Кровные связи

1

В утреннем свете Сан-Франциско казался ярким и манящим над водами залива. Когда Гаррет проехал Оклендский мост, ему показалось, что он возвращается домой. Он почти забыл дневную усталость и головную боль от лучей солнца, пробивавшихся сквозь его темные очки. Но в то же время чувствовал, что въезжает в холод и тени. В ушах звучал хохот Лейн, тяжелое предчувствие давило душу. Правильно ли он делает, возвращаясь?

До вчерашнего дня он отказывался об этом думать, и вопрос этот легко было отодвинуть в суете подготовки к отъезду из Баумена, в обмене сменами с Мэгги, в дневной работе, чтобы иметь возможность выехать вечером. Времени для сомнений не оставалось и на дорогах. Открытые пространства 1-70 и 1-80 оказались слишком соблазнительными, и Гаррет повернул «ZХ» и пустил его на полную скорость, тормозя только в тех местах, где инстинкт подсказывал ему наличие постов дорожной полиции.

И в самом начале воскресного вечера он въехал в Дэвис и подъехал к дому своих родителей. К его удивлению, его неожиданно ждала вся семья.

— Мы не могли упустить возможность поздравить героя семьи, — сказал его брат Шейн, вытащил Гаррета из машины и так крепко сжал его, что Гаррет пожалел тех, кто встречался в Шейном в схватке за мяч.

Не только Шейн приехал из Лос-Анжелеса с женой и детьми — Шейн, выглядевший довольным и здоровым после отказа от игр; он работал теперь тренером. Была здесь и бывшая жена Гаррета Джудит с его сыном Брайаном и со своим мужем. Гаррета охватил запах крови от семейной тесноты, и он обрадовался, что напился из термоса перед въездом в город.

Фил Микаэлян обнял его за плечи своей могучей рукой.

— Отличная полицейская работа — этот захват Фрэнка Деннера, сынок. Я горжусь тобой.

Никакая похвала не может быть выше этой. Гаррет всегда восхищался своим отцом-полицейским. Он счастливо улыбнулся.

— Спасибо, сэр.

— Похоже, ты совсем не тратишь времени на еду, — сказала его мать. — Или твоя Мэгги не умеет готовить?

— Мама, я ем достаточно.

— Он занимается бегом, а не футболом, помнишь? — сказала бабушка Дойл.

— Не футболом? — Жена Шейна Сьюзан изобразила изумление. — Эстер, а того ли ребенка ты принесла из больницы?

Джудит и Деннис приветствовали его менее буйно. Джудит легко поцеловала, а ее муж пожал руку. Брайан, который выглядел на два года старше своих десяти, тоже протянул руку.

— Здравствуйте, сэр. Поздравляю.

Такая формальность со стороны собственного сына больно задела Гаррета, но он подумал, что вряд ли может рассчитывать на большее. Ведь он так редко видится с мальчиком. Джудит была права, когда настояла на усыновлении Брайана Деннисом.

И все же — и все же как будто кто-то бросил еще одну спичку на мост. Неожиданно вечер утратил всю свою привлекательность. Даже в доме, окруженный смехом и болтовней, он чувствовал себя одиноким.

К концу обеда от запаха крови, от необходимости притворяться, что ест, он начал задыхаться. И сбежал в темноту и тишину заднего двора. Сидя в шезлонге, он глубоко дышал. Воздух пах удивительно — цветами, травой и землей.

Вскоре сзади скрипнула дверь, прозвучали шаги на пороге. В вечернем воздухе до Гаррета донесся запах лаванды.

Он оглянулся.

— Бабушка.

Она села рядом с ним.

— Прекрасный вечер.

Они долго молчали. Не испытывали неловкости, как было бы с отцом или с Шейном: те оба считали молчание пустотой, которую обязательно нужно заполнить; напротив, они разделяли одиночество друг друга, погруженные в свои мысли, не тревожа мыслей другого. Если жить в одиночестве, подумал Гаррет, то удобнее всего было бы жить по соседству с бабушкой Дойл. Если она и испытывала ужас перед тем, кем он стал, то никак этого не показывала. Впрочем, она не казалась испуганной.

Она первой нарушила молчание.

— Ты хорошо справился с обедом. Я почти не заметила, что ты ничего не ел.

Он сухо улыбнулся.

— Спасибо. Я рад, что мне еще только раз придется это делать.

— Значит, утром ты уезжаешь в Сан-Франциско?

— Да.

Она положила свою руку ему на руку.

— Не нужно.

Холодок пробежал по спине.

— У тебя есть чувство об этом, бабушка? — Чувства бабушки Дойл давали повод посмеяться друзьям и соседям, но те, кто знал ее получше, не смеялись, даже такой трезвый человек, как коп Фил Микаэлян. — Что за чувство?

— Тебя там ждет опасность и, может быть, смерть.

Он сухо улыбнулся.

— Ты ведь сказала, что я уже умер.

Движения ее от возраста не стали замедленными. Она щелкнула его по голове костяшками пальцев, как делала, когда он был мальчишкой.

— Я не позволю тебе спорить со мной, даже если ты вырос и стал дирг-дю. Может, ты и умер, у тебя другая жизнь, но тебя в Сан-Франциско ждет окончательная смерть.

— От кого? Ты видишь это? — Он потер больное место на голове.

Она вздохнула.

— Нет, не могу. Но тебя ждет женщина — женщина с глазами цвета незабудок.

Когда после переезда через мост Гаррет подъезжал к Сан-Франциско, он вспомнил эти слова. Женщина с глазами-незабудками и смерть. Он смотрел на залив. Не глупо ли он поступает, возвращаясь? Еще не поздно повернуть. Но город звал его, звало прошлое… Марти, Гарри и Лин, хорошие времена и любовь, дружба. Мосты целы и прочны.

Он продолжал ехать вперед.

2

Свернуть с 1-80 на Брайант-стрит и заехать на стоянку полицейских машин — все равно что надеть старое знакомое платье. Как будто исчезли все эти месяцы. Ноги автоматически понесли его по знакомой дороге в здание, вверх в лифте до отдела по расследованию убийств, где все было точно так, как он помнил: Роб Коэн с очками на кончике носа, Эвелин Колб со своим постоянным большим термосом чая на углу стола. Арт Шнайдер. Шнайдер даже как будто в том же самом коричневом костюме, в каком был в день ухода Гаррета. И в комнате, кроме запаха крови, все знакомые запахи: кофе и сигаретный дым, резкий запах человеческих тел, потных от тревоги и страха.

За столом у двери сидел кто-то незнакомый и разговаривал с заплаканной горожанкой.

— Могу я вам помочь, сэр?

— Я ищу Гарри Такананду.

Детектив оглянулся.

— Сержант Такананда и инспектор Джиримонте сейчас отсутствуют. Может, вам еще кто-нибудь нужен?

Джиримонте, должно быть, новый партнер Гарри. Имя было Гаррету незнакомо.

— Может быть. Спасибо. Привет, Эвелин, Арт, — окликнул он.

Послышались возгласы:

— Микаэлян?

— Боже мой! — Улыбающийся Шнайдер выскочил из-за стола, за ним — Колб и Рон Коэн. — Гарри не шутил, когда говорил, что тебя невозможно узнать.

Коэн хлопнул его по плечу.

— Если ты образец канзасской пищи, напомни мне, чтобы я там ничего не ел.

— Он здорово выглядит, — вздохнула Колб. — Что у тебя за диета?

Гаррет улыбался в ответ, его охватило тепло. Тоже похоже на семейную встречу. А почему бы и нет? Отдел тоже был его семьей, а инспекторы — его братья и сестры.

— Вы все прекрасно выглядите.

— Ну, ну. Блудный сын. — Из своего кабинета показался лейтенант Лукас Серрато, как всегда, щегольски одетый и похожий на телевизионного героя полицейского. — Конечно, мы все рады приветствовать Микаэляна, но помните, что мы служим налогоплательщикам Сан-Франциско и защищаем их. Микаэлян, когда кончите здороваться, хватайте чашку кофе и заходите ко мне. — И он снова исчез в своем кабинете.

Через пять минут Гаррет вошел туда с чашкой чая Колб.

Серрато пригласил его садиться.

— Это дело Деннеров — хорошая работа. Я понял, вам нравится сельская жизнь.

— О, да. — Гаррет с благодарностью сел. Боже, как он ненавидит дневной свет. — Можно сказать, скот у меня теперь в крови.

Серрато приподнял брови, а Гаррет ругнул себя за шутку, но лейтенант не стал развивать эту тему. Он откинулся в своем кресле.

— Приятно с вами повидаться, и не думайте, что я отношусь к вам плохо, но давайте сразу же кое-что выясним, Микаэлян. У вас есть свои счеты с Лейн Барбер, но это уже не ваше дело. Вы больше в нашем отделе не работаете. Вы гость, посетитель. Помните, когда вы уходили, у нас был об этом разговор? Я вам говорил, что не люблю линчевателей и самосуд. И до сих пор не люблю. Так что предоставьте действовать официальным лицам. Понятно?

Лейтенант нисколько не изменился.

— Понятно. — Гаррет отхлебнул чай. Его тепло смягчало жажду в горле. — Можно ли спросить, как вы нашли эту квартиру?

Серрато сухо улыбнулся.

— Так же, как выполняем большую часть всей работы — чисто случайно. У нас был случай наезда, водитель скрылся, а когда мы нашли машину и проверили ее номер на случай, не связана ли она с другими преступлениями, компьютер объявил, что эту самую машину вы нашли в гараже Барбер. Мы надеялись проследить прошлое этой машины через магазин подержанных автомобилей, где ее купил нынешний владелец, но оказалось, что Барбер продала машину на следующий день после того, как напала на вас. При этом она пользовалась псевдонимом Александра Пфайфер и адресом на Телеграфном Холме. Так что это ни к чему не привело. Но когда в лаборатории стали разбирать машину в поисках доказательств наезда, под пассажирским сидением нашли объявление о сдаче квартир. Объявление пожелтело от времени, оно там давно пролежало, и мы решили проверить все перечисленные в нем адреса.

Гаррет склонился вперед.

— Кто-то из соседей опознал Барбер?

Серрато улыбнулся.

— Дайте ребенку конфетку. Мы нашли парня, которого она уговорила перенести ей наверх ящик с книгами. Она даже не маскировалась, только воспользовалась псевдонимом Барбара Мейделл и прикрыла волосы платком. Он помолчал. — Это меня тревожит. Как будто она и не пыталась скрыться. Как будто хотела, чтобы ее нашли.

Слова эти отозвались в сознании Гаррета. Лейн хотела быть найденной, но не полицией. Она знала, что, разорвав горло Гаррету Микаэляну, но не сломав ему шею, она превратила его в вампира. Она надеялась, что он придет к ней, ждала его. Найдя ее, он доказал бы свою способность стать ее товарищем и возлюбленным. Но она переоценила его. Он так и не подумал отыскать ее машину, найти подложенное объявление.

Гаррет пил чай, не чувствуя больше его вкуса и тепла. Если бы он поступил так, как она рассчитывала, отыскал бы оставленный ею след здесь, в Сан-Франциско, пока был еще испуган и смущен происшедшим, — она была так уверена, опытна и соблазнительна, может, их встреча закончилась бы по-другому. Он почувствовал сожаление. Что бы они с ним ни сделала, теперь он не был бы одинок.

С опозданием он понял, что Серрато несколько раз окликнул его по имени.

— Простите. Что?

Приподнялась элегантная темная бровь.

— Это мой вопрос. Вы что, уснули? Невозможно разглядеть за вашими очками. Я хочу сказать, что тут кое-кто пытается привлечь ваше внимание.

И он указал на общее помещение.

По другую сторону стеклянной стены кабинета Серрато дико размахивал руками Гарри.

Гаррет вскочил с кресла и бросился к двери.

Снаружи Гарри схватил его в могучие объятия.

— Я не ждал тебя до завтра, Мик-сан. Что ты делал? Пугал дорожных полицейских превышением скорости?

Вместе с объятиями пришли запахи крема после бритья и крови. На горле у Гарри заметно пульсировала вена. Гаррет высвободился, делая вид, что с насмешливой тревогой осматривает своего старого партнера.

— Я вижу, Лин продолжает морить тебя голодом, Така-сан.

Улыбаясь, Гарри сунул палец за пояс.

— Не в последнее время, она бы сказала. О, я забыл представить. — Он повернулся к стоявшей за ним женщине. — Старый партнер, познакомься с моим новым партнером. Гаррет Микаэлян — Ванесса Джиримонте.

Джиримонте напомнила Гаррету пантеру — длинная, гибкая, с гладко причесанными рыжеватыми волосами. Даже имя подходит.

Он протянул руку.

— Рад познакомиться.

— Я тоже. — Она пожала ему руку и отступила, внимательно разглядывая его. Порывшись в нагрудном кармане куртки, достала сигару толщиной в палец и зажгла ее. — Не знаю, Гарри. По мне, худоба, голодная внешность и зеркальные очки означают угрозу, а не мальчишеское очарование, но, вероятно, ты прав. Если верна старая поговорка о холодных руках, у него должно быть очень теплое сердце.

Гаррет сморщился.

— Гарри, не говори, что ты пытался рекламировать меня.

Гарри улыбнулся.

— Я хочу, чтобы вы подружились. — Он взял свое пальто. — Пойдем, мы покажем тебе квартиру.

Джиримонте нахмурилась.

— Как, прямо сейчас? Гарри, мы… — Она смолкла, когда он удивленно приподнял бровь. — Ну, давай. Но если не возражаешь, я останусь тут и разошлю описание нашей женщины. Пусть поищут среди пропавших без вести.

— Звучит неплохо. — Гарри направился к двери. — Пока. Хороший офицер, — сказал он в коридоре, — только немного трудоголик. Ты тоже таким был, Микаэлян. Мне кажется, она мечтает когда-нибудь стать шефом полиции.

— Ей не понравилось, что ты уходишь. Чем вы занимаетесь?

Гарри поморщился.

— Обычный набор… продавец винного магазина застрелен во время ограбления, какой-то псих зашел в пятницу в больницу и начал стрелять из дробовика — убил сестру и ранил трех пациентов; сегодня в озере Стоу нашли женщину.

— Тогда не возись со мной сейчас. Я устал с дороги. Найду отель, а вечером мы…

— Отель! — прервал Гарри. — Ничего подобного. Ты остановишься у нас. — Он нажал кнопку лифта.

В голове Гаррета промелькнуло видение: заботливая Лин потчует его бесконечным количеством блюд, которые он любил когда-то. И ситуация будет не такая, как вчера в родительском доме, где все были заняты разговорами и не обращали внимания на отсутствие аппетита. Лин заметит, что он ничего не ест. И попытается узнать, почему. Гаррета охватила паника.

— Я не хочу вас стеснять.

Гарри закатил глаза.

— Ты нас не стеснишь. Ты вообще-то спасешь мне шкуру. Лин спустит ее с меня, если ты не остановишься у нас.

Спор этот давно знаком Гаррету. Гарри всегда говорил так, когда тащил Гаррета к себе на обед. И Гаррет обнаружил, что реагирует так же: упоминание о Лин лишило его возможности сопротивляться. Как он может отказать в чем-то той, которой так обязан?

Он вздохнул, когда перед ними открылись двери лифта и они вошли в него.

— Ну, хорошо. У вас гость, — Он что-нибудь придумает — может, загипнотизирует ее, чтобы она считала, что он ест нормально. — А теперь расскажи мне о квартире Лейн.

3

Она переселилась прямо у них под носом, всего лишь переехала чуть к западу от своей старой квартиры на Телеграфном Холме. Гарри остановил машину, повернув колеса к обочине, чтобы она не скатилась вниз по крутой улице, и указал на старый викторианский двухэтажный дом в полуквартале, с окнами-фонарями и белой штукатуркой.

— Ее квартира на втором этаже.

Вид дома вызвал у Гаррета неприятное тревожное чувство: как будто он опоздал на свидание и одновременно стоит на пороге ловушки. Знание, что ловушка больше не может сработать, почему-то ничего не меняло. Возможно, это по-прежнему ловушка. Дом притягивал его к себе.

— Она не была здесь много месяцев, а ты считаешь все-таки, что скоро ее поймаешь. Почему?

— Ее сосед снизу, по имени Тернер, тот самый, что опознал ее, говорит, что по воскресеньям приезжает парень, забирает почту Барбер и заглядывает в квартиру. А раз в месяц приходит уборщица. Но недавно, незадолго до того, как мы нашли эту квартиру, Тернер обнаружил, что почтовый ящик опустошается каждые два дня. Он знает, что это делает тот же парень, а не Барбер, потому что однажды вечером видел его у ящика. Парень этого не говорил, но Тернер считает, что тот надеется застать Барбер в квартире. Наверно, у него есть причина так считать.

Гаррет вздрогнул. У Лейн есть друг? Кто-то настолько близкий, что ему можно поручить присматривать за квартирой? Пульс его участился. Другой вампир? Он не понимал, как вампир может приезжать днем, но разве Лейн доверится людям, которых презирала и на которых охотилась? Но вампир или человек, однако это не соответствует ее жалобам на одиночество, когда она уговаривали его стать ее компаньоном.

Конечно, она могла солгать.

— Ты говорил с этим парнем?

— Поговорю, как только найду его, — Гарри вздохнул. — Пока у нас есть описание: сорок с небольшим, пять — десять, от 180 до 190 фунтов, седина на висках, голубые глаза, усы и очки. Он не сообщал Тернеру свое имя, и с нашего появления Тернер ни разу его не видел и не мог записать номер и марку машины. Я уже собирался поговорить с Серрато о засаде, когда позвонил тебе. После того как ты сказал, что приезжаешь…

— Ты думаешь, я возьмусь за эту работу? — сухо прервал его Гаррет.

Гарри улыбнулся.

— Ты знаешь, Серрато только что предупредил меня, что я в этом деле только зритель. Точка.

— Ну, так мы ему не скажем. — Глаза его бывшего партнера невинно расширились. — Ты ведь и не будешь ничего делать, только посидишь пару дней, пока не запишешь номер машины или проследишь ее до дома. Любой гражданин может сделать то же самое. Конечно, для действий ты передашь информацию мне.

— Конечно. — Передаст ли? Посмеет ли сообщить Гарри сведения о том, кто хорошо знал Лейн? — Давай поменяемся машинами. Мой красный зверь бросается в глаза.

— Еще бы. — Гарри улыбнулся. Порывшись в кармане брюк, он достал ключи. — Вернемся, как только навестим Армора, Хайенга и Кришокайтиса.

Гаррет мигнул.

— Бухгалтеры, — пояснил Гарри — Я подумал, как оплачивается эта квартира. Может, платит тот же самый парень. Поэтому связался с владельцем, чтобы узнать. — Он тронул машину. — В пятницу позвонили наконец из его бухгалтерии. Чеки оплаты приходят от Армора, Хайенга и Кришокайтиса. Я уже собирался поговорить с ними…

— Но тут псих с дробовиком ворвался в больницу и нарушил твои планы, — закончил за него Гаррет.

Гарри кивнул.

— Давай повидаемся с ними, пока еще что-нибудь не помешает.

4

Сдержанно и со вкусом оформленные помещения бухгалтерской фирмы занимали большую часть этажа небоскреба в центре финансового района Сан-Франциско; судя по указателю, висевшему за двойной стеклянной дверью, тут размещалось несколько поколений Арморов, Хайенгов и Кришокайтисов.

Гарри осмотрел скульптуры и подлинные полотна маслом в приемной и перевел дыхание.

— Пахнет деньгами.

Поразительно красивая секретарша направила их в кабинет Маргарет Кришокайтис, красивой женщины лет сорока.

Мисс Кришокайтис вежливо улыбнулась.

— Сержант Такананда, я поняла вашу просьбу и с радостью помогла бы вам, но просто не знаю, что и сказать. Я ничего не знаю о Барбаре Мейделл.

Гарри ответил столь же профессиональной улыбкой.

— Но ваша фирма больше полутора лет оплачивает ренту. Я уважаю ваше желание не касаться личности клиентов, но напомню вам, что эта женщина подозревается в убийстве.

Мисс Кришокайтис погладила свои пальцы.

— Строго говоря, эта женщина не наш клиент. Мы только оплачиваем ее счета.

— Значит вы должны знать, где она. Как она передает вам инструкции?

— Никаких инструкций она не передает, сержант. Инструкции приходят от другого клиента.

Гарри распрямился.

— Кто-то другой оплачивает ее счета? Кто?

Женщина откинулась в кресле.

— Простите, но я не могу сообщить вам эту информацию. Конечно, если вы не вернетесь с ордером.

Выражение лица Гарри не изменилось, но Гаррет понял, что такую возможность Гарри считает безнадежной. Он встал.

— Может, и вернемся. Спасибо. — Выйдя из кабинета, он шепнул Гаррету: — Ты думаешь, это тот же парень?

— Красивая женщина. А ты что думаешь? — Но Гаррет знал, что лжет. Только один человек мог платить за квартиру, и у этого человека денег хватит. Женщина с гипнотическими способностями может много заработать на сведениях, полученных от финансовых гигантов, с которыми она ложится в постель. Так когда-то сказала ему Лейн. — Черт возьми. — Он пощупал карман. — Кажется, я оставил там записную книжку. Иди, я тебя догоню у лифта.

Он вернулся в кабинет Кришокайтис. Она, нахмурившись, посмотрела на него, а он снял очки и поймал ее взгляд.

— Еще минутку, прошу вас. Скажите, чеки Мейделл оплачивает Мадлейн Байбер?

В глазах женщины отразилась внутренняя борьба. Но продолжалась она только мгновение, потом женщина сдалась.

— Да. Она наш старый и уважаемый клиент.

— Насколько старый?

— С 1941 года.

Похоже на правду.

— И за это время она платила за многих молодых женщин, верно?

— Да.

И все это была сама Лейн под различными вымышленными именами. Какое удобное решение финансовой проблемы, когда приходится менять личину.

— Пожалуйста, напишите название ее банка. — Деньги принадлежат ее семье, она должна их получить.

Женщина написала на листочке бумаги из блокнота.

Сложив листок и спрятав его во внутренний карман, Гаррет улыбнулся.

— А теперь, пожалуйста, забудьте о моем возвращении и нашем разговоре.

И выскользнул из кабинета.

Гарри спокойно задерживал лифт, не обращая внимания на гневные взгляды других пассажиров.

— Нашел записную книжку? Странно. Я не помню, чтобы ты ее там доставал.

Они сели в машину.

Гаррет улыбался, испытывая приступ раскаяния. Сколько раз еще придется ему лгать? Прости, Така-сан, ты этого не заслуживаешь. «Какой у тебя острый взгляд, дедушка. Нет, я просто намекнул, что знаю, кто этот покровитель Лейн. Но она не поддалась. Очень хладнокровная леди».

Гарри искоса взглянул на него.

— А почему не спросил, пока мы еще не ушли?

Гаррет напряженно улыбнулся.

— Ты не должен знать, что я что-то делаю. Только езжу с тобой. «И не должен слышать имена Лейн Барбер и Мейды Байбер вместе. Иначе ты установишь связь между ними».

5

Гаррет решил, что ожидание у квартиры Лейн — самая неприятная засада за всю его карьеру. Скука от бездействия, усталость от недосыпания, тяжесть дневного света привели к тому, что он двигался как в патоке. Несмотря на очки и тень в машине Гарри, голова у него болела от солнечного света. Летом, когда жара в центральной долине притягивает морской воздух через Золотые Ворота и накрывает город толстым слоем тумана, было бы легче. День мог бы показаться терпимым, а шум полицейского радио интересным, а не раздражающим.

Что ты здесь делаешь, Микаэлян? Его цель наблюдение не должно дать результатов, а полиция — узнать имя друга Лейн. Лучше был он сидел в доме Гарри и не видел бы вообще этого человека. Лин теперь ушла, она либо работает в своей студии, либо занимается с детьми в школе искусств, и дом теперь пуст. Он смог бы поспать. Ему нужно выспаться. Почему же он тогда несет мучительную дневную вахту в машине Гарри на холме у голубого дома?

Звонкий смех прозвучал в его памяти. Потому что я этого захотела, любимый.

Глядя на дом, он понял, что это правда. Лейн хотела, чтобы он нашел ее, и ее ловушка все еще сохраняет свою власть.

Гаррет боролся с притяжением дома, откинувшись на сидении, закрыв глаза и заставляя себя слушать радио. Некоторое время действовало. Голоса по радио вызвали поток воспоминаний: как он был патрульным, потом стал инспектором, работал вначале в отделе грабежей, потом убийств. Все казалось таким знакомым, будто он никуда и не уезжал. Когда по радио вызвали «номер 55», прежний их с Гарри номер, он распрямился и поискал микрофон, чтобы подтвердить получение вызова.

И тут иллюзия разбилась. Микрофона у него не было. Инспектора 55 теперь Гарри и Джиримонте. И голубой викторианский дом через улицу продолжал звать его, как сирена.

Гаррет выбрался из машины и перешел через улицу. Какого дьявола? Лейн все равно нет. Какой вред от того, что он просто заглянет?

На ступеньках лестницы он заставлял себя не оглядываться. Ему казалось, что кто-то следит за ним. Мало кто усомнится в человеке, который держится уверенно и занимается своим делом. Но колебания, попытки укрыться вызывают подозрения. Проходя мимо квартиры на первом этаже, Гаррет почувствовал, как его охватывает жаром. Это предупреждение о той боли, которую он может испытать, если попытается войти без приглашения. Но наверху в коридоре и у двери все оставалось холодным. Комнаты перестают быть жилищем, если их обитатель умер.

Но он все же колебался снаружи. Посмотри, как арестуют копа за вход без ордера и взлом двери.

Но он ничего не взламывает. Гаррет прижался к двери.

Р-р-раз!

Квартиру заполняла тьма — восхитительная прохладная тьма, ни один дневной луч не пробивался сквозь густые занавеси, закрывавшие окна-фонари. Это одно подсказало ему, что тут жил вампир. Он помнил тьму в квартире Лейн, когда впервые, еще будучи человеком, посетил ее. Он ничего не видел, двигался ощупью, пока она не зажгла лампу.

Но теперь он все отлично видел и наслаждался отсутствием солнца. Несмотря на то, что ощущал присутствие Лейн. Она, возможно, недолго прожила здесь, но ее личность отпечаталась на комнате: от подбора старомодной мебели — дивана, мягких стульев, кресла-качалки, стола колониального стиля — до ее личных вещей. На стене полочка с камешками, зубами животных, мраморными шариками, черепом грызуна и другими сокровищами, собранными в детстве. По обе стороны от очага книжные полки, на них книги и игрушки. Детские книги, книги по оккультизму, музыке, истории и медицине; старые куклы; чугунная игрушечная печь; кукольный чайный прибор. На стенах оригиналы картин и акварелей, привезенных Лейн со всего света, на камине между старыми фотографиями несколько небольших скульптур. Такие же фотографии он видел в доме Энн Байбер: свадебная фотография ее с мужем, другая, на которой Лейн со своей сестрой и еще одной девочкой сидит на подножке старой машины.

В комнате так сильно ощущалось присутствие Лейн, что у Гаррета перехватило дыхание: он ждал, что вот-вот она появится, соблазнительно улыбаясь и предлагая ему весь мир, если только он разорвет свои связи с человечеством.

К одной из скульптур на камине был прислонен конверт. Гаррет заметил его и уже отвернулся, но тут же застыл. На конверте четким аккуратным почерком было написано «Мейде». Он смотрел на конверт, затаив дыхание. Здесь побывал человек, знающий ее подлинное имя?

Представив себе, как Гарри приходит сюда с ордером и начинает обыск, он протянул руку к конверту.

Тем же аккуратным четким почерком внутри было написано:

Гаррет сунул записку в карман, где лежал уже листочек с названием банка Лейн. Гарри не должен увидеть эту записку. Она явно написана другим вампиром.

Другим вампиром.

Гаррет вспомнил рассказ Лейн о той женщине, что сделала ее вампиром, и снова взглянул на подпись. Может, эта Ирина и есть Ирина Родек? Прекрасная женщина, описывала ее Лейн, изящная, как дрезденская статуэтка, черноволосая, с глазами…

Он вспомнил предупреждение бабушки, и холодок пробежал у него по спине. У Ирины Родек глаза цвета незабудок.

Теперь он чувствовал себя в квартире Лейн, как в захлопнувшейся ловушке.

Несколько секунд потребовалось ему, чтобы осознать, что металлический звук захлопнувшейся ловушки реален, только раздается он не в квартире, а внизу. Гаррет затаил дыхание. Кто-то захлопнул почтовый ящик. Леонард?

Прозвучали шаги.

Гаррет осматривался в поисках укрытия. Его не должны найти…

Но тут он услышал стук нижней двери. С проклятиями побежал к выходу из квартиры. Человек уходит.

Р-р-раз!

В коридоре он перескочил через перила на лестницу и, почти падая, слетел вниз. Снаружи зашумел мотор машины. Гаррет распахнул входную дверь и вылетел на порог. Как в его снах, солнце молотом ударило его. Он с трудом пошел через улицу, бранясь на каждом шагу. Посетитель — тот самый человек, который нужен Гарри. Он видел его в машине, и описание соответствовало. Но у него не хватит времени, чтобы добежать до машины Гарри и проследить за этим человеком. Можно только запомнить номер его «БМВ».

И только записав номер на конверте Ирины, Гаррет вспомнил, что его цель — не найти этого человека. Он сухо рассмеялся. Его подвели полицейские рефлексы.

Или все-таки он поступил правильно? Гаррет пощупал конверт. Если Ирина действительно представляет угрозу, о которой его предупреждала бабушка, он не может оставаться в неведении. Он должен разузнать о ней, узнать, насколько она опасна. Значит, этот Леонард ему нужен.

Он с трудом добрался до машины и поехал. Радио продолжало трещать. Если бы только он смог проследить этого человека. Он знал бы тогда, кто такой Леонард, но продолжал бы делать вид, что засада не удалась. Но у него только номер машины. Придется обратиться к Гарри, чтобы старый партнер узнал адрес и имя владельца.

А может, и не придется, подумал он, слушая радио.

6

Потребовалось целых пятнадцать минут, чтобы отыскать черно-белую полицейскую машину с знакомым водителем. Подъехав, Гаррет опустил окно со стороны пассажирского сидения и крикнул водителю полицейской машины:

— Костмайер. Дейн Костмайер. Эй, помнишь меня? Я Гаррет Микаэлян.

Водитель оглянулся, нахмурился, потом вздрогнул. Еще один классический прием. Он с улыбкой сделал Гаррету знак свернуть на боковую улицу. Там оба офицера вышли из машины, и Костмайер заторопился навстречу Гаррету и оглушительно хлопнул его по спине.

— Микаэлян, старый черт! Что ты тут делаешь? Я слышал, ты уволился, когда подстрелили твоего партнера.

Гаррет кивнул.

— Я по-прежнему коп, но в маленьком отделе. — И он достал значок полицейского Баумена.

— Да уж, маленький, — фыркнул Костмайер. — А здесь что ты делаешь? Отпуск?

Гаррет опять кивнул.

— Гощу у Гарри Такананды и осматриваюсь… когда я вас увидел и отвлекся, я ехал за великолепной женщиной.

— Ехал? — спросил партнер Костмайера.

— Мы выпили кофе на площади Джирарделли, и все началось здорово, но когда она уехала, я вдруг сообразил, что она не назвалась. Поэтому я прыгнул в машину и…

— Твоя машина? — Партнер Костмайера уставился на калифорнийский номер.

Гаррет пожал плечами.

— Это машина Гарри. Он дал мне ее попользоваться, пока я здесь. Я надеялся догнать ее и спросить об имени, но тут увидел вас и отвлекся. Похоже, я ее потерял.

Костмайер покачал головой.

— Плохо. Извини.

— Разве что… — Гаррет улыбнулся. — Я записал ее номер. Табличка с надписью: «ФИЛО». Могу я попросить о небольшом одолжении?

Костмайер обменялся взглядом с партнером, оба улыбнулись.

— Конечно. Давай, Рикардо.

Партнер вернулся в машину. Гаррет слышал, как он вызывает диспетчера.

— Очень признателен, Дейн.

— Услуга старому другу. Каково работается в Канзасе?

Они болтали, пока партнер не выбрался из машины.

— Ты не сказал, что она в «БМВ». И адрес у нее на Высотах. Отличный вкус на женщин, Микаэлян. — Он протянул Гаррету листок бумаги с именем и адресом. — Но, похоже, леди замужем. Машина зарегистрирована на имя Леонарда Эугена Холла.

Гаррет с показным разочарованием смотрел на листок.

— Может, его дочь? Ну, все равно спасибо. Я у вас в долгу.

— Встретимся как-нибудь вечерком до твоего отъезда, купишь мне пива.

Гаррет стоял, глядя, как два офицера садятся в машину и отъезжают. Потом, довольно улыбаясь, направился к своей машине. Пора поговорить с мистером Холлом.

7

Через несколько кварталов короткий звук сирены вызвал у него беспокойство. Неужели Костмайер зачем-то возвращается? Но когда он бросил взгляд в зеркало, беспокойство сменилось паникой. За ним шла не патрульная полицейская машина, а машина инспектора. Неужели партнер Костмайера при проверке назвал имя Гаррета? И Серрато узнал обо всем?

Закусив губу, он остановился у обочины. Другая машина остановилась рядом. И Гаррет увидел длинное лицо Дина Сентрелло, а за рулем улыбающегося Эрла Фея; у того, как всегда, волосы растрепаны.

— Тесен мир, не правда ли? — сказал Фей.

Гаррет про себя застонал. Случайная встреча. Эта сука удача. Пришлось искать кого-то, чтобы проверить машину, а теперь, когда ему меньше всего хотелось увидеть другого полицейского, два товарища по прежней работе засекли его, не успел он покинуть Северный Берег.

Он заставил себя улыбнуться.

— Привет, парни.

Сентрелло недоверчиво покачал головой.

— Это и правда ты, Микаэлян.

Фей сказал.

— Я тебе рассказывал. Если бы ты, как все нормальные люди, смотрел новости, а не сидел бы целую вечность со всей семьей за столом, ты бы тоже узнал его. — Он улыбнулся Гаррету. — Эй, парень, как приятно снова тебя увидеть. Куда ты направляешься?

Гаррет пожал плечами.

— Да просто так еду.

— А я думал, ты следишь за тем парнем, что навещает квартиру Барбер. Гарри сказал, что сегодня ты присматриваешь за этой квартирой.

Гаррету захотелось выругаться. Прощай, тайна. Учитывая способности Фея, Серрато будет знать об этой встрече еще до конца дня.

— Ну, ладно, сдаюсь. Мне повезло. У меня есть имя этого человека и адрес. Я как раз ехал на Брайант-стрит, чтобы передать все Гарри.

— Сегодня уже вторая удача у Гарри, — сказал Сентрелло.

Гаррет приподнял брови и облегченно вздохнул: никто не заметил, что, направляясь на запад, на Брайант-стрит никак не попадешь.

— Кто-то позвонил и назвал убийцу из больницы, — сказал Фей. — Сейчас Гарри и Джиримонте его задерживают. Эй, мы тоже в нижний город. Поезжай с нами, немного поболтаем, как в старые времена, пока будешь ждать Гарри.

Гаррет не видел возможности отказаться, не вызвав любопытства или даже подозрений. Он выдал свою лучшую улыбку.

— Конечно. С удовольствием.

Поднимаясь в лифте на Брайант-стрит, он испытывал то же ощущение, что при встрече с репортерами в Баумене. Фей и Сентрелло ничего не замечали. Сентрелло даже позавидовал.

— Гарри говорил, что ты занимаешься бегом. Ты здорово похудел.

— Иногда я тоже думаю о беге, — сказал Фей. — А потом начинаю думать, зачем мне сознательно вызывать усталость и лишать мозг кислорода? Помню прошлогодний случай. Однажды ранним утром нас вызвали на Грейт Хайвей, у северной части парка Золотых Ворот. Там нашли тело. Вообще-то просто мокрое место. Парня раздавили. Почти все кости были сломаны. Первая машина протащила его… кровь была размазана на сотню футов.

Гаррет не мог сдержать улыбки. Все рассказы Фея сопровождались кровавыми подробностями.

Лифт остановился. Они вышли. Фей говорил не останавливаясь.

— Его переехало не меньше десятка машин, прежде чем кто-то понял, что происходит, и закрыл дорогу для движения. Оказалось, бегун. Каждое утро бегал по парку. Много лет бегал. Мы решили, что его кто-то сбил и сбежал, но знаешь, что показало вскрытие? Он умер от сердечного приступа. Был мертв еще до того, как его ударила первая машина. Можешь себе представить? Каждый день пробегает много миль, он в отличной форме, и вдруг… — Фей щелкнул пальцами. — Подумай об этом, Микаэлян.

Гаррет засмеялся.

Но когда они вошли в отдел, он почувствовал отчаяние. Замер на месте.

В кабинете Серрато с улыбкой встал Джулиан Фаулер.

Гаррет про себя выругался. Что делает здесь писатель?

Фаулер вышел из кабинета, сопровождаемый привлекательной женщиной и мрачным Серрато.

— Ну и сюрприз, Микаэлян.

Слабо сказано. Гаррет с трудом заставил себя войти.

— Я… думал, вы остались в Канзасе.

Фаулер улыбнулся.

— Простите, нет. Я последовал за вами. Или, точнее, я появился раньше вас. Вылетел в пятницу, когда Энн сказала, что вы собираетесь в отпуск. Спасибо мисс Кирквуд и всему пресс-отделу. Мне оказали теплый прием. Теперь я готов продолжить свое расследование.

Молодая женщина улыбнулась.

— Приятно помочь такому известному писателю.

Гаррет чувствовал себя так, будто надышался чеснока. Расследование! Это означало документы, отчет об отпечатках пальцев, найденных в квартире Лейн на Телеграфном Холме, отпечатков, аналогичных тем, что получены при ее аресте в 1941 году, фотографии, полученные от агента Лейн.

— Вы по-прежнему хотите писать об этом?

— Совершенно верно! — Глаза Фаулера сверкнули. — Потрясающий случай! Из вас получится великолепный герой.

Все детективы в комнате смотрели на него, кроме Серрато, который стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в угол потолка.

Паника охватила Гаррета. Только разница в возрасте мешает понять, что Лейн Барбер и Мейда Байбер — одно и то же лицо. Но Фаулер хорошо знает легенды и романы ужасов, он сумеет увидеть правду, поймет, что Лейн и Мейда — одно и то же, узнает, кто она на самом деле… и кем стал Гаррет Микаэлян. Он постарался говорить небрежно.

— А как же роман, который вы начали писать?

Фаулер пожал плечами.

— Подождет. — Он приподнял бровь. — Должен сказать, вы очень неохотно идете мне навстречу. Большинству нравится, когда о них пишут. Я ведь могу сделать вас бессмертным. Разве вас это не привлекает?

Гаррет подавил сухую усмешку.

— Нет. Совершенно излишне. Мистер Фаулер, я не принадлежу к большинству. На меня в вашем плане не рассчитывайте.

Женщина из отдела связи с прессой нахмурилась.

— Офицер Микаэлян, отдел должен оказать все возможное содействие мистеру Фаулеру.

— Я не работаю в этом отделе, — ответил Гаррет. — Лейтенант, можно мне подождать Гарри в вашем кабинете?

Угол рта лейтенанта дернулся. Он знаком пригласил Гаррета войти, вошел за ним следом и закрыл дверь.

— Я рад, что не я один не хочу участвовать в этом цирке. — Он взглянул на Гаррета. — Вы выглядите усталым. Вы в подходящей форме для засады?

Гаррет вздрогнул.

— Какая засада?

Серрато поцокал языком.

— Какая засада. Микаэлян, мне из окна кабинета видна стоянка. Я видел, что вы приехали в машине Такананды. Зачем вам это, если только вы не хотите привлекать внимание, а почему вы не хотите привлекать внимание, если только…

— Ну, ладно, — вздохнул Гаррет. — Да, я по просьбе Гарри следил за домом.

— И?

Гаррет показал ему имя и адрес Холла.

— Это парень, который присматривал за квартирой. Клянусь, я его не задерживал и не допрашивал, лейтенант, сэр. Даже не поехал за ним. Только записал его номер и проверил через регистрацию.

— Хороший мальчик. — Серрато бросил взгляд в общее помещение. Миссис Связь С Прессой увела своего подопечного, а наши герои вернулись. Он открыл дверь кабинета.

В помещение входили Гарри и Джиримонте. Гарри держал над головой сжатые руки.

— Взяли! Запечатан, подписан и доставлен в тюрьму.

Повсюду ему ответили поднятыми большими пальцами.

— Ружье нашли? — спросил Серрато.

Джиримонте закурила свою тонкую сигару. Ее сладковатый запах долетел до Гаррета, временно заглушая запах крови.

— Конечно. Оно в лаборатории. — Она выпустила ровное колечко дыма.

Гарри направился за кофе. По пути он поймал взгляд Гаррета.

— Как погулял сегодня, Мик-сан? Много ли перемен в старом городе? Хорошо, что снова пустили троллейбусы?

Гаррет сморщился.

— Забудь о маскировке, Гарри. Серрато все знает. — Он протянул Гарри страничку с адресом. — Но я видел того, кто нам нужен.

Гарри улыбнулся.

— Ирландцам везет. — Он передал листок Джиримонте. — Ну, партнер, проверь мистера Холла через регистрацию, а потом нанесем ему визит. Или ты хочешь сначала написать отчет о стрелке?

— Отчет о стрелке? — Джиримонте выпустила еще одно кольцо и оскалила зубы. — Гарри, милый, мне абсолютно ничего не хочется начинать без тебя. Для отчетов у нас впереди вся ночь. — Одним гибким движением она погасила сигару и направилась к двери.

8

Дом Холла своей спокойной элегантностью соответствовал марке машины: слегка готического стиля, три с половиной этажа из красного кирпича, с заостренными окнами, блестящими золотом на солнце, с широкими двойными дверьми под каменной аркой. Глядя на дом, Гаррет ощутил неприятное предчувствие. Ему не хотелось выходить из машины. Реакция на предупреждение бабушки? Или у него теперь тоже появились чувства? Или просто ощущение наблюдателя из-за того, что пришлось ехать на заднем сидении, как гражданскому или задержанному, в то время как на переднем сидении Гарри и Джиримонте радостно обсуждали подробности взятия убийцы из больницы, и для Гаррета не было места в этом разговоре. Еще одна спичка на его горящем мосту.

Гаррет заставил себя выйти из машины. Что бы он ни чувствовал, он должен слышать ответы Холла, особенно самые опасные.

Когда он подошел к двери, его охватило жаром.

На звонок ответила женщина в легком сером платье. От нее сильно пахло духами. Изучив удостоверение Гарри, она широко распахнула дверь.

— Пожалуйста, входите. Я посмотрю, свободен ли мистер Холл.

Жар исчез.

Она оставила их в роскошной прихожей с деревянными панелями и высоким потолком, а сама поднялась по широкой лестнице.

Джиримонте закатила глаза.

— Боже. Мне нравятся эти духи, но она в них будто купается. Интересно, откуда у служанки столько духов.

Через несколько минут появился человек, соответствующий описанию, которое дал Гарри. Джиримонте получила ответ на свой вопрос. От самого Леонарда Холла так и несло одеколоном, таким сильным, что он полностью перебивал запах крови. Рядом с Холлом никто не смог бы унюхать и свинарник.

Он надел очки, рассматривая их полицейские значки и читая удостоверения.

— Инспектор Джиримонте, сержант Такананда и… — Брови его взлетели, когда он увидел серебряный овал значка Гаррета, так отличающийся от семиконечной звезды других полицейских. Он поднял голову с улыбкой. — Далековато же вы… — И фраза, и улыбка застыли.

Гаррета охватила паника. В глазах Холла отразилось понимание. Не после знакомства со значком, а после взгляда на самого Гаррета. Он знает, кто такой Гаррет. Может, сам Холл тоже вампир? Нет, из-за сильного запаха одеколона пробивался запах крови. У Лейн его не было.

— …от дома, офицер Микаэлян, — закончил Холл. И вернул им значки.

— Офицер Микаэлян обладает особыми сведениями относительно этого случая, поэтому он работает с нами как консультант, — сказал Гарри.

Глаза Холла не отрывались от лица Гаррета.

— А что за случай, сержант?

— Может, мы где-нибудь присядем и поговорим? — предложила Джиримонте.

Холл мигнул.

— О. Конечно. — Он взглянул на арку и гостиную за ней, залитую ярким солнечным светом. — Думаю, нам удобнее всего будет в библиотеке. — И по лестнице отвел их на второй этаж.

Дышать стало не легче. Холл знает. В библиотеке занавеси, такие же плотные, как в квартире Лейн или у самого Гаррета. Когда закрыли дверь, единственным источником света стала зажженная Холлом лампа.

Он пригласил их сесть в глубокие кожаные кресла вокруг камина и сам сел в такое же. Кожа, гладкая, прохладная, пахнущая седлом, слегка заскрипела, когда Гаррет садился. Все стены вокруг были от пола до потолка заняты книжными полками.

Холл откинулся в кресле, тоже заскрипев кожей, и погладил свои усы.

— Ну, так в чем дело, сержант?

— Вы брали почту в квартире на Северном Берегу, принадлежащей женщине по имени Барбара Мейделл.

Холл поколебался совсем недолго, потом ответил:

— Да. Что-то не так? У меня есть ключ, и я могу показать вам письмо от нее, в котором она просит присматривать за ее квартирой. Я так часто делал и раньше.

— Она ваша подруга? — спросила Джиримонте.

Холл задумался.

— Вернее, подруга моего друга, но ей нужен был человек, который постоянно находится на месте, и я согласился ей помочь.

— Но это не совсем обычно, не правда ли? — спросила Джиримонте. — Попросить незнакомого человека приглядывать за квартирой.

Холл нахмурился.

— Не в моем круге. А в чем дело?

— Давно ли вы ее не видели? — спросил Гарри.

Холл нахмурился сильнее.

— Не могу сказать точно. Наверно, года полтора. Сержант…

— Она так долго отсутствует, а вы не встревожились? Или в вашем круге это тоже обычно?

— Обычно для Лейн. Она певица и…

— Лейн?

Холл закатил глаза.

— Так ее зовут… Лейн Барбер.

— А как же тогда вы объясните имя на ящике?

— О, ради Бога! Имена для нее — это игра. На каждом новом почтовом ящике у нее новое имя. Иногда даже несколько, и все нелепые. Но вы ведь не из-за этого пришли? Насколько я знаю, использовать другое имя — не преступление, если только оно не используется для шантажа.

— Дело в убийстве, мистер Холл, — ответила Джиримонте с легкой улыбкой.

Холл застыл.

— Прошу прощения?

Гарри наклонился вперед.

— 30 августа 1983 года приезжий бизнесмен, по имени Джералд Моссман, был брошен в залив с перерезанным горлом и сломанной шеей. У нас есть доказательства, что убийца — Лейн Барбер.

— Лейн? — У Холла отвисла челюсть. — Но это невозможно.

— Перед смертью кто-то выпустил из него всю кровь, — сказал Гаррет. — Вскрытие обнаружило два отверстия на горле; патологоанатом сказал, что они проделаны толстыми иглами.

Холл пристально смотрел на Гаррета.

— И вы думаете, что такая очаровательная женщина, как Лейн… совершила этот варварский поступок? Невероятно! Поищите члена какого-нибудь культа.

— 7 сентября она напала на присутствующего здесь офицера Микаэляна и попыталась убить его. В то время Микаэлян служил в полиции Сан-Франциско, — сказал Гарри. — Она сильно укусила его в горло.

— Я не могу ошибиться в том, кто на меня напал. Как это вы не знали, что мы ищем вашу знакомую? Газеты были полны описаниями этого случая. Печатались снимки мисс Барбер.

— Я… — Холл с трудом глотнул. На его лбу заблестел пот. Резкий запах пота перекрыл сладость одеколона. — С середины августа до середины сентября я был в Европе. Клянусь, я ничего не слышал об этом случае. Когда вернулся, нашел конверт с ключами и письмо Лейн, в котором она сообщала, что уезжает, и просила присмотреть за ее новой квартирой. Я не думал, что эта просьба отличается от предыдущих.

— Она сказала, куда уезжает? — спросил Гарри.

Холл покачал головой.

— Сомневаюсь, чтобы она сама знала. Мне кажется, она едет, куда хочет… по какому-нибудь порыву… или ее берет с собой мужчина, с которым она связана.

— Но, по словам соседей, недавно вы стали навещать ее квартиру чаще. Получили известие, что она возвращается?

— Нет. — Холл красноречиво покачал головой. — Я от нее ничего не получал.

— Тогда почему стали приходить чаще?

На мгновение Гаррет усомнился, существует ли вообще ответ. Глаза Холла блестели за стеклами очков, он напряженно думал. Взгляд его упал на Гаррета.

— В город приехала ее подруга и захотела связаться с Лейн. Поэтому я заходил чаще, надеясь застать Лейн.

— Как зовут подругу? — спросила Джиримонте.

Гаррет затаил дыхание. Холл не возражал против упоминания иглы, хотя понимал, что сделало это отверстия, и понимал, что Гаррет это знает. Он уклонялся от ответа на вопрос, почему так часто навещает квартиру Лейн. Но все же он мог упомянуть имя Ирины.

— Я… простите, но я не знаю, — сказал Холл.

Гаррет облегченно снова начал дышать.

Гарри нахмурился.

— Как это не знаете? Вы ведь с ней разговаривали?

К удивлению Гаррета, Холл успокоился. Лицо его разгладилось, голос стал ровным.

— Я с ней никогда раньше не встречался. Общие знакомые в Европе подсказали ей, что я могу знать, где Лейн.

— А каков круг людей, с которыми вы общаетесь, мистер Холл? спросила Джиримонте.

Холл вздохнул.

— До того как скончались мои родители и оставили мне этот дом, я работал в одной из авиакомпаний как агент по распространению билетов. У работников авиакомпаний своя субкультура. Мы имеем право летать бесплатно и потому на уик-энды часто куда-нибудь улетаем. На фестиваль джаза, на Марди Грас [5], на открытие новой оперы. Куда угодно. И останавливаемся у друзей. И очень часто среди этих друзей нет никого, с кем мы были бы знакомы непосредственно. Иногда у друзей наших друзей, если не застанем друзей дома. Очень обычно для нас получить ключ, остановиться в доме, а потом уехать, ни разу не встретившись с хозяевами. По тому же правилу друзья и друзья друзей останавливаются у нас в Сан-Франциско. Работать в компании я перестал, но друзей сохранил.

Миндалевидные глаза Гарри сузились.

— И подруга Лейн попала сюда благодаря одной из таких непрямых связей?

— Совершенно верно.

Гаррет оглядел темную библиотеку. Все эти друзья друзей не могут быть просто служащими авиакомпаний.

— И она вам так и не назвалась? — спросила Джиримонте.

Холл снова вздохнул, на этот раз раздраженно.

— Конечно, назвалась, но у меня ужасная память на имена. Не думаю, впрочем, что это вам поможет: если бы она знала, где Лейн, то не обратилась бы ко мне. Если вспомню ее имя или что-нибудь получу от Лейн, я немедленно позвоню вам. Не могу поверить, что Лейн связана с чем-то таким… ненормальным. Чем скорее она оправдается, тем лучше. — Холл встал. — Я могу быть вам еще чем-нибудь полезен?

— Пока нет. — Гарри ответил ему своей непроницаемой восточной улыбкой. — Но мы свяжемся с вами.

Выходя, Холл только на мгновение запнулся.

— Конечно.

Вежливо улыбаясь, он проводил их до дверей.

Когда дверь захлопнулась за ними, Джиримонте оскалила зубы.

— Надо было надавить на него, Гарри. Ты знаешь, что он лжет.

И очень многое скрывает, подумал Гаррет. Но он не лжет, что не знает, где Лейн.

Гарри кивнул.

— Я абсолютно уверен, что он ничего не знал ни об убийстве Моссмана, ни о нападении на Гаррета.

Джиримонте мрачно смотрела на дом.

— Но он поверил, что это сделала Лейн. И как вам эта история о подруге, ищущей Лейн?

— Я думаю, это правда, — ответил Гарри. — Ложь в том, что он не помнит ее имени. Мы со временем сможем еще побеседовать с ним, но так как он пока ни в чем не замешан, оставим его. К тому же, партнер, нам надо написать отчеты, и нам хорошо бы начать, если мы с Гарретом не хотим вернуться к остывшему ужину.

9

Свет из входной двери и в окнах гостиной над гаражом приветствовал их. Еще одна семейная встреча, подумал Гаррет, ставя на место свой «ZХ». Сколько вечеров провел он здесь? Десятки. Сотни. После смерти Марти тут, а не в его квартире, был его дом, убежище от всех стрессов на работе, от личной тоски. Он выбрался из машины.

— Гарри! Гаррет! — Лин выбежала их дома, волосы ее развевались, она бросилась сначала в объятия мужа, потом вырвалась и крепко обняла Гаррета, чуть не раздавив его темные очки в нагрудном кармане. Его затопил теплый соленый запах ее крови.

Жажда обжигала горло, в желудке застыл комок. Гаррет подавил стремление оттолкнуть ее.

К счастью, она отпустила его и с улыбкой отступила.

— Как приятно тебя видеть. Как в старые времена… вы вдвоем дома после темноты, и обед не высох только благодаря тайным кулинарным познаниям Эстер. — Схватив их за руки, она потащила их в дверь. — Достопочтенный муж, ты мог бы послать Гаррета вперед, а не заставлять его ждать, пока вы окончите отчеты. Я успела бы узнать у него все новости, которые тебе так скучны: что представляет из себя его Мэгги, например, и мы успели бы прикончить четыре-пять порций чая с ромом и отдохнуть.

Гарри улыбнулся.

— Видишь преимущества жены-китаянки? Она, конечно, ругает, но с уважением.

Лин ущипнула его сквозь серый пиджак.

Тоска охватила Гаррета. Он вспомнил многие вечера в прошлом. Если бы этот вечер мог быть таким же.

В доме Лин отвела их в гостиную. Небольшие перемены, но общий стиль сохранился: современная американская мебель и мазки восточного стиля: китайская ваза, японский букет, раздвижные перегородки, рисунки Лин, такие же четкие и ясные, как китайская каллиграфия.

Лин исчезла в столовой и кухне, крикнув оттуда:

— Чай с ромом на кофейном столике. Отдохните, пока я разогреваю обед в микроволновой печи.

Обед. Гаррет внутренне сморщился. Ну, и как же ты сегодня сделаешь вид, что ешь?

Они с Гарри разулись, сбросили пиджаки и отстегнули пояса с кобурой. Гарри уселся на диван. Взяв чашку чая, он откинулся и положил ноги на кофейный столик.

— Совсем как в старые времена. Твое здоровье.

Гаррет сел в кресло, скрестив ноги.

— Твое. — Чай пах ромом, от этого Гаррету стало еще хуже. Он сделал вид, что пьет, сдался и поставил чашку.

— Слишком горячо? — спросил Гарри.

— Ничего. Подожду немного, пока остынет. — И в результате совсем «забыл» о чае. Но предстоял еще обед. Вынесет ли он пребывание за столом? Мучительный запах кисло-сладкой свинины, коронного блюда Лин, заполнил комнату. Гаррет разрывался между тоской от воспоминаний и тошнотой, вызванной его новыми потребностями.

Гарри упомянул вечер несколько лет назад. Гаррет автоматически кивнул, глядя на двери дворика. Может, несколько глотков ночного воздуха помогут ему справиться с желудком.

— Гаррет, — позвала Лин, — помоги мне, пожалуйста.

Гарри подмигнул ему.

— Осторожней, Мик-сан. Она просто хочет устроить тебе перекрестный допрос насчет твоей девушки. — Он встал и пошел за Гарретом, держа в руках чашку. — Пойду попробую защитить тебя.

Лин подняла при виде их брови.

— Я так и знала, что придете вы оба. Хорошо, но никаких кусков до стола.

— Кусков? Да чтобы мы?… — невинно удивился Гарри.

Гаррет пригладил усы. Это мысль.

Он сделал вид, что пробует пищу, пока они с Гарри помогали на кухне. И продолжал говорить, отвечая на вопросы Лин о Баумене и Мэгги, рассказывая все анекдоты, какие мог вспомнить, включая то, как Мэгги настроила его патрульную машину. Лин, казалось, забыла свои принципы насчет сплетен, а он старался не спугнуть удачу.

Лин покачала головой.

— Я на самом деле считаю, что самая большая опасность для вас на улице — это другие полицейские. Помню этого в форме, — она указала на Гарри. — Наручники висят вниз головой, окна и двери машины заклеены липкой лентой. И, конечно, не нужно забывать удивительный праздник четвертого июля, когда вы швыряете друг в друга бутылки.

Гарри улыбнулся.

Гаррет подмигнул ему.

— Наверно, не стоит ей рассказывать, как мы отключили микрофон в машина Сентрелло и Фея, и те целое утро не могли понять, почему их не вызывают, и сами не могли связаться с диспетчером.

Лин закатила глаза.

— Парни в синем! Только подумать!

Чудо из чудес, но она как будто не заметила, что он только пошевелил пищу на тарелке, но ничего не ел.

Но Гарри, протянувший руку за третьей порцией свинины, остановился с ложкой в руке и сказал:

— Эй, Мик-сан, ты отстаешь. Лучше побыстрее опустоши тарелку, иначе не получишь второго.

Теперь они оба смотрели на него. Гаррет молча выругался. Сможет ли он проглотить хоть кусок, чтобы его тут же не вырвало? Буря в желудке подсказала: нет. Память тоже. Последний раз после нападения Лейн он ел твердую пищу в больнице. И реакция была немедленной.

— Все в порядке. Я уже наелся. Мои привычки в еде изменились с отъезда. — Мягко сказано.

И тем не менее правда. Он солгал, и его мучила совесть. Утаивая правду, обманывая, отъединяясь от этих двоих, он берег их. Глядя на горящий мост, он может винить только себя.

10

Он пытался уснуть. Окружающие считают, что он ведет дневной образ жизни. Нужно научиться отдыхать по ночам. Несколько дней он продержится. Так было в самом начале. Набитый землей матрац и усталость помогали, но мозг продолжал работать, он видел перед собой Лейн, Фаулера, свою бабушку, Холла и маленькую женщину без лица, но с глазами цвета незабудок, видел горящие мосты и готические дома, полные теней, холода и опасности. Гаррет повернулся и натянул простыню на плечи, но перед закрытыми глазами продолжали возникать образы, смешиваясь в бесконечном разнообразии… Лейн и мост, Фаулер и мост, его бабушка и незабудковые глаза, Лейн и Фаулер, Фаулер и Холл.

Фаулер и Холл! Гаррет пришел в себя, затаив дыхание. Сел в кровати. Возможно, это произойдет. Возможно, у Гарри нет причин брать ордер на обыск квартиры Лейн, но Фаулер, с его страстью к подробностям и деталям, может отправиться к Холлу и уговорить его взять с собой на квартиру Лейн при следующем посещении. Холод пробежал по спине Гаррета. Один только взгляд — фотографии, те же, что у Энн Байбер, книги с надписями «Мейде» и «Мадлейн», — и Фаулер поймет то, о чем можно было догадаться, изучая дело Моссмана: что Лейн Барбер и Мадлейн Байбер — одно и то же лицо.

Гаррет не заглядывал в кухню Лейн, но на предыдущей квартире она была пуста, в шкафах ничего съедобного, даже стаканов не было. Лейн считала кухню — он знал это — таким местом, куда никто не заглянет, и потому не маскировалась. Но что это скажет писателю, автору романов ужасов, который уже прочел отчет о вскрытии Моссмана, видел фотографии тела Микаэляна и ран на его горле?

Гаррет втянул нижнюю губу. Фаулер не должен увидеть квартиру. Но как его остановить? Если попытаться удержать его, можно наоборот привлечь внимание к квартире.

— Черт возьми. — Внутренности продолжали бунтовать. Гаррет отбросил простыню, встал и стал расхаживать по комнате. Бабушка была права: не следовало возвращаться в Сан-Франциско.

Его преследовало желание бежать. Со шкафа приглашающе выглядывал его чемодан. Нужно только незаметно выбраться. Но уже поздно отступать. Само его появление здесь принесло и орудие его гибели. Фаулер ведь останется и после отъезда Гаррета…

Мысли продолжали стремительно бежать. Упаковаться? Он сморщился. Ты застрял, Микаэлян. Если в будущем тебя ждет деревянный кол, ты это заслужил. Он не с того конца подошел к проблеме Фаулера. Решение не в том, чтобы держать писателя подальше от квартиры Лейн; нет, просто нужно убрать ее вещи.

Решимость и облегчение сняли усталость. Гаррет оделся и спустился в гостиную. Из спальни Гарри и Лин доносились негромкие голоса. Гаррет осторожно прошел мимо двери и направился к выходу.

Р-р-раз!

Снаружи в окнах домов вдоль улицы все еще горел свет, каждый дом стоял в глубине, за газоном и изгородью. Если не считать соседа, прогуливавшего собаку, и изредка проезжавшей машины, все было тихо. Гаррет глубоко вдохнул, наслаждаясь соленым запахом моря и смешанной симфонией городских звуков: отдаленное дорожное движение, лай собак, голоса и музыка в соседних домах. Очень не похоже на ночь в холмах у Баумена, где рев коровы и крик койота слышны на мили, и звезды холодно и ярко, как осколки льда, горят над головой. Но так же прекрасно.

Забравшись на пассажирское сидение своего «ZХ», Гаррет нащупал за ним термос. В несколько глотков прикончил оставшуюся кровь. Возникает вопрос: может ли он рискнуть, снова наполнить термос и оставить его в холодильнике Лин или только охотиться по ночам?

Он решил, что на этот вопрос ответит позже, и перебрался на сидение водителя. Повернув ключ, чтобы освободить рулевое колесо, он переключил мотор на нейтральное положение, потом вылез и стал толкать машину по дороге. Гарри слишком хорошо знает шум мотора «ZХ», чтобы включать его прямо перед домом.

— Что, завести не можете?

Гаррет повернулся и увидел, что на него с тротуара смотрит мужчина с собакой. На лице ясно отражались его мысли: человек толкает машину по улице посреди ночи. Очень подозрительно. Может, он украл машину. Гаррет быстро соображал.

— Села проклятая батарея. Я думал, может, раскачу ее, и мотор включится.

Он сильнее толкнул машину, потом вскочил и повернул ключ. Мотор ожил. Помахав рукой и улыбнувшись, Гаррет уехал.

Спустя два квартала он перевел дыхание, но еще пятнадцать минут ехал осторожно, посматривая, нет ли за ним огней полицейской машины. Вдруг тот человек все-таки позвонил в полицию. Он видел несколько черно-белых патрульных машин, но ни одна не проявила к нему интереса. Наконец он направился к дому Лейн.

11

Очистка квартиры прошла успешнее, чем он ожидал. Дома по соседству были тише и темнее, чем у Гарри. Гаррет остановился у обочины, неслышно проскользнул в дом, поднялся по лестнице и открыл изнутри дверь. Никакой мебели, конечно, только личные вещи, как и при ее бегстве с Телеграфного Холма. Все вошло в четыре прочных картонных коробки, которые он нашел в шкафу спальни: несомненно, именно в этих коробках она все перевозила. Четыре беззвучных путешествия вниз, и все коробки оказались в машине. Потом он снова закрыл дверь изнутри и ушел.

Ведя вниз по холму и не включая мотора, он подумал, что очень быстро и легко все упаковал: Лейн так все подготовила. Она держала только немногие личные вещи: память о прошлом, то, что легко унести с собой, ничего громоздкого, ничего такого, что можно купить в ближайшем магазине.

Конечно, оставался вопрос, что со всем этим делать, но у него впереди весь Северный Берег, чтобы подумать. Уезжая из Сан-Франциско, он сдал все свои вещи на хранение. Вещи Лейн присоединятся к ним. От квартиры Лейн он поехал к складу Ханнес-Катбулал в Эмбаркадеро, остановил машину и прошел сквозь проволочную изгородь, окружавшую склад.

Навстречу ему от здания устремились, оскалив зубы, три больших ротвейлера.

Гаррет посмотрел на них.

— Спокойно, приятели.

Собаки остановились.

— Сесть.

Они сели.

Он по очереди потрепал каждую по голове.

— Хорошие, хорошие ребята. Ну, ладно, пойдемте со мной. Поищем охранника. — И пошел к складу в сопровождении трех псов.

Охранник пил в своем помещении кофе. Появление Гаррета в двери заставило его подпрыгнуть и схватиться за пистолет.

— Какого дьявола? Как вы сюда попали?

Гаррет посмотрел ему прямо в глаза.

— Мне нужно спрятать кое-какие вещи. Пожалуйста, откройте склад.

Пистолет дрогнул и вернулся в кобуру. Охранник послушался. Через десять минут коробки Лейн присоединились к вещам Гаррета в отведенном для них помещении.

Гаррет не стал задерживаться. Один только вид мебели, коробок с книгами и фотографиями и пастелью Марти вызвал у него боль. Столько воспоминаний, сладких и горьких, хранится здесь. Сможет ли он когда-нибудь разместить все это в своей квартире? Да и хочет ли? Он закрыл помещение.

У ворот потрепал собак и снова посмотрел в глаза охраннику.

— Пожалуйста, забудьте обо мне.

Ворота захлопнулись за ним. Охранник смотрел сквозь него. Он уже обо всем забыл.

12

Двигаясь к северу вдоль Эмбаркадеро, Гаррет прикусил нижнюю губу. Что теперь? По-прежнему нужна информация об Ирине. Впрочем, наносить визит Холлу в такое время вряд ли удобно, даже если он и общается с вампирами. К тому же нужно заполнить термос. Невзирая на риск, что Лин заглянет в его термос, он решил все же держать под рукой запас на несколько дней, а не уходить каждую ночь на охоту. Но сейчас еще рано охотиться на причалах за крысами. Кто-нибудь может его увидеть. Движение здесь оставалось напряженным и будет таким, пока в два часа ночи не закроются клубы на Северном Берегу.

Северный Берег. Гаррет поджал губы. Лейн всегда находила там пищу. Может, и Ирина охотится там же. И, может, кто-нибудь ее видел.

Он оставил машину у Эмбаркадеро в самом начале Бродвея. И пешком пошел к Коламбусу; через несколько кварталов он увидел зрелище, о котором так часто думал, наблюдая в вечера пятницы и субботы за машинами в Баумене. Но Баумен, должно быть, приглушил его воспоминания, потому что он не помнил, чтобы огни, звуки и запахи были так ошеломляющи… яркое море неоновых надписей, жемчужные полоски хвостовых и носовых огней четырехлинейного движения, рев моторов, лязг сигналов, смех и человеческие голоса, хриплые вопли зазывал, расхваливающих достоинства своих шоу перед стремящимся по тротуарам людским потоком. Толпа поглотила Гаррета, люди, одетые во всевозможные наряды, от потрепанных джинсов и рваных свитеров до вечерних платьев, запахи пота, табака, алкоголя, марихуаны, духов и одеколона… и крови.

Проснулся голод, жажда обжигала горло. Он сунул кулаки в карманы спортивного пиджака. На самом ли деле запах крови усилился с его первого посещения после перемены или просто тогда всякая кровь пахла для него одинаково? Опыт приучил его различать слабые оттенки запахов, отличать чистый солено-металлический запах здоровой крови от кислого, горького или тошнотворно-сладкого запаха, свидетельствующего о болезни или каких-то добавках.

Хорошо, что ты здесь не охотишься, подумал он. Никогда он не видел такого количества мужчин и женщин с больной или отравленной кровью. Эти запахи почти отбили ему аппетит. Почти. Некоторые — и это было видно по их внешности — отравили свою кровь наркотиками и алкоголем. Другие явно больны. Некоторые из них, впрочем, внешне выглядели вполне здоровыми. В Баумене, где он почти всех знал, он мог остановиться с таким человеком, поболтать и между прочим заметить, что тот не очень хорошо выглядит, посоветовать повидаться с врачом. Здесь, однако, как и в кинотеатре в Беллами, Гаррет вынужден был упускать их, даже мужчину, который прошел рука об руку с молодым, пахнущим здоровьем парнем.

Глядя на эту пару, Гаррет прислушался к собственным мыслям и горько сморщился. Он идет по улице, которая всегда казалась ему полной жизни, возбуждения, многоцветных толп, и о чем же он думает? О крови.

Сжав зубы, он заставил себя забыть о жажде и осмотрелся. Постепенно в толпе начали возникать знакомые лица, в основном проститутки, сводники, карманники — многочисленные паразиты, выползшие из своих убежищ. В отличие от его предыдущих посещений, однако, они его не узнавали. Несколько проституток даже начали заигрывать с ним, но тут же с выражением отвращения отворачивались: что-то в его походке и манерах безошибочно говорило им: коп.

Один полный хорошо одетый человек не заметил его: карманник был слишком нацелен на свою добычу — пару кричаще одетых туристов-провинциалов на углу. Гаррет видел, как он начал сближаться, чтобы «случайно» столкнуться с мужчиной и незаметно избавить его от бумажника.

Гаррет подошел ближе.

— Не стал бы я это делать, Хикхем, — проговорил он. — Древо зла приносит горькие плоды. Преступления не оправдывают себя. Тень знает это.

Делая вид, что разглядывает фотографии в витрине одного секс-клуба, он краем глаза с внутренней улыбкой смотрел, как карманник развернулся, напрасно отыскивая источник голоса.

Мгновение спустя веселье сменилось отчаянием. Мимо по улице продолжал течь поток пешеходов. И среди них еще одно знакомое лицо — Джулиан Грэм Фаулер.

Дерьмо! Гаррет повернулся и торопливо слился с толпой, пока писатель его не увидел. Из всех людей встретить именно его! Впрочем, ничего неожиданного тут нет: рано или поздно любой турист оказывается на Северном Берегу. Но как ему не везет: Фаулер пришел именно сегодня.

Через полквартала Гаррет оглянулся и, к своему облегчению, не увидел и следа Фаулера. Но и без Фаулера задача отыскать Ирину, пользуясь только беглым описанием, которое он слышал от Лейн, — трудная.

Мулатка-проститутка прошла мимо него. Он пошел рядом. Пора начинать.

— Не торопись, милая. Поговори со мной.

Она закатила глаза.

— Нам не о чем говорить… офицер. — Покачала головой. — Не знаю, где вас таких отыскивает полиция нравов. Разве у вас нет норм веса?

Прекрасно. Пусть считает, что он из полиции Сан-Франциско.

— Я по убийствам, а не из нравов. Ищу женщину, которая могла тут бывать на прошлой неделе: маленького роста, темные волосы, незабудковые глаза. Не профессионалка, но могла показываться каждый вечер, и всегда с разными партнерами.

Проститутка фыркнула.

— Любительницы сидят в барах, а не ходят по улицам.

— Но ей нужно пройти по улице, чтобы попасть в бар. Ты уверена, что ее не видела?

Она задумалась.

— Глаза цвета незабудок?

— И темные волосы. Красивая женщина. С иностранным акцентом.

Проститутка покачала головой.

— Нет. Прости. — Она внимательней взглянула на него, улыбнулась и придвинулась ближе. — Знаешь, ты коп и такой худой… в этом есть что-то… интересное. Иногда ты бываешь не на службе. Я тоже не работаю. — Голос ее стал профессионально хриплым. Она придвинулась еще ближе. Теплый соленый запах ее крови оживил мучительный голод. — Твой пистолет тянет тебя вниз, мой мальчик коп. — Рукой она коснулась его промежности. — Меня зовут Анита.

Если она еще останется рядом, он утратит контроль над собой и уведет ее в ближайший переулок.

— Анита, — повторил он и торопливо отошел.

Расстояние помогло загнать голод назад в клетку. Еще больше помогла проходившая мимо пара. Запах чеснока от недавнего итальянского ужина стянул ему горло, как веревкой. Гаррет не упал и не подавился, привлекая внимание, только прислонился к фонарному столбу, пытаясь дышать. Когда воздух стал проходить в легкие, он забыл о голоде, наслаждаясь дыханием.

Он снова начал расспрашивать об Ирине. Но расспросы нескольких проституток и зазывал ничего не дали. Никто не помнил женщину с такой внешностью.

Взгляд на часы показал, что осталось пятнадцать минут до закрытия баров. Пригладив усы, Гаррет задумчиво нахмурился и пошел по улице: он не знал, продолжать ли расспрашивать или оставить на сегодня и отправиться на причалы.

Но тут он почувствовал, что кто-то его разглядывает. Гаррет повернулся и столкнулся с яростным взглядом высокого худого молодого человека в костюме итальянского покроя. Одним взглядом Гаррет вобрал тщательно расчесанные волосы, шелковую рубашку, распахнутую на груди, мощный выступ в промежности брюк.

Гаррет сложил руки.

— В чем дело, ковбой?

— Ты, Джек! — ответил тот. — Ты не на своей территории. — В глазах его красным огнем сверкнуло отражение автомобильных огней.

Гаррет испытал шок. Он глубоко вдохнул. Никакого запаха крови.

— Ты — ты тоже…

Тот подошел ближе.

— Конечно, и это моя территория, Джек. Тут добычи множество, но возьми себе другой квартал. — Он схватил Гаррета за фалды пиджака и почти приподнял. — Или я тебя заставлю.

Полицейский офицер учится терпеть словесные оскорбления, но пускать руки в ход — совсем другое дело. Гаррет действовал не задумываясь. Его колено впилось в промежность парня.

Тот с воплем боли упал на тротуар.

— Не трогай меня, — выпалил Гаррет. — Никогда не трогай меня, иначе будет очень больно!

Вокруг начали останавливаться зеваки. Приблизились зазывалы из нескольких клубов.

Гаррет быстро показал им свой значок.

— Спасибо, джентльмены, но все под контролем. — Он поднял парня на ноги и отвел в сторону. — Иди. Нам нужно поговорить.

— Не о чем нам говорить. — Тот вырвался и с гримасой прислонился к стене дома. — Мне наплевать, что ты коп. Это моя территория!

— Не нужна мне твоя проклятая территория! Мне нужна информация.

— Информация. — Парень мигнул и скептически нахмурился. — Что за информация?

— О женщине… одной из нас. Маленького роста, темные волосы, незабудковые глаза. Восточно-европейский акцент. Видел такую?

— Не думаю, но, с другой стороны, — сухо продолжал он, — я вращаюсь не в тех кругах, что остальные нашей крови.

Волосы на затылке Гаррета встали дыбом.

— Остальные? Что за круги?

Парень фыркнул.

— Боже! Где ты живешь, Джек? — Тут глаза его сузились, в них вспыхнул огонек. — Послушай, а может…

— Рики! Эй, Рики! — послышался женский голос. — Пошли. Будешь третьим…

Голос прервался. Гаррет оглянулся и увидел светловолосую проститутку.

Она пристально смотрела мимо него, на парня, но голос ее звучал небрежно:

— Приятель хочет угостить нас с тобой выпивкой, Рики… если тебе интересно.

Бросив неуверенный взгляд на Гаррета, Рики ответил:

— Конечно, интересно. — Он обошел Гаррета, чтобы идти с проституткой к стоявшему у обочины «континенталю». За рулем сидел мужчина. Садясь в машину, Рики бросил через плечо: — Может, я сумею помочь тебе, Джек. Встретимся здесь через два часа и поговорим.

13

Охота заняла все два часа. Освоившись, Гаррет, как тень, скользил по причалам; пользуясь своей гипнотической силой, останавливал крыс, ломал им шеи и перочинным ножом разрезал горло. Уже через несколько минут он понял, что охота под Бауменом гораздо приятней. Там ее сопровождает возбуждение бега по пастбищам, часто в сопровождении койотов, кровью коровы можно наполнить термос, не причиняя никакого вреда животному, а тут должны умереть десятки крыс. Но постоянное напряжение, стремление услышать звуки возможных пешеходов добавляло охоте интереса.

И все же это кровь. Наполнив живот и термос, Гаррет поехал на встречу с Рики. Вампира не было. Гаррет ждал, уверенный, что рано или поздно тот покажется. По тону его голоса было ясно, что он собирался договариваться о цене за свою информацию, а такой тип, как Рики, никогда не упустит возможности сорвать доллар.

Но через час Рики все еще не появился, и Гаррет сдался. Должно быть, поездка с проституткой и ее клиентом оказалась выгодней, чем продажа информации копу. Гаррет подъехал к дому Гарри, проскользнул внутрь, спрятал термос в холодильнике и поднялся наверх, в постель.

14

Его разбудил стук в дверь и голос Лин, зовущий его по имени.

— Гаррет? Гаррет, мы уходим на работу. Спи сколько хочешь, потом позавтракай. На кухонном столе записка для тебя из «Ай Кинг»[6]. Обязательно прочти. Пока.

Значит, она по-прежнему советуется с мудрецом по утрам, что ждет в этот день Гарри. А сегодня — и его.

— Хорошо. Спасибо, — ответил он.

Спи сколько хочешь. Он так и сделает. Нужно увидеться с Холлом, но можно позже. Во второй половине дня.

С этой мыслью он уснул.

Уснул, но не отдыхал. Ему снилось, что он идет за Рики по Бродвею и чувствует, что кто-то следит за ним. Лейн? Острый аромат ее духов заглушал вокруг него запах крови. Он горько выругался. Неужели ее тень никогда не перестанет его преследовать? Каждый раз, оборачиваясь, он видел ее высокую рыжеволосую фигуру. Но когда он поворачивался и шел к ней, она превращалась в маленькую женщину с глазами-незабудками, которая исчезала в толпе, прежде чем он мог увидеть ее лицо.

Но голос Лейн оставался. Из каждой тени он звал: Гаррет. Любимый. Иди ко мне. Иди ко мне, Мик-сан.

Мик-сан?

Во сне он ударил кулаком по стене. Дерьмо! Но это не голос Лейн его зовет, настоящий. Устало бранясь, он с трудом приходил в себя.

— Мик-сан. — Дверь трещала. Кто-то колотил кулаком. — Это Гарри. Проснись, черт возьми!

Дракула знал, что делает, когда спал в склепе глубоко под замком. Там никакой колокол не мог его потревожить, как бы долго друзья и торговцы из дневного мира ни звонили. Не открывая глаз, Гаррет сквозь стиснутые зубы произнес:

— У меня пистолет заряжен, Гарри. Через пять секунд я выстрелю через дверь в того, кто имеет глупость там стоять.

— Ну, наконец-то. Я подумал, уж не умер ли ты там, Мик-сан?

Его не только разбудили, но сделали это бодрым голосом.

— Я не шучу, Гарри.

— Я тоже. Тебе придется встать. Это важно. И уже три пятнадцать пополудни.

— Три… — Гаррет попытался открыть глаза, но тут же от боли снова закрыл их. Сквозь тонкие занавеси пробивался солнечный свет. С трудом Гаррет нащупал свой спортивный пиджак, висевший на двери, и достал темные очки. Надев их, он, спотыкаясь, направился к двери.

Выражение лица у Гарри было мрачное.

Холодок пополз у Гаррета по спине.

— Что случилось?

Гарри сморщился.

— Тебя трудно разбудить. Когда никто не ответил на звонок, мы решили, что ты уже встал и ушел. Но патрульная машина увидела здесь твой «ZХ», и полицейские попытались постучать в дверь. Без всякого результата. Поэтому Серрато отправил меня домой и велел отыскать тебя.

Холодок стал сильнее.

— Почему, Гарри? — И почему ему вдруг показалось, что из тени на него смотрят незабудковые глаза?

Гарри стирал пятно от дверной краски.

— Что ты знаешь о парне по имени Ричард Маруска?

Гаррет нахмурился.

— Никогда о таком не слышал. Кто он?

Гарри вздохнул.

— Мужчина-проститутка. Новое дело Фея и Сентрелло. Кое-кто слышал, как вчера на Северном Берегу ему угрожал парень, который назвал себя полицейским и соответствует тебе по описанию, Мик-сан.