Кто ты, Такидзиро Решетников?

Глава 10 (вычитка через ~ 12 часов)

— Ни с кем, — удивился Решетников. — Не обидься, но я и тебя сегодня впервые в жизни в глаза увидел.

— Хм. — Пока Ута напряжённо размышляла, пальцы сами извлекли гаджет, набрали нужную комбинацию и активировали одну из версий детектора достоверности.

Собеседник проследил за её манипуляциями с любопытством, но без негатива. Любого плана. Включая тревогу или вообще откровенный испуг.

Странно, как такое может быть?

— С кем из моих знакомых ты общаешься? — она повторила лобовой вопрос, и не думая скрывать, что в режиме реального времени контролирует правдивость его ответа.

— Ни с кем, — отчеканил хафу, зачем-то выпрямляясь, соединяя каблуки вместе и вытягивая руки по швам.

Ещё лицо идиотское состроил.

А-а-а, это он изобразил, что безоговорочно подчиняется.

— Клоун… — бросила айтишница. Затем продолжила другим тоном. — … Сказала бы я, если бы была расслабленной, а не как сейчас.

Её глаза смотрели серьёзно, иронии или позитива на лице не наблюдалось.

— Кажется, перестарался, — метис задумчиво потёр затылок. — В этой связи есть предложение. Давай ты мне все свои каверзные вопросы под этот твой загадочный полиграф, — кивок на гаджет, — отзадаёшь здесь и сейчас? Побыстрее? А то тебе оставаться, а мне лететь на склад и кофе хочется. С бутербродиком.

Странно опять. Детектор снова ничего не видит, метис действительно так думает.

— Спрошу в лоб: откуда у тебя моя информация? — Уэки чуть подумала и пояснила. — Я где-то согласна, по отдельности многое часто по сети гуляет. Но свести так в одной таблице может лишь… кто, Такидзиро? Я хороший математик.

— Это к чему?

— Я отлично умею определять закономерности. Которые, в свою очередь, являются признаками методики анализа. А если есть методика — … заверши фразу сам, раз такой умный? А я внимательно послежу, что на твои слова скажет мой детектор.

— Если где-то есть методика, значит, там есть и структура, — машинально ответил хафу. — М-да, не совсем тот результат, на который я рассчитывал. И правда разница менталитетов…

— Говори дальше. — Ута не отрывала глаз от экрана.

Если верить технике, одна бесконечная чистая монета. Кое-кто говорит то, что думает, и вообще не думает, что сейчас сказать — общается на автомате.

Не лукавит, не пытается недоговаривать. Здесь может быть неточно, потому что последний градиент мажется его запредельным любопытством: стажёру очень интересно общаться с фактической директором департамента в данный момент. Правда, причин интереса детектор не определяет. Жалко.

— Что тебе сказать в итоге? — собеседник вздохнул и тоскливо покосился на стол с остатками импровизированного ланча. — Я уже запутался.

— Откуда у тебя эта информация. Хотя стоп! Теперь уже интереснее методика анализа. Чёрт, и я запуталась.

— Сейчас распутаемся, — пообещал собеседник. — Уэки-сан, тебе не кажется, что ты сейчас с видом святой простоты интересуешься у банковского служащего, «А какой код от вашего самого главного сейфа?» — стажёр красноречиво растянул в стороны плотно сжатые губы и несколько раз подвигал вверх-вниз бровями. — А когда этот банковский служащий тебе на вопрос не отвечает, ты начинаешь злиться и топать ножками.

— Не подумала с этой стороны. — Она на мгновение оторвалась от детектора. — Справедливо. Было бы. Если бы мы были на одной горизонтали. Но ты несоизмеримо ниже меня по положению, потому…

— А-га-га-га-га!

Искренне снова. Не играет (разумеется, айтишница не повелась на демонстративный эмоциональный взрыв и взгляда от гаджета не оторвала).

— Пошли за стол, всё расскажу там. А то из четверти часа осталась хорошо если половина, а мне ещё по потолкам скакать на таможне.

— Причём тут потолки? — ровно спросила Уэки, прихватывая светловолосого под локоть и демонстрируя тактильным контактом небольшую с ним дистанцию.

Парочке из семейства Хьюга, которые пришли сюда покурить от своего столика.

Решетников, надо отдать должное, естественность действий не нарушил ни на мгновение:

— … На таможне же свои правила, — он перехватил её за запястье другой рукой, а свободной сдвинул на полметра за талию, давая Хьюгам пройти. — Есть негласная договорённость: таможенники разрешают нам хранить у себя наши причиндалы, но доступ для осмотра необследованных номенклатур их сотрудникам мы должны оставлять двадцать четыре на семь.

— Пока яснее не стало.

Двое курильщиков откровенно стригли в воздухе ушами, хотя и старались этого не показать. Видимо, ловили не столько содержание беседы — ну кто будет говорить при них о чём-то серьёзном — сколько эмоциональный тон: пытались определить, деловая встреча или мезальянс.

— Необследованные таможней номенклатуры традиционно хранятся на нижних трёх ярусах, — пояснил Решетников. — Верхние два теоретических свободны: у таможни не хватает ресурсов, прежде всего времени, залезать под потолок на осмотры.

— А-а-а, получается, верхние два яруса используете для хранения вы? — какая хорошая беседа, особенно с учётом незапланированных свидетелей.

И отношения всем видны более чем неформальные (которых нет в природе, ха-ха, но вы думайте, что есть), и информация по большому счёту пустышка. Хотя и обильная, ха-ха ещё раз.

— Угу. И вот по этим двум ярусам мне сегодня и изображать горного архара.

— Хорошо подыгрываешь, — серьёзно кивнула Уэки, когда они вернулись за стол. — Теперь мой предыдущий вопрос ещё более актуален.

— Имеешь ввиду, откуда я знаю? — с видом вселенской скуки и безграничного терпения уточнил метис.

— Да. По отдельности, повторюсь, ты ещё что-то мог выудить, — она чуть подумала, — хотя я и не понимаю, из каких источников. Особенно на твоём уровне. Но вот вместе, — айтишница требовательно смотрела на собеседника.

— В твоём телефоне есть фотографии людей, которых ты знаешь досконально? А я гарантированно в глаза не видел? — по виду Решетников на что-то мысленно плюнул и махнул рукой.

— Конечно. — По-прежнему не расслабляясь, Ута открыла галерею, рандомно спустилась на несколько прокруток вниз и ткнула в первый попавшийся снимок. — Вот. Сделано на Гавайях полтора месяца назад, она из тамошних японцев.

Троюродную сестру хафу однозначно не то что не знает, а даже и не подозревал о её существовании до этой секунды: паспорт другой страны, сам он из Японии не выезжал, в соцсетях Юми принципиально отсутствует.

Общие знакомые тоже исключены по определению, даже через третьи руки.

— Заурядная, — Решетников мазнул взглядом по экрану, задержался на секунду, потом вернулся к своему кофе. — Не в плане внешности, а в плане характера и устремлений. Мечтает о семье, о муже. Мечтает ему полностью соответствовать — поэтому старательно учиться. М-м-м, курс третий, на первом были какие-то проблемы по непрофильным предметам.

— Бухучёт. — С каменным лицом кивнула Уэки. — Она настаивала, что хочет сдавать экзамен в нашем стандарте — поскольку ей работать в нашей компании — а преподаватель упёрся и говорил, только по их стандарту. Дальше?

— Встречается с парнем, — Решетников ещё раз покосился на экран. — Убедила себя, что его любит, хотя на эмоции не шибко способна: в её понимании любовь — это уважение и возможность положиться, а не бабочки в животе, не крылья за спиной, или что там у вас является любовью. В эмоциональном плане.

— Всё?

— Не любит готовить. Усердно занимается спортом, но не тем, которым ей хочется.

— Лёгкая атлетика… а всегда любила плаванье…

— Ничего не скрывает от родителей. Очень плохо находит общий язык с остальной роднёй кроме одного человека, который живёт далеко. С этим человеком регулярно созванивается. — Стажёр немного подумал и тряхнул головой. — Всё. Других деталей не вижу либо они не существенны.

Вообще-то этот человек я, отстранённо подумала Уэки.

— Извини. Я должна быть уверена в чистоте эксперимента. Давай дальше.

Если бы на её месте сейчас сидел кто-то другой, бурных эмоций наверняка было бы в избытке. Но мышление математика тем и отличается, что старается формировать своё отношение к окружающему миру через измеряемые параметры.

Например, через статистику попаданий и промахов, то есть в цифрах:

— А об этом человеке что скажешь? — айтишница отлистала галерею ещё на месяц.

— Карты, женщины, жизнь на полную катушку. Учится неплохо, но регулярно ссорится с родителями. В деньгах не нуждается, регулярно тратится то ли на благотворительность, то ли на…

— Сказала бы я… — не стала сдерживаться Уэки, убирая с экрана фото ещё одного родственника, троюродного брата. — Друзья из семей попроще, по заведениям всей компанией ходят дорогим. Платит традиционно он, ему часто не возвращают свою долю.

— …

— А она?..

— …

— А он?..

Через полдесятка фотографий и пару минут стало очевидно, что некая система действительно существует.

— Что за шаманский фокус? Объясняй, — потребовала она по второму кругу, убирая гаджет.

В своих непрекращающихся попытках восстановить хоть что-то из ментального арсенала поневоле задумался над суррогатами и заменителями, коль скоро оригинальные техники недоступны. Начал экспериментировать, некоторые гипотезы подтвердились.

Сейчас чуть не доигрался — дёрнул чёрт пошутить.

— Объясняй, — требует Уэки в ответ на простенький, в общем-то, фокус.

Всё то время, что мы сидим в ресторане на крыше, она сыпала «каверзными» вопросами и демонстративно не отрывалась от активированного в телефоне «детектора достоверности».

— Ты в физиологии человека ориентируешься? — в принципе, секрета нет.

Здесь оно тоже существует, причём считается не за протез, а вполне себе котируется.

— Нет. — Её лицо из подозрительного становится озадаченным. — Надо?

— Открывай своё приложение на правду опять, — вздыхаю. — Отвечаю: расшифровка невербальных сигналов дофаминовой системы.

—???

— Учебник по анатомии, углублённый. Наверное, ещё учебник по обмену веществ. Человек — тоже во многом механизм, у каждого организма есть свои внешние индикаторы.

— Продолжай.

— Моторика мелких мышц лица — невербальные их сигналы — сознанием не контролируется или контролируется плохо.

— Плохо — это насколько в цифрах?

— На десять процентов у десяти процентов людей.

— А у остальных?

— У оставшихся девяноста — менее чем на один процент. Вместе с тем, сигнализируют они из подсознания. То есть окружающим говорят о том, что у конкретной личности происходит на самом деле, а не о том, чем этот человек хочет казаться.

— Откуда ты это всё знаешь?

— Это все знают, кто в школу ходил! Или просто естественными науками увлекается, хоть и той же физиологией человека.

В здешних сетях информации полно в открытом доступе, я уже проверил, пусть и на разных языках. Другое дело что напрягаться и учиться новому в массе никто не любит.

— Честно говоря, на биологию во время учёбы я не налегала. Хонока тоже.

— Ну а я наоборот. К тому же, должны же быть какие-то хобби в моём возрасте.

— Ладно, я записала термины, ты пока продолжай.

— Расшифровка сигналов дофаминовой системы — достаточно несложный навык. Требует лишь насмотренности, начитанности и практики.

— Никогда не слышала.

— В Японии просто цыган нет, — пожимаю плечами. — Вот у них абсолютно без образования, часто у неграмотных, этот навык столетиями был прокачан так, что современным психиатрам на зависть.

— Это точно?

— В известной степени. Раньше кочевали, их отовсюду гоняли, вот они всё в систему и свели как бы не в средних веках. Другое дело, на сегодняшних курсах с научным подходом результаты намного выше, та база знаний всё же не сегодняшняя, — подумав, добавляю, — особенно если темой интересоваться, любить и изучать не из-под палки, а по причине искреннего любопытства.

— Решетников-сан, ты полон сюрпризов, как я погляжу.

— Никогда и не утверждал, что моим единственным увлечением является офис. Я много чем интересуюсь, просто рассказываю не обо всём. И не всем.

— Поняла. А ты по любому человеку так можешь сказать характер и мысли по фотографии? — женский голос становится вкрадчивым.

— По фотографии видна в лучшем случае четверть и то, на момент фиксации. Если вживую — думаю, по любому. При условии что у него лицо есть…

— А-ха-ха.

— … И что мышцы этого лица не парализованы — тогда картина искажается и с реальной ничего общего не имеет.

— Хм. А ведь ты уже понял, что я хочу предложить.

— Думаешь брать меня на всякие интересные встречи, где приложение достоверности на телефоне не включишь? А намерения второй стороны актуальны?

— Угу. Тем более, по возрасту мы с тобой отлично сочетаемся — вполне мотивировано можем представляться парнем и девушкой. Никому и в голову не придёт наигрыш. — Она оценивающе смотрит на меня и откровенно добавляет. — И ума в вечном стажёре никто не заподозрит, хотя у тебя с головой всё в порядке. В лучшем случае о нас с тобой подумают, что у хафу известный орган большой, вот я на тебя и запала. По причине собственной слабости на передок.

— Как насчёт репутации? Союз со мной — для тебя явный мезальянс. Вон, Хонока-сан вообще бесится из-за того, что наши имена оказались связаны.

— Ой, она от шестнадцатого века взглядами недалеко ушла! — отмахивается Уэки. — И вообще, она помешана на классике! Я где-то согласна, среди фамилий Бархатной Книги и её приложений есть свои правила. Но мы же не женихом и невестой представимся, а так, парнем-девушкой! Если ты непротив, — спохватывается она. — Ну и век какой на дворе? Как «начали встречаться», так и «расстанемся», я о совместном статусе. Мне бы на должности директора освоиться, а там…

— Одно условие. О выходах договариваемся хотя бы за день: у меня на ближайшее время грандиозные планы. Чтобы я мог планировать график.

— Ты не скажешь, что хочешь взамен? — собеседница серьёзно смотрит мне в переносицу. — Если промолчишь, это изящный способ увеличить сумму моего долга в несколько раз. При прочих равных.

— Я тебе клятвенно заявляю, — прикладываю руку к груди. — Что с тактичностью, совестью и порядочностью у меня проблем не было, по крайней мере, до этого момента. Если хочешь, включи ещё раз свой детектор, я повторю.

— Да я не выключала, просто уведомление с графики на звук переключила. Оно бы пикнуло, — честно сообщает она. — Детектор тебе верит.

— Такидзиро-сан, я очень разочарована. — Начальница отдела складской логистики уже в третий за сегодня раз столкнулась со стажером возле входа в сектор.

Она демонстративно взглянула на часы:

— Почти два часа. Я думала, ты уже на половине пути к складам.

С одной стороны, так ставить на вид любимчику кое-кого из совета директоров (и, кажется, даже акционеров) — не самая лучшая идея. С другой, подобное наплевательское отношение к работе ни один начальник от подчинённого терпеть не будет.

— Вы заметили, что я не смеюсь, Аяка-сан? — Решетников расплылся в идиотской улыбке. — Хотя и очень хочется, еле сдерживаюсь. Третий раз на том же месте! Если сейчас ещё и уважаемый Абэ-сан… — договоритесь он не успел.

— Андо-сан, пожалуйста, зайдите ко мне с вашим человеком! — в динамике прозвучал голос заместителя директора департамента.

— А-га-га-га-га… — сотрудник покраснел, напрягся, пытаясь сдержаться, но не преуспел. — Аяка-сан, ну извините! Как тут не веселиться.

— На твоём месте я бы думала не о веселье, а о ревизии. — Настолько спокойно, что практически холодно ответила Андо. — Если уж ты никуда не поехал, то хотя бы здесь сегодня не появлялся: мы ведь договорились.

— Я всё сделал, потому и вернулся, — возразил хафу. — Зафиксировал пересортицу и небольшую недостачу, — он протянул ей стопку листов. — В твёрдой копии, с живыми подписями, с их мокрой печатью. Если бы всё было нормально, я бы поехал по своим делам, а раз недостача…

— Дай. — Она выхватила бумаги.

Акт, акт, акт… Подписи нужных персон действительно были на своих местах.

— Это какая-то мистификация? — она подняла взгляд.

— В смысле?

— Каким образом ты быстрее чем за два часа успел всё это оформить? — она потрясла листками в воздухе.

— Там работы на час, — пожал плечами метис. — Основное время забирает дорога. Хонока Хаяси-сан дала мне свой вертолёт, я слетал на нём туда и обратно. Это по земле телепаться через горы три часа, а если лететь, то выходит гораздо быстрее.

— Хаяси-сан дала тебе свой вертолёт? — растерялась Аяка. — Чтоб ты слетал на таможенные склады сделать ревизию?

— Ну да. — Решетников отчего-то завёлся. — Да позвоните ей сами, если не верите! Или Уте Уэки-сан, она меня до этого вертолёта провожала и в него сажала! Они подтвердят! Я действительно был на складах и действительно сделал свою работу! Вас сейчас не обманываю! А в свой законный отгул вернулся сюда только потому, что недостача — и акты должны быть у вас в оригинале в день фиксации!

— Прости. Если я сейчас неправа, приношу извинения, — заморожено кивнула Андо, задумываясь.

То, что аутсайдеру их департамента, вечному стажёру Решетникову, сразу двое членов совета директоров содействуют подобным образом, явно что-то значит. Понять бы, что.

Первый вариант: для финансистки Хаяси была чем-то очень важна эта ревизия. Чем?

Аяка ещё раз пробежала взглядом по бумагам. Да ну, фигня. Яйца выеденного не стоит. Уровень в лучшем случае старшего уборщика, но никак не члена Совета директоров.

Тогда что? Им чем-то важен сам Решетников? Ну-у-у, слухи как бы уже поползли, причём стремительно. Но к чему такая откровенная демонстрация с вертолётом?

С другой стороны, семейство Хаяси ничего не делает просто так, а младшая Хонока — втройне, потому что та ещё стерва.

Так и не придя ни к какому заключению, Андо развернулась на каблуках и бросила через плечо:

— За мной! — после чего модельным шагом от бедра направилась к Абэ.

— А-га-га-га-га… — в спину раздались крайне неуместные звуки в исполнении болтающегося в кильватере стажёра.

— Пожалуйста, прекрати смеяться, — процедила она, не поворачивая головы.

— Я тихонько! А-га-га-га-га… Простите, Андо-сан, это не в ваш адрес! И не в адрес господина заместителя директора! Просто день сегодня суматошный, вот стресс и прорывается. А-га-га…

— Вы не торопитесь, — заметил Абэ в адрес задержавшейся у входа Аяки.

Она тут же гневно сверкнула глазами в сторону Решетникова, переадресовывая претензию.

— Проходите, располагайтесь. Такидзиро-сан, ты разве не на ревизии? Увидел тебя внизу и позвал, потому что возникло новое дело. Но ты же сейчас должен быть на таможенных складах?

— Минуту назад оттуда вернулся, акты у Андо-сан, — стажёр указал взглядом на бумаги в чужих руках. — Живые подписи, мокрые печати; недостача хотя и небольшая, но зафиксирована по всем правилам. Как и пересортица.

— Ты успел съездить за это время⁈ — Абэ сформулировал тот же вопрос значительно деликатнее.

Аяка деликатно опустила взгляд, стараясь не встречаться глазами с подчинённым.

— Я уже объяснил. Хонока Хаяси-сан дала мне свой вертолёт, точнее, распорядилась, чтобы пилот свозил меня туда и обратно. Поэтому получилось быстро — не пришлось болтаться по серпантину через горы.

— Так это ты прилетал туда⁈ — Абэ на мгновение отвесил нижнюю челюсть. — Мне доложили, что была посадка и взлёт, я как раз и хотел спросить тебя, кого ты там ещё видел из начальства.

— Это я и был. Мои слова могут подтвердить Хонока Хаяси-сан и Ута Уэки-сан, последняя меня до этого вертолёта провожала и лично говорила с пилотом.

— Да нет, не надо ничего подтверждать, — мгновенно сориентировался руководитель.

Аяка скорости чужой реакции только позавидовала.

— У меня нет ни малейших сомнений в твоих словах, — твёрдо заявил Абэ. — А позвал я вас вот по какому поводу. Аяка-сан, на вашего сотрудника, — кивок в сторону стажёра, — пришло поощрение от службы безопасности.

Решетников, имевший и без того своеобразное лицо, разинул глаза, казалось, на невозможную даже для него ширину:

— Я не ослышался?

— Нет, — замдиректора выдержал паузу, наслаждаясь произведенным впечатлением. — Подоплёка такова. Поскольку они попросили тебя не поднимать шума из-за одного банковского счёта…

— Я понимаю, о чём речь.

— … а сама эта просьба явно ущемляет твои интересы, Такидзиро-сан, вот это они передают тебе в качестве компенсации.

Жестом фокусника Абэ извлёк из стола электронную карточку-пропуск и протянул стажёру:

— Безлимитный бессрочный абонемент в спортклуб «Атлетика» на девяносто третьем этаже.

— «Атлетика»⁈ Которая в нашем здании⁈ Это где абонементы только годовые⁈ Полтора миллиона иен⁈ — стажёр впечатлился по верхней планке.

С неверящим лицом и дурацкой улыбкой он принял карточку двумя руками:

— Не могу поверить. Полтора миллиона… Спасибо, Абэ-сан!

— Андо-сан, пригласил и вас, чтобы вы были в курсе. — Шеф имел вид более чем удовлетворённый.

Он уже явно просчитал, что это награждение в его исполнении очень неплохо стыкуется с весьма интересной политикой кое-кого из акционеров. Тех, которые предоставляют личный вертолёт стажёру другого департамента для ревизии за городом.

Также, подобные награждения между службами — явное признание заслуг руководства департамента, хотя и косвенное.

— Присоединяюсь к поздравлениям, Такидзиро-кун, — Аяка решила не дуть против ветра и действовать в полном соответствии с линией начальства. — Извини, пожалуйста, за неловкую фразу на входе в отдел: мне в голову не пришёл вариант с вертолётом.

— Поверить не могу, — восторженный взгляд русоволосого рассеяно блуждал по сторонам, ни на чём не фиксируясь. — Вы даже представить не можете, насколько это вовремя! СПАСИБО! — он вынырнул из грёз и со счастливым видом поклонился каждому начальнику по очереди.

— Я тебя больше не задерживаю, — деликатно качнул подбородком Абэ. — Это всё на сегодня. Андо-сан, а вы, пожалуйста, задержитесь.

Очнулся Хаяси Юто в больнице:

— До чего ж невовремя! — крякнул он, осматриваясь в уже знакомой палате.

Последнее, что он помнил — это как у него не вышло довести до конца беседу с необычным молодым сотрудником. Видимо, теперь придётся отложить разговор как минимум до выписки.

Тут же противным звонком отозвался датчик, извещающий персонал о приходе пациента в сознание.

— Как самочувствие? — мгновенно материализовавшийся в палате доктор тоже был знаком.

— Сообразно возрасту, — с врачами Хаяси-старший не видел смысла подбирать слова. — Что со мной было?

— Всё как обычно. — Дальше последовал пересказ хорошо знакомых подробностей с незначительными нюансами. — … Так что, на следующую пару-тройку дней вы — наш клиент.

— У меня срочный проект в здании компании, — старик попытался возразить.

— Пишите отказ от госпитализации, — доктор пожал плечами, не видя смысла спорить. — Только я вынужден буду о нём сообщить вашим ближайшим родственникам.

Не вариант, вздохнул про себя старик. Родственники точно отсюда даже шага ступить не дадут.

— А если?…

— НЕТ! Извините, Хаяси-сама. При всём уважении к вам, моя работа мне тоже дорога! Как и профессиональная репутация.

Оставшись в палате один, Юто подумал — и потянулся за гаджетами.

Если нельзя работать в здании, инициировать кое-какие процессы отсюда никто не запретит. Глядишь, может даже получится вмешаться и кое-что подправить — возникни такая необходимость.

В следующие пять минут он отправил через секретариат Хоноки сразу несколько запросов.

В министерство обороны — кое-кому из знакомых частным порядком просьбу поделиться информацией о закрытом несколько лет назад отдельном учебном центре. Заодно, если получится, и о курсанте заведения с весьма странным сочетанием имени и фамилии.

Второй запрос был в одну из дальних префектур. Там в глуши, на берегу моря, знакомые знакомых должны попытаться навести справки о семье Решетникова: что известно, кто такие, чем были заняты, что делают сегодня.

По этому пункту он не ждал многого, но иногда понимание того, кем были родители, помогает неплохо спрогнозировать, чем или кем станут их дети.

Хуже в любом случае не будет.

Третий и последний запрос он сделал в детективное агентство друзей молодости: за знакомым внучки есть смысл приглядеть хотя бы следующую пару дней. Доверяй, но проверяй: пока импровизированный проект известной, к-хм, технической реконструкции в Йокогаме не завершится, лучше из первых рук знать, чем занят нетривиальный стажёр логистики.

Себя не перестрахуешь, осторожности много не бывает. Не то чтобы Хаяси-старший сходу не доверял новому человеку своей внучки, скорее, в его возрасте веские причины нужны именно что для доверия.

А для недоверия, вздохнул Юто, на моём жизненном этапе достаточно имеющегося опыта. Конкретный человек ни при чём, хватит того, что он просто есть.

Хину Хьюга ходила в спортклуб на девяносто третьем в первую очередь потому, что там никогда не было лишних лиц: стоимость, дислокация на неудобном для людей с улицы этаже, ограниченное количество абонементов для продажи.

По большому счёту, кроме топ-менеджмента Йокогамы, членов их семей и очень узкого круга знакомых никому другому сюда хода не было.

До сегодняшнего дня: сидя между двумя бассейнами в шезлонге, она с удивлением обнаружила нового человека.

Никогда раньше не появлявшийся здесь тип быстрым шагом прошёл от душевых, оттолкнулся от стартовой тумбочки, вошёл в воду почти без брызг и пошёл экономным двухтактным кролем, выдох через три гребка (?!!).

Сегодняшний день не задался с самого начала: двоюродный дед, Хьюга Хироя, в чём-то лишь ему известном уступил старому Хаяси (кого-то или что-то не поймал), оттого неудовольствие выместил на ней и ещё на паре родственников, входящих в Совет Директоров Йокогамы.

В Департаменте регулярного менеджмента, где Хину числилась официально, срочных задач не было, потому она пошла сюда. А здесь новые лица, к которым она всю сознательную жизнь относилась скептически.

Интересно, кто такой?

Обитатель явно нижних этажей небоскрёба (такого пловца с верхних она бы знала) всем видом излучал намерение зарядиться как бы не на полторашку: сто, двести, триста, заплыв явно надолго.

Она принялась за фреш ананаса в высоком стакане, изредка приглядывая за незнакомцем.

Понимающая в плавании профессионально (юношеская сборная префектуры в своё время), Хину с ревностью ожидала финиша после каждого круга, но через пятнадцать сотен удивилась: ошиблась. Не полторашка, больше.

Да кто ж он такой? Тип явно плыл полноценный марафон. Интересно, трёха или пять?

На четвёртой тысяче, когда трёха утратила актуальность, она плюнула на приличия (всё равно заняться нечем): Хьюга запустила на смарт-браслете, синхронизированном с ноутом и смартфоном, программу распознавания лиц. Для следующего действия ей пришлось даже слезть в воду на соседней дорожке и якобы случайно замешкаться у бортика.

— Да ну⁈ Решетников⁈ — фамилия, выданная программой, удивила до полного изумления.

Дед как раз и бушевал в семейном чате с утра из-за этого человека. Сомнительно, чтобы в небоскрёбе был кто-то второй с такой фамилией. Неточно (из безопасности какой-то там информации ещё не было), но весьма вероятно, что это один и тот же персонаж.

Ещё через какое-то время Хину мысленно погладила себя по затылку за то, что на автомате засекла время чужого заплыва: конкретные выводы делать рано, но человек, выходящий из семнадцати минут на каждой полторашке марафона, должен иметь весьма определённый склад мышления.

Тем, кто не плавает профессионально, не понять. Зато она очень хорошо это понимает.

Ладно. Пусть финиширует, потом она найдёт способ с ним заговорить. В случайные совпадения дочь своей семьи не верила: сперва Хаяси кое-что интересное в здание протаскивают, а сейчас их протеже вон, в бассейне купается. С абонементом стоимостью в свою полугодовую зарплату, если не есть, не пить и ездить не в метро, а бегать пешком.

И появился он именно в то время, когда она тоже здесь минимум четыре дня из семи.