Криминальная армалогия

2. Правовой режим газового оружия

«…Вдруг он закрыл рот и нос какой-то тряпкой, протянул ко мне металлическую трубку,- раздался выстрел, не громче звука шампанской пробки, и в ту же секунду тысячи маленьких когтей влезли мне в нос, в горло, в грудь, стали раздирать меня, глаза залились слезами от нестерпимой боли, я начал чихать, кашлять, внутренности мои выворачивало…

– Дифенилхпорарсин в смеси с фосгеном, по пятидесяти процентов каждого…- сказал Роллинг».

Так Алексей Толстой описывает в романе «Гиперболоид инженера Гарина» применение газового оружия, вызывающего мгновенную смерть. Несколько десятилетий спустя фантазия писателя реализовалась в реальной жизни: в 1957 году в Мюнхене из газового пистолета убит руководитель украинского националистического подполья Лев Ребет, а в 1959 году с помощью усовершенствованного – двуствольного газового пистолета, снаряженного парами цианида, уничтожен Степан Бандера.

Но применение газового оружия смертоносного действия является скорее исключением. Как правило, оно используется полицией в качестве нелетального средства пресечения правонарушений, либо населением в качестве гражданского оружия самообороны.

Так, в середине семидесятых годов в зарубежной печати появились сообщения о разработке для полиции ФРГ «химических дубинок» выпускающих на десятиметровое расстояние струю газа, выводящего человека из строя на 40 минут, а несколько лет спустя две тысячи полицейских земли Северный Рейн-Вестфалия были вооружены химическими пистолетами, разбрызгивающими слезоточивый газ. Газовые пистолеты и револьверы по цене от 195 до 1095 франков и баллончики от 45 до 109 франков продавались во Франции, других странах Европы и в США.

В России газовое оружие стало поступать на криминальный рынок в конце 80-х начале 90-х годов, когда появились факты продаж баллончиков со слезоточивым газом на местных рынках. Криминальные элементы пытались использовать пульверизаторы и водяные пистолеты, заряженные аммиачным раствором, квартирные воры вооружались приобретенными на «черном рынке» контрабандными газовыми пистолетами импортного производства.

Когда подобное оружие изымалось, то вставал вопрос о его правовой оценке, что на практике вызывало определенные трудности, ибо газовые пистолеты и револьверы внешне копировали боевые образцы, в основе их действия лежал принцип огнестрельности, но поражающее действие осуществлялось не снарядом (пулей), как в огнестрельном оружии, а ирритантами – газообразными раздражающими веществами.

Постановлением Пленума Верховного Суда СССР № 7 от 20 сентября 1974 года «О судебной практике по делам о хищении огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ и небрежном хранении огнестрельного оружия» (дополненным Постановлением Пленума Верховного Суда СССР № 2 от 29 марта 1991 года) было разъяснено, что газовые пистолеты не относятся к огнестрельному оружию, а следовательно их приобретение, хранение, ношение и сбыт не подпадают под действие уголовного закона.

Это же подтвердил и Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 25 июня 1996 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ».

Следует отметить, что данный повтор не имел практического смысла, так как Указом Президента Российской Федерации от 8 ноября 1992 года «О специальных средствах самообороны, снаряженных веществами слезоточивого и раздражающего действия» газовое оружие было легализовано, как отдельный вид и ему был придан самостоятельный, достаточно четко определенный на тот момент юридический статус.

Дальнейшее развитие правового режима газового оружия происходило в последовательно, с интервалом в три года, принятых в Законе РФ «Об оружии» от 20 мая 1993 года и Федеральном законе РФ «Об оружии» от 13 декабря 1996 года.

Первый закон определил газовое оружие как «Оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем применения токсических веществ, разрешенных к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации». Такую формулировку вряд ли можно считать удачной, ибо газовое оружие объективно остается таковым в силу своих конструктивных признаков, независимо от одобрения или неодобрения кем-либо используемых в нем ирритантов. Неслучайно второй закон исключил разрешение Минздрава из данного определения.

Первый закон в статье 6 запрещал на территории России оборот газового оружия, снаряженного нервно-паралитическими, отравляющими и другими сильнодействующими веществами, а также способного повлечь поражение средней степени за счет воздействия слезоточивых раздражающих веществ. Это тоже было явной перестраховкой законодателя.

Отравляющие вещества нервно-паралитического действия нарушают функционирование нервной системы и вызывают смерть от паралича дыхательного центра и сердечной мышцы. К ним относятся боевые газы «зарин», «зоман», «табун»… Они входят в перечень токсичных химикатов, относящихся к химическому оружию. Их применение требует больших пространств, артиллерийских или авиационных средств доставки, противогазов и хим- защиты для применяющей стороны. Поэтому по чисто техническим обстоятельствам они не могут быть использованы в газовом револьвере или пистолете. Надписи на импортных аэрозольных упаковках «нервно-паралитический» газ не соответствовали действительности и являлись обычным рекламным приемом.

В газовом оружии используются раздражающие вещества, относящиеся к разряду «полицейских» средств: в основном хлорацетофенон («CN») – слезоточивый раздражитель, составляющий основу милицейского спецсредства «Черемуха» и ортохлор-бензилиден-малонодинитрил («CS»), широко распространенный на Западе и входящий в состав отечественного спецсредства «Сирень». Реже встречается хлорпикрин («PS»), сочетающий слезоточивый и удушающий эффект.

На попытки создать нелетальное полицейское оружие, временно выводящее преступника из строя, в США тратится ежегодно 1,9 миллиона долларов в год и еще десять лет назад в полицейские участки Америки поступили баллончики не с газовой, а с перцовой начинкой.

Вот и на российском рынке появились перцовые аэрозоли под названием «Защитная аэрозоль ОС», где «ОС» – сокращение латинского наименования Oieoresin Capsicum. В их основе вытяжка кайенского горького перца, который является в 7 раз более сильным, чем самый жгучий из произрастающих на территории бывшего СССР узбекский перец «Огонек».

Если «ОС» является натуральным продуктом, не вызывает длительного химического отравления, и несмотря на высокую эффективность, не имеет последствий для здоровья, то все остальные ирританты – это мощные отравляющие вещества, опасные для человека. Достаточно сказать, что хлорпикрин применялся как отравляющий газ в первую мировую войну, а непереносимая концентрация в воздухе С5 составляет 0,0005 миллиграма.

Применение названных препаратов в замкнутом пространстве при высоких концентрациях может привести к тяжелым отравлениям и даже смерти. При буквальном толковании статьи 6 эти вещества должны быть запрещены, однако каких-то других, особых веществ, являющихся одновременно и токсическими, и в то же время совершенно безвредными для человека в природе попросту не существует.

Еще одним требованием статьи б была неспособность газового оружия причинить менее тяжкие телесные повреждения человеку (нападающему – Д. К.), находящемуся на расстоянии более 0,5 метра. Таким образом, данная норма с одной стороны, максимально ограничивала мощность выстрела, а с другой запрещала использование отравляющих и сильнодействующих веществ, к которым и относятся ирританты. Практически, она не разрешала, а запрещала газовое оружие.

Во втором законе требования были смягчены: запрет сохранился только на нервно-паралитические, отравляющие и не разрешенные Минздравом вещества, так что газ «СБ», относящийся к категории сильнодействующих средств оказался «реабилитированным». Повышена и разрешенная мощность выстрела – теперь допустимая дистанция выброса пороховой струи увеличилась вдвое – до 1 метра (ст. б). Все модели газового оружия и патроны к нему подлежат обязательной сертификации (ст. 7) и включению в Государственный кадастр гражданского и служебного оружия и патронов к нему (ст. 8).

В Перечень служебного и гражданского оружия и боеприпасов к нему, вносимых в Государственный кадастр включены 19 моделей газовых пистолетов и револьверов и 19 разновидностей механических распылителей и аэрозольных устройств отечественного производства, а также 14 видов пистолетов и револьверов иностранного производства и 7 наименований аэрозолей.

По установленному правовому режиму газовое оружие подразделяется на два вида.

Так, аэрозольные устройства и механические распылители, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами приобретаются без лицензии, регистрации не подлежат, т. е. находятся в свободном обороте.

А все газовые пистолеты и револьверы приобретаются по лицензии органов внутренних дел, которая является одновременно разрешением на их хранение и ношение. Незаконное приобретение, сбыт и ношение их влечет уголовную ответственность по части 4 статьи 222 УК РФ.

В литературе высказывалось мнение о нечеткости такой позиции закона и возможности его неоднозначного толкования, поскольку имеющееся в Законе «Об оружии» определение газового оружия как «оружия, предназначенного для временного поражения живой цели путем применения слезоточивых и раздражающих веществ» позволяет отнести механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и другими веществами, к газовому оружию. Однако данное мнение основано на непонимании факта деления газового оружия (к которому действительно относятся и аэрозольные устройства и механические распылители) на два вида, о которых говорилось выше: 1) находящиеся в свободном обороте; 2) являющиеся предметами разрешительной системы.

Анализируя логику законодателя, ограничившего оборот только ствольного газового оружия, можно придти к выводу, что основанием для такого решения является наличие в патронах к нему порохового заряда, порождающего при выстреле направленное истечение из ствола пороховых газов, смешанных с газами активного химического вещества и способных причинить существенные механические повреждения, а также открывающих возможность производства выстрела дробовым или пулевым снарядом.

На наш взгляд, играет роль и внешний вид газовых пистолетов и револьверов, которые в большинстве случаев формой, весом и размерами копируют боевое оружие, что расширяет возможность использования их в преступных целях. Нередко газовое оружие успешно применяется именно как средство психического насилия. Так, осужденный Н. совершил четыре разбойных нападения на торговые павильоны, угрожая продавцам газовым пистолетом «Перфекта», непригодным к производству выстрелов. А осужденный Р. при совершении разбоя не только угрожал газовым пистолетом, но и нанес им около десяти ударов по голове и лицу потерпевшему, сломив сопротивление последнего. В перечисленных случаях собственно поражающие свойства газовых пистолетов не использовались.

Однако представляется, что при регламентации правового режима оружия следует исходить не из его производных или второстепенных свойств и качеств, а из поражающих способностей при его целевом применении. Между тем, аэрозольные упаковки также могут использоваться как орудия совершения насильственных преступлений. При разбоях, изнасилованиях, хулиганстве они служат для приведения потерпевшего в беспомощное состояние, либо для угрозы претворения такой возможности в жизнь. Пресса сообщала о нападении в центре Новосибирска двух вооруженных газовыми баллончиками злоумышленников на вооруженных автоматами инкассаторов.

Применив газ, нападающие завладели сумкой с двумя миллионами рублей и пытались скрыться, только применение огнестрельного оружия помогло задержать преступников. В городе Шахты Ростовской области преступник брызнул из газового баллончика в лицо почтальону, после чего обыскал потерпевшую и забрал у нее 15 тысяч рублей.

Поскольку аэрозольная упаковка рассчитана на многократное использование, объем активного вещества в ней во много раз больше, чем в газовом патроне, что создает предпосылки для одновременного поражения многих людей. В одном из сел Иркутской области подросток распылил в школе содержимое газового баллончика «Шок перцовый», в результате чего 86 учеников и учителей попали в больницу с диагнозом тяжелого «ингаляционного отравления газом». И это не единичный факт. В московской школе следствием аналогичных действий стала госпитализация шести детей.

Особняком стоят устройства дозированного аэрозольного распыления (УДАР), которые являются многозарядными и по способу поражения цели мало отличаются от газовых пистолетов и револьверов. Так, комплекс «Жасмин» «обеспечивает временную нейтрализацию биологических объектов за счет прицельного метания жидких рецептур, содержащих ирританты (раздражающие или возбуждающие вещества)» на дистанцию до трех метров и на дальности до 0,5 метра представляет опасность возможностью механического повреждения глаз, но тем не менее приравнивается к аэрозольным баллончикам, не требуя разрешений на приобретение и ношение. Это, очевидно, объясняется тем, что в комплексах УДАР используется специфический, не подлежащий перезарядке патрон: пороховой заряд в нем отсутствует, а выброс активного вещества осуществляется энергией капсюльного состава, причем газы с помощью специального устройства отсекаются и не выходят за пределы гильзы. То есть направленный выброс пороховых газов в данных устройствах отсутствует, как и сопутствующая ему возможность травматического поражения.

Несмотря на то, что приобретение ствольного газового оружия связано с необходимостью получения специальной лицензии, на руках у граждан России имеется почти 1,1 миллиона единиц газовых пистолетов и револьверов.

При всем разнообразии моделей газового оружия, их размеров, калибров, вместимости магазинов, поражающие свойства их принципиально не различаются. Следует иметь в виду, что реальная дистанция поражения гораздо меньше, чем бытующие о ней представления.

Так, эксперты газеты «Коммерсантъ» считают, что эта дистанция у короткоствольных пистолетов калибра 8 мм составляет 8 м, у длинноствольных – до 16 м, а у 9-мм револьверов – около 30 м. В отечественных рекламных каталогах приводятся другие цифры: для 8-миллиметрового пистолета «Рек-Джи-5» – 5 м, для 9-миллиметрового револьвера «Агент» – 7 м. В инструкции к газовому револьверу «РГ» – обещают дальность поражения до 7 м, а с применением входящей в комплект насадки – до 10 м.

Иностранные фирмы-изготовители, как правило, дальность действия своих образцов не указывают. Объясняется это очень просто: врать солидные компании не хотят, а хвастать особенно нечем. Ведь на самом деле дальность выброса газового облака для оружия калибра б мм составляет 2 м, а для калибра 8 и 9 мм – 3 м.

Однако, довольно скромные тактико-технические характеристики газового оружия не исчерпывают его поражающих возможностей. Дело в том, что действие газовых пистолетов и револьверов основано на принципе огнестрельности, что открывает возможность использования его не по прямому назначению – воздействию на биологический объект раздражающим газообразным веществом, а для физического поражения живой цели.

В специальной литературе описаны случаи причинения человеку тяжелых проникающих ранений и даже смерти при выстреле в упор стандартным газовым патроном. Описано и самоубийство, совершенное из газового револьвера «Агент» с помощью самодельно перезаряженного дробью патрона. В Ростове-на-Дону во время ссоры был ранен из газового пистолета 32-летний мужчина, который в результате лишился левого глаза.

При исследовании смертельных и несмертельных огнестрельных ранений криминального характера причиненных в г. Санкт- Петербурге, установлено что в группе раненых в 36,5% случаев повреждения причинены из газовых пистолетов и пневматического оружия.

Газовое ствольное оружие можно довольно легко переделывать для стрельбы снарядом – дробью, отдельной картечиной или пулей. Обычно это достигается заменой ствола из легкого и малопрочного силуминового сплава на стальной ствол, либо высверливанием рассекателя, препятствующего движению снаряда. Так, широко применяемые киллерами пистолеты типа ПСМ калибра 5,45 мм с глушителями практически все изготовлены из газового оружия.

В случаях подобных переделок оружие утрачивает свойства газового, становясь «конструктивно предназначенным для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового заряда», т. е. приобретает свойства огнестрельного оружия.2

Так, неработающий В. хранил у себя дома целый арсенал в том числе газовый пистолет заводского изготовления системы «ИЖ-78-01» с самодельно изготовленным стволом под патрон калибра 5,45 мм, оснащенный самодельно изготовленным приспособлением для бесшумной стрельбы. По заключению криминалистической экспертизы этот пистолет был признан переделанным нарезным короткоствольным огнестрельным оружием, приспособленным для стрельбы боевыми патронами.

В специальной литературе отмечалось, что «многие тяжкие преступления против личности совершаются путем применения оружия, переделанного из газового образца. Только в республике Удмуртия за 1995 год изъято 80 пистолетов типа „ПМ", которые переделаны из газовых пистолетов, похищенных со специализированных заводов-изготовителей». Здесь речь идет о газовом пистолете «6 П-42» калибра 9 мм, который представлял из себя модификацию пистолета Макарова, копировал его внешний вид и линейные размеры и изготавливался из тех же высокопрочных материалов, а потому позволял легко приспосабливать его для стрельбы боевыми патронами. Именно по этой причине данная модель газового пистолета была снята с производства.

Однако некоторые модели прошедших сертификацию газовых пистолетов и револьверов и без переделки допускают стрельбу самодельными патронами или патронами иностранного производства, снаряженными мелкой дробью для охоты на грызунов и защиты от змей. Дробовые патроны западных фирм получили название патронов Гринелли, по имени создателя, и отличаются от обычных газовых толщиной стенки гильзы и повышенной массой, они могут содержать до 30 мелких дробин от 0,8 до 1,5 мм. Такие патроны обладают небольшой мощностью: выстреленная из них дробь представляет опасность на расстоянии до пяти метров.

Впрочем, о поражающей способности таких патронов в отечественной криминалистической практике имеются различные суждения: от утверждений, что дробовые патроны не обеспечивают причинения телу человека проникающего ранения уже на расстоянии 1-1,5 м, до прямо противоположных. Так, при экспериментальных отстрелах начальная скорость полета дроби составила от 280 до 310 м/с, удельная кинетическая энергия даже одной дробины превышает нижний предел поражаемости человека, с дистанции четыре метра дробь внедрялась в кожно-жировую клетчатку на глубину до 1 см, а на дистанции до 1м дробинки разрушали кости черепа и проникали в мягкие ткани на глубину до 8 см.

Оценка факта обладания газовым оружием, заряженным дробовыми патронами резко меняется. В литературе отмечалось, что в России появились газово-дробовые револьверы иностранного производства, в связи с чем на практике возникают сложности, по какой части – 1 или 4 ст. 222 УК РФ должна наступать уголовная ответственность за их незаконное приобретение, сбыт или ношение

Например, Г. был осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ за незаконное приобретение, хранение и ношение револьвера «Компакт» калибра 9 мм, относящегося, по заключению судебно-баллистической экспертизы к стандартным дробовым револьверам и являющегося гладкоствольным дробовым огнестрельным оружием. Однако судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор, так как усомнилась в выводе эксперта и посчитала револьвер газовым, поскольку хотя из него и можно было производить выстрелы дробовыми патронами, но по всей длине ствола имелась перемычка высотой 2,5 мм, а на самом револьвере имелась надпись о запрете на заряжание его дробовыми патронами.

Исходя из позиции суда, фактическая возможность стрельбы патронами с поражающими элементами является менее значимой для оценки оружия, чем его целевая предназначенность. Вряд ли такой подход отвечает задачам пресечения всевозможным ухищрений, к которым постоянно прибегают преступники.

Имеют место и случаи противоположной оценки, когда использование патронов, имеющих поражающие элементы в стандартном газовом оружии, дает основание суду считать, что это придает ему свойства огнестрельного.

Но тогда получается, что один и тот же пистолет, будучи заряженным газовыми патронами или разряженным, считается газовым оружием, а заряженный дробовыми боеприпасами – огнестрельным! Исследователи данной проблемы высказывали обоснованные сомнения в правильности такого подхода, справедливо отмечая, что здесь происходит смешение понятий оружия и боеприпасов: ведь самопал и незаряженный остается самопалом, а автомат «АК-74» не меняет своей принадлежности к огнестрельному оружию при заряжании его холостыми патронами

Не проясняет ситуацию и предложение того же автора считать газовое оружие, позволяющее по своим конструктивным данным осуществлять стрельбу как собственно газовыми патронами, так и дробовыми (самодельными пулевыми) патронами, «оружием комбинированного действия, предназначенным для ситуационно- избирательного поражения цели: временного поражения живой цели за счет воздействия химического реагента (газовое оружие), либо механического поражения цели многоэлементным (дробью) или одноэлементным (пулей) снарядом».

Такой подход, возможно, разрешает проблемы экспертно-криминалистической классификации оружия, однако никак не проясняет возможностей его правовой оценки. Как квалифицировать действия лица, законно носившего газовый пистолет, позволяющий стрелять дробовыми патронами и имеющего при себе такие патроны?

В прессе сообщалось о применении для самозащиты зарегистрированного «газодробового» пистолета в результате чего одному нападающему были причинены проникающие ранения легких, а второй получил ранения плеча. Наверняка правовая оценка действий обороняющегося в части ношения подобного оружия будет не столь простой, как представляется журналисту, увидевшему в данном факте только необходимую оборону.

По нашему мнению, правовая оценка газового оружия меняется при заряжании его дробовыми патронами. В этот момент происходит приспособление нелетального оружия для стрельбы боеприпасами, что должно квалифицироваться, как изготовление огнестрельного оружия и его последующее хранение, ношение, перевозка, сбыт ит. д.

Вопрос еще более усложнится, если предположить, что исследованию подвергается газовый пистолет, заряженный спецпатроном с отравляющим веществом типа цианида. В этом случае он фактически остается в правовом поле газового оружия, хотя и запрещенного к обращению на территории Российской Федерации. Уголовная ответственность по части четвертой статьи 222 УК РФ в данном случае явно не соответствует общественной опасности деяния.

Представляет интерес проблема квалификации преступлений, совершаемых с использованием газового оружия – например, бандитизма, разбоя и т. д.

По этому вопросу высказывались различные мнения.

Некоторые авторы считают, что газовое оружие со слезоточивым и раздражающим наполнителем не способно причинить значительный пред здоровью, поэтому наличие лишь его в арсенале преступной группировки не позволяет считать ее вооруженной в понимании ст. 77 УК РСФСР.

Вряд ли эта позиция могла считаться обоснованной даже на момент ее высказывания: закон не требует определения мощности, поражающей способности и эффективности оружия, находящегося на вооружении банды – достаточно самого факта вооруженности, т.е. обладания оружием как таковым. А действовавший на момент обнародования приведенного мнения Закон РФ «Об оружии» от 20 мая 1993 г. (так же, как и принятый 13 ноября 1996 г. Федеральный закон «Об оружии»), безусловно, относил к категории оружия и газовые средства поражения. Сужение понятия вооруженности до обладания виновными лишь оружием, «способным причинить значительный вред здоровью», является произвольным ограничительное толкование воли законодателя, которое не способствует целям борьбы с преступностью и отвечает интересам преступных элементов.

Подтверждением такой оценки является постановление № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм», которым газовое оружие совершенно однозначно признано предметом вооруженности банды.

Для разрешения коллизий, возникающих при оценке газового (а также и другого оружия), следует изменить правовые классификационные признаки оружия, как предмета (средства) или орудия совершения преступления. В основе подобной классификации (которую мы привели выше под названием криминологической – Д. К.), должен лежать не принцип действия оружия, как в настоящее время, а степень его опасности. При этом все многообразие средств поражения может быть сведено к трем категориям: ошеломляющему, убойно-травмирующему и смертоносному оружию.

Однако кроме теоретических проблем, в данной сфере имеются и сугубо практические. Газовое оружие было введено в оборот на территории России с вполне определенной целью: предоставить возможность гражданам, по разрешению органов внутренних дел приобретать его, носить и использовать для самообороны.

С целью получения реальной картины использования газового оружия в криминальных и контркриминальных целях, автором было проведено криминологическое изучение уголовных дел по которым в качестве орудий и средств совершения преступлений проходили «нетрадиционные» средства поражения – газовое, пневматическое, сигнальное оружие. Таких дел, рассмотренных судами Ростовской области в 1997-2001 годах, оказалось 86 в отношении 94 лиц. Виновные в основном привлеклись к ответственности и осуждались за незаконное приобретение, хранение, передачу, сбыт, перевозку, ношение газового оружия и его переделку в огнестрельное, за переделку в огнестрельное сигнального и пневматического оружия, за разбойные нападения, хулиганства с применением вышеперечисленных средств, а также использование в качестве орудий преступлений пневматического оружия, незаконное хранение и ношение боеприпасов к огнестрельному оружию.

За использование газовых пистолетов и револьверов осуждено 65 человек, то есть 69,1% от общего количества осужденных. В том числе пистолеты использовали 46 чел. (70,8%), револьверы – 19 чел. (29,2%). Газовый аэрозольный баллончик использовал 1 осужденный.

Переделанные в огнестрельные газовые пистолеты и револьверы использовали 6 человек: 6,3% от общего числа осужденных. В том числе переделанные газовые пистолеты – 4 чел. (66,6%), переделанные газовые револьверы – 2 чел. (3,3%).

Несмотря на то, что продажа газового оружия осуществляется только по лицензиям органов внутренних дел, они имелись только у троих осужденных (4,5%), еще у одного (1,5%) лицензия была просрочена. Таким образом, подавляющее большинство – 94% осужденных владели газовым оружием незаконно. Естественно, что не имели лицензий все 100% осужденных за владение газовым оружием, переделанным в огнестрельное.

По 8 делам (9,3%) осужденные незаконно хранили несколько газовых пистолетов либо наряду с газовым оружием незаконно хранили огнестрельное, холодное, боеприпасы и взрывчатые вещества, причем в шести делах (75%) эти действия были сопряжены с совершением преступлений.

Так, житель г. Ростова-на-Дону О. входил в организованную преступную группу по изготовлению поддельных денег, одновременно он незаконно приобрел и хранил два газовых пистолета.

Гр-н X. незаконно носил газовый пистолет и охотничий нож, демонстрируя оружие, он дважды угрожал убийством разным потерпевшим.

Осужденный П., наряду с незаконным хранением газового пистолета, хранил боевой пистолет Макарова, из которого совершил умышленное убийство.

Неработающие Б. и 0. незаконно приобрели газовые револьвер и пистолет, переделанные в огнестрельные и, используя оружие, отобрали деньги у водителя такси.

Преступная группа в составе П., Б. и трех неустановленных соучастников, имея на вооружении нож, относящийся к категории холодного оружия, кастет, газовый пистолет и газовый пистолет, переделанный в огнестрельный и оснащенный глушителем, совершила разбойные нападения на жилище и магазин.

В основном преступники использовали газовые пистолеты и револьверы для психического воздействия на потерпевших и нанесения им побоев. Суды квалифицировали разбойные нападения с ними по ст. 162 ч. 2 п. «г» по признаку применения предметов, используемых в качестве оружия. Газовые пистолеты, переделанные для стрельбы боевыми патронами, расценивались как оружие. Такая дифференциация не имеет правового основания, так как в соответствии с Законом РФ «Об оружии» газовые пистолеты и револьверы относятся к оружию независимо от их криминалистических характеристик.

В трех случаях в преступных целях использовалось легально хранимое газовое оружие: дважды при совершении хулиганства и один – при групповом изнасиловании несовершеннолетней.

Примеров успешной самозащиты с этим средством самообороны не выявлено. В двух случаях газовые пистолеты, которые потерпевшие носили на законных основаниях, были отобраны преступниками при грабеже и разбойном нападении: владельцы не сумели ими воспользоваться. Это не единственный пример неэффективности газового оружия как средства самозащиты, причем парадокс состоит в том, что в руках преступников оно причиняет серьезные травмы и позволяет достигать поставленной цели.

Характерным примером противостояния преступника и потерпевшего, при котором обе стороны использовали газовое оружие с разным результатом является следующий:

Д. из хулиганских побуждений напал на сидящего в автомобиле К., нанес ему удары по голове, пытался вытащить наружу. Последний, обороняясь, прыснул в лицо нападавшему из газовой аэрозольной упаковки, от чего у Д., по его словам, «запекло в глазах, потекли слезы, начались выделения из носа, спазмы горла». Однако, Д. не потерял способности к активным действиям: из своей автомашины он достал хранимый на законном основании газовый револьвер «Айсберг» калибром 9 мм, догнал убегающего К., избил его кулаками по голове, а затем выстрелил в лицо с близкого расстояния (около 15 см). В результате К. был причинен химический ожог век, конъюнктивит обоих глаз, рана мягких тканей крыла носа, требующая косметической операции, и двусторонняя нейросенсорная тугоухость, т. е. вред здоровью средней тяжести с утратой. 10% общей трудоспособности.

Поскольку газовое оружие является нелетальным, соблюдение правил его использования (которые основаны на предписаниях Министерства здравоохранения, проявляющего заботу о здоровье нападающего) не позволяют оказать на преступника воздействие, достаточное для того, чтобы пресечь посягательство. Иными словами, при правильном применении газовое оружие является безвредным. Преступники же законы и правила не соблюдают, их действия отличает повышенная дерзость и интенсивность, направленные на достижение поставленной цели любой ценой. При неправильном, криминальном применении газовое оружие представляет существенную опасность для здоровья. Поэтому законопослушный человек при столкновении с преступником оказывается в заведомо проигрышном положении. Судебная практика наглядно подтверждает этот тезис.

А., столкнулся на своей автомашине с мотоциклом, на котором ехали супруги С., в последующей ссоре он, из законно хранимого газового пистолета «6ПЗб» калибром 8 мм, с близкого расстояния – менее 1 метра, дважды выстрелил в лицо С., а затем – в лицо его жене, причинив им ожоги слизистой оболочки верхних дыхательных путей, после чего скрылся с места происшествия.

Т., во время ссоры с сожительницей, обильно прыснул ей в лицо из газовой аэрозольной упаковки, чем привел в беспомощное состояние, после чего избил, причинив средней тяжести вред здоровью.

М. во время драки, с дистанции около трех метров выстрелил из незаконно хранимого газового револьвера, заряженного дробовым патроном в гр-на Ч., причинив ему травму обоих глаз, приведшую к полной слепоте.

Проиграв в физическом противостоянии; потерпевшие стали инвалидами или получили расстройство здоровья. Все виновные фактически остались безнаказанными: хотя они и были привлечены к уголовной ответственности, но осуждены к условным мерам наказания: Д.- к пяти с половиной, А.- к четырем, Т.- к двум, а М.- к четырем годам.

Встает вопрос: кому предоставляет преимущества закон «Об оружии», кого защищает уголовный кодекс, кому сочувствуют судьи? Ответ на него, к сожалению, представляется самоочевидным.

Изложенное выше, а так же многолетний опыт автора по изучению вооруженной преступности и мер борьбы с ней, позволяют сделать следующие выводы:

1. Газовое оружие, введенное в легальный оборот с целью обеспечения возможности самозащиты граждан, не помогло достичь данной цели по следующим причинам:

а) При правильном применении оно оказывается безвредным, а следовательно не способно вывести из строя либо деморализовать нападающего и пресечь посягательство. В силу этого же обстоятельства оно не обеспечивает чувства уверенности в своей защищенности у лица, подвергнувшегося нападению, которое поэтому применяет его нерешительно или не применяет вообще.

б) При использовании с нарушением установленных правил, газовое оружие способно причинить серьезное расстройство здоровья, вплоть до причинения ему тяжкого вреда. Именно так применяют его преступники.

в) Законодательство и правоприменительная практика ставят законопослушного гражданина и преступника в равные условия. Неправильное (криминальное) применение газового оружия, даже повлекшее тяжкие последствия, влечет применение неадекватно мягких мер наказания. Таким образом преступники оказываются в более выгодном положении, что деформирует существующую в общественном сознании систему приоритетов.

2. Несмотря на лицензионно-разрешительный порядок приобретения газового оружия и владения им, оно широко вовлечено в криминальный оборот и используется для совершения тяжких преступлений. Кроме того, оно достаточно легко переделывается в огнестрельное оружие и некоторые виды таких «переделок» – пистолеты под патрон 5,45 мм, оснащенные самодельным глушителем превратились в излюбленное оружие для «заказных» убийств.

3. Газовое оружие, вопреки своему целевому назначению играет роль не антикриминального, а криминогенного фактора.

По предложенной нами классификации газовое оружие относится к нелетальному ошеломляющему оружию.

Газовое оружие, заряженное дробовыми патронами, относится к категории убойно-травмирующего.

Газовое оружие, переделанное в огнестрельное, относится к смертоносному оружию.