Криллитанская буря

ГЛАВА 8

Веки дрогнули и открылись, стряхивая остатки забытья, а знакомый приглушённый свет и белые панели потолка наконец-то обрели чёткость. Но негромкий звон сигнализации, по всей видимости, замолкать не собирался.

Вздохнув, Эмили спустила ноги с койки и встала на пол, неожиданное прикосновение холодного металла к ступням помогло избавиться от последних крупиц сна. Не то, чтобы она спала особенно хорошо. Все её сны заканчивались той или иной формой ужасной смерти Доктора, и сигнал передатчика послужил достойным оправданием для того, чтобы проснуться.

— Детка, я встала. Можешь выключить сигнализацию. Просто покажи мне послание.

— Передаю на Коммуникационный Терминал, — проворковал деликатный голос искусственного интеллекта корабля. Эмили быстро прочла короткое сообщение. Её данные по Хенку были получены и проверены, а оплата подтверждена. Ни слова благодарности, ни даже намёка на того, кто на самом деле ей заплатил. Но это не так уж важно. Работа одноразовая и досталась ей от друга семьи, и взялась она за неё только потому, что целью был Хенк. Её не волновало, откуда пришли деньги.

Послание завершалось странным примечанием. «Наш клиент проинформировал нас, что агенты высланы и прибудут через одни солнечные сутки. Вам, тем временем, рекомендовано улететь до их появления».

Это звучало как предупреждение. Или угроза? В любом случае, это больше не её дело.

Эмили уже собралась отправиться в кабину управления, чтобы начать процедуру запуска, когда в поле её зрения попал рюкзак и виднеющийся из него разобранный ствол снайперской винтовки. Она вновь почувствовала укол вины. «Ах ты, ёлки-палки», — вздохнула она и покорно плюхнулась в кресло у терминала. Это нехорошо. Как бы она ни старалась считать себя крутым и хладнокровным охотником за головами, правда в том, что в глубине души, она вовсе не такая, и её совесть не позволила бы ей обрубить все концы и улететь, хотя бы не предупредив Доктора, что находиться где-то неподалёку от Хенка стало намного опаснее.

В течение получаса Эмили собралась и отправилась в путь, навёрстывая упущенное время.

День близился к полудню и ясное, чистое утреннее небо заволакивали зловещие, тяжёлые тучи, угрожающие покрыть всю местность ещё одним толстым слоем снега до наступления вечера.

Эмили прибавила шаг, пробираясь через низкорослый лесок, помня, что время до возвращения у неё ограничено, и тщетно надеясь, что Доктор окажется там же, где она его оставила.

Она настолько сфокусировалась на своих размышлениях, что не заметила перед собой бесформенную кучу, частично засыпанную снегом, пока практически не споткнулась об неё.

— О, боги, — выдохнула Эмили и отступила назад, схватившись за ствол дерева и прикрыв рот рукой, чтобы сдержать рвотный рефлекс. Настороженно и испуганно она оглядела лес вокруг, но везде были только густые заросли кустов и деревьев. Там могла спрятаться целая армия, а она бы её не увидела.

Через мгновение, взяв себя в руки, Эмили решилась осмотреть остатки тела, лежащие на земле перед нею.

Это была женщина-гуманоид. Её левая рука вывернулась под неестественным углом, на талии виднелся глубокий порез. Глаза мёртвой женщины слепо уставились в небо, её кровь пропитала снег, излившись из открытой раны.

Тело ещё не остыло. Её убили недавно.

Эмили внимательнее пригляделась к лицу бедной женщины и сразу же заметила хрящевой нарост на её переносице у основания лба. Значит, инопланетянка. Калабрианка? Что женщина-калабрианка делала в этом лесу? Кроме того, что её убили. Может, она тоже из людей Хенка?

Кажется, у его наёмников довольно высокие моральные принципы, подумала она с отвращением.

Хруст.

Шум прямо позади неё, сломалась ветка. Прежде чем Эмили успела среагировать, грубая рука схватила её за шею, а другая заломила её руку за спину.

— Отпусти меня, — крикнула Эмили, лягаясь ногами, когда её приподняли в воздух. Её ботинок врезался в колено второго захватчика, тот повалился на землю, изрыгая поток ругательств.

— Я её держу. Давай ошейник, пока она не изменила форму.

Эмили увидела третьего человека, бросившегося к ней, с большим, устрашающего вида ошейником в руках. Они все носили монашеские рясы. Люди Хенка. Возможно, те самые, которых она видела во дворе собора. Они, наверное, вместе с калабрианкой.

— Я её не убивала. Я не имею к этому никакого отношения, — она пыталась вырваться, но хватка мужчины оказалась слишком сильной.

— Ты должна была умереть, — прогрохотал грубый голос того, кто её схватил, его горячее дыхание ударило её в ухо.

Тот, кого она завалила своим отчаянным пинком, наконец, поднялся и бросился на неё с горящими глазами. Он размахнулся и сильно ударил по лицу Эмили тыльной стороной ладони. — Это за Линча, — выкрикнул он. Эмили зажмурилась, ожидая ещё одного удара, но его не последовало. Она приоткрыла глаза и увидела четвёртую фигуру, направившую на неё портативный сканер.

— Это не она.

— Что ты хочешь сказать? Конечно, это она. Кто же ещё мог убить калабрианку?

— Говорю вам, это не Токло, — взволнованно и испуганно произнёс монах. Он беспорядочно водил бластером по сторонам. — Эта криллитанская ведьма всё ещё где-то там.

Без предупреждения что-то тяжёлое и мощное свалилось на поляну сверху. Ветки и сучья разбросало по земле вокруг Эмили, а удерживающая её хватка внезапно ослабла. Эмили испуганно огляделась, пытаясь понять смысл происходящего. Монах с бластером лежал без движения в нескольких метрах от неё со сломанной шеей.

Она посмотрела вверх, крик эхом разнёсся по лесу. Серая, неясная фигура стремительно перепрыгнула со ствола дерева на ветки, преследуя монахов Хенка, в панике бросившихся бежать. У бедняг не было ни единого шанса.

Эмили не имела ни малейшего желания задерживаться, чтобы выяснить, что произойдёт дальше. Остановившись лишь для того, чтобы подобрать бластер монаха, она побежала в противоположном направлении, так быстро, как не бегала никогда в жизни. Никаких сомнений, что она только что наблюдала ужасную силу криллитанцев в действии.

Отдалённый вой эхом прокатился через лес — непонятно, откуда он исходил. Эмили услышала, как двое мужчин что-то кричали друг другу, а затем раздался приглушённый вскрик.

Эмили начала всхлипывать, понимая, что надежды на спасение нет. У неё была возможность сбежать, почему она ею не воспользовалась? Ноги стали заплетаться, она спотыкалась, хватаясь за ветви деревьев, чтобы не упасть. Задыхаясь, она прислонилась к стволу дерева, слёзы текли по её лицу.

Потом, с отвратительным глухим ударом, в ближайший подлесок плюхнулось потрёпанное, безжизненное тело монаха, его полёт прервал ствол дерева. Эмили выдохнула, не в силах смотреть на труп, неестественно обнявший дерево. Затем она почувствовала чьё-то присутствие. Приближаясь сзади, существо готовилось отобрать у неё жизнь.

— Ты ведь не одна из людей Хенка, так? — неожиданно раздался голос.

Эмили медленно обернулась. Позади стояла женщина-калабрианка. Невозможно. Та самая женщина, тело которой она обнаружила всего несколько минут назад.

— Нет, — ответила она, удивившись твёрдости собственного голоса. — Я не имею ничего общего с этим чудовищем.

Калабрианка минуту изучала Эмили, склонив голову набок, словно охотник, оценивающий свою добычу. — Тогда, вероятно, ты поможешь мне убить его.

Веки дрогнули и открылись, стряхивая остатки забытья, а незнакомый каменный потолок наконец-то обрел чёткость. Но тупая головная боль продолжала биться где-то в лобной части и, по всей видимости, стихать не собиралась. Совершенно непонятно, как долго он был без сознания, но вполне могло оказаться, что несколько часов.

Доктор находился в прихожей перед криптой, надёжно привязанный к креслу перед станцией слежения. Феброн, мозговой центр этой хитроумной структуры, занималась регулировкой различных систем, повернувшись к Доктору спиной.

— Как-то это не очень честно, а? Колоть огромным шприцом в чью-то шею, когда тот этого не ожидает, — пожаловался Доктор. — Могли бы и предупредить заранее. В смысле, если бы я знал, то мог бы противостоять тому, чем вы меня вырубили, ослабить его влияние. Но нет же, бах, вжик, бамс, — он откинул голову назад, высунув язык наружу, но Феброн не удостоила вниманием его маленькое театральное представление.

— Но в то же время, какой же коварный, злобный гений станет предупреждать кого-то, кого собирается вырубить? — Доктор шмыгнул носом и энергично потряс головой, чтобы очнуться. — Ай, что это за дрянь, кстати? Ропивакаин? Фентанил? У меня на языке такой вкус, будто я три месяца лизал конверты. Обязательно надо было?

Феброн наконец-то заговорила, раздражённо и даже не удостаивая его взглядом. — Вам следовало пробыть без сознания три месяца, учитывая дозу, которую я вам дала, — она закончила то, чем занималась, и присела на край стола, скрестив руки на груди, теперь, очевидно, готовая к продолжению разговора.

— Знаете, у вас очень занимательная биология, Доктор. Никогда не видела ничего подобного.

— Пользуйтесь случаем. Вы больше никогда не встретитесь с кем-то подобным мне, — говоря, Доктор осторожно проверил верёвки, привязывающие его к креслу, но с разочарованием понял, что они затянуты надежно. Если бы ему давали крупинку песка за каждый раз, когда его связывали, за все эти годы, он, наверное, уже бы накопил их достаточно, чтобы сформировать уютную пенсионную планетку в звёздном Скоплении Борнемута. Хотя, он пока не планировал вешать свои кеды на гвоздь.

— Ладно, побоку мою занимательную биологию, ваш начальник считал, что нам следует интересно пообщаться на тему криллитанцев, так что давайте поговорим о криллитанцах. Вы давно их пытаете?

— Во-первых, мистер Хенк мне не начальник. Он всего лишь мой спонсор…

— По мне, это то же самое, что начальник, — перебил Доктор, но Феброн проигнорировала его замечание.

— А во-вторых, я — учёный, а не мясник. Мои криллитанцы содержатся под лабораторным наблюдением. Их естественная склонность к охоте вынуждает держать их под замком, как для нашей безопасности, так и для их собственной.

— Лабораторное наблюдение, да? Забавно, потому что могу поклясться, что слышал, как Хенк назвал это «фермой».

Феброн холодно улыбнулась. — Возможно, я бы не стала использовать это слово, но мистер Хенк имеет слабость к приукрашиванию фигур речи. Наш проект — научное и коммерческое предприятие, более особенное, чем нечто, связанное с сельским хозяйством, — она замолчала, вероятно, обдумывая, не сказала ли она лишнего. — Как бы то ни было, вас это совершенно не касается.

Доктор увидел, что она уходит, но не собирался заканчивать разговор на этом. — Ну, меня это касается, понимаете, потому что у меня небольшая слабость к этой маленькой планете, и меня совсем не радует, когда сборище дельцов и учёных решает, что в порядке вещей развести на ней стадо жестоких, властных хищников.

— Вам не нужно беспокоиться. Как только мы закончим свои дела здесь, мы сможем создать более благоприятные условия в менее развитом мире.

— Так почему именно здесь? Почему не Земле? Если вы планируете обосноваться в другом месте, зачем подвергать риску людей на этой планете? Есть тысячи необитаемых миров, которыми вы могли бы воспользоваться прямо сейчас.

— Прежде всего, из-за накладных расходов и материально-технического обеспечения. Местное население на определённой стадии развития даёт нам готовый доступ к местным пищевым ресурсам и легко приспособляемой инфраструктуре, вроде этого прекрасного здания, — проблеск вины промелькнул на лице Феброн, но она продолжила: — Как и готовые поставки живого мяса для нашего племени.

— Удовольствие от охоты улучшает качество масла, — вспомнил Доктор слова Хенка. — Хомо сапиенс — человек разумный. Дар, постоянно приносящий плоды. Не могу поверить, что биолог способен так не уважать местный биологический вид.

— Все мы — звенья пищевой цепочки, Доктор, — ответила учёный. — Хотя, должна признать, этот аспект не совсем укладывается у меня в голове. Я бы предпочла, чтобы мы выпускали их охотиться на домашних животных или на диких млекопитающих, но им, кажется, нравится питаться более развитыми формами жизни. Полагаю, этого тоже следовало ожидать.

— Зная, что они построили свою маленькую империю, в основном, пожирая коренных обитателей планет, на которые нападали, я бы сказал, что вам следовало ожидать этого в первую очередь.

— Возможно. Но мистер Хенк совершенно прав, это улучшает чистоту их железистых выделений. Масла, как вы его называете.

— «Ферма» ради получения масла, — Доктор вытянул шею, пытаясь лучше разглядеть экраны позади Феброн и размышляя, куда именно направляется масло. — Но для чего оно вам? Какая вам от него практическая польза?

Феброн улыбнулась и небрежно выключила монитор. Она встала и прошла позади Доктора, похлопав его по плечу. — Кажется, вы умный парень. Выясните самостоятельно.

С этими словами она открыла дверь, ведущую в собор, и заговорила с монахом, охраняющим вход.

— Мне нужно подготовиться к вечеру. Смотри за пленником, и если он попытается что-то сделать, или будет слишком много болтать, воспользуйся этим, — она вручила монаху шприц и ушла.

Монах в капюшоне посмотрел, как она уходит, убедился, что она исчезла из вида, а потом закрыл дверь и запер замок.

Доктор ободряюще ему подмигнул. Похоже, он из молчаливых типов, подумал он, и это неплохо. Ему нужна тишина и покой, чтобы решить, что делать дальше.

Монах сделал к нему шаг, а потом, будто вспомнив, что капюшон закрывает всё его лицо, он поднял руки и откинул его назад. — Доктор, — выкрикнул он.

— Капитан Дарк. Умный, старый солдат, — Доктор с радостью бы обнял грубого вояку, не будь он так сильно пригвождён к креслу. — Не могли бы вы меня развязать, пожалуйста? Эти верёвки начинают натирать.

Центр управления гудел от количества находящихся в нём людей и впервые работал на полную мощность с тех пор, как его установили в одной из больших комнат монастыря. Всё вокруг кипело от возбуждения, нервная энергетика нарастала по мере того, как грандиозный план вступал в решающую фазу.

Хенк увлечённо разговаривал с Бранло, стоя около плоского монитора, демонстрирующего цифровую карту Уорчестера и окружающих его окрестностей. Цветные маркеры показывали места приземления пяти космических кораблей, располагающиеся на равном удалении от города, достаточном, чтобы избежать внимания и местных жителей и друг друга. Огоньки помельче указывали местонахождение членов экипажей каждого корабля.

— У нас передача от калабрианского шаттла, — прочитал Бранло со своего планшета. — У них возникли какие-то проблемы со стабилизацией после приземления. Они хотят перекалибровать свой пульт управления перед высадкой и просят прощения за задержку прибытия.

Хенка не волновали такие подробности. — А я всё думал, куда они подевались. Неважно. Калабрианцы всё равно не главные игроки. У них нет того финансового влияния, как у некоторых наших перспективных клиентов. Делегация октуланцев, к примеру — от них я ожидаю многого. Кроме того, они не пропустят ничего кроме напитков и закусок. Как там остальные?

Бранло посмотрел на список. — Корабль октуланцев приземлился в специально отведённом безопасном месте. Они, наверное, уже на пути сюда. Врелты по-прежнему жалуются на плотность земной атмосферы, а Экс-Императивы устраиваются в своих покоях. Запустили сканирование, чтобы убедиться, что их не прослушивают, но пусть, если это сделает их счастливыми.

— А Сайлутраксы?

— Должны быть здесь в любую секунду. Я послал Ги к ним навстречу.

— Превосходно. Значит, остаются наши запаздывающие калабрианцы, — Хенк задумался. — Будем надеяться, что они управятся до темноты. Получится неловко, если они попадут под наш же комендантский час. Возможно, мне следует проинструктировать шерифа, чтобы он снизил уровень тревоги. Уверен, его гвардейцы поблагодарят за ночной отдых.

— Мне проверить презентацию напоследок?

— Нет-нет. Мы уже достаточно много раз её прогоняли. Не хочу, чтобы моё выступление выглядело слишком отрепетированным. Отличная работа, Бранло. Продолжай.

Хенк решил проверить систему безопасности. Неожиданный порыв привёл его посмотреть на приготовления в Зал Собраний. Игнорируя Арчу, который тихо сидел у терминала, делая всё возможное, чтобы избежать внимания своего начальника, Хенк потянулся и переключил мониторы на изображение с камер слежения.

Зал Собраний представлял собой впечатляющее помещение для вечерней трапезы, и Хенку пришлось признать, что земные архитекторы имели определённый талант к грандиозной простоте. Цилиндрическое здание содержало всего одну большую круглую комнату, в которой его люди соорудили роскошную сцену для презентации. В её центре, поддерживая коническую крышу, стояла толстая, высокая колонна. За нею, заполняя основное пространство, располагался резервуар из стекла и бетона.

Хенк улыбнулся. Если его гостей не зацепили рекламные призывы, то содержимое этого резервуара немедленно заставит их залезть в свои банковские счета.