Кромешник и его светлое чудо

11 глава Темное наваждение

— Я так долго тебя ждал.

Его бархатный шепот обжигает мою шею.

Кончиками пальцев он нежно проводит по моему обнаженному плечу, скуле, мимолетно касается уголка губ.

Я в кольце сильных, надежных рук. Я нужна ему, как воздух, как солнечный свет.

— Моя душа, мое сердце, ты стоила сотен лет ожидания.

Мужская ладонь обхватывает мой затылок, так властно, так правильно. И все тревоги уходят, я знаю, что больше не одна, что за его широкой спиной мне нечего бояться.

Теплые губы накрывают мои. Раздвигают, вторгаясь, наполняя необычными, безумно приятными ощущениями.

Хочется раствориться в этом поцелуе, застыть во времени, чтобы хмельное мгновение никогда не заканчивалось...

— Мы-ы-ыр? Мыр!

Я открыла глаза.

Сердце стучало, как бешеное.

Сон. Это был сон! Опять.

Тяжеленный Барт запрыгнул на постель и пробежался по мне, окончательно возвращая в реальность.

— Ох, Барт! Брысь! Раздавишь хозяйку, кто будет чесать спинку во время грозы?

— Мыр!

Шмырь сделал вид, что устыдился, и сбежал.

Своей цели он достиг, теперь я пойду поить его молоком и кормить чем-то вкусненьким. А так, Барт обычно охотился в лесу.

На самом деле, я ему благодарна за своевременную побудку от кошмара. Нет, сон приятный, но... все равно кошмар.

Прошло три дня. Три долгих дня пустого ожидания. Я боялась собственной тени, вздрагивала от неожиданного звука. Но при этом по вечерам бродила по улицам Квартена.

Незнакомец мне теперь даже снился! Мои старые кошмары безобидны по сравнению с будоражащими тело грезами. Вот как сегодня.

Я знаю, что поцелуи — это неинтересно и даже неприятно, ведь однажды я проводила эксперимент, убедилась. Странные ощущения: неловко и будто кого-то предаешь. Саму себя? Не родину ведь... Что ж, видимо, я из тех женщин, которым не нужна физическая близость, не нужна семья. Мой удел — наука, полезные для полиции изобретения.

Так какого шмыря сейчас снится совсем противоположное?! Будто поцелуи — это крышесносное удовольствие? Хоть ищи своего незнакомца, чтобы проверить!

А может, именно так и стоит поступить? Нет, не поцеловать кромешника! А найти его, спросить, почему спасал и куда подевался. Ой, точнее, почему не требует долг за спасение.

Ожидание расплаты страшнее самой расплаты.

— Мыр! — нетерпеливо напомнил о себе Барт.

— Иду-иду. — Я поспешила на кухню.

Налив молока, разогнулась и мельком глянула в окно.

Под деревом стояла высокая фигура в черном плаще.

Мой незнакомец! Он пришел ко мне!

Я рванула из кухни, сбив стул.

Ох, теперь синяк на коленке сводить. Ничего, это неважно. Важно, что он пришел! Мое шмырево наваждение!

Сейчас я все у него спрошу… Все-все!

Выскочила на улицу, как была, в домашней обуви. Бежала к яблоне, возле которой он стоял, летела, почти не касаясь земли.

И… его не было.

Ушел, не дождавшись? Или не пожелав дождаться?!

Заполошный стук сердца заглушал остальные звуки.

Моего незнакомца здесь нет. И судя по нетронутой поверхности раскисшей земли возле дерева, и не было. Пригрезился. Я хотела его встретить — и воображение пошло навстречу.

— Фыр-фыр, — сообщил Барт и ласково потерся о мои ноги, а затем и обвил гибким пушистым хвостом.

Успокаивает.

— Твоя хозяйка сходит с ума из-за мужчины, — сообщила с горечью шмырю.

Моя домашняя нечисть несогласно фыркнула и встопорщила усы.

— Да-да, не спорь. Зачем он мне нужен? Не знаешь? Вот и я тоже. А снится, тянет увидеть. Надеюсь, это всего-навсего любопытство. Загляну ему под капюшон — и успокоюсь.

Барт чихнул. Или хмыкнул? Смеется над хозяйкой? И не зря.

Этот кромешник без лица — мое темное наваждение. Как избавиться? Только лишив его флера загадочности, узнав лучше. Если греза обретет плоть и кровь, она утратит силу. Очень на это надеюсь.

Остаток времени до вечера я провела, как в тумане, делая все машинально, впрочем, как и предыдущие дни.

Хватит жить в дурмане! Я должна его найти, если хочу вернуть былой покой.

Быстро одевшись, велела Барту:

— Стереги дом! Я скоро вернусь.

Город еще не зажег магические фонари, а я уже брела по его мокрым, усыпанным алой и оранжевой листвой улицами. Дворники не справлялись с обязанностями: только убрали, а клены и дубы сбрасывали еще немного своего празднично-печального одеяния.

На душе тоскливо, муторно. И одновременно в сердце царила надежда на чудо. Странная в этом году осень.

Я подставила лицо мелкому ледяному дождю. Щеки все равно горели, не желая охлаждаться.

Какая же я глупая! Как очарованная, уже третий вечер гуляю по темному Квартену, надеясь, что встречу своего спасителя. А ведь даже в шестнадцать лет не страдала подобными романтическими бреднями!

Хватит неприкаянно выискивать незнакомца в каждой подворотне, высматривать в тенях!

Чудо, что он проходил неподалеку от моего дома и спас от наемников, напавших в тот страшный вечер. Так зачем же я сознательно подвергаю свою жизнь опасности? К чему мне новая встреча? Как может тянуть к мужчине, чьего лица я не видела?

Да, не видела, но зато в память навсегда въелся мягкий, как драгоценный мех, голос: «Ты удивительная, кошечка, хочется убедиться, что настоящая, моя воплотившаяся мечта».

Кстати, откуда он узнал мой адрес, раз не приставленный телохранитель? Здравая мысль после трех дней наваждения. Сейчас вернусь домой и хорошенько ее обдумаю.

Жаль, до дома дойти было не суждено.

— Не ори, — шепнули из темноты.

Стальные руки сжали талию, и меня, обездвиженную, затянуло в темноту.

Тошнота, холод... И вновь свет. Слабый, почти полумрак.

Межпространственный прыжок прошел успешно.

Меня бережно поставили на каменный пол — я поняла это, услышав, как цокнули металлические набойки на каблуках моих сапожек.

Попыталась обернуться — похититель не позволил, удержал за плечи.

— Пойдем.

По своей воле двигаться я не могла — все еще действовало заклинание оцепенения. И похититель заставил пойти вперед, аккуратно подталкивая.

Нет, это точно не мой незнакомец, сомнений больше нет. Голос может охрипнуть, но руки совсем другие. Мой кромешник прикасался нежно, с трепетом.

— Кто вы? Зачем похитили? — выдавила я из себя закономерные вопросы, преодолевая страх.

— Быстрее, почти пришли, — прошипел похититель.

— Куда именно пришли?

Он, словно не слыша, опять не ответил.

Тьма рассеялась. Я увидела место, куда меня притащили.

Какой-то большой подвал, освещенный всего одной маглампой на стене. Но и ее света вполне хватало, чтобы рассмотреть его. Гроб. Точнее, стоящий на деревянном помосте огромный саркофаг из черного камня с прозрачной, хрустально сверкающей крышкой.

Я оцепенела от ужаса. В голове хаос от десятка предположений. Это для меня? Убьют сейчас и спрячут в этой махине? Или не все так страшно? Запугивания конкурентов? Розыгрыш подруг? Новый ход ночного короля? В Квартене завелся еще один маньяк? Эксперимент некроманта? Работорговцы?..

Стоящий позади похититель, нетерпеливо подтолкнув, зловеще прошептал:

— Слышала иномирскую сказочку о спящей красавице-принцессе?

— Чары с которой снимет поцелуй истинной любви? — уточнила я непослушными губами.

Обездвиживающее заклинание спало. И легче стало дышать, когда осознала, что магия не блокирована, и артефакты никто не отобрал. Это они сглупили, на мое счастье.

— Да. Иди и поцелуй.

— Принцессу?! — ужаснулась я.

Похититель гневно рыкнул и уточнил:

— Принца!

И он вновь подтолкнул, но в этот раз не рассчитал сил.

Я пробежала оставшиеся метры до гроба и едва на него не упала.

Слова возмущения застыли на губах, когда увидела мужчину в саркофаге. Молодого, симпатичного. Ладно, не буду преуменьшать: невероятно красивого.

Прячущийся в тенях похититель нетерпеливо потребовал:

— Целуй!

Меня осенило.

— Ты — Поцелуйный маньяк?

— Что?

Недоумение, искреннее, яркое, приправленные возмущением.

— Ты тот самый Поцелуйный маньяк, — повторила я терпеливо.

— Чего это я маньяк? — удивился похититель. В голосе неприкрыто прозвучала обида.

Я резко обернулась и, наконец, увидела его.

Кромешник? Еще один? На это натолкнул способ похищения и черный плащ с зачарованным капюшоном. Но со своим незнакомцем этого я точно не спутаю — он одного роста со мной. Мелкий какой, может он и не кромешник? Просто носит характерный плащ, подражая кумирам.

— Тебя ищет полиция Квартена. Сколько ты уже похитил девушек?

— Я их потом возвращал! — возмутился мужчина.

— Со стертой памятью, — обвинила я.

Страх окончательно ушел, зато проснулось раздражение. Моя нормальная жизнь вряд ли теперь возможна, не после всего, что узнала и пережила.

— А что, пускай помнят, что они тут...

— Что? — потребовала я продолжения, когда он смущенно замолчал. — Что ты с ними тут делаешь, что приходится память стирать? И после этого ты не маньяк?

Я помнила слова полицейских, что физического вреда девушкам не нанесли, но обвинения сами слетали с языка.

— Я не маньяк! — возмутился похититель.

— Чем докажешь?

Миг растерянности со стороны оппонента.

— Сейчас сама увидишь, — справился он с удивлением от моей наглости.

— Ага, а потом ты мне память сотрешь, и я так и не узнаю, что ты со мной сделаешь.

— Да ничего я с тобой делать не буду! — возмутился он.

Магическая лампа зашипела, быстро мигая. Тени в подвале качнулись, оживая.

Кромешник, все-таки кромешник. А значит, его можно не опасаться.

— А кто будет делать? — прицепилась я к формулировке утверждения.

Бедняга зарычал.

Довела... Молодец я.

— Джет, тихо!

Появление нового мужчины я пропустила. Высокий, гораздо выше моего похитителя, с осанкой аристократа в энном поколении. А еще, наверняка, модник — выглядывающие из-под плаща остроносые туфли были из фиолетовой замши.

Вне сомнений, кромешник, хоть и безликий. Ух, как же достали эти плащи! Не видя лица, тяжело вести диалог.

— Почему девушка все еще здесь? — продолжил второй кромешник недоуменно.

— Но она ведь...

Оправдания моего похитителя резко перебили:

— Схватил — запугал — заставил поцеловать — стер память — отправил назад. Что сложного в этой цепочке?

Джет напрягся, длинные рукава плаща не скрыли кулаки с побелевшими костяшками.

На миг стало его жаль, и я остановила выволочку, спросив деловито:

— Так всего лишь нужно поцеловать, да? И вы меня отпустите?

Пауза, а затем второй кромешник бархатисто произнес:

— Да. Видишь, Джет, какая разумная девочка нам попалась в этот раз?

Я быстро закивала.

— Я очень разумная, очень! Мне даже память не надо стирать: болтать не буду, да и кто мне поверит.

Капюшон первого кромешника отрицательно качнулся.

— Увы, леди, воспоминания вам оставить мы не можем, — с искренним сожалением произнес второй, — слишком опасно то, что вы здесь увидели, и в первую очередь для вас.

— Опасен человек, находящийся в летаргическом сне? — возмутилась я. — Еще бы! Столько девиц его облобызало, столько заразы навешало!

— Речь не об этом, — явно смущенно произнес второй кромешник.

Но я уже не слушала, спросила то, что волновало:

— А вы не пробовали будить своего принца традиционными способами? Целителя приглашали? Или хотя бы диагностирующим артефактом проверяли?

— Ты думаешь, мы дураки? — возмутился тот, кого я только что жалела. — Все мы проверяли и делали!

Мысленно махнув на него рукой, я сняла браслет с диагностирующей подвеской и решительно направилась к черному саркофагу.

Проверяли они или нет, неважно, главное, что этого не делала я. А раз я не делала, то сделаю сейчас. Ох, какой сумбур в голове! Сама уже запуталась из-за этих кромешников!

— Ты что творишь? — возмутился Джет, когда я принялась водить артефактом над телом спящего.

— Подожди, — остановил его длинный. — Давай дадим нашей умнице шанс.

Уверенность, что я разберусь во всем с наскока, быстро потухла: не единожды проверенный магполицией в полевых условиях артефакт сбоил — он попросту ничего не показывал. Ни малейших данных! Будто в гробу труп, тогда как красавчик точно спал. Мой артефакт что-то глушило, какой-то другой артефакт.

Я застыла возле саркофага, рассматривая спящего в нем принца.

Хм, саркофаг... Мне бы специальные очки и инструменты, чтобы убедиться точно, но я и так уверена процентов на восемьдесят, что гроб — это и есть артефакт. Многофункциональный, удивительный, ведь позволял держать человека в состояние анабиоза сотни лет.

Высшая магия созидания... И у воинов разрушительной Тьмы? Как все необычно и отличается от того, что раньше говорили о кромешниках.

Если разобраться, как работает этот саркофаг, то можно его отключить. Точнее, отключить функцию, отвечающую за сон, то есть пробудить принца. Но для этого нужно разобраться, как тут все работает. Осторожно, чтобы не сломать. Хотя, думаю, с этим непросто — вон, какая дыра в прозрачной крышке, а гроб все равно работает...

Я принялась аккуратно простукивать саркофаг.

— Что вы делаете, леди?

— Тише, — шикнула я на длинного и честно добавила: — Мешаете.

— Может, нам, вообще, выйти? — хмыкнул он.

Я кивнула.

— Было бы неплохо.

— Что? — возмутился обладатель фиолетовых туфель, хотя сам только что и предложил удобный выход из положения. — Вы в своем уме, леди?

— Не в вашем точно, — отозвалась машинально. — Не отвлекайте, пожалуйста.

Джет, давясь смехом, хлопнул напарника по плечу.

— Наша умница права: не мешай, дай ей шанс разбудить принца.

Слова прозвучали с издевкой, но длинный промолчал.

Несколько минут я в полной тишине ползала вокруг саркофага бешеной ящерицей. И... и ничего! Я не обнаружила ни-че-го. Он словно выполнен из цельного куска какого-то материала. Вопрос: какого? Плотность, твердость, цвет, проводимость магии... что-то я могла установить на глаз, но очень немногое. Ладно, совсем ничего! Я раньше не сталкивалась с подобным веществом, из которого был создан саркофаг. И это удручало и одновременно раззадоривало.

— Все? Наползались, леди? Настало время поцелуев.

Я погрозила кромешнику пальцем.

— Подчеркну — поцелуя. Речь шла об одном. Еще кого-то целовать не собираюсь.

— И не надо! — почти рявкнул длинный.

Боги, я его раздражаю? А почему? Я же неконфликтная, спокойная...

Мысленно обижаясь на поведение похитителей, я достала очередной артефакт и принялась водить над лицом принца, затем и над крышкой саркофага. На ней, кстати, пыли или отпечатков рук не было, но это не значит, что точно отсутствовала зараза. Столько девушек прикасалось немытыми руками к этому саркофагу? Почти три сотни? А потом еще все эти дамы лезли целовать несчастного мужчину.

Да на его месте, очнувшись, я бы не простила благодетелей! Ты беззащитный, спишь невинно, а тебя лапают в этот момент. Фу...

— А сейчас ты чем занимаешься? — устало поинтересовался мой похититель.

— Дезинфекцией. Через поцелуй много чего можно подцепить, самое безобидное — простуду.

Длинный произнес что-то невнятное и отвернулся к стене. У Джета оказались гораздо крепче нервы, он преспокойно напомнил:

— Ты же понимаешь, что не вернешься домой, пока не поцелуешь нашего друга? Уж прости, таково правило.

Придуманное ими, то есть ему можно и не следовать.

Выполнять требование не хотелось, но дома ждал Барт, да и спать пора. А еще хотелось поужинать и принять ванну.

Ладно, это всего лишь поцелуй! Притом другая сторона безучастна и о нем и не вспомнит.

Спрятав артефакт, я поднялась на вторую ступеньку возвышения и, перегнувшись через бортик саркофага, посмотрела на безмятежное лицо спящего. Красивый мужчина. Но целовать не хотелось. Все внутри протестовало. Я словно совершу сейчас предательство. Только кого я предам? Незнакомца? Но ведь я ему ничего не обещала, как и он мне.

А еще... а еще он не пришел за мной, как ни тянула время.

Да, в глубине души я его ждала, очень ждала! А он не явился на помощь.

Ну, сам виноват, сейчас поцелую другого.

Сложив губы утиным клювиком, я медленно склонилась к лицу принца.

Ох, шмырь, не могу. Не могу так!

Пришлось зажмуриться, чтобы не видеть.

Еще ниже склониться. Еще чуть-чуть.

Главное, теперь не промахнуться, а то не засчитают чмоканье в нос...

— Да целуй уже! — крикнул Джет. — Что ты тянешь?

Меня окликнули и одновременно оттолкнули. Мягко, аккуратно.

Я открыла глаза. Щит в виде солнца с лилией сиял передо мной. Светился ярко и, как будто, угрожающе.

Защищает от меня принца? Я что, заразная, раз поцеловать не могу?! Только что думала о десятках лобызавших с грязными руками, и вдруг сама оказалась в их числе. Неугодной. Непригодной для поцелуя. Впору обидеться.

Я сделала шаг назад, помня о ступеньках. Еще свалиться не хватало — позориться по полной не хотелось.

Свет между мной и гробом стал отдаляться от последнего. Он словно... словно тянулся за мной?

Был моим щитом?

То есть это не принца запретили целовать, а меня защитили от поцелуя с ним. Неожиданно. И что это означает?

— У нее солем, — с благоговением произнес Джет.

— Да, знак избранной, — сдавленно отозвался длинный.

— Это моя невеста, — восторженно и одновременно недоверчиво произнес Джет.

Чего?!

Мой мысленный вопль совпал с возмущением длинного:

— Чего это твоя? Солем появился в моем присутствии. Тьма отдала ее мне!

О, меня сейчас будут делить?

Остро захотелось рассмеяться — такая вот своеобразная реакция на страх. Надо бороться с глупым желанием, чтобы не усугубить ситуацию. Вновь влипла в неприятности. Вон, как клубится чернота между кромешниками, того и гляди, заискрит.

Для взрыва не хватает только пробуждения принца.

— Джет, Ярвуд, что происходит? — раздалось позади грозное.

Как я не заорала в испуге?! На долю секунды показалось, что это принц очнулся.

Оборачиваясь, уже знала, кто за спиной. Своего незнакомца я узнала по голосу и странному ощущению покоя в его присутствии. А еще по горькому аромату степного меда и разнотравья. Ни с чем не перепутаю этот запах, уж точно «кошечка».

— Солем, — коротко ответил Ярвуд.

— Где? — искренне удивился мой незнакомец.

О! А и правда, где? Светящаяся лилия в солнечном круге почему-то исчезла. В какой именно момент, я не заметила. Похоже, за миг до появления моего спасителя.

— Только что была, — с досадой произнес Джет и, шагнув в мою сторону, протянул руку.

Обзор мне резко закрыла широкая спина.

— Не прикасайся к ней, — глухо, с едва слышимой угрозой в голосе произнес мой защитник. — Хватит того, что выкрали ради своей глупой проверки.

О, так он против конкурса «Разбуди принца поцелуем»? Ох, шмырь, как же мне нравится, что тоже считает это неразумным! В самом-то деле, как можно снять чары поцелуем? Нет в магии таких заклинаний, завязанных на прикосновение губ предопределенного человека! Это нелогично. Если девушки, подходящей по некоторым параметрам, не существует (не родилась или, наоборот, погибла), принц не проснется.

— Проверка дала определенный результат, — примиряющим тоном произнес Ярвуд.

Я наклонилась вбок, чтобы выглянуть из-за мужской спины.

— Какой результат? Легендарный солем, которого никто из вас никогда не видел? — насмешливо спросил незнакомец.

— Уже видели! — торжествующе воскликнул Джет. — Эта девушка отмечена солемом Тьмы!

Несколько секунд тишины, а затем мой незнакомец обернулся и напряженно спросил:

- Филиппа, у тебя есть знак на руке?