Кубок чародея

Глава 1 Превращение

Короткая июньская ночь легкокрылой бабочкой опустилась на землю, но не успела стряхнуть пыльцу звезд со своих крыльев, как в небесном саду, где рождался каждый новый день, уже готовился распуститься розовый бутон рассвета. Край неба посветлел, потеряв глубину и сочность. Звезды поблекли и робко отступили. Свет, сначала бледный и несмелый, все настойчивее просачивался на небесный свод. Он наливался голубизной и наполнялся силой, пока наконец ночь не смогла больше удерживать натиска рождавшегося дня. И тогда луч восходящего солнца прорезал ткань неба, и на нее выплеснулось алое зарево восхода. Оно растекалось и наливалось золотом. В тот миг, когда лава солнечных лучей хлынула на землю, в королевском дворце раздался крик младенца. У жены короля, красавицы Златы, родился сын.

Пушки салютовали мощным залпом. Глашатаи трубили в трубы, разнося радостную весть по королевству. Само небесное светило возвестило о рождении младенца. Это был добрый знак. Но так уж повелось с давних пор: что для одного — счастье, для другого — беда.

В роскошных апартаментах герцогского замка давнишняя соперница Златы Агнесса в бешенстве металась из угла в угол, не находя себе места от злости. Она не смирилась с поражением и не забыла обиды. С тех пор как принц женился на дочери бакалейщика, Агнесса серьезно занялась изучением магических книг. Все чаще в ее покоях ночь напролет горела свеча и блуждали странные тени. Все реже заглядывали туда гости. Поговаривали, что дочь герцога знается с темными силами, и за ней прочно закрепилось прозвище Черная герцогиня.

За старинным трюмо в спальне герцогини пряталась дверца. Она вела в потайную комнату, стены которой были обтянуты черным шелком, а потолок исписан магическими рунами. На полках хранились колдовские книги, склянки с ядами, травы и амулеты для заклинаний. Агнесса пробежала глазами по полкам и, выбрав все необходимое, принялась за дело. Смешав щепотку сушеных листьев белены с соком волчьих ягод, герцогиня добавила змеиную чешую и осиный яд, размешала все вороньим пером, подожгла и нараспев произнесла:

— Лейся, зелье колдовское. Встань, Ведунья, предо мною.

По комнате заклубился едкий сизый дым. Постепенно он сгустился, и в нем возникла неясная фигура. Вскоре в ней можно было угадать старушенцию с лукавой вытянутой физиономией, в линялом капоре и рыжеватой суконной юбке. В ее повадках было что-то лисье. Она ловко подоткнула длинный хвост юбки за пояс и, с прищуром посмотрев на герцогиню, сказала:

— Давненько я не бывала в здешних краях. Зачем тебе понадобилась Ведунья из Лисьей Норы?

— Старая карга! Плутовка! Злодейка! — вместо приветствия накинулась на нее Агнесса.

Ведунья обиженно поджала губы и растворилась в воздухе. Но стоило герцогине смолкнуть, как она вновь появилась в другом конце комнаты и невозмутимо сказала:

— Ну, плутовка я. Ну, злодейка. И что с того? Профессия у меня такая. Какая же ведьма без злодейства? Или ты меня из добрых побуждений к себе призвала?

Старуха ехидно подмигнула Агнессе. Возразить было нечего. Герцогиня метнула на колдунью сердитый взгляд, но продолжала уже спокойнее:

— Не ты ли обещала мне изничтожить мерзавку Злату? И что же? Она стала королевой! Не ты ли сулила мне трон? А вместо этого я прозябаю в своем поместье, а у противной выскочки родился наследник престола. Теперь мне не видать власти как своих ушей. Что ты на это скажешь, старая лгунья?

— Я ли не старалась извести твою соперницу! — запричитала ведьма. — Клянусь когтем дракона, я сделала все, что могла.

— Знать ничего не желаю! — оборвала ее Агнесса. — Ты должна убрать мальчишку, похитить, уничтожить!

— Легко сказать. Его матери покровительствуют феи. Наверняка они возьмут под защиту и сынка. Все похищенные дети, которым помогают волшебники, так или иначе спасаются. Так уж повелось, — назидательно подняла палец Ведунья.

— Неужели ничего нельзя сделать! — в бешенстве воскликнула Агнесса, схватила попавшуюся под руку чашу и со злостью швырнула об стену, будто та была виновата.

Фарфор раскололся пополам. Ведунья глянула на черепки, и на лице ее заиграла торжествующая улыбка.

— Кто сказал, что нельзя? — потирая руки, сказала она и хихикнула: — Я ли не умница! Я ли не молодец! Вряд ли кто другой сумеет придумать такую хитрость! Ай да я!

— Не тяни. Выкладывай, что у тебя на уме! — нетерпеливо потребовала герцогиня.

— Помнишь ли какой сегодня месяц? — вместо ответа спросила старуха.

— Июнь. Ну и что?

— Мальчишка родился под знаком близнецов. Мы не станем похищать королевского сынка, а наградим его братцем. Вместо одного принца станет два, — сказала Ведунья.

— Два принца?! Ты шутишь?! — фыркнула герцогиня.

— Ничуть. Коли ты согласна, то колдовством я сотворю двойника мальчишки. Он станет твоим вторым я. Хитростью мы добьемся, чтобы он унаследовал престол, а это значит, что на трон сядешь ты.

Впервые за последнее время по лицу герцогини пробежала тень улыбки.

— Пожалуй, стоит рискнуть. Так чего же ты ждешь? Где твой двойник? Мне не терпится на него взглянуть.

— Ты не поняла, милочка. Чтобы появился двойник, ты должна исчезнуть, — сказала старуха, не мигая уставившись на молодую женщину.

— Что?! Да ты надо мной издеваешься, старая плутовка! — едва не задохнулась от возмущения Агнесса.

— Вовсе нет, — кротко возразила ведьма и пояснила: — Колдовством я могу создать лишь точную копию мальчишки, а чтобы оживить его, нужно вдохнуть в тело душу. Агнесса исчезнет, но ты возродишься вновь в облике мальчишки и начнешь жизнь с младенчества. Ты забудешь, что была герцогиней, но твои чувства останутся прежними. Ты сможешь отомстить и занять трон. Согласна?

Агнесса молчала, не в силах дать ответ на этот нелегкий вопрос. Может быть, лучше не рисковать? У нее есть богатство, молодость, красота. Кто знает, что ждет ее на пути превращения? Она уже хотела отказаться от безумного плана, как вдруг вспомнила, что на троне сидит соперница. Ненависть с новой силой поднялась в ней, и она, повинуясь слепому желанию отомстить, выпалила:

— Да, я согласна.

Раздался мелодичный бой часов на главной башне замка — как предупреждение, что июньская ночь коротка.

— Вот и славно. А теперь надо поторапливаться. Времени нам отпущено лишь до рассвета, — засуетилась Ведунья и, взмахнув руками, продекламировала:

Тотчас стена заколыхалась, как потревоженный омут. По ней пошла рябь, а когда все успокоилось, герцогиня увидела, что трюмо из спальни чудесным образом перекочевало в потайную комнату. Не успела она удивиться, как Ведунья, цепко ухватив ее под локоть, развернула лицом к зеркалу и зашептала:

— А теперь смотри, да повнимательней. У тебя будет лишь одно мгновение, чтобы увидеть, кем ты станешь.

Ведьма, бормоча заклинания, закружила по комнате. Шлейф ее юбки метался из стороны в сторону, точно лисий хвост. Пламя свечей в канделябрах задрожало и погасло, но в комнате не стало темнее, потому что зеркало высветилось изнутри. В нем Агнесса увидела себя, но не в ночной рубашке посреди потайной комнаты, а в бальном платье в центре ярко освещенного зала. До нее донеслись звуки оркестра. Герцогиня прислушалась. Музыка звучала все ближе и отчетливее. Вдруг в ней стали прорываться фальшивые ноты. Чем громче играл оркестр, тем сильнее мелодия сбивалась с ритма, пока не переросла в оглушительную какофонию. Агнесса хотела заткнуть уши, но тело ее окаменело, и она не могла пошевелиться.

Вновь раздался бой курантов. Ведьма быстрее закружила в безумном танце. Агнессу пронзила боль. Бальный наряд красавицы в зеркале стал в одно мгновение черным, как безлунная ночь. Герцогиню охватил панический страх. Она хотела прекратить колдовскую пляску ведьмы, но пути к отступлению не было. Недвижимая и онемевшая, она ждала своей участи.

Музыка стихла так же внезапно, как и началась. Страх отпустил Агнессу, и невидимые оковы упали с нее. Зеркальная гладь подернулась дымкой, и отражение побледнело. Агнесса хотела смахнуть пелену, как вдруг заметила, что рука ее стала полупрозрачной. Герцогиня невольно оторвала взгляд от зеркала и, переведя на себя, увидела, что походит на призрака. Но она не удивилась и не испугалась. Ей не было ни боязно, ни больно. В душе у нее поселилась пустота. Постепенно отражение в зеркале померкло и исчезло. Вновь громко пробили часы. Ведьма оборвала пляску. Последнее, что Агнесса видела в зеркале, был младенец.

В тот же миг раздался плач новорожденного. Зеркало треснуло, и из него вырвался огненный шар. Чернильную темноту ночи пронзила вспышка. Над замком сгустилась зловещая туча. Молнии огненными мечами вспороли небо. Крепкие каменные стены задрожали, как картонные. Стекла задребезжали в окнах.

Проснулась челядь. Замок стенал и кренился, противясь стихии. Люди в страхе бросились прочь. Молния ударила в главную башню. Оглушительный раскат грома потряс стены. Каменный исполин дрогнул, готовый рухнуть, но устоял. Башенные часы жалобно застонали, циферблат треснул, и стрелки замерли. Где-то далеко закричал петух, и все стихло.

Замок стал черным, как уголь. Непроходимый лес стеной окружил его. Герцогиня Агнесса исчезла навсегда, а в королевском дворце в колыбели лежали два младенца, похожие друг на друга как две капли воды.