Крым бандитский

Post scriptum 1 РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ПОЛЯХ РУКОПИСИ

Идеальная модель власти — это отсутствие всякой власти, это однозначное, полное, безоговорочное принятие каждым членом общества регулятивных правил и норм поведения. Так сказать, идеальное гражданское общество идеальных граждан. Настолько идеальное, а не реальное, что даже отпетые идеалисты вроде Кампанеллы или коммунистов допускали, что «кто-то кое-где у нас порой» окажется не столь идеальным, и нужны механизмы защиты от, пользуясь приснопамятной терминологией, антиобщественных проявлений.

В более реальных условиях, на сегодняшний день, лучшей формой общественного устройства является демократия. Правда, лично автор вполне разделяет рузвельтовскую мысль, что на самом деле демократия не лучшее, а худшее общественное устройство, но все остальные известные на сегодняшний день — еще хуже.

Под этой самой демократией мы понимаем непререкаемую и всеобщую власть закона, что вполне предполагает силовые структуры, обеспечивающие эту власть.

Но это не единственная система власти и общественного устройства. Есть еще иерократия (с хорошо памятной нам, взрослые сограждане, разновидностью, именуемой идеократией), и есть авторитаризм, власть силы, во множестве исторических форм и проявлений.

Власть силы — это самое первоначальное, глубинное, восходящее к самой животной еще сущности человека; и не будет, наверное, натяжкой сказать, что все ранние модели общественного устройства, от первобытной стаи и разбойничьей ватаги до самых утонченных аристократических и монархических систем, представляют только ее естественное развитие.

Не требует доказательства утверждение, что все люди не одинаковы. И конечно же сильный подчиняет слабого (речь не только о динамометрических мерках, то есть надо учитывать и умственные, и психоволевые параметры).

У стаи всегда выделяются вожаки. Это естественно, это закономерно, и вполне может сложиться ситуация, когда власть силы распространится на большую группу людей, род, племя.

Что произойдет, если такой род станет главенствующим? Да ничего особенного, в истории мы видим тому тьму примеров, и называется это обычно сменой династии. А все и всякие монархические тонкости, иерархии, правила престолонаследия служат, в сущности, для противостояния той самой закономерности, которая породила всякую монархию, всякое проявление власти силы: беспрерывное, неизбежное, закономерное появление все новых и новых сильных.

Поэтому всякая авторитарная власть сама по себе Туликова, она может искусственными (и отработанными за тысячелетия) средствами продлять свое существование, но вечной быть она не может, пока не станет принципиально иной. (Демократия, кстати, в этом отношении не Туликова, поскольку сильнейшие-лучшие имеют возможности для роста в правильно организованном обществе.)

Но власть силы, авторитарная власть, авторитарный способ жизни не отменен историческим развитием даже в тех странах, где авторитаризм как государственное устройство отменен.

Банда, особенно такая брутально-криминальная, как, например, создал Бабак, представляет собой самую чистую модель авторитарной власти. Но изначальная порочность, прежде всего внутренняя неустойчивость такой модели, стала ясною давнымдавно, и на протяжении тысячелетий старательно отыскивались и отрабатывались различные ухищрения, предназначенные сделать эту модель если не вечной, то долговечной. Аристократия, династические правила, привлечение авторитета Церкви, создание законов и традиций (в том числе, например, «правил», «понятий», по которым живут воры в законе), кастовая система, клановость, в известной мере национализм и шовинизм — все это «подпорки», вспомогательные средства для увеличения устойчивости, ослабления изначальных внутренних пороков этой модели.

Окончательно же преодолеть их нельзя — тогда авторитаризм попросту должен стать другим, скажем демократией.

Но и окончательно избавиться от такого общественного устройства, от власти силы, от патриархально-авторитарной модели, тоже нельзя, по крайней мере, до тех пор, пока не утвердятся в сознании каждого члена общества законы и нормы идеального общественного устройства.

Тем более не может исчезнуть авторитаризм в реальных, развивающихся обществах, где не идеально ни законодательство, ни его исполнение, где существует немалый слой людей, для которых официальная правоохранительная система не защита и не опора.

Обычно приводятся примеры итало-американской мафии, «Коза ностры». Да, это классическая, «чистая» авторитарная система, чрезвычайно жесткая пирамида власти, основанная на силе и скрепленная традициями и страхом, опирающаяся на немалый общественный слой людей (в Америке — на итальянцев, особенно сицилийцев-эмигрантов), которые пока еще не могут получить надежное прикрытие от легальной административно-полицейской системы. Как принято говорить, «бандиты — это „полиция“ для тех, кто не может обратиться в полицию».

По сути, на переломе восьмидесятых и в девяностых годах и у нас сложилось положение, когда появился и расширялся слой людей, которые не получали необходимой защиты и поддержки от государства, более того, до сих пор находят в нем только препятствие для занятий нормальным делом и нормальной жизни — и речь, как вы понимаете, совсем не идет о преступном бизнесе. Самым что ни есть нормальным делом пока что практически невозможно заниматься из-за несовершенства законодательства и параноидальной налоговой системы.

И в этих условиях, учитывая еще слом общественно-экономической формации и связанную с этим духовную перестройку каждого человека (не все этого хотят, но со всеми это происходит, в большей или меньшей мере, за исключением, конечно, больных и профессиональных фанатиков), неизбежно появлялись и «чистые» банды, и бандитские группировки, представляющие «крыши». Они все разные, но по логике — наиболее устойчивые из них, сочетающие чисто криминальные, экономически-теневые и легальные методы работы, не могли не появиться, не вырасти до объединений, империй — и столь же закономерно не могли в конечном итоге не лезть в политику.

Мы ни в коей мере не считаем власть бандитскую добром — мы только говорим о ее закономерности и временной неизбежности.

И то, что формы ее изменяются, как вы без труда заметите, хотя бы прочтя эту книгу, говорит о том, что изменяется и само наше общество, и постепенно, быть может даже за жизнь одного поколения, период перелома и первоначального накопления капитала перейдет в несколько более приятный и стабильный.

Понимание закономерности появления и становления группировок, основанных на авторитарном принципе, ничуть не означает, что это есть какоето благо. Преступные группировки не нужны обществу, если в нем нет теневой экономики, теневого права, теневой деятельности…