Кровь дракона

Эдриенн Вудс

Кровь Дракона

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Dragon's blood

Автор: Эдриенн Вудс / Adrienne Woods

Серии: Луч / Beam

Перевод: Дарина Ларина

Редактор: maryiv1205

КРОВЬ ДРАКОНА

— 1-

Я был ещё совсем мальчишкой, когда возвели Стену, призванную защитить весь мир от Пейи.

Это было словно вчера.

В деревнях много обсуждали, как кудесники собрались вместе и сотворили Стену. У них ушло больше двух месяцев, чтобы она действовала так, как задумано, и двое из них ещё двенадцать месяцев оставались там, постепенно укрепляя её.

Стена не могла помешать войти, но, оказавшись внутри, покинуть Пейю уже невозможно.

Главной тому причиной было то, что с нами жили чудовища — чешуйчатые твари, сжигающие всё своим дыханием.

Нелегко жить с такими гигантами, но нам годами это удавалось. Мы научились лишать их пламени, отлавливать и убивать.

Я вырос здесь, мечтая сбежать из этого отвратительного мира, но мы не могли выбраться за пределы Пейи.

Те из нас, кто пытался… Ну, большинство погибли.

Только нескольким людям удалось перебраться через Стену, и я всю жизнь гадал, что в них было такого особенного. Что есть у них, чего нет у остальных?

Но по какой-то причине они всегда возвращались в эту адскую дыру. Я этого не понимал. Если бы я мог сбежать, то сделал бы это с концами.

Я отличался от большинства своих сверстников. Я родился с меткой. Ещё один бич нашего народа. Из-за неё отец запретил мне учиться на охотника на драконов.

Он объяснял это тем, что я должен заботиться о матери и мелких, пока его нет.

Но я знал, что он не хочет, чтобы другие увидели метку. Так он защищает меня.

Многие из тех, кто родился с меткой, умирали. Никто не знал, что на самом деле она означает. Все знали только, что это дурной знак. Так говорила старая шаманка, жившая в лесу. Многие дети дразнили её, это помогало им справиться со своим страхом.

Я тоже хотел, но Элизабет была против. Она добрая, слишком добрая, и она моя лучшая подруга. Или была ей, пока не выросла красавицей, по которой я теперь схожу с ума.

— Лиззи, выходи! — позвал я самого близкого мне человека на всём белом свете.

Она была заботливой, богатой (её отец из знати) и самой прекрасной девушкой, которую я когда-либо видел.

Я всегда был довольно робким, а вот её ничто не могло остановить.

От неё пахло травой, ветер развевал её волосы. Она точно знала, будет ли гроза, и никогда не ошибалась в своём прогнозе. Она была близка к природе, точно кудесница, но стоило мне произнести это вслух, как она накрывала мой рот ладонью, молясь, чтобы меня никто не услышал. Она просила меня никогда не говорить таких вещей.

С ней я много смеялся.

Разумеется, в детстве наши отношения были невинными, но когда мы стали взрослыми мужчиной и женщиной, наша дружба переросла в привязанность и любовь.

Её отцу я не нравился, поскольку не был голубых кровей, как они, но Лиззи это не волновало.

Нет, моя Лиззи свободна от предрассудков, ей всё равно, что думают о нас другие.

В одну из ночей она сказала мне, что готова умереть ради нашей любви.

Эти слова долго не давали мне покоя. Я расстроился, когда услышал их впервые, но, по правде говоря, я бы тоже умер ради неё. Я готов даже убить ради неё.

— Нет-нет, вепрь, в этом вся суть игры: ты должен сам меня найти! — услышал я её голос с одного из деревьев.

Она хорошо умела прятаться, но природа всегда её выдавала. Её волосы блеснули золотом в лучах солнца.

Я всегда внимательно выискивал подсказки, помогающие найти её.

Я подошёл к дереву, где она пряталась. Она была не настолько незаметной, чтобы я не заметил шуршания, пока она перебиралась в другое укрытие.

Я ненавидел эту игру, но Лиззи её обожала. И поскольку я любил Лиззи, приходилось терпеть.

Я с рёвом прыгнул в сторону. Она бесилась, когда я внезапно выскакивал перед ней, но мне это безумно нравилось. Особенно когда она пыталась убежать от меня.

Я застыл. Там никого не было.

— Лиззи! — заорал я, и вдруг почувствовал, как что-то упало мне на спину. Я испуганно дёрнулся и развернулся. Лиззи засмеялась в голос.

Её смех был подобен звону колокольчиков, что висят у нас дома на двери. Мама сделала из маленьких блестящих штучек.

Я захохотал вместе с ней, обхватывая руками её тонкий стан.

— Тебе нужно быть внимательнее, Уилл.

— Просто у тебя всё лучше и лучше получается прятаться.

Я притянул её к себе для поцелуя.

Когда я её целовал, то словно обретал крылья. Рядом с ней мне казалось, будто я могу летать.

Лучшее, чёрт побери, чувство на свете.

***

Было непросто встречаться с Лиззи за спиной её отца Иоава.

Он был суровым мужиком, жёстким, и Лиззи переживала, что могла унаследовать его тёмную сторону. Этот её страх мне казался глупым, но чем старше мы становились, тем чаще я обращал внимание на проблески дикого нрава. Это было не свойственно моей Лиззи.

Могла ли магия в ней портить характер? Она категорически отрицала, что магия усиливает её худшие черты, но я не был так уверен.

Каждый из нас стоял на своём. Она не хотела никому рассказывать и признавать магию, которая у неё была, а я не хотел делать вид, что этого нет. Я знал, что она может научиться ею управлять, если просто примет эту часть себя.

Я получил от неё записку с просьбой встретиться на нашем месте в лесу. Она хотела поговорить о чём-то важном. Я пришёл пораньше.

Отец вечно охотился на чудовищ, а мама присматривала за младшими детьми. У меня было свободное время только тогда, когда я ходил подоить коров.

Назначенное время наступило, а Лиззи так и не появилась. Это обеспокоило меня. Я испугался, что с ней могло что-то случиться.

Как вдруг я услышал, как кто-то спешит ко мне.

Сегодня она не пыталась подобраться незаметно.

В каждом её шаге чувствовался страх. Словно за ней гнался сам дьявол.

Выбежав на наше место, она влетела в меня и разрыдалась в моих объятьях. Я ничего не понимал.

— Лиззи, любимая, успокойся. Что случилось?

Она шмыгнула носом. Её слова было невозможно разобраться, пока она всхлипывала.

Она казалась совершенно раздавленной, и я отчаянно хотел выяснить из-за чего.

— Отец… — только и смогла вымолвить она, перед тем как снова удариться в слёзы.

— Что с ним, любимая?

— Он сделал нечто ужасное.

Я обнял её крепче. Было невыносимо видеть её слёзы.

Её горе — моё горе.

Я позволил ей выплакаться у меня на плече, ласково гладил по спине, зная, что, когда она успокоится, то расскажет, что такого невообразимо ужасного совершил её отец на этот раз.

Потихоньку она успокоилась. Мы сели под большим дубом, на стволе которого когда-то вырезали наши инициалы. Это дерево хранило множество наших тайн.

— Что он сделал, любимая?

— Пообещал меня Олеку.

Я был обескуражен.

— Олеку? Что?

— Он хочет, чтобы я вышла за Олека, Уилл! Моего мнения никто не спрашивает. Для него важны только титул и деньги. Ему плевать на мои чувства! Я терпеть не могу Олека!

Я сильнее прижал её к себе, мысли метались. Олек был таким же грубияном и бесчувственным козлом, как и её папаша. Он не мог быть хорошей парой для моей Лиззи. Он её сломает.

— Давай убежим, Лиззи.

Она замерла в моих объятьях, даже не дышала. А затем сокрушённо обмякла.

— Мы не можем, Уилл, ты же знаешь.

— Лиззи, Олек — не тот, кто тебе нужен. Тебе нужен я. Давай убежим вместе, любимая.

Она коснулась моего лица, глядя мне в глаза. Её нижняя губа дрожала.

— Уилл, я не могу.

Слёзы наполнили мои глаза.

— Ты не хочешь быть со мной?

— Конечно, хочу. Но не могу. Всё сложнее, чем тебе кажется.

— Так объясни мне.

— Не могу! — Слёзы ручьём текли по её лицу. Она ударила по дереву. Эмоции снова взяли над ней верх. — Я не могу так с тобой поступать. Прости, Уилл. Но…

— Нет, борись! Прошу, Лиззи. Давай сбежим.

— Я не могу. Я слишком сильно тебя люблю!

Она вскочила на ноги и бросилась прочь от меня.

Она не может бежать со мной, потому что слишком сильно меня любит? Это какая-то бессмыслица.

Какого чёрта вообще происходит?

— 2-

После той встречи в лесу я был вынужден присматривать за Лиззи на расстоянии. Она не отвечала ни на одну из моих записок, не приходила на нашей место, когда я просил о встрече.

Мне было больно видеть, как её отдают Олеку.

Мерзавец знал о наших с ней чувствах друг к другу и выставлял их отношения напоказ всякий раз, когда я приходил в деревню, чтобы выставить сыр и молоко на продажу.

Я пытался не обращать внимания, но это было сложно.

Олек не сможет защитить её от дракона, не сумеет полюбить её хоть немного.

Он слишком груб для такого нежного цветка, как Лиззи, хотя она никогда не была девой в беде.

Я хотел, чтобы она поговорила со мной, поделилась своими настоящими чувствами, но она просто отталкивала меня, будто я ничего для неё не значил.

Наступил день её свадьбы. На празднество были приглашены все жители деревни, но я не пошёл. Я не хотел, чтобы она выходила за Олека, но ничего не мог с этим поделать.

Иногда в моей голове крутились её слова про то, что она не может сбежать со мной, потому что слишком сильно меня любит. Разве не по этой причине люди в таких ситуациях, как у нас, сбегают и тайно женятся в другом месте?

Любовь стоит того, чтобы за неё бороться. Я всегда верил в это всем сердцем и душой, но, поскольку Лиззи так не считала, моя вера чуть ослабла.

Жизнь продолжалась без моей Лиззи. Дни становились короче по мере наступления холодов.

Зимой стычек с драконами было мало, поскольку большинство из них впадали в спячку, но был один, к прилёту которого нужно было подготовиться.

Он впервые появился три года назад. По словам отца, этот был крупнее прочих. Опасное чудовище нового вида.

У нас не было никаких сведений о нём.

Папа уверял, что этот дракон дышал розовым пламенем, чего они никогда раньше не видели. Другой охотник заявлял, что тварь метала молнии. А третий видел, как дракон выдыхает газ. Слухи ходили ещё и про кислоту.

Это был какой-то совершенно новый вид. Словно встретились все драконы вместе и породили нечто жуткое, с чем невозможно справиться.

— Уильям, со следующей недели Ланс начнёт учить тебя охоте.

Я улыбнулся. По крайней мере, отвлекусь от мыслей о Лиззи.

— Натаниэль, ты с ума сошёл? Вдруг они увидят его метку? — воскликнула мама со страхом и беспокойством в голосе.

— Не увидят, мам.

Папа сжал мамину руку.

— Он крепкий юноша. Нам нужна его помощь, Илона.

— Он ещё совсем мальчик. Что бы там ни говорил, он мой маленький мальчик.

— Мам, я могу…

— Замолчи, — перебила мама. Моя улыбка пропала. Будь её воля, я никогда не начну тренировки.

Она не хотела, чтобы я участвовал во всём этом, и мне приходилось терпеть насмешки других охотников — моих сверстников. Они обзывали меня трусом и слабаком, прячущимся за маминой юбкой.

— Это не обсуждается, дорогая. Я главный в этом доме. Я пытался держать его подальше столько, сколько мог, но мы потеряли слишком многих за последние три года из-за этого нового дьявола. Я не могу продолжать упираться, пока Джоран и Айрон хоронят своих сыновей.

— Я не отдам своего сына на съедение монстрам!

— Это наш долг, дорогая. Если никто не будет с ними бороться, у нас вообще не останется сыновей. Мы делаем это, чтобы защитить тех, кто нам дорог. Уильяма научат, что с ними делать. Как правильно целиться и попадать в яблочко.

Мама была расстроена. В её глазах блестели слёзы, но моё онемение постепенно проходило. Сердце забилось быстрее, чего не было с тех пор, как я потерял Лиззи. Это было сильное чувство, хотя несколько иное. Лиззи одним прикосновением вызывала во мне вихрь эмоций. Мне не хватало её, но охота заполнит пустоту.

— Как скажешь. Но если наш сын погибнет, я никогда тебя не прощу. Никогда! — Она ткнула указательным пальцем в папину грудь, а затем развернулась и выбежала из комнаты, шелестя юбками.

Тишина повисла в воздухе. Мы ждали, пока она уйдёт достаточно далеко, чтобы не слышать нас.

Я не мог скрыть своего счастья.

— Уильям, в этом нет ничего радостного. Это серьёзное и опасное дело. Ты должен научиться у Ланса всему, чему сможешь. И ни в коем случае не дай ему увидеть метку. Скрывай её любой ценой.

— Разумеется, отец.

— Поменьше восторга в голосе. Ты видел только, как они поджигают деревни и крадут скот. Но увидеть их вблизи — это совсем другое, сынок.

— Пап, я справлюсь.

— Знаю, что справишься. — Он вздохнул, сжав моё плечо. Его глаза были полны неприкрытой тревоги. — Просто будь осторожен. И помни, что никто ни при каких обстоятельствах не должен увидеть твою метку.

Отец хотел, чтобы я скрывал её, потому что метка — очень плохой знак, нечто тёмное и злое. Лиззи была с ним полностью согласна. Мы были ещё совсем детьми, когда она впервые её заметила и дико испугалась. Но затем обрадовалась, узнав, что из-за этой метки я не стану охотником. С тех пор она считала, что этой мой оберег. Что бы она сказала сейчас?

Да какая разница, что бы она сказала, Уильям. Она отказалась от права голоса, выйдя замуж за того урода.

— Есть ещё один вопрос, который нам надо обсудить, Уильям. Тебе нужно завести жену и собственных детей.

— Пап, пожалуйста, нет.

— Лиззи замужем, Уильям. Она к тебе не вернётся.

— Я не смогу полюбить другую.

— Кто говорит о любви, Уильям?

— Я не могу, пап, и точка. Прости. Не могу.

С этими словами я поднялся и пошёл выполнять свои вечерние обязанности по хозяйству.

Слёзы жгли глаза. Я никогда не плакал при отце, потому что слёзы — это слабость. Но мои слова не были пустым звуком.

Я никогда не полюблю другую.

***

Тренировки с Лансом давались нелегко. Он был нетерпелив, постоянно орал, что я должен стараться лучше, выкладываться больше, что от этого зависит моя жизнь.

Я был силён, но это воспринималось не как преимущество, а как нечто, что может быть использовано против меня, поскольку монстры быстры. Охотники должны быть шустрыми и незаметными, чтобы преуспеть в своём деле. Из Лиззи вышла бы отличная охотница.

Поэтому Ланс тренировал меня быть быстрее и проворнее.

Вечером я едва ли находил силы поужинать, а после всех дел по хозяйству спал всего несколько часов. Отец будил меня ещё до рассвета, и я снова шёл на тренировку.

Так продолжалось довольно долго, а я был только рад, поскольку почти не думал о Лиззи и её новой жизни в качестве супруги Олека.

Всё моё внимание было сосредоточено на том, как избавляться от драконов. Равно как и от любви, что я всё ещё питал к Лиззи. Я пытался вырвать чувства с корнем из сердца, но это было куда сложнее всех тренировок.

Время шло, и с каждым днём я становился всё лучше, сильнее, быстрее.

Однажды я получил записку от Лиззи. Она просила встретиться на нашем месте.

Я не пошёл. Не смог. Я должен её забыть.

Но думал об этом всю ночь. Там ли она сейчас? Неужели правда ждёт меня? Зачем?

Должно быть, узнала о моих тренировках.

Что я стал одним из охотников. Она всегда говорила о них с отвращением.

Просто не хотела, чтобы я приближался к монстрам.

Но теперь мне плевать.

Я заснул с мыслями Лиззи, гадая, почему она внезапно захотела со мной встретиться. Но мне нельзя её видеть. Только не так.

***

Ланс отпустил меня на день, что было неожиданно, ведь на тренировках он был неутомим, но сказал мне отдохнуть, типа это поможет мне стать лучшим охотником. Я отправился на рынок вместо мамы, привезя молоко и сыр, и встретил там Мигеля, брата Лиззи.

Он во многом походил на меня и редко разговаривал. В тот день он выглядел подавленным.

— Привет, Мигель, — сказал я.

— Привет, — ответил он. У него были мешки под глазами и в целом измождённый вид, словно на его плечах оказалась вся тяжесть этого мира.

— У тебя всё нормально?

— Да.

Он кивнул, и на этом наш разговор заглох.

Я задумался, было ли его состояние как-то связано с желанием Лиззи встретиться со мной. Но она уже замужняя женщина. Если ей нужна помощь — пусть обратится к супругу.

Дома я отдал маме деньги, вырученные с продажи сыра и молока.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнул, слегка приподняв уголки губ.

— Я переживаю за тебя.

Она вздохнула и плюхнулась на стул. Её плечи задрожали от плача.

— Мам, пожалуйста, не надо. Я же ещё только тренируюсь!

— Ну и что, Уильям. Тренировки рано или поздно закончатся. Элизабет тоже не хотела этого для тебя.

— Элизабет замужем, мама. Её желания больше не играют для меня роли. Прошу тебя, не начинай.

Я выбежал из дома. Надо занять чем-то руки и мысли так, чтобы не думать о Лиззи.

На следующий день тренировки с Лансом возобновились. Я был быстрее. Никогда бы не подумал, что смогу так двигаться.

Вдруг раздался визг. Я застыл всего на секунду. Ланс же, напротив, подорвался со скоростью света.

— Бежим, Уильям. Ты сам просил меня об этом. Это твой шанс.

Чудовище было тёмного цвета — либо кислотник, либо громовержец. На таком расстоянии сложно сказать наверняка. Но оно быстро неслось по воздуху.

Оно приблизилось к нам. Ланс вынес орудия.

Я раскручивал рукоять, как мог.

Ланс запустил сеть с двумя шарами в воздух.

Тварь попалась и со скованными лодыжками рухнула на землю.

Адреналин растёкся по моим венам. Я расхохотался.

Мы бросились к лошадям, хватая поводья. Так мы быстрее доберёмся до места, куда упал зверь.

Мы проскакали целое утро.

Поначалу мы ничего не видели, но чем дальше заходили в лес, тем больше находили следов вроде сломанных веток и поваленных деревьев.

Сердце заколотилось в груди при виде размеров чудовища.

— Какого оно вида, Уильям?

— Кислотник, — ответил я.

— Чего нужно опасаться?

— Кожи и слюны.

Ненавижу кислотников. Как выяснилось, опасна не только та кислота, которой они плюются, но и кожа. Они словно полностью вымазались, чтобы защитить тело.

Дракон был огромным.

Мы медленно приблизились к нему. Он повернул к нам голову.

Я успел отскочить влево от его кислоты.

Земля дала трещину в паре футов от меня, куда попала кислота.

Я должен постоянно двигаться — это правило номер один. Моя цель — запутать дракона так, чтобы он не знал, где я окажусь в следующую секунду.

Я отвлекал его, а Ланс готовился нанести смертельный удар выстрелом из лука. Одна стрела попала точно в глаз, и чудовище взвыло.

Оно поднялось на передние лапы, головой почти доставая до верхушек деревьев.

Ещё одна стрела пронзила сердце, затем ещё одна и ещё. Металлические наконечники пробивали чешуйки, и каждая следующая всё глубже вонзалась в сердце дракона.

Глаза твари окончательно закатились, туша снова рухнула на землю.

Пахло омерзительно.

Ланс засмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Ты отлично справился. Думаю, ты готов стать частью команды.

— 3-

Вот уже три месяца я убиваю драконов.

Несколько раз я был на волосок от смерти. Мама, переживая за меня, устраивала истерики. Но, едва оправившись, я снова шёл охотиться на драконов.

И хотя я знал, что мы делаем это ради выживания, отчего-то лишение драконов жизни каждый раз рвало мою душу на части.

Убийства не давали мне покоя, преследовали в кошмарах. В моих снах драконы всегда убивали меня.

За эти три месяца охоты я успел сделать себе имя. Когда мы с охотниками заходили в таверну, все покупали мне эль.

Грудь отца раздувалась от гордости, потому что все знали имя его сына.

Но моя любовь к Элизабет не ослабевала.

Я надеялся, что со временем чувства пройдут, но наша связь была слишком сильна.

По ночам я выкрикивал её имя, чем только сильнее беспокоил мать.

Но на следующий день я натягивал на лицо улыбку и шёл убивать драконов.

Чудовища тоже прознали обо мне.

Они стали агрессивнее. Я сильно разворошил их гнездо. Теперь найти их несложно, потому что они сами находят меня.

Утро началось со звона колоколов. Я задрал голову к небу.

Хотя было ещё темно, я увидел, как низко они летят. По коже побежал холодок, когда я понял, что это целая стая.

Все охотники бросились в бой, как вдруг воздух разрезал крик.

Страх сковал меня на месте, едва я понял, в каком направлении они летят. Там дом Олека. Я слышал, что сегодня его там нет. Лиззи осталась одна.

Я знал, что эти твари умны, но в этот раз они словно увидели меня насквозь и поняли, что мне дорого больше всего. Этот кислотник направлялся прямо к сокровищу моего сердца.

Отмерев, я запрыгнул на ближайшего коня, ударил пятками по бокам, и помчался со скоростью ветра к любимой женщине.

— Элизабет! — крикнул я, не сводя глаз с кислотника в небе.

Он летел прямо к ней.

Он как будто хотел сказать: «Ты отнял любовь всей моей жизни, я отниму твою».

— Элизабет! — заорал я. Она наконец-то выбежала.

— Уильям?

Чудовище взревело. Лиззи развернулась и побежала обратно в дом. Я уже был близко, как вдруг уши заложило от оглушительного взрыва, и я свалился с коня.

Перед тем как потерять сознание, я увидел ещё одного дракона, от которого у меня побежали мурашки по коже. Он сжигал дом Элизабет, пока она всё ещё была там внутри.

***

Я очнулся несколько дней спустя, надеясь, вопреки рассудку, что всё это было просто страшным сном, но слёзы в глазах матери и выражение лица отца дали мне понять, что всё это произошло на самом деле.

— Нет, — выдохнул я, мотая головой, и вскочил с кровати.

— Уильям, тебе нужно отдыхать, — взмолилась мама.

Я, не слушая её, бросился к двери.

— Пожалуйста, Уильям. Её больше нет.

— Нет! — рявкнул я и выбежал из дома.

— Оставь его. Ему нужно пережить утрату, как сможет, — донёсся мне вслед папин голос.

Я нёсся к дому Элизабет, перед глазами всё расплывалось от слёз.

Меня переполняло сожаление о том, что я не встретился с ней, когда она звала.

Я бежал до тех пор, пока не увидел то, что осталось от дома Лиззи. Один лишь каркас. Остальное сгорело дотла.

Я упал на колени, крича. Слёзы стекали по щекам.

Я кричал так громко, что не слышал даже собственных мыслей.

Горло болело от криков, но сожаление и боль никуда не делись.

Я кричал до тех пор, пока Ланс, отец и ещё несколько мужчин не подошли ко мне.

Они пытались меня увести, но не смогли. Я хотел, чтобы меня оставили одного, и оттолкнул их.

А затем побежал к нашему дереву.

Её больше нет!

Я смутно помнил, как выглядело то чудовище, что сделало это с ней.

Я вспомнил, как мурашки побежали по коже при виде этой громадины. Чешуя переливалась в свете огня.

Этот цвет был мне незнаком. Глубоко внутри я знал, что это тот самый монстр, о котором мне рассказывал отец. О котором он меня предупреждал.

Монстр, что дышит розовым пламенем, плюёт кислотой и выпускает молнии.

Он сдохнет. Поплатится за то, что сделал с моей Лиззи.

Я уничтожу их всех.

--------------

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Меня зовут Уильям Мэлоун. Вот уже десять лет я убиваю драконов. Я прирождённый охотник.

Я потерял всех, кого любил, потому что их убил монстр.

Око за око, я так понимаю.

Сначала я лишился отца.

Его убил дракон, выдыхающий алое пламя. Меня там не было. Я выследил тварь.

Мы вели эту игру, он и я. Я каждый раз находил его и каждый раз терял кого-то из близких.

Он был сильным, диким, безжалостным. Он не пожалел ни мою Лиззи, ни мою мать, ни моих младших братьев и сестёр.

Они все погибли, потому что с каждым годом я становился всё более одержим этим драконом.

У меня не осталось никого и ничего, кроме себя, фермы и множества клятв, которые я давал себе, что убью чудовище.

Я точил нож, когда ко мне подошли два незнакомца.

Что-то с ними было не так. У меня мурашки побежали по позвоночнику. Они были слишком чистенькими для простолюдинов и слишком плохо одеты для дворян.

— Могу я вам помочь? — спросил я, не шибко обрадовавшись тому, что они решили подойти ко мне.

Женщина ахнула, увидев меня, но тут же посмотрела на супруга.

— Добрый день, — произнёс мужчина со странным акцентом, словно пытался сойти за местного, но безуспешно. Откуда они, чёрт возьми, взялись? — Меня зовут Блейк.

— У тебя немного необычное имя, — сказал я, сощурив глаза.

— Это просто имя, — ответил он, ослепительно улыбнувшись. Я долго вглядывался в него и даже обернулся, чтобы проверить, нет ли за моей спиной какой-нибудь симпатичной девицы, но никого не увидел.

— Я Уильям Мэлоун. Я содержатель этого прекрасного заведения. Ты ищешь какое-нибудь оружие? У тебя проблемы с драконом?

— Нет, — сказал Блейк.

— Тогда чего ты хочешь? — выплюнул я, постаравшись вложить в голос всю свою враждебность.

— Я пришёл предложить план.

Я нахмурился.

— Какой план?

— Чтобы все твои проблемы с Китто исчезли.

— Кто такой Китто? — спросил я.

— Дракон, преследующий ваш мир.

Откуда он узнал об этой твари? Он явно не охотник, ведь раньше мы нигде не пересекались. Этот дракон умён, он всегда на два шага впереди меня.

— Разве твоя мать никогда не говорила тебе не давать имени тому, что тебе не нравится?

— Говорила, — с улыбкой ответил он.

В опрятной одежде, без видимых шрамов… Он никак не мог быть охотником. С этими двумя явно что-то не так. Я мгновенно обнажил меч.

Девушка заслонила его, защищая. Странные они. Но это вызвало у меня улыбку.

— И кто эта молодая девушка?

— Меня зовут Элеонора, — представилась она.

Девушка обращается к незнакомцу? Никакого почтения.

— Ты смеешь говорить с мужчиной?

Она вздохнула и закатила глаза. Я посмотрел на мужчину, но его ничуть не смутила эта непочтительность со стороны его спутницы.

— Да вы издеваетесь, — пробормотала девушка себе под нос.

Я снова прищурился. Что, чёрт побери, значит слово «издеваетесь»? Впервые слышу.

— Она храбрая девушка. Могу отдать ей должное. Но ты должен контролировать свою женщину, — сказал я её мужу.

Я убрал меч и поманил их за собой.

— Вы голодны?

Мужчина кивнул, и мы сели за стол.

У меня была только каша. Времена нынче непростые, но я положил порцию каждому.

Девушка посмотрела на свою тарелку так, словно каша была отравлена.

Её супруг, напротив, жадно набросился на еду, будто не ел несколько дней.

С ними не просто «что-то не так». Всё в их поведении вызывает у меня мурашки по коже.

Девушка неловко улыбнулась, когда наши взгляды встретились. Её взгляд скользнул к метке на моей руке.

Я тут же её прикрыл. Мне не понравился её взгляд.

Я схватил меч и направил его на мужчину, тот перестал жевать.

— Я не знаю, что, по-твоему, ты увидела, но это не то, что вы думаете.

— Успокойся, — сказал Блейк. — Мы не причиним тебе вреда. — Он кивнул в сторону девушки. — У неё такая же метка.

Я прищурил глаза и перевёл взгляд с Блейка на девушку.

— Покажи мне.

Она встала, слегка дрожа. Она боялась, это хорошо. Но стоило ей поднять на меня глаза, как страха как не бывало. Кто она? Чем-то похожа на Лиззи. Своей смелостью, пылкостью.

Она приподняла платье, и я увидел ту же метку, что была на моей руке, — тот же дурной знак — на её ноге.

— Теперь опустите свой меч, сэр.

Я засмеялся и убрал меч в ножны.

— Я кто угодно, девочка, но точно не сэр. А теперь сядьте и расскажите, что у вас там за чудесный план такой.

Он посмотрел на жену так, словно мог прочитать её мысли. Их связь была такой же сильной, как между мной и Лиззи когда-то.

— Мы часто сталкивались с этими крылатыми созданиями. Мы знаем о них больше, чем ты думаешь.

— Что вы знаете о громовержцах? — спросил я, чтобы проверить, как много он на самом деле знает.

Блейк улыбнулся.

— Они называются Лунными Ударами.

— Что?

— Вид такой. Они не только выпускают молнии, но ещё и будущее могут предсказывать.

Я засмеялся.

— И как же нам узнать это будущее? Они нам расскажут?

Блейк снова скосил взгляд на жену.

— Они говорят на древнем языке. Скорее всего, ты не знал об этом, потому что они не очень-то разговорчивы.

— Ну да, ну да. И как же вывести их на разговор?

— Красные огнедышащие, — продолжил он, проигнорировав мой вопрос, — называются Солнечными Ударами. Они могут найти такие богатства, какие тебе и не снились, Уильям.

— Охотники за сокровищами, значит? Неудивительно, что они так опасны. А что кислотники?

— Кислота — их единственная сверхспособность. Но при этом они хитры, а также удивительно хороши в выслеживании и защите. Они зовутся Ночными Злодеями, потому что лучше видят в темноте.

Я закивал. Блейк и вправду знает о них больше, чем кто-либо из нас.

— Ледяные?

— Снежные драконы. Они невероятно умны, но при этом очень трусливы и предпочитают подкрадываться исподтишка.

Это мне было известно.

— А зелёные?

Блейк улыбнулся.

— Эти куда интереснее. Мы зовём их Зелёными Парами, потому как они выдыхают зелёный газ, но ещё они могут внушать людям.

— Внушать?

— Ну, например, ты преследуешь его, догоняешь, а потом не можешь вспомнить, как он ускользнул?

Я почесал висок.

— Они так могут?

Блейк кивнул.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Знания приходят с опытом, а я давно имею дело с драконами.

Он рассказал мне про них всё. Какая у них чешуя, что они умеют, как работает их защита.

С каждой минутой я всё более увлечённо слушал его рассказы, но оставалось непонятно, зачем они пришли ко мне.

— Окажи мне услугу, и мы сможем избавить мир от всех этих летающих крыс, — умолял я Блейка.

— Я здесь не поэтому. У меня есть другое предложение, и мне нужно, чтобы ты отнесся к нему без предубеждения.

Я кивнул.

— Ты можешь убивать драконов, — сказал Блейк, его голос был низким и напряженным. — Но ты когда-нибудь думал о том, чтобы приручить его?

Я застыл.

— Ты одержим? Никто не смог бы приручить эту тварь.

— Ты можешь. Эта метка не такая, как ты думаешь. Это знак Всадников Драконов.

— Всадников драконов? — взревел Уильям. — Это богохульство! Откуда ты вообще это знаешь?

Они оба напряглись. Поняли, что им грозит серьёзная опасность.

— Говори, охотник! Как?

— Он не охотник! — воскликнула девушка.

— Девочка, я уже говорил тебе, заткнись.

— Не смей указывать мне, что делать, а что нет.

Мне не понравилось, как она со мной разговаривает. Я обнажил меч и направил на её супруга.

Она затараторила на каком-то дурацком языке, которого я не понимал, и неведомая сила выбила меч из моей руки.

Мой клинок врезался в стену. Блейк с Элеонорой бросились к двери.

Я схватил лук и выпустил стрелу ему в голову, но он уклонился.

У него быстрые рефлексы. Невероятно быстрые. Я никогда ещё не промахивался.

Я побежал за ними.

Второй выстрел тоже был мимо, но на третий раз я поцарапал его руку.

А затем случилось нечто безумное.

Причём так быстро, что стоило мне моргнуть — и я всё пропустил бы.

Мужчина обернулся драконом, схватил ведьму и взмыл в небо.

Я смотрел, как он становится всё больше и больше, и мои глаза едва не вылезли из орбит.

Он был вдвое больше, чем в прошлый раз.

Я ударил в колокол, оповещая всех об угрозе.

Кто-то выкрикнул: «Дракон!». И ещё несколько голосов повторили. Я запрыгнул на одного из своих коней и стремглав помчался за ними.

— Это дьявол!

Я видел, как он сжимает девушку в своей лапе, не причиняя той никакого вреда, а затем подбрасывает в воздух. Она ловко запрыгнула ему на спину, и они устремились выше в небо.

Охотники уже выносили оружие, когда я пронёсся мимо них.

У меня была перевязь для руки — сам сделал и усовершенствовал.

Я понукал лошадь скакать быстрее.

— Я доберусь до тебя, дьявол. Сегодня ты поплатишься за своих грехи, и первой пострадает эта твоя девица.

Я прицелился, точно и уверенно, и отпустил тетиву.

Он скрылся в облаках, а за ним и мои стрелы ненависти.

Раздался ещё один рёв. Мы не видели, что происходит, но струи огня шли с двух сторон.

Прищурившись, я разглядел четыре пары крыльев. Нет, быть того не может.

Чудовище вылетело из облаков, а следом за ним ещё одно.

— Их теперь двое! — заорал я.

Фредерик метнул одно из копий. Монстр со всадницей снова набрал высоту.

Я услышал его рёв боли, после чего в облаках промелькнула яркая вспышка.

Я нашёл глазами второго — того, которого Блейк назвал Китто, и последовал за монстром, но тот просто исчез.

Я снова заорал. Копья летели в небо туда, где только что были два дракона.

Они слишком высоко, наши орудия до них не долетят.

Как бы я хотел отрастить крылья и догнать их.

— 4-

Прошёл ещё год, а я так и не смог выкинуть из головы тот безумный разговор с чудовищем и ведьмой.

Я поделился с остальными охотниками всем, что тот монстр мне рассказал.

Теперь мы знали, что драконы скрывались в облике людей. От одной мысли об этом меня тошнило.

Сколько из них годами живут среди нас, а мы даже не догадывались об этом?

Охотники нашли способы вычислять драконов среди людей. Многие отрицали до последнего, но я чувствовал, кто из них на самом деле дракон.

Убивать их на корню, пока они не уничтожили весь наш мир. Это единственный выход.

У меня и мысли не возникало приручить дракона, как он предлагал.

Но у той девицы была тёмная метка, как у меня.

Что это значило?

Что я могу укротить монстра, уничтожившего всё, что мне было дорого?

Мы никогда не сможем ужиться. Не после стольких убийств и разрушений.

Я жаждал его крови как никогда. Он убил мою Лиззи. Уничтожил всю мою семью.

Однажды ночью я вновь напал на его след.

Я не знал, как называется его вид, но мне казалось, будто он соединил в себе все.

Я потерял след в лесу и повернул назад, как вдруг в деревне раздались крики.

Я бежал так быстро, как только мог. Запрыгнул на коня и понёсся к деревне.

Всё было объято огнём. Я попытался потушить пламя.

Сажа и дым застилали ночное небо, пока мы старались спасти хоть что-нибудь.

Как вдруг я заметил его очертания.

— Дьявол! — заорал я и снова вскочил на коня.

Я вложил всю свою ненависть в каждый выстрел.

Все стрелы попадали в чешую. Я вспомнил, как тот монстр в человеческом обличье рассказывал, куда нужно стрелять, чтобы убить наверняка.

Я прицелился вновь и выпустил стрелу.

Она пронзила его прямо в сердце. Дракон взревел и полетел вниз.

— Сегодня я повешу твою голову на стену, — прорычал я и поскакал быстрее.

Остановился в лесу.

Рёв. Тяжёлые дыхание, сменившееся тихим воем. Я шёл на звук, который продолжал меняться.

И мне это совсем не нравилось.

Вой превратился в женские всхлипы, и я застыл.

— Нет, этого не может быть. Элизабет!

Я спустился с коня и побежал её искать.

Как такое возможно? Она погибла десять лет назад. Я своими глазами видел, как чудовище разрушило её дом.

— Элизабет! — крикнул я и бросился вперёд.

Её тихий плач звучал всё громче и громче. Она близко.

— Элизабет!

Я был уже на пороге безумия.

Я вышел на то место, куда упал зверь, и увидел свою Лиззи. Из её тела торчало копьё. Я бросился к ней.

— Любимая, ты жива? — спросил я, в ужасе глядя на лужу крови вокруг неё. — Как? Где он?

— Уильям, нет, — взмолилась она и коснулась моего лица.

Я поцеловал её пальцы и снова заплакал. Как так он держал её у себя всё это время, а я даже не знал об этом?

— Клянусь, я убью его! — прорычал я. — За то, что он сделал это с тобой.

— Нет, — пробормотала она. По её лицу потекла слеза. — Это сделал ты, Уильям.

— Что? — спросил я, постепенно начиная осознавать.

То, о чём говорил Блейк.

Приручить их.

Если Блейк мог превращаться в дракона, то Китто мог превращаться в человека. И Китто не был мужчиной.

Я посмотрел на копьё. Прямо в сердце. Это моё копьё.

Я снова посмотрел на Лиззи. Она словно и не постарела ни на день.

— Нет, нет, нет…

Я вскочил на ноги. Элизабет? Невозможно.

— Прости, Уильям. Я пыталась. Она слишком сильна, я не смогла её сдержать. Я понятия не имею, что творила, когда превращалась в дракона. Я не хотела так с тобой поступать. Прости.

Я просто стоял на месте, вцепившись в собственные волосы.

Она закашлялась. Я обернулся и посмотрел на неё.

У неё изо рта шла кровь.

— Элизабет, — выдохнул я и упал на колени рядом с ней.

Той ночью это была Элизабет. Она увидела дракона и позволила мне думать, что он убил её. А сама просто превратилась в своего зверя и избежала моего гнева.

Все эти годы…

— Прости, Уилл. Я никогда не переставала любить тебя. Но я знала, что мы никогда не сможем быть вместе. Я хотела объяснить это той ночью, но ты так и не пришёл.

Она слабела с каждой секундой.

— Прости, Лиззи.

— Тссс, ты оказал мне услугу. Было тяжело просыпаться с осознанием того, что она натворила накануне. Пожалуйста, прости меня.

Она коснулась моей щеки, я сжал её ладонь.

— Я люблю тебя, — сказала она, и свет погас в её глазах.

— Нет! Нет! Нет! — кричал я. Прямо у меня на глазах она снова превратилась в дракона.

А затем начала рассыпаться, превращаясь в золотую пыль. Ветер подхватил её и унёс из этого мира в следующую жизнь.

Я упал на колени и рыдал как никогда раньше.

ЗАЯВЛЕНИЕ ПРАВ НА БРАЙАНА КУПЕРА

— 5-

БРАЙАН

С тех пор, как произошла Перемена, как мы это теперь называли, всё становилось страннее и страннее день ото дня.

Началось всё, когда Елена, принцесса Пейи, заявила права на Рубикона — нашего Альфу — Блейка Лифа в столовой.

Заявление прав прошло непросто — они оба потом два дня в отключке пролежали. Блейк пришёл в себя первым и тут же улетел из-за чар. Дент. Это штука, которую мы, драконы, считали просто заклятием. Но затем очнулась Елена и начала странно себя вести. Ну, как будто не из этого мира.

Она внезапно воспылала любовью к своей матери, что было дико странно, потому что вся Пейя знала о том, что принцесса и королева не ладят. Елена общалась только с отцом. И внезапные перемены в её поведении были странными. Дент обычно не оказывает влияния на поведение драконианца.

Увидев меня, Елена бросилась обниматься, будто мы были лучшими друзьями (на самом деле нет). Я знал её только по ворчливым рассказам Блейка, когда он был не в духе и ходил угрюмый. К счастью, это уже в прошлом.

Стоит ли говорить, что эти внезапные объятья до смерти напугали меня. Я уж думал, Блейк оторвёт мне башку за это, но он просто рассмеялся и тоже крепко обнял меня, будто мы давно не виделись.

Они оба странно вели себя уже несколько недель. Как будто сами не свои. Но никому не было до этого дела, когда началась череда безудержных вечеринок. И божечки-дракошечки, я уже говорил, какая у нас горячая принцесса Пейи?

Она была сложена как породистая скаковая лошадка, и все самцы пускали по ней слюни. Это было сложно скрыть от нашего Альфы. Везучий, блин, дракон.

Затем случилось восхождения Люциана. К всеобщему удивлению, его драконом стала Ледяная Королева.

Я всегда говорил, что он слишком бледный для Солнечного Взрыва. Он, конечно, умён, но недостаточно, чтобы справиться с одним из нас.

Как вы уже поняли, я — Солнечный Взрыв.

Мы любим хранить сокровища, и я имею в виду буквально. Мы закапываем наши клады глубоко под землёй, чтобы никто не смог их найти.

С каждым днём мои инстинкты золотоискателя становились всё сильнее, хотя находки были непримечательны — несколько маленьких бриллиантов и рубиновые осколки.

Но это всё равно мои сокровища, я не могу с ними расстаться. Поэтому я нашёл пещеру и зарыл их там.

Со мной начало твориться нечто странное, когда одна из драконианцев взошла. Её пламя было синим, а значит, её дракон — Солнечный Взрыв.

С тех пор, как она взошла, у меня рядом с ней чешуйки вставали дыбом.

Ну, то есть мне всегда было не по себе рядом с ней, но теперь стало ещё хуже. И она умна. Всё время ходит с книжками и знает много всего такого, чего не знаю я.

Многим нравилось, что она такая тихая, скромная. Парням всё время хотелось узнать, как она выглядит под всеми этими бесчисленными слоями одежды. Я тоже задавался этим вопросом до её восхождения, теперь же старался её избегать. И даже её манящая добродетель не отменяла этого.

Мы с Саймоном были первыми у большинства девчонок в этой школе. Да, с нами учатся и другие Солнечные Взрывы, но Саймон и я быстрее их всех вместе взятых. Наш Альфа тоже «сорвал вишенку» нескольких, поскольку он тоже на одну десятую Солнечный Взрыв.

Только не сочтите меня козлом. Девственность для нас — настоящее сокровище, удивительное сокровище. И то, что Бритт ещё ни с кем никогда, сводило меня и Саймона с ума.

Саймон всячески пытался к ней подкатить, но как только проявилось синее пламя, он тут же дал заднюю.

Все знали, что означает синий огонь Бритт. Особенно для Солнечных Взрывов. Я моментально позабыл о том, как внезапно изменился наш Альфа и как странно они с принцессой стали вести себя с тех пор, как у Бритт проявилось пламя.

Мы сидели за своим обычным столом в обед. Елена и Блейк сплелись языками и не обращали внимания ни на кого вокруг.

— Снимите номер, — брезгливо проворчала Сэмми и толкнула пустой поднос к Елене. Парочка, наконец, оторвалась друг от друга.

Елена засмеялась.

— Не переживай, твоё время тоже придёт. И тогда молись, чтобы я не рассказывал обо всём отцу, — сказал Блейк своим фирменным жутким всезнающим тоном.

У меня побежали мурашки по чешуйкам. Он слишком много знает о том, что произойдёт в будущем. Неужели в нём начал просыпаться Лунный Удар?

— Так что, Джордж, мы идём в четверг на озеро?

— Дружище, да чем тебя так манит это озеро? — спросил Джордж.

— Скажем так, там будет очень горячо, — сказал Блейк, вызвав тем самым хихиканье у Елены.

— Перестань, — произнесла она одними губами.

— Люциан, вы с нами?

Люциан пожал плечами.

— Табита всё ещё противится.

— До сих пор? — удивилась Елена.

— Она ж дракон, Елена. Да ещё и Хроматический. Не у всех складываются денты, как у вас. Иногда требуется время.

— Сочувствую, — надула она губы.

— Я большой мальчик. В конце концов она не сможет устоять перед моими несметными богатствами.

Елена засмеялась.

— Тебе не нужно соблазнять её деньгами, Люциан. Ты же принц Тита — тебе достаточно ослепить её своей улыбкой.

Блейк зарычал. Елена прожгла его взглядом.

— Прости, — произнёс он.

Почему Блейк так реагирует на Люциана? Не то чтобы он как-то подкатывал к Елене.

— Всё в порядке, Елена, мы все знаем, какой он у нас большой собственник, — пошутил Люциан.

— Заткнись. Не надо было тебе рассказывать.

— Остаётся только фантазировать.

Блейк пронзил Люциана недовольным взглядом. За столом снова раздался хохот.

— Не волнуйся, Блейк. У меня теперь есть своя девушка, чьё расположение ещё нужно как-то завоевать. Ты задал невероятно высокую планку.

— Прости, я не знал.

— О чём Блейк не знал? — влез я. — Брайану любопытно.

— Заткнись, — рявкнул он. Елена улыбнулась мне.

— Елене не стоит улыбаться Брайану так, словно… — Я поймал убийственный взгляд Блейка. — Брайан не идиот. Забудь о том, что Брайан только что сказал.

— Да, Брайану лучше захлопнуть пасть, — угрожающе прорычал Блейк.

— Брайан хотел спросить, не начал ли активизироваться Лунный Удар Блейка, потому что Блейк ведёт себя так, будто ему известно что-то нехорошее о Брайане.

Он опустил уголки губ.

— Блейк очень скучал по Брайану.

Я застонал и отвернулся. Ненавижу, когда он так говорит. Что он узнал? Мне хочется лезть на стенку от неизвестности.

И тут из ниоткуда появилась Бритт и спросила Елену, присоединится ли та к одной из команд.

— Брайану пора идти. — Я стремительно встал и схватил свой поднос, но успел поймать на себе задумчивый взгляд Блейка, которым он часто смотрел на меня в последнее время.

Эти взгляды пугали меня. Я уже скучаю по прежнему Блейку, которому не было до меня дела.

Этот взгляд означал: «Тебе крышка, приятель, можешь даже не трепыхаться».

Только не Бритт. Пожалуйста, кто угодно, но только не Бритт.

— 6-

ЕЛЕНА

Я пробралась в комнату Блейка через его окно. В этой жизни у меня какие-то невероятные навыки скалолазания.

Эта жизнь в принципе невероятная. У меня есть мама, и проводить время с ней, узнавая её лучше, — просто потрясающе. Ровно до того момента, как всплывают воспоминания Елены из этой жизни. Дорогая мамочка сделала всё, что было в её силах, чтобы разлучить нас с Блейком. Она скрывала от меня его письма. Это выводит меня из себя. Вчера мы впервые поссорились. Я не хотела ругаться, но то, как она со мной поступила, это уже за гранью разумного.

Но как бы то ни было, я люблю её всем сердцем и рада, что она рядом.

Блейк в этой временной линии всё равно обратился к тьме. Но Елена оказала на него несколько иное влияние, чем я. Я в некотором роде сдерживала его тьму. Это безумно мило и романтично.

Затем вернулось воспоминание о том, как мы не виделись два года из-за какого-то дурацкого недопонимания. Мы воссоединились как раз перед тем, как я заявила на него права.

Все воспоминания оказались у меня, но одно особенно выделялось. То, как я застала его с Табитой.

Блейк тоже нелегко принял этот факт. Он не понимал, как это случилось. Он считал здешнего себя слабаком, потому что он не прошёл и половины того дерьма, что выпало на долю моего Блейка и едва не стоило ему рассудка.

Но он всё равно в итоге использовал Каинов Огонь.

Мы с Люцианом были близкими друзьями, и в этой временной линии я тоже хотела перейти черту, но не потому что у меня были к нему чувства, а просто потому что потеряла свою обезьянку по кличке Плаггс.

Воспоминание о том, как Блейк подарил мне её на мой двенадцатый день рождения, вызвало у меня улыбку, которая тут же пропала, стоило мне вспомнить, как виверны убили несчастную зверушку. Я сорвалась на маме из-за папиного намерения заключить союз с вивернами.

Я вспоминала одну деталь за другой, и хотя мама неоднократно извинялась, Елена из этой временной линии так и не смогла её простить.

Сказала, что ей нужно время и вернулась в Драконию.

Я была зла на Блейка из-за того, что он переспал с Табитой, и его самого эта мысль угнетала, но с воспоминаниями из обеих временных линий мне было легче это пережить.

Так странно помнить сразу две жизни.

Я беззвучно открыла окно и забралась внутрь.

Люциан крепко спал в своей кровати. Я прокралась к Блейку и устроилась рядышком.

Он проснулся и поначалу испугался, но затем, разглядев меня, улыбнулся.

— Что ты здесь делаешь?

— Ни слова. Мне уже не шестнадцать.

— Но тебе как раз-таки шестнадцать, Елена.

— Нетушки, я так не согласна.

Он засмеялся и поцеловал меня.

— У нас так ничего и не было, — надула я губы, как только мы разорвали поцелуй.

— Твоя мама меня кастрирует.

— Она сама далеко не святая, Блейк. Тебе не нужно её бояться.

— Я и не боюсь. Новый я в ярости, но прежний я… испытываю весьма противоречивые эмоции.

— Понимаю. Я тоже.

— Всё будет хорошо, — прошептал он и крепче прижал меня к себе.

Я глянула на Люциана.

— Он всё ещё пытается сломить сопротивление Табиты? — спросила я.

— Ага. Этой Снежной драконице не так-то просто угодить. Боюсь, я произвёл на неё слишком сильное впечатление.

Я хмыкнула, отчасти смешливо, отчасти раздражённо.

— Прости, Елена. Знаю, как сильно тебя это ранило.

— Да, но теперь здесь я. Прежняя я.

Он негромко рассмеялся.

— Детишкам надо научиться справляться с гневом и иногда отступать.

— А кто это сегодня рычал в столовой?

Я его легонько ущипнула.

— Прости, само как-то вырвалось.

— Ты же знаешь, что в этот раз всё по-другому.

— Да. Но я знаю, как глубоки были твои чувства к нему, Елена.

— Это правда, — вздохнув, признала я. — Но теперь я с тобой. Я просто очень рада, что Люциан жив, Блейк.

Он мазнул губами по моему носу, и вдруг его тело задрожало от едва сдерживаемого смеха.

— Что? — с улыбкой спросила я.

— Помнишь, как к тебе сегодня подошла Бриттани и предложила тебе присоединиться к клубу дебатов?

— И что в этом такого? Она очень даже милая.

— Её дракон — Брайан.

Мои глаза распахнулись.

— Тоже дент?

— Нет, не дент.

— Откуда ты знаешь?

— Ирен сказала мне, когда мы защищали Драконию.

Я кивнула.

— Она свела Бритт и Брайана.

— Что?

В его глазах плясали весёлые искорки.

— Как Люциана и Табиту, Сэмми и Дина, Джорджа и Бекки.

— Перестань навязывать ему эти прогулки у озера. Его не было там в первый раз, Блейк. И время ещё не пришло. Бекки взойдёт позднее.

— Она может взойти в любой момент, Елена. В этой временной линии всё по-другому.

Я покачала головой.

— Бекки может не прийти и не взойти вовсе.

— Она всё ещё шарахается от тебя?

— Ещё как. Она так не похожа на себя в этой временной линии. Словно нет той связи между нами.

— Милая, это всё потому, что у тебя нет связи с ней здесь.

— Понимаю, но не хочу сдаваться, Блейк. Она всё-таки одна из моих лучших подруг.

Он сжал меня в объятьях, прижимаясь губами к щеке.

— А как справляется моя сестра?

Я медленно покачала головой.

— Ничего не понимает. Не верит, что я уже вижу будущее. Она не идиотка.

— Знаю.

— Так будем говорить мастеру Лонгвею про Бритт и Брайана?

— Бритт и Брайан… — задумчиво протянул Блейк. Я расхохоталась.

— Да уж, они прям созданы друг для друга. Я даже ему немного сочувствую. Она не такой уж книжный червь на самом деле.

— Да, я знаю. Табита как-то полагала, что я на неё запал.

— Серьёзно? А на самом деле?

— На самом деле меня тянуло к ней из-за её невинности. Но что бы я ни делал, она не поддавалась. Она холодна как лёд, Елена.

— Ничего она не холодна, просто видит все ваши драконьи игры насквозь. Так что будем делать?

Он пожал плечами.

— Оставим как есть, всё само сложится как надо.

— Нет, не сложится. Их нужно подтолкнуть друг к другу. Посмотри на нас, Блейк. Прошли годы, прежде чем всё наладилось.

— Елена, Брайан — хроматические дракон. Он уже старается держаться подальше от Бритт. Он не прислушается к нам, как Люциан.

Я кивнула.

— Значит, надо действовать через Бритт.

— Елена…

— Что? Если бы ты хотел, чтобы я не думала об этом, не стоило вообще мне рассказывать. Ты понятия не имеешь, как это сводит с ума нас, драконианцев. Мы всё гадаем, правильный ли сделали выбор, тот это дракон или нет… Если Ирен свела их, значит, он — её дракон. Я займусь этим. Просто не говори ничего Брайану, ладно?

— Хорошо. Я не могу с тобой спорить. Иди ко мне.

Он снова сграбастал меня в свои объятья и поцеловал в шею, я подавила смех.

Я была так безмерно счастлива тому, что это всё-таки произошло. Что у нас была возможность вырасти вместе. Что моя мама смогла. Что доверилась мне и сделала то, что я ей сказала.

Она подарила мне лучшее будущее. И всей Пейе.

Я поняла это в тот же день, когда проснулась в этой новой реальности. Всё было иначе. Академия Дракония стала больше, поскольку в ней училось больше драконов и драконианцев.

Энни, кузина Блейка, росла с нами и очень сильно отличалась от Энни из той жизни. Поскольку она — Солнечный Взрыв, я переживала, что Бритт может выбрать её, но Энни — не дракон Бритт.

Эта временная линия лучше ещё и потому, что Блейк рос с уверенностью, что у него есть свой драконианец, который с ним справится. Его дружба с Люцианом стала только крепче. Так же, как и моя с Люцианом.

Связь между мной и Блейком тоже была крепче, поскольку мы выросли вместе.

Не нравилось же мне то, как Елена в этой жизни была обижена на маму. Но мама очень сильно изменилась и много сделала ради Пейи. Убила Горана, который, как я узнала, был её лучшим другом. Он был её Блейком. Разве что она не писала о нём в своих дневниках. Наверное, переживала, что папа может узнать об этом.

— О чём задумалась? — спросил Блейк с нотками беспокойства в голосе.

— Прости, — сказала я. — Обо всём сразу, о том, как сильно изменилась наша жизнь.

— Понимаю. Но я всё равно повёл себя как придурок.

Я пожала плечами.

— Это сделал он, а не ты.

И страстно его поцеловала.

— 7-

Я на цыпочках покинула комнату Блейка рано утром, пока Люциан не проснулся.

Пробираясь обратно к себе, я очень полагалась на ловкость и тихую поступь новой Елены. Прежняя я не смогла бы даже выбраться через окно, не ушибившись.

Она же была настоящей сорвиголовой. Видимо, так на неё повлиял Рубикон.

Мне уже несколько раз удавалось прошмыгнуть мимо мастера Лонгвея незамеченной, но это только вопрос времени, когда он поймает меня с поличным.

Встряхнула головой, отгоняя эту мысль, и проникла в нашу комнату, направляясь в душ. Надо будет сегодня поговорить с Бриттани, спросить, кого из Солнечных Взрывов она рассматривает. Она должна укротить Брайана, а не Энни или ещё кого-либо.

После душа я разбудила Сэмми.

— Ещё пять минуточек, — простонала она. Я начала одеваться.

Мысли всё крутились вокруг того, как мне убедить Бриттани заявить права на Брайана Купера. Блейк отказался ей рассказывать, и я тоже не могу просто выложить правду.

Надо придумать другой способ донести до неё эту информацию. Да так, чтобы она прислушалась.

***

В обеденный перерыв я нашла Бриттани в библиотеке. Она занималась одним из своих проектов.

— Приветик, Бритт, — сказала я, садясь рядом.

— О, привет, Елена. Ты решила присоединиться к клубу дебатов?

Я скривилась.

— Я так себе оратор, но готова поддержать всем, чем смогу, ладно?

Она улыбнулась и продолжила печатать. Её пальцы летали по клавиатуре.

Я наблюдала за ней с минуту, а затем сказала:

— Мне нужно кое о чём с тобой поговорить.

— Да, конечно, слушаю, — откликнулась она, не отрывая глаз от экрана компьютера.

Я взяла её ладони в свои.

— Пожалуйста, ты можешь не печатать и внимательно меня выслушать?

Она посмотрела на мои руки и убрала свои, откинувшись на спинку стула.

— Звучит серьёзно.

— Это очень серьёзно, — подтвердила я. — Как ты знаешь, Блейк — на одну десятую Лунный Удар. И с тех пор, как я заявила на него права, стали проявляться многие из его способностей…

— Тааак… — неуверенно протянула она.

— У него часто бывают видения о том, что должно произойти. И я прекрасно понимаю, как тяжело это — не знать, кто твой дракон.

Она засмеялась.

— Откуда тебе знать, Елена? Всем ещё до твоего рождения было известно, что Блейк — твой дракон.

Чёрт. Почему я не подумала, прежде чем ляпнуть такое?

— Ну, я хорошо представляю. Хотя сама я точно знала, кто будет моим драконом, но мне всегда было интересно, что чувствуют драконианцы, которым не так повезло. У тебя уже есть какие-нибудь предположения?

Ух, слава небесам, выкрутилась. Я мысленно дала пять своей юной сообразительной версии.

— Ну, с Саймоном мы точно на ринге не встретимся. Хорошо, что тут выбираю я, а не он. Саймон — настоящая свинья.

— Да, понимаю.

— Джорджия — стерва. Так что остаются только Энни и Элиза. Но я не пойду к Лонгвею, пока не взвешу все «за» и «против».

— Они давят на тебя?

— Не то чтобы. Скорее, мне чуточку страшно, потому что это хроматическое пламя. Не всем из нас везёт, как вам с Блейком.

— Ну, слушай, этот момент, конечно, ужасен, но Эмануэль как-то мне сказал, что со временем эффект проходит, и им уже не так часто нужны избиения.

Бритт кивнула.

— Именно поэтому я решила выбрать девушку, а не парня. С драконом-самцом я не справлюсь.

Я коснулась её руки.

— Твой дракон — не девушка, Бриттани.

Она обратила внимание на мой нахмуренный вид.

— О чём ты?

— Блейке видел, кто станет твоим драконом. Это не его кузина. И не Элиза.

— Пожалуйста, только не говори, что мой дракон — это Саймон.

Я засмеялась и покачала головой.

— Тогда кто?

— Брайан Купер.

Её лицо помрачнело.

— Забудь.

— Да ладно тебе, Бритт. Глубоко внутри он замечательный дракон, из тех, кто пожертвует жизнью ради друзей. Поверь, я точно знаю.

— Это он тебе так сказал?

— Нет, просто знаю. У нас с Блейком сильная связь. — Я смотрела ей прямо в глаза со всей серьёзностью. — Ты можешь заявить права на Энни, если хочешь, но она не для тебя. Очень сложно укротить дракона, если не знаешь, правда ли он твоя половинка или лучший вариант из имеющихся. Блейк не хотел, чтобы я вмешивалась, но я не могу просто стоять в стороне и смотреть. Возможно, это не дент, но он — твой дракон. И я уверена, он позаботится о тебе, как никто другой.

— Я не могу.

Она закрыла глаза.

— Почему?

— Елена… — Она открыла глаза. — Он говорит о себе в третьем лице. Это сводит меня с ума.

Я засмеялась.

— Да, он со странностями, но… Как говорится, имея — не ценим, а потерявши — плачем.

— Потерявши?

Я вздохнула.

— Долгая история. Ты всё равно мне не поверишь. Нет, ты можешь заявлять права на кого хочешь, но Брайан — твой настоящий дракон, — сказала я, поднимаясь, чтобы уйти.

Теперь я понимаю, почему Блейк не хотел лезть в это дело.

Что, если я вмешалась в то, во что вмешиваться не следовало?

Я никогда себе не прощу, если она так и не заявит права на Брайана Купера.

***

— Табита! — услышала я крик Люциана. Через секунду Табита пронеслась мимо меня. Он устало застонал. Я приблизилась к нему.

— Люциан, ей нужно дать время. Сколько прошло с тех пор, как ты заявил на нее права её? Две недели?

— Месяц, Елена!

— Эй, не надо срываться на мне.

Он вздохнул.

— Теперь я понимаю, почему Блейк называл её Снежной Королевой.

Я засмеялась.

— Да, кое-что в жизни не меняется.

— Так в той, другой жизни я даже не подозревал?

Я покачала головой.

— Ты очень переживал за Рубикона и всё пытался заявить права на него, потому что верил, что только ты можешь это сделать. Ты ни разу не выходил на ринг против Табиты. Честно говоря, я думала, что это только для дентов.

— И как мне, чёрт возьми, избивать её?

— Понимаю, это непросто. Особенно учитывая, что ты — парень, а она — девушка. Но она хроматический дракон, Люциан. Ей это нужно.

— Знаю.

— Если сам не сможешь, заплатишь кому-нибудь.

Он вздохнул и покачал головой.

— В той жизни я, видимо, был психом, раз серьёзно полагал, что смогу укротить Блейка.

Я обхватила его руками и крепко обняла.

— Ты не был психом. Кем угодно, но только не психом.

— Я не хочу, чтобы Блейк придушил меня сегодня ночью, Елена. Пожалуйста, хватит меня обнимать.

Я неохотно отстранилась.

— Ты всё никак не успокоишься? Мне было тяжело забыть тебя в той жизни, но Блейку нужно верить в себя. Он во многом помог мне. — Я фыркнула. — Хотя я его об этом не просила.

— В той жизни тьма почти полностью завладела им, да?

Я кивнула.

— Никогда бы не подумала, что один человек или дракон может наворотить столько дел.

— Мой дядя смог.

— Прости, Люциан. Знаю, у тебя остались очень хорошие воспоминания о нём в этой жизни. Но в той временной линии он был совершенно другим человеком.

— Это из-за него меня убили?

Кивок.

— Да, он послал к нам виверну, который в итоге убил тебя. Ты первый узнал о том, кто я на самом деле, но не успел никому рассказать.

— А если и в этой жизни мне суждено умереть молодым, Елена?

— Ни за что. Блейк — уже не тот придурок, каким был в моей временной линии. Он позаботится о том, чтобы быть рядом с тобой в нужный момент. Пускай мой отец верит в возможность союза с вивернами, у него пока другие заботы.

Люциан усмехнулся, но всё ещё выглядел встревоженным.

— К тому же в той жизни твоя сестра умерла, а здесь она цела и невредима. Даже родила детей.

Он кивнул.

— Я не говорю, что ты вообще никогда не умрёшь, но уж точно не в том возрасте, в каком ты был в той временной линии. Тебя впереди ждёт целая жизнь, долгая и насыщенная, с толпой маленьких полукровок.

Он усмехнулся.

— Ты ведь осознаёшь, что наши дети никогда не окажутся здесь, в Драконии?

— Если мой отец сумел заявить права на Ночного Злодея без какой-либо метки, то почему наши дети не смогут? У них будут сильные родители, Люциан. Мы научим их, что главное — не метка, а то, что здесь. — Я слегка коснулась его груди, в том месте, где бьётся сердце. — И здесь. — Тем же пальцем я задела его лоб.

Он всё ещё выглядел неубеждённым. Меня беспокоило это, потому что Люциан из той жизни искренне верил в то, что я только что озвучила.

— Дай ей время. Она хроматический дракон и, возможно, ещё не забыла моего Рубикона.

— То есть я должен дать ей больше времени?

— Скажи ей, что хочешь быть просто друзьями. Со временем она полюбит тебя, Люциан.

Он улыбнулся. Мы вместе пошли на следующий урок.

— 8-

Блейк утянул меня в тёмный угол.

— Что, чёрт возьми, ты сказала Бритт, Елена?

— Просто что…

— Она подошла ко мне и начала допытываться, что я видел.

Он запустил пальцы в свои волосы, а затем провёл руками по лицу.

— Расслабься, Блейк, — тихо произнесла я. — Об этом я ей не говорила. Просто сказала, что у тебя начали просыпаться способности Лунного Удара, и тот дракон, на которого она собирается заявить права, не тот, кто предназначен ей судьбой.

— Мы, блин, этого не знаем, — прошипел он. — Ни Энни, ни Элизы, ни кого-либо ещё из Солнечных Взрывов из её списка не было в Академии в той временной линии.

— Ты же сказал, что видел, как Ирен сводит их вместе.

— Потому что других не было. Но сейчас её драконом может оказаться кто угодно. Я же просил тебя не лезть.

До меня начало доходить, о чём он говорит.

— Прости, я не подумала.

— Вот именно. А ведь Бритт может оказаться драконианцем моей кузины!

— У Энни не было драконианца, Блейк.

— Потому что её дракон был сломлен, Елена.

Я отвесила себе мысленный подзатыльник. Я ведь даже не задумывалась об этом.

— Теперь понимаешь, почему я не хотел менять прошлое? Потому что ничего из того, что мы знали, не было высечено в камне. Всё может измениться. Так что заканчивай с этим, Елена. Пожалуйста.

— Я не могу потерять Бекки, Блейк.

Он закрыл глаза.

— Я говорил не о ней.

Я напряжённо кивнула.

— Прости. Ненавижу ссориться.

— Это едва ли можно назвать ссорой.

Он обнял меня.

Я чувствовала себя настоящей идиоткой.

Что, если Бритт окажется всадницей Энни, а не Брайана, как предвидела это Ирен в той жизни?

— Я сказала ей, что она может заявлять права на кого хочет, но не стоит сбрасывать Брайана со счетов.

— Будем надеяться, что она сделает правильный выбор. Она умная. Уверен, она выберет подходящего дракона.

Блейк поцеловал меня в макушку и усмехнулся.

— Что смешного?

— Все знаки указывают на то, что Джордж и Бекки сойдутся.

— У них дент поколения, Блейк. Не у нас. Мы уже давно высечены в камне.

— Не дави на Бекки. Она взойдёт. И будет рядом с Джорджем каждый день, а он как раз в нашей компании. Она никуда не денется, Елена. Просто наберись терпения.

Кивнула. Я боялась потерять дружбу с Бекки. В этой жизни мне без её остроумных комментариев не справиться.

***

Я послушалась Блейка и немного отстала от Бекки, но мне дико её не хватало.

Блейк всячески старался меня отвлечь. Я почти каждую ночь пробиралась к нему в комнату, потому что хотела как можно больше времени проводить вместе.

Раньше у нас не было такой возможности, поэтому я пользовалась возможность, создавая новые приятные воспоминания.

У Люциана наблюдались определённые успехи с Табитой. Она активно занималась на уроках Полета. Было весело летать вместе с Люцианом.

Но она продолжала бросать тоскливые взгляды на Блейка. Я старалась этого не замечать, но Елена в этой жизни была всё ещё тревожной и неуверенной в себе.

Я постоянно вела мысленные диалоги, пытаясь убедить её, что пока я здесь, Блейк тоже в юном Блейке.

Он не разрушит то, что есть между нами.

Мы как будто воспитывали внутренних детей. Честное слово, порой это сводит с ума.

Как-то вечером из динамиков раздался голос мастера Лонгвея.

— В понедельник в Колизее состоится заявление прав. Бриттани Джави заявляет права на Брайана Купера.

Драконианцы захлопали. Я развернулась обратно к Блейку.

Брайан побелел, а затем раскраснелся. Он вскочил и с рыком вылетел из столовой.

Похоже, она всё-таки сделала выбор.

Я обеспокоенно посмотрела на Блейка.

— Всё нормально, — сказал он.

Я очень надеялась, что не разрушила им всем будущее. Но вдруг всё-таки её драконом должна была стать Энни?

— 9-

БРИТТАНИ

Елена проводила меня к Колизею.

— Страшно? — спросила она.

Я посмотрела на неё, скорчив рожицу.

— Это ужасно. — Я провела рукой по своему гладиаторскому наряду. — Это оскорбляет всех женщин.

— О, Бритт, — засмеялась Елена. — Абсолютно с тобой согласна.

— Ты укротила своего дракона в столовой, Елена, так что понятия не имеешь, как эта ткань врезается в задницу.

— Хорошо, снимай.

— Что? — воскликнула я. Она пожала плечами.

— Если не нравится — снимай.

— Это же заявление прав.

— Никто тебя не убьёт. Скажешь, это был мой приказ. Надевай штаны. Может, пора показать им всем, что хватит наряжать девушек так, будто мы собираемся выступать в стрип-клубе.

Я засмеялась и стянула с себя кусок ткани, который кто-то додумался назвать юбкой, после чего надела чёрные штаны и завязала шнурки на ботинках.

— Так намного лучше, согласись? — ухмыльнулась Елена.

— Ты лучшая.

— Это моя королевская обязанность. Так что, у тебя есть план?

Я проигнорировала её вопрос.

— Меня бесит то, что он всё время говорит в третьем лице. Как думаешь, на латыни та же фигня?

Елена фыркнула.

— Есть только один способ это узнать, Бритт. Сделай всё, чтобы укротить его.

— Только вперёд, ни шагу назад, никогда не сдаваться?

Она улыбнулась.

— Типа того.

— А как ты это сделала?

— У меня всё было по-другому. Я годами тренировалась, чтобы укротить Рубикона. Я знаю его слабости. Ты вот сводишь Брайана с ума своей невинностью.

— Как и всех их, даже Анук.

Елена хихикнула, качая головой.

— А как я буду потом, Елена? Как я буду избивать его, когда тьма будет брать над ним верх? Заявление прав — это ещё цветочки. Мия рассказала мне все их слабые места. Нет, я говорю о том, что будет после.

— Ты найдёшь способ. Кое-кто мне однажды сказал, что для драконианца это болезненнее, чем для дракона. А значит, ты идеально ему подходишь, Бритт.

— Просто пообещай пристрелить меня, если я заговорю о себе в третьем лице.

Елена ухмыльнулась.

— Осторожнее со своими желаниями. Брайан оказывает сильное влияние на окружающих. Даже на Блейка.

— Да быть того не может! — ахнула я.

Она кивнула.

— Он тоже разговаривает с тобой в третьем лице?

— К счастью, не всё время.

Толпа начала скандировать моё имя. Как же глупо. Хотела бы я сорваться и заявить на него права посреди библиотеки, как Елена сделала это с Блейком в столовой.

— Пора. Укроти своего дракона, Бритт. Пусть пожалеет, что родился.

Я нервно хихикнула. Ворота открылись.

Я вышла, терзаясь сомнениями насчёт Брайана. Этот придурок красовался перед толпой, показывая всем рельефные мышцы и скача по кругу, как цирковой пони.

Надеюсь, ты окажешься права, Елена.

Брайана остановился, посмотрел на меня так, как ни на кого прежде, и обернулся драконом.

— Ты справишься, Бритт. Ты умная, у тебя есть мозги, ты прочитала уйму книжек.

Он превратил Колизей в тропический остров. Я засмеялась.

— Ты решил очаровать меня до смерти? — спросила я.

— О, у Брайана и мысли не было. — Он вышел из-за пальм в своём человеческом облике и посмотрел на океан. — Почему бы Бритт не искупаться вместе с Брайаном?

— Елена права. Тебя действительно это сводит с ума, не так ли?

— Брайан понятия не имеет, о чём говорит Бриттани.

— Ага, конечно.

Я сосредоточилась, и тропический остров начал рассеиваться.

Брайан тоже исчез. Толпа кричала мне оглянуться.

Я обернулась и зарядила ему огнём в морду.

— Я всегда знала, что ты коварен, как Ночной Злодей! — выкрикнула я и снова ударила по нему.

Мой огонь оттеснял его.

Брайан взревел и выпустил своё пламя. Я пригнулась.

Его пламя даже не обжигало. Оно было приятным.

Я чувствовала, как крошечные искорки танцуют на коже.

Идиот, ты сейчас потратишь все силы, а ведь я не могу умереть от твоего пламени. Дыши огнём сколько влезет.

— Я всё ещё здесь, Брайан! — крикнула я. Пламя становилось всё горячее и горячее. Без этого огня я бы уже укротила Брайана.

Израсходовав все силы, он остановился. Я пошла в ответную атаку, снова и снова швыряя в него сгустки огня.

Проскользнула между его лап, попыталась взобраться ему на спину, но он дёргался и топал, пытаясь придавить меня.

Подобравшись к нему с другой стороны, я ухватилась за рог на его хвосте и запрыгнула на него, вскарабкалась на его спину на пределе своих физических возможностей.

У меня отличное чувство равновесия. А после тренировок Мии я и вовсе непобедима.

Она поделилась со мной несколькими идеями по укрощению Брайана, и я попробовала все.

Я скатилась к его голове и обхватила руками гигантскую шею.

Самые чувствительные чешуйки оказались прямо под моими ладонями. Я выпустила огонь.

Он завизжал.

— Сдавайся, Брайан Купер!

Он вскинулся, пытаясь сбросить меня с себя.

— Сдавайся!

Он ещё некоторое время продолжал противиться, исступлённо дёргаясь, но в какой-то момент замолк и рухнул.

Я спрыгнула с его шеи, пока он меня не придавил. Он спал без задних ног, как маленький драконёнок.

Внезапно по моему телу прошёл мощный заряд чего-то необъяснимого. Я услышала крики и ахи толпы, перед тем как провалиться во тьму.

ЕЛЕНА

Я вернулась к Блейку, чтобы вместе посмотреть, как Бритт заявляет права на Брайана. Она сильная и не оставит ему ни малейшего шанса на сопротивления. Я смотрела, как он выпускает огонь на неё.

Блейк застонал.

— Блин, Брайан, какой же ты идиот.

Я засмеялась. Брайан сам себя измотает. Что-то мне подсказывает, что Бритт тоже об этом подумала, потому что она только дразнила его из-под пламени.

Дальше всё прошло гладко. Она знала про чувствительные чешуйки Солнечного Взрыва и добралась до них.

Он пал, истощённый.

Драконы все разочарованно застонали: «У-у-у». Я же затанцевала от радости, празднуя победу вместе со всеми ликующими драконианцами.

Но тут вдруг Бритт потеряла сознание, что вызвало коллективный вздох зрителей.

К ней побежало несколько преподавателей.

Что случилось? Что это значит?

— Похоже, она тоже вымоталась, — сказал Блейк.

— Блейк, а что, если у них дент?

— Елена, ты же прекрасно знаешь, что бывает только один дент в поколение.

— В нашем поколении есть ты, — сказала я, не своя глаз с обмякшего тела Бриттани. Констанс осматривала её.

Брайан и Бритт — дент или нет?

***

Несколько дней спустя Ирен подтвердила мою догадку. У них дент. Что это значит? Джордж и Бекки теперь не станут дентом?

Мало того, что мы серьёзно изменили прошлое, так я ещё и испортила будущее Бекки.

Если у них с Джорджем не будет дента, значит, ей придётся избивать его, а он никогда не полюбит её так, как в нашей временной линии.

— Ты в порядке? — спросил Блейк. Я замотала головой.

— Не знаю. Это ведь Джордж и Бекки должны были стать…

— Елена, они всё ещё могут.

— А если я ошиблась, Блейк?

— Как ты сама заметила, теперь в этом времени есть я. Возможно, дентов окажется больше, чем два.

Я безумно надеялась на это, потому что мне нельзя менять будущее Бекки. Только не так. С этой минуты я буду максимально осторожна.

ВОСХОЖДЕНИЕ ЛЮЦИАНА

— 10-

— Ты какой-то странный последнее время, — сказал я Блейку, лежащему на кровати. Все выходные он был в каком-то непонятном состоянии. Не то чтобы я жалуюсь, мой друг словно бы стал прежним, но это всё же очень странно.

Он улыбнулся и потёр лицо ладонями.

— Прости. Это сложно объяснить.

Я нахмурился.

— Ты про заявление прав или про дент?

Он усмехнулся.

— Вообще о другом.

Я не понимал, о чём он говорит. Последние дни мы общались так, словно прибыли с разных планет.

Он поднялся.

— Мне нужно позвонить Елене.

Я засмеялся.

— Она реально тебя простила?

— Да… вроде бы.

Снова эти странности. Он как будто понятия не имеет, за что она должна была его простить.

Он встал и взял свой кэмми.

— Привет.

На экране появилась голограмма Елены. Несколько дней назад мама забрала её из Драконии, и сейчас Елена всё ещё находилась в Итане.

Она тоже стала странно себя вести. Ей не терпелось провести время с мамой, что до сих пор не укладывается у меня в голове, учитывая, что они месяц не общались с того случая в домике на дереве.

Я был поражён тем, что королева Катрина в принципе отпустила Елену в Драконию.

Блейк перебил её, когда она начала спрашивать его, помнит ли он о чём-то. Нахмурившись, я встал и направился к двери.

— Люциан, всё нормально, тебе не надо…

— Не парься, Блейк. Я знаю, когда лучше уйти, — пробормотал я и покинул комнату.

Блейк и Елена сами на себя не похожи. Не знаю, стоит ли переживать из-за этого. Да, я беспокоюсь за них, но у меня столько своих проблем, что нет времени разбираться с этой парочкой.

Я пошёл в столовую. Живот заурчал при одной мысли о еде. Со всеми этими вечеринками и пьянками я каким-то образом пропустил несколько приёмов пищи. К счастью, сегодня шеф выложил еду пораньше.

— Добрый вечер, ваше высочество, — подразнил меня шеф. Терпеть не могу, когда ко мне обращаются по титулу.

Я недовольно посмотрел на него, и он взорвался хохотом.

— Елену и Арианну это не смущает, Люциан.

— Я не Елена и уж точно не Арианна.

У нас с Арианной совсем разладились отношения. Когда-то она мне нравилась, но теперь, кажется, она предпочтёт мне кого угодно…

Шеф молча положил мне порцию, за что я был ему благодарен. Голова всё ещё раскалывалась от количества выпитого алкоголя за последние два дня.

Я уже и забыл, как много может выпить Блейк. Здорово видеть его прежним. Я развернулся с подносом, как вдруг передо мной оказалась Табита, не давая пройти к столу. С тех пор, как Елена заявила права на Блейка, он бежал от неё, как от чумы.

— Привет, Табита, — поздоровался я, обходя её.

— Как он?

Она шла за мной по пятам, как потерявшийся щеночек. Я поставил поднос на ближайший стол и плюхнулся на подушку.

— Табита, тебе нужно смириться с тем, что Блейк и Елена теперь вместе. Это было понятно с самого начала.

— Да ладно! Ещё недавно он ничего к ней не испытывал.

Я вскинул бровь.

— Он рассказал мне про вечеринку в честь её шестнадцатилетия и о том, что произошло в домике на дереве.

— Серьёзно?

— Мы друзья, Табита. Елена — его половинка. Всегда была и всегда будет. Ты сама видела, во что он превратился без неё.

— Нет. Я так просто это не оставлю. Блейк мой!

Она вскочила со своего места и побежала прочь.

— Табита! — выкрикнул я ей вслед, но она не остановилась. Надо отдать ей должное, Снежным драконам обычно не хватало смелости бороться за что-то, что им не принадлежит. Они трусы. Им проще отказаться от всего — даже от родных детей, лишь бы спасти свою шкуру. Но Табита не такая. Она умна, и это может стать большой проблемой для Елены.

Девушки. Мы их любим, но честное слово, они сумасшедшие.

Я покачал головой и взял вилку, обдумывая все странности этого дня за сытным ужином.

— 11-

— Тебе надо поговорить с ней, Блейк.

Мы смотрели на звёзды с крыши мужского общежития. Такие моменты сближали нас.

— Да, — вздохнул он. — Знаю. Но я пока ещё не готов.

— Не готов?

Я прищурился. В смысле, блин?

— Ну, ты сам понимаешь. Я был очень груб с Табитой, Люциан. Бывало, я даже бил её.

Я резко поднялся на локтях.

— Когда?

Я знал, что тьма иногда брала над ним верх, и Каинов Огонь только всё усугублял, но я не знал, что он поднимал руку на Табиту.

Блейк растерянно посмотрел на меня.

— Забудь.

— Да что, чёрт возьми, с тобой происходит, Блейк? Ты как будто с Луны свалился.

— Люциан.

— Нет, скажи мне. Даже Брайан испугался, когда ты очнулся.

— Да, знаю.

— Что происходит? Почему Елена уехала домой? Учитывая, какие у неё отношения с мамой…

Он нахмурился.

— Что?

— Дружище, серьёзно. Ты же в курсе всей этой ситуации. Ты тоже её ненавидишь. Это ведь она пыталась вас разлучить, зачаровывая воронов и всё в этом духе.

— Ах да…

Что-то не так. Блейк даже разговаривал странно.

— Твою ж мать, скажи мне, что происходит! Кто ты теперь?!

Не знаю, с чего вдруг мне в голову пришёл такой вопрос, но едва он слетел с языка, я понял, что именно не даёт мне покоя. Эта новая, улучшенная версия Блейка — совсем не тот Блейк, которого я знал всю жизнь.

Он вздохнул. На секунду мне показалось, что он сейчас будет всё отрицать, но это ощущение быстро прошло. Он тщательно обдумывал, что мне сказать. Надеюсь, он скажет мне правду.

Он провёл рукой по лицу и возвёл глаза к небу. Он выглядел подавленным.

— Что, если я скажу тебе, что это не моя жизнь? Ты готов выслушать меня до конца, какой бы ни была правда?

Я кивнул, хотя вопрос был странным. Я не успокоюсь, пока не выясню, что он имеет в виду.

— Послушай, это всё кажется невероятным, и ты вряд ли мне поверишь, но скажу как есть. У меня есть способность перемещаться во времени. Если тебе нужно подтверждение, наверняка отец Елены рассказывал твоему. Просто спроси своего отца.

— Спросить о чём?

— О том, что на самом деле случилось с твоим дядей шестнадцать лет назад.

— С Гораном? — Я нахмурился. — Он обнаружил угрозу, Блейк, и умер, защищая короля.

Блейк отвёл взгляд.

— Что? Всё было не так?

Он покачал головой.

— Блейк, ты меня пугаешь.

— Прости, Люциан. Может, просто забудем об этом разговоре?

— Нет. Расскажи мне, что произошло на самом деле.

— Его убила королева Катрина.

С моего лица сошли все краски.

— Что?

— Он не нашёл угрозу, Люциан. Горан и был угрозой. Это он собирался предать их. Его похоронили как героя только ради твоего отца.

Что? Почему они врали мне все эти годы?

— И папа знает?

Блейк кивнул.

— Почему они обманули меня?

— Потому что Горан — твой дядя. Все думали, что Катрина сошла с ума, когда она начала рассказывать о двух незнакомцах, предупредивших её о предателе.

— Что за два незнакомца?

— Это были мы с Еленой.

Я пытался осмыслить эту информацию.

— Дружище, ты несёшь…

— Понимаю, это кажется бредом. Но это правда. Я жил в мире, где всё пошло не так. Елена только в девятнадцать узнала, кто она такая. Она выросла за пределами Пейи. Твой дядя предал всех. Лианы поглотили Итан. Это был настоящий кошмар, я не справился с тьмой…

Его глаза наполнились слезами.

— Блейк…

— Это чистая правда. Вот почему я ничего не помню. Мы предупредили королеву Катрину и затем оказались здесь. Я всё ещё жду, когда же воспоминания прошлого и будущего Блейка схлестнутся. Я не знаю, что было перед тем, как очнулся несколько дней назад. С Еленой то же самое. Она выросла в мире, где была убеждена, что её родители мертвы. Поэтому сейчас она с радостью поехала к ним. — Он вытер слезу, покатившуюся по щеке. — Я понимаю, как это всё звучит, но клянусь, это чистая правда.

Я кивнул.

— То есть ты вырос, не зная, что у тебя есть драконианец?

У меня по-прежнему в голове не укладывалось всё то, что он сказал. Такое бывает только в фантастических романах.

Он хмыкнул.

— Да, и поверь мне, та тьма… Я уверен, что тогда всё было намного хуже, чем то, с чем столкнулся Блейк в этой жизни.

— То есть никто о нас не знал о Елене?

Он покачал головой.

Что ж, это объясняет, почему он так изменился. И не могу не признать, что, как бы всё это дико ни звучало, это интересный поворот.

— Так ты можешь перемещаться во времени?

— Лет через десять, да. Я как будто тридцатилетний в теле себя девятнадцатилетнего.

Он поднял брови.

— А в той, другой жизни на кого я заявил права?

Смешок вырвался из его горла.

— После всего, что ты узнал, тебя больше всего волнует именно это? На кого ты заявил права?

— Да.

Я улыбнулся ему, он ухмыльнулся в ответ.

— Трижды пытался заявить на меня права, но с треском проиграл. А затем ты умер.

— Стоп, что?

— Да уж, не это ты ожидал услышать. Если честно, я до сих пор переживаю, что судьба всё равно заберёт тебя, когда придёт время. Надеюсь, что нет, но не знаю точно, как всё это работает.

— Тааак… теперь ты меня пугаешь. Из-за чего я умер?

— Ты защищал Елену.

— Я защищал Елену? — Мой мозг не поспевал на всеми этими новостями. — Почему не ты? Ну, в смысле, дракон же всегда знает, верно?

— Я уже был тёмным, Люциан, очень тёмным. И да, я знал. Но не считал её достойной меня.

Я потрясённо замотал головой. Неприятно было это слышать.

— То есть я погиб, выполняя твою работу?

— Всё было не совсем так.

Он тяжело выдохнул и обмяк всем телом.

— А как?

— Ты был другим, Люциан. Мы уберегли тебя от многих бед, переместившись во времени.

— Каких бед?

— Какая разница? Это осталось в той жизни, в этой тебе достаточно знать, что ничего не произошло.

— Потому что я хочу знать, чёрт побери!

— Дейзи погибла, когда тебе было девять.

Боль пронзила моё сердце от одной мысли о смерти Дейзи.

— Моя сестра?

Он кивнул.

— Виверны подобрались к твоему отцу, обещая заключить мир, и он поверил им, потому что разделял убеждения короля Альберта. Он был готов заключить этот союз, и твоя сестра поплатилась за это. Они убили её.

— Виверны. Я слышал, что они несколько раз предлагали отцу и королю Альберту заключить мир, но те всегда отказывались.

— Это благодаря Елене. Она сказала твоей матери, что не одна Дейзи падёт от рук виверн.

— То есть меня тоже убили виверны?

Блейк кивнул.

— Виверна притворился, что он дракон Елены, а я настолько погряз во тьме, что не стал вмешиваться. Ты погиб, когда раскрыл правду о том, зачем они на самом деле прибыли в Драконию. Он хотел убить Елену, потому что знал, кто она.

Я фыркнул.

— Это всё как-то не вяжется.

— Ты любил Елену, Люциан. А она любила тебя. Ты был её первой любовью, но затем тебя убили. Я боялся возвращаться в прошлое, чтобы спасать тебя. Я до сих пор переживаю, потому что не знаю, кого из нас она выберет.

Я расхохотался.

— Да ты шутишь!

— Разве похоже, что я шучу? Никогда не доверяй чёртовым вивернам, Люциан. И если Елена выберет тебя…

— Ты с ума сошёл? Это же Елена, Блейк! Она думала только о тебе с тех пор, как впервые тебя ударила.

Он улыбнулся.

— Ударила меня?

— Да, ты обижал трёхлетнюю Сэмми в её день рождения.

Блейк засмеялся.

— А затем ты сбежал, поджав хвост, как Снежный дракон. Нет, та Елена, которую я знаю, никогда от тебя не откажется.

— Но это другая Елена. И она для меня — весь мир. Если всё же она выберет тебя…

— Блейк, нет.

— Дай мне договорить.

Я кивнул. Это какое-то безумие.

— Если всё же она выберет тебя, обещай позаботиться о ней со всей любовью и добротой, что в тебе есть. Даже когда она творит не пойми что.

— Дружище, у вас же дент.

— Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вот почему я не могу пока поговорить с Табитой. В одиночку я не справлюсь. Если Елена выберет тебя… мне понадобится помощь Табиты.

Атмосфера внезапно стала крайне напряжённой.

— Не понадобится, — весело ответил я. — Да и я всегда могу отшить Елену.

Он прожёг меня взглядом.

— Дружище, у вас дент. А я люблю её как сестру. Да, она горячая штучка, но она твоя, и я никогда не стану лезть в ваши отношения. Так что не надо сверлить меня взглядом. Если до этого дойдёт, я буду мягок и деликатен.

Он улыбнулся, медленно кивнув.

Я опустил руку на его плечо.

— Мне жаль, что та твоя жизнь была такой дерьмовой.

— Ты мне веришь?

— Друг мой, это, конечно, самая невероятная история, которую я когда-либо слышал, но мне уже несколько дней не давали покоя странности в твоём поведении, а лучшего объяснения всё равно не будет.

Мы вместе засмеялись и улеглись обратно смотреть звёзды. Блейк продолжил рассказывать о том, какой была та жизнь, и обо всей чертовщине, что с ним произошла. Я же в ответ рассказал ему всё, что знал об этой жизни.

— 12-

Наблюдать за Блейком, привыкающим к своей новой жизни, было душераздирающе. Иногда казалось, что он уже полностью освоился, и его лицо озаряла улыбка, но порой он выглядел совершенно неуверенным в себе, боялся, что его засмеют, закидают вопросами, выставят дураком.

Только я знал, что творится у него внутри.

Как он это объяснил, его прошлое столкнулось с его будущим, и два разных Блейка пытались соединиться в одного.

Я даже представить не могу, как он был одинок в той жизни. Как близок он был к тому, чтобы провалиться во тьму, после многих лет, прожитых без надежды.

Блей рассказывал мне о той жизни, в том числе и о том, что было после моей смерти. После нашего разговора я понял: в каком бы измерении мы ни жили, для них с Еленой дружба со мной значит очень много.

В этой жизни мы все хорошие друзья, у нас своя маленькая компания. Я, Сэмми, Блейк, Елена. И даже Арианна какое-то время была с нами. Они с Еленой всегда были подругами.

В той жизни были только он и я, пока им не завладела тьма. Потом он остался сам по себе.

От всей той жести, через которую ему прошлось пройти, у меня душа ушла в пятки, но то, что сделала ради него Елена… Теперь я понимаю, почему их связь настолько сильна.

— Ты уверен?

— Да, — сказал он. — Мне нужно увидеть этот музей.

Он был настроен серьёзно. Я пожал плечами. Должно быть, что-то в этом музее крайне важно для него, раз он готов пробиваться через орду фанаток и папарацци.

Вся эта история заставила меня осознать, насколько хрупкая вещь — время.

Блейк и Елена переместились в прошлое, чтобы спасти одного человека, но в результате изменилось всё.

Я запрыгнул на его спину, и мы полетели в Элм. Как только его лапы коснулись земли, он снова обернулся человеком и натянул одежду, закрыв лицо тёмным капюшоном толстовки, что была на два размера больше нужного. Он кинул мне вторую толстовку, чтобы меня тоже никто не узнал. Мы отправились к трамваю. Через полчаса мы уже были в городе, на пути к музею.

По его лицу было понятно, что он к такому не привык.

Я прошёл следом за ним внутрь. Он быстро проходил мимо экспонатов, коих было немного.

Судя по всему, он не находил того, за чем пришёл.

— Что ты ищешь?

— Здесь всё иначе.

— Ну конечно. Ты изменил прошлое, Блейк.

— Но должно же быть хоть что-то общее с той жизнью.

Я нахмурился. Последние несколько недель я стал делать это настолько часто, что не удивлюсь, если между бровей останется морщина.

— А твоя семья? Где эта выставка? Где всё, что осталось от наших предков, драконов, войн?

— Это всё в национальном музее.

— Да, и где же этот музей?

— В Итане.

Он уставился на меня, а затем хмыкнул.

— Точно, музей находится в Итане, потому что никаких лиан никогда не было. — Он посмотрел на часы. — Мы ещё успеваем.

— Блейк, нам понадобится лифт, чтобы успеть. Но прошлая поездка на лифте тебе не очень-то понравилась.

— Мы можем полететь.

— Ты не настолько быстр.

— Настолько.

— Погоди, реально?

— Пока нет, но буду.

— Позёр.

Он улыбнулся.

— Как же скучал по этому.

— По обзывательствам?

— Да, мы очень давно тебя потеряли, Люциан. Слишком давно.

— Сейчас я жив. Обещаю, что не собираюсь умирать.

— Я этого не допущу, — пробормотал он.

— Давай сгоняем в Итан на следующей неделе. Или просто дождёмся возвращения Елены.

— Такими темпами это случится через год.

Я засмеялся.

— Она скоро вернётся, Блейк.

Не могу не признать, что рад их примирению. Я бы не выдержал больше его нытья, не говоря уже о постоянных попытках Елены отомстить Табите.

Мы покинули музей и остановились у ближайшей лавки купить два длинных сэндвича, но в итоге Блейк, прожорливый как демон, успел проглотить три, когда нас заметила одна из девушек неподалёку.

Она восторженно взвизгнула, и за считанные секунды нас окружили все прохожие. Я только что твёрдо стоял на ногах, но уже в следующее мгновение Блейк, разорвав одежду, превратился в Рубикона, схватил меня когтями и взмыл высоко в небо.

Насколько я ненавидел невозможность спрятаться от толпы, настолько обожал эти моменты наедине с ним. Полагаю, в той жизни у нас тоже много было таких моментов, но точно сказать не могу. По его рассказам, в конце моей жизни мы мало общались.

Я улыбнулся, когда он поднялся выше. Не хочу думать о той жизни. Только эта имеет значение.

— 13-

В понедельник утром я увидел Блейка и Табиту за одним столом.

Я бросился к ним, помня его слова о том, что один он быть не сможет. Типа Табита нужна ему на случай, если Елена выберет другого, бла-бла-бла. Но спешил я не из-за этого.

Нет, я бросился к нему, потому что переживал, что он снова сделает какую-нибудь глупость, поставив под угрозу их будущее с Еленой.

— Ты же знаешь, я не могу, Блейк.

— Табита, пожалуйста. Я не хочу с тобой спорить. Я просто рад, что… — он замолк.

Я знал, что он хотел сказать. Он рад, что она жива. Он рассказал мне о том, как Питер заявил на неё права в той жизни, и как она умерла.

Я засмеялся, когда он показал мне, как выглядел Питер. Тощий паренёк нелепо смотрелся рядом с Табитой в её человеческом облике.

— Пожалуйста, — продолжил Блейк. Я опустил поднос на стол. — Просто забудь меня и живи дальше. Никаких «нас» больше нет. Всё кончено. Ты найдёшь кого-нибудь получше, обещаю.

— Я не успокоюсь. Дент — это просто наведённые чары. Попомни мои слова.

— Это не чары, — одновременно возразили мы с Блейком. Он посмотрел на меня.

— А ты откуда знаешь, что нет?

— Потому что нечто настолько жестокое не может быть чарами.

Он хмыкнул, и мы оба сели завтракать, несколько минут молча наслаждаясь непревзойдёнными кулинарными талантами Шефа.

Затем мы перекинулись парой шуток, и тут на подушку рядом с Блейком плюхнулась Елена.

— Здравствуй, незнакомец.

Она потянулась к Блейку и поцеловала в губы.

Я наблюдал за ними. Её лицо порозовело от того, как Блейк углубил поцелуй. Она попыталась отстраниться, но он обхватил её щёки руками и осыпал её лицо поцелуями, словно несколько лет её не видел.

— Неужели тебе потребовалась целая неделя, чтобы вернуться ко мне?

— Прости, — прошептала она, скосив глаза на меня.

— Не обращайте на меня внимания, — попытался успокоить я.

— Я всё ему рассказал.

Она снова посмотрела на Блейка и нахмурилась.

— Что «всё»?

— Правду. Он видит меня насквозь.

— Так теперь ты всё знаешь? — спросила меня Елена. Хотя вопрос явно был задан мне, смотрела она при этом на Блейка.

— Ага, — сказал я. — Только между нами: я не горю желанием умирать, так что пожалуйста, умоляю, даже не смотри в мою сторону.

Она засмеялась.

— Ты и об этом ему рассказал, м?

— Да. Я идиот.

Она обхватила его лицо ладонями и смачно поцеловала в губы.

— Ты кто угодно, Блейк, но точно не идиот.

Он чмокнул её в нос и притянул в свои объятья.

— Я скучал по тебе, — тихо произнёс он.

Этот момент показался мне слишком интимным; будто я застал что-то, чего не должен был видеть. Очевидно, им очень хорошо рядом друг с другом.

— А я по тебе ещё сильнее, но мне нужно было во всём разобраться. Воспоминания начинают потихоньку просачиваться, и часть меня злится на неё за то, что она сделала.

— Она беспокоилась за дочь, её можно понять.

Елена хмыкнула.

— А знаешь, почему она беспокоилась?

— Просвети меня.

— Из-за НАС, прошлых нас. Она призналась, что её до жути напугал тот факт, что ты читал мои мысли.

— Что, простите? — удивился я. — Блейк, ты можешь читать мысли Елены?

— Смогу где-то… через год, да? — Блейк посмотрел на Елену.

— На втором курсе, да. Боже, так странно снова стать шестнадцатилетней.

— Кому ты об этом рассказываешь. Будет непросто держать себя в руках всё это время.

Я фыркнул, а Елена ухмыльнулась.

— Нет, ты не можешь снова заставить меня проходить через это, Блейк Лиф. Это была сущая пытка.

— Елена, твоя мама пугает меня до смерти. И мы оба понимаем, что это лишь вопрос времени, когда она снова прочитает мне ту лекцию. Слава небесам, в этот раз мне не придётся отправляться на тот свет за разрешением.

— Поверь мне, тебе нечего бояться.

— Поверить тебе? — Он вскинул бровь. — Судя по тому, что я узнал за последние несколько недель, ты последняя, кому стоит доверять.

— Ладно, тогда поверь коробке с презервативами, которую она мне передала, — буркнула Елена, перед тем как встать и пойти к линии раздачи еды.

Я усмехнулся.

— Я не ослышался?

— Коробка, презервативы. Да, ты всё правильно услышал.

— Она совсем не такая, какой я её помню.

— О ком мы сейчас говорим?

— Сложно сказать.

— Так ты получал разрешение с того света?

— Ага. Один из талантов Рубикона.

— Кто бы сомневался.

— 14-

Я проснулся посреди ночи, пот бисеринками покрывал мой лоб. От всего этого дерьма, что вывалил на меня Блейк, меня теперь мучили кошмары. Мне снилась пещера. И хотя Блейк не сказал, где и когда именно я умер, меня почему-то не покидало чувство, что это как-то связано с пещерой. Очень уж реалистичными были сны.

В этих кошмарах, как и говорил Блейк, я перед самой смертью узнавал, что Елена — дочка короля Альберта и королевы Катрины. И самое странное, что мои чувства были очень правдоподобны.

Мне было даже жаль отказываться от Елены.

Во сне я искренне её любил. Словно она была моей единственной, моей родственной душой. Но в этой жизни у меня нет к ней таких чувств. И эта жизнь — моя настоящая.

Блейк сказал, что меня убила виверна, но во сне всё происходило несколько иначе. Я всё ещё чувствовал, как меня пронзает хвост гиппогрифа, как моё тело немеет, как воздух покидает мои лёгкие и с каким отчаянием я пытаюсь сделать вдох.

И на этом моменте я каждый раз просыпался в поту.

Почему мне снится эта хрень?

Я повернул голову к кровати Блейка. Пусто.

Догадываюсь, куда он пошёл.

Ох уж эти денты. Я покачал головой, губы невольно растянулись в улыбке.

Я встал и приготовил себе кофе, пытаясь выбросить всю эту жесть из своей головы.

Не стоит зацикливаться на том, чего не было.

Ну, то есть да, в другом мире было, но я-то живу в этом мире.

Эта жизнь — настоящая. Здесь и сейчас.

А значит, мне нужно принять решение.

Либо я поддамся снам и умру молодым, либо забуду обо всём, что рассказал мне Блейк. Каждый сам творец своей судьбы.

И я не намерен погибать молодым.

— 15-

На следующее утро я увидел Елену и Блейка за одним из столов.

Сэмми сидела на подушке рядом с ними.

Я пошёл к линии раздачи и набрал себе еды на завтрак, после чего присоединился к ним.

— Доброе утро, Люциан, — улыбнулась Елена.

— Меня начинают пугать эти твои улыбки.

— Ой, перестань, — ответила она и наклонилась, чтобы положить голову на моё плечо. — Я просто счастлива, что с тобой всё в порядке.

— Так, что я пропустила? — уставилась на неё Сэмми. — С Люцианом что-то случилось?

— Нет, Сэмми, я просто соскучилась по всем вам, вот и всё.

— Ты странная.

— И ты любишь меня за это.

Я усмехнулся, узнавая черты прежней Елены.

Вскоре они уже вели себя как та самая парочка, какими я их знал. Они вели себя уже менее подозрительно, всё больше осваиваясь в новой жизни.

Блейк заметил Табиту, направляющуюся к нашему столу.

— Тебе лучше уйти, — сказала Елена.

— Я никуда от тебя не уйду.

— Иди, я справлюсь.

Он улыбнулся, поцеловал её в волосы и ушёл.

— Она всё никак не успокоится? — полюбопытствовала Сэмми.

— Угу, — скучающе ответила Елена. Я не смог сдержать смешок.

— Я тоже пойду. Это не моё дело.

— Сядь, — приказала Елена, и в её голосе было столько властности, что я тут же плюхнулся обратно.

— Елена, — обратилась Табита, — нам нужно поговорить.

— О чём, Табита? О том, что тебе с самого начала стоило держать свои лапы подальше от него? Или о том, что ты ему не нужна? Не люблю сообщать дурные вести, но между вами всё кончено, дорогая. Смирись и живи дальше.

Эту Елену я знаю и люблю.

— Между нами никогда не будет всё кончено. Это ты не можешь смириться.

Елена скорчила лицо.

— Серьёзно? — воскликнула она; я с трудом сдержал смех. — Можно я ей уже скажу?

— Нет, — ответил я.

Вот я узнал то, чего не должен был знать, и это теперь сводит меня с ума. Что же будет с таким умным драконом, как Табита?

— Ладно, — вздохнула Елена, вставая. — Что мне сказать, чтобы ты угомонилась? Он не твоя собственность, Табита. Он никогда не был твоим. Он всегда был предназначен мне, с момента нашего рождения. Понимаю, что это не то, что ты хотела услышать, но это правда. И честно признаться, у меня нет времени пускаться в разъяснения. Я и так чувствую, как мой IQ слегка падает каждый раз, когда мы возвращаемся к этому вопросу.

Все, кто находился поблизости, тихонько прыснули от смеха.

— Так что повторяю последний раз, — продолжила Елена, подойдя почти вплотную к Табите. — Отвали от моего парня.

Табита сверкнула глазами, полыхающими яростью.

Воздух загустел от напряжения, пока шла эта битва взглядов. Они обе стояли неподвижно, даже не моргали.

— Вот чёрт, — выдохнула Сэмми.

— Что? — шёпотом спросил я, не сводя глаз с девушек.

— Они сейчас подерутся.

Сэмми едва успела договорить, как в Елену полетел снежный шар.

Она успела отбиться.

За каких-то пару секунд толпа разбежалась, прижимаясь к стенам столовой.

— Девчат, вы же не серьёзно? — попытался я призвать к голосу разума.

— Не лезь, Люциан! — прошипела Елена из-за стола, который успела опрокинуть и теперь использовала как щит.

— Табита, остановись! — закричал я.

— Некоторые вопросы можно решить только силой, Люциан.

Елена засмеялась.

— Силой? Ты же чёртов Снежный дракон. Я не хочу тебя ранить, милая, поэтому защищаюсь ради твоего же блага.

— О, в этом нет необходимости.

Табита начала бормотать заклинание. Я даже не знал, что драконы так могут.

Стол Елены резко взлетел в сторону и разломался о стену.

Послышались щелчки замков — двери столовой закрылись.

Шеф-повар выбежал из-за линии раздачи, намереваясь разнять девушек, но Табита произнесла всего одно слово, и невидимая волна откинула его к стене.

— Табита! Прекрати! — орал я; в мой голос просачивались панические нотки. Табита не обратила на меня внимания, всё ещё внимание было сосредоточено на Елене.

Я произнёс контрзаклинание в тот же миг, когда она попыталась сковать меня.

Я оглянулся на Елену. Она была вся напряжена, лицо исказилось от боли. Та же невидимая сила, что швырнула Шефа об стену, сейчас сдавливала Елену в тисках. Я видел, как она отчаянно пытается сделать вдох, но в лёгкие ничего не поступает. Она может погибнуть.

Я не мог позволить всаднице Блейка, его истинному денту погибнуть.

Меня накрыло ощущение дежавю, но я проигнорировал его.

Я бросился к Табите, повалив её всем телом на пол.

— Остановись! Оно того стоит! — кричал я, пока её губы продолжали шевелиться, беззвучно произнося заклинание, лишающее Елену жизни.

— ТАБИТА! — орал я.

Я занёс кулак и стиснул зубы, перед тем как ударить её. Мне не хотелось причинять ей боль, но только так можно было разорваться связь. Задержав дыхание, я ударил Табиту по лицу, надеясь, как бы ни была мала вероятность, что это остановит её воздействие на Елену. Я слышал, как хрипит Елена, пытаясь сделать вдох. И как только оглянулся на неё, сгусток холода прилетел мне в лицо. Сильный ледяной порыв ветра откинул меня назад. Я пытался удержаться на месте, но не смог.

От мороза Табиты у меня онемели пальцы, холод распространился по всему телу, сковывая меня.

И снова я ощутил это дежавю и понял, что уже проживал это в своих кошмарах.

Мне нужно проснуться. Вот только я сейчас не сплю.

Всё происходит на самом деле.

Всё по-настоящему.

Лёд покрывал мои пальцы, бежал вверх по руке, по груди, как вирус, захватывающий всё моё тело.

На этот раз моей убийцей стала Табита.

Я, Люциан, принц Тита, погибну от рук Снежного дракона.

— 16-

— Табита, хватит. — Голос Елены звучал словно издалека, но я всё ещё его слышал. Значит, я ещё не погиб.

Я понимал, что уже должен был быть мёртв, но по какой-то причине был жив.

Я полностью застыл в ледяной глыбе. Всё расплывалось перед глазами, словно я смотрел на мир через толстый слой льда.

Как мне выбраться из этой западни?

Сгустки тьмы и света мелькали вокруг меня.

Я слышал вопли и визги, затем грохот — то ли окно, то ли дверь, не разобрать, — а потом голос Блейка эхом донёсся до меня, и резко наступила тишина.

Тишина стояла долго.

Лишь мои мысли шумели в голове.

Я умер?

Я жив?

Мне стоило быть добрее к Дейзи. Проводить больше времени с племянником, играть с ним.

Я должен был внимательнее слушать отца, проявлять больше интереса к управлению королевством Тита.

Надо было чаще целовать маму, показывать ей, как сильно я её люблю.

Если я жив, мне нужно жить насыщеннее. Любить сильнее и надеяться, что однажды я стану таким же великим правителем, как король Альберт.

Мысли невольно перешли к дяде. Раньше я о нём особо не думал. Даже с отцом ни разу не говорили о нём.

Зачем Блейку выдумывать такую ложь?

Если он рассказал мне правду, то понятно, почему отец никогда не говорил о своём близнеце.

Мама объясняла это тем, что для него это слишком болезненные воспоминания. Но может быть — всего лишь может быть, — он всё ещё зол на Горана за то, что тот сделал.

Конечно, до меня доходили разные слухи. Все знают, что он свободно говорил на вивернском. Что мой дедушка, да упокоится его душа, часто избивал его, когда тот был юным. И я знал, что отец часто брал удар на себя, выдавая себя за брата.

Но чтобы его убила королева Катрина? Это вообще никак не укладывалось в моей голове. Горан любил её, и, насколько я знал, она по-своему тоже любила его.

Я пытался представить, каково ей было увидеть свою дочь и её дракона из будущего, услышать от них о своей смерти из-за того, что тот, кого она любила, кому доверяла, предал её.

Она узнала такую чудовищную правду…

Как им удалось её убедить?

Надеюсь, я выживу и смогу ещё увидеть отца, узнать правду о нашей семье.

Мне нужно понять, почему они врали мне. Почему они все возводили Горана в герои, если на самом деле он едва не стал тем, кто убил самых дорогих нам людей.

Сколько тьмы и ненависти должно быть внутри, чтобы пойти на такое?

Нет, я даже представить себе не могу.

— 17-

Не могу сказать, что попасть в заморозку — это прикольный новый опыт. По правде говоря, было очень холодно и темно.

Поначалу я даже подумал, что я — труп.

Казалось, даже мои внутренности были заморожены. Не только органы, но и разум, и душа. Я не мог ни о чём думать. Всё просто… застыло.

Но затем что-то начало происходить.

Моё тело задрожало от холода.

Меня словно бросили умирать где-то посреди вечной зимы.

Мне ни разу в жизни ещё не было так холодно. Я чувствовал, как лёгкие онемели и не могли принять в себя достаточно воздуха, но и очнуться не мог.

Это всё ещё не сон.

Всё по-настоящему.

Я застрял в этом ледяном аду.

— Люциан, — раздался в моей голове женский голос с сильным британским акцентом, — ты меня слышишь?

Что происходит? Кто это?

Констанс?

Что она тут делает?

— Что с ним? — услышал я голос отца.

— Хочешь верь, хочешь нет, но кажется, у нас тут ещё одно двойное восхождение.

— Ты уверена, что он восходит, а не умирает?

— Гельмут, если бы у него не было иммунитета к её удару, он бы уже был мёртв.

— То есть у него магия снега?

— Не просто маг снега, Гельмут. Не встань он между Еленой и Табитой в столовой, он, возможно, так бы никогда и не взошёл. Люциан ни за что бы не стал вызывать на бой девушку, но чтобы спасти кого-то из своих друзей… Она напала на него и тем самым раскрыла то, чего драконы всегда боятся. Правду.

— Она знала, что он — её всадник?

— Драконы всегда знают, но Хроматические скорее умрут, чем признают это.

Мир вокруг погрузился во тьму.

***

Я открыл глаза и понял, что нахожусь в лесу. Это напомнило мне о том, как мы каждый год с отцом выбирались на охоту.

Помню, как услышал его свист и помчался на звук.

Когда нашёл его, он выстрелил из ружья в взлетающую утку.

Утка упала в воду.

— Пап, — позвал я, и он посмотрел на меня. Он понимающе улыбнулся, легко и беззаботно. Он так улыбался, когда всё в жизни складывалось как надо.

Он не переживал ни о своих королевских обязанностях, ни о проблемах с вивернами.

Нет, в тот момент он выглядел так, словно в мире нет никаких забот.

— Что происходит? — спросил я, оглянувшись вокруг.

Отец усмехнулся.

— А сам ты как думаешь?

Он опустил ружьё и направился ко мне.

— Хоть убей, не помню, как я здесь оказался.

Я запустил пальцы в волосы, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.

Почему я спал? Что случилось перед этим?

Давно мы здесь?

Не мог же уже пройти целый год. Клянусь, ещё вчера я был в столовой, когда Елена заявила права на Блейка.

Как я…

— Ты восходишь, Люциан.

— Что?

— Ты восходишь. И для меня большая честь разделить этот момент с тобой. Ты был без сознания почти неделю. Если уж на то пошло, такого в истории восхождений ещё не было.

— Ничего не понимаю. Как такое возможно, пап? Я же не…

— Ты попал под огонь (или точнее лёд) Снежного дракона, атаковавшего принцессу.

От его слов у меня в голове что-то щёлкнуло, и я разом всё вспомнил.

Столовая. Табита и Елена.

Я начал смеяться, вспомнив, как встал на пути снежного удара Табиты.

— Погоди, так она — мой дракон?

— Теперь понятно, почему она так сильно отличается от других Снежных драконов. Учитывая, кто её всадник.

— Да уж, это многое объясняет.

Он усмехнулся. Я весело засмеялся.

Слово за слово завязался лёгкий разговор. Такой, какие бывают только между отцами и сыновьями. Давно мы так не разговаривали. Ведь он постоянно занят.

— Пора, Люциан, — вздохнул он.

— Что пора?

— Пора тебе проснуться. Как бы я ни хотел побыть здесь с тобой ещё, но нас обоих ждут в реальном мире. Твоя мама места себе не находила с тех пор, как Табита тебя заморозила.

— Прям так сильно переживала?

— Не мучай мать, — предупредил отец.

Я хмыкнул, расплываясь в самодовольной ухмылке.

— Ладно, можешь немного помучить. Иди уже.

Он махнул в ту сторону леса, откуда я прибежал.

Я посмотрел в чащу, а затем снова на лицо отца.

— Мы ведь скоро увидимся вновь?

— Даже не сомневайся, — подмигнул он. И я ушёл.

***

Когда я открыл глаза, то увидел странных херувимов, застывших во времени на потолке моей спальни.

Я дома.

Я поднялся, свесил ноги с кровати и сделал глубокий вдох.

Я чувствовал себя… иначе. В каком-то смысле даже сильнее. Я потрогал свои руки, и они показались мне на несколько градусов холоднее.

Я был заморожен, но каким-то образом меня спасли.

Я встал и уставился на своё отражение в зеркале.

Поднял руку. Парень в отражении сделал то же самое. Я понимал, что это я, но в то же время он совсем не был похож на меня.

Это была новая, улучшенная версия меня.

Руки стали сильнее. Я стал не просто подтянутым, а мускулистым. Мои мышцы выглядели намного крупнее. Пресс казался рельефнее. Кожа стала светлее, и я вроде даже вырос на пару дюймов.

Волосы светлее, глаза голубее.

Холод. Снег.

Температура в комнате продолжала понижаться, из моего рта выходил пар. Белоснежная сфера возникла в моей ладони. С неё слетали крошечные снежинки.

Я не мог оторвать глаз от этой сферы в зеркале. Я не мог опустить глаза, потому что боялся, что ничего не увижу, что эта снежная сфера исчезнет. Что это всё лишь плод моего воображения.

Я зажмурился, а затем заставил себя открыть глаза, оторвать взгляд от зеркала и посмотреть на свои ладони.

И когда я это сделал, оказалось, что сфера всё ещё сыплет снегом.

Смешок сорвался с моих губ.

Я взошёл.

Я — маг снега.

Уронив сферу, я смеялся в голос. Соприкоснувшись с полом, она исчезла, оставив после себя маленький сугроб.

Табита?

Она и есть мой дракон?

Да быть того не может. Она бы сказала. Хотя Блейк говорил что-то про то, что Хроматические драконы всегда пытаются скрыть правду.

Она знала и ни фига мне не сказала.

Питер не был её всадником. Он был просто магом снега, заявившим на неё права.

Табита — мой дракон.

Может ли она быть моим дентом?

Восхождения крайне редко случается так. Примерно то же самое случилось с Блейком и Еленой.

Двойное восхождение или как-то так это называется.

Может ли быть ещё один дент?