Криминальные каникулы

Глава IV Шалом

Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не столько ввысь, сколько вширь, здание.

– Вот, девочки, это ваш главный ориентир – тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, – сказала тетя Женя, – а вот там, слева, останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.

– Ой, море! – закричала Мотька. – Хочу к морю! Я никогда не видела моря!

– Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?

– Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.

– Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?

– Идет! – отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.

– И я тоже? – смущенно спросила Мотька.

– Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?

– Мать, ты их обижаешь! – вступился за нас Володька. – Они же почти профессиональные детективы!

– Ах да, я и забыла, – засмеялась Женя.

Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.

– Аська, держи деньги, тут десять шекелей.

– И что мне с ними делать?

– Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь – шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.

– Шалош или шалом?

– Дурища! – заржал Володька. – Шалом – это здравствуй, а шалош – три. Три билета! У меня проездной.

– А сколько сдачи?

– Десять агорот.

– А сколько стоит один билет? – поинтересовалась Мотька.

– Три шекеля и тридцать агорот.

– Это что же, один билет больше доллара стоит? – ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?

– Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь, девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши доллары на шекели, – успокоила нас Женя.

Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки. Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в десять шекелей и храбро проговорила:

– Шалош!

Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и медную монетку.

– Володя, докуда доедем? До Алии?

– Зачем, мама? Столько тащиться пешком?

– Но ведь девочкам, наверное, все интересно!

– Конечно! – хором ответили мы.

– Нет, мама, давай прямо сразу к морю, а оттуда по набережной пойдем в Яффо.

– Мы же хотели вечером туда…

– Первый раз лучше днем. А вообще, все это чепуха, начинать надо с Мигдал Меир Шалом.

– И что нам мешает? Это недалеко от Алленби, сходим туда, потом вернемся к морю и пойдем в Яффо.

– Женя, о чем вы говорите, мы ничего не понимаем! – возмутилась я.

– Да вот Володя говорит, лучше всего нам пойти в Мигдал Меир Шалом, это самое высокое здание в Тель-Авиве и наверху есть смотровая площадка.

– Женечка, я к морю хочу! – взмолилась Мотька.

– Да, Мотенька, конечно, первым делом к морю. Человек не видел моря! Что может быть важнее!

– Тогда доедем хотя бы до шука, – проворчал Володька, – так интереснее!

– Хорошо, – согласилась Женя. – Вот, девочки, это улица Алленби, названа так в честь английского генерала. Его войска в Первую мировую войну изгнали из Палестины турок.

Улица Алленби показалась нам очень красивой. Неширокая, оживленная, на каждом шагу магазины.

Наконец мы вылезли из автобуса.

– А где же море? – спросила Мотька, вся дрожа от нетерпения.

– Погоди, скоро дойдем. Пошли на ту сторону, – потребовал Володька.

Пройдя еще немного вперед, мы увидели уходящую влево узкую улицу, кишащую народом.

– Вот это наш главный базар – шук Кармель, – сказала Женя. – Здесь можно купить все на свете.

– Мам, давай угостим их соком, – предложил Володька.

– С удовольствием! Девочки, какого хотите? Апельсинового, грейпфрутового, морковного?

– Морковного? – удивились мы. – Это вкусно?

– По-моему, да, хотите попробовать? Вон видите, женщине наливают?

– Хотим! – воскликнули мы, и вскоре улыбающаяся продавщица вручила каждому из нас по большому пластмассовому стакану только что выжатого морковного сока.

– Ой, как вкусно! – простонала Мотька.

Я с некоторой опаской отпила ярко-оранжевый сок. Вроде ничего, но уже через три-четыре глотка я почувствовала, что меня сейчас стошнит.

– Аська, как вкусно! Ой, тебе не нравится, да?

– Матильда, допей мой сок! Я не могу!

– Не нравится? – засмеялся Володька. – Чего ж молчишь тогда? Я тебе сейчас другой куплю. – Он через минуту вернулся с таким же большим стаканом мутновато-розового сока.

– Пей! Это эшкалиот!

– Что?

– Грейпфрутовый!

Я отпила. Сок оказался необычайно вкусным, особенно после морковного.

– Нравится?

– Да!

Мотька тем временем допивала уже мой стакан морковной гадости.

– Матильда, хочешь попробовать грейпфрутовый? – великодушно предложила я.

– Давай! – с радостью согласилась Мотька. – Правда, здорово, но в меня уже не лезет!

Все это время мы медленно шли вниз по Алленби. Вокруг кипела южная жизнь. На тротуарах стояли вешалки с одеждой, корзины с обувью. Мороженое, орехи, фрукты, соки – буквально на каждом шагу. И среди этого пестрого разнообразия довольно часто были ювелирные лавки, строгие и чопорные. Вот улица делает легкий изгиб и…

– Море?! – воскликнула Матильда. – Море! – и, забыв обо всем, кинулась вперед. До моря оставалось еще метров триста.

– Володя, беги за ней, – крикнула Женя, – как бы под машину не попала!

Володька бросился за Матильдой и скоро догнал ее.

– Какая славная девчушка! – сказала Женя. – Вы давно дружите?

– С пяти лет. Мама говорит, она будет актрисой.

– А ты кем будешь?

– Адвокатом!

Но тут и до меня дошло, что я вижу перед собой Средиземное море. Оно открывалось взору за дивной красоты набережной, с фонтаном и роскошными зданиями. Песчаный пляж был почти пуст, а на каменных скамьях под причудливой формы навесами между набережной и пляжем сидели одни только старики, греясь на ласковом мартовском солнце.

– Как красиво! – вырвалось у меня.

– Да, это очень красивое место! – согласилась Женя. – Но ты здесь еще и не такое увидишь. Тебя настоящие чудеса ждут!

По нескольким каменным ступенькам мы спустились на пляж. Матильда, закатав джинсы, как безумная носилась по воде.

– Море! Море! – визжала она. – Аська! Иди скорей, вода такая теплая!

Я бросилась к ней, на ходу сбрасывая босоножки. Вода и впрямь была очень теплая.

– Аська, ну почему мы не взяли купальники! Я умру, если не искупаюсь!

Надо заметить, что на пляже не купался никто.

– Вы с ума сошли, – воскликнула Женя, – сейчас еще рано купаться!

– Да где рано?! Вода теплющая! Аська, завтра хоть сдохнем, а искупаемся! А может, еще сегодня? – с надеждой взглянула она на Женю.

– Вы спятили? Купаться в такой холод! – поежился Володька. Он и Женя были в свитерах, а мы с Матильдой – в майках.

Женя пожала плечами.

– У нас уже все представления о температуре поменялись. Тут такая жара летом стоит, что двадцать два – двадцать три градуса кажутся нам почти морозом. – Она присела и рукой попробовала воду. – И правда теплая! – удивилась она. – Ладно, во второй половине дня и я с вами, может быть, искупаюсь. А сейчас пошли в Яффо!

Мы шли по набережной, дыша соленым морским ветром и наслаждаясь солнцем.

– Подумать только, вчера вечером мы еще были в Москве, а там такая холодрыга! А сегодня уже будем купаться в Средиземном море! – восклицала Мотька.

Потом Женя начала рассказывать нам о Яффо, древнейшем городе Палестины, который теперь стал просто экзотическим туристским центром Тель-Авива. Там было необыкновенно красиво и интересно. Узкие, очень чистые каменные улочки, отмеченные знаками Зодиака, мастерские художников, выходящая на море площадь, где стоит францисканская церковь Святого Петра. Блуждая по узким улочкам Яффо, мы увидели дерево, растущее в горшке, который висел на цепях. И только тут мы сообразили, что оставили дома фотоаппараты.

– Не беда, сядете на 46-й автобус на тахане и приедете, – утешил нас Володька.

– Нет уж, – отрезала Матильда. – Пешком дойдем. Такая красивая дорога!

Мы еще покатались на пароходике, который назывался «сабаба’», потом в маленьком уличном кафе ели вкуснейшие «бурекасы» – слоеные пироги с картошкой, запивая их апельсиновым соком. Это был удивительный день – в экзотической стране, с кучей впечатлений, но часам к пяти мы уже скисли от усталости, сказывалась бессонная ночь. Вернувшись домой, мы прилегли на часок и проснулись уже только утром, когда солнце проникло сквозь деревянные ставни, которые здесь называются трисами.

Утром Женя сказала, что сама купит нам экскурсии, а опекать нас сегодня предоставит Володьке. Он и в самом деле целый день таскал нас по городу, показывая достопримечательности и основные маршруты, а еще учил нас говорить на иврите самые необходимые слова. Спасибо, пожалуйста, до свиданья.

– Вот, предположим, ты захочешь выпить сок, что ты должна сказать? – пытал он меня.

– Какой?

– Апельсиновый.

– Бевакаша́ эхад тапузим!

– А если два сока? Грейпфрутовых?

– Бевакаша́ штаим эшкалиот!

– Отлично! Теперь ты, Матильда! Скажи – один яблочный!

– Эхад тапухим!

– Молодец! Да, вы бы тут за полгода выучили язык, не то что наши эмигранты! Мама без меня никуда не ходит, если там на иврите говорят. Приходится таскаться с ней по всяким здешним учреждениям, сами понимаете, какое это удовольствие!

– Да тут же на каждом шагу русская речь! – удивилась я.

– Так то на улице. Кстати, сейчас поведу вас на Кинг Джорджа там один старичок такие соки делает, умереть, уснуть! Заказывать будете сами.

– Хорошо, но и платить тоже будем мы! – твердо сказала я; мало-помалу я уже начинала разбираться в здешних ценах и поняла, что свежий сок – удовольствие недешевое. – И не вздумай хорохориться!

Володька пожал плечами:

– Ладно!

Мы свернули с Алленби вправо, и Володька подвел нас к маленькому замызганному киоску, где седой старик выжимал соки.

– Значит так, возьми три сока, смешанных, апельсин, яблоки и гранат.

– А как гранат на иврите?

– Римон. Сможешь?

– Запросто! Шалом, адони, бевакаша, шалош тапузим, тапухим, римон!

– Ну, Аська, ты даешь!

Старик с улыбкой кивнул, выхватил откуда-то апельсины, мгновенно выжал их в три стакана, затем с невероятной ловкостью разрезал яблоки, сунул в другую соковыжималку, а в третью – гранаты.

Через две минуты мы уже держали в руках по большому стакану ледяного, умопомрачительно пахнущего сока.

– Как вкусно! – простонала Мотька, первой отхлебнувшая сок.

Ничего вкуснее я никогда не пила.

– Володь, а почему сок такой холодный?

– Фрукты у него в холодильнике лежат. Нравится?

– Не то слово!

Мы протаскались так часов до восьми вечера и полумертвые добрались домой. По дороге от автобусной остановки Володя сказал с сожалением:

– Эх, не успел я вам тахану показать!

– Тахану? Автобусную станцию? Чего там смотреть? – удивилась я.

– Да ты что! Тахана – это целый город. Чего там только нет – и рынок, и магазины, причем есть и шикарные, и рестораны, и кафе…

– Правда? Тогда мы сами туда пойдем, – заявила Матильда.

– Не вздумайте! Заблудитесь как пить дать!

Дома Женя сказала, что купила нам две экскурсии – Северная Галилея и Иерусалим. В Галилею мы поедем через два дня, а в Иерусалим через неделю.

– И еще надо будет вас свозить на Мертвое море, может, я свою подругу попрошу, – сказала Женя. – А в субботу поедем в Ариэль, посмотрите совсем другие места. Устроим пикничок в горах.

– Ой! – всплеснула руками Мотька. – А как же Шура с Мурой?

– Какие шуры-муры? – не понял Володька.

– Да не шуры-муры, а Фельдманы, Шура и Мура! Вы таких случайно не знаете?

– Нет, не знаем. А кто они такие?

– Наши друзья, четыре года назад уехали, у нас есть телефон, но, может, это старый, и потом мы хотим сделать им сюрприз.

– Покажи-ка номер! – потребовал Володька. – Ага, 08, это код Реховота. Одни вы туда пока не доберетесь, давайте так сделаем. Я вернусь, позвоню им, не ехать же нам туда наобум, наплету чего-нибудь, договорюсь, чтобы они дома были, и заявимся к ним. То-то они удивятся, небось и не узнают вас!

– Здорово! – обрадовались мы. – Тода́ раба́! (спасибо).

Женя вытаращила глаза.

– Мама, слышала бы ты, как они на иврите объяснялись! Лучше тебя!

– Это не так уж сложно! – засмеялась Женя. – Девчонки, да вы уже носом клюете! Идите-ка спать. Спокойной ночи!

– Лайла тов!