Кулачник 4

Глава 19

Разбудил меня стук в дверь купе и женский голос.

— Пассажиры, подъём. До прибытия поезда остаётся полчаса. Прошу всех просыпаться, готовиться к выходу, — сказала проводница и тут же двинулась дальше по вагону.

Я открыл глаза, щурясь от утреннего света. Поезд гудел на стыках рельсов, мягко покачивая.

Антонио первым подал голос. Он натянул одеяло на голову.

— Я больше никогда в жизни не поеду поездом! Никогда! — загундосил он. — Каждый стык чувствовал! Поезд трясся, скрипел, гремел! Я не спал ни секунды!

Я хмыкнул.

— Это у тебя нервы слабые, — сказал я, садясь и потягиваясь. — Меня наоборот укачивает. Я под стук колёс всегда сплю, как младенец.

— Меня тоже, — откликнулась Настя.

Она приподнялась на локтях, волосы растрепались, глаза ещё сонные.

— Я только голову положила и всё, отрубилась. Даже не заметила, как ночь прошла.

— Вам хорошо. А я мучился! Это пытка! — фыркнул Антон, сбрасывая одеяло.

С верхней полки спрыгнул Козлов. Я краем глаза заметил, как его накладные усы едва держатся на коже. Кусочек клея уже отклеился у края.

— Макс, — я незаметным жестом коснулся губ, показывая на усы.

Он мгновенно понял, развернулся к стенке, прижал пальцем усы и аккуратно пригладил. Никто, кроме меня, не заметил.

Сам я выспался действительно неплохо — в поездах сплю легко, привычка ещё с девяностых, когда иной раз приходилось кататься на электричках ночами.

Я взял телефон и увидел на экране целую кучу сообщений. Но одно бросилось в глаза — от Алины. Я ткнул, и увидел, что сообщения были удалены. Может, поняла, что не права? Ну или гадостей написала…

Я убрал телефон в карман, всё что хотел я ей сказал. Настя, зевая, полезла за своей щёткой, Антон снова что-то заворчал, до сих пор не спустившись сверху, а Саша Козлов уже собирал свои вещи на выход.

Я вышел в коридор, собираясь умыться и привести себя в порядок. Поезд сбавлял ход, мы заезжали в городскую черту. За окнами мелькали склады и промзона.

Перед туалетами толпилась очередь. Человек десять точно, и каждый выглядел одинаково. Все сонные, помятые, с пакетами в руках, кто-то в спортивных штанах, кто-то в пижаме под курткой. Народа было столько, будто стоим не в поезде, а у мавзолея Ленина.

— Кто последний? — спросил я.

— За мной, — отозвался мужик в клетчатой рубахе. — Только вот… ждём уже минут пятнадцать, а там всё никак.

— Чего так долго? — удивился я.

Он пожал плечами.

— Один туалет сломался, — он ткнул пальцем в закрытую дверь с красной табличкой «Не работает». — Какой-то умный бумагу бросил в сливное отверстие, всё забилось. Теперь туалет один на весь вагон.

Тут как раз подошла проводница. Она остановилась, поправила фуражку и сухо пояснила:

— Туалет забит. Пользоваться можно только этим, — кивнула она на работающий. — Чистить будут уже по приезду!

Толпа недовольно загудела. Старушка с платочком на голове всплеснула руками от возмущения.

— Ну безобразие же!

— Ждём, — вздохнул мужик в клетчатом. — Там какой-то товарищ марафет наводит, видать.

Я посмотрел на часы. Времени и правда уходило слишком много. Настя тоже вышла из купе и, как и все, ждала, когда туалет освободится и настанет её очередь.

— Сань, я уже очень в туалет хочу, — шепнула она.

Похоже, за дверью никто даже не собирался выходить. Очередь переминалась с ноги на ногу, недовольное бормотание нарастало.

— Да когда же это закончится? — пробурчал мужчина в клетчатом. — Там что, квартиру себе снимает?

Молодой парень в спортивке, стоявший впереди, постучал в дверь.

— Долго ещё? Тут очередь!

Ответа не было. За дверью лишь был слышен шум воды.

— Вы там не одни! — добавил мужик в клетчатом уже громче. — Люди ждут!

— Господи, ну сколько можно? — возмутилась женщина средних лет с измученным лицом.

Нет, я, конечно, всё понимаю — мало ли, у людей разные проблемы. Может, желудок прихватило или ещё что-то. Но даже в таких случаях хотя бы ответить можно.

Парень снова постучал, но никакой реакции не последовало.

Толпа загудела.

— Да сколько можно? — донеслось с конца очереди.

— Откройте уже! — выкрикнул кто-то.

Настя чуть дёрнула меня за рукав.

— Саш, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх. — Я уже не могу терпеть…

— Ладно, — сказал я. — Пора разобраться.

Я подошёл к двери и громко постучал костяшками кулака.

— Эй, мужик, ты там живой? Люди же ждут.

Несколько секунд висела тишина. Я постучал сильнее, и тогда изнутри донёсся грубый голос.

— Чё орёте? Занято же, не видите?

— Мы видим, что занято, — возразил я. — Но ты уже полчаса там сидишь. Давай закругляйся.

В ответ послышалось раздражённое сопение.

— Идите вы все… ждите, сколько скажут.

Толпа снова возмущённо загудела.

— Совсем обнаглел!

— Думает, один тут!

Я снова постучал, теперь не костяшками, а кулаком, так что дверь заходила ходуном.

— Мужик, не испытывай терпение. Люди уже на пределе.

Я снова постучал, и с той стороны раздалось:

— Себе по голове постучи!

Очередь взорвалась возмущением, старушка даже перекрестилась.

Я сжал кулак и постучал в третий раз — так, что по коридору разнёсся грохот.

— Открывай. По-хорошему прошу.

За дверью что-то заскрипело. Дверь вдруг распахнулась, и в проёме возникло тело, перекрывшее почти весь дверной проход.

Здоровенный мужик, пузатый, но с широкими плечами, с перекошенным лицом и красными от перегара глазами. Щёки лоснились от пота, рубаха расстёгнута на пузе, на плече свисало грязное полотенце.

Он уставился прямо на меня.

— Чё стучишь, а? Проблемы ищешь? — сипло спросил он.

Люди за моей спиной инстинктивно отшатнулись, явно понимая — что-то сейчас будет. Я спокойно просверлил взглядом этого мужика.

— А какие проблемы? Ты занял туалет на полчаса, вагон тебя ждёт. Думаешь, корона не слетит?

Он замялся на секунду, потом расправил плечи, пытаясь нависнуть надо мной.

— Не нравится? Жди! — рявкнул он, запах перегара ударил в лицо.

Я обернулся к людям за спиной.

— Одну секундочку, — сказал я им спокойно.

И прежде чем мужик успел закрыться, я обеими руками развернул его и буквально затолкал в туалет. Дверь за нами захлопнулась.

Он сразу взорвался.

— Ты чё творишь⁈ — и попытался ударить меня кулаком в голову.

Я ушёл в сторону, и его кулак врезался в кафельную стенку кабины. Он выругался, потряс повреждённой рукой и попытался ударить второй.

Пространство было тесное, локти почти задевали стены. Он замахнулся, но я перехватил его руку и резко толкнул вбок. Он ввалился в маленькую душевую кабину, что находилась рядом с туалетом. Сорвал занавеску. А я нащупал вентиль. Повернул. Ледяная вода хлынула сверху, обдав его с головы до пят из душевой лейки.

— Тебе охладиться надо, — сказал я.

Мужик заорал, замахал руками, вода стекала по его морде, разбавляя запах перегара. Внизу валялись его носки и футболка — видно, он тут стирал свои вещи.

— Ты чё, совсем больной⁈ — заорал он, захлёбываясь.

— Я? — я прижал его плечом к стенке. — Это ты тут полвагона держал. Умнее не придумал, как стирку в туалете устроить?

Он попытался вывернуться, но я схватил его за грудки, наклонился к самому уху.

— Ещё раз рыпнешься — и умоешься уже не душем, а юшкой. Понял?

Он скрипнул зубами, но сопротивляться не стал.

— Собирай своё барахло и вали. Люди ждут.

Дверь туалета открылась, и я буквально вытолкнул мокрого детину наружу. С него лило так, будто он под дождём прошёлся километров десять. Рубаха тёмными пятнами облепила пузо.

Он остановился в коридоре, оглядел очередь. Люди смотрели на него так, что слов не требовалось — и презрение, и злость, и откровенное торжество.

— Про… простите, — пробормотал он, не поднимая глаз. — Больше не повторится.

И, прижав к груди мокрые носки, торопливо проскользнул мимо, исчезнув в своём купе, как крыса в щель. Дверь за ним захлопнулась.

— А вот так и надо! Давно пора ему было нос умыть, — сказал мужик в клетчатом.

Я выдохнул и повернулся к очереди.

— Прошу прощения за задержку. Теперь всё свободно. Проходите. Но сначала на минуточку, — я повернулся к Насте, приглашая её пройти. — Не надолго, потом как очередь подойдёт, нормально сходишь.

Настя прошмыгнула в туалет, аж подпрыгивая и глядя на меня с благодарностью.

— Спасибо, молодой человек, — сказала пожилая женщина.

Управилась девчонка быстро, и люди, теперь уже понимая, что время поджимает, а в туалет надо всем, ускорились. Очередь сдвинулась. И в итоге я, оказавшись в ней одним из последних, дождался, когда сам зайду в туалет, минут через десять.

Когда вернулся в купе, там уже царила утренняя суматоха. Настя укладывала свои вещи в чемодан. Антонио, ворча, складывал в аккуратную стопку свой шарф и жилет.

— Никогда больше… никогда! Автобус лучше, даже верблюд лучше, чем поезд! — приговаривал он.

Козлов молча затягивал лямки на своём бауле. Я подметил, что движения у него быстрые и чёткие. Видно было, что у него давно выработана привычка собираться за считаные минуты.

Я присел на нижнюю полку, обулся и стал наблюдать, готовясь к остановке.

— Сколько времени? — спросила Настя, поправляя волосы перед зеркалом.

Отвечать не пришлось, по вагону объявили по громкоговорителю:

— Поезд прибывает на конечную станцию… просьба пассажиров не забывать свои вещи.

Через несколько минут состав окончательно затормозил, и вагон напоследок дёрнулся. За окном уже виднелся перрон, люди, причём тепло одетые, у которых из рта выходил пар.

— Всё, приехали, — сказал я, закидывая рюкзак на плечо.

Мы вышли из вагона на перрон, выслушав тёплые прощания проводницы. Я сунул женщине купюру, решив отблагодарить. Всё-таки её вины в произошедшем вчера не было. А нервы ей потрепало изрядно.

— Да что вы, не стоит… — она попыталась отказаться, но я настоял.

— Возьмите, — настоял я.

Выйдя из вагона, я сразу поёжился — в лицо ударил холодный утренний воздух. Воздух здесь был холодный, но как будто чище, не то что в Москве, где он всегда с привкусом выхлопа.

— Господи, как же тут холодно! — Настя тоже поёжилась, вцепилась обеими руками в ручку чемодана. — Я совсем не рассчитывала, что тут такая погода.

Я посмотрел на её пухлый чемодан, который она катила.

— Не рассчитывала? С целым шкафом за спиной? Там, наверное, половина гардероба, и всё равно нечего надеть? — я не удержался от усмешки.

Она вспыхнула, но улыбнулась виновато.

— Ну… это всё другое, не тёплое.

Антон тем временем подпрыгивал на месте, постукивая каблуками по плитке и делал трагическое лицо.

— Этот холод убивает мою душу! Я не для этого рождён! Мне нужен пляж, солнце, сиеста… а не этот… холодильник!

— Держись, — хмыкнул я. — Зато кофе горячий есть!

Возле киоска стояла небольшая очередь, и я решил, что без кофе мы дальше не двинемся. Взял четыре стаканчика.

— О-о-о, спасение! — простонал Антон, вдыхая аромат.

Настя сделала осторожный глоток и улыбнулась.

— Знаешь, он и правда вкусный. И вообще… тут как будто воздух другой. Чище.

— Ага, — сказал я, согревая ладони о картонный стакан. — Тут дышится по-другому, тоже заметил.

Козлов младший был не особо разговорчивый с самого утра. И холодно ему не было, хотя от кофе он не отказался. Пил маленькими глотками и достал телефон, которого, как я думал, у него не было.

Заметив мой взгляд, он махнул рукой и подозвал ближе. Он огляделся и заговорил почти шёпотом, так что в шуме перрона нас никто не услышал.

— Слушай, Сань. Дальше я поеду к одному человеку. Попробую договориться, чтобы он помог нам. Так что я пока не на связи и порознь…

Он на секунду замялся, оглянулся на Настю и Антона, которые возились с чемоданами, потом снова посмотрел на меня.

— Ты будь, если что, на связи. Возможно, с тобой захотят поговорить.

— Добро, — сказал я. — Номер мой знаешь.

Козлов коротко кивнул, мы обменялись рукопожатием.

— Удачи, Макс, — сказал я, нарочно назвав его новым именем.

Он усмехнулся уголком губ.

— Она мне пригодится.

Младший Козлов развернулся, бросил пустой стакан в урну и зашагал прочь.

Мы с Настей и Антонио чуть задержались, решив допить кофе без спешки. Самое время было вызывать такси. Я достал телефон и вскинул бровь. Интернета на вокзале не было.

— Отлично, — прошептал я. — Такси не вызвать.

Антон, шедший чуть сзади, всплеснул руками.

— О май гад! Мы без связи, ребзя. Анастасия, у тебя ловит?

Антон и Настя принялись разбираться с подключением. А я увидел Алину, идущую по перрону с чемоданчиком на колёсиках. На ней была лёгкая куртка не по погоде, нос задран к небу от собственной важности и неотразимости.

Она шла мимо нас так, будто не замечала никого, словно мы были для неё прозрачны. Я проводил её взглядом. Алина даже не обернулась. Только подняла голову выше.

— Саш, ждём, здесь интернет не ловит, — окликнула меня Настя. — Надо попробовать от путей отойти.

Мы пошли к выходу, влившись в поток людей. Некоторые из них ехали с нами в одном поезде, другие встречали близких. А третьи… пытались на этом деле заработать. К нам подкатил первый «носильщик» с ржавой тележкой. На нём была старая куртка с оторванным карманом, но улыбка при этом была широкая и доброжелательная.

— Чемоданчики, чемоданчики! Всего тысяча за один, быстро и удобно!

Антонио оживился, повернулся к нам.

— Погодите, хочу чемодан отдать!

Я скептически прищурился.

— В смысле ты штуку за чемодан готов отдать? — я повернулся к носильщику и также мягко улыбнулся. — Обойдёмся, уважаемый. У моего знакомого кажется температура поднялась.

Носильщик, поняв, что с меня и Антона денег не будет, тут же переключился на Настю.

— Девушка, тяжёлый чемодан, зачем вам мучиться? Давайте я помогу…

— Спасибо, но он не тяжёлый и на колёсиках.

Носильщик секунду помялся, потом махнул рукой и укатил дальше, искать добычу посговорчивей. Улыбка, кстати, сразу пропала с его лица.

Антон фыркнул, но всё же потянул сам свой розовый чемодан.

— Воры, мошенники! Им лишь бы честных людей обобрать!

Я подхватил сумку Насти и уже собрался идти дальше, как вдруг услышал знакомый голос.

— Сань!

Я обернулся и улыбнулся. Сквозь толпу пробирался Шамиль со спортивной сумкой на плече и широкой улыбкой на лице.

— Ну что, брат, будем держаться вместе? — сказал он, подойдя.

— Будем, — согласился я.

Настя заулыбалась, Антон снова всплеснул руками.

— О, ещё один герой! Теперь нас четверо. Мы непобедимы!

Шама покосился на него, чуть наклонился ко мне.

— Сань, это чё за пидрмон? — шепнул он.

— Нормальный мужик, Шама, не напрягайся, — заверил я. — Мой менеджер, если что.

— Ох ты ж… менеджер!

Шаме, кстати, менеджера никто не приставил. Но, наверное, пока не положено, вот как перейдет в мейн кард, тогда лига и о менеджере вспомнит.

Мы двинулись дальше все вместе. Я, Настя с чемоданом, Антонио со своим розовым багажом и Шамиль, которому, похоже, холод был ни по чём. Он шагал легко, болтал без умолку и всё время улыбался. А ведь на юге вырос, там такая погода только в самый холодный день зимы.

Перед вокзалом толпились такие же замёрзшие пассажиры, каждый пытался урвать себе такси.

Я достал телефон, провёл пальцем по экрану… и выругался. Интернета не было вообще.

— У меня тоже не ловит, — Настя нахмурилась, пытаясь обновить страницу. — Как бы не пришлось пешком идти. Я уже замёрзла, — пожаловалась она.

— А чё такое? — спросил Шама.

— Такси вызвать не можем, связь не работает, — пояснила девчонка.

— Тю… ваще не вопрос, — Шамиль засмеялся, легонько хлопнул её по плечу. — Не бойся, ща найду карету. Я везучий!

Но искать не пришлось. Пассажиры в подавляющем своём числе не спешили уезжать на тех машинах такси, что были здесь. Таксисты стояли чуть в стороне от выхода, кучками по два-три человека, а их «Логаны» и «Гранты» теснились на парковке у края площади.

Первый уже шёл к нам — коренастый мужик в кожанке, с прокуренным голосом.

— Такси, такси, ребята! Интернет не работает? Поехали, до места довезу!

Я сразу понял расклад. Интернет глушат, приложение не вызвать — значит, эти «бомбилы» хозяева положения. И вид у них был такой, будто пассажиры — это добыча, а вокзал их охотничьи угодья.

От автора:

ТОПОВАЯ СЕРИЯ ПРО АФГАН! Погибший на боевом задании офицер спецназа получает второй шанс… СССР, 1985 год. Герой молод, снова в армии. Действует СКИДКА на весь цикл сразу: https://author.today/work/358750