Кровавая правая рука. Билеты на тот

Глава 1

Майкл Шейн сидел, навалившись локтями на стойку, в баре Джо Джойнта. Его серые глаза равнодушно скользили по толпе. Стакан коньяка казался совсем маленьким в огромной руке. Заметив Тимоти Рурка, который, широко улыбаясь ему, пробирался к стойке, Шейн кивнул бармену:

— Бутылку коньяка и еще один стакан, Джо!

Владелец бара поставил перед ним бутылку и шестидесятиграммовый стаканчик. Глядя, как Тим лихо перекинул длинную ногу через табурет и уселся рядом, Шейн предусмотрительно отодвинул подальше от него свой большой стакан.

— Будь я проклят, Майкл, если ты не сорвал где-то приличный куш, — ухмыльнулся Рурк. — Я уже два часа иду по твоим следам от одного бара к другому.

Он наполнил свой стакан, залпом выпил и тут же налил второй.

Шейн взъерошил свою жесткую рыжую шевелюру длинными узловатыми пальцами и отодвинул бутылку так, чтобы Рурк не мог до нее дотянуться.

— Сегодня я не работаю, — ответил он, лениво отхлебнув из своего бокала. — А зачем я тебе понадобился?

Рурк расслабленно облокотился на стойку.

— Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но я сейчас просто мальчик-посыльный. С тех пор, как ты женился, твои дамы заходят ко мне, когда хотят, чтобы их обслужили.

— Ну и как?

— Что как?

— Ты их обслуживаешь?

— Им не нужно то, что я могу предложить, — фыркнул Рурк. — Я тебя разыскивал, чтобы передать приглашение на свидание. А Филлис ждет тебя дома. Черт возьми, Майкл, мне приходится за тебя краснеть! — Рурк протянул руку и схватил тонкими пальцами бутылку коньяка.

— Если расскажешь хоть что-нибудь полезное, — беззлобно заметил Шейн, — я поставлю тебе пол-литровую бутылку и еще натяну на нее соску.

— Отлично! — Рурк в третий раз наполнил свой стакан до краев и принялся размашисто жестикулировать. — Сижу я, значит, у себя в конторе, и вдруг звонит по телефону твоя жена. Она очень тебе доверяет, ты, варвар! Оказывается, какая-то дама прислала тебе записку, и она просит, чтобы я тебя отыскал и вручил ее. Филлис сказала, что это деловая записка. Я-то сразу понял, о каком деле идет речь, но не стал этого говорить, чтобы не разбить ее доверчивое юное сердечко.

— Гони письмо! — рявкнул Шейн. — Еще немного поговоришь, и я его из тебя вытряхну!

Рурк не спеша допил свой стакан и ласково улыбнулся. Потом сунул руку в оттопыренный карман пальто и вынул полоску бумаги.

— Тебе повезло… Ты женился на девушке, которая не знает адресов, куда в этом городе захаживают мужчины. Какие у тебя могут быть дела с куколкой из "Красной Розы"?

Шейн взял у него листок, развернул его на стойке и прочитал карандашные каракули Рурка:

"Мисс Мэй Мартин, дом "Красной Розы", комната 14".

— Кажется, это на Второй авеню? — рассеянно спросил Майкл.

— Как будто ты сам не знаешь! — хмыкнул Рурк.

Шейн слегка нахмурился. Он сложил полоску бумаги и сунул в карман.

— Так Мэй хочет со мной встретиться, да?

— Так она сказала по телефону Филлис. Твоя жена говорит, что эта барышня прямо задыхалась от нетерпения. А что это за Мэй? Не та ли маленькая крашеная блондинка с пышными бедрами?

Шейн допил свой бокал и покачал рыжей головой.

— У меня нет близких знакомых среди обитательниц "Красной Розы".

Он оттолкнул свой стакан и кивнул Джо:

— Запиши выпивку на мой счет. — Потом снова повернулся к Рурку: — Спасибо, Тим! Пока я буду там, постараюсь договориться познакомить тебя с Мэй.

У выхода он снял с крючка поношенную фетровую шляпу и плотно натянул на свою лохматую голову.

Воздух на улице был теплым и сладким. Уже вечерело, и люди, толпами гуляющие по Флаглер-стрит, были без шапок и в легких спортивных костюмах.

Шейн взглянул на небо и с удивлением увидел, что там клубятся тяжелые темные тучи. Он мгновение поколебался, потом протолкался к автостоянке, влез в свой потрепанный "Родстер" и поехал на восток. По улице с односторонним движением он выехал на Вторую авеню и свернул по ней налево. Вскоре деловой район кончился. Теперь он ехал по старым кварталам, среди домов, прежде аристократических, а теперь переделанных под меблированные комнаты и сдаваемые внаем квартиры.

По обеим сторонам улицы выстроились свежеоштукатуренные здания. Перед одним из них Майкл остановил машину. Над решетчатой аркой входа виднелся розовый куст, искусно сделанный из ярких кораллов. В центре пышного зеленого газона стояла табличка с надписью: "СВОБОДНЫХ МЕСТ НЕТ".

Из незашторенных окон высунулись две девушки. Они улыбаясь смотрели, как Шейн идет по дорожке к дверям. Майкл вошел в прохладный холл с длинным рядом висящих вдоль левой стены почтовых ящиков. Справа оказалась большая гостиная, но в ней никого не было видно, Почти на всех ящиках были написаны имена девушек, но над прорезью четырнадцатого номера таблички с надписью не оказалось.

Пока Шейн разглядывал почтовые ящики, из гостиной выглянула высокая женщина с приятным лицом. Ее седеющие волосы слегка вились.

— Кого-нибудь ищете? — улыбнулась она.

— На четырнадцатом номере нет никакой фамилии, — заметил Шейн.

— Там живет новая девушка — Мэй Мартин. Она поселилась только сегодня. По-моему, она дома. Если хотите, можете зайти.

— Да, я поднимусь. — Шейн прошел мимо высокой женщины и поднялся по лестнице на второй этаж.

Четырнадцатый номер оказался в конце коридора. Майкл постучал, и дверь сразу открылась. Плотно увившие стену побеги бугенвилей и ветви растущей за окнами кокосовой пальмы затеняли окно и создавали в комнате полумрак. В дверях перед Шейном покачиваясь стояла женщина. Ее белые дрожащие пальцы пощелкивали дверной ручкой. От нее сильно несло джином, в лице не было ничего привлекательного. От опьянения и страха глаза женщины косили. Кожа была мертвенно-бледной. Ноги ее были в чулках, но без туфель.

Прислонившись к двери и бессмысленно качая головой, она снизу вверх уставилась на Шейна.

— Вы ошиблись дверью, мистер. Когда я утром заказывала комнату, мне не сказали, что здесь будет жить кто-то еще. Постучитесь в любую дверь внизу — оттуда вас не выгонят.

— Я ищу Мэй Мартин, — сказал Шейн.

Нижняя челюсть женщины отвисла, кончик языка плотно уперся в нижние зубы. Откинув голову назад и прищурившись, она внимательно разглядывала Шейна. Вскоре выражение ужаса исчезло с ее лица. В глазах появилось облегчение.

— Вы, наверное, тот детектив, которому я пыталась позвонить?

— Меня зовут Шейн. Майкл Шейн.

Майкл шагнул к двери, и женщине пришлось отодвинуться в сторону, чтобы пропустить его внутрь. В комнате царил беспорядок.

На полу стояла помятая дорогая шляпная коробка без крышки. По стульям были развешаны платья и лифчики.

Шейн оттолкнул в сторону большую соломенную шляпу, чтобы освободить себе место на плетеной кушетке.

Мэй Мартин захлопнула дверь и подошла к нему с преувеличенной осторожностью пьяного, который хорошо понимает, что он пьян.

— Я, пожалуй, принесу что-нибудь выпить, — предложила она. — У меня в холодильнике есть джин и апельсиновый сок.

Шейн закурил сигарету и решительно покачал головой.

— Мне не нужно, да и вам, наверное, тоже хватит. Так зачем вы хотели со мной встретиться?

— Сейчас расскажу, мистер Шейн. Я вам прямо скажу все как есть и не стану ходить вокруг да около. Уж такой я человек, понимаете? Спросите любого, кто знает Мэй Мартин, и он вам скажет, кто я такая. — Она качнулась назад, споткнулась о валявшийся на полу туфель, ногой отшвырнула его в сторону и выругалась.

Шейн встал, взял Мэй за руку и помог ей сесть. Она довольно захихикала.

— Я выдохлась, вот что я вам скажу. Выжата как лимон, если хотите знать. Ну и что из этого? Почему бы мне и не выдохнуться, мистер Шейн? Я всегда говорю, что нет ничего лучше капельки джина, когда девушке нужно немного расслабиться, когда она уже совсем выдохлась.

— Да, конечно, — Шейн снова сел на кушетку и вытянул перед собой длинные ноги.

— Но чтобы покупать джин, нужны деньги, — сообщила ему Мэй. — Да, сэр, за это нужно платить. Я достану на кухне бутылку, и если вы хотите выпить… — она замолчала, с надеждой покосившись на него.

— Не сейчас, — покачал головой Шейн.

Он подумал, что этой женщине не больше сорока. Но одутловатые щеки и нездоровая бледность лица старили ее по крайней мере лет на десять. Волосы Мэй, недавно подкрашенные и завитые, были сейчас растрепаны, и она то и дело дрожащими пальцами отбрасывала с лица липкие пряди. И все же по тому, как эта женщина держалась, чувствовалось, что при других, более удачных обстоятельствах она была бы способна проявить выдержку и достоинство.

Шейн еще раз попробовал пробиться к ее сознанию сквозь алкогольный туман.

— Зачем вы сегодня звонили мне по телефону? Откуда знаете мое имя?

— Я слышала, как они говорили, что хотят позвонить вам насчет этого дела, — пробормотала она. — И как только я услышала, что они о вас говорят, я сказала себе: "Мэй Мартин! У тебя есть шанс немного подзаработать!" Да, сэр. Я слишком долго вела себя как дура. Сколько раз в своей жизни я отступала, когда можно было легко заработать! Но на этот раз надо не зевать и не упустить свой шанс. Поэтому я собралась и поехала прямо сюда, чтобы встретиться с вами, мистер Шейн.

— Отлично! — сказал Шейн. — Значит, вы твердо решили подзаработать. Только на чем? Что вы хотите мне продать?

— Не то, что вы думаете, мистер! — она широко раскрыла глаза и хитро улыбнулась. — Я отлично понимаю, что здесь хватает девушек помоложе и покрасивее меня. Хотя было время… Да, можете не сомневаться. Когда-то…

— В этом я не сомневаюсь, — перебил Шейн. — Но что вы теперь продаете?

— Информацию, мистер. Хорошую секретную информацию. Она у меня всегда наготове, понимаете? Но только за бабки. Я ничего не даю просто так. Нет, сэр! Этот урок я уже хорошо выучила. Ну, сколько вы за это дадите? Говорите, сколько вы готовы заплатить бедной девушке?

— О чем информация? — терпеливо спросил Шейн.

— О, вы это отлично знаете. Послушайте, я могу раскрыть перед вами это дело. Полностью раскрыть. Вот так! — Мэй вяло растопырила пальцы. Потом она поджала губы и с умным видом кивнула. — За это стоит заплатить. И не спорьте со мной!

— О каком деле идет речь?

— Не пытайтесь меня дурачить! О том, которым вы сейчас занимаетесь.

— Сейчас я не работаю.

Мэй прищурилась и недоверчиво посмотрела на детектива.

— Не пытайтесь меня обдурить! Я знаю, о чем вы думаете. Вам кажется, что вы сможете все выудить у пьяной дуры и ничего не заплатить? Вот в этом вы ошибаетесь, мистер! Я пьяна, конечно, но не до такой степени. Нет, будь я проклята! Я знаю, что вы расследуете, и знаю, сколько будет стоить вам моя информация. Кусок, вот сколько! Ровно тысячу. И вам придется их выложить, прежде чем я заговорю.

— А над каким делом я работаю? — еще раз попробовал Шейн.

— Вы отлично знаете, что сегодня вам звонил Альберт Пейсон. Ладно, об этом даже в газетах писали. Кокопалмский "Голос" опубликовал очерк на всю первую страницу. Попробуйте-ка это отрицать!

— Я ничего не отрицаю, — мягко сказал Шейн.

Он, нахмурившись, посмотрел на свою потухшую сигарету и бросил ее в стоящую в углу пепельницу. Большим и указательным пальцами правой руки он помассировал мочку левого уха и осторожно спросил:

— Допустим, что я работаю по делу в Кокопалме. Почему я должен платить за информацию, которая к нему относится?

— Потому что это единственный путь, который позволит вам с ним разобраться, — не раздумывая ответила она.

— Но кто заплатит мне? — Шейн развел своими ручищами. — Тысяча — это большие деньги.

— Не такие уж и большие. Мои сведения стоят раза в два больше. Дело в том, что кто-то срывает банк на собачьих бегах не меньше, чем по три раза за вечер. А вы, говорят, если беретесь за дело, то всегда умудряетесь получить свой гонорар.

— Насколько я понимаю, вы можете с таким же успехом говорить по-гречески. — Шейн встал и пожал плечами. — Если вы знаете что-то, за что стоит заплатить, скажите мне, и я уплачу столько, сколько это стоит. А если нет, то я пошел.

— О нет, так вы ничего из меня не вытянете. Во всяком случае, не сейчас. Эту песенку я уже слышала. Вам придется сперва раскошелиться, а потом я вам все расскажу. Я буду сидеть здесь и держать рот на замке, пока вы не выложите бабки на этот стол.

— О'кей, — сказал Шейн. — Когда я решу, что у вас есть что-нибудь стоящее, я зайду. А вы тем временем лучше откажитесь от жидкой диеты и поешьте жареного мяса. Оно впитает то, что вы уже выпили.

Он взял шляпу и направился к двери.

Мэй вскочила и бросилась за ним. Она с удивительной силой схватила детектива за руку и посмотрела ему в лицо. Глаза ее странно блестели.

— Только не ждите слишком долго, — сказала она. — Если вы будете долго думать, то можете опоздать. Я вас предупредила. — Хитрое выражение исчезло с ее лица. — Я знаю, что подставила свою голову, и не очень об этом беспокоюсь, — продолжала она. — Но хочу сорвать куш до того, как меня выбьют из игры.

— Что вы хотите этим сказать? Что значит — я опоздаю, если буду ждать слишком долго?

Мэй пожала плечами, и ее тело опять стало вялым и расслабленным.

— Вы что, хотите, чтобы я вам все выложила?

— Все, что вы говорите, бессмыслица, — раздраженно сказал Шейн. — Если бы вы дали мне хоть что-то…

Он стоял лицом к двери, а Мэй смотрела мимо него на тускло освещенное окно. Вдруг она съежилась и замерла, прикрыв глаза рукой. Из ее губ вырвалось испуганное восклицание. Дрожащим пальцем Мэй указала на окно.

Шейн мгновенно оглянулся, но ничего не увидел.

— Там, я его видела! — завизжала женщина. — О, Боже, если он меня нашел…

Шейн одним прыжком подлетел к окну и выглянул наружу. Он увидел гладкую двадцатифутовую стену без единой трубы или балкона. Легкая решетка, поддерживающая вьющиеся по стене бугенвили, не выдержала бы и маленького ребенка. Он покачал головой и, обернувшись к Мэй, сердито сказал:

— Там никого нет и не могло быть.

Он схватил женщину за плечи и сильно встряхнул.

— Вы лучше скажите, зачем вся эта комедия?

Мэй протестующе покачала белокурой головой. Она решительно освободилась из рук детектива и села.

— Ни слова не скажу, пока вы не выложите деньги. Я буду молчать. Я знаю, что это не может быть он. Он не стал бы искать меня здесь. — Ее пронзительный смех заполнил все уголки комнаты.

Шейн раздраженно отвернулся.

— В следующий раз вы увидите розовых ящериц в цилиндрах. Позвоните мне, когда придете в чувство.

— Ну что же, вы не единственная тетива моего лука. И не надейтесь. Если не согласны на мои условия, у меня есть про запас кое-что еще. — Она пьяно хихикнула. — В этом деле есть подробности, до которых вам никогда не докопаться без моей помощи.

— Ну что ж, показывайте, что у вас спрятано в рукаве, — сказал Шейн.

Мэй с отсутствующим видом кивнула.

— Хорошо, именно это я и сделаю.

Она встала и прошла мимо Майкла к телефону.

Шейн курил, глядя, как она листает страницы, то и дело поднося телефонную книгу к глазам, чтобы разобрать мелкий шрифт. С чувством любопытства, смешанного с раздражением, он ждал, что будет дальше.

Наконец Мэй кивнула и нетвердой рукой сняла трубку. Она набрала номер и ждала, не глядя на Шейна. Видно было, что женщина осознает присутствие детектива, но воинственно игнорирует его.

— Говорит Мэй Мартин, — заговорила она с наигранным оживлением. — Ага… из Кокопалма. Но сейчас я в Майами. Это мистер Макс Самуэльсон?

Шейн выпрямился и медленно повернулся к ней. На его удивленном лице появилось выражение злости, но детектив даже не попытался прервать беседу.

— Я надеюсь, вы меня не забыли, — продолжала Мэй Мартин. — Мы встречались в прошлом месяце в Кокопалме… Да-да, правильно. Когда вы приезжали к Бену Эдвардсу насчет его изобретения. Оно уже готово. Говорят, работает отлично… Нет. Этот чудак до сих пор не хочет брать патент.

Некоторое время она слушала, а потом снова заговорила с пронзительными нотками решимости в голосе.

— А теперь слушайте меня. Я знаю, где эти чертежи. Я знаю многое о многих вещах. Но я молчу, понятно? Некоторые думают, что я не знаю, чего это стоит, и воображают, будто я развяжу язык задаром. Но сейчас я за рулем. И буду держать его в руках, пока не получу своих денег… Ладно, приезжайте. Но сразу берите с собой бабки. Больше ничего мне не говорите. Конечно. Прямо сейчас. Дом "Красной Розы", номер четырнадцатый.

Она повесила трубку и вызывающе взглянула на детектива.

— Ну, что я вам говорила? Сейчас он будет здесь.

— Этот дешевый маленький стряпчий? — презрительно спросил Шейн. — Если вы думаете, что я буду пытаться его опередить, то вы ошиблись.

Мэй пронзительно расхохоталась. Ее глаза сверкнули жадным огнем.

— Вы, я вижу, не поняли, о чем речь. Я продаю Максу Самуэльсону совсем не то, что предлагаю вам. Так сказать, другой товар.

Она нахмурилась и тряхнула головой, пытаясь рассеять алкогольный туман.

— Я хочу сказать, что вы и мистер Самуэльсон по разные стороны баррикады.

— Мы всегда были по разные стороны, — буркнул Шейн. Он колебался, испытующе глядя на женщину. — Я поступлю с вами честно, — настойчиво сказал он. — Если вы расскажете мне, что пытаетесь продать, то я позабочусь, чтобы вы получили деньги.

Мэй весело покачала головой и, шатаясь, поднялась на ноги.

— Возвращайтесь после того, как я закончу дело с мистером Самуэльсоном. Клянусь, я не собираюсь стравливать вас друг с другом. У меня есть кое-что очень нужное для каждого из вас.

Шейн сжал губы, мысленно повторяя три имени: Альберт Пейсон, Бен Эдвардс, Макс Самуэльсон. Он внимательно посмотрел на Мэй Мартин, потом мягко сказал: "Будьте осторожны" — и вышел в коридор.

Когда Шейн закрывал дверь четырнадцатого номера, он почувствовал, что совсем взмок от пота. Лампы в коридоре уже были включены. Из-за неплотно прикрытых дверей неслась музыка.

У открытой двери перед лестницей стояла, расчесывая волосы, симпатичная рыжеволосая девушка. Когда Шейн проходил мимо, она приветливо поздоровалась. Майкл остановился на верхней ступеньке и посмотрел на нее. Девушка была не старше Филлис и не представляла еще, какая жизнь ждет ее впереди. Шейн улыбнулся в ответ, и девушка шагнула к нему. Он отвернулся и, спустившись по лестнице, вышел в прохладу тропического вечера.

С южной стороны неба собирались тучи, и свежий юго-восточный ветерок трепал волосы Шейна. Он сел в машину, сбросил шляпу и опустил окно. Снова подумав о рыжеволосой девушке, Майкл удивился: неужели в нем наконец просыпается добропорядочный гражданин?

— Проклятие! — пробормотал он и, развернувшись по бульвару Бискейн, поехал мимо Бэйфрант-парка на юг. Вскоре он свернул направо, потом налево и припарковал машину перед входом в гостиницу на берегу реки Майами.

Он кивнул портье и, пройдя через холл, вошел в лифт и нажал кнопку третьего этажа. Поднявшись, Майкл прошел по коридору к двери углового номера и открыл ее. Едва войдя в комнату, он остановился и удивленно присвистнул.

Стройная черноволосая девушка, стоя на коленях, боролась с застежками чересчур плотно набитого огромного чемодана. Рядом на полу стояли две большие дорожные сумки.

Филли Шейн подняла глаза на мужа.

— Вовремя же ты появился, нечего сказать. Я тут управляюсь со всеми твоими делами, да еще упаковываю вещи, а ты настолько не интересуешься своим бизнесом, что даже не говоришь мне, где тебя искать!

— Собираешь вещи, милая? — ласково спросил Шейн, сбрасывая шляпу и приглаживая жесткую рыжую шевелюру. — А куда мы едем?

— В Кокопалм. — Филлис села на ковер, предоставляя мужу застегивать чемодан. — Если бы я не сидела здесь и не разговаривала с твоими клиентами, ты бы никогда не получил дела, — сказала она строго, но с ясным оттенком гордости.

— В Кокопалм? — удивленно переспросил Шейн, глядя на жену сузившимися серыми глазами.

Она энергично кивнула темноволосой головкой.

— Нам нужно поесть и бежать. Кажется, сейчас польет как из ведра, а у тебя ровно в семь часов свидание с мистером Гардеманом. Так что времени в обрез. Обед я уже приготовила.

— С Гардеманом? — удивленно переспросил Шейн.

— С Джоном Гардеманом, — уточнила она. — Он менеджер трека для собачьих бегов в Кокопалме, или что-то вроде этого. Кто-то получает у них выигрыши по фальшивым билетам. И если ты не сможешь ничего сделать, им придется закрыть трек. Но я сказала, что ты сегодня вечером приедешь и покончишь с этим.

Филлис улыбнулась, раскрасневшаяся и сияющая. Она явно ожидала похвалы за то, что так замечательно вела дела мужа в его отсутствие.

Шейн щелкнул последним замком чемодана и молча выпрямился. Он обошел жену и стоящий на полу багаж. Повернув висящее на стене зеркало, он открыл вмонтированный в стену небольшой, но отлично укомплектованный бар. С уныло-недоуменным выражением на скуластом лице Шейн взял бокал и наполнил его коньяком. Потом повернулся к Филлис с бокалом в руке.

— А теперь, милая, расскажи мне обо всем, что произошло за день.

Она села прямо на пол, глядя на Майкла. Темные глаза Филлис стали теперь глубокими и серьезными.

— Сначала, около трех часов, позвонил мистер Альберт Пейсон. Не похоже, чтобы он звонил издалека. Когда он спросил, я ответила очень деловым тоном, что я личный секретарь детектива Шейна. Сначала мистер Пейсон ничего не хотел мне говорить, но я его заверила, что постоянно сижу в офисе и записываю все вызовы, когда тебя нет на месте.

— Я ничего не понял, милая. Кто такой Альберт Пейсон и что ему от меня нужно?

— О, это владелец собачьего трека в Кокопалме. Он хочет, чтобы ты к ним приехал и выследил тех, кто подделывает билеты. Я думаю, мистер Гардеман не знал, что мистер Пейсон уже звонил, потому что он повторил мне то же самое. Вот он звонил явно издалека. Он очень настаивал, что ты должен встретиться с ним в гостинице "Тропическая" в семь часов вечера. — Она снова остановилась, загибая пальцы, чтобы посчитать звонки. — А потом позвонила эта девушка. Я связалась с Тимом Рурком, и он пообещал тебя найти. Я не сказала Тиму о звонке мистера Пейсона. Я думала, что тебе не понравится, если об этом узнает кто-нибудь кроме нас.

— Он меня нашел, — холодно сказал Шейн. Его лицо вдруг стало суровым, глаза потемнели. Филлис вскочила на ноги.

— Майкл, — вздохнула она, — я, наверное, зря сказала, что ты берешь это дело.

Он улыбнулся и быстро покачал головой.

— Нет, милая. Нет, черт возьми! Ты все сделала правильно. Только… я очень жалею, что не знал этого час назад.

— Ну, в этом ты сам виноват. Ведь ты целый день мне не звонил.

Филлис взяла мужа за руку и повела в столовую, где их ждал обед.

— Завтра же, — шутливо сказал Шейн, ставя стакан на стол, — я заведу рацию, я ты сможешь связываться со мной…

— Нам нужно спешить, — перебила Филлис. — Садись, я сейчас накрою на стол.

— Но Кокопалм находится всего милях в тридцати или сорока отсюда. Мне совершенно не нужно столько вещей. А зачем эта шляпная коробка? Ты же знаешь, что я всегда хожу в шляпе.

— Эта твоя старая шляпа! — презрительно фыркнула Филлис. — Как бы то ни было, остальные сумки я взяла для себя.

— Но, Фил…

Филлис положила на тарелку Майкла огромный ароматный бифштекс и обложила его жареной картошкой.

— Если ты, мой дорогой, думаешь, что уедешь расследовать это дело, а меня оставишь здесь плевать в потолок, то ты глубоко ошибаешься. Все уже улажено. Я заказала по телефону номер в гостинице "Тропическая".

— Милая, ты действительно успела подумать обо всем, — усмехнулся Шейн. — Если тебе больше нравится плевать в потолок в гостинице в Кокопалме, чем здесь, то я согласен.

Филлис поставила на стол вторую тарелку и села рядом с мужем. Шейн выпил коньяк и с наслаждением изголодавшегося человека принялся за бифштекс.

Глава 2

Филлис тревожно посматривала в окно, на тяжелые тучи, закрывшие небо. На улице стало совсем темно. Они торопливо поели, и когда Майкл отодвинул стул и встал из-за стола, Филлис уже надела шляпку и стояла в дверях, готовая к отъезду.

Дождь обрушился на них яростными косыми струями, когда они бежали к своему "Родстеру", — слепящий субтропический ливень, сопровождаемый вспышками молний и раскатами грома. Шейн рывком открыл багажник и забросил туда вещи, а Филлис стояла рядом, придерживая обеими руками свой яркий дождевик, наброшенный поверх легкого платья и белой меховой накидки.

— Садись и заводи мотор, — буркнул Шейн. — До отъезда из города мне придется заехать еще в одно место.

— Но, Майкл…

— Торопись, милая. Это очень важно.

Он открыл дверцу и сел в машину, пока Филлис складывала свой намокший дождевик.

— У нас нет времени на остановки, Майкл, — сказала она. — Мы и так доберемся до Кокопалма не раньше семи. А я обещала мистеру Гардеману. — Шейн нажал стартер своим туфлем сорок шестого размера, и машина плавно тронулась с места. Он включил дворники, и они ритмично заходили вперед-назад без всякой пользы. Потоки дождя непрерывно заливали ветровое стекло, а уличные фонари только ухудшали видимость.

— Мне нужно повидать твою подружку, Мэй Мартин, — сказал Шейн.

— А, эту девушку… Смотри, Майкл, машина!

— Проклятие! — Шейн резко отвернул вправо. — Впрочем, она наверное, еще слишком пьяна, чтобы с ней можно было нормально говорить.

— В любом случае у тебя нет времени, — сказала Филлис строгим деловым голосом. — Мистер Гардеман сказал, что для тебя очень важно приехать к семи.

— Если ливень не кончится, то мы доберемся в лучшем случае к утру, — отрывисто бросил Шейн. — О'кей, милая. Следующая остановка — Кокопалм.

— Ливень скоро стихнет, — обнадежила Филлис. — Ты же знаешь, как здесь бывает. Только что лились потоки, и вот уже пыль летит в лицо.

Шейн что-то проворчал и медленно покатил по Первой авеню. На Флаглет он свернул вправо по бульвару. Дождь понемногу стихал, и когда они добрались до Гран-Конкур, он уже едва накрапывал. Впереди на дорожном указателе было написано: "СКОРОСТЬ ДО 35 МИЛЬ В ЧАС", и Шейн прибавил до пятидесяти. Через несколько миль в свете фар мелькнула полоса, отделяющая мокрый асфальт от сухого. На дорожном указателе появилась надпись: "50 МИЛЬ В ЧАС". Шейн нажал на акселератор, и стрелка спидометра подскочила до шестидесяти пяти.

Филлис наклонилась к ветровому стеклу и напряженно глядела вперед. Потом посмотрела на часы и вздохнула.

— Уже шесть тридцать! Отсюда до Кокопалма двадцать миль.

— Нормально, — ухмыльнулся Шейн. — Мы придем с двухминутным запасом.

По широкой автостраде, протянувшейся вдоль Атлантического побережья, они выехали к окраине Кокопалма и свернули на север по проспекту, выходящему прямо в центр города. Слева от проспекта они увидели высокий забор, ограждающий ярко освещенный трек для собачьих бегов. Это зрелище привлекало любителей со всего побережья от Палм-Бич до Майами.

Когда Шейн проезжал мимо, оркестр играл бравурный марш. На трибунах было полно болельщиков, хотя первая вечерняя гонка должна была начаться только через полчаса.

— Наверняка сейчас идет парад собак! — радостно воскликнула Филлис, сверкая темными глазами.

Лицо Шейна было мрачно. Он сбавил скорость до сорока миль.

— Да, подделка билетов на бегах должна быть для них серьезной проблемой, — пробормотал он, когда яркие огни трека остались позади, — Совсем не трудно напечатать дубликаты билетов на каждую гонку и заранее раздать их подставным лицам, чтобы они после забега получали выигрыш. Странно, что раньше до этого никто не додумался.

— А откуда они могут знать, какая собака выиграет? — спросила Филлис. — Ведь на каждом билете заранее напечатан номер определенного пса?

— Конечно. Можно напечатать полную серию билетов на каждую гонку. Если у подставного лица есть все эти номера, то он должен подождать, пока на доске появится номер победителя, а потом незаметно выбросить липшие билеты и получить деньги по выигравшему.

— О! — воскликнула Филлис. — Ничего удивительного, что голос мистера Гардемана звучал так огорченно, когда он говорил со мной. Я так поняла, что это продолжается уже довольно долго. Раньше они помалкивали в надежде, что эта практика не распространится на другие треки. Но теперь дела пошли так плохо, что они должны или срочно что-то предпринять, или закрыть трек.

Шейн мрачно кивнул в ответ. Он снова подумал о словах Мэй Мартин.

— Если эта система отработана, то им совсем не трудно снимать каждую ночь по две-три тысячи, — проворчал он.

Машина въехала в центр Кокопалма, и Майкл снизил скорость до тридцати. Он остановился перед светофором, проехал еще три квартала и наконец поставил машину между двумя рядами королевских пальм перед дверью отеля "Тропический".

Это явно была аристократическая курортная гостиница. Швейцар в униформе презрительно взглянул на обшарпанный "родстер".

— Возьмите вещи из багажника! — резко скомандовал Шейн.

Он помог Филлис снять мокрую куртку, подал ей руку, когда она выходила из машины, и недовольно проворчал:

— Это из тех ловушек для туристов, в которых заставляют платить за каждый вздох. Дай Бог, чтобы моего гонорара хватило хотя бы на оплату счета за гостиницу!

— Уф! — облегченно вздохнула Филлис. — Ты всегда чем-нибудь недоволен, детектив Шейн. А я в таких гостиницах наслаждаюсь обслуживанием и роскошью.

Они вошли в коридор, и Филлис радостно повисла на руке мужа. Сидевший за столом администратор подтвердил, что для мистера и миссис Шейн заказан номер-люкс.

— Мистер Гардеман ждет вас, сэр! — сказал он детективу. — Его номер три — двенадцать, это как раз под вами.

Когда Шейн зарегистрировался и отвернулся от дежурного, ему на глаза попалась стопка газет. Это был сегодняшний выпуск местного "Голоса". Огромные черные буквы заголовка на первой странице кричали: "ПРИГЛАШЕН ДЕТЕКТИВ ИЗ МАЙАМИ!"

Шейн заплатил и взял газету. В лифте он развернул ее и тихо выругался, увидев на первой странице свою слегка размазанную фотографию. В статье приводился перечень крупных дел, которые ему удалось раскрыть за последние годы. "Голос" уверенно предсказывал, что скоро шайка, занимающаяся подделкой билетов, предстанет перед судом.

Тесно прижавшись к Майклу, Филлис читала первую страницу и хихикала от восторга и гордости. Шейн слегка поморщился. Когда они поднялись наверх, из служебного лифта выскочил мальчик-посыльный, подбежал к двери люкса и отпер ее. Перед ними открылась богато обставленная жилая комната с выходящей в ванную дверью. Мальчик открыл окна и стоял, ожидая новых распоряжений. Шейн бросил ему пятидесятицентовик, и посыльный удалился.

Шейн сердито швырнул на пол газету и пробормотал:

— Не знаю, почему они не встретили нас с духовым оркестром! Полный идиотизм обставлять таким образом вызов сыщика.

Он пошел к двери в ванную комнату, поглядывая в окно на пенящиеся вдали океанские волны.

Филлис распаковывала вещи и громко восхищалась роскошной обстановкой комнаты.

— К черту все это, милая!

Шейн вдруг почувствовал себя неуверенно. Никогда еще ему не приходилось вести дело в такой праздничной обстановке. Наконец он подошел к ночному столику и взял телефонную трубку.

— Соедините меня с комнатой три — двенадцать!

После нескольких гудков на другом конце сняли трубку.

— Алло! Кто говорит? — послышался тонкий встревоженный голос.

— Майкл Шейн из Майами. Кажется, мы должны с вами встретиться, мистер Гардеман?

— Вы можете зайти ко мне в номер?

— Сейчас зайду, — буркнул Шейн.

Он посмотрел на часы. Было без одной минуты семь.

— Когда придете, мистер Шейн, стучите в мою дверь один раз, а потом еще дважды. Тогда я буду уверен, что это вы.

— Ладно, — Шейн повесил трубку.

Он стоял, глядя на телефон и массируя большим и указательным пальцами мочку уха. Взгляд его стал задумчивым, густая левая бровь изогнулась крутой дугой.

— Что-нибудь случилось? — быстро спросила Филлис. — Мистер Гардеман не ждал тебя?

Шейн отвернулся от жены. Морщины на его скуластых щеках и на лбу стали глубже.

— Ну что ты, милая, — ответил он, — все в полном порядке.

— Если все в порядке, почему ты хватаешься за ухо? — она порывисто подошла и положила ему руки на плечи. — Ты странно себя ведешь, Майкл, с тех пор как пришел домой и я рассказала тебе об этом деле. Ты злишься из-за того, что я взяла его, не посоветовавшись с тобой?

Широкой ладонью Майкл взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

— Я буду в порядке как только выясню, что здесь происходит и чего можно ожидать.

Он осторожно отодвинул Филлис и вышел в гостиную. Пару минут он молча ходил по комнате, потом вернулся в спальню, открыл свой чемодан и, сунув руку под груду вещей, нащупал холодную сталь. Шейн вытащил автоматический пистолет калибра 45-МАГНУМ, привычным жестом сунул его под ремень и застегнул пиджак. Филлис в это время оторвала взгляд от коробки со шляпами и посмотрела на него.

— Ты ищешь свой коньяк? — улыбнулась она.

— Угу. Где моя бутылочка? — он нащупал в чемодане бутылку и, помахивая ею, пошел в ванную.

Закрыв дверь, он поставил бутылку и быстро проверил оружие. Пистолет был заряжен и поставлен на предохранитель. Шейн снова сунул его за пояс, плеснул немного коньяка в стакан для воды и вернулся в комнату, понемногу отпивая приятный обжигающий напиток.

— Ты сбегай и быстренько расследуй это дело, — улыбнулась ему Филлис, — а я пока буду наслаждаться в этом шикарном номере и воображать, что я любовница богатого свиновода из Айовы.

Шейн отставил пустой стакан.

— О'кей. Я буду докладывать вам о ходе расследования, миссис Шейн.

Он вышел, плотно закрыл за собой дверь и пошел вниз через холл к триста двенадцатому номеру.

Дверь номера была закрыта, но через застекленную фрамугу пробивался тусклый свет. Шейн остановился перед дверью. Взгляд его был мрачен. Правая рука детектива скользнула к рукоятке пистолета, чуть слышно щелкнул предохранитель.

Детектив постучал раз… Еще два раза… И замер, пригнувшийся и напряженный.

Дверь бесшумно приоткрылась.

Стремительным броском Шейн распахнул дверь, отшвырнув стоявшего за ней человека, и влетел внутрь, прежде чем второй бандит, прятавшийся за порогом, успел опустить дубинку на его голову.

Не останавливаясь, Шейн развернулся, выхватил пистолет и опустился на колени. Он видел, как человек стоящий за дверью, отшвырнул дубинку, грязно выругался и выхватил пистолет из висевшей под мышкой кобуры. Как только он вытащил оружие, пуля Майкла прошила его толстую шею. Вторая пуля угодила в удивленно раскрывшийся рот, когда он уже падал навзничь.

Вдруг словно сухое пламя обожгло живот Шейна. Он отпрыгнул в сторону и выстрелил в уже поднявшегося на ноги второго парня, стоявшего у двери с дымящимся револьвером в руке.

Никелированный револьвер упал на ковер, и парень, мгновенно побледнев, упал на колени, прижимая обе руки к животу. Из его губ вырвался приглушенный стон, глаза остекленели, и он бессильно рухнул на пол. Ноги парня дернулись, на губах выступила кровавая пена.

Шейн, скрестив ноги, сел на коврик и положил перед собой пистолет. Он прижал ладонь к раненому боку и посмотрел на нее. Рука была вся в крови. Но внимательно исследовав рану, Шейн вздохнул с облегчением. Пуля не задела кости. Она пробила только мышцы между тазовой костью и нижними ребрами.

Когда в комнату через открытую дверь стали заходить люди, Шейн устало поднялся на ноги.

Он ухмыльнулся и помахал рукой Филлис, когда увидел, что она тоже протолкалась в комнату. Под возмущенный гомон, удивленные возгласы и истерическую суету Майкл жестом показал жене, что ему неплохо бы выпить. Филлис кивнула. Ее бледное перепуганное лицо исчезло за дверью, и Майкл сел на кровать.

Глава 3

Штатный детектив гостиницы "Тропическая" и помощник администратора быстро освободили комнату от любопытных посыльных и взволнованных жильцов.

Детектив гостиницы был розовощеким толстяком с добродушным лицом. Когда он перевернул одно за другим оба тела, взгляд его немного выпученных глаз стал суровым. Он что-то пробормотал про себя, но вслух не произнес ничего вразумительного. Когда детектив встал, его взгляд скользнул по комнате, словно он искал негодяя, который ворвался сюда и нарушил плавное течение его жизни.

Помощник администратора был высоким, нервным и несколько странным типом. Он был безупречно одет, оксфордские очки никак не хотели держаться на большом носу, то и дело соскальзывая от его судорожных движений. Он стоял в центре комнаты с испуганным видом, но при этом старался держаться как официальный представитель власти.

— Все это ужасно, просто ужасно! — сказал наконец помощник администратора. В следующее мгновение он подхватил на лету очки и плотно водрузил их на нос. — Мы должны думать о репутации гостиницы.

В открытую дверь вошел врач, и это прервало рассуждения помощника администратора. Все внимательно следили за доктором, который склонился над распростертыми на ковре телами со стетоскопом в руках. Никто внимания не обратил на Филлис, которая с бутылкой в руках прошла через комнату и села на кровать рядом с мужем. Лицо ее было еще бледно, глаза полны ужаса. Но пальцы Филлис, когда она открывала бутылку, совсем не дрожали.

Шейн сделал большой глоток и улыбнулся.

— Спасибо, милая! — он поморщился, нечаянно задев рану рукой.

У Филлис перехватило дыхание, когда она увидела кровь на белом покрывале. Она вскочила на ноги и закричала:

— Мой муж… Доктор, он ранен! Он истекает кровью! Сделайте же что-нибудь!

Врач мягко посмотрел в ее темные взволнованные глаза, аккуратно сложил стетоскоп и положил его в боковой карман.

— Этим двоим уже никто не поможет, — произнес он. — Они мертвы.

Врач встал и подошел к Шейну.

— А что с вами? Тоже получили пулю?

— Рана здесь, — сказал Шейн, указывая место. Он лег поперек кровати, прижимая рану рукой.

Доктор умело продезинфицировал и перевязал рану, а Филлис испуганно смотрела на него. Вдруг она выбежала из комнаты и тут же вернулась с чистой майкой и рубашкой. Врач грустно улыбнулся, глядя на ее бледное лицо, а Шейн рявкнул:

— Сейчас на это нет времени.

— Но, Майкл, ты же весь в крови! — воскликнула Филлис.

— Ничего страшного, — дружелюбно сказал доктор и помог Филлис снять с Шейна окровавленную рубашку и натянуть на него чистую майку.

Шейн не сопротивлялся, пока взгляд его не уперся в открытую дверь. В комнату входили двое мужчин.

— Проклятие! — пробормотал он, схватил рубашку и быстро надел ее.

Один из вошедших был плотным парнем в черной фетровой шляпе, надвинутой почти на самые глаза. На его расстегнутом пиджаке сверкала серебряная звезда с выгравированным словом "ШЕФ". На патронташе, словно снятом с киноковбоя, лихо болтался револьвер в расстегнутой кобуре.

Он ногой захлопнул дверь и заговорил с детективом гостиницы отрывисто и свысока.

— Что здесь происходит, Глизон?

Прежде, чем Глизон успел раскрыть рот, маленький человечек, который вошел вместе с шефом, заговорил, довольно хихикая:

— Похоже, что в Кокопалм пришли методы большого города! Если я не потерял нюх, перед нами Майкл Шейн. — Взмахом непропорционально большой лохматой головы он указал на сидевшего на краю кровати высокого детектива.

— Шейн? Будь я проклят, если мне это нравится! — шеф Бойл воинственно вздернул двойной подбородок.

— Я и сам от этого не в восторге, — проговорил Шейн.

Филлис терпеливо стояла перед мужем с галстуком в руке. Шейн протянул руку, взял у нее галстук и вполголоса произнес:

— Возвращайся в наш номер, милая. Здесь для тебя совсем неподходящее место.

Ее глаза вспыхнули непокорным огнем. Не говоря ни слова, она вернулась в угол и уселась в глубокое кресло, сердито поглядывая на шефа Бойла, который, нахмурившись, разглядывал лежащий на полу автоматический пистолет.

— Это ваше оружие, Шейн? — спросил он.

— Да, у меня есть разрешение на ношение пистолета.

— Но у вас нет разрешения приезжать и убивать людей, — нахмурился шеф. — Я слышал о том, что вы творите в Майами. Но у нас в Кокопалме это не пройдет.

Маленький юркий человечек за спиной шефа зловеще захихикал.

— Вы ухлопали двух наших самых уважаемых граждан, — с нескрываемой иронией произнес он. — Я догадывался, Шейн, что вы устроите здесь представление, но не рассчитывал, что так быстро.

— Я тоже этого не ждал, — парировал Шейн. Он набросил галстук поверх воротника, но завязывать его не стал. — Вы Гардеман?

— Слава Богу, нет. Я Джил Матрикс, издатель, владелец и редактор "Голоса". Печатаю все, что стоит напечатать, и много такого, что печатать не стоит. Позвольте мне первому приветствовать вас в нашем городе. — Матрикс выскочил вперед и протянул детективу руку.

Шейн пожал ему руку, мрачно проворчав:

— Мне уже организовали теплую встречу. Этим я наверняка обязан первой странице вашего утреннего выпуска.

Матрикс ничуть не смутился.

— Я хотел немного подстегнуть события. И мне это вполне удалось. Даже больше, чем можно было рассчитывать, — пробормотал он, глядя на лежащие на ковре трупы. — Шеф Бойл слишком долго сидел на пороховой бочке и похоже, что фитиль догорел.

— Ну, хватит болтать, Джил! — шеф Бойл сердито вышел на середину комнаты, оттесняя своей тушей маленького редактора. Он сверху вниз посмотрел на Шейна, который с невозмутимым видом завязывал галстук. — Что вы сделали с мистером Гардеманом?

Шейн удивленно взглянул на него.

— Я его не видел, черт возьми! — он медленно встал и кивнул на распростертые на полу тела. — Я думал, что один из них и есть Гардеман.

Бойл недоверчиво взглянул на него.

— Вы думали, что один из них…

— Справа от меня лежит Пуг Лерой, — негромко сказал Джил Матрикс.

Он обошел вокруг лежащего на полу толстяка, глубоко засунув руки в карманы. Широкие, немного покатые плечи редактора делали его короткое туловище непропорциональным.

— Лерой, — театрально продолжал он, — несколько лет шел к убийству через серию менее серьезных преступлений. Его кончину вряд ли будут горько оплакивать. А второй парень — это Бад Тейлор, фрукт из местных.

Редактор говорил хриплым скрипучим голосом, глядя вниз на узколицего молодого бандита, которому на вид было не больше двадцати двух лет.

Остальные молчали.

На сцене доминировал маленький человечек, поочередно переводивший свои круглые глаза на каждого из присутствующих в комнате, начиная с шефа Бойла, стоящего у стены рядом с детективом гостиницы, и остановившись в конце концов на съежившейся в своем кресле Филлис. Доктор, не поворачиваясь к собравшимся, медленно сложил свой чемоданчик и не спеша вышел из комнаты.

— Бад Тейлор, — повторил Джил Матрикс, — один из представителей тех несчастных, слабовольных, легко поддающихся любому влиянию созданий, которые всегда становятся только тем, чем их делает окружение. Этот юноша мог стать на праведную дорогу, но его толкнули на путь преступления. Мы все несем ответственность за судьбу, постигшую его, — Бада Тейлора! — сердито сказал он. — Каждый из нас закрылся в своей раковине и не думает обращать внимание на гнойные язвы общества, которые влекут таких бедняг, как Бад Тейлор, блеском легких денег. Легкие деньги… — повторил Матрикс странным шепотом. — Вас всех надо судить! — выкрикнул он. — Я скажу…

— Кончай разглагольствовать, Джил! — шеф Бойл достал носовой платок и вытер вспотевшее лицо. — Здесь неподходящее место и время для проповеди.

— Лучше места и времени не найти, — сердито возразил Матрикс. — Тебе следовало бы на коленях молить Господа сжалиться над гражданами Кокопалма, которые доверили свою безопасность такому бездельнику, как ты!

— Может быть, пастор доверит тебе прочитать заупокойную молитву, — сердито огрызнулся шеф Бойл.

Но эти слова не смутили Матрикса. Его круглые глазки помрачнели. Он взмахнул рукой и продолжил:

— До тех пор, пока вы позволяете, чтобы на окраине Кокопалма под покровительством полиции процветало "Рандеву", нам предстоит наблюдать, как наши молодые люди становятся бандитами и гангстерами. И хуже.

— Послушай-ка, Джил, — закричал Бойл. — Ты ведь отлично знаешь, что "Рандеву" находится за чертой города и вне моей юрисдикции.

— Да. А еще я знаю, что Грант Макферлейн — твой шурин, — парировал Матрикс. — Ты же не станешь отрицать, что Бад Тейлор постоянно околачивался там, все больше проникаясь мыслью, что закон можно спокойно нарушать, над ним можно издеваться. Бог свидетель, это постоянно происходит здесь, в Кокопалме, и что он…

— Заткнись, Джил! — Голос шефа Бойла звучал громко и властно. Лицо его стало красным, как сырая говядина.

Удивление Шейна, наблюдавшего за этой сценой, сменилось скукой и нетерпением. Поднявшись на ноги, он сказал:

— Я склонен согласиться с шефом. Вы, Матрикс, можете высказать свои мысли и попозже. А сейчас я думаю, почему здесь нет мистера Гардемана, который назначил мне встречу. Пока вы обменивались любезностями, ему, может быть, нужна наша помощь.

Помощник менеджера наконец пришел в себя, яростно затряс головой и ловко поймал соскочившие с носа оксфордские очки в большой оправе. Водрузив их на место, он обвел комнату деловитым, хотя и несколько испуганным взором.

— Кажется, мистера Гардемана здесь вообще нет. Мне известно, что встреча с мистером Шейном была для него очень важна. Он распорядился, чтобы ему немедленно дали знать о приходе детектива, и я уверен, что после ужина он не выходил.

Внимательные серые глаза Шейна оглядели комнату. Он заметил, что из спальни выходят три двери. Одна из них, находившаяся в углу за кроватью, была слегка приоткрыта. Вторая, расположенная напротив, и та, что вела в холл, были плотно закрыты. Он заметил, что Филлис сидит, откинувшись в кресле, и ее большие темные глаза полны удивления и недоумения. Он кивнул жене и двинулся к передней двери. Филлис растерянно смотрела на него.

Ее маленький круглый подбородок был неподвижен.

Шейн нахмурился и переключил внимание на две другие двери. Подойдя к плотно закрытой двери, он пинком ноги распахнул ее. За дверью оказалась пустая ванная, выложенная кафелем. Не говоря ни слова, Шейн двинулся к угловой двери. Он открыл ее, шагнул внутрь и тут же вышел обратно.

— Зайдите, посмотрите — это Гардеман? — широким приглашающим жестом позвал Шейн.

Матрикс осторожно заглянул в комнату. Он единственный стоял рядом с Шейном. Остальные столпились поодаль.

— Все правильно. Это Джон Гардеман, — коротко сказал он, — крепко связанный бечевкой.

Шейн некоторое время молча разглядывал Гардемана, а потом отступил назад и вытащил за собой редактора. Шеф Бойл и Глизон зашли туда и вытащили менеджера трека из большого стенного шкафа.

Гардеман был худощавым человеком с длинным крепко сбитым туловищем и широкими плечами. У него был высокий лоб, который обычно считают признаком интеллекта, серые глаза и волосы и очень загорелое лицо. Первое время он дико озирался. Глизон возился, пытаясь развязать узел носового платка на затылке Гардемана. Шеф Бойл вытащил нож и разрезал бечевку, стягивающую руки менеджера.

Гардеман медленно поднялся на ноги, непрерывно отплевываясь и вынимая изо рта кусочки материи.

— Это ужасно, — жалобно сказал он. — Вы себе и не представляете, как ужасно лежать в шкафу и слышать, как два бандита хладнокровно обсуждают убийство Шейна. Должен сказать, что вы замечательно справились с ситуацией.

Он мертвой хваткой вцепился в руку Шейна и с чувством встряхнул ее.

— Я был в ужасе, когда услышал телефонный звонок и ответ одного из них. Говорил Пуг Лерой. Он почти безукоризненно подделался под мой голос. Я едва дышал, когда услышал, как они занимают места за дверью и ждут вашего прихода, — Гардеман замолчал, чтобы снять с языка маленький кусочек материи.

Шейн подумал, что этот жест совершенно не соответствует светской манере разговора менеджера.

— А потом началась стрельба, и я даже представить себе не мог, что вы сможете спасти свою жизнь. Если бы им удалось убить вас, то следующей жертвой, конечно, стал бы я.

— Вам повезло, что они неплотно закрыли дверь, иначе вы могли бы задохнуться, — вставил Шейн, когда Гардеман остановился перевести дух.

— Вы не можете себе представить, какое облегчение я испытал, — снова заговорил Гардеман, — когда услышал, что в комнату вошли другие люди, и понял, что вам удалось взять верх над этими негодяями. Хотя должен признать, что моей судьбой никто особенно не интересовался.

С этими словами он церемонно поклонился стоявшим в комнате людям.

— Эти парни говорили о чем-нибудь важном? — спросил Шейн. — Вы можете предположить, кто или что стоит за этим нападением?

— Очень немногое. — Гардеман вытер губы, выплюнул еще один кусочек материи и тряхнул головой. Потом достал из кармана носовой платок и вытер лоб. — Они заверили, что не причинят мне никакого вреда после того, как покончат с вами, но я им, конечно, не поверил. Напали они, видимо, потому, что вы приехали в Кокопалм, чтобы покончить с фальшивыми билетами.

— Ваше объяснение звучит логично, — сухо подтвердил Шейн, — и я думаю, что за эту теплую встречу могу поблагодарить нашего доблестного редактора. Его очерк на первой странице был прямым приглашением для этих ребят.

— Не благодарите меня! — с тонкой улыбкой возразил Матрикс. — Я только выполнял свой долг перед обществом. Гардеман ни в какую не соглашался взять быки за рога и вызвать помощь со стороны. И мне пришлось его подтолкнуть, поместив сообщение на первой странице сразу же, как только он согласился вас вызвать.

— И сделав для меня совершенно невозможным выяснить, кто стоит за этим нападением! — резко заметил Шейн. — О моем приезде должны были знать всего несколько человек, а вы сообщили об этом всему городу.

— Разумеется, я не собирался распространяться об этом, — заявил Гардеман, метнув на редактора злобный взгляд. — Подозреваю даже, что, когда Матрикс публиковал свой очерк, он и рассчитывал, что этим кончится.

— Вы должны признать, что если я на это действительно рассчитывал, то мой план сработал отлично! — фыркнул Матрикс. — Из-за этого маленького дельца завтра моя газета пойдет нарасхват.

Шейн с отвращением отвернулся от него.

— Я думаю, мистер Гардеман, нам лучше поговорить в моей комнате.

Майкл наклонился было поднять пистолет, который до сих пор валялся на полу, но шеф Бойл остановил его.

— Этот пистолет останется у меня. Я не вполне уверен, что мне не следовало бы заодно задержать и вас.

Шейн выпрямился с пистолетом в руке.

— Я же вам сказал, что у меня есть разрешение на ношение оружия!

— Но здесь совершилось убийство! — агрессивно настаивал шеф. — Не пытайтесь меня провести, здесь вам не Майами! От вас постоянное беспокойство. Стоит вам появиться, как сразу начинаются неприятности. Вы и сюда приехали, чтобы все перевернуть вверх дном?

Шейн хмыкнул и спрятал оружие за ремень.

— Вы идете? — отрывисто спросил он Гардемана.

— Эй, послушайте! — начал шеф.

Но Шейн уже шагнул к Филлис, которая протянула к нему руки, словно боялась, что не сможет сама подняться. Шейн поднял ее со стула, крепко взял под руку, и они вышли из комнаты.

После минутного колебания Гардеман двинулся за ними. Матрикс последним прошел мимо Бойла, злорадно пробормотав:

— А вы лучше позвоните Гранту Макферлейну — спросите дальнейших указаний. Похоже, вся эта история ему очень не понравится.

Шейн остановился у двери своего номера, пропуская Филлис и Гардемана. Джил Матрикс подошел следом и агрессивно схватился за дверную ручку, когда Шейн попытался закрыть дверь.

— Для вас же лучше, Шейн, если я буду присутствовать на беседе, — предостерег он. — "Голос" пишет обо всех новостях, и если мы чего-то не знаем, нам приходится догадываться. Так что не выгоняйте меня, чтобы репортаж был положительным.

Шейн задумчиво посмотрел на маленького человека, потом кивнул и впустил его в комнату.

Глава 4

Филлис скромно вышла в спальню и закрыла дверь, когда вслед за Матриксом в комнату вошел Шейн. Гардеман снова вытер взмокший лоб. Увидев редактора, он раздраженно спросил хозяина номера:

— Неужели обязательно проводить общее собрание? Мне кажется, наши проблемы гораздо лучше было бы обсудить наедине.

Не обратив внимания на эти слова, Шейн пригласил обоих гостей сесть.

— Я хотел бы знать все подробности этого дела. Надеюсь, — повернулся он к Матриксу, — у вас есть какие-то соображения, касающиеся истории с фальшивыми билетами.

Матрикс отрывисто рассмеялся и присел на подлокотник кресла.

— Любой человек, будь у него хоть один глаз и комариные мозги, имел бы хоть какие-то соображения. Черт побери, кто, по-вашему, направил этих двух бандитов в комнату Гардемана?

— Не знаю, — мягко ответил Шейн. — Мне известно только, что очерк в вашей газете сообщил им все подробности, помог им узнать все, что нужно.

— Правильно. Наверное, так и было. — Матрикс вытянул тонкие пальцы и плотно сжал их в кулак. — Благодаря этому многое всплывет на поверхность. Многое из того, что слишком долго гнило и заванивалось в глубине нашего болота. Когда я наконец уговорил Гардемана вам позвонить, Грант Макферлейн понял, что его карта бита. Зная вашу репутацию, он понимал, что должен действовать быстро. Встреча в комнате Гардемана и была его ответом на угрозу.

— Так вы обвиняете в подделке билетов тотализатора этого Макферлейна? — спросил детектив.

Мгновение поколебавшись, маленький редактор энергично кивнул.

— Это самый реальный кандидат. В его "Рандеву" постоянно собираются бандиты со всего побережья. Они вполне могли наладить выпуск поддельных билетов, по которым теперь каждый вечер получают в кассах выигрыши.

— Значит, единственное доказательство его вины — это то, что вы его не любите и что у него есть возможность организовать такое дело?

— Именно это я все время и твержу Матриксу, — подхватил Гардеман. — А он настаивает, что мы должны заставить шефа Бойла предпринять действия против Макферлейна. Я считаю Бойла честным, хотя и немного бестолковым служителем закона.

— Бойл работает на Макферлейна, — огрызнулся Матрикс. — Скоро вы это поймете.

— Вы пришли сюда, чтобы узнать новости, — напомнил Шейн редактору, — но никаких новостей не будет, если вы не дадите мне спокойно выслушать Гардемана.

— Все равно в этом проклятом городишке никогда не бывает новостей, — злобно проворчал Матрикс, — мне приходится самому делать сенсацию, чтобы было, что напечатать. Да, кстати, — он возбужденно вскочил на ноги, — я должен сфотографировать трупы, пока Бойл не приказал их убрать.

Матрикс бесцеремонно выскочил из номера и захлопнул дверь.

— Не обращайте на Матрикса особого внимания, — заметил Гардеман. — Как все люди маленького роста, он очень старается пре одолеть несправедливость, которую совершила природа, когда создавала его. В нашем городке его каждый знает. Он приехал сюда всего несколько лет назад, но за это время "Голос" из едва держащегося на плаву еженедельника превратился в агрессивную и процветающую ежедневную газету.

Шейн кивнул.

— Давайте лучше вернемся к нашим фальшивым билетам. Давно это началось?

— Несколько недель назад. Хотя только в прошлый вторник мы окончательно убедились, что оплачиваем выигрыши по фальшивым билетам.

— Вот как? — правая бровь Шейн удивленно изогнулась.

— Некоторое время назад у нас начались недостачи, обидные и неожиданные, — рассказывал Гардеман. — Но это были не такие значительные суммы, чтобы вызвать серьезное беспокойство. Видите ли, у нас на треке действует система электронного учета и нечестному служащему очень трудно было бы скрыть свои упущения. Мы незаметно проверили и перепроверили всю работу, но ничего не нашли. Пришлось даже вызвать специалиста из Майами, который проверил электронную машину и сказал, что она в отличном состоянии. И все-таки каждый вечер оказывалось, что мы снова понесли убытки, вместо того, чтобы получить свой запланированный доход.

Джон Гардеман замолчал и вытер лоб платком.

Он печально покачал седой головой и содрогнулся при мысли о том, в каком положении оказались владельцы трека. Их ждал крах и разорение. Потом он снова заговорил:

— Оставалась только одна возможная разгадка — мы оплачивали выигрыши по большему количеству билетов, чем продавали. Этот факт мы установили быстро. Но тщательное изучение оплаченных выигрышных билетов не помогло обнаружить фальшивку. Подделка была такой ловкой, что мы не сумели отличить настоящие билеты от подложных, хотя наверняка знали, что часть из них фальшивые. Вы понимаете, что было бы невозможно требовать от кассиров, чтобы после каждой гонки, оплачивая выигрыши, они выявляли подложные билеты. Точно также невозможно определить, кто из людей, получающих выигрыш, действительно купил свой билет в кассе. Если это не удастся сейчас же остановить, мистер Шейн, нам придется закрыть трек.

— Сколько примерно денег вы собираете за вечер?

Гардеман снова вздрогнул.

— Вчера было больше трех тысяч. Представьте себе, какие огромные суммы получаются, если выплаты по многим билетам составляют десять к одному, а то и пятнадцать к одному! Не так уж сложно, чтобы несколько человек, перемешавшись с честно выигравшими посетителями, каждый вечер получали по фальшивым билетам несколько тысяч долларов.

— Кто печатает билеты?

— Их печатают на маленькой фабрике здесь же, в Кокопалме. В начале сезона мы объявили конкурс, и типография "Элита" предложила более низкую цену, чем Матрикс. А кроме этих двух заведений в нашем городке печатать не у кого. Кстати, владелец "Элиты" — уважаемый гражданин, брат одного из крупнейших держателей наших акций. Матрикс считает, что именно по этой причине мы заключили с ними контракт. Но дело, разумеется, не в этом.

Шейн нахмурился и потер свой длинный подбородок.

— Мне кажется, вам бы стоило сделать какой-то тайный знак на каждом билете, который вы продаете. Тогда вы обнаружите подделку, как только она к вам попадет.

— Об этом мы тоже сразу подумали, — ответил Гардеман. — Но подделки продолжали идти с точно такими же отметками, как и на наших билетах. Мы заключили, что эти мошенники приняли простую меру предосторожности — они покупают билеты на каждую гонку и потому застрахованы от любых неожиданностей.

Шейн хмуро кивнул.

— Я предполагал, что это не такая уж блестящая идея.

Собеседники погрузились в свои мысли, и беседа на несколько минут прервалась.

— По-моему, можно было бы попробовать каждый день менять тип билетов — варьировать текст или типографский шрифт, изменять форму или цвет билетов.

Это предложение не вызвало у мистера Гардемана ничего кроме скуки.

— Мы не приглашали детектива со стороны, — устало ответил он, — пока не перепробовали все подобные очевидные фокусы, мистер Шейн, и не обнаружили, что все они бесполезны. У того, кто выпускает фальшивые билеты, голова работает что надо. Мы меняли билеты каждый вечер, но выплаты по фальшивым билетам продолжались, и каждый раз поддельные билеты оказывались точным дубликатом сегодняшней серии.

Шейн встал и зашагал по комнате, подергивая себя за мочку уха. Потом он скрылся в ванной и через минуту вернулся с бутылкой и двумя стаканами в руках.

— Давайте выпьем, — предложил он.

Гардеман поблагодарил, но отказался. Шейн налил себе полстакана.

— Я лучше соображаю, когда выпью. — Он сел, ласково держа стакан в большой ладони.

— Из того, что вы рассказали, — снова заговорил Шейн, — я заключаю, что это внутренняя работа. Кто-то, кому известны все ваши замыслы, предупреждает изготовителей фальшивых билетов.

— Это рассуждение очевидно, — сухо согласился Гардеман. — Хоть мы и делаем все возможное, чтобы держать в секрете каждое нововведение до тех пор, пока не начинаем продавать билеты на треке.

— Значит, вы чего-то не учитываете, — возразил Шейн. — Кто определяет новую форму билетов?

— Я — я один. Больше никто не знает, как будут выглядеть билеты до тех пор, пока я не прихожу в типографию "Элита" — как раз вовремя, чтобы они успели отпечатать билеты и доставить их к началу гонок. Мистер Пэйсон — один из крупнейших держателей наших акций и брат владельца типографии — отправляется вместе со мной и один из нас постоянно там дежурит, пока не будут отпечатаны билеты. А потом их берет под охрану шеф Бойл и следит, чтобы они прибыли на трек как раз вовремя, чтобы успеть распределить их по кассам. Говорю вам, Шейн, это невозможно! Однако фальшивки появляются уже к концу первой гонки.

— А сколько работников типографии видят билеты?

— Только двое, не считая владельца типографии. Люди они оба надежные, и к тому же за ними внимательно присматривают с того момента, как начинают печататься билеты, до начала гонок.

— Но все-таки кто-то успевает все вовремя рассказывать изготовителям фальшивок, — возразил Шейн.

— Вы совершенно правы, — Гардеман безнадежно развел руками. — Теперь это ваша проблема, мистер Шейн.

— А как насчет оплаты?

Джон Гардеман вынул из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Шейн.

— На вчерашнем заседании мы договорились, что ваш гонорар будет непосредственно зависеть от вашей быстроты. Другими словами, чем раньше будут установлены изготовители фальшивок, тем больше денег спасет трек. Мы решили дать вам неделю. При теперешнем положении дел трек теряет за неделю по меньшей мере двадцать тысяч долларов. И мы выплатим вам ту часть от этих двадцати тысяч, которую вам удастся спасти.

Шейн прочел бумагу и положил ее во внутренний карман пиджака.

— Что же, этот договор мне подходит. А если в течение недели не будет результата, я вообще ничего не получу?

— Ничего. Если вы не успеете за неделю, то нам остается только закрыть трек.

Шейн допил свой стакан, усмехнулся и, вытянув перед собой длинные ноги, принялся рассматривать носки своих туфель.

— В такой ситуации я должен приступить к делу немедленно. Меня это устраивает. А теперь давайте кое-что уточним. Кроме газеты, в городе нет другой типографии?

— Нет. Издательство "Голоса" находится через дорогу, на втором этаже. Между ними и типографией "Элиты" всего лишь три свободных участка и ни одного дома.

В голосе Гардемана прозвучала неожиданно резкая нотка. И Шейн быстро поднял голову.

— Так вы подозреваете Матрикса? — тоном утверждения спросил он.

— Оставьте, пожалуйста, мистер Шейн! Я никого конкретно не подозреваю. Просто констатирую факты, — раздраженно ответил Гардеман.

— О'кей, — кивнул Шейн. — Картина, кажется, начинает проясняться.

Он закурил и спросил, выпуская дым через ноздри:

— Вы хорошо знаете Мэй Мартин?

Улыбка Гардемана показала его невероятное удивление.

— Ну, не так уж хорошо… Ее все знают в Кокопалме. Она появилась у нас вскоре после Матрикса. Через несколько месяцев она поселилась в смежной с ним квартире. Ходят слухи, что… Ну, что дверь между их квартирами не всегда заперта. — Деликатно закончил он, взглянув на дверь спальни номера Шейна.

Проследив за направлением его взгляда, Шейн заметил, что дверь чуть-чуть приоткрылась.

— Вы хотите сказать, что мисс Мартин и Матрикс жили вместе?

Гардеман пожал плечами и вытянул перед собой длинные пальцы.

— Матрикс холостяк, или, во всяком случае, говорит, что он холостяк. Я думаю, он не станет отрицать, что был знаком с мисс Мартин до приезда в Кокопалм.

— А сейчас они поссорились? — быстро спросил Шейн.

— Я точно не знаю. Несколько месяцев назад она выехала с той квартиры, и с тех пор их не видят вместе. А почему вы об этом спрашиваете? — в свою очередь полюбопытствовал он.

— Сегодня днем я разговаривал с этой женщиной в Майами. — Шейн потер подбородок и встал. — Думаю, что следующим моим шагом должен стать разговор с Грантом Макферлейном.

— Советую вам быть с ним осторожным. У него репутация жестокого человека.

— У меня тоже, — с волчьей ухмылкой сказал Шейн. — Да, и вот еще что, — продолжал он, когда Гардеман встал. — Вы слышали, как Матрикс сказал, что он считал необходимым опубликовать эту статью обо мне для того, чтобы заставить вас меня вызвать. Но вы сказали, что совет директоров вчера вечером уже принял решение. А если это так, то Матрикс должен был знать, что заставлять уже никого не нужно.

— Конечно, он это знал. Просто ему нужна была сенсация. Когда же дело кончилось покушением на вашу жизнь, он дал первое объяснение, какое пришло ему в голову.

— Понимаю. — Глаза Шейна блеснули. — Об этом я поговорю с самим Матриксом. Ну, а теперь вам, наверное, пора на трек.

— Да, мне давно пора быть в своем офисе. Шейн открыл дверь.

— Возьмусь за дело прямо сейчас, — пообещал он. — Я дам вам знать, как только появятся результаты.

— Смело звоните мне, и я дам вам всю информацию, какую смогу, — сказал Гардеман на прощание.

Шейн закрыл за ним дверь, обернулся и увидел Филлис, вприпрыжку бегущую к нему по толстому ковру.

— Ну, скажи, — возбужденно воскликнула она. — Ты рад, что у тебя такой замечательный секретарь? Двадцать тысяч долларов!

— Но, милая, я их еще не заработал.

— Ничего, заработаешь. Да, я чуть не забыла. Как твой бок? Она взяла мужа за руку и повела к спальне.

— Неплохо, — заверил ее Шейн. — Когда пуля летит в мою сторону, ее ждет неподходящий клиент. Хотя, конечно, немного выпивки…

— Да, я знаю. Твоему мозгу нужна стимуляция. Но ты не сделаешь ни глотка, пока не переоденешься.

Она стала позади Шейна и затолкнула его в спальню.

— Ты же весь перепачкан кровью!

Когда он начал раздеваться, Филлис вышла в гостиную, наполнила стакан Шейн и вернулась в спальню. Теперь она была серьезна и озабоченна.

— Обещай мне, Майкл, что теперь ты будешь осторожнее. Ведь все зависит от того, куда попадет пуля.

Застегивая пояс новых брюк, Шейн небрежно ответил:

— Сейчас опасности нет. Дело кажется слишком ясным. Я его побаиваюсь, но думаю, что теперь громилы ко мне не сунутся.

— Но ты же подозреваешь мистера Матрикса? Все остальные подозревают его.

Шейн надел пиджак и в сопровождении Филлис пошел в гостиную. Там он уселся в кресло, поставив стакан на столик возле себя.

— В начале расследования я всегда подозреваю всех, — сказал он.

Филлис уютно свернулась позади него в большом кресле.

— Тебе не кажется, что мистер Гардеман подозревает редактора? — настаивала она.

— Гардеман ненавидит Матрикса, — сморщив лоб, ответил Шейн. Он сделал большой глоток и принялся ходить по комнате.

— Почему ты стал спрашивать его о Мэй Мартин?

— Просто хотел что-нибудь о ней узнать. Мисс Мартин предложила мне за тысячу раскрыть это дело, а я ей отказал. Если считать, что она говорила правду, то, рискнув тысячей, я мог заработать двадцать тысяч.

Большие темные глаза Филлис стали круглыми и задумчивыми. Она молчала, закусив нижнюю губу. Сейчас она выглядела совсем юной — моложе своих двадцати лет.

— Если Мэй Мартин действительно была любовницей мистера Матрикса, то она должна знать очень много, — задумчиво проговорила Филлис. — Если бы я была чьей-то любовницей, то наверняка подслушивала бы через замочную скважину.

Шейн, не выдержав, фыркнул. Выражение его серых глаз смягчилось, когда он посмотрел на свою юную жену.

— Мэй тоже наверняка подслушивала, — сказал он, отводя взгляд. Слышно было, как хрустнули его пальцы.

— Каждый день, который проходит за расследованием этого дела, будет стоить тебе три тысячи долларов, — вкрадчиво напомнила Филлис.

— Все женщины меркантильны, — ухмыльнулся Шейн. Но тут же добавил: — Если я выложу Мэй Мартин тысячу баков и при этом выиграю хотя бы день — это сэкономит мне две тысячи.

Он осторожно отодвинулся от прильнувшей к нему жены и встал.

— Собирайся, милая. Сейчас поедем.

— Увидеться с мисс Мартин? В Майами?

Шейн кивнул.

— Мы можем обернуться за час. В Кокопалме никто и не заметит нашего отсутствия. Лучше, чтобы об этой поездке никто не знал.

Детектив нетерпеливо ждал, пока Филлис достала из шкафа меховое манто и набросила себе на плечи. Потом он надел шляпу, и они вместе пошли вниз по лестнице.

Из открытой двери номера Гардемана навстречу им шагнул шеф Бойл и встал, загораживая проход своим массивным телом.

Филлис почувствовала, как напряглись пальцы мужа.

Бойл стоял, воинственно выпятив челюсть, и злобно глядел на Шейна.

— Что у вас теперь на уме? — отрывисто спросил Шейн, остановившись перед шефом.

— Куда вы собрались?

— Наружу, — ответил Шейн.

— Я не могу допустить, чтобы человек приехал сюда, устроил в городе стрельбу, уложил двоих и не был привлечен к ответственности, — шеф нахмурился со значительным видом.

— Вы собираетесь меня арестовать, — улыбнулся Шейн, — за то, что я не стал держать руки в карманах, когда громилы вашего шурина пытались выпустить мне кишки.

— Я не говорю, что у вас не было причины стрелять, — неохотно признал шеф, — но окончательно этот вопрос должно решить жюри коронера. Я вынужден просить вас не уезжать из города до завтрашнего дня, пока не будет получено заключение.

— Отлично. Вы меня уже попросили, — сказал Шейн и подтолкнул Филлис вперед.

Шеф отступил на шаг, но не ушел с дороги.

— Не так быстро! Вы еще не сказали мне, что останетесь.

Губы Шейн презрительно искривились. Он мягко отодвинул Филлис в сторону, но она, побледнев от волнения, вцепилась в его руку.

— Не зарывайтесь, Бойл! — процедил Шейн сквозь зубы. — Я смету с дороги любого, кто сегодня вечером попытается мне помешать.

Его большие руки сжались в кулаки. Он принял боевую стойку.

— Пожалуйста, Майкл! — вскрикнула Филлис и повисла на его руке. Она повернулась к шефу, — Не будьте наивны. Мой муж не думает убегать ни от какого расследования. Он должен заниматься своей работой и…

— Не нужно ему ничего объяснять! — сердито перебил Шейн. — Я не прошу у него разрешения что-то делать.

— Ну хорошо, — миролюбиво сказал Бойл. — Если дама дает мне слово, этого вполне достаточно. Можете идти, но я не могу гарантировать вам защиту, если вы мне не сообщите, куда идете.

Шейн фыркнул и шагнул мимо шефа вместе с держащей его под руку женой. Когда он нажал кнопку лифта, Филлис взглянула снизу вверх в его разъяренные глаза.

— Почему ты не можешь быть хоть чуточку более уступчивым, Майкл? — спросила она прерывающимся голосом. — Ты избежал бы множества осложнений, если бы оставлял такому человеку, как этот, хоть маленькую тропинку для отступления. Его ведь тоже можно пожалеть, — задумчиво договорила она.

Шейн вдруг рассмеялся и удивленно сказал:

— Ты чудо, Фил. Не пойму, как я мог столько лет без тебя обходиться?

Он с грубоватой нежностью взял жену за руки и завел ее в кабину лифта, которая как раз остановилась перед ними.

Глава 5

Когда они садились в свой "родстер", с ясного темно-синего неба светила молодая луна. Машин, идущих на юг, почти не было, и они добрались до окраин Майами за тридцать минут, несмотря на движущийся навстречу поток машин, спешивших, чтобы успеть к вечерним гонкам. Притормозив у светофора на Девятнадцатой улице, Шейн посмотрел на часы и свернул по бульвару направо.

— Мне нужно найти какое-нибудь место, где я смогу получить наличные деньги — клуб "Счастливая семерка" открывается как раз в это время, — объяснил он в ответ на удивленный взгляд жены. — Это, наверное, единственное место, где я в такое время могу получить тысячу долларов.

За мостом через Литл-Ривер "родстер" свернул налево, на Вторую Северо-Восточную авеню. Кварталов через двенадцать они свернули на усыпанную гравием подъездную дорожку, ведущую через тропический сад к большому зданию, скромно отодвинувшемуся в глубину улицы, Неоновые огни над входом еще не горели, но из зашторенных окон пробивался свет.

Майкл остановился перед дверью и вышел из машины.

— Сейчас вернусь, — пообещал он, быстро шагая вокруг машины по бетонным плитам.

Шейн нажал кнопку электрического звонка и давил ее, не отпуская. Через несколько секунд над его головой зажглась лампочка, и в двери приоткрылся глазок. Изнутри на детектива взглянул черный глаз, потом щелкнула задвижка, и дверь отворилась.

— Привет, Футс! — сказал Шейн, и толстый негр одарил его в ответ искренней белозубой улыбкой.

— Рановато вы сегодня, мистер Шейн. Столы едва успели накрыть.

— Чипс уже на месте?

— Да, он у себя. Мистер О'Нейл как раз получает у него деньги для сегодняшней игры.

Шейн прошел через застеленный ковром холл в громадную квадратную комнату, где служащие снимали покрывала со столов для игры в рулетку и раскладывали креповые салфетки и скрученные куверты для пива. Шейн прошел через открытую дверь и, дойдя до конца холла, поздоровался с высоким темноволосым человеком, стоявшим на корточках перед большим диваном:

— Привет, Чипс!

Чипс О'Нейл повернул голову и сказал:

— Здорово, мошенник!

Он встал, держа в каждой руке по толстой пачке банкнот, и иронически поднял брови.

— Только не говори, что теперь я должен платить не только государственным сыщикам, но и частным.

— Это не обыск, — ухмыльнулся Шейн. — Мне нужно только обменять чек.

Он вытащил из кармана чековую книжку и уселся за стол.

— Ты сможешь дать мне штуку?

— Конечно. Какими бумажками предпочитаешь?

— Давай двадцатками.

Шейн оформил чек к оплате и подписал его.

— Хочешь заплатить выкуп? — насмешливо спросил О'Нейл, от считывая из пачки двадцатки.

Шейн разгладил банкноты и сложил их в кошелек.

— Ничего похожего. Просто небольшое дело. Спасибо, Чипс.

— Все в порядке, мошенник, — ответил Чипс О'Нейл, и Шейн вышел.

Усаживаясь в машину, он кивнул Филлис:

— Порядок, деньги у меня. Когда Мэй Мартин увидит эту пачку банкнот, она выложит все, что знает.

Он проехал вниз по Второй авеню и припарковал машину напротив "Красной Розы". Филлис быстро открыла свою дверцу, но Шейн сказал:

— Милая, будет лучше, если ты останешься в машине.

— Но я хочу войти туда, — запротестовала она. — Почему ты всегда предпочитаешь, чтобы я осталась сзади или вышла из комнаты, когда должно произойти что-то интересное?

— В данном случае потому, что чертовски не хочется, чтобы кто-то увидел, что я завожу тебя в эту гостиницу. Это могут неправильно понять. Это притон, — продолжал он, кивая в сторону сияющих над входом в гостиницу огней, — из тех, которые "Геральд" стыдливо называет "домами бесчестия". А впрочем, Фил, если тебе так хочется потерять свою репутацию…

— О! — Филлис откинулась на подушки. — А почему мне до сих пор никто об этом не рассказывал?

— Потому что ты такая милая и невинная. — Шейн похлопал ее по щеке и вышел из машины. — Не исключено, что Мэй до сих пор настолько пьяна, что с ней невозможно говорить. Тогда я сразу же вернусь.

Он пересек улицу и вошел в "Красную Розу". Гостиница была ярко освещена, и, поднимаясь по лестнице в четырнадцатый номер, Шейн слышал веселые голоса и смех. Дверь номера была закрыта, и свет внутри не горел.

Шейн слегка заколебался и поднял было руку, чтобы стучать, но вместо этого взялся за дверную ручку. Дверь легко отворилась.

Отвратительная вонь ударила ему в нос. Смесь джина и человеческого пота. К ним примешивался слабый сладковатый запах, от которого волосы на загривке у детектива встали дыбом. Он нашарил на стене выключатель, но сначала подошел и плотно закрыл входную дверь, а только потом включил свет. Лампы осветили беспорядочно разбросанные по комнате вещи. Никого, кроме Шейна, в комнате не было. Он отступил к двери, внимательно оглядывая каждый уголок в поисках того, что ожидал увидеть.

Ничего не обнаружив, Шейн решительно шагнул вперед, заглянул в пустую кухоньку и подошел к закрытой двери ванной. Детектив мгновение колебался, глядя на маленькую лужу крови, просачивающуюся из-под двери. Лицо его угрюмо вытянулось. Он вытащил носовой платок и обмотал им дверную ручку.

Когда Шейн открыл дверь, сладковатый запах свежей человеческой крови стал сильнее. Он нащупал выключатель, повернул его и некоторое время стоял, мрачно разглядывая труп Мэй Мартин. Ее тело лежало в неестественно изогнутой позе. Стройные обнаженные ноги Мэй как-то непристойно торчали из-под комбинации.

Шейн неподвижно стоял у двери, разглядывая холодным изучающим взглядом каждую деталь этой сцены. Горло Мэй Мартин было перерезано от уха до уха, и лужа крови на полу уже становилась коричневой.

Умиротворенное выражение ее лица выглядело очень странно, резко диссонируя с недавно царившими здесь страхом и злобой. Не было никаких признаков того, что Мэй боролась, когда жизнь вместе с кровью вытекала из ее тела. На кафельном полу, под расслабленными пальцами правой руки Мэй лежало лезвие безопасной бритвы.

Шейн, не выключая света в ванной, вышел в комнату и закрыл дверь рукой, обернутой в носовой платок. Он вытер пот со лба и немного постоял, внимательно оглядываясь. Медленно двинувшись вперед, он зацепил ногой стоявшую на полу пустую бутылку из-под джина, и она громко звякнула о ножку кресла.

Шляпная коробка, которая во время его прошлого визита была наполовину упакована, сейчас была пуста. Туалетные принадлежности и одежда валялись на полу, словно кто-то разбросал их при поспешном обыске.

Ни к чему не притрагиваясь, Шейн подошел к двери. Он аккуратно вытер носовым платком внутреннюю ручку и выключатель, потом погасил свет и шагнул в коридор. Здесь он аккуратно стер с наружной ручки свои отпечатки пальцев. Бессмысленно было бы пытаться сохранить отпечатки пальцев того, кто заходил в комнату перед Шейн, — все предыдущие следы были стерты его широченной ладонью.

Все двери, выходящие в коридор, были закрыты, кроме последней двери перед лестницей, где с ним сегодня заговорила рыжеволосая девушка. Шейн низко натянул шляпу на левую сторону лица, опустил подбородок и шагнул к лестнице. Выходя из парадного, он столкнулся с каким-то человеком, который отлетел назад с грубой руганью.

Но Шейн, не оглядываясь, прошел мимо него к своему "родстеру".

— Ну, что? Что случилось? — нетерпеливо спросила Филлис, когда он садился за руль. — Информация Мэй оказалась интересной? Мы не зря сюда приехали?

Шейн энергично покачал головой, потом сдвинул шляпу со лба и расслабился, положив руки на руль.

Когда Филлис увидела лицо мужа, у нее вырвался тревожный возглас:

— Что случилось, Майкл? Что там произошло?

— Мэй Мартин уже никогда не заговорит. Никогда, — отрывисто сказал он. — Она мертва.

— О! — Филлис прижала ладонь ко рту.

— Внешне это выглядит как самоубийство, — медленно продолжал Шейн. — Но мне кажется, что это подстроено.

— Ты имеешь в виду убийство?

Он кивнул и наклонился вперед, чтобы включить зажигание.

— Чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.

— Но, Мики! Разве ты не сообщишь в полицию? Ведь может пройти много часов, пока ее обнаружат.

— Мэй это уже не волнует, — буркнул Шейн.

— Но, Майкл! Только подумай…

— Нет! — резко оборвал он и свернул за угол, в сторону бульвара Бискейн.

Филлис отодвинулась от мужа, и он быстро ехал, глядя прямо перед собой.

— Она мертва, — через некоторое время сказал Шейн. — И этого уже ничем не изменишь. Разве ты не понимаешь, как я влипну, если сообщу о ее смерти?

— Не понимаю. Ведь никто не сможет обвинить тебя.

Шейн коротко засмеялся, сворачивая по бульвару на север.

— Слава Богу, что Мэй Мартин не убили на той стороне залива, где заправляет Питер Пейтер. Я, конечно, знаю, что Билл Джентри не заподозрит меня в убийстве. Но он захочет, чтобы я ответил ему на множество вопросов — а ответа я пока дать не смогу, И мне не за что будет обижаться на Джентри, если он мне не поверит. Моя история звучит уж очень подозрительно, а он знает, что я всегда предпочитаю молчать, если считаю, что это выгоднее. Ему придется меня задержать, Фил. А у меня срочная работа в Кокопалме. Поэтому мы должны вернуться туда как можно быстрее, чтобы никто не заподозрил, что мы уезжали, и молчать, пока я не разберусь с этим делом.

— Понятно, — тихо сказала Филлис и положила голову ему на плечо.

Шейн бешено гнал "родстер" на север. Стараясь успеть на собачьи бега, он держал скорость семьдесят миль.

Глава 6

Когда они во второй раз подъезжали к треку, гонки уже начались.

Шейн затормозил и улыбнулся Филлис. Она сидела прямо и напряженно, внимательно прислушиваясь к доносившемуся с трека рокоту мотора механического кролика и радостному лаю борзых, несущихся за ним по овальному треку.

— Хочешь зайти и посмотреть несколько забегов, пока я съезжу в город и кое-что разузнаю?

Филлис с сожалением покачала головой.

— Одной мне будет неинтересно. Может быть, позже ты захочешь сюда прийти поискать фальшивые билеты, и я приду с тобой.

— Ну, тогда тебе придется одной сидеть в гостинице, — предупредил Шейн. — Ближайший час я буду слишком занят, чтобы ты могла идти со мной.

— О, я так и думала, что ты меня бросишь, — покорно сказала Филлис. — Я постарею и поседею, сидя одна и гадая, вернешься ли ты сам или тебя принесут на носилках.

Шейн буркнул что-то очень грубое, когда, разворачиваясь перед гостиницей, увидел в свете фар двух стоявших у бровки людей. Это были Джил Матрикс и шеф Бойл.

Наклонившись вперед, чтобы выключить зажигание, Шейн тихо сказал:

— Постарайся, чтобы никто не пронюхал о нашей поездке в Майами.

Филлис скорчила гримаску, и они вместе вышли из машины. Шустрый маленький редактор приветствовал Шейна словами:

— А мы тут гадаем, куда вы девались. Шеф Бойл уже занервничал в ожидании очередной перестрелки.

— Ничего подобного, — возразил Бойл. — Я только сказал Матриксу, что вы вместе с женой уже наверняка удрали отсюда.

— Хорошая догадка, — одобрил Шейн. Он взял Филлис под руку и отвел ее в холл.

— Подожди здесь, — сказал он. — Я вернусь, когда поговорю с ними. Подойдя к стоявшим на тротуаре людям, Шейн спросил:

— Где я могу найти Гранта Макферлейна?

— Вы лучше смажьте пистолет, чтобы он не подвел при встрече с Макферлейном, — захихикал Джил Матрикс. — Ему наверняка не понравилось, что произошло сегодня с этими двумя негодяями.

— Заткнись, Джил, — сквозь зубы процедил шеф Бойл. — Ты не можешь доказать, что Лерой и Тейлор работали сегодня на Гранта. Их мог нанять любой, кому понадобилось убрать мистера Шейна с дороги. Грант не виноват, что такие парни, как эти, ходят в его клуб.

— А я повторяю, — насмешливо сказал Матрикс, — что если Шейн хочет сегодня встретиться с Макферлейном, то он должен приготовиться к самому худшему.

— Я не прошу совета, — сказал Шейн. — Я только спрашиваю, где можно найти этого человека.

— Он будет в "Рандеву". Это сразу за северной границей города, — проинформировал Матрикс.

— Но вы лучше не уходите отсюда, — вмешался Бойл. — Хватит уже устраивать беспорядки. Кроме того, я считаю своим долгом обеспечить, чтобы вы не уезжали из этого города, пока не будет получено заключение коронера о двух убийствах.

— Вы можете удержать меня от поездки в "Рандеву" только одним способом, — сказал Шейн, — посадить в тюрьму.

— Что ж, так я, наверное, и поступлю. — Бойл быстро отступил назад, когда глаза его встретились с тяжелым взглядом Шейна.

Высокий детектив тихо засмеялся, по-волчьи поднимая уголки губ.

— Это был бы один из самых трудных арестов в вашей жизни, Бойл.

— Мне не нужны больше неприятности, Шейн, — сказал шеф. — Надеюсь, что смогу вас найти, если вы понадобитесь.

Он отвернулся и заспешил вниз по улице.

— Вы именно тот человек, который был нужен Кокопалму, — сказал Матрикс, когда шеф скрылся из виду. — После вашей встречи с Макферлейном мне будет о чем написать!

— Вы уже и так на днях поторопились с одной статьей, — буркнул Шейн. Но редактор только рассмеялся и поспешно зашагал через улицу своими толстыми короткими ножками.

Шейн стоял возле машины и смотрел вслед Матриксу задумчиво сузившимися глазами.

На освещенном окне второго этажа напротив было написано: "ГОЛОС КОКОПАЛМА".

Как и рассказывал Гардеман, к северу от двухэтажного здания было три свободных участка.

Пока Шейн наблюдал, как Матрикс поднимается по лестнице, перед освещенным окном прошел высокий сутулый человек. Когда издатель зашел в офис, этот человек снова показался в поле зрения. Шейн стал на бордюр и оттуда смотрел, как они разговаривают. Матрикс возбужденно жестикулировал, а сутулый человек в ответ только кивал. Наконец он снял обвязанный вокруг пояса холщовый передник и надел шляпу и пиджак.

Шейн пересек улицу и вышел навстречу человеку, торопливо шагавшему по лестнице. Детектив медленно покачнулся и с широкой улыбкой взял его за руку.

— Ж-ж-дорово, дружище! Шлушай, у меня клашная новошть…

— Не сейчас, — человек нетерпеливо отодвинулся. — Наверху редактор, вы можете все рассказать ему.

Шейн качнулся к стене здания и негромко икнул. Он посмотрел, как служащий "Голоса" сел в свой припаркованный у тротуара "форд", развернулся на перекрестке и быстро помчался на север. Когда он скрылся, Шейн неопределенно хмыкнул и пошел по скрипучим деревянным ступеням. Он толкнул дверь и оказался в освещенном переднем офисе.

Это была маленькая неопрятная комната с захламленным столом, стальным сейфом и пишущей машинкой в углу. Матрикса в комнате не было, но из открытой двери в заднюю комнату пробивался свет.

Шейн подошел к северному окну и посмотрел через три свободных участка на подвал типографии "Элита". Стоя у окна, он услышал позади себя тихие шаги. Шейн медленно оглянулся и увидел в дверях Джила Матрикса, который смотрел на него с кривой неприятной улыбкой.

— Что вы здесь вынюхиваете?

— Здесь прекрасное место для вынюхивания, — мягко заметил Шейн. Он отвернулся от окна и шагнул к углу стола. Матрикс вошел сгорбившись, короткими нервными шажками.

— А я-то думал, вы спешите повидаться с Грантом Макферлейном, — сказал он ровным, слегка брюзгливым голосом.

Шейн медленно покачал головой. Он вытащил из нагрудного кармана сигарету, закурил и бросил спичку в сторону.

— Я не хочу его удивлять, — пробормотал он. — Никогда не знаешь наперед, какую глупость может выкинуть человек, если он удивлен и вынужден защищаться. Если дать Макферлейну время подготовиться к встрече со мной, то результаты будут более предсказуемы, и в итоге пострадает меньше людей.

— Так вот почему, — протянул Матрикс, — вы ругались с шефом Бойлом и рассказали ему, куда направляетесь. Признаюсь, я тогда решил, что это дурацкая выходка. Я уже начал было сомневаться, что вы действительно так умны, как о вас говорят.

— Вы думаете, Бойл предупредит Макферлейна, что я собираюсь к нему? — улыбнулся Шейн.

— Я в этом уверен. Ставлю сто против одного, что Макферлейна уже предупредили.

— Я никогда не спорю, если результат известен заранее.

Шейн помедлил, не вытягивая из пачки сигарету. Глаза его стали непроницаемыми. Вдруг он спросил:

— Что произошло несколько месяцев назад между вами и Мэй Мартин?

Матрикс тихо выругался от удивления. Его круглые глазки сузились.

— А что вы знаете о Мэй Мартин?

— Немногое. Я знаю, что вы были с ней очень близки и поссорились совсем недавно и неожиданно.

— А, так вот где вы были, оказывается, — ездили знакомиться с местными святошами. — Огрызнулся Матрикс, ядовито глядя на детектива. — Мисс Матрикс и я — старые друзья и жили в смежных квартирах, поэтому порочное воображение наших сограждан без труда сделало необходимые выводы, положив нас в одну постель.

— Вы были близки? — настойчиво спросил Шейн.

— Почему я должен это отрицать? И что за допрос? Какое отношение имеет моя нравственность к изготовлению фальшивых билетов?

— Не знаю, — честно признался Шейн. — Я хочу знать, почему вы поссорились с мисс Мартин.

— Да потому, что она стала пить слишком много джина. Этим пойлом Мэй отравила себе мозги и внутренности. И очень разозлилась, когда я сказал, что она становится похожа на старую ведьму. А ведь это было правдой.

— А что с ней произошло потом, когда она переехала?

— Она погружалась в грязь, — зло ответил Матрикс. — Когда я видел ее в последний раз, Мэй клянчила выпивку в "Рандеву" и была обозлена на весь мир, и на меня в особенности. И все-таки хотел бы я знать, где она, черт возьми, устроилась!

— Я тоже, — вздохнул Шейн и осторожно стряхнул с сигареты пепел на пол.

Он прислушался к твердым уверенным шагам человека, поднимающегося по скрипучей деревянной лестнице.

— К вам еще один посетитель, — заметил Шейн. В его глазах появился интерес.

Матрикс кисло кивнул. Он засунул руки в карманы и принялся расхаживать взад-вперед по узкому офису.

— Входите! — крикнул он, когда раздался стук в дверь.

В комнату вкатился невысокий круглолицый толстяк.

Он снял нелепую соломенную шляпу, обнажив вспотевшую розовую лысину, окруженную венчиком седых волос. На толстяке был пляжный костюм, безвкусная цветастая рубашка и еще более яркий галстук. Округлый внушительный живот важно вошел в офис впереди него. Толстяк остановился, явно озадаченный, вопросительно посмотрел на Шейна, потом шевельнул полными розовыми губами и растерянно сказал:

— О… Мистер Матрикс… Я надеялся, что застану вас одного.

— Входите, входите, мистер Пейсон! — ответил Матрикс. — Мне только нужно немного поговорить с детективом. Мистер Пейсон — это мистер Шейн из Майами.

— А, детектив! — дружелюбно сказал Пейсон.

Он повернулся животом к Шейну и протянул ему жирную потную ладошку. Шейн встал и пожал ему руку, а Матрикс объяснил:

— Мистер Пейсон — один из крупнейших держателей акций нашего трека и председатель совета директоров. Из-за этих поддельных билетов у него случился апоплексический удар. Поэтому он такой розовый.

— Н-да, — сказал Пейсон, недовольно покосившись на Матрикса. — Рад вас видеть, мистер Шейн. Мы все сейчас зависим от того, сможете ли вы распутать это дело. Можно сказать, все наше общество зависит сейчас от вашей быстроты и решительности. Трудно даже представить, что поднимется в Кокопалме, если мы вынуждены будем закрыть ворота трека. Это одна из самых больших наших приманок для туристов, не говоря уже о сотнях семей, существование которых прямо или косвенно поддерживает наше заведение.

— Не забывайте также о дивидендах, которые резко сократились, — с сардонической ухмылкой вставил Матрикс.

— Веселый парень, не правда ли, мистер Шейн? — захихикал Пейсон. — Он все время корчит из себя циника, а на самом деле он один из самых активных борцов за нравственность.

— Если вы хотите поговорить с мистером Матриксом наедине, то я пойду, — сказал Шейн, вставая из-за стола.

— Нет, не уходите, — вмешался Матрикс. — Мы с Пейсоном можем поговорить в задней комнате. Мне нужно еще кое-что с вами обсудить.

— Не уходите из-за меня, — добавил Пейсон. — У меня к Джилу минутное дело, и я вовсе не хочу, чтобы из-за меня тормозилось, гм… колесо правосудия.

Он прошел вслед за издателем в печатный цех и закрыл за собой дверь. Сквозь тонкую стену Шейн слышал, как толстяк что-то долго говорил тихим убеждающим голосом. Но не мог разобрать ни слова.

Матрикс ответил резко и раздраженно:

— Хорошо, Пейсон. Но это противоречит принципу, благодаря которому "Голос" стал тем, что он есть. Вы знаете наш девиз: "Все новости сообщать бесстрастно и точно".

Снова зазвучал тихий голос Пейсона, но Матрикс перебил его.

— Я же вам сказал, что согласен. Пусть так и будет. — И распахнул дверь.

Пейсон вернулся в офис с несколько растерянной улыбкой. Он что-то пробормотал Шейну на прощание и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Старый козел! — злобно сказал Матрикс. — Господи Боже! Он столп церкви и практически контролирует банк, в котором лежат мои закладные.

Шейна развеселила такая горячность маленького редактора.

— Хочет замять какую-то пикантную историю?

— Точно. У этого старого негодяя отличная жена и двое детей, но он спутался с какой-то шлюхой в Майами. Сегодня я был там по делам и видел его на улице. Теперь он волнуется, потому что я хотел написать об этом в колонке местных сплетен. Похоже, он сказал своей жене, что поехал по делам вверх по побережью. Если бы я мог выкупить закладную, я бы в любом случае опубликовал это. Это одна из провинциальных гримас, с которыми я постоянно борюсь с тех пор, как приехал сюда.

— Кстати, этот Пейсон… — спросил Шейн. — Не брат ли он владельца второй городской типографии?

Матрикс кивнул и плюхнулся в стоящее перед столом кресло. Шейн тоже сел, забросив одну ногу на угол заваленного бумагами стола.

— Это родство, — продолжал Матрикс, — стоило мне очень выгодного контракта на печатание билетов на собачьи бега. Я не сомневаюсь, что они открыли конверт с моим предложением первым, а потом устроили так, что "Элита" предложила цену на несколько долларов выше моей.

— Гардеман говорил мне, — заметил Шейн, — что Пейсон и он вдвоем следят, чтобы при печатании билетов не было утечки.

— Да, так оно и есть. Если бы этот старый козел не владел акциями трека, я бы заподозрил, что он сам печатает фальшивые билеты.

— Кстати, — как бы между прочим произнес Шейн, — как вы считаете, каким образом эти мошенники умудряются каждый день получать новые образцы вовремя, чтобы успеть напечатать фальшивые билеты? Гардеман сказал, что Бойл лично охраняет напечатанные билеты, пока их не доставят на трек.

— Чушь! Кто охраняет Бойла? — насмешливо спросил Матрикс. — В этом вся соль. Гардеман — просто доверчивый дурак. Он отказывается признать тот очевидный факт, что Бойл — всего лишь орудие Гранта Макферлейна.

— Вы ненавидите Макферлейна? — мягко спросил Шейн.

— Не стану отрицать, — Матрикс повернул к нему худое, выразительное лицо. — Я ненавижу то, что отстаивает Макферлейн. Наша молодежь, зачастившая в такую клоаку, как его "Рандеву", привыкает считать нормой царящие там грязь и порок. Люди, которые развращают невинные души и делают бизнес на развращении молодых умов, — величайшее зло современного общества.

Шейн кивнул и вскочил, собираясь уходить.

— Кажется, пришло время взглянуть на это гнездо порока.

Взявшись рукой за дверную ручку, он помедлил, полуобернувшись к редактору.

— Вы случайно не знаете имя любовницы Пейсона в Майами? Вы их видели вместе?

— Нет. И он, естественно, не станет рассказывать никаких подробностей.

— Конечно, не станет, — согласился Шейн, — но если каким-нибудь образом вы можете выяснить… Я бы очень хотел узнать имя этой дамы.

Детектив вышел, а Матрикс смотрел ему вслед, приоткрыв рот от изумления.

Глава 7

Шейн пошел через улицу к своему "родстеру", все еще стоящему перед гостиницей. Уже приоткрыв дверцу, он оглянулся на вход в гостиницу, где его ждала Филлис. Потом нахмурился, шагнул вперед и остановился. Также неожиданно усмехнулся, вернулся к машине, сел за руль, выехал со стоянки и двинулся на север через деловой район Кокопалма. Автостраду обрамляли высокие гладкоствольные королевские пальмы. Их стройные кроны серебрились в бледном свете молодой луны. Шейн откинулся на спинку сиденья и ехал медленно, свободно положив на руль свои большие руки. Он ждал чего-то, сам не зная точно, чего. Какое-то скрытое предупреждение слышалось в приглушенном бормотании ночного ветерка, развевающего серебристые кроны пальм, в тихом шорохе волн, накатывающихся на берег…

Шейн рассеянно кивнул. Действительно, хорошо, что он оставил Филлис скучать в холле гостиницы.

Черная лента шоссе была непривычно пустынна; ровная тропинка между стройными белыми стволами пальм, выглядевших в неясном рассеянном свете словно два ряда рыцарей с копьями, вела его в неизвестность.

Фары встречного автомобиля неожиданно ослепили Шейна. Он еще больше снизил скорость и посмотрел на встречную машину. За рулем "форда" сидел тот самый сутулый человек, который при нем уезжал из редакции "Голоса".

Когда фары "родстера" выхватили из темноты стройную фигурку стоящей у дороги девушки, Шейн совершенно не удивился. Она выглядела словно часть картины, состоящей из высоких пальм и ночного безмолвия. Девушка шла на север по обочине шоссе и с надеждой оглянулась через плечо, когда он подъехал сзади.

Она вдруг остановилась и повернулась лицом к машине — не показывая жестом, что просит подвезти, но явно готовая к любому приключению, которое может сейчас последовать. Немногие мужчины смогли бы проехать мимо нее по пустынной дороге. И, конечно, Майкл Шейн был не из их числа. Он остановил "родстер" рядом с девушкой, успев разглядеть только, что она молодая, стройная и держится независимо, совсем не так, как обычная придорожная проститутка.

Девушка мгновение поколебалась, потом наклонилась и, просунув в окошко голову и плечи, посмотрела в лицо Шейна строгими, изучающими глазами. Ее ярко-белые волосы были уложены вокруг головы в пышную прическу. С одной стороны в них была вплетена тонкая шелковая ленточка. Она прерывисто дышала, приоткрыв губы, которые показались детективу чересчур красными.

Шейн подумал, что глаза у нее должны быть голубые.

— Ну что, осмотр закончен? — усмехнулся он.

Когда девушка молча кивнула, он протянул руку и отпер дверцу.

— Проезд стоит недорого, это гораздо дешевле, чем новые подошвы на туфли.

Она быстро кивнула и села рядом с ним, набросив на плечи легкий шелковый плащ. Девушка поежилась и пробормотала с напускной веселостью:

— Я забыла свои роликовые коньки.

Шейн наклонился к девушке и захлопнул дверцу. Потом он достал пачку сигарет и предложил ей закурить. Девушка покачала головой, но тут же передумала и взяла сигарету.

— Я все-таки закурю, — ее грудной голос звучал, как мурлыканье.

Шейн поднес спичку к ее сигарете и с некоторым удивлением наблюдал, как она лихо затянулась. У девушки был красивый профиль, мягкий, свежий загар проглядывал кое-где из-под косметики.

— Наверное, вы удивляетесь, — заговорила девушка, — как я очутилась в таком месте и почему поздно вечером иду одна вдоль дороги?

— Нет, почему же, — ответил Шейн, — я ожидал тебя встретить.

Девушка резко вскинула голову. Губы ее удивленно приоткрылись.

— Ты сумасшедший! Как ты мог меня ждать?

— Правильно, — согласился Шейн. — Я чокнутый. Это, наверное, из-за луны.

Он спокойно попыхивал сигаретой и ждал, какой следующий шаг она предпримет.

Девушка закуталась в накидку, одной рукой придерживая ее концы вместе. Другой рукой она держала сигарету.

— Я имела в виду, — снова заговорила она, — что никто не мог ожидать, что это произойдет. Даже я сама не ожидала. Мне казалось, что Фред очень милый парень, — в ее юном грудном голосе слышалась глубокая обида.

— А оказалось, что нет? — с интересом спросил Шейн.

— Сейчас я тебе расскажу. Он… Ну, девушка особенно не раздумывает, когда собирается повеселиться. Но когда он сообщил, что женат и у него двое детей… — она передернула плечами и замкнулась в мрачном молчании.

— Значит, вечер для тебя окончательно испорчен?

Девушка искоса посмотрела на Шейна долгим, притворно застенчивым взглядом.

— Ну почему же? По-моему, и сейчас еще не поздно заехать в "Рандеву" — немного выпить и потанцевать. Мне бы сейчас выпивка очень помогла. — Девушка визгливо рассмеялась. Но детектив не уловил в ее смехе даже намека на искреннее веселье.

Шейн мрачно кивнул. Он включил скорость, и "родстер" медленно двинулся вперед.

— А с чего ты взяла, что меня не ждет дома жена с целым выводком младенцев?

Девушка радостно улыбнулась.

— Могу сказать. Ты не похож на женатого.

— Кажется, Фред тоже не был похож, — напомнил Шейн. — К тому же немногие девушки соблазнились бы моей старой колымагой.

Девушка метнула на детектива еще один быстрый изучающий взгляд. Но глаза Шейна были спокойны, и на губах его играла улыбка.

— Ну, ты сам знаешь, как это бывает. Я действительно сомневалась, стоит ли с тобой ехать. Но девушке становится ужасно скучно, когда ей вечер за вечером нечего делать. По-моему, ничего плохого не было бы, если бы я сегодня вечером съездила с Фредом в "Рандеву"… Меня зовут Мидж, — выпалила она запоздало.

Шейн слегка поклонился.

— А я буду отзываться на имя Майкл.

— Ты симпатичный, — вздохнула Мидж. — Теперь я уже могу это сказать. У тебя такая шевелюра, которую непреодолимо хочется погладить. Ты, видно, из тех, кто знает, когда девушку нужно приласкать, а когда она предпочитает побыть одна.

Шейн удивленно хмыкнул.

— Эту свою старую колымагу я называю Майский Цветок, — предупредил он, — потому что через нее прошло немало пуританок.

Мидж откинулась на спинку сиденья и залилась восторженным смехом, прижимаясь плечом к руке Майкла.

— Я так и думал, что эта штука достаточно стара, чтобы показаться новой девчонке твоего возраста. Это "Рандеву" впереди? — спросил Шейн, увидев здание, переливающееся красными и белыми неоновыми огнями.

— Да, это "Рандеву", — Мидж вздрогнула и придвинулась поближе к нему. — Если ты раньше здесь не бывал, объезжай вокруг здания и остановись у западного входа, — промурлыкала она. — Мы можем войти через боковую дверь и подняться в отдельный кабинет, где нас никто не увидит.

— Отдельный кабинет? Тебе что, стыдно здесь появиться вместе со мной?

Девушка непринужденно засмеялась.

— Не будь глупым, — она осторожно провела ноготками по его большой руке. — Просто… Ну, ты понимаешь… Нельзя, чтобы меня увидели в таком месте, как "Рандеву". Моя семья… Папа священник в местной церкви. И он, и мама будут в шоке, если узнают, что я когда-то выпила хоть рюмочку.

Шейн кивнул и поехал через входную арку мимо рядов припаркованных машин к западному входу в двухэтажное, беспорядочно спланированное здание. Над закрытой дубовой дверью светилась только одна зеленая лампа. Неискренне хихикая, Мидж объяснила, почему здесь так мало света:

— Через эту дверь входят и выходят старшеклассники.

Детектив затормозил и вышел из машины. Девушка выскользнула вслед за ним. Она сразу взяла Шейна под руку и крепко прижалась к нему. Майкл повернул ручку — дверь легко открылась, и они вошли в длинный, устланный коврами коридор. Из-за перегородки доносилась музыка, громкие голоса и смех.

Мидж схватила его за руку и повела вверх по лестнице.

— Наверху в задних комнатах играют в карты, — доверительно шепнула она. — Говорят, что в отдельные кабинеты можно заказать все, что угодно.

Шейн шел с девушкой по лестнице, не думая больше о том, что творится в верхних комнатах. Наверху стоял смуглый человек в белом пиджаке. Он равнодушно поклонился Мидж и провел их мимо длинного ряда дверей к закрытой комнате. Это оказался крошечный кабинетик с маленьким столом, накрытым на две персоны, кушеткой и глубоким удобным креслом.

— Сейчас я пришлю официанта, — сказал человек и вышел, закрыв за собой дверь.

Шейн остановился посреди комнатки и запустил пятерню в свою жесткую шевелюру.

— Здесь отличное место для старшеклассников, — сухо заметил он. — Один вечер здесь даст им больше знаний о жизни, чем целый год наблюдений за пчелами и цветами.

Мидж неуверенно засмеялась, словно не зная, принимать ли его слова всерьез. Она плюхнулась на кушетку и, вытащив из сумочки пудреницу, стала смотреться в крошечное зеркальце.

Шейн увидел, что она старше, чем показалось ему при свете луны и в тусклом мерцании лампочек приборной доски. Мидж было по меньше мере двадцать пять. Она была высокая, с удивительно красивыми ногами. Задники ее черных замшевых босоножек были стоптаны. Одного взгляда на руки было достаточно, чтобы понять, что она занимается тяжелой работой.

Услышав тихий стук, Шейн повернулся и открыл дверь. Пожилой официант принес меню, но Шейн отложил его в сторону.

— Ты хочешь шампанского? — спросил он у девушки.

— О, да! — воскликнула Мидж, прижимая руки к груди.

— Местного! — хмуро приказал Шейн. — А мне тройную порцию коньяка в пивном бокале. "Мартель", если у вас есть.

Официант поклонился и вышел.

— Садись ко мне, — Мидж похлопала рукой по кушетке. — Он придвинет к нам столик, когда принесет выпивку.

Шейн сел на кушетку на расстоянии фута от девушки. Глядя через столик на закрытую дверь в другом конце комнаты, он буркнул:

— Куда она ведет?

Мидж проследила за его взглядом и, покраснев, ответила:

— По-моему, это уборная.

— Похоже, ты чересчур хорошо знакома со здешней обстановкой, — недовольно проворчал Шейн. — Я не могу поверить, что девушка, которая так хорошо разбирается в жизни, стала бы возвращаться пешком с автомобильной прогулки.

Мидж медленно опустила голову. Пальцы ее крепко сжались. Слегка задыхаясь, она отрывисто сказала:

— То, что я хорошо разбираюсь в некоторых вещах, еще не основание считать, что я… плохая.

Шейн громко рассмеялся над этим наивно выбранным словом. Он до сих пор понятия не имел, зачем его привели в отдельный кабинет, но тем не менее ситуация его забавляла. Он перестал смеяться и успокоил Мидж.

— Наоборот, я считаю, что ты чертовски привлекательна.

Он встал и, подойдя к закрытой внутренней двери, подергал ручку. Безрезультатно. Сейчас Мидж следила за ним с явным испугом.

— Я… Я думаю, что эта уборная связана и с соседней комнатой, — промурлыкала она. — Ее заперли с другой стороны.

Глаза Шейна сузились, но он, не говоря ни слова, вернулся и сел возле девушки.

Раздался стук в наружную дверь.

— Войдите, — произнес детектив.

В дверях появился официант с подносом, на котором виднелась бутылка шампанского в серебряном ведерке с наколотым льдом и пивная кружка, до половины наполненная коньяком. Официант бесшумно поставил столик перед ними, с легким хлопком открыл шампанское и ловко наполнил бокал Мидж холодной пузырящейся жидкостью.

Потом положил перед Шейном счет и замер в ожидании. Детектив посмотрел на листок и присвистнул. Внизу была выведена сумма — двадцать три с половиной доллара. В графе "обслуживание" было поставлено пятнадцать долларов.

Шейн сердито мотнул головой и отбросил счет.

— Это настоящий грабеж! Я хочу видеть администратора.

— Все подсчитано правильно, сэр, — заверил официант. — Это обычный счет за отдельный кабинет, и вы можете оставаться здесь сколько пожелаете.

— К черту! — разъяренно прорычал Шейн. — Пришлите сюда Макферлейна — я с ним разберусь.

— Пожалуйста, не надо. — Мидж схватила Шейна за руку и подняла на него испуганные голубые глаза. — Не надо устраивать сцены. Я не переношу.

— Старый трюк, да? — насмешливо произнес Шейн. — Сколько еще своих девиц расставил Макферлейн вдоль дороги, чтобы заманивать простаков, которых вы здесь обчищаете? Черт возьми, — добавил он немного спокойнее, — да я за пятнадцать баков могу на неделю снять комнату в гостинице вместе с женщиной!

Он почувствовал, что хватка Мидж ослабла. Она отстранилась от детектива. Лицо ее стало совсем белым, неестественно выделялись только красные пятна румян на скулах.

— Не говори такого! — умоляюще воскликнула она. — Ведь ты же на самом деле так не думаешь!

— Как бы не так! — гаркнул Шейн. Он взял со стола пивной бокал и залпом выпил половину коньяка. — Веди сюда Макферлейна! — приказал он официанту. — Я ему скажу, что я думаю о его грязных штучках.

Официант молча поклонился и вышел.

Мидж откинулась назад. Она судорожно хватала воздух.

— Я не знаю, что делать, — всхлипывала она, — о, как ты можешь быть таким… таким мелочным!

Шейн рассмеялся и поудобнее устроился на диване рядом с ней.

— Не беспокойся. Макферлейн заинтересован в огласке ничуть не больше, чем ты.

Мидж придвинулась поближе, вздрагивая, спрятала лицо у него на груди и притянула длинную руку Шейна к своей талии.

Шейн снова поднял к губам пивную кружку и вдруг почувствовал, что девушка судорожно извивается. В следующее мгновение он услышал треск рвущейся материи. Потом Мидж с диким воплем вскочила и острыми ногтями процарапала ему щеку. Разорванный лиф ее платья раскрылся, обнажая белую грудь. Пышные волосы Мидж были распущены, и за несколько секунд она превратилась в растрепанную и растерзанную юную девушку, которая с неожиданной силой вцепилась в него.

Пытаясь оттолкнуть Мидж, он услышал звук открывающейся двери. Мидж прыгнула Шейну на колени и снова крепко схватила за руку.

Фотовспышка на мгновение ярко осветила комнату, и Шейн увидел в дверях, ведущих в уборную, двух ухмыляющихся мужчин. Один из них опускал фотоаппарат, а уродливый короткоствольный пистолет в руке второго был нацелен прямо в живот детективу.

Глава 8

Шейн полез в карман за носовым платком, но человек с пистолетом завопил:

— Держать руки на виду!

Шейн нащупал краешек платка, вытянул его и приложил к исцарапанной щеке. Он коротко рассмеялся, когда девушка шарахнулась от него, закрывая рукой лицо, а другой пытаясь запахнуть платье на груди.

— Ты это здорово провернула, сестренка! Похоже, сегодня вечером все настроились на старые шутки. Эти ваши фокусы смахивают на охоту с подсадной уткой, — он насмешливо посмотрел на парня с пистолетом. — А вы, я полагаю, священник? Достойный отец этой несчастной девушки?

— Придержи язык, приятель! — человек небрежно оперся на дверь. Его хитрые узкие глазки перебегали то на Шейна, то на фотографа. — Джейк, выходи со своей камерой, да побыстрее! Этот тип будет сидеть тихо, пока ты отсюда выберешься.

Шейн дружелюбно ухмыльнулся.

— Сколько мне будет стоить негатив? — поинтересовался он.

— Он не продается. Уходи быстрее, Джейк!

Джейк скользнул к наружной двери, не сводя настороженного взгляда с детектива. Мидж тихо всхлипывала на диване. Когда Джейк благополучно выбрался из комнаты, второй парень сунул пистолет в карман пиджака. Торжествующая улыбка искривила его тонкие губы.

— Не надо притворяться! Я думаю, ты сам понимаешь, в чем дело. Ты достаточно быстро загоняешь в угол других, чтобы понять, что на этот раз сам попал в ловушку.

Шейн согласно кивнул. Он отнял от щеки платок и нахмурился, увидев на нем пятна крови.

— Совсем не обязательно было оставлять мне шрамы на всю жизнь, — упрекнул он Мидж. — Сцена и без этого выглядела достаточно убедительно.

— Она все сделала правильно, — возразил стоявший в дверях человек. — Эта мелочь придаст картине полную достоверность. Маленькая хорошенькая девушка защищает свою честь от пьяного грубияна. Черт возьми!

Джейк щелкнул как раз вовремя.

— Получится отличный снимок.

— Сейчас я не настроен оценивать его искусство, — пробурчал Шейн и снова прижал к щеке платок. — Ты сказал, что негатив не продается. Что я должен сделать за него?

— Всего лишь убраться из Кокопалма. Уехать и больше не появляться, понял? У нас здесь все идет как надо и без сыщиков из большого города, которые во все суют свой нос.

— А если я не уеду?

— Ну что ж, тогда ты получишь хорошую рекламу. Посмотрим, как тебе понравится эта фотография на первой странице газет. На ней ты будешь выглядеть немножко по-другому, чем в сегодняшнем "Голосе".

Мидж вскочила и замерла в напряженной позе.

— О, нет! — закричала она. — Вы не можете! Ведь вы мне обещали… Я знаю, что Джил никогда не опубликует эту фотографию.

— Джил помешан на том, чтобы опубликовать все новости, — загоготал человек. — Ты это знаешь не хуже меня. Почему он вдруг не опубликует это?

— О, Господи! — простонала девушка.

Она упала на диван, закрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали. Шейн неприятно расхохотался и спросил:

— А ты что думала, сестренка? Какого черта было выкидывать эти фокусы? Единственная ценность такой фотографии — это угроза огласки.

— Но они мне сказали… Они говорили мне… Что вы не станете…

— Вот в этом, — отрывисто сказал Шейн, — они просчитались. Я не боюсь огласки. Но когда твой папаша-священник увидит…

Человек с пистолетом расхохотался и хлопнул себя ладонью по ляжке.

— Твой папаша — священник? Ну, ты и штучка, Мидж!

Девушка вскочила на ноги и, ничего не видя, бросилась к двери. Ни один из мужчин даже не двинулся, чтобы остановить ее. Когда она вышла, Шейн сказал:

— Значит, Макферлейн беспокоится, что я разберусь с этой подделкой билетов? Передай ему от меня, чтобы он постарался больше не допускать ошибок, несмотря на свое беспокойство. Я соглашусь сейчас уехать из Кокопалма только в гробу.

— Что ж, это неплохая идея, — глаза человека с пистолетом сверкнули.

— Может быть, — кивнул Шейн. — Но ему придется нанять пару более ловких стрелков, чем те, которых он подсадил сегодня ко мне в гостиницу.

— Это забавно. — Человек почесал затылок и удивленно нахмурился. — Я не знаю, почему Лерой и Тейлор хотели тебя пристрелить. Но я наверняка знаю, что Маку было плевать на тебя, пока ты не начал разнюхивать, что делается здесь, в его заведении.

— Почему? — резко спросил Шейн. — Разве фальшивые билеты печатаются здесь, в клубе?

— Об этом я ничего не знаю, — проворчал парень.

Шейн перевел взгляд на свою пивную кружку и обнаружил, что на дне осталось немножко жидкости. Он жадно осушил ее и с улыбкой поставил на стол. Потом взял счет на двадцать три с половиной доллара и разгладил его своими большими ладонями.

— Мне придется еще раз увидеться с Макферлейном и сказать, куда ему следует засунуть свой счет. Где я могу его найти?

— На твоем месте я не стал бы искать Мака. Слушай, почему ты никак не поумнеешь? Если ты думаешь, что эта фотография — блеф, то ты просто псих. Хочешь, чтобы ее увидела твоя жена?

Шейн искренне рассмеялся.

— Значит, вот в чем штука, да? Вы зря потратили пленку.

— Не болтай глупости, приятель! Ты отлично знаешь, что, если фотография появится в газете, тебе будет не до смеха.

Человек двигался напряженно, в его противных узких глазках ясно читалась тревога.

— Не называй меня приятелем! — рявкнул Шейн. — Печатай свою фотографию, будь ты проклят! — Он встал. — Перед тем, как уйти, я еще взгляну на смежную комнату.

— Лучше не ходи! — с отчаянием в голосе сказал парень. — Не ходи, я тебе говорю!

Рука его скользнула в отвисший под тяжестью пистолета карман пиджака. Шейн рассмеялся.

— Макферлейну не понравится, если ты устроишь здесь стрельбу.

Он шагнул к внутренней двери.

Дверь распахнулась, едва он взялся за ручку. Шейн увидел высокого худого человека в безукоризненном костюме. У него было длинное лицо и усталые серые глаза, смотревшие то на Шейна, то на бандита.

— Спрячь пистолет в карман, Конвей, и выходи, — сказал он.

— Конечно, босс, конечно. Но этот мерзавец — он не хочет слушать никаких доводов. Я ему только что сказал…

— Дальше буду говорить я, — перебил его Грант Макферлейн.

Он подождал, пока Конвей выйдет за дверь, а потом зашел в комнату и уселся в кресло.

Шейн вернулся к кушетке и сел на нее, перебросив костлявое колено через ручку.

— Не связывайте слишком больших надежд с фотографией, которую только что сделал Джейк. Моя репутация от таких ударов не пострадает.

— Я буду иметь это в виду, — приятным голосом сказал Макферлейн.

Он открыл кожаную коробку с сигарами и предложил одну детективу. Когда Шейн покачал головой, Макферлейн нахмурился и взял сигару сам.

— Мне не нравится, как развиваются события, Шейн. Если мы слишком часто будем сталкиваться, то один из нас может сильно пострадать.

— Верно, — Шейн закурил сигарету и стал ждать, что скажет дальше местный поставщик порока.

— Почему вы так рвались прийти сюда сегодня вечером? — Макферлейн сопровождал эти слова усталым жестом длинных тонких пальцев. — "Рандеву" не хочет иметь никаких неприятностей с законом.

— Вы сами меня вынудили, — заявил Шейн. — То, что ваши парни напали на меня в гостинице, было для меня приглашением сунуть сюда нос.

— Да, это была неудачная идея, — кивнул Макферлейн. Он помолчал, глядя на тлеющий огонек своей сигары. — Наверное, вы мне не поверите, если я скажу, что они действовали не по моему приказу.

— А почему я должен верить?

Макферлейн с громким вздохом кивнул.

— Я вас понимаю. Но разве вы не допускаете, что этот маленький спектакль мог организовать кто-то другой с единственной целью — подставить меня, если вас не удастся убрать с дороги?

Шейн холодными глазами разглядывал длинное точеное лицо Макферлейна. Его пиджак плотно обтягивал впалый живот, а брюки свободно болтались на длинных тонких ногах.

— Продолжайте, Макферлейн, — сказал он.

— Вы же понимаете, насколько удобна в таком случае оказалась бы всем известная связь Тейлора и Лероя со мной.

Шейн вынул изо рта сигарету и не спеша выпустил дым через широкие ноздри.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — дружелюбно согласился он. — Но вам будет очень тяжело убедить меня, что не вы послали эту девушку на дорогу, чтобы заманить меня в ловушку.

— Это было уже после того, как вы решили сунуться ко мне. С другой стороны, это можно объяснить иначе. Ведь Мидж Тейлор — любовница Джила Матрикса.

— Мидж… Тейлор? — подбородок Шейна вздрогнул.

— Именно так. Она сестра Бада Тейлора. После того, как вы убили ее брата, Мидж нетрудно было убедить причинить вам зло любым доступным способом.

Шейн внимательно обдумал эти два свежих сообщения. После короткой паузы он спросил:

— Вы отрицаете, что планировали этот трюк с Джейком и Конвеем… и с девушкой?

— А вы поверите, если я буду это отрицать?

— Нет, — буркнул Шейн.

— Тогда я не стану божиться. — Макферлейн выразительно помахал в воздухе своими длинными пальцами. — Впрочем, я надеюсь, что дал вам кое-что еще, над чем стоит подумать, — несколько вопросов, на которые вы попытаетесь ответить, пока будете блуждать в потемках. Оставьте меня в покое, Шейн, и вас тоже оставят в покое.

— А иначе?

Грант Макферлейн поколебался, а потом откровенно спросил:

— Почему мы не можем быть заодно? Вы не такой уж рьяный борец за чистоту нравов. У меня здесь хорошее дело, и я допускаю, что борьба с вами вызовет большие расходы — без всякой пользы для вас.

— Но меня наняли, чтобы остановить подделку билетов на собачьем треке, — напомнил Шейн.

Глаза Макферлейна странно блеснули.

— Вы хотите договориться на этой основе?

— На какой основе? Что прекратится подделка билетов?

— Ну, я думаю, что могу обещать…

— Нет, — резко перебил Шейн. — Я никогда не веду дела таким образом. И прекращение производства фальшивых билетов меня не остановит, Макферлейн. Ведь это может снова начаться на любом другом треке. Я не уберусь из Кокопалма до тех пор, пока не возьму за глотку изготовителей фальшивок.

— Именно это я и предлагаю для вас сделать, — ласково сказал Макферлейн.

Шейн покачал головой. Его глаза сузились. Он встал и сказал:

— Вести такую игру было бы неинтересно, даже если бы вы играли честно, во что я не верю. Я буду играть по-своему и сделаю все, что смогу.

— Что ж, играйте по-своему, — лениво сказал Макферлейн. Он протянул руку и нажал кнопку на стене.

Дверь открылась почти мгновенно. За ней стояли Конвей и еще один человек.

Макферлейн указал рукой на Шейна и скомандовал:

— Отведите этого человека по задней лестнице к машине. Езжайте за ним и удостоверьтесь, что он поехал прямо в Кокопалм.

Шейн остановился в дверях, потом повернулся к хозяину ночного клуба. Он вынул из кармана чек на двадцать три с половиной доллара и протянул Макферлейну.

— Да, чуть не забыл. Возьмите это себе и повесьте где-нибудь в удобном месте.

Он вышел и вместе с двумя сопровождающими двинулся вниз по лестнице.

Глава 9

Филлис сидела в большом мягком кресле в дамской комнате отдыха. Это маленькое уютное помещение было отделено от главного холла кадками, в которых росли пальмы и папоротники. Между ними яркими красными пятнами тут и там мелькали соцветия гортензий. Большие темные глаза Филлис выдавали волнение. Между бровями появилась едва заметная полоска.

Когда у входной двери появился Шейн, она бросилась к нему навстречу. Морщинка между бровями сразу исчезла. Филлис схватила мужа за руку, посмотрела ему в лицо… и на ее лбу снова возникла морщинка.

— Майкл! Что это случилось с твоим лицом?

Он погладил ее руку и мягко подтолкнул к пустой и безлюдной комнате отдыха.

— Не так громко, милая! Понимаешь, я ехал на машине по шоссе — и вдруг впереди в свете фар увидел маленькую кошечку. Она была ужасно худой и голодной и бежала в сторону холмов. Ну, я остановился и взял ее в машину. Ты же знаешь, я всегда любил животных. И этого котенка тоже пожалел. Но он меня исцарапал — хочешь — верь, не хочешь — не верь.

Мягкие, нежные губы Филлис сжались.

— Блондинка или брюнетка? — спросила она.

— Это была маленькая рыжая кошка, — ответил Шейн, все еще поглаживая руку жены.

— После этого я все время буду ездить с тобой, — сказала она.

Шейн мягко усмехнулся в ответ, но это выглядело неубедительно. Филлис нахмурилась и вырвала у него руку, как только они вошли в пустую комнату отдыха.

— Здесь Билл Джентри! — взволнованно сказала она.

— Ну что ты говоришь, Фил! — удивился Шейн. — Где он?

Глаза Майкла обшаривали главный холл, высматривая шефа детективного бюро Майами.

— Он наверху, в нашем номере, — Филлис села в глубокое кресло и вытянула руки перед собой с видом чопорного негодования. — Он и шеф Бойл ждут тебя наверху. Когда мистер Джентри звонил, он говорил очень строго. Я сказала ему, что ты вышел, но вот-вот должен вернуться. А потом я вышла и оставила дверь открытой, прежде чем он успел подняться. Я решила заранее предупредить тебя — вдруг ты не хочешь с ним встречаться. Я о тебе беспокоюсь, а ты приходишь и выглядишь так…

— Это ты хорошо сообразила, дорогая, — перебил Майкл с широкой улыбкой. — Должно быть, это связано с убийством Мэй Мартин.

— Этого я и боялась, — чуть слышно ответила Филлис.

Рыжеволосый детектив задумался, глядя мимо жены, мимо папоротников, цветов и пальм в кадках. От ноздрей к уголкам рта пролегли глубокие морщины.

Филлис подняла голову и увидела его лицо.

— Что… — начала она.

— О, да. Я слушал тебя, милая, — с напускной небрежностью ответил Майкл. Он медленно повернулся и посмотрел на жену. — Почему бы тебе не съездить на гонки и немного развлечься?

— А тебя оставить здесь одного в беде? Нет.

— В беде, — усмехнулся Шейн. — Да бандиты Кокопалма уже едят у меня с руки.

— А как же мистер Джентри и шеф Бойл?

— Скоро и они у меня станут ручными, — с улыбкой заверил ее Шейн. Он помог Филлис подняться с кресла. — Ты лучше съезди на трек и выиграй там побольше денег, милая. А я закончу здесь с делами и постараюсь успеть к последнему забегу. Увидишь меня где-нибудь возле старта.

Филлис надулась, но тут же подняла на мужа сияющие веселые глаза.

— Насчет котенка я просто шутила. Я была неправа, Майкл. Я поеду — если ты считаешь, что мне здесь нечего делать.

— Абсолютно нечего, милая.

Шейн проводил жену к двери и позвал швейцара.

— Возьмите для дамы такси на собачьи бега.

Он поцеловал Филлис в губы и стоял в дверях, пока она не села в такси. Потом достал носовой платок и вытер с лица капельки пота. Когда Майкл возвращался в холл, линии его костлявого подбородка обозначились еще резче. Взгляд стал мрачным.

Он подошел к столу и кивком головы позвал дежурного.

— У вас зарегистрирован мистер Самуэльсон из Майами?

— Да, сэр. Мистер Самуэльсон с сопровождающими. Они прибыли меньше чем полчаса назад.

— Спасибо. — Шейн отвернулся от дежурного. В его серых глазах появился безжалостный блеск. Он зашагал к двум людям, сидевшим рядом на обшитой войлоком скамье. С места, где они сидели, отлично просматривалась дверь лифта.

Детектив стал прямо перед ними, широко расставив ноги. Один из мужчин делал вид, что читает газету, а второй старательно чистил ногти стальной пилкой.

Шейн холодно обратился к тому, который читал газету:

— Эй, парни, вы сегодня оказались на чужой территории.

Человек посмотрел на Шейна поверх газеты холодными как лед голубыми глазами. Это был высокий, атлетически сложенный человек лет тридцати. На нем был костюм мягкого коричневого цвета, неяркая рубашка и галстук-самовяз. Ничего не выражающее лицо было таким же нечеловечески холодным, как и глаза.

— Вали отсюда! — буркнул он и снова перевел взгляд на газету.

Шейн не пошевелился, только поглубже засунул руки в карманы брюк и качнулся вперед. Второй мужчина — он был помоложе — быстро поднял глаза и встретился взглядом с детективом. Его надутые губы и пухлые щеки были покрыты мягким пушком. Длинные темные ресницы еще усиливали женственность облика. На нем был спортивный пиджак из дорогого материала с осиной талией и квадратными накладными плечами. При виде его Шейн удивленно открыл рот, и молодой человек залился румянцем. Он быстро покосился на напарника и начал внимательно изучать свои ногти.

Тоном вежливой насмешки Шейн произнес:

— Удивляюсь, Мелвин! Как это Макси разрешил тебе сидеть рядом с таким грубым бабуином. Неужели он не боится, что Хими может стереть с тебя пушок?

Мелвин съежился. Он снова бросил взгляд на напарника, словно умоляя его что-нибудь сделать.

Хими опустил газету. Глядя ледяными глазами на нижнюю пуговицу пиджака Шейна, он бесстрастно произнес:

— Занимайся своими — делами, парень. Ты ведь сейчас тоже не на своей территории.

— Может быть, это как раз и есть мое дело, — ответил Шейн.

Хими медленно покачал головой.

— Не пытайся нас вытолкнуть. У нас здесь такие же права, как и у тебя.

— Конечно, конечно. — Ласково улыбнулся Шейн. — Я вижу, тебе нравится в Кокопалме, Хими? Но может быть, ты не знаешь, что я взялся за очистку этого городка? И если сюда начнут собираться громилы из Майами, мне будет очень грустно.

Хими хмыкнул и снова поднял газету. Шейн переключил внимание на молодого.

— Когда снова увидишь Макси, передай, что сегодня днем, когда ему звонила Мэй Мартин, я был у нее в комнате. — Шейн повернулся и пошел к лифту.

Дверь его номера была открыта. Он вошел внутрь и небрежно кивнул Биллу Джентри и шефу Бойлу. Главный детектив Майами был высоким широкоплечим человеком с приятным крупным лицом. И он и Бойл курили толстые сигары, и в комнате было полно дыма.

— А почему вы не воспользовались моим гостеприимством, чтобы заказать спиртное? — спросил Шейн. — Или вы просто не успели?

— Мы просто не успели, Микки, — усмехнулся Джентри. — Закажи мне виски с содовой.

Шейн повернулся к шефу Кокопалма, и Бойл немного растерянно кивнул:

— Мне то же самое.

Шейн вышел в спальню и позвонил в ресторан. Он заказал два "хайболла". Когда Майкл вернулся в гостиную, Джентри спокойно заметил:

— А твоя жена, Микки, ловко научилась исчезать. Она говорила со мной по телефону, но смылась, пока я поднимался лифтом.

— Филлис старается мне помогать, — широко улыбнулся Шейн. — Она ждала меня в холле, чтобы предупредить, что в номере устроили засаду два стража закона.

— И ты все равно пришел? — Джентри искоса посмотрел на него сквозь густой табачный дым. — Это значит, что ты готов доказать свою невиновность?

— Невиновность в чем? — Шейн вышел в спальню и налил себе коньяк.

Когда он вернулся, в дверях стоял официант с двумя бокалами виски. Шейн дал ему на чай и выписал чек, а потом отнес высокие бокалы своим гостям. Он сел, перебросив одну ногу через подлокотник кресла.

— Я думаю, Микки, ты знаешь, о чем я говорю.

— Может, знаю, а может, и нет. Ты что, хочешь устроить здесь викторину?

Джентри вздохнул и повернулся.

— Сегодня вечером в Майами убита женщина по имени Мэй Мартин.

— Убита? — Шейн удивленно приоткрыл рот и присвистнул. Джентри энергично кивнул.

— Убийца пытался запутать следы и представить это как самоубийство, использовав лезвие безопасной бритвы. Но медицинский эксперт сказал, что Мэй умерла до того, как ей перерезали горло.

— А зачем ты рассказываешь об этом мне?

Шейн поднял бокал и посмотрел сквозь него.

— Ты что, собираешься отрицать, что был с ней знаком?

— Не-ет, — неуверенно протянул Шейн. — Я не отрицаю, что с ней встречался. Но мы не были хорошо знакомы. До сегодняшнего дня я ее вообще не видел.

— Она приехала в "Красную Розу" из Кокопалма сегодня днем, — сказал Джентри. — Ты заходил к ней незадолго до темноты, и больше у нее гостей не было. А потом ты примчался сюда. Какая тут связь?

— Когда ее убили? — задумчиво спросил Шейн.

— Видимо, близко к тому времени, когда ты заходил. Доктор не смог определить точного времени.

— Если бы я это сделал, — пробурчал Шейн, — неужели я был бы настолько глуп, что попытался бы вас провести, перерезав ей горло после того, как она умерла?

Билл Джентри уныло кивнул.

— Я не собираюсь вешать на тебя убийство, — возразил он. — Но оно как-то связано с этим кокопалмским делом. Я думал, она могла рассказать тебе что-нибудь, что наведет нас на след.

— Ничего она не сказала, Билл. Она только заявила, что готова продать мне информацию за тысячу баков. Дальше этого у нас с ней дело не пошло.

— О чем информация?

— О фальшивых билетах.

— Я не сомневался, что здесь должна быть связь. Значит, за один вечер произошло три убийства, Майкл. — Он с укоризной посмотрел на рыжего детектива. — Бойл говорит, что не успел ты приехать в город, как ухлопал двух здешних балбесов.

— Это была самозащита, — весело ответил Шейн.

— Я все это знаю. Но эта женщина, Мэй Мартин, была убита не при самозащите. — Джентри сделал паузу, чтобы отхлебнуть виски. — Никто в "Красной розе" не видел, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, входил в ее комнату.

— Вы говорили с рыжей в конце коридора?

— Да. Она сказала, что ты вел себя забавно. Прошел мимо, когда она приглашала тебя зайти.

Шейн усмехнулся и хладнокровно заявил:

— Когда я уходил из комнаты Мэй Мартин, она была совершенно живой.

— Может, и так. Но штука в том, что после этого никто ее живой не видел.

— Никто из тех, — поправил Шейн, — кого вы знаете.

— Да, пожалуй. Ты был единственным ее гостем, которого там видели.

— Я знаю по крайней мере одного человека, который встретился с ней после меня.

— Отлично. Я так и думал, Майкл, что у тебя что-нибудь есть. Кто же это?

Шейн медленно покачал головой.

— Пока нет, Билл. Я должен оценить ситуацию.

Билл Джентри заговорил резко.

— Не пытайся что-то скрыть от меня!

— Но мне нужно определить, на каком я свете, — возразил Шейн. — Может быть, мне надо будет что-нибудь выторговать. А если я дам тебе эту информацию, у меня больше ничего не останется.

— Если ты мне этого не скажешь, тебе трудно будет выкручиваться.

— Значит, так обстоят дела?

Джентри поднял пухлую квадратную ладонь:

— Буду с тобой откровенен. Мы нашли в ее комнате кое-что, о чем придется спросить тебя.

Глаза Шейна сузились, выражение лица стало твердым и решительным. Напускная непринужденность Билла Джентри не обманула его. Они были давними друзьями, но Джентри никогда не смешивал дело и дружбу.

Шейн знал, что ему придется выдержать крупный разговор с шефом детективов Майами, но не более того.

— Я объясню все, что смогу, Билл, — сказал он. — Но, клянусь Богом, я знаю об этой женщине не больше, чем ты.

— Ты в этом уверен? Уверен, что до сегодняшнего дня ни разу ее не видел?

Шейн кивнул и проворчал:

— Раньше мне не приходилось доказывать тебе, что я говорю правду.

— Раньше ты никогда не говорил такого, что я, судя по всему, смогу опровергнуть, — сказал ему Джентри.

На щеках Шейна заиграли желваки. Он хотел сказать что-то, но сдержался. Джентри порылся в кармане пиджака и вытащил один из лежавших там конвертов. Он раскрыл его, держа у себя на коленях, и вынул свернутую полоску бумаги.

— Видел это раньше? — он протянул листок Шейну.

Шейн прочел на листке свое имя и номер телефона в Майами, написанные голубыми чернилами. Внизу было написано: "В ЧЕТВЕРГ ДНЕМ".

Шейн наморщил лоб и покачал головой.

— Почему я должен был видеть эту бумажку?

— Листок мы нашли в кошельке мисс Мартин. Почерк не ее. К тому же в ее комнате не оказалось голубых чернил. Обычно такие записки мужчина оставляет женщине, когда хочет, чтобы она ему позвонила в определенный день. Здесь записан четверг.

— Конечно. А вчера была среда. Почему отсюда следует, что я видел ее раньше?

— Ты уверен, что это не твой почерк? — настаивал Джентри. — Это очень похоже на то, как ты пишешь свое имя. Мы с Бойлом сравнивали записку с твоей подписью в книге регистрации.

— Да, — подтвердил Бойл.

Шейн возмущенно засопел.

— Это не больше похоже на мой почерк, чем на любой другой. Дай эту записку своим экспертам, и они найдут тысячу отличий от моего почерка.

— Так я и сделаю, — вздохнул Джентри. Он забрал листок и спрятал в конверт.

— Если это все, что у тебя есть… — сердито начал Шейн, но Джентри строго покачал головой и поднял руку.

— В конце концов, — сказал он, — почерк, может быть, и не твой. Но то, что произошло сегодня вечером в этой гостинице, лучше всего доказывает, что она тебе все-таки что-то сказала. Ведь ты же не будешь отрицать, что знал заранее, что, когда приедешь сюда, тебя будут поджидать эти два громилы?

— А допустим, я буду это отрицать? — серые глаза Шейна стали холодными от сдерживаемой ярости.

— Мне будет очень трудно тебе поверить, Микки. Прежде всего зачем ты взял пистолет, когда шел к Гардеману? Я знаю, что обычно ты не носишь с собой оружия. Судя по рассказу Гардемана, они были наготове и ждали, когда ты войдешь. Однако ты вышел из этой переделки с одной лишь царапиной на боку. Дьявольская удача, если поверить, что ты открыл дверь, не зная, что тебя ожидает.

— Что ты пытаешься доказать? — спросил Шейн.

— Что Мэй Мартин сегодня днем с тобой разговаривала. Она единственная, от кого ты мог узнать об этом деле до приезда в Кокопалм. Это она предупредила тебя о засаде. А если Мэй сказала об этом, то она должна была сказать и о многом другом. Не скрывай от нас ничего. Я знаю, как ты любишь держать информацию при себе до самого конца расследования. Но сейчас три человека уже мертвы, не упрямься и расскажи обо всем, пока не погиб еще кто-нибудь.

— А иначе вам придется отвечать за сокрытие сведений, — важно добавил Бойл.

Шейн не обратил внимания на Бойла. Он говорил сейчас только с Биллом Джентри.

— Тебе сказали, что парень, который говорил по телефону из номера Гардемана, просил меня стучать особым образом, чтобы он был уверен, что пришел именно я?

— Нет, — признал Джентри. — Но…

— Но, черт возьми, — нетерпеливо перебил Шейн, — разве ты не понимаешь, что этого достаточно, чтобы я уже был начеку. Слова парня прозвучали дьявольски фальшиво — ведь он настаивал, чтобы я пришел к нему ровно в семь часов. Ты же знаешь, как бывает в нашем деле, — одна маленькая зацепка может включить твое подсознание.

Джентри внимательно разглядывал его честное лицо.

— Ты что, хочешь сбить меня со следа, Майкл? Неужели Мэй Мартин ничего тебе сегодня не рассказала?

— Ничего, будь я проклят. Она только сказала, что может раскрыть мне Кокопалмское дело. Но когда я с ней говорил, я еще не знал, что такое дело существует. Только когда я от Мэй вернулся домой, Фил сказала мне, что звонил Гардеман. Естественно, мне было интересно, и я старался у нее что-нибудь выпытать. Но она уперлась и заявила, что не скажет ни слова, пока я не выложу на стол тысячу баков. Ты знаешь, что я никогда не выложил бы столько, не зная наверняка, что смогу за это получить.

— Черт возьми, Майкл! — выругался Джентри. — Ты одним махом похоронил все мои надежды. Я-то рассчитывал, что разберусь с убийством Мартин, когда выясню, зачем ты сегодня с ней встретился.

— Я почти уверен, что ответ на свой вопрос ты найдешь здесь, в Кокопалме, — обнадежил его Шейн. — Почему бы тебе здесь не поторчать по крайней мере эту ночь и не посмотреть, что из этого выйдет? Я могу распотрошить это дело с подделкой билетов в любую минуту.

— Ты действительно что-то раскопал? — с сомнением спросил Джентри. — Или просто так болтаешь?

— Я действительно кое-что раскопал, — с волчьей улыбкой повторил Шейн. — Я только что вернулся из "Рандеву", где у меня была очень содержательная беседа с Грантом Макферлейном.

Шеф Бойл съежился на своем стуле. Он торопливо допил остаток виски, встал на ноги и пробормотал:

— Ну что ж, я должен идти. Не могу здесь рассиживаться, когда меня ждет работа.

С совершенно несчастным видом он вышел из номера. Джентри, нахмурившись, посмотрел вслед его сгорбленной фигуре.

— Что с ним вдруг стряслось?

— Макферлейн — это шурин Бойла, — объяснил Шейн. — Помимо других прегрешений, есть серьезные основания считать его причастным к подделке билетов.

— Кого ты еще подозреваешь?

— Многих, включая самых уважаемых жителей этого городка. — Шейн бодро ухмыльнулся и допил свой коньяк. — Все, что мне осталось сделать, — это отобрать тех, кто действительно причастен к делу, и при этом остаться живым.

Он встал и потянулся, подавляя зевок.

— Мне нужно посмотреть на человека по имени Бен Эдвардс. Ты когда-нибудь слышал о таком?

Билл задумчиво покачал головой.

— А что я должен был о нем слышать?

— Будь я проклят, если знаю, Билл. Он должен как-то вписаться в картину. Сейчас я поеду его искать. Хочешь съездить со мной?

— Пожалуй, нет. — Джентри положил руку на плечо детективу. — А как насчет твоей информации об убийстве Мартин? Ты уверен, что ничего не хочешь сказать?

— Я не могу, Билл. Пока не могу.

— Только не надо ничего подтасовывать, пока я жду этой информации, — спокойно предупредил Джентри.

Шейн громко рассмеялся и похлопал его по спине.

— Я все тебе расскажу, как только сориентируюсь.

Они вышли вместе, и Шейн запер дверь. Джентри спускался лифтом вместе с ним, и когда они вышли в коридор, Шейн подтолкнул своего флегматичного компаньона и громко прошептал:

— Не поворачивай голову сразу. Ты видишь то, что я вижу?

Джентри быстро посмотрел на Хими и Мелвина, сидевших на том же месте, где их оставил Шейн. Мелвин под тяжелым взглядом Джентри опустил ресницы, а Хими равнодушно посмотрел сквозь детектива. Шейн снова засмеялся и, взяв Джентри под руку, провел его мимо двух громил из Майами.

— Не трогай их, — предупредил он. — Я хочу посмотреть, зачем они здесь. Хотя ты можешь попросить Бойла установить за ними наблюдение.

— Я посмотрю, можно ли это организовать, — пообещал Джентри, и они распрощались.

Глава 10

Швейцар гостиницы подробно рассказал Шейну, как найти дом Бена Эдвардса. Это неприметное приземистое здание стояло на широком перекрестке в двух кварталах от океана.

Шейн заглушил двигатель и немного посидел, опустив голову на руль. За опущенными занавесками двух выходящих на улицу окон горел свет.

Шейн выбрался из машины на тротуар и открыл аккуратно покрашенную калитку. Газоны были гладкие, видно, недавно подстриженные. Весь участок производил впечатление спокойной солидности.

Поднявшись на деревянное крыльцо, Шейн позвонил в колокольчик и, когда дверь открылась, снял шляпу. На пороге стояла женщина средних лет. Она изучающе посмотрела на детектива спокойными серыми глазами. Потом улыбнулась и спросила:

— Что вам угодно?

— Мистер Эдвардс дома? — спросил Шейн.

Женщина покачала седеющей головой. Сложив пухлые руки на груди, она добавила:

— Но я жду его с минуты на минуту. Он всегда возвращается из конторы примерно в это время.

Ее манера держаться и голос были спокойными и сердечными. Интонации как бы приглашали незнакомца войти.

— Вы не возражаете, если я подожду несколько минут? — спросил Шейн. — Это очень важно.

— Конечно. — Женщина распахнула дверь, и Шейн прошел мимо нее в маленькую ярко освещенную гостиную. По чистому ковру к детективу, весело виляя хвостом, бросился скотч-терьер. Он понюхал брюки Шейна, разрешил ему потрепать себя по загривку и после этого обмена любезностями с достоинством удалился. Подняв голову, Шейн увидел мальчика лет восьми или десяти с ясным лицом, скрючившегося в глубоком кресле за столом с учебниками и тетрадями.

— Привет, — сказал Шейн.

Мальчик с интересом осмотрел пришельца и безразлично ответил:

— Добрый вечер.

— Вы должны простить Томми его манеры, — извинилась мать. — Он всегда слишком завален книгами и тетрадками, чтобы встать.

Томми добавил свое собственное извинение, состоявшее в широкой улыбке, появившейся на его веснушчатом лице, и вернулся к занятиям. Шейн повернулся к женщине.

— Миссис Эдвардс, я полагаю?

Она кивнула, и Майкл представился.

— Я узнала вас, мистер Шейн, как только увидела в дверях. Я видела ваш портрет в сегодняшней газете.

— Вот это да! — громко крикнул Томми. — Вот это да! Детектив!

— Томми! — остановила его мать.

Шейн фыркнул.

— Ну как, Томми, я похож на частного сыщика?

— Ага. Ты выглядишь очень крутым. А классно ты их завалил в гостинице! Сам Зеленый Шершень не сработал бы лучше.

— Не смог бы сделать лучше, Томми, — терпеливо поправила его мать. — Хотите сесть в эту качалку, мистер Шейн?

Шейн охотно согласился. Он сел позади круга света от торшера, стоявшего между креслом Томми и выцветшей кушеткой. Миссис Эдвардс села на ближний к лампе край кушетки, взяла корзинку для шитья, аккуратно надела очки, откусила зубами нитку и сказала:

— Наверное, вы пришли к Бену насчет фальшивых билетов? Но не знаю, сможет ли он вам чем-нибудь помочь.

— Папа ходил фотографировать гангстеров, которых ты укокошил, — важно добавил Томми. — Может, ты с тех пор кокнул еще несколько бандитов, и потому папы нет дома?

Мать снова поправила его речь и спросила, сделал ли он домашнюю работу.

— Нет, — ответил мальчик, продолжая вопросительно смотреть на Шейна.

Шейн покачал головой.

— Я больше с ними не сталкивался, Томми.

Он повернул кресло и посмотрел на миссис Эдвардс.

— Ваш муж — профессиональный фотограф?

— Он делает все фотографии для "Голоса", занимается оформительской работой и дюжиной других вещей. — Миссис Эдвардс склонила голову и начала зашивать порванную рубашку сына.

В свете лампы ее волосы отливали темным серебром, создавая впечатление яркого сияния вокруг головы.

Томми вертелся в кресле, с любопытством поглядывая на Шейна, но ничего больше не говорил. Возле локтя Шейна на подставке стояла пепельница. Он закурил, глубоко затянулся и медленно выпустил дым через ноздри. Потом небрежно спросил:

— Вы не знаете, по какой причине юрист из Майами, мистер Самуэльсон, мог приезжать сюда, к вашему мужу?

Миссис Эдвардс уколола иголкой палец. Ее руки вздрогнули, и содержимое корзинки для шитья рассыпалось по кушетке. Глаза вдруг словно замкнулись.

— Юрист? Из Майами? Никогда о нем не слышала, мистер Шейн.

— Глупости, ма, — перебил Томми. — Так звали того дядьку…

— Томми! — резко оборвала его миссис Эдвардс. Ее поджатые губы показали Томми, что он напрасно перебил ее. Потом мать сказала: — Бери свои вещи и отправляйся в спальню. Пожелай спокойной ночи мистеру Шейну.

— Но, мама, я…

— Томми! — снова сказала она.

Мальчик отвел глаза и кивнул. Он молча собрал книги и тетради, потом встал и сказал:

— Спокойной ночи, мистер Шейн.

Шейн затянулся сигаретой и ничего не ответил. Миссис Эдвардс снова сложила шитье себе на колени и сказала:

— Не понимаю, что иногда творится с Томми. Ему так хочется участвовать в разговоре взрослых, вот он и выдумывает всякую ерунду, чтобы привлечь внимание.

— Ну, это совсем не странно для такого смышленого мальчика, как Томми.

Шейн помолчал, глядя мимо женщины, а потом продолжил:

— Но он не выдумал эту историю о мистере Самуэльсоне.

Огрубевшие от тяжелой работы руки женщины застыли на коленях. Когда детектив посмотрел ей в глаза, он увидел в них униженный испуг и мольбу.

— А Бен… У него какие-то неприятности, мистер Шейн?

— Нет, насколько я знаю. Пока.

— Но что вы имели в виду, говоря об этом юристе?

— Мне нужно получить информацию, — с готовностью ответил он. — Макс Самуэльсон — кровосос. Его считают самым ловким адвокатом на Юге из тех, что занимаются патентами на изобретения. Но горе неопытному изобретателю, который попадет ему в лапы. Если ваш муж что-то изобрел, скажите ему, чтобы держался от Самуэльсона подальше.

— У моего мужа нет никакого изобретения, — миссис Эдвардс устало прижала к глазам кончики пальцев. — Я не знаю, откуда… откуда у людей берутся такие мысли.

— Я заключил это из интереса, который проявляет к нему Самуэльсон. Макси не стал бы соваться в чьи-то дела, если бы не чуял носом, что сможет на этом заработать.

— Вы имеете в виду, что мистер Самуэльсон здесь, в Кокопалме?

Шейн кивнул.

— Он сейчас в городе. — Детектив откинулся назад и забросил ногу на ногу. — В сопровождении пары головорезов из Майами, к вашему сведению. Здесь что-то готовится, но я пока не знаю что.

Миссис Эдвардс медленно покачала головой. Ее большие полные губы сжались в узкую щель.

— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Шейн. Бен действительно в свободное время возится в мастерской, которую устроил в нашем сарае. Примерно месяц назад он очень обрадовался, когда решил, что сделал великое открытие — изобретение, как он его назвал. Мистер Гардеман предложил ему поговорить с юристом в Майами — насчет получения патента и всего такого. — Женщина развела руками, и губы ее изогнулись в дрожащей улыбке. — Тем дело и кончилось. Бен решил не брать патента, хотя мистер Самуэльсон его очень уговаривал. Муж чувствовал, что адвокат просто обнадеживает его, чтобы содрать гонорар побольше.

Шейн раздавил сигарету в пепельнице.

— А сейчас мистер Эдвардс продолжает разрабатывать свое изобретение?

— Нет. Он уже несколько недель не заходит в мастерскую. Скорее бы уже Бен пришел домой, — нервно добавила она, взглянув на стоявшие на каминной полке часы. — Он сможет рассказать вам об этом гораздо лучше, чем я.

— Как вы думаете, если позвонить сейчас в редакцию, я его застану?

Миссис Эдвардс с готовностью вскочила.

— Сейчас попробую. Я уверена, он сразу придет, если узнает, что вы его ждете. — Она вышла в соседнюю комнату.

Шейн услышал, как мимо дома медленно проехала машина, остановилась, развернулась в центре квартала и, набирая скорость, умчалась.

Когда миссис Эдвардс вернулась в гостиную, вид у нее был по-настоящему обеспокоенный.

— Мистер Матрикс говорит, что он ушел полчаса назад. Кто-то позвонил ему по телефону, и он тут же уехал. Не представляю себе, куда он мог деваться.

Шейн взволнованно приподнялся.

— Почему вы сказали мне неправду, когда я в первый раз спросил вас о Максе Самуэльсоне? Зачем вы отрицали, что знакомы с ним?

Миссис Эдвардс вздрогнула от этого резкого обвинения. Она судорожно сплела пальцы рук и сбивчиво заговорила:

— Понимаете, я… Многие люди в Кокопалме смеются над Беном из-за его изобретения. Они станут смеяться еще больше, если узнают, что он звонил знаменитому адвокату, занимающемуся патентами… и из этого ничего не вышло.

Шейн кивнул, словно действительно ей поверил, и не спеша встал.

— Пожалуй, я не стану больше ждать, раз ваш муж где-то задерживается. Передайте, пожалуйста, пусть он, когда придет, сразу позвонит мне в гостиницу "Тропическая".

— Конечно, мистер Шейн. Я уверена, что Бен с удовольствием с вами поговорит.

Миссис Эдвардс проводила гостя до двери и взволнованно держала руку у горла, когда он пожелал ей спокойной ночи и вышел.

Когда он обернулся, чтобы запереть калитку, женщина все еще стояла на пороге. Ее короткая плотная фигура четко выделялась в освещенном прямоугольнике дверного проема. В ее позе терпеливого ожидания было что-то жалкое — и в то же время по-настоящему мужественное.

Шейн быстро добрался до гостиницы. Он вошел в холл и сразу заметил, что скамья перед лифтом, на которой сидели Мелвин и Хими, опустела. Он подошел к дежурному и подробно описал ему эту пару. Дежурный их помнил.

— Эти двое прибыли вместе с мистером Самуэльсоном, — уточнил он.

— Вы видели, как они выходили?

— Кажется, видел, сэр. Они вышли почти сразу вслед за вами.

Шейн разочарованно хмыкнул. Это означало, что Джентри едва ли успел установить за ними наблюдение.

— А Самуэльсон сейчас у себя?

— Нет, сэр. Он не поднимался в свою комнату с тех пор, как снял номер. Прибыв, он сразу спросил, где можно найти мистера Гардемана, и тут же уехал. По-моему, на гоночный трек, потому что я ему сказал, что мистер Гардеман скорее всего там.

Шейн кивнул, круто развернулся, быстрыми шагами пересек холл и вскочил в свой "родстер". Взявшись за ключ зажигания, он на мгновение замер. Где-то на юге раздался пронзительный вой сирены. Этот звук перешел в затихающий стон и замер вдали.

Шейн включил зажигание и нажал стартер. "Родстер" задним ходом вылетел со стоянки, круто развернулся и помчался на юг. В нескольких кварталах к югу от делового района Шейн увидел в свете фар толпу людей. Он протиснулся между рядами припаркованных автомобилей, проехал под властно поднятой рукой растерявшегося полицейского, пытавшегося остановить "родстер", и остановился возле людей, тесным кольцом окруживших лежащее на обочине тело.

Сзади стояла машина "скорой помощи", и над телом склонились двое людей в белых халатах. Один из них покачал головой и что-то негромко сказал напарнику. Потом оба выпрямились и заговорили с шефом Бойлом, стоявшим внутри круга.

Шейн протолкался сквозь плотную толпу и подошел к трупу. Посмотрев в невидящие глаза, он сразу узнал сутулого человека, с которым встречался в редакции "Голоса".

— Я никак не мог предотвратить это! — снова и снова повторял Альберт Пейсон ровным монотонным голосом. — Его совсем не было видно. Должно быть, он сидел в тени этих олеандров, поджидая, пока будет проезжать машина. А потом бросился мне прямо под колеса. По-другому это никак не объяснишь. Уверяю вас, я его не видел! Только почувствовал, как мои колеса на чем-то подпрыгнули. В первый момент я подумал, что сбил собаку. Я сразу остановился и побежал назад. Увидев, что здесь лежит человек, я ужасно испугался.

— Разумеется, мистер Пейсон, — дружелюбно перебил его шеф Бойл, опуская руку на дрожащее плечо местного финансиста. — Разумеется, мы понимаем, сэр. Я не вижу, в чем вас можно обвинить. Мы все знаем, что Бен Эдвардс был немного не в себе. Должно быть, у него произошел какой-то заскок, и он решил таким способом покончить с собой.

Шейн отвернулся от Бойла и Пейсона и вернулся к лежащему на асфальте телу Бена Эдвардса, слабо освещенному пробивающимся сквозь ветви олеандра светом луны. Не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывание столпившихся вокруг людей, Майкл стал на колени и быстро осмотрел труп.

Поднявшись, он направился к Бойлу, который все еще уверял Альберта Пейсона, что тот не должен принимать случившееся слишком близко к сердцу, так как в этой ситуации несчастный случай невозможно было предотвратить.

Шейн мрачно рассмеялся. Шеф резко оглянулся и удивленно уставился на него.

— Несчастный случай, черт побери! — повторил Шейн. — Если бы вы не были так заняты утешением этого несчастного, вы бы уже знали, что Бен Эдвардс был убит.

— Убит? — пораженно произнес шеф Бойл.

— Конечно! — сердито кивнул Шейн. — Никому не позволяйте прикасаться к телу, пока сюда не прибудет коронер.

Глава 11

— Вы не имеете права соваться и указывать мне, что делать! — злобно огрызнулся шеф Бойл. — Я сам знаю, что к телу никто не должен прикасаться, пока его не осмотрит коронер.

— Удивительно! — проворчал Шейн.

Детектив почувствовал на своем плече чьи-то цепкие пальцы, и задыхающийся голос у самого его уха произнес:

— Что там случилось, Шейн? Боже мой, ведь это Бен там лежит!

Шейн оглянулся и внимательно посмотрел в худое, взволнованное лицо Джила Матрикса.

— Бен Эдвардс, кажется, работал у вас?

— Да, конечно. Он был моей правой рукой. Мы с ним работали вместе с того дня, как я сюда приехал. Кто его сбил? Наверное, какой-то пьяный лихач?

— Вот он, — произнес Шейн, отступая назад и небрежно указывая на бледного как смерть мистера Пейсона. — Бойл считает, что ему следовало бы арестовать Эдвардса за то, что тот очутился на дороге у Пейсона, — насмешливо добавил он.

Джил Матрикс плечом оттер Шейна и трагически взъерошил свои густые волосы, потом стал махать длинным тонким пальцем перед лицом Альберта Пейсона.

— Уж за это, Пейсон, вам придется заплатить! Слишком долго вы измывались над жителями этого города! Вы все время носитесь по улицам, упершись брюхом в руль своего лимузина! Вы представляете угрозу обществу и…

— Заткни пасть, Джил! — шеф Бойл грубо оттолкнул его назад своей здоровенной ручищей. — Мистер Пейсон не превысил скорость. Ты можешь определить по следам, что он ехал не быстрее двадцати миль в час.

— Как ты можешь это утверждать? — сердито фыркнул Джил Матрикс. — Ведь ты даже не знал бы, куда подносить ложку с едой, если бы твой рот не открывался, чтобы изрекать глупости.

— В любом случае, это неважно, — упорно настаивал шеф. — Шейн только что заявил, что это убийство. Он говорит, что мистер Пейсон его не убивал.

Матрикс быстро обернулся к рыжеволосому детективу.

— Вы действительно это сказали, Шейн?

— Не совсем. Я сказал, что каждому дураку ясно, что Эдвардс погиб не от того, что попал под машину. У него проломлен череп с той стороны, которой не касалась машина. Но я не говорил, что Пейсон его не убивал. Этого я не знаю.

— Но вы только что снова это сказали, — сердито возразил Бойл. — Мы все это слышали своими ушами. Если Бен Эдвардс был уже мертв, когда его переехала машина мистера Пейсона, значит, мистер Пейсон не может считаться виновным. Это же совершенно ясно.

— Все не так просто, — терпеливо объяснил Шейн. — Ведь Пейсон мог сначала проломить Эдвардсу голову, а потом положить его перед своей машиной и переехать, чтобы все выглядело, как несчастный случай.

Глаза Альберта Пейсона вылезли из орбит. Он издавал какие-то невнятные протестующие звуки.

— Вы не имеете права обвинять мистера Пейсона в подобных вещах! — взорвался Бойл. — Почему он должен был захотеть убить Бена Эдвардса?

— Я никого не обвиняю, — спокойно ответил Шейн. — Я только говорю, что могло произойти. Мне ясно одно — вы не узнаете правду, если будете стоять здесь и спорить.

— А почему он ехал так медленно, если все было иначе? — завопил вдруг Матрикс. — Он всегда превышает скорость, когда тебя, Бойл, нет на дороге. Мне все это кажется очень странным.

— Это оскорбление! — краска вернулась на лицо Пейсона, и он перестал трястись. — Глупая и нелепая выдумка. Ведь я едва знал Эдвардса. Какие, по-вашему, у меня могли быть мотивы для такого ужасного преступления?

— Вы могли ударять за его женой. Это как раз в вашем стиле…

— Хватит, Матрикс, — перебил Шейн. — Такой разговор не приведет ни к чему хорошему.

Он взял маленького издателя за руку и потащил назад, буркнув:

— Давайте выбираться отсюда. Убийцу Эдвардса мы так не найдем. Нужно заняться выяснением мотивов.

Матрикс позволил вытащить себя из толпы, которая увеличивалась с каждой минутой. Шейн отвел издателя к своему "родстеру", открыл дверцу и втолкнул его внутрь, Матрикс откинулся назад и устало потер глаза, пока Шейн обошел вокруг машины и сел рядом с ним.

— Все происходит чересчур быстро даже для меня, — сказал он. — Сначала те два парня в гостинице, теперь Бен Эдвардс. Когда же это кончится?

— Не забудьте еще Мэй Мартин, — добавил Шейн.

Матрикс повернул голову очень медленно, словно боялся, что от резкого движения "родстер" взорвется. Глаза его буквально сверлили Шейна, когда он взволнованно-недоверчивым тоном повторил:

— Мэй Мартин?

— А вы уверены, что это для вас новость? — голос Шейна стал твердым.

Матрикс, не отворачиваясь, продолжал смотреть в лицо детективу. Из-под маски взволнованного недоверия начало проступать едва заметное выражение облегчения, словно после первой быстрой реакции понемногу приходило понимание.

— Вы хотите сказать, что она… Мэй мертва?

— Убита, — быстро уточнил Шейн. — И таким образом, чтобы это выглядело, как самоубийство. Это очень похоже на способ, которым убили Бена Эдвардса. Значит, убийца пользуется одним и тем же методом.

— Вы думаете, что и она и Бен убиты одним и тем же человеком? — Джил Матрикс поежился. Его голос дрогнул от какого-то чувства, которое Шейн не смог определить.

Высокий детектив сделал неожиданный жест.

— Ну, давайте вернемся к делу. Как выяснилось, Мэй убили, чтобы не позволить ей рассказать то, что она знала о подделке билетов. Она предлагала мне раскрыть дело, но ее убили раньше, чем я с ней снова встретился. А теперь убили Бена Эдвардса до того, как я смог поговорить с ним. Вы близко знали и Мэй и Бена. Сегодня днем вы были в Майами. Вы знали, что я жду Бена у него дома. Вы были неподалеку отсюда, когда Бена шлепнули. Сегодня вы напечатали на первой странице статью, которая вызвала покушение на меня. И покушение это едва не стало успешным.

— Шьете мне дело? — злобно хихикнул Матрикс.

Шейн колебался.

— Пока не знаю. Вы в центре всех событий. Слишком многое происходит вокруг вас, чтобы этим можно было пренебречь. Черт возьми! Ведь именно ваша возлюбленная пыталась заманить меня в ловушку, когда я поехал в "Рандеву", — после того, как вы отправили Эдвардса, чтобы он с ней поговорил.

— Мидж Тейлор?

— Да. И никто другой. После того, как ее брат и Пуг Лерой потерпели неудачу, кто-то запустил ее, чтобы остановить меня.

— Я боялся… — пробормотал Матрикс, потом вдруг запнулся и вздернул голову.

— Что случилось? С Мидж, я имею в виду.

Шейн провел рукой по трем длинным царапинам на своей щеке.

— Вот что случилось со мной, когда она готовилась продемонстрировать древний трюк с подсадной уткой перед фотоаппаратом Джейка.

Дыхание Матрикса стало неровным. Он взялся за дверную ручку. Но железная рука Шейна схватила его за кисть и вернула на место.

— Вы останетесь здесь и все мне расскажете.

Глаза издателя безумно блеснули в свете фар остановившейся напротив машины.

— Вы не знаете, о чем говорите, — проворчал редактор. — Ведь вам неизвестна подоплека всего, что происходит. А мне известна. Ради Бога.

— Именно по этой причине вам придется все рассказать. Слишком долго я занимался этим делом вслепую. — Шейн потянул маленького человечка за руку, заставив его опуститься на сиденье. — В данный момент меня больше всего интересует изобретение Бена Эдвардса.

Матрикс громко, прерывисто дышал.

— Да, — удивленным голосом произнес он, — меня поразило…

— Так что насчет изобретения? — требовательно повторил Шейн.

Матрикс пожал своими непропорционально широкими плечами.

— Спросите у любого в городе, и вам скажут, что Бен был безобидным придурком.

— Я не спрашиваю у любого в городе. Я спросил вас.

— Бен был гением, — мечтательно произнес Матрикс. Видно было, что он в глубине души доволен тем, что его заставили рассказывать. — Самый блестящий ум из всех, кого я встречал. Он мог толковать о четвертом измерении даже на трезвую голову.

— Так что же он изобрел? — настойчиво повторил Шейн.

— Фотоаппарат, — с готовностью ответил Матрикс. Он замолчал, и на лице его появилось выражение скрытого торжества. — Бен умер — это меняет дело. Посмотрим, как теперь развернутся события.

Вокруг "родстера" суетился народ. Люди возбужденно ходили взад-вперед, громко разговаривали и задавали вопросы, на которые никто не мог ответить.

Какой-то мужчина облокотился на дверцу машины рядом с Шейном. Детектив повернул голову и в шести дюймах от себя увидел холодные глаза Хими. Мелвин стоял за спиной своего напарника. Обе руки парня были засунуты в оттопыренные карманы пиджака. Подозрительно блестящие глаза были злыми и возбужденными.

— Босс хочет тебя видеть, — произнес Хими. — Пойдем. Он говорил так тихо, что Матрикс не расслышал ни слова. Детектив посмотрел мимо Хими на Мелвина и рассмеялся.

— Похоже, ты опять сел на иглу? Слишком ты молод, парень, для этого зелья.

Мелвин свистящим шепотом произнес три слова, после которых Шейн вылетел из машины со сжатыми кулаками и горящими глазами.

— Заткнись, Мелвин! — рявкнул Хими и схватил Шейна за руку. Второй рукой он выхватил пистолет и упер его ствол в ребра детектива.

— У Мелвина тоже есть такая игрушка, — почти ласково сказал он. — Пошли, Шейн.

Мелвин обошел вокруг Шейна и двинулся вперед рядом с ним. Его руки по-прежнему сжимали пистолеты в карманах пиджака. Бандиты привели детектива к ярко-голубому "седану", припаркованному у восточной стороны дороги. На заднем сиденье в темноте салона мерцал тусклый огонек сигары.

Шейн выждал, пока Хими наклонился вперед, чтобы открыть дверь. Потом быстро шагнул назад и взмахнул правой рукой назад-вверх. Одновременно его левая рука обвила шею Хими. Правой он схватил за шею Мелвина и быстрым движением свел руки. Раздался глухой стук, и Мелвин осел на землю. Хими присел, пытаясь вывернуться, но в следующее мгновение правый кулак Шейна угодил ему в подбородок, и бандит свалился рядом с дверцей "седана".

Когда Хими падал, Шейн опустился на колени. Он разжал пальцы Мелвина и вытащил из его карманов два крупнокалиберных револьвера, стволы которых были спилены у самых барабанов. Потом он встал и через крышу машины зашвырнул их в густой кустарник у обочины шоссе.

Наклонившись к открытой дверце машины, Шейн рявкнул Максу Самуэльсону:

— В следующий раз, когда захочешь меня увидеть, придешь сам, — и захлопнул дверцу.

Когда детектив подошел к "родстеру", Матрикс сидел в той же позе, в какой он его оставил. Редактор приветствовал его возвращение удивленной улыбкой.

— Я даже не успел сообразить, что нужно делать. Эти парни появились так неожиданно…

Шейн, усаживаясь в машину, буркнул в ответ что-то невразумительное и завел мотор. Потом нажал гудок и непрерывно сигналил, пока не пробился сквозь толпу, собравшуюся у места аварии.

Когда они проезжали мимо "седана", Хими уже сидел на траве, потирая челюсть, а Мелвин все еще без движения лежал на земле.

Шейн мрачно улыбнулся и нажал на акселератор.

— Куда мы теперь поедем? — спросил Матрикс.

— К собачкам, — угрюмо ответил Шейн.

Матрикс опустился на сиденье и больше вопросов не задавал.

Глава 12

Добравшись до трека, Шейн въехал на освещенную прожекторами стоянку, где ровными рядами выстроилось множество сверкающих хромом автомобилей. Он не обратил внимания на настойчивые жесты служителя в униформе, который показывал свободное место в глубине площадки. Вместо этого Шейн развернулся и припарковал "родстер" у самого выхода, где никто не мог помешать ему выехать наружу через ворота.

Служащий поспешно шел к нему, взволнованно выкрикивая: — Здесь нельзя останавливаться, сэр! Это нарушение правил, Шейн засмеялся, положил в карман ключ от зажигания и вместе с Матриксом прошел через вертушку у входа. Девушка-кассир назвала Матрикса по имени, улыбнулась и пропустила их без билетов.

В это время раздался громкий звук сирены. Начался перерыв между третьим и четвертым забегами. Оркестр из десяти человек самоотверженно пытался перекрыть крик тысяч зрителей, обсуждавших результаты третьей гонки.

Вскоре оркестр замолчал, и звонко запели трубы. Потом под ритмичный марш высокие молодые парни, разряженные, как мексиканские генералы, начали выстраивать перед трибунами участников четвертого забега.

Шейн проталкивался через толчею к месту старта, обшаривая глазами толпу.

— Где-то здесь должна быть моя жена, — буркнул он редактору.

— Так вы из-за этого притащили меня сюда? — протестующе сказал Матрикс. — А я-то думал, что вы собираетесь искать фальшивые билеты.

Шейн нетерпеливо кивнул в сторону длинных очередей счастливых обладателей выигравших билетов.

— Потребовалось бы до черта времени, чтобы разыскать в такой толпе фальшивый билет. Нет, — живо добавил он. — Я привез вас сюда, чтобы вы посидели с моей женой, пока я поговорю с Гардеманом. После разговора с ним у меня будет к вам еще несколько вопросов.

— Тогда вперед! — охотно согласился Матрикс. — Я подойду к вашей жене, если она появится. Хм… Дайте вспомнить. На ней было белое спортивное платье и красный шарф, если она не переоделась.

— И белое меховое манто, — Шейн кивнул и ушел от Матрикса, который, стоя на цыпочках, всматривался в море окружающих его лиц.

Детектив протолкался сквозь толпу у окошек оплаты и прошел мимо начавших уже выстраиваться очередей у касс продажи билетов. Буйное, непринужденное веселье этой ночной толпы резко отличалось от чопорной атмосферы, какая всегда бывает на скачках. Ведь собачьи бега — это действительно народный спорт.

Стрелка с надписью "Администрация" указывала под трибуны, Шейн пошел туда и открыл дверь в узкий коридор, по обе стороны которого находились офисы. Просунув голову в первую дверь, он спросил:

— Где можно видеть менеджера?

Светловолосый молодой человек оторвался от калькулятора ровно на столько времени, чтобы сказать:

— Третья дверь налево.

Шейн постучал в третью дверь налево, потом повернул ручку и вошел. Джон Гардеман повернулся во вращающемся кресле и посмотрел на Шейна через большой, заваленный бумагами стол. Менеджер трека печатал одним пальцем, на который был одет резиновый колпачок, на стоявшей перед ним машинке.

— Ах, это вы, мистер Шейн! — раздраженно сказал он и медленно стащил с пальца резиновый колпачок.

Шейн пододвинул себе стул. В офисе Гардемана было сравнительно тихо, хотя через открытое окно долетал монотонный непрекращающийся шум.

— Как ваши успехи? — Гардеман откинулся в кресле, положив ладони на стол. — Надеюсь, вам уже есть что доложить?

Шейн покачал головой.

— Я еще не готов докладывать. — Он закурил и бросил спичку в сторону. — Макс Самуэльсон вас нашел?

— Да. Он… Что это? Мистер Самуэльсон? Ну да. Он недавно был у меня. Я сначала решил, что ослышался. Не думал, что вы с ним знакомы.

— О, да. Мы с Макси старые враги. А что ему было нужно?

— Ну, в самом деле, мистер Шейн… — Джон Гардеман поджал губы. — Я не вижу, какое это может иметь отношение к вашему расследованию.

— Может, и не имеет, — признался Шейн. — Но я работаю по интуиции.

— Конечно, я ничего не имею против того, чтобы вам рассказать. Уже не секрет, что мистер Самуэльсон очень интересовался фотоаппаратом, который изобрел Бен Эдвардс. Несколько недель назад я их познакомил, и мистер Самуэльсон заехал сегодня посоветоваться со мной, перед тем как снова встретиться с Эдвардсом.

— А что это за изобретение?

— Это очень сложно. Я не настолько в нем разбираюсь, чтобы понимать детали. Это — камера для работы на большом расстоянии с новым видом телескопических линз, разработанная Эдвардсом за много лет исследований. Я знаю, что он создал много новых деталей для точной автоматической настройки.

— Эдвардс получал на это какие-нибудь патенты?

— Ни единого. Совершенно удивительная ситуация. Хотя адвокат Самуэльсон уверял его, что это может принести миллионы, Эдвардс отказывался взять патент. Никто из нас не мог понять его позиции. Когда я впервые посоветовал ему связаться с Самуэльсоном, Эдвардс проявил интерес к тому, чтобы получить патент, но после пары бесед решил, без всякой видимой причины, прекратить все хлопоты. Теперь он утверждает, что дело совершенно нестоящее, хотя это явный абсурд. Однажды в редакции Матрикса он показал мне свой аппарат и снимки интерьера комнат гостиницы, сделанные им через улицу. На фотографиях совершенно отчетливо видны мельчайшие детали. Эти образцы его работы произвели на меня такое впечатление, что я сразу же посоветовал ему связаться с мистером Самуэльсоном.

— И это произошло несколько недель назад? — задумчиво проговорил Шейн. — До того, как начали появляться поддельные билеты?

— Да, С тех пор у меня появилось много забот. Я был постоянно занят более важными делами и просто не мог тратить время и силы на дела чудаковатого гения-изобретателя.

— А что понадобилось Самуэльсону сегодня вечером?

— Он хотел обсудить со мной свой новый план. Раз Эдвардс отказался брать патент на свое имя, Самуэльсон готов предложить ему деньги за идею — за действующую модель и чертежи. Он считает, что это довольно сомнительная авантюра, хотя дело может оказаться очень выгодным. Если это изобретение действительно окажется таким перспективным, как нам представляется.

— И что вы ему предложили?

— Я отказался этим заниматься. В конце концов, у меня нет никакой заинтересованности в этом устройстве.

Гардеман встал и посмотрел на часы. Потом нахмурился, раздраженно потер ладонью высокий лоб и принялся нервно расхаживать по комнате.

Шейн задумчиво наблюдал за ним, откинувшись на спинку стула.

— Если я вам мешаю — скажите, не стесняйтесь, — непринужденно предложил он.

— Нет, что вы. У меня назначена встреча с мистером Пейсоном. Он должен был прийти пятнадцать минут назад, — недовольно закончил менеджер.

— Пейсон всегда активно занимается делами трека? — спросил Шейн.

— Обычно нет. Акционеры всегда были довольны тем, как я управляюсь с делами, пока не появились фальшивые билеты. — Гардеман глубоко вздохнул и снова стал ходить по комнате. — С тех пор мистер Пейсон постоянно работает вместе со мной. Сейчас мне хотелось бы выяснить у него, почему сегодня днем не заменили образец билета. Мне пришлось уехать из города, и я надеялся, что он за этим проследит.

— Его тоже не было в городе, — хмыкнул Шейн, — хотя я думаю, что он предпочел бы это не афишировать.

— А-а! — сказал Гардеман, словно что-то понял.

Вдруг через открытое окно донесся дружный рев сотен глоток — ни с чем не сравнимый крик болельщиков, который раздается на старте каждого забега.

— Четвертая гонка — началась точно по графику, — пробормотал Гардеман, взглянув на часы.

Шейн встал со стула.

— Я не стал бы терять время, расхаживая по комнате в ожидании мистера Пейсона. Его, вероятно, задержат на некоторое время.

— Вот как? Он просил вас что-нибудь мне передать?

— Нет, — угрюмо ответил Шейн. — Если шеф Бойл на работе, то сейчас он, видимо, дает показания.

— Бойл? Что…

— Пейсон попал в… В аварию. Он называет это аварией. Я не уверен, что он прав. Во всяком случае Бен Эдвардс мертв, и машина Пейсона переехала через его тело.

— Бен Эдвардс мертв? — голос Гардемана сорвался. Вид у него был совершенно потрясенный. Он долго молча смотрел на Шейна, а потом хрипло сказал:

— Как вы можете здесь рассиживаться и допускать, чтобы людей убивали одного за другим? Ради Бога, сделайте же что-нибудь! Арестуйте кого-то, чтобы прекратить этот карнавал преступлений.

— Кого я должен арестовать? — тихо спросил детектив.

Гардеман остановился перед столом и тяжело облокотился на него дрожащими руками. Он недоверчиво уставился на детектива.

— Вы хотите сказать, что еще не догадались? Да вы что, совершенно слепы и глухи?

— Что вы, черт возьми, имеете в виду? — рявкнул Шейн. — Я занимаюсь этой работой всего несколько часов, и каждый раз, как только у меня появляется какая-то нить, через минуту все разваливается к чертям.

— Но разве вы не знаете? Разве вы не видите, что все указывает на вполне определенного человека?

— Не вижу. До сих пор мне попадались указатели со стрелками, направленными в разные стороны.

— Но я надеялся… — подбородок Гардемана вздрогнул. — Когда вы сказали, что говорили сегодня в Майами с Мэй Мартин, я подумал, что вы получили от нее важную информацию.

— Почему вы так подумали?

— Я не знаком близко с мисс Мартин, — с неожиданной важностью произнес Гардеман — но как-то вечером на прошлой неделе мне случилось подвезти ее на машине. Она была довольно сильно пьяна. Мисс Мартин упорно уверяла меня, что знает, кто подделывает билеты. Она сказала, что располагает фактами, которые позволяют вывести его на чистую воду. Однако она отказалась от дальнейших объяснений. Хотя, признаюсь, у меня осталось впечатление, что она знала, о чем говорит, и могла бы дать важные показания, если бы только удалось убедить ее заговорить.

— Я согласен с вами, — ответил Шейн. — Беда в том, что она хотела получить за свою информацию тысячу баков. Я отказался, потому что тогда ничего еще не знал об этом деле.

— Она требовала тысячу долларов?

— Да. А без денег отказывалась сказать хоть словечко. — Шейн пожал плечами. — Кто-то заставил ее замолчать навсегда до того, как я решил ей заплатить.

Джон Гардеман грустно покачал головой.

— Я склонен думать, что вы были чересчур осторожны, мистер Шейн. Уверен, что у нее действительно была важная информация.

— Ну ладно, — огрызнулся Шейн. — Может быть, я допустил ошибку. Если так, то это не первая из моих ошибок. И плакать об этом бесполезно. Информация Мэй Мартин будет похоронена вместе с ней.

Гардеман, казалось, был глубоко потрясен таким поворотом событий.

— Да, — сказал он. — После того, как я говорил с вами, я слышал о смерти мисс Мартин. Только я считал, что это самоубийство. Тогда я еще не понимал, какое это несчастье, — ведь вы заставили меня поверить, что обсуждали с ней дело до того, как сюда приехали. В то время я считал, что вы просто решили проверить ее информацию и почти сразу будете готовы к решительным действиям.

— А что вы думаете о смерти Эдвардса? — спросил Шейн. — Какое он мог иметь отношение к изготовлению фальшивых билетов?

Гардеман глубоко вздохнул и снова уселся во вращающееся кресло. Казалось, он сильно постарел за эти несколько минут.

— Понятия не имею, — пробормотал он. — Я полагаю, вы знаете, что он работал в "Голосе"? Эта работа и изобретение фотокамеры были единственными увлечениями бедняги.

— Он, конечно, печатник? — продолжил Шейн. — А фальшивые билеты где-то печатались.

— Совершенно верно. Но, мистер Шейн, мне кажется, что ключевой момент дела в том, как эти мошенники ухитряются каждый день узнавать, какие изменения мы внесли в оформление билетов. Кажется совершенно невероятным, что эта информация может просачиваться наружу.

— Матрикс подозревает, — сказал Шейн, — что Бойл передает эти сведения своему шурину, Макферлейну.

— Матрикс! — Гардеман нахмурился и презрительно сказал: — Этот человек просто помешался на Макферлейне. Его газета уже год как ведет крестовый поход против "Рандеву". А сейчас он особенно разозлен из-за того, что сегодня погиб юный Тейлор. Говорят, что его сестра — возлюбленная Матрикса.

— Да, я встречал мисс Тейлор, — Шейн направился к двери. — Мне нужно найти жену и забрать ее отсюда, пока она не проиграла весь гонорар, которого я еще не заработал.

Он кивнул менеджеру трека и вышел.

Глава 13

Подходя к старту, Шейн увидел сияющее возбужденное лицо Филлис. На ней была нелепая белая шляпка, делавшая ее похожей на старшеклассницу, пришедшую на футбольный матч. Алый шарф очень подходил к цвету ее разрумянившихся щек. Шейн мимоходом подумал, что у Фил, наверное, спрашивают в кассах, сколько ей лет — ведь законы штата запрещают продавать билеты несовершеннолетним. Филлис крепко держала под руку Джила Матрикса. Их головы были на одной высоте. Но Шейн подумал, что Фил стоит на цыпочках, потому что она все время тревожно оглядывалась по сторонам.

Когда Филлис увидела мужа, возвышающегося над толпой, она потащила редактора к нему и с торжествующим смехом показала Шейну лежащую в ее сумочке пачку банкнот.

— Не забирай меня отсюда, Майкл! — умоляюще сказала она. — Мне здесь очень нравится. Я выигрываю, честное слово.

Шейн спокойно посмотрел на жену. Его глаза пробежали от верха ее маленькой шляпки до подошв белых спортивных туфелек. Скуластое лицо детектива смягчилось, на его широких губах заиграла улыбка. Он с преувеличенной серьезностью сказал Матриксу:

— Нам следует отвести ее в полицию. Единственный способ, которым эта женщина могла выиграть, — это заполучить пачку фальшивых билетов.

— Не верьте ему, мистер Матрикс! — в темных глазах Филлис загорелся веселый огонек. — Я нашла замечательного "жучка" — совсем еще мальчик и похож на жокея. Он назвал мне победителей всех гонок. А информацию он получает прямо от собак.

— Понятно, — ухмыльнулся Шейн. — Он читает их почту, да? И знает, какие они получают инструкции.

Он обнял жену своей огромной лапой и повел ее к выходу.

— Впервые в жизни тебе придется прервать победную серию.

— Но, Майкл!.. — начала было просить Филлис, украдкой покосившись на мужа.

Увидев, что лицо его снова стало суровым и напряженным, она перестала протестовать и покорно пошла с ним.

— Кажется, вы идете по горячему следу? — предположил Матрикс, быстро семенящий рядом с длинноногим детективом.

— След стал теплее, — буркнул Шейн и распахнул дверцу "родстера".

Он помог сесть Филлис, потом обошел машину и сел за руль. Матрикс уселся с другой стороны, позади Филлис.

— Мне нужно срочно увидеться со многими людьми, — объявил Шейн, когда вывел "родстер" на шоссе.

— Вам придется это сделать, если у вас нет других подозреваемых, кроме меня.

— Вернемся к вам, — хрипловато сказал Шейн. — Я хочу знать, в чем состоит изобретение Эдвардса. Фотоаппарат дальнего действия, который автоматически снимает интерьер гостиничных номеров через улицу. Это болтовня или правда?

— Вы слушаете мистера Гардемана? — усмехнулся Матрикс.

— Что ж такого? Мне было приятно поговорить наконец с человеком, который не увиливает от ответа. Я хочу знать, почему Эдвардс не запатентовал свое изобретение.

— А какое это имеет значение сейчас, когда он мертв?

— Это чертовски важно. Ведь он оставил жену и ребенка, разве не так? И это ключ к четырем убийствам.

— Я не знаю, почему так случилось. Может быть, просто потому, что Бен был немного чокнутым, стеснялся славы…

Шейн перебил его яростным проклятием.

— Я был у Эдвардса дома. Я видел миссис Эдвардс. Она — не чокнутая. И они живут не слишком богато на то жалованье, которое вы платили Бену. Так что должна существовать очень серьезная причина, по которой Бен отказался получить деньги за патент.

Они вернулись к тому месту, где лежало тело Бена Эдвардса. Улица опустела. Только один "форд" стоял, припаркованный у обочины. Матрикс приподнялся и схватился за ручку двери.

— Выпустите меня, — торопливо сказал он. — Это моя машина.

Шейн нажал на тормоз, и "родстер" плавно остановился.

— Ну, хорошо, — сказал детектив невыразительным голосом. — Вы знаете и не хотите говорить. Но волна надвигается, Матрикс. И вы не в состоянии ее остановить. Кто-то погибнет в прибое, и я понятия не имею, кто это будет.

Шейн подождал, пока Матрикс вышел, слишком сильно хлопнув дверцей, и заторопился к своей машине, а потом тронул "родстер" вперед. Филлис начала что-то говорить, но Шейн остановил ее.

— Следи за "фордом" Матрикса через это зеркальце заднего вида. Я буду ехать медленно. Скажешь мне, когда он включит огни и раз вернется.

Филлис быстро подвинулась и повернула крошечное зеркало. Некоторое время она внимательно наблюдала, потом сказала:

— Он включил свет. Вот он разворачивается, чтобы ехать в нашу сторону. Он… Он ужасно быстро приближается.

Не успела она договорить, как Шейн выключил фары. В свете молодого месяца, едва поднявшегося над горизонтом, виднелся край дороги, затененный высокими австралийскими соснами.

Шейн проехал мимо деревьев, потом въехал задним ходом в густую тень, выключил мотор и знаком показал Филлис, чтобы она молчала.

"Форд" промчался мимо. Шейн немного подождал, потом включил фары и выехал на шоссе. Красные огни "форда" светили в четверти мили впереди них.

Шейн ехал достаточно быстро, чтобы держаться в двух кварталах от машины редактора, и сохранял эту дистанцию, пока они не проехали через деловой район Кокопалма.

Матрикс свернул вправо, на жилую улицу. Шейн последовал за ним. Он узнал эту улицу — на ней находился дом Бена Эдвардса.

Угловой коттедж был ярко освещен, перед ним стояли три машины. Матрикс промчался мимо, не снижая скорости, и свернул на узкую мощеную дорогу, идущую параллельно берегу океана. Потом он резко свернул влево.

Между рядами маленьких прибрежных коттеджей, выстроившихся по обе стороны дороги, Шейн снизил скорость. Волны прибоя вспенивались всего в нескольких футах от фундаментов. Детектив позволил Матриксу оторваться еще на два квартала. Коттеджи теперь шли пореже, и шум прибоя превратился в непрерывный низкий рев.

— Интересно, куда он едет? — спросила Филлис.

— Не знаю, милая, но это очень важно.

"Форд" затормозил и остановился перед коттеджем, на веранде которого горел свет. Когда машина остановилась, свет сразу погас.

Шейн заглушил мотор и погасил фары. Он выбросил сигарету и расслабился, опершись на руль.

— Что это такое? — возмутилась Филлис. — Разве ты забыл, что нужно делать, когда я сижу с тобой в машине и ты лунной ночью останавливаешься на берегу моря?

Шейн обнял жену правой рукой, и она со вздохом облегчения прижалась к нему. Продолжая наблюдать за коттеджем и "фордом", Майкл пробормотал:

— Я не лучше тебя, милая, понимаю, что здесь происходит.

Филлис вздрогнула.

— Ты думаешь, что виноват мистер Матрикс?

— Сейчас ты строишь догадки точно так же, как я, — шепнул Майкл. — Я буду знать больше, когда выясню, кто живет в этом коттедже. Дам ему немного больше времени…

Он тихо выругался, когда внезапно зажглись фары редакторского "форда". Не включая света, Шейн завел мотор, и "родстер" мягко покатился вперед. Когда задние огни "форда", возвращавшегося в Кокопалм, скрылись за первым поворотом, Шейн поехал побыстрее и вскоре затормозил на том же месте, где перед этим стоял "форд".

Филлис положила руку на плечо мужа.

— В коттедже есть женщина, — прошептала она. — Я только что видела, как она проходила мимо окна.

— По-моему, это означает, что мне понадобится сопровождение, когда я туда пойду, — улыбнулся Майкл. Он открыл дверцу и вышел… Филлис продолжала сидеть, мило надув губки.

— Я говорю серьезно, — повторил Шейн. — Если это та, кто я думаю, то мне действительно понадобится сопровождение.

Филлис молча вышла из машины и вместе с ним пошла по усыпанной галькой дорожке, ведущей к входной двери.

— Я уже привыкла, что ты меня бросаешь, и даже не поверила, что на этот раз мы пойдем вместе. Я думала, ты меня разыгрываешь.

Когда они зашли на веранду, Филлис возбужденно схватила мужа за руку. Шейн не нащупал кнопку звонка и постучал в дверь.

Послышались быстрые шаги. Замок щелкнул, и Шейн сам распахнул дверь, отодвинув в сторону Мидж Тейлор.

— О, это вы! — воскликнула она и отступила назад, ошеломленно глядя на детектива огромными голубыми глазами. Шейн осторожно подтолкнул Филлис вперед.

— Я взял с собой жену. Она будет нашим рефери, если вы решите снова напасть на меня. — Взглянув на удивленное лицо Филлис, Майкл рассмеялся. — Миссис Шейн, это мисс Тейлор. Мисс Тейлор несет ответственность за эти царапины на моей щеке. Она тебе все об этом расскажет.

Мидж осторожно отступала назад, одной рукой придерживаясь за стену, словно пьяный, который ищет опору. Ее золотистые волосы были снова аккуратно уложены вокруг головы. Лицо было мертвенно бледно. Она переодела разорванное белое платье и была теперь в чисто выстиранном халатике с белыми оборками на рукавах. В такой одежде она выглядела меньше и моложе. Простая одежда избавила ее от всякого намека на жеманство и придала милый домашний вид.

Шейн бросил шляпу на стул и раздраженно взъерошил свою рыжую шевелюру.

— Хватит пятиться, словно ты боишься, что я на тебя наброшусь.

— Не разговаривай с ней таким тоном! — заступилась Филлис. Она подошла к девушке и взяла ее безвольную руку.

— Садитесь сюда.

Филлис села вместе с Мидж на старую плетеную кушетку, влажную и липкую от морского воздуха, и вполголоса сказала мужу:

— Разве ты не видишь, что чуть не до смерти напугал ее своим рычанием. Бедняжка едва не потеряла сознание.

— Нет! — запротестовала Мидж. — Я в порядке.

Она вырвала руку у Филлис и вызывающе посмотрела на Шейна.

— Я думала, что вы постыдитесь приходить сюда после того, что натворили. Вы… Ах вы, скотина!

Слезы потоком полились из ее глаз по бледным щекам. Мидж осела на кушетке. Губы ее конвульсивно дергались, руки сжались в кулаки. Постепенно она успокоилась и перестала плакать.

Шейн сузившимися глазами наблюдал за девушкой, ощупывая пальцами царапины, оставленные ее ногтями. Он стоял в центре маленькой комнаты. Увидев, что Мидж успокоилась, Шейн резко спросил:

— Ты, наверное, имеешь в виду то, что произошло с твоим братом?

— Да. Я… О, Господи! Как вы можете стоять здесь и глумиться надо мной! Бад не был плохим. В самом деле не был! Я могла бы… Я так старалась, чтобы он стал человеком!

Шейн сердито нахмурился. Филлис предостерегающе покачала головой, пытаясь остановить этот безжалостный разговор с девушкой, но Шейн не обратил на нее внимания.

— Чем ты пыталась ему помочь? — зарычал он. — Тем, что и сама влезла в ту же грязь? Тем, что околачивалась в "Рандеву", опускаясь все ниже и ниже?

Мидж не ответила. Ее голова откинулась назад. Слезы снова полились из широко раскрытых глаз.

— Твой брат, — беспощадно продолжал Шейн, — сегодня вечером получил по заслугам. Я убил его, когда он пытался убить меня. Можешь, если хочешь, считать, что это делает меня скотиной.

Он уселся на стул и закурил.

Филлис смутно начинала понимать, что происходит. Она вытащила из сумочки носовой платок и, обняв Мидж, стала вытирать ей щеки, бормоча:

— Пожалуйста, не надо. Вы должны понять, что Микки прав. Смерть вашего брата — его собственная вина. Я знаю, как это произошло.

Мидж взяла у Филлис носовой платок и приложила его к глазам. Она с трудом сдержала слезы и, всхлипывая, произнесла:

— Я… Я знаю. Бад меня не слушал. Он был таким упрямым. У него никого не было, кроме меня. А я… я ничего не смогла. Я ничего не знала о том, что произошло, до тех пор… до тех пор, пока… — Она кивнула в сторону Шейна и закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать рыдания.

— До тех пор, пока вы не устроили этот спектакль в "Рандеву", — закончил Шейн. — Кто это организовал? В этом участвовал Джил Матрикс?

— Нет. О, нет! Конечно, не он. — Мидж резко выпрямилась. — Вы должны мне поверить, — умоляюще сказала она. — Сегодня мы с Джилом из-за этого поссорились. Он сказал, что не стоило и пытаться повлиять на Бада. Но я знала, что Бад при всей его необузданности был привязан ко мне… любил меня. Ничто на него не действовало, поэтому я решилась идти в "Рандеву" и позорить брата, смешавшись с этой грубой толпой. Я хотела сделать вид, что меня засасывает это окружение. Я думала, что Бад уйдет оттуда, чтобы заставить уйти меня. Я хотела сделать что-то омерзительное, чтобы показать Баду, каково это — видеть, что твоя сестра делает вещи, которые ты считаешь позорными.

Мидж замолчала. Взгляд ее перебегал с Филлис на Шейн, словно умоляя их поверить.

Но серые глаза Шейн по-прежнему недоверчиво смотрели сквозь облако дыма.

— Дальше! — хладнокровно произнес он.

— Ну… Мистер Макферлейн вызвал меня в свой офис и сказал, что Бад в опасности — его выслеживает детектив из Майами. Он сказал, что я могла бы… Заманить вас в ловушку… И тогда вы оставите брата в покое. Он говорил, что теперь, если Баду удастся выкарабкаться из этих неприятностей, он сам захочет завязать и стать честным человеком. Я ему поверила — вот почему я пошла на это.

Когда Мидж замолчала, ее подбородок гордо поднялся, плечи расправились. Ее поза стала демонстративно-вызывающей. Только сплетенные на коленях смуглые пальцы сжались так крепко, что суставы побелели.

— Хорошо, — кивнул Шейн. — Я постараюсь верить тому, что ты сказала, пока не увижу, что это вранье. Но мне нужно узнать вот что: Бен Эдвардс видел тебя перед тем, как ты остановила меня на дороге?

— Да нет. Я видела, как проезжал Бен — сначала к "Рандеву", потом назад. Я знаю, что Джил беспокоился обо мне и хотел, чтобы я ушла из этого заведения.

— Наконец-то я начинаю кое-что понимать! — пробормотал Шейн, потом неожиданно спросил: — Что сказал тебе Джил, когда приехал сюда несколько минут назад?

Мидж удивилась, но быстро овладела собой.

— Ничего. Мы поговорили о Баде, а потом он рассказал, что случилось с Беном Эдвардсом.

Шейн резко встал. Он потер подбородок, бросил виноватый взгляд на Филлис и спросил:

— Где у вас туалет?

— Вон там, — показала Мидж. — В конце коридора.

Шейн вышел. Когда он вернулся, Филлис держала Мидж за руки и что-то тихо, сочувственно говорила ей.

Встретившись глазами с женой, Шейн предложил:

— Может быть, ты пока останешься с мисс Тейлор? Мне придется еще немного помотаться.

Филлис радостно кивнула.

— Конечно… — начала она, но Мидж быстро перебила:

— Нет, вы не должны этого делать. Я не могу вам позволить.

— Но я с удовольствием осталась бы, — заявила Филлис. — Я уверена, что для вас это лучше, чем сидеть здесь одной в такое время.

— Нет, — решительно сказала Мидж. — Я хочу побыть одна. Извините, но я не могу не думать о том, что вы — ЕГО жена.

— О! — растерянно протянула Филлис. Она вопросительно посмотрела на мужа, но Шейн уже отвернулся и пошел к двери.

— Ну что ж, — неуверенно сказала Филлис, — что ж, в таком случае мне, наверное, лучше уехать.

Мидж ничего не ответила. Она отводила глаза от укоризненного взгляда Филлис.

На лестнице Филлис догнала мужа.

— Ничего не понимаю, — прошептала она. — Мне казалось, что Мидж тебя простила. Она так дружелюбно держалась, пока мы оставались в комнате одни! И вдруг так резко переменилась, когда ты вернулся и предложил, чтобы я осталась!

Шейн погладил руку жены, лежащую на сгибе его локтя, и невесело усмехнулся. Когда они подошли к машине, он помог Филлис сесть я сказал:

— Как только у меня появится свободная минута, напишу тебе объяснительную записку.

Он обошел вокруг машины и сел за руль. Когда маленький коттедж на берегу скрылся из виду, детектив пробормотал:

— Ты чересчур доверчива, милая. Уж очень ты легко веришь тому, во что тебе хочется поверить. Но не нужно меняться — оставайся такой. Это тебе очень идет.

— Но, Майкл! Я не могу этого понять. Ведь я ей действительно понравилась! — вспыхнула Филлис.

— Вполне возможно. При других обстоятельствах вы могли бы стать подругами. Но сейчас ей не терпелось от нас избавиться. По дороге в туалет я заглянул в ее спальню, Она как раз начала собирать вещи. Похоже, Джил приезжал предупредить, чтобы она готовилась смыться вместе с ним.

В темных глазах Филлис светилось любопытство и сострадание:

— Значит, ты думаешь, что эти убийства совершил Джил, а теперь он пытается скрыться?

— Он не скроется, если я смогу ему помешать, — отрывисто сказал Шейн.

Он нажал на акселератор, нащупал руку Филлис и слегка сжал ее.

— Жизнь порой обходится с людьми подло. Если бы я был богом, я бы все устроил по-другому. Но я не бог, а всего лишь частный сыщик и должен выполнять свою работу.

Филлис вздохнула и придвинулась поближе к широкому плечу мужа.

— Мне тоже ужасно жаль их обоих. Я не верю, что кто-нибудь из них видел в жизни хоть немного радости и покоя.

Глава 14

На следующем перекрестке Шейн не поехал в сторону Кокопалма, а свернул к берегу и очутился на улице, где стоял дом Эдвардса.

Перед освещенным домом стояла теперь только одна машина — ярко-голубой "седан". На переднем сиденье лениво развалились двое мужчин.

Шейн проехал мимо, не снижая скорости. В середине следующего квартала он вырулил на обочину и вышел из машины. Филлис открыла было рот, чтобы спросить у него, но Шейн заговорил сам:

— Отгони машину к гостинице. Оставишь ее перед входом, а ключи передашь дежурному. — Голос детектива стал хриплым, и Филлис заметила, как сжались его губы. Она послушно пересела за руль.

— Ладно. Не надо рубить мне голову, — наполовину серьезно сказала она. — Зачем ты здесь выходишь?

— Извини, милая. — Майкл погладил ее руку и указал в сторону голубого "седана". — Мне нужно зайти к миссис Эдвардс. Если встретишь возле гостиницы Билла Джентри или шефа Бойла, попроси, чтобы кто-нибудь из них за мной заехал.

— Но я сама могу подождать тебя, Майкл. Честное слово, мне это ничего не стоит.

Шейн погрозил жене длинным указательным пальцем.

— Не забывай, что ты обещала подчиняться моим приказам, когда я работаю! Езжай в гостиницу.

На лице Филлис появилось разочарование, но она послушно завела мотор и медленно выехала на дорогу.

Шейн выждал немного, чтобы убедиться, что она не вернется, потом глубоко засунул руки в карманы и насвистывая двинулся назад по затененной пальмами дорожке. Забавно, что мотив, который он насвистывал, был его собственной нескладной обработкой песни "Кемибеллы идут".

Подходя к "седану", Шейн увидел через боковое стекло огонек спички. Он вытащил из кармана сигарету, сунул ее в рот и шагнул с обочины к окошку "седана".

— Огонька не найдется?

Круглое юное лицо Мелвина дернулось. Он повернулся к сидевшему за рулем Хими и сунул руку под пиджак напарника. Но Хими оттолкнул его руку.

— Хочешь, чтобы он и мою пушку забрал? — проворчал он.

Шейн тихо засмеялся.

— Почему ты не расскажешь мальчику сказку, чтобы он успокоился?

Мелвин принялся тонким голосом выкрикивать ругательства. Из его глаз брызнули слезы злости и бессилия.

— Оставь его в покое! — потребовал Хими, — Матерь Божья, зачем ты его цепляешь все время? Мы же тебя не трогаем!

— Мне нравится, когда он плачет. — Шейн отвернулся и вошел во двор.

Миссис Эдвардс открыла дверь. Глаза ее покраснели, но она не плакала. На круглом лице женщины застыло выражение трагической покорности. Шейн догадался, что ее вконец измучило бесконечное ожидание несчастья. Сейчас в глубине души она, должно быть, чувствовала смутное облегчение от того, что ожидание наконец закончилось.

— Входите, мистер Шейн, — кивнула женщина, словно ждала его прихода.

Шейн вошел в гостиную и поздоровался с мистером Максом Самуэльсоном, лысая голова которого сверкала ровно, как смазанный маслом бильярдный шар. Адвокат сидел в том же кресле, где в прошлый раз занимался Томми.

Самуэльсон молча кивнул. Это был жирный человечек с круглой ямкой над многочисленными подбородками. Его кожа выглядела так, словно ее никогда не касалась бритва. Щеки были мягкими и розовыми, как ягодицы младенца. Забавные маленькие ножки едва доставали до пола, хотя он сидел на самом краю кресла. Драгоценные кольца вдавились в мягкую плоть пальцев, поигрывающих тяжелой золотой цепочкой, свисающей из жилетного кармана. Живот адвоката мягко подрагивал, словно кипящее в кастрюле желе. Он тяжело дышал, недовольно глядя на Шейна.

Детектив подождал, пока миссис Эдвардс вернулась в комнату и села на диван.

— Мне очень жаль вашего мужа, но я уверен, что ваши друзья смогли сказать об этом лучше, чем я.

Он замолчал и посмотрел на Самуэльсона, глаза которого из-под отвратительных пятнистых век следили за ним пристальным неподвижным взором змеи.

— Я решил зайти потому, что увидел возле вашего дома машину Макса. Я хочу поломать все его планы, касающиеся изобретения вашего мужа.

— Не нужно так говорить, Шейн. Если бы мы могли поговорить наедине… — Дыхание со свистом вырывалось из груди толстяка, и он говорил, сильно выделяя звук "с".

— Мы поговорим здесь, в присутствии миссис Эдвардс. Что он вам предложил? — спросил Шейн у вдовы.

Она устало подняла голову.

— Он предложил мне сотню долларов за то, что я откажусь от всех прав на фотокамеру и передам ему модель и все чертежи. — Она говорила тихо, взволнованно поглядывая на дверь, ведущую в спальню.

— Это забавно, Макси, — презрительно улыбнулся детектив. — Если она откажется от твоего щедрого предложения, ты, наверное, запустишь своих головорезов, чтобы они выкрали планы и модель.

— Нехорошо так говорить! — запротестовал Самуэльсон. — Я рискую, если потрачу на это хоть доллар. Фотоаппарат может оказаться неудачным. Может быть, кто-то уже запатентовал эту идею. Ничего нельзя сказать наверняка, пока не будет проведена настоящая экспертиза. — Он развел толстыми ручками, и в свете лампы сверкнули бриллианты на его пальцах.

— Пожалуйста, не говорите так громко! — умоляюще сказала миссис Эдвардс. — Не разбудите мальчика — он может испугаться.

— Извините! — пробормотал Шейн.

Снова повернувшись к Самуэльсону, он заговорил тихо и яростно:

— Почему ты примчался сюда со своими громилами, как только услышал, что Мэй Мартин хочет рассказать об изобретении?

В черных глазах Макса Самуэльсона мелькнула настороженность. Он протестующе поднял руки.

— Я думаю, этот вопрос нам лучше обсудить без миссис Эдвардс.

— А почему? Ты не хочешь, чтобы она узнала, что рассказала тебе Мэй?

Жирные подбородки адвоката затряслись от волнения. Он сполз на самый край кресла, и носки его маленьких лакированных туфель коснулись ковра.

— Ты хочешь, чтобы я сказал вслух, что я увидел в "Красной Розе" после того, как ты оттуда ушел?

— Конечно. Говори.

— Эта женщина была мертва! — с ужасом сказал мистер Самуэльсон. — Страшное зрелище! Весь пол ванной был забрызган кровью.

Миссис Эдвардс издала тихий стон и стала медленно валиться набок.

Шейн вскочил на ноги и подхватил ее.

— Это подлый номер — говорить такое при женщине, которая только что узнала, что ее муж убит! — сердито сказал он.

— Это правда! — упорно настаивал адвокат. — Но об этом я никому не рассказывал. ПОКА не рассказывал. И я надеюсь, ты тоже никому не скажешь, что она звонила мне незадолго до смерти и просила, чтобы я пришел к ней в номер.

Шейн старательно обмахивал своей шляпой потерявшую сознание женщину. Лицо ее стало вялым, морщинистые веки опустились. Вдруг губы миссис Эдвардс зашевелились, и Шейн поднес ухо к самому ее рту, чтобы разобрать почти неслышную речь. Видимо, образы, тревожившие ее подсознание, были так мучительны, что невольно формировались в слова, срывающиеся с губ вместе с едва уловимым дыханием.

— Мэй… и Бен… Джил… Джил… Он что… следующий? О, Боже!.. Неужели Джил…

— Что она говорит? — Макс Самуэльсон бесшумно прошел по вытертому ковру и склонился над диваном, пытаясь расслышать, что говорит женщина.

— Ничего интересного для тебя! — буркнул Шейн. — Ни слова об изобретении.

Он плечом отодвинул адвоката в сторону.

Веки миссис Эдвардс вздрогнули. Щеки слегка порозовели. Шейн выпрямился и шагнул к Самуэльсону, решительно вытесняя его из комнаты.

— Ты здесь лишний, Макси! Все, что связано с изобретением Эдвардса, для тебя закончилось. — Он подталкивал маленького толстяка к двери, продолжая тем же холодным решительным тоном:

— Это не значит, что я поверил твоей истории насчет Мэй Мартин. После того, как она позвонила, тебе нужно было совсем немного времени, чтобы добраться в "Красную Розу". Я не уверен, что, когда ты туда попал, она была уже мертва. А то, как выглядела ванная, сильно смахивает на представление Хими о том, как лучше от нее избавиться.

— Нет! — выдохнул Самуэльсон. Лицо его стало желтовато-серым. — Клянусь тебе…

— Не трать зря силы. Есть еще небольшое дельце с убийством Бена Эдвардса. Со вдовой легче договориться, правда, Макс? Какого черта ты оказался там на дороге, когда его убили? Ведь на трек ты поехал на полчаса раньше. Где ты провел это время? Кто-то по телефону вызвал Бена на свидание со смертью. Кто ему звонил?

— Откуда я знаю? Как я могу догадаться? — Самуэльсон попятился к двери, отступая от Шейна.

— Лучше подумай о хорошем алиби. С момента, когда ты говорил с Гардеманом, до тех пор, как я увидел твою машину. Она стояла неподалеку от тела Эдвардса. И ты ехал в город. Только не рассказывай мне, что ты играл на бегах, — ведь ты ни разу в жизни не рискнул ни одним пенни.

— Эй! — послышался из "седана" встревоженный голос Хими. — Что-нибудь не так, босс? Может быть, нам с Мелвином стоит взяться за этого хмыря?

— Конечно! — отозвался Шейн. Он подтолкнул Самуэльсона так, что тот отлетел на самый краешек крыльца. — Вперед, Хими!

Миссис Эдвардс встала, покачиваясь, в дверном проеме. Раскинутые руки, которыми она держалась за дверную раму, придавали ее фигуре сходство с распятием.

— Пожалуйста, джентльмены, — умоляюще сказала она, — пожалуйста, не будите Томми.

На переднем сиденье "седана" началось какое-то движение.

— Нет, Хими! — торопливо сказал адвокат. — Оставайтесь на месте!

Он шагнул с крыльца и засеменил к машине, стараясь сохранить солидный вид.

Шейн повернулся и помог миссис Эдвардс вернуться на кушетку, заверяя ее, что никто больше не будет говорить громко. После этого он быстро вернулся на крыльцо, Подойдя вплотную к Самуэльсону, он показал, что хочет продолжить разговор.

— Я поехал в город сразу после разговора с Гардеманом, — тихо сказал адвокат. — У меня просто не оставалось времени на то, чтобы убить человека. Ведь мне пришлось ждать в офисе Гардемана, пока он вернется.

— Без свидетелей? — спросил Шейн. — Хорошенькое алиби, нечего сказать! Боюсь, что для судей это прозвучит неубедительно. — С презрительным жестом он отвернулся от Самуэльсона, буркнув: — Еще увидимся.

Шейн постоял в дверях, глядя, как адвокат короткими быстрыми шагами семенит к машине. Услышав, что заработал мотор и хлопнула дверца, он спокойно вернулся в гостиную.

Миссис Эдвардс сидела на краю кушетки. Ее устремленные на детектива широко открытые серые глаза были полны горя и бессилия, смешанных с покорностью судьбе. Шейн остановился перед ней, угрюмо потирая подбородок.

— Макси уехал, — отрывисто сказал он. — Думаю, он вас больше не потревожит. Через несколько дней я привезу к вам человека, который справедливо оценит изобретение вашего мужа.

— Спасибо, — женщина облизала сухие губы. Ее руки механически шарили по кушетке в поисках корзинки с шитьем. Шейн сунул руки в карманы, подошел к стоявшему у кушетки креслу и уселся в него.

— Миссис Эдвардс, не пора ли вам рассказать мне кое о чем? Ваш муж мертв. Правда уже не может повредить ему. Мэй Мартин тоже вне досягаемости. Остался только один — Джил Матрикс.

Левое веко вдовы судорожно задергалось. Руки бессильно упали на колени.

— Почему… Почему вы это сказали?

— За всем этим что-то кроется, — настаивал Шейн. — Что-то, до чего я никак не могу докопаться.

Детектив помолчал, его большие серые глаза стали задумчивыми.

— Ваш муж был замечательным человеком. Гений в своей области. Почему он похоронил себя заживо в этом маленьком городишке, работая за мизерное жалованье, которое платил ему Матрикс в "Голосе"?

— Это было не так плохо, — неуверенно сказала она. — Мы были счастливы здесь, в нашем маленьком домике.

— Я не верю, что Бен Эдвардс был счастлив. Человека с его способностями работа фотографа в маленькой газете этого городишки должна сделать озлобленным и разочарованным. Но он остался здесь. Почему?

— Он и мистер Матрикс — старые друзья. — Миссис Эдвардс слабо попыталась защитить мужа. — Джилу нужна была его помощь, когда он начал здесь заниматься газетой. Бен был… Был счастлив, что вносит свою лепту в успехи "Голоса". — По мере того, как она говорила, голос ее становился все сильнее и увереннее.

— Матрикс и Мэй Мартин тоже были старыми друзьями, — вслух рассуждал Шейн. — Теперь двое из трех мертвы. Остался только Джил. Разве вы не понимаете, что нельзя больше скрывать правду?

Миссис Эдвардс упрямо покачала головой. Ее губы сжались в тонкую линию.

— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Шейн. Ничего странного в том, что три человека, которые были знакомы раньше, встретились здесь, в Кокопалме, — ведь сюда съезжаются отовсюду!

Шейн встал и начал расхаживать по потертому ковру, внимательно поглядывая на нее. Миссис Эдвардс снова принялась зашивать рубашку мальчика. Ее слегка дрожащие пальцы делали мелкие, аккуратные стежки. Лицо снова стало спокойным.

Шейн остановился перед висевшей на стене фотографией в рамочке. На фотографии был изображен молодой парень с удлиненным подбородком и юная леди с горделивым выражением на пухлом лице. Сутулый Бен Эдвардс лет десять назад вполне мог быть этим молодым человеком, и почти не было сомнений, что гордая девушка рядом с ним превратилась в эту спокойную матрону, сидевшую на кушетке. Шейн понял, что какая-то тревога заставила преждевременно поседеть ее волосы.

В правом нижнем углу фотографии было напечатано:

Шейн отвернулся от фотографии и снова зашагал по комнате. Миссис Эдвардс продолжала молча шить. Наконец Шейн прервал затянувшееся молчание вопросом:

— Вы давно поженились с Беном?

— Десять лет назад. До десяти лет не хватило всего несколько дней. — Голос миссис Эдвардс дрогнул, но она решительно продолжила: — Во вторник мы собирались отпраздновать десятую годовщину. Хотели уехать на один день в Майами — только вдвоем.

Миссис Эдвардс сложила руки на коленях, глядя сквозь детектива. Глаза ее снова стали влажными, губы начали дрожать.

— Извините, что я возвращаю вас к этим воспоминаниям, — начал Шейн, но вдова с неожиданной живостью перебила его:

— Вам не за что извиняться. Воспоминания — это все, что у меня осталось от Бена. Это все, что осталось в моей жизни. Хорошие воспоминания — никто не сможет забрать их у меня. Бен был хорошим человеком — хорошим мужем и замечательным отцом нашего сына.

— Да, — сказал Шейн, — никто не сможет забрать у вас воспоминания.

Он подошел к стулу, взял шляпу, стал вертеть ее своими ручищами.

— Я не думаю, что Самуэльсон вернется, миссис Эдвардс. Но если он придет, не договаривайтесь с ним ни при каких условиях. А я позабочусь о модели фотоаппарата и о чертежах вашего мужа. Пока они не запатентованы, любой мошенник, стоит ему только их заполучить, сможет сказать, что это его изобретение.

Вдова безучастно кивнула.

— Они сейчас в совершенно безопасном месте — в сейфе издательства.

— Спокойной ночи, миссис Эдвардс, — отрывисто сказал Шейн и вышел.

Улица была пустынна. Месяца не было видно из-за густой тропической растительности и домов западной стороны. Сильный восточный бриз принес запах моря. Шейн снял шляпу, позволяя ветру трепать его волосы, и быстро зашагал к городу.

Едва Шейн вошел в гостиницу "Тропическая", навстречу ему бросился Билл Джентри.

— Где ты был, черт возьми? — нетерпеливо спросил шеф детективов Майами. — Ты знаешь, что на шоссе, ведущем к треку, произошло еще одно убийство?

— Знаю, — ответил Шейн. — Я все об этом знаю, Билл. Ты не видел Филлис?

— Нет. Я пришел всего несколько минут назад. Портье сказал мне, что Фил в номере, а ты еще не вернулся.

Шейн кивнул и задумчиво провел длинными пальцами по растрепанным волосам.

— Какое число будет в следующий вторник, Билл?

— Следующий вторник? Откуда я знаю, черт возьми! Посчитай сам. Сегодня четверг. О чем ты только думаешь? Повсюду убивают людей…

Но Шейн уже не слушал. Он старательно считал, загибая пальцы, и что-то бормотал себе под нос. Потом резко повернулся и зашагал к коммутатору гостиницы.

— Соедините меня с полицейским управлением в Урбане, штат Иллинойс, — сказал он хорошенькой блондинке-телефонистке.

Та быстро записала заказ на листке бумаги, посмотрела на него и спросила:

— Кто вызывает?

— Запишите на мой счет — Майкл Шейн, номер три — десять.

Шейн сразу зашел в будку и плотно закрыл дверь. Ожидая соединения, он барабанил пальцами по маленькой деревянной подставке. Сквозь стеклянную дверь он видел Билла Джентри, стоящего в нерешительности на том же месте, где они только что разговаривали. Билл недоверчиво и подозрительно поглядывал на будку.

В маленьком помещении стало нестерпимо жарко, Шейн достал платок, чтобы вытереть лицо, но в это время зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос:

— Ваш заказ, сэр.

— Полиция Урбана слушает, — отозвался грубый голос.

— Говорите, мистер…

— Послушайте, — громко перебил Шейн, чтобы телефонистка не успела назвать его имя, — соедините меня с шефом.

— Говорит шеф, — ответил голос с характерным для Среднего Запада слегка гнусавым произношением.

— С вами говорит Билл Джентри, шеф детективов Майами, штат Флорида, — быстро сказал Шейн. — Я звоню из Кокопалма, Флорида. Мы здесь расследуем двойное убийство, и мне нужна ваша помощь.

— Конечно, конечно. Мы сделаем все, что сможем. — Голос шефа полиции Иллинойса звучал сочувственно. — Чем я могу вам помочь?

— Вытащите из кровати служащего своего муниципалитета, который сможет откопать списки браков, зарегистрированных в 1931 году. Меня интересует четырнадцатое января 1931 года. Вы запомнили?

— Минутку, сейчас запишу. Я сейчас же вызову Алонзо Твигза и через несколько минут позвоню вам.

— Звоните мне в гостиницу "Тропическая" в Кокопалме, Флорида. Дайте мне имена всех женихов и невест, которые поженились в этот день, — всех, если в этот день был зарегистрирован не один брак.

— Наверняка не один, — ответил шеф Урбана. — У нас в Урбане это праздничный день, поэтому…

— Это хорошо, — прервал его Шейн, — теперь исход моего дела зависит от вас, шеф, а я в долгу не останусь.

Он повесил трубку и подошел к рассерженному шефу детективов Майами.

— Билл, я только что использовал твое имя и влияние, чтобы заполучить сведения из Иллинойса. Так что скоро тебе оттуда позвонят. Счет за разговор оплачу я.

— Послушай, Майкл! — взорвался Джентри. — Какого дьявола…

Шейн успокаивающе положил ему руку на плечо и спокойно сказал:

— Я и сам пока не знаю. Сначала мне нужно поговорить с мистером Альбертом Пейсоном. После этого, надеюсь, я наконец разберусь в том, что делаю.

— Дай Бог, — раздраженно сказал Джентри. — У меня есть и своя работа.

Он вернулся и сел в глубокое кресло. На крупном лице шефа детективов застыло выражение напряженного ожидания.

Глава 15

Шейн подошел к стойке и спросил у портье, не оставляла ли Филлис ключи от машины. Молодой человек тут же подал ему связку, и Шейн спросил:

— Как проехать к дому Альберта Пейсона?

— Пейсоны живут в двух кварталах к северу от гостиницы, на главной улице. Их дом вы легко найдете — он в два раза больше остальных домом этого квартала.

— Спасибо, — Шейн быстро зашагал к машине. Он проехал два квартала к северу и затормозил перед внушительным двухэтажным домом, к которому вела бетонная дорожка. Дом был окружен вмурованной в бетон семифутовой железной оградой и каменной стеной. Шейн вышел открыть ворота, но увидел, что они заперты.

Оставив "родстер" у ворот, он зашагал к невысокой железной калитке, напротив парадного хода в дом. Калитка тоже была заперта.

Ухватившись за прутья, Шейн перепрыгнул через калитку и пошел по дорожке к парадному. Все окна первого этажа были темными, но наверху горел свет. Шейн нажал кнопку звонка и стал ждать.

Он услышал, как открылось окно над его головой и мистер Пейсон раздраженно спросил:

— Кто там еще?

— Закон! — бодро отозвался Шейн.

— Но это же абсурд! — запротестовал Пейсон. — Шеф Бойл освободил меня под залог и заверил, что я ни в чем не виноват.

— Это не шеф Бойл.

Разговор прервался. Через открытое окно слышен был умоляющий и слезливый женский голос. Потом Пейсон спросил:

— Это детектив из Майами?

— Да. Мне нужно поговорить с вами о той новости, которую Матрикс сегодня из-за вас не напечатал.

На этот раз пауза была короче, и Пейсон изменившимся голосом сказал:

— Хорошо. Только вам придется пару минут подождать.

Банкир закрыл окно, но Шейн услышал, как он говорит жене:

— Понятия не имею, Сара, но я думаю, что это связано с делами трека.

Детектив закурил. Пара минут затянулась до пяти. Потом загорелся свет на первом этаже и щелкнул замок.

На Альберте Пейсоне был черный шелковый халат, из-под которого торчали панталоны. Он выглядел обеспокоенным и расстроенным. Банкир поднял руку и, тревожно оглянувшись, прошептал:

— Пожалуйста, мистер Шейн, говорите тихо! Миссис Пейсон наверняка будет подслушивать у лестницы.

Шейн насмешила растерянность этого пожилого волокиты, и он спросил шепотом:

— Здесь есть место, где нас никто не сможет подслушать?

Пейсон облегченно откашлялся.

— Конечно, мы можем поговорить в библиотеке. — Он быстро повел детектива по коридору к застекленным дверям, за которыми оказалась маленькая комнатка с неудобными кожаными креслами и книжными полками. Он пропустил Шейна вперед и плотно закрыл дверь.

— Прежде всего, мистер Шейн, мои личные дела, это, мне кажется… — он взмахнул обеими рукам, выражая неодобрение, и уселся в кожаное кресло.

Шейн остался стоять. Нахмурив рыжие кустистые брови, он смотрел на местного банкира.

— Речь идет о расследовании убийства. В таких случаях никто не обращает внимания на вмешательство в личную жизнь. Вы даже не представляете, в какую грязь нам приходится влезать во время следствия.

Некоторое время Пейсон сидел неподвижно. Он казался несчастным и подавленным.

— Будет ужасно, если Сара узнает о моей… э-э-э… неверности, мистер Шейн.

— Такой опытный Дон-Жуан, как вы, — мягко сказал Шейн, — должен был обдумать все это раньше. Но я сделаю, что смогу. Если вы назовете мне имя женщины, к которой сегодня ездили в Майами.

Пуговичный нос мистера Пейсона сморщился.

— Не понимаю, зачем это нужно. Ни в коем случае!

— Послушайте, — терпеливо сказал Шейн, — вы оказались в самой гуще событий, связанных с подделкой билетов и двумя убийствами. Главный свидетель был убит сегодня в Майами, В это время вы были в Майами. Вы уговаривали человека, который вас там увидел, не писать об этом, объясняя, что скрыли поездку от жены. Меня, черт возьми, не интересует ваша мораль. Меня интересует ваше алиби во время, когда была убита Мэй Мартин.

Мистер Пейсон изумленно уставился на детектива.

— Вы что, действительно меня подозреваете?

— Я подозреваю всех, — буркнул Шейн. — И чем больше людей я смогу отсеять, тем легче мне будет работать. Так я получу имя в этой женщины?

Толстый человечек съежился под внимательным взглядом Шейна. Наконец он принял решение и с достоинством сказал:

— Все равно это не имеет значения.

Он назвал имя и номер в гостинице. Детектив записал их в маленький блокнот и приветливо кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — я это проверю. Если вы меня обманули, я это обнаружу очень быстро, и вам это нисколько не поможет.

Альберт Пейсон встал.

Шейн уселся в одно из кожаных кресел.

— Наша беседа еще только началась. Садитесь, мистер Пейсон. Имя и адрес это только первый шаг, чтобы найти недостающую ниточку. Что вы знаете о Джиле Матриксе?

— Мистер Матрикс? Это очень достойный человек. Он всегда своевременно производит платежи в банке.

— Что вы знаете о нем самом? — усмехнулся Шейн. — Меня интересует его подноготная. Как он жил до того, как приехал в Кокопалм и купил "Голос"?

— Об этом я почти ничего не знаю. Матрикс пришел в банк с деловым предложением. У него была возможность заполучить "Голос" по низкой цене. И он показался мне человеком, который сможет выпускать именно такую газету, которая нужна Кокопалму.

— Ваш банк дал ему деньги на приобретение "Голоса"?

— Да. Мы всегда рады помочь обществу, предоставляя деньги для создания…

— Конечно, — перебил Шейн. — Я знаю, что банки этим занимаются. Но что он дал в залог? Ведь, оказывая услугу обществу, вы не забываете о таких мелочах, как гарантия.

— Конечно.

— Что дал Матрикс, чтобы обеспечить ссуду?

Шейн погасил сигарету о подлокотник кресла и, внимательно наблюдая за Пейсоном, достал спички. Переключение разговора на финансовые дела явно улучшило его настроение.

— Насколько я помню, сделка совершалась под заклад типографии в Иллинойсе. В городе… — мистер Пейсон задумался. — Кажется, в Фонтэне.

Шейн откинулся назад и закрыл глаза, глубоко затягиваясь.

— Мне нужно это знать точно, — задумчиво сказал он. — Матрикс заложил типографию в Фонтэне, штат Иллинойс, как гарантию ссуды на приобретение местной газеты.

— Верно, и в этом нет ничего удивительного. Многие люди закладывают свое имущество, чтобы устроиться здесь, на юге Флориды. Сделка с Матриксом была законной во всех отношениях. Мы, конечно, приняли меры предосторожности — навели справки о типографии в Иллинойсе. Она была оценена вдвое дороже нашей ссуды и находилась в хороших руках. Поэтому сделка была для нас вполне надежной. — Мистер Пейсон поколебался, потом добавил:

— Я узнал, что прежний владелец типографии в Фонтэне, у которого ее купил Матрикс, тогда сидел в тюрьме. Но не знаю, какое преступление он совершил.

Шейн оглядел комнату, уставленную рядами книжных полок, и вдруг спросил:

— В вашей библиотеке есть географический атлас?

Мистер Пейсон встал и, подойдя к полке, взял атлас в кожаном переплете. Шейн открыл карту Иллинойса и нашел на ней Урбан и Фонтэн. На мелкомасштабной карте они были расположены совсем рядом.

Нетерпеливо поглядев на детектива, Пейсон пробурчал:

— Не понимаю, какая может быть связь между этим и убийствами или подделкой билетов.

Шейн закончил рассматривать карту и выпрямился.

— Вы помните фамилию человека, который продал типографию Матриксу? — отрывисто спросил он.

— Нет, не могу вспомнить.

— Я полагаю, в банке остались документы?

— Конечно. Они хранятся в сейфе.

— Одевайтесь и поехали со мной, — сказал Шейн. — Мне нужно их увидеть.

— Но мистер Шейн, в такое время? — возмутился Пейсон. — Нет, все это заходит слишком далеко.

— Черт возьми, еще нет и одиннадцати! — отрезал Шейн. — Поехали скорее, нам нельзя терять ни минуты.

— Но почему вам вдруг так понадобилось имя уголовника из Иллинойса, — встревоженно спросил Пейсон, — который раньше владел собственностью, перешедшей теперь к Матриксу?

— Хватит вилять! — рявкнул Шейн и крепко взял толстяка за руку.

Увидев решительное лицо детектива, Пейсон испуганно подчинился. В коридоре он вырвал руку, подошел к лестнице и сказал немного дрожащим голосом:

— Сара, дорогая! Мне нужно сейчас уехать по очень важному делу, не терпящему отлагательств.

Жена в ответ запротестовала, но Пейсон быстро пошел к Шейну, ожидавшему у открытой входной двери. Банкир вытащил из маленького стенного шкафа костюм и торопливо переоделся. Он застегнул пиджак на все пуговицы и поднял воротник, чтобы не было видно, что на нем нет галстука.

Шейн не выдержал и фыркнул. У Пейсона был сейчас вид человека, готовящегося совершить какое-то жуткое преступление.

— Не люблю, когда со мной так обращаются! — запротестовал Пейсон, но Шейн ничего не ответил. Он торопливо повел банкира к двери, нетерпеливо ждал, пока тот возился с замком, и быстро пошел к "родстеру". Запыхавшийся Пейсон уселся рядом с ним, и машина помчалась на юг.

— Вход в банк на углу со стороны гостиницы, — сказал Пейсон, когда они проехали квартал. — Мне придется позвать ночного сторожа. Вы же понимаете, это необычное событие. Прямое нарушение правил безопасности.

Шейн вел машину молча. Наконец он остановил "родстер" перед углом кирпичного дома. Зеркальные стекла выходящих на улицу окон были освещены изнутри. Подойдя к окну, они увидели старика, который бесцельно водил шваброй по кафельному полу фойе.

Пейсон постучал ключом по стеклу, и старик быстро выпрямился, с опаской глядя в окно.

Пейсон показал ему ключ и жестами объяснил, что собирается войти. Потом он подошел к огромной двери и отпер замок.

Дверь открылась, и они увидели сторожа. Старик стоял посреди фойе и испуганно смотрел на них.

— Все в порядке, Йенсен, — успокоил его банкир. — Все в полном порядке. Это вовсе не ограбление.

Пейсон провел Шейна за перегородку, встревоженно объясняя:

— Наличные и ценные бумаги мы, конечно, храним в отдельной камере с часовым устройством. Туда мы не сможем попасть, как бы ни старались.

— Черт возьми, я же не собираюсь грабить ваш банк, — неприязненно ухмыльнулся Шейн, — но мне срочно нужно увидеть эту накладную.

Он немного отступил назад и смотрел, как банкир возится с серебристыми дисками замка. Детектив облегченно вздохнул, когда Пейсон наконец нажал рычаг и дверь открылась.

Автоматически загорелись внутренние лампы, осветив небольшое помещение, стены которого от пола до потолка сплошь состояли из выдвижных ящиков.

Пейсон зашел внутрь и медленно двинулся вдоль стены, читая надписи на каждом ящике, похлопывая себя по пухлым щекам и что-то бормоча под нос. Скоро он остановился, выдвинул один из ящиков, немного порылся среди плотно уложенных огромных конвертов и с торжествующим возгласом вытащил один из них.

— Получите! — сказал он. — Хотя я и сейчас считаю это бесполезной потерей времени. Совершенно бесполезной.

Его уверенность в себе и неприязнь здесь, в банке, переросли в надменную чопорность.

— Вы наняли меня, чтобы я раскрыл это дело, — сказал Шейн и с пухлым конвертом в руках вышел из тесного хранилища.

Он положил конверт на стол, развязал туго обвязывающий его шнур и вытащил стопку документов.

— Вы найдете это быстрее меня, — он положил бумаги перед банкиром.

Пейсон быстро перелистал их и почти сразу вытащил то, что было нужно Шейну, — документ, подтверждающий, со множеством оговорок и юридических уточнений, что право на указанную здесь собственность 15 октября 1936 года перешло от бывшего владельца, Теодора Росса, к Джилберту Матриксу.

Внимательные серые глаза Шейна остановились на имени Теодор Росс. Он поспешно записал его в свой блокнот, а Пейсон тем временем выкопал еще один документ и развернул его перед Шейном.

— Это, — сказал Пейсон, — закладная на типографию в Иллинойсе, которую мистер Матрикс дал как гарантию под ссуду. Можете убедиться — все в полном порядке.

Шейн стоял с непроницаемым лицом, переводя взгляд с одного документа на другой и потирая большим и указательным пальцами мочку уха. Потом спросил:

— Пейсон, кто принимает решение о предоставлении таких ссуд? Вы можете самостоятельно заключать такие сделки?

— Нет, конечно, — со спокойным достоинством ответил банкир. — Да я бы и не взял на себя такую ответственность, даже если бы меня уполномочил на это совет директоров. Любая сделка такого рода рассматривается и утверждается целой коллегией исполнительных директоров. Вот, посмотрите, каждый из них в знак одобрения завизировал документ. — Он показал написанные на полях инициалы.

Шейн некоторое время смотрел на записи:

— Я полагаю, каждый из них осмотрел предложенный залог и оценил его стоимость?

— Конечно. Осторожность в предоставлении ссуд — это основа надежности любого банка. Вы должны понимать…

— Кто входит в ваш совет директоров? — перебил Шейн.

— Мистер Ньюсон, агент по торговле недвижимостью, доктор Фербенкс, мистер Гардеман, доктор Хайнесс, дантист, мистер Макферлейн…

— Понятно, — мрачно усмехнулся Шейн. — Это практически реестр самых уважаемых граждан Кокопалма.

Пейсон недовольно дернулся.

— Я еще не закончил список. В него входят также…

— Я вас уже понял, — грубо и торопливо перебил Шейн. Он начал было запихивать бумаги обратно в конверт, но мистер Пейсон отнял их и уложил в конверт в нужном порядке.

Шейн подождал за дверью, пока банкир вышел из хранилища, запер его и пожелал доброй ночи Йенсену, все так же подозрительно наблюдавшему за ними поверх рукоятки швабры.

— Я полагаю, вы полностью удовлетворены? — спросил Пейсон, торопливо вышагивая рядом с длинноногим детективом.

Шейн ответил, только когда сел за руль и развернул "родстер" в сторону дома банкира.

— Я полностью удовлетворен, — сказал он. — Гораздо больше чем рассчитывал, — и выжал акселератор до отказа.

Остановившись у ворот особняка, он подождал, пока Пейсон выберется из машины, потом сказал;

— Вам не о чем беспокоиться, если эта леди легкого поведения из Майами подтвердит ваше алиби.

Помахав на прощание рукой, Шейн уехал, а банкир поспешно ретировался в безопасный уют своего двора и надежно запер ворота.

На лице Шейна появилась сатанинская ухмылка. Через мгновение она сменилась выражением угрюмой решимости.

Глава 16

Возвращаясь по главной улице, Шейн заметил вспышку света в заднем окне редакции "Голоса". Он резко затормозил и внимательно посмотрел вверх. Но свет больше не появлялся. Все окна были темны.

Майкл неподвижно сидел за рулем, внимательно глядя в окно. Он был уверен, что слабая вспышка не была игрой воображения.

И вот луч света снова блеснул в темном квадрате окна…

Шейн выключил фары и, подъехав к тротуару, выскользнул из машины. Он прошел к юго-восточному углу двухэтажного дома, мгновение поколебался, глядя вверх, а потом тихо вернулся назад, двигаясь вдоль стены здания.

Похожий на призрачную тень в обманчивом свете звезд и отраженных огней улицы, детектив обошел вокруг здания и убедился, что из редакции нет другого выхода, кроме главного. В доме не было ни черного хода, ни пожарной лестницы. Шейн остановился в глубокой тени парадного напротив гостиницы "Тропическая" и ждал.

Гонки еще не окончились, и перед гостиницей было припарковано всего несколько машин. Через незакрытые шелковые гардины Шейну был виден гостиничный холл. У двери стояли шеф Джентри и шеф Бойл. Бойл возбужденно что-то говорил, размахивая руками, Билл Джентри слушал с мрачным видом, то и дело кивая и потирая массивный подбородок.

Шейн заметил, что нигде не видно голубого "седана" Макса Самуэльсона. Он бы дорого дал, чтобы узнать, где сейчас "седан" — где Макс и два его телохранителя. Модель фотоаппарата и чертежи лежат наверху, в сейфе "Голоса". Если Макси решил играть ва-банк…

Шейн напрягся — его обострившийся слух уловил звук легких шагов. Кто-то осторожно спускался по лестнице из редакции. Детектив прижался к закрытой двери, так что его мощное тело целиком скрылось в тени. Он пониже надвинул на лицо шляпу и медленно повернул голову.

Дверь тихо скрипнула под чьей-то осторожной рукой. Человек медленно, дюйм за дюймом открывал дверь всего футах в пяти от места, где стоял Шейн. Ногти детектива глубоко врезались в грубую кожу ладоней.

Шейн чуть не выдал себя резким движением, когда дверь вдруг широко распахнулась. Но он заставил себя стоять неподвижно и через мгновение увидел, что на тротуар беспечно вышел Джил Матрикс. Дверь с легким стуком захлопнулась. Редактор мгновение стоял совершенно неподвижно, потом принялся насвистывать и, не оглядываясь, зашагал вниз по улице. Его непокрытая голова создавала странное впечатление надувного шарика, покачивающегося над круглыми жирными плечами, сильно подавшимися вперед, словно Матрикс взбирался на гору. В правой руке редактора болтался портфель, и звук его шагов далеко разносился в вечерней тишине.

Шейн снял шляпу и вытер лицо носовым платком. Потом вышел из своего укрытия и пошел к гостинице. Его глаза внимательно осмотрели улицу, потом припаркованные перед гостиницей машины. Похоже, что Макси Самуэльсон, его крепыш-водитель и хныкающий Мелвин, у которого руки так и чесались спустить курок, убрались из города.

Не успел Шейн войти в холл гостиницы, как услышал сердитое рычание Билла Джентри.

— Где ты пропадал, черт возьми!

— В Кокопалме, — почти счастливым голосом ответил Шейн.

— Господи! Всякий раз, когда вы исчезаете из поля зрения, происходят какие-то неприятности! — громко воскликнул шеф Бойл.

— А что стряслось на этот раз? — спросил Шейн.

— Погром фотостудии Эйс-Хай, Джейк Ливердинк работал в затемненной лаборатории, когда туда ворвался какой-то бандит и нокаутировал его. Он разбил какие-то вещи и смылся раньше, чем Джейк успел его разглядеть.

— Ему трудно было что-нибудь рассмотреть, если он валялся без сознания, — заметил Шейн.

— Черт вас возьми! — заорал шеф Бойл, но Билл Джентри перебил его.

— Нам достоверно известно, что сегодня вы уже виделись с Джейком Ливердинком по служебному делу, Шеф Бойл считает, что…

Шейн хмыкнул.

— Если бы я не был занят другими делами, я бы мог посетить Джейка позже — по служебному делу. Но так уж получилось, что я был занят — брал банк. Поэтому вы не сможете повесить на меня неприятности Джейка.

Глаза Бойла вылезли из орбит…

— Брал банк? Ради Бога…

— Мне помогал президент этого заведения, — отрезал Шейн. Он повернулся к Джентри. — Были сообщения из Иллинойса, Билл?

— Еще нет. — Джентри свирепо откусил кончик сигары, вытащил его изо рта, смял и выбросил за дверь.

— Я не могу торчать здесь всю ночь, — набросился он на Шейна. — Я должен работать над убийством Мартин, а ты мне не дал даже маленькой зацепки. Насколько я знаю, ты все еще последний, кто видел ее живой.

Шейн равнодушно кивнул.

— Я все еще думаю, что ты сможешь расследовать это дело здесь, в Кокопалме, быстрее, чем в Майами. Если Макси сказал мне правду…

— Макси? Самуэльсон? При чем тут он? — раздраженно спросил Джентри.

— Сейчас расскажу, Билл. Именно это я утаил от тебя в прошлом разговоре. — Сейчас Шейн говорил очень серьезно. — Я не знал, насколько сильно придется давить на Макси, и хотел на всякий случай приберечь эту информацию для себя. Но Макси, кажется, уже исчез со здешнего горизонта. А теперь слушай. Когда я выходил из номера Мэй Мартин, Макс Самуэльсон поднимался к ней лифтом.

Массивное лицо Джентри постепенно становилось лиловым.

— Значит, Самуэльсон видел ее после тебя? Он был здесь, в Кокопалме, и я легко мог его взять, а ты не сказал мне ни словечка!

— Я не мог, Билл, — оправдывался Шейн. — Тогда не мог. Да и что бы это для тебя изменило?

— Что бы изменило? — Джентри еще больше покраснел от ярости. — Черт возьми, да он бы уже давно сидел за решеткой! И, будь уверен, он бы уже о многом мне рассказал.

— Но ты сможешь в любой момент взять его в Майами, — мягко возразил Шейн старому другу. — Только не думаю, что это тебе много даст, кроме того, что ты сможешь точно установить время ее смерти, Макси клянется и божится, что, когда он зашел в номер, Мэй Мартин была мертва.

— Он что, действительно побожился, и ты ему поверил? — тяжелая верхняя губа Джентри насмешливо искривилась.

— Я пока ни в чем не уверен, Билл. У меня есть только версия.

— Черта лысого у тебя что-нибудь есть! — насмешливо проговорил Джентри. — Может быть, ты соизволишь ознакомить нас со своей версией? Видишь ли, мы тоже в какой-то мере в этом заинтересованы. Может быть, ты об этом еще не слышал, но вечером на территории каждого из нас совершены убийства. Конечно, когда ты отрабатываешь свой гонорар, убийства тебя не интересуют. Но штука в том, что это работа. Майкл, если ты не объяснишь…

— Я не могу. Пока еще не могу. Не раньше, чем придет телеграмма из Иллинойса. Как только она придет, дай мне знать, Билл. — Он постоял, задумчиво подергивая себя за мочку уха, потом буркнул:

— Я буду в своем номере, — и поспешил к лифту.

Дверь люкса была заперта. Шейн громко постучал. Вскоре в комнате послышались шаги, щелкнул замок, и дверь осторожно приоткрылась.

Шейн распахнул дверь.

Филлис попятилась от него. Ее огромные глаза возмущенно смотрели на мужа. На ней был халат из голубой шелковой тафты, волочившийся длинными складками по полу и шелестящий при каждом движении. Филлис скрестила на груди руки и выпрямилась — стройная и неприступная.

— Что это ты репетируешь, милая? — улыбнулся Шейн. Его серые глаза смеялись. Он захлопнул дверь и шагнул к жене, вытянув вперед руки.

Филлис возмущенно оттолкнула его.

— Не прикасайся ко мне! — резко приказала она. — Посмей только пальцем ко мне притронуться!

Веселье в глазах Шейна погасло. Улыбка ушла с его покрытого морщинами лица медленно, словно он хотел сохранить ее, но не мог заставить мышцы лица повиноваться.

— Что за чертовщина, Фил? — детектив испытующе осматривал себя и даже принюхивался, чтобы удостовериться, что не влез по небрежности в какую-нибудь мерзость.

— Не пытайся перевести это в шутку! — снова напустилась Филлис. — Я никогда не позволю тебе снова меня коснуться. Никогда, пока я жива!

— Ей-богу, я и не думал шутить! — запротестовал Майкл. — Я просто не понимаю, в чем дело. Никогда в жизни не был так мало расположен шутить. Что с тобой стряслось?

Филлис засопела и сказала сдавленным голосом:

— Оказывается, у меня еще осталось чувство собственного достоинства, только и всего. А ты, небось, думал, что оно окончательно исчезло, когда ты на мне женился!

Шейн беспомощно опустил руки и сузившимися глазами смотрел на жену. Она передразнила его позу и точно, как Майкл, сузила глаза. Он засмеялся, но это была лишь жалкая попытка обратить все в шутку.

— Ты злишься, что я не пришел раньше? Я был ужасно занят и…

— Конечно нет! — бушевала Филлис. — Я была бы счастлива, если бы ты вообще не вернулся.

Шейн вздохнул.

— Ну, будь же благоразумна, милая!

— Не смей называть меня милой! — огрызнулась она и топнула по ковру маленьким голубым тапочком. — Благоразумной? Ты, наверное, имел в виду — готовой все снести и со всем молча согласиться?

— Проклятие! — с горьким недоумением произнес Шейн. Он отвернулся от жены и пошел в ванную. Там открыл заветную бутылку коньяка и налил себе полстакана темной ароматной жидкости.

— Давай-давай! — визгливым истеричным голосом закричала Филлис. — Теперь еще накачайся бренди!

Шейн задержал стакан на полпути ко рту, хмуро посмотрел на янтарную жидкость, вздохнул и сделал два больших глотка.

Отставив стакан, Шейн внимательно посмотрел на себя в зеркало. Рыжие волосы торчали во все стороны, и царапины на левой щеке едва ли добавляли привлекательности его облику. Измученные глаза его отражения мрачно поблескивали над жесткой рыжей щетиной, удивительно быстро отросшей за этот длинный день.

В тысячный раз Майкл поразился, как ему повезло, что он женился на такой молодой и красивой девушке, как Филлис. И тут же с острым испугом подумал, что это счастье в любой момент может закончиться.

Может быть, то, что сейчас происходит, и есть начало конца?

Шейн никогда не знал, как справляться с подобными ситуациями. Ему приходилось успокаивать женскую истерику. Но не может же, черт возьми, человек бить по щекам свою собственную жену!

Шейн приложил ухо к приоткрытой двери в гостиную и услышал дикие рыдания Филлис.

Он молча закрыл дверь, сделал еще один большой глоток из своего стакана и отвернулся от взлохмаченного урода, глядевшего на него из зеркала.

Шейн плеснул в стакан еще бренди и залпом выпил. Потом торопливо снял галстук, подвернул воротник рубашки, закатал рукава и с удовольствием вымыл лицо и шею горячей водой. Потом взял свою бритву и старательно соскоблил уродливую щетину. Он смочил волосы горячей водой и аккуратно причесался.

Завязав галстук, Майкл бросил последний взгляд на свое отражение и решительно зашагал в гостиную.

Филлис сидела в глубоком кресле и покачивалась взад-вперед, закрыв лицо руками. Плечи ее судорожно вздрагивали. Вырывающиеся из сжатых губ стоны были невыносимы.

Шейн опустился на колени и обнял жену длинной рукой.

— Не надо, Фил, ради Бога! Я не могу этого вынести… — он осторожно отвел одну руку Фил от лица.

Вдруг Филлис подняла голову. В глазах ее не было слез. Они лучились весельем.

— Майкл Шейн! — расхохоталась она. — Не понимаю, как ты умудрился стать лучшим в мире детективом!

Рука Шейна, обнимавшая жену, напряглась. Он быстро поднял ее с кресла, уселся туда сам, легко перебросил Филлис через костлявое колено и несколько раз шлепнул ладонью, стараясь, чтобы звук был позвонче.

— Мне давно стоило это сделать, — мрачно сказал Майкл, но в голосе его звучало явное облегчение. — Когда поймешь свою ошибку, скажи "хватит".

— Хватит! — едва выговорила Фил сквозь истерический хохот.

Шейн легко приподнял жену, поставил на ноги и посмотрел ей в глаза.

— Теперь говори, зачем ты затеяла эту комедию? Ты совсем сбила меня с толку.

— О, Майкл! — простонала она. — Ты выглядел таким… Таким несчастным… Таким ужасно смешным, когда я начала притворяться. Я совсем не собиралась это продолжать, честное слово!

Филлис отстранилась от мужа и посмотрела на его шевелюру. Она мягко погладила Майкла по щеке, а потом обеими руками взъерошила густые рыжие волосы.

— Извини, Майкл. Это была плохая шутка. Но я… Я уже начала и не могла остановиться. В первый раз в жизни я почувствовала, что могу тобой управлять! — Она посмотрела на мужа огромными смеющимися глазами.

Шейн, улыбаясь, повалил ее на ковер.

— В следующий раз, когда ты выкинешь такой фокус, я тебя выпорю по-настоящему.

Весело улыбавшаяся Филлис надула губы.

— Дело в том, что у меня действительно была причина для скандала. На этой фотографии ты выглядишь так, словно все происходило всерьез.

Шейн уставился на жену, сидящую у его ног, обхватив колени руками.

— На какой фотографии, милая?

— На той, где ты снят с этой девицей Тейлор. — Филлис вскочила и подбежала к стоявшему у противоположной стены маленькому столику. Она схватила со стола черный конверт для фотографий и, вернувшись, протянула Майклу сверкающий глянцем снимок.

— Вот, — сказала она, снова усаживаясь перед ним на пол. — В жизни не видела подобного бесстыдства.

Фотография была, как и предсказывал Конвей, отличная. На щеке Шейна четко выделялись три кровавые полосы. Камера поймала удивленно-растерянное выражение лица детектива, когда он обернулся на свет вспышки. Его рука крепко обхватила талию Мидж, как будто он упорно старался удержать пытавшуюся вырваться девушку, а согнутые пальцы второй руки были так близко к порванному на груди платью, как будто он только что разорвал материю.

Мидж Тейлор отчаянно отбивалась. На лице ее было выражение неподдельного ужаса и девичьего стыда.

Шейн, серьезно кивая, повертел фотографию в руках.

— Повеса Майкл во всей красе, — прокомментировал он. — Здесь ты видишь методику, которую я довел до совершенства к тому времени, как ты подкралась ко мне со стороны слепого глаза и выскочила за меня замуж.

— Вот оно, твое истинное лицо, — расхохоталась Филлис. — Ты же знаешь, что никогда нельзя рвать на женщинах одежду.

— А как это оказалось у тебя? — Шейн взял конверт и прочел напечатанный в углу адрес:

"Студия Эйс-Хай. Джейк Ливердинк".

— О, я и забыла, что ты не знаешь, — сказала Филлис.

Она вскочила с пола и, усевшись на подлокотник кресла, прижалась к мужу.

— Когда тебя не было, мистер Матрикс прислал этот конверт вместе с запиской. — Филлис достала из кармана сложенный листок.

Шейн развернул его и прочел:

"Это единственный отпечаток. Других не будет. Возьмите его на память о Мидж и обо мне. Теперь вы можете свободно преследовать Макферлейна и его банду. Ваши руки развязаны. Джил Матрикс".

В глазах Шейна блеснул странный огонек, и он некоторое время сидел, задумчиво глядя перед собой.

— Что это означает? — не вытерпела Филлис. — Ты об этом не хотел мне рассказывать, когда вернулся из "Рандеву" и болтал что-то о котятах на дороге?

Шейн улыбнулся и кивнул.

— Именно это, милая. Джил испортил игру тем, что вломился в студию и уничтожил пленку. Причем, кажется, испортил игру и для Мидж и для нас.

Филлис хотела еще что-то спросить, но тут зазвонил телефон. Шейн вскочил как ужаленный и бросился в спальню.

— Я только что получил телеграмму от шефа полиции Урбана, — сказал Билл Джентри.

— Прочти ее мне.

— "Клод Бейтс и Лукреция Грант — единственная пара, зарегистрированная в этот день". Черт возьми, Микки! Что это значит?

— Спасибо, Билл, — сказал Шейн и быстро повесил трубку.

Он вынул из кармана блокнот и записал эти два имени. А потом сел на край кровати, потирая костлявый подбородок.

Потом взял трубку и попросил телефонистку гостиницы связать его с начальником тюрьмы штата Иллинойс в Джольете.

Глава 17

Майкл Шейн одной рукой держал трубку возле уха, другой выудил из кармана сигарету. Филлис подошла к нему и села рядом. Она чиркнула спичкой и, не говоря ни слова, дала мужу прикурить.

Шейн долго слушал, как переговариваются междугородние телефонистки, и, наконец, услышал голос:

— Мы связались с тюрьмой в Джольете, мистер Шейн. Но начальника нет. Будете говорить с кем-нибудь другим?

— С любым из администраторов, — ответил Шейн.

После короткой паузы телефонистка сказала:

— Соединяю. Говорите, пожалуйста.

— Алло. — Услышал Шейн мужской голос.

— С вами говорит Майкл Шейн, частный детектив из Майами, Флорида. Я расследую убийство и подделку билетов и думаю, что у вас есть информация, которая поможет мне поймать преступника.

— Какие сведения вам нужны?

— Меня интересуют двое ваших бывших заключенных. Их имена — Клод Бейтс и Теодор Росс. Запомнили?

— Одну минутку, сейчас запишу… Все в порядке.

— Я не знаю, когда к вам попали эти люди. Лет десять назад или поменьше. Не знаю, что они совершили и каким был приговор. Но думаю, что они попали за какие-нибудь фальшивки — печатали подделки или что-то в этом роде.

— С такой скудной информацией мне понадобится немало времени, чтобы найти запись, — отозвался офицер тюрьмы. — Вы хотите получить сведения сегодня или…

— Они нужны мне прямо сейчас. Я буду держать трубку, пока вы посмотрите.

— Ладно, — услышал Шейн и приготовился ждать.

Он глубоко затянулся, сосредоточенно нахмурившись и глядя прямо перед собой. Хотя Шейн говорил по телефону очень уверенно, в душе он сомневался, верны ли его предположения. С одной стороны, у него отлично сходились концы с концами. Но могла быть еще дюжина логичных версий, вполне соответствующих тем фактам, которыми он располагал.

Через десять минут ожидания он сказал Филлис:

— Они чертовски долго ищут. Дела всех бывших заключенных должны быть у них сложены в алфавитном порядке. Тогда поиск не отнимал бы столько…

Пальцы детектива крепко сжали телефонную трубку, когда он снова услышал голос офицера. Шейн нахмурился, сказав:

— Да, ожидаю.

Потом глубокие складки на его лице разгладились.

— Прекрасно. В 1931, да? От двадцати до пятидесяти лет? Бежали в тридцать шестом…

Он слушал, кивая головой, с довольным блеском в глазах.

— Отлично, — сказал он наконец. — Я все понял, спасибо. Думаю, что завтра я смогу вам кое-что о них рассказать.

Не опуская трубку, он пальцем нажал рычаг и, когда коммутатор ответил, попросил:

— Соедините, пожалуйста, с Тимоти Рурком. — Он назвал номер телефона в Майами.

— Ты хочешь позвать сюда Тима? — взволнованно спросила Филлис.

Шейн улыбнулся и поднес палец к губам. В следующий момент он заговорил:

— Алло, Тим? Говорит Шейн. Срочно приезжай в Кокопалм. У меня на руках туз, который может сорвать банк, если кто-то не бросит джокера.

— Что там у тебя, Майкл? Что-нибудь по убийству Мэй Мартин?

— Может быть. И еще кое-что интересное. Я подумал, что ты захочешь написать об этом деле, тем более, что ты уже приложил к нему руку, когда принес мне послание от Филлис.

— Может быть. Майкл, почему ты мне не позвонил…

— До встречи в Кокопалме!

Когда Шейн положил трубку, Филлис повисла на его руке.

— Что происходит, Майкл? У тебя вид, как у кота, который проглотил трех канареек. Что это за люди — Бейтс и Росс? Ты ни разу не упоминал этих имен.

Шейн медленно встал, и восторженно выражение сползло с его лица.

— Это облава, Фил. — Он похрустел суставами пальцев. — Я уже знаю, кто занимается подделками, кто убил Мэй Мартин и Бена Эдвардса и почему они были убиты.

— Похоже, ты не очень этому радуешься. Разве ты забыл о гонораре, который тебя ждет? А кто?..

Долгим пристальным взглядом Шейн заставил жену замолчать.

— Ничего веселого здесь не намечается, Фил. Похоже, что пострадает кто-то еще. Это целый клубок преступлений.

Он пожал плечами, наклонился и ласково поцеловал жену в губы.

— Не волнуйся. И знаешь, Фил…

— Да?

— Я хотел бы, чтобы ты оделась. Может быть, мне скоро понадобится твоя помощь.

— Конечно! — Фил вскочила, держа его за руки. — Мы поедем к девушке, которая ждет на берегу?

— Да, к Мидж, — кивнул Шейн. — Забавно, как жизнь иногда швыряет людей.

Он взял свою шляпу и пошел к лифту. В холле его встретил Билл Джентри.

— Ну, теперь ты уже получил свою телеграмму? — прорычал он. — Тебе понадобилась уйма времени, чтобы спуститься сюда. Что теперь?

— Дальше все просто. Только тебе придется повоевать за преступника с шефом Бойлом. Дело в том, что твой человек убил и Бена Эдвардса.

— Кто? Что ты выяснил?

— Я сам закончу это дело, — сухо отрезал Шейн. — Не хочу, чтобы ты или Бойл в последнюю минуту вмешались и помешали мне получить гонорар от владельца трека. — Он отвернулся от Джентри и пошел к стойке портье.

— Давно здесь был Матрикс — когда он передал вам конверт для моей жены?

Портье поджал губы и взглянул на часы.

— Я думаю, с полчаса назад. Он еще сказал, что вы ждете его в редакции.

— Матрикс сказал, что я жду его в редакции?

— Ну да. Он предложил занести вам письмо, потому что все равно собирался идти…

Пальцы Шейна больно сжали запястье дежурного.

— О каком письме вы говорите?

— Ну, о том, что принес для вас посыльный. Плоский, запечатанный конверт с пометкой "Срочно". Он пришел как раз, когда здесь, у столика, стоял мистер Матрикс, и я подумал, конечно…

— Вы подумали! — рявкнул Шейн. Он тяжело дышал, ноздри его раздувались.

Яростно выругавшись, он отпустил тонкое запястье портье. Быстро подошел к коммутатору и попросил девушку срочно соединить его с офисом Джона Гардемана.

Опершись на барьер, Шейн закурил сигарету, глядя, как телефонистка колдует над переключателями. Через минуту девушка подняла голову.

— Мне очень жаль, но мистер Гардеман не отвечает.

Шейн выпрямился. Он видел, что Джентри внимательно наблюдает за ним, но не пытается вмешаться. Майкл снова подошел к портье.

— Где живет Матрикс?

— Один квартал отсюда, — клерк указал на юг. — В меблированных комнатах "Магнолия".

Шейн быстро вышел из холла и двинулся через улицу к своему "родстеру", который стоял на том же месте, где он его бросил, когда заметил в окне редакции странные вспышки света. Промчавшись по улице, детектив затормозил перед домом "Магнолия" и выскочил из машины. В четыре прыжка он добрался до крошечного вестибюля, увешанного почтовыми ящиками. Фамилия Матрикса была написана на четвертом номере.

Номер четыре оказался в конце коридора. Внутри было темно, и на стук никто не отозвался. Детектив стал пробовать ключи один за другим. С четвертой попытки замок удалось открыть.

Шейн включил свет. В комнате царил беспорядок. На полу стояли три собранные сумки и портфель. Погасив свет и заперев за собой дверь, Шейн медленно побрел к машине. Усевшись за руль, он закурил и несколько минут раздумывал, прежде чем завести мотор. Потом "родстер" медленно покатил к гостинице.

Билл Джентри с интересом посмотрел на вернувшегося Шейна. Он хотел было что-то спросить, но передумал, увидев выражение лица Майкла.

Рыжеволосый детектив взял Джентри за руку и повел к двери.

— Ты можешь кое-что сделать для меня, Билл? Не задавая никаких вопросов?

— Конечно, — ответил Джентри.

Шейн дал ему адрес коттеджа на берегу.

— Когда приедешь, поставь машину в квартале оттуда. Скоро там появится Джил Матрикс. Не трогай его, пока он не попытается вместе с девушкой уйти из коттеджа. Если они выйдут раньше, чем я появлюсь, задержи его и жди меня.

Джентри согласился, ни о чем не спрашивая. Он сел в машину и уехал, а "родстер" Шейна двинулся в другую сторону — к гоночному треку.

Когда детектив подъехал, первые машины уже покидали трек. Это был первый ручеек, предвестник мощного потока, который хлынет отсюда после финиша последнего забега. Сейчас разъезжались люди, кто хотел избежать послегоночной суеты, и те, кто проиграл на тотализаторе все свои деньги.

Шейн заехал на стоянку, но на тот раз не стал дразнить служащего, а послушно загнал "родстер" на указанное место. Захлопнув дверцу, он быстро пошел ко входу, который был открыт и пусть в этот час, когда уже заканчивались ночные гонки. На трибуне по-прежнему толпились люди в ярких костюмах. Собак выстраивали для последнего забега, и перед окошками касс уже стояли длинные очереди. Шейн угрюмо протолкался через толпу и подошел к двери, ведущей под трибуну. В коридоре раздавался тот же стук пишущих машинок.

На этот раз он направился прямо к двери Джона Гардемана. Детектив на всякий случай постучал, хоть и был почти уверен, что на стук никто не отзовется.

Ответа не было.

Он взялся за ручку, но дверь была заперта. Шейн вытащил из кармана связку ключей. Он долго не мог найти подходящий, но в конце концов замок поддался.

Шейн оглядел пустой коридор, потом открыл дверь и скользнул в темную комнату.

Ноздри детектива вздрогнули от острого запаха порохового дыма. Он с трудом вытащил ключ, запер дверь на задвижку и только после этого включил свет.

Потом медленно повернулся и хмуро посмотрел на труп Джона Гардемана с маленькой дырочкой на правом виске, свалившийся на бок в своем вращающемся кресле.

Из открытого окна доносилась громкая музыка и возбужденные крики зрителей.

Глава 18

С минуту Шейн неподвижно стоял у двери. Потом посмотрел на открытое окно и вокруг стола подошел к телу Гардемана.

Задняя стена офиса почти вплотную примыкала к окружающей трек высокой белой стене, так что человек не мог бы протиснуться между стеной и окном. Шейн отступил назад, довольный, что никто не сможет заглянуть в офис через окно.

Он остановился перед трупом, рассеянно потирая большим и указательным пальцами правой руки мочку уха. Серые глаза детектива замечали каждую деталь.

Кресло Гардемана было повернуто так, что он находился на полпути между столом и стоявшей позади него пишущей машинкой. Голова его упала на левое плечо, а левая рука свесилась с подлокотника кресла, почти доставая кончиками пальцев до пола.

Правая рука Гардемана лежала на открытом верхнем ящике стола, касаясь рукоятки "кольта". На указательном пальце правой руки был надет резиновый колпачок, которым он стучал по клавишам машинки, когда Шейн в прошлый раз заходил в офис.

В машинку был заправлен лист бумаги. Это был фирменный бланк трека, с написанным в левой верхнем углу именем Джона Гардемана. Справа была написана дата. Это все, что успел напечатать Гардеман перед смертью.

Пуля, убившая менеджера, осталась в его голове. Небольшая ранка с обожженными порохом краями находилась как раз посредине между правым ухом и глазом. Кровь оставила дорожку по щеке Гардемана.

Шейн заметил, что кровь продолжает вытекать из раны и с тихим плеском капает в красную лужу под креслом.

Восстановить картину смерти Джона Гардемана была совсем нетрудно. Кто-то вошел к нему в кабинет, когда он сидел спиной к столу и печатал одним пальцем на пишущей машинке. Шейн помнил, что во время его прошлого визита дверь была незаперта.

Повернув кресло к посетителю, менеджер увидел, что на него направлен ствол пистолета. Он среагировал инстинктивно — отчаянно попытался вытащить свое оружие, удобно лежавшее под рукой в открытом ящике. Но умер раньше, чем успел дотянуться до пистолета.

Все остальное в конторе было на прежних местах. Видно было, что ничего не перекладывалось с места на место. Убийце Гардемана нужно было незаметно исчезнуть сразу после смертельного выстрела. Шейн уже сам убедился, что незаметно пройти в офис по коридору и потом выйти из него было делом несложным.

Внимательно осмотрев тело, Шейн перестал тереть мочку уха и отступил назад. Присев на край стола, он тщательно обдумал ситуацию с учетом своего положения, связи с двумя другими убийствами и выработанной им версией.

В серых глазах детектива вспыхнул странный огонь. С мрачным интересом Шейн разглядывал лежащее перед ним мертвое тело. Он встал, снова подойдя к Гардеману, расстегнул ему пиджак и кивнул, увидев в нагрудном кармане покойника кожаный бумажник.

Немного поколебавшись, Шейн вытащил из кармана носовой платок и, обмотав им пальцы, вытащил бумажник и снова сел на стол.

Не снимая носового платка, чтобы не оставить отпечатки пальцев, Шейн открыл бумажник и вытащил из его отделений множество карточек, рецептов и сложенных записок. Все это он разложил перед собой на столе.

Среди них он увидел сложенную вырезку из газеты. Она была немного помята, выцвела от старости и начала протираться на сгибах. Детектив осторожно разгладил вырезку и стал разглядывать снимок с коротким сообщением.

Все еще не снимая с пальцев носового платка, он неуклюже сложил остальные листки и положил бумажник в карман Гардемана.

Теперь Шейн двигался пружинисто и эластично, словно выслеживал добычу, которая уже наверняка была в его власти.

На фотографии он увидел двух стоящих рядом мужчин. Слева стоял человек с узким подбородком, похожий на жениха с фотографии, висящей на стене в комнате Бена Эдвардса. У второго мужчины было тело карлика, тонкие резкие черты лица и большая голова, которую копна непричесанных волос делала еще больше. Так выглядел Джил Матрикс десять лет назад.

Подпись под фотографией гласила:

"Слева направо: Клод Бейтс и Теодор Росс, которым сегодня в окружном суде был вынесен приговор".

Газета была датирована 18 февраля 1931 года. Рядом было напечатано сообщение Ассошиейтед Пресс из Урбана, штат Иллинойс:

"Сразу после того, как жюри вынесло вердикт о виновности обвиняемых по делу, которое привлекло внимание нашего штата и всей страны, окружной судья К. Л. Мейтис сурово заклеймил Клода Бейтса в своей речи, направленной против Бейтса и его сообщника Теодора Росса. Примерно месяц назад этим двоим было предъявлено обвинение в мошенничестве. Они печатали фальшивые билеты на Ирландском ипподроме и большими партиями сбывали их ничего не подозревающим покупателям. Согласно информации, полученный от окружного прокурора Родфорда Меллинса, оба обвиняемых в ожидании суда содержались под стражей в тюрьме округа. Судья Мейтис назвал главаря шайки Клода Бейтса настоящим врагом общества и упрекнул обвиняемого в том, что он использовал свой талант и изобретательность в преступных целях, а не обратил их на благо общества".

Обвинив Бейтса в том, что он толкнул на путь преступлений Росса, бывшего прежде уважаемым бизнесменом в соседнем городке Фонтэн, судья Мейтис установил ему наказание — от двадцати до пятидесяти лет лишения свободы.

Вина Теодора Росса, как свидетельствовали представленные на суде доказательства, состояла лишь в том, что он позволил использовать в преступных целях свою типографию в Фонтэне. К нему судья отнесся более снисходительно и приговорил к заключению сроком от восьми до пятнадцати лет в тюрьме штата.

Завтра утром помощник шерифа Эл Хоган отвезет обоих осужденных в Джольет. Огромные стальные ворота на много лет отделят их от всего мира. У них будет возможность убедиться в мудрости поговорки: "Воровство не приносит счастья".

Пробегая глазами эту заметку, Шейн достал из кармана сигарету и закурил. Дочитав, он медленно кивнул и задумчиво посмотрел на покойника.

Детектив не спеша сложил газетную вырезку и спрятал в карман пиджака.

Он смотрел на Гардемана, и растерянное выражение постепенно исчезло с его лица. В глазах появился злой блеск, лицо теперь выражало жестокую решимость, как будто перед ним было не тело убитого, а живой и опасный враг.

Ноздри детектива широко раздувались. Когда за окном пропели трубы, возвещая, что готовится последний забег сегодняшнего вечера, черты его лица приняли выражение спокойной решимости.

Он встал со стола и подошел к Гардеману сбоку, внимательно рассматривая положение его тела и правой руки, протянувшейся к пистолету, но так никогда и не коснувшейся его.

Шейн шагнул назад, осторожно просунул носок туфля под угол ковра и откинул его, обнажив дощатый пол между столом и вращающимся креслом.

Удовлетворенно кивнув, Майкл набросил носовой платок на тыльную сторону безвольно повисшей правой руки Гардемана, взялся за платок и почувствовал твердые пальцы мертвеца, который уже начал коченеть.

Он понемногу пододвигал кисть покойника к открытому ящику стола, стараясь не изменить естественного положения тела. Наконец, положив пальцы Гардемана на рукоятку "кольта", Шейн согнул их и вытащил револьвер из ящика. Внимательно следя, чтобы полированной стали и гофрированной деревянной рукоятки касались только пальцы убитого, он провернул барабан и убедился, что револьвер полностью заряжен.

Присев за креслом, он опустил мертвую руку с оружием к полу, так, что ствол был направлен на кусочек деревянного пола, видневшийся из-под отвернутого ковра.

Шейн аккуратно подвел холодный палец Гардена к спусковому крючку, согнул его так, что палец как раз касался крючка, и взвел курок.

Крупные капли пота выступили на изрезанном морщинами лице детектива, когда он, согнувшись, выполнял эту отвратительную работу.

В этот момент доносившийся из-за окна шум толпы стих. Даже оркестр перестал играть. Словно тысячи сидящих на трибунах людей внезапно осознали, что происходит здесь, в офисе. Гул голосов прекратился. Все замерли, затаив дыхание. Если бы в этот момент Шейн решился спустить курок, выстрел наверняка бы был отлично слышен.

В тишине раздался негромкий рокочущий стук, хорошо знакомый каждому завсегдатаю собачьих бегов. Стук колес по изогнутым рельсам, начинающимся на дальней стороне овального трека, становился громче. Это заработал электрический мотор, заставляющий чучело кролика нестись по треку, точно имитируя быстрые прыжки удирающего зверька.

Когда кролик прошел поворот и появился перед стартом, сидящие в клетках борзые начали тонко потявкивать. Их вой усилился, переход в пронзительное крещендо, когда скачущий комок меха промчался мимо стартовых клеток.

Майкл Шейн замер в ожидании, напряженно держа свой палец на пальце мертвеца, лежащем на спусковом крючке. Из всех пор его тела струился пот.

И вот началось. В открытое окно ворвался мощный рев, заглушивший тявканье борзых и шум мотора механического кролика.

— Пошли! — вырвалось одновременно из тысяч глоток.

Шейн встал и вытер лицо платком, который только что помог ему превратить явное убийство в несомненное самоубийство.

Потом он медленно покачал головой. Работа была несовершенна. Пока несовершенна. Он наклонился, снял с пальца Гардемана резиновый колпачок и натянул его на указательный палец своей правой руки.

Подойдя к машинке, он стал медленно и тщательно бить по клавишам одним указательным пальцем. Интервал между словами и строчками он делал левой рукой, обернутой в платок.

Под датой, которую перед смертью напечатал Гардеман, Шейн вписал:

"Я не могу идти дальше этим путем. Я надеялся, что смогу скрыться, но ошибся. Когда сегодня вечером Шейн был здесь, по тому, как он на меня смотрел и как разговаривал, я понял, что он подозревает правду.

Я убил Мей Мартин в ее квартире. Я готовился к этому с самого начала…"

Шейн печатал размеренно, в ушах его звучал стук машинки. Он закончил словами:

"…Мне остается только одно — пустить себе пулю в висок. И пусть господь в своей всепрощающей мудрости пожалеет меня, хоть я и не достоин жалости".

Шейн отступил на шаг и перечитал написанное, не вынимая бумагу из машинки. Одобрительно кивнув, он снял с пальца резиновый колпачок, аккуратно протер его носовым платком, чтобы уничтожить отпечатки пальцев и натянуть на палец Гардемана.

К шуму, доносящемуся с трека, добавился рев моторов отъезжающих со стоянки машин. Шейн еще раз внимательно и придирчиво осмотрел комнату. Как ни странно, переход от ситуации убийства к самоубийству ничего не изменил в интерьере.

Он подошел к двери, открыл ее настолько, чтобы нажать кнопку, включающую ночную сигнализацию, и тщательно протер выключатель и дверную ручку.

Оставив дверь немного приоткрытой, Шейн вернулся к столу, локтем сдвинул телефон на самый угол, откуда Гардеман мог сбросить его конвульсивным движением руки, и столкнул на пол.

Вышел он не оглядываясь, оставив включенным свет и, выходя в дверь, услышал доносящийся из трубки металлический голос:

— Номер, пожалуйста! Номер, пожалуйста! Номер…

Никто не видел, как он быстро прошел по коридору и вышел под трибуну, где уже бурлил людской водоворот. Смешавшись с толпой, детектив дал вынести себя через ворота к автостоянке и очутился возле своего "родстера". Здесь он подождал, пока можно будет спокойно выехать на трассу.

В небе, усеянном яркими звездами, кое-где виднелись пушистые белые облака.

Шейн ехал медленно. Сейчас он был полностью расслаблен, и поток машин проносился мимо него.

Когда он подъезжал к окраинам Кокопалма, его внимание привлек мощный вой полицейской сирены. Шейн слегка улыбнулся, когда автомобиль с красными мигающими огнями и включенной сиреной пронесся навстречу ему в направлении трека.

Он проехал мимо гостиницы и через несколько кварталов свернул к берегу. В коттедже Мидж Тейлор горели огни, и возле него стоял "форд" Джила Матрикса.

Билл Джентри сидел за рулем. Он припарковался на другой стороне улицы в квартале от коттеджа.

Шейн затормозил рядом с машиной Джентри. Шеф детективов Майами вынул изо рта сигарету, высунул в окно и махнул рукой в сторону коттеджа.

— Твой человек приехал вскоре после того, как я тут остановился. Наружу никто не выходил.

— Спасибо, Билл. Теперь я сам им займусь. — Он задумчиво потер подбородок. — Ты мог бы еще разок меня выручить?

— Я могу быть твоим мальчиком на посылках с таким же успехом, как и шефом детективов, — язвительно ответил Джентри.

— Заедь в гостиницу и попроси Филлис, чтобы она взяла такси и ехала сюда. Это отнимет у тебя не больше минуты, — примирительно сказал Шейн. — А потом ты можешь поехать на трек и посмотреть, что там стряслось.

— На трек? Опять какие-нибудь новости?

— Я не стал останавливаться, чтобы кого-нибудь спросить, но я только что видел, как машина местной полиции пролетела в ту сторону, словно на пожар. Стоило, конечно, поехать за ними, но я знал, что ты меня здесь ждешь и будешь недоволен.

Джентри что-то проворчал и завел машину. Но Шейн остановил его.

— Через полчаса я приеду в полицейское управление с Матриксом. Скажи Бойлу, чтобы привез туда же Пейсона и Макферлейна. Там мы все окончательно выясним.

Джентри кивнул и умчался.

Шейн проехал вперед и поставил машину позади "форда". Выйдя, он заглянул в машину Матрикса. На заднем сиденье стояли три дорожные сумки и портфель.

Детектив прошел по усыпанной галькой дорожке, тихо шагнул на порог, повернул дверную ручку и бесшумно открыл дверь.

Джим Матрикс стоял лицом к коридору, ведущему в спальню. Оттуда доносился голос Мидж:

— Я тороплюсь как могу, Джил! Скажи, я успею собрать вторую сумку?

Вместо Матрикса с порога ответил Шейн:

— Не стоит возиться, Мидж! Все равно ты никуда не уедешь.

Услышав голос Шейна, Джил Матрикс оглянулся и сдавленно выругался. Глаза редактора горели, тонкие пальцы вздрагивали. Он выхватил из кармана револьвер, направил его на Шейн и громко крикнул Мидж:

— Конечно. Собери вторую сумку, если она тебе нужна. Мы выезжаем, как только ты будешь готова.

Глава 19

Шейн осторожно шагнул через порог. Он старался избегать любого неожиданного движения, которое могло бы заставить Матрикса инстинктивно спустить курок.

— Слишком поздно, Матрикс! — он нахмурился и посмотрел на пистолет. — Лучше отпусти его, пока он не выстрелил.

Мидж выбежала из спальни с бледным, искаженным от ужаса лицом. Расширившимися глазами она смотрела на Шейна из-за плеча редактора.

— Что это, Джил? О, нет! — воскликнула она, увидев в его руке пистолет.

— Возвращайся в спальню и собирай свое барахло! — не оглядываясь, проскрежетал Матрикс. Он стоял с независимым видом, широко расставив короткие ноги.

Шейн увидел, как напряглась Мидж. Сейчас она ничего не видела, кроме пистолета Джила. Вдруг ее правая рука сделала резкое движение, словно пытаясь схватить пистолет.

— Не нужно! — резко сказал Шейн.

Когда Мидж с недоверчивым выражением лица отдернула руку, он объяснил:

— Если ты до него дотронешься, может произойти выстрел. А на эту ночь в Кокопалме убийств уже хватит.

Он отодвинулся в сторону, держа руки на виду, я сел у окна. Матрикс не шевелился. Голова его вжалась между широкими плечами. Круглые совиные глаза не мигая следили за Шейном.

— Похоже, что намечается еще одно убийство, — в его тонком голосе слышались истеричные нотки, — если только ты, Шейн, сделаешь хоть одну глупость.

— Нет, Джил! — умоляла Мидж, прижавшись к нему. — Я ничего не понимаю, — причитала она. Девушка провела языком по пересохшим губам, но они остались сухими.

— Ты ничего не говоришь. Что означают эти разговоры об убийстве? Почему мистер Шейн станет пытаться нас остановить? — Она говорила с громадным усилием, то и дело облизывая губы сухим языком.

— Потому что он слишком умен, — рявкнул Матрикс. — Потому что он не удовлетворился тем, что было у него прямо перед глазами. Ему понадобилось раскапывать что-то еще.

Маленькое тело редактора затряслось. Курок не был взведен, но Шейн знал этот механизм двойного действия — если очень сильно нажать курок, выстрел все равно произойдет.

Мидж положила руку Матриксу на плечи. Ужас стер молодость и красоту с лица девушки, и она казалась сейчас такой же старой, как Джил.

— Ну-ну, Джил. Ну-ну, милый, — почти пропела она, как мать, успокаивающая своего ребенка.

Мидж чуть усилила мягкое давление на трясущееся тело Матрикса, медленно подводя его к кушетке. Он позволил ей усадить себя, Пистолет задрожал и выпал из его ослабевшей руки. Матрикс в каком-то удивлении посмотрел на него и медленно пошевелил пальцами правой руки, словно проверяя, способны ли они двигаться.

Когда он снова поднял глаза на Шейна, в них уже не было отчаяния. Его тонкое лицо выражало сейчас страдание и муку. Матрикс кивнул и как-то странно криво улыбнулся.

— Ты выиграл. Ты и Мидж. Ей нечего ехать отсюда со мной.

— Конечно, — согласился Шейн. — Ехать вообще не стоит… Росс. Тебе пора бы уже понять, что, удирая от жизни, ничего не выигрываешь.

При имени Росс веки редактора дрогнули. Это было единственным признаком удивления, который он себе позволил.

— Итак, вы обо всем уже знаете?

Мидж села на кушетку рядом с ним. Она обнимала Матрикса за шею, поглаживая его кончиками пальцев по щеке и смотрела на Шейна ясными вопрошающими глазами. Видно было, что она отчаянно пытается понять происходящее, не задавая вопросов.

— Да, я все об этом знаю. — Шейн помолчал и небрежно добавил:

— Сегодня вечером я говорил по телефону с начальником тюрьмы в Джольете.

Он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил Матриксу.

— Нет, спасибо, — сказал маленький редактор. — Я не понимаю, как… — Он замолчал, изо всех сил закусив нижнюю губу.

Шейн закурил.

— Вы не понимаете, как я все это выяснил — когда Бен Эдвардс и Мэй Мартин уже мертвы и когда вы перехватили анонимную записку, которую Гардеман прислал мне в гостиницу.

— Как, вы и об этом узнали?

Шейн пожал плечами.

— Я догадался, что она от Гардемана, — пожал плечами Шейн, — Уж очень ему хотелось что-то мне рассказать так, чтобы никто об этом не знал. Я даже догадываюсь, что было в этой записке.

— Продолжайте, — сказал Матрикс. — Выкладывайте свои догадки.

— Он наверняка написал мне, что вы сидели в тюрьме вместе с Беном Эдвардсом. И я думаю, что он указал на близость редакции "Голоса" к окнам первого этажа типографии "Элита" и упомянул о фотоаппарате, который изобрел Бен. Я знаю, что этим аппаратом можно было делать четкие снимки с большого расстояния. Это, конечно, давало вам возможность фотографировать каждую новую серию билетов, когда они печатались, и делать точно такие же в своей типографии. И еще, я думаю, он не преминул написать, что Эдвардс вдруг отказался патентовать свое изобретение — он решил хранить его в глубоком секрете, хотя патент должен был принести ему кучу денег.

— Все это было в записке, — кивнул лохматой головой Матрикс. — Напрасно я думал, что чего-то добьюсь, выкрав ее у вас из-под носа. Легко было сообразить, что вы поедете прямо к нему и получите ту же самую информацию.

— Этого не было, — спокойно ответил Шейн. — Я действительно только что был на треке, но Гардеман молчал.

Матрикс застыл. Он с безразличным видом посмотрел на лежащий на полу пистолет.

— Слишком поздно, — снова сказал Шейн.

— Да, — тихо согласился Матрикс. — Да, пожалуй, вы правы.

Шейн сунул руку в карман и вытащил старую вырезку из газеты. Он протянул ее Матриксу со словами:

— Вы забыли взять это у Гардемана, когда виделись с ним в последний раз.

Матрикс взял листок, начал его разворачивать, потом быстро посмотрел на Мидж и остановился.

— Покажите ей, — спокойно приказал Шейн. — Она имеет право это увидеть. Именно попытки бежать от прошлого привели вас в западню.

— Я понимаю, что вы правы, — сказал Матрикс. — Я был нечестен с Мидж. Но, черт возьми, мужчина должен думать…

Голос его стал деревянным, невыразительным. Он дал вырезку Мидж, отодвинулся от нее и закрыл глаза. Девушка развернула листок и с напряженным вниманием посмотрела на фотографию. Потом быстро прочла текст.

Когда Мидж дочитала, заметка выскользнула из ее пальцев, и она обеими руками обняла Матрикса за шею.

— И это все? — спросила она. — Но ведь это же было давным-давно. Почему это должно меня беспокоить? Ведь это же ерунда — ерунда! Все люди ошибаются. Абсолютно все!

Джил Матрикс сидел прямо и напряженно. Он медленно снял руки девушки со своей шеи.

— Нет, это не все. Ты не понимаешь, дорогая. — Он повернулся к Шейну. — Как вы все это раскопали?

— Это было нетрудно, после того как я вышел на след. Я думаю, что получил ключ к разгадке в том же месте, где и Гардеман. Это сделка между Джилом Матриксом и Теодором Россом. Не нужно быть экспертом-графологом, чтобы увидеть сходство почерков. Гардеман, как директор банка, изучал эти бумаги, когда решался вопрос о вашей ссуде.

— Да, — кивнул Матрикс. — Наверное, так и было. А я-то удивлялся, откуда он все знал! Я уже давно подозревал, что он это знает. Но не был уверен, пока не перехватил сегодня вечером эту записку. А когда прочел, то понял, что это написал он.

— Мэй и Бен Эдвардс были уже мертвы, — задумчиво сказал Шейн. — Вы думали, что они единственные, кто знает. Для вас, наверное, было большим потрясением узнать, что их смерть ничего не дала, что Гарден тоже легко может вас разоблачить.

— Я не знаю, почему он раньше не доказал моей вины, — беспомощно сказал Матрикс. — Он должен был подозревать меня с самого начала. Любой мог об этом догадаться, — сердито закончил он.

— Ваше прошлое не могло не вызывать подозрений, — спокойно согласился Шейн. — А если соединить это с камерой Бена, которая давала возможность узнавать, как меняются каждый день билеты, ясно, что любое жюри очень быстро признало бы вас виновным. А вы изо всех сил старались навести меня на Макферлейна, — мимоходом заметил он.

— Конечно, старался. Я знал, что если вы пробудете здесь долго, то обязательно найдете улики против меня. Вот почему я употребил все свое влияние, чтобы вас сюда вызвали, — я рассчитывал, что вы займетесь Макферлейном. Видит Бог, Бойл никогда не пошел бы против шурина. Но я не думал, что Мак окажется настолько глуп, что сразу пустит на вас своих головорезов. Это был прокол.

— Я еще не успел поблагодарить вас, — сказал Шейн, — за фотографию, которую вы прислали в номер моей жены. Мы возьмем ее в рамку и повесим у себя в комнате — это трогательный сувенир на память о самом проклятом деле из всех, за которые я брался.

На лице Матрикса появилась ехидная улыбка.

— Я должен был пойти к Джейку и уничтожить пленку. После этого вы могли браться за Макферлейна, что бы там ни было.

— Что бы там ни было, — мрачно согласился Шейн. Он расслабленно сидел в плетеном кресле и задумчиво глядел на аккуратно побеленную стену коттеджа.

Мидж молча слушала, прижавшись к Матриксу. Вдруг она подняла голову и испуганно спросила:

— Какая фотография? Неужели ты говоришь о…

— Да, дорогая. Именно о ней мы и говорим. Не твоя вина, — быстро продолжал Матрикс, — что Макферлейн пытался использовать тебя, чтобы получить рычаг для нажима на Шейна. Ты не могла знать, что за этим кроется — в какую западню я попал бы, если бы Шейн сразу не заподозрил Макферлейна в подделке билетов. Это я виноват, что скрыл от тебя правду.

— Но я до сих пор не понимаю, — нахмурившись, перебила Мидж, — ведь ты же не подделывал билеты?

— Нет, — хрипло ответил Матрикс.

— Тогда что означают все эти разговоры о твоих неприятностях? Почему мистер Шейн так мрачен? И зачем нам понадобилось уезжать среди ночи? Почему когда он вошел, ты стал угрожать ему пистолетом?

— Спроси у него.

— Почему, мистер Шейн? Вы думаете, что Джил печатал фальшивые билеты?

— Нет, Мидж. Я уверен, что не он, — ровным спокойным голосом ответил детектив. Девушка просияла. Лицо ее снова стало юным.

— Тогда почему?..

Послышался скрип тормозов на булыжной мостовой. Все трое инстинктивно повернули головы к двери и прислушались. Хлопнула дверца машины. Расширившимися глазами Матрикс посмотрел на лежащий на полу пистолет. Его пальцы потянулись к оружию.

— Нет, — покачал головой Шейн, прислушиваясь к легким шагам на пороге. — Это должна быть моя жена.

Он открыл дверь, и в комнату неверными шагами вошла Филлис. Когда она посмотрела мимо Шейн на сидящую на диване пару, в глазах ее появилась улыбка. Мидж гладила руку Джила, прижавшись щекой к его плечу.

— Вы уже знакомы с моей женой, — произнес Шейн. Глядя прямо в глаза Матриксу, он добавил: — Она приехала, чтобы побыть с Мидж, пока мы с вами поедем в полицию.

Мидж вскрикнула от ужаса. Она бросилась на грудь Матрикса и крепко обняла его за шею, словно стараясь защитить.

Филлис со слезами на глазах отвернулась. Вся дрожа, она всматривалась в изможденное лицо мужа, словно надеясь, что он сказал неправду.

Но покрытое морщинами лицо детектива было непроницаемо. Он посмотрел Филлис в глаза, покачал головой и прошел мимо нее к паре, застывшей в судорожном объятии.

— Матрикс, дайте мне пистолет, который лежит на полу, и пойдем, — отрывисто произнес Шейн.

При этих словах Мидж сдавленно вскрикнула. Матрикс оттолкнул от себя девушку, и она упала на диван, громко рыдая и глядя в потолок невидящими глазами. Филлис бросилась к ней и обняла за плечи, пытаясь успокоить. Она бросила на мужа взгляд, ясно говоривший: ЗА — ЭТО — Я — ТЕБЯ — НАВСЕГДА — ВОЗНЕНАВИДЕЛА, и больше на него не смотрела.

Лицо Шейна не изменилось. Только резче проступившие морщины выдавали его чувства.

— Сейчас или никогда, Джил! — негромко произнес он. — Если вы любите Мидж, то единственное, чем вы можете ей помочь, — это не делать глупостей и ехать со мной.

Чересчур широкие плечи Матрикса ссутулились. Его круглые глаза уныло смотрели на лежащий на полу револьвер. Он порывисто наклонился, чтобы поднять его. Шейн даже не шевельнулся, чтобы ему помешать. Непослушными пальцами Матрикс поднял оружие, встал и, не говоря ни слова, отдал его детективу.

Шейн сунул револьвер в карман пиджака, молча повернулся и вышел из комнаты.

Джил Матрикс догнал его на пороге. Они немного постояли, слушая угрюмый рев прибоя, который, словно траурный марш, аккомпанировал доносившимся из комнаты рыданиям Мидж.

Матрикс поднял вверх руку языческим жестом самоотречения.

— Чего мы ждем? — хрипло пробормотал он и ринулся вниз по ступенькам.

— Поедем на моей машине, — бросил на ходу Шейн.

Ничего не говоря, Матрикс сел в "родстер". Шейн завел мотор. Они проехали центр города, и, когда приближались к гостинице, Матрикс сказал:

— Полицейское управление на этой улице через полквартала.

Шейн свернул за угол. На стоянке перед маленьким зданием полицейского управления было много машин. Припарковав "родстер", детектив вместе с Матриксом направился к зданию.

Подойдя к выходу, Шейн увидел стоящего в дверях Тимоти Рурка.

— Привет, Майкл! — помахал он рукой. — Ты опаздываешь на совещание.

Шейн улыбнулся, пожал Тиму руку и познакомил его с Матриксом.

— Мистер Матрикс, редактор местного "Голоса". Рурк из "Новостей" Майами.

— Что за чертовщина! — возмутился Рурк, пожимая руку редактору. — А я-то надеялся, что ты придержишь этот случай для меня.

— Мистер Матрикс сам участвует в этом деле, — объяснил Шейн. — Я никак не мог вывести его из игры — даже ради того, чтобы приберечь для тебя новость. Но куда же все подевались? — добавил он, оглядываясь.

Комната была пуста. Только из-за исцарапанного деревянного стола на них недовольно поглядывал человек в форме.

— Я не смог пройти мимо этого бдительного стража. — Тим Рурк уныло кивнул на полицейского. — Большие шишки заседают где-то внутри, и мое удостоверение прессы здесь оказалось бессильно.

— Пошли! — ухмыльнулся Шейн. — Держитесь за мной, и мы пробьемся на совещание.

Он двинулся к внутренней двери. Рурк и Матрикс шли вплотную за ним.

— Вам туда нельзя! — торопливо вскочил полицейский. — Шеф Бойл велел никого не пускать к нему в кабинет.

— Два отрицания, — заметил Шейн, — вместе означают подтверждение. Говоря "велел никого не пускать", неграмотный Бойл имел в виду "велел пускать всех".

Он прошел не останавливаясь, и полицейский беспомощно отступил в сторону. Этот тугодум понял, что его водят за нос, но услышав властный тон Шейн, пытался сообразить, какой властью он обладает.

На закрытой двери в конце коридора золотыми буквами было написано:

"ШЕФ ПОЛИЦИИ".

Шейн повернул ручку и вошел в наполненный дымом кабинет, откуда доносился гул голосов. При его появлении все замолчали. Шейн отрывисто кивнул шефу Бойлу, который сидел за дубовым столом с листом машинописного текста в руках, отступил в сторону, чтобы впустить в комнату Тима Рурка и Матрикса, и в полной тишине закрыл дверь.

Глава 20

Кроме шефа Бойла в кабинете сидели еще трое. Сидевший справа от шефа Билл Джентри держал дымящуюся сигару в шести дюймах от рта и удивленно разглядывал Шейна. Майкл подмигнул старому другу, но Джентри не ответил. Несмотря на изумленное выражение флегматичного лица, в нем чувствовалась хмурая решимость.

Альберт Пейсон неловко умостился в кресле напротив стола Бойла. Банкир выглядел подавленным. На его всегда бодром лице застыло выражение ужаса и недоверия, которые он безуспешно пытался скрыть напускной сдержанностью.

Только Грант Макферлейн выглядел счастливым и беззаботным. Он развалился в кресле у самой стены, все в том же прекрасно сшитом вечернем костюме, с выражением довольства на красивом лице.

Шеф Бойл заговорил первым. Он уже не казался человеком, ощущающим свою храбрость и некомпетентность. Сидя за столом в своем кабинете, он чувствовал себя хозяином положения и сразу дал понять, что намерен командовать парадом.

— Я думаю, вы нам больше не нужны, Шейн, — сказал он. — Все уже выяснилось.

— Это хорошо, — сказал Шейн.

Он покосился на Тимоти Рурка. Ветеран многих подобных совещаний незаметно отошел в сторону и устроился в углу с блокнотом на коленях, чтобы слушать и записывать, не привлекая ничьего внимания.

Шейн взял за руку редактора и подвел его к столу.

— Я говорил с мистером Матриксом, — спокойно объяснил он. — И, думаю, вам будет интересно узнать, что он мне рассказал.

Шеф Бойл прочистил горло и зашелестел листком бумаги, который держал в руках.

— Боюсь, что вы немного опоздали, — снисходительно сказал он. — Не знаю, где вы были последние полчаса, но вы явно не знаете о том, что произошло.

— Вот именно, — пронзительно сказал мистер Пейсон. — Кажется, дело решилось само по себе, мистер Шейн. Боюсь, вы уже ничего не сможете сделать и…

— И не смогу получить свой гонорар, — насмешливо закончил Шейн. — Боюсь, что вынужден буду с вами не согласиться. Я знаю, что все это дело уже у меня в руках.

Он перевел взгляд с Пейсона на Джентри, но тот смотрел так же неодобрительно и отчужденно.

— Я в этом сомневаюсь, Шейн. — Шеф Бойл не собирался уступать инициативу. Он положил перед собой лист бумаги и громко хлопнул по нему ладонью. — Я думаю, вы не знаете, например, о том, что мистер Гардеман только что покончил с собой.

— Покончил с собой? — громко и недоверчиво повторил Шейн, чтобы заглушить возглас удивления, вырвавшийся у пораженного Матрикса. Он предупреждающе сжал пальцами руку редактора, потом нахмурился и покачал головой.

— Но в это невозможно поверить! Это меняет все!

— Точно. — В голосе шефа Бойла звучали торжествующие нотки.

— Послушайте, — зарычал Шейн. — Здесь произошло слишком много самоубийств, чтобы в них можно было поверить. Не забывайте, что Мэй Мартин и Бен Эдвардс оба были убиты, а обставлено это было как самоубийство. Как вы определили, что Гардеман покончил с собой?

— Смерть Гардемана — это определенно самоубийство, — ответил Бойл. — Мы с мистером Джентри провели тщательное расследование.

— Это верно? — Шейн посмотрел на Билла Джентри.

— Нет никаких сомнений, — шеф детективов Майами хмуро кивнул. — Он застрелился из собственного пистолета, я сам проверил отпечатки пальцев. На оружии нет ничьих отпечатков, кроме Гардемана.

— И он оставил записку, — вставил Бойл, поглаживая лежащий перед ним лист бумаги. — Она объясняет все.

Джил Матрикс откашлялся. Он сделал шаг назад, глаза его удивленно забегали. Шейн пожал плечами.

— Хорошо, Если вы, джентльмены, убеждены, что Гардеман совершил самоубийство, мне этого достаточно. Но это не меняет положения дел. Матрикс хочет сделать признание.

Маленький редактор выпрямился под взглядом пяти пар обращенных к нему глаз.

Мистер Пейсон, наклонившись вперед, покачал головой.

— Признание? — вздохнул он. — Но я не понимаю… Мистер Гардеман оставил полное и окончательное признание.

— Какое совпадение! — буркнул Шейн. Он повернулся и сказал, обращаясь к шефу Бойлу: — По законам этого штата каждый человек, отсидевший в тюрьме, должен при переезде сюда зарегистрироваться у властей как бывший заключенный. Мистер Матрикс — или, говоря точнее, Теодор Росс — забыл это сделать, когда приехал в Кокопалм.

Альберт Пейсон облизал губы и недоумевающе развел руками.

— Росс? — пробормотал он. — Значит, это правда?..

— Он готов за это ответить, — коротко сказал Шейн. — Бен Эдвардс совершил ту же ошибку. Но он уже понес за это гораздо более тяжелое наказание, чем будет назначено Матриксу.

В наступившей тишине громко скрипнул стул Макферлейна. Он встал и сказал Бойлу:

— Не понимаю, почему я должен здесь сидеть? Кажется, все уже выяснилось.

— Садитесь, — приказал Шейн. — Не надейтесь, что вам удастся выбраться сухим из воды.

Он подождал, пока Макферлейн медленно сел в кресло, потом резко добавил:

— И не рассчитывайте на снимок Джейка Ливердинка. С него не будет сделано фотографий. — Потом снова повернулся к Бойлу. — Вы говорите, что Гардеман признался?

— Да, перед тем, как застрелиться. — Бойл снова взял в руки лист бумаги. — Самая странная записка, какую мне приходилось видеть.

— Подождите минутку, — Шейн поднял руку и присел на краешек стола так, что оказался лицом к Джентри и Пейсону. — Меня хотят лишить моего гонорара, — запротестовал он. — Меня наняли, чтобы расследовать дело о фальшивых билетах. А теперь вы пытаетесь доказать, что оно раскрылось само — только потому, что Гардеман оказался слабаком и не выдержал, когда на него немного нажали. Это несправедливо. Черт возьми, ведь я уже все распутал, когда Гардеман покончил с собой! Что ты скажешь, Билл? Ты мне поможешь добиться справедливости?

Билл Джентри вздохнул. Его сузившиеся задумчивые глаза остановились на усталом лице Шейна. Он медленно кивнул в ответ на призыв друга.

— Я думаю, мистер Пейсон поступит справедливо. Если ты докажешь, что действительно довел расследование до конца, то трек, конечно, должен будет выплатить гонорар. Вы согласны, Пейсон?

— Ну, я… Да, я согласен, Если мистер Шейн сможет нам доказать, что у него были все необходимые факты.

— Я сделаю больше, — хвастливо сказал Шейн. — Я думаю, что смогу рассказать вам, что написал в своем признании Гардеман, хотя все вы знаете, что я его не читал.

Он закурил, бросив взгляд на Тима Рурка, перо которого безостановочно строчило. Рурк усмехнулся и ободряюще кивнул. Шейн посмотрел на Матрикса, который все еще неловко стоял в стороне, подняв вверх плечи и подозрительно оглядываясь по сторонам, словно он отказывался верить тому, что слышал.

— Поберегите ноги, Джил, — посоветовал Шейн, — пока я попытаюсь заработать семнадцать тысяч баков. Я правильно посчитал, Пейсон?

— Да, примерно столько. Если окажется, что трек после сегодняшнего вечера больше не будет нести убытки.

— Хорошо, — медленно начал Шейн. — Слушайте мою историю. Для начала позвольте уточнить, что я начал подозревать мистера Гардемана в семь часов.

Он помолчал, с иронической улыбкой глядя на Макферлейна.

— Хотя я думал, что вы вполне можете быть замешаны в этом деле. Это издержки того, что вы даете в "Рандеву" приют преступникам.

— В семь часов? — спросил Джентри. — Ты имеешь в виду эту перестрелку в номере Гардемана?

— Ну да, это же очевидно, — живо подтвердил Шейн. — Во-первых, я не поверил, что эти типы действительно пытались меня убить. Когда я туда ворвался, они даже не вытащили свои пушки, иначе мне бы не выйти оттуда живым. А если они хотели всего лишь напугать меня, то зачем? Ведь и дураку ясно, что из-за такой ерунды я не стану отказываться от дела.

— Это первое, что показалось мне подозрительным, — глубоко затянувшись, продолжал Шейн. — Потом я увидел Гардемана в платяном шкафу, связанного по рукам и ногам. Но дверь шкафа была слегка приоткрыта, чтобы он не мог там задохнуться. Почему? С чего бы им заботиться о Гардемане, если не он их нанял?

— Боже мой, — возбужденно перебил Бойл. — Гардеман написал об этом. Он понял, что неплотно прикрытая дверь шкафа вас насторожила.

— Единственное объяснение, которое я этому нашел, — это что Гардеман устроил весь этот спектакль, чтобы к моменту начала расследования оказаться вне подозрений. Он надеялся, что, инсценировав нападение на себя, надежно запутает следы. Страх и чувство вины толкнули его на это. Но вместо того, чтобы сбить меня с толку, он сразу привлек мое внимание.

— А почему вы не сказали об этом сразу? — с чувством искреннего сожаления вмешался Пейсон. — Ведь если бы вы это сделали, Бен Эдвардс мог бы остаться в живых.

— А что бы это дало, черт возьми? — сердито огрызнулся Шейн. — Что я мог тогда доказать? Ведь это была всего лишь догадка. Мне очень жаль Бена Эдвардса, но, может быть, для него это и к лучшему. Ведь если бы он остался в живых, ему пришлось бы вернуться в Джольет для отбывания неоконченного срока. Бен бежал, просидев за решеткой всего пять лет, а приговор был от двадцати до пятидесяти.

— И это правильно, — почти благоговейно произнес Бойл. Он ткнул пальцем в признание Гардемана и кивнул. — Все это здесь написано.

Шейн продолжал рассказывать, повернувшись к Биллу Джентри, который уже успокоился и удобно устроился в кресле:

— До начала расследования я хотел поговорить с Мэй Мартин и смотался к ней в Майами. До отъезда у меня не было на это времени. — Шейн мрачно усмехнулся. — У меня была важная встреча с мистером Гардеманом ровно в семь часов.

Шейн посмотрел в глаза Джентри. Тот одобрительно кивнул. Он перевел взгляд на Тима Рурка — ноздри журналиста раздувались, глаза сверкали.

— Когда я попал к ней в квартиру, Мэй Мартин была мертва, — продолжал Шейн. — Сначала я ошибся — решил, что ее убили, чтобы заставить замолчать. Но потом, когда Джентри показал мне листок бумаги с моим именем и номером телефона, я стал смотреть на это по-другому. Все выглядело так, будто ее ко мне послали, чтобы передать сведения, которые кто-то хотел мне сообщить. Вы понимаете, джентльмены, когда я говорил с Мэй Мартин, я еще ничего не знал о деле. Единственным именем, которое она назвала, было имя Пейсона. Мэй каким-то образом узнала, что Пейсон собирается позвонить мне по этому делу.

Мистер Пейсон осторожно кашлянул.

— И тогда я понял, — сказал Шейн, — что произошло на самом деле. Тот, кто послал ее ко мне, знал, что я захочу с ней встретиться. Но он не рассчитывал, что она потребует от меня деньги, а я откажусь их дать. Каждый, кто меня знает, понял бы, что я, конечно, откажусь.

Он немного помолчал и улыбнулся, поймав взгляд Билла Джентри.

— А сейчас я должен отвести подозрения от мистера Пейсона. Мисс Мартин имела дело только с Гардеманом. Когда Гардеман ее убил, он был уверен, что она передала мне все, что должна была и что она уже не нужна. К тому же мертвая Мэй Мартин была для него значительно безопаснее. Она не могла уже ничего разболтать и спутать все карты. Поэтому…

Шейн выразительно провел рукой по горлу, показывая, как была убита Мэй Мартин.

— Когда я узнал, что мисс Мартин и Джил Матрикс были старыми друзьями и она недавно с ним поссорилась, то почти не сомневался, что ее информация касалась прошлого Матрикса. Поэтому я исключил Матрикса из числа людей, которые могли ее ко мне подослать. Джил пошел бы на все, чтобы сохранить в тайне свое прошлое.

Шейн снова посмотрел на Билла Джентри и, встретившись с ним взглядами, подмигнул.

Шеф Бойл воспользовался тишиной и громко сказал:

— Будь я проклят, если все это не написано в признании Гардемана.

— Ну, а теперь мы подошли к участию в этом деле Бена Эдвардса и его фотоаппарата. Когда я был в комнате мисс Мартин, она позвонила по телефону Максу Самуэльсону и сообщила ему, что изобретение усовершенствовано и она знает, где хранятся чертежи и образец. Как вы наверняка понимаете, джентльмены, это было мне непонятно. Но имя Бена Эдвардса я запомнил. Конечно, я тогда не имел ни малейшего представления, о чем идет речь. Когда я прибыл сюда и начал расследование, и Матрикс и миссис Эдвардс пытались меня убедить, что фотоаппарат не был доработан. Этим они объясняли, почему Бен отказался его запатентовать. Я подумал, что у него была другая причина. Особенно после того, как поговорил с Джоном Гардеманом и он сказал, что аппарат работает прекрасно. Естественно, я начал искать настоящую причину. Я предположил, что Эдвардс боялся, что, когда он обратится в Вашингтон за патентом, всплывут какие-то темные подробности его биографии. Зная Макса Самуэльсона, я решил, что ему известно, какие это подробности. Сейчас я знаю, в чем дело. Бен боялся, что при проверке патентное бюро выяснит его настоящее имя. И ему придется вернуться в тюрьму.

— Да, сэр, — перебил Бойл. — Гардеман узнал об этом месяц назад. — Он здесь пишет, что это было, когда…

— Подождите. — Шейн со страдальческой гримасой на лице поднял руку. — Я должен убедить мистера Пейсона, что заработал свой гонорар.

— Это необычайно интересно, — быстро сказал Пейсон. — Что касается гонорара, вы меня убедили. Но…

— Это было, когда Гардеман увидел, что у него почти нет шансов скрывать дальше дело о фальшивых билетах, — перебил Шейн. — И что у него есть отличная возможность повесить его на Матрикса и Эдвардса, когда придется туго. Я не знаю, сколько вы платили Гардеману за управление треком, — сказал он, повернувшись к мистеру Пейсону, — но ему этого явно не хватало. Он видел, что держатели акций получают огромные дивиденды, а всю работу приходится выполнять ему.

— Это неверно… — заговорил было Пейсон, но Шейн его не слушал.

— Фотоаппарат и отказ Бена патентовать его подсказали Гардеману идею. Ему было несложно договориться с печатником в Майами об изготовлении фальшивых билетов. Он мог печатать свои фальшивки заранее и передавать помощникам, которые, несмотря на все меры предосторожности, спокойно получали по ним выигрыши. При этом Гардеман не сомневался, что легко сможет выкрутиться, если с его помощью всплывет правда о прошлом Матрикса и Эдвардса. Но эта правда должна была всплыть так, чтобы Гардеман остался в стороне. Иначе ему пришлось бы объяснять, почему он, зная обо всем, так долго молчал. Отсюда хитрая уловка с присылкой ко мне Мэй Мартин, а потом ее убийство, чтобы она никогда уже не смогла разболтать, кто ее подослал.

— Будь я проклят навеки! — проскрежетал Джил Матрикс, когда Шейн замолчал. Он говорил медленно и задумчиво, словно рассуждая вслух. — А я-то все время думал, что это Макферлейн.

— Но, мистер Шейн, в этом деле есть еще один важный факт, который вы нам не объяснили, — вставил Альберт Пейсон. — Смерть Бена Эдвардса — убийство, в котором вы обвинили меня.

Шейн усмехнулся.

— Я действительно тогда не исключал, что вы можете оказаться убийцей, — живо отозвался он. — Моя версия была почти отработана. Но тогда я еще не был вполне уверен, что это убийство совершено Гардеманом, а не вами. За то, что я окончательно снял с вас подозрение, можете поблагодарить одного из самых крупных мошенников штата. Я узнал от Макса Самуэльсона, что, когда Эдвардс был убит, Гардемана в кабинете не было. Убийца вызвал Эдвардса из редакции по телефону. Почему? Мне пришлось долго искать ответ.

Шейн глубоко затянулся.

— А потом я понял. Самуэльсон приехал в Кокопалм специально, чтобы купить у Эдвардса его изобретение. Должен сказать, что он бы заплатил совсем мало. Но мы все знаем, что Эдвардс принял бы его предложение. И Гардеман тоже знал об этом. И когда Самуэльсон сообщил ему по телефону, что собирается сделать, Гардеман понял, что, если Эдвардс продаст фотоаппарат, с его прикрытием будет покончено. Камера перестанет был уликой против Матрикса, и деньги перестанут течь с трека к нему в карман. Гардеман к тому времени совсем растерялся. Он не мог понять, почему я зря теряю время и до сих пор не арестовал Матрикса. Ему и в голову не приходило, что Мэй Мартин не сказала мне того, что должна была. И он не придумал ничего лучшего, чем убить Эдвардса прежде, чем Самуэльсон сделает ему предложение. Он надеялся, что в преступлении обвинят Матрикса. Все будет уверены, что он убил и Бена и Мэй Мартин, чтобы сохранить тайну своего прошлого.

— Правильно! — с умным видом кивнул шеф Бойл. — Здесь так и написано — точно как говорит мистер Шейн. — Он с искренним восхищением посмотрел на детектива. — Черт возьми! Вы словно прочитали его мысли!

Плечи Шейна расслаблено опустились.

— Теперь как будто все прояснилось, — сказал он, глядя прямо на Пейсона.

Банкир немного поерзал, надул розовые щеки и кивнул.

— Не вижу никаких оснований уменьшать ваш гонорар. Учитывая признание Гардемана, администрация трека может возместить убытки за счет его имущества и выплатить вам двадцать тысяч.

Грант Макферлейн встал на ноги и зевнул.

— Все это меня ничуть не касается. Не понимаю, зачем было настаивать, чтобы я здесь присутствовал. Я действительно несколько недель назад узнал о прошлом Матрикса и Эдвардса и, естественно, заподозрил, что это они делают фальшивые билеты. Вы помните, вечером я предлагал вам дать информацию? Как-то ночью Мэй Мартин спьяну все мне выболтала.

— Вы уйдете только после того, как я вас отпущу, — сказал Шейн. — Вечером, кода вы поддались панике и выгнали меня, вы допустили серьезную ошибку. Не было случая, чтобы кто-то меня выгнал и не расплатился за это. Совращение школьников — это еще не все. Я еще вернусь в ваш притон — с представителем прокурора штата Майами, которого вам не удастся подкупить.

Он отвернулся от Макферлейна. Побледневший владелец "Рандеву" не говоря ни слова вышел из кабинета.

— Пойдемте, — повернулся Шейн к Матриксу, — у вас свидание с блондинкой, и она уже, наверное, волнуется.

— Погодите минутку! — вскочил на ноги шеф Бойл. — А как насчет этого сбежавшего заключенного? Боюсь, что мистера Матрикса ожидает свидание с властями штата Иллинойс.

— Нет, — покачал головой Шейн, — власти Иллинойса им не интересуются. В 1936 году Матрикса досрочно освободили из тюрьмы за хорошее поведение.

Когда Шейн подходил к двери, Билл Джентри поймал его за руку Шейн остановился, а Матрикс торопливо прошел мимо них к "родстеру". Следя глазами за его непропорциональной фигурой, Джентри проговорил:

— Надеюсь, Майкл, ты понимаешь, что делаешь.

— Я абсолютно в этом уверен, — ответил Шейн. Он хотел что-то добавить, но замолчал, увидев, что к ним подошел Тим Рурк.

— Большой день в джунглях! Вот это подарок! — возбужденно воскликнул репортер. — Столько материала на меня свалилось, что голова идет кругом!

— Возвращайся к шефу, Бойл, — посоветовал Шейн. — Он с удовольствием поможет тебе во всем разобраться и превратить материал в хороший очерк.

— Ага, — сказал Рурк. — Так я и сделаю. — Он хлопнул Шейна по спине и вернулся к шефу Бойлу, по-прежнему сидевшему за столом.

Когда репортер ушел, Джентри вздохнул и тихо сказал:

— В жизни не видел, чтобы дело было так закручено от начала до конца. А сегодня вечером, Микки, я увидел такое, чему никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами.

— Вот как! — насторожился Шейн.

— Я говорю о пуле, которая попала в голову Гардемана, — объяснил Джентри. — Тридцать лет проработал в полиции, но такого не видел. Иногда из калибра 0,35 дюйма стреляют пулями 0,32. Но я даже не представлял, что из него можно выпустить пулю калибра 0,38.

— Это всего лишь доказывает, — серьезно заметил Шейн, — что на нашей планете всегда можно столкнуться с чем-то новым. Когда вернемся в Майами, с меня выпивка.

Они пожали друг другу руки, это крепкое пожатие сказало каждому из них больше, чем можно было выразить словами. Потом Шейн поспешил к своему "Родстеру", где его нетерпеливо ждал Джил Матрикс.

Глава 21

— Вы знаете, что я убил Гардемана, — сказал Матрикс, едва Шейн завел мотор. — Почему вы мне помогли? — голос его звучал холодно и подозрительно.

— Потому что я ненавижу подонков, которые хладнокровно планируют преступление, заранее зная, что за него придется отвечать другому. И если кто-то наступил на такую тварь и прикончил ее — я не считаю это убийством. — Нога Шейна нажала на акселератор, и стрелка спидометра подскочила до шестидесяти миль в час.

— Мне казалось, что все кончено. Я словно в аду побывал, когда прочитал адресованное вам анонимное письмо, — признался Матрикс. — В молодости я совершил ошибку и поплатился за это. Но как ужасно было жить в страхе все эти недели, с тех пор как началась подделка билетов, зная, что на карту поставлено счастье Мидж!

— Да, — пробормотал Шейн.

"Родстер" проезжал мимо дома Эдвардса, Света в окнах уже не было.

— Вот еще двое людей, которым нужно было помочь, — детектив кивнул в сторону дома.

— Клод безумно любил свою жену и мальчика, — сказал Матрикс. — Он и из тюрьмы-то сбежал, чтобы быть с ними вместе. Он был бы рад узнать, что теперь, после его смерти, они получат деньги за изобретение.

— Теперь всю правду знаете только вы и Мидж. Как только об этом узнает кто-то еще, все будет кончено. Но не пытайтесь отсюда бежать! Живите здесь и преодолейте все. Вместе с Мидж вы сумеете это сделать.

— Наверняка сумеем! — горячо пообещал Матрикс. — После всего, что вы сделали…

— Не благодарите меня одного! — грубовато перебил Шейн. — Не забудьте про Билла Джентри. Он отлично понял, что Гардеман не сам застрелился.

— Я и не знал, что копы бывают такими! — взволнованно произнес Матрикс. — Никогда не слышал, чтобы коп помогал выкрутиться бывшему заключенному.

— Ерунда! Копы тоже люди.

"Родстер" остановился позади "форда" Матрикса. Окна коттеджа были зашторены, но изнутри пробивался неясный свет.

Матрикс торопливыми короткими шагами двинулся к двери, но Шейн остановил его:

— Подождите. Сначала нам предстоит выполнить одну маленькую формальность, — проворчал детектив.

Он взял Матрикса под руку и повел к берегу.

Наступил отлив, и океан отступил, обнажив широкую полосу влажного, пружинящего под ногами песка. Шейн подвел редактора к самому краю воды. Сунув руку в карман пиджака, он достал небольшой пистолет и размахнувшись, зашвырнул его далеко в море.

— Если кому-нибудь вздумается извлечь пулю из головы Гардемана, — угрюмо произнес он, — вам вряд ли захочется оказаться владельцем пистолета, из которого она вылетела.

Тело Матрикса на мгновение застыло, когда он смотрел, как над волной далеко за тем местом, где разбивались буруны, взлетели брызги. Он молча отвернулся и вслед за детективом пошел к коттеджу.

Шейн вошел в дом и поманил к себе Филлис. Она вскочила и взяла свое манто. В дверях Шейн проворчал:

— Давай побыстрее смотаемся отсюда. А то я уже начинаю чувствовать себя добрым крестным из рождественской сказки.

Филлис едва поспевала за длинными шагами мужа.

— Но что все это значит, Майкл? Неужели все кончилось? Мистеру Матриксу что-нибудь угрожает?

— Не больше, чем любому другому человеку, который собрался жениться, — буркнул Шейн.

— Но ты… Ты был так мрачен, когда увозил его. А он был таким сломленным и несчастным. Знаешь, мы с Мидж думали, что это Джил убийца.

Шейн усадил ее в "родстер" и захлопнул дверцу.

— Это было испытанием истинной любви, — объяснил он, когда сел за руль. — Я хотел узнать, хватит ли у Матрикса духа выдержать этот удар судьбы.

— Какой ты жестокий! — воскликнула Филлис. — Ты хочешь сказать, что сам все это подстроил? Ты с самого начала знал, что все в порядке, и заставил Мидж думать…

— Примерно так, милая. Как бы то ни было, ты можешь провести эту ночь в своем замечательном люксе. Мне нужно остаться до завтра, чтобы получить свой гонорар.