Крепкий орешек Джонс и нарисованный город

19. Хрома

Орешек робко шагнула за порог и закрыла за собой дверь. Её тут же окатило ледяной волной морозного воздуха, глаза пытались приспособиться к ослепительно яркому свету. И когда им в конце концов удалось, она поняла, что стоит совершенно одна посреди бескрайней, укутанной снегом равнины. Трудно было сказать, где заканчивалась земля и начиналось небо. Всё вокруг было чистейше белым, если не считать несколько кривых деревьев, которые пробивались из снега и царапали небеса, точно шипастые чёрные пальцы. Казалось, кто-то очень быстро нарисовал их куском угля.

Орешек затянула на халате пояс и, проваливаясь по щиколотку, с трудом двинулась по снегу.

Спустя минуту-другую она оглянулась и с облегчением отметила, что, в отличие от яблока, которое она нарисовала днём, дверь не осыпалась тонким серебристо-серым порошком. Видимо, теперь, когда она оказалась внутри рисунка, волшебство работает по-другому, подумала Орешек. Вот только внутри ли? А вдруг через картинку она попала в совершенно другое место? И тут она заметила краем глаза ещё кое-что, кроме двери. Она пошагала назад. Подходя ближе, она увидела два указателя: один – низенький и широкий, другой – высокий и узкий. Они тоже казались нарисованными. Она пустилась бежать.

Первым делом она подбежала к низенькому.

Другой указатель был гораздо выше, чуть ли не в половину высоты её дома на Мелодия-роуд. Он состоял из толстого шеста в центре и множества отходивших от него плоских стрелок. Каждая указывала разное направление. На всех было что-то написано. Орешек прочитала несколько надписей. «Чернильный район», «Уорхолия», «Лента». На самом верху виднелась табличка, превосходившая по размеру все стрелки, с надписью: «Вы находитесь в Северном Контуре».

Решая, в какую сторону отправиться, Орешек заметила в снегу возле основания следы маленьких лап. Они точь-в-точь походили на следы, которые после прогулки в Большом Лесу оставлял на кухонном полу Жиль. Она безотчётно отправилась по ним.

Следы начинались далеко позади у горной гряды, пробегали по долине и, обогнув указатель, вели к небольшому скоплению угольных деревьев. Орешек подошла ближе к деревьям, и ей послышался какой-то звук. Может быть, просто ветер? Она подобралась к первому дереву и прислонилась к стволу. На ощупь ствол оказался непривычно пыльным и оставил на ладони тонкий слой чёрного порошка. Она вытерла его о халат и, затаив дыхание, прислушалась. Да. Вот опять. И снова. Чей-то тихий плач. Почти стон. Под деревьями определённо кто-то был, определённо кто-то живой.

Орешек проглотила застрявший в горле комок и направилась в рощицу.