Крылатый секс

Лора Ли КРЫЛАТЫЙ СЕКС

— Ты хотела поэкспериментировать с сексуальностью пород, вот я и предлагаю свои услуги. Ты же знала, что я так сделаю. — Сарказм было трудно не заметить.

Хорошо, это абсолютно не так, несмотря на то, что она была больна этим целую неделю, доктор Николь Экитойе уверяла себя, смотря через комнату на своего похитителя. Она боролась с возбуждением, охватившим тело. Он был самым совершенным самцом, которого она когда-либо видела. Не говоря уже о его огромных крыльях сложенных за спиной.

Длинные, золотисто-коричневого цвета волосы падали на плечи, обрамляя лицо, которое должно было принадлежать Богу. При создании совершенной машины для убийства, Совет не исключил привлекательную внешность, усиливающую силу. Его глаза были золотисто-коричневого цвета, с крапинками янтаря. Казалось его янтарные огоньки пылали намекая на его характер, что заставило ее нервничать.

Эти глаза напоминали ей взгляд орла, за мгновение до нападения. Хищника, оценивавшего сильные и слабые стороны противника. Именно так он смотрел на нее сейчас. Как будто он был готов напасть. Она хотела покачать головой. Ей все еще не верилось, что Совет генетиков смог совершить такой подвиг. Как они сделали это?

Киган Корлоу стоял перед ней, высокий, его красивое лицо выражало упрямство, его мускулистое тело приготовилось к ярости, которую он очевидно ожидал от нее. Ярость, которую она тщательно держала на привязи.

— Я не говорила, что хочу трахаться с кем-то из вас. — Проворчала она. Боже, как же ей удалось попасть в эту передрягу?

— Как же еще можно провести эксперименты без этого? — Спросил он ее, скрестив руки на своей широкой голой груди, склонив голову и смотря на нее с недоумением. — Я в твоем полном распоряжении.

Никки закатила глаза.

— Ты был в плену слишком долго, — Проворчал она, ее руки сильнее обхватили одеяло, в которое она укуталась, когда он освободил ее от веревок, которыми связал ее ранее. — Раз считаешь, что сейчас сексом занимаются только в качестве эксперимента.

Легкая улыбка коснулась его скульптурных губ. Губ, что просили о поцелуе. Слегка поглощающем, заманчивом.

— Я думаю, что сексом можно заниматься многими способами. — Он пожал плечами. — Возможно, это ты потратила слишком много лет на Совет, Доктор. Возможно, это именно ты считаешь, что им можно заниматься только в качестве эксперимента.

Никки заставила себя молчать. Это было нелегко. Она стояла перед крылатым существом, которое не раз вторгалось в ее эротические фантазии, голая, завернутая в одеяло. На нем же были одеты лишь кожаные штаны. Черные, обтягивающие его рельефные ноги и демонстрирующие массивную выпуклость между бедрами. Она попала.

— Я никогда не была в составе Совета, — Огрызнулась она — Я лечила и боролась с каждым генетическим изменением, что эти ублюдки создавали. — Она сжала кулаки.

Сначала были хищные породы кошек, затем волки и койоты, и теперь орел. Орел, прости господи. Она не могла понять, как им это удалось.

— Ты боролась за нас, я согласен. — Он стал медленно приближаться к ней, его глаза сузились, когда она отказалась отступить.

Она замерла и замолчала под этим проникновенным взглядом, когда он к ней подошел. Ее дыхание обострилась, сердце забилось чаще, мышцы напряглись, готовясь к прикосновениям, она знала, что будет вынуждена бороться. Не с ним. Она знала, что он не навредит ей. А сама с собой. С ее собственной коварной слабостью и непреодолимым желанием к нему.

Ее влагалище пульсировало, готовое взорваться, как вулкан, ее соки окропляли чувствительные губы, омывая их, подготавливая для вторжения, которому она собиралась противится. Ее груди набухли, соски затвердели под одеялом, когда до нее донесся аромат горного бриза и мощного мужчины.

Киган стоял перед ней, глядя на нее, его взгляд был проницательным, опаляющим.

— Давай попробуем провести эксперимент, — Прошептал он соблазнительно. — Я часто вспоминал, во время наркотического возбуждения, что вкалывал мне Совет, твое желание прикоснуться к моим крыльям. Давай посмотрим, что они могут делать?

Во рту Никки стало сухо, влагалище сжалось, представляя ему доказательства искушения, что он представлял.

— Я похожа на дуру? — Она запищала, наблюдая с опаской, как изящные крылья на его спине начали разворачиваться.

Перья вдоль спины были длинными и жесткими. Но она знала, что внутри, они были мягкие, как атлас, теплые и чувственные, словно грех и плотское наслаждение. Ее плоть защипала, желая прикосновения этих перьев еще раз. Ее ум протестовал. Если она сдастся, никогда больше не будет свободна.

— Ты не похожа на нее, — Заверил он ее, одно крыло потянулось к ней, когда она смотрела на него в полуобморочном состоянии. — Ты выглядишь такой мягкой и теплой, кожа похожа на мед, а привлекательные округлости такие аппетитные, и единственное, что я хочу — это узнать, так ли они сладки, какими кажутся.

Перья были маленькими, смесью оттенков коричневого, красновато-коричневого и светло-кремового. Она замерла, забыв как нужно дышать, смотря, как они приближаются к ее коже.

— Нет. — Она отскочила от него за момент до того, как он соприкоснулся с ней.

— Да, — Прорычал он. — Не пытайся лгать мне, Никки, только попробуй сказать, что ты не хочешь этого. Я чую, как сильно ты хочешь меня.

— Это ничего не значит. — Она покачала головой, сконфуженная ощущениями, собственных волос ласкающих ее плечи. Ее плоть слишком чувствительна, она никогда раньше не испытывала ничего подобного.

— Это значит все. — Он потянулся к ней.

Прежде чем она успела понять его намерения, он сорвал с нее одеяло, оставляя ее стоять перед ним, абсолютно голой, ее тело дрожало, желая его.

— Я не могу это сделать, Киган. — Она с ужасом наблюдала, как он бросил одеяло на пол, руки потянулись к шнуровке брюк.

Ее глаза расширились, она не могла ничего с собой поделать. Когда он снял штаны, его толстый, твердый, длинный член был выставлен на ее обозрение. Он был настолько тяжелый и толстый, что сила гравитации оттягивала его от тела, пока он не стал указывать на нее, словно он был прибором, находящим жаждущие влагалище.

Никки нервно облизала пересохшие губы, появившиеся в ее голове картинки того, как она падает перед ним на колени в стремлении попробовать эту широкую головку, почти заставили ее рыдать от желания.

— Киган, — Прошептала она его имя в тоске и в знак протеста, когда он снова двинулся к ней.

Она оторвала взгляд от его эрекции, готовая признаться себе, что будет его умолять, вот только не знала о чем, чтобы он отпустил ее или прикоснулся.

Он остановился совсем близко, его дыхание касалось ее. Стальное твердое копье его плоти почти касалось ее живота, когда он смотрел на нее сверху вниз.

— Сделай это, — Он подстегивал ее. — Ты думаешь, я не могу прочитать тоску в твоих глазах? Что я не знаю, чего ты хочешь, Никки?

— Я ничего не хочу от тебя! — Огрызнулась она, злясь на себя за собственную слабость.

— Ты хочешь того же, что и я. — Выплюнул он, его пальцы обхватили ее руки, прикосновение опалило ее, мозолистые ладони на ее коже, заставили дрожать от желания. — Ты так сильно хочешь почувствовать мой член глубоко внутри себя, что с трудом дышишь. Ты просто отказываешься допустить это.

Ее руки прикоснулись к его груди, намереваясь оттолкнуть его, ей только казалось, что она думала о побеге, на самом деле она наслаждалась прикосновением. Такое пристрастие не может быть нормальным.

— Этот член не поместится во мне. — Пискнула она, заскулив, когда увидела, что его крылья разворачиваются. Они открылись, изгибаясь вокруг его тела, двигаясь к ней, чтобы окутать ее.

Нет, нет, не снова. Она не сможет вынести силу похоти, что одолевает ее тело, когда перья касаются ее.

— О, он поместится. — Поклялся он, его голос стал скрипучим, хриплым от желания. — Жесткий и тяжелый внутри тебя, Никки. Прекрасно заполняя твое горячее узкое влагалище.

Его крылья коснулись ее. Никки выдохнула, испытывая удовольствие, поднявшись на цыпочки, подставляя больше плоти для прикосновения, ее чрево сжалось.

— Киган, пожалуйста, не надо. — Она вздрогнула, затем застонала в отчаянии, когда он поднял ее на несколько дюймов, что позволило его члену проскользнуть между ее бедер.

Тепло опалило ее. Он притянул ее к себе, его руки обхватили ее бедра, крылья укутали ее, поднимая, держа напротив него, позволяя его бедрам двигаться, скользя эрекцией между ее ног. Как будто этого было недостаточно, как будто удовольствие от этого жесткого члена, двигающегося между ее бедрами, было не достаточно, эти проклятые перья начали присоединяться к нему.

От шеи до ног, они ласкали, гладили, легко и просто, тепло и яростно, возбуждая. Ее руки схватили его за плечи, ногти впились в его плоть, когда шелк и атлас стали гладить ее, крошечные искры пламени плотского восторга мчались по ее нервным окончаниям, заставляя ее вздрагивать от восхитительных ласк.

— Да, Никки, — Он зарычал ей в ухо, теперь она почувствовала, что ее соки скользят от ее влагалища, на толстый член, вставленный между ее бедер. — Чувствуешь, какая ты горячая и влажная для меня? Ты не можешь отрицать собственные потребности, когда я чувствую, как ты орошаешь мою плоть.

Его губы прошлись по ее лбу, щеке, горячими жалящими поцелуями, которые заставляли ее задыхаться, наконец, не выдержав, она повернула голову, отчаянно нуждаясь в большем. Она хотела ощущать его губы на своих, его язык, ласкающий ее, до того, сильно, что потребность была невыносима.

Что, черт возьми, он делает с ней? Ее бедра задвигались, отчаянно стремясь захватить его головку в раскрывшееся влагалище. Ей нужно больше, она изголодалась по нему, по вкусу, прикосновениям, его словам, в отличие от любого другого голода этот никогда не исчезнет.

Его крошечные мягкие перья крыльев гладили ее по спине, словно множество пальцев, доставляя неописуемое удовольствие, сводя с ума. Она извивалась, давая ему еще больше возможностей.

— Ты сжигаешь меня живьем. — Прошептал он ей на ухо, его губы и зубы, чувственно покусывали его.

Никки старалась отдышаться, прежде чем еще одна волна удовольствия прокатится по ней. Его губы устремились от ее уха к шее, она запротестовала бы снова, если бы у нее был бы воздух, чтобы сделать это.

— Киган, — она выкрикнула его имя, когда почувствовала, как эти перья, словно злые, мучительные существа, кем они и были, продвигаются по расселине ягодиц.

Они гладили как крошечные, бархатистые пальцы, мягко, но напористо, расставаясь с ней, продвигаясь к плотно закрытому анусу.

— Расслабься, любимая. — Прошептал он, когда его губы присосались к ее плечу. — Ощути все то, что я могу сделать для тебя, Никки. Я даю тебе все то удовольствие существ, как я, что твоя семья помогла создать.

Шокированный протест коснулся ее губ, но только стон удовольствия покинул их. Его крылья подняли ее еще на дюйм, когда его рука сжала твердый член, погладив ее и проталкивая его во влажный вход ее влагалища. Когда головка, растягивая ее, проскользнула внутрь, она почувствовала, как перья движутся вдоль ее задницы, щекоча ее анус с успокаивающими, мягкими ударами, возбуждая еще сильнее.

Она наклонилась к пернатому мучителю, задыхаясь, руками сжимая его руки, когда она почувствовала, как толстая головка его члена протолкнулась еще глубже в уютные глубины ее лона.

Никки почувствовала, как ее тело задрожало, дрожь усилилась, когда ток похоти промчался по ее плоти. Там не было ни одной части ее тела, что он не коснулся, поглаживая ее. И эти перья, она выгнулась, едва сдерживая крик мольбы, чтобы он поспешил. Поспешил взять ее и положил конец мучительным ощущениям, которые сводили ее с ума.

Ей вдруг показалось, что перья, поглаживающие ее между ягодиц стали жесткими. Когда член Кигана протолкнулся еще дальше в ее горящую киску, она почувствовала, что в ее анус проникли, поглаживая, дьявольские перья, даруя новые ощущения. Она потиралась об него, вскрикивая каждый раз, когда его член погружался все глубже и быстрее. Эти проклятые перья отвлекали ее, поглаживая плотный канал ее ануса, заставляя расслабиться, принять все, что он давал ей, молить о большем.

Жесткие руки схватили ее за талию, греховно мягкие перья обхватили ее ягодицы, поглаживая их, облегчая ему доступ к ней, Киган сильнее вжал ее в стену, еще глубже погружаясь в нее. Шок, мучительное удовольствие, восторг, похоть промчались через нее с новой силой.

Его член был толстым, неистовым захватчиком, когда он начал перемещаться между ее бедер, погружаясь в ее влагалище жестче, доводя ее до инсульта. Ее клитор распух, пульсировал, потирался об него и угрожал взорвать в экстазе. Она была существом похоти сейчас. Ее бедра сжимали его, двигались в такт с ним, когда ее ягодицы сжали дьявольские перья проникшие и поглаживающие ее задницу.

Она была в экстазе. Она выкрикивала его имя с каждым жестким погружением его члена в ее глубины, губы захватили ее в неистовом поцелуе, и она потеряла всякую надежду защитить свою душу от него.

Его поцелуи были голодными, отчаянными. Его язык яростно вторгся в ее рот, вызывая еще больше импульсов удовольствия, на пару с членом, толкающимся сильно и быстро в ее влагалище. Она ничего не могла сделать. Затронув все ее эрогенные зоны, он довел ее до агонии удовольствия, он еще раз погрузился в нее до самого конца и она открыла рот в немом крике удовольствия, разлившимся по всему ее телу.

Она почувствовала рывки его члена, когда он выплескивал горячее семя все глубже в ее киску. Ее тело дернулась от жесткого, движущегося спазма, усиливая каждый взрыв оргазма, что взрывался внутри ее тела.

Она заплакала. Она чувствовала слезы на лице, в сердце. Его сперма омыла все внутри нее, вызывая окончательную рябь пульсации сокращений с помощью перьев, поглаживая внутреннюю стенку ануса, наконец он замер, позволяя ее телу расслабится от непроизвольных вздрагиваний, охвативших его.

Губы Кигана были на ее плече, зубы проникли в ее плоть, когда он прошел к кровати. Он никогда не отпустит ее. Его член был все еще глубоко внутри нее, горячее доказательство похоти, еще толстый и горячий из-за его потребностей. Его крылья еще обернуты вокруг нее, успокаивая, когда он рухнул на матрас с усталым стоном.

Он нежно обнял ее, когда вытащил свой толстый член из ее чувствительного влагалища. Перья укутавшие ее спину, бедра, до кончиков пальцев ног ласкали ее в успокаивающем ритме, убаюкивая ее тело от сумасшедшего оргазма, что она испытала ранее. Она боялась, что никогда не будет в здравом уме снова.

Она устала. Ее голова лежала на его груди, его крылья были обернуты вокруг нее, пока она не была уверена, что, если кто-то посмотрит на них, они не смогут увидеть даже дюйма ее тела, она была хорошо укутана. Дыхание Кигана замедлилось, его руки медленно поглаживали ее тело в такт с перьями.

— Я должен отдохнуть, Никки, — Прошептал он над ней.

Никки нахмурилась, он был усталым, больше, чем должен был быть после секса.

— Тогда спи, — Прошептала она, слишком усталая, чтобы думать о чем-то обидном, чтобы уколоть его. Завтра, пообещала она себе.

— Я никогда не спал хорошо, — Его голос был мягким, сонливым, почти гипнотическим. — Сны мучают меня, кошмары мои гости и крики тех, кто нуждается в спасении посещают мои сны. Останься здесь с Никки. Не оставляй меня. Только ты можешь прогнать эти кошмары.

Впервые за все те месяцы, что она знала его, Никки услышала ноющую боль в его голосе, что она видела мельком только раз или два в его взгляде.

— Только в этот раз, — Вздохнула она, понимая, что у нее не будет сил, чтобы уйти от него, даже если она захочет. — Спи, Киган. Я буду здесь.

Его дыхание выровнялось, и в следующую секунду она поняла, что он уснул. Она нахмурилась, борясь со сном так же, как она боролась с воспоминаниями о том, что Совет сделал с ним.

Интенсивный. Жестокий. Это был первый раз за последние месяцы, когда он пытался уснуть. Дорогой Боже, как он выжил в течение тридцати лет в этой беспощадной лаборатории? Как он сумел сохранить рассудок без сна, и психическое осознание, после всех тех ужасов, что ученые Совета практиковали на нем?

— Я оплакивал их всех. — Его голос был туманным, исчерпанным. — Их всех, Никки. Я плакал о них, даже если они больше не были частью этой Земли. Я плакал.

— Спи, Киган. — Ее горло сжалось из-за его боли.

— Спи со мной, Никки, — Прорычал он, одновременно требуя и умоляя в равной мере. — Позволь мне побывать в твоих снах, любимая, как ты делала это однажды. Поле цветов, одеяло и солнце. Поделиться со мной Никки.

Она закрыла глаза, давая ему, сны в которых он нуждался, то, в чем она зачастую нуждалась сама. И там, окутанная теплом огромных перьев и мускулистым мужчиной, она уснула.