Крик в ночи

Глава XII СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР

Квартира Дрюкова состояла из двух квартир. Там было очень просторно и даже красиво.

– Прошу, садитесь! – указал им на громадный диван хозяин дома, среднего роста мужчина с интеллигентным лицом, совсем не похожим на фотографию в испанской газете.

«Она была ростом выше его», – подумал Никита, усаживаясь рядом с Гошкой на роскошный диван. В кресле развалился невероятно пушистый серый кот.

– Какой котище! – вырвалось у Гошки. – Красавец!

Хозяин дома потрепал кота по загривку.

– Да, красавец, только дурак. Бесчувственный. – Голос у него дрогнул. – У нас еще беспородный кот живет, так тот от тоски есть перестал. Прячется где-то…

В его голосе слышалось подлинное горе.

«Нет, – подумал Никита, – он не виноват».

– Так что же, молодые люди, вас ко мне привело? – словно бы встряхнувшись, спросил Дрюков.

– Извините, как ваше отчество? – поинтересовался Гошка.

– Эх вы, горе-сыщики, даже отчества моего не знаете? Николаевич. Артем Николаевич.

– Артем Николаевич, мы действительно провели неделю на Майорке, – начал Никита, – с шестнадцатого по двадцать третье. На вашу жену мы обратили внимание в самолете.

– Чем же она привлекла ваше внимание?

– Как «чем»? Красотой… – сказал Ники та и вдруг смутился. – Она же очень красивая… была.

– Продолжайте, – как-то болезненно поморщился Артем Николаевич.

– Да, так вот… В последний раз она мелькнула в аэропорту, после прилета, и все, больше мы ее не видели. А потом… ночью я почему-то проснулся, около четырех, и вдруг услышал жуткий крик. Кричала женщина.

Я выскочил на балкон, но уже было тихо.

А потом я услышал, что кто-то бежит. Я посмотрел вниз. Бежал мужчина, немолодой, полный, бежал тяжело, почти задыхаясь.

– Ну! Ну!

– Я разбудил брата, и мы выскочили на улицу. Было совсем темно. Мы прошли метров сто по пляжу, думали, услышим стон или еще что-то… Но ничего… Не увидели, не услышали…

– Где это было? В каком месте?

– В Кан-Пастилье.

– Значит, вы полагаете, что этот толстяк…

– Мы не знаем.

Артем Николаевич надолго задумался.

Потом вдруг спросил:

– Что это ты держишь в руках?

– Фотографии! – ответил Гошка, встал с дивана и подал пачку фотографий Дрюкову.

Тот машинально вынул их из пакета и стал смотреть. Он и без фотографий поверил этим мальчикам, только вряд ли их сообщение поможет… И вдруг ребята заметили, что он напрягся, быстро просмотрел оставшиеся фотографии, отобрал несколько штук и стал снова и снова просматривать их. Мальчики переглянулись. Интересно, что он там обнаружил?

– Послушайте, ребята, – охрипшим вдруг голосом произнес он. – Кто этот человек?

Они тут же подскочили к нему и склонились над фотографией, сделанной в аэропорту, когда они только прилетели на Майорку. У стойки туристического агентства, где собирали тех, кто едет в гостиницу «Лас Аренас», палец Дрюкова уткнулся в того самого мужчину, которого они впервые заметили в пещере Драк, а потом видели в Вайдемоссе.

– Этот? Мы его не знаем. Он жил в нашей гостинице, но мы его долго не замечали. А почему вы спрашиваете?

– Я его знаю… Боже, мне и в голову это не приходило…

– А кто он такой?

– Он вместе с вами вернулся в Москву?

– Нет, он уехал раньше…

– Откуда вы знаете?

– Мы видели, как он очень рано утром уехал из гостиницы с чемоданом, – ответил Никита.

– А куда? Куда он уехал, вы, случайно, не знаете?

– В теплые края, – вырвалось у Гошки.

– Что?

– Ну, мы слышали, он говорил, что на Майорке лето скоро кончится, а он любит теплые моря.

– А конкретнее?

– Конкретнее мы не знаем, – покачал головой Никита.

– Артем Николаевич, вы думаете, что он… что это он? – с замиранием сердца спросил Гошка.

– Я в этом почти уверен… Хотя бывают, конечно, самые невероятные совпадения…

А вы, вы ничего больше о нем не знаете?

– Знаем! Его зовут Михаил Юрьевич.

– К черту имена! Я вижу, вы что-то еще знаете! Умоляю, говорите! Не скрывайте ничего, это очень важно!

Они снова переглянулись. И Гошка решился:

– Артем Николаевич, мы видели его с одной женщиной, в кафе, она ему что-то передала, мы даже подумали, что деньги…

Артем Николаевич страшно побледнел.

– Что за женщина? Молодая? Старая?

Блондинка? Брюнетка?

– Рыжеватая такая… Не очень молодая… лет тридцать… И как будто она передавала деньги от какого-то босса.

– От босса?

– Да, они говорили про босса, упоминали его несколько раз.

– А знаете, Артем Николаевич, я вот сейчас вспоминаю эту женщину, мне кажется, у нее был парик… – задумчиво проговорил Никита, обладавший незаурядной зрительной памятью.

– А когда это было? Какого числа?

– Двадцатого или двадцать первого. Двадцатого!

– Так… А вы узнали бы эту женщину, если бы увидели?

– Я узнал бы! – сказал Никита. – Да, узнал бы… А вы догадываетесь, кто это может быть? Да?

– Догадываюсь, но в таком деле догадки еще ничего не значат… Я даже боюсь подумать, а еще больше боюсь поверить в это…

Я должен, я должен убедиться… Вы спешите, мальчики?

– Пока нет, а что?

– Я хотел бы тайком показать вам ту женщину, которую я подозреваю, чтобы вы опознали ее. Вернее, я хочу, я надеюсь, что вы ее не опознаете. Я сейчас ей позвоню, попрошу приехать и покажу ее вам…

– Хорошо бы еще и послушать ее голос и манеру речи, – сказал Гошка, больше полагавшийся на свой хороший слух.

– Да, да, разумеется… Я сейчас…

Он схватил телефонную трубку и стал набирать номер дрожащими пальцами.

– Черт, ее нет. Попробую на сотовый…

Абонент временно недоступен. Ничего, я дозвонюсь. Одну минутку, я должен выпить…

Он вышел из комнаты.

– Гошка, он не виноват.

– Сам вижу. Я вот думаю, надо ему рассказать про Соню, он поможет ей.

Артем Николаевич вернулся со стаканом какого-то коричневого напитка со льдом.

«Виски», – догадался Гошка.

– Ребята, вы хотите чаю, а? Или холодненького чего-нибудь.

– Холодненького, да, спасибо.

Он снова вышел и вернулся с бутылкой минеральной воды.

– Извините, сладкого не пью. Сойдет?

– Сойдет, спасибо.

– Наливайте сами, у меня что-то руки дрожат.

Выпив холодной минералки, Гошка сказал:

– Артем Николаевич, понимаете, это еще не все…

– Как? Что же еще?

– Вы знаете Соню Назарову?

– Соню Назарову? Ах, конечно, знаю. Она была подругой Лены… Но при чем здесь она?

– В это, наверное, трудно поверить, но мы хотели сами расследовать это дело, кстати, подозревали и вас…

– Сами? Расследовать это дело? – поразился Дрюков. – Это у вас игры такие детективные?

– Ну, в общем, да, можно и так назвать…

Мы случайно вышли на Соню. И если бы не мы…

– Что? – в отчаянии выкрикнул Артем Николаевич.

– Сегодня наши девочки поехали к ней, и, к счастью, ее не было дома.

Гошка подробно рассказал Дрюкову все, что услышал от Сони.

– Нет… Не может быть… Так вот в чем дело… Лена что-то узнала, и ее убрали, а теперь хотят убрать и эту несчастную девочку… Но сейчас она в безопасности?

– Да! Она в безопасности, только она больна.

– Боюсь, что мои подозрения верны. Однако все-таки надо проверить… Я должен собраться с мыслями, я просто обязан. Вот что, мальчики, давайте договоримся так. Сейчас вы поедете домой, я распоряжусь, вас отвезут.

– Спасибо, не надо, мы живем недалеко! – твердо отказался Гошка и подумал:

«Чем черт не шутит, лучше чтобы никто не знал их адреса».

– Как угодно. А вот завтра могли бы вы прийти ко мне в офис?

– Но завтра воскресенье.

– Ах да, я и забыл. Неважно, приходите сюда, часам к десяти. А на половину одиннадцатого я вызову эту женщину, и если это она…

– Мы обязательно придем, – пообещал Никита, – но как же все-таки быть с Соней?

– Вы ведь сказали, что сейчас она в безопасности, да?

– Конечно.

– Что ж, пусть тот тип побудет в ее квартире, нам не жалко, правда? – криво улыбнулся Артем Николаевич. – А завтра, когда все выяснится, мы разберемся и с этим.

Согласны?

– Да!

– Вот и отлично!

– Так мы пойдем? – спросил Гошка.

– Идите, мальчики, и прошу вас быть здесь в десять часов. Договорились?

– Железно! – ответил Гошка.

– Еще минутку… Вы… Я даже не знаю, как благодарить вас…

– Пока не за что, – пожал плечами Никита. – Вдруг это совсем другая женщина.

– Боюсь, что нет… Хотя… Ладно, идите, и знайте, я ваш должник, как бы ни обернулось дело. До завтра!

В лифте мальчики молчали. И на улицу вышли молча.

Первой к ним подбежала Ксюша:

– Все в порядке?

– Вроде бы…

– Ну, чего там было? – спросил Шмаков.

– Там было странно… – задумчиво ответил Никита.

А Гошка быстренько ввел друзей в курс дела.

– Выходит, тот мужик и убил Лену? – почесал в затылке Шмаков. – Ну, вы с самого начала подумали, что он наемный убийца..

– Только вот с делом Лены не связали…

– А мне вот что интересно, – сказала Ксюша, – откуда ваш распрекрасный Дрюков знает в лицо наемного убийцу, а?

– А ведь Ксюха права! – кивнул Шмаков. – Может, он сам его услугами пользовался, а? Не в этом деле, а в каком-нибудь другом?

– Не знаю… – растерянно проговорил Гошка. – Только не похоже. Мало ли откуда он его знает!

– Очень интересно, откуда ты, например, можешь знать, что человек наемный убийца?..

– Это ерунда, – прервал ее Никита. – Ты вон под скамейку от Тягомотины спряталась и узнала, что один из двух мужиков на скамейке как раз и есть наемный убийца.

– Значит, ты ему веришь? – спросила Ксюша.

– Да, верю, – сказал Никита. – А почему, и сам не знаю. Интуиция, наверно. Гошка, а ты почему от машины отказался? Боишься адреса засветить?

– Именно. И не столько я Артема боюсь, сколько его обслуги. Они вполне могут работать не на него, а на ту бабу…

– Во, Гошка, круто соображаешь! – восторженно проговорил Шмаков. – Выходит, завтра по утряночке узелок может и развязаться, да?

– Надо надеяться!

– Узелок завяжется, узелок развяжется, а убийцу как повяжут, мало не покажется! – дурным голосом пропел Шмаков.

– Шмакодявый, ты даешь! – расхохоталась Ксюша. – От Маньки заразился?

– Ага, от нее! Жутко заразная штука оказалась.

И они с облегчением расхохотались.

Вернувшись домой, Гошка первым делом позвонил Саше и Мане, узнать, как там Соня.

К телефону подошла Маня.

– Ой, Гоша, что там?

– Все нормально, а как Соня?

– К нам тетя Мика приехала! Когда Соню обнаружила, такое было… – шепотом сообщила она. – Но сейчас она уже успокоилась и ухаживает за Соней.

– Ей лучше?

– Пока нет. Температура высокая, она бредит…

– Ну и прекрасно.

– Что же тут прекрасного? – возмутилась Маня.

– Прекрасно, что она без сознания, не понимает, где она и что с ней, не рвется домой, словом, что тебе объяснять, сама должна понимать такие вещи.

– А, если так… Гош, а что у вас-то?

– Да как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи! – потребовала Маня.

– Ну, в общем, мы пришли к выводу, что Дрюков не виноват.

– Соня тоже так говорила.

– А завтра мы с ним опять встретимся и кое-что уточним.

– Что? Что вы собираетесь уточнять?

– Мань, это очень долго объяснять…

И вообще, мама идет. Все. Пока!

– Гоша, Гошенька, подожди! – завопила Маня.

– Ну, что еще?

– Ты когда к нам придешь?

– Завтра уже… Ну все, Маня, пока!

Насчет прихода мамы он соврал, уж очень не хотелось ему еще раз все рассказывать.

Он устал от всего этого, ему хотелось тихо и спокойно посмотреть телевизор. Но не тут-то было. Телефон снова зазвонил.

– Алло!

– Гошка! Сынок! – услышал он в трубке голос отца.

– Папа? – не поверил своим ушам Гошка.

– Я! Как вы там? Как долетели?

– Нормально! А ты как? Купаешься?

– Купаюсь, но без вас с Никиткой скучно! Не тот коленкор! Гошенька, я как только вернусь в Германию, вышлю тебе приглашение на зимние каникулы. Так что ты планируй… А как в школе?

– Нормально, – соврал Гошка.

– Пропуск занятий никак не сказался?

– Да что ты, папа! Все путем!

– А где мама?

– Мамы нет, она работает.

– А ты чем занимаешься?

– Телик смотрю.

– Ты что-нибудь ел?

– Пап, ну ты что?

– Ах да, прости…

– Пап, а какая там у вас погода?

– Божественная, а у вас?

– Да так себе, но не холодно.

– Ладно, Гошенька, я тебя обнимаю, привет маме и Никитке, я буду звонить!

– Ага! Ну ладно, пап, пока!

На этом разговор окончился. Странный какой-то разговор, казалось, оба не знали, о чем говорить… словно они чужие. Хотя отец все-таки позвонил и обещает пригласить его на каникулы в Германию… А что, поехать одному в Германию – это очень даже не кисло… Нет, просто клево! «Если, конечно, отец сдержит слово, – сам себя одернул Гошка, – а то размечтаешься, а он… Нет, – приказал себе Гошка, – пока не получил приглашение на официальной бумажке, забудь про это. Тем более тебе есть чем загрузить свои мозги».

А вскоре вернулась мама, и они сели ужинать.

– Ну, что нового, прогульщик? – с улыбкой поинтересовалась мама.

– Мам, а ты непедагогичная! – засмеялся Гошка.

– Что ж делать? – вздохнула мама. – Может, я и непедагогичная, но сын у меня получился прекрасный. Я довольна. Хоть и прогульщик.

Гошка радостно засмеялся. Все-таки его мама лучшая в мире!

– Мам, ты знаешь, папа звонил.

– И что? – подняла брови мама.

– Да ничего особенного, на зимние каникулы в Германию приглашает.

– А ты что?

– А что я? В принципе согласился, только пока приглашение не получу, даже и мечтать об этом не буду.

– – Ты, Гошка, у меня не только прогульщик, ты еще и умник! – засмеялась мама. – Кстати, умник, хочешь завтра пойти в цирк на утреннее представление?

– В цирк? Нет, мам, не хочу.

– Почему? – удивилась мама.

– То есть я хочу, но не могу!

– Занят, что ли?

– Ага, занят!

– А нельзя узнать чем?

– Да мы с Никитой договорились… У нас одно дело есть…

– Интересное дело?

– Ну, не очень, но просто я уже обещал…

– Надеюсь, никакого криминала?

– Мам!

– Ладно, не хочешь, как хочешь! Ты, значит, с Никитой встречаешься, тогда я предложу Оле пойти в цирк. И пусть вам будет завидно!

"Да, мама у меня класс! Другая уже пристала бы с расспросами… А моя мама мне доверяет. Но мне ничуточки не стыдно, я ведь и вправду ничего плохого не делаю!

Можно было бы даже рассказать ей обо всем, но она будет волноваться. Зачем?"

И, успокоив этим свою совесть, Гошка включил телевизор.

Людмила Михайловна осталась ночевать у девочек, во-первых, чтобы присмотреть за Соней, а во-вторых, за ними самими. Она чувствовала себя виноватой в том, что девочки впутались в столь опасное дело, и решила во что бы то ни стало удержать их от рискованных поступков, тем более что завтра воскресенье и им некуда будет улизнуть.

Не пустить их в школу она не могла бы, а в любое другое место – за милую душу.

Когда все немножко угомонились и сестры наконец остались одни, Саша спросила:

– Маняша, Гошка звонил?

– Ага, звонил.

– И что сказал?

– Что вроде все нормально, но завтра утром они опять с этим Артемом встречаются, хотят что-то уточнить. Но он не виноват! Слушай, а ты почему Ксюшке не позвонишь?

– Поздно уже, и потом, родители или бабушка могут что-то понять и, кстати, тетя Мика тоже.

– На фиг она к нам приперлась без звонка?

– Как тебе не стыдно? Ты же сама к ней обратилась, а теперь… Тем более она так нам помогла с Соней… Мне без нее было бы очень страшно.

– Боишься, что Соня умрет?

– Ну вот еще! Просто я не умею так ухаживать за больными, как тетя Мика.

– Саш, как ты считаешь, она маме что-нибудь скажет?

– Едва ли…

– Слушай, а что, если Соня не выздоровеет до маминого приезда, тогда как?

– Придумаем что-нибудь… В конце концов, она же не разбойница, а подруга маминой знакомой и знакомая тети Мики…

– Это не поможет. Если она знакомая тети Мики, то почему болеет у нас, а не у нее?

– Ладно, Манька, чего умирать раньше смерти? Может, она уже завтра поправится или послезавтра… Мама же только в пятницу вернется, еще почти целая неделя. Авось до тех пор все обойдется. Ладно, давай спать, я ужас как спать хочу…