Кровь

IV

Ужин прошел так же весело, как и весь этот удачный вечер. Когда уже убрали тарелки и пустое блюдо, и было выпито по несколько рюмок водки, мужчины закурили папиросы, придвинули к себе бутылки вина и положили локти на стол.

Клавдия Николаевна, привыкшая, что всегда, после хорошего ужина, у мужчин за вином начинаются бесконечные и горячие беседы, встала, улыбаясь, пожелала гостям покойной ночи и ушла спать.

Когда она уже разделась и легла на чистые, свежие простыни, укрывшись мягким теплым одеялом, пришел Виноградов. Она никогда не засыпала без его поцелуя, и теперь ей было приятно, что он и с гостями этого не забыл. Виноградов нежно поправил ей подушки и поцеловал в лоб.

— Ну, рад, что есть с кем поболтать? — спросила Клавдия Николаевна, улыбаясь ему. — Хорошо, что они приехали, а то тебе со мной скучно.

— Они— славные, — задушевно ответил Виноградов,— а только мне и без них хорошо с моей деточкой.

Они улыбнулись друг другу, растроганные и любящие.

Когда муж ушел, Клавдия Николаевна чувствовала себя счастливой от сознания, что у нее такой хороший, нежный, любящий муж и что ее жизнь так легка, чиста и счастлива.

И Виноградов был счастлив сознанием, что у него такая красивая и добрая жена, что она его любит, а следовательно он достоин любви: хорош, красив, умен и полон прекрасными чувствами и мыслями.

Виноградов и его гости просидели за столом чуть ли не до света; курили и пили вино, что, в соединении с хорошим пищеварением, настраивало их на мечтательный лад. Хотя они говорили о самых разнообразных вещах, но суть их разговора сводилась к высказыванию хороших, добрых и честных мыслей о том далеком утопическом времени, в которое они не верили, когда все, и люди, и порядок жизни, будут не такими, как теперь, а гораздо лучше, когда будет ясно для всех разграничено понятие о добре и о зле.