Хроники Торнбери

Глава 8 Мезальянс?

Я каждый день подолгу гуляла с миссис Альварес по парку. Внимательно оглядывалась по сторонам в надежде найти поворот на ту лесную тропу, где растет цветущий (о чем я? конечно, уже давно отцветший) куст дикого боярышника. Но все тщетно: вблизи поместья не было соснового леса, а те сосны, что я видела из окна спальни, росли слишком далеко – пешком или верхом на старушке Марте я боялась отправиться туда одна.

Во время прогулок моя верная спутница Фрида быстро уставала, и нам приходилось присаживаться на скамейки, чтобы пожилая женщина перевела дух. Мы вынуждены были не слишком отдаляться от дома и гулять по ближайшим аллеям.

Парк в это время года был сказочно красив. Каждый раз, погружаясь в заросли его тенистых аллей, я думала: «Какое же счастье жить в земном Эдеме!» Когда Фрида не могла составить мне компанию, я позволяла себе прогулки в одиночестве, но опять-таки лишь вблизи поместья. Боялась удалиться от дома и заблудиться в тисовом лабиринте. Торнбери служил единственным убежищем в то смутное время.

Сидя на притаившихся в зарослях плюща скамейках, я представляла себя не случайной лазутчицей из будущего, а знатной дамой, имеющей возможность наслаждаться богатством и всеобщим уважением. Я ловила себя на мысли, что чувствую себя в прошлом как дома. Сумасшедший ритм, что диктовал двадцать первый век, безвозвратно канул в Лету. Я радовалась царящей вокруг красоте. И если бы не отчаянная тоска по ребенку, то, каюсь, уже не решилась бы оставить этот чудесный, пронизанный птичьими трелями парк, благоухающий розами сад, дом, который не пугал размерами, а восхищал величием и покоем. Я благоговела перед гением зодчего, создавшего одно из лучших классических творений. Торнбери отвечал мне взаимностью. Чувствовал мое восхищение и любовь, поэтому не пугал ни треском половиц по ночам, ни скрипом дверей, ни завыванием сквозняков. Дом принял меня.

Посещение богатейшей библиотеки, собранной несколькими поколениями семьи, и продолжительные беседы с кормилицей хозяина не давали моему разуму уснуть. Фрида Альварес была образованной дамой, что удивительно для начала позапрошлого века. Женщины обходились лишь необходимыми знаниями по кулинарии, домоводству, шитью или живописи. Редко кто умел достойно музицировать или говорить на иностранных языках. Фрида же не только преуспела в «женских» дисциплинах», но и обладала необходимыми знаниями в области математики, физики и химии. Она так же отменно знала историю, начиная от древних до нынешних времен, и свободно изъяснялась на французском. Мне доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие общаться с ней. Контроль над ответами выработался к тому времени на подсознательном уровне и не утомлял.

И все же несколько раз я позволила себе в рассуждениях заглянуть далеко вперед, но Фрида не подала виду и не стала задавать вопросов. Она удивлялась моей образованности, но ни словом, ни жестом не выдавала себя, терпеливо ожидая, когда ко мне вернется память и я поясню, отчего верю в будущее человечества в окружении механических монстров, а не в удалении к природе.

Порой на Фриду накатывала ностальгия, и она начинала вспоминать маленького Фитцджеральда, его проказы, его слезы и обиды, его детские болезни. Я восхищалась этой женщиной, через всю жизнь пронесшую любовь к своему воспитаннику, к приемному сыну, и была уверена, что любовь эта взаимна.

Иногда она говорила о помолвке сэра Фитцджеральда с леди Анной Мортон, и тогда выражение ее лица менялось – я не понимала почему, но избранница сына была ей явно не по душе.

– Безусловно, она хорошая девушка, – твердила, будто стараясь убедить сама себя, Фрида. – Она скромна, хорошо воспитана, происходит из очень достойной семьи. Соединить два рода и два дома было давним решением господ Коллинз и Мортон. Будущее детей решилось, когда они были еще совсем маленькими и не догадывались о замыслах родителей. Но, мисс Элен, мой Фитцли – он живой, он веселый, он вечно ищет приключения и любит быть героем, защитником слабых и несправедливо обиженных, он благороден, как истинный рыцарь, он идеальный! Кабальеро! А мисс Анна – не поверите – в ней нет жизни. Да, она красива, подобно фарфоровой статуэтке, она не менее благородна и, полагаю, по-своему любит моего мальчика, но между ними не горит огонь, нет страсти. А мне ли, испанке, не знать, что такое вспыхивающая искра между мужчиной и женщиной?! Они проживут долгую спокойную жизнь, но будет ли она счастливой?

«Огонь и лед. Что я могла ей ответить? Что и через две сотни лет я буду полностью с ней согласна и поддержу ее точку зрения! Что без пламени, согревающего человеческие души, ничто не вечно!»

Мне все сильнее хотелось посмотреть на избранницу хозяина и составить собственное мнение о ней. А если получится, то и понять – какие чувства связывают будущих молодоженов.

Настоящую любовь увидеть, пощупать, даже на подсознательном уровне, легко. Я ощущаю нарастающее в груди тепло, губы растягиваются в глупую улыбку. Неважно, при виде молодой пары, воркующей друг с другом словно голубки, или при виде убеленных сединами старичков, молча взявшихся за руки. В этот момент я стараюсь отвернуться, чтобы не мешать им, не разрушить очарования.

Время шло, и моему невольному желанию познакомиться с леди Анной суждено было сбыться. Оскар Уайльд оказался прав, сказав: «Будьте осторожны со своими желаниями, они имеют привычку исполняться…»

Только он забыл дополнить фразу – «исполняться неожиданно».

Вот в чем фокус!

Через несколько дней после откровения Фриды я заметила изменение в поведении слуг. Они стали суетливы, взволнованны, беспокойно переговаривались друг с другом, метались по углам. С утра до вечера они тщательно убирали каждый сантиметр дома. В воздухе повисло напряжение и неясное ожидание какого-то события. Тайну открыла, как обычно, Розалинда, пришедшая поболтать после завтрака:

– Мы готовимся принять новую наемную прислугу, мисс, а также слуг хозяина из лондонского дома, потому что позавчера утром пришло известие о его возвращении, и не одного, а с целой компанией гостей, в числе которых будет его невеста – Холодная Луна, леди Мортон. Сами ее увидите!

Сначала я почувствовала огромную радость, что увижу хозяина поместья. После рассказов Фриды я была готова взглянуть на сэра Фитцджеральда совершенно другими глазами. Его молчаливость и замкнутость, которые я принимала за надменность и холодность, более не отпугивали. Он был зеркалом Фриды – женщины, посвятившей ему всю свою жизнь; он отражал ее черты характера, которые мне так же поначалу казались неприветливыми и невежливыми, что на самом деле было только защитной оболочкой для тонкой и ранимой души.

Но постепенно радость от ожидания встречи сменилась грустью. С ним прибывает его будущая жена! Желание познакомиться с леди Анной поближе сбывается на глазах! То, что она приедет, было несомненно – слуги только и говорили, что хозяин дал распоряжение подготовить все свободные комнаты для приема гостей. Он устраивает пышный бал в честь своей избранницы, в связи с чем разослал приглашение ближайшим соседям и родственникам семьи Мортон. Я предвкушала интереснейшее зрелище. Присутствовать на балах мне не приходилось. Читать о них в книгах или видеть на киноэкране – одно, а почувствовать вживую – настоящая удача! Пожалуй, не стоило в этот момент вспоминать о выпускном вечере. Спустя пару сотен лет изысканное светское мероприятие превратится в смешное подобие, в фарс.

Я с нетерпением ждала будущих событий, готовых внести разнообразие в скучную сельскую жизнь, но никак не предполагала, что они начнут развиваться столь стремительно и неожиданно для меня.

Седьмое июля. Казалось, что все вокруг окончательно сошли с ума, готовясь к завтрашнему приезду хозяина и его почетных гостей. Я боялась выйти из комнаты, чтобы не сбить какую-нибудь шуструю горничную, несущуюся по коридору с ворохом свежего постельного белья. Почти все закрытые покои огромного дома были приведены в боевую готовность. Чтобы никому не мешать, я собралась на прогулку в парк, как в комнату постучалась Фрида:

– Мисс Хелена, – она иногда звала меня на испанский манер, с ударением на последнем слоге, – не желаете ли немного пройтись по аллеям? Мы лишние в этом суетном месте, нам дóлжно на время удалиться.

Я с радостью согласилась.

Мы покинули дом и вышли в парк. Я чувствовала, что миссис Фрида чем-то подавлена и не решается начать разговор. Когда взаимное молчание стало невыносимым, я осмелилась заговорить первой, была уверена: экономка намеренно вызвала меня на прогулку, чтобы о чем-то поведать, но ей не хватает смелости.

– Дорогая миссис Фрида, —улыбнулась я, – вас что-то тревожит, прошу, откройтесь, я выслушаю вас с большим вниманием. Что-то произошло, чего я не знаю?

– Нет, ничего не случилось, все в полном порядке, и я жду не дождусь завтрашнего дня, чтобы увидеть моего мальчика. Но вот здесь, – Фрида прижала руку к груди, – вот здесь, мисс, у меня поселилась тревога, предчувствие надвигающейся беды, откуда она – не пойму. Что может угрожать моему сыну? Я не нахожу ответа, сколько бы ни искала. Возможно, меня тревожит его выбор… Уже долгое время не могу найти себе места и ответить на вопрос: был ли он правильным?

– Дорогая Фрида, не надо так переживать, вы воспитали его, именно вы научили его быть добрым и справедливым, лучшим. Он мог сделать только правильный выбор, доверьтесь ему, и все будет хорошо! А если даже хозяин передумает, разве он не вправе изменить свое решение и отменить помолвку?

Фрида остановилась. Ее темные глаза вспыхнули недобрым пламенем.

– Безусловно, сэр Фитцджеральд свободен в своем выборе. Но позор, что будет навлечен на семью Мортон в случае отказа, не позволит моему сыну так поступить. Поэтому своим благородством он загоняет сам себя в ловушку и вынужден будет жениться на леди Анне… Тем более он готовился к этому шагу с раннего детства.

Я перестала понимать Фриду:

– Тогда что вас беспокоит, если это решение принято очень давно и нет смысла что-либо менять?

Миссис Альварес выглядела совершенно растерянной.

– Не знаю, мисс, не знаю, возможно, пришла моя старость, я начинаю волноваться из-за пустяков. Пугает будущее, я не вижу света впереди, одна тьма надвигается на нас.

Мне стало не по себе. Неужели Фрида предчувствует беду?

Странно, моя интуиция молчала, я лишь с нетерпением ждала завтрашнего дня, когда вновь увижу сэра Фитцджеральда.

Необходимо успокоить напрасно волнующуюся женщину. Причина очевидна: все ее страхи возникли из-за преклонного возраста и накопившейся за последние дни усталости. Большинство забот по подготовке поместья к приезду гостей легло на ее хрупкие плечи.

– Все будет хорошо, дорогая миссис Фрида, мы должны в это верить. Я прочла в одной книге – сейчас не могу вспомнить ее названия, но смысл в том, что мы сами своими мыслями создаем будущее, планируем его, и все зависит от того, что в нас преобладает – страх или надежда на лучшее. Поэтому давайте думать о хорошем, и будущее наше станет светлым и радостным.

Пожилая женщина с благодарностью улыбнулась:

– Хелена, я всегда говорила, что восхищаюсь вашими разумными речами, и, позвольте сказать без обиняков, я не встречала более интересного собеседника. Благодарю судьбу, что она свела нас.

Слова Фриды глубоко тронули меня.

– Взаимно, дорогая моему сердцу миссис, каждый день благодарю Провидение, что подарило нам встречу. Я не забуду вас, когда…

«Когда вернусь», – почти сорвалось с моих губ.

– Когда вернется ваша память? – закончила за меня экономка.

– И даже тогда!

Я подошла к маленькой женщине и обняла ее. Смущенная настолько искренним проявлением чувств, она не спешила разорвать объятья.

Чтобы сменить тревожную тему я рассказала, как Розалинда этим утром каталась на свинке Мегги, до того, как беднягу поведут на убой. Мегги в первый и в последний раз своей короткой поросячьей жизни исполнила трюк, присущий лишь необъезженным скакунам. Она встала на задние копытца и сбросила не ожидающую подвоха Рози прямиком в лужу. Исполнив изящный трюк, хрюша отправилась на встречу с мясником.

Глава 9

Бал. Занятный эксперимент

Утро 8 июля было солнечным и многообещающим.

Позавтракав в комнате, я надела легкое платье из нежного желтого сатина, подвязала волосы, прополоскала рот, пощипала щеки, придав им легкий румянец. Придирчиво оценила себя со стороны. Сойдет!

Должна признаться, что я с большим удовольствием носила старинные платья, о небольшом количестве которых позаботилась Фрида. Их изящный и незамысловатый фасон красиво подчеркивал грудь и скрашивал недостатки фигуры.

Приведя себя в относительный порядок, я спустилась на кухню.

В воздухе висела еще бóльшая напряженность, чем все дни накануне. Слуги боялись громко говорить, были крайне взволнованы и уже готовы к приезду хозяина – опрятно одеты, аккуратно причесаны, припудрены и напомажены. В холле сновали приглашенные лакеи в завитых париках и лавандовых камзолах. Кто натирал воском пол, кто расставлял вазоны со свежесрезанными полевыми цветами. Белоснежные чепчики и передники мелькающих перед глазами служанок заставляли жмуриться и искать путь к спасению. Надвигался торжественный момент. От всеобщего возбуждения, буквально искрящегося в воздухе, стало не по себе. Не осознавая до конца всей важности грядущего события, собираясь играть в пьесе незначительную роль зрителя, я поспешила покинуть парадные залы.

Господ ждали к обеду. Чтобы занять время, я прошла в оранжерею. Полив орхидей миссис Фриды, которую я с утра еще не видела (скорее всего, экономка отдавала последние распоряжения по приготовлению бальной залы и пока не спускалась), немного отвлек меня от всеобщего помешательства и помог привести мысли в порядок.

Почему я переживаю? Чего опасаюсь? Того, что мистер Коллинз едет с незнакомыми людьми? Мне нет до них дела. Меня беспокоил только один человек, способный серьезно повлиять на мою жизнь здесь. Он сам. И если я была уверена в благородстве и покровительстве сэра Фитцджеральда, то еще неизвестно, как его невеста, леди Анна, отнесется ко мне. По всему выходило, что я обязана завоевать ее расположение. Эта мысль претила, казалась отвратительной. К сожалению, в течение жизни я обнаружила в своем характере неудобную черту – с трудом сдерживаю эмоции перед людьми недалекими. Если леди Анна окажется корыстной или глупой, жизнь в поместье изменится в худшую сторону, пресмыкаться перед самовлюбленной куклой я буду не в силах. Значит, остается надеяться на обратное!

Все, прочь глупые мысли! Мы сами приносим в свою жизнь проблемы, а решив их, кажемся себе героями. Не проще ли позволить событиям развиваться независимо от наших пессимистичных прогнозов?

Чтобы отвлечься от попыток придумать будущее, я прошла в соседний зал библиотеки. Устроилась удобнее в любимом кресле и открыла томик сонетов Шекспира, но мысли снова и снова возвращались к невесте хозяина. Рисовался ее образ, сотканный по рассказам Розалинды и Фриды. Продумывался наш первый разговор, строились правильные фразы. О, человеческая глупость! Разумеется, я не могла просчитать все грядущие события заранее. Жизнь легко переигрывает их по-своему, используя бесчисленное число вероятностей.

В коридоре послышались нарастающие шум и крики: «Едут!»

Ну, вот и все…

Я выбежала из библиотеки и, буквально взлетев по лестнице на второй этаж, открыла дверь на балкон, располагающийся как раз над парадным входом.

Все происходящее было видно как на ладони.

Внизу уже стояли две крытые повозки. Несколько всадников, спешившись, направились к ним. Сердце радостно затрепетало в груди: в одном из всадников я сразу узнала сэра Фитцджеральда, одетого в темный, идеально подогнанный по фигуре сюртук для верховой езды. Высокие сапоги до колен были покрыты дорожной пылью. Он похлопал себя по фалдам пиджака, небрежно скользнул рукой по бедрам, отряхиваясь. Поправил бежевый шейный платок, удачно оттеняющий смуглое лицо, и распахнул дверь одной из карет.

Я затаила дыхание: «Как он красив!»

Неожиданная боль кольнула в самое сердце.

Хозяин дома галантно протянул руку неизвестной даме, и я подалась вперед, чтобы лучше разглядеть ее.

Да, черт побери, она была прекрасна, грациозна и легка. Небесное создание, ангел, спустившийся на нашу грешную землю. Какими словами я еще могла описать леди Анну? Маленькая стройная блондинка, похожая на хрупкую фарфоровую статуэтку, белая кость, истинная аристократка! Таких неземных красавиц я видела на старинных гравюрах, такими воздушными силуэтами любовалась в витражах антикварных салонов. Пепельно-русые волосы мисс Анны были скрыты под изящной шляпкой из бежевого фетра, пронзенной страусиным пером; лишь пара выбившихся локонов трепетала под порывом ласкового летнего ветерка. Абрикосового цвета платье идеально облегало почти детскую фигурку.

Я обреченно вздохнула:

«Красотки, подобные леди Анне, способны свести с ума любого мужчину, в особенности такого сильного и решительного, как мистер Коллинз. Он точно без ума от нее. Девушка похитила его сердце, ибо обладает прирожденным даром казаться слабой и беззащитной. Трогательной, хрупкой. Ах, чего стоят ее неуверенные движения! Ее робкие жесты! Потупленный взор, вовремя вспыхнувший румянец. Даже я в восторге, а избранник наверняка чувствует себя настоящим джентльменом. Что еще нужно благородному господину? Интересно узнать, какая она на самом деле и что кроется под ангельским обличьем».

Леди Анна, грациозно возложив руку на локоть сэра Фитцджеральда, скрылась с глаз в парадном.

Я с огромным интересом наблюдала дальнейшее действо. А оно стоило того, чтобы смотреть внимательно.

Около второй кареты накалялись страсти. Лакей замешкался, и пожилая дама, спустившая одну ногу на приступок, исступленно обмахивалась веером, ожидая помощи. Когда нерасторопный слуга подбежал и подал руку, она демонстративно ее оттолкнула и, держась за поручни, неуклюже спустилась сама. Одутловатое лицо мадам, покрывшееся гипертоническими пятнами, выражало крайнее неудовольствие и презрение.

Небольшого роста, обрюзгшая, она удачно скрывала недостатки фигуры под плотным дорожным костюмом пурпурного цвета.

Смелый ход! Пурпур визуально старит, но ситуацию скрашивал алый чепец, перехваченный под шеей атласным бантом того же провокационного цвета.

«Дама не чурается рискованных экспериментов. Занятно…»

Пурпурная гостья была недовольна всем и вся. Лицо с остатками былой красоты надменно кривилось. Нерасторопность зазевавшегося лакея оказалась последней каплей, переполнившей чашу ее долготерпения. Слуги, подобострастно кланяясь, распахнули перед госпожой двери парадного входа. Все бесполезно. Не удостоив тех взглядом, гордячка поступью царицы прошествовала в холл.

«Полагаю, мы наблюдали выход мамы невесты. Ангел и демон! Идеальное сочетание. Если не сказать катастрофическое!»

Я уже предвкушала дальнейшую комедию человеческого тщеславия и радовалась, что мне уготована роль зрителя.

Если бы так!

«Пора идти в комнату и поменять платье. Розалинда уже несколько раз заглядывала и просила поторопиться. Что еще могут означать ее страшные гримасы из-за балконной двери?»

– Мисс, умоляю, поспешите! У меня безумное количество дел! Миссис Фрида наказала мне прислуживать прибывшим господам Мортон! Помолитесь за меня!

– Увы, бедная Рози, ты попала на растерзание настоящей горгулье!

– Вам бы только шутить, мисс!

Я не догадывалась, что на этот вечер приготовила для меня экономка, полностью распоряжавшаяся моим гардеробом.

Лежащее на кровати платье по изяществу и красоте превзошло все ожидания. Нежнейший струящийся шелк цвета молочного шоколада, украшенный под грудью изысканной вышивкой с вплетением розового речного жемчуга. Завершали туалет почти воздушная кружевная накидка на плечи и длинные перчатки из атласа. У меня еще никогда в жизни не было такого изящного, такого женственного платья. Я затаила дыхание, точнее, я вообще не дышала, не веря в происходящее, пока Рози помогала одеться и затягивала на спине узкий корсет, боясь неловким движением повредить драгоценную вышивку. Из зеркала на меня взглянула удивленная незнакомка, не имевшая ничего общего с прежней Еленой Соколовой.

«До фарфорового идеала как до звезды, но тем не менее и я… почти королева! Интересно, что же будет дальше?»

Страшнее всего было войти в зал, полный гостей, где уже звучала музыка и слышался веселый смех. Главное, появиться незаметно. Тихо проскользнуть в угол, затаиться и уже из укромного местечка наблюдать за собравшимися гостями и происходящим.

Такую задачу я наметила для себя, пока с еле сдерживаемым трепетом подходила к бальному залу. Лавандовые лакеи, игнорируя мое замешательство, с поклоном открыли тяжелые двери. Громкие звуки скрипок и клавесина оглушили, ослепительный свет заставил на мгновение зажмуриться. Осторожно взглянув по сторонам и увидев лишь несколько повернутых в мою сторону незнакомых лиц, я вежливо им улыбнулась и, не поднимая головы, пробралась в дальний угол. Там за полуопущенной портьерой прятался маленький столик. Слава богу, стулья вокруг него были еще свободны. Расправила юбку, присела, убрала с лица непослушный выбившийся локон, медленно досчитала до десяти и только тогда посмела поднять глаза.

Ничего страшного не случилось. Все были заняты собой и не обращали на меня ровно никакого внимания. Я безуспешно поискала глазами Фриду. Экономки не было. В зале собралось невероятное количество незнакомых пышно разодетых дам и господ. Придя в себя и отдышавшись, я принялась внимательно их разглядывать.

Люди стояли маленькими группками, переговариваясь друг с другом. В противоположном, дальнем углу зала, за портьерами, находились несколько столов, за которыми собрались преимущественно мужчины; они играли на четверых в кадриль и вист. Лакеи лавировали между приглашенными с подносами, уставленными бокалами шампанского и маленькими стаканчиками с пуншем.

О, как наигранно любезны лица гостей! Все улыбались и, оглядывая богато украшенный, ярко освещенный свечами зал, восторгались пышностью бала. До меня долетали только обрывки фраз, смысл которых сводился к одному: «Какая честь быть гостями в Торнбери, сэр Фитцджеральд настолько любезен, что, будучи в Лондоне, лично навестил нас и передал приглашение. Мы в полном восторге… Летние балы в соседних поместьях не отличаются подобным великолепием… Коллинз чертовски расточителен…»

Дамы, собравшись в отдельный кружок, исступленно обмахивались страусиными перьями, соглашались, выражая крайнее восхищение происходящим.

«Цирк. Интересно, кто-нибудь из них говорит правду?»

Стоявшая недалеко от меня в компании высокого сутулого господина особа средних лет, перестав дирижировать веером, прикрыла им карминовый рот и резюмировала:

– Да, он такой душка, такой милый и любезный молодой человек! Богат, как Крез2… Вы слышали, на август назначена его свадьба с леди Мортон? – В то же мгновение я обратилась в слух. Так вот… Скажу вам, сэр Томас, этой молодой леди необычайно повезло!

«Интересно…»

В разговор вступил сутулый господин. Заговорщически прикрывая рот кружевным платком, он поддакнул:

– Необычайно! И я слышал из доверенных, абсолютно достоверных источников, которые, увы, не могу назвать, сэр Фердинанд Мортон, отец Анны, уже заложил поместье Уилл Лодж, но тсс!.. Это должно остаться между нами, дорогая Луиза.

– Неслыханный мезальянс! – зашипела подоспевшая высохшая дама, похожая на вареную креветку. Облегающий коралловый лиф, узкий и откровенно декольтированный, смотрелся вызывающе для ее преклонного возраста.

– Тише, тише, господа, нас могут услышать, – предостерегающе прошелестел долговязый.

Сплетники многозначительно закивали и замолчали.

Итак, загадка разгадана. Намерения леди Анны более-менее ясны. Семья стоит на грани разорения – брак с сэром Фитцджеральдом им необходим как воздух.

Все предсказуемо. История погони за богатым принцем стара как мир.

Посмотрим, как будут развиваться события дальше.