Крио

Глава 1

Сира.

Я чувствую себя легко… почти невесомо. Даже подушка, на которой сейчас покоится моя голова, кажется мне просто воздушной. Где-то глубоко в своем подсознании я знаю — это конец. Вот почему я из последних сил стараюсь держаться за малейшие крупицы физических ощущений, даже если это мучительная агония и неконтролируемый страх. Для меня они сейчас — последние шелковые ниточки, что еще связывают меня с этой, казалось бы, совершенно ничтожной жизнью.

С моих губ срывается обреченный вздох… А может, мне все это просто кажется? Вполне возможно… Могу же я его просто слышать в своей голове? Я давно потеряла связь с реальностью. Болезненная жажда неуклонно перерастает в тупую, едва осознаваемую тоску. Сколько времени они не дают мне пить? Три дня? По сравнению с этим, голод — вообще не проблема. Он быстро утих, а вот жажда… Жажда — это адские мучения. И не только. Она потихоньку, капля за каплей, изнуряет и высушивает меня.

Стоит мне лишь закрыть глаза, как я вижу воду… свежую, прозрачную воду, стекающую по моим губам. Я прекрасно понимаю, что все это — плод моего больного воображения. Но это все же лучше, чем иметь дело с реальностью. Ведь я… ХОЧУ… ПИТЬ!

Словно в замедленной съемке я с трудом переворачиваюсь на койке, чтобы видеть дверь. Можно подумать, она откроется от одного моего взгляда. Я давно уже перестала кричать. Больше не стучу в дверь с мольбой. Все равно никто не приходит. Видимо, просто… никого… нет!

«Да они же над тобой издеваются!» — ехидничает в моей голове причудливый тоненький голосок.

Из шаттла меня доставили прямо в эту тюрьму — на исследовательскую станцию для экспериментов в рамках правительственного проекта «Древо Жизни». Все прошедшие с того момента недели я постоянно пребывала в крайнем напряжении — как только дверь в мою комнату открывалась, входили врачи и впрыскивали мне что-то в вену. Они делали это постоянно, снова и снова! Иногда мне становилось невыносимо дурно. Иногда возникали странные головокружения. А иногда меня безудержно рвало, выворачивая наизнанку все нутро. Нередко при инъекциях возникали такие невыносимые боли и такое усиленное сердцебиение, что, казалось, я больше не выдержу. Один или два раза я даже думала, что умираю. Во всяком случае, каждый день ожидала, что врачи вот-вот лишат меня жизни.

Я была лабораторной крысой, не более того. И это был ответ Объединенного Правительства на мое, по их мнению, излишнее любопытство — я слишком глубоко засунула свой журналистский нос в их дела. Слишком глубоко копнула. Слишком много нашла порочащей их информации.

Объединенное Правительство и его исследовательский проект «Древо Жизни».

Я уже предвкушала появление на первых страницах газет своих фото под заголовками:

Я собиралась взорвать бомбу. Собиралась доказать своему боссу, что способна написать более серьезный обзор, чем описание местных бандитских разборок в приграничных округах. Хотела показать, что готова идти на риск, в отличие от своих нерешительных коллег-мужчин. Я хотела любой ценой добиться уважения, признания и карьерного роста. А в конечном итоге нашла… лишь смерть.

Так бывает, когда становишься чересчур жадной.

«Сира…» — снова напевает тоненький голосок в моей голове.

И сейчас до меня доходит, что этот голос — мой собственный… такой, каким он был у меня в детстве, когда я очень уверенно и с абсолютной непреклонностью доказывала своему отцу, что непременно стану самым известным и самым популярным журналистом.

Я все еще жива… все еще здесь… Но, как ни странно, умираю не от бесконечных ядовитых инъекций. Похоже, я просто сдохну от жажды. Они заперли меня в этой камере… бросили на верную смерть. Мое тело настолько обезвожено, что я даже не могу плакать.

Почему они просто не убьют меня? Почему так поступают со мной? Таков приказ Объединенного Правительства? Такова месть за то, что я сунула нос в их дела? Или это еще один проводимый на мне изощренный, чудовищный эксперимент?

Я моргаю от чрезмерной яркости потолочных светодиодов, которые не прекращают гореть вот уже несколько дней. Обычно по вечерам их всегда выключали, чтобы я могла спокойно поспать. Но, кажется, обо мне все просто забыли. Хотя о чем это я? Объединенное Правительство никогда никого не забывает!

Насколько раньше я с жаром молила о том, чтобы дверь моей камеры оставалась закрытой, настолько же сильно теперь хочу, чтобы она поскорее открылась. Даже если лишь для того, чтобы оборвать мою жизнь. Смертельная инъекция… Неужели у докторов «Древа Жизни» отсутствует даже такая капелька человечности?

Невольно мои мысли возвращаются к высокому блондину, который иногда вводит мне препараты. Даже когда я впервые увидела его, то сразу же поняла, что он один из них — Совершенный Боец! На Земле мне удалось раздобыть только одну их фотографию. Но никаких сомнений быть не могло: очень высокий, чересчур мускулистый… слишком идеальный, чтобы быть человеком. Тем удивительней было увидеть его в белом медицинском комбинезоне, работающим на исследовательской станции.

Его тело выдавало его происхождение: ярко выраженные рельефные мышцы на животе, руках, ногах и плечах. Комбинезон ничего не скрывал — только еще больше подчеркивал! Блондин был на полголовы выше даже самого крупного врача «Древа Жизни». ДНК Совершенных Бойцов — это генетический код элитных суперсолдат и беспощадных убийц. Но только… не ученых. Их постоянно отправляли на внешние спецоперации для совершенствования военных навыков. Они сражались с дикими, безумными существами, которых Объединенное Правительство и ученые «Древа Жизни» называли «краулерами». И насколько мне было известно, эти существа, по сути, неожиданный и нежелательный результат первых неудачных экспериментов «Древа Жизни».

До сих пор не могу понять, почему этот белобрысый Боец работает на исследовательской станции. А мысль о том, что я этого никогда не узнаю, жалит меня в самое сердце. Даже в последние часы моей жизни мною движет профессиональное любопытство, которое, кстати сказать, является обязательной и неотъемлемой частью всех талантливых журналистов! Хотя так жаль, что из-за него они частенько лишаются жизни.

Перед моим внутренним взором появляется лицо блондина. Однажды я даже предприняла отчаянную — по всей видимости, изначально обреченную на неудачу — попытку перетянуть его на свою сторону. Если бы он только знал, что, по сути, такой же заключенный, как и я… На мгновение во мне даже вспыхнула надежда, что он достаточно разумный, чтобы заинтересоваться собранной мной информацией. В конце концов ведь он работал на исследовательской станции! Так что можно было с легкостью предположить, что за таким привлекательным лицом скрывается достаточно развитый интеллект.

Когда блондин делал мне очередную инъекцию, я прошептала:

— Почему ты работаешь на этих ублюдков? Ведь они используют вас сугубо для своих корыстных целей. Точно так же, как меня и всех привезенных сюда женщин. Объединенное Правительство и «Древо Жизни» лишило вас всяких прав. От этого сотрудничества вам не будет никакой пользы. Я оказалась здесь… лишь потому, что узнала обо всех их отвратительных, бесчеловечных намерениях. Там, на Земле, о вас совершенно ничего не знают. Выведи меня отсюда, и я расскажу тебе все… всю правду.

В ответ он лишь посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами, которые напомнили мне увиденную еще ребенком в старинной книге удивительную фотографию — поразительной красоты тропическую лагуну. Бирюзовая вода… Но взгляд блондина, к сожалению, остался абсолютно холодным. В нем не отразилось ни единого чувства.

Когда он ушел, я поняла, что совершила огромную, возможно, даже непоправимую, ошибку. Вероятней всего, Совершенные Бойцы вообще ничего не чувствуют. Во всяком случае, ничего из того, что имеет отношение к человеческим эмоциям и чувствам. А уж такие эмоции, как сострадание и сочувствие, для элитной армии убийц, без сомнения, были генетически нежелательными.

После нашего неудачного разговора я два дня тряслась от страха. Боялась, что он сдаст меня врачам «Древа Жизни». Что, обратившись к нему за помощью, подписала себе смертный приговор. Но все шло по-старому. Врач-Боец по-прежнему приходил, молча делал инъекции и вел себя так, будто я ему вообще ничего не говорила.

Я больше ни разу не обратилась к нему.

Медленно переворачиваюсь на бок. И хотя каждое движение — это нестерпимая боль, но все же в таком положении мне немного легче дышать.

Может, давно пора покинуть этот бренный мир? Закрыть глаза и уступить ей?.. Этой манящей меня своей безмятежностью и успокоением темноте. Позволить ей затянуть себя в эту мрачную бездонную пропасть… Стоит ли продолжать борьбу и продлевать душевную агонию? Это спасительное, обещающее блаженство забвение все сильнее и сильнее притягивает мой ослабевший от нескончаемых адских мучений разум. Ведь там больше не будет ни панического страха, ни ложных надежд…

И вдруг… я слышу… шум! Впервые за три дня!

В раздражении я заставляю свои веки открыться. Из последних сил напрягаю слух. Пытаюсь сосредоточиться на реальности. Неужели мне только показалось? Неужели мой разум опять сыграл со мной злую шутку?! Никто не пришел… Меня покинули… Видимо, бросили умирать в одиночестве.

Но нет! Вот он, снова! Этот звук… как шаги за дверью! А вот уже и щелчок магнитного замка. Теперь я абсолютно уверена. Они вернулись! С надеждой смотрю на дверь и с нетерпением жду, когда она откроется. Сейчас мне абсолютно неважно, что они сделают со мной. По крайней мере, это все же лучше, чем умереть здесь от жажды в полном одиночестве.

Дверь открывается, и я вижу появившегося в дверном проеме…

ЕГО! Блондинистого Бойца, который делал мне инъекции! Но сегодня он без комбинезона. На нем полевая форма: брюки-карго, черная футболка и обхватывающий бедра широкий оружейный пояс. А его лицо, руки и одежда так заляпаны грязью, как будто он только что вернулся с задания, где в одиночку расправился с целой ордой диких хищников. Его руки сплошь покрыты мелкими ранами и царапинами. А черная футболка разорвана поперек груди. Вот сейчас он выглядит точно так, как мне и представлялся Совершенный Боец — не ученый… солдат!

Грубый. Беспощадный. Привыкший убивать!

Я, не мигая, смотрю на него, а он в ответ смотрит на меня. Какое-то мгновение мы оба молчим. И тут меня посещает абсолютно безумная мысль: даже грязный он выглядит так сексуально… Его мощное, мускулистое тело и непоколебимая уверенность в себе вызывают в женщине желание искать у него защиты.

«Ну да, кому, как не мне, знать об этом?»

Я чувствую себя на удивление спокойной и хладнокровной. Ныть и умолять — бесполезно! Для меня это ясно как божий день. Я открываю рот и с трудом верю, что до сих пор не разучилась говорить:

— Они послали тебя убить меня? Пожалуйста, сделай это быстро! Уж такая-то мера человечности, думаю, есть даже у тебя.

Нахмурившись, блондин подходит ближе и непонимающе смотрит на меня своими лазурно-голубыми глазами. Кажется, будто он всерьез обдумывает мои слова.

— Пожалуйста… не тяни… — вновь умоляю его.

— Я здесь не для того, чтобы убить тебя.

Боже, я впервые слышу его голос. Такой насыщенный и мужественный! Но в то же время абсолютно беззлобный. И даже скажу больше — неожиданно благодушный.

Внезапно он без малейшего напряга — на его лице не дрогнул ни один мускул — как пушинку подхватывает меня на руки и выносит из комнаты.

— О ней что, никто не заботился? Когда в последний раз ей давали пить? — его голос звучит по-прежнему бесстрастно, но с нотками властности.

Это звучит абсурдно, но с ним я чувствую себя в полной безопасности.

— Прости, Крио… все произошло так внезапно. И мы немного растерялись. Эта часть здания была заблокирована. Мы ничего не могли сделать.

«Это же голос сотрудника „Древа Жизни“?! Я знаю его! Он иногда приносил мне еду. Что вообще здесь происходит?!»

— Порядок в секторе «C» необходимо восстановить как можно быстрее.

— Поверь, Крио, мы делаем все, что в наших силах!

«Крио? Это его имя? Довольно странное. Но мне-то какое дело?»

Когда Крио командует, он, по всей видимости, чувствует себя довольно уверенно. А вот сотрудник «Древа Жизни» выглядит весьма смущенным. Как будто он на самом деле боится Крио. Но как это возможно? И почему блондин сейчас помогает мне?

Не понимаю…

Когда я в следующий раз открываю глаза, то впервые с момента прибытия на Терра-Альфу вижу что-то помимо привычных стен своей камеры. Белый коридор… У меня все плывет перед глазами. Не хочу потерять сознание в такой решительный момент. Стараюсь собраться с силами и сосредоточиться. Все, что я сейчас услышу или увижу, для журналиста может оказаться принципиально важной информацией. Мой журналистский радар не прекращает свою работу, несмотря на мое довольно плачевное состояние. Пусть лишь на периферии сознания, но мой разум продолжает стоически сохранять активность. И все же в какой-то миг тьма забытья поглощает меня, протягивая ко мне свои незримые щупальца. Я больше не в силах ей сопротивляться.

Теперь мое будущее в руках этого светловолосого Бойца.

Которого все называют… Крио.

Крио.

Мне хочется разбить о стену череп этого идиота! Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять — Сира не выдержала бы больше и дня.

Сира! Это ее имя. Снова и снова тайно читаю ее досье. Как будто это поможет приблизиться к ней. На Земле она была журналистом. По крайней мере, в этом она мне не солгала. В ее деле говорится, что на Терра-Альфу ее отправили за убийство. Но Сира утверждает, что ее просто решили уничтожить за собранную ею секретную информацию. Кто же лжет: досье или Сира? У убийц плохие гены, поэтому женщин с такой статьей не брали в программу «ИНБРИД». Их даже не отправляли в сектор «B», потому что опасались их непредсказуемых вспышек гнева. Оставалась лишь исследовательская станция в секторе «C». Здесь же их использовали в качестве подопытных крыс для различных экспериментов. Итак, большинство аргументов говорят против Сиры. И логичнее довериться досье… но Сира не похожа на женщину, которая лжет. Скорее… на женщину, которая просто боится. Или на ту, что прочно обосновалась в моей голове. Я так и не смог ее оттуда выкинуть.

А вот это уже выглядит довольно странным. Конечно, я не могу сказать, что когда-либо особо уважал «Древо Жизни». Но, тем не менее, никогда не подвергал их действия сомнениям. Хотя с тех пор, как Сира обратилась ко мне за помощью, во мне вдруг что-то кардинально поменялось. Мои инстинкты утверждают, что она не убийца! Что правдива ее история, а не та, что записана в ее деле.

И, надо признать, Сира изменила во мне еще кое-что…

Пока я закрываю дверь своей комнаты и укладываю Сиру на узкую кровать, отчетливо ощущаю возбуждение той части тела, которую даже не смел надеяться когда-либо почувствовать снова. По крайней мере, уж точно не так. Мой член напряжен и с силой упирается в ткань брюк. Даже если сейчас и не самый подходящий момент, но меня все это чертовски радует. Когда это случилось в первый раз, я решил, что мне просто почудилось. Но это происходило снова и снова… Всякий раз, когда я находился рядом с Сирой, стоило мне только уловить ее запах, как моя реакция на нее тут же усиливалась. Вблизи от нее я вообще контролировал себя с огромным трудом. А мой член реагировал даже издалека. Лишь от одного взгляда на нее. Твердел просто от одной мысли о ней… когда, например, я стоял в душе, а моя мыльная рука непроизвольно тянулась к моему каменному стояку. Я долго не мог поверить в реальность происходящего. Я даже не осмеливался прикоснуться к себе, чтобы помастурбировать. Боялся, что все закончится, как только я сделаю это. Меня до чертиков пугала сама мысль, что мой член снова превратится в тот мертвый кусок плоти, которым он был последние двенадцать лет…

То, что мой член ожил благодаря Сире, я понял почти сразу. И какое-то время я разрывался между своей привилегированной жизнью среди врачей «Древа Жизни» и непреодолимым желанием постоянно находиться рядом с ней. Но я прекрасно знал, что необходимо скрывать свои чувства. У «Древа Жизни» был лишь один диагноз для Бойцов, которые умудрились привязаться к женщине: «Поврежденный материал! Исправлению не подлежит!»

Эмоциональная связь сулила Бойцам лишь верную смерть! Но теперь Сира здесь… со мной. Никто не сможет отнять ее у меня! Я выбрал ее, а не «Древо Жизни». И все же я чуть не опоздал! Мысль об этом вызывает у меня тошноту. Меня охватывает такой всепоглощающий — настойчиво призывающий к уничтожению всего, что связано с «Древом Жизни», — гнев, которого я даже сам от себя не ожидал.

«Она МОЯ!!»

Сейчас Сира без сознания. Выглядит очень бледной и изможденной. Но она… будет жить!

Я иду в ванную, чтобы намочить под краном полотенце. Затем сажусь на кровать и прижимаю влажную ткань к ее губам. Не просыпаясь, она слизывает языком влагу с потрескавшихся губ.

Я с интересом рассматриваю обтянутое комбинезоном женское тело. Но к моему любопытству добавляется легкий дискомфорт, вызванный возникшими сомнениями. Ее тело настолько худое… и, похоже, совершенно не создано для соединения с таким крупным парнем, как я. Сможет ли она принять меня? Не станет ли это для нее неприятным… возможно, даже болезненным? Конечно, я мог бы спросить об этом одного из своих братьев по оружию. Но меня останавливает лишь одно — тогда все узнают мою тайну! Правду об их Альфе. О том, что у меня никогда не было секса с женщиной! Я чертов девственник! Все, что я знаю о сексе, я почерпнул из фильмов, которые врачи «Древа Жизни» иногда смотрели по вечерам, чтобы подрочить.

Я сдерживаю проклятие, готовое сорваться с губ. В свое оправдание скажу, что в этом, в принципе, нет ничего позорного. Ведь всем известно, что Альфы — импотенты. Но, как правило, до того, как уровень гормонов обрекал их на сексуальное воздержание, они уже имели связи с женщинами. Со мной же все было не так. Я только что вошел в состав своего подразделения и был на своей первой спецоперации, когда нашего лидера убил краулер. Для меня не составило большого труда взять на себя руководство Бойцами и успешно завершить зачистку. Благодаря хорошо развитому стратегическому мышлению, которое частенько помогало мне при решении различных проблем, я получил в секторе «C» более обширное, чем другие Бойцы, образование. Хотя тогда мне было всего девятнадцать, я стал новым лидером своего подразделения. Без малейшей борьбы со стороны братьев по оружию. Даже без вполне ожидаемых споров. Все приняли это как должное.

По возвращении с миссии я уже был Альфой.

А вот с последствиями этого решения я столкнулся в тот день, когда мне разрешили провести свой первый отпуск в секторе «B». Каждый молодой Боец с нетерпением ожидал эту возможность. Любому хотелось хоть ненадолго покинуть расположение своего сектора… особенно для того, чтобы побыть с женщиной.

Ну… я не смог… Хотя раньше был вполне нормальным. Каменный стояк по утрам и постоянное ночное семяизвержение были для меня абсолютно естественными. Как, впрочем, и для всех моих братьев по оружию. Я обнаружил, а затем постоянно убеждался, что они благодаря своим измененным генам не только испытывали к женщине более сильное влечение, но и во время секса проявляли к партнерше больше страсти, чем обычные мужчины.

Только вот у меня вдруг все внезапно перестало функционировать.

— Смотри на это проще, Крио. Это цена, которую платит каждый лидер. Мы называем это «синдром Альфы». И ты не единственный, кто этим страдает, — попытался утешить меня, дружески похлопав по плечу, один из Бойцов. — Отныне для женщин ты… покойник. Но зато только ты решаешь, под какую музыку мы будем танцевать… — он подмигнул мне, а все остальные усмехнулись.

Уверен, что в этот момент они все думали, что я уже познал женщину. И это именно то, во что они верят по сей день… Я никогда и никому не сказал всей правды. Да и вряд ли когда-нибудь скажу. Ведь одно дело следовать за лидером, ставшим импотентом под давлением обстоятельств, и совсем другое — идти за парнем, который никогда не брал женщину…

Это… немыслимо!

Я уже окончательно смирился со своей судьбой, когда близость Сиры вызвала во мне то, что, как я полагал, навсегда для меня утеряно.

Я откладываю в сторону полотенце и рассматриваю лицо Сиры.

Она принадлежит мне. Это решение я принял уже давно! Сира — моя пара, иначе бы я так на нее не отреагировал. Все, что я сделал за последнее время, было сделано только ради нее. Именно ради нее я согласился на предложение Кроу и Торна взять под свой контроль Терра-Альфу. Кто-то мог предположить, что у меня были более существенные причины: возможно, я был неудовлетворен своей жизнью или просто ненавидел «Древо Жизни». Но правда в том, что жизнь у меня на тот момент была вполне приличная. Свой отпуск я предпочитал проводить в секторе «C», что позволяло мне тратить много времени на изучение новейших технологий и достижений генетики. К тому же я мог позволить себе выпить столько алкоголя, сколько бы пожелал. В качестве компенсации и замены того физического удовольствия, которого, как я тогда думал, навсегда был лишен. В своей жизни я действительно имел много привилегий. И на меня не распространялись правила Бойцов. Я обладал статусом сотрудника «Древа Жизни». Если бы не Сира, я бы ни за что от этого не отказался.

Такова моя правда.

Я не спеша пропускаю между пальцами ее черную прядь. Ее волосы очень мягкие — полная противоположность моим. Затем кончиком пальца прикасаюсь к ее шее. Проверяю пульс. Он регулярный, но очень слабый из-за обезвоживания. От этих мимолетных прикосновений по моим венам растекается тепло и концентрируется внизу, в моих ставшими вмиг тесными брюках. Я не могу дождаться, когда смогу сделать то, что для других является само собой разумеющимся… Но, прежде всего, я хочу, чтобы Сира желала меня так же сильно, как и я ее. Я прекрасно понимаю, что должен дать ей время. Ожидание меня не пугает. В конце концов, решающим фактором для нас станет именно то, что я сделал ради нее! Судьба свела нас вместе! У нас с ней будет то, от чего все врачи «Древа Жизни» отказались, прилетев на Терра-Альфу.

Если бы врачи «Древа Жизни» узнали, с какой охотой я променял бы свое жалкое существование на их жизнь на Земле — они бы убили меня. Не моргнув глазом. Никаких привязанностей! Возможность эмоциональной привязки у Бойцов была для «Древа Жизни» как болезнь, которую они всеми доступными им способами пытались искоренить в нас. Хотя их сотрудники пользовались неограниченной свободой для ублажения своих похотей. Никто ничего им не запрещал, и их не наказывали, если они развлекались с заключенными или вступали в связь с женщинами-врачами.

А вот жизнь Бойцов состояла из жестких правил.

— Видишь ли, Крио, моя жизнь здесь, на Терра-Альфе, намного лучше, чем на Земле. Никакой тебе обузы в виде жены, а в придачу еще хорошо оплачиваемая работа. Здесь я каждый день могу трахаться с любой из своих коллег. А для разнообразия могу пойти на исследовательскую станцию и взять любую понравившуюся мне заключенную. Для меня это лучший вариант — никто из них не пожалуется, если я оттрахаю их слишком жестко. Думаешь, с женой я мог бы иметь столько удовольствия и такое разнообразие? Но эти сучки здесь… они все равно не заслуживают ничего лучшего, — объяснял мне доктор, который был очень популярен среди женского персонала.

Он был еще очень молод. Только-только с отличием закончил университет. А его жена была просто красавицей. Полагаю, он носил ее фотографию не из сентиментальности. Очевидно, она была для него чем-то вроде трофея, которым он любил перед всеми похвастаться. Его жена выглядела доброй и честной. Но он ее бросил. Ради всех этих сомнительных преимуществ.

Я не понимал его. И до сих пор не понимаю. Я бы многое сделал, чтобы жить так: супруга, дети, жизненные цели… отличные от убийств краулеров, тренировок, освоения нового оружия и генетического совершенствования. Только поэтому я выбрал Сиру, а не «Древо Жизни».

Для меня она — как женщина на фотографии того доктора — моя истинная пара!

Сира.

Первое, что я чувствую, когда прихожу в себя, — нестерпимая головная боль.

Они что, вскрыли мой череп? Хотят провести надо мной еще больше экспериментов? Или их цель — продлить мои мучения? Блондин для этого освободил меня из тюрьмы? Чтобы добить?

Но тут я замечаю, что вместо жесткого операционного стола лежу на кровати. И это не моя койка. Белье пахнет совсем по-другому… незнакомо, но очень приятно. Я слабо хнычу и уголком глаза улавливаю какое-то движение. И буквально в следующее мгновение светловолосый Боец появляется в поле моего зрения и прикладывает что-то к моим губам.

Это смоченная в воде ткань!

«Вода! Жажда! Пить! Еще!» — вопит мой взбунтовавшийся разум.

Я пытаюсь схватить полотенце, но парень забирает его у меня.

— Нельзя пить сразу много. Сначала по чуть-чуть. Иначе умрешь, — его тон… строгий, но дружелюбный.

Я разочарованно слизываю влагу с губ и размышляю о том, как же быстро что-то — что всегда воспринималось как само собой разумеющееся — может стать чем-то недосягаемым.

— Где я? — мой голос звучит хрипло, но, по крайней мере, он у меня есть.

— В моей квартире. Я принес тебя сюда с исследовательской станции. Здесь безопасно.

Я киваю, как будто понимаю, о чем он говорит.

— Но почему? — это первый вопрос, который приходит мне в голову, но Совершенный Боец с довольно странным именем смотрит на меня и молчит. На самом деле мне еще очень трудно говорить. Голова не перестает кружиться. Сил почти нет. И так хочется поскорее провалиться в беспамятство… Но я все же заставляю себя оставаться в сознании. — Так почему ты помог мне? Хочешь узнать правду? О «Древе Жизни» и о Бойцах?

Его лицо расслабляется, но видно, что он колеблется. Не знает, что сказать.

— Да, и поэтому тоже…

— Тоже? — раздраженно спрашиваю я, не в силах оторвать взгляд от его манящих своей бирюзой глаз.

В эти глаза невозможно не влюбиться!

«Да, Сира, дорогуша… ты же так много знаешь! К тому же для тебя не секрет, что на самом деле скрывается под этой, казалось бы, идеальной оболочкой!»

— Тебе надо немного поспать, — вырывает меня из размышлений голос Крио. — Уже через несколько дней тебе станет лучше.

Едва он произносит эти слова, как мои веки опускаются…