Кровь, Молоко и Шоколад. Часть первая

Глава 42

Мир Сновидений Фейбл

Джек отпрыгнул, выхватил у Лэдл косу и кончиком острия порезал себе палец.

— Ну, — вздохнул он, — никогда бы не подумал, что сделаю это, но давайте посмотрим, выдержит ли сердце Избранной огонь. Я не собираюсь умирать молодым.

Пример Джека подействовал мгновенно. Все порезали пальцы и смешали свою кровь с кровью Шу. Трава и деревья уже потрескивали снаружи. Сияние огня бросало отсветы сквозь паутину.

Фейбл попросила их взяться за руки и закрыть глаза. Слева от нее был Джек, справа — Мармеладка. Заклинание оказалось довольно трудным для произношения; казалось, оно было на языке, на котором никто никогда не говорил. Фейбл лишь повторяла то, что услужливо подсказывала ей память, словно она была одержима своей темной версией. Она повторяла то, что едва помнила, если это имело вообще хоть какое-то значение.

У каждой магии есть своя цена, — Фейбл ощутила это незамедлительно. Неожиданно ею овладела темная сила. Она почувствовала, как ее душа снова меняется. Вернется ли она в Реальный Мир все такой же наивной девчонкой с двумя косичками, что была прежде. Ужасно, но что поделать. Или это, или Семерых Потерянных вскоре растерзают охотники. Она очень надеялась, что она лишь заново переживает одно из своих воспоминаний, а не меняет исход прошлого. Себе она уже давно призналась в том, что два века назад она использовала зло для защиты от зла. Не удивительно, что жизнь Семерых Потерянных была далеко не долгой и уж тем более счастливой. Ей было любопытно, что произошло с каждым после сегодняшнего дня.

Фейбл произнесла заклинание и попросила всех повторять его за ней. Ее пронзила боль. Каждая пора в ней позволила жестокой тьме просочиться в ее хрупкую душу.

Небо неподалеку зарокотало, и раздался оглушительный удар молнии. То было не из-за огня или естественных причин. Всему виной стало темное заклинание, поднятое со дна самой гиены огненной. Земля под их ногами задрожала, по всему Королевству Скорби прокатилось мощнейшее землятресение. Фейбл услышала, как один из охотников воскликнул:

— Это все кит! Кто-то потревожил кита!

Значит, кит под Скорбью существовал всегда? Неужели заклинание потревожило кита? Что я творю? Боже, помоги мне.

У Фейбл пронеслась мысль, неужели землятресение было по всей Скорби, даже в Королевском замке.

Тело Шу сильно задрожало. Спина выгнулась дугой, невидимая сила подняла ее над полом. Из носа потекла кровь, затем раздался еще один удар молнии. Фейбл не прекратила произносить заклинание ни на секунду. Она не собиралась сдаваться, не смотря на то, что боль была сильна. Позднее им всем придется заплатить за содеянное. И заклинание сработало.

Фейбл ощутила чужеродную тяжесть в своем сердце. Странную тяжесть. Нечто такое, что не под силу измерить человеческим весам. Ее прошиб пот. Впрочем, как и всех остальных. Даже Чудовище задрожало из-за трансформации.

— Где ты, Принцесса Скорби? — бесновался снаружи Локи. Не смотря на то, что именно он приказал сжечь все, землятресение, должно быть, чертовски испугало его. Все стало еще только хуже, когда раздался третий удар молнии и начался дождь, погасив весь огонь.

— Да что ж ты за ведьма такая, Принцесса? — прокричал Локи, и Фейбл услышала женский голос, говорящий с ним. Неужели Королева Скорби тоже снаружи?

Рискнула бы она?

Тело Фейбл разрывало на кусочки от боли. Подняв голову на мгновение, она увидела, как у Серены из глаз идет кровь. У каждого был свой болевой порог. Фейбл восхитилась силой воли Джека. Лэдл же оказалась сильней всех, но это и не было сюрпризом. Гроза прекратилась. Их руки разъединились и они без сил упали на пол, скорчившись.

Локи по-прежнему яростно кричал, разыскивая Шу, еще сильнее разозлившись из-за дождя, который погасил огонь. Фейбл едва-едва слышала женский голос, кажется, это все же была не Королева. Она не знала, кто это, лишь различала обрывки речи.

— Это неестественно, — кричала женщина. — Это Темное Искусство. Ведьме не следует заниматься подобным. Все, кто участвовал в этом, будут навечно прокляты.

Внутри же пещеры, все начали постепенно приходить в себя.

— Сработало? — спросила Серена.

Фейбл кивнула.

— Я чувствую его. — Лэдл прижала ладошки к груди. — Я ощущаю ее сердце внутри меня.

— Начался бы дождь до того, как мы начали все это, — проворчал Джек.

Слабее всех оказалась Серена, но и ей удалось выдавить жалкую улыбку на бледном личике.

— Я тоже ощущаю в себе присутствие Шу. Я ощущаю связь с нею. Я люблю тебя, Принцесса, — обратилась она к девушке, которая была без сознания. — Ты чувствуешь это, Джек?

— Я чувствую, что смог бы съесть большую миску бобов. — Джек поднялся на ноги.

— Так что теперь? — спросила Мармеладка.

Фейбл увидела, что паутина исчезла. И не только. Из-за дождя входов в пещеру стало несколько, причем все в разных направлениях.

— Нужно отнести Шу в безопасное место, — сказала Фейбл. — Необходимо выяснить, что с ней делать дальше после заклинания. — Фейбл не знала, но предположила, что и на Шу это окажет некое воздействие. — Сейчас чтобы добраться до сердца, Королеве придется убить всех семерых. У нас получилось.

Большинство улыбнулись ей. Им удалось сделать нечто мистическое и экстраординарное, тем самых воспрепятствовав Королеве захватить власть, которую она так желала. Они гордились собой и Фейбл. Мармеладка больше не была их лидером. Им стала Фейбл, на кого все сейчас обратили свои взоры. И ей было очень страшно.

Семеро Потерянных начали вытаскивать Шу наружу, шокированные тем, что охотники уже поджидали их. Большинство испугались грозы и сбежали. А те, кто остались, пытались усмирить взбешенных лошадей. Чудовище позаботилось об оставшихся. Лэдл добила тех, кто выжил, ведь ни один меч по силе не сравнится с ее косой. Ее жуткая улыбка испугала охотников.

Джек украл несколько лошадей. Серена пообещала доставить Шу туда, где им всем предстоит встретиться. Джек предложил проверить свой домик на дереве. Если великан ушел, лучшего места, чтобы спрятать Шу и не придумаешь. Фейбл не понимала, каким образом великану удавалось приходить и уходить.

Фейбл забралась на лошадь, ей по-прежнему нужно было разыскать Локи и заполучить его Руно. Хватит ли у нее сил, чтобы осуществить задуманное? Хватит ли ей злобы, чтобы совладать с ним при помощи Темного Искусства?

Чудовище привязало Шу к лошади Серены, он предпочел отвезти Шу сам, но Серена запротестовала. Приготовления заняли какое-то время. Охотники без боя не сдавались, впрочем Лэдл проделала хорошую работу, чтобы задержать Локи.

План пришлось изменить. Джек сказал езжать им к Болоту Скорби, чтобы сбить охотников со следа, в то время как Серена и Фейбл позаботятся о Шу и увезут ее в домик на дереве.

— Держи. — Джек сунул Фейбл в ладонь несколько волшебных бобов. — Посади их также как и я, когда мы убегали от гоблинов, и взбирайтесь на дерево. Надеюсь, великан ушел. Я приду, когда избавлюсь от охотников.

Фейбл кивнула, засовывая бобы в карман.

— Эти бобы вызывают привыкание! — подмигнул Джек, повернулся и и ударил охотника по спине, поманив его тем самым за собой.

Фейбл не стала говорить Джеку, что не знает дороги к домику на дереве. В этом она всецело положилась на Серену. Серена уже запрыгнула на лошадь с телом Шу. Фейбл лишь оставалось следовать за Фениксом к домику на дереве.

Фейбл ехала на пределе своих сил, разрываясь между безопасностью Шу и Руном Локи. Она молилась о том, чтобы их пути с Локи пересеклись, и что у нее хватит волшебных сил, чтобы дать ему отпор. Локи не заставил себя долго ждать, она практически сразу услышала за спиной его сдавленные ругательства и услышала стук копыт его трехглазого единорога.

— Ведьмы! — прогремел он за спиной у нее и Серены.

Казалось, что Локи не попался в ловушку Джека, и он найдет Принцессу Скорби куда бы она ни последовала. Фейбл была напугана и благодарна одновременно. Напугана Охотником, но благодарна за шанс украсть у него Руно.

— Быстрее! — Серена задрожала от страха перед юношей, который однажды уже отрубил ей руки. — Быстрее же!

Они ехали и ехали, пыхтели, потели, ругались и кричали. В планах Фейбл значилось добраться до домика на дереве, вырастить бобовый стебель и помочь Серене с Шу взобраться на него. Потом она бы встретилась с Локи лицом к лицу. Она была уверена, что тот знал лес как свои пять пальцев. Он без боя не сдастся. Но, казалось, Серена сама не знает дороги. Локи стремительно приближался. План пришлось менять еще раз.

— Уезжайте, — крикнула Фейбл Серена. — Возьми вот это. — Она передала ей бобы. — Воспользуйся преимуществом, чтобы найти домик на дереве. Я задержу Локи.

— Что? — ахнула Серена. — Почему?

— Просто сделай это. — Строго ответила Фейбл. — Я смогу с ним справиться. — Слова не имели никакого смысла, но она должна была попытаться. Даже с помощью всей той магии, которой она научилась, как ей справиться с Главным Охотником?

— Ты уверена? — спросила Серена.

— Да. — Не заставляй меня передумать. Я должна достать Руно. — Теперь уходи!

Серена неохотно ускакала прочь. Она сделает это ради Шу, чтобы спасти вначале ее. Но, казалось, она испугалась за Фейбл, она закричала на нее, и позвала с собой. Фейбл же сделала глубокий вдох и попыталась не зацикливаться на плохих мыслях. Так нужно. Она пришла сюда в поисках Руна. Она развернула лошадь, глядя, как приближается Локи. Ей и за миллион лет не пришла бы в голову мысль, что она станет такой сильной.

Глава 43 Дневник Королевы

Лицо, что смотрело на меня, было уродливым, с клыками и зелеными глазами. Оно было настолько страшным, что Ангел отстранился.

И как тут не испугаться?

Это было не мое лицо. Это было лицо русалки.

— Здравствуй, Кармилла, — произнесла русалка. Главная, которую я встретила на «Пекоде». На этот раз она не была такой красивой. Она выглядела, словно морской монстр, изуродованный демоническими глазами и болезненного цвета кожей.

Я подняла голову и увидела десятки других русалок позади нее, окружающих нас внутри кита. Я упала, потрясенная количеством русалок и их уродства. Но не это беспокоило меня больше всего, по крайней мере, не сейчас. Я обернулась к Ангелу. Ужас на его лице…. словно он смотрел Смерти в глаза. Меня озадачило, как такой сильный человек как он мог иметь такую слабость.

Но опять же, кого я обманываю? Русалки сами по себе не пугают его. Он боится того, что они могут делать. Песен, которые они поют. Они снова начали петь эту незапоминающуюся песню. Счастливо напевая, в тот момент, когда их лица снова превращались в прекрасных морских девушек. Они заплетали свои волосы и плавали, напевая в унисон песню, словно они развлекали короля и королеву в каком-то морском замке. Их сногсшибательный вид добавляет ужаса. Как можно бороться с тем, кто выглядит столь прекрасно? Величайшая афера дьявола, которую ему только удалось провернуть в этом мире — выдать себя за кого-то другого.

Я подползла к Ангелу и прислонила его голову к своей груди, закрывая его уши руками. Он был похож на бледного ребенка, дрожащего в моем лоне. Я была, словно его мама, пытающаяся убедить его в том, что этот мир не кишит монстрами.

— Все будет хорошо, — я погладила его, — я обещаю.

— Нет, не будет, — захихикала главная из русалок, прикрывая рот наманикюренными руками, — его мучает жажда, Кармилла.

— Что ты хочешь этим сказать?

— На твоем месте, я бы не подпускала его к себе так близко, — она продолжала хихикать, — потому что, рано или поздно, он захочет твоей крови, дорогая.

Они были правы. Я знала это, но все равно продолжала держать моего дрожащего любимого. Я притянула его ближе, надеясь, что моя любовь способна исцелить его. Разве Амалия Хассенпфлаг не говорила что-то в этом роде?

Из глаз полились слезы, самые горькие за всю мою жизнь. Кого я обманывала? Разве я прежде не видела Ангела на корабле, когда он чуть не причинил мне боль? Но опять же, я сама чуть было не позволила ему. Но то, что он не открыл мне свой секрет, ранило еще больше. Я хотела быть в безопасности. Я не была уверенна, что дала бы ему свою кровь. Я не была вампиром, как утверждал Ночная Скорбь.

Глядя на кишащую поющими русалками воду, я осознала, что не было места, куда я могла бы пойти.

— Сдавайся, Кармилла, — произнесла предводительница русалок, снова вытянув руки. — Она хочет увидеть тебя. Ты принадлежишь нам.

Кажется, все подумали, что я одна из них. Вот только я сама не была уверена, кто я.

— Уходи прочь! — я заорала, — Оставь нас в покое. Кто ты такая?

— Меня зовут Ларк, — она склонила свою голову, словно я была ее королевой, — Сирения Ларк к вашим услугам, ваше Величество.

Глава 44

Мир Сновидений Фейбл

— Локи! — закричала на него Фейбл, наклоняя голову набок. Серена до смерти испугалась, отказываясь уезжать, как ей было сказано. Фейбл возненавидела ее за то, что она не уехала, но с этим она уже ничего не могла поделать. Серена слишком сильно опекала всех.

— Помнишь меня? — крикнула Фейбл Локи. — Ты убил всех в моем городе, Фьюри Телл!

На этот раз она полностью вспомнила. Большая часть памяти вернулась. Труднее всего было ненавидеть Локи. Как я могла ненавидеть его так сильно в прошлом? Вроде все логично, но почему все ощущается так неправильно.

— С превеликим удовольствием. — Усмехнулся он, сияя улыбкой в темноте. — Подай на меня в суд, если чем обидел.

— Я сделаю хуже! — стиснула зубы Фейбл, прикладывая максимум усилий, чтобы не струсить.

Это ненастоящий Локи, Фейбл. Это чудовище из прошлого. По иронии судьбы, если ты ранишь его в этом сне и отнимешь у него Руно, ты сможешь спасти его в Реальном Мире.

— Ха! Если так, почему бы тебе не слезть с лошади и не сразиться со мной, ведьма!

— Нет, не позволю той тьме, что ты навлек на мой город, сиять как ни в чем не бывало, — произнесла Фейбл, пытаясь усмирить свою лошадь. Казалось, ее слова напугали Локи. — Я вырву тебе сердце. — Она просто выигрывала время, чтобы стянуть красное Руно на его запястье.

Наконец-то. За этим я и пришла.

Локи рассмеялся, слишком уверенный, что доберется до нее, в это самое время Принцесса упала с лошади Серены позади Фейбл.

Фейбл обернулась и зашипела на Серену.

— Ты уверена, что сможешь привести нас к дому Джека?

Серена лишь кивнула в ответ, не сводя глаз с Локи. Только сейчас Фейбл поняла, как сильно Серена боялась его, парня, который отрубил ей руки.

Почему же ты просто не уехала, Серена! Подумала Фейбл. Но опять же, как бы она вернулась в домик Джека, если бы Серена не осталась? А еще, тело Шу было приманкой для Локи.

— Послушай, — прошипела Фейбл. — Все будет хорошо. Просто езжай к домику на дереве. Я последую за тобой, вот только удостоверюсь, что Шу ничего не угрожает. Как только мы окажемся там, Чудовище, Лэдл, Джек, Звезда и Мармеладка смогут убить Локи. Семеро против одного.

— Шестеро против одного. — задрожала Серена.

— Знаю. — Кивнула Фейбл. — Теперь, беги!

— Мы разделили ее сердце между собой! — Серена, видимо, испытывала потребность поделиться этим с Локи, прежде чем развернуться и дать дёру. Блестяще. Теперь он знает, что мы сделали. И я подумала, что я еще более наивна, чем она.

Фейбл не стала дожидаться реакции Локи, и поскакала следом за Сереной.

— Ты лжешь! — закричал Локи, его голос был словно осколки разбитого стекла.

— Это правда! — Серена не могла остановить свой словесный понос, пока лошодь уносила ее сломя голову. — Между нами семерыми. Тебе придется забрать его у каждого из нас.

— Ах, вы, гадкие ведьмы! — Норов Локи был сейчас крайне неуправляем. Он помчался следом за ними, рыча, словно хищник. Если ему удастся их догнать, их ждет как минимум убийство, чтобы утолить его гнев.

Фейбл задыхалась. Все пошло не так, как она планировала, план раздобыть Руно пошел прахом. С самого начала, ее действия были случайными. Но она вдруг осознала, что была одной из Семи Потерянных всего пару часов назад. Для нее все произошедшее было даже слишком. Она последовала за Сереной во мрак леса. По мере того как они углублялись, становилось все темнее и темнее. Локи по-прежнему преследовал их.

— Почему так долго? — спросила Фейбл у Серены.

— Я… — Серена заикнулась и начала метаться во всех направлениях. — Думаю… деревья поменяли местоположение. Все не так. Лес ополчился против нас.

— Что? — Сердце Фейбл пропустило удар. Казалось, Локи уже близок. — То есть ты говоришь, что мы…?

— Думаю, мы заблудились, — ответила Серена, наивно останавливая лошадь, весь ужас мира отразился на ее лице.

Фейбл была шокирована. Почему Серена остановилась? Она не казалась такой впечатлительной в Дримори Шу. Что с ней стряслось? Ну, заблудились они, что с того?

Фейбл оглянулась, испугавшись, что Локи у них за спиной.

Глава 45 Дневник Королевы

Первые два дня я могла оставаться с Ангелом на том же плоту. У нас оставалось немного еды, но Ангел не ел помногу и, ко всему прочему, ему нужно было думать о крови. Он превратился в ослабевшую и тусклую версию самого себя. Он зарывался головой в мои руки или в свои, чтобы не слышать русалок. Их песня эхом раздавалась в ките, им доставляло удовольствие делать перерывы тишины, сводя нас этим ещё больше с ума. Иногда они пели в унисон, иногда по отдельности, во всех возможных тонах и темпах. Они останавливались, только для того, чтобы нырнуть в воду за едой, или похихикать пока обрызгивали хвостами друг друга. Иногда Сирения подплывала ближе и разговаривала со мной, советуя мне перестать верить в Ангела и пойти с ними, чтобы встретиться с Безымянной Ведьмой, которая, казалось, восхищена мною.

Я не сдавалась, но я много плакала. С одной стороны, этому виной были страдания Ангела, потому что я кормила его как ребенка; с другой стороны было моё сознание своей полной беспомощности.

Почему я не умела плавать? Почему я не настолько сильна, чтобы убить русалок? И раз уж я настолько слаба и ничтожна, почему чуть ли не всякому было известно мое имя?

На третий день, Сирена объяснила мне, кем были русалки на самом деле. Они были сиренами. Они очень были похожи на русалок. Они жили между Семью морями и играли весь день. У них было одно на уме. Есть.

Но сирены также любили петь. У них были прекрасные голоса. Пение давало им силу и долголетие. Когда я спросила её, почему они не могут просто петь и оставить нас одних, Сирения объяснила, чтобы петь и долго жить, им нужно есть. Только один тип еды поможет: человеческие мужчины.

— Вы усыпляете мужчин своим пением, чтобы потом съесть?

— Чтобы Вы сделали, если бы знали, что только поедание человеческой плоти подарит Вам бессмертие, Ваше Величество? — сказала Сирения. — Мы также поняли, что наша музыка привлекает большинство мужчин. Женщины редко попадают под наши чары. Мы привыкли быть сами по себе и жить на заброшенных островах Семи Морей. Мы привыкли петь возле огня всю ночь напролет, пока наши голоса не соблазнят моряков. Они добровольно приплывают на наш остров. Мы немного играем с ними, перед тем как убить и съесть их.

Я не знала, стоит ли мне верить ей. Я не знала, стоит ли мне верить чему — либо из того, что я услышала. Неужели в жизни встречались подобные противоречия? Красавица, которая была чудовищем? Убийцы, которые убивали не потому что они были сущим злом, а для того, чтобы выжить и жить дольше?

— Почему тогда вы покинули остров? — спросила я. Ангел всё ещё спал в моих руках. Он приобрел запоздалую привычку падать в обморок от музыки причинявшую боль.

— Из-за проклятия Лунной девушки. — Сирена закатила глаза. — Она начала убивать нас одну за другой, Ваше Величество.

— Прекрати называть меня Ваше Величество. — Для меня казалось сущим оскорблением восхваление злой русалки.

— Но Вы — Ваше Величество, Моя Королева. — Она улыбнулась. Русалки улыбнулись. — И так будет всегда. Вы просто еще не знаете об этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Он до сих пор не рассказал Вам, не так ли? — она надулась на Ангела в моих руках.

— Рассказал мне что?

— О пророчестве, — она обменялась жалостливыми взглядами с другими сиренами.

— Что за пророчество?

— Хмм… мне кажется, тогда мне самой придется рассказать. — Она пожала плечами. — Существует пророчество о девушке, Карнштейн, которая полюбит и выйдет замуж за сына короля вампиров, Сорроу. У этой девушки будет решающая роль в истории.

— Продолжай. — Я думала, я начала собирать кусочки вместе, но я была не права. Предстояло открыть еще так много.

— Было сказано, что у нее будет сила закончить засуху семи лет, — сказала Сирения. — Вот почему наша Безымянная Ведьма прокляла твою землю на бесплодие, неурожай на яблоки.

Тишина съедала меня. Я была проклята или же благословлена?

— В день рождения девочки, ни одна другая мать на земле не сумеет родить своего ребенка. Их рождение будет либо задержано, либо их дети будут рождены мертвыми.

Сирения была довольна. Темная волшебная сказка, будто одна из написанных Братьями Гримм годы спустя.

— Поэтому она прокляла нашу землю? — пробормотала я, чтобы русалки меня не услышали. Я мысленно потянулась к воспоминаниям о своих детских годах.

— Конечно, — сказала Сирения. — Безымянная Ведьма хотела найти тебя по своим собственным причинам. Ночная Скорбь похитил тебя позже по тем же причинам.

— Потому что я была девушкой из пророчества, которая влюбилась в его сына, — рассеяно произнесла я.

— Ночная Скорбь хотел превратить своего сына в глупого вампира, чтобы он укусил Вас, потому что пророчество гласит, что это будет лучший способ избавиться от Вас, Ваше Величество, — сказала Сирения. — По преданию, Вы сильнее чем кто- либо думает, даже, несмотря на то, что Вы думаете о себе. Ваше убийство не сработало бы. Но превратить вас в одного из Сорроу покончило бы с проклятием.

— Вот зачем они солгали Ангелу и сказали ему, что думают, что я вампир, — сказала я. — Они хотели соблазнить его укусить меня. Пытаясь облегчить его участь.

— Не думаю, что Ангел поверил этому, — сказала Сирения. — Он спрашивал лишь только почему Вам нельзя смотреть в зеркало— честно говоря, никто не знает почему. — Она показала жестом на свою армию сирен, сейчас стояла тишина: ни пения, ни страшных сказок.

— Поэтому вы не вредите мне? — спросила я. — Вы хотите надавить на меня, — я помнила слова Золушки, — тогда я уступлю и пойду с вами, чтобы спасти Ангела.

— Он ведь до сих пор боролся за Вас, — сказала Сирения. — Вы даже не можете представить, через что он прошел за эти два года. Каждый день его мучили и избивали до полусмерти в башне под палящим солнцем, чтобы заставить его завершить пророчество, укусив тебя. В конце он решил, что не может жить без Вас, и что будет защищать Вас всегда. — Сирения сжала свои влажные губы, надувшись на Ангела снова. — Но какая жалость. Такой слабый и спящий, что прекрасная принцесса. — Она снова захихикала.

— Почему я так важна для Безымянной Ведьмы?

— Этого мы тоже не знаем, — сказала Сирения, приблизившись к бревну и зашептав, — еще она очень требовательная, но достаточно терпеливая, чтобы получить то, что она хочет, да таким способом, каким ей одной захочется. Она живет с очень давних пор и не имеет ничего кроме времени.

Я провела руками по волосам Ангела, раздумывая, что же делать. В ближайшее время нам нельзя было оставаться вместе на одном плоту. Вскоре его охватит жажда, и он против своей воли захочет укусить меня. Я даже не могла сбежать, ведь я боялась воды больше всего на свете.

Неужели мне придется сдаться и пойти с сиренами, только бы спасти Ангела… или же спастись самой? Это лишь еще одна ступень на пути к Башне Сказок.

Но с какой стати я должна продолжать жертвовать собой: сперва, ради моей родины и моей семьи я отказалась смотреть в зеркала; затем предать своего возлюбленного ради Безымянной Ведьмы, которая наверняка желает мне зла.

— Ты так и не сказала мне, почему так важно, чтобы Карнштейн вышла за Сорроу, — сказала я Сирении.

Она посмотрела на меня, словно в этом был хоть какой-то здравый смысл.

— Но Ваше Высочество, разве Вы не знаете? — подмигнула она. — Ваш отпрыск. Родится еще одна девочка, дочь Кармиллы Карнштейн и Ангела фон Сорроу.

— У нас будет девочка? — я улыбнулась сквозь всю мою печаль.

— Возможно, даже две, — сказала Сирения, и махнула рукой, словно это было пустяком, — Кто беспокоится о цифрах? Дело в том, что одна их них действительно, действительно угроза для Скорби.

— Насколько сильная?

— Ваше дитя, Кармилла, сказано, что у него будет сила, настолько неизведанная, что она уничтожит не только всех вампиров в мире, но и все зло.

Глава 46

Мир Сновидений Фейбл

— Где он? — с ужасом в глазах спросила Сирена. Фейбл видела, как вздымается и опускается ее грудь, глаза вглядывались в ночной мрак в поисках парня, который не так давно отрубил ей руки.

— Не знаю, Серена. — Фейбл поняла, что она напугана не меньше ее. Она напомнила себе, что если Локи убьет ее в этом сне, там, в Реальном Мире, в подвале придется ставить еще один гроб. — Проблема сейчас заключается в том, что мы даже не знаем, с какой стороны он нападет на нас, — сказала ей Фейбл.

Она посмотрела на густые деревья, окружающие их. И как только люди находят дорогу в таких лесах?

— Быть может, он не будет нападать на нас, — предположила Серена. — Быть может, с ним что-нибудь произошло. Ведь что-то же его задержало?

— Локи любит играть в игры, помнишь? — сказала Фейбл, удерживая свою испуганную лошадь.

— Похоже, на этот раз ему не до игр. Должно быть, что — то произошло.

— Позволь мне посмотреть, — неохотно предложила Фейбл. Оказалось, что Локи хорош в различных ловушках и уловках. Но почему? Он же ведь сильный и злой, что может в мгновение ока прикончить их обеих. Бессмыслица какая-то.

— Будь осторожна, Фейбл, — произнесла Серена. Фейбл медленно направилась к деревьям.

— Кстати об осторожности. — Фейбл остановилась и обернулась. — Что произошло со мной за последние три месяца? — Если уж она взялась рисковать собой, высматривая Локи, тогда она предпочла бы узнать.

— Ты ведь знаешь, что произошло, — ответила Серена, морщась. — Ты же сама рассказала мне детали.

Фейбл вздохнула.

— Напомни мне, пожалуйста.

Серена выглядела озадаченной.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе обо всем, что произошло с тобой? Прямо сейчас? Это вообще-то долгая история.

Казалось, у Фейбл нет выбора. Серена уже что-то заподозрила из-за поведения Фейбл. Лучше оглядеться в поисках Локи.

Лошадь Фейбл везла ее через непроходимую чащу в темную часть леса. Из-за плохого зрения, она чувствовала себя ужасно. Но вскоре она поняла, что на земле что-то лежит.

Фейбл прищурилась, но увидела ничего кроме силуэта. Она продолжила прищуриваться, пока увиденное не обрело смысл. Она смотрела на единорога Локи, лежащего на земле. Мой Бог! Одна из ног была отрублена.

Бедняжка. Лошадь Фейбл попятилась. Она потуже сжала поводья, продолжая щуриться. И не зря. Приглядевшись, она увидела на земле Локи, он был без сознания. Неужели кто-то отрубил ногу его единорогу и… убил его?

— Фейбл! — взволнованно окликнула Серена издали.

Фейбл развернулась и поскакала быстрей ветра. Если кто-то или что-то убило Локи, против этого ей не выстоять.

— Кто-то отрубил ногу его единорогу, — подъехав, сообщила она Серене. — За мной!

Но Серена на осталась на месте.

Проклятье, Серена.

— Ну, же! — закричала Фейбл, наклоняя голову.

Серена стояла парализованная, показывая на что-то за деревьями. Фейбл пришлось остановиться и обернуться.

Она увидела, что это было. Фигура, одетая в черное, промелькнула во мраке. Должно быть это тот, кто убил Локи. Серена села к ней на лошадь, показывая на нечто.

— Вперед, — закричала Фейбл и пришпорила лошадь. Лошадь запротестовала, но побежала.

— Не оглядывайся, Фейбл, — крикнула Фейбл, пока они мчались. — Нельзя медлить. Мы встретимся с Джеком, даже если ради этого придется вечно бродить по лесу.

Серена кивнула, ничего не ответив.

Немного погодя лошадь Фейбл обо что-то споткнулась. Она подлетела в воздух, захваченная врасплох, затем упала, ударившись оземь. Миниатюрность Фейбл сыграла ей хорошую службу в ловкости. Она ударилась не очень сильно. Она стряхнула грязь с колен и головы и встала на четвереньки, оглядываясь в поисках лошади. Серена лежала без сознания рядом с трехногой лошадью Фейбл.

«Что? Я на что-то налетела? Кто отрубил ноги моей лошади? Кто-то отрубил ноги и лошади Серены. Кто это был? Что за человек в черном?»

Она вспомнила о Шу. Все еще ощущая головокружение, Фейбл поползла к ней. Та лежала в нескольких футах, распростершись на земле. Фейбл ползла и ползла.

«Что произошло? Как все покатилось ко всем чертям так быстро? Я всего лишь хотела спасти Шу и Локи».

Она поползла быстрее, надеясь, что с Шу, которая все еще пребывала в коме, ничего плохого не стряслось. Но Фейбл так и остановилась на четвереньках. Очень медленно она поднялась на ноги. Что-то темное приближалось к телу Шу.

Глава 47 Дневник Королевы

Четвертый и пятый дни были худшими. Кроме того, что мы голодали, Ангел и я жили на противоположных сторонах плота. Всё, о чем он мог думать, всё, чего он хотел и жаждал, была моя кровь.

Ангел повторил несколько защитных заклинаний, которым научила его Амалия Хассенпфлаг, заклинания, которые успокоят зверя внутри в него. Это не продлилось долго, впрочем благодаря им, мне удалось расслабиться на несколько часов в течение дня. Потом он пытал удачи, стараясь уплыть, пока сирены притворялись спящими, лишь затем, чтобы понять, что все это ловушка. Они просыпались и начинали петь, пока он находился под водой.

Однажды, его тело настолько оцепенело, что я подумала, будто он вот-вот утонет. Я протянула ему руку помощи, чтобы он забрался обратно на плот. Как только он выбрался из воды, я снова перебралась на противоположный край.

Вот так мы и жили внутри кита. Мы были возлюбленными. Врагами. Заколдованными. Проклятыми. Нас охватило чувство, которое было запретным. Мы делили с ним плот, но все же оставались чужаками в разных кроватях.

Мы были окружены русалками. Нет, на самом деле, кровожадными сиренами. Мы слушали их музыку, но для души она была губительной. Мы были молоды, но ощущали себя глубокими старцами. В принципе, мы жили в сказке, вот только она была мрачной и темной.

— Иди с нами, Кармилла, — сказала Сирения, — Мы не раним тебя. Мы сделаем тебя королевой.

— Ты будешь править миром, — предложила другая сирена позади.

— Ты будешь держать луну в одной руке, и солнце в другой, — искушала меня третья, — Ты станешь жизнью.

— Ты будешь Смертью, — завыла четвертая.

— Ты сможешь жить вечно, — сказала пятая.

— Ты будешь иметь все, что пожелаешь, — сказала шестая.

— Ты сможешь чувствовать радость! — произнесла седьмая.

Я ничего не ответила. Я свернулась в позе эмбриона на краешке плота, заключенная между страхом воды и депрессией Ангела. Краем глаза, я видела, как он истязает себя. Он достал из моря рыбий скелет и ранил себя острыми костями. Это было безумие. Думаю, он делал это, чтобы усмирить зверя внутри себя, не кусать девушку, не смотря на пророчество, и тем самым свести всю надежду на хороший конец к нулю.

Я закрыла глаза, дрожа от холодного ветра.

— Почему ты так поступаешь? — начала Сирения. — В мире не существует добра или зла. Нет такого понятия. Лишь ты и твои решения. Тебе не нужно принимать ничью сторону. — Проклятая сирена снова начала напевать мелодию.

— Прекратите! — заорал с другой стороны Ангел.

— Что это за мелодия? — спросила я, надеясь вытянуть побольше информации из русалки. — Почему я не могу ее вспомнить?

— Потому что у Вас к ней не было иммунитета, — ответила Сирения, наконец, открывая одну из тайн. — Если Вы вспомните эту мелодию, Вы сможете перепеть ее, быть может, даже изменить немного, чтобы она не оказывала на Вас подобного эффекта. Если слушать ее слишком долго, она надоест. Что же тогда станет с Ангелом?

— А еще, — продолжила другая сирена, — раз Вам не под силу сыграть ее, Вы не сможете обратить ее против нас!

— Тссс! — Сирения обернулась и ударила русалку по прекрасному лицу. Кажется, она раскрыла секрет, о котором мне не было положено узнать. Если бы я только смогла сыграть эту мелодию, я бы враз отделалась от русалок.

Но почему она не причиняет вреда им, когда они ее поют? Наверное, она не вредит тому, кто ее поет, только тому, кто ее слушает.

Сирения снова повернулась ко мне, делая любезное выражение лица, словно она заботилась обо мне.

— Если вы позволите Ангелу укусить Вас, всему придет конец. Вы оба станете вампирами и эта мелодия уже никогда не навредит вам, потому что вампиры не восприимчивы к ней.

— Я не позволю ему укусить меня! — закричала я. На самом деле, крик вышел слабым. Тонкий голосок, ослабевший от голода, стресса и безысходности.

Ангел ахнул.

— Не провоцируйте его, — захихикала Сирения. — В любом случае, — она всплеснула руками, — Безымянная Ведьма — наилучшее для Вас решение. Она даст вам то, чего вы так хотите.

— Если вы хотите, чтобы я встретилась с этой вашей ведьмой, тогда почему вы силком не оттащите меня к ней? — проревела я из последних сил.

— Они не могут, — ответил Ангел, едва держась на ногах. Он не смотрел на меня. Один мой вид мог спровоцировать его голод. Он был все тот же Ангел, только постарел на миллионы лет.

В его волосах стали заметны седые пряди.

— Они теряют свою силу из-за моря. Они могут умереть, если посмеют взобраться на этот плот. — Он сжал кулаки. — Если бы у меня только была сила сразиться с ними.

Не смотря на то, что Ангел был не в лучшей своей форме, сирены отплыли подальше. Как бы мне хотелось подманить их поближе. Но как?

— Ну, он прав. — Равнодушно ответила Сирения, поглядывая на свои ноготки. — Поэтому мы окружили тебя на плоту. Ты с него не сбежишь, но и живыми вы с него не выберетесь.

На шестой день, я лежала на спине. Ноги и руки отнялись, во рту пересохло. Я пробовала пить китовую солоноватую воду, но это не помогло. Если Ангел нападет на меня, я ничего не смогу сделать. Я едва вижу.

Где он? Может, в другой части плота?

— Я верю в тебя, Ангел, — медленно произнесла я, с каждым слогом груз на плечах становился все тяжелее.

Он не ответил, но зато я расслышала его слабое дыхание. Самоистязание, должно быть, лишило его сил, это хорошо. Тогда у него не будет сил укусить меня.

— Расскажите мне поподробней об этой мелодии, — попросила я, проверяя, здесь ли сирены, перед глазами все расплывалось.

— Ее создали много веков тому назад, — ответила Сирения, будто рассказывая мне сказку на ночь. — Однажды, Человек с Флейтой был обманут теми, кто утверждал, что знают Слово Божье.

— Крысолов, — сказала я.

— Значит, ты знаешь, с чего началась эта история, — сказала она. — Крысолов создал мелодию, чтобы угождать своим прихотям. Мы знаем об этом совсем немного, и лишь немногие могут играть на Поющих Костях, и эти самые кости разбросаны по всему миру.

— Вроде той, что у Капитана Ахава?

— Да, вроде той, — ответила Сирения. — Не спрашивай меня, как он нашел ее. Ахав — дурень. Он хочет найти Башню Сказок.

— Нет, — запротестовала я. — Он сказал, что хочет найти кита. Сказал, что его не интересует Башня Сказок.

Сирения рассмеялась над моей наивностью.

— Все хотят найти Башню Сказок, потому что всем хочется отыскать Землю Обетованную, где можно жить вечно в мире, не ведая войны. Разве не поэтому Вы хотите повстречать Леди Шалот?

— Уверена, что Капитан Ахав говорил мне, будто ищет кита.

— Какое вам до этого дела, Ваше Величество? — сказала Сирения. — Вскоре вам предстоит сделать выбор. Очень скоро, Моя Королева.

— Перестань называть меня своей королевой.

— Но так и есть, — ответила Сирения. — Судьбу изменить нельзя.

Упоминание о Судьбе навело меня на одну мысль. Что если это единственно верное решение?

— Шесть дней, Ваше Величество, — прошептала Сирена, склоняясь к моему уху. — Все свершиться на этом же плоту через шесть дней. — Ее злобный голос был мелодичным. — Самое большое — семь дней. Никому не удавалось продержаться дольше семи дней.

— Почему? Что произойдет через семь дней?

Сирения не ответила мне. Она вздохнула. Я склонила голову набок, чтобы посмотреть на нее. В ее руках что-то было. Что это? Кости? Человеческие кости?

— С ними произойдет вот это, Ваше Величество.

Она улыбнулась.

— Кит, по имени Моби Дик, сильным потоком воды вычищает все остатки еды каждые семь дней.

Никто не сможет пережить этот потоп, если только он не русалка, конечно же. — Захихикала она. — И не имеет значения, как эти кости заиграют после вашей смерти, музыкой насладиться вы уже не сможете.

Глава 48

Мир Сновидений Фейбл

Фейбл по-прежнему во все глаз смотрела на темный силуэт, парящий над телом Шу. Он был одет в черный плащ. Казалось, у него нет глаз. Нет души.

Фейбл поежилась. Она подвела своих друзей: Локи и Шу… и, вообще-то, Серену. Но она чувствовала, что должно произойти нечто ужасное. Разве не это чувство преследовало ее еще с момента пробуждения в Реальном Мире?

— Ты жалкая тупая девчонка! — зарычала позади нее женщина.

Фейбл вздрогнула, оказавшись между двух зол. Впрочем, она предпочла пододвинуться поближе к женщине. Человек в черном плаще казался куда страшнее.

— Что ты натворила? — продолжило существо позади нее. Определенно голос женский, но она выглядела несколько…. На что же Фейбл смотрела? Деформированная, маленькая, но очень широкая фигура, похожая на женщину. У нее было некрасивое лицо и кривой нос: длинный и изогнутый с двумя большими волосатыми отверстиями. Из-под ее плаща показались куриные ноги.

Фейбл ахнула и непроизвольно сделала шаг назад. Куда же ей бежать?

Беги отсюда, промелькнуло в голове, но в последнюю минуту она отбросила эту мысль. Она ведь пока дышит, не так ли? Тогда она будет драться до конца. Она задумалась в поисках волшебного заклинания, чтобы сразиться с этим существом. Но на ум ничего не пришло. Ей словно рот паутиной залепили. Заклинание разделения сердца сейчас оказалось бесполезным.

— Что, во имя Крысолова, ты сделала? — Существо/женщина просеменила к неподвижному телу Шу. Фейбл отпрянула, когда та проходила мимо, заметив, что человек в черном плаще исчез.

— Что ты наделала? — повторила женщина, подняв Шу на руки, причитая, словно мать, потерявшая своих детей. Как такое чудище могло жалеть Шу? Зачем она задавала этот вопрос Фейбл? Риторическим он не был. Она, правда, хотела знать ответ.

— Я… — Фейбл колебалась. — Я использовала заклинание.

— Заклинание? — Уродливое лицо женщины стало еще уродливей, почти как у гоблина. — Какое еще заклинание?

Фейбл откашлялась. Кем была эта женщина? Неужели она, правда, хотела помочь Шу?

— Заклинание. — Фейбл пожала плечами. Как ей объяснить, что она не знает, откуда узнала об этом заклинании? — Которое разделило сердце Шу между нами.

— Нами?

— Эммм, Семерыми Потерянными. — Зачем она это сказала? — Элис! — Она вскинула голову к пышным кронам деревьев над своей головой. — Чармвилль! — завопила она. — Кто-нибудь, помогите мне!

— Что ты сделала, ты, маленькая, дрянная ведьма? — Женщина, наконец, обличила свою темную сторону. Казалось, ей есть дело до Шу, но она явно не была добренькой. Господи Боже, от нее так плохо пахло, тухлой курицей и… кровью. — Тебе хоть известно, на каком языке это заклинание? — Женщина разговаривала с Фейбл так, будто бы знала ее давным-давно. Затем, она бросила Шу наземь и схватилась руками за голову, словно скорбящая мать на могиле. — Милейшая моя Королева Скорби, простите мне глупость этой девчонки, — воскликнула она.

Королева Скорби?

Фейбл стояла, недоумевая. Почему эта женщина так испугалась? Почему ее так волнует это заклинание?

— Посмотри только, какая Принцесса бледная, — продолжила женщина.

Фейбл заметила, что Шу стала бледнее обычного. В Реальном Мире, в качестве вампира-полукровки она всегда была бледной. Но сейчас ее бледность стала отчасти голубоватой, а кожа по необъяснимым причинам начала дрябнуть. Неужели Фейбл что-то напутала с заклинанием? Не об этом ли говорила ей женщина?

— Как давно ты произнесла заклинание? — спросила женщина.

Фейбл не стала отвечать. Эта женщина выглядела так, словно хотела обидеть Шу.

— Твои друзья умрут, если не скажешь, — прорычала женщина.

— Около десяти минут назад. — Сдалась Фейбл, она начала волноваться. Не смотря на все их различия, казалось, они обе сейчас пекутся о безопасности Шу.

— Тогда еще есть надежда, — сказала женщина.

— Надежда на что? — спросила Фейбл, бросая взгляд на Серену, которая все еще была без сознания.

— Ты перепутала заклинание. Это одно из самых сложных, чтобы запомнить его наизусть. Оно написано на древнем языке Тоски, так что ничто из тобою сказанного не было тем, о чем ты, по-твоему мнению, думала. Слова звучат как другие слова, и ты не знаешь наверняка, ты, дрянная ведьма.

— Но я ощущаю вес ее сердца в своей груди. — Фейбл дотронулась до своей груди. Это была правда. Она почти не имела власти над заклинанием в пещере, но она на самом деле почувствовала, что ее сердце стало тяжелее.

Она не знала, как объяснить все это, но это была правда. Это напомнило ей о том, как Шу утверждала, что ощущает любовь к Локи в своей сердце там, в Реальном Мире. Сейчас казалось смешным и бессмысленным, но теперь Фейбл поняла.

— Быть может, это правда, впрочем, я не уверена, — ответила женщина. Она достала огромный сверкающий нож и направила его на Фейбл. — А вы себя не спрашивали, как Принцесса Белоснежка будет жить после трансформации? Если она отдаст каждому из вас по частичке своего сердца, тогда чье же сердце будет биться в ней, пока она не соберет все части назад?

Фейбл открыла рот от собственной наивности. Это имело смысл с логической точки зрения. Но какая может быть логика, если все это сон?

— То есть, у нее сейчас внутри нет сердца? — Фейбл чуть не ударила саму себя за вопрос. Конечно же, нет. — Но… — Она потеряла дар речи, на глаза навернулись слезы.

Неужели я убила Принцессу Скорби? Вместо того, чтобы спасти ее и Локи, я ее убила?

— Тебе не стоило разучивать это заклинание, никогда!

— Я не помню, откуда я узнала его. — Из-за слез Фейбл начала икать. Она все испортила. Не было никаких сомнений. Она не заслужила быть одной из Семерых Потерянных.

— Не лги мне, — закричала женщина. Двигалась она медленно, но весьма театрально и переигрывала. От ее воплей птицы вспорхнули с деревьев и улетели. — Ты меня знаешь. Я не люблю, когда ты мне врешь!

— Что? — огрызнулась Фейбл, больше не в силах все это терпеть. — Я вас даже не знаю. Кто вы такая?

— У нас нет времени играть в игры, Фейбл. — Она начала перетаскивать Шу на другое место. — Нам нужно найти сердце для Принцессы Скорби прямо сейчас, или она умрет.

Нам? подумала Фейбл. Значит, у нее все еще есть шанс все исправить? Но погодите…

— Кто вы такая? — Топнула она ногой и прорычала на уродливую женщину.

— Говоришь, что не помнишь меня? — Женщина, кажется, поморщилась, но по ее чертам лица было трудно сказать. — Да что с тобой случилось? Я — Баба Яга.

Глава 49 Дневник Королевы

Я сделала это на седьмой день.

Ангел сидел на краю плота, уставившись на меня алыми глазами. Более он не был собой. Все то хорошее, что осталось в нем, удерживало его от того, чтобы напасть на меня, словно леопард на жертву. Мне не хватило мужества выдержать его взгляд. К концу дня мы погибнем внутри кита. Или так, или он укусит меня и положит конец всему добру, что я привнесу в этот мир, если только пророчество окажется правдой. Или же я могла просто сдаться русалкам и позволить им отвезти меня к безымянной ведьме, не зная, что она уготовила для меня, разлучившись с Ангелом.

Я решила, что правильней будет осуществить пророчество. Я сердцем ощущала, что это верный выбор. А я ни на что так не полагалась в этом путешествии, как на свое сердце. Порой, оно подводило меня, но в большинстве случаев оказывалось право.

Однажды у меня будет ребенок или дети от Ангела, который избавят наш мир от всякого зла. А пока мне нужно быть сильной.

— Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество, — звала меня Сирения. — Вам не кажется, что на этот раз Вам следует все же пойти с нами? Вам ведь не захочется попасть к киту на обед?

— Я пойду с вами, — ответила я. Ангел, не отрываясь, смотрел на меня. Он ухмылялся, словно собирался напасть на меня прежде, чем я сбегу с русалками.

— Мудрое решение, Моя Королева, — сказала Сирения, и протянула мне руку. — Позволите?

— Но сперва, мне нужно, чтобы вы помогли мне кое с чем, — ответила я.

— К Вашим услугам, Моя Королева. — Она склонила голову. Сирены за ее спиной выглядели взволнованными.

— Судьба.

— А что с ним?

— Он ваш повелитель, верно?

— Ну… — на лицах сирен проступило отвращение. — Он повелевает нами. Видите ли, он обладает силой над многим в этом море. Хвала Господу, что Моби Дик ему неподвластен. Нам не нравится Судьба, но нам приходится притворяться. А вот безымянная ведьма нам по душе. — Ее лицо засияло. — Она не живет в море, поэтому с ней Вы будете в безопасности, подальше от Капитана Крюка.

— Не могу, — ответила я. — Я продала ему свою душу.

— Что? — вскрикнули сирены. Они отпрянули от меня, сморщив носики. — Зачем Вы так поступили? Когда Вы успели?

— На «Пекоде», — солгала я. — Прямо после урагана. Вы все испугались и уплыли. У меня не было выбора.

— Ну, тогда Вы сможете вернуть свою душу в течение семи дней, — сказала Сирения, словно я уже знала об этом.

Я подавила улыбку. Не знаю, что я делала в тот момент. Я просто хотела отделаться от них, угодив в лапы Судьбы.

— Точно, — сказала я. — Вы должны доставить меня к нему. Я продала ему свою душу в то утро, когда утонул «Пекод». Сегодня мой последний шанс. Вы мне поможете?

— Конечно, — сказала Сирения, снова приблизившись ко мне. — Бедняжка, продали свою душу Судьбе. — Они окружили плот. — О чем Вы только думали? Разве Вы не знаете, что произойдет с Вами в будущем, продай Вы ему свою душу? Он ведь питается людскими страданиями.

— Я не могла рассуждать трезво, — ответила я. — Как тогда, когда я отказалась встретиться с безымянной ведьмой. Теперь я сожалею об этом.

— Мы прощаем Вас, Моя Королева, — сказала Сирения. — Она тоже простит Вас.

Все оказалось проще простого. Но это сработало. Сирены были злыми, безжалостными и хитрыми, но они все равно оставались сиренами. Они практиковали то, как я уже позднее узнала, что называли всеобщим грехом: глупость.

Они соорудили для меня плот. Я ушла от Ангела, не обернувшись, в противном случае они распознают мою слабость и заподозрят меня в обмане. Если все пройдет удачно, я еще вернусь к нему.

Пока сирены гребли, они напевали свои русалочьи песенки. Забавные, смешные и бессмысленные.

Мир оказался безумнейшим местом. Боги прятались за личиной зла. Счастливые концы были всего лишь сказкой. Выживание требовало каждодневного труда. Ни черного, ни белого. Большинство вещей скрывались за вуалью серого. Не существовало оттенков шоколада или молока. Повсюду властвовала кровь, цвет жизни. Кровь хороша только тогда, когда дана тебе во спасение жизни, но берегись, если ты растратил ее слишком много. Я потихоньку училась играть в жизнь. Порой у меня все же возникало ощущение, что в этой игре я так и останусь новичком.

Вцепившись в свой мешок, я позволила им отвезти меня к Веселому Роджеру. Я подумала, что, наконец, поняла предназначение мешка, который Зола дала мне. Она сказала, что ей не интересно, что там внутри, зато интересна ценность самого мешка; ее мать дала его ей много веков назад. Мне также было не интересно, что внутри, хотя Капитан Ахав утверждал, что я смогу вызвать Лунную Девушку при помощи этого. Мешок придавал хоть какое-то значение моему путешествию. Если бы не он, я не смогла бы бороться с судьбой. Существовала некая вероятность, что однажды я смогу отдать его Леди Шалот, и поступить тем самым правильно, получить вознаграждение на всю свою оставшуюся жизнь.

Я ощущала, как он греет мой живот, взбираясь на судно Капитана Крюка. То, что я собиралась сделать, было совсем неправильно. Но на данный момент, это было единственно верное решение. Пока что.

Сегодня я решила выжить. Я выбрала меньшее из двух зол. Завтра мне предстоит еще одна схватка. А после еще одна, и я не намерена сдаваться.

Глава 50

Мир Сновидений Фейбл

— Для того, чтобы Принцесса Скорби могла жить, нам нужно временное сердце и оно нужно нам прямо сейчас. — Баба Яга взмахнула своим сверкающим ножом в сторону Фейбл. У них не было времени обсуждать, что только что произошло и что происходит сейчас. — Нам нужно немедленно разрезать ей грудь и вложить сильное сердце, пока мы не соберем частички ее сердца от каждого из вас!

Фейбл поняла, что теперь ей и Бабе Яге нужно работать сообща, чтобы спасти Шу, у каждого были на то свои причины. Фейбл хотела спасти друга, которого любила и удостоверится, что они будут жить с Локи, может быть даже, долго и счастливо в Реальном Мире. Баба Яга хотела спасти Шу для Королевы, чтобы та смогла однажды завладеть ее сердцем.

— Может, возьмете мое сердце? — спросила Фейбл, не совсем уверенная в искренности своего предложения.

— Я бы разрезала тебя на кусочки и пожарила в своем подвале прямо сейчас, — ответила Баба Яга. — Твое сердце не подойдет. Не подойдет даже сердце этой стеклодувщицы, что лежит на земле.

Серена определенно заснула далеко и надолго. Фейбл задумалась, почему их сердца не подходят, чтобы спасти Шу.

— Ваши сердца не подойдут, потому что если заклинание сработало, тогда они весят больше двадцати одного грамма, — объяснила Баба Яга. — И всепотому что этой глупой вселенной требуется соблюдать баланс, Шу нужно сердце весом двадцать один грамм, чтобы остаться в живых.

— Вы имеете в виду парня или девушку шестнадцати лет или даже старше? — Фейбл вспомнила разговор Семи Потерянных.

Но если вселенная требовала баланса в определенном весе сердца, что тогда случится с ними, ведь они осмелились выступить против? Лэдл была права, когда сказала, что для Семи Потерянных последствия могут оказаться плачевными. На волнения времени не осталось. Им нужно было немедленно спасти Шу.

— Сколько у нас времени? — спросила Фейбл.

— Не уверена, но попытаться стоит. Вот только примет ли она новое сердце или нет, — ответила Баба Яга, укладывая Шу в специальную позу для ритуала. Больше было похоже на операцию по пересадке сердца в Реальном Мире. — Ох, Королева Скорби, простите меня, — причитала Баба Яга. — Королева выпьет мою кровь и уж точно искупается в ней с молоком и шоколадом, после того как узнает, что произошло с ее дочерью.

Она пнула Шу своей куриной ногой, надеясь, что та просто очнется.

— Думаешь, я пытаюсь спасти ее жизнь, потому что она мне нравится? — Она взглянула на Фейбл. — Я должна спасти ее, так что мы вернем ее назад, или же Королева никогда не сможет завершить превращение. Она проведет остаток жизни, выпивая кровь юных девушек, чтобы оставаться красивой… или хотя бы на половину красивой.

— Дайте мне пару минут, — сказала Фейбл. — Я — быстрый бегун. — Раз уж Баба Яга поотрубала ноги лошадям, так что ими не воспользуешься… да, это сделала Баба Яга, разве нет? Фейбл пришлось бежать. — Я вырву сердце первому, кого встречу. — Она сама не поверила, что только что сказала. Без сомнений, с ней уже что-то было не так.

Глубоко внутри себя она ощущала присутствие тьмы. Те заклинания, должно быть, изменили что-то в ней. — Вы уверены, что это не обязательно должно быть сердце девушки? — спросила она, готовая сорваться на бег.

— Нет, — раздался спокойный голос из темноты. Фейбл замерла. То был не голос Бабы Яги. — Сердце молодого человека подойдет идеально, — продолжил голос.

Фейбл услышала, как что-то тащат по грязной земле, словно у говорящего был тяжеленный мешок. Это была женщина. Не будь Фейбл такой измученной, растерянной и подавленной из-за провала своей миссии, она бы узнала ее немедленно.

Фейбл обернулась, увидев, что Баба Яга упала на колени, прося милости, когда человек в черном плаще приблизился к ней. Баба Яга будто бы умоляла его. Погодите. Это не Баба Яга отрубила ноги лошадям. Это был мужчина в черном плаще. И это был даже не мужчина. Это была женщина.

Женщина остановилась над телом Шу, ее походка была даже слишком уверенной. Она подождала нужного момента, чтобы стянуть капюшон. Фейбл в изумлении уставилась на Королеву Скорби.

Глава 51 Дневник Королевы

Судьба посиживал на плетеном стуле. Легкие волны раскачивали его корабль. Не отрывая от меня глаз, он хлебнул эля. Он был счастлив, горд, словно свершилась мечта всей его жизни. Я одиноко стояла, стиснув в руке мешок, думая, чем же все это закончится. Я снова будто оказалась дома, в Штирии и со мной снова обращались как с принцессой. Люди стекались со всей Европы, чтобы благословить меня и поцеловать мою руку. Впрочем, я не ощущаю себя благословленной.

— Я видел с тобой русалок, — сказал он, поглаживая свою заплетенную в косу бороду.

— Я солгала им, — отвечаю я. — Они думают, что я продала тебе свою душу и теперь пришла, чтобы вернуть ее обратно. Они полагают, что я могу вернуть душу в течение семи дней.

— И ты знаешь, что это не так, верно?

— Наверное, — ответила я. — Почему никому не дозволено вернуть свою душу в течении семи дней? Да, ты злой человек, зависимый от печали. Мне с трудом верится, что ты бы так легко ее отдал.

— Печаль для меня что наркотик. — Глаза были сонными, но внимательными. — Даже выразить не могу, как сильно я люблю ее! — Он топнул ножищей по палубе корабля. — Все эти катастрофы, смерть, голод, крики, боль. Как сладко. Порой, мне хочется, чтобы какой-нибудь волшебник изобрел волшебный шар, в котором бы показывали человеческие страдания. Снова и снова. Тогда, мне незачем было бы покупать все эти души, — весело проревел он.

Я ничего не сказала. Я была овцой, ожидающей своей очереди за дверью скотобойни.

— Значит, ты их одурачила? — Казалось, на мгновение он задумался о чем-то. — Мне всегда нравились умные женщины. Стало быть, сейчас ты все же согласишься продать мне свою душу?

— У меня нет выбора, — объяснила я. — Или же я позволю любимому укусить себя и тогда конец пророчеству, или же меня через семь дней погубит кит. Или же вообще сдаться безымянной ведьме, о которой я даже ничего не ведаю.

— Ах, — вздохнул он. — Безымянная ведьма. Кто знает, кто она такая на самом деле? Прошу, продолжай.

— Русалки сводят нас с моим возлюбленным с ума, оказывая на нас постоянное давление. По иронии судьбы, ты моя последняя надежда. Знаю, я проживу жизнь в горестях, после того, как продам тебе свою душу, но это мой единственный способ уйти от кита и русалок.

— Хмм… — он остановился, играя своей бородой, — Скажи мне, Кармилла. Что заставляет тебя оставаться такой сильной?

— Ты думаешь, я стала сильной? — я нервно хихикнула.

— Так и есть. Просто ты не знаешь этого, — сказал он, почесывая голову крюком. — Когда тебя окружает горе, ты даже порой не сознаешь того, насколько ты сильна на самом деле. Потому что ты в шоке под воздействием всех тех событий, что происходят с тобой. Фактически, ты идешь вперед, не оглядываясь на всех тех, кто корчится от боли, в то время как ты — нет.

— Разве?

— Разве ты этого не видишь? — сказал он. — Разве ты не видишь, что большинство людей на «Пекоде» умерли, а ты — нет? Не думала о том, что многие погибали внутри Моби Дика, а ты — нет? Ведь это не твои сейчас обглоданные кости в руках русалок. Вот она ты, живая и здоровая, готова к следующей схватке. — Он замолчал, чтобы подумать. — Неужели ты не видишь, что ты нашла свою Истинную Любовь, пока большинство людей ищет и не находит?

— Если ты так сильно мною восхищаешься, почему просто не отпустишь? — взмолилась я. — То есть, мы могли бы притвориться, что я продала тебе свою душу, и ты ни за что мне ее не вернешь. Сирены оставят меня в покое, а я смогу спасти возлюбленного.

Крюк надулся.

— Мне очень жаль, Кармилла, — произнес он. — Быть может, я разумный человек. Порой весьма красноречивый. — Он хлебнул эля и отрыгнул. — Но я злой. — Он снова отрыгнул, и у него изо рта выпала мертвая рыбина.

— И мне это нравится! — Он поднял бутылку и посмотрел на меня. — Кроме того, ты слишком хороша, чтобы тебе отказывать. Я имею в виду, твоя душа стоит тысячи душ. Для меня ты жемчужина печали.

Я украдкой глянула на сирен, потом снова посмотрела на него. Я вымоталась настолько, что по иронии судьбы была рада оказаться здесь. Была ни была, подумала я.

— Что я должна сделать, чтобы продать свою душу тебе?

— Всего ничего. — Он разбил бутылку о голову моряка и поднялся, поправляя сюртук. Он вытер рот, словно собирался целоваться. — Я спрошу, согласна ли ты, Кармилла Филип Карнштейн, продать мне свою душу, — сказал он, — И все, что тебе нужно сделать, это сказать: я согласна.

— Только и всего?

— Только и всего. — Он распростер руки, словно шут, приоткрыв рот.

— И русалки с безымянной ведьмой оставят меня в покое?

— Как только ты станешь моей, они не посмеют навредить тебе, — сказал он, затем повторил свое предложение.

Я кивнула и сказала:

— Я согласна.

Он чуть не подпрыгнул, затем сказал:

— Пока скорбь не разлучит нас.

В ту ночь я не могла унять слез. Не то чтобы меня обманули на продаже души. Я сделала это добровольно. Да и церемония оказалась куда проще, чем я думала. Я позаботилась о том, чтобы вернуться обратно к Ангелу. Конечно, мы будем жить в печали и горестях, но зато вместе. И я выношу его дитя, во что бы то ни стало, чтобы оно смогло спасти этот мир.

Глава 52

Мир Сновидений Фейбл

Перед Бабой Ягой и Фейбл появилась Королева Скорби. Она до сих пор была одета в королевские одежды. На ее одежде не было ни пылинки, словно она шла, не касаясь земли.

Она медленно приблизилась к Фейбл, не показывая гнева. Ее подбородок был высоко вздернут, а корона увита золотыми косами волос. Она что-то волокла за собой, прямо по лесной земле.

— Мне искренне жаль, Моя Королева, — причитала Баба Яга. — Умоляю, пощадите меня. Это все Фейбл виновата.

— Так ее зовут Фейбл? — спросила Королева. — Снова та самая веснушчатая девчонка?

Фейбл охватил ужас от близости Королевы Скорби. Неужто она снова собиралась околдовать ее зачарованными хлебными крошками? Но Королева почти не обратила на Фейбл внимания. Она разглядывала свою дочь, которая вот-вот должна была умереть и отказаться от своего самого востребованного сердца.

Королева обошла свою дочь, по — прежнему волоча нечто за собой. Теперь, в лунном свете, Фейбл увидела что это. Тело. Сердце Фейбл пропустило удар. Какой же жестокой, неблагодарной и эгоистичной была Королева Скорби. Она тащила за собой бездыханное тело Локи. Кармилла Карнштейн привыкла извлекать выгоду из чего угодно. Она отрубила ногу единорогу Локи, что волочь на ней тело. Насколько жестокой была эта женщина, даже хуже того, кто защищал ее? Своего обожаемого Охотника. Фейбл определенно не знала, что же делать сейчас.

— Иди, помоги Бабе Яге достать новое сердце для Шу, пока не стало слишком поздно, — приказала Королева, глядя на Фейбл.

Фейбл желала сделать все возможное в интересах Шу, но на счет сердца она была не уверена. О чьем сердце говорила Королева Скорби?

— Вы имеете в виду дать ей сердце лучшего Охотника? — прокаркала Баба Яга.

— Если у моей дочурки, даже не смотря на то, что я ее ненавижу и желаю ей сдохнуть, все же появится сердце, пусть оно будет сильным, чтобы она смогла выжить и собрать для меня все частички своего сердца у этих сопливых мальчишек и девчонок, которые называют самих себя Семерыми Потерянными, — сказала Королева. — Сердце Локи сильное. Давай же, сделай это.

— Но Локи ненавидит ее, Моя Королева, — возразила Баба Яга. — Какая жизнь ее ждет?

Королева усмехнулась.

— Он ненавидит ее, тем не менее, ему не хватило духу поймать ее, когда она сбежала. Сказать по правде, он мне нравится. — Она бросила на него взгляд. — Но он не справился с миссией, которую я постоянно поручала ему. Я бы хотела наказать его: как по мне, оставить его сердце в теле той, кого он ненавидит — лучшее наказание.

— Едва ли ей станет известно, что это его сердце, — сказала Баба Яга. Казалось, у нее есть опыт в подобных делах. — Такое случается крайне редко. Но если и случается, то…

— Ты теряешь время, Баба, — произнесла Королева. — Я и тебя убью, если ты не спасешь временную жизнь моей дочери. Теперь давай, делай что нужно, пока не стало слишком поздно.

Фейбл была категорически против этого. Кого же ей спасать на этот раз: Локи или Шу? Она стояла, парализованная, наблюдая, как Баба Яга вскрывает грудь Шу, произнося заклинания. Они пытались исправить одну ошибку другой, проблема осложнялась еще тем, что Фейбл не в полной мере осознавала все происходящее.

Фейбл продолжала наблюдать, голова кружилась, взгляд метался между Локи и Шу. Если она их остановит — она спасет Локи, вот только Шу умрет. Если она не вмешается… действие тем временем уже развернулось полным ходом, тогда… погодите. Что тогда?

Ритуал не казался слишком уж сложным для Бабы Яги. Резать, есть и менять сердца в Скорби вообще было делом привычным. Фейбл согласилась помочь Бабе Яге лишь для того, чтобы оказаться поближе к Локи и тайком стянуть его Руно себе в карман. Это было так легко. Даже слишком. Глядя на Руно Локи, Фейбл не могла поверить своим глазам. Но какой ценой оно добыто? Неужели это на самом деле произошло в прошлом? Ну, конечно же. Все здесь было воспоминанием, как и предупреждала Бабушка. Вряд ли Фейбл могла изменить хоть что-либо.

Взгляд Фейбл метнулся к Серене, которая была без сознания, и удивилась, неужели Серена так испугалась Королеву Скорби, что инсценировала обморок. Но Серена ведь так любила Шу.

Слишком много мыслей теснилось в голове Фейбл, но выжить, было самой главной. Она знала, что Королева убьет ее, как только Шу оживет с бьющимся внутри нее сердцем Локи. Она должна быть готова. Фейбл ждала и с восхищением наблюдала, как Шу сделала первый вдох. Было похоже, что у нее кружится голова, а в глазах отражается тьма Локи, но она была жива.

Затем, ей внезапно стало хуже.

— Шу! — закричала Фейбл.

Королева Скорби схватила ее и яростно отшвырнула ее на несколько футов назад. Фейбл увидела, как Шу возвращается к жизни, хватая лесной воздух ртом, словно новорожденное дитя. Баба Яга улыбнулась Королеве, которая предпочла замаскировать свое удовлетворение воплем. Она приказала Бабе затащить Шу обратно в Королевскую Карету в лесу.

Фейбл огляделась в поисках Серены и увидела, что та уже исчезла. Значит все это время она был в сознании, просто хотела удостовериться, что Шу жива. Умная девчонка.

Фейбл, не колеблясь ни секунды, ударила толстую бабу Ягу складным ножом. Бедная девушка была в полнейшем шоке. Фейбл опустилась на колени и схватила Шу прежде, чем Королева нападет на нее.

— Помни, я сделала все это ради тебя и Локи, — произнесла Фейбл. — Я старалась изо всех сил.

Шу, дрожащая и дезориентированная, казалось, вовсе не узнала Фейбл.

— Руки прочь от моего сердца, — зарычала Королева на Фейбл. У нее даже не возникло мысли сказать «руки прочь от моей дочери».

Фейбл запустила пригоршню земли в лицо Королеве. После со всех ног устремилась во тьму леса.

— Чармвилль! — закричала она во мраке. Рано или поздно Королева схватит ее. Все, чего хотела Фейбл, чтобы этот сон закончился. Ей ведь в итоге удалось достать то, чего она хотела, так ведь? — Прошу, помоги мне. Я нашла то, зачем пришла!

— Я здесь, Фейбл, — раздался голос.

Фейбл остановилась. Это была Элис Гримм.

Глава 53 Дневник Королевы

Ангел и я купили маленькую лодку у рыбака на близлежащем островке. Судьба, виновник всех моих горестей, неожиданно расщедрился и вывел нас на него. Мы знали, что оставаться на острове нельзя, Ночная Скорбь отыщет нас. Мы купили немного еды, отработав ее, затем отправились на лодке обратно в море в новое путешествие, в поисках Башни Сказок.

Нас тут же окружили сирены, проклиная и пытаясь напугать нас. Иногда ночами они снова и снова напевали свои мелодии. Но лодка была настоящим благословением. Ночи были суровы, но мы продолжали спасаться бегством.

Меня так и подмывало вернуться и расспросить Судьбу, почему русалки до сих пор преследовали нас, но мне не хотелось лишний раз напоминать ему о себе. С нашей последней встречи не произошло ничего плохого. Неужто он позабыл обо мне или просто ждет подходящего случая? В конце концов, Судьба считал, что самое худшее приходит вслед за счастьем. Полагаю, он ждал, когда я по-настоящему стану счастливой, и вот тогда он нанесет свой безжалостный удар.

Но нам с Ангелом было все равно. Жизнь не слишком уж изменилась. Опасности по-прежнему подстерегали нас на каждом шагу. Кто знает, что ждало нас впереди? Но пока мы были вместе, все было хорошо. До тех пор, пока мы не отыщем Башню Сказок.

Однажды ночью, когда было полнолуние, я решилась открыть мешок. Теперь я знала, что его первостепенной задачей было удержать внутри нечто, впрочем, меня даже не волновало, что я там найду.

Ангел крепко спал, когда я сунула руку в мешок, словно ребенок, который пытается стянуть подарок из- под носа у родителей. Руки сомкнулись на круглом предмете. Тарелке. Я вынула ее. И уставилась на нее. Белая тарелка, среди всего прочего в мешке. Она была самой большой.

Что есть луна, как не белая тарелка? Вспомнились мне слова Капитана Ахава. Ты смогла бы сама призвать луну.

Я поморщилась от одной только мысли. Затем я подняла взгляд на луну в небе. Я подняла тарелку и увидела, что они с луной похожи. Что если это правда? Я закрыла тарелкой луну в небе.

— Ты настоящая? — прошептала я, смущенная тем, что я подумала. Кто бы поверил Капитану Ахаву?

Я опустила тарелку, собираясь просмотреть остальные вещи из загадочного мешка. Но затем я снова это увидела. Луна мне улыбалась.

Ну же, Кармилла. Этого не происходит.

Снова, я закрыла тарелкой луну в небе и начала играть в прятки с ней. Она снова улыбнулась мне, но когда я ловила ее, она замирала. Я протерла глаза и посмотрела снова. Она не улыбалась. Конечно же, нет.

Я убрала тарелку на место и решила, что лягу спать, не разглядывая остальное содержимое мешка. Я предпочла теплые объятия Ангела луне. Но затем она появилась. В смысле… ОНА пришла.

Я увидела спускающееся с неба сияние, кружащее вокруг нашей лодки. Крошечные разноцветные рыбки всплыли, радуясь свету. Но никаких сирен и прочих злобных существ. Они умолкли, заскрипев зубами. Свет был слишком ярок. Я прикрыла рукой глаза. Затем он слегка потускнел, и я увидела, что это вовсе не луна. Когда глаза привыкли к свету, я увидела сияющую девушку, которая шла ко мне. Она была моложе меня. Она ступала прямо по воде.

— Привет, Кармилла, — она улыбнулась.

Я не смогла вымолвить ни слова, мои глаза широко распахнулись, глядя на чистый белый свет.

— Ты настоящая, — я ахнула.

— Конечно, — сказала она. Мне хотелось разглядеть ее получше. — Но ты никогда не показывалась…

— Шшш, — сказала она, — Еще слишком рано говорить об этом. Ты на правильном пути, пока что. Ты все делаешь очень хорошо.

— Ты наблюдала за мной? — сказала я, — Тогда почему ты не…

— Не спасла тебя? — сказала она, — Это правда. Я помогаю добросердечным людям переплывать море ночью. И иногда я сражаюсь за них. Но делаю я это только для тех, кто в первую очередь боролся за себя. Я не смогу тебе служить, пока ты не начнешь служить себе. Посмотри, что ты сделала, — она улыбнулась, указывая на спящего Ангела, — Он пока не знает, что бессмертен.

— Что?

— Из-за тебя, Кармилла, — сказала она, — Ты любишь человека так глубоко, что ты наградила его бессмертностью с помощью Истинной Любви.

— Истинная Любовь, — слова растаяли у меня во рту, — Ангел бессмертный.

— Теперь, не волнуйся, — сказала она, — Я буду заботиться о тебе, в твоем путешествии к Башне Сказок, насколько мне позволено.

— Правда?

— Но в первую очередь, дай мне кое-что проверить, — сказала она, — Ты можешь засунуть руку с свой мешок и пересчитать то, что внутри? Включая, тарелку в твоей руке, конечно.

— О, — я сделала, как она просила.

— Ты не должна вытягивать их и смотреть на них, — сказала Лунная Девушка, — Просто пересчитай.

— Шесть предметов, — я порылась в мешке, не глядя.

Лунная Девушка не выглядела счастливой.

— Подожди, — сказала я, — Семь. Еще есть маленький мешочек… с чем-то.

— С бобами? — Лунная Девушка кивнула, её лицо снова засияло, — Это хорошо, Кармилла. Тарелка в твоей руке принадлежит мне. Она напоминает меня, когда я полная. Береги их, как зеницу ока. Это твой билет к Скорби, как только ты доберешься до Башни Сказок.

— Скорби? — я уже стала презирать это слово.

— Королевство Скорби, — сказала Лунная Девушка, — Твоя судьба, и судьба каждого из нас. Мы рассчитываем на тебя.

— Вы? — я не знала, что она имеет в виду, — Рассчитываете на меня?

Лунная Девушка ничего не ответила. Она поцеловала меня в лоб и упорхнула, прежде чем я успела что-либо понять, она оставила меня одну в бездонном море.

— Еще одна вещь, Кармилла, — она окликнула меня.

— Да? — я поднялась, глядя в ночное небо.

— Передай этому подонку, Капитану Ахаву, что я — настоящая. — Она вернулась обратно на небеса, улыбнувшись мне и снова обернувшись луной.

— Конечно же, — я засмеялась, — Если когда-нибудь увижу его снова.

Глава 54

Сахарный домик

Фейбл сидела на крыльце Сахарного домика, уставившись на хлебные крошки в своей ладони. Они принадлежали ей, те самые, которые были с ней во время путешествия в Мир Сновидений. Лишь Фейбл, да эти самые хлебные крошки знали, что на самом деле произошло там.

Она обернулась и заглянула в дом, увидев как Шу и Бабушка хлопочут над воскрешением Локи. Теперь, когда ей удалось заполучить его Руно обратно, ритуал воскрешения займет день или около того, по словам Бабушки.

Фейбл смотрела на них пустым взглядом. Она видела перед собою мать, которая желала вернуть своего сына к жизни, не зная, каким на самом деле чудовищем он был. После она перевела свой взгляд на Шу: у той до сих пор было разбито сердце, и она чувствовала себя виноватой после того, как ей пришлось убить Локи в своем Дримори. Как мало знала Шу о том, что внутри нее бьется сердце Локи. Еще меньше она знала о всей той лжи, в которую сама же и верила.

Лицо Фейбл посерьезнело. Не было никакой Истинной Любви. В Шу просто напросто билось сердце Локи. Его настоящее сердце. Но она не знала об этом. Поэтому у нее не было воспоминаний о том, как они с Локи полюбили друг друга… лишь одно сомнительное воспоминание из Мира Между Снами, когда он попросил ее спасти его. Оказалось, что Шу полюбила Локи потому, что его сердце билось у нее в груди по воле злобной ведьмы, которая ела детей и отправляла Королеве Скорби девушек для кровавых ванн.

Фейбл ни слова не рассказала Шу. Она сказалась уставшей и отложила разговор, пока не выспится, как следует. Фейбл хотелось обдумать все это, прежде чем она расскажет им правду, которая пока не имела никакого смысла. Правду, которая причинит Шу огромную боль. Правду, основанную на лжи.

Она поднялась, открыла дверь и вошла. Ни Бабушка, ни Шу ее не заметили. Ну, конечно же, все внимание было обращено на Локи. Кем был этот парень, которого они воскрешали? Фейбл сходила с ума. Как он мог быть таким милым в Реальном Мире и одновременно кем-то иным в Мире Сновидений? Этот парень никогда не был влюблен в Шу. Из всего того, что я видела, все было ложью. Красивой ложью? Сомневаюсь.

Она вспомнила встречу с Элис Гримм, прямо перед своим возвращением из Мира Сновидений. Она спросила ее об истории Локи, но Элис ответила, что у нее не хватит времени, чтобы все объяснить. Она помогла Фейбл вернуться в Реальный Мир, и попросила ее придерживаться плана воскресить Локи, чтобы он в свою очередь помог воскресить Чармвилля, а после отыскать Семерых Потерянных. У Фейбл было столько вопросов, но как и всегда, времени на все это не было. Когда же у нее будет достаточно времени?

Фейбл поняла, что идет в подвал. Она шла, словно загипнотизированная. Секреты, которые она теперь хранила, были для нее слишком. Если Баба Яга поместила сердце Локи в Шу, а Семеро Потерянных разделили сердце Шу на семь частей, как тогда Локи остался в живых? Чье сердце билось внутри него?

Это было ошеломляюще, но не так печально, как собственная история Фейбл. Как она узнала о Темном Искусстве, и где провела последние несколько месяцев? Почему Серена не дала ей рассказать никому об этом, а лишь сказала: — Они не поймут.

Одной из любимых книг Фейбл была «Машина времени» Герберта Уэлса, где главный герой решил использовать одноименный прибор, чтобы вернуться в мир, который он только что обнаружил, потому что у него было множество нерешенных загадок. Фейбл решила сделать то же самое.

Она легла в Храм Сна, не уверенная, по силам ли ей войти в Мир Сновидений самой, без сновидящего под боком. Но ведь она теперь отчасти Охотница за Сновидениями, так ведь? Почему Охотник за Сновидениями не может войти в собственные сны?

Она начала ритуал, надеясь, что он сработает. Ей нужно было вернуться. Правда, вернуться назад. На этот раз, она узнает, кто она. Кем она была на самом деле. Она положила на веки две обольские монеты и прошептала слово: «Инкубатор». На этот раз она все знала без подсказок.

— Ведьма, — произнесла она, удивляясь, почему ее глаза до сих пор приоткрыты, пока ее начинает клонить в сон.

Глава 55

Шлосс

Люси Румпельштейн не понравился дневник Королевы ни на йоту. Зуд в глазах лишь усиливался по мере чтения, но на него она не обратила никакого внимания. Должно быть, все дело было в линзах. Что заботило ее больше всего, так это ее разочарование в связи с дневником Королевы. Она никогда не представляла себе Королеву той, о ком она прочла. С другой стороны Аксель сроду бы не подумал, что будет так сильно сочувствовать Кармилле.

— Это не она, — разочарованно ахнула Люси. — Где ее сила, хитрость, зло? Спорю, что этот дневник — подделка.

— Сомневаюсь, что Пиквик — подделка, — напомнил ей Аксель. — Этот дневник охраняли сотню лет.

— Тогда что не так с Королевой Скорби? — спросила Люси. — Ни одно из этих событий не объясняет, как она стала такой, какой мы ее видели. Такой я ее люблю и обожаю.

— Она закончила тем, что продала душу Судьбе, разве не так? — спросил Аксель. — Думаю, это окажет огромное влияние на всю остальную историю.

— Ты так считаешь? — глаза Люси засияли. Должно быть, это Судьба, подумала она. Судьба, скорее всего, повергла ее в вечную скорбь и она превратилась в монстра. Люси понравилась эта идея.

— Меня больше интересуют семь предметов, спрятанных в мешке, — сказал Аксель.

— А что в них интересного?

— Не важно. — Аксель отмахнулся. Люси было плевать на этот мешок. — Скажи мне вот что, Люси. Ты не знаешь, почему Кармилла сама не забрала дневник? Зачем попросила тебя? — Люси ничего не ответила. Она уже размышляла над этим раньше, но так и не нашла ответа. — Видишь? Я же говорил тебе, с этим дневником не все так просто.

— Пойми, — начал Аксель. — Похоже мы лишь на середине этого дневника. Остальная часть истории спрятана здесь, в ней столько незаконченных нитей.

— Ладно, я продолжу читать. — Люси снова взялась за дневник. — Послушай, — произнесла она. — Здесь есть примечание, прямо после главы с Лунной Девушкой.

— Тогда прочти его, пожалуйста.

Глава 56 Дневник Королевы

Канун Всех Святых

10 год царствования Короля Ангела фон Сорроу.

1803 год в Реальном Мире.

За день до Затмения.

Пока я сделала небольшой перерыв в написании, вы должно быть думаете, что история подошла к концу. Вы, должно быть, думаете, что я искусная обманщица, или где я сейчас и что со мною сталось?

Вы с уверенностью можете найти все ответы в последующих событиях, после строительства нашего Королевства Скорби. Вам уже известны некие факты, вроде тех, что было внутри мешка и почему мне его дали.

Вам уже известно о Лунной Девушке и Башне Сказок и всех тех невообразимых вещах, что отразились на наших жизнях внутри королевства — подобные вещи обычно не случаются в сказках. Когда вы все об этом узнаете, я уверена, вы все поймете.

Теперь, мне нужно вернуться к написанию. Часы на стене тикают. Скоро наступит полночь. Я уже говорила вам, что это значит. Я буду вынуждена сделать нечто ужасное, страшное и невообразимое. Но прежде чем я начну, я бросаю последний взгляд на холст, висящий на стене передо мной. Он сшит из самых красивых нитей на свете. Думаю, он персидский, но могу и ошибаться.

Красивой каллиграфией вышит приговор. Приговор, который я не до конца понимала до сегодняшней ночи. Это была известная поговорка, которая останется со мною… и с вами… вечно. В ней говорится: Нужно любить все, без исключения. Прочитав эти слова, я ощущаю на сердце неимоверную тяжесть. Почему я не обратила на эти слова прежде, не знаю. Но опять же я — Королева Скорби, всегда была загадкой, даже для самой себя.