Крысиный бег

Глава 4. Месть

Проснулся, когда солнце стояло в зените. Я был свеж и бодр, синяков и кровоподтёков не было, зубы выросли, а на моей груди красовался едва различимый Фрактал Регенерации. Тело не болело, но жутко хотелось жрать и пить. Это понятно, сил и энергии этому молодому организму катастрофически не хватало.

Спустился вниз по лестнице. Вся семья была в сборе в столовой. Почти вся, не хватало только сестрички. Снова витала какая-то напряжённость в воздухе. Отец хмурый, Эля напротив него сидит с виноватым влюблённым взглядом, словно провинившийся котёнок.

Эх! Я не семейный психолог, так что влезать не буду. Да и не маленькие они, сами разберутся. Молча прошёл к холодильнику, выгреб из него всё, что поместилось в руках, и так же молча уселся за общий стол между родственниками, выбрав свободную сторону.

– Проснулся? – Противный елейным голосом поинтересовался мой родитель. – Я работаю, чтобы вас обеспечить, а вы спите, жрёте и срёте? Ну ещё и за покупками ходите? – Последняя фраза предназначалась явно не мне, а мачеха ещё сильнее потупила свой виноватый взор. – Это ваша благодарность за всё? Как вы меня все достали!

Отец резким движением оттолкнул полупустую тарелку от себя, встал из-за стола и дёрганым раздражённым шагом вышел из комнаты. Где-то в доме громко хлопнула дверь, и мы с мачехой остались вдвоём.

Снова какая-то нездоровая обстановка в доме. И чего он в этот раз разошёлся? Разве задача главы семейства состоит не в том, чтобы обеспечивать семью? Или это очередной повод?

– Что это с ним опять? – Решил я поинтересоваться больше для поддержания атмосферы, чем ради интереса.

– Твоё какое дело? – Грубовато ответила мне мать семейства, удивлённо рассматривая порцию, которую я себе отмерил. – Жри молча и не суй свой нос!

Сучка! Ну и ладно, я всё равно не рассчитывал на развёрнутый или вежливый ответ.

Я быстро покидал в желудок всё что заготовил, запил это большой кружкой молока, сыто похлопал себя по округлившемуся животу, и покинул этот «гостеприимный» дом с «приятной» семейной атмосферой.

Наконец, я могу заняться собой. На сегодня план минимум – найти нормальную спортплощадку, приспособленную для бега, зарядки, с полосами препятствий, если там будут тренажёры для доходяг – это ещё лучше. И немного разведать этот район. Нужно хотя бы примерно понимать, где я живу, и что здесь находится.

– Эй, малой! – Окликнул я соседского десятилетнего мальчугана на велосипеде. – В какой стороне спортивная площадка или стадион?

Он молча ткнул пальцем в сторону, развернулся и уехал кататься дальше. Ну что ж, спасибо и на этом…

Второй день каникул, вернее оставшиеся полдня, прошли плодотворно. Я нашёл неплохую площадку для тренировок, опробовал её, несколько часов позанимался в тишине, и наметил для себя на завтра примерную схему действий. Нужно будет встать пораньше, собрать в рюкзак побольше еды и воды, и на целый день вырваться из дома. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Регенерация должна нивелировать эффект усталости мышц и я могу тренироваться без перерывов, делая только небольшие передышки в промежутках между подходами.

А оставшееся до вечера время, гулял по району, изучая его и осматриваясь. Непривычно всё. Всё мирно, спокойно, цветут деревья и цветы, всё яркое и красивое. Изысканные дома, большие магазины забитые продуктами, приветливые люди. Площадь с фонтанами, детский парк с качелями, большой семейный развлекательный центр и три ночных клуба или бара, не знаю точно, как они называются и какую задачу выполняют. То ли напоить клиента, то ли развлечь в ночное время. А вывески «Ангел», «Пламя» и «Чикаго» с пометкой «Только 18+» мне ни о чём не говорили.

Никого из знакомых не повстречал, по крайней мере, со мной никто не здоровался и не смотрел в мою сторону, пытаясь встретиться взглядами. Видимо, друзей у моего предшественника было совсем не много. Не компанейский он парень. Но это даже к лучшему, меньше знакомых, меньше шансов раскрыться и выдать себя.

Я вернулся домой к восьми вечера, и первым делом рванул в столовую к холодильнику. Накрыл себе небольшую поляну на столе, намереваясь приступить к ужину, как к моей компании прибавилась Элеонора. Какая же она красотка, хоть и стерва!

Царственная расслабленная походка, длинные ноги, выглядывающие в разрезе платья от самого бедра, и никакого нижнего белья не видно совсем. Верх платья плотно облегает тяжёлую налитую грудь, покачивающуюся в такт походки, выделяя два торчащих соска. И задумчивый слегка грустный взгляд.

В штанах моментально стало немного тесно, и я попытался отвлечься, сосредоточившись на еде. Она не понимает, что Майки уже не ребенок? Или не воспринимает меня как мужчину?

Элеонора молча зашла, окинула меня презрительным взглядом, и принялась шуршать у меня за спиной. Через минуту по комнате прокатился ароматный запах чего-то необычного, и бархатный приятный голос мачехи неожиданно произнёс:

– Кофе будешь?

– Буду. – Коротко ответил я, не переставая жевать свой поздний ужин.

Через минуту передо мной на столе появилась небольшая чёрная чашка, источающая этот необычный аромат.

Кофе. Так вот какой он на вкус! После первого глотка хотелось выплюнуть эту горькую и жжёную жижу обратно, но я сдержался. После второго уже не хотелось так сделать, а после третьего или четвёртого, я понял этот необычный и насыщенный вкус.

Это хоть не наркотик? Очень странное действие, сначала организм отторгает, а потом требует ещё, вызывая какую-то лёгкую зависимость и потребность.

Элеонора села напротив меня с точно такой же чашкой, и стала неторопливо, по глотку, наслаждаться своим горьким напитком. Задумчиво поглядывая на меня, то хмурилась, то порывалась что-то сказать.

– Что-то в тебе изменилось! – Не то спросила, не то отметила она.

Я молча пожал плечами и продолжил трапезу.

Минут через десять явился отец, как раз успел к ужину. Устало развалился на одном из стульев, окинул нас небрежным взглядом, тяжело вздохнул, и приступил к монологу.

– Вот и нахлебнички все в сборе! – Не совсем трезвым голосом промямлил он. – Сидите, кофе попиваете? А нет, не все. Ошибочка! Нет этой малолетней шлюхи! Всё ждёте, когда папка выдаст вам положенное? Не дождётесь! Папка потратил всё на себя. В кои-то веки! Могу я себе это позволить? Могу!

Мне было тошно и противно. Хотя я думал, что у меня блевотный рефлекс отсутствует в принципе, и я не из таких брезгливых неженок. Я сидел за столом, и хотелось выблевать всё, что до этого съел. Он что, пришёл сюда самоутвердиться или просто унизить тех, кто слабее? Мразь!

С трудом подавив непонятно откуда всплывшее чувство отвращения к своему родителю, я отодвинул пустую тарелку и попытался допить свой напиток. Выходило так себе, наслаждение от кофе куда-то исчезло.

Элеонора сидела, потупив взгляд и разглядывая что-то в своей чашке. Было видно, ей очень стыдно и неприятно, но она терпела. Зачем? Почему она его терпит? Любит очень сильно? Или зависит от него? А он пользуется этим и относится как к тряпке, как к служанке.

Молодая, красивая! Стерва, правда, – но это не так страшно. Должен найтись такой, который её приструнит и примет такой, какая она есть. Тем более вот наглядный пример – отец. По отношению к нему, она вовсе не стерва, а любящая и заботлива жена. Она ему чуть ли в рот не заглядывает. Уверен, стерва она только со мной и со всеми другими.

Странно, почему? Или она действительно так зависит от его денег, что боится лишний раз что-то сказать? Или здесь царит полный патриархат? Та нет, что-то не вяжется. Сегодня на улице видел много мужчин и женщин, и никто ни перед кем не лебезил, не кланялся. Версия с патриархатом не очень.

– Твой отец думает переводить деньги на твое содержание? Ты мне дорого обходишься! – Снова подал голос глава семьи, вырвав меня из размышлений. – Уже месяц прошёл, а от него до сих пор нет вестей?

– Ты же знаешь, милый. Он и так слишком много давал последнее время, я не хочу у него больше просить.

А вот и ещё опровержение моих домыслов подоспело. Прям, разваливают все мои версии на ходу! Финансово она от мужа не так уж зависима. Ей помогает состоятельный отец. Тогда вопрос остаётся открытым, ради чего она всё это терпит? Ладно сын, я-он, не могу пока никуда деться, я завишу от семьи. А она?

– Ты дура? Если дают – нужно брать! Не смей отказываться! – Не выдержал отец, хлопнул кулаком по столу, и рассержено засопел. – Завтра же позвони ему, и потребуй денег!

– Хорошо! – Элеонора виновато потупилась и стыдливо глянула в мою сторону. Снова я буду крайним, снова на мне сорвётся за отца, ведь я стал невольным свидетелем её унижения и позора.

Я тихонько встал из-за стола, убрал за собой, и оставил их наедине. Детям, то есть мне, пора спать. Пусть взрослые выясняют отношения между собой, мне там не место…

Утром проснулся в пять часов без всякого будильника, хотя и поставил его на всякий случай. Регенерация работала, и одно из её полезных свойств – сокращение времени для восстановления и сна. Если мой узор получился как надо, то мне достаточно всего трёх часов для восстановления. Так что можно сказать, я валялся сегодня в постели до безобразия долго. Мягкая перина, чистые простыни, безопасный дом – это всё расслабляет. В моём мире так долго я никогда не спал. Эх!

Быстро умылся, оделся, взял несколько комплектов сменной одежды, пару полотенец, тихонько, чтобы никого не разбудить в такую рань, спустился вниз в столовую и опустошил холодильник. Набил рюкзак едой и взял целую охапку воды в бутылках.

Вода это самое важное, можно даже обойтись без еды, но без воды никогда. Если только не набить Узор Обезвоживания. Правда, тогда твой организм трансформируется за несколько дней, и перестроится так, что человеком получившееся существо назвать будет сложно. Зато, ему не нужна будет вода. Знал я парочку таких – братья Вагнеры.

Когда-то давно, когда мы с моими однокашниками ещё были в самом низу пищевой цепочки, то есть в первых классах нашего приюта, Вагнеры уже из него выпускались. Многие мальчишки им завидовали, а девчонки были безумно влюблены в голубоглазых, белокурых, высоких красавцев.

Братья решили зайти туда, куда не ступала нога человека. Кратер, оставшийся после войны магов, всё ещё опасный и наполненный раскалённой лавой. Который, по слухам, таил в себе силу и хранил секреты истинных магов.

Вагнеры изменили себя до неузнаваемости на всю оставшуюся жизнь, став похожими на прямоходящих, здоровенных ящериц с каменной чешуйчатой кожей. Никакой силы и секретов в кратере они, конечно же, не нашли. Зато перестали нуждаться в человеческой пище, воде и, по слухам, воздухе.

Единственное что осталось в них человечного – их огромные красноголовые члены, которые вылезали откуда-то в районе паха, когда того требовалось. Наверное, они не смогли избавиться от этого, чтобы совсем не потерять связь с людьми.

До баб они были охотниками, как до своей трансформации, так и после. Хотя после даже ещё больше. Они могли трахаться круглыми сутками, выкупая бордели сразу на несколько дней. Девчонки потом много чего интересного рассказывали о Вагнерах. И про секс-марафоны по несколько часов подряд, и про соревнования между братьями, кто быстрее, или кто сколько сможет удовлетворить самочек за раз.

Ладно, это было давно. Или ещё будет, не уверен. Но это было в прошлой жизни.

Я добежал до площадки, скинул на лавку свои вещи и приступил к самым простым, даже примитивным тренировкам. Приседания, подтягивания (на самом деле, только попытки подтягивания), растяжка, отжимания (снова попытки), и бег. Сначала попробую это, потом буду усложнять по мере развития.

Первые два часа пролетели, за ними ещё два. Я тренировался, отдыхал, восстанавливал силы и снова тренировался. Люди на площадке сменяли друг друга, только я неизменно продолжал нарезать круги, сражаться с тенью и дёргаться на турнике.

Надеюсь, это не вызовет подозрение. Хотя, кому какое дело, ну решил тощий хилый подросток привести себя в форму за один день, бог с ним! Все только посмеются над его наивностью и немного позавидуют упорству. И я продолжал…

У меня всего две недели каникул, вернее уже меньше, двенадцать дней. За это время, нужно хотя бы немного поднабрать мышечную массу, чтобы укрепить скелет, и перейти с самых лёгких, к средним нагрузкам. Стыдно ходить и шататься от ветра, или падать без сознания от простого подзатыльника. Даже не стыдно – а неправильно это!

И даже если б я смог в один день нанести на себя все двенадцать узоров, я бы сначала озаботился укреплением тела стандартным способом. Только через страдания, боль, превозмогая себя и делая чуть больше, чем можешь.

Так учили меня в приюте, так поступали все герои нашего мира. Просто так, узоры или магия не сделают тебя сильным и могучим по щелчку пальцев. Просто так ничего не даётся!

А ещё (кого я обманываю!), мне нужна была сила, как можно скорее. Самая простая грубая, мужская, физическая сила. Я никогда не прощал обиды и никогда не забывал. Ронни, подросток из моего класса, был в моём списке первый. Отец Майка, в этом коротком списке второй. Простите, ребята! Ничего личного, самая обычная правильная и честная месть. В нашем мире такое спускать нельзя…

Первые дни тренировок больше походили на пытки. Даже обычный бег заставлял меня страдать. Мышцы постоянно рвались и срастались заново, сухожилия постоянно растягивались и ныли. Болело всё! А вечером я возвращался домой и опустошал холодильник. Неважно что. Сладкое, горькое, кислое, солёное, острое. Организму срочно нужны были строительные материалы.

Дня через три стало полегче. Тело, адаптировавшись к нагрузкам, перестало пытаться убить меня болевым шоком. Я стал сносно подтягиваться, отжиматься, бегать, не пытаясь выкашлять свои лёгкие на землю, и отрабатывал самые простые боевые навыки из своего небольшого, но эффективного арсенала…

За две недели в этом мире, я понял о семье Майки одну простую истину – отец не любит никого, только себя! Как это не видят все остальные, в частности Эля, мне не понятно. За это время я видел его всего четыре раза, но даже этих несколько раз было достаточно, чтобы понять это.

Они постоянно ссорились с мачехой и обстановка в доме была невыносимая, какая-то ядовитая. Отец часто не ночевал дома, отговариваясь работой и занятостью, а когда ночевал, то спал в отдельной комнате.

Он пил энергию и соки из мачехи, постоянно срываясь и крича не неё, она срывалась на мне, придираясь к мелочам и ругаясь. Я терпел молча. Но иногда, я не выдерживал, и хотел их прибить и спрятать трупы где-то в подвале. Может быть, это и произойдет однажды, если они не успокоятся.

Не знаю, если к отцу я однозначно испытывал ненависть и презрение, то к мачехе у меня были двоякие чувства. Такое впечатление, что она заложница и террористка одновременно. То она нормальная, то совсем нет. Когда нормальная – она адекватная, разумная, расслабленная и спокойная, а когда приходил отец, и после его ухода – её словно подменяли.

Наверное, её мне было жалко. Красивая, видная, умная, немного грустная, с красивыми васильковыми глазами и с шикарной грудью, которой могли позавидовать остальные женщины. Почему-то, я старался не грубить ей в ответ, давая выговориться и выкричаться на меня.

Каникулы закончились быстро, словно один день. Развитие моего тела шло своим чередом. Я не стал за две неполные недели качком с женских журналов, но стал заметно крепче. Вместо лишнего жирка, появились тугие связки небольших, но железных мышц. Без этой небольшой прослойки жира, моё тело смотрелось ещё тоньше и худее, чем до тренировок. Вот только теперь это была не болезненная худоба доходяги, а худоба высушенного и тренированного тела. Можно сказать, первый этап подготовки я выполнил удовлетворительно.

Надеюсь, за эти две недели я не сильно изменился внешне, и ни у кого не возникнут вопросы. Не хотелось бы этого. Хотя, по лицу ничего не видно, а оголять торс я не собираюсь. Придётся выбрать рубашку с длинными рукавами на всякий случай…

Понедельник. Первый день после каникул. Я проснулся, не нарушая свой режим, пробежался до площадки и успел два часа позаниматься. Всего два часа – как же это непривычно мало! Я даже не успел вспотеть. Но впереди новый учебный день, и я не мог его пропускать. Нужно как-то устраиваться в этой новой жизни, заводить новые знакомства, связи, друзей. А где это лучше сделать, как не в школе?

В этот раз я дошёл до школы сам. Несколько минут постоял возле ворот, ожидая свою знакомую блондинку Николь, но, так и не дождавшись, пошёл дальше сам.

Чем-то эта блондиночка запала мне в душу. То ли своей фигуркой, то ли отношением и дружелюбием, то ли своими белоснежными обтягивающими трусиками, которые я видел на ней в раздевалке.

С мечтательной и наверняка глупой улыбкой на лице, я поднялся в лифте на пятый этаж, и направился в наш класс. Из раздумий меня вывел неожиданно резкий тычок в левое плечо.

– Слышишь, пидор! – Резко начал заводиться со старта мой приятель Ронни. – Прошлый раз ты своими гнилыми зубами поцарапал мне руку! Мне пришлось потратиться на посещение клиники.

Зачем он это делает? Он же прошлый раз уже утвердился за мой счёт. Или нашёл самого слабого, и собирается давить на меня, пока я не признаю свою никчёмность и не стану покорно исполнять указания хозяина?

– Теперь ты торчишь мне косарь! – Продолжал высказывать свои умозаключения Ронни. – Если завтра я не увижу своих денег, я…

– Отсосёшь сам себе? – Перебил я. – Или трахнешь себя пальцем в жопу, дебил? Хера ты лезешь ко мне со своими тупыми предъявами?

Отвечать на мои глупые вопросы Ронни посчитал ниже своего достоинства. Снова удар в челюсть, как в прошлый раз. Видно, это его короночка. Быстро, резко и точно, словно он ждал этого и готовился к такому повороту.

В этот раз я выдержал. Сознание осталось при мне, как и зубы и даже в шее ничего не хрустнуло, чему мой оппонент явно удивился. Этого он явно не ожидал.

И я ответил, в его же духе и по его правилам, так же подло и неожиданно. Прямо в его ухмыляющуюся рожу и безупречную улыбку с идеальным прикусом. Зубы Ронни впились мне в костяшки, разрывая кожу на кулаке, но я не обращал на это внимание. Заживёт через несколько минут!

Голова Рона на миг откинулась назад, и через секунду он вернул её обратно. Губы на его лице были разбиты в кровь. Парень сплюнул кровавую слюну на пол, и вместе со слюной, забавно отскакивая от пола, изо рта вылетело несколько зубов.

Удачно получилось – зуб за зуб! Я его хотел наказать по-другому, но вышло и так неплохо.

– Что ты сделал, тфарь! Я тебя урою, педик! – Прошамкал Ронни окровавленными губами и вытянул в мою сторону руку.

В его руке зарождался маленький сгусток пламени. Лицо парня мерзко ухмылялось, несмотря на разбитые и опухающие на глазах губы. Победно оскалившись, ещё не победив, он театрально поднял руку над головой, замахнулся и… получил пинок по яйцам.

Я сделал быстрый шаг вперёд, резко замахнулся ногой, и со всей силы врезал Рону по яйцам. Такой подлости от меня никто не ожидал, наверное. Но я не собирался играть в благородство и по чужим правилам, мне моя шкура дороже.

Парень упал на колени, затем завалился на бок и тихонько заскулил. Пламя в его руке погасло. Первое имя в моём списке можно вычёркивать…

Сзади меня раздались осуждающие и возмущенные шепотки школьников. Я и не заметил, как вокруг нас собралась небольшая толпа. Обернувшись, встретился с удивленным взглядом моей старой знакомой блондинки, Николь Орловой. Она хмыкнула, помотала головой и неожиданно показала мне оттопыренный вверх большой палец руки.