А Альбина щебетала с умопомрачительной беззаботностью:
- Я ведь тоже сегодня заходила к Варфоломею, чтобы поговорить о делах фирмы, но разговора не вышло. Все потому, что вы его здорово напугали. Видели бы вы этого толстяка: глазки бегают, губы дрожат, руки трясутся!
Честно говоря, когда я видела Варфоломея в последний раз, он выглядел несколько иначе. Дырка в голове украшала его еще меньше, чем дрожащие губы. Впрочем, насчет дырки в голове я не особенно уверена, но кровь там была, это точно.
- Зря вы так, честное слово, - между тем укоряла меня Альбина, Варфоломей существо безобидное, а вы ему такие обвинения! И вообще, с чего вы взяли, что на Тимура кто-то покушался? Да кому он нужен? Ведь совершенно декоративный мужичок был, если честно. Деловых качеств и тех нуль, всю фирму на себе Варфоломей тянул, причем довольно успешно. До семнадцатого августа она была на плаву, а уж потом... Впрочем, после семнадцатого и более серьезные предприятия с трудом концы с концами сводят. Что до Варфоломея, то зря вы обошлись с ним столь сурово, особенно если учесть, что он был искренне привязан к Тимуру, даже слишком привязан. Вы.., очень любили Тимура?
Переход был таким неожиданным, что я растерялась и пролепетала:
- Д-да, очень...
И это вместо того, чтобы хладнокровно отчеканить: "Вас это не касается!" Альбина вздохнула:
- Что ж, я могу вас понять, не так давно и я принадлежала к вашему лагерю. Что-что, а внушить любовь он умел, как никто другой. Красавец-мужчина, эрудит и прочее... Впрочем, не стану кривить душой, когда я узнала, что он погиб, испытала что-то вроде облегчения. Ну вот, сказала я себе, подружка по имени Смерть его не отпустит, и он больше не вернется ко мне, сославшись на мои хронические болезни.
Меня бросило в жар:
- И вы.., вы...
- Вы хотите сказать, что я знала о легенде, которой он прикрывался? с готовностью подхватила черная вдова. - Да, знала, что он плетет своим бабенкам (ой, извините): "Не могу же я бросить больную женщину, которая потратила на меня двадцать лет жизни". Вы и представить себе не можете, до какой степени я изучила его репертуар. В прошлом году мне все это окончательно осточертело, я наняла частного сыщика, и тот быстро организовал мне полное досье. И снимки эти он сделал. Я предъявила их Тимуру и потребовала развода, а он мне отказал. Почему, спросите вы? Альбина откинулась на спинку кресла. Спокойная, почти величественная, с чистым алебастровым лицом, в руке сигарета на отлете - такой стоило восхищаться, а не бегать от нее по другим бабам. Ну, если только ко мне... Но Альбина убийца, убийца! - Так вы недоумеваете, почему он не захотел разводиться? Что же тут непонятного? Элементарно, как дважды два, и вполне соответствует мужской логике. Зачем менять старую жену на новую, если ты в принципе не собираешься хранить верность ни одной из них? Поступать так только усложнять себе жизнь. Не случись эта авария, он и сейчас был бы со мной, - заключила она и добавила с притворным сочувствием:
- Понимаю, вам неприятно такое слышать, но это всего лишь правда.
Можете себе представить, чего мне стоило не заорать во всю глотку: "А вот и нет! Он жив и вернулся ко мне, ко мне!!!"
Но терпение мое далеко не безгранично, а посему я перешла в контратаку:
- Допустим, я рам поверила. Возможно, Тимур меня обманывал, и.., и я сделаю соответствующие выводы,.. А вот вы, вряд ли вы имеете моральное право его судить.
- Это еще почему? - насторожилась Альбина.
- А потому, - заявила я многозначительно, - что вы сами и не думали хранить ему верность.
- Ого! - уважительно воскликнула черная вдова и поцокала языком. Выходит, я вас недооценила, милая барышня. Вы проницательнее, чем я думала. Ладно, не стану допытываться, откуда вы про это знаете, и скрывать ничего не стану, зачем? Поговорим как женщина с женщиной, - предложила она. - Был грех, только Варфоломея вы зря приплели, он здесь ни при чем. Это совсем другой парень, которого я себе завела исключительно в порядке мщения, потом как-то привыкла... О нет, это не любовь, так, взаимная симпатия, к слову, мы с ним виделись сегодня утром. Так вот, он считает, что раз уж я теперь свободна, то непременно должна связать с ним свою судьбу, а я не согласна. Я хочу свободы, свободы и еще раз свободы. После всех моих страданий и унижений я имею на нее полное право.
Я слушала Альбину внимательно, прямо как Дельфийского оракула, при этом во мне боролись противоречивые, если не сказать взаимоисключающие, чувства. Страха и.., уважения, что ли, а может, даже и симпатии. Были в ней несомненный шарм и какое-то дьявольское обаяние, которыми, не исключено, она удерживала Тимура крепче, чем несуществующими хроническими болезнями. А выдержке ее оставалось только позавидовать - и двух часов не прошло, как она убила Варфоломея.
И я пошла на смертельный иск. Не ради истины, ради Тимура. Я должна была доказать и себе и Альбине, что ничуть не уступаю ей в дерзости. Собралась с духом и спросила напрямую:
- Если вы так со мной откровенны, может быть, скажете, за что вы убили Варфоломея?
В ответ она расхохоталась. Смех у нее был красивый, грудной и совершенно искренний.
***
Что вы там ни говорите, а побледнеть, как побледнела Альбина, по спецзаказу невозможно. Наверное, даже великая Сара Бернар на такое не сподобилась бы. Кончик аккуратного Альбининого носика покраснел, голубые глаза подернулись влагой, холеные ручки задрожали, того гляди и впрямь паралич разобьет. Ну и талантище!
- Если вы так шутите, - прошипела эта змея, - то это злая, очень злая шутка...
- Какие уж тут шутки! - Теперь я пошла в лобовую атаку, только моя смелость была безрассуднее Альбининой. Ведь ее подкреплялась пистолетом или чем-то еще, а моя - лишь любовью к Тимуру. Любовью, граничащей с умопомрачением. - И вы не хуже меня это знаете!
- Что за чушь вы несете? - Альбина вскочила.
Я тоже спружинила со стула и попятилась к двери, чтобы успеть удрать. Но прежде я выиграю это пари, я докажу Альбине, что не уступаю ей ни в чем.
- Немедленно объяснитесь! - потребовала Альбина. - Вы не уйдете отсюда, пока не объяснитесь.
Ну нет, если я решу, что мне пора уносить ноги, ее разрешения дожидаться не стану!
- Извольте, - парировала я, - вы знаете, что я была у Варфоломея перед вашим визитом, но не знаете, что я заходила к нему уже после вашего ухода. Так вот, во второй раз я застала только труп.
- Вы.., вы уверены, что он мертв? - Альбина снова рухнула в кресло.
- Абсолютно, - заверила я ее.
- Но почему вы решили, что это я его убила? - Альбинино возмущение производило впечатление вполне искреннего, но меня ей не провести.
- А кто же тогда? Я ведь вошла туда через пять минут после вас... Ну, через десять!
Альбина прижала к вискам ладони и наморщила свой высокий безупречный лоб.
- Значит, так... Помню, в приемной никого не было, только книжка какая-то валялась на полу...
- "Особенности налогообложения юридических и частных лиц", меланхолично вставила я.
- Да-а? - Она посмотрела на меня с уважением. - Названия я тогда не рассмотрела, зато удивилась. Вхожу, Варфоломей сидит за столом какой-то взъерошенный, в общем, не такой, как обычно. Спрашиваю, в чем дело, а он говорит: "У меня только что одна идиотка была..." Ой, простите... Ну вот, говорит, обвинила меня в том, что это я убил Тимура, а ты - это он имел в виду меня - мне в этом помогала. Еще добавил: не удивляйся, если она к тебе заявится, и я, как видите, не удивилась. До этой минуты.
- Значит, вы его не убивали? - уточнила я с насмешкой. - Тогда зачем вы вообще к нему пожаловали?
Альбина слегка порозовела:
- Он просил меня кое-что найти, и я пришла сказать, что не нашла того, что ему нужно...
- А что вы искали? - Я немедленно навострила ушки. Альбина замялась:
- Какие-то бумаги, что-то связанное с фирмой. Варфоломей думал, что Тимур хранил их дома. Но я все проверила и ничего не нашла, ровным счетом ничего. Вот и приехала ему об этом сказать...
- А что, по телефону сообщить нельзя было? - засомневалась я.
- Да можно было, конечно, - безропотно согласилась Альбина, - просто не так уж весело сидеть в четырех стенах после всего, что произошло. Я имею в виду смерть Тимура. Как бы я к нему ни относилась, все-таки двадцать лет жизни связаны с ним...
Ну и лицемерка! Просто образцово-показательная.
Альбина снова вскочила с кресла и забегала по комнате. Я с опаской наблюдала за ее перемещениями.
- Стоп! - отдала она приказ самой себе и остановилась как вкопанная. Я же там еще кое-кого видела!
Вот так штучка, быстро же она сориентировалась!
- Ну да, - не знаю, кого она убеждала, себя или меня, - возвращаясь, я вызвала лифт, а из него вышел тип... Он смотрел под ноги, но я все равно успела его разглядеть. Я же вам говорила, у меня профессиональная память на лица.
- Ну и как же он выглядел? - хмыкнула я. "Ври, подруга, да не завирайся".
- Довольно высокий, немного сутулый, но достаточно крепкий, можно даже сказать, спортивный. Теперь лицо, лицо... - Альбина свела брови к переносице и медленно провела ладонью по лицу. Такое ощущение, будто она собиралась вызвать на помощь духов. - Лицо - вытянутое, с тяжелым подбородком, надбровные дуги низкие, глубоко посаженные глаза...
Я невольно вздрогнула, да ведь это вылитый Урфин Джюс, ну тот тип, что курил на кладбище, чуть в стороне от траурной процессии. Что это, совпадение? Или тонкая игра? Пойди тут разберись. Я впилась взглядом в Альбинино лицо, пытаясь прочесть на нем тайнопись ее намерений.
Итак, она утверждает, что видела вблизи от офиса человека, похожего на Урфина Джюса, и такое теоретически возможно, я ведь тоже успела побывать там после нее. Как ни крути, а у меня нет прямых доказательств Альбининой вины. Эх, господи, как же трудно совмещать в себе одновременно судью и адвоката. Я бы и рада передать эти обязанности тем, кому за них деньги платят, только как же быть с Тимуром?
- Уже уходите? - встрепенулась Альбина.
Можно подумать, я заглянула к ней на чашку чаю с бисквитом!
- Мне нужно срочно кое-что предпринять, - процедила я сквозь зубы.
Времени у меня было в обрез, потому что мертвого Варфоломея или уже нашли, или найдут с минуты на минуту.
- А как быть с Варфоломеем? - окликнула меня Альбина. Я развела руками:
- А чем мы можем ему помочь? Ничем! К тому же... В офис теперь наверняка явилась секретарша, вызвала милицию...
Следовало бы добавить: "И теперь вовсю дает показания, в том числе и на меня", - но я смолчала. Мне и впрямь некогда было тут рассиживать.
Где-то на дне моей души вспыхнула яркая лампочка - Тимур. Уже несколько часов он оставался один-одинешенек, запертый в моей квартире, со сломанной ногой, в тревоге и смятении. По-хорошему мне следовало поскорее вернуться домой, чтобы окружить его заботой, но в свете последних событий не очень-то мне хотелось торопиться. То, что я узнала от жены своего супермена, сильно подпортило его реноме. Любить я его, конечно, не перестала, но любовь моя как-то ужалась и потеснилась, уступив небольшое местечко беспокойству за собственную судьбу, а она представлялась мне не слишком радужной, что неудивительно. Именно в моей квартире скрывался человек, которого все считали погибшим и вокруг которого происходили ужасные события.
Глава 10
НЕЗАБВЕННОМУ КОТИКУ ОТ КИСКИ
У ворот Новониколаевского кладбища - а я отправилась именно туда, а не домой - было довольно людно. Все знакомые мне личности наличествовали: вороватая старуха, как и накануне, вязала букеты, мошенник-бомж, неплохо поживившийся на моих чувствах, слюнявил растрепанный окурок. Я попыталась поймать его блуждающий взгляд, а бомж взял да и повернулся ко мне тыльной стороной, а потом и вовсе бодро заработал ногами и в считанные секунды скрылся за кладбищенской оградой.
- Эй! - крикнула я и бросилась за ним.
В то же мгновение наперерез мне прямо под ноги кинулся дурно пахнущий карлик, протянул грязную ладошку и заканючил:
- Подайте калеке на протез... Пришлось мне раскошелиться, хотя я не заметила у попрошайки особенных изъянов, по крайней мере, конечности были при нем. Какой протез он имел в виду, интересно? Заодно я поинтересовалась, как звать-величать моего давешнего приятеля, почему-то не желающего меня узнавать.
Мечтающий о протезе ханыга поскреб грязную шею, задумчиво посмотрел вслед беглецу и махнул рукой.
- А, этот... Неуловимый Джо. Кто скажет, что у кладбищенских аборигенов нет чувства юмора? Не будь я сверх всякой меры озабочена своими проблемами, непременно расхохоталась бы до слез.
А бомж-мошенник по кличке Неуловимый Джо словно сквозь землю провалился (опять кладбищенский юмор!). Где теперь его искать? Впрочем, еще неизвестно, будет ли от него толк, хотя в прошлый раз он и продемонстрировал кое-какую наблюдательность.
Я прошла мимо увешанного венками флигелька, в котором помещалась кладбищенская контора. Из приоткрытого окошка донеслось: "Э, нет, парень, не путай, пики козыри, а не черви!" Похоже, кладбищенское начальство снова резалось в карты.
Еловая аллея была безлюдна и сумеречна, а могилки по обеим ее сторонам выглядели так сиротливо, что сердце сжималось от жалости. Да, не самое уютное местечко, должна признаться. Странно, но вчера я чувствовала себя здесь по-другому, а все потому, что думала только о Тимуре, глаза мои были застланы слезами, а сердце полно запоздалым раскаянием. Подумать только, ведь с того момента прошло чуть больше суток, а как все переменилось.
Наконец я поравнялась с "Тимуровой" могилой, в которой на самом деле лежал его невезучий убийца. Как я и предполагала, на ней не осталось ни единого цветочка, зато появился новый венок, небольшой, но из живых цветов, голубых, похожих на незабудки. Лента была не черной, а белой, а на ней надпись золотыми буквами: "Незабвенному котику от киски". Меня прямо передернуло: фу, какая пошлость.
За моей спиной кто-то кашлянул. Я вздрогнула и медленно обернулась. От сердца у меня отлегло, когда я узнала в нарушителе моего уединения все того же бомжа-мошенника.
- Новый веночек-то, нонешний, - бросил он в пространство, зевнул и потер ладонью колючий подбородок. - Дамочка приходила, такая занятная...
- И что же в ней такого занятного?
- Так ведь... - Неуловимый Джо затоптался у могилы, как стреноженный конь. - Мне бы похмелиться для просветления мозгов.
Все ясно, сначала он собирался дать от меня деру, а потом вспомнил, какая я щедрая дура, и решил, что с его стороны будет грешно не слупить с меня лишнюю десятку. Нет, десятки на бутылку не хватит, именно поэтому ровно столько я ему и дам.
Бомж посмотрел на купюру так, словно я сунула ему фантик от карамельки. Ничего, остальное ему еще придется заработать.
- Говоришь, венок кто-то принес? - осведомилась я вкрадчиво.
- Ага. - Неуловимый Джо икнул. - Такая баба, фу-ты ну-ты, в шляпе, с этой.., сеткой такой...
- С вуалью, - механически поправила я.
- Вот именно, - с готовностью подхватил бомж-аферист, - с нею с самой, вся в черном с головы до пят, в черных очках опять же... Приехала на такси, каблучками цок-цок и прямо сюда. Веночек приспособила, постояла и назад. Опять цок, цок...
Наверное, одна из многочисленных возлюбленных Тимура, мелькнула у меня ленивая мысль. А что, у нас равноправие, раз мне можно, то почему остальным нельзя? Что мне интересно, так это удалось ли моему проворному приятелю-бомжу слупить с этой дамы под вуалью десятку-другую за охрану дорогой могилы? Веночек вон до сих пор в порядке, только легкий ветерок играет с ленточкой... Но надпись, надпись, мама дорогая, "незабвенному котику..." и так далее! Ничего, доберусь я до этого "котика", уже сегодня доберусь, и даже его загипсованная задняя лапка меня не разжалобит!
Ладно, пока что мне нет дела до подружек моего супермена, время, как говорится, не пришло. Сейчас меня волнует другая личность - Урфин Джюс, тот самый тип, который накануне скромно стоял в сторонке, курил и внимательно наблюдал за похоронами мнимого Тимура. Впрочем, это теперь, задним умом, я понимаю, что наблюдал, вчера у меня такого и в мыслях не было. Чудо, как я его вообще рассмотрела за пеленой горючих слез.
- А кроме дамы под вуалью, здесь больше никто не появлялся? осведомилась я у кладбищенского аборигена.
Тот старательно изобразил глубокую задумчивость:
- Не-а, никого не было. Только свои, местные...
Под "местными" он, конечно же, имел в виду старух, ворующих цветы с могил.
- А такого не замечал? - Я подробно описала Урфина Джюса практически в тех же выражениях, что и Альбина.
- Сейчас соображу, - пообещал бомж, и в его блеклых глазках мелькнул огонек оживления. Он видел его, видел!
- Соображай побыстрее! - взмолилась я, чуть не подпрыгивая от нетерпения.
- Голова чижелая после вчерашнего, - пожаловался хитрый бомж.
Намек понят, я сунула руку в сумку. Одного этого хватило, чтобы развязать язык Неуловимому Джо.
- Вчера... Вчера он был здесь, когда вашего хоронили. Только не подходил, вон там стоял, под елкой. - Он указал как раз то самое место, где накануне я и столкнулась с Урфином Джюсом. Этот проходимец замолчал, и мне пришлось подбодрить его видом собственного кошелька. - Ну вот... А потом он уехал, на машине, кхе-кхе... Машина иностранная, синяя, на заднем стекле такая рука, вроде как машет... Так он на ней и уехал...
- И все? - Я упала духом.
- Все, - подтвердил бомж и плотоядно облизнулся, глядя на мой кошелек.
Я достала десятирублевую бумажку. Бомж ее будто слизнул, а потом похлопал по карману своих грязных заношенных штанов:
- Тут у меня есть одна вещица, которая стоит дороже. Я напряглась:
- Что еще?
- А вот! - торжественно провозгласил Неуловимый Джо, и я увидела в его заскорузлой ладони смятую пачку из-под сигарет, кажется, "Честерфилд". Точно, "Честерфилд".
- Ну и что? - пожала я плечами.
- А это видела?! - Неуловимый Джо сунул мне смятую пачку прямо под нос, и я успела рассмотреть намалеванные на ней шариковой ручкой мелкие циферки, смахивающие на наспех записанный номер телефона.
***
Неуловимый Джо пересчитывал выручку и с чувством рассказывал историю обретения заветной пачки из-под сигарет "Честерфилд":
- ..Он ее уронил, когда по аллее шел, уронил, значит, и не заметил. А я гляжу - в ней еще три сигареты, чо, думаю, добро пропадает. Вот я их и скурил, а пачечка завалялась, хе-хе-хе...
Я слушала его вполуха, изучала цифры на пачке и на чем свет кляла себя за то, что неосмотрительно показала кладбищенскому проходимцу свою излишнюю заинтересованность в Урфине Джюсе, уж слишком дорого она мне обошлась. И вовсе не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле.
Бомж проводил меня до самых ворот, но не думаю, что из радушия. Скорее всего нам просто было по пути, наверняка он спешил потратить мои денежки. Честно говоря, я и сама торопилась, так что церемония прощания не затянулась. Неуловимый Джо беззаботно махнул рукой, а я сквозь зубы процедила "пока". И мы разошлись, как в море корабли. Бомж двинулся в сторону ближайшего магазина, а я на поиски работающего телефона-автомата, а они не так уж часто встречаются в наших широтах. Да что я вам рассказываю, вы это лучше меня знаете.
Может, конечно, на пачке был записан вовсе и не номер телефона, но существовал только один способ это проверить - попробовать позвонить. Что я и сделала, когда буквально в пятидесяти метрах от кладбищенских ворот обнаружила вполне целую телефонную будку, разве что чуть-чуть попахивающую мочой. Сняла трубку, набрала цифры с сигаретной пачки и услышала в ответ:
- Фирма "Окна и жалюзи".
Я растерянно замычала.
На другом конце провода не стали ждать, когда я произнесу что-нибудь членораздельное, и бросили трубку.
Пришлось мне снова крутить диск и быть немного порасторопнее. На этот раз, услышав про окна и жалюзи, я вежливо поинтересовалась, как до них добраться. Там не стали упрямиться и доходчиво объяснили, предупредив, что через сорок минут они закрываются. Времени у меня было в обрез, а ехать нужно было в центр. Пришлось потратиться на такси. Дорогой я молила бога сделать так, чтобы машина не попала в пробку, а двадцать пять минут спустя, расплачиваясь с таксистом у дверей фирмы "Окна и жалюзи", пообещала себе, что без всякого ложного стеснения стребую с Тимура возмещения расходов в пятикратном размере.
Толкнув тяжелую дверь, я вошла в небольшой офис, ничем не отличающийся от прочих, каких в городе великое множество. Даже секретарша выглядела как младшая сестра той, что отвечала на звонки в фирме Тимура и Варфоломея. Ох, о последнем я вспомнила зря, сразу сердцебиение участилось.
Так вот, о секретарше. Вопрос ее прозвучал вполне традиционно:
- Что вы желаете?
Если бы я сама знала! Трудно сказать, на что я рассчитывала, направляя стопы по адресу, продиктованному по телефону. Если в общих чертах, то, наверное, увидеть или узнать нечто такое, что сразу пролило бы свет на все загадки, но вряд ли мне так повезет. Очень сомнительно, чтобы Урфин Джюс мог иметь непосредственное отношение к фирме "Окна и жалюзи", иначе зачем ему записывать их телефон на пачке сигарет. А вдруг он просто хотел воспользоваться их услугами, шел по городу, увидел объявление, черкнул на скорую руку?.. Ну просто анекдот: киллер попался, когда собрался сделать евроремонт в собственной квартире! Даже не смешно, честное слово.
- А-а... У вас тут больше никого? - обвела я взглядом стены.
- Так ведь конец рабочего дня, - терпеливо пояснила вышколенная секретарша. - А вы хотите окна заказать?
- Ага, - кивнула я.
- Ну сегодня вы поздновато, - развела она руками, - могу предложить вам только вот это. - На стол легли рекламные проспекты приличного качества. - Ознакомьтесь. Выбор у нас хороший и недорого.
- Большое спасибо, - с чувством сказала я и сделала вид, что поглощена изучением расценок на пластиковые окна, а сама исподтишка наблюдала за секретаршей, которая собирала сумочку. Девица она была молодая - лет двадцать пять максимум - и очень даже симпатичная. А может - меня посетила дурацкая мысль, - Урфин Джюс познакомился с ней где-нибудь на улице и, как бывает в подобных случаях, слово за слово, а там: "Позвольте ваш телефончик..." Да, красивая версия, но не спросишь же у нее в лоб: "Простите, пожалуйста, у вас нет знакомого киллера?"
- Ну, мне пора, - сказала вежливая девушка и повесила сумку на плечо.
Я тоже поднялась со стула, и в этот момент на столе зазвонил телефон. Секретарша вздохнула и подняла трубку, а через минуту ее раздраженное лицо прояснилось.
- Константин Сергеевич? - прощебетала она. - Нет-нет, еще не ушла, как раз собираюсь... Да-да, все закрою... Что? Звонил он, звонил после обеда, и я ему передала, что вы будете его ждать... Да, как вы сказали, в девятнадцать тридцать на Кондратьевской набережной возле газетного киоска. Не за что... До свидания, до завтра.
Девица положила трубку на место и вопросительно на меня посмотрела. Я поняла, что мне пора ретироваться. Вежливо попрощавшись, я отправилась на Кондратьевскую набережную, чтобы посмотреть на неведомого Константина Сергеевича. А разве у меня были какие-то другие варианты?
Глава 11
ПОДХОДЯЩЕЕ МЕСТЕЧКО ДЛЯ НЕВЕРНЫХ МУЖЕЙ
Мне снова пришлось потратиться на такси. Если дело пойдет так и дальше, я окончательно вылечу в трубу, одна надежда на содержимое знаменитого желтого конверта, извлеченного из валенка, хранившегося на лоджии. На этот раз я таки попала в пробку, так что к условленному месту на набережной прибыла всего на четверть часа раньше назначенного срока.
Народу на набережной было более чем достаточно - влюбленные парочки, прогуливающиеся вдоль парапета, детишки, мечтательно смотрящие на воду, пенсионеры, дремлющие на скамейках, - затеряться в такой толпе было совсем нетрудно. Я огляделась по сторонам, заметила газетный киоск, у которого должна была произойти встреча, заставившая меня сюда примчаться. Встреча неизвестно кого неизвестно с кем. А все из-за нескольких цифр, накорябанных кем-то на коробке из-под сигарет "Честерфилд", якобы выпавшей из кармана Урфина Джюса. Вот именно: якобы. Ведь я этого не видела, то-то, что не видела. А Неуловимый Джо ради наживы мог все придумать, этот мошенник уже усвоил, как легко меня надуть. Вот он и всучил мне пустую пачку из-под сигарет за двадцать рубликов.
С тяжким вздохом я отошла в сторонку, купила фруктовое мороженое в стаканчике (сегодня я только им и питаюсь!), выбрала позицию, открывающую наилучший обзор, и приготовилась ждать неведомого мне Константина Сергеевича. Непонятно, правда, как я его узнаю в такой-то толчее, ведь я его ни разу в жизни не видела. Вкушая холодную кисло-сладкую влагу, я запоздало попеняла себе за то, что не расспросила о нем секретаршу, не напрямую, конечно, а как-нибудь тактично, издалека. Теперь придется полагаться исключительно на везение. Впрочем, не слишком ли часто я на него полагаюсь?
Чтобы хоть чем-то себя занять, а также отвлечься от мыслей о вероломстве Тимура, я сконцентрировала внимание на самой колоритной из романтических парочек, фланирующих по набережной. Посмотреть там было на что: она - здоровая дылда с рыжими волосами, забранными в высокий кукиш на темечке, он - невысокий коренастый крепыш с тщательно зализанным пробором, чем-то похожий на Варфоломея. Влюбленные беззаботно щебетали и поминутно целовались, нимало не смущаясь тем обстоятельством, что ради этого даме приходилось чуть ли не пополам складываться. Всегда завидовала людям без комплексов.
Неожиданно для себя я сверх всякой меры увлеклась созерцанием чудной парочки, не выпуская их из виду, пока они не завернули за угол, потом у меня потекло мороженое, и мне пришлось срочно от него избавляться. Наконец я удосужилась перевести взгляд на газетный киоск и чуть язык не откусила! Там стоял Урфин Джюс! Я без труда его узнала, несмотря на черные очки, которые он нацепил. Урфин Джюс, как и на кладбище, курил и нервно поглядывал на часы. Я тоже посмотрела на свои: тридцать пять минут восьмого. А встреча назначена на семь тридцать, и назначена неким Константином Сергеевичем, по крайней мере, так его называла секретарша фирмы "Окна и жалюзи". А это значит... А это значит, что Константин Сергеевич и Урфин Джюс - одно и то же лицо? Киллер, он же специалист по окнам. А что, может, в этом и есть какая-то логика... Если он киллер и если Альбина действительно видела его сегодня, выходя от Варфоломея. Хочу подчеркнуть: от живого Варфоломея.
В какой-то момент мне показалось, что Урфин Джюс смотрит прямо на меня, и я смертельно испугалась. А что, раз я его запомнила, то и он мог запомнить меня. Не исключено, что у киллеров память не хуже, чем у художников. Так это или иначе, но на всякий случай я все-таки отступила за фонарный столб. Урфин Джюс докурил сигарету, бросил ее под ноги и затоптал, потом снова посмотрел на часы. Тот, кому он назначил встречу, явно задерживался, и это его раздражало. Урфин Джюс вертел головой, пытливо вглядывался в даль, и даже снял свои черные очки. Без двух минут восемь его терпение иссякло, он резко развернулся и двинулся в сторону шоссе. Я вприпрыжку бросилась вслед за ним.
Синюю иномарку с пластмассовой ладонью на заднем стекле я разглядела издалека и сразу заволновалась. Сейчас Урфин Джюс в нее сядет и исчезнет из зоны моей видимости, черт!.. Еще я мысленно прикинула, сколько бранных бумажек осталось в моем изрядно отощавшем кошельке, осилю ли я еще одну прогулку на такси? И пришла к выводу, что все зависит от ее продолжительности: в пределах города еще куда ни шло, а в пределах области я уже не потяну, это точно.
Урфин Джюс подошел к своей тачке, нажав на кнопку брелка для ключей, снял ее с сигнализации, кинул взгляд через плечо, чтобы в последний раз убедиться: тот, кого он ждал, так и не пришел. Затем сел за руль и завел мотор... Я лихорадочно соображала, в какой конец бежать, где ловить такси. Слава богу, на глаза мне попалась медленно отъезжающая от стоянки старая, ржавая и одышливая "Волга" с наклеенной на ветровое стекло буковкой У. Насколько я знаю, У - означает "за рулем ученик", но могла ли я выбирать?
Я отчаянно замахала руками, и одышливая "Волга" послушно затормозила у кромки тротуара. Я чуть в обморок не упала, когда увидела за рулем совершенно зеленую девицу лет восемнадцати от силы.
- Куда едем? - спросила эта соплячка. Я невольно заколебалась вместе с воображаемыми чашами весов, на левой из которой примостилось чувство страха за собственную жизнь, а на правой - стремление поскорее разобраться в том, что происходит вокруг моего коварного, но горячо любимого супермена. Мне ли вам рассказывать, что правая перевесила. И уже не в первый раз.
- За той синей машиной. - Я показала на удалявшуюся иномарку Урфина Джюса.
- Погоня? - Девица многозначительно свела брови на переносице. - А что, это даже интересно. Садитесь, - разрешила она, - только не забудьте пристегнуться.
Мысленно перекрестившись, я уселась на переднее сиденье. Девчонка нажала на акселератор и с заметным усилием потянула на себя рычаг коробки передач. Ох, не кончится это добром, помяните мое слово!
- И кого мы преследуем? - тоном заговорщика осведомилась она, когда мы сели на хвост Урфину Джюсу, причем намного плотнее, чем следовало. Опасного преступника?
- Всего лишь неверного мужа, - схитрила я и попросила:
- Нельзя ли держаться немного подальше, чтобы он меня не заметил?
- Нет проблем! - бойко отрапортовала певица и резко надавила на тормоз. Видно, таким образом она здорово кого-то подрезала, потому что сзади пронзительно засигналили, однако мою гонщицу это не смутило, она даже показала палец в зеркало заднего вида. Юная нахалка!
- Думаешь, у него свидание? - панибратским тоном спросила девчонка.
- У кого? - Я неотрывно следила за мельтешащей за стеклом иномарки ладошкой.
- Ну у мужа твоего, у кого же еще!
- А-а, ну да. Он мне изменяет, у меня есть целый конверт с фотографиями его подружек, - импровизировала я на ходу. Впрочем, правды в моих словах было гораздо больше, чем мне хотелось бы.
Девчонка дернула плечами:
- И на кой черт он тогда нужен, такой муж, не понимаю. Удивляюсь я нашим женщинам, следят, унижаются, с соперницами отношения выясняют... Вместо того чтобы взять этих мужей за шиворот и под зад коленом с лестницы спустить!
- А детей куда? Тоже за шиворот? - Я продолжала нести заведомую чушь.
Девчонка-водительница была непреклонна:
- А зачем детям такой отец? Какой он пример им показывает!
И кто меня за язык тянул сказать, что Урфин Джюс - мой неверный муж, теперь она замучит меня проповедями. Надо же, такая молодая - и такая въедливая, прямо как старая дева. Не знаю, чего бы я еще от нее наслушалась, если бы наше путешествие не завершилось. Неожиданно, но вполне благополучно.
- Ваш неверный муж тормозит, - объявила девчонка и в свою очередь сбросила скорость.
Урфин Джюс и впрямь припарковал свою тачку у двухэтажного особнячка, вышел из нее и скрылся за стеклянными дверями.
- Все, приехали, - сказала девица и поставила "Волгу" на ручной тормоз.
Я полезла в сумку за кошельком, но она решительно пресекла мои попытки вознаградить ее за услугу:
- Ничего не нужно. Я же не из-за денег, а из чувства солидарности. И потом, мне для практики нужно больше ездить.
Прежде чем отъехать, она успела пожелать мне удачи, а также, выглянув из машины, полюбопытствовать, куда направил свои стопы тот, кого она мастерски преследовала.
- Клуб "Розовый фламинго"! - присвистнула девчонка, прочитав вывеску на стене особняка, и заключила со знанием дела:
- Подходящее местечко для неверных мужей.
***
Наверное, клуб "Розовый фламинго" был исключительно мужским заведением. По крайней мере, ни одной женщины я там не увидела, даже за стойкой бара. Впрочем, времени на рекогносцировку у меня было в обрез, потому что Урфин Джюс споро и деловито прошествовал между столиками и нырнул в неприметную на первый взгляд дверь неподалеку от закрытой занавесом сцены. Хоть меня и мучили тайные сомнения и предчувствия, я, само собой, последовала за ним. Не то чтобы мне нечего было терять, как раз наоборот, пусть даже тот, кому в последние двадцать четыре часа посвящались все мои подвиги, по большому счету их не стоил. Но вы же знаете, что такое любовь: это ведь почти всегда не "благодаря тому-то и тому-то", а "вопреки всему и против всякой логики". Так и я, несмотря на все перипетии и пертурбации, оставалась преданна своей любви, и драгоценное имя Тимур по-прежнему было вышито золотом на моих знаменах и хоругвях. Вооружившись ими, я практически не испытывала страха, ну почти не испытывала. Если только самую малость.
За дверью, в которую я шагнула вслед за Урфином Джюсом, было тихо и сумеречно. Мне даже пришлось остановиться и подождать, пока глаза привыкнут к полумраку, из опасения на что-нибудь налететь. А когда я наконец смогла кое-как различать очертания окружающих предметов, выяснилось, что Урфином Джюсом в этом чулане и не пахло. А пахло в нем свежей краской и еще чем-то непонятным, смахивающим на конский пот. Я осмотрелась, чтобы понять, куда мог подеваться Урфин Джюс, и обнаружила еще две двери. За одной из них, вероятнее всего, и скрылся мой кладбищенский приятель. Я было хотела проверить свою догадку эмпирическим путем, но вовремя одумалась. Риск, конечно, благородное дело, но во всем нужно знать чувство меры.
Я решила тихо ретироваться и подождать Урфина Джюса в зале либо, на худой конец, возле входа в клуб, но тут услышала доносившийся из-за ближайшей ко мне двери разговор. Мягкий вкрадчивый баритон кого-то нудно и педантично отчитывал, а бухающий басок виновато оправдывался. Жаль, не разобрать ни слова, а соблазн так велик. Ведь там, за дверью, Урфин Джюс.
Естественно, я клюнула на эту удочку и преступно пренебрегла здоровым чувством опасности и инстинктом самосохранения. Я подошла к двери, из-за которой доносился неразборчивый разговор, и в буквальном смысле приложила ухо к замочной скважине. Слава богу, при моем росте это было технически несложно.
- Ну где, где она?
Это спросил зануда-баритон. И добавил:
- Пятнадцать минут осталось!
- Может, в пробку попала, - предположил сочный басок, - Арнольд сказал, что в восемь будет.
- А сейчас без пятнадцати девять! - мстительно напомнил баритон.
- А что я могу сделать? - чуть не плакал бас. - Может, все на час перенести, а я пока свяжусь с Арнольдом и что-нибудь организую?..
Упрямый баритон решительно не желал идти на компромиссы:
- Перенести?! После таких обещаний?!
Да я тебя самого погоню, ты сам у меня будешь...
Что именно будет делать плачущий бас, если не явится некто обещанный загадочным Арнольдом, я так и не узнала, потому что, увлекшись разговором, невзначай надавила на дверь сильнее, чем следовало, и та с предательским скрипом растворилась...
Глава 12
БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА
Глаза я зажмурила чисто инстинктивно, а когда открыла их вновь, увидела совсем не то, что ожидала. По крайней мере, Урфина Джюса там не было. Зато на меня пялились два типа: тщедушный карлик в хорошем летнем костюме и чуть не двухметровый молодой здоровяк с пунцовой от жары физиономией.
- Извините, - пролепетала я и стала потихоньку отступать назад.
Карлик перевел взгляд на бугая и осведомился:
- Это она?
- Наверное, - молвил тот неопределенно, как-то странно ко мне присматриваясь.
- Ну спасибо твоему Арнольду, - недовольно проворчал карлик, - надо бы хуже, да некуда.
Что бы он там ни имел в виду, мне такая оценка собственных данных совершенно не понравилась. При других обстоятельствах я бы сказала ему пару ласковых, но сейчас я сочла за лучшее молча удалиться, благо моя первоначальная растерянность сменилась острым желанием поскорее покинуть гостеприимные стены клуба "Розовый фламинго".
- Эй, куда это она? - воскликнул заморыш и снова набросился на бугая:
- Ты чего стоишь? Держи ее. Хоть такая... Где мы сейчас другую найдем?!
Ясное дело, после таких слов я не стала утруждать себя новыми извинениями и попытками придать своему позорному бегству видимость благопристойности. Мол, ошиблась, с кем не бывает.
Но силы были слишком неравные: здоровяк настиг меня в два прыжка и больно вцепился в локоть. Ну и влипла я, доложу вам, и это еще не Урфин Джюс, а что будет, когда он увидит меня, даже подумать страшно!
Я стала отбиваться и глупо хныкать:
- Ну что вы пристали, в самом деле, пустите меня!
Громила и не думал ослаблять хватку, втащил меня в комнату и довольно миролюбиво поинтересовался:
- Чего убегаешь, тебя же Арнольд прислал?
- Не знаю я никакого Арнольда! - Я была близка к тому, чтобы разреветься.
Заморыш и здоровяк переглянулись, после чего первый зловеще объявил второму:
- Я тебе сказал, что ты пойдешь. Как ты будешь выкручиваться, я не знаю, но я тебя выставлю!
Верзила затоптался на месте, все еще цепко сжимая в своей громадной клешне мой правый локоть. Потом обернулся, посмотрел на меня чуть ли не со слезой во взоре и стал нести какую-то несусветную чепуху, то и дело повторяясь:
- Слушай, подруга, выручай... У нас тут накладка вышла, должна была одна коза появиться и не появилась. Так что выручай, а? Всего несколько минут - и хорошие "бабки"... А тебя мы загримируем, так что никто не узнает, честное слово! Можно вообще маску надеть. Соглашайся, не пожалеешь.
Ну и какой вывод можно сделать из этого бреда? Только один: моим в высшей степени захватывающим приключениям не видно конца. Меня опять приняли не за ту. Впрочем, может, оно и к лучшему, потому что еще неизвестно, как бы они себя повели, узнав истинную причину моего визита в это злачное местечко. А в том, что оно злачное, сомневаться не приходилось. Заведение для сомнительных личностей вроде Урфина Джюса, который здесь наверняка свой в доску. И он где-то рядом, может быть, за соседней дверью.
И все же интересно, что имеет в виду этот громила, когда говорит о возможности заработать? Что я могла бы тут делать? Полы помыть? Или побегать между столиками в качестве официантки? Пожалуй, для разведывательной деятельности второй вариант выглядел предпочтительнее, но при чем тут маска, о которой говорил бугай.
Я снова дернулась изо всех сил, но прилипчивый верзила этого даже не заметил. Вместо того, чтобы отпустить восвояси, он выволок меня в сумеречный тамбур, а потом втолкнул в следующую дверь, за которой, по моим прикидкам, находился Урфин Джюс, сопроводив это бесцеремонное действие более чем настораживающей репликой:
- Вот она, и она вся ваша. У вас только десять минут на то, чтобы ее подготовить. Вернее, уже девять...
Я снова зажмурилась, но, как выяснилось, напрасно. Урфина Джюса там не наблюдалось. Зато наблюдалась лохматая крашеная блондинка с сигаретой на губе. Блондинка сидела в кресле и весело болтала ногой, обутой в растоптанную домашнюю тапку. Мало того, из одежды на ней был только махровый купальный халат отвратительного рыжего цвета (в таком только шпалы на железной дороге укладывать) и тот наполовину расстегнут. Не знаю почему, но эта девица мне сразу не понравилась. Чуть позже я рассмотрела, что она не одна, ибо неподалеку, возле кресла, здорово напоминающего парикмахерское, копошилось унылое существо в сером.
Что касается комнаты, то она производила убогое впечатление: замызганные стены, засиженное мухами старое зеркало, пыль в углах. Да, еще ширма из пластика, вроде тех, какие бывают в больницах. Как все это контрастировало с тем, что я успела разглядеть в зале, через который я пролетела галопом. Там-то все блестело. Прямо Нью-Йорк - город контрастов.
Существо в сером никак не отреагировало на мое явление, зато девица в рыжем халате моментально очнулась от меланхолии и набросилась на бугая с претензиями:
- Ты кого мне привел, Лонг?
Верзила с готовностью откликнулся на звучное прозвище:
- Не шуми. Марго, я привел тебе напарницу.
- Эту?! - Лохматая Марго чуть не подавилась своей сигареткой. - Ты что, очумел? Да ее же только под увеличительным стеклом рассматривать! Ну нет, я с ней не выйду!
- Выйдешь! - рявкнул Лонг, который, похоже, разозлился.
- Черта с два! - Строптивая Марго нервно затянулась в последний раз, после чего раздавила окурок прямо на растрескавшейся поверхности старого и грязного туалетного столика, сиротливо притулившегося у обшарпанной стены. - Тоже мне, напарница. Долго же вы ее, наверное, искали!
Интересно, что эта хамка хотела сказать? Я посмотрела на Лонга с укором. Раз уж он приволок меня сюда против моей воли, то просто обязан заткнуть рот этой фурии. Однако этот трус сразу пошел на попятную, видно, не хотел портить отношения с Марго:
- Да ладно тебе, Маргош, что ты в самом деле? Было бы из-за чего переживать!
Делов-то на десять минут!
- Да?! - В запале гнева Марго так тряхнула ногой, что ее правая тапочка отлетела в угол. - Ты мне что обещал, а?
Шоу на европейском уровне! А сам привел в этот занюханный клоповник. Она презрительно наморщила нос. - Тут, - Марго огляделась, - даже переодеться негде!
- Но Марго, - заканючил Лонг, - ты же знаешь, мы только начинаем, вот раскрутимся и устроим тут голубой бассейн. Мы же первооткрыватели, наше шоу - первое в городе, вот настрижем "бабок", тогда и развернемся, а пока...
- А пока я должна выступать в собственном купальнике, потому что вашими только унитазы драить! - С этими словами Марго распахнула рыжий халат и продемонстрировала свои внушительного вида прелести, обтянутые черным в желтую полоску купальником.
Если я что-то понимаю в мужской психологии, то у Лонга от этого зрелища слюнки закапали.
- Отлично выглядишь! - возвестил он громогласно. - Публика будет стонать от восторга.
- От хохота! - возразила ему непреклонная Марго. - Публика будет по полу валяться, когда увидит напарницу, которую ты мне притаранил. Ты хоть представляешь, как мы будем с ней выглядеть: как Тарапунька и Штепсель!
Эти бессмысленные препирательства мне порядком надоели, и я вмешалась в спор басистого Лонга и лохматой Марго, тем более что весь сыр-бор, насколько я поняла, разгорелся из-за меня, - Послушайте! - попыталась я перекрыть визг Марго. - Я вам никакая не напарница, а потому вы зря меня оскорбляете!
Марго сразу заткнулась и зыркнула на Лонга:
- Значит, она не будет выступать? Еще лучше! Тогда что я здесь делаю? До свидания, я умываю руки!
Марго схватила брошенный ею на кресло рыжий халат и стала его напяливать.
Может, тем бы все и кончилось, но тут, на мое несчастье, в комнате образовался карлик. Этот сразу завелся с пол-оборота:
- Что? Она еще не одета?
И посмотрел на меня.
Как это понимать прикажете? Между прочим, я-то как раз одета в отличие от лохматой Марго. Все это возмутило меня выше всякой меры, и я предприняла очередную попытку объясниться, впрочем, такую же безуспешную, как и все предыдущие. Я только и успела произнести многозначительное "н-но..." и тут же потеряла дар речи, потому что передо мной возникло унылое существо в сером с какой-то зеленой тряпкой в руках.
- Вот, этот подойдет.
- А не велик? - усомнился Лонг.
- Все равно меньше нет, - отрезало существо, в котором я наконец не без труда опознала субъекта мужеского пола, которому на вид можно было дать не более семнадцати лет. Такой прыщавый подросток с редкой порослью на подбородке и засаленным, схваченным аптекарской резинкой хвостиком на затылке. Я рассмотрела и тряпку, которую он держал, - это был дешевый зеленый купальник, какими завалены барахолки от Парижа до Находки.
От такого потрясения мой дар речи восстановился в полном объеме.
- Что... Что вы мне предлагаете? - заорала я дурным голосом и наступила на ногу Лонгу. Тот поморщился, но мою руку не выпустил.
- Значит, так, - снова заговорил карлик, обращаясь к Лонгу, - меня не интересует, как ты это устроишь, но через пять минут они должны быть в зале, иначе публика всю мебель переломает.
- Ты слышал? - Лонг переадресовал эту угрозу прыщавому подростку.
Последний индифферентно пожал плечами и вздохнул.
Неожиданно в дело вмешалась Марго.
- Тащите ее за ширму! - приказала она.
Надо же, а ведь еще пять минут назад она не желала, чтобы я участвовала в этом сомнительном шоу.
После таких речей Лонг воспрял духом и торжественно передал меня в руки Марго и серого субъекта. Естественно, я сопротивлялась, но вдвоем они легко со мной справились. Я не успела и до десяти сосчитать, а они уже затолкали меня за ширму, после чего Марго, несмотря на явный саботаж с моей стороны, облачила меня в совершенно уродливый зеленый купальник. Потом вытащила на середину комнаты, видно, для того, чтобы продемонстрировать, что из меня получилось. Прыщавый подросток тоже внес свою лепту в эту преступную деятельность, несколько раз мазнув по моему лицу штуковиной, похожей на помазок, и сумрачно буркнул: "Прическу делать некогда".
- И так сойдет, - оценил Лонг, - можно выпускать! - И снова схватил меня за руку, чтобы я далеко не убежала.
Я совершенно обезумела от злости и только мычала и пиналась. У меня было странное ощущение, будто я наблюдаю за этой идиотской сценой со стороны, будто весь вышеописанный маразм происходит с кем-то другим, а не со мной. Или даже если со мной, то не на самом деле, а во сне. И мне снится эта жуткая комната, зануда-карлик, прилипала-Лонг, прыщавый серый субъект и Марго в черном в желтую полоску купальнике. Я даже потерла глаза в надежде стряхнуть с себя этот тягучий сон. Безрезультатно, картина не изменилась. Только Марго решительно прошествовала к выходу.
- Ладно, где там эти уроды, которым не хватает острых ощущений, сейчас им будет весело, - зловеще пообещала она.
Глава 13
ЗАГНАННЫХ ЛОШАДЕЙ ПРИСТРЕЛИВАЮТ
Сон это был или все-таки явь, до счастливого пробуждения, как выяснилось впоследствии, было еще очень и очень далеко, поскольку настоящий кошмар еще только начинался. Карлик, Лонг и прыщавый подросток-гример препроводили нас в третью дверь, которую я не заметила вначале, потому что она была завешена куском синего бархата.
- А перчатки? Перчатки! - вдруг завопил карлик.
Прыщавый исчез ровно на секунду, а возник.., с двумя парами боксерских перчаток. Ну боксерских не боксерских, но, по крайней мере, здорово на них смахивающих. Марго сама сунула руки в перчатки, а мне их напялил тщедушный гример. Пока он управлялся, бдительный Лонг держал меня за плечи и приговаривал:
- Хорошие "бабки" получишь, фирма гарантирует...
Я уже почти ничего не понимала и не чувствовала. И практически не сопротивлялась.
- Ну вот и умница, - одобрил мою покладистость Лонг и, подтолкнув в спину, благословил:
- Ну, с богом!
Честное слово, это было почти трогательно.
Теперь Лонг меня больше не удерживал, зато Марго подхватила от него эстафету и поволокла меня за собой, повторяя на ходу:
- Главное, не смотри в зал и не обращай внимания на этих придурков. У них вместо мозгов - собачье дерьмо.
- Отпусти! - прошипела я, и в то же мгновение в глаза мне ударил яркий, ослепляющий свет. Не поддержи меня Марго, я бы, наверное, растянулась. Впрочем, может, дело было не столько в ярком свете, сколько... Что-то странное творилось с полом, который буквально разъезжался под моими ногами. Такое ощущение, будто я провалилась в студень, а вокруг стоял оглушительный визг, свист и ор...
- Где мы? - спросила я у Марго, втягивая голову в плечи.
- Я же сказала, не обращай внимания, - беззаботно ответила та, старайся почаще падать, и все будет в порядке.
Я вняла ее совету, хотя и не по собственной воле: шлепнулась в какую-то скользкую розовую субстанцию, прохладную на ощупь, по внешнему виду напоминающую густой кисель из концентрата.
- Ты рано упала, - недовольно загундосила надо мной Марго и потянула меня из скользкой и чавкающей розовой слизи. Но едва я поднялась на ноги, как она же меня и толкнула, не сильно, боксерской перчаткой в грудь, и я снова забарахталась в странной массе, точно муха, попавшая в варенье. А со всех сторон понеслось улюлюканье, крики и почти истерический хохот. А кто-то и вовсе заорал:
- Дай ей сдачи, малютка, чего смотришь!
Я повернула голову и с ужасом увидела зал, через который каких-то полчаса назад прошмыгнула вслед за Урфином Джюсом. Там, за столиками, сидели разнокалиберные мужики и с интересом натуралистов наблюдали, как мы с Марго копошимся в" розовом желе. Чувствовалось, что они от этого зрелища получают колоссальное удовольствие, чуть ли не коллективный оргазм испытывают.
- Да что здесь происходит? - пролепетала я, когда Марго склонилась надо мной, чтобы снова привести в вертикальное положение.
- Что-что, - пробормотала та, отфыркиваясь, как навьюченная лошадь, развлекуха у них такая новомодная, первое представление в городе. Вишь ты, в Америке есть, в Москве есть, а мы чем хуже... Да шевелись ты, шевелись сама, думаешь, легко тебя таскать, когда качает, как на палубе!
Это еще слабое сравнение было, ну, насчет палубы, там хоть зацепиться за что-нибудь можно, за мачту, например, а тут - только зубами за воздух или за Марго, но последняя, едва дождавшись, когда поднимусь, снова пнула меня в солнечное сплетение, не сильно, буквально мизинцем, но этого хватило, чтобы я снова чуть не по пояс погрузилась в скользкую розовую массу.
- Ты чего толкаешься? - На этот раз я возмутилась.
- Так положено, - прошипела Марго, - в том-то вся и штука: мы с тобой пихаемся, а эти полудурки ржут. Ты что, не поняла еще?
Это открытие так меня поразило, что я разинула рот и уставилась в зал, в котором, если верить моей напарнице-сопернице, сидели сплошные полудурки. Пожалуй, она была права.
- Ну вставай, вставай, - снова затормошила меня Марго.
Я уперлась в пол боксерскими перчатками, потом приподнялась на коленях, полуобернулась... И тут в поле моего зрения попал Урфин Джюс. Он сидел за столиком возле барной стойки и, не обращая ни малейшего внимания на наши с Марго выкрутасы, трепался по сотовому.
***
Пока я рассматривала Урфина Джюса, Марго залепила мне оплеуху, не дожидаясь, когда я окончательно встану на ноги. Причем оплеуха была довольно увесистой. То ли она раззадорить меня хотела, то ли ей просто-напросто надоело вытаскивать меня из чавкающего желе. Сбоку кто-то разочарованно присвистнул и заорал:
- Давай, малютка, давай, я на тебя поставил!
Как я разозлилась, если бы вы только знали! Да что им здесь, ипподром, большое дерби? Я даже поискала взглядом козла, который "на меня поставил". Он сидел совсем рядом со сценой и тянул пиво из большой керамической кружки: маленькие заплывшие глазки, вислые пшеничные усы, короче, мерзкая рожа. Заодно я снова поймала "на мушку" Урфина Джюса - тот продолжал прижимать к уху сотовый, игнорируя наши с Марго скачки по сцене.
Кстати, о Марго. Эта подруга совсем распоясалась, похоже, идиотские выкрики из зала действовали на нее, как допинг. Теперь она осыпала меня звонкими шлепками, не смущаясь тем обстоятельством, что я и без ее помощи барахтаюсь в розовом студне. Не могу сказать, чтобы ее удары были такими уж болезненными, но обидными несомненно. А из зала неслось:
- Эй, оглобля, поддай ей еще, поддай! Как я понимаю, под "оглоблей" незамысловатые клиенты "Розового фламинго" подразумевали мою противницу лохматую Марго. А что, это незамысловатое прозвище ей подходило. Вон какой у нее крепкий каркас, а ноги как балясины парадной лестницы! А ведь, поди, именно такие и нравятся моему любвеобильному супермену. И вообще, может, ее снимок тоже наличествует в коллекции фотографий, которую мне вручила Альбина и которую я еще не успела как следует рассмотреть? С каждой минутой я распалялась все больше и больше. И когда Марго склонилась надо мной, чтобы в очередной раз шлепнуть и тем самым доставить удовольствие беснующимся завсегдатаям "Розового фламинго", я обхватила боксерскими перчатками ее крепкие лодыжки и изо всех сил потянула на себя. "Оглобля" с размаху бухнулась на пятую точку, да так, что к потолку полетели плевки розового желе.
Зал просто зашкалило от децибел, какими только способами зрители не выражали свой идиотский восторг: свистели, орали, топотали ногами, стучали по столам пивными кружками. А я продолжала расправляться с Марго. Не то чтобы я испытывала к ней лютую ненависть, просто только таким образом я могла покончить с этим сумасшедшим представлением. Однако моя соперница быстро пришла в себя и одним прыжком вырвалась из плена розового желе (вот что значит практика!). Пришлось мне нокаутировать ее снова, причем все тем же способом, сама-то я встать не могла. В продолжение следующих семи-десяти минут я повторяла этот нехитрый прием бесчисленное количество раз, и, судя по громогласным овациям, полудуркам с пивными кружками он нисколько не надоел.
- Давай, давай, малютка! - орали со всех сторон. - Так ее, так!
Можно подумать, что я ради них старалась, на самом деле я просто пыталась улучить момент, чтобы подняться и сбежать, но Марго-оглобля пресекала мои попытки буквально в зародыше, несмотря на то, что сама находилась на положении стреноженной лошади. Но в конце концов она уходилась не меньше моего, и какое-то время мы сидели в розовом желе друг напротив дружки, шумно дыша и отфыркиваясь. В рядах "восторженных зрителей" такая наша заминка вызвала недовольное роптание.
Изловчившись, я приподнялась на локтях, сгруппировалась и вырвала свое бренное тело из розовой зыби. "Публика" встретила мою "победу" шквалом аплодисментов, зато "оглобля", переняв у меня мою излюбленную тактику, попыталась вцепиться в мои лодыжки. И тогда я пнула ее ногой. Полудурки из зала взревели от наслаждения, а я, чтобы не потерять равновесие, замахала руками, как ветряная мельница. Удержавшись от падения, я почувствовала себя почти всемогущей и, когда Марго предприняла новую отчаянную попытку меня остановить, пнула ее ногой еще раз, уже посильнее.
Слышали бы вы, какие аплодисменты я сорвала, еще немного - и в меня полетели бы цветы, если бы, конечно, сидевшие за столиками парнокопытные хотя бы подозревали об их существовании. В любом случае я не стала дожидаться продолжения и удрала со сцены. Я уже скрылась за занавесом, а публика все еще скандировала:
- Малютка! Малютка!
В сумрачном тамбуре меня "принял" Лонг, сосватавший мне эту милую развлекуху.
- Куда?! - завопил он. - Все еще только начинается.
- Черта с два! - рявкнула я и пошла на него, словно он был невидимкой.
Хоть Лонг и отшатнулся, пара-тройка розовых плевков все же пристала к его костюму, и ему пришлось оттирать их платком. Я же двинулась в комнату с ширмой и засиженным мухами зеркалом, где остались мои вещички.
Бесцветный парнишка-гример дремал в кресле, и мое явление застало его врасплох.
- Где у вас душ? - гаркнула я.
- Что? - Он вздрогнул.
- Где душ, спрашиваю? - повторила я с придыханием.
Моя решимость привела его в полную растерянность.
- У нас пока нет душа, - пробормотал он, оправдываясь, - я дам вам чистое полотенце.
Еще бы он дал мне грязное!
- Черт знает что! - выругалась я, скрываясь за ширмой. - Сначала бросают в это розовое дерьмо, а потом говорят, что душа нет. - Полотенце из рук бесцветного типчика я все-таки приняла, двумя пальчиками, и стала вытираться, поминутно чертыхаясь.
За ширмой кто-то откашлялся, и я приподнялась посмотреть, кого там еще принесло по мою душу. Пыл недавнего поединка с долговязой Марго еще не остыл во мне, и я готова была оторвать голову первому встречному-поперечному. А если учесть, что таковым оказался карлик, по прямому повелению которого меня выпихнули на этот, с вашего позволения, ринг...
- Ну что еще? - прорычала я на него из-за ширмы. - Может, стриптиз показать? - Страх, еще недавно владевший мною всецело, совершенно улетучился, уступив место тотальной ненависти. Я ненавидела всех поголовно, начиная с Урфина Джюса и кончая Тимуром, который преспокойненько отлеживался в моей постели, пока я подвергала себя опасностям и унижениям. Кстати, еще неизвестно, что хуже.
Однако, против ожидания, заморыш моего грозного рыка не убоялся и завел престранную речь:
- Э-э, милая... У меня к тебе выгодное предложение. Поскольку публике ты понравилась, не желаешь ли заключить контракт? Ну, хотя бы на полгода. Уверяю тебя, ты не пожалеешь.
Спешно натягивая юбку на скользкое, несмотря на усиленные обтирания полотенцем, тело, я живо представила себе умильную картинку: висящий у входа в это паршивое заведение рекламный щит "Только раз и только у нас. Знаменитая Малютка - победительница Оглобли!" Бр-р!..
- Ну так что, по рукам? - Карлик был само обаяние, насколько это возможно при его внешних данных, разумеется.
- Нет, не по рукам! - огрызнулась я, напяливая блузку.
- Почему? - искренне обиделся мой тщедушный вербовщик.
- Муж не разрешает, - фыркнула я, проверяя содержимое своей сумки. Кто знает, на что способны эти проходимцы.
- А что муж? - не отставал от меня карлик. - С теми бабками, которые ты будешь иметь, он будет сидеть дома и варить тебе борщ!
Я попыталась вообразить Тимура с поварешкой в руках, но это мне не удалось. Может, потому что он был мне и не муж вовсе? Что бы она там ни говорила, права на него оставались у Альбины, а у меня.., а у меня - мои знамена и хоругви с любовно вышитым на них золотом именем "Тимур". С ними-то я кидаюсь очертя голову из одной передряги в другую. Вот и сейчас в голове у меня только одно: не упустила ли я Урфина Джюса? Когда я удирала со сцены, он еще трепался по мобильнику, но с тех пор вполне мог и слинять. Поэтому времени на разглагольствования со всякими там сомнительными карликами у меня не было. А тот прилип не хуже розового желе:
- Так договорились или нет?
- Не договорились! - отрубила я и вылетела из-за ширмы.
Карлик мне особенно и не препятствовал, зато откуда ни возьмись в дверях возникла Марго, злая, липкая и ошиканная "публикой".
- Ты чего вытворяешь?! - завопила она на меня. - Ты почему меня бросила?
- С дороги! - рявкнула я, и мой более чем решительный вид заставил ее отступить. Только мне и не хватало упустить по ее милости Урфина Джюса! К чему тогда, спрашивается, все мои жертвы?
Не знаю, стоит ли считать это везением, но Урфин Джюс был все еще в зале. Он как раз расплачивался, облокотившись о стойку бара. Я полюбовалась на него сквозь стеклянную дверь вестибюля, соображая, что мне предпринять дальше. Пожалуй, лучше подождать его у входа, а заодно и машину подыскать, чтобы не метаться в панике, когда он запрыгнет в свою синюю тачку с ладошкой на заднем стекле.
Именно так я и поступила, и все было бы замечательно, если бы на улице меня не догнал Лонг. Видно, карлик его послал.
- Ну зря, ну зря ты так, - запричитал он, - работа плевая, а деньги хорошие!
- Отстань! - отрезала я громким шепотом.
Урфин Джюс как раз вышел из "Розового фламинго", и мне совсем не хотелось привлекать его внимание к своей персоне.
А Лонг из кожи вон лез, пытаясь меня переупрямить:
- От таких бабок отказываешься, всего за десять минут работы. Да если я свистну, столько желающих набежит...
- Вот и свистни! - посоветовала я ему, продолжая следить за Урфином Джюсом. Должна сказать, наша с Лонгом перебранка не ускользнула от внимания Урфина Джюса. Прикуривая сигарету, он покосился в нашу сторону, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. А вдруг он меня узнал?
Закурив, он достал из брючного кармана ключи от машины, нажал на брелок сигнализации, и синяя иномарка ответила ему нежным, почти голубиным воркованием. Я отпихнула от себя Лонга, почти как Марго, столь ненавистную мне на ринге, и вытянула шею, высматривая поблизости такси. На мое счастье, бежевая "Волга" с шашечками, будто по заказу, припарковалась на стоянке у "Розового фламинго", из нее выкатился мерзкий тип с блудливыми глазками. (Эх, бедняга, такое представление пропустил!) Я тут же бросилась к освободившемуся такси:
- Свободен?
Водитель, парень лет двадцати семи, безразлично пожал плечами: мол, сама видишь, и я торопливо плюхнулась на переднее сиденье. И тут же мне на колени полетели свернутые в трубочку деньги. Я подняла глаза и увидела Лонга.
- Это тебе за сегодняшнее, - заявил он с усмешкой. - Надумаешь еще приходи, всегда рады.
Таксист приподнял брови и усмехнулся:
- Так куда едем?
Могу себе представить, что он обо мне подумал, но стоит ли объяснять, какая я на самом деле белая и пушистая, все равно ведь не поверит. Поэтому я только уточнила:
- Жми за той синей машиной, видишь?
Таксист молча прибавил газу.
Глава 14
ПЛАЧ ПО УРФИНУ ДЖЮСУ
Можно подумать, Урфин Джюс решил меня разорить, так долго он кружил по городу.
- Денег-то хватит? - покосился на меня таксист, который в отличие от зануды-ученицы на старой одышливой "Волге" не донимал меня расспросами о том, кого это я преследую. И слава богу. Что бы я ему сказала? Над историей про неверного мужа после сцены публичного метания дензнаков он наверняка посмеялся бы.
Я вздохнула, покосилась на грязные бумажки, брошенные мне на колени, брезгливо их пересчитала, а заодно сверила полученную сумму с цифрами, прыгающими в счетчике. Вроде должно хватить, если только этот поганец Урфин Джюс не усвистит за пределы области. Куда его черт несет, интересно? Мы давно миновали центр города и теперь пылили по одноэтажным дачным предместьям, тихим и, как принято считать, экологически чистым, за которыми открывалось чистое поле. Вернее, чистое до недавних пор, потому что около года назад здесь закипела стройка века. Что именно здесь возводится, сказать трудно, но краем уха я слышала, будто бы чуть ли не фешенебельный микрорайон для особо зажиточных граждан.
Лично я верю в это с большим трудом, хотя местечко и в самом деле неплохое: рядом березовая роща, чистая (пока что) речка, пруды, именуемые в народе Пионерскими, песчаный пляж и прочая природа. Короче, не знаю, что будет в этом райском уголке, но в данный момент тут можно наблюдать около десятка недостроенных девятиэтажных панельных коробок. Они производят впечатление позабытых-позаброшенных, и вообще не заметно, чтобы здесь кипела работа. Прибавьте к этому жуткую, разбитую строительной техникой дорогу - просто колдобина на колдобине, а также котлованы и рытвины по обеим ее сторонам. Прямо лунный ландшафт какой-то.
И вот сюда-то и прикатил Урфин Джюс, а за ним и я. Синяя иномарка притормозила у крайней девятиэтажки, Урфин Джюс выбрался из машины и юркнул в подъезд недостроенного дома. Что ему там понадобилось, хотела бы я знать?
- Ну все, что ли, приехали? - осведомился таксист, тормознув на приличном расстоянии от моего "объекта", хоть я его об этом и не просила. По крайней мере, не дурак, понимает, что слежка - дело серьезное и тонкое, почти как Восток.
- Приехали, - кивнула я и сунула ему бумажки, заработанные возней в розовом желе.
Таксист быстро пересчитал деньги и уважительно присвистнул:
- Что, подождать?
- Естественно, - капризно дернула я плечом, хотя первоначально этого не планировала. И вообще я не знала, что делать дальше. Все-таки безлюдный пустырь не набережная и не клуб "Розовый фламинго", здесь я вся на виду. Не лучше ли отсидеться в такси?
Я так и сделала, открыла дверцу, чтобы было не так жарко, и стала ждать, когда Урфин Джюс вернется в свою машину. Пейзаж вокруг был унылый, индустриальный, и ни одной живой души, что, впрочем, неудивительно время-то позднее. Тем более непонятно, что здесь мог делать Урфин Джюс.
Прошло минут двадцать, а мой кладбищенский знакомец не возвращался. Я стала ерзать на сиденье, а таксист то и дело многозначительно посматривал на счетчик.
- Ладно, - сказала я себе, - пойду посмотрю.
Нехотя выбралась из машины и направилась в сторону недостроенной панельной коробки.
Можете себе представить, какое у меня при этом было настроение. Я ведь надеялась, что Урфин Джюс приведет меня к своему дому или, на худой конец, к дому своей любовницы, после чего я, применив женскую хитрость, все про него выведаю у соседей. А он приволок меня в этот волчий угол, вошел в недостроенную девятиэтажку, зачем, почему - ломай теперь голову. Что он там вообще делает? Единственный способ это узнать - войти в тот же подъезд. А дальше? Вдруг я столкнусь с ним нос к носу, что тогда? Но ждать до бесконечности я не могу. Во-первых, через час-полтора станет совсем темно, во-вторых, таксист уже сейчас выказывает нетерпение, а остаться в таком безлюдном месте одной, ну нет, увольте. В общем, выбор у меня скудный: либо идти за Урфином Джюсом, либо возвращаться назад. Предпочтительнее, конечно, второе, но тогда зачем я вообще сюда приволоклась? Спросите что-нибудь полегче.
И все-таки я решилась. Чем ближе я подходила к пустой девятиэтажной коробке, тем больше замедляла шаг. Представляю, как нелепо я выглядела со стороны: словно кто-то невидимый подталкивал меня в спину. Время еще покажет, скольких седых волос мне стоило войти в дверной проем проклятой девятиэтажки, но я это сделала. Предварительно развернув над головой свои умозрительные знамена и хоругви. И только я поставила ногу на цементный пол долгостроя, как откуда-то сверху до меня донесся явственный стон. Мурашки пробежали по моему телу, все еще липкому от розового желе...
В идеале мне нужно было бежать куда глаза глядят. А еще лучше вообще здесь не появляться. И не влезать в эту запутанную и страшную историю. Но тогда мне как минимум не нужно было встречаться с Тимуром, любить его и думать о нем всякую минуту, и пускать его, побитого и несчастного, в свою квартиру прошлой ночью. Но разве могла я так поступить? Думаю, ответ вам ясен. Вот и сейчас, вместо того чтобы бежать без оглядки, я медленно пошла вверх по грязной, заваленной ржавой арматурой и кусками застывшего цемента лестнице.
Урфин Джюс, скрючившись, лежал на площадке второго этажа. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять: в данный момент он не представляет для меня никакой опасности. Этот урод прижимал руки к животу и протяжно стонал, его крупные ладони мужика от со?(и были щедро вымазаны кровью. Капельки яркой крови трогательными бусинками то тут, то там светились в строительной пыли. Предательский червячок жалости к Урфину Джюсу шевельнулся в моей груди.
Я присела рядом с ним на корточки и глянула ему в лицо, выражавшее безмерное страдание: низкие косматые брови сведены на переносице, синюшные губы стиснуты. Я подумала, что даже киллеры не заслуживают таких мучений.
Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.
- А, это опять ты... - тихо сказал он.
Значит, узнал.
Я зачем-то взяла его за руку и пообещала:
- Сейчас мы отвезем вас в больницу. Тут у меня рядом такси...
- Не надо, - отрицательно покачал он головой и снова застонал.
- Сейчас, сейчас! - Я вскочила, хотела уже бежать за таксистом, но остановилась. Снова наклонилась над раненым киллером и спросила, вежливо так и участливо:
- Скажите, пожалуйста, кто и почему хочет убить Тимура Проскурина?
Урфин Джюс растянул губы в странном подобии улыбки:
- Я тут ни при чем...
Я хотела ему возразить, но его мученическое лицо вдруг разгладилось, он зевнул, словно только что встал с постели, и затих. Умер, Урфин Джюс умер! Я села на пыльные ступеньки и заплакала. Я плакала от усталости, от обиды, от безнадежности собственных попыток разобраться в хитросплетениях этой запутанной головоломки и еще самую малость.., от жалости к Урфину Джюсу. Пусть он и киллер, но тоже имеет право на малую толику сочувствия. До вчерашнего дня я ничего о нем не знала, половину сегодняшнего дня люто ненавидела, а теперь он лежал у моих ног, в пыли, мертвый и беззащитный, как брошенный ребенок. А Варфоломей? Варфоломея я тоже впервые видела вчера, на кладбище, над могилой мнимого Тимура, а через день-другой его самого зароют где-нибудь неподалеку. Ужас? Еще какой!
Поглощенная этими печальными мыслями, я не сразу сообразила, что тот, кто убил Урфина Джюса, сейчас где-нибудь поблизости. Не исключено, что он стоит этажом выше и только и ждет удобного момента, чтобы нанести новый удар. Крик застрял у меня в горле, в сознании все смешалось...
Очнулась я только в такси. - Все в порядке? - спросил меня парень-водитель.
Я молча кивнула. Не могла же я ему рассказать о трупе, лежащем на грязной лестнице недостроенной панельной девятиэтажки.
***
Я чувствовала себя чуть-чуть получше, чем Урфин Джюс, и страстно мечтала о собственной постели, в данный момент занятой любимым, но неверным мужчиной. Кстати, только мысль о нем заставила меня разлепить пересохшие губы и попросить таксиста, чтобы он остановил машину у ближайшего к моему дому гастронома.
- Подождать? - привычно осведомился он. Видно, щедрость моих чаевых произвела на него благоприятное впечатление.
Я распределила остатки сил таким образом, чтобы их хватило на две вещи: отрицательно покачать головой и, покряхтывая, выбраться из автомобиля. Вот уж не думала, что за один только день можно из в меру привлекательной женщины в расцвете лет превратиться в полную развалину. Впрочем, экономить следовало не только силы, но и деньги, ибо последние неумеренные траты нанесли существенный, если не сокрушительный удар по моему бюджету. Во всяком случае, того, что у меня осталось после расчетов с таксистом, хватало на литр молока и пару сдобных булок. Ничего, больным показана диета. Такси медленно отъехало от тротуара, подмигивая мне на прощание левой фарой, а я побрела к гастроному, прихрамывая на обе ноги.
Нехитрые покупки отняли у меня кучу времени, потому что я бродила между уставленными товаром полками, будто в трех соснах заблудилась, а мысли мои были там, в недостроенной девятиэтажке. Все, мой поиск зашел в тупик, вынужденно констатировала я, последняя ниточка оборвалась. Мне не удалось выяснить, с кем должен был встретиться Урфин Джюс на Кондратьевской набережной, мне даже не удалось узнать, кто убил Варфоломея: Урфин Джюс или Альбина. Мне вообще ничего не удалось. Впрочем, тут с какой стороны посмотреть. По крайней мере, участи Варфоломея и Урфина Джюса я все-таки избежала, при том, что мои шансы разделить их печальную судьбу были очень даже велики. Мне нужно радоваться, а я давлюсь слезами, и все из-за того, что мне рассказала Альбина. Из-за этих паршивых фотографий, вдребезги разбивших мои мечты о любви. Подумать только, ведь еще сегодня утром я на одной ножке от счастья прыгала: мой супермен вернулся ко мне даже с того света, ко мне и только ко мне!
С головой погрузившись в эти безрадостные размышления, я проблуждала по гастроному не меньше четверти часа, не сразу вспомнив, за чем я, собственно, пришла. Я ничего не видела, потому что перед моими глазами стояли пышнотелые блондинки и субтильные брюнетки из коллекции моего супермена, которого я считала лучшим мужчиной всех времен и народов! Вот приду сейчас и выскажу ему все, что я о нем думаю. Швырну в его смазливую рожу глянцевые карточки, сделанные частным сыщиком по Альбининому заказу.
К тому моменту, как я добралась до кассы, я распалилась до такой степени, что с великими трудностями отсчитала нужную сумму. С каким удовольствием я бы расцарапала физиономию этому блудливому мартовскому коту, если бы она, эта физиономия, не была бы помята и без моей помощи. Вспомнив о Тимуровых увечьях, я самую малость поостыла. Эх, придется мне повременить с праведным гневом, по крайней мере до тех пор, пока Тимур не поправится. Вся проблема в том, что я его люблю так же сильно, как ненавижу.
- Ладно уж, потерплю, самую малость потерплю, - цедила я сквозь зубы по дороге к дому, и редкие ночные прохожие шарахались от меня в стороны, принимая за городскую сумасшедшую. Не так уж сильно они ошибались.
Что меня насторожило, так это темные окна моей квартиры. Сначала я запаниковала, а потом рассудила, что Тимур всего лишь не хочет афишировать своего присутствия исключительно в целях конспирации. Чтобы найти ключ от квартиры, мне пришлось перетряхнуть сумку. Ужаснее всего, что фотографии Тимуровых одалисок при этом рассыпались по кафельному полу и мне пришлось долго собирать их в кромешной темноте, проклиная себя за неуклюжесть и вытирая пыль подолом юбки. Потом я возблагодарила бога за то, что подниматься мне нужно всего лишь на один этаж, в противном случае я бы, наверное, заснула в подъезде под лестницей, так я устала.
Наконец я открыла злополучную дверь, ввалилась в квартиру и нашарила на стене выключатель. Свет выхватил из темноты вешалку в прихожей, кресло и край свисающего с кровати одеяла.
- Тимур! - позвала я слабым голосом.
В ответ - ни звука.
Я сбросила туфли, идти босиком было приятно. Вошла в комнату и остолбенела:
Тимура в постели не было!
Это был шок. Какое-то время я молча гипнотизировала пустую кровать, потом плотно зажмурила глаза и открыла их вновь в надежде увидеть Тимура. Увы, моим чаяниям не суждено было сбыться. Я стала метаться по квартире, заглядывая во все уголки и щели, словно искала не высокого мужчину в расцвете лет, а иголку. Нигде! Не только Тимура, но даже малейшего напоминания о нем. Словно его и не было вовсе. Я потерла лоб: так что же, он мне приснился? А желтый конверт? Я подбежала к кровати и сунула руку под матрас: ничего!
Стоп, сказала я себе, успокойся и сосредоточься, но вместо этого галопом бросилась на кухню, чтобы заглянуть в мусорное ведро, в котором должны были лежать ошметки гипса, оставшиеся после утреннего визита Люси. Но и ведро оказалось девственно чистым. Мне стало страшно. Нет, не за себя, ибо я ни одной минуты не сомневалась в том, что с головой у меня все в порядке, а за Тимура. Где он, что с ним?
Я вернулась в комнату, легла на кровать, еще хранившую запах Тимура (вот оно доказательство!), и уставилась в потолок. Я прокручивала в голове варианты один страшнее другого. Номер один: Тимура арестовала милиция. Нет, это исключено. Стали бы милиционеры выносить мое мусорное ведро! И потом, меня бы тогда тоже замели за соучастие, или, как там у них, за укрывательство. Значит... Значит, милиция тут ни при чем.
Но если не милиция, то кто? А вдруг до него добрались те самые негодяи, что уже пытались его убить? Но как они могли узнать, что он жив? Как-то узнали, а теперь им и вовсе никто не воспрепятствует с ним расправиться, поскольку для всех, кроме меня, Тимур мертв. Кто помешает им убить его и замести все следы вплоть до ошметков гипса в мусорном ведре? Никто, кроме меня, потому что я знаю, что он жив, и им придется убить и меня тоже. Странно, что они до сих пор этого не сделали. Раз уж они проникли в мою квартиру, запросто могли бы устроить здесь засаду, я бы и пикнуть не успела. Отсюда вывод: либо эти преступники не блещут умственными способностями, либо они вернутся с минуты на минуту и доведут свое черное дело до конца, либо...
Либо вариант номер три. Здесь не было ни милиции, ни преступников, Тимур сам ушел. Со сломанной ногой? Но ведь как-то он пришкандыбал ко мне прошлой ночью, да и Люська не дала мне стопроцентной гарантии в том, что у него перелом. Может, ушиб или вывих. А чтобы подтвердить или опровергнуть предварительный диагноз, нужно сделать рентген.
Ну хорошо, допустим, Тимур в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Ему надоело здесь валяться, и он ушел. Вот только куда? Сердце мое кольнуло: а если он все-таки решился на явку с повинной? Но почему он не оставил мне даже записки, почему? Будто не знал, что я буду волноваться! И вдруг меня словно током пронзило, я вспомнила слова Альбины:
"Будь он жив, наверняка вернулся бы ко мне".
Ну нет... А почему, собственно? Все-таки, несмотря ни на что, она его законная жена, к тому же их связывают двадцать лет совместной жизни. Но ведь прошлой ночью он пришел ко мне, схватилась я в который раз за тонкую соломинку. Это значит, что я ему небезразлична, что в трудный момент он вспомнил обо мне, ну как в песне поется: "Ты так захочешь теплоты, не полюбившейся когда-то..." Ага, выпал из своей разбитой машины и сразу же захотел моей теплоты.
Если только всему этому не найдется более прозаического объяснения. Как вам такое, например? Я живу на окраине, а следовательно, ко мне с загородного шоссе, ведущего к Тимуровой даче, добираться ближе. Это называется: а ларчик просто открывался... Ох, лучше об этом не думать! Я пододвинула к себе телефон, набрала номер Тимура, прижала трубку к уху и замерла. В ответ - только протяжные гудки. Нажав на рычаг пальцем, я повторила свою попытку - и снова безуспешно.
Я еще долго набирала номер домашнего телефона Тимура, исступленно вслушиваясь в гудки. Дошло до того, что мне за ними стали мерещиться странные звуки, похожие на смех. Как будто Тимур и Альбина хихикают над моей наивностью и доверчивостью. Испугавшись этой галлюцинации, я отшвырнула трубку и свернулась калачиком на полу, совсем как умирающий Урфин Джюс. Итак, мой супермен или ушел в милицию сдаваться, или попал в руки врагов, или вернулся к Альбине. Уж не знаю, что и предпочесть.
Глава 15
В КОТОРОЙ Я ЗАВРАЛАСЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО И, ОЧЕНЬ МОЖЕТ БЫТЬ, БЕСПОВОРОТНО
Вы пробовали когда-нибудь спать на полу? Нет? Тогда не советую вам этого делать и впредь. Мой пример тому печальное подтверждение. Ума не приложу, как я умудрилась заснуть на полу, зато, проснувшись, почувствовала себя говяжьей отбивной. Меня только и оставалось посолить, поперчить и сунуть в духовку. Я даже подняться сразу не смогла, встала на четвереньки и, увидев пустую постель, брошенную на пол сумку и вывалившиеся из нее фотографии, чуть не завыла от тоски. Затекшее тело ломило, а душа разрывалась от страха и отчаяния.
И все-таки я заставила себя сварить крепкого кофе без сахара, а затем его выпить. Не могу сказать, чтобы это сильно улучшило мое настроение, но мозги немного прояснило. Походив из угла в угол, я снова вцепилась в телефонный аппарат и даже набрала две первые цифры Тимурова номера, но потом передумала и вернула трубку на рычаг. Допустим, на этот раз мне ответят. Хорошо, если Тимур. А вдруг это будет Альбина? И что я ей скажу? Спрошу:
"Не у вас ли случаем ваш муж?" А если он не у нее и она по-прежнему пребывает в святой уверенности, что ее гуляка-муж лежит на Новониколаевском кладбище и ей не стоит больше переживать по поводу его многочисленных интрижек на стороне?
Взвесив все "за" и "против", я решила снова нагрянуть к Альбине без предупреждения. Она откроет дверь, и уже по ее первой реакции я догадаюсь, вернулся к ней Тимур или нет. Гм-гм, а что я стану делать, если он там? Вежливо извинюсь и ретируюсь? Ну нет, так легко он не отделается. Уж я не откажу себе в удовольствии залепить ему пару оплеух за все: за то, что врал про разбитую болезнями жену, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся вполне здоровой роскошной блондинкой, за обширную коллекцию любовниц (а я-то была уверена в своей исключительности!), а также за череду неприятных приключений, пережитых мною по его же милости. Да-да, я непременно надаю ему пощечин и посоветую самостоятельно выбираться из своих передряг. Пусть теперь рассчитывает на Альбину или на какую-нибудь из фотографических красоток, но только не на меня. Одним словом, баста!
Правда, прежде чем отправиться по знакомому адресу, мне пришлось позвонить на службу и попросить еще один отгул, сославшись на семейные обстоятельства. Начальник дал мне "добро", хоть и не без скрипа, и в голосе у него были недовольные нотки. Ну, разумеется, я ведь усложняла его жизнь, зато, когда он просит меня поработать в выходной, мое согласие воспринимается так естественно. Ну что ей еще делать, раз у нее ни мужа, ни детей!
Урегулировав вопрос с отгулом, я взялась за гардероб, взялась серьезно и основательно. Ничего удивительного, последнюю встречу с предавшим меня любовником следовало обставить по высшему классу. Не могу же я явиться к нему в измятой юбке и с размазанным макияжем! Ну нет, в таком виде только ползать у ног и молить: вернись, я все прощу. А я не умолять туда явлюсь, а заклеймить его презрением. Войду, выскажу все, что думаю, и удалюсь с гордо поднятой головой, эффектно и непреклонно. Чтобы он до конца своих дней вспоминал, как я на него взглянула, как повернула голову, как простучала каблучками на прощание... У Блока, кажется, есть подходящие строчки на эту тему, дай бог память. Ах да: "...Неужели и жизнь отшумела, отшумела, как платье твое?" Я так растрогалась, представив Тимуровы угрызения на склоне дней, что чуть не разревелась.
Но рыдать мне было не с руки, потому что слезы сильно затруднили бы выбор подходящего наряда, ну того самого платья, которым мне предстояло "шуметь", навсегда уходя из жизни Тимура. А почему бы не надеть бирюзовое из натурального шелка? Между прочим, оно было на мне при первой нашей случайной встрече. А что, это было бы неплохо, как говорится, в чем пришла, в том и ушла. Опять же у меня к бирюзовому платью имеются замечательные сережки с голубыми топазами, похожими на глаза сиамской кошки. Отлично, а что мне обуть? Лучше всего белые лодочки на высокой шпильке, в них я буду выглядеть почти высокой, да и оплеухи Тимуру отвешивать в них будет не в пример удобнее, поскольку на маленьком каблуке я едва дотягиваюсь до его подмышек.
Покончив с экипировкой, я взялась за макияж. Никогда прежде я не наносила его с таким тщанием. Когда работа была выполнена, я прошлась перед зеркалом, будто Синди Кроуфорд по подиуму. В принципе я была собой довольна. Может, захватить несколько цветочков для романтического флера? Сначала я обрадовалась этой мысли, но, по зрелом размышлении, не без сожаления от нее отказалась. В бирюзовом платье, белых лодочках да еще с букетом я буду похожа на невесту. И вообще лучше бы мне явиться туда с веночком, чтобы повесить его на шею "усопшему". Не смотаться ли мне на, кладбище за тем, из голубых незабудок, с посвящением "Незабвенному котику от киски", чтобы доставить его адресату? А что, неплохая идея, если бы не одно "но": я сильно сомневаюсь, что трогательные незабудки все еще украшают свежую могилку. Неуловимый Джо и его подопечные старушки-бомжихи наверняка уже приделали ноги этому прощальному дару любви и скорби.
Всю дорогу до дома Тимура я репетировала свой монолог, который, непременно, должен быть: а) кратким, б) ироничным и в) производить эффект внезапно сошедшей с Гималаев лавины. Оказавшись у знакомой двери, я констатировала, что моя пламенная речь вполне готова, но в конце концов решила положиться на импровизацию, поскольку заученный текст легко смешать одной-единственной фразой. Прежде чем нажать на кнопку звонка, я не поленилась достать из сумочки пудреницу, дабы проверить состояние макияжа, потом поправила платье, откашлялась и...
Дверь мне открыла вовсе не Альбина. И даже не Тимур. А какой-то совершенно неизвестный мужик в расстегнутой чуть не до пупа рубахе, светлых брюках и кроссовках.
- А... Альбину.., можно? Где она? - растерянно пробормотала я. Мой решительный настрой разбился о круглую физиономию незнакомого типа, как волна о скалистый берег.
- Проходите, пожалуйста, - вежливо предложил незнакомец.
И я перешагнула порог, как механическая кукла, которая не может остановиться, пока завод не кончится. В прихожей ничего не изменилось, что творилось на кухне и в других комнатах, осталось для меня тайной, а в гостиной обнаружились еще трое совершенно неизвестных мне типов. Один выглядывал в окно, придерживая двумя пальцами ажурный тюль, второй почему-то копался в том самом комоде, из которого накануне Альбина достала фотографии Тимуровых "кисок", а третий и вовсе ползал по полу, такое впечатление, что он рассматривал рисунок на ковре. Уж не сцену ли ограбления я застала?
Я застыла, как соляной столб, а четвертый, ну тот, что вежливо пригласил меня войти, а теперь стоял за моей спиной, настойчиво предложил во второй раз:
- Проходите, пожалуйста. Я была не оригинальнее его, потому что повторила:
- А где Альбина?
- Ладно, Потапов, я сам поговорю с дамой. - Тот, что рылся в комоде, прервал свое увлекательное занятие и повернулся ко мне лицом. Не могу сказать, чтобы оно у него было супермаргинальное, но ярких признаков интеллекта на нем не наблюдалось. И внешность такая невыразительная, что даже с возрастом определиться проблематично, что-нибудь от тридцати двух до пятидесяти.
Потапов безропотно ушкандыбал в прихожую, а уславший его тип вкрадчиво осведомился у меня:
- А вы Альбине Васильевне кто будете?
- Я? - Мне стало как-то нехорошо, даже голова закружилась. - Просто... Просто знакомая. А в чем дело? Вы.., вы кто?
- Извините, не представился. - Он сунул мне под нос небольшую красную книжечку, которая подействовала на меня не хуже нашатыря, и прибавил на словах:
- Капитан Петраков.
- Очень приятно. - Я так боялась показаться невежливой, что скорее всего выглядела полной идиоткой.
- А мне приятно, что вам приятно. - У этого капитана Петракова было специфическое чувство юмора. - Но мне будет еще приятнее, когда я узнаю, с кем имею дело.
Собственные имя и фамилию мне удалось выговорить приблизительно с шестой попытки, никак не раньше, а отчество я вообще с перепугу перепутала. Боюсь, что моя растерянность не осталась незамеченной капитаном Петраковым.
- А.., где же все-таки Альбина? - пролепетала я.
Но капитан Петраков ничего не ответил, только показал мне на кресло, то самое, в котором я сидела накануне, когда притащилась сюда, вся кипящая праведным гневом. А сам уселся в другое - в нем вчера сидела Альбина - и буднично так поинтересовался, словно желая заполнить образовавшуюся паузу:
- Значит, вы знакомая Альбины Васильевны. А при каких обстоятельствах произошло это знакомство, если, конечно, не секрет?
Я догадалась, что это уже допрос, но не совсем типичный, как бы даже изощренный. Впрочем, много ли я знала о допросах, ведь этот, если мне не изменяет память, первый в моей жизни.
- С Альбиной? - тупо переспросила я. Роль идиотки удавалась мне на славу, таким образом я маскировала лихорадочную мыслительную деятельность. Разумеется, не в моих интересах дурить компетентные органы в лице капитана Петракова, но страх навредить Тимуру заставлял меня быть осмотрительной. Все зависит от того, знает ли этот капитан правду о Тимуре. Если знает, значит, я должна, нет, просто обязана быть с ним предельно откровенна, если же нет, то лучше мне повременить до выяснения всех обстоятельств. Наконец я сообразила, что мне ему ответить:
- Я... Я знала ее через мужа. Через ее мужа. Он.., он заказывал рекламу в нашем агентстве, ну, в агентстве, в котором я работаю.
Молодец, девочка, мысленно похвалила я себя, здесь не придерешься. Тимур действительно заказывал рекламу в нашем агентстве, и только благодаря этому мы и познакомились (зачем скрывать то, что легко проверить?), а наши с ним романтические отношения я никогда и ни с кем на работе не обсуждала. Так что здесь не столько ложь, сколько полуправда, ну если хотите, фантазия или игра воображения. Как вам больше нравится. Кроме того, льщу себя надеждой, этим ответом я убивала сразу двух зайцев. С первым зайцем мы более-менее разобрались (см, выше о лжи и полуправде), что касается второго, то, намеренно упоминая Тимура, я рассчитывала на реакцию капитана Петракова. Возможно, капитан как-нибудь проговорится, и тогда я пойму, что он знает о Тимуре.
Но капитан Петраков не проговорился, точнее, он ничего не сказал о моем супермене, только неопределенно молвил:
- Понятно, понятно...
А в следующую минуту огорошил меня очередным вопросом, который я бы назвала убийственным:
- А сегодня вы зачем к ней пожаловали? Весь ужас состоял в том, что на этот вопрос можно было сказать либо правду, либо ложь. Третьего мне было не дано, поскольку я так и не выяснила, что капитан Петраков знает о Тимуре. И тогда я пошла ва-банк:
- Н-ну, вчера я случайно узнала, что Тимур, ее муж, трагически погиб в аварии, и пришла выразить ей свое соболезнование.
Тут уж было что ни слово, то вранье, как вы понимаете. Вот что значит привычка к риску.
- Соболезнование? - многозначительно повторил капитан Петраков и с интересом посмотрел на мое бирюзовое платье, словно хотел фасончик снять.
Я подавленно кивнула. Что и говорить, вид у меня был далеко нетраурный, хорошо еще, что я цветочки с собой не захватила, как собиралась.
- Надеюсь, вы не очень торопитесь? Неожиданный переход! Главное, непонятно, куда он клонит? Намекает на то, что домой я сегодня не вернусь?
- Это я к тому спрашиваю, что беспокоюсь, не задерживаю ли вас? растолковал свой предыдущий вопрос капитан. - Вид у вас такой торжественный. - Все-таки он меня уколол.
- Н-нет, - замотала я головой, - т-то есть да, у меня еще есть кое-какие дела, но если вас что-то интересует, я готова ответить на все ваши вопросы.
- Вот и миленько, вот и симпатично. - Капитан Петраков как-то нехорошо улыбнулся. - Тогда я воспользуюсь вашим благорасположением.
Я вся напряглась, а он продолжил свою вежливую пытку:
- Значит, вы узнали о смерти Тимура Проскурина. А при каких обстоятельствах, не припомните?
- Так ведь... Я позвонила к ним на фирму - я же вам говорила, что наше агентство делало для них рекламу, - а секретарша мне прямо так и сказала: Тимур Алексеевич погиб в автокатастрофе...
- Ясно, - капитан Петраков шмыгнул носом, - а Баркасова вы тоже знали по работе?
- Баркасова? - На этот раз мне даже не пришлось морщить лоб, изображая глубокую задумчивость. Эта фамилия мне и в самом деле ничего не говорила. Понятия не имею, кто такой Баркасов. И вообще я слышу эту фамилию первый раз в жизни.
- Варфоломея Баркасова, компаньона Проскурина, - услужливо подсказал капитан.
Надеюсь, что после этого уточнения чело мое прояснилось самым естественным образом:
- Ах, Варфоломей! Ну да, его я тоже знала, немного, тоже по работе.
Теперь я догадалась, откуда ветер дует. Конечно, они уже нашли труп Варфоломея, расспросили секретаршу, которая рассказала им о моем вчерашнем визите к Варфоломею. И я сыграла на опережение, предвосхитив вопрос, наверняка крутившийся на языке у моего визави:
- К нему, ну, к Баркасову, я тоже вчера заходила, чтобы урегулировать кое-какие проблемы, связанные с оплатой услуг нашего агентства... И соболезнование я ему тоже высказала...
- Гм-гм, - капитан Петраков откашлялся в крепкий крестьянский кулак. Не помните ли, в какое время вы его посетили?
- Нет ничего проще. - Я снова храбро полезла в воду, не зная броду. Когда мы разговаривали, в кабинет заглянула секретарша и отпросилась на обед, так что было около часа, я думаю.
- И долго вы у него пробыли?
- Да минут десять, не больше. - Теперь я говорила чистую правду, но в общем контексте...
Я приготовилась к новым вопросам, но капитан Петраков повел себя как-то странно. Поднялся с кресла, потянулся с хрустом и объявил:
- Ну что ж, благодарю вас за помощь.
- Я могу быть свободна? - усомнилась я в своем счастье.
- Разумеется, - капитан Петраков развел руками, - не смею вас больше задерживать. Оставьте только, пожалуйста, ваши координаты, ну домашний адрес, рабочий телефончик. Извините, формальности.
Я послушно выполнила его просьбу, все еще не веря, что так легко отделалась. Неужели этот капитан такой легковерный? Ведь он ровным счетом ничего не выяснил. Впрочем, я тоже ничего не поняла. Я по-прежнему не знаю, куда девался Тимур и где сейчас Альбина. Кстати, не повторить ли мне свой вопрос? По-моему, это будет вполне логично.
- Но где же все-таки Альбина?
- А разве я вам не сказал? - удивился капитан Петраков.
- Да нет, - растерялась я. Он вздохнул:
- Тогда придется вас расстроить. Вашу знакомую, Альбину Васильевну, этой ночью убили.
- Кто? - истошно заорала я и прикрыла рот ладонью.
- А вот этого мы пока не знаем, - озабоченно изрек капитан.
Я другими глазами посмотрела на паркет, по которому все еще ползал один из помощников капитана Петракова. Значит, законная жена Тимура Альбина, красивая, насмешливая и ироничная, теперь мертва?
Не могу в это поверить! Выходит, она так и не узнает, что ее любвеобильный супруг не спит вечным сном на Новониколаевском кладбище и что еще вчера он был в моей кровати, а где теперь, неведомо.
- До свидания, - сказала я деревянным голосом и шагнула в прихожую.
Парень, который впустил меня в квартиру, предупредительно распахнул передо мной дверь, и я шагнула в гулкую и безнадежную пустоту.
Глава 16
КТО ТЫ, МОЙ СУПЕРМЕН?
С лестницы я скатилась кубарем, пулей вылетела из подъезда и рысью понеслась от этого проклятого дома. Дальше, дальше, дальше... Быстрее, быстрее, быстрее... Вдруг сыщики передумают и вернут меня обратно? Я словно слышала вкрадчивый голос капитана Петракова: "Ну и заврались же вы, гражданка Колпакова, мы ведь знаем, в каких отношениях вы были с гражданином Проскуриным. Не в служебных, а в любовных. А еще мы знаем, что ваш любовник жив. И сюда вы пришли не соболезнования вдове выражать, а его искать".
Остановилась я лишь после того, как совершенно выбилась из сил. Обнаружила себя в каком-то сквере и рухнула на ближайшую скамейку.
Что дальше, спрашивала я себя и не находила ответа. Может, вернуться домой, запереть дверь и тихо ждать, чем дело кончится, ни во что не вмешиваясь. Да, хорошая мысль, жаль только, не пришла мне в голову раньше. Теперь поздно. И если я вернусь домой, мне только и останется ждать, когда по мою душу явится капитан Петраков или кто-нибудь из его команды. Например, тот парень, что открыл мне дверь. И боюсь, на этот раз одними расспросами дело не обойдется. Ведь я теперь первейшая кандидатура на роль убийцы Варфоломея, поскольку остальные, а именно Урфин Джюс и Альбина, вышли из игры. Странно, что меня не арестовали прямо в Тимуровой квартире. И этой странности есть только одно объяснение - им не хватает фактов, они еще не знают, какие отношения связывали меня и Тимура, или догадываются, но пока не могут доказать. Зато когда докажут, навесят на меня всех: и Альбину, и Варфоломея. И тогда без Тимура мне не выкрутиться.
Да где же этот Казанова? Втравил меня в такую авантюру, а потом взял и исчез в неизвестном направлении. А мне теперь расхлебывай. Пока его носит неведомо где, кто-то убил его жену, а он об этом даже не знает. Мысль о том, что с ним тоже расправились, я прогоняла от себя, как шелудивую уличную собачонку. Это что же: потерять его во второй раз, причем теперь на самом деле? Ну нет, я этого не переживу. Слезы полились из моих глаз, я полезла в сумочку за носовым платком и, конечно же, наткнулась на эти ужасные фотографии в конверте. Ох, лучше бы они мне не попадались, потому что на ум мне вдруг пришла совершенно запредельная идея: а что, если Альбину убил Тимур? Разумеется, я тут же погнала ее прочь самой что ни на есть поганой метлой, но она засела во мне, как заноза.
Этого не может быть, говорила я себе, Тимур не убийца. И сама же себе противоречила: "А много ли ты о нем знаешь, о своем драгоценном супермене?" И крыть было нечем, поскольку снимки, лежащие у меня на коленях, уже поколебали мою беззаветную веру. И все же ходить налево - это одно, а убивать - совсем другое. Сколько мужиков имеют любовниц, но это не означает, что они спят и видят, как порешить собственных супружниц. Что меня смущает, так это странное совпадение его исчезновения с убийством Альбины. Если бы сыщики знали то, что знаю я, то наверняка бы обвинили Тимура в убийстве Альбины, а меня объявили сообщницей. А если прибавить сюда то, что случилось с Варфоломеем и Урфином Джюсом... Господи, я похолодела, да ведь я понятия не имею, когда Тимур покинул мою квартиру, может, через пять минут после меня. А если так, то чисто теоретически все три убийства можно запросто повесить на него.
Но человек с ногой, закованной в гипс, на такое физически не способен, упорно искала я алиби для Тимура. Увы, и оно было весьма шатким. Во-первых, вы, конечно, помните, что перелом моя подруга Люся оставила под вопросом. Во-вторых, уж если он каким-то образом ко мне добрался, а потом ушел, то, откровенно говоря, все остальное тоже вполне вероятно. По крайней мере, с точки зрения формальной логики, коей и будет руководствоваться сыщик Петраков. А почему бы, задастся он вопросом, бизнесмену Проскурину не убить и жену, и компаньона? И не привлечь при этом в помощницы свою полюбовницу гражданку Колпакову? Не сомневаюсь, он подгонит нас с Тимуром под подходящую статью. Вот только убийство Урфина Джюса не укладывается в сухую схему, но ничего, капитан Петраков придумает, как и его навесить на нас с Тимуром. Да, на нас с Тимуром, но это в том случае, если он найдется, а если нет? А если нет - отвечать за все буду я одна. Ну уж нет, я им не дамся за рубль двадцать!
И все же, как я ни хорохорилась, паническое настроение захватывало меня все больше и больше. В какой-то момент я даже пожалела, что не выложила сыщикам все от начала до конца: и про Тимура, и про Урфина Джюса, и про желтый конверт, извлеченный из валенка, и про то, зачем я в действительности посещала Варфоломея и Альбину. Может, вернуться и все им рассказать, уныло спросила я себя. После этого они почти наверняка меня упекут, но когда-нибудь все выяснится, и меня отпустят. Да, только прежде им нужно будет найти убийцу. Но вот незадача, станут ли они его искать, когда под рукой уже имеются два замечательных кандидата: я и Тимур. И мотив не придется высасывать из пальца, поскольку он на поверхности, такой простой и незамысловатый: неверный муж избавляется от надоевшей жены и партнера по бизнесу, не желая с ними делиться. Осуществить этот коварный план помогает ему любовница, то есть я. Прошу любить и жаловать.
Отсюда вывод: все, что мне остается, самой докопаться до истины, и сделать это надо прежде, чем меня припрут к стенке. И времени у меня очень мало, речь идет о считанных часах, если не минутах. Как только они все проверят и сопоставят, так сразу и прискачут ко мне с наручниками. Собственно, поэтому мне и нельзя возвращаться домой. Мне нужно действовать, действовать, действовать. И действовать быстро, эффективно и хладнокровно. Да, но с чего начать? Впрочем, здесь двух мнений быть не может: я должна как можно скорее найти Тимура. И мой первый вопрос к нему прозвучит так:
"Кто ты, мой супермен? Может, я чего-то о тебе не знаю?"
И подразумевать я буду не только барышень с фотографий, как вы догадываетесь.
Кстати, о барышнях. А не взяться ли мне за них? Кто мешал Тимуру перебазироваться к одной из них? Помнится, ему не понравилось мое угощение, вот он и перебрался к дамочке позаботливей, а такая наверняка имеется в его обширной коллекции. Знать бы только, какая точно. Я брезгливо вытряхнула из сумочки снимки, врученные мне Альбиной, разложила их на скамейке и принялась изучать на предмет выявления наиболее хозяйственной особи. А это было очень даже непросто, учитывая тот факт, что коллекция, собранная нанятым Альбиной детективом, насчитывала восемнадцать разнокалиберных красоток, и еще неизвестно, все ли Тимуровы подружки в нее попали. Моей карточки, к примеру, в ней нет, и не могу сказать, чтобы я сильно убивалась по этому поводу.
Я долго перебирала фотографии, время от времени тяжко вздыхая. По мне, все эти "киски" были на одно лицо, и брюнетки, и блондинки, и рыжие, потому что индивидуальности в них - чуть. Смазливые бабенки - это все, что о них можно сказать, ну разве что за Исключением вот этой, стриженной под мальчика, с выразительными глазами цвета янтаря. Кажется, ее Альбина называла эксцентричной дрянью? Но как раз она меньше всех прочих походила на преданную Пенелопу, а потому я отложила ее фотографию в сторону. Зато на Пенелопу тянула пышногрудая шатенка с сонным коровьим взглядом. Я перевернула снимок и прочитала на обратной стороне: "Березуцкая Наталья, город Киев, Крещатик, 146, квартира 19" - и присвистнула. Ничего себе география! Нет, Киев - это, пожалуй, далековато.
Фотографии киевской Пенелопы и янтарноглазой оригиналки я сунула обратно в конверт и вплотную занялась шестнадцатью оставшимися соискательницами любви моего неверного супермена. И уже из этих отобрала три наиболее подходящие кандидатуры. Крашеной блондинки с огромным акульим ртом, позирующей на фоне черного "Мерседеса", сосредоточенной брюнетки с усиками на верхней губе и простоватой бабенки в сарафане в горошек, на снимке увлеченно поглощающей мороженое. Эти по крайней мере проживали в нашем городе, причем та, с мороженым, судя по сделанной детективом записи, жила в одном районе со мной, буквально через две улицы. Не исключено, что Тимур посещал ее, возвращаясь от меня, ревниво подумала я, или меня - по дороге от нее. Вот с нее-то я и начну!
***
Она смотрела на меня удивленно. Эта самая Людмила Провоторова, в жизни еще более простецкая, чем на фотографии, особенно в застиранном ситцевом халате с обвислыми рюшами. И что он в ней только нашел, право слово!
- Вы ко мне? - спросила она, вытирая руки о подол своего выцветшего халата.
- К вам, к вам, - заверила я ее.
- Да? - поджала она губы. - Что-то я вас не знаю.
- Зато у нас есть общие знакомые, - объявила я с нарочитым пафосом. Например, Тимур Алексеевич Проскурин.
Простушка побледнела, как полотно, судорожно вцепилась в ворот халата и прошептала:
- Проходите...
Я воспользовалась ее радушным приглашением, сама же хозяйка, прежде чем закрыть за мной дверь, обвела встревоженным взглядом лестничную площадку, словно желая удостовериться, что нас никто не подслушал. Многообещающее начало!
В квартире она вела себя не менее странно, суетливо металась по прихожей и протяжно вздыхала. Я помалкивала, ожидая, что такое ее поведение как-нибудь объяснится. Вдруг она волнуется из-за того, что в ее спальне скрывается Тимур? Может, стоит, не теряя времени, провести разведку боем?
- Я тут как раз огурцы закрываю, - наконец произнесла простоватая Людмила. - И... Может, мы на кухню пройдем?
На кухню так на кухню. Между прочим, эти самые огурцы только подтверждают мою версию. Простушка-то хозяйственная.
На кухне было парко, как в русской бане, еще там пахло уксусом, укропом и лавровым листом. Прибавьте к этому трехлитровые банки, теснящиеся на обеденном столе, мокнущие в тазу огурцы и большую эмалированную кастрюлю на плите - и картину бурной хозяйственной деятельности можно считать завершенной.
Здесь наша простушка молитвенно сложила на груди руки и пробормотала извиняющимся тоном:
- Честное слово, это у нас было всего три раза, ну четыре, и с тех пор мы больше не виделись. Уже полтора года не виделись!
Уж не принимает ли она меня за его жену, явившуюся, чтобы проредить ее унылый перманент?
Я не успела ничего возразить, а хозяйственная Тимурова пассия захныкала:
- Только не говорите ничего моему мужу, я вас умоляю, он.., он должен с минуты на минуту прийти...
Ну раз так, то Тимура здесь точно нет, решила я, не стоит на эту Людмилу терять свое драгоценное время.
А та продолжала каяться:
- Сама не знаю, как грех такой на меня нашел? Чем хотите клянусь, чтобы я когда-нибудь прежде или потом - ни-ни, а тут просто не знаю, не знаю... А муж, он у меня такой ревнивый, он меня сразу убьет!
Она громко зарыдала.
- Раньше думать нужно было, - зачем-то ляпнула я, при том, что сама была в той же самой шкуре. Вернее, не совсем в той, я, по крайней мере, не замужем в отличие от этой падшей домохозяйки.
Простушка зарыдала пуще прежнего и шумно высморкалась в рюши.
- Я... Я его не завлекала, вы не думайте, - донеслось до меня сквозь протяжные всхлипы, - мы случайно познакомились, на остановке. Я... Я даже думала сначала, что он разведенный...
- Понятно, понятно, - вяло махнула я рукой.
Только интимных подробностей мне и не хватало. В другой раз я, может быть, намотала бы их на ус, но сейчас мне было не до того.
- Да не убивайтесь вы так, я не в претензии, - буркнула я и напустила туману:
- Во всяком случае, пока.
Падшая домохозяйка перестала реветь и захлопала слипшимися ресницами:
- И что... И что же вам надо? Резонный вопрос. Я пожала плечами:
- Честно говоря, ничего. Просто хотела познакомиться.
Не знаю, удовлетворилась бы таким ответом хозяйственная простушка или снова принялась бы оправдываться, но дверь в прихожей громко стукнула.
- Мой муж, - прошептала бывшая любовница моего супермена и ошалело уставилась на меня.
Сейчас я стану свидетельницей семейного скандала, а то и битвы на сковородках!
Только я так подумала, как в кухню ввалился угрюмый коренастый тип с авоськой картошки. Я вежливо с ним поздоровалась, а совращенная Тимуром с пути истинного домохозяйка затарахтела:
- Это сослуживица, вот, пришла узнать, как я тут, в отпуске...
- Опять срочная работа? - начал медленно свирепеть супружник и швырнул авоську с картошкой на пол.
- Нет-нет, что вы, что вы, я всего лишь на минутку. - С этими словами я стала отступать к двери, предоставляя этой парочке выяснять отношения без меня.
Кажется, я догадываюсь, каким образом наша хозяйственная пчелка улучала минутку для свиданий с Тимуром - ссылалась на срочную работу и, не исключено, практиковала этот повод до сих пор. Может, с Тимуром, а может, с другим. Не так уж это сейчас важно, главное, Тимура у нее нет. Не станет же она прятать его под супружеской кроватью!
Глава 17
ПОДРУГИ ПО ЖЕНСКОМУ СЧАСТЬЮ
Следующий визит я нанесла на улицу Макаренко. Именно там, если верить надписи на обратной стороне фотокарточки, проживала усатая брюнетка с претенциозным именем Лилия. Лилия Карташова. Но та, что открыла мне дверь, совершенно на нее не походила. У нее было веснушчатое лицо, бесцветные ресницы, а что касается волос, то рассмотреть их не представлялось возможным, поскольку голову она обмотала махровым полотенцем, словно только что вышла из ванной.
- Вам кого? - хмуро осведомилась женщина.
- Мне Лилию Карташову, - смиренно ответствовала я.
- Да? - Особа в полотенце недовольно скривила рот, словно передразнивая меня. - А Карташовой, между прочим, нужно три раза звонить.
Я скосила взгляд и увидела незамеченную мной прежде табличку у двери: "Татаринцева - 1 звонок, Барчук - 2 звонка, Карташова - 3 звонка". Значит, я имею дело с Татаринцевой. Как говорят в таких случаях, приятно познакомиться.
- Извините, не знала, - пробормотала я.
- А что, она вас не предупредила? - смерила меня подозрительным взглядом неприветливая соседка Лилии Карташовой.
- Нет, - покачала я головой и призналась:
- Честно говоря, я без приглашения пожаловала.
- Да? - как-то странно переспросила женщина. - Ну так ее все равно нет, укатила вчера на юга со своим хахалем.
- Хахалем? - Бог знает, почему я так растерялась. Не могла же я предположить, что Тимур махнул на юг в гипсе?
- Ну да, - соседка Лилии Карташовой продолжала полировать меня своим изучающим взглядом, - собралась и умотала. А что ей, ни забот, ни хлопот, ни угрызений совести. Крутит с женатым мужиком напропалую, как будто так и надо!
Мне стало как-то не по себе.
А соседка усатой подружки Тимура истолковала мое замешательство на свой лад:
- А вы, видать, его жена? Да, позднехонько вы хватились, позднехонько, ничего не скажешь. Он тут уже целый год пасется, а вы и в ус не дуете.
- Год? - Я мучительно сопоставляла сроки, пытаясь вспомнить, что мне вчера говорила Альбина. Когда она закончила свою слежку за Тимуром?
- Да без малого. Только от нее прежний отвадился, коммерсант, так тут и ваш объявился, весь пылает от любви. Чуть не каждый день тут околачивается и на гитарке своей с утра до вечера брынькает.
У меня отлегло от сердца, когда я услышала про эту гитарку.
Я даже позволила себе улыбнуться:
- Нет, мой на гитаре не играет.
- Тогда чей же он, если не ваш? - недоверчиво переспросила соседка. Вашего как зовут, Олег?
- Нет, - покачала я головой.
- А как? - не унималась эта въедливая особа. Видно, уж очень ей хотелось, чтобы мой муж оказался "хахалем" Лилии Карташовой.
Я решила сделать ей мелкую пакость:
- Моего мужа зовут Варфоломей.
- Как-как? Вар... Варфоломей? - Эта грымза призадумалась. - Нет, такого у нее вроде не было. Шурка был, ну, Александр, Борис, Николай, - она загибала пальцы, - этот, как его, Тимур, а Варфоломея не было. Точно не было. Так что вы своего в другом месте поищите. Мало ли в городе прилипал вроде Лильки, которые на чужих мужиков падкие. Я сама через такую пострадала, пришлось даже квартиру с мужем разменивать, вот, полюбуйтесь, в коммуналке теперь загораю.
- Сочувствую, - сказала я фальшивым тоном, но, если честно, эта коммунальная стерва в полотенце не вызывала у меня ни малейшего сочувствия. Впрочем, ее следовало поблагодарить за помощь, потому что беседа наша не отняла много времени, зато оказалась в высшей степени информативной. Благодаря ей я так много узнала о неведомой Лилии Карташовой и ее образе жизни, а главное, убедилась в том, что на улице Макаренко Тимура нет. Не такой он дурак, чтобы прятаться в коммуналке да еще под носом у столь желчной и бдительной соседки.
***
С третьей - той самой блондинкой с акульим ртом по имени Алена - я столкнулась нос к носу возле подъезда ее дома. Она была не одна: игриво прижималась к локтю очень красивого парня. А уж если я говорю "красивого", можете мне доверять, уж в этом я толк знаю. Парочка непринужденно щебетала и пожирала друг дружку алчущими взорами, откровенно игнорируя происходящее вокруг. Меня, например, они даже не заметили, обошли, словно булыжник на дороге. На меня только духами хорошими пахнуло, и я ревниво подумала, что, очень даже не исключено, духи эти блондинке подарил Тимур. Как он ее называл, интересно, Аленкой, Алесей? И что самое для меня обидное, в жизни эта Алеся выглядела намного лучше, чем на фотографии. Черт бы ее подрал совсем! Прямо как назло, все у нее на месте: и нос, и талия, и ноги. А сколько чувственности! Мужскому глазу было на чем задержаться, а также расположиться и отдохнуть со всеми удобствами.
Впрочем, пора бы мне подумать о деле. Судя по тому, что блондинка вышла из своего подъезда с мужчиной, вряд ли стоит искать у нее Тимура, если, конечно, их отношения не носят экстраординарного характера. Гм-гм, а может, я перепутала, и это не она, мало ли на свете крашеных блондинок? Я приоткрыла сумку, заглянула в желтый конверт и сверила копию с оригиналом, то бишь фотографию с блондинкой. Все-таки это была она! Правда, пока я возилась с желтым конвертом, она чуть было не улизнула прямо из-под моего носа. Мне даже пришлось ее окликнуть, когда она уже усаживалась в новый серебристый "мерс" (парень, оказывается, был не только красивый, но и богатый).
- Алена, постойте! Можно вас на минуточку? - завопила я, бросаясь к блестящему "Мерседесу".
Она оглянулась, придерживая рукой дверцу роскошной тачки, и, близоруко сощурившись, озадаченно уставилась на меня. Мол, кто такая, первый раз вижу. Ее красавчик, который успел завести мотор, тоже покосился на меня с неодобрением. Видно, его время дорого стоило, что, впрочем, и неудивительно при таком-то "Мерседесе". А у нашей Алеськи губа не дура. Похоже, она в отличие от меня не долго горевала после того, как Тимур ее бросил, а быстро сориентировалась на местности и подобрала себе вариант не хуже.
- Вы меня? - спросила меня "коллекционная" блондинка, когда я подошла поближе.
Я кивнула.
Тогда она посмотрела на своего обнявшего баранку красавчика и пожала плечами, словно извиняясь за заминку.
- Так что вы хотели?
- Поговорить.
Алеся наморщила гладкий алебастровый лобик и протянула:
- А-а-а... Вы, наверное, от Нонны, по поводу шубы... Где же вы были, я вас вчера весь вечер ждала!
Я не успела ей возразить, а она уже обернулась к красавчику в "мерее":
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги