Кровный долг

Глава 18

Деми

Пентхаус стоит в пять раз дороже, чем дом моих родителей. Одни только мраморные полы, вероятно, дороже новой машины. Белые нити струятся по темному ониксу, придавая полу глубину и объем.

Грейсон входит в фойе — у кого есть фойе? — и ждет, что я последую за ним. У меня слабое сердце, моему бедному органу не было покоя между нападением и тем, как меня доставили к боссу. Я прикусываю губу и думаю, смогу ли я нажать кнопку, чтобы закрыть двери, прежде чем он сможет присоединиться ко мне.

У меня больше нет складного ножа.

Вампир, лежащий у моих ног, начинает шевелиться, и внезапно я принимаю решение. Лучше враг, которого ты вроде как знаешь, чем тот, которого ты не знаешь. Я выхожу прямо перед тем, как лифт закрывается и двигатель начинает гудеть при спуске.

— Сюда. — говорит он.

Он поворачивается ко мне спиной, глупый вампир, и проходит через фойе и дальше по коридору направо. На изысканном столике рядом со мной стоит ваза с белыми розами, которые довольно красивы. Я хватаю ее и спешу за Грейсоном. Коридор ведет в большую гостиную, и он инстинктивно сворачивает в нее, не обращая внимания и глядя на свой телефон. Я открываю дверь и поднимаю вазу.

Сильная рука сжимает мое запястье. Я издаю недостойный писк, и ваза выпадает у меня из рук и разбивается вдребезги о мрамор. Грейсон поворачивается на каблуках, все еще глядя на свой телефон, и вздыхает.

— Я начинаю думать, что я тебе не нравлюсь, тигрица.

Я игнорирую его комментарий и смотрю в такие темные глаза, что не могу понять, где заканчивается граница зрачка и начинается радужная оболочка. Они держат меня в плену, и вся борьба покидает мое тело, когда он говорит:

— Расслабься.

Сопротивление не вариант, не так, как это было с вампиром в ресторане. Я упаду на колени и проползу по зазубренному стеклу, если он попросит меня об этом. Одного этого достаточно, чтобы напугать меня. Он вторгается в мое пространство и подносит мою руку к своему рту. Его язык высовывается, чтобы лизнуть мою окровавленную ладонь.

— Ей больно. — говорит он, не сводя с меня глаз.

Я не могу отвести взгляд, даже чтобы посмотреть на свою кровь, покрывающую уголок его рта, или взглянуть на Грейсона в поисках помощи. Он приводит меня в восторг, и я не совсем уверена, почему я с самого начала разозлилась.

— Что случилось, Деметрия? — его вопрос насмешлив, и в его глазах мелькает злоба. Его губы изгибаются, и он снова облизывает мою ладонь, прежде чем сомкнуть губы на моей ране и пустить из нее еще больше крови.

Я хнычу, когда мои колени подгибаются, а соски твердеют.

Его смешок касается моей кожи, и он кладет мою окровавленную ладонь себе на шею. Затем он кладет другую руку мне на бедро, чтобы притянуть меня к себе, останавливаясь, когда я прижимаюсь к нему.

Мое дыхание прерывается.

— Ты не собираешься попытаться сразиться со мной?

Почему он звучит расстроенно?

Я обретаю свой голос.

— Разочарованный?

— Может быть. — он пожимает плечами и переводит взгляд на Грейсона. — Что случилось?

Я вдыхаю, и мне кажется, что это мой первый вдох за многие годы. Мое сердце колотится о грудную клетку. Теперь, когда он отпустил меня, все возвращается ко мне, и я обретаю твердость духа.

Резко наклоняя голову вперед, я целюсь ему в челюсть. Он слишком высок, чтобы я могла ударить его по носу, но в любом случае это не имеет значения. Я должна была знать, что он предугадает мой ход. Маттео уворачивается от моей головы, разворачивает меня и прижимает мою спину к себе спереди одной сильной татуированной рукой.

Я сопротивляюсь ему.

Он крепко прижимает одну руку к нижней части моего живота, эффективно прекращая мою борьбу. Грейсон наблюдает за нами с небольшой морщинкой беспокойства между бровями.

— Маттео, она…

— Я точно знаю, кто она, — голос Маттео низкий и ровный, он ласкает мое ухо, заставляя меня выгибать спину. — Я бы с удовольствием сразился с тобой в другой раз, Деметрия, но прямо сейчас мне нужно знать, что произошло.

— Как ты думаешь, что произошло, Маттео? — я выплюнула его имя, как неприятный привкус. — На меня напали вампиры. Я всего лишь закуска для таких, как ты.

— Ты действительно закуска, — бормочет Грейсон.

— Отпусти ее, Маттео. — слова Кольта меня удивили. Он выходит из-за спины Маттео и садится на край кожаного дивана в гостиной.

Маттео напрягается, его руки сжимаются, бицепсы сильнее прижимают меня к его телу.

Да, наверное, лучше не говорить боссу, что делать. Особенно, когда он намного сильнее Кольта и Грейсона.

— Осторожно, Кольт, ты знаешь, что произошло в последний раз, когда ты ослушался меня.

Я морщу нос, но подавляю желание спросить, что случилось.

Сейчас не время любопытствовать, Деми.

— Джексон и Бобби доставили Деми неприятности. — говорит Грейсон, отвлекая внимание Маттео от Кольта.

— Они напали на нее?

Я морщусь от вопроса Маттео.

— Не совсем.

Его пальцы сгибаются на моем животе. Эмблема Кровной Мафии покрывает тыльную сторону его руки.

Он слишком близко.

— Ты напала на них?

Грейсон улыбается и качает мне головой, прежде чем сесть в шезлонг и закинуть ноги на табурет.

— Разве ты не слышал? У Деми проблемы с управлением гневом.

Маттео не смеется.

— Что случилось? — спрашивает он, все еще прижимая меня вплотную к своему телу. Его грудь плотно прижимается к моей спине, а его бицепсы почти такие же большие, как мои бедра. У меня не было возможности по-настоящему рассмотреть его, чтобы оценить. Я уже могу сказать, что он крупнее Кольта и Грейсона. И старше тоже.

Более могущественный.

Я сглатываю, ненавидя сухость во рту.

— Джексон пытался меня принудить.

Маттео ничего не говорит, поэтому я продолжаю.

— Другой парень, Бобби, приставал ко мне. Я отказала ему несколько раз, потому что мне было неинтересно. Джексон разозлился и попытался меня поработить.

— А потом? — Кольт подсказывает.

Я смотрю на него, удерживая его взгляд, пока объясняю, как я ударила Джексона ножом и драку, которая последовала за моими необдуманными действиями. Его глаза темнеют, когда я замалчиваю ту часть о других вампирах, следующих за нами.

Молчание Маттео давит сильнее, чем если бы он заговорил.

Кольт и Грейсон обмениваются взглядами.

— Босс? — спрашивает Кольт.

Вампир позади меня выдыхает, горячий воздух щекочет мне ухо, и я борюсь с дрожью.

— Они знают, что что-то изменилось, а не что именно.

— Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем они это поймут? — спрашивает Грейсон, барабаня пальцами по бедру. — Ее нельзя сейчас оставлять одну, она слишком сильно пострадала. Я не уверен, что твоих угроз будет достаточно, чтобы их сдержать, Маттео. Ее кровь…

— Без моего разрешения никто не попробует ее.

Я усмехаюсь.

— Ты когда-нибудь слышал о движении за права женщин, Маттео? Ты не можешь контролировать, кому я отдам свою кровь.

Он хватает меня за волосы и дергает мою голову в сторону, припадая ртом к моей шее. Его клыки прижимаются к моему горлу.

— Маттео. — тихо говорит Грейсон.

Маттео рычит в ответ. Он глубоко дышит, вдыхая мой запах. Он издает низкий стон, такой тихий, что я не уверена, что двое других его слышат.

— Ты не отдашь свою кровь ни одному вампиру без моего разрешения.

— Ни одному? — спрашивает Кольт. Его горячие глаза скользят между ртом Маттео на моей шее и моими приоткрытыми губами, когда я делаю судорожный вдох.

Я так запуталась в своих эмоциях.

С одной стороны, меня невероятно бесит то, как грубо он обращается со мной, а с другой, я не могу удержаться и прижимаюсь к нему. Я практически умоляю его укусить меня.

Что, черт возьми, не так со мной?

Грейсон произвел на меня такое же впечатление, когда я впервые встретила его. Этот глупый, всепоглощающий прилив вожделения щекочет мне позвоночник.

— Любой вампир. — говорит Маттео.

— Я не могу согласиться на эти условия, — нахмурившись, говорит Грейсон. — Мы обсудили.

— Я знаю, что мы обсуждали, Грейсон. Я передумал. Ее никто не тронет.

Кольт хмуро смотрит на Маттео, который слишком занят, проводя носом по моей шее, чтобы заметить реакцию своих капитанов.

— Маттео. — Выражение лица Грейсона меняется от слегка удивленного к раздраженному. Над его бровями появляются морщинки, а глаза становятся почти полностью черными. Волна его силы захлестывает меня, напоминая о нашей первой встрече.

Мое тело реагирует на силу, моя сердцевина нагревается, а стенки сжимаются в предвкушении. Я ненавижу то, как я жажду их. Моя вагина психованная, впрочем, и я тоже. Это брак, заключенный на небесах. Или в аду, учитывая обстоятельства.

Все трое вдыхают.

Глупые сверхъестественные чувства.

— Уходи.

Я непроизвольно подчиняюсь команде Маттео. Мои ноги двигаются сами по себе, пытаясь уйти, но он удерживает меня.

— Не ты, Деми.

Кольт и Грейсон стоят, не делая попыток уйти.

Благослови их господь, они не хотят оставлять меня с Маттео. Это заставляет их нравиться мне немного больше, чем я хотела бы признать, почти как если бы мы трое были связаны уникальным образом. Извини, что я похитил тебя, но теперь, когда ты здесь по собственному выбору, я собираюсь попытаться каким-то образом уберечь тебя от лап босса.

Маттео шипит, и его рот отрывается от моей шеи. Краем глаза я вижу вспышку клыков, и еще одна волна пьянящей сверхсилы обрушивается на меня и сотрясает мои кости. Я стискиваю зубы и пытаюсь выровнять дыхание.

Кольт и Грейсон смотрят на Маттео несколько секунд.

— Не заставляй меня повторяться. — говорит Маттео убийственным голосом.

Два вампира, которых я считала друзьями — в самом широком смысле этого слова — покидают комнату. Грейсон задевает Маттео плечом по пути к выходу, отчего с губ огромного вампира срывается ужасающее рычание.

Грейсон прищуривается.

— Не делай ей больно.

Маттео тащит меня дальше в гостиную.

— Или что, Грей?

Кольт хватает его за руку, прежде чем он успевает ответить на насмешку. Обеспокоенный взгляд Грейсона встречается с моим, прежде чем он уступает и позволяет Кольту тащить его к лифту.

Маттео прижимает меня к своему телу, пока они ждут лифта. Когда двери закрываются и включаются двигатели, вампир нажимает на выключатель на стене. Я слышу тихий щелчок, который, как я предполагаю, является каким-то механизмом блокировки двери, и сглатываю.

Отлично, я заперта в змеином гнезде.

— Я отпущу тебя, Деми. Не делай глупостей.

Я не отвечаю, потому что не могу обещать, что не совершу чего-нибудь безумного. Мой рефлекс "дерись или беги" твердо настроен на "офигеть".

Он ослабляет хватку и отстраняется.

Я покачиваюсь на ногах, на мгновение теряя равновесие. Придя в себя, я качаю головой и отхожу в другой конец комнаты. Затем я поворачиваюсь к нему лицом.

Маттео смотрит на меня, в его темных глазах танцует веселье.

— Приятно познакомиться, Деметрия.