Кровь и ложь

Я понаблюдала за тем, как горизонт окрасился жёлтым и зелёным. Потом развернулась и побежала назад, наслаждаясь каждой полоской земли, покрытой росой, каждым камушком, который хрустел у меня под ногами, каждой гибкой травинкой, которая врезалась в меня. Я глубоко вдыхала сладкий рассветный воздух, наслаждаясь каждым своим вдохом, как последним.

Я подумала о Лиаме. О его губах и руках. И мои мышцы набухли от адреналина. Я была благодарна за прошлую ночь. Благодарна за то, что почувствовала себя желанной. Я даже немного сожалела, что притворилась спящей, и что не сняла с Лиама его одежду и не позволила ему снять с меня мою, чтобы, наконец, познать то, что, как многие думали, я делала за плату.

Но это было бы эгоистично и нечестно.

Я была благодарна моменту, который мы разделили, хотя меня и преследовала та ненависть, которую он в итоге должен был почувствовать ко мне, как только узнал бы, кем на самом деле была девушка, которую он назвал идеальной.

Впереди растянулась стена из сосен, которая отделяла меня от гостиницы. Я замедлилась.

Если это были мои последние мгновения в обличии волка, я собиралась насладиться каждой секундой.

* * *

Я вернулась в гостиницу незамеченной, запрыгнув на небольшой балкон, который Лиам мерил шагами всего лишь несколько часов назад. Я вошла в свою комнату, и мои когти застучали по твёрдому полу. Оказавшись внутри, я перевоплотилась в человека.

Моя шерсть исчезла так же быстро, как появилась, оставив после себя лишь слегка покрасневшую кожу. Мои губы были солёными от пота. Я облизала их, и встала на ноги, оттолкнувшись от пола. Я пошла в душ, но остановилась, заметив сложенный листок бумаги у входной двери. Мои мышцы напряглись. Я подошла, схватила письмо и на одном дыхании развернула его.

«Если хочешь снова увидеть Эвелин, пройди последнее испытание. Расскажешь кому-нибудь об этой записке, и она умрёт».

Мои пальцы стали холодными и твёрдыми, точно кубики льда. Я смяла листок. Я ещё раз перечитала послание; и ещё раз. Буквы размывались и сливались, а потом снова становились чёткими.

Кто мог так поступить со мной?

Кто-то, кто знал, как много значила для меня Эвелин. Это никогда не было секретом, но всё же… много ли людей знали об этом? Она редко покидала гостиницу, поэтому это, должно быть, был кто-то близкий ко мне.

Кто мог шантажировать меня с целью убить Лиама?

Или они хотели, чтобы Лиам убил меня?

Это мог быть Джулиан. Он подозревал, что я что-то значила для Лиама — и намекал на это несколько раз вчера вечером — и так как Лиам не стал бы убивать меня, то мне бы пришлось убить Лиама и стать Альфой, с которым так отчаянно хотел заключить союз Джулиан.

Но Джулиан не знал про Эвелин. Или знал? Я рассказывала о ней Саре, когда мы обедали. Могла ли Сара шпионить за мной по просьбе своего дяди? Может быть, её дружба была лишь притворством?

Внутри меня всё похолодело, так же как и мои пальцы.

Но Джулиан видел вчера мою решительность. Он не мог знать, что я испугаюсь последнего испытания. Если, конечно, он не знал, в чём оно заключалось…

Что-то напряглось у меня внутри. Кто бы ни прислал мне эту записку, он знал о том, что включало в себя последнее испытание. Он знал, что прольётся кровь. Моя или Лиама. Чьей смерти они добивались?

Лукас ненавидел меня и никогда не скрывал того, что хотел, чтобы Лиам стал Альфой. Ему несложно было узнать о моих отношениях с Эвелин. Я могла бы пойти к нему и рассказать о своём плане, но что если это не он отправил мне записку…

Я поднесла бумажку к носу — мятые цветы. Но запах мог исходить из-под грязи у меня под ногтями. Я снова понюхала листок. Я почувствовала другой запах. Что-то слегка кислое, но также немного сладкое. Я нюхала листок так много раз, что у меня начала кружиться голова, а запахи начали смешиваться. Я скомкала бумажку и бросила её об дверь.

Меня пробрал дикий озноб, который сменился жаром. Моё тело воспламенилось от гнева. Кто-то сегодня точно умрёт… но не я, не Эвелин и не Лиам.

Это будет тот, кто написал эту чёртову записку.

ГЛАВА 44

Я накинула на себя первую попавшуюся одежду, которую нашла у себя в шкафу, и вылетела из комнаты.

Дверь Эвелин была не заперта, её кровать расправлена. Кто бы ни украл её, он забрал её во время сна, потому что она всегда заправляла постель. Я коснулась мятой подушки — холодная. Я присела на корточки рядом с кроватью. Бельё слегка пахло ментолом, но также чем-то ещё — холодным дымом.

Эвелин не курила.

Значит, курил её похититель.

В заднем кармане моих шорт завибрировал телефон. Я выпрямилась и уставилась на незнакомый номер на экране. Мог ли это быть похититель?

Я медленно провела пальцем по экрану и ответила на звонок.

— Алло.

— Несс? Это Фрэнк.

Моя надежда рухнула.

— МакНамара, — добавил он.

Можно подумать, я могла забыть…

— Что случилось, мистер МакНамара?

— Мы хотели бы встретиться с тобой на старой фабрике твоего отца. Той самой, которой владеют теперь Ватты.

Кровь прилила к коже, и каждый сантиметр моего тела начал зудеть. Именно этого мне сейчас и не хватало. Путешествия в прошлое.

— Зачем?

— Нам надо обсудить… текущее положение дел вместе со стаей.

Я посмотрела в сторону раздвижных окон, которые выходили на парковку сотрудников. Когда мы приехали сюда, я пыталась поменяться комнатой с Эвелин, чтобы у неё был более красивый вид, но она настояла на том, чтобы остаться на первом этаже, сказав, что так было лучше для неё. Я не очень понимала, зачем ей это было нужно, учитывая, что она редко выходила из гостиницы.

Край занавески приподнялся. Я кинулась вперёд и так резко одёрнула её, что несколько крошечных крючков сорвались с металлической гардины.

Моё сердце подпрыгнуло, когда я вышла на парковку.

— Несс? Ты ещё здесь? — голос Фрэнка прозвучал очень тихо.

— Да. Я здесь.

Я закрыла рукой глаза от солнца, которое пробивалось сквозь ели, растущие вдоль парковки, и осмотрелась.

— Лиам пришёл переговорить с нами.

Мои внутренности завязались в узел. Мог ли Лиам попросить их отменить испытание? Сказал ли он им, что я готова сняться? Что случится с Эвелин, если они отменят соревнование?

— Нам надо, чтобы ты приехала и встретилась с нами. Стая ждёт тебя. Твой дядя сказал, что может тебя отвезти.

— Сейчас?

— Сейчас.

Услышав его категоричный ответ, я крепко сжала телефон.

— Я приеду, как только смогу.

Тёплый воздух пах выхлопными газами, протухшим мусором и испаряющейся росой. Асфальт был испещрён тёмными пятнами. Моё сердце вздрогнуло. Заставив свои деревянные ноги согнуться, я села на землю и принюхалась.

Масло.

Не кровь.

Телефон завибрировал, оповестив о сообщении с незнакомого номера. Наверное, Фрэнк забыл мне что-то сказать.

В сообщении говорилось: «Тик-так»

Не Фрэнк.

Вдруг рядом со мной просигналила машина. Звук был таким громким, что я села на пятки. Чёрный минивэн с логотипом Боулдеровской гостиницы сдал задним ходом на парковку сотрудников. И снова гудок. Пронзительный звук зазвенел у меня в голове.

— Я пытался позвонить в твою комнату, — сказал Джеб, высунувшись из окна водительского сидения и уставившись на меня — Что ты здесь делаешь?

— Зашла проведать Эвелин.

Отвечая, я смотрела прямо ему в лицо. Он глянул в сторону открытого окна, но не спросил, как у неё дела. Знал ли он, что её там не было?

— Фрэнку удалось связаться с тобой? Стая ожидает нас на складе Ваттов.

— Мы как раз говорили по телефону.

— Ты готова ехать?

Нет. Я не была готова, но был ли у меня выбор? Я распахнула пассажирскую дверь и забралась внутрь.

Тик-так. Эти слова эхом раздавались в моей голове, в то время как мои размышления заглушили всё вокруг. Моя тётя была заядлым курильщиком.

— Где Люси?

— Она с Эверестом.

— Где? — мой голос прозвучал так резко, что дядя нахмурился.

— Я не знаю, Несс.

Могла ли Люси забрать Эвелин? Заставить меня принять участие в смертельном поединке было бы удобным способом избавиться от меня. Я упёрлась локтем в ручку двери и подпёрла рукой пульсирующий лоб.

— Как бы я хотел, чтобы ты тогда меня послушалась, — голос моего дяди сорвался, а из его груди вырвались рыдания. — Как бы я хотел, чтобы ты не принимала участия в этом соревновании.

Я оторвала голову от своих пальцев.

Дядя плакал.

Из-за меня.

Он плакал из-за меня.

Моя безудержная ярость тут же сменилась удивлением.

— Я подвёл твою маму, — прохрипел он, вытирая глаза.

Я не думала, что кто-то кроме Эвелин стал бы оплакивать меня после смерти, но, похоже, я ошибалась. Похоже, дядя будет скорбеть.

— Я ещё не умерла, — мои слова прозвучали плоско и безэмоционально.

Я не могла выносить его горе и раскаяние. Не сейчас. Может быть, вообще никогда. Каждому своё.

— Мы можем просто поехать? Я хочу покончить с этим…

От этих слов он снова расклеился. Мне надоело слушать, как плачет взрослый мужчина, но я сидела и смотрела, как слёзы текли вокруг его рта. Я ничего не чувствовала, онемев до глубины души.

И когда он так и не тронулся с места, я повторила:

— Мы можем просто поехать?

Он глубоко вздохнул, оглядел моё каменное выражение лица и наконец-то… наконец-то поехал.

Мир за окном превратился в одну длинную цветную полосу. Я уже много лет не ездила по этой дороге. Она изменилась. На ней всё ещё стоял киоск с мороженым «Mama&Papa» с мерцающим неоновым рожком, и заправка — в этот час здесь было пустынно. На прогалинах с выгоревшей травой появились новые здания. На всех на них было написано «Ватт».

Август и его отец расширили свой бизнес. Я была рада, что он процветал, хотя моё сердце сжималось от вида их фамилии на всех этих табличках вместо имени моего отца.

Серый склад с плоской крышей — здесь изначально располагался цех — материализовался впереди на некотором расстоянии от нас. Он выглядел точно так же, как и в тот жаркий день, когда мы с мамой приехали к Нельсону, чтобы передать ему ключи и все дела.

Джеб припарковался перед зоной выдачи товара, двери которой были открыты. Я выбралась из фургона и закрыла дверь.

Из тёмного цеха вышел человек и пересёк парковку.

Лиам. Приглушённый свет играл на его прекрасном лице и танцевал на губах

Моё сердце совсем стихло. Он протянул ко мне руку, но я отступила на шаг назад. Если он коснётся меня, я сломаюсь. Закрыв глаза от солнца, я осмотрела парковку, потом снова посмотрела на него, на изгиб его бровей.

Он тоже оглядел парковку.

— Ты кого-то ждёшь?

— Нет, — быстро ответила я.

Джеб обошёл машину.

— Доброе утро, Лиам.

Лиам взглянул на заплаканное лицо моего дяди и его глаза округлились, словно он понял причину моего дурного настроения.

— Бой отменили, — сказал он. — Но только если мы оба снимемся.

Дядя Джеб сощурил покрасневшие глаза.

— Тогда кто станет Альфой?

— Лукас, — сказал Лиам.

И, будто бы услышав своё имя, из склада вышел Лукас. Бледные солнечные лучи растворялись в черноте его волос.

По моей спине пробежал холодок. Если Лукас становился Альфой, значит, не он шантажировал меня.

А что если он не хотел получить этот титул?

Нет. Он хотел его. И хотя он не стал бы забирать его у своего друга намеренно, вряд ли он стал бы отказываться от него.

Может, это и правда была Люси, но почему тогда мой дядя не знал о махинациях своей жены?

Неужели за всем этим стоял Джулиан?

— Ты должна сказать старейшинам, что снимаешься.

Лиам положил руку мне на поясницу и повёл меня в цех. Его прикосновение было лёгким, и всё равно я чувствовала, что его пальцы словно пытались оставить отпечаток на моей коже.

Все глаза уставились на меня. На Лиама. На то место, где его рука соединялась с моим телом.

В цехе стало невероятно тихо. А может быть я не могла ничего слышать из-за того, как оглушительно стучал мой пульс? Телефон завибрировал у меня в кармане. Я подпрыгнула и обвела взглядом всех мужчин и мальчиков. Я проверила, не держал ли кто из них телефон. Но ни у одного из них его не было.

Одеревеневшими пальцами я извлекла телефон из своего кармана. Смятая записка прилипла к силиконовому чехлу, она выскользнула из кармана и упала на сверкающие опилки, словно пушинка. Я в ужасе проследила за тем, как мой дядя присел, чтобы поднять её. Время замедлилось, когда он поднялся, сжимая листок у себя в ладони.

Мир накренился, но рука Лиама обхватила меня за талию.

— У тебя выпало это, — Джеб протянул мне листок, почти не взглянув на него.

Костяшки моих пальцев, казалось, срослись с фалангами, но каким-то образом мне удалось удержать листок в руке и засунуть его обратно в карман.

Между бровями Лиама образовалась складка. Она стала ещё глубже, когда я отошла от него, чтобы прочитать последнее сообщение.

Я попыталась убедить себя, что оно могло быть от кого угодно.

Может быть, его прислал Август?

Номер был мне незнаком. «Я тебя вижу».

И всё. Больше ничего.

У меня сдавило горло.

Кто-то коснулся моего плеча, и я подпрыгнула.

— Всё в порядке? — спросил Джеб.

Я выключила телефон. Если они наблюдали за мной, значит, они были здесь. И им больше не надо было общаться со мной с помощью загадочных сообщений. Я хотела крикнуть этому больному человеку, который решил поиграть со мной таким образом, чтобы он повёл себя по-мужски, но я этого не сделала. Я едва могла дышать.

— Лиам рассказал тебе о том, что мы предлагаем? — седые волосы Фрэнка развевались вокруг его коричневатого лица, словно нимб.

Я резко кивнула.

Эрик нахмурился, и свет отразился от его лысой головы.

— Он приносит огромную жертву во имя спасения твоей жизни.

— Ты снимаешься, Несс? — спросил Фрэнк.

Цементный пол накренился, хотя никто не двигался. Полосы света на потолке напоминали брюхо осы. Губы присутствующих двигались, но, ни единого звука не донеслось до моих пульсирующих барабанных перепонок. Я хотела закричать «да, я снимаюсь», но слова в моём телефоне были выжжены на роговице моих глаз.

Я. Тебя. Вижу.

Джулиана здесь не было.

Если только он не наблюдал за мной через камеру видеонаблюдения.

Я сглотнула и закашлялась, подавившись слюной.

Лиам встал передо мной и, опустив голову, всмотрелся в моё лицо.

— Несс?

— Нет, — это слово вырвалось из моего рта, точно пуля. — Я не снимаюсь.

Взгляд Лиама резанул по мне, точно нож.

— Что ты делаешь?

— Но я хочу драться в волчьем обличии, потому что у меня нет шансов в обличии человека.

Я молилась, чтобы похититель Эвелин не разгадал истинную причину моего желания сражаться в обличии волка.

— Ты мухлюешь, Несс, — прошипел Лукас.

Он стоял рядом с Мэттом. Когда-то Мэтт смотрел на меня по-доброму. Но его зелёные глаза больше не были добрыми.

— Если ты победишь, я не буду отвечать перед тобой.

Мэтт опустил взгляд, после чего развернулся и зашагал прочь. Его огромное тело скрылось в тени цеха.

Фрэнк огляделся вокруг. После того, как все старейшины кивнули, он сказал:

— Мы согласны на твои условия.

— Я на них не согласен, — выпалил Лиам.

— Ты бы предпочёл сразиться в человеческом обличии? — спросила я.

Он вспылил.

— Я не буду с тобой драться.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста? — он провёл руками по своему лицу. — Да что с тобой не так?

— Всё так. Но что-то, определённо, не так с тобой, раз ты не хочешь побороться за желаемое.

— Я борюсь за желаемое.

Его слова разбили мне сердце. Я на мгновение закрыла веки. Будь сильной. Будь сильной. Когда я открыла глаза, моя решимость вернулась.

— Должны ли мы сейчас перевоплотиться, мистер МакНамара?

— Вы можете продолжать. Но запомните, что после этого отказаться будет нельзя.

Я кивнула, затем сбросила ботинки и сорвала с себя топ.

Лиам встал передо мной, закрыв меня своим телом. Он источал гнев. Его мышцы пульсировали.

— Несс, это безумие.

Я расстегнула шорты и позволила им упасть на пол. Я не стала снимать нижнее бельё. Я всё равно не получила бы его назад.

Мёртвым оно было не нужно. Им вообще ничего не было нужно.

Прежде чем мои зубы превратились в клыки, я прошептала:

— Не заставляй меня ждать слишком долго.

И затем я упала на четвереньки.

«Ну, давай же», — умоляла я его, но всё что он мог сейчас слышать, это мой стон.

В волчьем обличии мы понимали человеческую речь.

Но в человеческом обличии, мы не понимали речь волков.

Я начала загребать лапами опилки, с нетерпением ожидая того момента, когда он сможет услышать моё признание.

И моё последнее прости.

ГЛАВА 45

Лиам что-то прокричал Фрэнку, но я даже не попыталась понять его. Я была слишком занята, наблюдая за тем, не перевоплотится ли кто-то ещё.

Никто не сбросил свою одежду. Никто не перевоплотился. Большинство присутствующих были заняты тем, что таращились на меня и на Лиама.

Опилки полетели в воздух подо мной, когда чёрная футболка упала на пол. Я задрала шею, и в этот момент Лиам скинул свои джинсы, выругавшись себе под нос.

В ту же секунду он превратился в чёрного зверя с горящими глазами.

«Не реагируй на то, что я тебе сейчас скажу», — проговорила я.

Его ноздри раздувались.

«Меня шантажируют. Кто-то забрал Эвелин. Они сказали, что убьют её, если я не приму участие в последнем испытании».

Он застыл на месте, после чего я обнажила клыки и кинулась на него, прикусив его шею.

«Дерись со мной, или они поймут, что я всё тебе рассказала».

Я вонзила кончики клыков ему в шею.

«Чёрт бы тебя побрал, Лиам, сражай…»

Он издал рык, от которого кровь застыла в жилах, и резко сбросил меня с себя. Я взвизгнула, приземлившись на задние лапы, подняв вокруг себя бледное облако пыли, похожее на дым.

Он начал наступать на меня.

«Они отправили мне сообщение — «Я тебя вижу». Значит, они здесь. Или каким-то образом наблюдают за мной».

Когда он начал мотать головой и едва не выдал меня, я стрелой кинулась ему на спину. Его огромное тело развернулось, и я обрушилась вниз, больно упав на позвоночник. Он встал надо мной и прижал меня к земле.

«И что теперь? — зарычал он. — Потому что я точно знаю, что не убью тебя, чёрт возьми».

«Нет, убьёшь».

Он издал низкий горловой звук, от которого моя шерсть встала дыбом.

«Чёрта с два!»

«Ты сделаешь это, как только… как только я расскажу тебе то, что натворила».

Он замер, точно статуя.

«Что ты сделала?»

Я закрыла глаза, не желая видеть его реакцию…

«Я убила твоего отца». Долгое время ничего не происходило, поэтому я слегка приоткрыла веки и посмотрела на него сквозь ресницы. «Именно из-за меня он мёртв».

Его зрачки сузились до размеров точки.

«О чём ты говоришь?»

Толпа плотно окружила нас, но никто не перевоплотился.

«Я начала работать в эскорт-агентстве только для того, чтобы организовать встречу с Хитом. Я знала, что он не пустит меня к себе в дом и не станет меня слушать. Но я хотела посмотреть ему в лицо, когда выскажу ему всё, что о нём думаю. Я подсыпала ему три таблетки, — я сглотнула, но моё горло словно набили ватой, — чтобы он не смог перевоплотиться. А потом я сообщила ему, что знаю о том, что он сделал с Беккой Ховард… и моей мамой».

Шок отразился на лице Лиама, но вскоре сменился чем-то иным. Чем-то, что полностью изменило выражение его лица.

«Что он сделал с твоей матерью?»

Он не спросил про Бекку, значит, он уже знал про неё.

«Когда она умоляла его разрешить мне стать частью стаи и попросила его обучить меня, он… он… изнасиловал её, — моё дыхание сделалось прерывистым. — Я ненавидела твоего отца, Лиам, но я не хотела его убивать. Это был несчастный случай. Если бы я могла отмотать всё назад… если бы я могла просто…»

«Несс, мой отец умер не из-за таблеток».

«Я знаю, как он умер, Лиам. Я знаю, что он утонул, — мои глаза так сильно горели, что от прохладного воздуха они начали болеть. — Он утонул под их действием».

«Ты думаешь, что он упал в бассейн и каким-то образом задохнулся до смерти? — его хриплый голос походил скорее на вой. — О, Несс…»

Он ткнулся мокрым носом в мою щёку.

«Но Эверест сказал…»

«Что он сказал?» — сказал он суровым голосом, очень подходившим его черной сверкающей шерсти.

Я ему не ответила. Я не смогла. Моё горло свело, словно кто-то сжал его в кулак.

«Мой отец действительно умер у себя в бассейне, но его задушили серебряным проводом».

Воздух закружился между нами. Он был холодным и горячим, громким и беззвучным.

«Задушили?» — прошептала я.

«Твои таблетки, вероятно, замедлили его реакции, но они его не убили, — огромная чёрная морда Лиама опустилась ещё ниже. Медленным ровным голосом он добавил: — Я не понимал, почему отец не перевоплотился. Значит, Эверест знал о таблетках?»

«Это он предложил использовать их. Я хотела дать твоему отцу одну таблетку, но Эверест посоветовал три. Он сказал, что Альфы отличаются от обычных волков».

Неожиданно всё встало на свои места. То, как быстро Эверест обвинил меня. Как быстро он свёл меня с вражеской стаей, чтобы я выглядела предателем. Как резко он покинул Боулдер. И зачем он шантажировал меня, чтобы я продолжила участие в соревновании.

Если бы я умерла, никто бы не узнал о моём секрете.

А если бы умер Лиам, то мой кузен не подвергся бы преследованию.

Только он не рассчитывал на то, что я найду способ рассказать всё сыну Хита.

Мысли поплыли у меня в голове, а моё сердце вырвалось из тёмных глубин, куда оно некогда погрузилось.

«Мне надо идти. Мне надо идти».

Я попыталась вылезти из-под Лиама, но он прижал моё плечо своей огромной лапой.

«Лиам, мне надо идти! Отпусти меня! Эверест забрал Эвелин. Мне надо её спасти».

Я повернула голову, чтобы найти своего дядю. Он наблюдал за мной так же пристально и с таким же любопытством, что и остальные. Был ли он замешан во всей этой схеме? Был ли он тем самым человеком, который наблюдал за мной?

Я начала извиваться, но Лиам не отпускал меня. Я зарычала на него. «Мне надо найти её».

«Я пойду с тобой».

«Ты пойдёшь со мной, и они поймут, что я заговорила».

«И что я должен делать? Позволить тебе встретиться с Эверестом один на один?»

«Да».

«Нет», — его жёлтые глаза сверкнули огнём.

«Он убьёт Эвелин, если ты пойдёшь со мной».

«Он может убить и её, и тебя, если я отпущу тебя одну».

«Мы теряем время, — я начала извиваться, словно змея. — Хочешь мне помочь? — зарычала я. — Тогда перевоплотись и скажи им, что я сбежала, потому что уже не могу сняться. Это поможет мне выиграть время, чтобы найти её, и заставит Эвереста изменить план».

«Несс…»

Я так резко перевернулась на бок, что он не успел среагировать. Он попытался снова поймать меня в ловушку, но в итоге лишь задел лапой мою морду, его когти полоснули по щеке. Рана оказалась не глубокой, но начала саднить.

Лиам прижал уши.

«Чёрт».

Я увидела своё отражение в его глазах; увидела, как на белой шерсти начало проступать что-то красное. Воспользовавшись его удивлением, я перевернулась на живот. Кровь из моей щеки начала капать на цементный пол. Выпрыгнув из-под него, я кинулась навстречу солнечному свету, прочь от парня, который заставлял моё сердце дико стучать, прочь со склада, который хранил драгоценные мгновения моего прошлого, прочь от стаи, частью которой я хотела стать, хотя и утверждала обратное.

ГЛАВА 46

Лиам не последовал за мной, и я посчитала, что он перевоплотился в человеческое обличие и выполнил мою просьбу. Я молилась о том, чтобы моё объяснение дошло до Эвереста, и чтобы он не стал наказывать Эвелин за моё дезертирство.

Я летела в сторону гостиницы точно молния и так отчаянно била лапами о землю, что моё сердце готово было разорваться. Спешка и адреналин притупили тот ужас, который я испытала после того, как узнала… что сделал мой кузен.

Добежав до территории гостиницы, я замедлилась, чтобы убедиться, что вокруг не было слишком много людей, но затем поняла, что теряю драгоценные минуты. К черту зрителей. Я не была таким впечатляющим созданием, как Лиам и остальные парни. Они явно не могли сойти за обычных волков; а я вполне могла. Я продралась сквозь колючие хвойные деревья и выбежала на парковку. Раздвижное окно Эвелин было всё ещё широко раскрыто.

Добежав до него, я опустила нос и понюхала горячий асфальт. И снова — запах пепла от раздавленной сигареты, смешанный с запахом мятной мази Эвелин. Эверест не курил… Или курил? Знала ли я вообще своего кузена?

Запах мази от артрита чувствовался на всём протяжении парковки и отдавал выхлопными газами. Он увёз Эвелин на машине. Но как я могла выследить машину?

Я побежала, но не быстро, стараясь держаться поближе к краю дороги. Я обнаружила бычок с остатками сухой слюны, после чего снова уловила запах мази Эвелин. Я молилась, чтобы это не было игрой моего больного воображения, которое придумывало себе запахи, которых тут не было.

Солнце пекло мне спину, но, к счастью, моя белая шерсть отражала часть тепла. Я шла и шла, не раз теряя след, но каждый раз находя его снова. Он висел в воздухе, точно порванная в разных местах цепь. Я нашла этому только одно объяснение: похитители Эвелин, должно быть, оставили открытым окно в машине.

Дальше дорога разветвлялась на две. Я понюхала воздух и застыла, оглядев местность.

Нет…

НЕТ!

Я шла по старому запаху. От отчаяния у меня помутилось в глазах. Я уставилась на крутой холм и дорогу с выбоинами, которая вела к дому из моего детства. Моё сердце колотилось. Я начала пятиться, но наступила в грязь, в которой увязла моя задняя лапа. Я выдернула её, и вдруг заметила след от протекторов шин под следом своей лапы.

Свежий след от протекторов.

Здесь проезжала машина.

Может быть, я всё-таки шла не по старому следу?

Я быстро побежала вверх по холму, мой пульс дико ускорился. За домом оказался спрятан чёрный минивэн с логотипом Боулдеровской гостиницы. В душé я всё ещё надеялась, что ошибалась. Что моя собственная семья не могла так поступить со мной. Но этот фургон не оставил мне надежды.

У волков не было мурашек, и всё же мне казалось, что по моей шерсти их ползали тысячи.

Я покачнулась, но постаралась успокоить свои нервы, и начала подходить к зданию сантиметр за сантиметром, навострив уши. Сквозь грязное окно, ведущее в мою старую гостиную, я увидела то, от чего воздух вокруг меня превратился в вакуум.

Эвелин была привязана к стулу, её растрёпанные чёрные волосы рассыпались по сгорбившимся плечам. Я прищурила глаза, заметив, что её ноги были примотаны к ножкам стула скотчем, а руки связаны стяжками у неё за спиной. Я пыталась разглядеть её грудь, чтобы понять — дышала ли она, но Эвелин сидела под углом ко мне.

Желание вонзить клыки в чью-нибудь плоть и пролить кровь было таким сильным, что мои мышцы начали подёргиваться.

Один из пальцев Эвелин пошевелился.

Она была жива!

В доме раздался голос, он был хриплым, хотя и женским:

— Она не прошла испытание.

У меня помутилось в глазах, но потом всё снова сделалось чётким.

Люси!

Я обошла дом и подошла к разбитому окну своей спальни. Я знала: как только стекло упадёт на деревянный пол, Люси поймёт, что я здесь.

Мои внутренности сжались, стоило запаху сигарет и ментола ворваться в мой пульсирующий нос.

Сейчас!

Стекло врезалось в мою плоть, и осколки дождём посыпались на пол.

Что-то слегка стукнуло в гостиной. И затем всё стихло. Я ринулась к раскрытой двери и широко распахнула её, мои когти застучали по дереву. Тётя раскрыла рот, а я прыгнула на неё и повалила на пол. Её череп хрустнул, точно яичная скорлупа, хотя, вероятно, это была одна из костей в её теле, потому что её глаза были всё ещё широко раскрыты, всё ещё смотрели на меня. Я обнажила зубы и зарычала.

Резкий запах мочи вперемешку со страхом заполнил комнату.

— Несс! — закричала она, но её голос прозвучал, как помехи в моих гудящих ушах.

Я рявкнула, а она отчаянно замигала.

Вдруг что-то врезалось в меня сбоку, столкнув меня с пухлого тела тёти, пропитанного мочой.

ГЛАВА 47

Я ожидала увидеть своего кузена, но вовсе не Эверест столкнул меня с Люси; это был Лиам. Его огромное мохнатое тело нависло над ней, поймав в ловушку.

«Что ты делаешь?» — зашипела я.

Люси пробормотала:

— Это не то, что ты думаешь.

Он зарычал на неё так грубо, что она заткнулась и побелела, точно те полотенца, которые я стирала для неё каждый день.

Лиам повернул ко мне морду.

«Нам надо найти Эвереста. Джеб не знает, где он, но я готов поспорить, что она знает».

Я уставилась на него, широко раскрыв глаза. Мой дядя в этом не участвовал? Разве мог он не знать об этом? Как…

«Остальные уже едут».

Я повернулась в сторону панорамных окон и, конечно же, увидела машины, которые появились на дороге. Неожиданно комната заполнилась людьми.

Фрэнк бросился к Эвелин, которая сотрясалась от рыданий. Как только он освободил её, она обхватила его руками за шею. Он прошептал что-то ей на ухо, что я не смогла расслышать. А потом поцеловал в щёку.

И она ему позволила.

А затем Лиам встал передо мной и закрыл меня от всех остальных. Он лизнул меня в щёку, и там, где он коснулся меня своим тёплым мокрым языком, мою щёку начало щипать. Затем он попытался лизнуть моё плечо, и я поняла, что он пытался смыть с меня кровь.

Я оттолкнула его в сторону. Я собиралась заняться своими ранами потом. Сначала мне надо было убедиться, что с Эвелин всё было в порядке.

Коул и Лукас подняли Люси на ноги. Я почувствовала, как они посмотрели в мою сторону, но я не стала оглядываться на них и полностью сосредоточилась на Эвелин. Она отпустила Фрэнка и, хромая, подошла ко мне. Она медленно села на колени, и от боли её морщинки сделались ещё глубже. Затем она протянула руки, и я упала в её объятия.

Я содрогнулась, когда она запустила пальцы в мою шерсть.

— Querida¹⁵, — прохрипела она. — Они сказали мне, что я нужна тебе, и что ты здесь, — она обхватила руками моё лицо и прижалась лбом к моему лбу. — Lo siento¹⁶. Мне так жаль, что я пошла с ней.

Эвелин провела своими дрожащими руками по моей морде.

По моему телу прокатилась дрожь, пробравшая меня до самых костей, слёзы полились из моих глаз и начали запутываться в моей окровавленной шерсти. Страх, облегчение, злость и напряжение накатывали на меня волнами.

Эвелин была в безопасности.

Она была в безопасности.

Я попыталась сказать ей, что я её люблю, но вспомнила, что я всё ещё была волком. Она не смогла бы меня понять. Но вдруг я осознала, что она впервые видела меня в обличии зверя, и застыла.

Вновь запустив свои трясущиеся пальцы мне в шерсть, она начала ласкать мою шею, снова и снова.

Она не убежала с криками.

Я расслабилась в её объятиях, как вдруг чья-то рука коснулась моих задних лап. Я высвободила голову из рук Эвелин и зарычала на того, кто осмелился приласкать меня. Фрэнк одёрнул руку, словно боялся, что я укушу его.

Я лизнула руку Эвелин. Она уставилась на то место, которого коснулся мой язык, а затем на меня. И я почувствовала, что сделала что-то не так. Но затем её бледное лицо сделалось изумлённым, и губы растянулись в улыбке. Она обхватила руками мою шею и крепко прижала к себе.

Её запах наполнил меня, проникнув в такие места, которых не могли коснуться её руки. И как роняет лепестки увядшая роза, моё измождённое тело сбросило с себя волчью форму.

И затем произошло сразу несколько вещей. Эвелин ахнула. Воздух вдруг стал холоднее. Чья-то рубашка прошелестела на моей обнажённой спине. Громкий голос заглушил остальные голоса и потребовал, чтобы все вышли. Фрэнк. Огромные руки подняли Эвелин и помогли ей сесть в кресло, после чего эти же огромные дряблые руки обхватили мои напряжённые дрожащие плечи.

— Кто-нибудь достаньте ей одежду! — яростный голос Фрэнка отразился от стен, покрытых потрескавшейся штукатуркой. — Мне так жаль. Мы не знали.

Я сделала полукивок головой, который был больше похож на дрожание.

Фрэнк встал и кто-то сел на корточки рядом с моим обнажённым телом, свернувшимся в калачик. Лиам.

— Вот, — сказал он.

Я уставилась на пыльные половицы, с пятнами от воды, которые мой отец промасливал каждые два года. Тот, кто купил потом наш дом, совсем о нём не заботился.

Лиам натянул просторную футболку на мою голову, затем поднял мои руки и по очереди просунул их в рукава. Он натянул край футболки на мои бёдра, а затем взял меня пальцем за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Она в безопасности, Несс. Ты спасла её.

Он пригладил назад мои волосы, после чего прижал моё дрожащее тело к своему крепкому телу.

Комната накренилась, а потом всё поплыло у меня перед глазами и, наконец, полностью исчезло.

ГЛАВА 48

Я проснулась так резко, что у меня закружилась голова, а перед глазами поплыли пятна.

— Эвелин!

— Я здесь, querida.

Она снова уложила меня и склонилась надо мной. Кончиками пальцев она прошлась по моему лицу, коснувшись каждого сантиметра.

Я моргнула.

— Ты в порядке?

— Я в порядке.

— Люси… не причинила тебе вреда? — прошептала я.

— Нет.

Я закрыла глаза и вспомнила округлившиеся глаза моей тёти, вспомнила Эвелин, привязанную к стулу. Я заставила себя открыть веки. Во рту у меня стоял кислый запах, а тело воняло мокрой псиной. Я потянулась руками и ногами и села. На этот раз медленнее. Моя щека пульсировала. Я потрогала ее пальцами и почувствовала, что кожа на ней была неровной.

Эвелин обхватила руками мою руку. И хотя мне не нужна была её поддержка, я позволила ей отвести меня в ванную… Я позволила ей позаботиться обо мне. Она закрыла крышку унитаза и усадила меня на него. Пока она нагревала воду, я сняла футболку и шорты. Я не помнила, как надевала их.

Когда из душа повалил пар, я вошла в ванную, подняла голову и позволила воде окатить меня. Эвелин налила на руки мыла и помыла меня. После этого она растёрла между ладонями шампунь и вымыла мне волосы. Затем она нанесла кондиционер и распутала все колтуны своими нежными пальцами.

Она тщательно сполоснула меня, а потом выключила воду. Затем она взяла полотенце, а я обхватила пальцами край ванной и вылезла из неё. Она промокнула моё тело и волосы, и я снова почувствовала себя маленьким ребёнком. Она опять заставила меня сесть на закрытую крышку унитаза и пошла за чистой одеждой: леггинсами и топом. Я надела их. Она ещё немного просушила мне волосы, а затем расчесала их.

Когда я встала, мир вокруг меня слегка закружился, а желудок заурчал так, словно я не ела несколько дней, а не несколько часов.

— Тебе надо что-нибудь поесть.

Она отвела меня к креслу, которое было слегка примято и нагрето её телом.

— Сиди здесь и не двигайся.

— Хорошо.

Я запрокинула голову и закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием.

Через некоторое время она вернулась с толстыми кусочками багета, на которых лежали тонкие ломтики ветчины из индейки. Я ела очень медленно. Еда падала в желудок, точно комья снега. Эвелин сняла с моей кровати постельное бельё и постелила новое. Долгое время в комнате раздавался только шелест ткани и скрип половиц от неровных шагов Эвелин. Я прокрутила в памяти весь прошедший день. Вспомнила о Люси, Эвересте и Джебе. И внезапно вспомнила о том, на что намекал мне дядя.

Эвелин взбивала мои подушки, когда я, наконец, спросила:

— Эвелин?

— Да?

Я отломила корочку от багета и раскрошила её между своими пальцами.

— Могу я у тебя кое-что спросить?

Она неуклюже выпрямилась точно пластмассовая игрушка.

— Всё что угодно.

— Твое настоящее имя… Эвелин?

И хотя её зрачки почти не отличались по цвету от радужки её глаз, я увидела как они запульсировали, или точнее почувствовала это. Она смотрела на меня в течение долгих секунд, которые растянулись в минуты. Затем она отвела взгляд и направила его в какую-то точку за моим плечом. Её длинные ресницы опустились, коснувшись бледных щёк.

Я не поверила Джебу тогда; и я не хотела верить ему сейчас. Но то, как она уходила от ответа…

— Кто такая Глория?

Тишина сделалась напряжённой. Она медленно подняла свои ресницы. Слёзы сверкнули в её в глазах так ярко, словно звёзды в ночном небе у неё за спиной. Тарелка соскользнула с моих колен. Она не разбилась, но крошки рассыпались по полу, а оставшиеся кусочки ветчины упали вниз, точно мятые салфетки.

Она села в изножье кровати и сложила руки на коленях. Её чёрные волосы упали по бокам от её опущенного лица.

— Так ты Глория? — пробормотала я, и в то же самое время она сказала:

— Прости меня.

В груди у меня заболело. Я не хотела, чтобы мой дядя оказался прав.

Я моргнула, так как всё вдруг расплылось у меня перед глазами.

— Мы ведь встретились не случайно?

Она покачала головой.

Я сжала подлокотники кресла.

Её губы, скрытые за завесой из чёрных прядей, обрамляющих её лицо, задрожали.

— Это не меняет того, что я к тебе чувствую, Несс.

Я уставилась на идеальную дугу света на стене, которую отбрасывала лампа, стоявшая на прикроватной тумбочке.

— Просто расскажи мне всё.

Эвелин — нет, не Эвелин — Глория выпрямилась.

— Меня звали Глория. Я сменила имя на Эвелин, чтобы мой муж не нашёл меня.

Я нахмурилась. Муж?

— Я родилась в Мексике, но переехала в США, будучи ещё ребёнком. Чтобы заплатить за колледж я устроилась горничной. Так я познакомилась… с ним. Я вышла за него замуж ради оформления документов, а он женился на мне, потому что его бабушка отказывалась давать ему доступ к денежному счёту, пока он был холост.

Мой взгляд переместился со стены обратно на неё.

— Романтик во мне верил, что, может быть, мы влюбимся друг в друга. Он был привлекательным и образованным, но у него было много секретов. Тёмных секретов. Большую часть времени он проводил за закрытыми дверями своего кабинета, а когда уходил из дома — запирал кабинетную дверь. Я стала сильно бояться его и, наконец, решилась спросить его обо всём, — её рот вытянулся в линию, а выражение лица помрачнело. — Он сказал мне, что если я ещё раз начну задавать ему вопросы… если зайду в его кабинет, он сделает так, чтобы меня депортировали. Поэтому я перестала проявлять любопытство и продолжила держать с ним дистанцию. Насколько вообще могут держать дистанцию два человека, живущие в одном доме. Однажды он забыл закрыть дверь кабинета. Я боялась, что это была ловушка, и не собиралась заходить туда, но я отчаянно хотела знать, с кем жила. Что если он был серийным убийцей? Или террористом? Это была ловушка. Он застал меня там прежде, чем я успела что-то найти, а потом начал шантажировать меня. Он сказал, что если я хочу остаться в Америке, мне нужно кое-что для него сделать, — она повернулась и посмотрела в окно. — Он заставил меня соблазнить одного человека. И этим человеком был Фрэнк МакНамара.

Шок пригвоздил меня к креслу.

— Фрэнк?

Их встреча перед музыкальным фестивалем пронеслась у меня в голове. А потом я вспомнила о недавнем поцелуе в щёку…

— Так ты отсюда? — сказала я хрипло.

Не сводя глаз с окна, она кивнула.

— Я была так напугана, Несс, что сделала всё, как сказал мне муж. Фрэнк был женатым мужчиной. Его соблазнение шло в разрез со всеми моими убеждениями, — она прижала костяшки пальцев к своему носу, а её дыхание стало прерывистым. — Фрэнк повёлся на мою игру. Только потом это перестало быть игрой, — она закрыла глаза и слеза скатилась по её бледной щеке. — Мы влюбились друг в друга, и я рассказала Фрэнку правду. Это было ужасно.

Она закусила губу, которая начала дрожать.

— Когда я рассказала Фрэнку о местонахождении всех подслушивающих устройств, которые я установила, он заставил меня уехать. Я вернулась в дом, который ненавидела, к человеку, которого я презирала. Мне оставалось всего несколько месяцев до получения документов, но я не могла остаться, поэтому я собрала вещи. В тот самый момент мой муж вернулся домой. Он уже знал, что я убрала все подслушивающие устройства. Я сказала ему, что с меня хватит. В ответ он заявил, что позвонит в полицию, а я сказала ему, что мне было уже всё равно. Я совершила ошибку и повернулась к нему спиной.

Она вытянула перед собой свою больную ногу.

— Он выстрелил в меня. Он целился в сердце, но его атаковал волк, и он промазал. А потом я увидела Фрэнка рядом с собой. Я мало что помню после этого, но я запомнила кое-что… что не могла уложить в голове до позавчерашнего дня. Я помню, что видела, как волк превратился в мужчину. Долгие годы — десятилетия — я думала, что это была галлюцинация, вызванная потерей крови.

Её голос надломился, и у неё из груди вырвались рыдания. Какое-то время она плакала.

— Я обманула Фрэнка, я шпионила за ним, а он всё равно спас меня.

Каждая клеточка моего тела жаждала подойти к ней, но я была так шокирована, что мои мышцы превратились в гель.

— Он отвёз меня к человеку, который подлечил мне ногу, насколько это было возможно. А затем он перевёз меня из Колорадо в Аризону. Его двоюродная бабушка жила в Тусоне. Он попросил её принять меня, и она согласилась. Она была очень доброй женщиной.

Эвелин-Глория медленно потёрла руки друг о друга, точно так же как она делала, когда они были в мукé.

— Перед тем как я уехала, он сделал мне новые документы. Я стала Эвелин Монро. Я жила с его двоюродной бабушкой долгие годы, Фрэнк приехал лишь однажды. На её похороны, — она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Фрэнк разрешил мне жить там, в его доме. На протяжении долгих лет я убирала магазины и офисы, но не смогла накопить достаточное количество денег, чтобы заплатить ему за то, что он для меня сделал. Он вернулся в мою жизнь шесть лет назад. Я думала, что он принёс вести о моём муже. Что тот, наконец, умер, — она взглянула на меня. — Но дело было в другом. Он приехал с просьбой об услуге. И я согласилась. Я была готова сделать всё для этого мужчины.

Мои рёбра дрожали от того, как бешено стучало моё сердце.

Я знала, к чему она вела.

— Он попросил меня переехать в Лос-Анджелес и присмотреть за тобой и твоей матерью. Он знал, что если отправит кого-то другого, твоя мама увезёт тебя. Он не хотел потерять тебя из виду. Он не сказал мне, почему ты была так важна. Не то, чтобы ему нужно было объяснять это мне. Особенно после того, как он сказал…

Тишина, такая же плотная, как моё одеяло, повисла между нами.

— Что он сказал тебе? — прошептала я.

Она подняла на меня свои чёрные глубокие глаза. И что-то дрогнуло в них, словно в пруду, освещённом луной.

— Что тебе пришлось покинуть Боулдер из-за моего мужа.

Мои мысли завертелись, когда я попыталась собрать всё воедино. Но, ни одна из моих догадок не имела смысла, и тогда я спросила:

— Ты была женой Хита?

Может быть, у него была вторая жена?

— Нет, querida. Я была замужем за другим монстром.

Разве был ещё более страшный монстр, чем Хит Колейн?

От стыда она сжала губы:

— Я была замужем за человеком, который застрелил твоего отца.

Я сглотнула, но у меня плохо это получилось, словно я пыталась проглотить осколки стекла. У меня из лёгких вырвался шипящий звук, словно стекло попало в них.

— El diablo¹⁷.

Я не могла сделать полноценный вдох.

— Т-ты была замужем з-за Эйданом Майклзом?

— Держись от него подальше, слышишь?

Я быстро кивнула. Ужин, который я только что съела, норовил выйти наружу.

— Ты поэтому не выходишь из гостиницы?

Она сжала губы.

— Sí.

— Тебе не надо было возвращаться сюда Эвел… то есть, Глория.

— Не называй меня Глорией.

Она встала, подошла ко мне и села на этот раз напротив меня. Она протянула мне свои руки ладонями вверх. И когда я не дотронулась до них, она сказала:

— Может быть, я нашла тебя не при самых хороших обстоятельствах, но, пожалуйста, не сомневайся в том, как сильно я тебя люблю. Ты мне как внучка, Несс.

Моё горло сжалось.

— Прошу тебя, querida, не презирай меня за мою ложь. Я не могу тебя потерять. Te quiero tanto¹⁸…

Моё сердце начало колотиться, и в тот же момент я опустила руки на ладони Эвелин. Она обхватила их своими пальцами, словно боялась, что я передумаю, но я не собиралась этого делать. Я никогда бы не передумала. Мне было неважно, как она пришла в мою жизнь. Главное, что она делала для меня с тех пор, как она в ней появилась. А она любила меня. Так же глубоко и отчаянно, как и мои родители.

У меня было ещё так много вопросов, но один из них был важнее других.

— Ты и правда не знала, кем я была?

Она медленно улыбнулась:

— Нет. Я не знала, что мужчины и женщины могут перевоплощаться в волков.

— Фрэнк не рассказывал тебе?

— Нет. И после той ночи, когда он меня спас, я не решалась спросить его. Думаю, я отчасти не хотела знать правду, — уголки её губ были ещё какое-то время приподняты, но затем медленно опустились, превратившись в тонкую линию. — Он приходил несколько часов назад проведать тебя, — она провела большими пальцами по моим рукам. — Он попросил меня убедить тебя стать частью… стаи.

Я так резко вдохнула, что воздух обжог мне ноздри. Была ли у меня теперь такая возможность?

— Я сказала ему, что не сделаю этого. Что это должно быть твоим решением. Но…

Она постучала большими пальцами по тыльной стороне моих одеревеневших рук.

— Но?..

— Но я считаю, что ты должна подумать над этим. Я переживаю о тебе, querida. Я переживаю, что без защиты стаи кто-то может причинить тебе вред.

— Мой папа был под защитой стаи, и он мёртв.

Её большие пальцы замерли, а ее и без того бледная кожа побелела от ужаса.

— Стая не может защитить меня от всего, Эвелин. Посмотри, что сделала моя собственная семья. С тобой.

Со мной. Знала ли она, что Эверест заставил меня взять на себя вину за его преступление?

— Думаю, ты права.

Долгое время она молчала, её глаза сосредоточились на полумесяцах, которые она чертила пальцами на моей коже.

— Фрэнк сказал, что мой бывший муж не убивал Хита, но я думаю, что он сказал это, чтобы успокоить меня. Хотя, может быть, это только моё воображение, — она испустила тяжёлый вздох. — Какое облегчение, что ты всё знаешь. Какое облегчение.

Меня подмывало сказать ей правду насчёт Хита — хотя бы для того, чтобы уверить её в том, что его убил не тот монстр, за которым она была замужем.

Я была уже готова начать излагать ей эту запутанную историю, когда она сказала:

— Лиам снаружи. Он ждёт уже весь день, чтобы поговорить с тобой.

Я резко посмотрела в сторону балкона.

Уголки её губ приподнялись, и затем она засмеялась.

— Ты думаешь, что я позволю мужчине болтаться за дверями твоей комнаты? — она покачала головой. — Он ждёт тебя целый день на крыльце гостиницы. Не только Фрэнк приехал сюда, но и Лиам… и Лиам.

ГЛАВА 49

После ухода Эвелин я не сразу побежала из комнаты. Я провела несколько долгих минут, переваривая то, что она мне рассказала, и, пытаясь принять то, что наше знакомство произошло не из-за спонтанного проявления доброты; и что когда-то она была замужем за человеком, который убил моего отца; и что Фрэнк переживал обо мне в достаточной степени, чтобы отправить кого-то приглядывать за мной. До этого я была убеждена, что все члены Боулдеровской стаи ненавидели меня.

Биение моего сердца ускорилось, когда я взялась за ручку двери и повернула её. Мой путь по коридору, покрытому ковровой дорожкой, показался мне бесконечным. А из-за головокружения пол шатался под ногами, как на каком-нибудь аттракционе. Несколько раз мне приходилось прислоняться к стене, обшитой деревянными панелями, чтобы не потерять равновесие.

Большая гостиная была освещена тусклым светом, и в ней находились несколько гостей, потягивающих вино. Меня удивило, что гостиницу не закрыли после того, что произошло. Неужели Джеб был всё ещё здесь?

Я оглядела террасу в поисках Лиама. Он стоял, облокотившись о перила. Я долго глядела на него и на то, как белая луна очертила его длинное тело. Летняя тёплая ночь была украшена идеально круглой луной.

Старейшины сейчас, должно быть, бегали вместе с другими членами стаи. Мне было странно думать о том, что когда-нибудь наступит время, когда я больше не смогу перевоплощаться по желанию.

Лиам либо пока не почувствовал моего присутствия, либо не решался показывать этого, боясь спугнуть меня. Я медленно подошла к нему, и ещё более медленно положила локти на перила.

Он продолжил смотреть на огромное пространство, усыпанное звёздами, точно драгоценными камнями, растянувшееся перед нами.

— Прости меня, Несс.

— За что?

— За то, что не поймал Эвереста, и дал ему уйти. За то, что мой отец сделал с твоей матерью. За то, что мы отказали тебе в твоей просьбе стать членом стаи. За то, что причинил тебе боль.

Он коснулся отметин на моей щеке, оставленных его когтями. Затем его взгляд опустился ещё ниже, и я знала, что он извинялся уже за другую ночь.

— Я лишила твоего отца дееспособности, Лиам. А потом попыталась отнять то, чего ты так желал, только для того, чтобы позлить тебя. Если кто-то и должен извиниться, то это я, — я посмотрела в сторону качающихся сосен, которые в эту яркую ночь были почти такими же зелёными, как и днём. — За то, что я решила подружиться с Джулианом, потому что Эверест сказал мне, что Альфа Сосновой стаи сможет защитить меня от твоего гнева, когда ты узнаешь о том, что я сделала.

Мои глаза так горели, что от холодного воздуха их начало щипать.

Он сдвинулся, и его тело теперь было полностью обращено ко мне.

— Так вот в чём дело? А я думал, что у тебя с ним интрижка.

— Боже, нет, — я содрогнулась.

Он решил, что мне холодно, и положил руки на мои голые плечи. От этого я задрожала ещё сильнее.

Он нахмурился.

— Тебе холодно?

— Нет.

На его лице появилась улыбка. Он провёл одной рукой по моему плечу в сторону шеи. Его большой палец остановился в ложбинке между моими ключицами. А четыре других его пальца слегка коснулись моих позвонков. Мой пульс бешено застучал под его большим пальцем.

— Знаешь, в ту ночь, когда всё произошло — почти сразу после того, как ты ушла — мой отец позвонил мне. Он был возбуждён и пьян. И зол. По-настоящему зол. Он приказал мне поджечь гостиницу. Сказал, что твоя семья погубит нашу стаю. Я сказал ему, что он пьян и сошёл с ума, и что никто не будет ничего поджигать. И тогда он назвал меня трусом. Он сказал, что я такой же трус, как и моя мать. А затем он сказал…

Его пальцы сжались вокруг моей шеи, почти сделав мне больно.

Я схватила его за руку и отодвинула её от себя.

Его веки закрылись.

— Что он сказал? — проговорила я.

Он крепко сжал губы. Так крепко, что я решила, что он их уже никогда не разомкнёт. Но он вымолвил:

— Он сказал, что надеялся сделать из меня мужчину, избавившись от неё.

Моя рука застыла на его руке.

— Избавившись…

— Папа бил маму. Часто. В ту ночь, когда она умерла… — его голос задрожал.

Я сжала руку Лиама, чтобы успокоить его.

— Они поругались из-за меня.

Его голос дрогнул, и из него вырвалось сдавленное рыдание. Он снова сжал губы, но после этого они раскрылись, а его глаза потемнели и наполнились слезами.

— Я всегда подозревал, что он забил маму до смерти, но я никогда не знал наверняка. Пока он не признался в этом. И тогда я обезумел. Я сказал, что убью его. И повесил трубку.

Моё сердце разбилось на части, в то время как ноги Лиама подкосились. Он повис на мне, и у него из груди вырвались рыдания. Я не знала, плакал ли он о своём отце или о своей матери. Я подвела его к креслу, чтобы груз его печали не свалил нас с ног. Он потянул меня вниз за собой и обнял, как испуганный ребёнок обнимает свою мать, после чего схватился за ткань моего топа и зарыдал, уткнувшись лицом в мои ключицы.

Наконец его рыдания стихли, но он не поднял своего лица.

— В тот момент со мной были Лукас и Август, поэтому, когда тело моего отца нашли в бассейне несколько часов спустя, они были убеждены, что я убил его. Они даже зашли так далеко, что рассказали обо всём Фрэнку. Я дико на них разозлился и провёл своё собственное расследование. Я нанял частного детектива и заставил его проверить тебя. Я обнаружил твой запах на диване своего отца. Я не считал, что это ты убила его… по крайней мере, в одиночку.

Я провела рукой по его волосам в надежде, что моё прикосновение немного успокоит его.

— И только когда Эверест уехал из города, всё вдруг встало на свои места. Тогда я уже знал про Бекку, и всё сошлось. А потом Фрэнк рассказал мне о том, что Эверест украл боулдеровский артефакт.

— Его украл Эверест?

Он кивнул.

— Зачем?

— Не знаю. Может, для того, чтобы иметь рычаг воздействия?

Он вздохнул, и от его тёплого дыхания моя кожа начала пульсировать.

— Завтра я начну искать его, а сегодня… Сегодня ночью я не хочу думать о своём отце. Не хочу думать об Эвересте. И о том, как ты чуть не довела меня до инфаркта, когда попросила убить тебя…

Он отпустил мой топ и взглянул на меня, после чего положил руки на мою поясницу. Его дыхание замедлилось и выровнялось. Жар от его тела заставил меня всю покрыться мурашками.

Я вдруг осознала, что меня обнимал не ребёнок, и мои пальцы дрогнули. Его губы коснулись острой косточки моего плеча и остались там — это был не совсем поцелуй. Я никогда не думала, что моё плечо может быть таким чувствительным, но все мои ощущения сосредоточились на этой точке.

Он положил руку мне на затылок и притянул к себе моё лицо на невероятно близкое расстояние.

— Фрэнк хочет, чтобы я стала членом стаи, — выпалила я.

— Не он один.

Кончиком указательного пальца он провёл линию от центра моего лица и вниз по шее. Он остановился только тогда, когда его палец достиг того места, где лихорадочно билось моё сердце. Он растопырил пальцы и прижал ладонь к моей груди.

— Ты и правда думаешь, что Фрэнк позволил бы нам биться насмерть? — спросила я хриплым голосом.

— Скорее всего, нет, но я не собирался рисковать твоей жизнью, чтобы проверить это.

В его глазах, сверкнувших в фиолетовой тьме, отразилось полотно звёзд, раскинувшееся у нас над головами.

Он наклонился ко мне и прижался губами к моим губам. Аромат его кожи перемешался с ароматом леса, луны и тёплой земли. Он стиснул меня сильнее, его губы раздвинули мои, а язык переплёлся с моим языком.

Лиам целовал меня так, как он делал всё в этой жизни. С глубоким, диким, собственническим голодом.

Вдалеке от нас завыл волк, и я была готова поклясться, что моё тело ответило ему, так как я вся ощетинилась. Так же как и Лиам. Нежная и горячая кожа под моими пальцами превратилась в мягкую шерсть.

Он прервал поцелуй и выругался.

— Полнолуние, — объяснил он.

Я нахмурилась.

— Оно заставляет наши тела желать перевоплощения больше, чем когда-либо.

Я была почти уверена, что сейчас я желала его больше, чем что-либо.

— К чёрту это всё. Сегодня я лучше останусь в человеческом обличии.

И снова тёмную ткань ночи разрезал волчий крик, он был манящим, глубоким, он приглашал. Мои пальцы превратились в изогнутые когти. Глаза Лиама засверкали нечеловеческим блеском, и над его нижней губой появились небольшие клыки.

— У тебя есть планы на завтра? — спросила я.

Он нахмурился, и его зубы стали короче.

— Нет.

— Не хочешь провести весь день со мной? В человеческом обличии? Мы могли бы узнать друг друга поближе… и не только в метафорическом смысле.

Мой подбородок вспыхнул.

Он убрал прядку волос с моего лица.

— Никогда бы не подумал, что Несс Кларк умеет краснеть.

Он поцеловал меня в основание шеи.

Я содрогнулась.

— Побегать. Мне надо побегать.

— Хмм… тебе точно это нужно?

Я толкнула его в плечо, и он подмигнул мне. Крепко схватив меня за талию, он встал и поставил меня на землю.

Очередной вой пронзил ночь.

Лиам переплёл свои пальцы с моими, и мы вместе понеслись вниз по лестнице, которая примыкала к широкой веранде и пересекала поле, залитое лунным светом.

Кто-то крикнул, чтобы мы опасались волков. Я оглянулась, чтобы посмотреть на гостиницу, и мои волосы хлестнули меня по лицу. Гости стояли вдоль перил, их взгляды были устремлены на лес впереди. Их рты двигались, но мы уже не могли их слышать. Я подумала, что они обсуждают безрассудных парня и девушку, которые бежали навстречу своей неминуемой гибели.

И тогда я поняла, почему стая не отомстила за моего отца. Что могли сделать с нами эти люди, если бы узнали о той магии, что текла в нашей крови? Что бы они тогда держали в своих руках: ружья, заряженные серебряными пулями, или записывающие устройства?

Ни один из этих сценариев мне не нравился.

Но меньше всего мне нравилось то, что Эйдана Майклза оставили в живых.

ГЛАВА 50

Оказавшись под покровом леса, Лиам разделся. Я оглядела его идеальную фигуру. Он не впервые стоял передо мной обнажённым, но я впервые позволила себе опустить взгляд ниже острых выступающих мест на его талии.

— Твоя очередь.

Я быстро подняла глаза на его лицо. Он улыбался, его сверкающие глаза были скорее жёлтыми, чем карими, и они прожигали меня насквозь.

— В-верно.

Мне надо было раздеться догола, чтобы перевоплотиться, иначе в моём гардеробе больше не осталось бы одежды. Убедившись, что ничьи другие глаза не смотрят в моём направлении, я неуклюже сняла свой топ, и мои волосы запутались в нём.

Я стояла не очень далеко от Лиама, но он всё равно подошёл ближе, протянул руку к моим голым плечам и помог освободить мои светлые пряди, запутавшиеся в хлопковой ткани. Его грудь коснулась моих голых грудей. Было понятно, что он сделал это специально, потому что в тот момент, когда он бросил на землю мой топ, он снова сдвинулся…

И снова.

— Тебе помочь снять леггинсы? — его голос был мягким и слегка шероховатым, как и его прикосновение.

— Нет, — выдохнула я, подцепив пальцами резинку на поясе. — Отвернись.

Его зрачки начали пульсировать.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Я видел тебя голой, Несс.

Я была уже готова спросить когда, но потом вспомнила. Первое испытание. Именно он отнёс меня в гостиницу. Но если он видел меня, это значило, что и все остальные члены стаи могли что-то видеть. Чёрт.

— Я была без сознания, так что, это не считается.

Он улыбнулся мне кривоватой улыбкой, а затем развернулся, но, как бы невзначай, оставил на моём животе горячий след, который заблестел в лунном свете, проникающем сквозь сосновые ветки.

Прошло несколько секунд, а я все не могла отвести взгляда от отметки, которую он на мне оставил. Он сказал:

— Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

Я поспешила снять леггинсы и отбросить их в сторону. Но как бы я ни была заведена, я не хотела, чтобы мой первый раз случился посреди леса у дерева. Я закрыла глаза и щёлкнула тем маленьким переключателем, который перевоплощал меня из человека в животное. Я моргнула и вот я уже стояла на своих четырёх лапах перед грозным чёрным зверем. Он ткнулся мне носом в шею, и по моей спине пробежала приятная дрожь. И хотя это прикосновение было недолгим, оно показалось мне таким же интимным как поцелуй.

Лиам поднял лицо вверх и протяжно завыл. Через какое-то мгновение в ответ раздался низкий вой. Стая была на Флашеронских скалах.

Мы побежали в их сторону. Лиам чуть сбавил шаг, подстраиваясь под меня. Иногда я останавливалась и смотрела то на тёмный лесной пол, то на него. Я не уставала поражаться тому, как же мне нравилось бежать рядом с ним, быть рядом с ним. Я провела все предыдущие годы, ненавидя обоих Колейнов, так как верила, что они в одинаковой степени заслуживают моего презрения.

Но отец и сын были совершенно разными.

Во время бега Лиам смотрел на меня, его глаза горели так ярко, что напоминали мне осколки звёзд.

«Между тобой и Августом было что-нибудь?»

Его вопрос заставил меня споткнуться и рухнуть на камень, об который я поранила колено. Лиам остановился так резко, что его когти врезались в землю, подняв в воздух тёмную пыль. Его слова так поразили меня, что мне понадобилась секунда, чтобы встать на ноги.

Он опустил свою длинную шею к тёплой струйке, которая стекала по моей задней ноге, и слизал кровь языком. И снова всё моё тело сотряслось.

«Нет. Ничего не было», — сказала я, наконец. «Но ты это уже спрашивал. Почему ты мне не веришь? Разве Август что-то рассказывал?»

Он покачал головой.

«Я почувствовал твой запах на нём в ту ночь, когда он уехал».

Странно. Но потом я вспомнила свою последнюю встречу с Августом в прачечной. Тогда я обняла его.

Шерсть на лбу Лиама взъерошилась, и он нахмурился.

«Он пах так, как будто у вас была случка».

Я моргнула.

«Ты имеешь в виду, секс?»

Он посмотрел куда-то вдаль, словно ему было неловко задавать этот вопрос.

«Лиам, у меня никогда не было секса с Августом, и вообще ни с кем».

Он резко повернул ко мне голову. Смущения, как ни бывало. Его сменило настоящее изумление.

О, Боже. Он и правда думал, что я занималась проституцией.

«Никогда?»

Он сделал ещё один шаг в мою сторону, и его нос коснулся моего.

«Я стала эскортницей только для того, чтобы встретиться с твоим отцом».

«И Эйданом».

Фу. Мои плечи напряглись при звуке его имени.

«Ужин с ним был случайностью. Точнее, не совсем случайностью. Я сказала владелице эскортного агентства, что мне это больше не интересно, но похоже Эйдан настоял на встрече со мной. Я отказалась, но он предложил три тысячи долларов. Я жалею о каждой секунде того ужина».

«Ты так разозлилась, когда я утащил тебя оттуда».

«А ты думаешь, я бы призналась, что испытала облегчение? Тогда я была всё ещё уверена, что ты дьявольский отпрыск».

Его взгляд стал встревоженным.

«Так и было… так и есть».

«Прости. Я не то имела в виду. Я…»

«Это правда, Несс. Мой отец был ужасным человеком».

Сказав это, он замолчал на довольно долгое время. Он только делал глубокие вдохи, один за другим.

Я лизнула его в морду, что выдернуло его из мрачных мыслей.

«Ты совсем на него не похож».

«Ну, разве это не мило?»

Лиам развернулся и встал передо мной, чтобы загородить меня от волка с мерзким голосом. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, кто это был. Стая волков встала по бокам от существа, которое произнесло эти слова.

«Джулиан», — сказал Лиам сурово.

«Я думал, один из вас уже будет мёртв к этому времени. Лично я надеялся, что это будешь ты, Колейн. Без обид».

«Много чести», — огрызнулся Лиам.

Джулиан обошёл Лиама и посмотрел на меня. Не то, чтобы я пряталась за спиной Лиама. Я просто была занята тем, что пыталась понять намерения сосновых, и не могла пошевелиться.

«Несс, дорогая. Думаю, нам надо поговорить».

Я поискала Сару среди волков, и мне показалось, что я её заметила, но это могла быть любая другая волчица из стаи Джулиана.

«Я проиграла. Мне жаль», — сказала я, как вдруг меня привлекли сверкающие зубы тёмно-коричневого зверя. Я была готова отдать лапу на отсечение, что это был Джастин Саммикс.

«Жаль? Ну, тогда мне тоже жаль. Стоит ли мне рассказать Лиаму, что ты сделала, или расскажешь ему сама?»

«Валяйте».

Коричневый волк зарычал на меня — вероятно, из-за того, что я не очень уважительно разговаривала с его Альфой. Я зарычала в ответ.

Джулиан так долго молчал, что я вновь взглянула на него. Он выглядел гораздо более впечатляюще в волчьем обличии, но всё равно не мог внушить мне страх.

«Похоже, я не убивала Хита», — сказала я.

После продолжительного молчания он сказал:

«Значит, это был Эверест?»

«Это не твоё дело, Джулиан», — зарычал Лиам.

«Убийца Альфы — дело каждого».

«Моего отца убили не потому, что он был Альфой. А потому что он был жестоким человеком».

Джулиану понадобилось несколько долгих минут, чтобы осмыслить его слова. Он стоял, неподвижно и молча на протяжении очень долгого времени, и я уже начала было думать, что он никогда не оправится от шока.

«Вероятно, я составил о тебе неверное мнение, Лиам».

Так и есть.

Я тоже.

«Кто тогда станет следующим Альфой Боулдеровской стаи?» — спросил Джулиан.

«Лукас Мейсон», — сказала я.

Мой ответ заставил нескольких волков резко вдохнуть и запыхтеть. Из этого я заключила, что сосновые не очень-то любили Лукаса. Я разделяла их антипатию, но он был другом Лиама. Может быть, он был не таким уж плохим, как я думала; а может, и нет, и Лиам просто не видел этого из-за того, что они давно знали друг друга.

Над гулом остальных голосов раздался женский голос.

«Несс?»

«Сара?» — спросила я.

«Извини. Я гналась за кроликом». Она приблизилась к нам, её вьющаяся золотистая шерсть сверкала от пота в лунном свете. «Что я пропустила?» Её улыбающаяся морда была в крови. Она облизнулась.

«Лукас Мейсон станет следующим Альфой Боулдеровской стаи», — сказал Джулиан.

«Чёрт возьми», — сказала она низким громыхающим голосом.

Она встала рядом со мной, понюхала воздух, а затем мою шерсть. Затем она нахмурилась, а её глаза округлились.

«Сколько сегодня сюрпризов в Боулдеровской стае!»

Пухлые губы вожака Сосновой стаи расплылись в улыбке. «Дам вам один совет. В волчьем обличии это так же приятно».

Температура моего тела так быстро выросла, что воздух вокруг меня почти задрожал. Сара издала звук, похожий на смешок. Я одарила её свирепым взглядом. Она всё ещё тихонько посмеивалась, когда Джулиан позвал её.

«Джулиан, зачем Эверест отдал вам боулдеровскую реликвию?» — спросила я.

Он остановился и, повернув шею, посмотрел на меня. «Он сказал, что это тебе поможет».

Поможет мне? Скорее ему. Моему кузену было наплевать на меня. Он был готов пожертвовать мной.

«Желаю приятно провести ночь», — сказал Джулиан и исчез.

Стук лап сосновых, бегущих за своим Альфой, разнёсся по лесу. Лиам так долго смотрел им в след в полной тишине, что я начала покусывать его за шею. Он опомнился, а затем повернул голову ко мне.

«Как ты собираешься наказать Эвереста?»

Порыв ветра защекотал мою шерсть.

«Это решит Лукас».

Мои внутренности сжались от нервов.

«Он убьёт его…»

Лиам понаблюдал за тем, как птица слетела с дерева над нами, нарушив шуршащую тишину.

«Разве он не заслуживает того, чтобы умереть?»

Я ненавидела своего кузена. В этом не было сомнений. Но желала ли я ему смерти?

Он ткнул меня носом в область рядом с моим ухом.

«Не беспокойся пока об этом».

Все мысли о моём кузене испарились, когда Лиам провёл своим мокрым носом вдоль моей шеи и спины, глубоко вдохнув мой запах в свои лёгкие.

По моему телу прокатилась сладкая дрожь, в то время как его пульсирующее горячее дыхание обдавало мою упругую плоть.

«Ты специально пометил меня?»

Он обошёл вокруг меня, после чего наклонил ко мне своё лицо.

«Ты злишься из-за того, что я хочу, чтобы все знали, что ты принадлежишь Боулдеровской стае?»

Мои родители так отчаянно боролись за то, чтобы я стала её частью. Я сама отчаянно пыталась стать её частью.

«И мне?» — добавил он хриплым голосом.

«Нет».

Я прижалась щекой к его подбородку и почувствовала, как быстро билось его сердце под чёрной шерстью.

Его пульс совпадал с моим.

Хотя нет.

Мой пульс не просто быстро бился.

Он танцевал.

ЭПИЛОГ

На следующий день

Несмотря на то, что я пока не решила, присягать ли мне на верность Лукасу Мейсону, я решила посетить церемонию, которая проводилась в штабе Боулдеровской стаи.

Я шла туда из-за Лиама. Конечно же, он уверял меня, что не особо переживал из-за того, что не смог стать лидером стаи, но я думала, что он сказал это только для того, чтобы смягчить моё чувство вины.

— Ты подумала?

Он протянул руку через салон машины и взял мою руку в свою. Его ладонь была шершавой после полуночной пробежки, а ногти поломанными, но всё же это была самая нежная рука, которую я когда-либо держала.

— Несс?

Я перевела взгляд с наших переплетённых рук на него.

— Что?

— Присягни на верность.

Я закусила нижнюю губу. Я бы солгала, сказав, что вчерашняя пробежка с мужчинами, которые были почти во всём (кроме анатомических особенностей) похожи на меня, не была волшебной. Потому что так оно и было. Хотя часть это волшебства была связана с Лиамом.

Если бы он стал Альфой…

— У этого предложения есть срок годности? — спросила я.

— Конечно, нет, но я хочу, чтобы ты была со мной, Несс.

Он притормозил и остановился на светофоре. Это был последний светофор перед извилистой дорогой, ведущей к штабу.

— Разве вчерашняя ночь не была невероятной?

— Была.

— Тогда почему ты сомневаешься?

Не сводя глаз с лобового стекла, я тихо сказала:

— Она была невероятной благодаря тебе.

Он потянул меня за руку, придвинув меня ближе.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела на него. На его чёрные волосы, зачесанные назад, на тёмные глаза, чувственную верхнюю губу и более тонкую нижнюю.

— Я рассказал тебе о своём самом первом воспоминании о тебе, но не рассказал о том воспоминании, которое отпечаталось в моих мыслях сильнее всего. Оно играло на повторе в моей голове последние шесть лет. Ты, маленькая, худенькая, хрупкая, приходишь в штаб и просишь начать тренировать тебя, принять тебя.

От этого воспоминания моё сердце сжалось.

— Вы все сказали «нет». Все, кроме Августа, Нельсона и Эвереста.

Я попыталась забрать свою руку у Лиама, но он сжал её ещё крепче.

— Тогда я позволил тебе уйти — мы позволили — и это была ошибка. Я бы хотел во всём винить своего отца, но это было бы нечестно. По правде говоря, мы все оказались трусами. Все мы. У нас было братство. И мы думали, что если примем девушку в наш круг, это изменит нас, изменит всё. Так оно и вышло, Несс. Но боулдеровцы готовы к этим переменам. Сегодня новый Альфа вступает в свои права. Начинается новая эра. Стань её частью. Ты такая же сильная, находчивая и крепкая, как и все мы. И на тебя чертовски приятно смотреть.

— Прекрати.

— Что прекратить? Говорить тебе правду?

— Ты уже покорил меня, Лиам.

Его губы приподнялись в улыбке.

— А ты покорила стаю.

Я закатила глаза.

— Я серьёзно. Мэтт всё ещё рассказывает всем, как ты спасла его лапу. А Фрэнк рассказал нам о твоей жизни в Лос-Анджелесе. Как ты заботилась о своей маме до самого конца, и об Эвелин. А один раз я слышал, как старейшины обсуждают то, какой умной и сильной ты стала, прямо как твой отец. И что у тебя такой же пылкий нрав, как и у твоей матери.

— Я серьёзно, прекрати.

Я утёрла слезу, которая появилась в уголке моего глаза, но улыбнулась, когда он упомянул про характер моей мамы. Она всегда сверкала ярче и была более темпераментной, чем большинство женщин.

— Несс, ты заслужила их уважение. Ты заслужила уважение каждого.

— Кроме Лукаса.

Не то, чтобы уважение Лукаса заботило меня. Сам Лукас меня мало заботил.

— Детка, прошлой ночью ты позволила мне остаться с ними. Я настаивал на том, чтобы вернуться с тобой, но ты настояла на том, чтобы я остался с ними. Самый большой страх Лукаса состоит в том, что какая-нибудь девушка может встать между нами.

— Это не может быть его самым большим страхом…

— Отчасти это так. Лукас рано потерял родителей.

Лукас попал в автомобильную аварию через несколько лет после моего рождения. Осколок стекла рассек ему бровь, оставив уродливый шрам. Он выжил, потому что забыл пристегнуться. Его отцу и матери не повезло. Когда машина упала в озеро Кут, они не смогли выбраться.

— А потом умер его дедушка, — продолжал Лиам. — У него остались только мы. И он не ненавидит тебя.

Я моргнула мокрыми ресницами и посмотрела на Лиама. Его лицо было окружено сиянием. Я снова моргнула, и сияние исчезло. Осталось только его лицо.

Цельное.

Настоящее.

Я протянула руку и коснулась его подбородка.

— Я подумаю над этим.

Он остановил машину у обочины дороги.

— Ты больше не переживаешь о том, что не являешься членом Боулдеровской стаи?

Я закусила губу.

Слегка покачав головой, он наклонился вперёд, сократил расстояние между нашими ртами, после чего заставил мои губы раскрыться. Его поцелуй притупил волнение, беспокоящее меня.

Когда мы прервали поцелуй, небо уже было розово-фиолетового цвета, солнечный свет позолотил зелёные сосны.

Оставшуюся часть пути мы ехали в тишине. Я не знала, о чём он думал, потому что была слишком сосредоточена на своих мыслях. Как бы мне хотелось рассказать маме про Лиама, про испытания, про приглашение Фрэнка присоединиться к стае. Я закрыла глаза, и увидела её улыбающееся лицо и сияющие глаза. Образы сверкали у меня перед глазами, точно свечи на именинном торте. Я вспомнила о своём отце. О том, как он учил меня названиям созвездий и придумывал истории о сильных принцессах-воинах, живущих на небе среди скопления звёзд. Все его принцессы были блондинками, с ямочками на щеках и у них всегда были большие голубые глаза, как у меня. Хотя мне не всегда удавалось побеждать. «Проигрыш учит тебя большему, чем победа», — говаривал папа в те вечера, когда моё внеземное альтер-эго возвращалось домой к родителям после очередного проигрыша.

У меня больше не было родителей, к которым я могла прибежать домой, когда проигрывала.

Но у меня была Эвелин.

И теперь ещё Лиам.

Он погладил меня по голове.

— Мы на месте.

Мы проехали через открытые ворота ржавого забора и припарковались рядом с длинной вереницей машин. Я пригладила волосы и собрала их в пучок, а затем спрятала кольцо мамы под кофтой небесно-голубого цвета так, чтобы он находилось рядом с моим сердцем.

Лиам обошёл машину спереди и взял меня за руку. Мы медленно зашагали в сторону каменного здания, которое сияло в жёлтом свете. Внутрь набилось много людей. Общее воодушевление струилось из стеклянных окон, которые были распахнуты для того, чтобы тёплый июльский вечерний воздух проникал внутрь.

Когда мы вошли в просторное помещение, все взгляды были прикованы к нашим переплетённым пальцам. Лиам отпустил мою руку, обвил своей рукой мою талию и притянул меня поближе к себе.

Мэтт встал перед нами. В руках он держал плетёную корзину с лезвиями.

— Не так больно, как когтями.

Лиам взял одно лезвие, а я не стала брать… хотя Мэтт долго ждал, что я передумаю.

— Альфа надрежет себе кожу в области сердца, а потом мы все надрежем свои запястья и коснёмся ими его груди, — объяснял Фрэнк более молодым участникам.

Я почувствовала, как он посмотрел в мою сторону, а затем куда-то поверх меня, и выражение его лица изменилось.

Новый запах наложился на те запахи, что исходили от людей вокруг нас. Это был тот запах, который я не чувствовала уже несколько недель — опилки и «Олд Спайс». Я тут же перестала замечать все остальные запахи. Моё сердце встрепенулось, я оглянулась в надежде, что Август вернулся.

Он стоял в тёмном углу, его тело было едва различимо. Когда наши взгляды встретились, моё лицо расплылось в улыбке. Он же не улыбнулся; он застыл.

Я повернула голову.

— Ты не сказал мне, что Август вернулся домой.

Лиам слегка сжал челюсти. Разве он не был рад видеть своего друга? Своего брата?

— Дай мне секунду.

Я убрала одеревеневшие пальцы Лиама со своей талии и направилась в сторону Августа, который, казалось, ушёл ещё дальше к стене.

— Ты вернулся!

Август прошёлся ладонью по своей бритой голове, мускулы на его руках цвета тёмной меди натянулись.

— Да, но только ради церемонии. Я уезжаю через пару часов.

Его зелёные глаза были похожи на два водоворота.

— Значит, ты и Лиам?

Я оглянулась. Лиам пристально смотрел на нас, расправив плечи. Выражение его лица было суровым. Может, он всё ещё злился на Августа из-за того, что тот предположил, что Лиам был замешан в смерти своего отца? Или он ревновал?

Я сделала небольшой шаг назад, но почувствовала, как что-то потянуло меня вперёд, из-за чего я потеряла равновесие. Я проверила руки Августа, решив, что он удерживал меня, но его руки находились глубоко в карманах его армейских штанов.

Фрэнк хлопнул в ладоши, и я подпрыгнула.

— Теперь, когда все здесь, давайте начнём.

Вокруг Лукаса образовался круг.

Август первым отошёл в сторону. Я почувствовала, как он отдалился от меня, и как между нами как будто бы туго натянулась верёвка. Что за чертовщина? Я медленно повернулась к Лиаму и прижала ладонь к животу.

Он наблюдал за Августом, который расположился напротив нас, решительно скрестив руки и вперившись взглядом в Лукаса.

— Ты в порядке? — спросил Лиам.

Я кивнула, а потом улыбнулась, когда заметила, что мой кивок не убедил его.

Лукас надрезал одно из своих запястий. Алая кровь, точно лента, потекла по его руке.

— Грудь, сынок, — сказал Фрэнк. — Тебе надо сделать надрез вот здесь.

Он постучал двумя пальцами по груди в области сердца.

Но Лукас проигнорировал его инструкции. Он подошёл к Лиаму.

— Снимай футболку, Колейн.

Глубокая складка появилась между бровями Лиама.

— Что ты делаешь?

— Я не собираюсь отнимать это у тебя.

— Лукас, не надо…

— Заткнись уже и раздевайся, — а потом Лукас тихо добавил: — Не думал, что я скажу тебе такое?

Когда Лиам не снял футболку, Лукас сказал:

— Надеюсь, она была тебе не слишком дорога.

Он оттянул футболку Лиама, разрезал её бритвой и отбросил в сторону провисшую ткань, а затем сделал тонкий надрез в области сердца Лиама.

Я раскрыла рот.

Лукас прижал своё запястье к ране Лиама и встал на колени перед своим другом.

— Я присягаю тебе на верность, Лиам Колейн. Я буду верен своей клятве, пока земля носит меня в волчьем обличии. Пусть будет долгой твоя жизнь и твоё правление.

Какое-то время никто не двигался, но затем все как по указке пришли в движение. И хотя мужчины пытались оттолкнуть меня, чтобы подойти поближе к Лиаму и обменяться кровью со своим новым лидером, он крепко держал меня за руку, не отпуская от себя.

Когда наступила очередь Августа, всё вокруг стихло. Он сделал надрез на своём запястье, после чего прижал его к вздымающейся груди Лиама. Красные ручейки потекли по его накачанному животу и впитались в пояс его светло-голубых джинсов, окрасив его в тёмно-красный цвет. Август не сказал ни слова. Думаю, слова были излишни, так как теперь они были связаны магией.

Он кивнул в сторону Лиама, после чего ушёл, даже не посмотрев на меня. И снова что-то сжалось, а потом растянулось в области моего пупка и было готово порваться, когда габаритные огни его машины исчезли за ржавым забором.

— Будь нам хорошим лидером, сынок, — сказал Фрэнк, слегка сжав плечо Лиама.

Церемония заняла почти час, все члены стаи присягнули Лиаму на верность. Когда подошла очередь Джеба, и он приблизился к нам, я заметила, что его глаза и щёки впали, чего я никогда не видела раньше. Он посмотрел на меня с болью в глазах, а затем, дрожа, надрезал своё запястье и прикоснулся им к ране Лиама.

— Спасибо, Джеб, — сказал Лиам.

Губы Джеба дрогнули, после чего он опустил плечи и отошёл вглубь помещения. Фрэнк подошёл к нему. Я видела, как они разговаривали, видела, что дядя заплакал, поднеся покрасневший платок к запястью.

Снова взглянув на Лиама, я забрала бритву у него из рук. Он посмотрел на меня, на мои пальцы, которые направили бритву вдоль запястья. Когда кровь выступила на нём, его тёмно-карие глаза удивлённо засверкали.

Я прижала свою рану к его рассечённой коже. Его грудь начала вздыматься ещё сильнее, когда я произнесла слова своей клятвы:

— В волчьем и человеческом обличии я принадлежу тебе, Лиам Колейн.

Он не улыбнулся. Он поймал моё запястье своей рукой и ещё крепче прижал его к своему сердцу. Что-то запульсировало внутри меня, но это было не моё сердце. Я почувствовала, словно наконец-то образовалась нужная мне связь, и я оказалась навсегда привязана к своему Альфе.

Он поднёс моё запястье к своим губам и поцеловал. Когда он опустил его, его приподнятые губы были алыми от моей крови. И я услышала слова у себя в голове: «А я тебе».

Я моргнула, желая сдержать слёзы.

— Я услышала тебя, — хрипло прошептала я. — Я услышала тебя.

Его улыбка становилась всё шире и шире, как и шум вокруг нас. Воздух начал сотрясаться от нервного возбуждения, вызванного важностью этого момента, который все мы сейчас разделили.

Тихие рыдания моего дяди выдернули меня из этих чар. Я высвободила свою руку, которая была всё ещё в руке Лиама, и подошла к Джебу.

— Ты знал о том, что задумали Люси и Эверест? — спросила я его.

— Нет, — только и сказал он сдавленным голосом. — Клянусь, я не знал, Несс.

Внезапно он обнял меня, и я ему позволила. Я даже похлопала его по сгорбленной спине.

— Мне так жаль. Так жаль, — повторял он снова и снова.

И я ему поверила.

— Мне так стыдно за то, что они с тобой сделали.

Фрэнк положил руку на плечо Джеба и сжал его.

— Ты испачкал кровью её милую кофточку.

Старейшина улыбнулся, и его морщинки сделались глубже.

Джеб отшатнулся от меня.

— Не волнуйся. Эвелин научила меня тому, как эффективно отстирать кровь с одежды, — сказала я.

— «Кислый» маринад, смешанный с водой, — сказал Фрэнк.

Его ответ заставил меня раскрыть рот, но потом я вспомнила о том, в чём недавно призналась мне Эвелин.

— Спасибо, что привели её в мою жизнь, — сказала я ему.

Джеб так сильно нахмурился, что его лоб покрылся складками.

— Эвелин?

— Мистер МакНамара послал её, чтобы она присмотрела за мной и мамой.

— Что? — Джеб раскрыл рот и поглядел на Фрэнка.

— Несс, пожалуйста, зови меня Фрэнк. Что касается Эвелин, у нас с ней была довольно бурная история, — объяснил Фрэнк, от чего Джеб ещё шире раскрыл рот. По крайней мере, он больше не плакал. — Я задолжал Каллуму, и поэтому должен был присмотреть за его малышкой. Он был хорошим человеком.

При упоминании имени брата, сдавленный звук сорвался с губ Джеба, и он прижал кулаки к своим покрасневшим глазам.

— Я рад, что ты присоединилась к стае, Несс, — Фрэнк коснулся моей щеки, а потом наклонился и поцеловал меня в лоб. — Добро пожаловать в семью.

У меня в животе закружились бабочки, и я с благодарностью улыбнулась ему.

— Могу я вас кое о чём спросить, Фрэнк? Вы бы позволили нам убить друг друга?

Он слегка улыбнулся и сказал:

— А этого ты никогда не узнаешь.

Но я знала. Выражение его лица сказало мне всё, что мне нужно было знать. Фрэнк не дал бы нам пролить кровь. Такое мог сделать только Хит.

После того, как Фрэнк ушёл, я осталась рядом со своим дядей.

— Где Люси?

Джеб прижал ладони к своим покрасневшим глазам.

— Эрик… Эрик… запер её в своём подвале, — слова давались ему с трудом, — пока она не заговорит. Пока не расскажет, где прячется Эверест.

Она бы скорее умерла, чем сдала своего единственного сына.

— А что будет, если она не заговорит?

— Они пустят стаю по его следу.

Я имела в виду, с ней, но я не стала уточнять свой вопрос. Джебу и так было тяжело.

— Тогда будем надеяться, что он ушёл далеко, очень далеко, — прошептала я тихо, но чтобы Джеб мог расслышать меня.

Его опухшие глаза округлились, словно он не мог поверить, что я не была в числе первых, кто хотел перегрызть горло его сыну.

Мне же просто нужны были ответы, а трупы не говорили.

Я одарила Джеба сдержанной улыбкой, и уже было развернулась, но услышала, как он назвал моё имя.

— У меня есть кое-что, что принадлежит тебе, — он запустил руку в карман своих джинсов, достал какой-то ключ и сунул мне в ладонь. — Мне понадобилось пару лет, чтобы накопить денег, но я всё же выкупил ваш дом.

Именно так Люси попала внутрь…

Я отогнала от себя мрачные воспоминания, а он продолжил:

— Он записан на тебя.

— Я не могу…

— Можешь.

— Но мне понадобится много лет, чтобы вернуть тебе деньги.

— Это подарок.

— Джеб…

Он сжал мою ладонь вместе с ключом своими пальцами.

— Я не смог помешать Эйдану убить моего брата. Я не смог помешать Хиту причинить боль твоей матери. И вот теперь я не смог помешать своей жене и сыну воспользоваться тобой и не предотвратил эти ужасные последствия. Позволь мне компенсировать тебе это.

— Но всё это не твоя вина.

— Пожалуйста, Несс. Пожалуйста, прими его. Он в жутком состоянии, но Нельсон сказал, что может тебе помочь. Или, может быть, Август…

— Спасибо.

Его бледные черты лица расплылись у меня перед глазами.

— Что будет с гостиницей?

Он шмыгнул носом.

— Она продолжит работу. Я найму нового менеджера, — он опустил глаза на свои коричневые мокасины. — Возможно, по окончанию лета. А может быть я закрою её на какое-то время. Я пока не знаю.

Я решила, что работа отвлечёт его от размышлений о судьбе его семьи.

— Я помогу тебе.

— Тебе не обязательно…

— Я хочу помочь.

«Могу я теперь заполучить тебя назад?»

Голос у меня в голове встряхнул меня. Лиам не отходил от того места, где я его оставила, но хотя он и был окружён своей стаей, всё его внимание было обращено на меня.

— Ещё раз спасибо за… — я кивнула в сторону своего кулака, — за это. Я не могу выразить, как много это для меня значит.

Джеб выдавил улыбку на своём мрачном лице.

Я прошла между огромных тел и, наконец, дошла до Лиама.

— Эй, сестра от другого отца.

Мэтт крепко обнял меня, так что мои кости захрустели, и оторвал от пола.

— Ты больше не злишься на меня? — спросила я, когда он опустил меня на землю.

— Если ты будешь хорошо обращаться с моим другом, у нас с тобой не будет проблем, Волчонок.

Его предупреждение было завуалированным, но вполне чётким.

Лукас на секунду встретился со мной взглядом. Мы не сказали друг другу ни слова. Несмотря на то, что Лиам сказал мне в машине, я чувствовала, что я была далеко не самым любимым его человеком. Может быть, мы могли в итоге привыкнуть друг к другу. А может и нет. Нам не обязательно было быть лучшими друзьями, но ради Лиама, нам надо было относиться друг к другу по-приятельски.

Лиам схватил пальцами мой подбородок и нежно приподнял моё лицо.

Вена пульсировал на его виске.

«Пошли сегодня ко мне?»

И словно та метёлка для пыли, которая была у меня в руках, когда мы встретились с ним после стольких лет разлуки, голос Лиама заставил всё вокруг исчезнуть: этих неистовых и шумных мужчин, окружавших нас, невыносимую боль моего дяди, странную холодность Августа. Даже мускусный запах мужских тел, казалось, притупился под взглядом тёмных глаз Лиама.

— Хорошо.

Он улыбнулся, а потом поцеловал меня. Свист и ликующие крики раздались вокруг нас. Когда он оторвал от меня свои губы, у меня перехватило дыхание. И я могла бы поклясться, что в этот момент наша с ним связь стала ещё крепче.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations

Заметки

[

←1

]

Querida — (исп.) дорогая. (прим. переводчика)

[

←2

]

Dios mio (испан.) — О, Господи! (прим. переводчика)

[

←3

]

Querida (испан.) — Дорогая (прим. переводчика)

[

←4

]

Un lobo (испан.) — волк. (прим. переводчика)

[

←5

]

Хала — традиционный еврейский хлеб. (прим. переводчика)

[

←6

]

Хашбраун — блюдо американской кухни, представляющее собой мелко порезанный или тёртый картофель, который обжаривается на сковороде, чаще всего в виде небольших оладий или котлет, иногда с добавлением лука, наподобие драников. (прим. переводчика)

[

←7

]

Gracias a Dios — (исп.) Слава Богу. (прим. переводчика)

[

←8

]

Коктейль Манхэттен — в составе данного коктейля сладкий красный вермут и ржаной виски или бурбон, которые смешивают со льдом.

[

←9

]

Маллет — прическа «рыбий хвост», когда волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади остаются длинными.

[

←10

]

Sola (исп.) — в одиночку.

[

←11

]

Mi corazón(исп.) — мое сердце.

[

←12

]

Rota (исп.) — сломанный.

[

←13

]

Мастер-ключ — ключ, который подходит ко всем замкам

[

←14

]

«Que linda» (исп.) — Как красиво.

[

←15

]

*Querida (исп.) — дорогая.

[

←16

]

**Lo siento (исп.) — мне жаль.

[

←17

]

El diablo (исп.) — дьявол.

[

←18

]

Te quiero tanto… (исп.) — Я так тебя люблю.