Кукла

Глава 39

— Мама что случилось почему скорая стоит возле нашего дома? — Взволнованным голос поинтересовался я когда вошел в дом и встретил маму.

— Марат, сынок, наконец-таки ты приехать. — Увидев меня мама тут же бросилась меня обнимать и плакать.

— Мам, что случилось? — Приобнял я ее в ответ.

— Папа, — шмыгает мама носом, пытаясь успокоиться, — отцу стало плохо с сердцем.

— Как он? Я пойду к нему. — Хотел я уже рвануть наверх по лестнице как мама, схватив меня за руку остановила.

— Сынок не нужно, сейчас у него медики они попросили, чтобы пока никто не заходил в комнату.

— А Амина и Карим в курсе?

— Дочке я писать не стала, чтобы лишний раз ее не расстраивать все равно она сейчас ничем помочь не сможет, да и приехать тоже. Поэтому будет лучше если пока она не будет ничего знать. Хорошо Марат?

— Хорошо мам как скажешь. Ну а Кариму ты позвонила?

— Позвонила. — Как-то не по-доброму ответила мне мама. — Не знаю, что именно произошло в кабинете между отцом и Каримом, но после того, как сын уехал отцу стало плохо.

— Не понял Карим был здесь дома?

— Да. Отец его вызвал после того, как пришла к нам в дом Самира вся в слезах и в истерики.

— Ничего не понимаю, а при чём тут Самира.

— При том, что твой брат сегодня позвал ее на встречу и на этой самой встречи он и объявил ей о том, что свадьбы не будет. Да еще и в придачу забрал у неё кольцо, которое ей подарил ваш отец в день их помолвки.

— Всё-таки он решился на это. — Вроде бы я произнёс эти слова совсем тихо, но судя по взгляду мамы она все-таки услышала меня.

— Ты знал, что он планирует отменить свадьбу и никак не отговорил его? — Спрашивает мама, выпучив на меня свои шокированные глаза.

— Я не знал точно, но предполагал, что исход у этих отношений будет именно таким.

— Почему? У твоего брата что кто-то есть? — Серьезным тоном поинтересовалась мама.

— Я….-но договорить я не успел так как увидел медиков, которые спускались вниз по лестнице на первый этаж. Мама тоже услышала их шаги и сразу же обернулась назад.

— Как мой муж скажите с ним все в порядке?

— У вашего супруга с вероятностью девяносто процентов был инсульт, но ему очень помогла та ваша помощь, которую вы оказались ему в первые минуты. К сожалению, у нас не получилось к вам приехать так быстро как того хотелось бы из-за погодных условий, а потом еще по трассе в сторону вашего дома случилась авария и дорога была перекрыта какое-то время и поэтому мы ехали, к сожалению, к вам долго. Но слава Богу худшее уже позади не волнуйтесь. Но мы все равно для полного обследования направляем вашего супруга в стационар. Сейчас зайдут санитары и на носилках спустят вашего супруга к скорой помощи.

— О, господи, — вскрикнула мама, выслушав медицинского работника и начала вновь плакать. Я чтобы хоть не много ее успокоить, подошёл к ней и приобнял ее за плечи. — А нам можно поехать с ним?

— Конечно. Я бы даже сказал, что нужно. При поступлении в отделения нужно будет подписать пару документов, а вашему мужу учитывая его состоянии будет проблематично что-либо подписывать.

— Хорошо мы вас поняли. — Обратился я к медикам.

Спустя какое-то время папу санитары спустили вниз и погрузили в скорую помощь. И мы с мамой сев в машину направились следом за ней.

— А сейчас Карим где? — Спрашиваю я маму.

— Я не знаю сынок. Как только отцу стало плохо я вызвала скорую, оказала отцу первую помощь насколько это было возможным, а после я позвонила Кариму. Я подумала, что если он еще уехал не далеко, то мог бы вернуться и отвезти отца в больницу.

— А он что? — Спрашиваю я, не отрываясь от дороги.

— А он почему-то начал ругаться, выражаясь матерными словами, кричать, а после я так и не поняла, что произошло, но связь оборвалась и вот с тех пор я и не могу до него дозвониться. Всё время слышу одно и тоже, что аппарат выключен или находиться вне зоны действия.

— Странно это. Обычно Карим никогда телефон не отключал. А Самира кстати где? В доме я ее не увидел.

— Я дала ей успокоительное и она спустя какое-то время уснула в детской комнате Карима. Сынок что происходит с твоим братом? Раньше он не позволял себе перечить и хамить отцу. Что изменилось?

— Ни что, а кто мам. Сам Карим изменился. И знаешь мне нравятся его эти изменения давно пора было вам с отцом дать отпор. Очень сильно, да и напористо вы хотели женить его на Самире. Только счастливей он от этого не стал бы, поверь мне мама.

— Марат, как ты можешь такое говорить. — Отвечает мне мама, повысив голос. — Ты ведь знаешь, что мы с отцом хотим только лучшего для своих детей. Самира хорошая девушка, из порядочной семьи и…

— И Карим ее не любит. Ты забыла добавить самое главное.

— Сынок… — посмотрела на меня мама не одобрительно.

— Что мам? Ну что? Хочешь сказать, что я не прав? Хочешь сказать мне что счастливый брак может просуществовать и без любви? Знаешь мам перед тем, как ты ответишь мне на мои вопросы хочу сказать тебе одно. Мне жаль тебя мама искренни жаль. Ты столько лет прожила с отцом, но так и не познала, к сожалению, каково это когда тебя по-настоящему любят.

Но, как ни странно, мама на это ничего отвечать мне не стала, а лишь отвернулась к окну и тихо смахивала слёзы что катились по её щекам.

— Вот чёрт, дорогу еще не открыли. — Остановился я и решил выйти из машины для того, чтобы подойти к полицейскому и поинтересоваться у него как долго нам тут стоять и сможем ли мы проехать вслед за скорой помощью, которую, к счастью, беспрепятственно пропустили. — Здравствуйте, — обращаюсь я к полицейскому, — подскажите как скоро дорогу откроют?

— Добрый день. Как только служба спасение закончит все работы, дорога будет открыта.

— Дело в том, что в той скорой помощи что только что проехала находится мой отец. Можем мы проехать вслед за ней?

— Я думаю это пока невозможно. Пройдите пожалуйста в свой автомобиль и ожидайте там.

— Нет, вы не понимаете нам очень… — но моя мысль тут же прервалась, как только я увидел машину, которую краном поднимали с кювета. — Карим? — Закричал я и тут же сорвался с места и побежал в сторону автомобиля.

— Молодой человек стойте. Вам туда нельзя. — Кричал мне вслед полицейский, бежав следом за мной.

Но мне было плевать сейчас на все эти нельзя, на все эти запреты. Единственно что сейчас было для меня важным так это убедится в том, что я ошибся и эта машина не Карима.

— Молодой человек стойте. — Схватили меня в двух сторон полицейские, появившись из неоткуда и словили меня буквально на бегу.

— Пустите, — вырываюсь я, — это машина моего брата. — Карим, — кричу во все горло.

— Успокойтесь. — Обращается ко мне один из полицейских и вдвоём они меня начинают тащит назад от того самого кювета подальше.

— Да отпустите вы меня наконец. — Брыкался я все еще в их руках.

Но они меня держали крепко с двух сторон до тех пор, пока мы не подошли к патрульной машине, и меня не усадили в неё. И тут я вижу, как к машине подбежала мама и у полицейского, который стоял на улице, начала нервно интересоваться что случилось и почему я сижу в полицейской машине. Благо полицейский толком ничего говорить маме не стал, а лишь сказал, чтобы она успокоилась и что это обычная формальность. А я тем временем перевел все своё внимание на тех полицейских, которые сидели со мной в машине.

— Значит вы утверждаете, что это машина принадлежала вашему брату?

— Государственный номер мне не было видно, но внешне машина очень-очень похожа на машину брата. Вот я и подумал, что это он там… — Продолжить дальше мне не позволила проклятая дрожь в голосе.

— В машине были найдены документы и телефон. Взгляните? — И тут же протягивает мне портмоне и телефон Карима. Сука, выругался я про себя хотя сейчас мне хотелось выйти из машины и как проклятый волк выть на луну от боли. Взглянув по ближе на портмоне и телефон я обратил внимание что на них отчетливо были видны пятна крови. Открывая портмоне у меня, была маленькая надежда что это просто совпадения и что внутри портмоне документы буду принадлежать вовсе не ему. Но сука, эта жизнь, а не сказка и чудеса здесь случаются крайне редко. И поэтому документы что были в портмоне принадлежали моему брату.

— Где он? — Спросил я, сдерживая слёзы и крепко сжимая портмоне и телефон в руке.

— Мы так понимаем, что эти вещи принадлежат вашему брату? Алиев Карим Муратович? Все верно.

— Да, верно. Где он?

— Сотрудникам службы спасения удалось извлечь его из машины, и скорая отвезла его ближайшую больницу.

— Он жив? — Спросил я почти шепотом.

— Да. Но его состояние…

— В какую именно больницу его повезли? — Перебил я полицейского, не желая ничего больше слышать.

— Послушайте сейчас важно и другое ваш брат оказался виновником дорожно-транспортного происшествие. Ему еще повезло что сам остался живой и что другой водитель отделался лишь сотрясением мозга и переломом руки. Так как вовремя заметил машину, выехавшую на встречную полосу. Но предотвратить столкновение, к сожалению, все равно не удалось. Удар пришелся в правую сторону и так как шёл сильный дождь образуя на асфальте тонкую, но очень скользкую пленку то в такие моменты тормозной путь увеличивается в 5–10 раз. От полученного удара машину вашего брата развернула и откинула прямиком в кювет, где машину пару раз еще и перевернуло. Благо что не произошло никакого возгорания.

— Могу я поговорить с пострадавшим водителем?

— Можете, если, конечно, он захочет с вами говорить. Но имейте в виду даже если между вами и пострадавшей стороной будет оформлена досудебное урегулирование о том, что он не имеет к вам никаких претензий то суд по данному дорожно-транспортному происшествию все равно состоится и вашего брата скорее всего лишат прав.

— Ясно я понял вас. Вы так и не ответили на мой вопрос. В какую именно больницу повезли моего брата?

— В ту же что и скорая которая проезжала совсем недавно.

— Спасибо. Я могу идти?

— Можете, но личные вещи вашего брата пока останутся у нас. Позже мы передадим их в больницу. И да вы можете проехать. Я сообщу сейчас на главный пост, чтобы вас пропустили.

— Спасибо. — Ответил я, отдавая личные вещи Карима обратно полицейскому.

Вышел из машины взял маму за руку и ее повел в сторону своей машины.

— Сынок что случилось? Почему они так долго тебя держали?

Слушая мамины вопросы, я все это время держась крепко за руль набирался смелости для того, чтобы рассказать ей про Карима.

— Сынок, ты почему молчишь? — Вновь обратилась ко мне мама, положа свою руку мне на плечо видимо для того, чтобы точно привлечь моё внимание к себе.

— Мама, — повернулся я к ней пытаясь всё ещё сдерживать свои слезы. — Дорога перекрыта не просто так, здесь произошла авария…

— Я знаю сынок. Но причём здесь это? И то, что тебя держали в полицейской машине?

— Мама, — хриплым голосом начал я, — это Карим попал в аварию.

— ЧТО… — Закричал мама, схватившись за лицо и начала просто рыдать. — Где он? Я хочу его видеть? — Попыталась мама открыть дверь и выйти из машины. Но я заблаговременно заблокировал двери, предполагая именно такую ее реакцию на новость об аварии.

— Мама успокойся пожалуйста. — Схватил я ее за запястье руки, которой она все пыталась открыть дверь крича при этом, чтобы я снял блокировку. — Мама послушай его здесь нет, скорая его увезла в ту же больницу что и отца. Полицейские сказали, что пропустят нашу машину и нам сейчас необходимо успокоится насколько это возможно и доехать как можно скорее до больницы чтобы узнать, как он.

И мама слова Богу меня услышала так как перестала пытаться открыть дверцу машины, а просто откинулась на спинку кресло закрыла лицо руками и начала уже тихо плакать. А я тем временем завел машину и прямиком поехал в больницу пытаясь при этом соблюдать эти долбаные правила дорожного движения. Приехав больницу, мы с мамой сразу же направились к стойке регистрации в надежде как можно скорее узнать в какое именно отделение был доставлен Карим и отец.

— Здравствуйте, — обратился я к медицинской сестре, сидящей за стойкой, — к вам в больницу должны были доставить Алиева Мурата Саидовича и Алиева Карима Муратовича. Подскажите в какие отделения их определили?

— Одну минуточку. — Эти их больничные минуточки длятся отнюдь не минуточку, а пока ждешь ответа чувство будто проходит целая вечность.

— Так, — начала говорить медицинская сестра, смотря в компьютер. — Алиев Мурата Саидович госпитализирован в отделения неврологии, а Алиева Карима Муратовича госпитализировали в отделение нейрохирургии, но сейчас он находится в реанимации и вам туда нельзя. — Кричала нам уже вслед медицинская сестра.

Прибежав в отделение нейрохирургии, как и ожидалось никто нас в реанимацию не впустил. Медицинский персонал, который меня всячески удерживал все это время и не позволял мне прорваться в реанимацию пытался меня заверить что врачи делают все возможное чтобы спасти жизнь моему брату и что как только операция закончится доктор выйдет к нам и все подробно расскажет. По началу я их и слушать не хотел, мне хотелось лишь одного это поскорее увидеть Карима и убедиться, что с ним все относительно в хорошо. Я был словно в каком-то помутнении что, напрочь позабыв о матери, которая к тому времени присела на скамейку и опустив голову к коленям продолжала плакать. И когда я увидел это меня словно окатило ледяной водой, я перестал рваться в реанимацию и подошёл к маме сел рядом с ней обнял её и наконец-то дал волю своим эмоциями что сдерживал все это время. Сколько мы так с мамой просидели я не знаю, мне кажется, время сейчас для нас остановилось. Может прошли минуты, часы, дни и годы в ожидании того, что вот сейчас выйдет доктор, закончив операцию и скажет нам что его больше нет и это ожидание и эта неизвестность убивало сильнее всего. Мама все это время продолжала плакать на моей груди ровно до того момента пока не уснула. А я всё это время только и делал что сидел и смотрел в сторону реанимации наблюдая за тем, как оттуда и туда все время входил и выходил медицинский персонал. И вот наконец-таки к нам вышел доктор по дороге снимая медицинскую шапочку вытирая ею тут же пот со своего лба.

— Добрый вечер. Вы родные Алиева Карима?

Мама, услышав голос доктора тут же вздрогнула проснулась и соскочила со скамейки. Ну и я последовал ее же примеру и встал.

— Да. Я его родной брат, а это мама. Скажите как он?

— Сейчас уже более-менее стабилен. Мы сделали все возможное чтобы спасти его, учитывая в каком состоянии он к нам был доставлен.

— Что вы имеете виду? Доктор извините конечно, но можно как-то больше конкретики в ваших словах и без этих медицинских терминов, которые мы все равно не поймём. — Обратился я к доктору пытаясь при этом сохранить спокойствие. А мама все это время стояла молча и только крепко держала меня под руку.

— Если сказать по-простому, то у вашего сына и брата были повреждены внутренние органы из-за этого было внутренние кровотечение, которое мы успешно остановили, проведя операцию. Сломано пару ребер так как в момент удара он был не пристегнут и до того момента как сработала подушка безопасности видимо ударился грудью об руль. Сломана левая рука и нога. Позвоночник слава Богу каким-то чудесным образом не пострадал. Но…

— Значит есть все-таки какое-то, НО да доктор? Значит не все так радужно как вы нам пытаетесь здесь преподнести? — Почему-то сейчас я начал злится на доктора.

— К сожалению да, не все так радостно как хотелось бы. Ваш брат получил тяжелую черепно-мозговую травму головы.

— О боже. — Вскрикнула мама и чуть ли не упала так как ее ноги отказывались ее слушаться. Взяв маму под руки, я усадил её снова на скамейку и затем вновь повернулся к доктору.

— Каковы последствия этой черепно-мозговой травмы?

— К сожалению ваш брат находится в коме и как скоро он из неё выйдет я пока не могу вам сказать. Простите, но пока на этом всё. Мы будем наблюдать за его состоянием и если все будет относительно в норме, то возможно мы переведем его в одиночную палату чтобы вы смогли его навещать. Я думаю, в такие моменты, когда человек находиться в коме наличия рядом родных людей идёт только на пользу. Ведь несмотря на то, что он находится в коме он может все слышать и ощущать ваше присутствие. И это может помочь ему в борьбе за свою жизнь.

Я ожидал услышать, что угодно, но только не это. Твою мать, как же мы справимся со всем этим. Думаю я, схватившись за голову и присев на корточки облокотившись о стену. Карим братишка ты только не умирай. Борись, борись за эту жизнь ради нас, ради людей, которые тебя любят и ждут.

*******

— Александра вставай.

Я все ждал, когда она выйдет из этого двора. Но время шло, а она все не появлялась и тогда я решил пойти на её поиске. И когда я увидел её как она лежит на мокром асфальте в грязной луже под дождем свернувшись калачиком я тут же подбежал к ней и принялся поднимать ее.

— Отпусти, — закричала я когда почувствовала, как чьи-то руки прикоснулись ко мне.

— Александра это я Ваня. Давай я тебе помогу подняться.

— Отпусти, не трогай меня. — Продолжала кричать я на всю улицу при этом ещё размахивая руками отталкивая его от себя.

— Александра не говори ерунды. Смотри ты и так все уже промокла до нитки. Вся грязная, да еще и лежишь прямо на мокром и холодном асфальте. Ты что хочешь подхватить воспаление легких?

— Да. Я желаю прямо тут сдохнуть на этом грязном асфальте. Мне все равно как ты этого не понимаешь. — Кричу и плачу одновременно.

— Не понимаю и понимать не хочу. Ты можешь сколько угодно сопротивляться, но здесь одну и в таком состоянии я тебя не оставлю родная.

— Я сказала нет. — Вцепилась я в его руки и резко раскрыла свои глаза и посмотрела на него взглядом полным ненависти и неприязни к самой себе.

— А я сказал да. — И резко подхватив ее на руки несу в сторону своей машины.

Конечно, на протяжении всего пути она пыталась сопротивляться, пыталась слезть с моих рук даже попыталась укусить меня однажды. Но все попытки ее увенчались провалом. Мне удалось не с первой, конечно, попытки, но с третьей точно усадить её на задние сидение машины и быстро заблокировать двери пока она вновь не вырвалась наружу. Блядь, выругался я, видя в каком она состоянии из-за него. Сука, была бы сейчас возможность я бы с огромным удовольствием поехал бы к нему и набил бы ему морду как следует за каждую её слезинку. Но сейчас мне нужно успокоиться, сейчас я нужен ей, и я должен сделать всё возможное чтобы вернуть ее к прежней жизни. Обошёл машину разблокировал двери и быстро сел в машину заблокировал обратно двери. Хотя к тому времени Саша уже более-менее успокоилась, как мне казалось, и больше не пыталась вырваться. Но я ошибался это ее затишье было перед самой главной бурей. По дороге домой пока я её вез она всячески пыталась мне помешать вести машину и все время требовала одно и тоже чтобы я ее отпустил, и чтобы я дал ей возможность сдохнуть в какой-нибудь канаве. Мне было больно слышать эти слова от неё. Я никак не мог и подумать, что из-за него ей будет хотеться попрощаться с жизнью. Не уже ли между ними была настолько сильная связь и любовь что теперь ей не за чем жить? Не уже ли он стоит такой жертвы с её стороны? Ведь он её предал, бросил, обманул, использовал. Слава Богу дождь на улице закончился и дороги стали немного пустыми, и мы смогли до ехать до ее дома без особых препятствий. Но тут меня ждали новые трудности. Теперь Александра отказывалась выходить с машины и идти домой. Пришлось вытаскивать её оттуда силой, и для этого конечно же мне пришлось применить по отношению к ней физическую силу. Нет я ее не ударил, но мне пришлось сильно схватить ее за запястье руки и потянуть на себя для того, чтобы вновь поднять её на руки. Только так я смог затащить ее домой.

— Ваня, что случилось? Почему моя дочь в таком виде? — Спрашивает Татьяна Олеговна, увидев свою дочь у меня на руках, когда мы вошли в квартиру.

— Татьяна Олеговна у вас успокоительное?

— Успокоительное? — Испуганным голосом переспросила она, идя за мною следом.

— Да, успокоительное.

— Но за чем?

Но ответить на этот вопрос я не успел так как поставив на ноги Александру она продолжила демонстрировать нам свой гневный спектакль вымещая на нас всю свою злость.

— Какого хрена ты привел меня сюда? Я тебя просила? — Обращаюсь я к Вани, толкая его в никуда. — Выпустите меня, я не хочу находиться здесь. — И попыталась выйти из своей комнаты, но, как и ожидалось мама и Ваня, вцепившись в меня мёртвой хваткой не дали мне этого сделать.

— Александра доченька что с тобой? Что случилось?

Вижу, как мама, задавая мне эти вопросы начинает плакать. А меня ее слёзы еще больше начинают злить и в этот момент эмоции берут надо мне верх, и я окончательно перестаю себя контролировать.

— Что происходит? — Выпучила я на неё свои злые глаза. — Что случилось? Случилось мамочка случилось. Случилось самое страшное то, чего ты большего всего боялась. Твоя дочь, — вырываю свои руки из их оков и тыкаю в себя пальцем в грудь, — оказалась полным ничтожеством, дрянью, дочерью у которой напрочь отсутствуют мозги и умение разбираться в людях видя их истинное лицо. Теперь тебе понятно, что случилось?

— Господи, — закрыла мама своё лицо ладонями и начала судорожно плакать.

— Хватить реветь Господь тут уже не поможет. Мне уже никто не поможет. — Взмахиваю я руками вверх.

А вот что происходило дальше я помню смутно. Помню только то, что начала громить всю свою комнату. Я скинула все что лежало на столе в самом столе, весь свой шкаф с одеждой перевернула в поисках его ветровки, которую я отчаянно пытала порвать, а затем и порезать. Но осуществить все задуманное конечно же мне помешала мама с Ваней забирая у меня с рук все остро-колющиеся предметы. А потом очередь дошла и до моего комода, на котором стояли мои куклы, мои сокровище мои друзья как я их в детстве называла. Подойдя к комоду, я начала просто выбрасывать куклы в разные стороны, пытаясь их сломать, разбить уничтожить крича при этом…

— Проклятие куклы, вы все видели свои глазами всё что происходило здесь в этой квартире, в этой самой комнате на этой проклятой кровати и вы молчали?! Да какие же вы тогда друзья после этого?!

Знаю, мои слова многим сейчас покажутся полным бредом, ведь это просто куклы. Как они могли мне сказать, что-либо? Но в тот момент я была в таком отчаяние, что мыслить логически, здраво я просто не могла. В тот момент мне хотелось выместить эту боль и этот гнев на кого угодно даже на эту не в чем невиноватую куклу. Мне главное было сейчас избавиться от всего этого, что горела и бушевало внутри меня. Я слышала, как мама потом спрашивала у Вани: о чём я говорю? Что именно здесь происходила? Но Ваня видимо просто пожимал плечами, так как сам не знал ответ на этот вопрос. Конечно же мой психоз и погром на этом не прекратился. Помню, как Ваня схватил меня за обе руки, скрутил их за моей спиной, а мама пыталась в это время напоить меня успокоительным каким-то средством. Но их попытки успокоить меня не увенчались успехом. Последней каплей терпение мамы и Вани стал тот момент, когда я содрала постельное белье со своей кровати, на котором мы спали с ним в ту нашу с ним последнюю ночь в моей комнате и попыталась его поджечь прямо в квартире. Мама, конечно, не дала мне этого сделать, и я услышала, как она крикнула Вани чтобы он срочно вызывал скорую помощь. И пока мама с Ваней ожидали приезд скорой помощи они закрыли меня в комнате предварительно забрав оттуда все те предмета чем я могла себе же и навредить. Но они не учли самого главного, вещь, которая причиняла мне больше всего боли все еще весела на моей груди. Присев на пол облокотившись спиной о кровать все в той же холодной и мокрой одежде я взяла в руки половинку его сердце я сорвала его себя. Зажав крепко его сердце в своем кулаке говорю сама себе: однажды ты попросил меня пообещать тебе чтобы я несмотря ни на что сберегла твоё сердце и что никогда не сниму этот кулон со своей груди, и я пообещала. Но как я могу оберегать то, что не принадлежит мне, а принадлежит другой женщине. Оказывается, все это время ты и не был моим, это все была иллюзию, галлюцинация. Тебя больше нет. Меня больше нет. Нас больше нет Карим. И выбросив куда-то в сторону кулон я прижала к своей груди колени и начала с новой силой плакать, освобождая свою душу от этой адской боли. Просидела я на полу ровно до того момента пока не приехала скорая помощь и в мою комнату не зашли двое мужчин одеты в медицинскую форму. Они тут же попытались поднять меня с пола, но я вновь начала брыкаться, вырваться и кричать при этом каким-то не своим диким голосом неразборчивые слова. А после, когда мне на какое-то миг удалось вырваться из рук этих двух врачей я вновь начала метаться по комнате в попытке вырваться из этого дома и убежать далеко-далеко. Но мой побег не увенчался в очередной раз успехом. Эти двоя мужчин медиков скрутили меня уложили на кровать и что-то вкололи мне в руку. После моё тело тут же обмякло и последние что я видела перед тем, как отключилась это то, как мама стояла у порога комнаты держась за косяк плакала и тяжело вздыхала, смотря на меня, смотря на свою не путевую дочь.

— Татьяна Олеговна так будет лучше. — Попытался я успокоить ее видя, как ей больно было наблюдать за всем происходящим.

— Если хотите мы можем забрать ее в больницу? — Обратился к нам один из медиков.

Но Татьяна Олеговна будто его и не слышала, а все продолжала стоять и со слезами на глазах смотреть на свою дочь.

— Татьяна Олеговна, — взял я ее за руку, давайте пройдем на кухню я вам дам воды, и вы не много успокоитесь.

И Татьяна Олеговна молча, не сказав и слова развернулась и пошла в сторону кухни за ней последовал я и один из медиков.

— Выпейте вот это успокоительное. — Протягивает доктор таблетки Татьяне Олеговне.

— Спасибо, — ответила Татьяна Олеговна и тут же выпила пару таблеток.

— Если хотите мы могли бы забрать вашу дочь в больницу и там наблюдать ее состояние? — Повторил свой вопрос доктор, видя, что Татьяна Олеговна немного пришла в себя.

— Нет не нужно, я сама присмотрю за своим ребёнком.

— Уверены? У вашей дочери сильнейший нервный срыв произошёл на фоне явно какого-то стресса. И без препаратов первое время ей не справиться. Тот препарат, который мы ей сейчас вкололи лишь на время, ее успокоил. Как только пройдёт его действия она снова может сорваться, а в больнице…

— Спасибо, но нет, — перебила доктора Татьяна Олеговна. — Пропишите нужные препараты и в случае очередного срыва я сама ей сделаю укол.

— Хорошо. Я выпишу вам один препарат и советую колоть ей его каждый день один раз в день на протяжении десяти дней. Если по истечению этого срока улучшений в ее поведении не будет наблюдаться, то советую вам обратиться уже к психиатру.

— Спасибо за совет, но моя дочь не псих. Я помогу ей. И спасибо за помощь.

— Всего доброго. — Говорит доктор, протягивая маме Александры рецепт.

А после я проводил докторов скорой помощи после еще раз зашёл в комнату к Александре и убедившись, что она спит вновь вернулся на кухню к Татьяне Олеговне.

— А теперь сядь и расскажи мне что случилось? Только Ваня давай без вот этих фраз что все хорошо, просто проблемы с учебой.

— Татьяна Олеговна я сам всего не знаю, а то, что знаю…

— Ваня не зли меня, рассказывай.

— А если Александра не хочет, чтобы вы знали? Или она сама вам потом расскажет когда придет в себя?

— Знаешь в данной ситуации у неё нет права голоса, и теперь я решаю, что мне стоит знать, а что нет. Рассказывай.

В приказном тоне произнесла последнее слова Татьяна Олеговна. И я рассказал, все что знал. Конечно, когда я рассказывал все то, что знал я немного добавил и от себя. Ну например я сказал Татьяне Олеговне для ее же успокоения что Александра попала в эту ситуацию из-за своей чрезмерной наивности и доверчивости. Но слава Богу что теперь этого человека в ее жизни нет, и уже больше никогда не будет. Имя конечно я называть не стал, это думаю должна будет рассказать сама Александра. Хотя Татьяна Олеговна и требовала назвать имя этого подонка, но я смог убедить ее что лучше ей его имя услышать от неё, если она захочет когда-нибудь о нём говорить. И в конце я заверил Татьяну Олеговну что не оставлю Александру, что всегда буду с ней рядом и помогу ей прийти в себя и начать жизнь с чистого листа. И тогда же на той самой кухне было принято еще одно не мало важное решение. Первое что мы сделали с Татьяной Олеговной так это разбили телефон Александры и сломали ее сим-карту. К тому времени, когда она придёт в себя, я куплю ей все новое. И еще я смог убедить Татьяну Олеговну что мне просто необходимо переехать к ним и побыть пока рядом с Александрой, особенно в те дни, когда Татьяна Олеговна будет на работе. И Татьяна Олеговна уступила и разрешила мне переехать к ним.

****

Спустя недели. 10 сентября…

Все последующие дни я помню смутно. Я вроде просыпалась, а вроде и нет. Помню, как мама с Ваней вдвоём тащили меня в ванную комнату, водили меня в туалет заставляли есть еду, а после я вновь проваливалась в какую-то темноту, где мне наконец-таки было хорошо и спокойно. И так было до тех пор, пока однажды в эту самую темноту не пришёл он…

— Вредина ты опять вредничаешь?

— Кто здесь? — Мотала я головой в разные стороны в надежде увидеть хоть что-нибудь.

— Я думал ты мой голос узнаешь из тысячи. — Смеясь говорит тот, кто обращается ко мне из темноты.

— Карим??? — Закричала я в пустоту.

— Да родная это я. Ты не представляешь как я счастлив, что у меня наконец-таки получилось достучаться до твоего разума.

— Проваливай, я не хочу тебя слышать. — Упала я на колени закрыла уши руками и начала вновь плакать.

— Вредина пожалуйста услышь меня. Мне очень нужно чтобы ты меня услышала.

— А мне нужно было чтобы ты всегда был рядом. Но ты обманул меня, ты предал меня. Тебя больше нет, нет, нет, — твердила я сама себе при этом ладонями била себя по голове. Это всё галлюцинации, я просто сошла с ума тебя здесь нет, меня здесь нет, это просто плохой и ужасный сон.

— Александра я здесь услышь меня, прошу тебя. Я не бросал тебя, поверь мне. Да я совершил множество ошибок, но я не бросал тебя. Да я виноват в том, что сейчас с тобой происходит, и я очень бы хотел сейчас быть с тобой рядом, но пока это невозможно.

— Почему невозможно? Почему все всегда у тебя невозможно? — Перестала кричать я и просто начала плакать с новой силой прижимая голову к коленям.

— Я не могу тебе сказать, но поверь больше всего на свете я желаю вновь тебя обнять и поцеловать. И когда придет время ты поймёшь, что я не врал тебе. Но сейчас главное не это.

— Если то, что тебя нет со мною рядом для тебя не главное, тогда что главное для тебя? Зачем ты пришёл ко мне в голову, если для тебя Я не главное?

— Я пришёл попросить тебя сдержать своё обещание.

— Не мучай меня пожалуйста Карим, уйди, уйди пожалуйста. — Начала я вновь бить свою голову ладонями в надежде прогнать его из моих мыслей.

— Помнишь, когда я тебе подарил кулон с моим сердцем я попросил тебя сберечь моё сердце несмотря ни на что.

— Ты тоже много чего обещал, но как оказалось все твои обещания это был пустой звук, твои слова были словно пеплом, который разлетелся по ветру.

— Александра отключил чувства и включи разум и тогда ты поймёшь, как сильно ты ошибаешься. Надень пожалуйста снова мой кулон, помоги мне. Ты даже не представляешь как сильно мне нужна твоя вера в меня, твоя любовь. Вредина, помоги мне сберечь моё сердце, помоги мне в этой борьбе за…ты нужна мне вредина так же сильно, как и я нужен тебе. И последнее, пожалуйста родная соберись. Ты должна прекратить все это, и прийти в себя. Скоро, очень скоро тебя ожидает сюрприз и когда ты о нём узнаешь ты должна принять его, будучи здоровой. И пожалуйста сделай так, чтобы больше тебе не кололи этот препарат.

— Какой еще сюрприз? О чём ты говоришь? — Вскочила я на ноги и попыталась вновь в этом кромешной темноте разглядеть ну хоть какой-то силуэт.

— Ну какой же это будет сюрприз если я тебе о нём сейчас расскажу. — Смеётся гад.

— Хватит издеваться надо мной. Слышишь меня?

— Слышу, а ты услышь меня. Надень кулон и проснись Александра, прошу тебя проснись…

— Да пошёл ты Алиев.

Но ответа на мою реплику не последовало и тогда я почему-то запаниковала и начала кричать, просто срывая голос…

— Карим, Карим, Карим ты где? — Но его нигде не было, он ушёл, испарился. И я вновь осталась одна в этой темноте.