Кроме меня, кроме неё

5

Вечер воскресенья – заунывные семейные посиделки. Отец у нас массовик-затейник. То в лото предлагает всем сыграть, то какую-нибудь комедию посмотреть допотопную, а то и вовсе – чтение по ролям. Может, я чего-то не понимаю? Но, по-моему, он слишком мало видит нас среди недели, вот и несет всякую чушь.

Иринка, правда, соглашается на все. Ей в радость и в настольную игру сыграть, и по сотому разу «Кавказскую пленницу» пересмотреть, даже Шекспира вслух зачитать не отказывается.

А я в ванной закрываюсь. Часа на два, пока весь энтузиазм у отца не иссякнет. После лежу в кровати и чувствую, как от меня пеной для ванны пахнет. А сама заусенцы на пальцах кусаю. Привычка.

В школе обращаю внимание на Асю. Интересно же, как она себя будет вести, после того как я ее заявку в друзья одобрила. Но ничего такого не замечаю. Все как обычно.

Она ходит вдоль доски туда-сюда, улыбается. Потом вызывает Пашку Носова задачу решать. Тот сияет от радости. Проходя мимо Коломенцева, даже бровями энергично задергал типа: «Вот так-то. Съел?» Капец. С каких это пор у нас выход к доске – все равно что награда за заслуги?

А Коломенцев, по ходу, вызов принял. Сначала строчил что-то в своей тетради, как из пулемета, пока Ася за учительским столом сидела спиной к Носову.

Я свою тетрадку в сторону отодвинула, наблюдаю: сейчас обязательно что-нибудь отчебучит.

Короче, дождался он, когда Носов у доски почти все решение распишет (оставалось только цифры подставить да посчитать), а потом как вскочит со своего места и к доске пулей.

– Давай, давай, иди отсюда. – Вцепился Пашке в рукав и оттаскивает в сторону, тут же в спину толкает. – У тебя и так оценок много. – А сам сияет от радости. Все внимание ему!

Ася только глазами моргает: пишет Коломенцев решение, стуча мелом по доске. И правильно пишет.

А класс гогочет потихоньку. Носов, который к себе на последнюю парту вернулся, ноздри раздувает. Того и гляди, глаза кровью нальются. Носов в гневе – это страшно! Страшно как смешно! Сейчас заплачет. Или маме нажалуется.

Сашка Коломенцев у доски, как на церемонии награждения. Вот-вот и кланяться начнет.

– Молодец, Коломенцев, правильное решение, – кивает Ася.

Вот коза! Ведь знает, что Сашке и напрягаться не пришлось. Опять глазками стреляет. Что-то тут нечисто.

Снова открываю тетрадку, утыкаюсь чуть ли не носом и начинаю переписывать решение.

Что ж, сделал Коломенцев своего соперника. 2:1 в его пользу.

– А теперь дополнительные вопросы, – слышу голос Аси и медленно поднимаю голову.

Коломенцев сразу напрягся, улыбка сползла с лица. А Пашка Носов, наоборот, развалился на парте, ноги в проход вытянул, ручку грызет и довольно ухмыляется. И сам незаметно, чтобы, не дай бог, Коломенцев не увидел, палец показывает. Типа ему, ага. Только кишка тонка. Получить потом от Сашки боится, вот и прячет свой рыхлый кулак за макушкой Надьки Бабаниной.

– Расскажи-ка мне, Саша, определение прямолинейного движения. – Голос Аси звучит тонко, натянуто. Чувствую, не так проста физичка, как казалась.

– Ну… эта… – мямлит Коломенцев.

– Тогда хотя бы охарактеризуй скорость при прямолинейном движении.

– А чего такие вопросы сложные? – опять сияет Сашка. Думает обаянием взять. – Давайте что-нибудь полегче?

Носов все еще дергается от радости на последней парте, финты какие-то выкручивает. Победу празднует, короче.

Ася, не поворачиваясь к классу, глядя прямо в глаза Коломенцеву, совсем другим, мягким голосом мурлычет:

– Возвращайся к нам, Паша. Помоги товарищу.

Носов не слышит. Ликование зашкаливает.

– Э-э, бегемот, – кричит ему Стрельцов. – Шагом марш к доске! Оглох?

– И ты подтягивайся, Сережа, – кивает Стрельцову Ася.

– Анастасия Владимировна, а я-то при чем? – начинает ныть тот.

– За компанию, – улыбается физичка.

Смотрю на этот рыцарский турнир и даже не знаю, на кого ставку сделать. У кого копье первым обломается? У Коломенцева оно, конечно, и так уже переломилось пополам. Но у этого дальновидного какая-нибудь запаска может внезапно нарисоваться. Носов вроде тоже с подкреплением. Он хоть в физике шарит. А Стрельцова даже жалко. Просто так человек под раздачу попал.

Стоят, как три тополя на Плющихе. Женихи! Красавцы! У одного все пузо в мелу. У другого волосы взмокли, щеки красные, рубаха из штанов с одного бока вылезла. А третий вообще с фингалом второй день ходит. Выбирай, Ася, любого! Который по душе?

В общем, отправила всех физичка на пересдачу. Даже Носов ничего внятного выдавить из себя не смог. Может, просто Стрельцов с Коломенцевым зажали его с обеих сторон, он с перепугу язык-то и проглотил.

В среду первым уроком физкультура. Терпеть ее не могу! Лучше сто физик высидеть, чем бегать гуськом по стадиону, а потом позориться с битой, играя в лапту. Я все равно каждый раз промазываю. Зачем издеваться над человеком и постоянно ставить бьющей? Не понимаю логики.

Луплю битой воздух, а сама всматриваюсь в играющих на том конце стадиона. Наш класс одновременно с каким-то другим занимается. Им везет: мальчишки мяч по полю гоняют, девчонки турники осадили всей кучкой – видно, просто языками чешут. А мы, как козлы отпущения, по полной напрягаемся.

Наконец-то попадаю по мячу. Как красиво он летит высоко в небо.

– Беги-и-и! – душераздирающе орет мне прямо в ухо Катенька своим басом.

Куда «беги»? Я и правил-то не знаю. Впервые мяч от биты отскочил. Просто случайно повезло. Или не повезло? Теперь же бежать куда-то надо…

Несусь, цепляя носами кроссовок порции влажного песка, и только под ноги смотрю. Вижу – линия какая-то. Вроде тормозить за линией надо? Поднимаю голову… Удар точно в лоб.

Обступили меня, таращатся, как я разлеглась посреди площадки. Оглядываюсь и не понимаю: что случилось-то?

Никита прямо передо мной стоит…

Глаза синие. Только их и вижу. Даже небо не такое прекрасное, хотя сегодня совсем безоблачно. Он тоже на меня смотрит. Считаю, сколько раз моргнет: один, два, три и сразу четыре… Может, сплю? Нет, не сплю. Катенька Громакова, так же как и он, рядом стоит и хихикает, заражая попутно всех своим противным ехидным смехом.

Вскакиваю как подстреленная.

– Извини, я не специально, – как-то странно улыбается он. Вроде по-доброму. Не злобно.

Машка отряхивает мою олимпийку от грязного песка, а я все смотрю в спину Никите, который, подняв футбольный мяч с земли, шагает в другой конец стадиона. Значит, с одиннадцатым «Б» у нас по средам физ-ра совмещена…

Ловлю себя на мысли, что каждую перемену пытаюсь высмотреть его в толпе. Раньше из кабинета не выходила, а теперь первая по звонку выбегаю. И Машку за собой тащу под любым предлогом.

Стою с замиранием сердца у окна, как на посту, и жду. Жду, когда он появится. Пусть просто мимо пройдет. Пусть не заметит. Мне и этого достаточно: знать, что в школе, что рядом где-то. Как помешательство какое-то. Иногда специально у лестничного пролета встаю. Тут больше шансов.

А если вижу его, душа выпрыгивает, сердце угомонить не могу. И прячу глаза скорее, и молю, чтобы быстрей прошел. А пройдет – снова сгораю от нетерпения: увидеть бы, увидеть… хоть одним глазком!