слишком торопитесь, - она засмеялась. - Рано.

- Через месяц!

- Через месяц - можно.

- К себе домой повезу. В Петербург. Я в детстве хулиганом был. Атаманом во дворе.

- Я тоже - отчаянная. Мама гулять не пустила, а я со второго этажа выпрыгнула.

Значит, и Платон не удержит.

Платон и подошел, нарушил тихую беседу.

- Ты его слухай, но штоб верувати - ни-ни! Верувати москалям не можно. Биг мэ, Русь была у Киеви, а вони на Москву утащили!

На "ты"!!!

- Успокойся, Платон, - по-домашнему отозвалась Оксана Николаевна. Отдыхай.

И Стрельцова ревниво кольнула эта домашняя интонация.

Платона отвели под руку, и она улыбнулась Стрельцову так, словно не привечала только что Платона.

Ну, Макиавелли! В лучшем смысле, надо надеяться.

И вспоминались среди московских трудов и дней не проводы в аэропорту, где Личко была в каком-то полувоенном жакете, а парчовое платье и тихая беседа: "Приедешь?" - "Приеду. Только не торопись".

Но и домашняя фамильярность с Платоном вспоминалась: "Отдыхай". Стрельцов ведь далеко, а Платон - рядом.

Куда муж смотрит?! Хоть и консорт!

Вспомнил, проверил - уволили диктора. Остальных оставили. Пришлось напомнить, что автор тоже за свои слова отвечает.

"МыМыМы" откликнулась на разгром "Орфея" статьей "Орфей" в аду".

Президент посмеялся и приказал пустить по "Орфею" прославленную оперетту со столь подходящим к случаю названием.

Троша - кошка будущего - родила дочку Писклю.

Котенку прозвал Гришка, за то, что та все время пищала. Но не жаловалась, а разговаривала. Подойдет, пискнет, Гришка ей ответит или даже сам президент, а Пискля в ответ президенту еще что-то пискнет. Долгий диалог получается.

Но наконец Гришка не выдержит, схватит Писклюшку и скажет:

- Чего "мяу"? Почему "мяу"? Какое может быть "мяу" в переходный период от социализма к ком... капитализму?!

Стрельцов имел подробный разговор с Феоктистом Огуренковым. УЙ информировал, что лидер лиловых Буренин продолжает копить материалы о подготовке Грамматического путча. Серьезных доказательств пока нет, но он упорно ловит какие-то слухи.

- Я не понимаю, - медленно говорил Стрельцов, как бы читая невидимую книгу, написанную неразборчивым почерком, - неуже-ли нет опасностей более страшных, грозящих нашей грамматике? Неужели нет безумцев, которые хотят увлечь нас на латинский алфавит? Вот где грозит нам потеря самобытности!

- А вы полагаете, Александр Алексеевич, что есть безумцы?

- Полагаю, что безумцы всегда есть. Надо только их найти. Таких, которые искренне уверены, что сами дошли до своего безумия. И УЙ проявил близорукость, что не отыскал их до сих пор.

А сам Стрельцов когда-то проявил непостижимую наивность, когда не сжег свой черный пружинный блокнот. Романтизм в духе Пестеля, который спрятал когда-то свою "Русскую правду". Закопал, но не сжег.

Огонь надежнее земли.

Стелла Стрепетова была вне себя.

- Двойную присягу придумали! Почему не тройную?! Как в некоторых семьях: жизнь втроем!

- Именно потому и двойную, Стеллочка, что это естественный союз, освященный самой природой: вдвоем. Заключим что-то вроде законного брака двух армий - очень хорошо.

- Это будет уже не наша армия, если в ней действительна чья-то чужая присяга!

- Наша, Стеллочка, наша... Кстати, если говорить о союзах, у тебя есть естественный союзник - Платон Выговский. Вы просто созданы друг для друга!

- В чем-то он лучше твоей двуличной Личко! Но тоже ничего не понимает. Ему армия не нужна вообще. Мы бы прикрыли его своими базами.

- Это и есть одинарная присяга по-твоему, Стеллочка: наша присяга действительна везде, а все остальные не нужны вовсе.

- Это не так глупо, как ты хочешь изобразить. Войны потому и происходят, что есть разные армии. А была бы одна, ей бы и воевать не с кем!

- Замечательно! Остается вопрос: чья - одна? Наша? А если соседи не согласятся? Потому я и предложил компромисс: армии разные остаются, но присяга одна.

- Не запутывай меня своей политикой. Не нужна им никакая армия. Между прочим, дешевле выйдет. Сэкономят - и нас же обгонят по колбасе. Я им подарок предлагаю, а они недовольны!

- Ладно, Стеллочка, все кончится хорошо, вот увидишь.

- Ты пой своим избирателям! Пусть они верят, что ты приведешь их в город Карашок! А я-то вижу.

- Что ты видишь?

- Что ты не разбираешься в людях, например. Эта двуличная Личко тебя уже обвела вокруг пальца. Богдаша твой - он же на себя работает, желает влезть в историю великим миротворцем, потому не может, когда надо, кулаком стукнуть. Министр должен раствориться в президенте, что это за собственная политика?! Одна страна - одна политика, а у нас пять политик в одной стране!

- А ты разве растворилась? Я веду одну линию - а ты мне все наоборот.

- То - не твоя линия, то Богдан с Личко спелись, а ты не замечаешь!

Стелла быстро обошла стол, встала перед креслом Стрельцова.

- Шурик, ты мне верь, - она погладила его по голове. - Одна я - за тебя. Мужики всегда ведут свою линию, Богдаша твой спит и видит самому на следующий срок выставиться. А мне - не нужно, не бабское это дело. На Личко эту смотрю - и снова убеждаюсь. Я за тебя до конца!

Она снова погладила его по волосам. Настойчивее.

Боже, до чего же он сейчас беззащитен перед женским прикосновением! Давно ли он не мог оторвать взгляда от Оксаны: "Перед добрыми людьми ходит белыми грудьми..." - но Оксана далеко - в Киеве, а Стелла рядом...

Но он помнил совет Селивохина, собственные планы, собственные мечты. Он президент, а не мальчик. И каждый его шаг - государственный. Если случится поцелуй - то и поцелуй государственный. И другого ему не надо: меньший масштаб ему не интересен.

"Синдром королевской подоздительности", болезнь всякого владыки, остро дал о себе знать. Слишком сладко Стеллочка поет. И как копает под Богдана Березовского! Как лиса подкоп под курятник.

Стрельцов встал.

- Спасибо, Стеллочка. Я тебя, конечно, ценю.

- "Но не верю", хотел ты добавить. Убедишься, да поздно будет.

Глядя вслед своей военной министре - а когда-то дважды невесте Стрельцов подумал, что если сбудутся его мечты и планы, то Стелла станет лишней в правительстве. Рядом с Оксаной ей не ужиться. Как и Платону подле Стрельцова, впрочем.

Да и фамильярность ее становится утомительной. Конечно, старая дружба дает права, и пусть они на "ты" - но существует же какой-то предел. Кремль - не общага на Мытнинской.

Феоктист Огуренков доложил, что собирается маленький митинг в защиту орфографии.

- Да кто на нее нападает?! - запальчиво спросил Стрельцов.

- Они думают, что нападают.

- Очень хорошо, - согласился президент. - Я к ним выйду. Я тоже на страже алфавита.

Взял да и подменил небрежно: "орфографию" на "алфавит".

Выход в люди - всегда аврал для Парфена. Но он привык, терпит. Ближняя охрана перекрыла сектора, агенты ушли вперед, чтобы внедриться в толпу.

Митинганов (Билибин когда-то вывел гибрид со словом "хулиган") собралось едва за тыщу. Они жались к подножию Лермонтова у Красных ворот и совсем не ожидали прибытия президента. Приветствия раздались вперемешку с робкими проклятиями.

"ЗАЩИТИМ БЕЗУДАРНЫЕ ГЛАСНЫЕ!" гласили плакаты.

"НЕ ДОПУСТИМ ГРАММАТИЧЕСКУЮ УНИЮ!"

"ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЕФОДИЙ!" почему-то.

Стрельцов сразу устремился к знаменосцу при последнем плакате.

- Почему один Мефодий? А куда Кирилл потерялся?

- Не знаю. Мефодий лучше, - отвечал застенчивый юноша в толстовской рубахе. - Кирилл везде выставляется, и даже два имени у него. И почему называется одна "кириллица"? А я за Мефодия и за справедливость.

- Я тоже! - возвысил голос Стрельцов. - Мы навечно обручены с кириллицей или пусть - с кирило-мефодицей. Хотя я знаю, что есть силы, готовые разорвать этот тысячелетний союз. Но я никогда такого не допущу!

Митинганы подумали, что президент поддержал их всех. Приветствия прозвучали громче, а редкие проклятия в спину - совсем уж робко.

И вообще он знал, что его любят. Кремлевская экспедиция постоянно получала любовные письма президенту. После увода Рогнеды их понесли мешками. Самые забавные ему передавали.

"С детства готовлю себя в президентские супруги. Владею всемирным кругозором и тактом".

"Саня, тебе же нужна простая баба! Надоели дипломатки с когтями лаковыми, скажи?"

"Во мне вулкан энергии, срочно ищу сильного вампира - энергетического. Напою по самые ноздри. Через президента направим мою энергию на подъем благосостояния страны".

Стрельцов однажды даже ответил всем - через телевидение:

- Бабоньки, дорогие вы мои, спасибо вам всем! Если б мог, бросился бы по всем адресам разом. Так ведь не разорваться же!

Да как же его не любить?!

Оч-чень интересная новость пришла из Киева: пани-президентка резко и категорически развелась со своим консортом после учиненного им неприличного дебоша в знаменитом ресторане "Литак", что значит "Самолет".

Кажется, все благоприятствовало Стрельцову.

"УШЕЛ В СЕБЯ"

Стрельцов задумал принять "Закон о хорошей погоде".

На днях он сделал задиктовку, по обыкновению, а теперь правил собственный текст.

Во-первых, назвать надо строже: "Закон о погоде" - чтобы плохую погоду тоже законодательно регулировать. А что россияне заслужили право пользоваться преимущественно хорошей погодой должно быть закреплено соответствующими статьями.

Регулирование погоды включает три аспекта: предсказание, управление, оправдание.

Право на хорошую погоду состоит из прав на солнечные дни, на умеренные осадки и на освежающие ветры.

Количество осадков должно быть достаточным для орошения полей и наполнения рек и водоемов.

Количество солнечных дней должно обеспечивать бурный рост культурных и дикорастущих растений, а также инсоляцию населения.

Нормы солнечных дней и осадков устанавливаются по климатическим зонам с учетом широты, долготы и уровня правопорядка в регионе.

Финансирование конденсации нежелательных облаков и расстрела опасных для населения и посевов туч производится за счет средств местных бюджетов. Сюда целевым назначением направляются фонды, сэкономленные за счет снижения уровня преступности. Таким образом устанавливается естественная и гуманная пропорциональная зависимость: чем ниже преступность - тем лучше погода. А хорошая погода нужна в конце концов всем, даже самим преступникам - и таким образом преступники будут заинтересованы в том, чтобы бороться с самим собой.

"ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ" усталый, но удовлетворенный.

И тотчас получил по факсу донесение УЙ:

"Бывший резидент внешней разведки генерал Сухоплетов выступил с заявлением, что будто под его руководством были похищены американские секретные разработки сейсмического оружия. Генерал Сухоплетов утверждает, что именно такое оружие Россия применила недавно в Карпатах".

Поначалу на Сухоплетова не обратили внимания. Общественность больше интересовал развод Личко.

"МыМыМы" выходили дополнительными тиражами. Мымра Сковродина с плохо скрытой завистью описывала "нравы киевской элиты", собирающейся над днепровским обрывом на парящей над краем бездны террасе, отчего ресторан и получил название "Литак" - вид открывается, как с самолета.

Героические телевизионщики, писала Сковродина, проникли в "Литак" переодетые цыганами и сами подверглись в качестве мнимых певцов и танцоров приставаниям тогда еще мужа Личко. А когда пьяные подвиги последнего были запечатлены, им угрожали "неизвестные в железных масках" - пуленепробиваемых, надо полагать.

- Богатая идея, - задумчиво сказал Парфен. - А то жилеты-жилеты, а лицо открыто. Как будто пулю в рот проглотить - что вишню с косточкой.

Феоктист Огуренков объяснил, что произошло на самом деле.

- Мужа убрал Платон Выговский. Этот бедняга Тарас Романович в последнее время держался, после домашних выговоров и предупреждений, так Выговский нашел старого друга, еще когда-то по армии: Тарас служил на Севере, охранял синоптиков на Новой Земле, там без спирта одни медведи живут. Друг обижается: стал мужем Личко, зазнался - и наливает по старой памяти. "Что нам горилка, когда мы спирт не закусывали! А поверх массандровским портвейном наслаивает. Повело мужика. Стал цыганам "белых лебедей пускать", как делали герои литературы: сторублевые бумажки за корсаж. Только в современном издании - стодолларовые. Между прочим, бумажки ненастоящие, Платон фальшивки принес, которые для выкупов террористам приготовлены, - не удержался от подробностей Феоктист, похвастался тщательностью работы. - Он же и телевизионщиков привел. В общем, жалко мужика.

Мужа Стрельцову не было жалко: муж и должен уйти. Но не понравилось, что устроил инсценировку Платон. Значит, сам на что-то рассчитывает! Такой треугольник Стрельцову решительно не нравился.

Вся надежда на то, что до ответного визита пани-президентки оставалось меньше двух недель!

- Ну а Сухоплетов чего?

- Книжку сочинил: "Я был Пеппель Большоеухо". Кличка у него "Пеппель". Теперь продает в сорок стран. Нужна же реклама.

- А чего он добывал у американцев?

- Сплошь приписки на шпионской почве. Агентов сочинял, как значкистов ГТО. Я читал недавно, есть такой жанр: "мнимуары". Вот он и сочинил типичный мнимуар.

- Значит, на самом деле никакого сейсмического... - осторожно уточнил Стрельцов.

То есть он-то знал, что не существует, ну а вдруг он чего-то недознался?! Время такое: никогда не известно до конца - чего еще нет, а что уже есть?

- ... не существует! - уверенно успокоил Феоктист. - Уж мы бы знали.

Платон Выговский выступил как министр с официальным заявлением и протестом. И потребовал возмещения убытков. Кроме ссылок на Сухоплетова аргумент был неотразимый: если бы землетрясение не было искусственным, то и предсказать его было бы невозможно.

- Вот так интересно! - изумился Стрельцов. - Предсказать - невозможно, а устроить - пожалуйста?

Был замешан еще и главный сейсмолог во Львове, которого Личко - сдержала слово - уволила сразу после карпатской встряски. Теперь уволенный всех уверял, что предсказывать землетрясения наука не имеет права.

- Не умеет? - уточнили журналисты.

- Не имеет - права. Потому что в случае возможной ошибки возникнет ложная паника.

- Но ведь лучше ложная паника - чем истинный покой под развалинами!

- Нет, это как непроверенное лекарство. Нельзя спасать больных непроверенным лекарством: за это судят, даже если больной ожил. Вот и наши предсказания - непроверенные.

- А как же оружие?

- Оружие - не лекарство. Нападать непроверенным оружием можно.

Подкрепленный такими аргументами, Выговский ужесточил требования: компенсация ущерба плюс официальные извинения! А впредь до их получения - отложить ответный визит пани-президентки в Москву!

- Профессиональный политик помнит и уважает прецеденты, - комментировал Выговский на щегольском дипломатическом наречии. - После того, как полетел небесный шпион У-2, был отложен визит президента Эйзенхауэра. Но национальные недра куда священнее, чем национальное небо! Считайте, что под нас запустили подземный У-2. А наша пани-президентка не меньше Эйзенхауэра. - И закончил попросту: - Биг мэ! Нас снизу толкают, а мы в гости ездить?! Не поедем впредь до получения.

Стрельцов опасался, что визит может быть отложен не впредь до извинений, а вплоть до свадьбы: уж больно по-хозяйски звучал голос Выговского.

А "МыМыМы" словно нарочно дразнили вице-канцлера:

"Бедняга бывший муж должен быть доволен, что его пани-президентка не осталась вообще вдовой: уж больно завидную вакансию заполнял собой злосчастный доцент. Теперь вакансия открылась - претенденты, на старт!"

Надо было спасать визит.

Стрельцов срочно позвонил президенту Сойеру и попросил заявить, что Америка не обладает сейсмическим оружием - и следовательно, даже супершпион не может у нее такое оружие украсть.

Президент Сойер был озабочен проблемами своей любимой суки Шейлы. Шейла - кавказская овчарка, а в Америке мало кавказцев и все они родственники, что не полезно для потомства.

- Ты не можешь помочь с проблемами Шейлы, Алекс? - спросил Сойер.

- У меня проблема со всем Кавказом, Дик, - вздохнул Стрельцов, - но хванчкару мы все-таки получаем. Попрошу Шенгелия, достанет он для Шейлы породистого мужа.

- О'кей. А про сейсмобомбу я только что прочитал в связи с карпатским кризисом.

- Какой кризис, Дик? Просто дружеская помощь. Даже братская.

- Значит - в связи с братской помощью. Даже приказал проверить: может, наши высоколобые чего-то сварили новенькое в своих адских котлах? Доложили, что о таких штуках даже наши нобилянты не мечтали... А что до супершпионов, Алекс, я думаю, они тем и супер, что крадут то, чего не существует. Обычный шпион добудет все сущее, а супер добудет не-сущее.

Дик Сойер подал идею. Стрельцов приказал Феоктисту Огуренкову:

- Разберись с Сухоплетовым поподробнее: чего такого он носил в клюве из Америки?

Стрельцов часто вспоминал, что Земля вертится.

Вообще-то лучше об этом не думать, гораздо бы надежнее, если бы она лежала неподвижно на слонах, а тем более - на гранитных каких-нибудь столбах. Базальтовых. (Правда, встал бы следующий вопрос: а слоны и столбы на чем?!..) А так - хочется ступать осторожно, ведь толчками своими можно и ось поколебать, потому что прочная железная спица не протыкает Землю, как глобус. Ось - воображаемая, как у волчка, а все видели, что бывает с волчком, если его тормознуть - волчок начинает раскачиваться, описывать круги северным полюсом - ну-ка Земля так же!.. А ведь тормозят ее постоянно, толкают - взрывами, стартами ракет. Хочется ступать осторожно, на цыпочках - но нельзя: президент обязан давать новые и новые старты.

Стрельцов устал от тяжести своих шагов.

И тогда хотелось отвлечься, забыться, поделать руками какую-нибудь мелкую домашнюю работу: утюг починить, забор поправить. Но кто же видел повалившийся забор вокруг президентской резиденции?!

В воскресенье Стрельцов испытывал новый электромобильчик, присланный в подарок из Нижнего. Раньше он очень любил сам сидеть за рулем, но после победы на выборах его за руль не пускают - кроме как на дачных дорожках.

Стрельцов проверял приемистость - слабое место у всех элмобилей когда на дорожку внезапно выпрыгнула Троша. Стрельцов среагировал - и влетел в кусты шиповника.

Выдираясь из кустов, Стрельцов изрядно поцарапал лоб, - и понял, что завтрашнюю встречу с послами северных стран придется отменить: неприлично же показываться с поцарапанной рожей. Подумают черт знает что...

Но если не показаться - тоже подумают! Президентские болезни - фактор государственной безопасности.

А что если...

Болел же мнимо Иван Грозный. И увидел насквозь своих бояр. Конечно, этот Иван - не пример для подражания, но все-таки... Надо повсюду собирать крупицы управленческого опыта.

Если бы Стрельцов - тьфу-тьфу - вдруг умер, на похороны съехались бы десятки королей и президентов. И уж непременно - Оксана Личко. Забыв про лепые и нелепые протесты.

Смешной обычай - воздавать мертвым недоданное живым! Не лучше ли успеть воздать живым?! Приятнее - точно.

А что если пригласить Оксану навестить больного коллегу-потентанта?! Неужели откажется?! Она же еще и женщина - милая, милосердная... А если откажется, то и жениться на ней Стрельцов не станет, при всех политических плюсах такого шага. Наплюет он на политические плюсы - он ведь не только президент, но еще и немножко человек! Ему ласки хочется...

Кажется, в международной практике обычай навещать больных владык пока не укоренился. Значит - надо начать. Создать прецедент - не зря же и Выговский печется о прецедентах. Какими гуманными сделаются связи между народами...

Стрельцов вылез на дорожку и почесал подбородок Троше, умывавшейся как ни в чем не бывало.

Потом историки скажут: с Троши и началось. Не зря же Троша - кошка будущего.

Феоктист доложил, что в соответствующих архивах подняты все донесения Сухоплетова. Оказалось, он добыл данные американской сейсморазведки в связи с подземными взрывами! Тогда державы остро обсуждали возможность распознавания подземных испытаний и мелких землетрясений.

- Они же обычно сами не понимают, чего тащат, - презрительно пояснил Огуренков. - Как сорока, которая склевывает все, что хорошо блестит: хоть алмазный перстень, хоть колпачок от бутылки водки.

Стрельцов приказал архивное дело опубликовать; подлинник (именно подлинник!) тотчас отослать Личко, копии же - Выговскому в общем списке издателей сорока стран, взявшихся публиковать мнимуар Сухоплетова.

Потом он звонил Оксане по телефону.

- Вы получили?

(Что за "полу-Чили?" - какая-то несусветная география. Хотелось выговорить: "Ты получила?!")

- Получила.

- Вы же не верите?

("Ты же не веришь?!")

- Не верю. И не верила!

- Зачем же он говорил, а вы молчали?!

("Ты промолчала!")

- Мало ли он говорит: у него министерство разговорное. А "биг мэ" все покрывает.

- Биг-Бог все стерпит, да?.. Хорошо, забудем. Я тут немножко болен. Неопасно и незаразно. Я был бы рад, если бы вы нарочно приехали сейчас: навестить больного. Ну - это было бы хорошо. По-соседски и по-человечески. Да и сроки почти совпадают, как договаривались.

Она поняла.

- Хорошо, я приеду сейчас.

- Спасибо! Встретить в поле я не смогу по болезни - заранее прошу прощения. И тем более жду.

Феоктист Огуренков доложил, что писатель Корней Краюхин написал новую книгу. Но от имени Святослава Репина, самого богатого русского в России.

- Ну и что? - удивился Стрельцов сюжету доклада. - Если сам Святослав Репин не возражает.

- Книга выйдет под именем одного автора: "Святослав Репин. Новая русская рулетка. Как сделать за три года миллиард долларов". Начинаться книга будет с предисловия. И в предисловии вся хитрость! Примерно так: "В этой книге я описал пятьдесят пять способов делать деньги. Однако истинный способ, принесший мне успех - лишь один. Остальные - ложные. Тому проницательному читателю, который сумеет сделать правильный выбор, я гарантирую успех и богатство. Остальные - разорятся. Это - рулетка. Но умная рулетка, где правит не слепой случай, а интеллект. Почему я бросил свой золотой червонец в груду фальшивых? Во-первых, я все-таки не хочу унести в могилу свой гениальный секрет. Во-вторых, даже мой способ не выдержит, если им начнут пользоваться все. В-третьих, я желаю, чтобы богатство доставалось только умным людям - им я даю шанс. Ну и наконец "новая русская рулетка" - тоже мое изобретение, и оно меня забавляет".

- Действительно забавно. Ну и что же все-таки? Ты-то разузнал, какой способ истинный?

- В том-то и дело, что никакого истинного способа в книге нет вовсе это чистая афера! Корней Краюхин все способы придумал сам, не выходя из комнаты. Сама книга - и есть его истинный способ, но - одноразового пользования: потому что тираж обеспечен миллионов двадцать пять. Автору десять процентов - вот и умножайте, Александр Алексеевич.

- А Святославу Репину что?

- Репину один процент денег - и все сто - славы. У него, вроде, достаточно и того и другого, но денег и славы всегда мало.

- Интересно, конечно. Значит, советуешь не покупать?

- Я уже консультируюсь с юристами: мошенничество это или не мошенничество? Есть состав или нет состава? Юристы, как всегда, расходятся. Но это, я вам доложу, будет фактор!

- Что?

- Фактор сознания. И факт политики. Когда вся страна бросается читать одну и ту же книгу - это фактор. Чтобы вы заранее знали.

Все правильно: и фактор, и факт.

Интерес Феоктиста совершенно понятен: УЙ перенял наследственное недоверие к литературным фактам. Там тоже образованные люди: знают, что все движения начинаются с Книги. А подобная книга имеет шанс сделаться Книгой.

Стрельцов с детства не любил Человеков с большой буквы, Книги с большой буквы и вообще все большебуквенные предметы. Так что интерес Феоктиста ему был близок и понятен.

Не забыть предупредить Оксану: ведь переведут "Новую русскую рулетку" и на украинский. Или нарочно не станут переводить; чтобы даже самые заядлые самостийщики читали по-русски, изменяя тем самым родному языку. А как не прочитать, когда удачнику обещан такой приз?..

Встречу на летном поле он смотрел по телевизору.

Почетный караул шагал в ногу.

Представлялись министры и приветствовали флажками московские украинцы.

И наконец запланированное чудо: когда подходили к машинам, на броневик пани-президентки взлетел павлин и распустил хвост.

Живой павлин при всем своем хвосте - это шикарнее самого роскошного букета. А главное - павлин сулит счастье! (Три дня его дрессировали).

Стрельцов в этот момент почувствовал себя так, будто не павлин, а сам он распускает хвост. Павлин истинно представлял на поле особу президента, а не Богдан Березовский.

Богдан Березовский нейтрализовал своего коллегу, не более.

Платон Выговский все-таки прилетел в свите. (Стрельцов надеялся, что Платон постесняется после фиаско с Сухоплетовым, но стеснительность не свойственна министрам.) И теперь смотрел он на чудеса скептически.

- С каких это пор по Шереметеву павлин бродит? Биг мэ, чай не Индия!

- Бросили, - нашелся Богдан. - Эмигранты уезжали, а таможня не пропустила. Бродит теперь неприкаянный.

- Кто - канарейку в клетке, кто - павлина, - насмешливо согласился Платон.

- Да. Вообще ведь в обществе расслоение... Раз такой случай, от имени президента позвольте подарить павлина Оксане Миколаевне, - благополучно завершил экспромт Богдан Березовский.

Пани-президентке подарок понравился, и в дороге она побеспокоилась:

- А Павлика не забыли?

- Взяли-взяли, везут сзади, - успокоил Богдан, удостоившийся чести от имени президента ехать в одном броневике с высокой гостьей.

Поскольку Стрельцов по сценарию числился больным, первая встреча неофициальная - назначена была на барвихинской даче. И без ненужных министров!

Царапины на лбу почти зажили, но все же еще виднелись.

Оксана расхохоталась:

- Вот она - ваша болезнь! Кошка вас разукрасила, или ревнивая баба?

Стрельцов смотрел и твердил про себя: "Перед добрыми людьми ходит..." и хотел было ответить в тон: "Вот она: Троша - ревнивая кошка будущего!", но вдруг рассказал чистосердечно, как было дело, почему влетел в шиповник.

Оксана больше не смеялась:

- И правильно! Если бы вы задавили кошку, я не знаю... Я бы не приехала!

- А как бы вы проведали? Или УД ваш везде все вынюхивает?

- Слухи не загородишь. У вас охрана, у меня мои русалки. Все живые, все молодые - перезнакомились. А о чем им говорить, как не о нас с вами?.. Но тоже манера: по дорожкам носиться, будто здесь у вас не дача, а гоночное кольцо. Ралли Монте-Карло устроили. Большой, а как мальчишка!

Стрельцов слушал - и был ужасно доволен таким обращением.

"УШЕЛ В СЕБЯ", пока Оксану повезли куда-то на экскурсию: не то в Третьяковку, не то на выставку цветов и пчел.

Ничего не значит принятое деление на правых и левых, тем более, что эти стороны постоянно меняются, как сменили однажды в одну ночь в Швеции левостороннее движение на правостороннее. Те, кто при прежнем режиме считались "левыми", при новом уже как бы и "правые", а бывшие правители - "правые", в новом раскладе неожиданно полевели. К тому же право-левые каолиции то и дело сплачиваются, что доказывает полную иллюзорность такого горизонтального противостояния. Вот и у человека: левую руку можно научить делать работу правой, и вообще правши от левшей не так уж и отличаются.

Массам людей - избирателям, народу - склоки между правыми и левыми быстро наскучили.

Разделение разительное, разделение вечное и в политике, и в человеке - верх и низ: на руках ходят разве что в цирке, и то недолго. "Верхние" и "нижние" вот вечно стабильные политические силы. "Нижние" - сила неорганизованная, вечно ищущая вождя, но не находящая. Потому что и "правые", и "левые" относятся к "верхним".

Президент же должен опираться на "нижних", должен сделаться их вождем, выразителем их чаяний - если только у него голова на плечах. Точно так же, впрочем, как и самодержец...

"ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ" навстречу Оксане, вернувшейся от цветов и пчел.

- А вот видели мою всем карту карту карту?

- Ой, какая большая и подробная! Вся Россия разом. С самолета так не увидать, или даже со спутника. Вот если бы вы стояли на Луне и смотрели в большой бинокль, вид был бы в точности как на этой карте.

Стрельцов подумал, что сравнение рискованное: прилично ли президенту смотреть на свою страну с Луны? Вообще, улетать на Луну можно только выйдя на пенсию.

- Нет, Оксана Миколавна, мне незачем на Луну, мне достаточно кремлевского кабинета. Эта карта - как бы развертка моей мысли. Я в голове все время эту громадину проворачиваю. Закрыв глаза вижу. А когда устану, иду прогуляться вдоль карты и проверяю свое внутреннее представление. Читали у Фрейда, что у человека в подсознании заложены детские страхи, а у меня все подсознание давно такая же карта занимает, да еще и наверх выпирает, потому что места не хватает. - Стрельцов вспомнил, как смотрел недавно на павлина, и показалось, что он сам, а не павлин, распускает перед дорогой гостьей хвост. Вот и сейчас то же самое. - Хотите, могу отвернуться и перечислить все села вокруг Стрелицы, что в Семилуках! А вы проверите.

- Хитрый! Стрелицы, вы, конечно, знаете. Да мне и Семилуки не найти. А вот например... ой, Сорочинск!

- Господи, удивили! Стоит на берегу Самары в Оренбургской губернии. А вы думали, я с вашими Сорочинцами спутаю? А что Галич есть и ваш, и наш, знаете? Не только тот, куда мой Гришка летал недавно, и ваша Олеся тоже. "Пожил бы я всласть, ведь на то и власть", какой князь Галицкий пел?

Пошла президентская викторина...

Лидер лиловых Буренин не успокоился и созвал еще один митинг в защиту орфографии. Кричал, что президент Стрельцов решил продать не только орфографию, но и сам родной язык, соединившись с украинской мовой.

- Соединяться, - взывал он, - надо, но только на нашей твердой основе, чтобы мы здесь говорили не "хлиб", а "хлеб", не "кит", а "кот". А то Стрельцов мечтает завести здесь в Москве зализну троянду! - оставил он без перевода, чтобы звучало страшнее.

Митинганов собралось человек четыреста. Стрельцов взглянул мельком в телевизор - тот же унылый молодой человек держался за древко плаката: "Да здравствует Мефодий!" Так и не полюбил Кирилла.

Но до чего любят показывать Буренина. Плюются - и снова показывают. Сорок человек он соберет - разыщут на любых задворках - и в главные новости страны! Какой-то возлюбленный антигерой.

"МыМыМы" тоже откликнулись, дали заголовок: "Сарынь на кичку!"

Блистательная Мымра Сковродина, уловив веяния в атмосфере, стремительно переучивалась на старорусский.

Но вот ведь даже митинганов своих не увлекает Буренин на абордаж. Сарынь не спешит собираться на кичку. Похоже, ушкуйное время миновало.

100

Но "МыМыМы" написали и приятное:

"Пани-президентка Личко приехала к занедужившему Стрельцову, и уже на второй день наш президент выглядел молодцом. Читатели задают вопросы: что за краткая, но загадочная болезнь поразила президента? По достоверным сведениям, он страдал лицом. Повторив на пари подвиг известного гусара и кутилы Каверина, который покорил занятый русскими Париж, выпив шесть бутылок шампанского, наш Стрельцов, оступившись, упал в розовый куст. А розы, как известно, неотделимы от шипов. Вот что выходит, когда президенты рвутся сквозь тернии к звездам!.."

101

Главные надежды Стрельцов возлагал на Петербург. Он окажется с Оксаной в местах своего детства - и это настроит на лирический лад.

Смешно совпало, что как раз накануне в Петербурге открылся фестиваль двойников. Юбилейный - 11-й.

Гастрологи недаром любят такие числа. Они учат, что 11 - подлинно круглое юбилейное число.

Юбилеи по десятичной системе основаны на том случайном обстоятельстве, что у человека десять пальцев. Тогда как 11 - число счастливое, состоящее из двух главных цифр - единиц. Недаром же и Знаков Стомаха - 11.

Впрочем, разумные люди празднуют юбилеи в 33 года, в 55, в 77 и так далее, вплоть до 111 - но это - удел мудрейших.

На юбилейном фестивале интересные компании составились; Наполеон беседует с Лениным, а Лев Толстой братается с Шекспиром. На Сталина смотрят косо, но все же сажают рядом с Рузвельтом и Черчиллем. Стрельцовых несколько и на них особый спрос.

Странно, что дам гораздо меньше. Явилась претендентка на Натали Пушкину, но претензии ее малоосновательны. Ну, Екатерина интригует Вольтера. Маргарет Тэтчер пытается верховодить в женской компании, но теперь вровень или даже выше Оксана Личко. Тэтчер по праву старшинства одарила Личко несколькими бесценными советами. (Интересно, кстати, какие советы все-таки дороже: ценные или бесценные?)

102

В Петербург Стрельцов решил ехать "Стрелой". Потому что любил ездить на ней с детства. Приказал прицепить два салона - по вагону на президента. Свитские - только самые необходимые в путешествии - оккупировали СВ.

Остановиться он приказал не в резиденции на Каменном острове - слишком эти резиденции таинственны, удалены, словно бы и не в городе, а в запретной номенклатурной деревне - а на Невском в "Палас-отеле". Чтобы всех видеть - и чтобы все видели.

Постояльцев тотчас выставили в другие отели, а счастливые владельцы объявили, что переименовывают свое заведение в "Приют президентов".

- Шалаш, - уточнил Стрельцов.

103

"Стрела" уже подтягивалась к перрону, когда Стрельцов перешел в соседний салон. Оксана поправляла шляпку.

- Выйдем вместе, - не то предложил, не то распорядился он. - А то не будут знать, кому раньше кланяться.

Суматоха все-таки возникла: собравшиеся не знали, к какому салону кидаться, но Парфен соскочил на ходу, и властным жестом направил энтузиазм встречающих в нужное русло.

Под звуки гимна Глиэра Стрельцов первым ступил на перрон родной земли. (Ведь край родной земли - обрыв, перрон - для множества знаменитых ленинградцев десятки лет проходил здесь по платформе Московского вокзала - отсюда начиналась эмиграция, а эмиграция в Москву иногда куда более дальняя, чем в Нью-Йорк).

Стрельцов шагнул на перрон, окрыленный звуками родного гимна, убедился, что небо голубое и солнце сияет - а следовательно, Закон о погоде соблюдается - и подал руку Оксане. Они встали рядом, их тотчас нагрузили цветами.

Мэр Мурин, мужчина в два обхвата, взмахнул бутафорским ключом от города, казавшимся ключиком от чемодана в его ручищах, и рыцарски встав на колено, вручил ключ Оксане Личко.

- Посвятите его в свои рыцари, - шепнул Стрельцов.

Оксана засмеялась, приняла ключ, ударила им по плечу мэра Мурина:

- Посвящаю вас в рыцари Великого Пути. Охраняйте шоссе из варяг в греки. Нарекаю вас графом Невским.

Мэр Мурин, граф Невский отныне, встал осчастливленный.

- Жаль, что он не Александр при таком титуле, - заметил Стрельцов.

- Ну что вы, Александр у нас единственный - вы! - возразила Оксана.

Воодушевленный гимном и рыцарскими обрядами, Стрельцов тут же на спине Парфена подписал указ, которым приравнял гимн Петербурга к государственному и повелел исполнять его во время всех официальных церемоний на территории града Санкт-Петербурга и Петербургской губернии.

Вслед за ключом настала очередь кубка.

Язвительный Билибин, старый товарищ по борьбе, которого Стрельцов не рекомендовал даже в мэры, но оставил милостиво хранителем петербургского СОСУДа, поднес ведерный кубок, сей СОСУД и символизирующий.

- Сэнсей, с прибытием в вашу верную столицу! - с вызовом выкрикнул он.

Лицом и сложением похожий на Вольтера - ему бы на фестиваль двойников! - он смотрелся особенно контрастно на фоне мэра Мурина.

- Не кубок Большого Орла, - надеюсь? - уточнил Стрельцов.

- Ананасный сок, Сэнсей, с каплей шампанского.

Парфен быстро зачерпнул из кубка серебряной чашечкой и приставил к губам Билибина:

- Пей, быстро!

Билибин выпил и облизнулся:

- Еще дашь?

- Когда останется.

Стрельцов галантно отпил первым и протянул кубок Личко.

- Вкусно! - она приложилась и по второму разу. - Я вообще сладкоежка.

- Я тоже, - признался Стрельцов. - Но придется и другим оставить.

Братина пошла по кругу. Встречающие благоговейно прикладывались к краю кубка, которого касались президентские губы - причащались власти и успеху.

104

Наконец процессия двинулась по платформе.

- В броневике поедете, или в открытой машине рискнем? - осведомился мэр Мурин. - Я за своих петербуржцев ручаюсь!

- А зачем вообще ехать? - удивился Стрельцов, повергая Парфена в отчаяние. - Тут же триста метров, наверное. Что я - город забыл, думаете? Пройдемся по Невскому.

- Да-да, пройдемся! - захлопала в ладоши Оксана Николаевна. - Хочу пешком!

Процессия выдавилась на площадь.

- Ой, какой мрачный! - воскликнула Оксана, увидев пугающий памятник. - Это богатырь Илья Муромец, да? Или какой-нибудь варяг-завоеватель?

- Александр Миротворец, - тоном гида объяснил Стрельцов. - Мрачноват, но зато шедевр искусства. Я лично его вернул из ссылки - как тезку. А то держали на заднем дворе.

- Страшный какой - Миротворец. Наш Богдан веселей, хоть и повоевал довольно.

Утреннее солнце светило как раз вдоль Невского, золотя в переспективе шпиль Адмиралтейства. Александр Алексеевич был взволнован. Казалось, самый воздух в Петербурге пахнет иначе, чем в Москве. В Москве, в конечном счете, пахнет калачами, как бы ни дымили моторы на колесах, а в Петербурге - прачечной и чистым бельем.

Прохожие ошалевали, встречая президентскую процессию, но, опомнившись, довольно дружно выкрикивали приветствия - главным образом, на темы мира и дружбы. Президенты шли вдвоем, а за ними полумесяцем свита. Личко несла огромный букет белого жасмина ("чубушник, а не жасмин", знал эрудированный Стрельцов) словно запеленутого младенца; Стрельцов вел ее под руку и болтал любезную чепуху:

- Пушкинская улица налево. Нога его никогда по ней не ступала и не могла ступать, потому что в его время тут еще были огороды. Капусту растили.

- Зато он эту капусту любил!

Встречные думали, что президенты беседуют о важных государственных материях.

Затылком Стрельцов чувствовал ревнивый взгляд Платона Выговского. Но под руку Оксану вел Стрельцов, а Платон обречен оставаться в свите. А можно и из свиты изгнать со временем.

На бывшем "Палас-отеле" уже прикрепили временную вывеску "Приют президентов". Перед входом ждала толпа. Прямо за заграждением заняла позицию делегация двойников с юбилейного фестиваля. На радость зрителям и телевизионщикам, президенты пожали руки Петру, Екатерине, Толстому и троим Стрельцовым с единственной Личко. Личко удалась не очень, зато один из Стрельцовых был похож и даже слишком.

- Присоединяйтесь к нам, коллега, получите приз, - сказал Стрельцову не самый похожий двойник.

- Боюсь, что на конкурсе Стрельцовых мне дадут только третье место, засмеялся Стрельцов-настоящий.

105

"Я должен сказать ей сегодня! - твердил себе Стрельцов, как когда-то в забытом детстве. - Но ведь не дадут! На шаг не отпускают!"

Единственный выход - сбежать.

Как бегал с уроков, обходя завуча в засаде.

Хоть и хороша была Петершуле, а свобода казалась заманчивее.

Через час подали малый бронепоезд - кататься по городу, хвалиться перед гостьей.

- Аничков мост. Дворец тоже Аничков, - едва успевал перечислять Стрельцов. - Тише езжай! Екатерина с соратниками... Направо на Садовую поворачивай!

- Мне за лидером положено, - упрямо сказал незнакомый шофер. Местный, наверное.

- Парфен, объясни, что на территории России командую я! В том числе и в своем броневике.

Пока пререкались, проскочили Садовую.

- Поздно, Сэнсей.

- Так вот: скорость тридцать километров. Сейчас поворачиваем на Михайловскую и поворачиваем на Садовую. Или всех арестовываю за попытку путча и похищения президентов.

Он окажется просто смешон, если не сможет распоряжаться шофером в собственной машине! Какие после такого позора объяснения?..

Лидер с мигалкой проскочил и Михайловскую, но Парфен положил руку на руль:

- У нас слушаются президента, паря.

И броневик повернул направо.

- Между прочим, прямо по курсу - Пушкин, - остывая сообщил Стрельцов. - Здесь-то он гулял доподлинно, провожал Грибоедова в Персию.

- И не предчувствовал? - вздохнула Оксана.

- При проводах принято тревожиться. Так что случись трагедия, а предчувствия припомнятся. Я это называю: обратные предчувствия. Потому что наперед они не помогают, как гастроскопы наших лучших Глобусов... Объедем Марсово - и на Конюшенную... Вот скажите, что интересного вы предчувствуете? А потом мы сравним.

- Н-не знаю... Олеся замуж выскочит - не скажу, за кого... - Очень прозрачный намек. - А по президентскому делу - договор с вами подпишем об открытых портах: мы вам порты откроем, вы - нам. И будет Петербург украинский порт на Балтике.

- Отлично! Только это уже не предчувствие, а прямо пакет предложений.

- Я уже не умею иначе. Так портит политика.

- Пожалуй, я тоже иначе не умею... У дома три остановиться.

Едва броневик остановился, Стрельцов сам открыл изнутри дверцу, вышел. Подал Личко руку.

- Вот здесь я жил всю жизнь. До самого президентства. Зайдем?

Из причаливающих машин посыпалась охрана, мэр, министры.

Родной подъезд был заперт. Стрельцов попробовал старый код - и дверь отворилась. Волшебная дверь в прошлое. Парфен нырнул вперед - как в прорубь.

106

Стрельцов позвонил разом во все звонки своих коммунальных воспоминаний.

В ответ - тишина.

- На работе все, - с надеждой подсказал мэр Мурин, не ждавший хорошего от нечаянного визита: не дело показывать гостям какую-то коммунальную трущобу.

И ведь после обвинят градоначальника: зачем не предусмотрел? Не вылизал президентские пенаты?

- Не торопитесь, граф Невский: у нас есть баба Таня, которая глуха, слепа и еле ходит. Коли еще жива, конечно.

И снова ударил во все звонки - словно в колокола Петропавловского собора.

- А нежива, так птичкой-невидимкой летает, - вообразил Билибин.

И наконец шаркающие шаги послышались.

- Кто?

- Свои! - радостно гаркнул Стрельцов.

- Какие - свои?

- Свой, баба Таня! Сашка Стрельцов!

- Скажешь! Сашка теперь вона где - высоко!

- Здесь я: на третьем этаже - не выше!

Дверь приоткрылась на цепочке. Стрельцов явил старухе свое лицо.

- Господи!

И дверь в прошлое наконец отворилась.

Пока Стрельцов лобызал старуху, Парфен быстро прошел по коридору. Вернулся спокойным шагом.

- Мы-то ждали, - бормотала баба Таня, - радовались... Всем бы по квартире от тебя...

- Расселим! - возгласил мэр Мурин. - Музей-квартиру откроем!

Перед выборами Стрельцов больше жил у жены, там СОСУД и охрану держал, - вот власти и забыли про эту Конюшенную. Бывает...

Стрельцов двинулся по коридору, привычными движениями нащупывая выключатели в темноте.

- В детстве я здесь на педальном автомобильчике гонял, - растроганно рассказывал Оксане. - И смотрел свысока на соседскую Надьку на трехколесном велике.

Все умиленно улыбались.

И совершенно естественно, что президент по старой памяти, зашел в ванную.

Оставшись один, он быстро вскочил на край знакомой облупленной ванны, дотянулся до вентиляционной решетки, вынул ее, запустил руку по локоть, нащупал блокнот.

Но качнулся неосторожно, рука провалилась глубже - и под пальцы попала еще какая-то бумага.

Стрельцов вытащил опасный блокнот, сунул в пиджак во внутренний карман, запустил руку снова - и под свет тусклой лампочки явился свернутый в трубку пожелтевший лист.

Пребывание президента в ванной явно затянулось. Такое внезапное уединение приличнее выглядело бы в уборной.

Сдунув пыль, Стрельцов развернул свиток, взглянул бегло:

"Всем, до кого касается..." - нет, это не план-ключ к сокрытому кладу, как он понадеялся было - это грамота о пожаловании генеральского чина... Стрельцову Александру сыну Алексееву. Прадеду, по-видимому.

С грамотой в руках он и явился в коридоре - отличная маскировка поисков крамольного блокнота!

- Оксана Миколавна, извините за исчезновение. Взгляните и вы, господа. Знаете, есть какие-то детские не то воспоминания, не то сны... Сегодня в "Стреле" мне не очень спалось и вот всплыло: мне лет пять, отец что-то говорит, показывает на отдушину в ванной... Честно говоря, я вдруг возмечтал о семейном кладе. Получился бы для нашей дорогой гостьи отличный сюрприз. Помните, в Гостинном золотые кирпичи нашли в кладке?

- Да у нас каждый год в старом фонде находят! - подхватил мэр Мурин. Он же - граф Невский отныне.

- Вот именно. Но мне с кладом не повезло. Просто семейная реликвия, как видите.

- Для будущего музея - первый экспонат! - провозгласил мэр. - Ведь не сожгли в лихие времена, спрятали - это говорит о чем-то. Однако вы пошли дальше предка, Александр Алексеевич. Вы теперь сами такие грамоты подписываете. А здесь собственноручно: "Александр"! Третий, судя по дате.

- Как интересно! - доверчиво шепнула Оксана. - И гораздо дороже каких-нибудь червонцев!

- Я еще интереснее покажу, - еще тише отозвался он и потянул Оксану к соседней двери.

- Еще детское воспоминание, - объявил он громко. - Я тут играл в прятки. Поводите-ка, граф Невский!

Стрельцов открыл следующую дверь, втянул Оксану - и закрыл дверь за ними.

Парфен уже обежал квартиру, заглянул в кухню, не обнаружил черного хода - и успокоился. Да и грамота всех отвлекла, настроила на романтический лад.

А секрет квартиры в том, что черный ход не из кухни, а из соседней кладовки.

Ничего здесь не изменилось. Там же у черного хода стояла старая коляска, наполненная пустыми бутылками. Стрельцов откатил коляску, поддернув дверь, бесшумно откинул крюк.

- А вот так я в детстве во двор убегал! Бежим?!

И, схватив Оксану за руку, увлек ее на черную лестницу.

- Бежим! - согласилась она уже на бегу.

107

Взявшись за руки, они сбежали вниз, как дружные дети.

Во дворе охраны видно не было - протабанили!

- Здесь проходной на Мойку! - радостно сообщил Стрельцов, забыв, что Оксана не знает, что такое Мойка.

Долго ли будет водить граф Невский? Долго ли простоит Парфен за дверью рядом с коллегами-русалками? Минуты три, у беглецов, пожалуй, было!

Интересное дело: нигде не записано, что президенты не имеют права свободно прогуляться без назойливых спутников. Но вот вышли - и уже чувствуют, что совершили чуть ли не преступление. Побег арестантов! И уже снаряжена почтительная погоня.

Стрельцов увлек Оксану к Певческому мосту. И дальше на площадь.

Цокали копытами медлительные прокатные лошади, бродили в виду дворца группы туристов.

- Зимний дворец, - на ходу объяснял Стрельцов. - Растрелли.

- У нас тоже Растрелли строил. Собор и резиденцию.

- Здесь больше не резиденция, - с сожалением сознался Стрельцов. Упустили.

В углу площади сразу несколько групп грузились в "Икарусы". Стрельцов выбрал самый поношенный, побитый временем - явно предназначенный для соотечественников - и, прижимая к себе Оксану, смешался с группой. Никто не обратил на них внимания, и они невозбранно уселись на задние места.

Один "Икарус" отъехал, другой. Да с Невского потоком выезжают машины. И тут только в конце площади со стороны Капеллы показались взволнованные фигурки - Стрельцов сразу выделил их среди туристов. Стартовал и старый "Икарус". Пусть Парфен гадает, каким транспортом убыли сиятельные беглецы.

Оксана гордо, но и придирчиво осмотрела своего спутника.

- Ой, как вы измазались, когда за дедушкиной грамоткой лазали. Дайте, я почищу.

Он с удовольствием протянул ей руку - и чувствовал ее прикосновения сквозь рукав.

"Итак, продолжаем экскурсию! - с искусственным оживлением заговорил гид. - Между прочим, мне только что сообщили, что одновременно с нами в экскурсию по нашему прекрасному городу отправились президенты Личко и Стрельцов. Так что не исключено, что мы пересечемся. Советую держать фотоаппараты на боевом взводе".

- Представляете, какая там паника? - засмеялась Оксана. - Ничего, пусть побегают! - закончила она балованным тоном.

"Наша следующая станция - Петропавловская крепость! С посещением собора и царских гробниц! Раскройте пошире воображение: в трех метрах под вами подлинники Петра и прочих Романовых!"

- Тем подлинникам уже никуда не деться, - посочувствовал предшественникам Стрельцов. - Ну, а мы свои подлинники направим в другую сторону пока мы на собственном ходу.

И повернул Оксану от Иоанновских ворот направо.

На лугу между бастионом и речкой Кронверкой гуляли многочисленные собаки с хозяевами. Ни те, ни другие не обращали внимания на проходящую мимо пару. Никто ведь не ожидал увидеть здесь президентов - без свиты, без охраны. А раз не ожидали, то и не узнавали.

- Давно я так не гуляла, - мечтательно сказала Оксана. - Без хвостов.

- Вот-вот. А сколько старались мы с вами, чтобы стать президентами а значит, чтобы ходить с хвостами. Зато раньше ходили вот так запросто и не находили в этом никакого удовольствия. Не угодишь на нас! - и он сильнее прижал локоть своей спутницы.

108

Первой, кто обратил внимание на президентскую пару, оказалась огромная кавказская овчарка, кудлатая, как овца. Она стояла, загораживая дорожку, выложенную над Кронверкой, и смотрела выжидательно.

- Ой, а она не тронет? - Оксана вся прижалась к Стрельцову.

- Со мной никакая собака не тронет, - с удовольствием сообщил Стрельцов. - Ну чего скажешь? - спросил он тем особенным тоном, каким разговаривают с животными и детьми.

Овчарка негромко тявкнула - ответила.

- Гуляешь? А где твой хозяин?

Овчарка снова ответила коротко и неопределенно.

- Наверное, она ничья, - сказала Оксана.

Наверное. Хотя на собаке и был потертый ошейник, что-то в ней виделось бесхозное, неухоженное: шерсть на брюхе сосульками, репьи в шикарном хвосте.

Хвост повиливал дружески, но настороженно.

- Пошли с нами, если хочешь, - позвал Стрельцов.

- Угостить бы ее чем-нибудь, - сообразила Оксана. - Да у меня нет ничего.

- И у меня.

Тут только до него дошло, что и денег у него с собой тоже нет. Он и вообще забыл, когда в последний раз держал наличность в руках.

- Ну извини, ничего у нас нет для тебя. Но все-таки пошли, если хочешь.

- Бескорыстно, - уточнила Оксана.

Овчарка уступила дорожку, обнюхала своих собеседников - и пошла следом.

- Она увязалась, - сообщила Оксана.

- Пожалуй, все-таки - он. По лицу видно. По морде.

- По лицу, - серьезно согласилась Оксана. - Он симпатяга, хотя и страшный. Видно, и правда потерялся.

- Меня вообще собаки слушаются, - гордо повторил Стрельцов. - Что-то они во мне чувствуют.

- Особые свойства! - подхватила Оксана. - Наследственные, как во французских королях, которые исцеляли желтуху одним прикосновением.

- Золотуху, - серьезно поправил Стрельцов как знаток королевских дел.

- Правда? А что такое золотуха?

- Ну это вроде теперешнего диатеза. Аллергия прошлого.

- У Олеси была такая аллергия в детстве! Диатез. Ужас! А потом прошло.

- А у Гришки никакого диатеза не было.

Действительно, какой может быть диатез в роду Стрельцовых?! Особенно, если искать в себе наследственность от Александра Македонского.

Огромный пес упрямо ступал следом. Вместо телохранителя.

Телохранители надоели, конечно. Но и без них - тревожно. А пес - это как раз тот телохранитель, который нужен: он всегда защитит, но и никогда не подслушает, не передаст сплетню, не напишет мнимуары. И не предаст. Застрелил же Индиру Ганди собственный телохранитель. А собака не перевербуется никогда.

У дорожки упоенно катался по траве рыжий сеттер. Купался в траве. Хозяин сеттера посмотрел удивленно. Стрельцов подумал было с досадой: узнал. Но хозяин сеттера смотрел больше на пса, чем на президентов.

- Как это он за вами пошел?

- Пес-то этот?

- Да. Амур. От него хозяин сбежал неделю назад. Завел себе молодую таксу, дрессированную на наркотики, и завербовался на таможню. А Амура подбросил какому-то алкоголику.

- Мужики со всеми одинаковые: что с бабами, что с собаками, - комментировала Оксана.

- Ни одному нельзя верить, Ксаночка! - подыграл Стрельцов.

- Ну, не совсем ни одному, - смутилась она.

- Подбросил, а от алкоголика Амур сбежал, конечно. Кто ж его удержит, в нем силища - что в белом медведе. Бегает здесь, ищет - привык здесь гулять. А в руки никому не дается. И вдруг за вами пошел. Прямо чудо какое-то. Возьмите!

- Его все собаки слушаются! - теперь уже гордо сообщила Оксана.

- Такой строгий пес. Его здесь все боятся. Прямо как собачий президент. А знаете, вы немного похожи на Стрельцова, может, потому он за вами пошел. Может, в вас тоже магнетизм особый?

- А в Стрельцове - магнетизм? - живо поинтересовалась Оксана.

- Еще бы! А иначе как бы за него голосовали? Заряд. Да вы сами-то по мужу своему хоть частичку заряда чувствуете?

Оксана покраснела, но не стала уточнять, что гуляет здесь за крепостью отнюдь не с мужем.

- Возьмем Амура! - издал Стрельцов устный указ. - Только как его вести без поводка. Там-то дальше народу много, машины.

- Для такого случая я вам свой дам! Мой Джерри и так добежит.

- Мы вернем, - пообещала Оксана.

- Да-да, вам вернут, - рассеянно подтвердил Стрельцов, сбиваясь с тона.

Амур стоял неподвижно, пока Стрельцов пристегивал поводок, а потом встал на задние лапы и облизал Стрельцова - в губы, в нос.

- А хозяйку? - спросил Стрельцов, утверждая их первую с Оксаной совместную собственность.

Амур повторил то же самое и с Оксаной.

- Двойную присягу принес, - улыбнулся ей Стрельцов. - Собаки это понимают быстрее людей.

109

- Интересно, он какой Амур? - рассуждала Оксана. - В честь бога любви или в честь реки?

- А какого бы вам хотелось? - не упустил случая Стрельцов.

- Большой он - как тот Амур-батюшка.

- Зато любезный как бог, правда? Когда лижет в губы. А река - разве не имени того самого бога?

Стрельцов прекрасно знал, что протекающий в Тихий океан Амур не состоит не в малейшем родстве с сыночком Афродиты - но это был тот самый случай, когда излишняя эрудиция вредит.

- Наверное, первым поселенцам река очень понравилась, - мечтательно вздохнула Оксана. - Они прямо влюбились в эту реку.

"Хотел бы я посмотреть на тех поселенцев, читающих у костра "Амура и Психею", - подумал Стрельцов. Но сказал лишь поощрительно:

- Рядом, Амур, рядом.

А он и так на удивление шел рядом - не тянул и не рыскал.

110

Между тем, в киосках появился самый свежий выпуск "МыМыМы". Всеобщая газета раскрывала тайны геополитики:

"Президенты приватно переговариваются в Петербурге. Стрельцов готов вновь пойти на вполне прецедентные уступки Украине. Секретный план предусматривает обмен Крыма на Сахалин с Южно-Курильскими островами впридачу. Япония приветствует возможное соглашение, надеясь, что с Киевом договориться легче, чем с Москвой".

Там же выступил лидер лиловых Буренин:

"Наши независимые эксперты достоверно установили, что облака, питающиеся российскими испарениями, проливаются преимущественно над Малороссией (Украиной). Таким образом, мы постоянно благотворительно поливаем просторы не наших полей. Однако, несмотря на наши предупреждения, облака до сих пор пересекают границу беспошлинно. Правительство Стрельцова преступно разбазаривает национальное достояние!"

111

Они беспечно шли к зоопарку.

- Все-таки надо Амурчика покормить, - беспокоилась Оксана.

- Понимаешь, ни копейки с собой, - виновато признался Стрельцов.

Когда-то вот так же признаваться приходилось в студенчестве. Наверное, потому так естественно перешел на "ты" - даже и сам не заметил.

- Разве что Амур сам заработает: постережет чего-нибудь, пока мы гуляем.

Но оказалось, заработать они могут не хуже.

- Ой! Вылитый Стрельцов! - навстречу шел веселый мужчина в тирольской шляпе с пером. - А рядом с ним Личко! Вы даете, ребята. С фестиваля, да? По телеку показывали.

Амур смотрел на весельчака в шляпе сдержанно. Но молчал.

- Ребята! Посидите пять минут со мной. Тут рядом. Хоть по гамбургеру этому возьмем. Сфотографируемся. Смеху потом будет!

- Пошли? - улыбнулся Стрельцов.

- Пошли! - решительно тряхнула головой Оксана.

Рядом шагал телохранитель, и Стрельцов ощущал себя в привычной безопасности.

Около входа в зоопарк пустовало несколько столиков.

- Такой случай! Президентов угощаю. Я плачу!

Веселый мужик старался выжать максимум из ситуации.

- Я пока сыт после завтрака, - шепнул Стрельцов. - Да и гамбургеры здешние... Зато Амура нашего подкормим.

- Я тоже не рискну. Пусть Амур за двоих.

Парфен был бы доволен: съесть городскую колбасу - великий грех против заповедей безопасности!

Вернулся мужик в шляпе - с гамбургерами и пепси.

- Я вас буду фотить все время, ладно? Вы не берите в голову.

Стрельцов протянул гамбургер Амуру. Тот мгновенно сжевал подношение.

Фотограф-любитель обиделся:

- Я же вас угостил как президентов, а вы брезгуете!

- Мы же президенты - договорились? А раз президенты, делаем, что хотим. Так что не тебе командовать.

- Верно! - засмеялся веселый мужик. - Чего хотите - то и делаете. Чего душа пожелает. Или левая пятка.

Хорошо бы так же думали все министры, губернаторы, секретари.

- Вместе вас сфотить, вместе! Вы хоть пепсей чокнитесь!

Они чокнулись пепси.

- Вам бы пожениться, вот что! Вас бы и в телевизоре показали. И подарков бы всяких надарили!

Идея, оказывается, носится в воздухе. Незачем было и ездить за советом к Селивохину.

- Между прочим, глас народа, - засмеялся Стрельцов.

- Была бы я двойняшкой, - помечтала Оксана. - Или как - двойницей?

- Спасибо, - поднялся Стрельцов. - Нам пора.

- Автографы оставьте! - взмолился фотограф.

- Чьи?

- Ну как бы президентские. Вы и расписываться должны уметь, раз уж работаете двойниками.

Мужик протянул свежие "МыМыМы".

Стрельцов решительно поставил свою характерную подпись, на которой А и С образуют как бы лук с натянутой стрелой.

Расписалась и Личко, аккуратно поставив точку над i.

- Фотку в газету отдам, - пообещал счастливый фотограф. - Каждый отдел юмора возьмет.

112

Они шли в сторону Мюзик-холла. Их снова перестали замечать, потому что не ожидали встретить. Амур победно метил встречные урны, и Стрельцов подумал, что ни ему самому, ни Оксане так не обойтись. А ведь окрестные уборные, скорее всего, платные. Но и сдаваться охране, выходить из инкогнито - рано: слишком мало сделано для сближения.

- Простите, что обращаюсь, не будучи представленным, - со стороны Оксаны, подальше от Амура возникла тощая фигура в синем балахоне, - но считаю нашу встречу предначертанной.

Стрельцов остановился. Осмотрел новую фигуру. Загорелый сухощавый старик, похожий на индийского бродячего святого. Сходство усиливали крепкие босые ноги.

- Вы, почтенные как удвоенные образы высоких особ предназначены влиться в канал космического разума.

Стрельцов никогда не любил мистиков и сумасшедших. Знал он свой Знак Стомаха, слушал иногда гастрологов по телевизору - и более чем достаточно, чтобы расцветить слишком рассудочный мир.

- Ой, Саша, как интересно! - воскликнула Оксана.

В первый раз она назвала его Сашей. Мужчина слаб.

Они двинулись вслед за космическим посланцем. От фигуры его веяло важностью, и даже Стрельцов испытывал не то чтобы трепет, но некоторое почтение. Да и Амур не рычал, значит не уловил своим чутьем враждебности в старце.

Посланец перевел их через Кронверкский проспект и остановился перед обычным доходным домом, какие строились в начале века.

- Сюда нам, - старец указал на низкую дверь, ведущую в полуподвал. Только собаку оставить снаружи.

- Без собаки мы не пойдем.

Стрельцов умеет так сказать - окончательно, чтобы всякому сделалось ясно, что спорить и настаивать бесполезно.

Кроме Оксаны разве что - она ведь ровня, пани-президентка.

- Ну-у, Саша. Амурчик умный, подождет.

Женщина есть женщина, но и мужчина слаб не всегда.

- Нет. Или идем втроем, или здесь мы с вами расстаемся.

Посланец переминался босыми ногами.

- Космический разум животных не транслирует.

- А попробуем потранслировать. Может быть, откроем контакты на новых ментальных частотах.

Последнюю фразу Стрельцов произнес с нажимом, явно переигрывая, но старец воспринял ее всерьез. Или энтуазм, или чувство юмора - всегда приходится выбирать.

- Действительно, на новых частотах... Или вовсе в другом диапазоне... Если это условие вашего присутствия как удвоенной ипостаси...

С приличествующим случаю скрипом посланец отворил обитую железом дверь, за которой обнаружились ведущие вниз ступени. Стрельцов первым пустил Амура, затем шагнул сам и подал руку Оксане. Амур шел настороженно, но не рычал.

Ступени привели в небольшой зальчик, прозаически напоминающий красный уголок: несколько рядов откидных стульев, противопожарные плакаты по стенам. Человек восемь сидело в первых двух рядах.

- Сейчас начнем, высокие собратья, сейчас начнем! - возгласил босоногий старец. - Послушники в параллельной ипостаси осчастливили нас посещением.

- Зачем нам ипостаси? - возмутился другой старик, восседавший в первом ряду. - Мы могли бы рассчитывать на подлинники.

Тучный и рыхлый, он являл собой тип дожившего до пенсии викинга. Север и юг сошлись здесь в синтезе.

- Подлинники пока недоступны. Но и ипостаси обеспечат психочастотный резонанс, - резонно возразил старец-посланец.

- А собака зачем?! - не унимался тучный старик. - Скотов нам не хватало!

- Постараемся установить контакт с разумными монадами второго порядка.

По-видимому, он был здесь все-таки главный, потому что ропот стих, а босоногий святой уселся лицом к зальчику, образовав собой единоличный президиум.

Стрельцов с Оксаной устроились в четвертом ряду сбоку. Амур улегся у них в ногах и сделался невидим.

Все-таки Стрельцов чувствовал себя тревожно в замкнутом пространстве какого-то подвала. Не окажись с ними Амура, он бы сюда не вошел ни за что, как бы ни уговаривала Оксана.

Председатель отодвинул подобие школьной доски за спиной президиума, обнаружив рисованное панно, изображающее сплетенные в хоровод многочисленные звезды - большие и малые, о четырех лучах, о пяти, шести и семи лучах.

- Достопочтенные космовидцы! Вчера свершилось великое событие. После трех тысяч лет испытательного срока Земля принята наконец в Галактическое Содружество. Напомню, что ГС объединяет сто сорок миллионов творческих цивилизаций Млечного пути и является региональным отделением Вселенской Ментальной Лиги. И нам предстоит, между прочим, решить кардинальный вопрос: ограничимся ли мы членством в региональном отделении, делегируя право представлять наши интересы в ВМЛ галактическому президиуму, или должны добиваться прямого членства Земли в ВМЛ? Напомню, что устав ГС допускает оба варианта, однако прямое представительство требует больших энергетических затрат.

- Прямо как на конференции "Самостийности" или "Согласия", - шепнула Оксана. - Но не в Киеве, а где-нибудь в Виннице.

Стрельцов тоже слушал удовлетворенно: он-то ожидал всякой кабаллистики, а тут привычный президиум, "прямое представительство", "делегирование полномочий".

- Какой срок нам отведен для принятия решения? - спросил старый викинг из первого ряда.

- Срок жесткий - всего тысяча лет.

- Тогда надо торопиться, - согласился викинг. - А то в прошлый раз и в три-то тыщи едва уложились. Все впопыхах, все впопыхах, - утихая, ворчал он.

- Я потому и поспешил вас собрать, чтобы не терять времени. Сейчас мы все и обсудим. Первым доложит сектор энергетики.

Поднялся из второго ряда фатоватый молодой человек.

- Реально мы на сегодня располагаем шестистами сорока мегапси. Это стабильный уровень. При тотальной концентрации можем выйти на пик в девятьсот двадцать - девятьсот пятьдесят. Но зато потом попадаем в фазу разрядки и спускаемся до пятисот сорока. Напомню, что граница стабильного контакта - пятьсот двадцать, мы ее освоили всего шестьсот лет назад, так что получается опасное приближение.

- Что вы предлагаете?! - закричал старый викинг. - Не давите нас цифрами! Все мы тут физики-шизики!

- Корректнее, коллега, корректнее. Последнее замечание я на свой счет не принимаю, - заметил председатель. - Продолжайте, сектор энергетики, ваше предложение?

- Мое предложение вытекает из нашего реального потенциала, поторый я попытался обрисовать в меру разумения аудитории.

- Не вам измерять мою меру! - вскричал старый викинг.

- Не горячитесь, Аристотель Филиппович, - хладнокровно попросил председатель. - Не первый век вас знаю, а вы ничуть не меняетесь: все так же горячитесь по пустякам.

- Куда мы попали? - смеясь шепнула Оксана.

- Нормально. Вроде моего президентского совета.

- Не мне отмерять меры, - смиренно ответствовал фатоватый энергетик, - я даю чисто техническую информацию. Итак, реальный потенциал, которым мы располагаем, заставляет меня высказаться против прямого представительства в ВМЛ. Я думаю, ГС вполне компетентен представлять наши интересы.

- Мы никогда не добьемся вселенского признания без полного суверенитета в ВМЛ. Патронаж ГС над нами - это кабала! - взвизгнул старый викинг.

- Мы еще в ГС-то не очень освоились, - рассудительно заметил председатель. - Сто сорок миллионов творческих цивилизаций несут в себе огромный опыт. Хватит с нас пока. Я считаю, что на нынешнем этапе необходимо твердо закрепиться на региональном уровне. Вот когда ассимилируемся в Галактике, замахнемся и на Вселенную!

- А мне в Галактике уже тесно! Я в Галактике задыхаюсь! - затосковал викинг. - Пущу импульс - и собственное эхо оглушает. В Галактике замкнуться - это все равно что дальше Лахты не выезжать. Уважающее себя человечество должно выходить на вселенский уровень!

- "Уважающее себя человечество"! - вмешался мясистый бородач. - Да как мы можем себя уважать?! Нам и в Галактике-то лучше не выставляться, а вы во Вселенную лезете! С нашими войнами, с нашими идолами. Маленькая дикарская планетка - а туда же!

- Человек - это звучит гордо!

- Пошло звучит, пошло. Или подло. На приличных планетах матери нами детей пугают.

Председатель встал и принялся округлыми пассами успокаивать коллег.

- Прошу вас, собратья, сохраняйте космическое спокойствие. Перейдем к обобщению последних связей.

И снова встал мясистый бородач.

- Я получил обнадеживающие результаты, достопочтенные собратья: на Дельте-Пановой собран пакет документов для внедрения на Земле практической атрибутики по перманентной прегастике. Это даст возможность гасить агрессивные импульсы в квази-пси-поле.

- Мы все имеем подобные результаты. Даже еще подобнее и подробнее! возразил викинг.

- Следует быть осторожнее с прегастикой в квази-пси, - предостерег энергетик.

- Будем слушать брат брата спокойнее, собратья, - миротворил председатель. - Согласитесь, что перспектива гасить агрессивные импульсы не может не заинтересовать.

- Я думаю, мы будем готовы уже завтра начать нашу примирительную миссию, - со сдержанной гордостью прибавил бородач.

- А хорошо бы, если бы прилетели инопланетяне и все благополучно устроили, - шепнула Оксана.

- И ты это говоришь?! Ты - владетельная особа, хозяйка державы обильной и богатой?

- Потому-то и говорю! Уж я-то знаю, как все из-под рук расползается. Столько того делается, о чем я и не узнаю никогда - а как бы и под моей властью! Уж ты-то понимаешь! А тут предлагают эту... перманентную престижирацию... Может, хоть с нею можно охватить, направить?

Он понимал. И пожалел ее. Одновременно принимая от нее понимание и жалость - два слабых человека, не имеющих права выказать слабость; два потентанта, ощущающих ограниченность всякой потенции.

Среди людей они сильны, но беда в том, что слаб человек вообще, слаб даже самый сильный, даже Александр Македонский или Цезарь, которым приходилось приписывать себе божественное происхождение, чтобы заставить повиноваться современных им митинганов и оппозиционеров. Слаб человек вообще для того, чтобы повелевать огромной страной - потому-то и соблазнительно получить сверхчеловеческие возможности - если не от божественного предка, то на основании резолюции ГС или самой ВМЛ!

Они - двое - понимали это, понимали друг друга. И созданы они друг для друга.

- Верно, Ксана, все верно. Но пока нет у нас этой пергастики или престижирации, нужно помогать друг другу. Помогать и понимать. Чтобы ты знала, что всегда есть я. Не чужой политик, который задавится за свои выгоды, а друг, который понимает. Как шофер шоферу, который даст запаску в пути. В хороших ралли дают запаску другому экипажу, понимаешь? С которым гонятся на финиш. Но помощь считается важнее гонки среди истинных спортсменов! Давай держаться друг за друга, как бы в одном профсоюзе президентов. Есть вещи, которых нашим министрам не понять верно? А мы друг друга понимаем, я сразу понял. С первого взгляда!

Она прижалась к нему плечом. Это же самые важные слова: "С первого взгляда"!

На них уже возмущенно оборачивались.

- Тише! - прошипела наконец дама с маленькими усиками, похожая на Петра Великого - или на сестру его Софью.

Стрельцов замолчал. На первый раз он уже все сказал - путано и косноязычно. Так и нужно объясняться - некрасноречиво: гладкое красноречие неприлично при некоторых обстоятельствах, душевное волнение должно связывать язык.

- Спокойнее, собратья, спокойнее! - снова воззвал председатель. - Пора перейти к поречной практике.

Стрельцов не понял, какая практика - поречная: от слова "река" или от слова "речь". Впрочем, его устраивало и то, и другое.

- Правильная поречная практика требует полного растворения "Я" в квази-пси-поле. Я напоминаю об этом специально для наших послушников в параллельных ипостасях, - отнесся председатель прямо к президентам.

Правда, не пояснив, каким образом достичь полного растворения в квази-пси.

- А удастся ли снова выпасть в осадок - если полностью раствориться? - шепнул Стрельцов.

- Я тоже волнуюсь, - полное понимание между президентами продолжалось, - а вдруг мы в осадке перемешаемся с этими физиками-шизиками?

113

Панно, изображающее хоровод звезд, засветилось.

- Сегодня предстоит практика с объктом Л-843-а, - буднично объявил председатель.

- Вокруг данного объекта экранные помехи, - сообщил энергетик. - Придется выходить на пик, чтобы пробить отражатель.

- То-то я уже две недели не могу на них выйти, - посетовал старый викинг. - Пообещал им хлорофилловое преобразование - и пропал. Контрапункты обижаются.

- Контрагенты, - поправил председатель.

- Потому что контраверсия, - понятно объяснил энергетик.

Шестилучная звездочка в хороводе заманчиво замигала.

- Пра-кти-ка по-шла, пра-кти-ка-по-шла-пра-кти-ка... - тихо, но настойчиво заскандировали собравшиеся.

Свет погас, и только звездочка в хороводе мигала все заманчивее.

- Концентрируем пси! - раздался не то призыв, не то приказ.

- Пра-кти-ка-по-шла-пра...

- Фиксируем луч!

- Пра-кти-ка-по...

- Входим в резонанс!

- Пра-кти-ка...

Стрельцову показалось, он ощущает сладкий запах. Амур заворчал и сел.

- Пра-кти-ка-по-шла-пра-кти-ка-по...

Где они находятся? Давно ли сюда попали?

Стрельцов уже плохо соображал. Но он еще соображал - что плохо соображает.

- Пра-кти-ка-по-шла...

- Пошли!

Он резко встал. Громко хлопнуло откидное сиденье - не в резонанс.

- Милый, ты что? - пробормотала она. - Практика прекра...

- Пошли! - он дернул Оксану за руку.

- Прекратите! - прокричал председатель.

- Пошли! Проснись!

- Сны Оксаны за основу... - пробормотала она.

В луче качнулось лунное лицо.

"Замуровали... заперли..." собирал Стрельцов остатки соображения.

- Пра-по-кти-шла-по-пра-шла...

- Сесть! Убьет резонансом!!!

- По-пра-во-сла...

- Амур! Вперед!

Амур дернул - Стрельцов потащился за Амуром - потащил Оксану.

- Не могу... - бормотала Оксана. - Оставь... Практика прекра...

- Амур! Вперед!.. Выход!

Стрельцов не понимал, куда бредет. Он был лишь продолжением поводка.

- Пра-по-ро-шла...

- Сесть!

Они добрались до двери. Дверь не поддавалась.

Массивная обитая железом, которую не высадишь плечом.

"Заперли... замуровали..."

Замуровали здесь, чтобы Россия без президента! Вместе с Украиной!

Заговор!!!

- Амур!.. Выход!.. Ищи!

Амур потянул Стрельцова. Стрельцов потянул Оксану. Звездочка мигала, как маячок "скорой помощи".

Амур остановился и стал скрести лапами стену. Стрельцов уперся ладонями в обои, пошарил по шершавой поверхности, почувствовал под ладонями планку... нет, косяк... нет, забытую, заклеенную дверь!

Не щадя ногтей, он стал сдирать обои.

- Сидеть!!! Да посадите же их наконец!!!

Поднялись фигуры, затмили мигающую звезду.

Амур зарычал грозно - и фигуры замерли, отступили, освободили одинокий луч.

Часть двери наконец обнажилась, Стрельцов навалился плечом, Амур в броске ударил всем телом - и дверь вылетела, упала в пустоту, обнажив проем, пахнувший плесенью.

114

Амур потянул, и Стрельцов, не соображая и не пугаясь неизвестности, шагнул следом, спасаясь от дурмана. Руку Оксаны он сжимал мертвой хваткой, и Оксана втянулась в проем последней.

Они оказались в темноте. Воздух был затхлый, сырой, но не отравленный. Отравленный воздух догонял сзади, и Стрельцов спешил вслед за Амуром, утягивая Оксану.

Спешил - условно, высоко поднимая ноги и осторожно ставя их вертикально, опасаясь поперечин, ям, проволочной путаницы.

Условно, но спешил, спасаясь от дурмана и предполагаемой погони. Под подошвами что-то хрустело - осколки кирпича, битое стекло? - но крупных препятствий не попадалось.

Погони слышно не было. Дурман выветривался из головы.

- Газ какой-то пустили... космический... - Он задыхался не от спешки, а от волнения. - Для правильной практики...

- Милый! Спасибо! Спас! Вывел!

- Сам завел - сам и вывел. Только пока неясно - куда.

- Нет, не завел. Это я. Напросилась. Любопытство бабье потому что.

Стрельцов был растроган. Женщины вообще-то редко признают свои ошибки, обычно они всегда правы. Рогнеда, например, никогда не признавала все валила на него.

Стрельцов засмеялся в темноте:

- Мне мама рассказывала: они с отцом шли, а навстречу по дороге мужик в телеге, голова перевязана. Спрашивают: "Что это с вами?" - "До города еду, до врача", - и на кобылу показывает: "Сама укусила - сама и везет!"

Это на тему: сам завел - сам и вывел.

Оксана поняла, засмеялась:

- А что же ей делать? Ну укусила - что же, и не возить его после этого? Только разве кобылы кусаются?

Он обнял ее в темноте.

- Кусаются. - Поцеловал. - Кусаются.

Никто их не видел. Они сами себя не видели. И могли забыть о своих президенствах, не предвидеть политических последствий своих поцелуев.

Амур опомнился первым, дернулся куда-то в сторону. Видно, он назван все-таки в честь водного потока, а не сына златокудрой Афродиты: сын Афродиты отвлекать бы их не стал.

Стрельцов с сожалением прервал поцелуй.

- Он что-то чует. Или кого-то.

- Да-да, пора идти. Нельзя нам бросать наши державы так надолго, засмеялась Оксана.

115

За поворотом показался свет.

Но не дневной здоровый свет, обещавший выход на волю, а болезненный желтушный свет от огня или тусклой лампочки.

Здесь в подземельи и должны собираться троглодиты. Какие - вот вопрос. То ли мирные бродяги, то ли бандиты, празднующие очередную разбойную удачу.

- Останься, - прошелестел Стрельцов. - А мы разведаем.

- Только недолго. Я боюсь одна.

Она быстро обняла его и чуть подтолкнула - напутствуя.

Полагалось бы ступать бесшумно. Но как обойдешь хрустящий мусор под ногами - невидимый?

Огонь медленно приближался. Стрельцов застывал, вслушивался. Постепенно проявились неясные голоса.

Славные стратеги всегда оставляли резервы. Стрельцов отстегнул поводок.

- Сзади, Амур, сзади.

И рукой подтолкнул назад. Амур понял.

Так и двинулись дальше - в кильватер. Впереди Стрельцов, за ним Амур. А где-то в тылу и Оксана.

Огонь был уже близко, очерчивая дверной проем. Голоса сделались различимы - не меньше троих мужчин гомонили - когда в очередной раз некстати хрустнуло стекло под ногой.

Гомон разом стих. В проеме показалась фигура с факелом - пылающей головней.

- Ты что здесь шпионишь?!

- Просто иду, ищу выход, - с достоинством объяснил Стрельцов.

- Знаем таких - искателей. А ну иди сюда! Резво!

- Сам сюда иди. Тягонуть хочешь - не борзей!

Стрельцов вспомнил, как играл когда-то в блатной пьесе - и пошел по роли.

- Ты мне уши не шлифуй. Тюшку он ищет, - примирительней ответил троглодит.

Казалось, они мирно разойдутся, почуяв в нечаянном встречном силу, но из-за спины первого троглодита выскочил второй, истерично размахивая длинным предметом.

- Он те метет пургу, а ты раскрыл хлебало! Ложись, а то сейчас маслину проглотишь!

Пулю - значит.

Унизительно президенту ложиться - даже перед стволом.

Стрельцов отпрыгнул в сторону, а из-за его спины без команды кинулся Амур, ударил сходу, опрокинул обоих троглодитов, раздался выстрел - и в потолке подвала расцвела как бы зеленая звезда: в руках у троглодита оказалась ракетница.

В зыбком зеленом сиянии Стрельцов бросился вслед за Амуром, и оказался в низкой камере, похожей на склеп. Троглодитов по стенам сидело не трое - шестеро.

- Всем лежать лицом! - в волнении Стрельцов смешал команды, но его поняли правильно. - Лизать пол!

В руке у Стрельцова неведомо как оказался кирпич, которым он размахивал как гранатой, но троглодиты, пожалуй, и не видели импровизированной гранаты - раз уж лизали пол. С них довольно было рычащего Амура.

Победа была одержана - но непонятно было, что делать с плодами победы. Как и с поверженными троглодитами.

И кто они такие? Зачем здесь? В другое время такие вопросы должны были волновать Парфена - или Феоктиста. Но сейчас Стрельцов являл собой всю власть - сверху донизу.

116

Стрельцов наклонился над первым троглодитом, который лежал в самом проеме, опрокинутый Амуром.

- Ползи на выход. Змеей, змеей, по-пластунски. Остальным лежать! прикрикнул он для перестраховки, хотя они и так лежали.

Метрах в трех от проема Стрельцов остановил змеившегося троглодита: чтобы достигали отблески костра.

- А теперь говори, только тихо: чего делали? Потом сверю твою исповедь. Соврешь - Амуру отдам.

Троглодит медлил. Мялся - сказать бы в других обстоятельствах. А тут - ерзал по полу.

- Ну?!

- Вы не поверите... Мы не какие-нибудь... Мы решили подменить азбуку.

- Что?!

- Подменить алфавит. Подарить народу латиницу.

- Зачем?

- Удобнее вообще-то. Телеграф чтобы единый, телетайп, компьютеры, шрифты. Наша особица - все равно как широкая колея под паровозом: мешает въехать в Европу. Ну и вообще...

- Чего - вообще?

- Мы Мефодия не любим.

Дался всем Мефодий! А кто-то только его и полюбил.

- Почему не Кирилла? Ведь кириллицу убрать хотите.

- Мефодий - хуже. Кирилл - он открытый, простой, он свое имя под азбуку дал, не постеснялся. А Мефодий из-за кулис, как Шафиров. Мефодий и свою отдельную церковь завел в Америке - методистскую.

- Какой - Шафиров?! Третий брат отыскался?

- При Петре который. Думаете, Петр реформы придумал, перестройку первую? Петр - простой. А все - Шафиров из-за спины. Шапиро - на самом деле. Так и Мефодий. Они хотя братья, но разных наций. С Кириллом.

Стрельцов не знал - плакать или смеяться. Собственная его идея: придумать угрозу самой кириллице, отвлечь внимание от Буренина с его демагогией о защите орфографии, чуть было не материализовалась в виде зеленой ракеты, пробивающей живот или голову президента-изобретателя!.. И ведь эти троглодиты-филологи верят, что сами додумались подменить азбуку. Уже и густо-лиловой идеологией обросли. Братьев-разнородцев Стрельцов и вообразить не мог.

- Как это - разных наций? Они же братья!

- Очень просто! Даже близнецы бывают разных наций, а не только что погодки. Кирилл - он наш славянин, а Мефодий - даже не грек, а хуже. Наука объясняет: когда отец мешанный, то дети делятся. Расщепление - называется. А почему иначе родители по виду белые, а вдруг рождается негритенок? Профессора Барбаша почитайте, очень крупнокалиберный ученый. Кириллу чистая славянская кровь отошла, а Мефодию все остатки - от греков и хуже, чего есть на Востоке.

Троглодит-филолог даже голову приподнял - увлекся.

- Ну положим - решили подменить кириллицу. А каким образом?

- Книгу издадим. "Новая русская рулетка" называется. Там самый доскональный способ, как стать миллионером. В долларах. Достоверный. Самая нужная книга для всякого человека. Святослав Репин написал - самый богатый русский на свете. А три года назад был беднее меня.

Вот он - великий миф современности: Святослав Репин, который три года назад был беднее самого бедного - а стал сегодня богаче самого богатого. Все мифы начинаются одинаково: "блаженны нищие".

Блаженны нищие - ибо обогатятся.

Блаженны нищие - ибо их станет Царствие Земное.

Блаженны нищие - ибо для них написана Книга, указующая путь к обещанному блаженству.

- Издадите - и что?

- Святослава Репина издадим - на латинице. Все купят, все прочитают, все привыкнут по-латинице читать и писать.

- Понятно. Хватит с тебя. Говори теперь, где здесь выход? И помни: сейчас твою исповедь сверю!

- От нашего бункера налево. И направо первый поворот, а дальше наверх в люк. Выйдем на Сытный рынок.

- Понятно. Ползи назад. Змеей.

Троглодит зазмеился в свой склеп. Нет, оказывается, в бункер.

117

Пора было подтянуть сюда Оксану.

Оставить троглодитов под присмотром Амура и сходить за ней.

Чтобы проверить перед отлучкой, все ли в порядке, Стрельцов, инстинктивно пригибаясь, шагнул в бункер.

Амур сидел посредине у затухающего костерка и профилактически рычал.

- Всем лежать. Лизать пол! - повторил Стрельцов уже звучавший здесь совет.

Удовлетворенный порядком, установленным в бункере, он попятился к выходу, стараясь оставаться лицом к возможно большему числу пленников - но троглодиты расположились по всему периметру, и значит хоть один оставался за спиной.

И этот один бросился сзади!

Амур не мог достать его в броске - мешал сам Стрельцов своим телом. В баскетболе такая позиция называется заслоном.

- Разом, ребята! Всех не перелопает!

Ребята заволновались. Приподнимали головы. Амур бросался то к одному, то ко второму. Он видел их - и не видел того третьего, который вжался, врос в Стрельцова сзади живым горбом.

- Тихо, мастер, тихо! - захлебываясь, шептал горб. - Власть перевернулась. Выходи тихо, убери пса.

И под ребра уперлось нечто твердое - дуло.

- Быстро слушаться. Иначе дыра в дорогом теле - вроде арки Главного штаба.

На размышление у Стрельцова была секунда.

118

Бывают очень долгие секунды...

Когда-то Стрельцов обмолвился на прессе:

- Если предлагают выбрать "Кошелек или жизнь?", порядочный человек должен сначала отдать жизнь. А после пусть забирают и кошелек впридачу. Даже не потому, что кошелька жалко, а потому что унизительно покориться бандиту. Честь дороже жизни.

Какой шум поднялся! Блистательная Мымра Сковродина порадовала читателей "МыМыМы" статьей "Бумажные бандиты президента".

А ведь так и есть, как он сказал. Мы - не "МыМыМы" - проигрываем собственному страху. Мы боимся бутылочек кетчупа, загримированных под гранату, и водяных пистолетиков, похожих на настоящие.

Но даже когда пистолеты настоящие, это не повод расставаться с честью. Не повод проигрывать схватку. Бандит вынимает свой браунинг, потому что знает, что навстречу ему не встанет мужчина, дорожащий честью. Давно не было бы захватов заложников и грабежей в подворотнях, если бы жертвы не покорялись заранее, если бы не было бы переговоров и сделок, а была бы только бешеная борьба - всегда. Люди слишком дорожат жизнью - и это приводит в конце концов к многочисленным жертвам. Честь - это когда ненависть к насилию сильнее страха - в том числе и страха за жизнь.

Все так - теоретически.

Но вот появилась возможность поверить практикой теорию. Мымра Сковродина издевалась: "Хорошо советовать президенту Стрельцову, всегда окруженному тройными рядами охраны!" Она могла бы с таким же успехом написать - "пятерными рядами". И она была права - в то время.

Под ребра упирался пистолет. Или ракетница - что то же самое. Или палка, играющая в пистолет.

Но если он покорно поведет бандитов к выходу - какой он президент?! Какой он жених Оксаны Личко?!

А погибать здесь в подвале - разве не глупо?! Из-за такой малости! Ну останутся на свободе шестеро сумасшедших со своей латиницей. Да выйди Стрельцов наверх - через час он поднимет армию, полицию, агентов УЙ - и суток не пройдет, как переловят голубчиков!

Но жить потом со знанием, что покорился бандитам. Что правит в его душе - страх.

Началось почти с шутки: с изобретения заговорщиков против родимой кириллицы. И обернулось выбором между унижением и гибелью.

Всегда наступает такой момент в комедии, когда понимаешь вдруг, что дело-то очень серьезно, а мечи, казавшиеся картонными, выкованы из чистого булата - и головы летят всерьез.

Честь или жизнь?!

А дуло вдавилось под ребра, и никаким приемом его не вышибить.

Неужели так глупо все кончится?..

Но жалкое продолжение - еще хуже.

119

... Даже самые долгие секунды истекают.

Стрельцов резко крутанул себя - подставив живой горб Амуру.

Амур бросился - и троглодит не решился выстрелить. Выстрелить в единственного своего заступника перед яростным псом.

- Убери!.. Отведи!..

Горб отвалился.

Стрельцов поднял упавшую машинку для стрельбы. Ракетницу. Поднял и нажал гашетку. Красная звезда расцвела под потолком.

Ствол был настоящий!.. Да-а, чуть было не образовались у него в боку собственные Красные ворота.

Не спеша он оттащил Амура.

Надо было застраховаться от дальнейших сюрпризов. А то ведь если не нападут снова - так разбегутся.

- Та-ак. По одному - раздевайсь! Ты - первым. И барахло - в огонь.

Завоняло паленым жиром и волосом, повалил густой дым. Но когда дым постепенно рассеялся, обнаружились в склепе - уже не в бункере - шестеро грязных голых людей. Пятеро стояли смирно, а шестой выставлял напоказ свои покусы.

- А столбняк? - ныл он. - А бешенство? Начальник, веди скорей к вакцине!

Амур рычал, но на другой ноте. Похоже - смеялся. Голые были вдвойне беззащитны перед ним.

120

Теперь можно было спокойно отлучиться за Оксаной.

Она держалась вдали - молодец, что послушалась. Хуже нет - своевольных женщин. Вот если бы захватили ее, Стрельцов оказался бы действительно беззащитен!

- Ну что? Я переволновалась ужасно! Но ты сказал стоять... Пальба эта. Или ты ракетницами освещался?

- Ага. Ерунда все. Чисто филологический заговор. Но картина там сейчас, извини, не для дам.

О секунде выбора он распространяться не стал. И доказательств не осталось, и вообще хвастаться - смешно.

Она сама что-то почувствовала.

- Ты молодец у меня!

Прекрасный повод поцеловаться.

Так что награда нашла героя.

Маршировали к люку они в таком порядке: впереди Оксана, которую направлял Стрельцов, как лодку с дистанционным управлением. Потом - он. Потом гурьбой трогладиты. И замыкал шествие гордый Амур.

К люку вел двухметровый колодец со скобами на гладком боку.

Стрельцов быстро поднялся, поднатужился как князь Гвидон в бочке - и выдавил наверх чугунную крышку. Вернулся.

- Ксаночка, придется тебе самой - руки мне сверху будет не подать.

- Ерунда какая. Уж ты и так рыцарствовал!

Оксана поднялась - и сверху сразу послышались оживленные голоса: явление женщины из люка не могло не произвести впечатления на рынке. Подобный сценический эффект древние греки называли Deus ex machina. В данном случае - Dea.

Стрельцов повернулся к голым троглодитам:

- Ну, вы! Стойте смирно - и ждите, когда за вами придут. Разбредаться не советую: все равно собака найдет в несколько минут. А неподвижность вам зачтется.

- Начальник, вакцины бы поскорей.

- Будет и вакцина. Сначала - ему: черт знает, чего он из тебя накусался!

Самое трудное оказалось - поднять Амура. Он, молодец, цеплялся за скобы, Стрельцов подталкивал снизу, наконец и Оксана смогла дотянуться, схватить за ошейник - и главный герой подвальной одиссеи оказался наверху.

За ним взлетел и Стрельцов.

121

Три бога из одной машины - это слишком даже для Эсхила.

Сбежавшаяся толпа получала полное удовольствие.

- Вы откуда? Из зоны через подкоп бежали?

- Не видишь? Черти! Грешников жарили и угорели, сердешные.

Видик у них, конечно, аховый: всю подвальную пыль собрали. А Стрельцов еще и подкоптился.

- Клад они рыли, клад! Где ж миллионы, как не под рынком. Купцы хоронили.

А среди всеобщего веселья у подножия ларька спал оборванец.

- А зачем он здесь спит? - с высокомерной наивностью владык осведомилась Оксана.

- В знак протеста. Протестует против отсутствия квартиры с балконом. Другие в знак протеста голодают, а этот - спит. Для здоровья полезнее, а результат один.

- Граждане-господа! А они на президентов похожи, черти эти из подвала.

- Мы и есть президенты! - с обидой выкрикнула Оксана.

Не надо было так - сразу, но Оксана устала и не соразмеряла слов.

Толпа едва не повалилась от хохота.

- Подвальной республики!

- Позолотите перышко, указик пожалуйте: чтобы Сытный беспошлинно с Аляской торговал. Там русская семга так и сигает до сих пор.

- Александр тоже был хорош - тезка, стало быть, - выделился оборванец интеллигентного вида. - Моду завел: полуостровами раскидываться! Будто у нас лишние - полуострова. Вот бы и другой указик - про полуострова. Пол-Сахалина вернули - надо продолжить.

Полуострова лучше было не затрагивать - при Оксане. Но толпу интересовало насущное - и про полуострова проехали:

- Цены укажите в десять раз снизить, - веселился народ. - А минимум в десять раз поднять - раз вас столько президентов зараз! Чтобы - два-восемьдесят семь! Три-двенадцать! Четыре-двенадцать!

Магические числа советской истории! Так просто быть оратором, так просто - юмористом: сказать с интонацией "три-двенадцать" - и полный успех обеспечен!

Амур не выдержал шума - и залаял. Это прибавило веселья:

- Согласен! Еще бы: на три-двенадцать даже собака согласна.

Надо было звонить, вызывать Парфена - но куда звонить?! Стрельцов и телефона-то не знал. Да и жетона у него не было - для автомата. Милиция, насколько он помнил, отзывается и без жетона, но если набрать 02 и сказать: "Говорит президент", - там посоветуют перенабрать 03!

Люк по-прежнему был открыт, и оттуда некстати высунулась закопченная голова, а за ней - голые грязные плечи.

- Начальник, - воззвал плачущий голос, - тебе тут смехуечки, а меня уже столбняк колотит. Вакцины бы - и сразу побольше.

И этот просит 03 набрать.

Явление головы развеселило публику окончательно:

- Эти президенты, а вслед министр вылез!

- Черти наверху - грешникам свобода!

Стрельцов сомневался: звонить ли в милицию. Но по случаю скопления публики милиция явилась сама.

122

- Зачем скопляемся, граждане?.. Собака публично без намордника!.. Документики попрошу!

Голова поспешно спряталась, но картина и так предстала очень живописной: зияющий люк, грязная парочка с огромной собакой - не то вылезли из-под земли, не то собираются скрыться под землю.

Никаких документов у президентов не было и быть не могло - как и денег. Вообще-то выписывается торжественное удостоверение N 001, но оно валяется где-нибудь в малом кабинете в самой глубине стола. Кто же может спросить у президента документы?! Ни дома, ни на границе. Почетный караул - не пограничный наряд. Еще Брежнев это знал и вместо паспорта предъявлял брови.

- Видите ли, лейтенант, - Стрельцов ясно видел себя со стороны, и потому не смог вытравить из голоса нотки смущения, - вам придется осознать, что перед вами президенты Личко и Стрельцов. Посмотрите на нас внимательно - и поступайте в наше распоряжение.

Нотки смущения все дело и испортили.

- Будто я не слышал про выставку двойников! Да нам ориентировка была на вас. Но если двойник - все равно ведите как положено! Зачем проникали? Под рынок не положено - проникать! Тут, может, объекты или ценности! Документики попрошу настоящие. А то как бы вышло для вас... - он засмеялся, первым оценив собственный каламбур: - опасное сходство! Фильм был такой, короля подменили.

- Вот если б мы были двойниками, у нас были бы документы! - раздраженно сказала Оксана. - Как вы не понимаете? Вызовите лучше для нас машину!

С милицейскими лейтенантами таким тоном лучше не разговаривать.

- Я сам разберусь, гражданочка, что лучше делать, а что - хуже! Собака без намордника, как я указал уже. - Он достал портативный телефон. Товарищ капитан? Лушкин докладывает. Тут двое с собакой, похожие на двойников. Документы не предъявляют. Пытались в люк уйти.

- Да мы наоборот из люка! - воскликнула Оксана. - Спросите хоть свидетелей!

- Из люка?! Еще интереснее! А что вы делали в коммуникациях?! Сюда маленькую мину - и вся Петроградская сторона без канализации! И как раз к приезду президента!

Капитан явился очень оперативно. Что-то в нем чувствовалось - особо раздражающее. Амур, который молча стерпел лейтенанта Лушкина, дернулся на него и залаял.

- Чего, Лушкин, волынку тянешь?! Собака?! Повышенный источник! Истребить как опасность!

Капитан выхватил пистолет.

- Не надо!!! - завизжала Оксана.

Стрельцов успел спустить первым - кулак, а не курок. Угодил в капитана апперкотом. Когда-то он играл в провальной пьесе боксера-праведника, но зато режиссер успел пригласить к нему тренера.

Капитан осел - и Амур довершил начатое хозяином.

Великий момент - вложить силу в один удар. Мужской момент. Демократическое удовольствие, доступное последнему бродяге - но и президенту, как выяснилось. Стрельцову за время президентства удалось уже подписать многие договоры к славе и выгоде России, но никогда, ставя подпись, он не испытывал такого острого и мгновенного удовольствия, как вложившись в точный удар. Тем более, на глазах любимой женщины.

Но оставался лейтенант Лушкин, державший дистанцию. Потому в патруле и полагается двое: чтобы вести перекрестный огонь.

- Лейтенант! Подавай машину! Едем в "Палас"!

Бывают моменты - когда решаются судьбы и делаются карьеры. Наверняка, беспристрастный суд оправдал бы лейтенанта, если бы тот, находясь при исполнении, шмальнул бы по ногам подозрительного субъекта, напавшего на непосредственного начальника. А уж пристрелить агрессивную собаку он был просто обязан! Но какая сложилась бы у него после этого карьера?

- Машину, лейтенант!

Ноток смущения больше не было в голосе.

А была привычка повелевать. Способность повелевать. Та особая энергия, которая погнала миллионы людей к урнам и заставила проголосовать за него. Энергия, которая только что покорила Амура, разочарованного недоверчивого волкодава. Энергия, которая - Стрельцов уже торжествовал - покорила и Оксану.

И лейтенант - через пять минут полковник - Лушкин вернул в кобуру уже вытащенный было любимый нештатный кольт, и передал сигнал, специально данный чинам петербургской милиции в ориентировке перед приездом президента:

- Пэ-пятнадцать, Сытный рынок. Вариант омега-дубль.

Это означало, что президент в опасности.

Лейтенант Лушкин не знал, конечно, что по кабинету главного оперативного дежурного мечется Парфен, готовый снимать головы всем вокруг - чтобы сносить собственную.

123

Капитан молчал, распростертый: Амур не разрешал ему даже кричать и материться. Поэтому сцена получилась немая.

Лушкин весь был, как граната, из которой уже выдернули чеку.

Базарная толпа блаженствовала, как избранная публика на премьере "Кармен" в "Метрополитен". (Или - "Опасного сходства" у Додина).

Стрельцов стоял совершенно спокойно, приобняв Оксану за талию.

От усталости не стесняясь, она прислонилась к нему и прижалась щекой к плечу.

Немая сцена продолжалась минуты четыре.

124

На Сытный рынок пикировал вертолет.

Насколько может эта осторожная машина позволить себе столь несвойственный ей пилотажный прием.

Ну - поспешно спускался.

Развернулась шелковая лестница - и по ней посыпалась охрана.

Миг - и президенты оказались в кольце; лейтенант (полковник, правда, не вылупившийся) Лушкин уложен лицом в пыль; Амур... - и это был самый опасный миг в жизни Амура: "Никоновы" охраны еще в воздухе взяты наизготовку, огромная грязная собака - источник повышенной опас...

- Отставить! - перекрыл шум баталии известный всем глас президента. Не трогать собаку! - И тише: - Лейтенанта отпустите. Лейтенант мой.

Кольцо разомкнулось и сомкнулось вновь, включив в себя и Амура, попирающего недогадливого капитана, и восставшего из пыли счастливого Лушкина.

125

Парфен подоспел на второй машине: ему пришлось сначала взлететь, чтобы приземлиться затем к ногам президента.

(Первый вертолет не взлетал - он барражировал над городом, как ястреб над перепелиным полем, как дежурный ракетоносец с ядерными бомбами - потому и поспел так быстро!)

- Сэнсей! В вашем распоряжении!

И только во взгляде немая укоризна.

Стрельцов снова ощутил себя полноценным президентом: особая президентская кожа приросла к нему, сверхчеловеческие - но нормальные владычные - руки опять действовали.

- Парфен, быстро в эту дыру. Там ждут, чтобы сдаться, заговорщики. Совершенно голые, но особо опасные. И прежде всего изъять у них рукопись. Пока не выдадут рукопись - не одевать!

Парфен ничего не понимал - но не интересовался подробностями. Он услышал достаточно - чтобы командовать.

- Моего лейтенанта ко мне!

Стрельцов протянул руку потрясенному Лушкину, вполне понимая, что само рукопожатие стоит ордена.

- Полковник Лушкин, благодарю за верную службу!.. Парфен, оформишь производство.

- Я вас тоже благодарю, лейт... полковник, - мелодично произнесла Оксана. - Дайте же что-нибудь, чем посвятить!

Ей протянули радиотелефон. Подтолкнули вновь испеченного полковника на колени.

- Посвящаю вас в бароны Сытные! - она хлопнула его по плечу антенной. - Встаньте, мой рыцарь.

Амур подошел и со своей стороны милостиво лизнул полковника Лушкина, барона Сытного. Незадачливого капитана между тем незаметно убрали.

126

Прорезав толпу, прямо в рынок влетел разномастный кортеж. Из первой машины впереди всех спешил мэр Мурин, граф Невский. За ним - личные русалки Личко и Платон Выговский.

- Александр Алексеевич! - приветствовал граф. - Как вам наше традиционное рыночное гостеприимство?

- Я протестую! - кипел Платон. - Налицо попрание протокола! Биг мэ, как можно подвергать президентку, пренебрегая предосторожностями.

От волнения он немного путался в словах, но все было понятно.

- Экий в нем панталык играет! - проворчал Парфен.

- Чего?

- Спесь, по-ихнему. Я ж под Очаковым служил. Ничего, мы еще там умели с панталыку сбивать... Между прочим, президент вас сейчас не принимает, пан Выговский! Потому приберегите протесты. Подадите письменно потом. И добавил тихо: - Никакой Биг-Бог тебе не поможет.

И действительно, Парфен сбил с панталыку: Платон замолчал. Вот ведь и красавец, и умный мужик, и воля в нем, но не ровня - и ничего с этим не поделать: простой министр, а перед ним помазанники народные.

Кстати, пора было к народу обратиться - перед тем как отбыть в персональном броневике.

- Беспошлинно торговать с Аляской будете! - объявил Стрельцов. - Специальную Сытную привилегию подпишу. Везите дешево икру и морошку.

- А мы морошкой торгуем! - радостно сообщил граф Невский. - Тут вот специальная палатка: "Морошка имени Пушкина" и златая цепь кругом.

- Вот и славно. У нас морошка - ягода Пушкина, а на Аляске - Джека Лондона. Помирятся. Продукты перевариваются без перевода.

Взгляд Стрельцова упал на оборванца, по-прежнему спавшего у подножья ларька.

- Протестанту этому - дать квартиру и разбудить. Спящих забастовок нам не хватало.

Такова и должна быть президентская милость: внезапной и стихийной, как судьба. Скорей всего, он квартиру пропил, может быть, он вообще вор, и уж наверняка тысячи хороших семей нуждаются больше. Но - президентский перст указал на него.

- Сначала разбудить, а потом дать квартиру? - уточнил Парфен.

- Нет, сначала дать - потом разбудить.

- Еще за полуострова просили! - раздались выкрики.

- Два-восемьдесят семь... Три-двенадцать...

- С полуостровами подождите. Вот станут полными островами - тогда решим проблемы разом. Три-двенадцать вернуть не трудно - вопрос только в какой валюте? Я предлагаю в экю: раз вы из окошка в Европу смотрите, надо и питье перевести на европейское счисление.

Амур изо всех сил махал хвостом и оттирал головой Парфена.

- Кстати, я тебя не познакомил, Парфен: это Амур, новый член нашей старой бродячей труппы. Пусть теперь - команды. Свой, Амур, свой, можешь не бодаться.

Президенту показалось, Парфен посмотрел ревниво на нового фаворита хотя бы и хвостатого.

Делегация мясников поднесла персональную вырезку для Амура.

- Выбери ему кусок, - кивнул Стрельцов.

- Уже нельзя, Сэнсей, - возразил Парфен. - Раз он член команды, непроверенным мясом кормить нельзя. Как и вас лично. Только если пустить через лабораторию.

- Извини, Амур, Парфен прав. Отныне - век тебе свободы не видать.

- Зато вы, Сэнсей, попробовали свободы, - осмелился наконец проворчать Парфен.

127

Подали броневик.

Сейчас они с Оксаной сядут - и кончится их побег вдвоем. Никто не сможет поручиться, что в каждой спинке кресла не сидит электронный "клоп". Язвительный Билибин сказал когда-то: "Из кремлевских спален никаким дустом не вывести особых насекомых". А уж шофер - агент УЙ явный.

Стрельцов жестом отодвинул Парфена. Вот они все еще наедине - посреди Сытного рынка. Только верный Амур остался у ноги.

- Слушай, выходи за меня замуж!

- Сразу "замуж"... А про любовь?

Это прозвучало как согласие.

- Я все время твержу тебе про любовь! Последние часы - только про любовь! Я ж уже говорил: с первого взгляда! Вот и Амур для нас нашелся.

- А как же наши государства?

- Государствам придется это принять. Они ведь называются не Капулеттия и Монтеккия, а немного иначе.

Она благодарно рассмеялась:

- И правда ведь: не Капулеттия и Монтеккия.

Они шли вдвоем и только вдвоем, словно бы разговаривая о государственных делах.

Да так, в сущности, и обстояло. Только у царей и президентов могут быть сладостные государственные дела.

Распахнутая дверца броневика была уже в одном шаге.

- Я не слышал "да".

- Да! Да-да!! Да-да-да!!!

128

"УШЕЛ В СЕБЯ", пока Оксана переодевалась и приводила себя в порядок. Пора было подвести кое-какие итоги.

Слишком уж хорошо организовал Феоктист Огуренков "латинский след".

И раньше, когда докладывал о происках Буренина, о том, что лидер лиловых что-то знает про подготовку Грамматического путча - говорил слишком отстраненно, многозначительно. Будто сам Феоктист знал больше, будто бы слазал в отдушину в ванной, взглянул на черный пружинный блокнот - и положил обратно.

Настал момент бесповоротно сжечь блокнот, благо в президентских аппартаментах уютно пылал камин. Блокнот сгорит - одна пружинка останется. А с Феоктистом что делать?

А как он поучал про "факты и факторы"! Но не предвидел, каким фактором слелается "Новая русская рулетка", если выйдет на латинице! А надо срочно издать ее по-русски, в смысле - на нормальной кирилице, и пусть миллионы желающих испытают свою судьбу! Написанную книгу не задушишь и не остановишь - это аксиома свободы, но можно скорректировать знаки, которыми она будет набрана.

Если бы филологи-троглодиты успели издать ее на латинице - получился бы уже не отвлекающий маневр. Задумали отвлекающую акцию - и чуть было не получили неуправляемую цепную реакцию. И только сам президент в последний момент предотвратил!..

Фактов, что Феоктист Огуренков повел свою игру, пока не набиралось. Когда появятся факты - окажется поздно.

УЙ - слишком большая сила, чтобы позволить себе роскошь дожидаться фактов. Само президентское сомнение - вполне достаточный факт: начал сомневаться - пора сменять.

Или даже наоборот: сначала сменять, а потом уже на досуге сомневаться.

"ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ" и подписал Указы насчет Феоктиста и Стеллы Стрепетовой. Давно ведь собирался снять и Стеллу, так очень удобно заодно с Феоктистом. Да и с Оксаной ей не ужиться.

129

Вечером давался плановый пресс.

За кулисами Феоктист Огуренков, еще не знавший, что на его счет уже распорядились, потешал президента очередной историйкой про знание жизни Жорой Голубчиковым:

- Выхожу из метро, - всем рассказывает, -а в Теплом Стане грузин гусями торгует. Спрашиваю:

- Ты что же гусей из Грузии привез?

- Из Грузии, дорогой, из Грузии. Я в Поти яйца гружу, а они по дороге вылупляются. Очень теплый поезд потому что!.. Не забыть Фалдееву сказать, чтобы доплату брал за инкубатор на колесах! Расскажет - и ждет каждый раз, чтобы посмеялись хорошенько. А Жоре этот случай племянник пересказал. С трудом племянник нашелся, который пока еще своими ногами в метро ходит.

Стрельцов усмехнулся рассеянно: мысленно он уже сообщал прессе великую новость.

Жора Голубчиков подбежал, взглянул на Феоктиста подозрительно:

- Пора, Сэнсей. С боем часов, как всегда.

Журналистов, что-то прослышавших про утренние приключения, набилось множество. Но главную сенсацию они не могли и вообразить! Стрельцов посматривал снисходительно, как отец семейства, приготовивший детям нечаянный подарок.

Президенты уселись дружною четой.

- Дамы и господа, паны и паненки! Сегодня впервые в городе на Неве...

Стрельцов не вслушивался во вступительное красноречие Жоры Голубчикова: он перешептывался с соседкой.

- Коротко погуляли, - шепнула Оксана. - Я потом посмотрела: двух часов не прошло. Ну может, с половиной.

- Что для нормального человека коротко - для нас даже слишком долго. Еще полчаса такого инкогнито - и кто-нибудь забрался бы на наши места. Президентство - как твои фамильные бриллианты: нельзя оставлять без присмотра.

- Скажешь! У меня нет бриллиантов.

- Значит - и не будет. В нашем положении заводить невозможно: всегда скажут, что из Госхрана.

Зал тоже не слушал Голубчикова: рассматривал президентов и сдержанно гудел.

- ...но сначала Александр Алексеевич сделает краткое заявление по итогам встреч и переговоров.

Наконец-то сделалось тихо.

Стрельцов медлительно достал бумажку - он-то, всегда выступавший без шпаргалки! - и начал зачитывать ровным голосом, почти без модуляций (точное слово для такой оказии - "зачитывать"!):

- В результате насыщенных и плодотворных встреч и бесед, имевших место сначала в Киеве, продолженных в Москве и благополучно завершенных затем в Санкт-Петербурге, стороны пришли к согласованному решению, что в целях дальнейшего укрепления и развития отношений... - он покосился на Оксану - та прикрылась платочком, чтобы не прыснуть, - ...отражающих реальный уровень взаимопонимания и сердечного согласия... - "сердечное согласие" могло бы заставить журналистов догадаться, но те собрались слишком натасканные на политику, и потому восприняли как тонкий намек на Антанту, - ... между президентами Украины и России, а также близость или общность взглядов по основным вопросам, связанным с предстоящим периодом жизни и деятельности, Оксана Миколаевна Личко и Александр Алексеевич Стрельцов... - он оторвался наконец от бумажки, взглянул в зал, выдержал чуть затянувшуюся паузу, и закончил нормальным разговорным голосом: переженятся между собой. То есть я-то женюсь, а Оксана Миколаевна, наоборот, выйдет замуж.

Сначала было растерянное молчание.

Потом легкий шум.

И наконец общий разговор разом.

Выкрики. И - аплодисменты.

Трансляция шла прямая, и физически ощущалось, что то же самое происходит синхронно перед миллионами экранов: растерянная пауза - первые реплики - общий разговор разом.

- Правда ведь - имеют право...

- Просто как люди - оба в разводе...

Наконец сквозь невообразимый гомон прорвался первый внятный вопрос:

- А как на это посмотрит Верховная Рада?!

Но сразу и опережающий ответ из зала:

- Рада должна радоваться!

Личко подхватила с улыбкой:

- Я тоже думаю, что Рада должна порадоваться за меня. И я свободна выходить замуж за того, за кого захочу.

- А Конституция, на которой вы клялись?!

- А что - Конституция? Чем я нарушу Конституцию?! Наша Конституция гарантирует личные свободы всем украинкам и украинцам! И в отношении президента не сделано никакого исключения.

- Так можно в следующий раз и за американца выйти! Или в гарем к королю Сауду!

- Я надеюсь, - она продолжала улыбаться так же мило, - что следующего раза со мной не произойдет.

- Я тоже надеюсь! - подал голос Стрельцов.

- Не собираетесь ли вы после свадьбы в отставку?

- Ни в коем случае!

Вопросами атаковали только ее - его положение после свадьбы казалось совершенно очевидным.

- Не предаете ли вы таким образом суверенитет Украины?

- Ни в коем случае! Суверенитет Украины - это прежде всего свобода каждого гражданина Украины. И каждой гражданки. Если я свободна как человек и как президент, я тем самым утверждаю свободу всех граждан!