Кровавые Горгоны

Глава 1

После наступления рассвета небольшой корабль приземлился на заброшенной летной площадке в шестнадцати километрах к востоку от столицы Белазии. Первым из транспорта появился Гаммадин из Кровавых Горгон. Его люди последовали за ним, спускаясь по ступенькам высадочной аппарели. Гаммадин шел впереди, раздвигая высокие колосья, попадавшиеся им на пути. Десантники целенаправленно двигались на запад к мерцающим вдалеке огням города. Солнце вставало из-за горизонта, бросая слабый свет на заброшенные земли Белазии. Всюду попадались рокритовые бараки, заросшие кустарником. Там уже давно никто не жил, окна домов были разбиты, а крыши разрушены. Ветер гулял по полю, колыша мертвую растительность и засохшие ростки ежевики. Немного поодаль валялась ржавая оконная рама ветряной мельницы, вся испещренная трещинами от взрывов бомб. Гаммадин и его Кровавые Горгоны просканировали разбитые оконные стекла: лучи сенсоров на их шлемах проникали внутрь в поисках тепловой сигнатуры. Но в зданиях не было ни одного живого существа, за исключением мелких грызунов.

— Чисто, — доложил один из спутников Гаммадина.

— Будьте наготове и настройте свои ауспики, — ответил Гаммадин. — Враждебные элементы могут поджидать нас в засаде.

Следуя его приказам, люди Гаммадина рассредоточились. Они передвигались, слегка пригнувшись, крепко уперев приклады болтеров. Гаммадин шел впереди, касаясь ладонью длинных ростков пшеницы. Вторая рука сжимала тальвар за спиной. Десантники были огромны, кто-то бы даже сказал, что они вообще не люди. Они являлись живыми машинами войны. Их боялись и причисляли к демонам и призракам. Облаченные в броню и рогатые шлемы, они двигались не спеша и непринужденно, словно прогуливаясь по окрестностям. Как и у их командира, броня десантников-предателей была темно-коричневого цвета. На каждой пластине имелись наросты и засохшие организмы. Их броня несла в себе органический элемент как результат их мутации: растущие гребни, оперение и твердые, сегментированные панцири. Восемь медленно передвигавшихся древних Неуязвимых, казалось, и вовсе не двигаются, словно земля сама проскальзывает под их ногами. Позади двигался колдун Анко Мур. С наплечников его доспеха ниспадал плащ из черного шелка. В отличие от своих братьев Мур был напряжен, его кулаки то сжимались, то разжимались. Его лицо было окрашено белой краской, но даже боевая окраска не могла скрыть возбуждение в глазах колдуна. Он наблюдал за растительностью, слегка моргая из-за лучей солнца. Вокруг щебетали цикады, предвещая спокойный, тихий день. В воздухе чувствовалось напряжение. Мур мог ощущать эту напряженную энергетику. Сохраняя темп движения, Гаммадин и его воины пересекли желтые поля, отделявшие их от столицы. Теперь они периодически останавливались, пытаясь засечь признаки человеческого присутствия. Словно группа охотников, десантники пробивались сквозь сухие ветки, поднимая головы лишь для того, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Впереди виднелась Белазия, выступ из рокрита, возвышавшийся над пастбищами и равнинами. На расстоянии было слышно, как раннее утро сопровождалось тысячами голосов.

Погода была необычайно хорошей для столицы Белазии. Солнце ярко сияло над шоссе и строениями. Такая прекрасная погода контрастировала с депрессивной картиной районов города. Воздух пропитался жарой и пылью. Во всех строениях отсутствовали окна. Жизнь все еще теплилась в них, но уже не так как раньше. Долгая тишина прерывалась интенсивной оружейной стрельбой. Когда-то Белазия была стабильно развивающимся миром Империума. Высокие городские здания, длинные магистрали, пересекавшие поля с ослабленной химикатами флорой. Это не была метрополия или крупный торговый порт, но управление здесь было достаточно грамотным и эффективным. Экспорт меди и цветных металлов в местные подсекторы поддерживал достойный уровень жизни рабочего населения города. Белазийцы были обычными, ничем не примечательными гражданами Империума. Строгость, порядок и экономическая расчетливость были основной идеологией жителей города, которые работали во благо Империума. Однако с этой стабильностью было покончено, когда люди обнаружили богатые месторождения на белазийском шельфе. Гражданские войны переросли в конфликт интересов. Богатые притесняли бедных, а бедные воевали между собой. Командующие СПО Белазии быстро заявили свои права на ресурсы, мобилизовав полки «красных воротников» и заняв прииски. В ответ на это, имперская администрация призвала граждан на службу и превратила свои производственные сектора в районы с военными заводами. Военный конфликт за десять лет уничтожил тридцать процентов мужского населения Белазии. Когда численность мужчин сократилась, обе стороны начали призывать мальчиков. Повстанцы, мародеры и политические активисты лишь усилили вымирание общества. Вся инфраструктура Белазии обрушилась, когда люди окунулись в омут насильственного безумия. Вскоре мальчики, ставшие солдатами, потрясая лазганами, объявляли себя правителями. Никто не спорил с ними из-за нехватки оружия. Гражданская война продолжалась семнадцать лет. Ни СПО, ни местное правительство не запрашивали помощь со святой Терры, так как никто не хотел делить победу. К 855.М41 все города находились под властью местных военачальников и их банд. «Красные воротники» превратились в тяжеловооруженные отряды детей, воюющих за пропитание и патроны. Именно тогда и пришли темные эльдар. Немного сведений сохранилось с момента нашествия. Хотя ксеносов было не так уж и много, у населения Белазии не было оружия, способного победить темных эльдар. «Красные воротники» и дети-повстанцы, размякшие от притеснения безоружного населения, бежали с поля боя. Оставшиеся военные каналы передавали сообщения о нашествии чужеземных пиратов и массовых убийствах. Люди прятались в общественных строениях или бежали из городов. Эльдар забирали рабов, соизмеряя количество с рождаемостью. Они устраивали кровавые оргии, держа людей в страхе, но никогда не доводили район до полного вымирания. Рабы продавались в другие эльдарские кабалы или культы Хаоса в соседних подсекторах или даже бандам космических десантников Хаоса, таким как Кровавые Горгоны.

Для Ионы это был первый прием пищи за три дня. В этом не было ничего необычного для Белазии. Не так уж много смельчаков осмеливалось воровать дикую капусту на окраинах города. Но Иона был настолько хотел есть, что голод пересилил страх. Под покровом темноты он выбрался из своего укрытия. С местных химических мельниц он смог бы собрать грибы, росшие на валунах и ржавых обломках. Он знал место, где из разломов в тротуарных плитах произрастали тонкие ветки виноградной лозы. Они были вполне съедобны, если сварить их, добавив при этом соль. Иона складывал овощи в пластиковый контейнер, осторожно передвигаясь в темноте вдоль водосточных труб. Он постоянно оглядывался назад, проверяя, что худые существа не следует за ним. Иона вспомнил времена, когда он мог спокойно перемещаться в другие города. Однако сейчас ему приходилось постоянно прятаться и выжидать, на что уходило достаточно много времени.

Дома Иону ждала семья — Мейша, его дочь, и жена, скорчившаяся в углу, словно мышь. Они ели в полной тишине, сконцентрировавшись на пережевывании и наслаждении пищей. Члены семьи еще не закончили есть, как Иона услышал скрип половиц наверху. Шум нарастал. Казалось, что кто-то движется по заброшенной железнодорожной станции над ними. Неужели за ним следили? Иона всегда был осторожен во время вылазок в город за водой и пищей. Они затаили дыхание. Тень промелькнула за окном, загораживая проникающий сквозь узкие прорези свет. Иону обуял ужас, ведь он прекрасно знал, что худые пришельцы делали с людьми. Затолкав чувство страха глубоко в себя, Иона закрыл глаза и начал считать. Постепенно его дыхание замедлилось, а сердцебиение снова стало нормальным. Шаги исчезли, Мейша выдохнула, издав свистящий звук. Слишком рано. Неожиданно пламя единственной свечи задрожало.

Раздался громкий стук в дверь. Иона непроизвольно вскрикнул. Дверь распахнулась от удара, и Мейша тоже начала кричать. Затем к ним присоединилась жена Ионы, и всю семью парализовал страх, когда худые существа вошли внутрь. Сначала показались их невероятно длинные и тонкие конечности, а затем тела, когда они начали проскальзывать внутрь. Захватчики двигались очень быстро, словно тени. Иона потянулся за дробовиком, лежащим под половицей. Когда Имперский закон все еще существовал на Белазии, он был арбитром, и это оружие было последним символом его гордости. Ему было нелегко, когда жена сказала ему спрятать дробовик подальше от детей. Но было уже слишком поздно. Иона так и не успел схватить свое оружие. Тени двигались на него с нереальной скоростью, и удар в челюсть бросил Иону на пол. Он не мог точно определить, сколько их было, а мог лишь различить худые фигуры пришельцев. Их броня была цвета ночи, а лица спрятаны за клыкастыми шлемами.

— Папа! — закричала Мейша. — Призраки здесь! Призраки здесь!

Пришелец направил на нее свое ружье с острыми как бритва лезвиями. Кто-то говорил, что их ружья стреляют ядом. Иона вскочил на ноги, мгновенно забыв про страх, и кинулся к дочери. Бронированный кулак врезался ему в висок, и он окончательно потерял сознание. Последнее что он услышал — был пронзительный крик.

Иона очнулся и почувствовал боль в затылке. Он все еще не отошел от удара, и ему потребовалось время, чтобы осознать, что он уже не дома. Иона запаниковал, борясь с парализующим все тело сном. Проявив усилие, он все же смог открыть глаза. Иона лежал на старой броне, подобной той, что использовали солдаты СПО в Сэйнт Орлус Прецинт.

В помещении, где он находился, отсутствовало освещение, и лишь тусклые лучи света едва пробивались сквозь крошечные прорези. Толстый налет сажи покрывал ржавые стены. Со стойки под крышей свисали окутанные паутиной старые инструменты. Оборудование и техника, находившиеся здесь, были вывезены еще во времена гражданской войны до прибытия пришельцев. Усовершенствованные гражданские транспортные средства с усиленной броней заменяли поврежденные танки и военные транспортники полков «Красных воротников».

Иона мог разглядеть тягач с установленным на нем тяжелым болтером, а также «Химеру», на корпусе которой был изображен череп, наподобие тех, что рисовали дети-солдаты. Когда зрение Ионы наконец вернулось к нему в полном объеме, он обнаружил, что помимо него здесь находились и другие люди. Иона в страхе отпрянул, но затем снова вернулся на свое место. В таком ограниченном пространстве Иона мог чувствовать запах пота, исходящий от волос пленников. Перед ним сидел мужчина средних лет. Прищурившись, Иона смог разглядеть бороду и спутанные волосы узника. Человек не произносил ни слова, но Иона чувствовал, как тот рыдает, слегка подергивая плечами. Смутившись, Иона отвернулся. Другие также стонали и причитали. Шум возрастал по мере того, как узники приходили в сознание. Неожиданно Иона услышал звук, схожий с ударом хлыста. Кто-то находился среди корчащихся пленников. Над ними возвышался пришелец, стегавший толпу своим кнутом. Каждый удар хлыста сопровождался унизительной болью. Иона попытался уйти в сторону, когда надсмотрщик стал прокладывать себе путь, нанося удары направо и налево.

Причитания сменились ревом. Грудь Ионы захлестнула боль, и его страхи стали реальностью. Его захватили пришельцы. Он больше не мог отрицать этот факт. Лицо ксеноса было мертвенно бледного цвета, а глаза — широкими и почти полностью черными, казалось, будто его зрачки поглотили весь белок.

Рот пришельца расплылся в извращенном подобии улыбки. Иона начал кричать. Он не хотел этого, но атмосфера вокруг взяла над ним верх. Это был крик испуганного взрослого человека, отчасти напоминавший рев животного, отчаянно пытавшегося уйти от своих преследователей.

Оружейная наполнилась сумасшедшим смехом. Иона обнаружил, что здесь находятся и другие пришельцы, которых он ранее не замечал. Смех раздавался и за его спиной и из каждого угла помещения. Мышцы мочевого пузыря Ионы расслабились, и он обмочился прямо на пол, и в этот момент хлыст полоснул его спину.

Вода была маслянистого желтого цвета. Она была настолько отравлена, что жидкость казалась вязкой. Источающая омерзительный запах растительность произрастала на поверхности этой жижи. Стоя на берегу, лорд Гаммадин наблюдал, как капитан Хамураби глубоко погрузился в воду. Ровная поверхность озера забурлила, и мерзкая жидкость попала на бронированные перчатки. Одним четким ударом своего огромного меча Хамураби срубил крупный куст, росший в центре реки. Гаммадин восхищался капитаном своей личной стражи, восьмерых Неуязвимых. Хамураби превосходно владел мечом и был предан настолько, насколько мог быть предан последователь Хаоса. Он четко выполнял все указания Гаммадина.

Он также беспрекословно исполнял свои обязанности и сейчас. Прорубая путь своим мечом, он все глубже погружался в вязкую жидкость. На мгновение Гаммадину показалось, что он видит чье-то лицо, но затем оно исчезло. Моргнув, Гаммадин внимательно изучил растительность, но ничего не обнаружил. Его рука легла на тулварский клинок и застыла в таком положении. Стояла жара, и лучи солнца отражались от поверхности озера. Казалось, будто с озера доносится шепот. Неожиданно Гаммадин почувствовал чье-то присутствие. Он по пояс погрузился в воду, сервомоторы его древних доспехов зажужжали, когда ноги коснулись илистого дна.

Чувство чьего-то присутствия не покидало его.

— Мой корсаад, — произнес Хамураби, уважительно сделав знак следовать за ним.

Гаммадин уже продвинулся на несколько шагов в этом вязком болоте. Он поднял кулак вверх.

— Стойте.

Давным-давно на Гаммадина снизошло просветление богов, и с того момента все его физические возможности намного усилились. Гаммадин мог видеть в воздухе дуги и математические формулы, которые управляли космосом и вселенной этого мира.

Но помимо этого он мог ощущать каждую частичку этого мира — камни, почву, деревья. И теперь он чувствовал скрытую опасность. Озеро завибрировало от возмущений в воздухе.

Гаммадина окружала скрытая энергия. Вода вокруг него забурлила. Лорд Хаоса медленно повернулся, чтобы увидеть, как Анко Мур заходит в озеро вместе с остальной свитой. Гаммадина, элитными воинами, связанными нерушимыми узами посредством ритуалов Кровавых Горгон. Всего их было восемь, и в каждой паре воины были едины друг с другом посредством пересаженных органов и тканей. Подобная связь создавала симбиоз совокупного боевого опыта. Что могло сравниться с этими неуязвимыми воинами? Гаммадин подавил свой инстинкт и продолжил путь. Вместе они представляли собой слегка пошатывавшуюся колонну. Озеро было большим, но неглубоким: солнце сильно иссушило водоем. Под ногами попадались минералы, питавшие водоросли, которые в свою очередь скрывали из виду очертания берега. Сделав несколько шагов, Гаммадин снова почувствовал опасность. На этот раз он даже ощутил покалывание в висках.

— Стойте! — приказал Гаммадин.

Он засек движение в воде слева от него. Ростки водорослей слегка качнулись, и в воде промелькнула черная округлая тень. Гаммадин клацнул щупальцами своей правой руки. Неуязвимые пригнулись, поворачивая стволы своих болтеров в поисках цели.

Достав свою саблю, Гаммадин хлопнул плашмя по водной глади. На поверхность всплыла войлочная черная шляпа с короной и широкими полями. Хамураби поднял ее, и обнаружил кровь и остатки волос в нижней части головного убора. Кровь была свежей и сочилась по войлоку, словно чернила.

— Как интересно, — отметил Мур.

Он подошел поближе, его черно-коричневый плащ с множеством амулетов и оберегов прилип к броне и теперь казался ее неотделимой частью. Гаммадин осторожно взглянул на колдуна. Он не доверял Муру. Не только потому, что тот был колдуном, а потому, что Гаммадин чувствовал яд зависти в его черном сердце. Мур был главным хирургом ордена и высшим жрецом ковена колдунов, и Гаммадин знал о его жажде власти.

— Оставь ее, — приказал он.

— Это плохой знак, — театрально произнес Мур, теребя ожерелье из костей суставов. — Шляпа мертвого человека, качающаяся на волнах.

Гаммадин был не из тех, кто прислушивался к бредням колдунов. Но напряжение в воздухе заставило его насторожиться.

— Давайте взовем к защите богов. Только они смогут предостеречь нас от ловушек.

Гаммадин молча просканировал озеро и кивнул Муру, чтобы тот продолжал.

Даже Неуязвимые ощутили дискомфорт, когда колдун начал произносить заклинания, используя свой черный посох. Из решетки его шлема доносилось монотонное песнопение, которое словно гипноз действовало на окружающих. Колдун произносил заклятия все громче и громче, и вскоре поднялся ветер, принесший песок и сухие листья. Неуязвимые ощутили беспокойство, им стало тяжело дышать. Кровавые Горгоны были ренегатами, но они никогда не увлекались тайными знаниями, как их собратья из других, более суеверных банд.

В первую очередь они рассматривали себя как воинов. Несмотря на то, что они поклонялись богам Хаоса, Горгоны считали магию опасной и держались от нее на расстоянии. Мур закончил молитву и принялся освящать десантников маслом из керамического сосуда. Несколько капель попало и на Гаммадина. Он тут же почувствовал сонливость и слегка моргнул, чтобы зрение вновь прояснилось.

— Что ты наделал, колдун? — раздраженно спросил Гаммадин.

Он почувствовал слабость, словно на него подействовал какой-то наркотик. Тем не менее, это состояние не притупило его инстинкты. Он почувствовал себя слепым. Тревога ушла, но лишь потому, что Гаммадин не мог ощущать ее. Словно она была скрыта для него, была вне его досягаемости, как будто кто-то не позволял его инстинктам засечь ее.

— Боги скрыли нас от демонов, которые наблюдают за нами.

— Я чувствую — начал Гаммадин, набирая воздух в легкие, — я чувствую себя словно тупая бритва.

— Это всего лишь ощущение того, что боги следят за нами. Они следят и за тобой, так что тебе не о чем беспокоиться, — ответил Мур.

— Корсаад, вижу движение, — передал кровный сержант Макай, осторожно поворачивая ствол болтера в сторону предположительной угрозы. Пока Макай говорил, слева из кустов неожиданно выскочил мужчина и, погрузившись в воду, изо всех сил пытался убежать. Он был в крови и вел себя словно безумный. Беглец даже не заметил присутствие десантников-предателей. Он просто пытался уйти от невидимых преследователей. Макай скосил его очередью из болтера.

— Нет! — крикнул полным злобы голосом Гаммадин.

Мужчина был уже мертв, а его тело погрузилось в кишащую водорослями тину. Это было не похоже на Макая, десантник не мог так легко испугаться. Что-то беспокоило их всех.

— Я действовал неосмотрительно, корсаад, — отозвался Макай.

Хамураби отрицательно покачал головой.

— Спокойно, Макай. Мы пришли сюда, чтобы набрать потенциальных рекрутов, а не убивать население.

Хамураби перевернул человека на спину. На мгновение Гаммадин напрягся. Ему показалось, что он увидел страх, застывший на лице мужчины. Местный уже был чем-то напуган, когда выбегал из зарослей. Изучая труп, Гаммадин задумался, что могло быть еще ужасней, чем Астартес.

Возможно, на Белазии есть что-то еще, что-то, что не смогли уловить сканеры. С орбиты планета выглядела как колония рабов, но теперь он не был в этом уверен. Здесь было что-то еще.

— Это мир беззакония, неудивительно, что люди напуганы, — заявил Мур, указывая на мертвое тело. — Нам следует торопиться, здесь нечего больше делать.

— Уходим, — уверенно произнес Гаммадин.

Иона совершенно голый стоял посреди химических отходов и мертвых камышей, росших на мелководье. Он не чувствовал унижения. Узники стояли близко друг к другу, каждый из них старался укрыться за спиной впередистоящего. От холода по предплечьям Ионы пробегали мурашки. Их окружали ксеносы. Худые фигуры подгоняли около двухсот рабов. Иона не смотрел им в лицо, но краем глаза наблюдал за пришельцами. Захватчики шли рядом, держа на натянутых поводках своих собак. Четыре или пять кораблей зависли в нескольких метрах над землей. Скоростные суда слега покачивались под тягой гравитации, пока ксеносы поднимались на борт, отдавая приказы и издавая раздраженные вопли. Забравшись на борт, пришельцы, не отдавая никаких указаний, просто указали своими когтистыми пальцами на озеро. Значение жеста было понятно без слов. Узники должны были сражаться за свою свободу, убегая от преследователей. И затем ксеносы спустили своих собак. Иона более не мог отвести свой взгляд. Он взглянул наверх и увидел, как одна из тварей обрушилась на идущего во главе толпы человека. Они не были похожи на тех животных, которые состояли на службе у полиции, когда Иона еще служил там. На теле тварей отсутствовали волосы и половые органы. Челюсти животного клацали над лицом несчастного, пока тот падал в тину под весом твари. Узники кинулись бежать.

Параллельно с ними бежали эти монстры варпа, заставляя людей двигаться в одном направлении. Звери не рычали, но издавали звуки, похожие на хохот, и пронзительные вопли, служившие средством общения между членами стаи. Еще один раб отлетел в сторону и упал лицом в тину под весом хищника. Беглец попытался подняться, но остальная свора накрыла его словно огромная тень.

На половине шага его нога попала в воронку. Лорд Хаоса поднял руку. Прибрежная растительность зашелестела, потревоженная внезапным порывом ветра. Он почувствовал запах людей и чего-то еще. Запах чего-то органического. Он понял, что они уже не охотники за рекрутами. Все это подстроено, и кто-то уже знает о присутствии Кровавых Горгон. С помощью оптики шлема Гаммадин начал сканирование местности в поисках опасности. Берега озера были покрыты растительностью и камышами, в которых могла затаиться опасность. Сенсоры шлема улавливали поток ветра и резонансные колебания металлических частиц в воздухе. Хамураби, стоявший позади Гаммадина, пригнулся, а его рука медленно поползла к мечу.

— Я тоже чувствую это, корсаад. Я слышу шум.

Гаммадин попытался глубже изучить окружающую среду при помощи своих органов чувств, но обнаружил, что его попытки подавляются психическим давлением. Он почувствовал вялость и расслабленность. То же самое он чувствовал, когда Мур применил свою магию. Он издал рев, отозвавшийся в его черных сердцах. Что колдун мог знать обо всем этом?

— Корсаад! — Хамураби резко распрямился и настороженно взглянул в глаза своего предводителя.

Десантники двинулись к береговой линии, рубя и пиная внезапно возникшую ораву людей.

Никто так и не понял, кто выстрелил первым. Болт разорвался в гуще людского потока, но это не остановило испуганных пленников. Всмотревшись в лица людей, Гаммадин увидел страх. Смертные бежали навстречу десантникам, даже не замечая их.

— Построиться! — приказал Гаммадин Неуязвимым.

Десантники-предатели образовали круг, защищая своего предводителя. Они открыли огонь по надвигавшейся толпе. Беглецы врезались в строй Кровавых Горгон. Голые тела врезались в стоявших намертво воинов, разбиваясь об них, словно волна о камень.

— Мы под огнем, — передал по воксу соединенный узами брат Каркоса, прикладывая руку к своей кровоточащей шее.

— По нам ведут огонь, — подтвердил Кодат, сопротивляясь нахлынувшей толпе. С дальних склонов послышался громкий свист, и к озеру полетели высокоскоростные ракеты. Они появились сразу со всех направлений, исполосовав броню десантника-предателя. Стрельба велась беспорядочно, снаряды рикошетили от брони и попадали в пленников, разрывая их тела на части.

Гаммадин троекратно усилил приближение. Он увидел худых пришельцев в синей броне, возвышавшихся над растительностью. Они поднимали длинные ружья и двигались как натренированные стрелки. Гаммадин узнал в них темных эльдар и понял, что на этом мире существует предательство. Он метнул свой тальвар, и тот, прочертив широкую дугу, врезался в темного эльдар, стоявшего в сорока метрах от озера. Еще до того, как его клинок достиг цели, Гаммадин сделал несколько выстрелов из своего сдвоенного болтера.

Он обнаружил множество целей и стал выбирать новую мишень. Ярость все больше возрастала внутри лорда Хаоса. Снаряд в виде отравленного кристалла попал в его колено. Токсин, способный парализовать обычного человека, мгновенно распространился по всему телу. Рана лишь еще больше усилила ярость Гаммадина. Он стал методично отстреливать цель за целью. Рядом с ним восемь Неуязвимых вели заградительный огонь. Как и Гаммадин они не дрогнули под давлением вражеской стрельбы. Кровавые Горгоны не собирались сдаваться, несмотря на поток объятых паникой людей.

Один из темных эльдар, выскочив из кустов, понесся вниз по шероховатому склону. Он швырнул гранату на близком расстоянии, перекрыв Гаммадину путь к отступлению. Темный эльдар укрылся среди беглецов, мешавших Неуязвимым. Гаммадин почти упустил его из виду, когда противники значительно увеличило кучность стрельбы. Заряды, выпущенные из снайперских винтовок, врезались в отмель, поднимая в воздух комья земли. Системы наведения Кровавых Горгон приняли на себя весь этот грязевой поток.

— Мы должны отходить, — приказал Гаммадин.

Темные эльдар усилили огонь по отступавшим Горгонам. Кровный сержант Абасилис и его связанный узами брат Гарн открыли прицельный огонь по зажимавшим их слева эльдарским стрелкам. Выстрелы темных эльдар попали в шлем Гарна, ослепив его. Абасилис передавал координаты ослепшему Гарну, действуя как наводчик.

Движение было единственным спасением для Кровавых Горгон. Гаммадин, отстреливаясь от врагов, отступал назад. Его сдвоенный болтер опустел, темные эльдар преследовали его, и теперь он мог хорошо видеть очертания их шлемов. Возбужденные темные эльдар, напрочь позабыв о страхе, преследовали Гаммадина. Лорд Хаоса поднял свою правую клешню и схватил ближайшего из преследователей. Перехватив огнемет левой рукой, он выпустил последние остатки заряда в остальных чужаков. Темные эльдар, охваченные пламенем, умирали медленно, издавая громкие вопли. Их броня плавилась под воздействием химического пламени.

Способная разъесть краску танка в жидкой форме, пальметиновая кислота при возгорании горела белым пламенем с температурой более двух тысяч градусов. В течение нескольких секунд темные эльдар превратились в тлеющие остатки плоти. Разъедающее пламя поглотило тех темных, кто посмел слишком близко подойти к Гаммадину. Позади него кровный сержант Кадат, Каркоса и кровный капитан Хамураби прикрывали Мура, пока тот извлекал генное семя из брата Нагаила. Троица окружила Мура, отстреливаясь от темных эльдар, и двинулась навстречу Гаммадину.

Один из пилотов «Захватчика», слишком уверенный в своих способностях, направил свой корабль в сторону Хамураби, выставив вперед двойные лезвия. Древний капитан ударом тыльной стороной руки сломал налетчику шею. Внезапно с разорванной шеей упал Кадат. Каркоса подхватил его с помощью болтера и оттащил назад. Гаммадин выпустил последние остатки пламени, наблюдая за приближающимися темными эльдар. Сколько их? Сотни? Скорее всего, судя по телам убитых. Уцелевшие Неуязвимые, израсходовав все снаряды болтеров, прокладывали себе путь с помощью молотов и секир сквозь строй пытавшихся вступить с ними врукопашную темных эльдар. Несмотря на свои отточенные навыки обращения с мечом, темные эльдар были сметены ужасающей силой десантников Хаоса. Брат Гемистос двигался впереди с неимоверной скоростью, несмотря на свои триста килограмм веса. Закованный в железо Джаггернаут словно бык разбрасывал эльдар своими бивнями, выраставшими из шлема. Все вместе Неуязвимые прикрывали Гаммадина, словно щит. Они стали сплоченной фалангой керамита. Темные эльдар не могли маневрировать настолько близко, чтобы окружить их.

Болты со свистом погружались в водную растительность. И именно в этот момент Мур поднял руку. Колдун, следовавший за своим господином, отпрыгнул в сторону. Темные эльдар не стреляли в него, даже когда он прибегнул к своим темным силам. Неожиданно над озером поднялся сильный ветер.

— Колдун! — воскликнул Гаммадин. — Что за…

Голос Гаммадина прервался, когда Мур хлопнул в ладоши. Давление в воздухе упало, словно в вакууме. Из бурлящего потока появились фигуры с множеством рук.

Вода вокруг Неуязвимых забурлила. Призраки ринулись вперед и принялись кружить вокруг десантников-предателей.

— Мур, ты не достоин звания Кровавой Горгоны, — прошептал по воксу Гаммадин.

Дно озера внезапно взорвалось. Образовавшаяся воронка начала всасывать в себя воду. Четверо Неуязвимых были унесены потоком воды. Гаммадин припал на одно колено, борясь с силой притяжения воронки. Предупреждающие индикаторы зажглись на дисплее его шлема, когда дух брони взбунтовался против подобного обращения. Земля продолжала уходить у него из-под ног. Почуяв его слабость, гончие метнулись к Гаммадину.

— У меня кое-что припасено и для вас! — воскликнул он, выхватывая саблю из ножен. Покрытое зазубринами и отметинами лезвие было около двух метров в длину и служило Гаммадину на протяжении столетий. Клинок был инструментом, нежели оружием, куском металла, лишенным элегантности созданным лишь для того, чтобы убивать. Повернувшись влево, он встретил тварей тремя горизонтальными ударами, превратив гончих в разрубленное мясо. Гаммадин повернулся к предателю. Колдун был достаточно умен, чтобы держаться от лорда Хаоса на дистанции, несмотря на то, что его руки были объяты магическим пламенем.

— Что ты наделал, колдун? — потребовал ответа Гаммадин.

— Ты слишком надоедливый тип, — ответил Мур. — Кровавым Горгонам нужен лидер. Я устал от этого бесцельного бродяжничества в космосе.

— Мы захватчики, Мур. Это наш стиль жизни, — взревел Гаммадин. Он попытался подняться, но дно все еще пыталось засосать его. Возвышенный чемпион уже встал одной ногой на твердую почву, когда нахлынувшая волна опрокинула его.

— А сейчас ты умрешь, — произнес Мур. Это было последнее, что услышал лорд Гаммадин, прежде чем озеро полностью поглотило его.