Глава 2 СТУДИОЗУС

Белая башня. Школа Высшей Магии


Высокая двустворчатая дверь из темного мореного дуба, чуть скрипнув, приоткрылась.

— Можно?

— Входи, Валетт, — магистр-ректор откинулся на спинку старого деревянного кресла, вот уже пятьсот лет неизменного атрибута кабинета Ректоров Ортенской Школы Магии.

В кабинет вошел невысокий человек в серой, с черно-белой окантовкой, мантии ищеек-наказующих. Абсолютно лысый череп вошедшего человека отражал падающие на него солнечные лучи. Магистр улыбнулся: вот уже лет двадцать, как по школе ходит поветрие, распространенное среди студиозусов, — если перед экзаменом тебе удастся посмотреть на череп магистра Валетта и увидеть в нем свое отражение, то можешь считать, что халява в твоих руках и экзамен будет сдан без всяких напряжений. И каждую весну начиналась веселая игра под названием прятки. Магистр Валетт забивался в какой-нибудь дальний угол или кабинет, а школяры всеми правдами и неправдами старались разыскать его прибежище, чтобы устроить засаду и, встретив магистра, полюбоваться на лысину. В ход шли различные уловки, вплоть до грубого нарушения дисциплины или какого-нибудь из правил школы. Предпринимались все действия, чтобы нарушителя представили пред ясны очи служителя правопорядка и закона. Предэкзаменационные «прятки» доводили Валетта до белого каления. Своей работы невпроворот, а тут ещё молодежь как с цепи срывается! Весь учебный год хер… дурью промаются по кабакам и девкам, а потом магистр страдай.

Что только Валетт не пытался делать! Накладывал личины, ставил охрану, сооружал различные магические ловушки, отправлял пойманных на общественные работы — должен же кто-то нужники чистить, но все без толку! Студиозусы снимали личины, обманывали охрану, виртуозно обходили выставленные смертельные ловушки! Все подчинялось одной цели — поймать халяву! Такую энергию молодежи — да в мирное русло направить, о-оо! Скалистые горы уже давно бы по камешку раскатали.

Ректор улыбнулся ещё раз. Первый год Валетт не знал, что поветрие было запущено в оборот самим ректором школы и пользовалось его поддержкой. Если молодой маг или магесса проявляют чудеса изобретательности и смекалки, чтобы увидеть свое отражение в блестящей черепушке магистра наказующих, рискуя при этом нарваться на гнев всесильного главы службы порядка Школы Магии и Ортена в целом, и добиваются своей цели, значит, не все потеряно, и молодой человек что-то собой представляет. Такого можно и потерпеть в школе еще один курс, предварительно наказав неприятными работами.

Узнав, Валетт обиделся, и ректору пришлось выставить немало отменного вина, чтобы тот мог залить обиду и простить наконец шутника. Потом он принял все как испытание. Ты ставишь ловушки, преграды, полные опасностей. Школяры в меру сил и способностей пытаются их преодолеть. Самые оригинальные решения студиозов по обезвреживанию опасностей Валетт брал на вооружение, чтобы на следующий год применить в своих прятках новые решения. Студиозусы обходили их, он менял стратегию, внося новые усовершенствования. Так молодые люди, сами того не зная, служили важному делу модернизации сторожевых магических контуров и систем, являясь при этом испытателями новых творений магов департамента Валетта. Такое вот, не задекларированное, сотрудничество.

Лирику в сторону.

— Валетт, чем порадуешь меня сегодня? — вместо приветствия спросил ректор. — Вижу, глазки блестят. Что-нибудь особо гадостное и приправленное невинной кровью девственниц?

— Здравствуй, Этран! — наедине они были на ты. — Сразу в карьер. Может, я тебя хочу поздравить с днем вступительных испытаний! Или тебя не устраивает такая версия?

— Валетт, ты ли это? Это же новая весенняя порция бездарных халявщиков на твою бедную голову! — поддел друга ректор.

— Не скажи! Знаешь, Этран, среди этой серой массы иногда попадаются такие самородки, что только диву даешься! Ночная гильдия нервно плачет в сторонке! И я радуюсь, что этих придурков интересует моя лысина, а не королевское казначейство!

— То-то в твоем департаменте половина лысоглядов работает! Сплошные проходимцы!

— А ты как хотел, кадры заранее подбираю. На живца ловлю!

Магистры рассмеялись. Тех, кто прошел «испытание лысиной», стали называть «проходимцами». Счастливчиков брали на карандаш и, если маг или магесса оправдывали ожидания, предлагали работу в департаменте наказующих или Тайной королевской канцелярии. Не давали погибнуть талантам. «Проходимцы» ловили «крыс».

— Посмеялись, хватит! Вываливай, Валетт!

— Пару часов назад мои контурники зарегистрировали мощный выплеск запретной магии у западных ворот города.

— И?

— Дежурная тройка провела проверку.

— И?

— Обнаружила отряд наемников-северян. Хирдманы клана Драконов.

— Это которых магистрат пригласил на охрану среднего городского периметра и школьной стены? Что говорят северяне?

— Говорят, устроили тренировку на мечах, размяться после верховой езды, все одно ждать, пока толпа у ворот поредеет, и нечаянно грохнули Амулет Грома.

— Никого не убило?

— Нет. Амулет, мол, был уже на последнем издыхании. Так, земельку попалило да силы с тренирующихся выпило.

— Что тебя не устроило?

— Несоответствие фона излучения маны из Амулета и перепаханных слоев астрала. Разный фон. Естественно, колдуны северян следы подчистили и запутали там, где не смогли убрать, но никакого криминала предъявить им мы не можем. Ничего они больше не видели, ничего не знают.

— Куда смотрит привратная стража!

— Привратники смотрят на кошели входящих в город, и на хирд северян им было насрать. Ведь те вместо денег могут и жалом пощекотать мздоимца.

Ректор задумался. В городском совете он играл одну из ведущих скрипок, как-никак Школа и студиозусы приносили драконью долю доходов и налогов в казну города, и пропустить в городе неофита запретной магии или незарегистрированного мага, работающего с астралом, значит потерять влияние в совете. Некоторые члены совета с удовольствием воспользуются ослаблением влияния Школы и постараются урвать свой кусок пирога.

— Что у тебя по принимаемым мерам? — спросил он Валетта.

— А что сегодня можно сделать? Взять на карандаш всех въехавших в город магов? Так сегодня приемный день…

— Хорошо! Валетт, организуй силами своих ребят тонкое сканирование уровней астрала. Попробует вылезти за предел, тут мы его по слепку ауры и выловим.

— Бесполезно, северяне следы по остаточному фону убрали! Слепок нам не собрать, у меня все, извини, много дел! — Валетт встал с удобного кожаного кресла.

— Держи меня на связи! — магистр-ректор облокотился на спинку стула. — Не было печали.


Ортен. Школьная площадь. Школа. Приемные испытания


Городские ворота остались за спиной вместе с шумом и гамом стремящихся попасть в город путников, его место занял шум и гам городских улиц. К удивлению Андрея, улицы Ортена были ровными и прямыми, радиально расходясь от городской ратуши в разные стороны. Город закладывался как учебный центр, и проектировщики отошли от старых стереотипов, сразу спланировав и заложив проспекты и аллеи, парки и сады.

Город располагался на трех широких скальных уступах, ступенями восходящих к плато Декхан. Через все три уступа низвергалась водопадами река Гремучка, начинавшая свой стремительный бег в Скалистых горах, пронзая все плато голубой жилой и впадая в Орть у широкой излучины, где отроги Нижних гор с их могучими лесами и непроходимыми дебрями плавно переходили в лесостепь. Орть, получившая свободу от горных теснин, разливала свое могучее тело на две лиги, питая своими водами широкие поля и сады, расположенные по берегам. Каналы, прорытые мастерами гномов, уносили питательную влагу могучей Орти еще на десятки лиг в глубь страны.

Внешние городские стены, которые только что миновал Андрей, когда-то ограждали Подол, выросший сейчас наполовину лиги от городских стен. Подол — рабочий квартал города, квартал, где селились мастеровые люди, место всех цехов и гильдий, никак не походил своим видом на фабричные городишки или мастеровые кварталы, виденные Андреем ранее. Стройными рядами вдоль проспектов стояли добротные, ухоженные каменные и кирпичные двух- и трехэтажные дома, крытые разноцветной черепицей и сверкающие до блеска натертыми флюгерами, возвышавшимися над крышами домов. Разноцветная окраска крыш создавала непередаваемый колорит праздника и легкости нижнего города — так официально называли Подол. Улицы вымощены пористым, плотно подогнанным булыжником. Через каждые пятьдесят саженей видны люки сливной и ливневой канализации. С Гремучки в нижний город протянуты три акведука, строители предусмотрели все.

Там, где городские стены спускались к речному берегу, начинались портовые сооружения, молами и пристанями уходящие на сотни саженей в глубь реки. Глубина успокоившейся Орти позволяла спокойно принимать у причалов речные суда и морские парусники, которые на пять сотен лиг поднимались вверх по реке от устья.

Даже у Западных ворот города можно было слышать шум торга, расположенного сразу за портовыми складами и сооружениями.

В Ортен съезжались купцы и торгаши не только всего континента Алатар и океанских островов, здесь можно было увидеть редких гостей с Рольда и Радда, расположенных далеко на восток и запад, за просторами океанов. Торг шумел круглый год, даря славу городу, купцам — барыш.

Четыре моста — Малый, Белый, Торговый и Центральный — соединяли нижний и средний города.

Мидлл, средний город, опоясывали белокаменные стены, делая совсем неприступным тридцатисаженный скальный уступ. Улицы среднего города были еще шире. Множество парков с прекрасными фонтанами, прохладными прудами и беседками давали место для отдыха, уединения влюбленных парочек и праздно фланирующей публики, там же можно было перекусить в многочисленных харчевнях, называемых новомодными словами «кафе» и «ресторация». Театр, гладиаторская арена и ипподром в каждое праздное окончание седмицы призывно открывали свои двери, приглашая насладиться искусством сцены или видом льющейся на подкрашенный красным цветом песок крови. Фехтовальные школы частенько устраивали соревнования и выставляли своих бойцов, маги тоже не брезговали сойтись в магических поединках, особенно ученики третьего-четвертого курсов Школы. Многочисленные сады в своей благодатной тени скрывали дома и поместья богатых купцов, мелкопоместного дворянства и богатых горожан. Из такой же зелени садов возносились вверх золотые купола храмов Единого и виднелись стены монастыря Блаженного уединения.

Лайлат — верхний город, соединялся с Мидллом тремя широкими серпантинами и двумя мостами — Золотым и Высоким. Лайлат — место обитания знати и высокородных, место, где расположена летняя резиденция и поместье короля Тантры и ректора Школы. Место, где есть все, но попасть в верхний город дано не каждому.

Андрей собирался уже спросить проходящих мимо горожан, как пройти к Школе, когда в глаза ему бросился указатель с ядовито-зеленой надписью: «Ортенская Общая Школа Высшей Магии». Ниже указателя рукой было подписано: «Для тупых — прямо по главному проспекту в сторону малого речного порта. Не упритесь рогом в школьные ворота. Не за что! Рогатики!»

Нижняя надпись вдруг моргнула и превратилась в человечка с недоуменным выражением лица, долбящего рогами в закрытые ворота. Все ясно — граффити местного розлива, привязанная иллюзия. Народное творчество студиозусов. Иллюзорный человечек вдруг повернул голову на Андрея и сложил руками неприличный жест. Ого! Привязка на эмоциональный фон! Круть! Талант малевал!

Сзади рассмеялись. Андрей обернулся. Две молодые симпатичные девчонки, блондинка и брюнетка, и долговязый нескладный парнишка, всем троим лет по четырнадцать-пятнадцать, как и он минуту назад, уставились на указатель. Иллюзорный человечек обхватил ногами указатель, повиснув головой вниз, попытался дотянуться тонкими ручками и вытягивающимися, как телескоп, пунцовыми губами до блондинки. Прохожие и зеваки покатывались со смеху. Парнишка и подруга жертвы внимания человечка всеми силами пытались сдержать на своих ехидных физиономиях серьезные выражения. Девушка, ставшая центром внимания толпы и магического ухажера, покрылась румянцем, соперничая цветом лица с пунцовыми губами человечка.

Хорошего помаленьку. Андрей двинулся в сторону, указанную стрелкой.

— Извините!

— Извините! Уважаемый, э-э-э… — донеслось до Андрея сзади.

— Керр, уважаемый Керр! — не поворачивая головы, ответил Андрей.

Быстрым шагом его догоняла давешняя троица. Одна из красавиц забежала вперед, та, что цветом волос могла соперничать с чернотой вороньего крыла, и спросила:

— Вы идете в Школу?

— Да.

— А можно мы пойдем с вами?

— А что? Боитесь заблудиться? Тут прямо по улице до ворот с рогатым художником.

— Просто мы подумали, что Вы… и мы, что вместе будет веселее!

И почему он их не отшил? A-а, надоело. Хватит! Хватит прятаться за панцирем отчуждения! Может, попробовать завести друзей? Хотя слово «завести» не нравилось Андрею, завести можно собаку или блох.

— Можно.

— Что можно? — удивилась девушка.

— Можно идти со мной до Школы Магии, — Андрей скосил глаза и с интересом осмотрел троицу. Все ясно. Судя по тому, что топают ножками, — детки обедневших мелкопоместных дворянчиков. Первый раз выпущены родителями из родового поместья и отправлены в самостоятельное плавание по волнам жизни. Детки направили свои стопы в Ортенскую Школу Магии в надежде пройти вступительные испытания. Родители за спиной деток, по-видимому, не один раз осенили себя святым кругом, желая им надеть мантию ученика, получить школьную стипендию, немаленькую, даже по городским меркам, и слезть, наконец, с шеи родителей. После Школы за судьбу отпрысков можно не волноваться: маги в королевстве нарасхват, не тут, так там пристроятся. — А не боитесь?

— Чего?

— Идти со мной?

— Почему мы должны вас бояться? — удивился долговязый, барышни примолкли. — Нет, не так. Почему мы должны бояться идти с вами?

— Очень просто, я не человек, — Андрей растянул улыбку до самых ушей и повернулся к компании.

— !?! — У девчонок округлились глаза, парнишка сглотнул. Привычная реакция: все, кто живут за пределами родной долины, разнообразием чувств и реакции не отличаются. Как все надоело! Скорей бы научиться тонким плетениям и наложить личину!

— Ну как? Все ещё хотите прогуляться со мной? — Андрей перестал улыбаться.

— Здорово! Но ты же не орк? — Вау, мы уже на ты, когда только успели! Быстро отошла от шока жертва поползновений иллюзии на указателе. — А что у тебя с глазами? Расскажешь?

Андрей помялся. Хотел необычной реакции? Получи и распишись! А дела с ребятками ещё хуже, чем он думал. Они не только бедные, но еще и с какого-то медвежьего угла прибыли, что там о нелюди слыхом не слыхивали, живут себе патриархальным укладом, как за тысячи лет до падения империи, и по-тихому курят бамбук или что у них там курят. О, как глазки по сторонам стреляют. Полные штаны восторга. Такие взрослые, сами в город приехали! Наивняк полный. Как таких только в город выпустили? Их же тут куры заклюют! Детский сад, в натуре. Интуиция похлопала его по плечу и неприятно так чесанула по пятой точке — быть тебе, родимый, воспитателем в этом детском саду на выезде. Совесть, которая подбитым лебедем умирала у ворот в город, встрепенулась и стала биться в глаза — ты же их не бросишь? Не хлопай крыльями, не брошу младеней. Бл… Тарг задери, мне самому-то шестнадцать. Усатый нянь. Хорошо хоть не усатый!

— Стоп-стоп, не все сразу! — Андрей поднял руку. — Воспитанные люди сначала представляются друг другу, только потом можно переходить на ты — это к вам, барышня, относится, я не иллюзия на указателе и ручки к вам не потяну без ритуала представления высоким сторонам. Итак…

— Позвольте представиться, Риго Пронт фон Транд! — долговязый склонил голову. От резкого движения головой длинный чуб парня закрыл половину лица.

— Марика Люсьена фон Требиц! — сказала блондинка и присела в книксене, опустив глаза долу и уперев взгляд в походные сапоги Андрея. Что она на них хотела увидеть? Кроме недельной пыли, там ничего нет.

— Ирма Лей фон Бокк! — Вторая девица в книксене присела, но глазки долу не опустила, продолжая пожирать Андрея взглядом и стрелять в него из-под темной челки своими масляными глазами. Реснички так и порхают, губки прикусила. Но-но, девушка, не надо так, я ведь не железный, я — каменный, такие глазострелы — пройденный этап. Выходит, родители деток бароны, а детки, по местной табели о рангах, тоже бароны, только вот наследные или нет, не уточнили.

В наступившей тишине Андрей понял, что единственный не представился. Он сдернул шляпу с головы и в куртуазном полупоклоне, как приснопамятный мушкетер, подмел несуществующим пером дорожную пыль. Правила этикета требовали полного представления, но…

— Прошу звать меня без церемоний, просто — Керр.

Молодые люди переглянулись между собой, и синхронно девушки присели в книксене, а Риго изобразил полупоклон.

— Рады познакомиться.

Риго придержал рукой баронесс:

— Уважаемый Керр, почему вы не говорите своего титула? — начал он.

— Риго! Посмотри на меня! Кто я, кто? И что у меня за титул! Я нелюдь. И отношение к нелюди, да будь я хоть пресветлым князем, здесь одно — от терпимого до полного неприятия. По крайней мере, пока на лацкан значок ученика не повесят. А ещё и зубастая нелюдь, у!

— А если не повесят значок? — заинтересовалась Ирма.

— Могут повесить меня, но надеюсь, до такого не дойдет. Укажут от ворот поворот и отправят за городские стены.

— Но ведь это неправильно, разве ты в чем-нибудь виноват?

— Святая простота! Вы с какого медвежьего угла выползли? Вы хоть историю Тантры с какого-нибудь угла изучали?

— Нет, — услыхал он дружный ответ.

— Четыреста лет назад зеленые орки осадили Ортен, в Тантре шла гражданская война, и зеленухи решили урвать свой кусок. Орда ворвалась в Тантру через окраину северных пустошей, предварительно опрокинув войска Лирия Мерийского и вогнав Мерийское королевство в каменный век. Опустошив Тантру на пятьсот лиг вглубь от границы до срединных провинций, орки подошли к стенам Ортена.

— Керр, а школа магов? Ей же больше полутысячи лет! Разве маги не поддержали оборону? — разволновался Риго, он с интересом слушал исторический ликбез и переживал так, что казалось, будто все происходило с ним.

— Не перебивай, с мысли собьешь! В орде было, по одним хроникам, двести шаманов, по другим — больше трехсот, большая сила даже по нынешним временам! С ходу город взять они не смогли, горожане и маги отбили приступ. Город был взят в осаду, фарватер по Орти был перекрыт, орки затопили по всем проходам баржи с бутовым камнем. Жителям смерть от жажды не грозила — Гремучка не дала засохнуть, но вот голод был реален. Шаманы сделали невозможной координатную привязку для постановки телепортов и врат, и город оказался отрезан от поставки продовольствия даже через порталы. Так вот… — Компания слушала его монолог раскрыв рты и ловя каждое слово. Да, историей дети не избалованы. Хлебнув винца из поясной фляжки и прополоскав пересохшее горло, Андрей продолжил: — Оставшись без продовольствия, ортенийцы столкнулись с голодом. За три месяца в городе были съедены все крысы и вороны. Обезумев от ужаса, матери клали младенцев в зыбки и пускали по течению Орти, в надежде, что добрые люди в низовьях реки подберут и приютят…

Андрей замолчал. На память пришел другой город, окруженный врагами. Город, где миллион жителей своими жизнями отстояли свободу, в голоде, холоде и под постоянными бомбежками и обстрелами. Бабе Поле в сорок третьем было десять, когда их вывезли из Ленинграда по «Дороге Жизни»…

— Керр, не молчи! Интересно же дальше узнать!

— Дальше? А дальше ничего интересного. Половину зыбок перехватывали орки с понтонов. Потом нашли целую кучу детских костей!

— Они их?! — начал в ужасе Риго.

— Да, Риго! — перебил его Андрей. — «Зеленухи» их ели, даже устраивали между собой турниры за нежных человеческих детей. — У него не поднялся язык сказать «за нежную плоть». — Маги также страдали от голода и сильного магического истощения. Несколько десятков учеников умерли от голода и полной отдачи магических сил, ведь они подпитывали собой боевиков на стенах города. Десять тысяч ортенийцев умерло не от ран, голод убил их не хуже ятагана или глефы орка. Будете в Мидлле, можете сходить в «Голодный угол», там музей осады и иллюзограмма. Впечатлений наберетесь по самое не хочу. Город держался год.

— А потом? — опять за всю компанию озвучил Риго.

— А потом пришли эльфы и ударили по лагерю орков с запада, а с севера подступило войско короля Олли Первого Неистового. Олли Первый в пух и прах разбил коалицию лордов Поморья и Белых Баронств, перевешав больше пяти тысяч заговорщиков, всю верхушку мятежников четвертовали. И теперь спешил к Ортену, не опасаясь удара в спину от мятежников. Союзное войско нанесло оркам сокрушительное поражение. Отступающих «зеленух» гнали больше суток, пока у хассов и лошадей хватало сил продолжать погоню. Из стотысячной орды уцелела едва ли десятая часть.

Андрей опять замолчал. То, что творилось здесь четыреста лет назад, не поддавалось никакому описанию. Орки опрокинули наступательные порядки людей и ворвались в ряды эльфов, великолепные стрелки и мечники, они оказались неспособными к бою со слитным строем. Сбитые в каре орки, прикрываясь ростовыми щитами и ощетинившись пятиметровыми пиками, втоптали большую часть войска эльфов в грязь, и казалось, их не остановить… Все висело на волоске. В самый ответственный момент ворота города открылись и на поле боя, под прикрытием щитоносцев, вышли маги Ортена. Таранным ударом «Огненной стены», сотворенной магами, был уничтожен центр порядков орков. Один этот удар унес жизни еще двадцати городских магов, отдавших свои жизни, чтобы напитать заклинание силой. «Стеной» были убиты все вожди и командующие орды. Оставшись без управления, ордынское войско побежало, чем решило свою участь.

— Керр, это ужасно! — По щекам Марики текли слезы.

— А вы думали, почему тут такое нехорошее отношение к нелюди? Особенно зубастой. Это не ваши родимые края, где у всех равные права.

— Керр, выходит, твои далекие предки осаждали Ортен? — ляпнула Ирма и, поняв всю бестактность вопроса, прикрыла ладошкой рот. — Ой! Прости, Керр!

— Нет, Ирма, мои предки как раз, наоборот, держали оборону на стенах города. Они были людьми. Во мне нет орочьей крови. Другая кровь во мне, — спокойно ответил Андрей, в мыслях ставя знаки равенства между Питером и Ортеном и перенося одну действительность в другую. Между тем Андрей не обольщался ролью эльфов во всей осаде города. Прочитав в свое время «Хроники осадного сидения», он составил личное мнение по всем боевым действиям. Если сложить факты, выходило так, что осада оказалась возможной из-за интриг эльфов. Руками орков длинноухие ослабили людей и магическую школу, а потом появились в роли спасителей. Впрочем, не больно тогда помогли Олли I эльфийские лучники и меченосцы. Прекрасно разобравшись с побудительными мотивами длинноухого воинства и Лесных Владык, Олли I поставил эльфов во вторую линию, где они сыграли со своей стратегией роль пушечного мяса. Правда, потом их заслуги превозносили до небес, и пиарщики длинноухих сторицей отработали свой хлеб с маслом, обелив и опушистив лесных выродков, а потерявший половину армии Олли I вынужден был пойти эльфам на уступки в ответ на обещания Владык Леса устроить оборонительный рубеж на северных окраинах Светлых Лесов. Ублюдки! Орки-пехотинцы шли по пустошам, а всадники на варгах и лошадях прошли через окраины леса и не встретили НИ ОДНОЙ стрелы и засеки.

— Керр, как вышло, что после снятия осады в Школу продолжили принимать нелюдей, в том числе орков? — Ирма сложила два и два и захотела узнать правильный ответ. — Насколько я помню из «Кратких записок историка», которые зачитывал мой наставник, в тот период начались массовые погромы и гонения орков. В Тантре власти за убитого орка давали до двадцати серебряных дзангов!

— Хм, интересный вопрос, Ирма! Вы что-нибудь знаете о маге по имени Бахыг Трехпалый? — обратился Андрей ко всей компании. Молодые люди только покачали головами. — Бахыг Трехпалый был серым орком. Серые орки настолько отличаются от «зеленух», что относятся к ним с презрением, как эльфы к людям. К моменту подхода орды к стенам Ортена в городе и пригороде жило больше трех тысяч серых орков. За стенами города скрылось что-то чуть более двух тысяч серых. Серые обороняли город на стенах. Десяток шаманов и девятнадцать учеников Школы из серых отбивали магические атаки шаманов «зеленух». Но как ни защищали серые город и свои семьи, после годового сидения в осаде люди начали переносить свою ненависть на всех «зубастых», серым бросали в глаза, что это их соплеменники уничтожают Ортен. Чтобы реабилитировать доброе имя серых орков, Бахыг предложил ударить в тыл отвернувшимся от стен «зеленухам», причем сам выразил желание выступить «зажигателем» заклинания. В помощь ему добровольно вызвались все ученики-орки и шаманы.

— «Зажигателем»? «Огненная стена» является воплощением стихийной магии огня, или я чего-то не понимаю? — опять выдала умненькая Ирма.

— Стихия огня? Ирмуша, сила удара «Стены» была такой, что центр войска орков перестал существовать, а вместе с ним и вожди, офицеры, маги. Эта «Стеночка» была не просто проявлением стихии огня, — Андрей сбился, подбирая точные слова.

— Не просто стихией? А чем тогда? — не унималась Ирма.

— Бахыг провел ритуал «слияния со стихией», он слился с огнем, дав ему на короткое время волю и разум, а девятнадцать учеников своими жизнями и эманацией смерти напитали его силой. После победы над ордой король Олли в угоду эльфам запретил всяческие упоминания об участии серых орков в сражении под Ортеном. Ни в одной официальной хронике вы не найдете упоминания о Бахыге Трехпалом и его вкладе в победу союзного войска. Эльфы постарались уничтожить всякую память об этом событии и самом ритуале. Так вот! Да только Школьный совет ничего не забыл и, вопреки воле монарха, оставил прежние правила. Любой одаренный мог пройти испытания. Любой! В дополнение к старым правилам Свободной Гильдии магов вменялось защищать и оберегать от посягательств учеников-нелюдей. Из-за своего решения ректор Олмар лишился дворянства и титулов, королевских наград и милостей, но правила не изменились. С другой стороны, Школа получила три тысячи полновесных золотых звондов на проведение ремонтов и найма новых преподавателей. Интересно, да? Лично я считаю, что это была многоходовая политическая игра, где в конечном итоге эльфам нарисовали кукиш.

— Браво! Вы поразили меня, молодой человек!

За рассказом их маленькая компания разбилась на пары, Риго приобнял за талию блондиночку Марику, а ручка Ирмы по-хозяйски обвила левую руку Андрея. Шагая по широкому тротуару и увлеченно слушая излагаемую Андреем историю, никто не заметил человека в синей мантии преподавателя, вот уже несколько минут идущего следом и внимательно прислушивавшегося к разговору. Андрей чуть не подскочил на месте, так неожиданно, словно выстрел, прозвучали слова сзади, правая рука дернулась к мечу, схватив пустоту. Меч остался в сундуке съемного номера. Тяжело-то как, когда нет охранной «паутинки» и окружающее пространство остается безнадзорным, слух, как и обоняние, он понизил, не хватало получить головную боль от городского шума.

Говоривший догнал их группку и пошел рядом, давая молодым людям осмотреть себя. Под синей мантией преподавателя Школы скрывался мужчина лет сорока от роду. Среднего роста, с правильным овалом лица, тонким аристократическим носом и умными карими глазами. Пшеничного цвета волосы были схвачены на затылке шелковым шнурком. Пристроившись рядом с молодыми людьми, он с любопытством оглядел их, остановив свой взгляд на Андрее.

— Поразительно, никогда не думал, что кто-то будет интересоваться причинно-следственными связями между осадным сидением и приемом новых учеников в Школу. Только вы, молодой человек, забыли упомянуть, что эльфы выразили протест ректору Олмару, и вот уже больше четырехсот лет в нашу Школу дети Владык Леса не желают поступать, изредка направляя сюда практикантов.

— А как же Снежные Рау? Снежные эльфы с удовольствием учатся в Ортенской Школе, — спросила Ирма, под влиянием момента плотней прижавшись к Андрею. И не сказать, что тому это не нравилось.

— Снежные Рау, молодая леди, находятся в состоянии перманентного конфликта со своими лесными собратьями. Сколько тысяч лет тлеет их вражда, порой разгораясь до войн, никто не знает.

— Пять, — тихо прошептал Андрей, который знал причину войн и конфликтов Рау и Владык Леса. Карегар рассказал. Андрей помнил, какой ненавистью к Владыкам Леса светились глаза его приемного отца. Снежные Рау и Рассветный Клан преподносились им как преданные и надежные союзники и друзья, в целом белые и пушистые, правда, обильно политые грязью злопамятными лесными собратьями. Ненависть к Владыкам Леса передалась и ему самому. Память крови, как говорил Карегар.

— Пять? — расслышал преподаватель. — Становится все интересней! Желаю вам, молодые люди, удачно пройти испытание и буду рад видеть вас на кафедре истории магии Иланты. Особенно вас, — он кивнул на Андрея. — Надеюсь, вы расскажете мне, откуда такие сведения и что явилось причиной войны между племенами эльфов. Забыл представиться. Профессор Тимур тэг гралл Виман. Извините, пора!

Профессор кивнул им головой и бочком проскользнул в неприметный проулок между домами.

Ага, держи карман шире, буду я тебе историю Иланты рассказывать. Работай с первоисточниками. Занимайся археологией, профессор. Впрочем, сейчас Андрей ни за что не ручался. Может, и расскажет. Понравился ему профессор Тимур. Нормальный мужик. Только ещё поступить надо.

Многоголосый шум, который они слышали уже пару минут, становился все громче, и вот их компания вышла к широкой площади, гам накрыл всех четверых с головой. Тысячи молодых людей и представителей других рас вместе с родителями и родственниками скопились на этом, вымощенном белым мрамором пятачке земли. В середине площади, возносясь в небо на сотню саженей, стояла белоснежная стела. Верхушку стелы украшала пятиметровая хрустальная звезда. Звезда мерцала нежно-розовым светом, отсчитывая минуты до открытия ворот в стене, ограждающей громадный школьный комплекс, состоящий из нескольких десятков зданий, парков, магического полигона и семи факультетских башен. Эдакий еще один город в городе.

Сама школьная стена заслуживала отдельного описания. Выложенная из разноцветного мрамора, напоминавшая радугу и возвышавшаяся на два десятка саженей, она создавала впечатление легкости и воздушности. К площади перед стеной выходило двое врат, обшитых белыми и черными металлическими листами, сложенными, словно чешуя дракона. Надвратные башни, наоборот, создавали впечатление массивности и прочности, показывая, что стена является крепостным сооружением, являющимся вторым рубежом обороны в случае взятия стен Подола.

Белые и черные врата символизировали направления магии, темную и светлую. Школа обучала неофитов разных направлений. Вплоть до некромантов. В анналы истории магии Иланты вошел маг гралл Ильмор — белый некромант. Кто бы мог подумать. Светлый маг и некромант! Случается и такое. Были и противоположные случаи. Гралл Аллой Темный прославился как маг жизни.

Впрочем, разделение Искусства магии на светлое и темное направления активно оспаривалось многими маститыми магами, утверждавшими, что нет темной и светлой сил. Мана и магическое поле однородны. Темный и светлый полюса придают им маги путем преобразования маны через заклинания, заговоры и магические ритуалы. Сам Андрей активно поддерживал данную теорию, иначе, как можно было объяснить, что ему одинаково легко давались светлые и темные плетения заклинаний. Разделяло светлую и темную магию не что иное, как точка и направление приложения конечного итога заклинания. Тот же некромант мог направить свою силу на выздоровление смертельно больного человека, а светлый маг жизни убить, заставив постареть за пару минут. Вот и разберись, где свет, а где тьма!

Народу на площади меж тем прибывало. Компания Андрея, посовещавшись меж собой, решила в толпу не лезть, а подождать, пока схлынет основной наплыв соискателей ученических мантий, только потом выдвигаться к школьным воротам. Судя по тому, что ещё несколько десятков человек остались стоять или сидеть на лавках у края площади, они также избрали эту тактику. Врата будут открыты до пяти часов пополудни, времени телега и маленькая арба, как говорят здесь.

— Керр! Смотри! — Андрей почувствовал, как ему в бок впился острый локоток Ирмы. — Правее! Снежные Рау! Правда, красавцы!

И эта туда же, даже глазки закатила и дышит с придыханием. Андрею захотелось сплюнуть.

Рядом с ними остановилась целая делегация Снежных эльфов. Главу делегации Рау возглавлял широкоплечий, что не характерно для эльфов, мужчина. Он, словно ледокол, возвышался над молодежью и телохранителями, исполнявшими роль сопровождающих лиц. Снежно-серебристые волосы Рау были перехвачены черными лентами, толстая коса воина спускалась ниже пояса. Свободно спадающие волосы эльфиек закрывали плечи и спины до самой талии, парни щеголяли с двумя косами новиков и учеников. Телохранители-сопровождающие скрыли свои секреты под накидками и капюшонами, чай, нечего смотреть на боевые прически-косы с множеством режущих и колющих серпиков, игл и амулетов. Удар такой косы по незащищенному лицу гарантированно мог лишить зрения. А своим телом и дополнительным оружием воины-Рау пользоваться умели. И все неприлично красивы. Описания, почерпнутые Андреем в книгах, ещё на Земле, ничуть не грешили против истины. Горды, прекрасны, надменны, в глазах светится превосходство, приправленное толикой презрения к короткоживущим. Ледышки, как их за глаза называют.

Рау буквально излучали силу и уверенность, казалось, что они не на испытания явились, а так, погулять вышли. Ауры эльфов сверкали, как драгоценные камни, наполненные внутренним светом, затмевая блеклые свечения аур расположившихся рядом людей.

Вот суки. Корчат из себя невесть что. Супермены хреновы. Андрей специально нагонял на себя злость. Нахватались у лесных родственничков высокомерия. У-у, как его зацепило! А остальные глаз оторвать не могут. Надо поправить положение…

Ледяные изваяния. Безмолвные в своем великолепии. Ну-ну, это мы знаем, проходили. С ледышками будем бороться космическим холодом. Андрей напустил на себя самый надменный вид, какой мог представить, расправил плечи, поднял подбородок и с непробиваемым превосходством в глазах осмотрел делегацию Ледышек. Посмотрел так, как смотрят на муравьев, ползающих под ногами. Оп-па! Как проняло-то некоторых! Охранники аж дышать перестали, видимо, дыхание в зобу сперло. Вай-вай, что творится на свете, а вы не такие ледышки, как про вас говорят! Ауры полыхают гневом. Глянь, некоторые сейчас закипят, а на паре барышень можно картошку жарить. Не нравится, когда вас вашим же оружием бьют, учитесь терпеть. Союзнички.

Главный Рау, уловив молчаливое возмущение и праведный гнев сопровождаемой им в школу молодежи, огляделся вокруг, выискивая причину волнения подшефных. Так, главное, не убирать холод и выражение превосходства на морде лица, на ауре, наоборот, убрать пару щитов воли и добавить мощи — пусть боятся. Похоже, переборщил, эк как заволновались. На Андрея напала веселая бесшабашность, второй раз за день нарываться на неприятности! А и хрен с ними! Никто не смеет смотреть на него и его друзей, как на пустое место! Эк как, уже друзей! Взял троицу под крылышко, однако! И где, интересно, та черепаха, что еще совсем недавно пряталась за толстенным панцирем и боязнью окружающих? Сдохла, почила в бозе на улицах свободного города. Надоело черепахе выдавать себя за пустое место, то-то папа Карегар будет бушевать, забыты наставления: «Будь тише. Не лезь на рожон! Береги честь и достоинство!» и прочая и прочая. «Впрочем, поступай, как велит тебе сердце…» А сердце велит… Или опять линька? Рано, не должна вроде еще начинаться и кожа не зудит…

Да что творится на свете белом, очнись, Ирма?! А что это ты глазки по золотому звонду сделала. Большие глазки, эльфы обзавидуются! Сюда большой эльф идет? Да неужели!

Андрей спиной ощутил прикосновение сканирующего плетения. Та-ак! Так мы не договаривались! Мысленный щелчок по чужому заклинанию — и чувство взгляда исчезло. Вместо этого появилось чувство чужого присутствия за спиной. Ирма, Марика! Придержите глаза, из орбит вылезут! Риго, рот закрой! Рты можно закрыть, не то вороны гнезда совьют!

— Молодой человек, не скажете, чем мы вызвали такое неудовольствие с вашей стороны? — услыхал Андрей мягкий баритон от остановившегося в двух шагах за спиной главного Рау, в голосе эльфа проскользнула издевка. «Молодой человек…» Сразу намекает, что не будет говорить как с равным. А и не надо! С такой же позиции можно и отвечать, ничего ты мне не сделаешь! Андрей не любил снобов, будем проще, проявим чуточку вежливости, представимся…

— Меня зовут Керр! Если хотите полностью, Керровитарр! С кем честь имею?

Андрей повернулся к Рау и склонил голову в приветствии, только льда в словах было столько, что можно было повторно заморозить Антарктику и ещё на пару добрых айсбергов бы хватило. А шпилечка долетела до адресата, как губки-то скривил. Переваривает. Вот ведь как, привык, что перед тобой на задних лапках ходят, а тут невоспитанным дядькой выставляют. Воспитанные люди и эльфы представляются вначале! А что это ты так на глаза уставился? Не видел глаз без белка? Выходит, не видел! А клыков бояться не стоит, не вампир, хотя антураж создают! Под маской надменного урода есть нормальное лицо, не ожидал! Дядя, да ты дыши, дыши, астматики мне тут не нужны. Отдышался, родимый. Что скажешь?

— Эн гралл Виломиэль, граф Старо, доверенный совета князей Рау! Так чем же мы вам не угодили?

Всё. Уже боюсь!

— А зачем вы это хотите знать? — Старая добрая Одесса-мама, вопросом на вопрос. Рау! Виломиэль! Дышать не забывай! Спокойней надо, спокойней! Может, ему кого на помощь позвать?

Рау совсем поплохело. Где, скажите, где ледяное самообладание? Вид, как у карася, хлопающего жабрами на льду, а длинноухие ребятки за его спиной напоминают вобл — так вытянулись лица. Андрей улыбнулся уголком рта, проняло бедняг. Никакого почтения, даже невозмутимые бодигарды глазами лупают, впечатляются. Где то преклонение перед бессмертными, их грацией и красотой? Нет слепого обожания! Ирма цветом лица напоминает помидор. Созрела девка, как пить дать, созрела. То глаза по десять звондов, то язык вот-вот проглотит. Не то смех сдерживает, не то подавилась чем. Иди, милая, к Риго и Марике, придержи дом за углом, чтоб он от тряски не упал! О! Рау отдышался, щаз-з что-нибудь скажет!

— Вы специально провоцируете нас? — выдал наконец Виломиэль.

— Да, — не стал кривить душой Андрей. — Не люблю, понимаете, когда на меня смотрят, как на пустое место. Зверею, — Андрей улыбнулся, как улыбался совсем недавно северным викингам, сделав острыми все тридцать два зуба. Эльф попятился. — Маленький вам совет. Будьте проще и люди к вам потянутся. Что ни говори, но вы приехали в Ортен со своей молодежью с целью обучения в Школе, а не ортенийцы к вам, в горы. Именно вашим детям жить тут пять лет! Свое высокомерие, презрение к людям и снобизм оставляйте за порогом своего дома, а не тащите с собой! Ненавижу снобов. — Точно, черепаха умерла и протухла. Точно линька. — И радуйтесь, что вы не Лесные придурки, этих я сразу ниже полового плинтуса опускаю, ненавижу… С таким настроем нечего вам тут делать. С полгода ученики повосторгаются эльфийской красотой, а потом начнут гадить снобам. Вам это надо? А теперь извините, моя дама не любит долго ждать. Честь имею!

Рау открывал и закрывал рот, с шумом выпускал сквозь зубы воздух. Группка молодежи за его спиной напоминала китайских болванчиков, качая головами и протяжно вздыхая, даже телохранители потеряли невозмутимость, выпучив глаза и раскрыв рты. Вай-вай, всего одно порицание, а эффект как от холодного ушата воды размером с цистерну.

Андрей элегантно поклонился, сказывались занятия танцами, вложив в поклон все свое достоинство и невозмутимость. Да-да, сарказм здесь неуместен. Глянул на эльфиек и, щелкнув каблуками, степенно удалился за угол дома.

Зайдя за угол расположенного у площади дома, Андрей поискал глазами своих подопечных. Взятая под крылышко компания, прислонившись к стене дома и придерживая друг друга за бока, тряслась от смеха. Быстро они излечились от эльфопочитания, даже большеглазая Ирма!

Ирма бросилась к нему в объятия. Столько восторга и обожания в ее глазах! Эльфы уже забыты и похоронены!

— Как ты их! А он… а они!.. Крхм… — пыталась сказать, глотая слова и окончания за очередным приступом смеха, Ирма.

Смешно им. Рау и правда выглядели смешными, получив урок хороших манер от Андрея, но это был урок для Рау. Достойных представителей своей расы и в целом неплохих парней, отгородившихся от людей за масками высокомерия. Стоило поставить их на место и привести в чувство, как за масками открылись нормальные человеческие лица.

Надо поставить ребят на место, вернуть с небес на землю. Под пристальным взглядом Андрея они перестали смеяться и вытянулись во фрунт. Прям как новобранцы перед старым десятником.

— Что за смех и где шуты? — подошел к компании Андрей. — Я что-то смешное Ледышкам говорил?

Непонимание в глазах.

— Примите мой разговор с графом Старо как урок, который вам, троим, необходимо выучить, дабы не попасть в такое же неловкое положение! Рау возвели себя в ранг высших существ, за что и получили. Пусть их теперь не удивляют плевки в спину. Как так, мы такие прекрасные, а нас не любят? За вот такое отношение и не любят! Вам все понятно? Хотите стать такими же? Вперед! Вон сколько примера перед глазами, — Андрей указал рукой на высокородных дворян, в окружении челяди стоявших на площади и каждый раз занюхивающих свои надушенные платочки, если мимо них проходил крестьянин или мастеровой. Приближение орка или полукровки вызывало у них целый приступ астмы. — Какие красавцы и красавицы, смотрите, что вы не смотрите? — распалялся он. — Сами собой ничего не представляют, нули без палочки, за душой только имя мамочки или папочки с высоким титулом, а сами даже задницу подтереть не могут! Половина уже забыла, с какой стороны за меч браться! И это служивое сословие! Позор! Любой мастеровой знает и умеет больше. Оставь мужика одного в лесу, и он выживет, а такой высокородный загнется через пару часов. Смотрите, как кулачки занюхивают, как же, простолюдин потом воняет, забыли, что составляет основу их богатства!

Попавший в глаза солнечный зайчик, отразившийся от чьего-то натертого до блеска доспеха, заставил на пару секунд зажмуриться и прервать монолог. Андрей заметил, как оторвалась от него Ирма и, отойдя на пару шагов, с ужасом, сменившим такой недавний восторг, смотрит на него. Неужто он такой страшный? Риго и Марика стояли, прижавшись друг к другу, и молча внимали пламенной речи Андрея, изредка хлопая глазами и сглатывая слюну. Несколько человек, дворян, горожан, пара купцов и крестьян, остановились рядом. Интересно послушать? Ню-ню, не обижайтесь на правду.

— И какая основа богатства у высокородной знати? — задал вопрос пожилой мужчина в строгом камзоле с расклешенными рукавами, длинным мизекордом у пояса и дубовой, инкрустированной серебром тростью в правой руке. Мужчина был недалеко от компании Андрея, когда тот сцепился с Рау, и сейчас с интересом слушал новые нравоучения.

— Простые сервы и мастеровые мужики — вот их главное богатство! Люди, которые производят товары, выращивают хлеб, добывают руду и куют железо! Обслуживают дворян, обстирывают, кормят, обшивают-одевают. Любой владетельский кошелек наполняется только итогом труда этих людей. Вырастили зерно, смололи, продали и получили прибыль — деньги на прокорм хозяину. А хозяин относится к крестьянину, как к быдлу. Серв для такого тягловый скот да и только. Смотрите, если у мужиков убрать такого хозяйчика, то они только жить будут лучше, а если у хозяйчика забрать мужиков? Вот и держат многие из князьев, графьев и прочих личные дружины, нужные не сколько в защите земли от злобных соседей, а для держания простолюдинов в страхе и повиновении. Да, иногда дружины защищают своих хозяев от восставших бедняков, но это уж как они до того старались, обдирая последних как липку, право, какие мелочи. Хороший землевладелец в первую голову мужика на землю ставит, у него мужик, как дуб — не выкорчевать! Крепкий мужик, крепкий хозяин. Такой мужик чужому дружиннику сам дубиной голову проломит, чтоб не лез, ворог, в хозяйские земли. Понятно?

Андрей навис над Ирмой, Марикой и Риго, как медведь гризли над добычей, представительный мужчина одобрительно хмыкнул и выдал подзатыльник молодому парню, как две капли похожему на него самого: «Понял? Слушай. Учись». Троица дружно закивала головами. Вот и хорошо! Понятливые вы мои! Остается надеяться, что, став магами, не превратитесь в недосягаемых небожителей, свысока смотрящих на простых смертных.

Тихий шелест заставил Андрея оглянуться. За углом дома мелькнул белый плащ одного из эльфов-телохранителей. Ясненько, подслушал и побежал докладывать!

«Да у меня талант наживать недругов, — подумал Андрей. Целая стая мурашек от неприятного предчувствия пробежала вдоль позвоночника. — Рау сейчас, наверное, обдумывают планы страшной мести для зубастой выскочки».

Пока эльф не удалился на достаточное расстояние, Андрей подвесил на его плащ плетение «слухач» и не прогадал. Энергии магического плетения хватило на пару минут, но за это время он услыхал пару интересных фраз.

— Наставник, вы оставите слова этого ублюдка без ответа? — донес до него «слухач» очаровательный женский голосок.

— Да, Мелима, оставлю! Хороший урок для меня и вас. Запомните его и постарайтесь не повторять наших ошибок, — донеслось голосом Виломиэля.

— Но он оскорбил нас! — кто-то из молодых.

— Вистамэль!!! Ты в сегодняшнем пуле самый умный, но несешь ересь! Скажи, где звучало хоть одно оскорбление? Он спровоцировал нас на гнев, ошарашив своим презрением и высокомерием, втоптал в грязь, как насекомых, но сделал это, почувствовав наше отношение к себе! Очень страшный противник, не так ли? Не находите, что мы получили удар от «зеркального щита»? Мне лично не понравилось, очень не понравилось. Поняли теперь его чувства и окружающих? — обратился Виломиэль к молодым Рау. Молодец! Вычленил главное! Тишина. По всей вероятности, кивают учителю.

— Господин! — а вот и бодигард с докладом. — Наш подопечный, Керровитарр, — надо же, запомнили! — преподает урок своим друзьям!

Какой объективный телохранитель, действительно раздаю уроки. Бесплатно раздаю. Наняться, что ли, репетитором?

— Говори! — Виломиэль, нельзя столько интереса вкладывать в одно слово! Как тебя, оказывается, произошедшее проняло. — Мы все внимание!

— Господин, смесок осадил своих друзей за смех над вами!

— Похвально. Только осадил за смех?

— Нет, не только. Я все записал на кристалл, попозже можно просмотреть. Довольно интересно. — Бодигард помолчал. — И поучительно.

— Заметили, какая у него аура? И лесовиков он ненавидит. Сильно ненавидит! — какой все-таки приятный голос у Мелимы. Надо с хозяйкой голоса попозже познакомиться, если по адресу не пошлет, интересная девчонка.

Тихий писк. Кончился магический заряд на ткани плаща телохранителя, голоса пропали.

— ? — Андрей очнулся от подслушивания.

— Разрешите представиться? — перед ним со своим сыном стоял давешний обладатель инкрустированной трости. Андрей только кивнул в ответ. — Микаэл тэг Сото, граф Сото к вашим услугам, — граф подтолкнул в спину дитятю. — Тимур тэг Сото, мой сын.

Дитятя мило, совсем по-детски, покраснел и с укоризной посмотрел на отца. Пришло время удивляться Андрею. Твою мать! За кого его принимают?

Граф представляет ему своего сына, мля-а, нет слов — сплошные маты. Мальчик, по всей видимости, наследник, а кому представляют наследников? Правильно, тому, чей титул или звание выше! Как девчонки застреляли глазками — на Тимура, на Андрея. Понять не могут, в чем подвох? Хотя его рейтинг в глазах девчонок, да что греха таить, в глазах Риго и его самого поднялся еще на пару десятков пунктов. Знают, милочки, тонкости протокола, лучше Андрея знают, родились дворянками, а там с кровью матери или с материнским молоком впитали. Вот только, обращаясь выше, ищут подвох, не понимают графа — как это граф первым нелюдю представился? Сам! Андрей и сам не понимал. Сегодняшний день принес ему столько впечатлений, сколько не принес ни один день за весь прошедший год. Андрею казалось, что ещё парочка подобных сюрпризов — и он разучится удивляться.

— Леди, можно я на пару минут лишу вас общества вашего кавалера? — Микаэл заговорщицки подмигнул баронессам и за локоток отвел ошалевшего Андрея в сторону, баронессам осталось только хватать ртами воздух. Похоже, для них этот день тоже явился днем сюрпризов и неожиданных открытий!

— Керровитарр, лучше коротко и без титулов — Керр, — Андрей, как равному, поздно гнуть спину, с легким кивком, поклонился графу Микаэлу, следует быть вежливым и засунуть раздражение от начавшейся линьки куда поглубже, назревает интересный разговор. Жест не укрылся от внимания графа, вызвав лишь только понимающую ухмылку и подтвердив определенные заключения, сделанные графом ранее. — Граф. Давайте без политесов и разных экивоков. Вы человек серьезный и, как я вижу, у вас ко мне есть какое-то дело. Подозреваю, что дело касается вашего сына. Не так ли?

— Приятно встретить умного человека, — граф поднял вверх руки, наткнувшись взглядом на сведенные брови Андрея. — Хорошо! Хорошо, будем без политесов. Вы правы, дело касается Тимура.

— Так в чем проблема?

— В Тимуре и во мне. Тимур не приспособлен к самостоятельной жизни, а я не готов оставить его одного, как он сам желает.

— Ищете компромисс? — Андрей скептически улыбнулся. Будут навязывать ещё одного подопечного. К бабке не ходи.

— Уже нашел. Керр, присмотри за ним, очень прошу! Я понимаю, невозможно его оградить от всего на свете, и Тимур должен набивать собственные шишки в жизни. Просто как отцу мне будет спокойней, когда хоть кто-то приглядит за ним, укажет на ошибку и направит на правильную дорогу. В Ортене я чужой человек, видя и слыша твой разговор с Рау, да и позднее с друзьями и со мной, я сделал вывод, что тебе можно доверять и положиться на твое слово, — Микаэл выговорил все это на одном дыхании и с мольбой принялся буравить взглядом Андрея. Артист! А как на жалость давит. Того и гляди по щеке побежит скупая мужская слеза. Психолог хренов.

— Граф, я понимаю ваше беспокойство, но будем откровенны. Оно мне надо? Взял уже троих цыплят под крыло, а вы мне еще заботы хотите подкинуть! Просто так — за здорово живешь! И решение ваше мне не нравится. Вы внимательно меня рассмотрели? Или у вас болезнь глаз? Попросите сына, и он подробно опишет мою внешность.

— На глаза не жалуюсь. Внимательно рассмотрел. Птицу видно по полету, — отмахнулся граф Сото.

— И вас не смущает, что я нелюдь? — не мог поверить Андрей. — И в роли какой птицы я летаю? Только честно.

— Тэг Керровитарр. — Вот те на, заявка в лоб. — Свой спектакль можете показывать детям, а я буду в роли старого театрального критика. На мой, м-м-м, неискушенный взгляд, вас выдали несколько вещей: прямая спина и ровная осанка — это раз, правильная речь, без ыканий и аканий, с такими словами, о которых сервы и не слышали, — это два. Умение держать себя на равных с представителями других рас — три. Плавные и скупые движения — четыре. Знание основ ведения хозяйства, а может, и управления имением или вотчинными землями — пять. Ваши зубы и нечеловечьи глаза, тэг Керр, для меня не играют роли. Я вижу молодого человека, получившего отличное образование. — Граф, не так громко, люди прислушиваются и начинают коситься… — Уровень которого, я думаю, может переплюнуть не каждый князь или герцог. — Да здравствует десять классов средней школы и наставления Яги и Карегара! Профессура отдыхает! Ладно-ладно, опыт управления имеется, что есть, то есть, да еще мама экономист. — Короткий анализ всех факторов и ваших действий дает поразительный вывод. — Вся молодая гоп-компания бочком-бочком придвинулась поближе, испытывая жгучий интерес к разговору. — Вы не тот, за кого пытаетесь себя выдавать. Не знаю причин, из-за которых у вас, тэг Керр, изменился облик, но по происхождению ВЫ, по совокупным признакам, стоите никак не ниже герцогского трона.


Пожалуй, огрей граф Андрея по лбу кувалдой или урони ему на ногу двухпудовую гирю, эффект был бы намного меньше. Граф, граф, тебе бы в Министерстве финансов работать, аналитиком по долгосрочным прогнозам. Со стороны Андрей напоминал Рау, эн гралла Виломиэля графа Старо пятнадцать минут назад. Глаза, выпрыгивающие из орбит, открытый рот — карась на берегу да и только. Записали в герцоги, ну ни… себе… чего. Высокородный мутант! Далее последует логический вывод — юный герцог баловался с магией, возможно запретной, и добаловался до печальных результатов. Зубки, клыки, синие глазки и голова, обсыпанная пеплом седины, такова участь забредших в запретные области искусства. Андрей представил себе наяву, куда могут завести графа подобные рассуждения, и поежился. Между лопатками поселилась холодная льдинка, сигнализируя о том, что он стал объектом пристального внимания окружающих. О, мама миа! Все в радиусе двадцати метров уставились на него. Молодые барышни готовы в нем глазами дырку просверлить. Та-ак, взять себя в руки. Закрыть рот и глубоко вдохнуть. Медленный выдох. Хрен вам и зеленый огурец! Герцог он или где? Пусть и липовый герцог, хе-хе. Полное спокойствие.


Микаэл внимательно наблюдал за молодым человеком, осталось дождаться результата от произнесенной им речи, дать тому прийти в себя. За свою долгую жизнь он повидал многое, и его не мог смутить нечеловеческий облик оппонента.

Парень держался и говорил так, что версия о благородном происхождении просто напрашивалась сама собой, только разговор с Рау никак в нее не вписывался. Микаэл видел, как окаменело в тот момент лицо Керровитарра, и на нем появилось т-а-акое превосходство над остальными, эльфами в том числе, словно Керровитарр смотрел с балкона дворца на копошащихся в пыли кур. Убойный взгляд синих глаз, и «ледышки» «поплыли». Нет и еще раз нет, такому благородных не обучают! Вот высокородных да!

Микаэл лишь удивился — высокородный маскируется под мелкого дворянина, если не того хуже — под простолюдина. Но если принять версию о магическом происхождении экзотической внешности, которой обладал молодой человек, появившейся в результате неудачного эксперимента, то… То понятно, почему тот стал изгоем высшего общества. А сейчас ему, Микаэлу, представился хороший шанс пусть не пристроить Тимура рядом с власть предержащим человеком, высокородные бывшими не бывают, то хотя бы оставить сына под опекой высокородного, а там чем Тарг не шутит.

Граф очень любил своего единственного наследника, пять дочерей и поздний, но такой долгожданный мальчик, он был для него лучом солнца, а когда Тимуру было три года, к ним в имение заехал бродячий маг. Маг, по просьбе графа, осмотрел мальца и вынес вердикт — у мальчика есть магический дар с очень хорошим потенциалом, правда, не сказал, с какой стихией сможет работать Тимур, отговорившись, что он не «видящий» и цветов стихий не различает. С той поры большая часть средств, собираемых графом в виде налогов со своего небольшого графства, затерянного в глухом углу Тантры, баронства крупней бывают, шли на обучение сына. За своей заботой Микаэл упустил момент воинского воспитания Тимура, и мальчик не мог похвастать воинскими талантами, отдавая предпочтение книгам.

В четырнадцать лет, вымахав выше отца и раздавшись не по годам в плечах, Тимур продолжал оставаться спокойным и стеснительным мальчишкой. В то время, когда его сверстники вовсю начинали щупать служанок и уединяться с ними в укромных уголках, Тимур уединялся в тихих комнатах с книгой в руке. Год назад он заявил отцу, что будет готовиться к обучению в Ортенской Школе Магии. Никакие уговоры, посулы и обещания не смогли изменить решения сына. Несмотря ни на что, Микаэл в душе порадовался его решению. Тимур проявил недюжинное упорство и силу характера. Все увещевания матери он игнорировал, продолжая упорно заниматься и изводя репетиторов своими вопросами, но один нюанс беспокоил графа все сильнее и сильнее. Тимур за жизнью книжной ничего не знал о жизни настоящей. В реальной жизни все намного проще и настолько же сложнее. Из окна кареты Тимур смотрел на открывающийся мир с щенячьим восторгом, поглощая взором красоты, не замечая пыли и грязи внизу и наносной пакости на поверхности, он первый раз вырвался за пределы родного графства. Наблюдая за сыном, граф утвердился в своем решении найти ему защитника хотя бы на первый семестр, а там мальчик и сам оботрется среди окружающих. И вот он отличный шанс! Молодой, побитый жизнью, знающий себе цену (не каждый, о-о, далеко не каждый решит дать укорот эльфам), молодой человек из высокородных, может оказаться тем якорем, который не даст утонуть кораблю Тимура в океане жизненных проблем.

Решив действовать прямо и предельно откровенно, не допуская фальши и обмана (высокородный может легко все определить), граф привлек внимание оного. После короткой церемонии представления, отведя Керровитарра в сторону, граф раскрыл свои карты и результаты наблюдения. Стоило посмотреть на лицо Керра: какая гамма чувств и как он моментально с ними справляется! Зырк-зырк по сторонам, и вот маска беспристрастности легла на лицо молодого человека. Дыхание выровнялось, от удивления не осталось и следа. Граф позавидовал самообладанию и выдержке Керра и поаплодировал его наставникам, так воспитать — надо приложить большие усилия!


Андрей мысленно сосчитал до пяти, взвесил все в голове, куда ни кинь — всюду клин, три «цыпленка» есть, добавим четвертого, и уже спокойно обратился к графу:

— Граф, вы всегда так прямолинейны или только по праздникам? Осторожнее надо со словами. — Граф поник головой, в глазах огонек беспокойства, что будет? — Считайте, что уговорили. Присмотрю за вашим наследником. Только объясните ему сразу. Скажу «стоять», и он должен замереть столбиком, скажу прыгать в окно, он может спросить только «в какое?» — Граф расцвел, как роза поутру, много ли надо человеку для счастья? — Тэг Микаэл, не надейтесь только, что я буду, как наседка, квохтать над вашим недорослем, у меня могут быть свои планы, но в обиду пару-тройку месяцев постараюсь его не давать. Если меня самого не обидят с таким видом в фас. Я сказал!

— Как скажете. — Граф низко поклонился. — Не буду скрывать, я очень рад вашему решению! Пойдемте.

Андрей тяжело вздохнул и направился следом за графом, нарушая все правила этикета — первым идет обладатель более высокого титула. Ну и фиг с ним. Граф переварит, поддержит, так сказать, игру.

«Ну точно цыплята!» — весело подумал Андрей, глядя на жавшуюся друг к другу компанию. Сын графа, Тимур, органично вписался в ряды его подопечных, создав второй полюс, в противовес худому и нескладному Риго. Андрей уже представлял, как будут их называть. Клички «Худой» и «Толстый» надолго прилипнут к ним, пока они не заработают другие прозвища. Девчонки пристроились по обе стороны от Андрея, открывшегося им с разных сторон. Они видели, как граф прогнул спину, и сделали определенные выводы. Ирма озорно поблескивала глазками, постреливая ими на Андрея и ревниво поглядывая на Марику, намекая, что это она первая отхватила этот трофей и не намерена выпускать его из рук. Андрей мысленно ухмыльнулся — дружба дружбой, а табачок врозь.

Они шли по направлению к ближайшим школьным воротам. Впереди Андрей, под руки с баронессами. Риго и Тимур пристроились в кильватере, граф Микаэл постукивал тростью по беломраморной мостовой чуть в стороне. Навстречу начали попадаться первые неудачники, многие не скрывали слез. Сопровождающие дворян челядины опускали взгляды в землю, нервно поджимая губы, родственники и друзья неудачников пытались неуклюже подбодрить расклеенных неудачей. Простолюдины вели себя не в пример достойней и проще. Ну не поступил, ну и ладно. Жил без магии и дальше проживу, тем паче есть, куда руки приложить. Не пропаду!

— Не тряситесь, я с вами! Прорвемся! — подбодрил Андрей оробевших ребят, граф улыбнулся уголками губ. Срочно надо что-то предпринять, Марика вон с лица сошла, побелела как полотно. Волноваться вредно, испытано на себе, аппетит пропадает или, наоборот, хочется слона сожрать, а девушкам надо блюсти талию и бедра. Это во рту булочка две минуты держится, а на бедрах два месяца. Может…

— Станцуем? Двигаемся в ритме оркской ругги, ступнями и ладонями отбиваем такт.

Не поняли? Поможем, не захотят — заставим. Признали командиром — терпите, поздно вякать.

Он остановился, остальные встали рядом, и парой движений изобразил ритмичный боевой оркский танец.

— Ритм простой. Смотрим на меня и повторяем. Марика, Ирма! Вам что, особое приглашение нужно? Считаю… и-и-и раз. Пошла правая нога, притоп. Приставили левую, притоп. Руки скрещиваем на груди. Слышите, бьют боевые тамтамы и полковые набаты? Правая нога — шаг в сторону, притоп, левая, притоп, разводим руки. Пошли по кругу. Полунаклон. Вы — «Белые щиты» тяжелой латной пехоты серых орков! Сомкнули строй, пикинеры — во фронт, сбили щиты! Наш девиз? Не слышу! — Андрей повернулся к «цыплятам». Недоумение на лицах: то танцевать заставляет, то девизы кричать, знать бы какие. Граф одобряюще моргнул глазами, понял задумку Андрея: сбить молодых людей как боевое звено, дать стимул и уверенность — и на «баррикады», а в этом деле, на первом этапе, нет ничего лучше, чем общая цель и объединяющий девиз. Цель — школьные врата, девиз…

— «Нет невозможного»! НУ!

— Нет невозможного! — рявкнули «цыплята» в четыре глотки.

— Громче!

— НЕТ НЕВОЗМОЖНОГО!!! — Черлидеры в действии. Помпонов не хватает.

Казалось, вся площадь посмотрела на безумную четверку и их предводителя. Многие смотрели осуждающе, пара человек покрутили у висков, благородные и высокородные поморщились, глупцы и индюки, но были и те, кто ободряюще улыбнулся и, поддерживая молодых, похлопал в ладоши. От широкой улыбки графа можно было ослепнуть. Мандраж перед воротами школы сковывал многих, но такой способ борьбы со страхом все видели впервые.

— Ну вот! С вами можно крепости брать! Что нам какие-то ворота! В атаку! Ур-ра! — Андрей изобразил взмах мечом и быстрым шагом направился к белым вратам.

— Ур-ра! — с дружным смехом и шутками Ирма, Марика, Тимур и Риго двинулись за ним. Другое дело! Раскрасневшиеся лица, улыбки, сверкающие глаза и задор. Страх почил в бозе. Аминь.

— Ну ты даешь, Керр!

Догнав Андрея, молодые люди сцепились локтями и такой пятеркой вошли в настежь открытые «Белые врата». Граф Микаэл остался по ту сторону школьной стены, ждать результатов.

— Нет невозможного, говорите? — улыбкой встретил их за вратами школьный магистр-распорядитель, наблюдавший всю сценку от начала и до конца, с этой стороны площадь просматривалась идеально. — Одобряю. Тогда вам, для начала, по дорожке налево, к «Дымной пелене». Пройдете «Пелену», добро пожаловать в Школу, а там, может, и до невозможного доберетесь.

— НЕТ НЕВОЗМОЖНОГО! — проорала пятерка. «Моя школа!» — подумал Андрей, на задворках сознания еще мелькнула мысль о дураках и схожести их мыслей.

— Идите, олухи. Оглохнешь тут с вами, — магистр откровенно сушил все тридцать два зуба на теплом солнышке.

— Керр, ты что-нибудь знаешь о «Дымной пелене»? — взволнованно спросил Риго, девчонки молча поддержали вопрос, но неожиданно ответил Тимур.

— Артефакт. Доимперской работы. В других школах такого нет! Принципа действия в книге не описывалось, но предназначен для определения магических возможностей испытуемого, — Тимур говорил мягким переливающимся баском, что с ним будет, когда он вырастет? Иерехонские трубы завяжутся узлом, из зависти.

— Как это? — перебила его Марика. — Что он вообще собой представляет?

— Напоминает сложенную из черного мрамора каменную арку, проход в которой затянут дымом или пеленой, не суть важно. Работает только один день в году и то не полностью, потом разряжаются аккумуляторы маны, а кристаллы-накопители там стоят с бычью голову! Потом год заряжаются! Кандидат в ученики должен пройти через этот «дым». Если магический потенциал ниже требуемого уровня, пройти ты не сможешь, разобьешь нос или стукнешься лбом о «пелену». Потенциально сильный маг или ученик проходит через «пелену», словно через туман поутру. Артефакт попутно определяет способность к работе со стихиями и направлениями магий жизни и смерти, а также склонность к белой или черной магии. Так вот, знали древние толк в магических игрушках.

За разговором они подошли к хвосту длинной очереди, состоящей из молодых людей, нескольких орков, виднелась пара Горных вампиров, рядом с ними дюжина гномов, на полторы сотни человек вперед стояли плотной группой знакомые Рау. Очередь двигалась довольно быстро, периодически замирая на пару-тройку секунд, иногда на десять-пятнадцать, напоминая Андрею заводской конвейер по сборке автомобилей. Поток, остановка — прикрутили деталь, поток, остановка — следующая деталь встала на место. За их спинами образовался уже приличный хвост из нескольких десятков кандидатов, казалось, потоку желающих поступить не будет конца. Наконец, за поворотом дорожки, огражденной плотным, аккуратно подрезанным декоративным кустарником показалась арка артефакта.

Андрей посмотрел на арку истинным зрением. Ничего себе! Такие кольцевые потоки энергии, неудивительно, что громадные накопители разряжаются к пяти часам вечера. Вот дымка под дугой арки полыхнула зеленоватым цветом, и от «пелены» отлетел не прошедший испытание кандидат. К нему тотчас подскочил ученик второго года обучения, одетый в школьную форму и зеленую мантию ученика, и отвел на боковую дорожку, ведущую обратно к школьным вратам. Человеческий конвейер двинулся дальше. Прошедшие «пелену» уходят прямо, к большому административному корпусу, провожаемые завистливыми взглядами очередников. Стоп. Опять неудача. Расфуфыренная дворянка потирает нос и в сопровождении второкурсника отправляется на выход, растирая кулаками слезы. Стоп. Пять вылетов подряд, из них четыре дворянина и один простолюдин. Дальше. Стоп — стройная гномка покидает ряды. Стоп — и еще шесть гномов не попали в ученики. Рау прошли как нож сквозь масло, кто бы сомневался. Арка все ближе. Еще десять вылетов. Вампиры прошли, наверняка «смертники» или некроманты. Еще три вылета, высокородные, о-о-о, какие словечки знают, потрясают кулаками. Этих выволакивает школьная стража, ласково так, под ручки, хотя по лицам стражников видно, что с удовольствием отвесили бы пинков.

Уже слышны голоса магов, управляющих аркой с «Дымной пеленой». Стоп. Четыре человека и один орк отправляются на боковую дорожку. Уже видны управляющие маги, сидящие перед… Больше всего это напоминало голографические изображения из фантастических фильмов, типа «Звездных войн», активные иллюзии. Вот в изображение арки вплыл контур человека и, полыхнув красным и зеленым, вышел с другой стороны.

— Стихии огня и земли. Огневик. Ваш жетон. Проходите в административный корпус. Не задерживайте очередь. Следующий! — донеслось до Андрея.

— «Смертник», стихия земли. Проходите.

— Воздушник. Следующий.

— Вода. Земля. Следующий.

— Магия жизни. Огонь.

Стоп. Очередь выкосило, как из пулемета, двадцать вылетов подряд. Нормально! Вода. Огневик. Некромант. Стоп. Пять вылетов подряд. Хилые пошли кандидаты, каши мало ели.

Все! Наша очередь. Как быстро. Риго, пошел!

— Воздух. Огонь. Боевик. Следующий!

Боевик? А по виду и не скажешь! Как обманчива мать-природа!

Тимур, не подведи. Пошел!

— Вода, огонь, хм-м, редкое сочетание. Магия жизни. Следующий, э-э… следующая.

Тима — мальчик большой, жизни хоть отбавляй, есть огонек упорства. Упорно любит покушать, на худых харчах так не вымахаешь.

Марика, ты сможешь! Я знаю! Давай.

— Земля. Вода. Светлая магия. Следующая.

Светлая. Блондинка, сама светлая и магия туда же, что взять с блондинки. Все желания приземленные. Ну, красивая, чего не отнять, того не отнять.

Ирма. Я в тебя верю! Чмок в щечку и воздушный тебе поцелуй вдогонку. Пошла!

— Огонь. Земля. Темная магия. Что столпились? Топайте в административный корпус.

Ведьма, однако. Жгучая брюнетка, надо соответствовать как-никак!

— Следующий. Не спи!

Дошла очередь и до Андрея. Как-то резко ослабели колени и пошло ходуном сердце. Тьма перед глазами. Выдохнуть, поднять «щиты воли» и… Шаг вперед. Вспышка! Вихри энергии, удары со всех сторон, искры из глаз. Ох, как сдавило голову, как в тиски зажали. Отпустило и тишина. Прошел. Слава богам! Андрей вынырнул из туманного марева арки. Э-э, не понял, а где стихии и все прочее? Чего все вылупились? Еще один проход можно не пережить! Или у меня шесть рук и две головы отросло?

— Универсал-стихийник, — выпалил наконец один из магов-операторов арки. — Магия жизни и смерти. Чтоб я сдох! Первый за полста лет! Топайте наконец в административный корпус!

А это хорошо или плохо? И с чем едят такой бонус и бонус ли, что за это будет? То-то маги и второкурсники глазки повылупили. Вывод — жди неприятностей. Не от магов, от второкурсников. Армейский закон дедов и духов. На талантливого выскочку найдется много желающих дрессировщиков. Будут морщить. Ладно, проблемы будем решать по мере их возникновения. А теперь…

— Господа студиозусы Ортенской Школы Магии, — поклон Риго и Тимуру, широкий приглашающий жест баронессам. — Марика, Ирма, ваши ручки. Пойдем покорять администрацию. Господа маги-операторы арки говорят, что нас там ждут с нетерпением…

Гогот за спиной.

Загрузка...