Кукловод

Глава 3

Я хотел сорвать с себя маску, стянуть перчатки и взять ее как следует, но, черт возьми, не мог. Она никогда не должна узнать кто я.

В тот момент когда она врезалась в меня, когда я понял, кем была эта сексуальная маленькая куколка, меня переклинило. Ее отец тоже был здесь, выслеживая в лабиринте свою добычу. Мы оба были в масках, с зелеными лентами и готовые к охоте. Он не стал меня искать. Мы играли в эту игру слишком много раз.

И прямо сейчас я трахал его дочь.

Зельда извивалась, стоило мне протолкнуть палец в перчатке поглубже, загибая его. Я прижал другую руку к ее тазу, ввел в нее второй палец и стал трахать ее ими. Не так уж много потребовалось, чтобы довести ее до такого состояния. Оно и к лучшему, что это был я, а не какой-нибудь развратный увалень, желающий испортить ее идеальную кожу, ее идеальное тело.

Ее тело начало формироваться еще много лет назад, но в последние пол года я не мог оторвать от нее взгляда. Оправдываясь перед собой я говорил, что просто переживаю за нее, она росла у меня на глазах, я все еще помню, как держал ее на руках когда она была еще младенцем. Она появилась только потому, что мой друг напортачил, случайно оплодотворив ее мать. Но это было не так важно. Она моя. Никто никогда не узнает об этом, и это самое страшное.

— О, твою ж мать, — простонала она, и я едва сдержался, чтобы не сделать ей замечание, как это сделал бы её отец. Она уже не ребенок, она недавно окончила колледж, но желание наказать её не пропадало — я и не хотел, чтобы оно исчезло.

Соблазн попробовать ее на вкус был слишком велик, ласкать ее клитор, попробовать ее на своих пальцах… Я хотел, чтобы ее сладкие соки пропитали мою бороду… но она никогда не узнала бы, что это я. Она не сможет догадаться, даже если слышала мой голос.

— Возьми, — потребовал я, просовывая третий палец. Она вскрикнула от растяжения, и я улыбнулся под маской. Маленькая куколка не знала, что я застал ее за мастурбацией прошлой ночью.

Я пошел пописать после посиделок с ее отцом, выпив слишком много пива, и когда проходил мимо ее комнаты, услышал слабое хныканье.

Достаточно было подтолкнуть дверь, чтобы она приоткрылась, и заглянуть в комнату, чтобы увидеть ее, в наушниках, со сморщенным от удовольствия лицом. Где-то в стороне валялся ноутбук, на котором шло видео, в котором была видна чья-то рука, засунутая в женскую киску. Растянутая, испорченная, доведенная до предела. Грязная девчонка.

Я улыбнулся под маской, когда она перестала притворяться, что сопротивляется, и я довел ее до оргазма всего несколькими пальцами. Ее так легко сломить. Я зубами сорвал одну из своих перчаток. Я должен был, черт возьми, прикоснуться к ней. Если я делал это, значит должен был коснуться ее самого сокровенного местечка, каким-то образом прикоснуться к ней языком, пускай даже это будет один раз. Массируя ее клитор, я заметил украшение, отчего мой член стал еще тверже. У нее был проколот клитор. Я откинулся назад, чтобы посмотреть, и два серебряных шарика подмигнули мне в ответ, спрятавшись между её половыми губками.

— Ах, моя маленькая грязная куколка не так невинна, как кажется на первый взгляд…

Пробормотал я, играя с двумя шариками, один из которых был с фиолетовым драгоценным камнем, блестящим от ее влаги.

Член упирался в молнию джинсов, умоляя выпустить его наружу.

— Достань свои сиськи, — потребовал я, желая их увидеть, но слишком занятый, чтобы самому вытащить их из-под тонкого костюма. Когда она этого не сделала, проигнорировала меня и продолжила гоняться за удовольствием, я прекратил всё, что делал.

Я резко вытащил пальцы и замер между её бедрами, молча смотря на неё. Её ноги свисали с края кровати, куда я подтянул её ранее. Растрёпанные волосы, кажется, были окрашены в фиолетовый, не парик, несмотря на объём. Помада размазалась по щеке, но чёрные линии на лице оставались чёткими. Моя игрушка на этот вечер. Дешёвый костюм марионетки натянулся на её теле, а верёвки, обвитые вокруг ее рук разметались по кровати.

— Если ты не собираешься слушаться, получишь наказание, — сказал я, выдерживая паузу и наслаждаясь тем, как её глаза расширились. Она собралась было возразить, но я её перебил.

— На колени. Или мне придётся заставить тебя? — пророкотал я. Она тут же отреагировала, едва заметно вздрогнув, соскользнула с кровати и опустилась на колени. И как бы она не пыталась скрыть раздражение, его было невозможно не заметить.

Я задрал её юбку так высоко, что, опускаясь, она ничего не прикрывала. Маска на мне была с ночным видением — идея её отца — так что, хоть вид был не идеальным, я видел куда больше, чем она. Её округлые ягодицы просто просились чтобы их хорошенько отшлепали, а изогнутая линия спины лишь подчёркивала эту соблазнительную картину.

Это Лето было настоящей пыткой. Песок прилипал к влажной коже, пока она нежилась под солнцем на пляже. Блядь, но теперь… Она стояла передо мной на коленях.

— Расстегни мой ремень, — приказал я, легко приподняв её подбородок рукой. Она попыталась прижаться к моей ладони, но я отстранился, заставив её разочарованно вздохнуть. Её страх сменился отчаянием.

Пока она была занята молнией, неумело возясь с пуговицей, я быстро спрятал кольцо в карман, чтобы она его не увидела. Её пальцы дрожали, но она продолжала расстёгивать, несмотря на то, что я приказал расстегнуть лишь ремень, она решила на этом не останавливаться, добираясь до боксеров.

Я мягко обхватил её лицо, приподнимая его, чтобы рассмотреть выражение. Она была моей, чтобы извращать и использовать. Её губы приоткрылись, а глаза закрылись, когда она прошептала.

— Да, хозяин, — Я чуть не кончил в штаны. Нежная, покладистая… Само совершенство. И я был её гребаным хозяином. Она с легкостью вжилась в роль, в которой я хотел ее видеть, с помощью нескольких грубых слов и приказов. Это, блядь, судьба. За сорок два года, что я прожил на этой планете, я не был ни в чем так уверен, как в правильности происходящего.

Длинные пальчики высвободили мой член. Изучая его, она сделала несколько медленных, неуверенных движений рукой. На кончике члена красовался пирсинг, толстая серебряная сережка привлекла ее внимание. Глаза куколки расширились, от осознаний нашей схожести.

Когда мне было девятнадцать, я сделал это на спор из глупости. У ее отца был такой же, о чем, я надеялся, она никогда не узнает. Совсем скоро она почувствует его внутри, почувствует, как он разрывает ее нежные стеночки.

Я не мог оторвать взгляда, когда она приблизилась, поднесла мой член ко рту и лизнула его, словно котенок. Нескольких невинных движений язычком оказалось достаточно, чтобы мой член потек. Блядь, какая хорошая девочка… Она застонала от мего вкуса, и принялась ласкать язычком щель, надеясь получить еще немного предэякулята.

— Мм, идеальная маленькая марионетка, — прохрипел я, подаваясь бедрами вперед, проталкиваясь глубже в тугое горло.

Она игриво поджала губы, отказываясь принимать меня. И вместо этого провела моей головкой по краю своих губ, размазывая черную помаду по серебряному пирсингу.

Она пыталась раззадорить меня, испытать.

Где была та испуганная девочка, бегущая по лабиринту?

Я схватил ее за волосы и сжал у основания шеи, пока она не вскрикнула и замахнулась рукой, намереваясь ударить.

— Кажется, я слишком рано начал тебя хвалить, сучка. Не шути со мной.

Слёзы текли из её потрясённых глаз, и я ждал, когда это страшное слово сорвётся с её губ, но когда я отпустил её, этого не произошло.

Вместо этого она открыла рот пошире и всосала меня так глубоко, насколько смогла, до самого горла, пока мой член не вошел по самые яйца. Она сглотнула и, задыхаясь, двинулась обратно по моему члену, с ее губ капала блестящая слюна. Я смахнул ее, засунув большой палец ей в рот, чтобы растянуть его пошире.

— Прекрасно, — пробормотал я. Она не замедлялась и не останавливалась. Даже когда мой пирсинг лязгал о ее зубы или когда она сильно давилась и задыхалась. Губки плотно сжались вокруг члена, а рука потянулась к моим яйцам, поигрывая ими в ладони, прежде чем с громким хлопком высвободить мой член. Видимо, этого ей было мало, она отстранилась и решила довести меня рукой, жестко надрачивая. И затем вновь взяла меня в рот, играясь и перекатывая член язычком. Оргазм приближался быстро, мои яйца напряглись и болели от её прикосновений, по позвоночнику пробежал электрический разряд, когда мое тело приближалось к краю.

Хотелось сорвать с себя маску, чтобы она узнала, чью сперму так отчаянно жаждет, — восхитительное выражение ее глаз, расширяющихся при глотании, погубило бы её, погубило бы меня. Но вместо этого, когда она провела языком вдоль моих яиц к заднице. И я тут же оттолкнул ее.

Её дыхание участилось, а глаза сверкали непониманием. — Ты сказал мне сосать, — сказала она, и прижала руку к груди, чувствуя, как колотится сердце.

Я кивнул, понимая, что в маске с одной рукой и неприкрытым членом выгляжу чертовски странно. Неоновая подсветка маски была единственным, что выделялось среди едва освещенной комнаты

— Я сказал тебе сосать, — повторил я. — А теперь я хочу, чтобы ты встала на четвереньки.