Кукольник

ГЛАВА IV. Охотники

- Дела наши плохи, мой император, - печально махнула потрепанным волосом борода Тигля.

- Ммм?

- Эта вся когорта болотных топей. Больше никого нет.

- Мгхмм!? - снова промычал сквозь разбитые губы Стормо.

- Мой лорд, - обратился к ведущему легиону уже старый знакомый, гном центурий. Варравий Могулус, так звали безногого ветерана. - Вы должны понять, легионерам не платят жалованья ни монетой, ни даже едой. Кто разбежался, кто подался в стрелки, а кто и вовсе ушел пахать зеленые луга баронств. Три с половиной десятка. Все кто остался, мой лорд. Но это лучшие, сильнейшие из воинов.

- Мм-три зс.. гхмм, полофимной?

- Все что есть.

- Гхмм, безсмнадежмно.

- Не отчаивайтесь, Сир, - утешил первый легат. - В Рейнгарде дела должны быть много лучше.

- Я мгхм говогхрил. Глупая затея, Ригхмус. С самного мгначала. А что Реймнгард? Без мнас устоит Реймнгагрд. Мсмысла фыдфигаться мнет.

- Все много хуже чем кажется, Сир! Рейнгард не устоит в одиночку. Гулей слишком много. А магистрат продолжает молчать. Пушки то стреляют. Но они лишь способны сдержать натиск в одной точке. Разведчики докладывают, мертвецы обложили все баронства вокруг Рейнгарда. Да что там, они уже на подступах к Фиору! Фаера с Роккатой под атакой орков. Это уже полноценная война, Сир Торрий. Мы ждем ваших указаний...

Указаний. Стормо сморщился от боли в стонущих после испытания мышцах. Каких указаний? Кому указывать? Трем десяткам легионеров болотной когорты?

- Тфои пгредложения, Тигхль Ригмхус?

- Нужно прорываться в Рейнгард, Сир, и возглавить тамошний гарнизон. Взять полевую артиллерию магистрата под контроль и вместе с канонирами идти в бой, мой Император.

Речь давалась Стормо с трудом... Если Рейнгард попал в окружение, то с тремя десятками воинов прорвать кольцо тысячей гулей невозможно. Эта идея еще хуже предыдущей - уйти из замка за эфемерным признанием легиона и непонятным стремлением чего-то там доказать магистрату.

Стормо с недоверием взирал на первого легата. Неужто он считал это возможным для исполнения. Но лицо Тигля светило с прежней энергией. Видимо, так он и считал.

Сила и воля, Римус?

- Хогрошфо, Грхимус. Выступаем сегодня.

- Решение достойное моего императора, - поклонился Тигль.

Утро. Когорта построилась у ворот. Три с малым десятка мечей.

Они прошагали по всей главной улице боевым маршем. На этом настоял первый легат. Граждане Тулурка должны знать, что легионы вновь обрели своего Императора. Замыкал процессию безногий Варравий Могулус, восседавший на телеге с припасами.

Не смотря на раннее время, люди выбрались из домов, любопытно посматривая на молодого императора и его воинов. Многим было откровением наличие императора как такового, точно он забытая сказка, а не ведущий легионы. И пусть - думалось Стормо. Что с того.

Удивлению горожан не было предела. Наверное, впервые город видел легионеров марширующими и в полном вооружении. Начищенные знаки блестели подобно миниатюрным солнцам. Сочленения звенели и лязгали.

Стормо хмурился. Его не покидало ощущение, что блеск знаков - всего лишь ярмарочная блестка, а звон доспеха - колокольчики на шутовской шапке балаганного клоуна. "Неплохое представление" - словно подтверждая его опасения, прошел гнилой шепоток по толпе.

Он склонился к уху Римуса:

- Мы выглядим просто смешно, Ргхимус!

- Смешно, не смешно, мой император, - хитро улыбнулся в ответ Тигль, - но хотя бы выглядим.

С этими словами первый легат молодцевато взвил свой боевой меч к небу:

- Слава, императору!

- Слава, императору! - дисциплинированно грянули легионеры. Громко, но все же без особого энтузиазма.

- Кстати, сир Стормо, я вам еще не говорил, но испытание выдержано вами просто великолепно. Признаться мною овладели сомнения в первые секунды. Но потом, потом... от вашего безумного упорства даже стало немного не по себе.

Тигль искоса рассматривал своего господина, поглаживая бороду. В глазах его светился немой вопрос.

- Не спгхрашивай как сие получилось, Тигль, - уронил Стормо, - мне тогда на минуту показалось... А впрочем, это полная ерунда!

Император зычно цокнул, пришпоривая лошадь, правя свой путь к показавшимся воротам.

Марш продолжался ровно до границ зоны прямой видимости.

Случайный наблюдающий мог увидеть здесь, за стенами, удивительнейшую метаморфозу. Твердый шаг сам собою превратился в прогулочную развалочку, мечи лениво закинули на плечи, расхлябанно забряцали расслабленные поножи, кто-то позади затянул непристойную песню.

- Не обращайте внимания, милорд. Легионы всегда были такими, - пояснил Тигль Римус.

- У меня мнет ихлюзий на этот счет, советник. По мне то - так и стоило шагать по гхороду. Сейчас мы хотя бы не такх похожи на шутофв... Но скажи мне, что наши вестники?

- Вестники разосланы.

- И?

- Всем легатам приказано выдвигаться к Рейнгарду. Я ожидаю пару тысяч легионеров с севера, столько же с запада. Чуть меньше с юга.

- Помнится, ты ожидал и в болотной когорте увидеть минимум пять сотен, - кисло вздохнул Стормо. - Я уже гховорил, что это безнадежно? Так вот это безсмнадежно.

- Держитесь бодрее, мой сир. Или хотя бы сделайте вид, - закинул бороду на плечо Тигль. - Легионеры... Эти легионеры уже не совсем не те, что раньше. Стоит нам явить слабину, и они просто разбредутся по кабакам. Кстати, золотой медальон, что оставил ваш родитель, еще при вас?

- Почему ты спрашиваешь?

- Надо бы его продать, мой сир. Легионеры не видели жалования пять годков. Мы должны заплатить им хоть что-то.

Стормо утвердительно качнул головой. Черт с ним, с медальоном.

Над головой снова сгущались дождевые облака, точно лоскуты ночных кошмаров. Проклятье границ в осеннюю пору - бесконечные ливни, смывающие дороги, деревья, и целые дома. Дорога шла вдоль древних дубрав, те раскинули свои широкие ветви к небу и в сторону, создавая полог тени над шагающим легионом. Этот полог послужит им неплохим зонтом в первую фазу грядущего дождя, пока и его великанские листья не наполнятся водой, подобно чашам, и не опрокинутся вниз, орошая путников. А дорога и без того хлюпает, как миска с тухлой кашей. Во что она превратится после еще одного дождя - представить страшно.

Стормо посмотрел вверх. Густая заросль заслоняла исчезающие скудные солнечные лучи. Темнело на глазах. Меж стволов крепких дубов, виднелись каменные барельефы древних эпох и развалины стен. Когда-то эти леса принадлежали эльфам, а стволы дубов умели говорить с путниками, и вроде даже передвигаться с место на место, ворочая корой и тяжелыми корнями. Того гляди и сейчас они разведут ветви в стороны, раскрывая древесные веки и наросший слой мхов.

"Развлеки меня историей, путник, или убирайся прочь!".

Тут и там поднимается заросль густого темного травняка, мягко стелется вдоль дороги "волчья лапа", взрывая чернеющий дерн. Стормо поежился. Вот она эльфийская вотчина, завоеванная целые века назад. Только эльфы видят ее красивой, остальные более находят мрачной и устрашающей. "Сонная дубрава" - так называют эти места.

Марш легиона продолжался фазу за фазой. Застучали первые дождевые капли.

Император подернул капюшон, болезненно закашлявшись. Где-то впереди подали тревожный сигнал. То были дозорные авангарда. Сигнал был слабый, тонкая трель дорожной дудочки, а не протяжный свист к атаке. Стоило просто быть настороже. Они вступили в самую глубь сонной дубравы.

Второй раз за день, император видел внезапную трансформацию своей когорты.

Лениво закинутые на плечи мечи немедля выставлены вперед, расслабленные паластины натянуты на ребра, и вместе с ними натянуты напряжением хмурые рябые лица, вглядывающиеся в плотный подступающий туман. Центурий Богус изогнулся хищной куницей и подался вперед, будто проверяя воздух на скрытую угрозу острием палаша. При всем своем огромном росте, он еще и слегка горбат - только сейчас заметил Стормо. Гном Варравий подстегнул продрогшую тягловую лошадку, занимая телегой центр колонны. Рука его не сходила с рукояти осадного арбалета. Кругом его воза медленно скользили легионеры, каждый на своем месте, готовые кинуться вперед, если враг даст слабину, или укрыться за древесной тележной плотью, если из глубины лесов полетят стрелы, пули или камни.

Молчаливо слаженные, как хорошее оружие, они вызывали все большее восхищение императора. Осторожно, словно боясь прервать одинокий скрип возных колес, Стормо вытащил и свой фламберг. Близоруко осмотрелся, но не разглядел ничего, кроме молочно белого тумана дубравы. Отчего же дали тревожный сигнал?

Император суетливо шарил по карманам. Хотелось подымить курительной палочкой, но в глубине плаща валялась лишь тот самый странный кусок пергамента, найденный казалось целую вечность назад в саду фамильного замка. Стормо раздраженно кинул его в грязь, этим клочком даже костра не разжечь в эдакую погоду. "Негорючий пергамент" - вспомнил свои безуспешные попытки сир Торрий.

Впереди показались песчаные ворота. Древняя полуразрушенная постройка эльфов. Когда-то эльфы были самой многочисленной расой на континенте. Они редко рождались, но и не умирали. Разили магией и точными стрелами тех, кто пытался перечить законам их огромной территории. Но эльфы кончились. Источник силы пересох, точно был не фундаментом мира, а каким-то мелким ручейком. Отчего и почему императору было не известно, но это внушало опасения. Будто кто-то большой и неуклюжий игрался с их миром, как с детской игрушкой. И вот почему бы этому кому-то однажды не решить, что и силе людей хватит главенствовать на континенте?

Стормо отбросил бесполезные размышления в сторону. Совсем рядом, в плотной глубине тумана, показались темные фигуры.

В тот момент Ферро не успел ни подумать, ни даже усомниться. Не вспомнил он ни учителя Ху-Рарка, ни леди Калиль, ни тем более господ чернокнижников.

Ферро сразу смекнул что к чему. Леди Нелль, прекрасное белое облако, околдовано темной некромантской силой, и долг Ферро, как будущего рыцаря, освободить ее из-под чар. Кануло куда-то обещание учителю забыть вовсе о судьбе рода человеческого, исчезли демоны темного замка, и его дорога вдруг перестала вилять по кустам и стала ясна и понятна, будто в темной комнате наконец-то зажгли свет.

Говаривают магистры, что мир сложен невообразимо. Но вместе с тем мир глуп. Ибо в обратном случае власть науки была бы безгранична. Глупость нельзя учесть или подчинить правилам. Оттого она и обладает особой силой... И вот какой-то деревенский дурень берет в руки меч и бьет им. Не имеет значения, отсечет ли он ударом голову или неумело вспашет землю. Это навсегда изменяет мир.

Нелегко развеять заклятье великого темного лорда графа Нэйна. Следовало бы рассчитать точку приложения стихии, прочитать аэру, как учит эльфийская академия волшебства. Далее стоило просмотреть комнату на наличие следящих заклятий, и продумать пути отхода. И, скорее всего, увидев на сколько плохо обстоят дела, отказаться тут же от нелепой затеи... Но, как сказано уже, Ферро был глуп. И, следовательно, непредсказуемо силен.

Оттого он сделал то самое простое и первое, что пришло ему в голову.

Оглушенная леди Нелль мягко опустилась ему на руки и перекочевала на плечо.

Не могло быть и мысли о том, чтобы бежать через бальный зал, по коридорам, где всюду око чернокнижников. Ферро выпрыгнул из окна. Высота была невеликой - полуторный ярус замковой стены. Ноги крепко всосало болотной почвой.

Ферро бежал вперед. На плече покоилась леди Нелль, а второй рукой он волочил огромный двуручник. Тренировки с орком даром не прошли.

- Вы слышали когда-нибудь о кукольнике, господа? - вкрадчиво начал граф Нэйн.

Откуда не возьмись задул сквозняк, а свечи затрепетали в полумраке комнаты.

Вампир не ждал ответа.

- А впрочем, откуда? Мало кто знает о нем хоть что-то. Даже ваш покорный слуга, благородный граф Нэйн, и тот помнит о нем лишь по рассказам очень старых родственников. Таких старых, что и о них самих то успели позабыть. А фигуры они были знатные... - Граф ловко вытащил из рукава веер и принялся методично им обмахиваться. Но, разумеется, не ради прохлады, ведь в комнате стоял могильный холод.

- Хотя, что вам до моих бедных родственников, верно? Наше дело заключается явно не в этих варварских кровососах. Брр! Ах, знали бы вы, насколько они были лишены всякой грации и изящества... Чик, и голова с плеч! Вот как они обставляли всякое дело. Чик! - при этом Нэйн провел веером по шее, поясняя всю невозможную дикость прежних времен.

Сидящий поодаль Рьёга Красный деланно отвернулся, осматривая материализовавшийся из воздуха скрипус. Струны явно требовали подстройки. Резель Книжник же наоборот подался вперед, изображая неподдельный интерес к речи лорда. Настолько неподдельный, что не поймешь сразу игра ли то, или и вправду подобные байки могли привлечь его внимание.

Леди Калиль удобно устроилась в кресле, приняв вид отстраненный и задумчивый. Ху-Рарк устроился рядом. Кресло скрипело под ним, что палуба корабля под весом королевской мортиры. "Гррх!" - мощная ладонь ни на секунду не расставалась с рукоятью секиры, будто окружающих он и не думал принимать за союзников.

Нэйн, довольный эффектом монолога, продолжил:

- Кукольник - тварь странная. Может показаться, мои лучезарные слушатели, мол кукольник призван быть партнером по нашим общим темным делам. Дескать, одну цель преследуем. Ан нет. Доверяться этому пакостнику я бы не советовал. Напрочь лишен чести и совести. Съест и своих и чужих, и не подавится. Чужды ему всяческие союзы. Спросите, конечно, а чем же он нам может быть полезен?

- В самом деле, граф, поясните нам! - всплеснул руками Резель, жеманно улыбаясь. Калиль невольно поежилась. Черты лица книжника плавно перетекали от одного выражения к другому, чем-то напоминая медлительные змеиные шевеления.

- Все бы вам ерничать, мой господин, - нарочито строго сдвинулись брови графа Нэйна, - а меж тем кукольник продолжает свой путь.

- А откуда взялся ваш кукольник? - прервала его леди Калиль.

- Кто ж его знает, моя прелестная волчья леди. Куда идет, откуда? Зачем? Что предпочитает на ужин? Я бы не советовал вам напрягать свою чудесную головку по этому поводу. Есть вопросы... Как бы это сказать? Ах, ну да, - бесцельные. Они же философские, ответа не имеющие. - Граф сложил веер, растворяя его в глубинах своих рукавов. Сегодня на нем было элегантнейшее из платьев. Кисть графа потянулась к мутному красноватому бокалу.

- Кукловод, да так его зовут. Он всегда устраивал в этом мире незабываемые представления. По крайней мере, так мне рассказывали. Правда есть в этом всем одна небольшая неприятность. После них остается крайне мало зрителей. В конце последнего сцена совсем опустела, но кое-кого он не тронул... О чем это нам говорит, прекрасные господа? О том, что гаденыш уже тогда рассчитывал вернуться за овациями. Готов держать пари на все свои четыре зубы, что он успел подыскать себе подходящую куклу.

- Гррх! Куклу?

- Именно, о великий орк, чья орда сама не знает границ своей силы! Куклу. Так было в прошлый раз, так будет и сейчас. Кукла - носитель духа. Ведь земля не выдержала бы поступи его тяжелых ног. И я лишь тщу себя слабой надеждой, что он не спрятался в одной из ваших голов. Иначе наша ситуация совсем уже печальна, а все потуги - суета сует. Ведь гули, что беснуются сейчас на просторах Тулурка, большей частью под его контролем. Хотя наш умнейший тактик и стратег, Резель Книжник, также успел приложиться к поднятию части мертвецов.

Книжник угодливо качнул головой.

- Позволю вставить небольшое замечание, Граф. Мои скромные умения не идут ни в какое сравнение с мастерством кукловода. Его гули истинные и не требуют силы для поддержания своего существования. Мои то годятся лишь для тактической осады Рейнгарда...

- Ах, оставьте, великий лорд Резель, - махнул рукой Болотный Нэйн. - Кукловод не приложил и капли мастерства к поднятию мертвецов. Там где он, трупы встают сами собой, повинуясь древнему зову.

- Не забудьте и о другом полезном явлении в его присутствии, дорогой граф.

- Самой собой, мой Господин. Сила Сефлакса, кузнечных и механических дел мастера, совсем уходит в небытие, стоит тому появиться на тысячу шагов. Понимаете в чем соль, о волчья леди и красный орк?

- Не сказать, что ваши речи были особенно ясны и прозрачны... - ответила за обоих Калиль. - Но ведь кукловод не идет на союзы, нет разве?

- Ваша мудрость не ведает границ, леди, - льстиво улыбнулся вампир, - однако, разве нужен союз с речной водой, чтобы использовать ее силу? Вот и мы просто польем ею свои помидоры...

- И что же? - невежливо прервала графа Калиль. - Вы сами собрались подергать за ниточки этого вашего кукловода? Опасная затея

- Отнюдь, прекрасная Калиль, это называется изящная игра. Тонкий баланс на канате. Игра, как понимаем ее мы, лорды третьей стороны.

- А что потом? Мы поможем кукольнику, а он пройдется и по нашим землям. Нас это не устраивает.

- Ах, бросьте! - снова достал веер из рукава граф Нэйн. - Найдется у нас на него управа. Взгляните, на удивительного Рьегу. Может он и выглядит, как нищий, никчемный бродяга, но у него имеется один замечательный талант. Верно, Рьёга?

Рьёга Красный раздраженно пробормотал что-то под нос.

Леди Калиль стучала костяшками пальцев по подлокотнику.

- Какова наша роль?

- А что же не догадываетесь? - подал голос Рьёга.

- Гррх! Догадываемся, червяк! И это нам не нравится!

- Спокойно, Ху-Рарк, - подняла руку Калиль. - Нам необходимо подумать.

Внезапно голос Нэйна резко поменял свои интонации от вкрадчиво убеждающих до отрывисто резких:

- Нет времени на раздумья, варвары. Решайте! Вы с нами?

- Вы забываете, господин Нэйн. Мы всего лишь скромные гонцы.

- Гонцы они. Вы слышали, друзья мои? - Хихикнул Нэйн, снова приходя в свое обычное состояние духа. - Первый брат великого вождя орды, вторая ведет за собою три стаи. Вас бы не послали сюда, если бы решение уже не было принято, не так ли?

- Нам необхо...

- Пока вы думали, ваш человеческий спутник опрометчиво нарушил границы нашего гостеприимства, - граф Нэйн резко встал, допив залпом содержимое своего стакана. - Он только что вывел мою еду за пределы резиденции.

- Грррх! Червячок? Эй, ты, в шляпе! Ты что городишь?

- Не беспокойтесь, граф. Я тоже это почуял, - мягко ответил Резель Книжник. - Риччи разберется с этим неразумным юношей. Ричард?

Мечнику не нужно было повторять дважды. Лязгнув шлемом в утвердительном кивке, он будто исчез со своего места. В прямом смысле этого слова. Один его шаг отмерил расстояние до двери, второй чавкнул сырой грязью болот.

- А жаль. Он показался мне чрезвычайно милым юношей, - то ли улыбнулся, то ли просто скривил губы темный лорд, - однако, дорогие гости, все еще не дали свой ответ...

- Гррх! Иди к чертям, сын змеи! - заревел орк, подскакивая с резного кресла.

- Спокойно, Ху-Ра... - раздался, было, ровный голос Калиль.

- Очнись, дура! - гнев орка уже было не остановить. - Гррх! Не понимаешь? Они хотят, чтобы мы отдали им жизни! И не в бою даже!

Глаза Ху-Рарка наполнились красным. Отбросив пинком стул, орк направился к выходу.

- Куда ты?

- Гррх! Спасать червячка!

Дверь была разбита в клочья плечом с разбегу. Соглашение было нарушено, но ему было все равно. Младший брат был в беде. Большой беде...

- О какое хамство, Резель, вы не находите? - улыбнулся Нэйн. - Может, стоило научить варвара вежливости прямо здесь?

- А вы сомневаетесь в способностях моего Риччи, благородный Нэйн? - лицо Резеля Книжника плавно перетекло в позицию номер пятнадцать. То была участливая обеспокоенность. Следующую фразу он уже адресовал Калиль.

- Надеюсь, вы более благоразумны?

Леди мастерски изобразила волну бровями, точно копируя мимику собеседников:

- Разумеется. Мы и сами не особенно рассчитывали на орков.

- Истинная правда, о мудрейшая! Орка проще убить, чем с ним договориться, - в очередной раз льстиво улыбнулось за взмахом веера лицо последнего вампира.

Ферро мчался по болотам, как дикий зверь, чувствуя кожей, что его пропажу обнаружат очень скоро. Моросил дождь. Грязь облепила сапоги огромным комом. Земля колыхалась кругом, точно густая сметана, грозя провалится под ногою и вцепиться снизу. Свистел ветер.

Ветер! - вдруг осознал Ферро. Ветра в болотных топях отродясь не было. А тут такой ураганище. Вопящий и бегущий безумно, как волчья стая. "Мир меняется" - вспомнились Феру слова учителя.

Впереди показались путевые столбы. Вестники верной дороги.

Промчалась мимо "сонная плита", а леди Нелль все не приходила в себя. "Не слишком ли крепко я приложил ее?" - задумался Ферро, прислушиваясь к стучанию сердца прекрасного облака - "Благородные то они того, хрупкие очень".

А потом... стало холодно, как самой холодной зимой, точно морозная стужа четвертого полюса опустилась на болотные топи. Скрипнул наст, залязгало железо. Методично и равномерно, будто часы.

Не было времени оборачиваться, лишь краем глаза Ферро углядел темный силуэт в доспехах. Ричард Мечник неторопливо и степенно шагал по болотам. И тем страннее выглядела погоня, словно скорость передвижения рыцаря не зависела от частоты его шагов.

Ферро прибавил темпа, как бы трудно это не было с девушкой на плечах, и орочьим рассекателем в руке. Возникла предательская мысль бросить меч, чтобы уйти от темного рыцаря. Он тянул вниз своей великой тяжестью, не давая набрать необходимой прыти. Но Фер скорее скинул бы с себя сапоги и одежду, чем расстался бы с последней гордостью своего рода.

Рот пошел кровью. Холод подбирался все ближе и ближе. А конца и края болотам не было видно. Где-то там далеко впереди начиналась "сонная дубрава", последний рубеж перед спасительным Рейнгардом...

Звон доспеха раздавался совсем рядом. Что-то болезненно хрустнуло в ноге. Ферро оглянулся назад.

Темного рыцаря там не было... Он шагал уже справа, со стороны дедовского двуручника.

- Тебе нравиться бегать? - брякнули латы безжизненным металлическим голосом. - Стой, остановись, пока совсем не измотался! - молвил Ричард, будто взаправду обеспокоился самочувствием беглеца. И он не думал прекращать шагать. Его шаг был быстрее стремительно бегущего Ферро.

- Может, сразимся до того, как ты растратишь все свои силы?

Ферро не смог бы услышать его при всем желании. Он вообще уже ничего не слышал кроме своего бешено колотящего сердца и надрывного шума легких. Так быстро он не бегал еще никогда.

- Присядь, передохни, - щелкнул шлем уже где-то под ухом. - Куда ты торопишься? Куда? Куда?

Торопиться и вправду уже некуда, понял полуорк Фер. За ним гнался неутомимый демон, который, отмотав десятую лигу по топям, даже не сбил дыхания. Или дыхание ему попросту не нужно? Будь Ферро верхом на лучшем скакуне Тулурка, и тогда шансов было бы исчезающе мало. Рыцарь напоминал механизм - тиски неумолимо сдавливали жертву.

И Ферро остановился.

Ветер тот час же пропал. На топь опустился полный штиль. Так обычно бывает перед сильной грозой.

- Не торопись, - лязгнул мечник, аккуратно вынимая лезвие из ножен.

Леди Нелль Ферро положил у чахлого болотного деревца, устроив ее на мягкой поросли трав. По красиво очерченному лицу разливалась мертвенная бледность, грудь еле вздымалась от дыхания, наверное, не прошло еще действие заклятий. И видимо так и не пройдет - темные лорды наложат новые. Ферро хмуро рассматривал своего противника. Ни одного просвета в доспехе нет, за исключением прорези для глаз, но и она настолько узка, что вряд ли возможно просунуть туда хотя бы палец. Кираса плотная, зеркально отполированная. Выглядит прочной. Наручи сплошные. Сустав каждого пальца снабжен защитной пластиной и виднеющейся полосой кольчуги. Тонкая работа виртуозного кузнеца. Ферро взглянул ниже. Черт возьми! Даже пальцы на ногах защищены подобным образом. Вытащенный меч богато изукрашен руническими письменами. Изящный и опасный. Последняя надежда, что хотя бы не магический. Свинопасу доводилось слышать о таких, что разрубают любую закаленную сталь, будто то не сталь, а дряблое желе.

Но страха не было. Была только усталость в убитых бегом ногах.

- Передохни, прежде чем начнем, - безучастно предложил Ричард, присев на камень.

"Такой голос должен быть у гор, или скал" - подумал Ферро, прислонившись к каменной плите, выросшей из болотного мха.

- Могу я дать тебе совет, человек? - развернулась голова мечника к беглецу. При этом двигалась только она, будто не имела никакой связи с телом.

Беглец, не раздумывая, утвердительно кивнул.

- Держи дистанцию. Меч подобный твоему хорош только на расстоянии. Берегись выпадов. Не подпускай меня. Пользуйся длиной своего оружия. И тогда, быть может, мы неплохо пофехтуем.

Фер криво улыбнулся. Он не настолько глуп, чтобы следовать советам врага. Дыхание восстановилось. У него нет шансов победить. Но ради защиты прекрасного облака он сделает все.

- Жаль, я не догнал тебя ближе к замку, - без всякой интонации продолжил любитель неплохого фехтования. - Я бы мог одолжить один из своих мечей. Этот тебе не подходит.

- Вы очень благородны, Господин.

- Благодарю, - лязгнул шлем в легком поклоне. - Начнем?

- Я бы хотел отдохнуть еще, Господин.

- Может еще вздремнешь? - если бы не шлем, Ферро поклялся бы, что рыцарь иронически улыбается.

Солнце близилось к закату. Где-то там, высоко, ветровой Мастер гнал мрачные тучи прямо по курсу Рейнгарда, обещая очередной ливень. Сверху упала пара нечаянно пролитых им холодных капель.

- Как мне поступить с твоим телом? Сжечь, как воина и легионера, или отдать земле, как делают эльфы и орки?

- Сожгите, - чуть подумав, ответил свинопас.

- Мое прошу похоронить в земле, а сверху воткнуть деревянный крест. Вот так. - Рыцарь показал жестом, как следует поставить крест. Никогда ранее Ферро не слышал о подобных могилах, но отчего-то снова кивнул:

- Согласен.

- Обычно я срубаю крест сам, чтобы не обременять противника лишними заботами в случае поражения, но, к сожалению, у нас нет такого количества времени. И, боюсь, он все равно не пригодиться. - Рыцарь встал, принимая странную фехтовальную позу, протянув лезвие вперед. - Мы можем прочитать вместе молитву перед началом, если ты того желаешь.

- Молитва? Что это, Господин?

- Не имеет значения, - качнул плечом рыцарь, медленно двигаясь к Ферро с клинком наперевес. - Помни о дистанции.

- Ты когда-нибудь вел в бой хоть кого-нибудь, Император? - ведущий легионы Дорн разлегся поудобнее. Оружия у него не было. Вероятно, угрозы нужны были лишь в первый раз. - Хотя бы слуг на охоте?.. Игрушечных солдатиков?..

Стормо покачал головой.

- Ну так слушай же, потомок, - древний император грозно нахмурился, точно сизый филин, и тут же язвительно взорвался. - Береги, твою мать, боевой строй! Что ты творишь? Еще секунда, и вас разобьют! Да оглянись же ты!

...видение развеялось криками, воплями и стоном. Пропало также внезапно, как и началось. Стормо окатило холодной испариной. Сквозь плотную завесу тумана пришел враг. Неведомый, страшный и неуязвимый. Стояла полная неразбериха. Хаос. Паника. Центурий Богус вырвался вперед, раздавая оплеухи палашом налево и направо, раскидывая вокруг себя вражеских воинов. Но те воины не спешили умирать. Вставали с порубленными лицами и покалеченными телами, отряхивались и били в ответ. "У них нет крови! Нет крови!" - рычал кто-то из легионеров, зажимая собственные раны, отчаянно отбиваясь от смешанного отряда мертвых гоблинов, орков и человеческих стражей. "Это же Гули! Варравий, мерзкий засранец! Где твой чер-рный огонь!?" - взревел Богус.

Из тумана выныривали новые и новые фигуры. Кто зашел им в спину, кто в голову, третьи сочились сквозь них, вбивая клин в плотный ряд. Воздух наполнился шипящими змеями стрел. "Гули не стреляют из луков! Гули не умеют стрелять из луков!" - возопил в ответ Варравий, вытаскивая каленый наконечник из обрубка своей ноги.

- Окружение! Берегите Императора! - орал громче остальных Тигль Римус, попутно раздавая и другие команды. Но кто ж его услышит, когда и себя то в пылу боя не слышно?

Гуль выпрыгнул из хаоса сдвинутых тел. Вытянулся вперед, пытаясь настичь, достать императорскую плоть хотя бы краем клыков. Стормо успел рассмотреть каждую жилку, каждую капли крови в оскаленной гнилой пасти. Он не успел ни ударить, ни размахнуться толком, просто выставить фламберг вперед - и то было все, на что хватило бойцовских навыков юноши. Очки упали с носа, шарф разметался, гуль оставил когтем глубокую царапину в его щеке... Но выставленного лезвия оказалось достаточно. Серебряный декор меча засвистел, как свистит чайник в пламени костра, - гуль съежился сырым мясом на сковороде, болезненно отшатнувшись и выпуская пар там, где напоролся на оружие Стормо.

- Руби, руби его, мой император! - раздался голос Тигля из неорганизованной толпы.

И Стормо рубил. Мечи других отскакивали от врагов, как от камня. А фламберг входил в гнилую плоть легко и споро, как и полагается хорошо заточенному клинку. Мгновение, и с гулем покончено. Неужто детская игрушка годится на нечто большее, чем красоваться перед зеркалом?

Стормо, не раздумывая, бросился вперед, нарушая все многочисленные указания своего советника. У остальных дела шли куда хуже, нежели у него.

- Строй! СТРОЙ! - крикнул Стормо не своим голосом. Испуганный визг уличной девки, а не приказ, - наверняка сказали бы Дорн и Горак, посмеиваясь. Но легионеры услышали.

Они не слышали друг друга и самих себя, они не слышали легата Римуса и своих командиров, Богуса и Варравия. А его, Стормо, с тонким, почти девичьим голосом услышали. Услышали и повиновались. Богус подхватил раненного соседа, и отправил пинком в тыл. Плечи сомкнулись сами собой. Доспех к доспеху. Меч к щиту. Вражеские стрелы беспомощно скрипят по ряду блестящей стали. Мертвецы напирают, как бешенные. Напирают и отбрасываются назад.

- Черный огонь, Варравий! - выкрикнул Стормо следующий приказ. Намного четче и уверенней, подобно настоящему Ведущему легионы.

- Да, мой Император, - ответил Могулус с телеги. Он и сам давно догадался, что обычным оружием "этих" не взять. Все возился с бочкой черного масла и дулом старинного огнемета, унимая накатившую дрожь рук, поминутно шепча самому себе: "Спокойствие, Варравий, спокойствие. Ты где-то там, в тоннелях родных гор. Родная штольня, трещит пламя печки - Ай, хорошо тебе, Варравий! Ай, как тепло!". Центурий-Гном трусом не был, но был он не раз в отрядах огневиков, что слишком поспешно разжигали черный огонь. Нет тех отрядов больше... Но теперь он закончил. Пламенная струя плюнула с вершины телеги, унося в ничто мрак тумана и мертвую плоть врага.

Варравий бил прицельно поверх голов своих же воинов, струя горящего масла разила на добрых десять шагов. Нет ног у Варравия, а рука еще помнит, твердая у него рука - улыбался седобородый гном, красный в отблесках пламени да черный от летевшей копоти.

Одна гнилая рожа, изуродованная смертью, сменилась другой, а затем обе исчезали в пламени или под целым градом секущих мечей. Удар. Второй. Третий. "Эх, косу бы!" - сетовал рычащий Богус, перерубливая чей-то хребет, наступая тяжелым латным ботинком в чьи-то кишки, проворачивая лезвие в глазнице ретивого гуля. Их становилось все меньше и меньше, но они шли вперед все яростней, пока и стоящие позади мертвые стрелки не побросали луки и не кинулись навстречу строю, прямиком в черное пламя.

Последнего добивали сообща. Крепкий он был, как и прочие гули. Легионеры отрубили ему все четыре конечности, повыбивали все зубы, и тот лежал злобным обездвиженным месивом. Безумно скалился гнилой дырой рта по сторонам.

- Сожги ты его, Варравий.

- Еще чего! Черный огонь тратить! - скупо огрызнулся гном, подгоняя лошадку. - Чего встали? Слышали, что император сказал? До темноты из сонных дубрав дозарезу выбраться надо!

Израненные и усталые, они шли вперед. Через крутые склоны и почти непроходимую чащобу леса. Марафон продлился до самого редколесья. То было приграничье Рейнгарда. За пять фаз они покрыли почти тридцать лиг трудной дороги...

Ферро истекал кровью. Первый же удар достал его. Великолепный, стоит отметить, удар. Стремительный. Точный. Вспорол ему брюхо, чуть не вывалив кишки. Мечник был виртуозом своего дела.

- Прекрасно! - одобрительно исторг рыцарь голосом камня. - Но ты забыл о дистанции...

Ферро скакнул в сторону, с трудом поднимая меч снова.

- Какой смысл давать советы мертвецу, Господин? - отчаянно хрипнул он.

- А какой смысл их не давать, о юноша? - снова прыгнул на него рыцарь, опрокидывая мелкое деревцо по пути.

Где-то наверху наконец-то прорвало тучи. Струи воды рухнули на землю, превращая болотную грязь в окончательную жижу.

- Теперь твой ход, юноша, - церемонно поклонился Ричард, замерев с мечом наперевес.

По забралу рыцаря звонко шлепали холодные капли, но это нисколько не сокращало количества его энтузиазма. В небе искрил электрический разряд, гремел гром - все это не волновало, будто и не было ни болот, ни шторма, а он, Ричард, на какой-нибудь арене благосклонно принимает зрительское внимание.

- Вы очень странный воин, Господин.

Господин молчал. Его болтливость ушла куда-то. Он словно заржавел под потоком воды, превратился в ожидающую статую, грозно темнеющую глазной прорезью. "Ну?" - нетерпеливо звякнуло сочленение железного пальца. Рыцарь давал возможность свинопасу атаковать себя.

Ферро трясло то ли от холода, то ли от угрозы неизбежной гибели, а может от невыносимой боли в животе, да и не только там. Казалось, даже кисть может порваться и отвалиться вместе с тяжестью меча. Вспомнился отчего-то родной луг. Зеленый и бесконечный, где в синем-синем небе проплывают лучистые светлые облака, не то что эти болотные серые хляби и мгла. А еще вспомнился дед. Встал перед глазами точно живой. Клыки торчат, шрамов на суровом лице больше чем морщин. Толстые жесткие волосы торчат во все стороны. Грубые татуировки по торсу. Огромные такие рисунки черным цветом. Огромные, потому что и сам дед огромный, высокий и такой твердый, что поцарапаться можно. Он, наверное, навалял бы этому коротышке в лощеных доспехах. На мелкие ошметки порубил бы прочную кирасу. На части бы разорвал! Гррх! "Умри, жалкий червь!" - взревел бы он.

Меч Ферро скосил поросль высокой травы, взметнув вверх болотную грязь. И тотчас же поднялся, сверкая сталью от всплеска молнии, раздосадованный промахом, понесся в другую сторону. Ушел вперед, стремясь туда, к внутренностям черного рыцаря.

- О... - удивленно скрипнул черный шлем. Изумленный неожиданной прытью противника, Ричард отступал, хлюпая по колено в болотной грязи. И не пытался он остановить вражеский меч. Да и невозможно остановить орочий двуручник, который, что тяжелый таран, снесет любую защиту к чертям. Ричард скакал из стороны в сторону, пропуская заточенный лом мимо себя.

- Гррх! Ловкий червяк! - нечеловечески рычит Ферро, скалясь клыками. Добавляя к мечу крепкие пинки ногами. Толкая рыцаря в глубь смертоносных топей, поглощающую каждого, кто не осторожно ступит в ее мокрую пасть. Кровь капает с рваного брюха, но он подобно настоящему орку и не замечает того.

- Великолепно! - вопил рыцарь, и кажется впервые в безжизненном голосе появились нотки эмоций. - Ты можешь еще сильнее! Старайся!

И Ферро, взбешенный репликами, наступал еще отчаяннее, безумнее, без всякой мысли о защите. В глазах потемнело, надрывно всхлипнуло горло комком крови. Он осыпал мечника ударами, но попадал лишь в землю, поднимая вверх короны грязных брызг. Из десятков ударов попал только один, оцарапав на излете грудную пластину. Посыпались искры. Рыцарь пошатнулся. Но этого явно было не достаточно для победы. Совсем не достаточно.

Ричард пошел в атаку сам. Верно, настала очередь его хода... Ферро не видел ни лезвия, ни даже рук. Что-то звериное просыпалось в нем, поднималось над человеческим разумом. "Меч вверх!" визжит оно в ухо, и Ферро слушает, подчиняется, как будто Дед спустился сверху управлять его телом. Он подставляет меч влево, вправо, не задумываясь. Там где соприкасаются клинки - высекается целый фейерверк, грозя ослепить заплывший глаз.

Они вытоптали поляну, взбили грязь подобно тележным колесам. За время схватки дождь успел пойти на убыль... "Удивительно! Долго держишься!" - одобрительно прозвенел голос Ричарда.

Пот вперемежку с дождевой водой и собственной кровью лился с уставшего Ферро. Тяжело быть орком. Пусть даже на такой короткий срок. Клинок рыцаря метался кругом, как безумный, проникая то в край запястья, то царапая ребра. Не видел Ферро уже практически ничего за тем гипнотизирующим движением. Не заметил он и фигуру настоящего орка, вынырнувшего из дождя чуть поодаль от места для фехтования.

Нахлынула слабость. Юноша рухнул на одно колено.

И когда в глазах потемнело, и боль куда-то ушла, пришло спасение. Грозное "Грррх!" его учителя и свист гигантского топора. "Откуда он здесь? Я что ли умер?" - скользнуло в отбитом черепе. Кругом затряслась земля. Учитель Ху-Рарк атакует, понял раненный.

- Прекрасно! Просто превосходно! - донесся утробный голос рыцаря из-под шлема.

- Второй по силе после Рур-Ху-Гррху, червяк! - снова атаковал красный воин.

- Отлично! Тебя я не буду щадить, Орк! - засмеялся рыцарь металлическим, безжизненным смехом, закрутив клинком с удвоенной скоростью.

Снова задул ветер. В разные стороны, влево и вправо, а потом сверху вниз, придавливая сражающихся к земле, словно бы Ричард умел управлять погодой и менять ее согласно настроению. Хотя как такое возможно?

- Гррррх! Не мешайся, или я и тебя размажу, червь! - зарычал Ферро своему учителю, не слыша себя, поднимаясь с земли. Он встал меж топором орка и мечом черного рыцаря.

- Да ты проснулся, Ху-Ферро...

- Гррх!

- Отдохни, большой брат, - орк отбросил юношу в мягкую болотную траву. Повадки свинопаса стали почти орочьими, но силы совсем не те.

Дальнейшего Ферро не помнил, окунувшись в сладкое небытие потерянного сознания. Кто знает сколько времени пробыл он там, но, очнувшись, Ферро увидел жуткое...

Страшный удар, он не разрубил, он разорвал орочью грудь пополам вместе с грубо сработанной защитной пластиной. Торчали осколки ребер. Кишки наружу. Кусок легкого. Ху-Рарк придерживал внутренности рукой, чтобы не сползли с живота, ускорив гибель. Юноша бросился к нему, отказываясь верить глазам. Великий учитель проиграть бой просто не мог.

"Этот демон. Быстрый" - бормочет орк, судорожно вздыхая - "Проблема нашего воина всегда была в скорости... Ху-Ферро...".

Руки и ноги воина все изранены. Не хватает пальцев. Ухо рассечено.

"...последний урок, червячок..." - напрягся орк - "Если меч врага слишком быстрый... Пусть вонзится. Дай ему войти в свое тело. В ребра, там много твердого. Пусть застрянет... А как застрянет, так руби со всех сил". Из горла Ху-Рарка с хлюпом вышла кровь: "Но этот демон... Быстрый. Отпрыгнул, да меч оставил. Сломал пополам его железку. А он ушел. Черт знает, отчего камнем не добил".

Ферро знал отчего. Без меча не фехтуют.

Но грозный учитель умирал, и ничто не могло этого исправить.

"Грр, червячок, оплата за твое обучение..." - прервался орк, булькнув кровью - "передашь Рур-Ху-Гррху: союз отменяется, пусть берут топоры и... идут войной против третьей стороны... Эти всех погубят... Возьмешь мой знак... Племя встретит тебя как брата". Он говорил что-то еще, но Ферро не помнил, тщетно стараясь стянуть края ужасающей раны. Орк говорил что-то про его меч. Что-то про деда. И про племя... Краем сознания он заметил - очнулась леди Нелль. Сверху лупил град. Леди испуганно поджалась в комочек. Брезгливо посматривая на болота вокруг, на лужи, на умирающего орка и на него, свинопаса Ферро. Смотрела, как на любую другую грязь.

Ферро старался до последнего, стягивал рану скользкими от крови руками. Пока орк не перестал дышать. Да и после этого еще пытался заткнуть раны содранной с себя одеждой, судорожно перевязывал Ху-Рарка, точно это могло снова запустить по кругу механизм могучего сердца.

Свинопас снял с него знак, большой острый камень с именем рода. Последнюю волю учителя нужно было выполнить, даже если придется отдать свою жизнь ради этого. Он встал, не замечая холода разразившейся бури, побрел к Нелль, будто пьяный. Из многочисленных ран на голой груди сочилась кровь, оцарапанный живот еле сдерживал вес кишок, но тяжесть собственных ран его совсем не волновала.

- Это животное. Ты его убил? Оно больше не опасно? - опасливо покосилась на тело орка благородная леди.

Прекрасное облако вдруг перестало казаться Ферро прекрасным. Просто обычная высокородная девка, вдруг понял он совершенно отчетливо.

- Это не животное. Это мой старший брат. Он отдал свою жизнь за наши.

- А-а...

- Пошли, - грубо поднял ее за локоть Ферро, - доведу до тракта. Гррх! Там и разойдемся, человечишка.

- Экак вас оцарапало, Сир. И очки треснули.

- Переживу, Тигль.

Они сидели у общего огня, обессилено раздумывая над будущим. Потери в отряде значительные - десять мертвых воинов оставили еще в сонной дубраве. На гуля Варравий поскупился черного масла, но свои были святой обязанностью. Добрая могила для всякого легионера - костровище, дабы отправился он тонкой струей дыма сразу к солнцу, где пируют сами мастера. Ну и, разумеется, чтобы не поднялся повторно к жизни, уже как чертовый гуль.

Включая тяжело раненых, в болотной когорте не насчитывалось и двух десятков. Тигль Римус с грустью вздыхал по этому поводу. Смерть была ему привычна, как утренняя холодная похлебка, его печаль была скорее связана с трудностью выполнения последующей тактической задачи. С таким-то отрядом прорваться к осажденному городу. Возможно ли?

- Неправильные гули пошли, мой Император. Из луков стрелять научились. Никогда не были они такими мозговитыми, Сир, говорю вам, если так дело пойдет, всякий нам понадобиться. Каждый меч на счету будет.

- Откуда же они пришли, Тигль? Такие умные?

- Чую, не они это умные... Раньше то были глупые, Сир... Бывало, придет сотня-другая с темного севера, так ее же на подступах артиллерией, да черным огнем... А нынче, если верить разговорам, у Рейнгарда стоят тысячи. Тысячи, мой император! Да еще и ведет их кто-то, и стрельбе обучил. Эх, - запустил пальцы в бороду первый легат, - эдак скоро не мы по ним, они по нам из пушек лупить будут. А тут, почитай, шансы наши будут, что мозги северного орка. Ма-аленькие такие. Типа орешка, - Тигль показал пальцами, насколько мал этот орех. - Это значит, шансов вообще нету.

Стормо задумчиво изучал пламенеющий огонь.

- Магистрат, Тигль. Мы должны сместить магистрат. Их артиллерия, - посмотрел он прямо в глаза советнику, - должна быть нашей.

- Война и государственный переворот? В одно и тоже время? Ох, плохая идея, Сир. На вашем месте я бы подумал о союзе... Призвать техников к повиновению можно и потом.

- Твоя правда, Римус... А призывать техников к порядку надо было раньше, раньше... - сокрушенно покачал головой Стормо. - Где-то во времена Рокко Злосчастного. Лет сто двадцать назад.

Лицо первого советника осветилось благодушной улыбкой и гордостью за господина. Никогда до этого император не вел свои размышления так, как полагает настоящему правителю.

Следующее утро было почти по-зимнему морозным. Четвертое утро Стормо в походе. По этому поводу он непривычно для себя имел хорошее настроение - четвертое утро, а кажется, целая вечность прошла с последней ночи в ветхом императорском замке. И сила. Он чувствовал силу и взгляды своего легиона, смотрящего на него, как на истинного древнего правителя. Быть может, вся его жизнь вела именно к этому моменту.

Он повернулся налево и направо, разминая затекшие мышцы. Посмотрел в небо, пытаясь предугадать движение дождевых туч. Пойдет ли дождь или град, ожидать ли к обеду, или к ужину... Тяжелые, мрачные свинцовые увальни стояли на месте, не желая ни разговаривать, ни просто куда-либо двигаться. Будто знали они истинную цену времени, и потому торопиться им было некуда.

Стормо смахнул мерзлую крошку со лба. В ладони оказалась настоящая снежинка. Крупная, как горошина.

Эти места не видели зимы многие десятилетия. А тут такое...

Что-то пронеслось в ухе. Тихое, как скрип мыши в норе.

Стормо оглянулся.

У края разбитого лагеря стояла призрачная фигура, опиравшаяся на боевой молот. И не скажешь поначалу, что человек, пока он не снял клепаный рогатый шлем. Ветвистая молния шрама уходила сквозь лоб и щеку вниз по шее. Это лицо перенесло дикой силы удар. Впрочем, возможно он его и убил.

Император Ребелий.

Стормо помотал головой, но видение не исчезло. Могучий воин все также стоял, грустно улыбаясь. Хотя трудно понять, что выражала улыбка на подобном, жутком лице. Угроза, печаль, радость. Кто знает? Воин зачем-то скинул с себя кирасу и рубашку - шрам вел дорогу глубоко, рельефно, вздыбливая кожу, вел через ребра и внутренности. Закончил путь далеко в бедре.

Ребелий смотрел на потомка и качал головой. Затем указал на свой шрам, будто давал ему какой-то очень важный урок.

- Подъем! - послышался голос Тигля Римуса, и иллюзия исчезла.

Император нынешний прицепил меч, подернул кирасу и бодро вскочил на коня.

Они шли вперед и вперед, пока редколесье не сменилось нестройным рядом пологих холмов. Рейнгард неуклонно приближался. Спустился туман, а потом развеялся белой дымкой под лучами вспыхнувшего из-за туч солнца. Вдали показались очертания первых башен и покинутых укреплений. "Лютая битва была в этих местах" - осторожно шептал Тигль - "Эльфы стреляли с того пригорка. Сотни стрел. Тысячи стрел. Ковырни землю, мой император, и найдешь кучу дырявой стали. Старые времена, тогда и ружье в диковину было. Я еще обоими ногами за лошадь цеплялся. Вел северную кавалерию. Где-то тут и лошадка моя похоронена... А рассказывал ли вам Мориус про эльфийскую магию-шмагию? Столько ее сотворено было, что до сих пор молниями пахнет. Чуете?" - вопросил советник, смачно втянув обеими ноздрями полуденный воздух. "Ай, не хорошее место. Не нравится мне здесь".

Холмы были спешно пересечены за фазу. Не по себе шагать по ним и императору и легионерам, точно шагаешь по свежевырытой могиле.

За низким долом они увидели отряд. Сотня воинов, а может и две. Острый глаз Тигля углядел герб северного легиона. Радостно воскликнув, он поехал впереди остальных. То была его старая когорта, из которой он удалился со смертью Уро Торрия для воспитания юного повелителя.

- С дерева упал, Тигль? - ворчал старый воин со звучным прозвищем Гладий Гром.

Если Римус был первым легатом, то Гладий был вторым, что по званию не особенно ниже. И потом оба старцы были знакомы столь давно, что позволяли себе в общении некоторые фамильярности. И сейчас хмурое бородатое лицо второго легата смотрело с презрительным прищуром на советника, как на идиота.

Не утешительные новости принес Гладий Гром. "Тысячи! Тысячи! Мы бились, как демоны!" - вопил он минуту назад, колотя себя кольчужной перчаткой в грудную пластину доспеха. Бордовое лицо изрыгало грязные ругательства, тяжелый молот грозил подняться и опуститься прямо в череп Тигля Римуса: "Для этого ты позвал нас в такую даль? Чтобы какой-то мальчишка вел нас на смерть? Я потерял половину когорты в пути, старый ты бздун!".

- Уважение, легат! - брякнул Стормо.

Тигль посмотрел на него осуждающе. "Не время и не место" - понял Торрий, смущенно замолкая.

Солнце вывалилось за половину неба. Военный совет продолжался уже фазу, или две. Они специально удалились от отряда на лигу. Стормо в который раз поразился дальновидности своего советника. Хотя, пожалуй, стоило отойти еще подальше. Уж больно громок легат Гром...

- Уважение надо заслужить, юноша! И где, твою мать в собачьей позе, мое жалование за пять с лишним лет? Может мне землю кушать, император?!

Римус терпеливо молчал. Знал он - надобно дать времени ветерану успокоиться.

- Ну так что, давно голову повредил, Тигль? Высокое ли было дерево? - насмешливо повторил второй легат, откладывая оружие, которым только что сотрясал, в сторону.

Тигль гладил бороду. Старый знакомец, не смотря на скверный характер, явно приходил в норму.

- Ладно, - успокоился легат Гром, - какие планы, Император?

- Э-э... м-мы... мы хотим войти в Рейнгард.

Гладий Гром заржал, как дикий лесной конь. Стар он, но голос у него звучный, низкий, точно шум прибоя.

- Тоже эльфийских грибов объелся, правитель Торрий?

Стормо неудержимо краснел.

- А я хочу в эльфийскую королевну войти, - грубо, по-солдатски спошлил легат. - А не получается, Торрий! Девятый десяток размениваю. И королевна почему-то против... А Рейнгард под осадой тысяч гулей! Слыхал, император? А это проблема пострашнее старческой немощи.

- Хватит, Гладий, - вмешался советник, - другого плана нет и не будет.

- Отсутствие хорошего плана не оправдывает идиотизма вашего.

- А когда у нас другие были, Гладий?

- Пфф! Двинем вперед, там посмотрим, - сказал, точно отдал команду, второй легат. - Там деревушка дальше по дороге. Поживимся. Давно не ели мы ничего, да и устали, как черти, Тигль.

Они свернули чуть к востоку. В составе двухсот тридцати мечей вошли в мелкое поселение. Частью покинутое, часть разоренное.

Названия у него не было. Как и у большинства подобных деревень.

Легионеры северной когорты вламывались в чужие дома, бесцеремонно отбирая у немногих крестьян запасы провианта. Кто-то оказывал сопротивление, но его быстро успокаивали рукояткой меча. Беззлобно. Не вкладывая особой силы. "Проклятый легион!" - возмущались жители. Солдаты заглядывали и под пол и за печку, искали тайники и даже находили схроны мелких медных монет, демонстрируя неслабый опыт грабежа.

- Так нельзя, Римус! - возмущался Стормо. "Война, мой император" - просто отвечал советник, беспомощно качая головой.

Император Торрий порывался то и дело прекратить бесчинства своих новоиспеченных подданных, но Тигль Римус во время останавливал его от этого необдуманного шага: "Они не поймут вашего благородства, Сир, и эти запасы провианта нам необходимы. Смиритесь".

Но Стормо был упрям:

- Это покроет все ваши расходы, - всучил он старосте золотую побрякушку, которую хотел пустить на оплату жалования легионерам.

Бородатый староста кинулся целовать тому руки. За императорский медальон можно было купить как минимум замок и несколько таких же деревень. Но счастью старосты не суждено было сбыться. Стоило Стормо отвернуться, Тигль Римус конфисковал сокровище, грозно пригрозив: "Императору нажалуешься, голову отрежу. Ясно?". Знал он, что денежные средства, им ой, как понадобятся в ближайшем будущем.

За грабежом деревни прошло несколько фаз. И марш был продолжен далеко после полудня.

Они подошли к Рейнгарду к вечеру. Вместо ожидаемых полчищ гулей, их встретила лишь пара десятков вялых мертвяков, бесцельно бродящих туда-сюда.

Не вступая в бесполезный бой, они неожиданно легко вошли в Рейнгард со стороны северных ворот.

Го был зол. Чрезвычайно зол.

Развеялась дымка погасшего огня, и внизу показался темнеющий провал шевелящихся гулей. Вслед за сорвавшимся проклятьем полетел падающий кирпич. Снес чей-то череп, брызнув черной гнилью, и растворился в массе напирающих мертвецов. Рядом вспорхнула испуганная стая голубей и понеслась в рассветную даль вместе со звоном тревожных колоколов. Они были повсюду. От подножия верфи до самой окраины Фронтьеры, до самого горизонта, где вспыхнул верховой пожар от рухнувших цеппелинов. И пусть разгорится, пусть уничтожит все северные леса Тулурка, лишь бы остановил хоть не надолго продвижение той бесчисленной армии, что неспешно перебирала конечностями далеко под ногами Го.

- Господин урод, придумайте же что-нибудь! - воскликнула уже знакомая благородная леди, будто и вправду ожидая, что Го возьмет в руки ружье и остановит одним выстрелом конец света.

Не она одна прорвалась от ангара до спасительной высоты верфи. Полно их здесь. Благородных. Сбились в кучу, смотрят испуганно на грандиозный размах наступления. Видимо, стоило подняться сюда лишь за тем, чтоб увидеть эти тысячи тысяч... "Конец... конец..." - шатается из стороны в сторону служитель воздушного флота, судорожно сжимая подшипник рассыпавшегося на запчасти парового котла. "Стреляйте! Стреляйте в них!" - истерично теребит богатый торговец немногочисленных вооруженных людей. Большая часть из них - знатные господа. Простолюдины осталась там, у входа, в качестве закуски для атакующих гулей.

Слышится утробный щелк челюстей. Доносится сквозь добрую десятую лиги - такова высота причальной верфи нон-гольфьеров, крупнейших дирижаблей империи. Поэтому столь силен здесь ветер. Пронизывающий и холодный. Нет ни стен, ни крыши. Лишь узкая площадь взлетного перрона с легким ограждением, да механизм подъема грузов на борт.

Раздаются затухающие крики умирающих и вопли раненных, перепутанные со страдальческими причитаниями его невольных знатных соседей.

Но тулуркский ассасин не слушал и не слышал, находясь в поиске самого важного в своей профессии - путей отхода. И так уж получалось, что их попросту не было. И потому Го был зол. Чрезвычайно.

- Как же так... Откуда... - обреченно качал головой капитан воздушной стражи.

- Что делать, Сир? - спросил его подчиненный, сжимая острую пику.

- Что делать? - он злобно столкнул вниз еще один кирпич. Кирпич со свистом прошиб очередную голову гуля. - Стреляться! Проблемка, правда...

Приставив пистоль к голове, капитан спокойно нажал на курок. Раздался сухой треск.

- ...не стреляет ничего больше. И не летает. Вот она проблемка-то.

Го обратил внимание к подножию верфи.

Смертников много внизу. Отбиваются из последних сил в узком проходе. Проклинают городскую стражу; те по приказу своих господ перекрыли вход на верфь, что собственно правильно - места всем не хватит. С другой стороны, логически рассуждал Го, от большего количества людей получается большее количество корма для оживших мертвецов. И вот вопрос: сколько времени понадобится гулям сожрать несколько сотен отчаянно обороняющихся горожан?

Го мысленно прикинул. Выходило не меньше недели...

А гули не покинут сытное место. Эта их повадка всем известна.

- Я дам вам денег, Господин Урод! Много денег - только спасите меня...

Го повернулся кругом, высматривая пустые улицы с наименьшим числом марширующих гулей.

- Ну ты слышишь, ты, Ур... - начала терять терпение Леди.

Он просто закрыл ей рот рукой. Исходя из своего небольшого опыта общения с противоположным полом - этот был самым действенным из способов прекратить бесполезную болтовню. С простолюдинками еще помогал магический звон золотого Ньютона, а с существом вроде благородной леди подобное и вовсе было единственным методом.

Наметанный глаз Го пробежался по стражам и знати Фронтьеры, вычленяя три десятка рыхлых, испуганных, неопытных в военном деле людей - совсем никуда не годится. Он мог бы выкинуть всю их братию с верфей, особо не напрягаясь. А это значит, ни отступить, ни переждать, ни тем более прорваться с боем. Стало быть остается схитрить...

- Эй, кто из вас главный?

Неорганизованная, испуганная толпа молчала, переминаясь с ноги на ногу, точно решая для себя, как относится к устрашающего вида незнакомцу. Вперед шагнул самый богато одетый господин в забрызганном кровью плаще.

- Герцог Треветик Третий. А как ваше имя, уважаемый? - голос у него был ровный спокойный, что довольно таки удивительно, учитывая обстоятельства.

- Мое имя не спасет нас от неизбежного, Герцог Треветик, - Го скинул с плеча тяжелый футляр, но само ружье не вынимал. Взгляд дворян невольно кинулся к загадочному предмету... Пусть гадают что там. Неизвестность пугает, а Го необходим их страх и подчинение для того, что он задумал. - Нужно выбираться с верфей, Герцог.

- Сейчас? Это самоубийство. Отчего бы нам не переждать на верфи, господин... э...

- Здесь нет воды и еды, а ждать придется долго, - Го окинул взором людей, те начали кое-что понимать.

"А еще огонь цеппелинов может перекинуться сюда, и тогда верфи вспыхнут мгновенно" - молча закончил про себя ассасин, опасаясь излишней паники обреченных на смерть людей.

- Пойдет дождь - будет вода, - громко возразил Треветик Третий, - а графиня Менье, я полагаю, довольно питательна...

Раздался женский возмущенный вопль. Толпа ухнула, приходя в движение, осознав наконец полную тяжесть создавшегося положения: не разрушенную Фронтьеру и не падение империи даже, а свою собственную, окончательную гибель... Кто-то кинулся к краю верфей, высматривать нежданных спасителей, кто обратил внимание на горизонт, будто оттуда сейчас вынырнут магистратские боевые нон-гольфьеры, другие бросились вниз по лестнице проверять надежность запертых на первом ярусе ворот.

- Я ученый! - замахал руками герцог, будто извиняясь. - Я просто предлагаю варианты!

В следующее мгновение герцог, демонстрируя не свойственную подобному возрасту ловкость, уклонился от пухлой дамской ручки, прячась за широкой спиной ассасина. Лицо герцога приняло скорбное выражение. Как не трудно было догадаться, графиня Менье являлась его законной супругой.

Внимание же Го привлекло другое. Среди массы гулей, штурмующих наспех сооруженные укрепления горожан, показалась фигура. Волчьей стелящейся походкой, она двигалась стремительно по улицам Фронтьеры на восток, сквозь город, не встречая препятствий. Мертвецы расступались перед ней, как пламя костра перед потоком воды. Отошел в сторону мертвый циклоп, спешно убирая в сторону остатки раздавленной им кареты. Разбежались мертвые орки. Кто бы он ни был, гули боялись его больше чем всех пушек империи. Быстрым шагом незнакомец прошел по разрушенному городу, исчезая где-то за гранью видимости, в плотной завесе дыма. По коже Го прошла странная дрожь.

- Стреляет! Снова стреляет! - раздался громкий крик капитана стражи, в подтверждение своих слов он принялся беспорядочно стрелять из мушкета вниз.

Го не обратил на открытие ни малейшего взгляда. Положение дел сей факт существенно не менял. Ассасин смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу, впервые за долгое время ощущая нечто до сих пор неведомое - страх...

- Э-э... Вы уверены насчет прорыва? Я, пожалуй, согласен, - прервал наблюдения Треветик Третий.

- Останемся здесь - шансов не останется совсем. Там, - кивнул Го головой вниз, - побежим к южным воротам... И стоит поторопиться, пока не поздно.

Прибывали гули, толкаясь и напирая друг на друга, штурмовали горожан, вооруженных чем попало - вилами, стульями да топорами. Узкая улочка наполнялась телами и кусками тел. С высоты верфей хорошо видно, что совсем затихла артиллерия у казарменных погребов, и сопротивление практически сломлено.

- Хм, и еще... те люди внизу... Как вы думаете, они сильно расстроены тем, что мы вроде как оставили их умирать, перекрыв ворота верфей? - тронул его за руку герцог Треветик.

- Там гу-ули! - заверещал герцог, дико вращая глазами. Это сработало. Горожане поперли в нужную строну.

Обессиленные ополченцы, что направились, было, в спасительный проем открытых ворот верфи, кинулись обратно, отчаянно тесня отряды мертвецов. Последний, безнадежный порыв. Кто похватал доски, кто оторванные двери и разломанные столы в качестве щитов. Наспех сооруженный строй шел в последнюю атаку. Поток напирал на поток. Особенно старались сзади, опасаясь окружения, рвались вперед. Потому передние ряды сдавило, как сельдь в бочке.

- Куда? - коротко взвизгнул герцог Треветик, паля из пистолей по сторонам. Его зажало в центре строя рядом с Го, но он все еще пытался управлять хотя бы своими людьми.

- К зданию магистрата! - ответил Го, развешивая кругом увесистые оплеухи посредством тяжелого приклада. Доставалась больше людям, чем гулям, но Го сей факт, разумеется, волновал мало.

- Южные ворота в другой стороне! - крикнул во всю мощь легких герцог, и его все равно почти не слышно за яростным воем толпы.

Дело принимало неожиданный оборот. Го явно переоценил силы горожан. К южным воротам не пробиться, а значит, время использовать вариант за номером два.

- К магистрату, Братцы! - командирским голосом приказал Го, направляя паническую атаку в нужное для себя направление. - Бей, мертвяков! Прорвемся!

"Бей!" - подхватил нестройный испуганный голос толпы, сворачивающей по переулку. Люди понеслись по оказавшейся свободной улице, будто течение быстрой реки. Шумное, бушующее. Одинокого гуля невольно сбили с ног. Порушенная мостовая вывернула налево еще раз.

- О, нет! - тихо простонал Герцог - Мы в окружении!

Впереди высился взрослый и великий, как дом, мертвый тролль. Он и при жизни не обладал приятным обликом, сейчас и вовсе точно вышел из кошмарного сна. Гнилая плоть свисала лохмотьями с лица, развороченное брюхо выпустило наружу внутренности, а там во внутренностях, прямо в животе, шевелились другие, более мелкие гули, поедающие плоть своего собрата. Они выглядывали из драной, набрякшей, как мокрая одежда, шкуры, скалились десятками черных зубов. Многоголовое чудище тащило за собой дубину, вспахивая камень дороги.

Благородную леди стошнило. Запах шел не слабый на половину лиги вокруг. Даже дым не заглушит подобный аромат.

А еще он мурлыкал. Мертвый тролль урчал, как котенок. "Мррр, мррр" - доносился высокий голос, и этот столь странный и одновременно приятный звук из пасти страшилища вносил в ряды настоящий ужас.

- Назад! - запоздало скомандовал страж неясного ранга.

Сзади заходил другой отряд гулей. Обреченно уронил оружие какой-то мастеровой с развитыми руками кузнеца, а за ним без сил упал второй, третий...

Но к счастью стены здания магистрата оказались совсем близко. К счастью для кого? Ассасин радостно ухмыльнулся, пряча лицо в черном капюшоне - Го, непровзойденный мастер карабканья по стенам, уходил вверх точно белка.

- Ты дьявол! Будь ты проклят! Завел нас в ловушку! - яростно крикнул вслед герцог Треветик, бесполезно расходуя последние патроны, паля по юркой спине предателя.

- Чертов урод! - завопила леди, что столь рьяно предлагала ему деньги за спасение своей никчемной жизни.

Но Го только поспешил вверх.

Всем не уйти - это было понятно с самого начала. И то, что уйдет хотя бы один, - уже результат. Перевалив за чугунную трубу, он убрался из прямой зоны беспорядочного герцогского обстрела.

Тролль надвигался на толпу. Ассасин последний раз взглянул вниз. Воющая от страха, масса людей падала наземь - бежать было некуда. Го перекинул драконий хвост через перила. Возможно, получится оказать им последнюю услугу...

Под прицелом замаячила рожа мертвого чудища. Вытекшие, гнилые зенки. Толстый волос торчал из покатого лба - брошенное неизвестным храбрецом копье. Из пасти высунулся мелкий гуль, устроивший себе гнездо в обширной полости рта. Быстрым движением Го вынул из плаща очень особенную пулю. Взрывной снаряд на очень-очень крупную дичь.

Короткая дистанция - целиться без надобности. Спустив курок, стрелок и не посмотрел на результаты выстрела. Грохот падающей "скалы" осведомил об успехе самым лучшим образом. Один выстрел такую тварь не остановит. Разве что голову оторвет. А это разве большая помеха для гуля? Зато, быть может, даст время убежать тем, кто еще не успел потерять надежду.

Здание магистрата большое, к нему примыкает множество корпусов, оттого он и выбрал его, как исходную точку. Отсюда, прыгая по крышам, он направился к окраине города, где число мертвецов не так велико. Его провожало жалобное мяуканье городских кошек. Они спасались сотнями на карнизах, поглядывая сверху на крах человеческой расы.

Впереди замаячил пустующий переулок, а за ним еще один. Отчего-то этот путь невольно совпал с маршрутом той странной тени, что Го увидел сверху.

Дорога оказалась сложна. Много гулей пыталось дотянуться до него, да только куда им сравниться в скорости с бегущим ассасином. Пусть гонка превратилась в сплошную безумную стрельбу, но он ушел, механически исполняя очередность действий - бег, упор лежа, выстрел, размазанное пулей мертвое лицо сменяется другим.

Он ушел в приграничный лес, куда гули еще не успели добрести. Без перерывов и отдыха пересек десятки лиг, пока на одной из опушек не набрел на огонь чьего-то пристанища. Его запасы провизии подошли к концу, а он в конце концов убийца, а не охотник. Памятуя лесные обычаи гостеприимства, Го вышел без всякой опаски вперед...

Орк Ху-Ферро устало брел по границе болот. Леди Нелль не говорила, да и он не стремился вести с ней бесед.

Ху-Ферро вообще не понимал, как мог ею раньше восхищаться. Узкие бедра - такая не родит много здоровых орков; тонкие стройные ноги с руками - не вынесет с поля боя раненных, не принесет мужчине оружие; платье красивое, но дурацкое - наверняка мешается при беге.

- Оторви подол, - коротко приказал он девушке, - настигнет черный рыцарь, сама побежишь. Нести не буду.

До наступления темноты они успели пройти к сонной дубраве. Идти через нее Ху-Ферро не собирался, но места для ночлега лучше не найти. Широкие кроны защищают от ветра. Травы почти нет, значит сухо. Он услужливо срубил еловую лапу спутнице в качестве постели. Сам же устроился на голой земле, привалившись к невысокой сосне, как будто теперь чувствовал какую-то особую связь с сырой землей.

- Есть хочу, - капризно отозвалась Нелль.

- Красный мох, грибы, - указал пальцем Фер под ствол сгнившего дерева, - еды полно. Ешь.

Нелль привстала и взглянула в указанную сторону. Предлагаемый ужин ей не показался съедобным. Девушка изящно подогнула ноги и повернулась чуть боком, собираясь что-то сказать. Она знала - у нее красивый профиль.

Ху-Ферро засмеялся, до того ему показалось это глупым.

- Лучше бы ты меня там, у демонов, оставил. Они хотя бы кормили, - обиженно воскликнула Нелль.

- Гррх! Пожалуй, стоило оставить!

В вершинах крон раздалось гулкое уканье совы. Завыл неподалеку волк, жалуясь Мастеру на свое бесконечное одиночество. Спутница Ферро вздрогнула. Потом фигура ее медленно потеряла осанку, свойственную всем благородным. Она печально сгорбилась, словно вспомнила что-то.

- Не оставляй меня на тракте. Там никого не осталось, - благородная леди, казалось, сейчас расплачется, - ты тот крестьянин, который убил барона Орлейля? Я помню.

Ферро неопределенно качнул головой.

- Не отпирайся, тебя уже некому искать. Или... - озарилась леди внезапной догадкой, - ты не знаешь? Все баронства кругом Рейнгарда перебили. Даже Гибург разрушен. Никого в живых не осталось. Только гули, - расширились зрачки девушки от ужаса, - не оставляй меня на тракте! Меня везли по нему три дня, - там лишь мертвецы!

- Что?! А папка? - потрясенно переспросил юноша.

- Никого в живых не осталось, - печально вздохнула Нелль, - только если он успел добраться до Болотного Фиора. Демоны говорили меж собой, Фиор еще не взят...

- Гррх! - Ферро яростно двинул кулаком по стволу дерева. Послышался явственный треск, - убили учителя Ху-Рарка, так еще и папку...

Рана на боку разошлась. Свинопас изогнулся, как зверь, слизывая кровь. Испуганно вздрогнула Нелль от этой варварской дикости.

- Спим! Долгая дорога завтра! - рявкнул окровавленный Ферро уже совсем по-орочьи.

Но сон долго еще не шел к нему. Вышла первая луна, а глаза все никак не смыкались. Мучился целую ночь дикими грезами.

Перед глазами стоял Дед во главе великой орды. Дед бежал по огромнейшему полю из когда-либо виденных. Позади оставались лишь вытоптанная трава да пожары. Разил врагов сотнями его двуручный меч... Дрожит земля, бьют молнии. Уклон, поворот, удар. Встает новый враг, сильнее и быстрее предыдущего. Рычит орда, зажимая бесчисленные раны. Поднимает вновь топоры и тяжелые дроты. Много врагов у орков, ох много. Они сильные, как горы; опасные, как дракон. Но не сдаются орки. Бьют в ответ так, что вылетают челюсти и трещат кости. Не остановится орда, пока не захватит весь мир и не превратит его в любимые сердцу пустоши. Поют песни, жгут костры на привале орки. И снова бегут в рассветную даль, потрясая мечами, топорами и секирами. Дрожала земля, били молнии...

Проснулся Ферро от визга.

- А-а! Что с тобой?! - тонко кричала Нелль, тыкая в него пальцем.

Ферро раздраженно поднялся. И сей же момент удивленно сел. За ночь он стал выше! На ладонь, как минимум...

Поднес руки к глазам. Руки стали больше и жилистее, да с кожей красноватого, нечеловеческого оттенка. Свинопас потрогал свое лицо. Он готов уже был сам завизжать, как юная благородная леди...

Под верхней губой ясно прощупывались два маленьких, но настоящих орочьих клыка.

Путь продолжили сразу. "Не садиться же и помирать, подумаешь чуть превратился в орка" - грамотно рассудил Ферро. Его это даже не озаботило: чисто по-орочьи - случилось и ладно. Не к лицу орку самокопание и раздумья о причинах.

Он повел свой путь к пустоши через лес, благоразумно опасаясь трактовой дороги. Хотел бросить Нелль у ближайшей деревни, да сжалился. Пустовали они, вымерли, как от чумы. Люди бежали из этих мест, точно случился пожар. Да так оно и было, просто пожар был необычного рода... Ферро неожиданно обнаружил, что хорошо читает след: видит подернутый хищником дерн, сломанную рогом оленя веточку, примятую весом куницы траву. И запахи. Запахи лились в его нос непрерывным потоком, и с непривычки раскалывалась голова. Прямо по ветру цветочная опушка, слева в сотне шагов подгнивший валежник, справа пустая медвежья нора, а под этим самым кустом мочился волк... неделю назад. Сильнее других аромат леди Нелль. Хотя бы пахла она приятно - может, поэтому и не бросил.

А как легко и ладно лежал теперь в руке дедовский меч. Юноша не мог удержаться, и бил им время от времени просто так в воздух. Силу выталкивало наружу из тела, и он боролся с непривычным для себя желанием намять кому-нибудь бока. И все равно хоть медведю, хоть человеку, да хоть толстой ели или куску твердого камня...

Я самый сильный в этих лесах! Гррх!

Ху-Ферро втянул ноздрями воздух. Нет людей на лигу вокруг, а вот гули бредут. Бредут, воняя так, что выступают слезы. Человек с кровью орка свернул в обход, - хоть и хочется, но не нужны ему подобные встречи, пока он идет по заданию учителя.

Под ухом непринужденно болтала леди Нелль. Рассказывала о побеге из дома в ранней юности, о женихах, о семье, о высшем обществе, частенько вставляя два любимых слова - "Старый козел!". Родитель - старый козел, хорошо что помер с нежданным нашествием гулей, герцог Треветик - старый козел (надеюсь, помрет), жених престарелый инженер Гайратт - тот еще козел; говорила она, не переставая. И с каждым новым словом Ферро поражался скудости и никчемности быта благородного человека. Ни тебе доброй драки, ни рассказов менестрелей у костра, ни даже обычной попойки.

Так свинопас и шел по лесу, пока терпению не пришел конец, и он не оборвал ее грубой просьбой помолчать. Оскорбившись, леди замолчала.

Дорога была долгой и трудной. Уже после второй ночи Нелль заболела и ослабла, пришлось тащить ее на плечах, пока не стало еще хуже. Не прошло и полдня, а девушка стала горячей, как уголь в печи. "Жарко, жарко" - шепчет она со спины, хотя вокруг осенний холод.

В сознании орка всплыли нечеткие знания. Он скормил девушке кусок лечебной коры, но это не помогло.

Леди билась в лихорадке. Не удавалось свинопасу вылечить девушку ни "волчьей лапой", ни знаменитым орочьим заклятьем на шкуре убитой куницы. Наоборот, ей становилось хуже - кожа истончилась и стала больше похожей на паутину, так что проглядывали синие сжавшиеся вены; почти не слышно дыхания.

Ферро нюхал ветер в поисках людей. Много запахов доносилось до него. Гули, дым пожара, механизмы огромного цеппелина - все не то. Юноша "нащупал" едва уловимый дух домашнего скота, и, не раздумывая, побежал по тому направлению. Самостоятельно вылечить Нелль не получится - ведь не помнил он методов лечения человека, да и вовсе не знал, ибо с отцом они никогда не болели.

Облезлая, но еще не покинутая деревенька нашлась к вечеру прямо посреди леса.

Едва освещены столбы забора, торчащие вкривь и вкось, как зубы чудища. Солнце уходило с небосвода, поэтому толком и не разглядишь, что это там - дом или сваленные в кучу гнилые деревья. По запаху орк склонялся ко второму. Не больше десятка избушек во всей деревне. Ферро подошел к ближайшей.

К воротам вышла неприветливая дряхлая старуха.

- Чо надобно?

- Вылечи благородную леди.

Слова о "благородных" заставили бабку чуть сменить тон. Ферро помнил по крестьянской жизни, как боятся дворян простолюдины. Двери отворились, пропуская полуорка внутрь древней избы.

В углу спряталась рябая девчушка, испуганно зыркая блестящими глазами из темноты. По центру комнаты чадило дымом чудище древней печи. Черные стены не видели ни воды, ни тряпки десятки лет. Пробивается трава сквозь щелистый пол. Ферро зажал чуткий нос. В соседней комнате вместе с людьми жила корова (в холодное время - дело не редкое). В подвале шевелились куры, да гуси. Успели попрятать последнее добро отшельничествующие крестьяне.

Юноша скинул свою ношу на скопище животных шкур, служившее здесь постелью.

- Зови старосту, - шепнула старуха дочери, лишь только взглянув на бледную, как первую луну, девушку.

Девочка лет четырнадцати выскочила на улицу. Ферро не удивлялся. Отшельники рожают детей до самого преклонного возраста.

Дыхание леди Нелль прерывисто вздымало грудь. Кожа стала совсем белой, а глаза как будто увеличились на фоне болезненного лица.

Крепко сбитый дед появился немедленно - невелика деревня. Скинул шкуру медведя с плеча; заскрипели половицы под весом бывшего солдата. Ни малейшего внимания на полуорка. Деловито сдернул одежду с девушки, выискивая что-то взглядом. Поднажал грубой рукой под голыми ребрами, извлекая тихий стон.

- Не вылечишь, - коротко буркнул староста, - несите деревянный кол и острый топор.

- Гррх! Ты что болтаешь, старик?

- То что вижу, Орк. Давно я не видел новообращенных вампиров. Думал, перевелись они все... Да и разве не разучились обращать вампиры людей в свою стаю? А то с чего бы распустил магистрат наши отряды? - повис в воздухе риторический вопрос.

Ферро качал головой. Не могло такого быть. Дети знают - перевелась сила вампиров. И пусть даже кусал лорд Нэйн леди Нелль. Не могло этого случиться. Хотя он, Ферро, с чего-то превратился в подобие орка за ночь, будто возродилась древняя сила крови...

- Я служил в инквизиторском полку. Знаю, чо говорю! - грозно заревел староста, - твой меч сгодится. Я придержу за волосы, ты отрубишь голову! Ну что стоишь? Ты орк или баба?

- Не пачкайте здесь! - прозвучал возмущенный голос старухи.

Староста схватил Нелль за волосы и потащил к выходу. Затылок безвольно стукнулся по ступеням. Крепкой рукой старик развернул обнаженное тело головой к солнечному закату, следуя древнему инквизиторскому правилу. Обвязал запястье алым шнуром, чтобы Плачущий Гобо принял заблудшую душу. Потянул за волосы, растягивая поудобнее шею.

- Эй, бабка! Разводи костер! - хлестнул уверенный голос бывшего инквизитора. - А ты руби давай!

Ферро застыл на месте, глотая холодный ветер.

- Руби, Орк!

- Я не орк...

- Дай меч, сам отрублю!

- Нет! - злобно отказал Ферро. Не мог он так поступить со своим недавним прекрасным облаком, леди Нелль. - Гррх! Еще шаг и я твою башку срублю.

- Дурак! Тогда уходи с ней прочь! Далеко уходи отсюда! - заорал староста. - Только смотри, как бы тебе не проснуться с прокушенным горлом.

Крепко была связана Нелль по совету старосты, подвешена через толстую дубовую ветку на манер приманки для пещерных львов. Стонала она долго, потом успокоилась, но Ферро все равно не мог уснуть. Давнее видение накатило, будто шаманское опиумное пророчество с приходом первой луны...

...Дед стоял лицом к лицу перед могучим рыцарем. Его руки напряжены. В поте и крови после долгой битвы.

"А может и не Дед" - понимает Фер во сне - "Другой орк, хоть и очень похожий. Но намного-намного древнее этот предок".

- Ребелий не сдается! - грозно кричит рыцарь-легионер, потрясая молотом. Трупы орков разлеглись кучей вокруг его убийственного удара. Велик ростом и плечами, почти как Дедушка. Да еще и цельная закаленная броня бережно обнимает воина.

Не привыкли орки добивать последнего всей толпой. Один на один стоит Дед против Императора.

Первый луч рассвета трогает красную кожу. Нет ни доспеха, ни даже шкуры животного. Только меч застыл. Сверкает. Железное оружие лишь у Деда. Другие вооружены деревянными дубинами.

Красным наполняются глаза Деда.

- Аррр! - наносит первый удар Император. Со звоном отлетает двуручный меч. Хрустит сломанная орочья кисть. Хриплый вздох боли вываливается из плотно стиснутых клыков.

Подбирается ближе Дед ко врагу. Осторожно ступает, предупрежденный невероятной для человека силой. Стелется к земле, как полярный волк. С подражания этому зверю и берет свое начало боевая наука орков. Никого не боится орда - только полярного волка. А это значит нужно стать страхом, нужно стать волком, пусть боятся враги, а не орда.

- Подойди поближе, не бойся, - зря старается Император. Орки научатся человеческой речи намного позже. У них и своего языка то нет, лишь интонации в рычании, передающие злобу, боль, любовь, ярость. Страха среди этих слов нет. Ни к чему говорить о позоре вслух.

- Гррху! - прыгает Дед, нанося удар снизу. Дикая мощь сносит императорский молот в сторону. Меч проносится в мгновенье сквозь плоть, кость и доспех. От паха до шлема. Брызжет горячая кровь. Человек, прямо как в древних орочьих легендах, разваливается на две половинки.

Полярному волку достаточно одного удара.

"Ху-ру-ге-ро!" - восторженно кричит орда, приветствуя великого вождя...

Юноша вскочил посреди ночи от рычания зверя. Обомлел от увиденной картины. Нелль освободилась.

Разорванный на части староста валялся на земле. Далеко ушел Фер от деревни, но девушка успела вернуться в деревню и обратно меньше чем за фазу. С кистей падала кровь, лицо бешеное, звериное, спина изогнулась по-кошачьи. С утробным урчанием она что-то поедала.

Ферро поднял меч. Медленно-медленно, шаг за шагом приближался, приноравливаясь к быстрому, фатальному удару.

Нелль заметила опасность на пол пути. Змеиное шипение раздалось из ее глотки вместо мелодичного голоса. Выросли вампирские клыки. Вздыбились волосы на голове, как шерсть пещерного льва. Она отпрыгнула на десяток шагов, сотрясаясь от внезапной дрожи.

- Я не хотела, - заплакала Нелль, размазывая слезы вперемежку с кровью по лицу, - помоги мне, Ферро.

- Гррх. А ты чего согласился на охоту, Сириус?

После долгого поиска следа путники наконец разлеглись на привал. Гномы развели костер, и он весело трещал, щедро даря тепло и свет. Терпко пахли сосновые шишки, где-то щебетали птицы, создавая ощущение полной идиллии, если бы не братья огры, поразвешавшие кругом свои мокрые портки.

Отчего Сириус согласился пойти следом по предложению рыжебородого гнома и эльфийки? Он и сам не знал. Хитроумные охотники каждому предложили свое: ученому огру - знания, орку - информацию о северных племенах, гномам - золото. А Оциус пошел бесплатно. Может оттого, что Хозяин перестал говорить с ним, а он слишком отвык быть сам по себе? И потом, конец света - веская причина для каждого.

Настороженно присматривается к ним рыжебородый, оценивая набранную команду. Охотник-эльфийка отправилась за едой. Нет эльфам равных в добыче живности на тропинках пустого леса. А лес пуст, как умерший в снегах Гибург, - только птицы. Ни оленя, ни волка, ни зайца. Даже жука не найдешь. Ведь здесь прошли гули.

- Ни каких имен, Орк, ты помнишь? - раздался голос рыжебородого гнома.

- Буду помнить. Прости, Охотник.

"Экак гном его в клещи зажал" - подивился Оциус, потирая стальную пластину на черепе. Перед сном под ней всегда ужасно чесалось.

Треснул еловый ствол костра и показался горящий снизу гуль, а под ним еще два. Этих охотник забил на поляне. Кинули туши в костер для надежности... Точно и легко ложило ружье рыжебородого гулей. Настолько легко, что возникал закономерный вопрос: зачем ему вообще команда? Видимо, страшен этот таинственный кукольник сверх всякой меры.

И ведь не выдал охотник ни каких деталей, ни плана. "Скорее всего, умрете" - сообщил он по-простецки - "Умрете, да. Но зачем вам мокрые штаны раньше времени?". А после еще и поинтересовался у Сириуса: "Как поживает хозяин?", чем привел его в полное изумление. На последующие вопросы не ответил, лишь хитро по-гномьему улыбаясь...

- Вот она пуля эта, - поцеловал гном-охотник кряжистыми губами кусок железа, завязывая беседу, - сам сработал. Эх, красивее всякой бабы!

- Что за пуля, Охотник? - подал голос младший огр.

- Это, Охотник, пуля особенная, - ответил рыжебородый. - Ртуть. Серебро. Ядовитый палладус. Если уж она не шлепнет демона, то тогда уж не знаю, чем его останавливать. Разве что доброй песней и танцами...

- Арр! - болезненно вскрикнул гном. Пуля разъедала кожу. Гном сунул ее обратно в стеклянный коробок.

- Колдовская?

- Похож я на волшебника? Seflaxus сработать помог, - пояснил охотник. - А ты что мастеришь, Огре?

Младший брат битый час натягивал кошачью шкурку на железный обруч, крепил перья к ободу и таинственно шептал над конструкцией. А теперь гордо воткнул ее в землю, широко улыбаясь.

- Гулей по ночам отгоняет, Охотник.

- Шаман чо ли?

- Основой владею.

Потянуло запахом ядовитого дыма. Вдали послышался грохот.

- Цеппелин рухнул, - кивнул гном. - Еще один... Молнию то пустить сможешь, Огре? Или шарик пламенный?

- Не работает волшебство на срединной земле, Охотник. Тотемы разве что духа отгоняют. Даже орки своих шаманов повывели. Большой силой машут - трехцветным шакальим хвостом, так и капли с неба не падало... какие уж там молнии.

- А ты попробуй, Огре, попробуй, - принялся шлифовать винтовку подгорный карлик. - Шел с нами человек один. Потеряли в снегах его... Эх, великой мощи был чародей. Часто говаривал: чем сильнее рука, тем слабее разум; чем острее меч, тем дряхлее щит... А коли падают цеппелины, и встают из могил сами собой мертвецы, может и молния сработать... Умное слово чародей говаривал. Баланс. Во как!

Усмехнулся Сириус, чувствуя подвох в словах рыжебородого. Первое - не бывает среди людей магов, а второе:

- Коли пришла магия, твое то ружье сработает?

- Мое то сработает, - потряс древним амулетом гном, - будь уверен.

Бесшумно у костра очутилась эльфийка, неся в руке трех знатных фазанов. Встрепенулся задремавший Ро-Гхрак, облизнулся старший брат огров. Привстали в позицию готовности к трапезе Гелиом с Ферритом. Взгляд охотницы был встревожен.

- Nie ra-da, - указала она вглубь сгустившийся сосновых стволов.

- Свинья идет, - перевел гном. - Тьфу ты! Человек приближается.

- Ka ile ra-da, - вынула эльфийка боевую стрелу.

- Свинья с большим ружьем, говоришь? - охотник поднял вверх ладонь, давая понять, что он размышляет.

- Стрелок бы нам пригодился... - задумчиво продолжил он. Неповоротливая гномья мысль металась по кряжистому лицу. Приподняла брови, полуоткрыла темную штольню рта, встрепенула рукой бороду. - Поговорю с ним наедине. Отойдите в лес. Испужаете еще человечка...

Костер был не простой. Из языков пламени виднелись обгоревшие руки и другие конечности. Кто-то жег мертвых повторно гулей.

- Эй, ты! - нацелил на него ствол ружья удивительного вида гном. Рыжебородый. Отродясь таких не видывали на землях Тулурка. И ружье у него странное, тонкое, как ручка метлы. Го подобное не встречал. И пуля то там, наверное, с мизинец толщиной... Обычно гномы стреляли пудовыми шарами размером со свой гномий кулак, а это считай, что голова благородной леди. На груди чудака: тонко скованная кираса и ремень, закрепляющий серебряный рожок, вероятно для пороха. А под поясом жалко повисли мелкого калибра пистоли, сделанные, судя по всему, для женщин и детей.

Го, не выдержав, иронически рассмеялся:

- Убери пукалку, гном. Этим ты и кошку не убьешь. Иди своей дорогой - обижать не буду.

В уголке грубых, обветренных губ дрогнула тонкая соломинка. Чудаковатый гном неожиданно улыбнулся в ответ:

- Эта пукалка убивает в сто крат точнее и вернее, чем твоя доисторическая гремящая перделка... Это же ружье у тебя за спиной? Будь любезен - не пытайся достать. Не то уши отстрелю.

- Попробуй, - качнулся Го влево, ожидая, когда карлик моргнет, чтобы подскочить и выбить "дамскую винтовку". Не смотря на размер, он чувствовал каким-то звериным инстинктом опасность. - Уверен, что оно стреляет, Гном? Может это не ружье, а шило, чтоб уши прочищать?

В ответ грянул выстрел. Поверх головы. Точно над макушкой Го, чтобы тот почувствовал тепло от летящей пули. Впрочем, ассасин остался спокоен. Он далеко не ребенок, чтобы мочить штаны от таких дешевых приемов. Каменно-спокойное лицо гнома, не шевельнувшее и бровью, внушало куда большие опасения. Дуло стояло ровно и неподвижно, намекая на немалый опыт стрельбы по живой цели.

Соломинка переместилась из одного уголка бородатого рта в другой.

- Не дергайся даже. От Фронтьеры бежишь, чо? Кукольника видел? Чую чо видел... Куда двинул?

- Кто?

- Кукольник!

В голосе подгорного жителя промелькнул страх и дрожь. Боялся он того, о ком говорил. Крепко боялся.

- Мне не известно это имя... Но да, я видел кое-кого во Фронтьере, гном. Опусти-ка пукалку, и я подумаю о том, чтобы сообщить тебе эту информацию.

- И не соврешь, человечишка?

- Меня зовут Го, - ответил ассасин, полагая, что этого будет явно достаточно. Его имя известно всему Тулурку.

- И чо? - раздраженно переспросил гном. - Я тебя о другом спрашивал.

- Я всегда выполняю условия сделки.

Гном с видимой неохотой приспустил прицел ружья ниже.

- Ну?

- Север. На север он двинул. В сторону Гибурга.

Рыжебородый почесал затылок в явном недоумении. С севера то они кукольника и гнали.

- Сделки, говоришь, всегда выполняешь?

- Я из гильдии северных ассасинов, - невозмутимо кивнул Го, - в настоящий момент выполняю один из важных заказов. Так ты пропустишь меня, гном?

- Мда? - задумался охотник. Лицо наполнилось серьезностью, брови задвигались, будто двигали внутри головы пудовые гири. Подгорный народ всегда отличался особой любовью к долгим размышлением перед принятием ответственных решений.

- Мы собираем команду. Не знаю, подойдешь ли ты. Хотя выбор невелик. Стрелок нужен. Много стрелков. Близко к нему теперь не подберешься... Ну чо, у меня есть для тебя другой заказ.

- Не интересует. Я не берусь за два заказа сразу.

- Этот тебя заинтересует.

- Сколько?

- Сколько скажешь... И чо, совсем не волнует на кого заказ?

- Если и возьмусь, то меня интересуют лишь: оплата, сроки, имя и диспозиция.

- Оплата - чо пожелаешь. Теперь интересно?

Го кивнул, осторожно и как бы невзначай передвигая руку ближе к ремню драконьего хвоста.

- Его называют Кукольник. Тот, у которого конец света в кармане, если слышал о таковом... И если не поможешь убить эту тварь, ваш мир погрузится в пучину хаоса. Он повергнет на вас реки огня и уничтожит понятие смерти... Заметил, наверное, что все кругом итак катится в тартарары... Зло проникло сюда. Большое зло.

- Ты мастер выдавать бесполезную информацию, гном, - покривился Го, снимая капюшон, - имя, сроки, диспозиция.

- Твой мир погибнет, а тебе все равно? - изумился карлик.

- Гильдия давно владеет этой информацией. Есть у меня заказы и потруднее.

Лицо гнома раздвинулось в улыбке. Широка улыбка подгорного народа, как совковая лопата.

- То-то смотрю рожа знакомая. И слова то какие громкие. Знавал прадеда твоего. Тоже носился с безумным заказом. Неплохим был стрелком.

- Он был лучшим стрелком, - нахмурился Го.

- Неплохим, - поправил гном. - Так ты чо ли тоже этот? Избранный?

- О чем ты, гном?

- С заказом на Безымянного? - пояснил тот, поглаживая бороду.

Пришел черед удивляться Го. Откуда рыжий мог знать тайну его рода?

- Убить Мастера-Мечника? Да? - Гном засмеялся, точно говорил о какой-то старой доброй шутке, приводя ассасина в еще большее недоумение. - Тебе придется постараться. Говорят, он не бьет мечом в сердце, он просто делает так, что меч оказывается в сердце. Хотя способ есть.

- Неужели ты знаешь его? - расширились глаза ассасина.

- А чо уж проще? Если его меч невозможно остановить, чтож не останавливай, - хитро прищурился гном. - Порою, победа принимает разные обличья.

Го недовольно осклабился, скрестив руки на груди. Он не любил, когда напускают лишнего туману. Впрочем, карлику определенно удалось разбудить его любопытство. Отец рассказывал не только у рода Го заказ на Мастера-Мечника, более известного, как Безымянный.

- Хорошо, шутник. Я приму заказ, если расскажешь все что знаешь.

- Расскажу исключительно после исполнения, человечек. Если ты пожелаешь эту информацию в качестве оплаты своих трудов.

- Договорились... И, пожалуй, три сотни золотом сверху.

Гном усмехнулся. Цена его и вправду не волновала.

- Работать будешь в отряде. Эй!.. Они тут припрятались в лесу, чтоб ты не пугался особо.

К костру дисциплинированно и беззвучно вышли братья огры, человек, орк и пара гномов. А еще эльфийка. Странная компания. Чем-то отдаленно знакомая его зоркому взору.

- Я работаю один.

- Не ставь мне условий, человек.

Немного пораздумав, Го согласно качнул головой.

- Хорошо. Как мне называть тебя, гном?

- Будешь звать охотником, человечек... Я тебя буду звать также. Забудь об имени, и никогда не говори его вслух, пока идешь с нами, ясно? Хорошо бы скрыть лица за масками, но в этой вашей империи так не принято. И будет создавать препятствия... Обычно мы ходим вчетвером. Но для этой охоты боюсь не хватит и восьмерых.

- И какие планы?

- Пойдем по следу и загоним его, как зверя, - ответил охотник. - Эльфия, она лучший стрелок в отряде, будешь у нее на подхвате.

- Это Я лучший стрелок в отряде, гном.

Охотник снова задорно рассмеялся.

- Посмотришь на нее в деле, сам попросишься к ней в ученики, человечек. Родитель то твой тоже из лука стрелял, коли не знаешь... А пока следуй за ней, и делай так, как прикажет.

Спутники расселись вокруг костра, точно ничего не случилось. Человек по имени Сириус пошебуршил в огне сухой веткой, подгоняя пламя уничтожить гулей. Заправски вынули котелки белобородые гномы, взирая на эльфию, неторопливо разделывающую птиц. Подшагнул смиренный северный орк. Возится с тотемом огр. "Все вместе у одного очага. Что это? Если и вправду не конец света?" - мелькнула мысль ассасина.

- Кукольник ваш на восток пошел. К Рейнгарду, - уточнил Го.

- Соврал... Ты же из гильдии северных ассасинов?

- Гильдия всегда славилась своей хитростью, - ответил Го, садясь к общему костру.