Крылья. Часть 1. Цена мечты

Глава 1. Девочка, школа и синие волосы

Если закрыть глаза, можно представить себе все, что угодно. При наличии хорошего воображения, конечно. А уж на это я не жаловалась никогда. Спросите хоть математичку, которая вздрагивала от любого стука, после того, как поставила мне незаслуженную двойку!

Холодный зимний ветер окутывал тело со всех сторон, стирая грани реальности. И лишь ощущение плоскости под ногами напоминало о безжалостности гравитации. Однако, это не мешало мне мечтать. Ощущение невесомости и полета опьяняло. Фантазия позволяла мне почувствовать как шевелятся пёрышки в крыльях. И даже если их не было на самом деле, мне казалось, что я отчетливо чувствую их. Это будоражило и наполняло счастьем. Я лечу!

– Эй, я конечно все понимаю, навязчивая идея и все такое, но я замерзла! – голос Розы резко вторгся в мои иллюзии, разрушая их стремительно и безжалостно.

Подруга уже тряслась от холода, ожидая меня у двери на крышу.

– Нолли!

– Да, сейчас. – возвращаться в реальный мир откровенно не хотелось, но нужное ощущение уже ушло. Теперь стало просто холодно.

– Магнолия Эйвери Флоринс! – сердито воскликнула подруга. – А ну быстро спустилась оттуда и подошла ко мне!

Роза была хорошей подругой. И моим «смотрителем». Нет, серьезно, она заботилась обо мне лучше, чем я сама.

– Рози. – я развернулась и спрыгнула с перил ограждения, на котором стояла. – Прости, я замечталась. Ты же не обижаешься? – «умильные глазки», активация!

– Нет. Я не обиделась, я замерзла! И если тебе нравится дружить со снежной бабой, пожалуйста! Иди во двор, слепи себе. А я в ледяную статую превращаться не хочу! – ворчала она, кутаясь в кофточку, и подталкивая меня к выходу.

– Хорошо-хорошо, идем!

– Быстрее! – девушка улыбнулась и вытолкнула меня на лестницу. – Уж тебе-то на географию лучше не опаздывать. Он тебя и так не любит.

Итак, мое имя Магнолия Флоринс. Если коротко – Нолли. Да, имечко – то еще! Мне шестнадцать лет и я представляю собой экземпляр типичного подростка-старшеклассника. Наш город, не такой уж и маленький, но до мегаполиса все же не дотягивает немного. При желании в нем можно даже заблудиться, несмотря на то, что живешь здесь с рождения. В общем, все как у всех. Наверное. Насколько я могу судить.

Не знаю, может это подростковые заморочки, о которых нам столько говорят взрослые, но когда я наблюдаю за одноклассниками, то чувствую себя не такой как они. Не сказать чтобы «особенной», но другой. Может, мне надо было родиться мальчиком? Правда и тогда вряд ли бы что-то поменялось. Не сказать, чтобы я сильно страдала, но все же, порой это напрягает. Нет, ничего такого, никаких странных мыслей и самоуничижения, уж что-что, а самооценка у меня пока на месте. Не завышена, ни занижена. Спасибо Розе, теперь я разбираюсь немного в психологии. Или думаю, что разбираюсь. Никогда нельзя быть уверенным в чем-то на все сто процентов.

Но вот что интересно, меня никогда не интересовала мода, прически, маникюр и косметика. Не интересовало от слова «совсем». Короткая стрижка, джинсы, рубашка и кеды. Только что фигура выдает во мне девушку, ибо стандартную форму нашей школы я носить не хочу. Это не обязательно, конечно, но приветствуется.

Я не отношусь к неформалам, или «фрикам», но вот просто такая. И что самое удивительно для всех остальных – я дружу с Розой.

Роза Вейко, светловолосая голубоглазая красавица с финскими корнями. Она общительна, добра, мила со всеми, умна – опровергая стереотипы о блондинках, – она моя лучшая подруга. С самого детства. И сейчас он тащит меня в туалет, наводить марафет на всклокоченных мокрых волосах. Прям мамочка, а не подружка! Я бы и так пошла, но «до урока осталась пара минут, причешись!», «Нолли, ты красивая девочка, а не страшилище, покажи это всем». И так далее, и каждый день. Я не жалуюсь, я привыкла и люблю подругу такой, какая она есть. Ну, и конечно же не могу отрицать правдивости её замечаний, что уж там.

Да, с короткими волосами одна проблема – они торчат во все стороны. И расческа тут не очень поможет. Так что я просто попыталась пригладить некоторые прядки руками, мельком кинув взгляд в зеркало. Сначала думала, что показалось. Потом захотелось провериться у психиатра. Или померять температуру. Галлюцинации? Пожалуйста! Хоть бы глюки или чья-то глупая шутка!

Среди русых прядей волос красовалась одна, отличающаяся от всех. Не выгоревшая от летнего солнца, и не темная от воды.

Синяя.

Ярко-синяя.

– Роза… —севший голос прозвучал жутко даже для меня, не то, что для подруги, резко повернувшейся ко мне. – Скажи, ты видишь то же, что и я? Пожалуйста, скажи, что ты этого не видишь, и у меня просто помутнение рассудка!

Но блондинка смерила меня с головы до ног, естественно заметила новый элемент прически и одарила скептическим взглядом. Так, это нехорошо. Закралась мысль, что я все же в своем уме. По крайней мере, не меньше, чем обычно.

– Нолли, ты с какого перепуга решила цвет волос поменять? Надеюсь, это не от скуки и не обязательный элемент молодежной группировки, в которую ты влезла. Нет, тебе идет конечно, но почему так кардинально?

– Роза! Я никуда не вступала и не красилась! Оно само! – вырвался у меня истерический взвизг. Меня трясло. То ли от холода, что наконец добрался до внутренностей, то ли от страха. Так не бывает. Так. Не. Бывает! И если это чья-то неудачная шутка, я УБЬЮ ЭТОГО ШУТНИКА!!! Мне проблем мало? Что со мной? Мамочки!

– Прекрати истерику! – рявкнула Роза. – «Само» не бывает. Разберемся. Но потом. Ничего не болит?

– Нет. – с опаской прислушалась я к своим ощущениям.

– Вот и хорошо. Спрячь прядку за другими волосами, благо они у тебя всегда шухером стоят, и пойдем на географию. На данный момент давай не будем добавлять тебе проблем с "Занудой".

Ох уж эта география! Нет, против самого предмета я ничего не имею. Но вот учитель – это уже другая история. Так получилось, что наш «мистер Зануда» так и норовит поставить мне как можно худшую оценку. И все только из-за того, что я его племяннику нос сломала. С другой стороны, я же не виновата, что этот «homo idiotus» не понимает слово «нет»? Не виновата. И на «свидание» с ним идти не собиралась. Эрик отказа не принял и схватил меня за руку. Когда тебя волокут как куклу неизвестно куда, это, надо сказать, очень не приятно. Ну не хочет же девушка идти с тобой, ну засунь свое ЭГО куда подальше и отстань от нее! Нет же, нам надо еще одно имя в коллекцию «побед»! Надо было взять себя в руки и уйти. Но мы же самые неотразимые, обаятельные и популярные, как нам можно отказать?

Можно. Кулаком по морде.

Самозащита! Я девушка нервная, ранимая, и очень не люблю такого поведения. В принципе, я так и объяснила директору данную ситуацию, когда это «чудо» на меня еще и пожаловалось. А я слабая и нежная девушка. Хорошо, что мне поверили. Да и синяки на руках от его хватки остались. В итоге, Эрик, жутко обозлился на меня. Правда, от возмещения морального ущерба его это не спасло. Впрочем, как и от принудительных общественных работ на благо школы. Вот поработает полгодика уборщиком, может, и мозги на место встанут. А то что после уроков работать приходится, так ничего страшного! Трудотерапия – она такая, да.

В итоге, Эрик обходит меня стороной, во избежание, как говорится, а его любимый дядя валит меня на каждом устном ответе. Поначалу хотел валить на контрольных, но там с документами все достаточно строго. Ответила правильно – изволь ставить справедливую оценку. А подделка документов строго наказуема. Спасибо нашему законодательству, что контрольные все пишутся на бумаге с печатью школы – опять же, во избежание списывания. Уж что-что, а с этим у нас все строго. Как-никак школа довольно хорошая, почти элитная. Правда, это не спасает от богатеньких сынков, решивших, что им все можно и их родственничков.

Даже, если я выучила все, что можно. Даже, если ответила на все вопросы. Он всегда найдет способ, к чему придраться. Одно слово не так – и выше тройки не светит. Обидно, на самом деле. Даже если всех убеждаю, что мне все равно. Ну, ничего, и на него найдем управу. Я умею. Уж что – что, а этот свой талант пакостить я люблю!

Сегодня давалась новая тема. Для других новая, я её уже знаю. Спасибо "Зануде". Поэтому, прислушиваясь краем уха к лекции, я уставилась в окно. Там все ж интересней, чем на уроке.

А там вдруг пошел снег. Кажется, последний снег в этом году. Крупные хлопья, быстро тает. Не мудрено, все-таки начало марта уже. Мысли скользнули к событиям прошлой недели. Мне исполнилось шестнадцать. Ни я, ни моя семья никогда не праздновали день рождения. Когда я была маленькой, родители предлагали несколько раз устроить праздник. Но даже тогда я не видела смысла, не понимала. Зачем? Делать мне больше нечего? Праздник можно устроить и просто так. Да и друзей у меня не сказать чтобы толпы. А жизнь идет своим чередом, и каждый новый год лишь напоминает мне, что я все взрослее, а мечты кажутся все дальше. Нет, это не грустно. Мне тоскливо от мысли, что реальный мир не может дать мне то, что я хочу. И эта тоска раздражает.

– Мисс Флоринс! – выдернул из мыслей скрипучий голос учителя. – Вы видимо так увлеклись мечтами, что совсем меня не слушали! – злорадно провозгласил мужчина. Понимаю, за такое замечание мне можно неуд по поведению влепить. А это, пожалуй, похлеще, чем просто оценка. – Повторите-ка мои последние слова!

– «Вы так увлеклись мечтами, что совсем меня не слушали. Повторите мои последние слова» – почти дословно процитировала я его.

– Что вы говорите?

– Вы попросили повторить ваши слова. Последние слова. О том, что они должны были относиться к обсуждаемой теме, вы не упомянули.

– Да вы… Да я… – мистер "Зануда" задыхался от возмущения. Мне показалось, что у него дергался глаз.

– Что-то не так? – невинно спросила я.

О, актерское мастерство, волей не волей, прокачала. И нет, я не мстительная и не злопамятная. Я просто записываю. Послышались плохо скрываемые смешки. Все же географа не особо любили – злобный, противный и занудный учитель. От возможности законно насолить ему хоть как-то никто не откажется.

Когда преподаватель понял, что над ним сегодня конкретно так посмеялись, он рванул прямо с урока в кабинет директора. Мне его жаль. Директора я имею в виду. Все-таки постоянно выслушивать его жалобы – это ж какое терпение надо иметь! И уволить нельзя. Какие-то там есть причины.

Бедный директор!

Мы с ребятами еще немного похихикали и принялись изучать учебник. В конце концов, география сама собой не выучится, а нам еще экзамены сдавать.

***

Как правило, когда у людей болит спина, обычно этому есть веская причина. У кого-то хроническое заболевание, кто-то потянул мышцы. А еще бывают травмы и несчастные случаи. Причины могут быть самые разные, но ни одна не подходила конкретно к моему случаю.

Правда, что болела именно спина, я поняла только под утро. А ночью, когда тело плавится в мутной, жаркой боли, не то, что проанализировать происходящее, позвать на помощь не получалось. Ватные конечности не слушались. Язык, казалось, распух и прилип к нёбу. И страшно. Страшно за свою жизнь. Страшно умереть вот так вот, непонятно от чего, сгорая от температуры и боли, охватывающей каждую клеточку тела. Постоянной, непрекращающейся. И оставалось только считать вдохи, моля, чтобы ночь поскорее закончилась.

И лишь когда серые пальцы рассвета пробрались в комнату, разгоняя тьму, я выдохнула с облегчением. В одно мгновение вдруг все прекратилось. Боль ушла, оставив лишь напоминание о себе в виде ноющей усталости во всем теле. Пришло осознание: что бы это ни было, я пережила эту ночь. Как же все-таки мало нужно человеку, чтобы понять истинное наслаждение. А оно есть. Когда ты можешь пошевелить конечностями, и они не отзовутся болью при каждом движении. Когда можешь закрыть глаза, и вместо пылающего марева почувствовать, что расслабляешься и засыпаешь. Последняя мысль промелькнула довольно вяло, утянув за собой в великолепное ничто.

И конечно же, будильник прозвенел несправедливо быстро. Бессонную ночь никак не могли перекрыть полтора часа забытья. Однако, все же лучше встать. Если будет плохо, обращусь в больницу, я суицидальных наклонностей не проявляю. Жить еще хочется. И, как говорит народная мудрость: «Движенье – это жизнь». Так что стараемся не разбить надоедливый «звонильник» и встаем. Точнее – пытаемся сползти с кровати.

Ночка выдалась жаркой. Причем, в прямом смысле этого слова. Мысли вертятся только вокруг трясущихся конечностей и прохладного душа, а потому я не сразу кидаю взгляд в зеркало. Вода действительно приносит облегчение, как телу, так и разуму. Но, когда я смотрю на свое отражение, почему-то очень хочется побиться головой об кафель и убедиться в реальности происходящего. Иначе объяснить увиденное не получается.

Вчерашний инцидент с цветной прядью в волосах забылся под грузом уроков, домашних заданий и разговоров ни о чем. Думаю, забывать не стоило. И как объяснить, что за одну ночь волосы стали ярко-синего, практически ультрамаринового цвета, я тоже не знаю. Ну ладно, когда это одна прядь, можно списать на школьных шутников. Но, когда это насыщенный цвет от корней до кончиков волос…

Так, надо прекратить паниковать и подумать логически. Болезней с такими симптомами я не знаю. Родители так подшучивать не будут, пробраться на последний этаж не так то и легко, так что покраска ночью отменяется. Что еще может быть? Краска с отсроченным действием? Притянуто за уши, но другого варианта я пока не вижу. Ладно, любую краску можно смыть, и среди шампуней у меня случайно затесался такой, смоет все, даже сами волосы.

Увы, после двадцати минут сосредоточенного оттирания головы, цвет остался на месте. Что делать дальше, представлялось плохо. Родителям врать не люблю, но объяснить такое даже не представляю как. Ладно, допустим, поверят, что это я сама покрасила. Мой бунтарский дух так себя проявляет. А как мне объяснить это Розе? Хотя, в принципе, она тоже мне может поверить. И помочь.

Ладно, каким бы ярким и неожиданным новый имидж не оказался, стоит признать – синий мне идет.

Вновь взглянула в зеркало, стараясь не залипать на цвет волос, и осмотреть свое тело. Почему же меня все-таки так корежило ночью? Если бы боль была острой, можно было бы определить очаг заболевания и, наконец, обратиться к врачу. Но, отражающая поверхность не показала ничего нового. Все такое же худое тело, острые ключицы и чуть выпирающие ребра. Так посмотреть, меня будто голодом морят. На самом деле, ем я достаточно, и никакими заболеваниями не страдаю. Просто обмен веществ такой – почти все уходит в энергию, не откладываясь на боках. С одной стороны хорошо, а с другой – часто приходится объяснять, что меня не мучают, я не болею и не помешана на диетах. Уже отвернувшись от зеркала, я осторожно потянулась. И наконец, поняла, что было не так.

О своем удочерении я знала. Знала и особо не заморачивалась. Родители взяли меня из детдома в пятилетнем возрасте. Но есть кое-что, вопрос, ответ на который мы так и на нашли.

Отметины начинались почти от шеи, с внутренней стороны лопаток и спускались до поясницы. Две белесые полосы, точно шрамы, только гладкие. Как будто родимые пятна, разве что белые. Неудобств они мне не доставляли, внутри изменений и патологий доктора не нашли. Просто другой цвет кожи на спине. Подумаешь…

Я коснулась припухших полос и зашипела. Точно болезненного синяка коснулась. Отметины чуть покраснели по краям и уплотнились. Больно так было из-за них что ли?

Что я там говорила про суицидальные наклонности и благоразумие? Забудьте. Родителям я точно ничего не скажу. И к доктору вряд ли пойду. Это не было прихотью, скорее какой-то странной интуицией. Отчаянно хотелось, чтобы о подобном никто не узнал.

Внутри поселилось нечто странное. Словно… ожидание? Предвкушение?

Кажется, я все же схожу с ума.

***

Завтрак прошел в ошарашенном молчании. Наконец, мама отложила приборы и я с ужасом сообразила, что оправдание так и не придумала.

– Ма, слушай, тут такое дело… – никогда не мямлила, а тут, будто слова в глотке застревают.

– Знаешь, а тебе идет… – вдруг задумчиво протянула она.

Я опешила.

– Ты правда так считаешь?

– Конечно. – мама улыбнулась и ласково посмотрела на меня. – Если этот твой способ самовыражения, я ничего не имею против. Я же знаю, что ты не станешь общаться с неформалами и наркоманами. Твой прошлый опыт научил тебя. Да и многие ребята сейчас ходят, кто с пирсингом, кто с мелированием цветным. У них нет ни вкуса, ни мозгов. У тебя есть и то и другое, потому что цвет вышел просто замечательным.

Отец лишь хмыкнул, но кивнул.

Я едва не расплакалась. Нет, все же как мне повезло с опекунами! И пусть не родные, я все равно считала их родителями. Ну кто еще не будет приставать с расспросами и просто скажет, что ты сделал хороший выбор? Только они. Правда, без подколов не обойдется, поняла я, когда папа вдруг фыркнул, пряча усмешку, и ответил на немой вопрос:

– Твое прозвище.

О нет!

Прозвище. Кличка. Погоняло. Неважно, как это называется, но "второе имя" есть у каждого ребенка в школе. Особенно у такого, который обладает способностью влипать в неприятности. Еще хуже, когда тот же объект имеет хорошую память, богатое воображение и отточенное умение пакостить. Это были даже не шутки, не розыгрыши. Я именно что пакостила. Иногда достаточно серьезно. Не всем, лишь тем, кто осознавал, что делает, а не слепо идет за толпой. Случайности я тоже оставляла без внимания, следуя своему понятию справедливости.

К сожалению, эти «шалости» не оставались без внимания. Большинство знало, кто виновник происшествий. А потому, меня часто вызывали к директору. Но каждый раз им была предоставлена причина и доказательства «вины» моих жертв. Училась я достаточно хорошо, не в отличниках, но и не в отстающих. Школу, без уважительных причин, не прогуливала. Так что меня если и наказывали, то не сильно и не часто. Но одноклассники то об этом не знали, вот и пошутили один раз, что я после кабинета директора выгляжу как мокрая птица. Такая же встрепанная и нахохлившаяся. И нет бы прозвать "Воробушком" там, или "Пернатиком". Нет! "Попугай!"

За что?

"Ты заметная, чудная, и все тебя знают" – хихикнула тогда Роза.

И все равно. Попугаем обозвать?

Да уж, с воображением у моих одноклассников туго. Впрочем, со временем я научилась принимать свое прозвище и находить в этом не только выгоду, но и удовольствие.

Похоже, меня ждет новый виток беззлобных насмешек.

***

По дороге в школу, благо мне было недалеко, позвонила Розе.

– Нолли?

– Это я. У меня проблемка.

– В школе будешь?

– Буду. Но нам надо встретится до уроков где-нибудь. Желательно, чтобы остальные не видели нас. Какой-нибудь укромный уголок.

– Нолли, что случилось?

– Увидишь.

***

Рози была в шоке. В глубоком.

– И как ты это объяснишь? – она осторожно коснулась моих прядей волос.

– Я не знаю, в том то и проблема. Мама списала это на мои подростковые выкрутасы. Но что я могу объяснить одноклассникам и учителям?

Девушка задумалась. Если бы кто знал, что во всех моих шалостях, именно Роза играет немаленькую роль, они бы очень удивились. Я могла придумать идею и технику ее выполнения. А вот психологический эффект, логичное объяснение, обвинительную речь против жертв всегда продумывала именно Рози. Психология – одно из ее хобби. Другое – актерское мастерство.

– Слушай, – ее решительный взгляд давал надежду. – почему ты должна кому-то что-то объяснять? У нас в школе свободная форма и внешний вид. Да хоть покрась всю себя черный и надень индейскую юбочку. Только что не голая. И учись на здоровье. Подростковый период. Свобода самовыражения. И не надо никому ничего объяснять.

– Думаешь?

– Уверена. Надо уже идти, но потом мы с тобой обязательно поговорим. Я верю тебе, что ты не красилась, что оно само. Тем более, ты как будто из под поезда вылезла – уставшая и измученная. Но прости, дорогая подружка, в мистику я не верю. Будем разбираться.

– Когда ты так говоришь, мне хочется улыбаться.

– Это все мое обаяние и лидерские качества. Так что пошли, мое неизведанное нечто, уроки еще никто не отменял.

Вот так, переговариваясь и дурачась с подругой, я начала свой школьный день. Однако в глубине души маячило предчувствие перемен. Хороших ли, плохих ли – без понятия.

А может это просто озноб? Надо было кофту потеплее надеть.

***

Уроки летели, как будто меня на них и не было. Что-то записывала, что-то отвечала, судя по оценкам и неплохо вовсе. Но все мысли почему-то улетели в прошлое, перебирая всю мою жизнь по косточкам. Те кусочки воспоминаний, что сохранились в моей памяти. Важных событий в жизни было не так уж много, но они действительно были глобальными для меня лично.

Первое, что я помню, это дорогу. Шоссе. На краю которого я стояла, босая, в каком-то платьице. Было холодно и страшно. И ни души вокруг. Я до сих пор помню, как волна неизвестности и ужаса накрыла меня. Я шла по асфальту и горько плакала. Потому что была одна, и ничего не понимала. Это самое яркое воспоминание из моего детства. Потом мне сказали, что я шла несколько километров, до самой темноты, по пустынному шоссе. Шла без остановки, не чувствуя боли в ногах. Может быть я так и упала бы там, если бы не пожилая пара. Они ошиблись поворотом и надеялись выехать по этой дороге на что-то более знакомое. И нашли меня, случайно выхватив из темноты маленький силуэт на обочине.

Затем был приют. Я не помню его совсем. Видимо мозг так устал, что перестал воспринимать информацию. А потом меня удочерили мама с папой. Вот их я помню. Точнее в памяти засело ощущение безопасности и покоя, охватившее меня рядом с ними. Был кто-то, кому я была нужна. Просто так. И это подкупало.

До сих пор, мама вспоминает, как они выбирали мне имя. Спрашивали у меня, но я долго молчала, даже думали, что ребенок немой. Но как-то раз мне попался какой-то журнал для садоводства. Как он оказался у матери, я не знаю. И на очередной вопрос, как меня зовут, я ткнула рукой в одну из фотографий, на которых было изображено дерево с крупными, красивыми цветами. Мама пожала плечами и назвала меня Магнолией. Пошутив, что теперь в квартире будет хоть один цветочек. Это я тоже плохо помню. Просто то фото вызвала странное ощущение, что-то шевельнулось в памяти, что-то похожее на воспоминание. Но, к сожалению, ничего. Мелькнуло и пропало. А я осталась с новыми любящими родителями и новым «цветочным» именем.

А дальше меня ждала жизнь, наполненная разными интересными воспоминаниями. Раз у меня не было своих, мы стали создавать новые. Тепло любящей семьи, недопонимание друг друга, мой страх сделать что-то не так. Чего только не было. Но сейчас я благодарна своим родителям, что именно они взяли меня из приюта, не побоявшись трудностей и «сюрпризов». С терпением и любовью мы преодолевали все преграды. И уж точно, сейчас я не променяла бы своих приемных родителей на родных.

Другое мое самое яркое воспоминание – знакомство с Розой Вейко. Это было еще одним событием, повлиявшим на мою жизнь. И характер, надо сказать, тоже…

***

Тот день был дождливым, пасмурным и невероятно скользким. Осенняя слякоть, казалось, вышла на улицу погулять. Даже на асфальте, всегда чистом, на тротуаре, люди в недоумении скользили по дорожке и усиленно пытались не упасть.

Мне было восемь. Я скользила в школу, используя погоду, как одно из развлечений. Друзей в школе у меня не было, а потому я чувствовала себя довольно неуютно и зажато. Так что решила побыть просто маленькой девочкой, и прогуляться до школы. К сожалению, мой персональный каток заканчивался за следующим переходом. И хоть я была ребенком, но чувство самосохранения имела. Поэтому через дорогу шла осторожно.

В отличие от какой-то маленькой капризной девочки, выскочившей из машины прямо на проезжей части. Она что-то кричала водителю и плакала. Ой, дурочка! Кто ж на дороге отношения с родителями выясняет? Девочка топнула ногой и поскользнулась. Однако того, что произойдет дальше, не ожидал никто. Девочка не упала, а скользнула вперед, прямо под машины.

Я не помню, как сорвалась с места. В памяти осталось лишь то, как я ее отпихиваю с дороги. Наверное, я понимала, что не успею убежать по скользкой поверхности, поэтому просто стояла, отсчитывая мгновения до столкновения с машиной. Как ни странно, страшно не было. Краем глаза я заметила, что непутевую девочку подхватила на руки мама, и улыбнулась. В голове крутились мысли: «все в порядке, тогда почему она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и плачет? Ах да, меня же сбивает машина…»

Боли я не помню. Только удар и темнота. А потом больница. Три сломанных ребра, рука и нога. А я что, я ничего. Лежала себе тихонько в палате и доставала всех, кого можно. Скучно же! А вставать запретили доктора. На следующий день ко мне вдруг пришла та белокурая девочка. Мама как раз отлучилась в магазин, я попросила у нее какую-нибудь книжку. Девочка пришла со своими родителями. Они едва ли не плакали, благодаря меня. Если честно, было неловко. Даже очень неловко.

Роза была меня немного старше, хотя внешне я бы дала ей лет шесть. Она еще пошутила, что обгонит меня в росте. В принципе, так и вышло. Ее родители, чего только не предлагали мне, игрушки, деньги, обучение в элитной школе. Я попросила только одного. У всех их. Я попросила разрешения дружить с Розой. Потому что человеческую жизнь нельзя оценивать деньгами.

Рози навещала меня все то время, пока я лежала в больнице. Мы болтали и придумывали игры, что бы мне не было скучно. Дочь состоятельных родителей имела в себе ту черту, которой не хватало мне. Она была уверена в себе. Всегда и во всем. Я же все еще адаптировалась к жизни обычного ребенка. И что-то привлекло нас друг в друге. Но эта дружба стала необычайно крепкой. Я никогда не завидовала ее возможностям. Мне хватало и своего. Может быть, если бы мы не встретились, я так и осталась бы забитой, неуверенной в себе девчонкой, а Рози выросла бы в богатую стерву. Но случилось то, что случилось. Мы брали что-то друг от друга. И отдавали тоже. Я никогда ей не говорила, но эта девушка стала мне сестрой. Я доверяла ей все. Может быть даже то, что не доверила бы родителям.

Вот так, встречи с людьми, события, влияют на всю нашу жизнь. Можно много раз задумываться, что было бы, не случись определенных событий. Может, было бы хуже, может лучше. Но что есть – то есть. И меня в данный момент все устраивает. А что еще нужно шестнадцатилетнему подростку? Жить, наслаждаться общением с друзьями и строить планы на будущее, которое в такие моменты кажется светлым и счастливым, несмотря на ожидаемые трудности. И даже если не все мечты осуществимы, никто же не запрещает о них думать?