Кружка [СИ]

15

Проходя мимо, развёрнутого прямо на дороге медицинского пункта мы видели как терапевт и хирург на улице обрабатывают раны, надев специальные увеличительные очки. Длинная очередь пострадавших стояла и смотрела на работу врачей.

Глупые идеи в дурных головах рукам покою не дают. Сколько же их. Почти тридцать человек, здесь. Вероятно кто-то уже ушёл, а кто-то ещё придёт. Прав Быков много у нас дураков и все они наши! В комнату ужасов выпустили непуганых идиотов.

Очистили ещё две машины из нашей колонны и один частный грузовик. Легковушкам повезло, они попрятались за старших братьев. Работаю и думаю, а вот чего не догадались встать в параллельный ряд, урон наверняка был бы меньше?

Прибежали к нам лампасники.

— Вы закончили?

— Да всё последняя машина. — Согласился фельдшер Дуб.

— Начальник колонны просит вас сходить в десятую бригаду. Там у них непонятно что. Вы бы посмотрели?

— Посмотрим, только начальник пусть не забудет людям премию выписать.

— Не забудет! Вы сами списки подайте и кто что делал распишите.

Вокруг близнеца наших камазов настороженно ходил народ.

— Что у вас?

— У нас под тентом жуки вроде ползают! Жужжит там.

— Как они там оказались?

— Так дыру пробили. С той стороны.

Действительно на левом борту был выбит размером с ладонь треугольный лоскут тента.

— От нас чего хотите?

— Жуков убрать!

— Сколько их там?

— Кто знает. Не мало думаем. Сами послушайте.

— Действительно под полотном жужжало сильно и в разных местах.

— Может как пчёл выкурим? — предложил Микуленко.

— Чем? Тут такой объём.

— А шланг на выхлопную трубу натянем и по газуем. Там груз пустого места не так и много. Я лично не герой тент с живыми жуками стягивать. Им наши костюмчики, что бумага для шила.

Инженерный состав задумался, побегал и приволок большую бухту сто пятнадцати миллиметрового армированного силиконового рукава.

— Длинный слишком.

— Резать нельзя! — категорично ответили лампасники.

— Тряпки нужны и проволока вязальная. Выхлопную трубу обмотать.

С этим заданием справились быстрее. Заправили свободный конец рукава в расширенное отверстие и завели машину. Пусть работает пока не передохнут.

Все терпеливо стояли и ждали, когда прекратится шевеление под тентом. Через сорок минут результат был достигнут. Для гарантии подождали ещё двадцать минут. Чтоб наверняка.

— А может ну его нафиг начальники? Они там издохли потом вытряхнем!

— Нет давайте сейчас убирайте! — Упёрся водитель. — Они меня сожрут. А у меня там вещи в кузове. И не хватало их туда привезти куда едем. Расплодятся потом как колорадские жуки. Житья от них не будет. Мы же не враги себе?

Пришлось расчехлять прицеп. Всех разогнали, куда по дальше, а на освободившееся место вышел очухавшийся герой.

— А вот вы где! Что думаете справились с Андрюхой и вам все с рук сойдёт. Э нет я вам это так не оставлю. Я вам устрою. Вы ещё пожалеете.

— Уйди дурак сейчас тент снимем, вдруг жуки очухаются.

— Нет вы слушайте. Сначала избивают за здрасте. А теперь что угрожаете мне? Пугают они меня. Меня пугать. Да я вас. Да я таких как вы пачками укладывал. Вы что? Вы ничто! Вы грязь! Навоз вот вы кто! А я казак.

— Ты смотри на него, он даже ножкой топнул. Мужик. Могёт!

— Да он пьяный в дупу. Хочет стоять — пусть стоит и скачет внизу. Главное не мешает.

— Уйди в сторону казак Андрюха сейчас тент сдёрнем.

— А то что?

— Да ничего просто пострадать можешь случайно.

— А вот! — и показывает нам кукиш. — Всё у вас случайно! Советы ваши и вас видел я в гробу!

Из под нижнего бортового края тента, где набиты люверсы посыпалась собравшейся в дороге пыль. Облако, образовавшееся от наших действий, снесло ветром и накрыло крикуна.

Кашляя скандалист наконец замолчал. Потом заорал благим матом.

— Ай! Уй! Ааа! Курви! Ви мене вбити хочете! — Крича ругательства, загребая ногой и держась за задницу правой рукой, он убежал в сторону головы колонны.

— Адже ось дав, бог нетямущого в попутники! — сплюнув пыль, сказал Игорь Дуб. — Давайте прибираться.

Кому что, а наш филателист натуралист мимоходом набрал у медсестёр использованных одноразовых иголок. На сухую ветку в рядок он ловко пришпиливал дохлых жуков.

— Евгений ты их как на параде выстроил.

— Так эти не скрюченные. Совсем другой вид. И это народ вы остальных давите! Я их прокалываю, а они шевелятся. Не дай бог очухаются.

После этих слов мы со всей пролетарской ненавистью начали давить восьминогих буржуев. Груз под тентом для сохранности был затянут плёнкой которую жуки прилично взлохматили но не порвали нигде. Всех к ногтю. Пока мы занимались жуками, водитель латал тент.

— Всё. Шабаш. Конец дезинсекции. Эй десятая бригада мы закончили! — снимая маску прокричал Игорь. — Хорош париться снимаем куртки. Причастные за мной на помывку.

Без курток, все мокрые от пота мы с бревном в жуках пошли к медпункту. Упарились знатно. Только сейчас я почувствовал, как устал от непривычных условий труда. Нет в армии я конечно надевал АЗК, и что то там исполнял в нём. Но работать вот так не приходилось ни разу в жизни.

После сдачи химзы, нам организовали помывку из питьевой цистерны. Не душ конечно, но всё лучше, чем ничего. Сразу после ополаскивания нас первыми покормили обедом и распустили по бригадам. На вопрос про наркомовские, Быков ответил:

— Вечером приходите.

В машине меня ждал Саня.

— Чего так долго?

— Особенно и ничего машину от жуков очищали. Сейчас обед повезут, а я поел уже. Если кофе будет разбуди. Я спать.

На водительской полке не успев коснуться подушки головой, я сразу вырубился. Через два часа меня разбудил Саня.

— Коля вставай бригадир всех собирает. Оказалось, через бригадиров объявили для желающих проститься, что через тридцать минут будут похороны.

В глубокой могиле лежали четырнадцать мешков с телами. В отдалении встали два броневика охраны. Нежданно для всех объявился батюшка с помощником справить чин погребения. Оказывается с нами ехали монахи из безвестной украинской глубинки. Похороны шли чинно без спешки и суеты при огромном стечении людей. Пришли все кто был в конвое кроме охраны на постах. От нас с прощальной речью вышел начальник колоны и поимённо помянул всех. От военных и иностранцев выступили их руководители. На неправильность похорон обратили внимание все. Кто не понимал, почему так отвечали просто:

— Вы хотите, чтобы при вас швыряли мешки с телами? Нет? Желаете, чтобы всё было красиво, тогда попробуйте это организовать сами. Никто не хочет? Тогда стойте и смотрите молча. Не мешайте. У всех есть чувства….

По русскому обычаю все кидали шепотки земли в могилу под тройной залп салютной команды от военных. Над головами по мрачному небу неслись дождевые тучи. Споро в двадцать лопат был насыпан холм и обложен по бокам камнями. Аккуратный массивный крест из сухих стволов установили заранее. На кресте была вырезана дата по местному стилю. Чтобы не растягивать время, и не дать эмоциям волю, громко объявили посадку.

— По машинам. К маршу приготовиться. Выезд через десять минут. Охране обеспечить разведку по маршруту следования.

Заурчали сыто заправленные машины. День ещё не закончился. По рации отдали распоряжение по конвою:

— Следуем до «Шестьдесят четвёртой станции».

В этот миг секунда в секунду с неба упали первые тяжёлые капли дождя. Пересохшая земля не принимала небесную влагу, которая шариками каталась по дорожной пыли. Саня газанул и мы плавно тронулись с места растягивая дистанцию.

Дождь был похож на недоразумение. Крупные капли шлёпались на землю с интенсивностью усталого метронома. Воздух заметно очистился и похолодал. Под стук этих плевков мы ехали до сумерек. В девять вечера мы прибыли на парковку возле небольшой частной заправочной станции. Споро пока дождь не набрал силу, все разворачивали лагерь. Медики наши готовили медицинский модуль для проведения повторного приёма. Ужин в общей столовой прошёл впопыхах под каплями дождя. Никто не догадался установить тент над столами. Ильдар готовить не будет решили организовать вечерний перекус из личных пайков и сухофруктов.

Вечерять сели без медиков. Не пришли даже их водители во главе с Ганженко. К нам под надзор отправили Рыбу, который азартно резался в домино. Женя Микуленко раскладывал свой гербарий по банкам и заливал его спиртосодержащими жидкостями из Порто-Франко.

Прибежал к нам в палатку Степанов.

— Женя, Николай вас там Быков зовёт для консультации.

Быков с фельдшером Дубом ждали нас снаружи надувного модуля.

— Пришли. Это хорошо. Пойдёмте.

Внутри палатки было несколько человек из первой бригады. Во главе с известными персонажами кумом Серёгой и кумом Миколой.

— Расскажите что произошло когда вы жуков травили?

— Чего рассказывать. Час машина тарахтела и пускала газы под тент. Потом тент сняли, собрали жуков и всех уничтожили.

— Вы не поняли, я вас спрашиваю о том, как получил ранение работник первой бригады?

— Какой работник?

— Андрий с пятнадцатой машины. — уточнил представитель первой бригады.

— Мы не видели. Когда тент сняли, пыль посыпалась, ничего не было видно. Он пьяный был сначала орал, а потом убежал.

— О чём он кричал?

— Что он так не оставит и мы пожалеем. Сказал что он казак. И видел он наши советы в гробу. Потом когда пыль упала он кашлял. Так ему предлагали уйти, а он упёрся как баран. Когда пыли наглотался, кричал, что мы хотим его убить. Потом он сразу убежал. Мы устали как собаки. Последняя машину мы по просьбе начальника колонны очищали. Не до его концерта было.

— Всё?

— Всё!

— Как могло получиться, что его полоснул харвейстер?

— Мы не видели, как он был ранен. Пыльно было. Он заорал и убежал. Возможно один из жуков под край тента залез, там где пыль набилась и его не протравили. Гадать смысла нет. Он сам чего говорит?

— Говорит что вы специально жука на него выпустили.

— Глупости. Мы их сами боялись.

— Спасибо идите к себе мы тут дальше сами разберёмся.

Через минут сорок медики заглушили свой генератор и пришли ужинать. Быков увидев всех в сборе плюсом всех участников ликвидации погрома колонны обратился к собравшимся:

— Всем добрый вечер. Михаил Степанович дайте команду лучшего лекарства принести. Я сейчас всем пятьдесят грамм самовнушения пропишу перорально как антидепрессант.

— Доктор а можно сто?

— Если сто то это уже не лекарство, а элексир симпатии.

На скорую руку собрали стол с походной закуской. Один из помощников дезинсекторов попросил у Быкова спирта.

— Зачем вам спирт?

— Нам жуков заспиртовать в баночках.

— Для жуков дам. Есть у нас технический спирт. Вы только его не вздумайте пить. Баночки где?

— Тут с нами.

— Игорь налей нашим колеоптерологам из синей канистры.

— Михаил Владимирович зачем вы так обзываетесь?

— Как?

— Не понятно как. Коптерологами!

— Колеоптеролог коллекционирует жуков, как филателист марки или лепидоптерист бабочек. Есть совсем неприличные.

Всем стало интересно какие.

— Например арктофил или оолонист.

Василий Георгиевич стоявший рядом даже поперхнулся печенюшкой, которую запивал свеже сваренным кофе.

— Кхе. Боюсь спросить эти, что собирают?

— Ничего страшного звучит несколько замысловато, а в принципе приличные занятия. Первый собирает плюшевых медведей, а второй птичьи яйца.

— А звучит как оскорбление.

Быков снова обратился к нашим колеоптерологам:

— А чего вы их не засушите? В спирте хранить сложнее.

— Скрюченные они все. Только на машине, где травили ровные, их ваш Евгений на палку пришпилил.

— Это где дебошира шальной жук тяпнул?

— Да оттуда.

— Евгений! — крикнул Быков.

Микуленко вышел из палатки:

— Михаил Владимирович зачем звали?

— Евгений принеси мне одного жука из тех, что ты наколол для научного опыта.

— Да хоть два. У меня их слишком много.

— Живые есть?

— Не совсем живых найду. Полудохлые. Лапками ещё шевелят.

— Неси таких.

— Александр — Обратился Быков к Негипе — Будь так любезен, принеси нам с Александром Николаевичем: увеличительную гарнитуру, лупу, перчатки, изогнутый зажим Бильрота, анатомический пинцет и лезвие для скальпеля. Да и ещё одноразовую пелёнку и не стерильных салфеток парочку.

— Михаил Степанович можно нам стол организовать и свет.

Для науки мы живо установили отдельный стол и кинули переноску от машины. Зажав пассатижами иглу, Микуленко принёс по очереди двух нанизанных жуков.

Вскрытие насекомых проходило под наблюдением двух десятков человек в нашей палатке.

Ухватив «Жнеца» зажимом, хирург одним движением лезвия разделил жука надвое, отделив заднюю часть с шипом. Сделав надрез Быков надавил аккуратно пинцетом на толстое брюшко и выдавил содержимое на белоснежную пелёнку.

— Александр Николаевич видите разницу?

Сульженко водил лупой над внутренностями жука.

— Цвет изменился и головка появилась. Утром они неактивные были, а сейчас как торпеды ползут. Давайте ещё одно контрольное вскрытие проведём.

Быков не церемонясь, сдёрнул с иглы зажимом жука и располовинил как предыдущего.

Убедившись в обнаруженных изменениях. Врачи предложили с помощью лупы посмотреть на личинок всем желающим.

Я тоже человек и любопытство мене не чуждо. По ткани расползались радиально в стороны зеленоватые червячки с тёмными головками длинной миллиметра четыре.

— Михаил Владимирович вчера они меньше были и беленькие. — Прокомментировал я увиденное.

— Верно. Поэтому вчера не было инвазии. Только токсические поражения. Многие обрабатывали раны сразу, поэтому погибших не так много как могло быть. Краткие параличи и некрозы в области ран от действия околоплодных жидкостей при поражении в не жизненно важные части тела сравнимы с укусом земного шершня. Единичные нападения вчера не были смертельно опасны. Синюшность губ, отдышка и учащённый пульс это последствия воздействия токсинов. При аллергии и слабом сердце это состояние тоже опасно для жизни, но не у всех.

— Док вы о чём?

— О том что вчера многим повезло. У жуков личинки не созрели до конца. Сегодня нас ждёт бессонная ночь. Жнец загоняя яйцеклад в мягкие ткани выпускает в рану личинок которые могут попасть в крупный сосуд, а оттуда в любой жизненно важный орган. Если бы ваш визави Андрей обратился сразу за помощью то мы, возможно, могли бы его спасти. Сейчас найти личинок в теле нереально. Убить их медикаментозно мы не знаем как. Несчастного ждёт мучительная смерть. Единственное что мы можем сделать, это обколоть его тримепередином. На его месте я бы предпочёл застрелиться, всё равно психика и организм долго не выдержат наличия ползущих под кожей личинок.

От этих слов Быкова в палатке повисла мёртвая тишина, настолько было жутким его пророчество. Для себя я решил никогда ни при каких обстоятельствах не выезжать из дома перед сезоном дождей.

— Василий Евгеньевич нам срочно нужно сходить к начальнику колонны.

Не знаю, о чём говорил Быков с руководством, но суета в медбоксе была до часу ночи.

Я чтобы не думать о заживо поедаемом казаке Андрее, решил перед сном отвлечься и почитать атлас. Нашёл статью про змееголова и изучил этот неземной вид.

Змееголов действительно похож на черепаху только сплошного панциря как такового у него нет. Увеличенные боковые пластины, которые сверху не срослись вовсе, а на брюхе соединены хрящом, панцирем не являются и больше похожи на раковину моллюска. На сильном вдохе края сверху расходятся и эта животина укладывает свою длинную шею словно складной метр себе на спину. В момент атаки она снова вдыхает и распрямляет шею, словно бросок змеи. Опасный всеядный хищник мелких водоёмов. Отлично плавает. Раздувшись, он подтягивает лапы, и достаточно быстро скользит по поверхности, атакуя различную донную живность на глубинах до двух метров.

В сезон дождей мигрирует, сплавляясь по ручьям и мелким рекам.

Рано утром нас разбудили помочь собрать два ящика. Ночью угасла жизнь в мужчине и женщине. Умерли Андрей из первой бригады и девушка из автобуса «сопровождения». Нам не разрешили их хоронить на кладбище при станции и посоветовали сжечь тела подальше от населённых пунктов. За деньги руководство наняло местных жителей, те продали машину дров и обещали организовать кремацию и погребение. Покойных уложили в мешки, а мешки в знакомые всем ящики. Тихо в предрассветных сумерках пока все спали, тела в присутствии руководства и друзей передали могильщикам. В стороне от машины едва слышно переговаривались его товарищи:

— Передчував він свою смерть. Чи не пройшла вона повз його.

— Накликав сам собі біду з цими трунами. Пити горілку менше треба. Погані думки в голові тільки від неї. Говорили йому що ящики. Не вгамовувався все кричав про труни. Перший труну йому і дістався. А я бачу звичайну скриню.

Поспать больше не получилось. Вшестером, кто встал и не ложился спать, мы сидели у закипающего кофейника и ждали общий подъём. Игорь словно виноватый в нелепой смерти корил себя за невнимательность:

— Чего я его тогда сразу не осмотрел?

— Так он тебе такой пьяный и дал себя осмотреть. Он скандалить пришёл. Нарывался на новую оплеуху.

— Надо было его задержать поговорить. Он нас перед смертью винил. Почему я его не прогнал от машины как всех?

— Если бы не он, жук мог полоснуть любого, кто был рядом. Не прогнал потому, что устали и он сам всех настроил против себя. Судьба у него видать такая. Умереть сегодня. Я слышал, его товарищи из бригады говорили, что он сам на себя беду накликал. Не лез бы к нам со своими фантазиями, был бы жив.

— Про гробы мы сами сказали.

В разговор включился дремлющий на стуле Быков:

— И что? Сказали. Много кто чего говорит. Пьяному море по колено. Был бы трезвый, сейчас по лагерю бегал и дальше горланил про мёртвых с косами, что вдоль дороги стоят.

Ты сам не нагнетай. Жалко его. Всем жалко. Но случилось, как случилось и обратно уже не переделаешь. Пей лучше кофе. У нас живых вокруг пересчитать пальцев не хватит и всем может понадобиться, не дай бог твоя помощь. В нашей деревне каждый день фестиваль. Не проникся народ до конца, что мы не в парке на прогулке. Нам всем бирки выдали, на большой палец левой ноги «Ай-Ди» называется, только нацепить не успели. Время это исправит и не надо ускорять неизбежное. Помянем усопших по русскому обычаю. Не надо о них думать плохо. Он вас от жнеца спас. Земля ему пухом и пусть зачтутся ему на том свете благие дела.

Клевая носом досидели до завтрака и первыми, пока народ копошится возле машин, пошли в столовую. Перекусив без особого аппетита, мы получили свои термосы и пайку для Рыбы. К нашему возвращению все уже поднялись и сворачивали палатки. Я быстро убрал, стоящую на улице кровать с влажным постельным бельём. После чего завалился в машину подремать часок. Проснулся от грохота. По железу двери молотили кулаком.

— Коля вставай. В столовой наших бьют.

Только заснул и с трудом разлепил глаза. Не проснувшись толком и не соображая, что да как, натянув сапоги, я выскочил наружу, где с разбитым лицом стоял Ильдар и громко, чтобы все слышали, объяснял:

— Мы только в очередь встали. Мужики из первых бригад между собой сцепились. Потом кто то крикнул, что вон они врачи и восьмая бригада они во всём виноваты. Наших зажали. Девчонок лапать стали. Лёня наш вступился, так его сразу побили сильно. Меня бригадир к вам отправил за помощью.

В этот момент из-за машины донеслось.

— Вони тут. Гната шукайте.

Между машин на пустую площадку вбежало человек двенадцать, трое из них были с гаечными ключами в руках. Молча, они рванули к нам.

Крайним стояли Быков и Дуб. Первые и последние удары достались именно им.

Огибая их с двух сторон, в толпу врубились Негипа и Степанов. Александр уступал Василию в росте и комплекции, но был заметно крупнее любого из нападавших. Негипа молча отвешивал плюхи своими большими кулаками. После каждого удара один из нападавших терял сознание. Василий не мелочился, а просто хватал и швырял агрессоров в других нападавших. Ухватив двоих за шкирки стукнул тех между собой головами. Две мельницы перемололи дюжину нападавших в мгновение ока.

Быкову и Дубу досталось, у главврача было багровое ухо и отёк на скуле. Дуб получил по плечу ключом и кулаком в глаз, от чего тот заплыл. Вокруг валялась разбитая толпа нападавших.

— Бегите туда — махнул рукой Михаил Владимирович в сторону столовой. — Со мной Ильдар и Игорь останутся, а Александр Николаевич вам совсем не помощник.

Впереди Степанов с Негипой и я в хвосте за ними.

Пробежав между рядами машин мы выскочили на площадку полевой кухни. Столы и стулья частично были раскиданы, а часть уже безвозвратно испорчена.

В побоище, по другому эту массовую драку назвать нельзя, было вовлечено не меньше сотни человек.

— Наши где?

Бригадных не было видно. Вваливаться в общую свалку не имело смысла, там шёл бой, где каждый за себя и все против всех. Хлестались наотмашь, куда бог пошлёт.

— За мной! — скомандовал Василий, и повёл нас вокруг, пробираясь к раздаче.

— Вон они.

— Где?

— Вон автобус пассажирский внутри они.

— Который?

— Тот лядский. Он в осаде.

Откормыши переростки рванули к автобусу, в открытые двери которого пытались вломиться с двух сторон пара десятков человек. Но что-то их сдерживало и они лаялись с теми кто был внутри не решаясь входить.

— За что кипешь брателы? Зачем лярвововоз ломаете.

— Револьверы у них. Боятся выйти. Мало мы коцапью рожи успели поправить. Ничего. Деваться им некуда выйдут. Тогда мы им эти револьверы плашмя в одно место вставим.

— Может хватит. Там пожилые люди и девушки. Нашли с кем драться.

— Тебя не спросили.

Точно внутри были наши.

— Василий, Саша у них ножи! — из окна крикнула одна из медсестёр.

— Бейте цих. Вони з ними.

Развернувшись осадная компания стала нас окружать.

— Мужики предупреждаю, кто достанет нож пеняйте на себя я таких жалеть не буду. — предупредил всех Василий. — Колька спину прикрывай. Смотри, чтоб не пырнули.

Двадцать не двенадцать и народ тут был по крепче. В общем плюхи прилетали всем. Но на ногах оставались Негипа и Василий, и я между ними с побитой рожей и помятыми рёбрами. Уложили мы всех. Точнее они, я наверное только одного и то врядли, моему противнику от Негипы нежданно хук прилетел. Из автобуса в тыл вышли самые стойкие наши деды во главе с бригадиром и Сашей Ганженко они тоже смогли ушатать несколько противников. До нашего прихода их сильно избили, особенно Валентина Дубовика и Лёню Сизюхина не самых крупных бойцов, которые первыми встали на защиту бригады и медиков, вокруг побитых хлопотали наши медсёстры. Негипа осмотрел их и сказал:

— Жить будут. Сотрясение сильное надо их к нам нести. Там Александр Николаевич вылечит. Сейчас мы быстро за носилками сходим, ждите тут пока.

Чтобы не нарваться на распалённых дракой, мы пошли к себе кругом. Пробираясь по периметру стоянки мы натыкались на избитых людей которые еле стояли на ногах один краше другого.

— Выпустил пар народ. День начатый с драки, обычно заканчивается грандиозной пьянкой. — Отметил, увиденное, наш бригадир. — И мы тоже расписные красавцы, один наряднее другого. Кто кривой, кто хромой и все с сигнальной фарой под глазом.

— Девчатам нравится! Я вот по молодости на танцы ходил не танцевать. Ничего все живы, а шкура у нас толстая заживёт. — Ответил бригадиру Василий Фёдоров.

— У нас вона живчик, какой есть. Воробей то наш ток разбитым хлебалом отделался. Ловко ты мимо народного гнева Александр проскользнул.

— Ага если бы не револьверы прибили бы нас. Я их вообще снимать не буду. Спасибо Николаю, что уговорил меня их купить. Там жесть была. Если бы не стрельнул затоптали бы нас. Коля с меня простава в самом приличном первом кабаке что будет. Ты нас сегодня возможно от смерти спас. Я такой драки в жизни не видел.

— Она ещё не закончилась. Там месилово такое, что подходить разнимать страшно.

— У нас на глазах человека походу убили. Стол сломался, он на обломок ножки острый упал.

Прерывая рассказ Воробья, за машинами загрохотали два автомата длинными очередями на полный рожок.

— Лежать всем! Вашу мать! Кто дёрнется пристрелю! Страх потеряли утырки. Здесь закон простой я предупредил, вы услышали. Первому кто пошевелиться отвешу маслин полбанки в рыло! Родная мама не опознает. Бегом к своим машинам черти. Через полчаса перекличка и выезд. Из-за вас конвой никто задерживать не будет.

Нет мы конечно не против полежать, но так как мы явно находились не в прямой видимости говорившего то команда дана не нам, а тем кто был на площадке у кухни. Поэтому мы не спеша поддерживая друг друга продолжили свой обратный путь.

К нашему приходу у машин прямо на земле лежало пятнадцать человек.

— Док мы вроде меньше уложили?

— Это Василий Евгеньевич почти все новые. Ваших только двое. Одному сейчас челюсть вправим, а другому гематому вскроем и отпустим.

— У нас своих двое тяжёлых Валентина и Леонида сильно приложили.

— Давайте их к Александру Николаевичу пусть осмотрит. Остальных к Дубу и сами включайтесь в приём пострадавших много.

— Это не пострадавшие. Это дурная кровь вперемежку с мочой у некоторых ум за разум завела.

Пока оказывали помощь травмированным, бригадир рассказывал о событиях раннего утра:

— Мы в очереди стояли. Эти которые начали, сидели и завтракали. Кто кому из них чего сказал первым, я не слышал. Сначала они меж собой ругались. Это потом они орать стали, что едем непонятно куда, и половина из нас передохнет в пути. В очереди им поддакнули да подначили, что значится всех как собак из первой бригады прикопают в тихую у дороги. Ну они вроде как сначала между собой отношения начали выяснять. Очередь двигается мы к раздаче ближе подходим. В этот момент те которые в очереди стрелки на нас перевели. Мол чего вы к нам цепляетесь, это вон они виноваты. Пальцами в нас тычут. Они его не лечили. Я то старый дурень не сообразил сразу. Сам им сказал: «Мы вообще никого не лечим». Тут то их и прорвало. Они шасть к нам только стулья со столами в разные стороны полетели. Сцепились мы с ними. Хорошо стояли плотно. Отбились сперва. Я Ильдара сразу к вам послал предупредить. Они девонек наших начали хватать да тянуть к себе. Это чего они удумали. Тута мы сами уж на них кинулись. Отбили девчёнок, да смотрю, юшку нам хорошо пустили. Стали мы отседова уходить. Так не выпускают. Мы меж кухОнных машин к автобусу. Хорошо двери открыты были. Там нас Воробей всех и спас. Зажали нас. Ножами машут. Орут, что на ремни порежут, а баб значится в лоскуты залюбят. Если бы не ребята наши не понятно чтобы было. Грозились сейчас мол ещё народ придёт, мы вас из автобуса вытряхнем. А Воробей им говорит я до того перестреляю всех кто только к автобусу притронется.

Медсёстры окружили бригадира.

— Михал Степаныч куртку снимите давайте мы вам повязку наложим и раны обработаем.

— Девоньки милыя вона сколько у нас побитых, их обихаживайте сначала, а я посижу пока!

— Нет. Нет Михаил Степанович. Нельзя наш коллектив без руководителей оставлять. Вас могут к начальству вызвать, а вы у нас весь в крови. Вам умыться надо и переодеться. Мы немного за вами поухаживаем. Без Вас все потерялись сразу. Как мы без такого командира будем, если вы заболеете?

Уговорили его медсёстры. Когда с бригадира стянули исподнее, на теле был сплошной синяк с кровоподтёками. Силён у нас Бригадирыч! Живого места нет, а хвост пистолетом держит. Намазали его мазями, да в рот таблеток напихали. Переоделся он сам вовремя. Всех бригадиров вызвали на ковёр к начальству. Наш орёл среди небольшого количества собравшихся бригадиров единственный выглядел не мятой вороной.